Васильева Л. Структурная устойчивость социально-политических систем

ОГЛАВЛЕНИЕ

Проблема приспособления массовых групп к новой социальной реальности

Механизмы понимания объективности и неодолимости причин, вызывающих столь резкую деградацию уровня и качества жизни, оказывают сдерживающее влияние. Очень важно понять, как люди интерпретируют те ситуации, в которых они оказались. Своеобразными «каркасами сознания», которые дают людям интерпретации мира для того, чтобы действовать в нем, являются идеологии. Идеологии скрепляют не только социальную систему в политическом измерении, но и в экономическом, что часто не выглядит столь очевидным. Проясним для себя роль идеологии в восприятии социально-экономического уклада.
Сохранение общества как стабильного целого предполагает наличие структурно оформленных институтов обеспечения социального порядка. Это не только официальные институты охраны правопорядка, но и устоявшиеся традиции и повседневные привычки. Политическая власть является главным элементом централизованного распределения труда и его продуктов. Уместно привести здесь следующее высказывание выдающегося экономиста Р.Л.Хейблронера (R.L.Heilbroner): «…Экономика – всего лишь скрытая социализация или субординация» .
Большинство, если не все человеческие действия можно объяснить в терминах единой логики, которая накладывает на них свой универсальный отпечаток, – по словам Хейлбронера, - «отпечаток расчета и оптимального выбора, который и есть «экономика». С этой точки зрения экономика не есть какое-то особое множество поведений, но внутренний поведенческий принцип. Это образ мышления, который нетрудно обнаружить даже там, где все на первый взгляд подчинено лишь социальным и политическим факторам; он пронизывает все стороны общественной жизни» . То есть и при рассмотрении экономических явлений мы оперируем такими подлинно универсальными понятиями, как наличие или ограниченность ресурсов, издержки, предпочтения и выбор. Действия, совокупность которых образует рыночный «механизм», приобретают свойство процессов, управляемых законами. Однако смена ожиданий под воздействием сигналов, которые нигде, кроме как в голове экономического агента, не регистрируются, может даже знак поведенческой функции изменить на противоположный.
В обозримой истории человечества любой социальный «порядок» - это обслуживание и поддержка интересов некоторой доминирующей в нем группы людей или класса. Не составляет исключения и рыночное общество. Определяющий признак доминирования – доступ к ресурсам. Э.Гидденс делит ресурсы на два основных вида: на ресурсы, возникшие как следствие координации человеческой деятельности (авторитативные), и на распределяемые ресурсы – производные управленческого контроля за материальными продуктами или другими элементами материального мира .
Понятие «ресурсов» вообще является фундаментальным с точки зрения осмысления власти. Господство зависит от мобилизации двух вышеназванных типов ресурсов. Согласно Давиду Риккардо, различие в затратах предопределяет возникновение ренты. Джон Стюарт Милль считал, что экономические законы не имеют никакого отношения к распределению. Распределение богатства зависит от законов и обычаев, коим подчиняется общество. Собственно, экономисты не могут указать на «правильное» распределение.
Богатство – это нечто, имеющее реальную ценность в соответствии с нашими потребностями и осуществлением наших желаний. И современные деньги – это всего лишь цифры на листке бумаги или электронный счет в компьютере, что позволяет их владельцу предъявлять запросы на реальное богатство – в соответствии с общественной договоренностью. В качестве примера можно привести современную глобальную систему, движимую единственным императивом делать все больше денег для тех, кто уже имеет их в достаточном количестве. Именно это быстро истощает реальный капитал – человеческий, общественный, природный и физический, от которых зависит реальное благосостояние. По мнению экономиста Дэвида Кортена, высказанного в книге «Деньги против богатства», главная причина заболеваний современных экономик, ее фундаментальная патология  состоит в том, что финансовые прибыли и транзакции растут намного быстрее, чем производство реальных благ.
Интересы доминирующей группы могут быть самыми разнообразными, но их можно разделить на две основных группы по той «логике выбора», которая стоит за решениями любого рода – творчество или потребление. Цели доминирующей группы  подразумевает существование различных обеспечивающих институтов – будь то градация социальных прерогатив или фирмы и банки, характерные для социальных порядков, ориентированных на капитал. Парадокс состоит в том, что если заглянуть «дальше» и «глубже» рынка, то можно обнаружить социальные и политические командные структуры, роль которых рынок игнорирует или маскирует. В частности, использование аналитических возможностей экономической науки при капитализме позволяет скрывать в глазах широкой общественности тот факт, что именно капитализм, а не сам по себе рыночный механизм является социальным укладом.
Р.Л Хайлбронер считал самым примечательным в капитализме то, что это единственная социальная формация, способная замаскировать  (даже от тех, кто пользуется ее плодами) тот способ, которым «присущая ему «система» обеспечения служит интересам социального порядка, подсистемой которого он является» . Элементы рынка – люди, оптимизирующие свои доходы, конкурентная среда, юридическая база контрактных отношений и прочее – жизненно важны для исторической миссии капитализма – миссии накопления, но «сама по себе эта миссия не вытекает из этих рыночных элементов. Она вытекает из древних как мир человеческих интересов – стремление занять подобающее место в иерархии, жажды власти, господства, славы, борьбы за престиж, - о которых рыночная система ничего не может нам поведать» .
Обман «заключается в том, что экономика представляется нейтральной наукой, а не системой объяснения капитализма, несущей в себе идеологический заряд» . Это проявляется во многих отношениях. Например, такой важнейший термин, как «эффективность», выдается за квазиинженерный критерий, хотя на самом деле негласное его значение заключается в максимизации выпуска продукции с целью получения прибыли, а это уже не чисто инженерная задача.
Когда в качестве фундаментальной ячейки экономической системы рассматривается рациональный индивид, максимизирующий свою выгоду, экономическая система мыслится как общество отшельников, а не как упорядоченная структура групп и классов. Таким образом, экономическая наука осуществляет идеологическую функцию как мировоззренческую систему из числа тех, что сопровождают и поддерживают все социальные порядки. По мнению Хейлбронера: «Назначение подобных идеологических систем заключается в том, чтобы обеспечить моральную уверенность, которая есть необходимая предпосылка политического и социального душевного покоя как для господствующих, так и для подчиненных элементов любого социального порядка» .
В центре социального-экономического уклада нашего общества находится проблема перераспределения ренты. Суть нашей экономической системы состоит в том, что доминирующие группы (классы) нашего общества главным образом сосредоточены на охране и сохранении за собой контроля источников ренты. Обеспечением лояльности других классов и групп является вовлечение их в процесс перераспределения и извлечения ренты. Бюрократический аппарат, представляющий государство, предъявил права на ту ренту, которая проистекает из невыполнения им своих прямых обязанностей – регулирования и создания правовых  и экономических механизмов. Здесь происходит замещение понятия «управляемости» этого аппарата на «эффективность».

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Политология