Васильева Л. Теория элит: социология политики

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава IV Синергетический подход теории элит в социологии

4.1. «Конец определенности» как феномен социальной эволюции

Философия – это поиски знания в его наиболее общей форме, которые определяют своеобразную «идеологию науки». Философское мышление определяет совокупность подходов к изучению окружающей реальности. Пребывание человека в историческом времени требует постоянных усилий с  его стороны. Последовательность культурных форм в истории состоит из таких феноменов социальной жизни как мифы, религия,  искусство, философия, наука. Все это – представления о мире,  стремящиеся приблизиться к истинному пониманию бытия. Но понимание – это не единичный акт, а непрерывный процесс.
В каком-то смысле современные научные парадигмы, по сути, являются, в первую очередь, символическим изображением мира.  По мнению Т.Парсонса, «символ» заменяет собою ген и становится основным организующим  компонентом социальной эволюции. Именно символические системы играют непосредственную роль в социальной организации вообще и участвуют в процессах социальных изменений .
Концепция самоорганизации, как научная парадигма - это форма выражения той идеи,  что социальное бытие является продолжением бытия природного. Каждый человек, являясь частью мироздания, живет по его законам. Следовательно, научный поиск состоит в том, чтобы понять, что это за законы.  В этом смысле мы приближаемся к восприятию того факта, что бытие иерархично, имеет историю и находится в процессе постоянного становления, где сложное сменяет собой простое. Насколько в процессе научного познания мы приближаемся к пониманию этой сложности – важнейший вопрос эпистемологии.
В естественных науках во второй половине ХХ  века появились открытия того рода, которые коренным образом изменили взгляд на бытие социальное. Это, во-первых, открытие неравновесных структур, которые возникают как результат необратимых процессов и в которых системные связи устанавливаются сами собой. Во-вторых, вытекающая из открытия неравновесных структур идея конструктивной роли времени. И, в-третьих – появление идей, полностью меняющих наше представление о детерминизме. По мнению И.Р.Пригожина: «…Идея нестабильности не только в каком-то теоретическом смысле теоретически потеснила детерминизм, она, кроме того, позволила включить в поле зрения естествознания человеческую деятельность, дав, таким образом, возможность более полно включить человека в природу» . Нестабильность, непредсказуемость  стали  играть  теперь немаловажную роль в преодолении той разобщенности, которая всегда существовала между социальными исследованиями и науками о природе.
Можно привести следующий показательный пример. Закон роста энтропии был сформулирован еще в XIX веке. Однако на фоне установки, исключающей время из научного описания, он рассматривался лишь как закон роста беспорядка. Сегодня мы знаем, что увеличение энтропии отнюдь не сводятся к увеличению беспорядка, ибо порядок и беспорядок возникают и существуют одновременно – один включает в себя другой. Космология теперь все мироздание рассматривает как в значительной мере существенно беспорядочную среду, в которой выкристаллизовывается порядок. Порядок и хаос сосуществуют как два аспекта  одного целого, т.е. «порядок» - лишь частный случай хаоса.
Таким образом, материя есть «матрица» духовного начала в том смысле, что психическое – это опосредованная через перераспределение энергетических потоков степень изменения энтропии в материальном мире. В любой момент времени возможно уникальное событие как новый тип решения «проблемы», не сводимый к предыдущему. А в точках смены типов решений – в точках бифуркации – может происходить смена пространственно-временной организации объекта.
Это подводит нас к пониманию целого ряда принципиально важных моментов. Акт Творения, как форма существования, предстает как смыслообразующий фактор всего мироздания. Творчество личности – это основа не только саморазвития, но и основа социального развития вообще. Жизнь каждого  человека – ключевой фактор социальной эволюции. Социальные системы, где творческие импульсы, как проявление деятельности индивида, встречают препятствия, обречены либо на гибель, либо на реформирование. С ходом социальной эволюции этот процесс значительно ускоряется.
Роль времени нам еще предстоит до конца осознать. У древних существовало представление, что «время неподвижно - это мы движемся сквозь него». Приходит восприятие времени не как опаляющего и иссушающего потока, а как возносящего к новым вершинам. Если вернуться от романтических представлений к практическим соображениям, то можно с очевидностью сформулировать ту мысль, что человек просто обязан с великой осторожностью относиться к окружающему его миру, поскольку природа – не инертный объект его желаний и никаким образом не может поддаваться полному контролю. Прекрасно выразил эту мысль Илья Пригожин: «Время – это нечто такое, что конструируется в каждый данный момент. И человечество может принять участие в процессе  этого конструирования» .
Любые социальные взаимодействия – это выражение неопределенности в отношении будущего. Эта идея показывает несостоятельность претензий на абсолютный контроль в обществе. Реальность вообще не контролируема в том смысле, который был провозглашен прежними научными концепциями.  Но современные знания помогают определить тенденции развития и управления.
Исследования швейцарского психолога Ж.Пиаже и его последователей продемонстрировали зависимость между «когнитивными и моральными рядами развития» в онтогенезе. По мнению Ж.Пиаже: «Социальная жизнь трансформирует интеллект через воздействие трех посредников: языка (знаки), содержания взаимодействий субъекта с объектами (интеллектуальные ценности) и правил, предписанных мышлению (коллективные логические или дологические нормы)» . Через структуру потребностей и мотивов индивида определяются основные типы адаптивных процессов. В этом смысле адаптация означает гибкость и эффективность при встрече с новыми и потенциально опасными условиями, а также способность придавать событиям желательное для себя направление.
Поскольку существенную особенность адаптивного поведения субъекта составляет подчиненность активности какой-либо заранее заданной норме или цели, то на первый план выходит проблема постановки индивидом целей. Мировая цивилизация, построенная  в настоящее время, уже в ближайшее время может прийти к возникновению по типу цепной реакции череды острейших глобальных конфликтов (ресурсного, экологического, демографического). В этой ситуации нужна безусловная способность политиков осмыслить эти «вызовы» и предпринять упреждающие действия. Кроме того, необходима способность формально принять на себя ответственность за это будущее самым непосредственным образом связана с той ценностной системой, которую политические лидеры исповедуют. Как отмечал И.Пригожин: «…Многовариантное видение мира, положенное в основание науки, с необходимостью раскрывает перед человечеством возможность выбора – выбора, означающего,  между прочим, и определенную этическую ответственность» .
Бертран Рассел, исследуя связь между знанием и властью, отмечал тот факт, что роль знания неуклонно падает, хотя в прошлом знание и мудрость всегда служили основанием власти вплоть до отождествления власти и учености. В настоящее времяво всем мире существует тенденция «упрощения» получаемых знаний. Недостатки получаемого образования, т.е. усвоение так называемого «полезного знания» (useful knowledge), часто не позволяет управленцам осознать особенности проявления новой социальной реальности во всем многообразии ее проявлений. Проявляется широко известный психологический феномен – «сверхуверенность» (тенденция демонстрировать уверенность, боясь показаться незнающим). Фактически, авторитарные политические системы в нашей современности делают неизбежными управленческие ошибки того класса, когда людям на вершине «политической пирамиды», которым совершенно естественно свойственно преувеличивать свою безошибочность,  некому на них указать и помочь исправить.
Возникает логическая цепочка – изменения среды, вызванные собственной активностью неравновесной системы, которую представляет из себя любое общество, выражаются в форме острых кризисов. Кризисы такого типа играют в пространственной и временной перспективе наиболее существенную роль. И в природной, и в социальной среде начинают  накапливаться настолько разрушительные  эффекты, что действие прежних социальных механизмов становится не только неэффективным, но и просто опасным.

4.2. Социальная эволюция

Социальная эволюция - это скачок, переворот, прежде всего, в индивидуальном поведении, который закрепляется затем в общественных нормах и политических институтах. Вслед за этим с полным правом можно говорить об изменении форм общественного развития, закреплении и реализа­ции новых ценностей и целей. Эволюция имеет историю в том смысле, что она лишена линейности, цикличности, про­шлое и будущее в ней несимметричны. Неопределенность, непредсказуемость, необратимость - это те фундамен­тальные понятия, составляющие суть философии неста­бильности, без которых невозможно рассмотрение законов социальной эволюции.
В общем случае система представляет собой множество иерархически организованных подсистем, между которыми существуют некоторые взаимодействия. Таким образом, поведение индивидуума является «подсистемой» поведе­ния социума. Элементы этого поведения оказывают влия­ние на существование популяции.
Два основных критерия связывают индивидуальный и коллективный опыт, определяя все дальнейшее поведе­ние: объем информации и характер ценностей опреде­ляются через культурную матрицу и индивидуальный вы­бор. Все социальные свойства индивида основываются на этих критериях. Любой социум представляет собой систе­му, в которой каналы распространения информации и фор­мирования ценностей работают при наличии определенных социальных механизмов. Некоторый объем информации воспринимается индивидуумом тем адекватней, чем более высокой когнитивной сложностью мышления он обладает. Характер ценностей влияет на определение целей дея­тельности, мотивацию поведения (направление и точки при­ложения активного поведения) и определение потребнос­тей (что считать необходимым, достаточным и возможным для обеспечения нормальной жизни организма, развития человеческой личности и общества в целом).
Нестабильность самоорганизующихся систем (в силу свойства фрактальности) в социальном мире востребует та­кое качество индивида, как высокая вариативность пове­дения. Неравновесность предполагает наличие бифурка­ционных и адаптационных механизмов в индивидуальном поведении и поведении социума. При понимании общей непредсказуемости поведения сложной системы и нео­пределенности мы все же предполагаем наличие опре­деленных элементов детерминизма. Это означает, что ис­следование «механики события» имеет принципиально важ­ное значение для понимания законов социальной эволюции (более подробно см. в разделе 4.3.).

Институциональные основания социального развития.
Развитие природы представляет собой эволюцию как процесс, где последовательные стадии - это траекто­рии, реализующиеся после точки бифуркации как относи­тельно стабильные состояния. Каждая бифуркация - крити­ческая точка, в которой система теряет равновесие, но пос­ле которой реализуются новые возможности с большой сте­пенью детерминизма.
Социальная эволюция - это процесс, который подчиня­ется определенным объективным законам. Для осуществ­ления своей жизнедеятельности любая социальная система нуждается во взаимодействии с окружающей средой, что предполагает обмен веществом, энергией и информацией с довольно жестко заданным внешним окружением. Здесь вступает в силу первыйзакон социальной эволюции: соци­альная система либо должна осуществлять такой обмен эффективно (т.е. с минимальными или восполнимыми поте­рями для окружающей среды), либо она обречена на ги­бель.
В рассуждениях о социальной эволюции одной из наибо­лее важных проблем является обратная связь между сре­дой и внутренней структурой системы. Отсюда можно сфор­мулировать второйзакон социальной эволюции: при оцен­ке внутреннего состояния системы различие между жела­тельным и действительным поведением выступает как внешнее условие нового типа, определяя контуры ди­намики наряду с внешней средой . Это ставит во всей ост­роте проблему соответствия между индивидуальным пове­дением и поведением популяции. Исторический характер социальной эволюции заключа­ется в том, что стадии общественного развития образуют определенную последовательность, нарушить которую не­возможно . И это можно считать третьим законом соци­альной эволюции.
Эволюция, - утверждал Илья Романович Пригожин, - имеет исторический характер. Ее можно представить как последовательность бифуркаций системы в неравновесном состоянии (см. рис.1). На этой схеме существуют зоны (между бифуркациями), где имеет место детерминизм, и точки с вероятностным характером (точки  бифуркации).

Рис.1. Последовательные бифуркации системы в неравновесном состоянии

Историчность выражается в том, что наблюдаемое состояние d1 предполагает прохождение системы через состояния b1 и c1. Зная начальные состояния системы и пограничные условия, возможно предсказать режим работы, который изберет система.
Стадия социальной эволюции - это устойчивая система социальных отношений, «порядок», который рождается из хаоса при увеличении потока энергии. Для социума поток энергии обязательно включает в себя информацию как фор­му энергии, способствующую образованию именно социальных структур. Жесткий каркас этой системы - совокуп­ность социальных механизмов. Следовательно, точка бифур­кации для социальной системы - это появление новых со­циальных механизмов и их распространение. В этом слу­чае одна стадия социальной эволюции сменяет собой дру­гую.
Возникновение новых элементов происходит спонтанно, хаотично. Но возможность для их распространения предоп­ределяется общим состоянием социальной системы и здесь возможно предсказывать тенденции развития. Новый соци­альный порядок инициируется через «флуктуацию» - твор­ческий импульс личности, за которым следует реакция со­циокультурной среды. Социальная система либо восстанав­ливает равновесное состояние, либо теряет структурную устойчивость.
Поэтому понятие структурной устойчивости и порядка через флуктуацию находит теперь широкое применение в социальных проблемах. Как считал И.Пригожий, мутации и новорожденные элементы возникают стохастически и соби­раются в единую систему господствующими в данный мо­мент детерминистическими принципами . Только в рамках определенной культурной системы становится возможной постройка корабля, способного достичь неоткрытой еще Америки; создание приборов, необходимых для обнаруже­ния электрона; просто высказывание своего мнения и от­стаивание убеждений без риска для жизни.
Если сравнивать различные социальные системы по сте­пени их эффективности в исторической перспективе, то можно утверждать следующее. Из двух последовательных стадий социальной эволюции более высокой (т.е. там, где речь идет о большей развитости социальной системы) является та, где существует больше возможностей для реализации способ­ностей личности, где уменьшается неравенство и увеличи­вается дифференциация социальных структур, способных выражать и защищать разнообразные интересы. Мы утверждаем, что стадия социальной эволюции определяется культурным уровнем элиты и эффективностью действия вводимых ею механизмов.
Индивидуальность - это одновременно отличие, но в то же время это погружение в свою среду. Общество есть не­линейная система, в которой каждое отдельное действие отражается на обществе в целом и, наоборот, общество влияет на каждого отдельного человека. «Порядок через флук­туацию» в социальном смысле воплощается в явлении, ко­торое можно назвать социальной параллельностью . Социальная параллельность - это та первичная не­линейность среды, которая дает толчок процессу само­организации в результате отбора значимой/незначимой информации.

4.3. Структура «события»  и его интерпретация в социологии

Синергетика выделяет два основных механизма эволюционного развития: бифуркационный и адаптационный. Рассмотрим действие бифуркационного механизма в социальной сфере.
Познание окружающей действительности, как мы уже говорили, осуществляется не только на сознательном уровне – большая часть информации воспринимается бессознательно. Ценности тесно связаны с таким проявлением нашей психики, который преломляется через совокупность внутренних состояний человека – со значимостями.
Индивидуальная система значимостей выступает в виде усвоенных личностью эталонов мышления и поведения. Значимости измеряются внутренними состояниями – эмоциями, ценности измеряются путем рационального сравнения. Значимости не сопоставляются ни с какими эквивалентами. Человека существом общественным, социальным делает ценностный контроль значимостей .
Как мы уже отмечали, синергетика в качестве факторов эволюции выделяет бифуркационный механизм развития – тенденцию к изменению, осуществляющуюся при резких изменениях среды или кризисов в жизни системы. Принципы бифуркационного механизма, - когда в точке отклонения от равновесного состояния возникает двоякое решение развития событий, - вполне применимы к состоянию рассматриваемой нами системы «человек-общество».
Психо-физическое состояние неустойчивого равновесия любого индивида в принципе может быть нарушено в любой момент информационным сигналом из внешней среды. Маятник внутреннего состояния личности (человека, живущего в обществе), образно говоря, «приводит в действие» два механизма социальных взаимодействий – социализация и интериоризация.
Условно состояние человека, оперируя понятиями «ценности» и «значимости», представляет собой функцию, подобную функции, графическим изображением которой является бифуркационная вилка (Рис. 2).
 
Рис. 2  Бифуркационная вилка.

λ – параметр, которым измеряется отклонение от равновесного состояния,
λс- в этой точке на бифуркации возникает двоякое решение).

X=F(λ),  где Х – деятельность человека, λ – активные действия, которые определяются отношением:    
   λ i  = bi / mi ,
 где bi - внешние факторы (ценности), mi – внутренние факторы (значимости),  i = 1, 2, 3, …, (единица времени).
При  bi = mi    отношение  bi / mi = 1  - душевное равновесие, определяемое оптимальным соотношением ценностей и значимостей.
При b→0 и  m→∞  X→0 (крайнее состояние, которое означает, что человек не производит социально значимых действий – «уходит в себя»);
при b→∞  m→ 0  X→∞ (крайнее состояние, когда чрезмерное давление социокультурной среды на личность ведет к разрушению самоидентификации).
При λ > λc – в точке неустойчивости появляются новые двойственные устойчивые решения.
Математическая модель в данном случае – средство не столько даже количественного описания, сколько источник аналогий, способный расширить круг наших представлений. Приоритет ценностей над значимостями либо значимостей над ценностями разводит траектории эволюции системы.
В силу такого системного свойства, когда часть подобна целому (так называемая фрактальность), можно утверждать, что в момент критического состояния социально-политической системы выбор большинством «Ценностей» (стратегических, долгосрочных целей развития) или «Значимостей» (целей тактических, краткосрочных), определяет направление развития всего социума. Этот выбор осуществляется каждым индивидом в каждый данный момент времени. Совокупность выборов индивидов становится выбором определенной группы, состоящей из этих индивидов, под влиянием «лидеров мнений».
Феномен «лидеров группового мнения» впервые был описан  американским социологом П.Лазарсфельдом  и его коллегами в 1948 г., когда они обратили внимание на то, что новые идеи и другая информация из СМИ прежде всего попадает к людям, пользующимися определенным влиянием в своем кругу. Именно эти люди затем передают ее в устной форме тем, кто пассивен в поиске информации.
По мнению Лазарсфельда массы, внутри которых формируются мнения, ведут себя как совокупность структур. Наблюдаемое поведение есть внешнее проявление некоторой скрытой характеристики, присущей индивидам. Основная задача структурного анализа заключается в том, чтобы, изучив наблюдаемое поведение индивидов, вывести эту скрытую характеристику и классифицировать индивидов по  степени сходства ее значений .

4.4. Социальные механизмы и социальные фантомы

Взаимозависимость природных и общественных процессов выражается в форме социальной эволюции. Взаимообуслов­ленность деятельности индивидов в процессе историческо­го развития и форм социально организованной материи на­ходит свое воплощение в социальных механизмах. Соци­альный механизм - это устойчивое по форме социаль­ное отношение, которое реализуется при любом числе повторений с максимально предсказуемым результатом.
Реализация социального действия в форме социального механизма предполагает ориентацию на поведение других людей, т.е. на контакт индивида с социокультурной средой. Функция социального механизма состоит в закреплении «правильных» действий, вернее, того, что считается правиль­ным в данной социальной среде. В случае с материально-производственной деятельностью за ошибки наказывает природа. В социальной деятельности свое суждение о дей­ствиях индивида выносят другие члены общества.
Поскольку любое социальное действие предполагает оп­ределенную осознанную потребность, мотивацию и цель, субъективная основа поведения реализуется в социаль­ном механизме с учетом культурных норм данного обще­ства. Объективной основой поведения является то, на­сколько эффективно при помощи данного социального ме­ханизма осуществляется обмен информацией, энергией, веществом. Индивидуальные качества личности, которые востребованы в процессе эволюционного развития - это ког­нитивная сложность мышления, высокая вариативность поведения и характер установки. Свое максимальное воп­лощение эти качества находят в представителях элиты.
Элита предлагает и развивает те социальные механиз­мы, которые носят всеобщий характер, уравнивая всех чле­нов социума в возможностях по реализации своих способностей. При помощи сетей социальной параллельности эти социальные механизмы распространяются и утверждаются в данном социальном пространстве.
Эрзац-элита вводит социальные механизмы, удобные для удовлетворения своих сугубо личных интересов, невзи­рая на состояние общества и ресурсов в целом, за счет их нещадной эксплуатации. Но эксплуатация других людей редко происходит только лишь с применением крайних форм насилия.
Здесь трудно недооценить колоссальную важность иде­ологического обоснования того, почему определенным ли­цам и группам «положены» льготы, привилегии, львиная доля собственности и доходов. Необходимая для этого идеоло­гия подобна дымовой завесе, которая скрывает истинный смысл происходящего. Такая идеология апеллирует к вере в идеалы, к общезначимым ценностям, замещая и подме­няя понятия. Она мешает рациональному осмыслению опы­та путем ограничения информации. Возникает явление, ко­торое можно назвать социальным фантомом.
Социальный фантом ~ это система иррациональных представлений, которая сознательно внедряется эрзац-элитой в массовое сознание и предназначена оправдать злокачественные критерии социальной дифференциации, а также доказать практическую пригодность нежизнес­пособных политических и экономических моделей к реаль­ности. Социальный фантом является неизбежным резуль­татом деятельности эрзац-элиты в политической сфере, ин­тегрируя и мобилизуя социум для выполнения ложных це­лей социального развития.
Принцип избирательности получаемой информации явля­ется фундаментальным принципом познания. Те модели со­циальной реальности, которые каждый индивид строит для себя, включают лишь часть свойств этой реальности. Про­цесс выделения значимой информации и отчуждения «ин­формационного шума» создает возможности для манипуля­ции в отношении воспринимаемых сознанием фактов. Кри­терии отбора фактов общественной жизни очень часто отно­сятся не к рациональной, а к социальной и идеологической сферам.
Э.Дюркгейм утверждал, что социальный порядок поддер­живается системой значимых символов - идей, ценностей, убеждений, поведенческих норм, которые становятся час­тью человеческой личности, управляя ее поведением изнутри. При этом модель познания является совокупностью предлагаемых индивиду интерпретаций. Агент социального поля, который имеет возможность предлагать такие интер­претации, получает возможность утверждать и осуществ­лять свою власть в форме символического и незамечаемо­го насилия. По мнению П.Бурдье: «Познание социального мира, точнее, категории, которые делают социальный мир возможным, суть главная задача политической борьбы, борь­бы столь же теоретической, сколь и практической, за воз­можность сохранить или трансформировать социальный мир, сохраняя или трансформируя категории восприятия этого мира» .
Повышенная способность представителей эрзац-элиты к социальной адаптации наделяет их очень «ценным» каче­ством. Они легко заставляют «здравый смысл» работать на себя, присваивая себе идеи и смыслы, ценностно значимые  для любой социальной группы. Сиюминутная выгода, на которую нацелена эрзац-элита, всегда ощутимей стратеги­ческих, долговременных интересов. Поэтому представите­ли эрзац-элиты легко оказываются в критических ситуациях «лидерами мнений».
В процессе исторического развития практически в лю­бом государстве значительные преимущества в плане консолидации на основе общности интересов получает слой чиновников-управленцев. Политическая структура государ­ства помогает уже изначально организованному слою госу­дарственной бюрократии, выполняющему административно-идеологические функции, упрочить свое объективно приви­легированное положение. Можно утверждать, что скопление эрзац-элиты в государственно-бюрократических структурах - процесс неизбежный и естественный. В процессе станов­ления этого слоя (при образовании нового государства или радикальном реформировании) его представители только делят с высшими стратами статус, власть и богатство. Но по мере сплочения они сами становятся той властью, кото­рая наделяет статусом и богатством, вводя злокачествен­ные «фильтры» для восходящей социальной мобильности и изначально исповедуя кастовость.
Когда вместе с естественным течением исторического процесса в распоряжении этого слоя оказываются техноло­гии и подходящая для его целей идеология, тирании клас­сического типа сменяются тоталитарными режимами. Поли­тический аппарат осуществляет самое глубокое проникно­вение во все сферы общества. Политическое развитие ста­новится «опережающим», т.е. многообразие жизни пытают­ся втиснуть в упрощенные идеологические схемы. Образно говоря, включается «проектор» (массовая пропаганда) и публике демонстрируется желаемая для власти картинка. Появляются социальные фантомы, которые создаются по принципу избирательности информации, включая в себя лишь часть свойств социальной действительности. Часть инфор­мации отсекается, отбрасывается «за ненадобностью», пе­рестает учитываться каким-либо образом.
Однако постоянное приспособление к непрерывно меня­ющимся условиям среды необходимо не только для разви­тия, но и для поддержания уже достигнутого уровня. Коли­чество невостребованной информации переходит в очень опасное качество - потерю социальной системой структур­ной устойчивости. Возникает явление, кажущееся на пер­вый взгляд парадоксальным. Политический режим, пытаю­щийся все упорядочить и отрегулировать по своему разу­мению, вместо порядка порождает хаос. Это происходит потому, что в данном обществе отсутствует координация личностных неявных знаний, т.е. сбор специфической инфор­мации о местных условиях и особых обстоятельствах. Та­кие знания воплощаются в разнообразных конкретных умениях, навыках и привычках. Невостребованность этого со­циального багажа политической властью разрушает соци­альные механизмы выявления, передачи и взаимосогласо­вания знаний - ту основу социальных отношений, которая называется преемственностью.
Таким образом, не выполняется одно из условий суще­ствования сетей социальной параллельности. Нарушает­ся тот основной принцип гармонии между индивидом и со­циумом, когда каждый человек вписывается в общий поря­док, координируя свои знания со знаниями людей на осно­вании свободного выбора, когда его способности востребо­ваны. Остается неудовлетворенной одна из важнейших со­циальных базовых потребностей - потребность в самоакту­ализации.
Внутренние взаимодействия в системе - это не един­ственный аспект эволюционного развития. Не менее важ­ное значение имеют сильно неравновесные условия, свя­занные с критическими, пороговыми значениями потоков энергии и вещества. Как отмечают авторы книги «Порядок из хаоса» И.Пригожий и И.Стенгерс: «Одной из наиболее важных проблем в эволюционной теории является возника­ющая в итоге обратная связь между макроскопическими структурами и микроскопическими событиями...» . Мы сде­лаем первый шаг к объяснению эволюционной обратной связи, « если будем считать «несущую способность» сис­темы не постоянной, как это было до сих пор, а функцией того, как используется система» .
При этих критических значениях новое поведение или идея могут порождать глобальные состояния. В обычных условиях взаимодействия между индивидами порождают те типы коллективного поведения, когда ни одно из этих взаи­модействий не соотносится с глобальной задачей, все вза­имодействия чисто локальны.
Потенциальная возможность к быстрому объединению при необходимости решения новых, нестандартных задач основана на способности и возможности людей применять свои знания и принимать решения на личностном уровне. Если внутренние условия системы не дают стимулов для таких проявлений личностной инициативы, если выявление уже имеющейся информации или генерирование новой про­исходит крайне неэффективно, то огромная масса жизненно важной в критических условиях информации окажется не­востребованной.
Социальные фантомы как концентрированное выраже­ние искаженной информации в условиях авторитарного или тоталитарного политического режима, при критических со­стояниях системы способствуют резкой потере структурной устойчивости. Они являются основной причиной усиления малых событий, когда незначительное в период относитель­ной стабильности индивидуальное поведение и индивиду­альная идея оборачивают себе на пользу нелинейные соот­ношения межличностных взаимодействий, порождая новые глобальные состояния. Этим можно объяснить резкие и бы­стротечные обрушения тех политических систем, где был особенно силен диктат аппаратчиков, т.е. сосредоточившей­ся в государственных структурах эрзац-элиты. Создание со­циальных фантомов, паразитирование и невыполнение функ­ционально необходимых задач, предусматриваемых полити­ческой деятельностью, накапливаясь количественно, с нео­братимостью приводят к качественным изменениям.
Социальные фантомы и кризисы - явления сопутствую­щие. Кризисы, возникающие как следствие укрепления и распространения социальных фантомов, можно рассматри­вать как стадию созревания скрытых сил. Тогда расшире­ние личностных знаний, приобретаемых путем сравнения, усиливает малые события, ведущие к новому «порядку че­рез флуктуацию».
Здесь вступает в силу явление, для наименования кото­рого в английском языке существует устойчивое выраже­ние (о котором много говорил и писал Р.Мертон) — «self-fulfillingprophency» («самоосуществляющееся пророчество»). Социальные механизмы, которые создают­ся и укрепляются эрзац-элитой, в ситуациях, когда нужна быстрая реакция и принятие нестандартных решений, не способны мобилизовать необходимые ресурсы. Возникает неразрешимое для эрзац-элиты противоречие - кризис вос­требует такие формы социальных взаимодействий, как са­морегуляция, быстрый обмен информацией и ее переработ­ка, действенная обратная связь и активное совершенство­вание различных структур. Но вся деятельность эрзац-эли­ты не дает развиваться именно этим формам.
Поскольку эрзац-элита обладает ярко выраженной спо­собностью к социальной мимикрии, один из выходов, кото­рый ей доступен (если говорить о современном этапе раз­вития мировых политических систем) - это создание «гибридных режимов» («bustardregimes»). Эти режимы представ­ляют собой нечто среднее между тоталитаризмом и демок­ратией . Суть режимов подобного типа - имитация тех реально действующих социальных механизмов, которые вы­вели политические системы определенного типа на путь наиболее эффективного и динамического развития. К таким социальным механизмам относятся:

1. защищенная законом сфера автономии индивида;
2. наличие в экономической сфере рыночных механизмов;
3. всеобщность политической социализации как возмож­ности для каждого влиять на выработку и принятие полити­ческих решений;
4. зависимость вертикальной социальной мобильности от доброкачественных критериев отбора в верхние страты (т.е. предоставление равных возможностей в реализации способ­ностей);
5. гуманизация и социализация экономики, превращаю­щие труд в процесс творчества и самореализации.

«Гибридный режим» - это существование в ситуации перманентного кризиса, который должен привести либо к введению перечисленных выше механизмов, либо к коллап­су.
Однако миражи имеют свойство исчезать... Эрзац-элита, укрепившаяся в органах государственной власти, доводит монополизм политики до очень опасной крайности. Проис­ходит повсеместное и полномасштабное изъятие прав пред­ставляемых в пользу «представителей», причем реальные отношения господства и зависимости маскируются всеми имеющимися средствами, в том числе с использованием социальных фантомов как формы имитации желаемого. Дей­ствительность при этом представляет собой паразитизм эр­зац-элиты, которая подобно раковой опухоли убивает живой организм.
Социальные фантомы для общества и личности - это непреодолимое несоответствие механизмов адаптации че­ловека к темпам изменения социокультурных, экологичес­ких, экономических и прочих условий его существования. Это явление в масштабах всего общества приводит к таким последствиям, как массовые проявления состояний психо­эмоционального перенапряжения и психической дезадапта­ции, которые можно назвать «коллективной психологической травмой» . «Аполитичность», которую при этом якобы демонстрирует население, - это порох, к которому еще не поднесли спичку. Подобная «аполитичность» представляет собой не «нежелание заниматься политикой» как таковое. Это «бунт против двойного бессилия - перед политикой всеми предлагаемыми ею чисто серийными мероприятия­ми, и перед политическим аппаратом…» .
Социокультурная среда проявляет себя в повседневном поведении множества людей, имеющем в своей основе по­стоянную бессознательную корректировку воспринимаемых внешнего и внутреннего миров, приведение их в состояние гармонического соответствия. Если этому мешают блокиров­ка целей, социальная изоляция, игнорирование личностных достижений, то локальное, не преследующее осознанную общую цель поведение индивида в обстановке кризиса пре­вращается в ту «флуктуацию», которая потенциально несет в себе возможность для выстраивания нового «порядка».
В настоящее время мы как общество находимся в та­ком положении, что перманентный кризис неотвратимо и поступательно приближается к состоянию коллапса. Что можно сделать в этой ситуации? Быть элитой или помогать ей в переходе к тому типу коллективности, который можно охарактеризовать как «служение и сотрудничество». Для каждой личности это предполагает неучастие в сговоре имитаторов.

4.5.Теория элит и «ресурсный подход»

Объединяясь в  группы, люди демонстрируют общее коллективное сознание таких объединений, выражающее представления о допустимом, возможном и  желательном. То есть, они имеют в своих головах те мыслительные конструкции, исповедуют те ценности, которые затем в процессе материальной деятельности становятся, по выражению П.Сорокина, «миром воплощенных понятий». Лица, выступающие носителями политической власти, оказываются перед необходимостью институциализации своих статусов и ролей, приведения их в систему. При этом их ценности воплощаются в социальные и политические структуры. Происходит замена спонтанного, «хаотичного» поведения на более предсказуемое, которое выстраивается, моделируется и регулируется на рациональном уровне.
В последнее время, наряду с традиционными подходами к стратификации, активно заявляет о себе ресурсный подход . Ресурсный подход позволяет на уровне других методологических обобщений обосновать особенности социального поведения элиты и эрзац-элиты, как людей, обладающих противоположными по характеру реализации и содержанию символическим, личностным и культурным ресурсами.
Символический, личностный ресурсы поддаются оценке достаточно сложно. Но каждая личность стремится объединиться с себе подобными для удовлетворения собственных потребностей и на основании определенной мотивации  (характера установки). Например, трудовая мотивация выходит за чисто экономические рамки, работа содержит в себе не только внешний  экономический элемент, но и неосязаемый духовный. Объединяясь в  группы и классы, люди демонстрируют общее коллективное сознание таких объединений, выражающее представления о допустимом, возможном и  желательном.
В процессе исторического развития, практически в любом государстве, значительные преимущества в плане консолидации на основе общности интересов получает слой чиновников-управленцев. Политическая структура государства помогает уже изначально организованному слою государственной бюрократии, выполняющему административно-идеологические функции, упрочить свое объективно привилегированное положение. Например, исследуя динамику социальной мобильности в советском обществе, Л.Б. Косова отмечает следующее: «Определяющей характеристикой советского общества был жесткий бюрократический контроль за каналами вертикальной мобильности….» .
Применяя ресурсный подход в теории элит, можно сформулировать важнейший вывод: социальное неравенство при злокачественных фильтрах социальной мобильности определяется далеко не только той разницей в   обладании ресурсами, которая является «объективной» (т.е. зависит от уровня квалификации, образования и прочих показателей доброкачественных социальных «фильтров»).
Ресурсный подход позволяет внутренне непротиворечиво объяснить причины социального неравенства между различными социальными группами. Место человека в системе стратификации такого типа принципиально различается в зависимости от того, каковы структура и объем его активов.
Эрзац-элита – это та группа людей, которая, распространяясь и укрепляясь в пространстве социального поля, обладает высоким уровнем сплоченности. Это качество позволяет ей, при отсутствии препятствующих социальных механизмов, блокировать индивидуальную мобильность тех, которые к ней не принадлежит, не расценивается как «свой». Можно провести здесь аналогию с обладанием так называемым «социальным ресурсом», - с ресурсом, который демонстрирует очень четкую связь с нахождением в составе той или иной группы. Именно этот ресурс относится к наиболее дефицитным видам ресурсов и поддержки. Обладание этим ресурсом эрзац-элитой выражается в насаждении кастовости, придании общественным связям сословного характера. Отсюда происходит примитивизация культурных норм, распространяемых эрзац-элитой в обществе.
Процесс укрепления эрзац-элитой своего положения в органах государственной власти сопровождается в российской практике следующими явлениями в экономической, социальной, идеологической сфере.
В экономической сфере система экономических отношений эволюционировала отнюдь не в сторону рыночных механизмов и отношений. Более десяти лет назад Л.Невлер писал в своей статье «Тезисы о плутовской экономике» следующее: «Совсем не исключено, что система будет эволюционировать… в сторону двойственной, родной, нашей. А значит, ее по-прежнему можно будет моделировать как двуслойную, опирающуюся на латентные структуры и механизмы, берущие на себя исполнение теневых функций, без которых невозможна в нашей жизни реальная хозяйственная жизнь. При том, что мы всегда будем клеймить их как пороки и недостатки (пережитки социализма), «не зная», что это свойства самой системы. Потому что «латентное» в этом смысле можно понимать как социальное бессознательное» .
Как отмечает Г.А.Явлинский: «Отношения между экономическими агентами строятся на принципе принадлежности каждого субъекта к той или иной группе, которая и берет на себя роль гаранта исполнения договоренностей» . Отношения «власть-собственность» сращены между собой, и власть имеет не меньшее значение для определения статуса индивида в обществе, чем наличие капитала в его традиционных формах.
При всем многообразии форм все финансовые структуры с той или иной степенью государственного участия или без  таковой объединяют два признака: 1) реальный контроль над значительными хозяйственными ресурсами и 2) преимущественно внеправовая (политико-административная или криминальная) основа такого контроля .
Состояние  социальной сферы по наиболее значимым параметрам можно охарактеризовать следующим образом. Как отмечает Н.Е.Тихонова, общий уровень ресурсообеспеченности населения России довольно низок . Все три основных вида ресурсов (квалификационный, экономический и властный), способных приобретать в современной России качество капитала, присутствуют у сравнительно небольшой части населения и, в основном, сосредоточены у одних и тех же людей .
Если же говорить об общей структуре российского общества по критерию ресурсообеспеченности, то около 60% населения обладают таким объемом ресурсов, когда они не могут рассматриваться как актив . Особенно важным представляется следующее замечание исследователя: «…Социальный ресурс в форме связей, то есть доступа к наиболее дефицитным видам ресурсов и поддержки, встречается в целом столь же редко, как и остальные наиболее значимые виды ресурсов, и, возможно, именно поэтому очень высоко ценится россиянами. При этом он демонстрирует такую же четкую связь с нахождением в составе той или иной страты, как и другие «капиталообразующие» ресурсы» .
Чрезвычайно важным для нашего исследования представляется следующий вывод Н.Е.Тихоновой: «…В современной России различные виды капитала концентрируются хотя и в разных комбинациях, но в основном у одних и тех же людей. Эти люди, сосредотачивая и воплощая в себе все значимые в современных условиях виды ресурсов, конвертируемых друг в друга и в традиционный экономический капитал, имеют благодаря этому возможность занимать господствующее положение в обществе. И именно в этом, а не в наличии у них собственного бизнеса, состоит специфика их классовых позиций» .
Социальная сфера теснейшим образом связана с идеологической. В нашей общественной жизни на протяжении уже довольно долгого времени сохраняется весьма странное явление. Многие исследователи задаются вопросом, почему в стране, где, казалось бы, у власти рыночники, никто не занимается целенаправленной психологической адаптацией населения к подлинно рыночной идеологии?
Почему никто из «правящего класса» не вкладывает даже малую толику государственных средств на идеологическую пропаганду того, что рынок справедлив, честен, оптимистичен, несет с собой подлинную революцию возможностей? Даниил Дондурей в статье «Кому выгодна безнадега?» отмечает: «Есть, видимо, некие чрезвычайно важные социокультурные причины, вследствие которых никто (!) не дает социальный заказ на массовые позитивные мифы…. Никто не пытается заставить людей – в том числе и через механизм успеха – захотеть перемещаться из одной социальной и имущественной страты в другую, более высокую. А ведь за этим стоит новое понимание социальной справедливости» .
Видимо, именно в новом понимании социальной справедливости все дело. Количественный рост потребностей без изменений социальных позиций как альтернатива действенному изменению социальной базы, представляет из себя совершенно другие жизненные стратегии. При этом «механизм успеха» - это не талант и колоссальный труд, не «технология, которой можно научиться » на этой основе, а игра «по понятиям», устанавливаемым на основе криминального по сути своей мышления.
Суть тех политических, гражданских, экономических институтов, которые могут помочь  изменению именно социальных позиций, по-прежнему глубоко скрыта от подавляющего большинства нашего населения. Но это, скорее, его беда, а не вина.
В нашем обществе чрезвычайно низок «социальный престиж» такого института, как права и свободы личности. Именно этот социальный институт в максимальной степени несводим к тем «условным» нравственным требованиям, которые основываются на разнообразных расчетах «выгод» в политике и экономике. Опыт бесправия, не переходящий в неприятие бесправия – это питательная среда для всех общественных явлений, о которых мы рассуждали выше.

Теория элит  и «ресурсный подход»
при анализе социальной стратификации

При анализе социальной стратификации российского общества с использованием «ресурсного подхода» нам представляется наиболее важными следующие выводы:

1. при том, что уровень жизни прямо зависит от общего объема имеющихся ресурсов (в том числе «неэкономических»), общий уровень ресурсообеспеченности населения России довольно низок ;
2. если говорить об общей структуре российского общества по критерию ресурсообеспеченности, то около 60% населения обладают таким объемом ресурсов, когда они не могут рассматриваться как актив. У 7-8 % ресурсы безусловно достигают качества капитала ;
3. процесс первоначального накопления капитала прошел в России в форме бурной конвертации различных видов ресурсов друг в друга с формированием новых господствующих классов на базе высокоресурсных групп бывшего советского общества .

Социальная структура общества зависит от характера производства и распределения производимых товаров и услуг. Как отмечает Н.Е.Тихонова: «…Крупный капитал практически всегда предполагает в российских условиях наличие значимого властного ресурса. …Тем не менее, сам по себе властный ресурс приносит ощутимые экономические дивиденды, и дополнительные ренты на данный актив возникают не на всех статусных позициях, характеризующихся властным ресурсом, а только на части из них, занять которые, видимо, может не каждый» .
Эрзац-элита во власти обладает таким свойством как  внутригрупповая солидарность. В результате внешне хаотичной, скрытой, но целенаправленной работы, ее представители оказываются обладателями наиболее дефицитных ресурсов, позволяющих перераспределять доходы в масштабах всего государства.Эрзац-элита в определенные  периоды развития общества представляет собой в социальном плане наиболее приспособленную группу. Однако критерии этого приспособления заключают в себе для общества  большую опасность, если рассматривать политические и экономические процессы в динамике.
Представители эрзац-элиты, даже если каждый из них сам по себе является умным, образованным, квалифицированным индивидом, свои отношения друг с другом и обществом всегда строят на уровне максимального упрощения культурных норм. Они «опускают планку» культурных стандартов, поскольку при любых социальных условиях поиск личной выгоды любой ценой приводит, независимо от первоначальных намерений, к предсказуемому результату.
Не всякий человек способен рассматривать, например, преступную деятельность как сугубо экономическую, т.е. приносящую прибыль и потому совершенно естественную. Когда временное отсутствие правил сменяется, в силу законов самоорганизации, какими-то определенными правилами, - любая деятельность  выступает как предметное отражение нравственности или ее отсутствия.
В меняющейся культурной среде, когда нормы социальных взаимодействий еще не сложились, способность нарушать нормы, не забывая о собственных интересах, в конце концов, позволяет эрзац-элите сосредоточить в своих руках наиболее дефицитные ресурсы. Все прочее население рассматривается представителями эрзац-элиты как «материал», предназначенный к простому физическому воспроизводству.
Эрзац-элита будет вводить и распространять такие социальные механизмы, которые подавляющую часть общества переведут в категорию людей, обладающих низкой ресурсообеспеченностью. Эти люди будут не только объектом разнообразной эксплуатации, но и не будут иметь никаких социальных шансов на переход в другое качество, - на повышение собственной статусной позиции в результате реализации собственных          способностей и личной инициативы.
Такая социальная деятельность, безусловно, нуждается в легитимации  устанавливаемых эрзац-элитой норм. На практике это означает реализацию следующих целей: необходимость институциализации положения эрзац-элитой властного ресурса; идеологическое обоснование своего господства и существующего социального неравенства.
В силу присущей эрзац-элите способности к социальной мимикрии, она использует для этих целей, как наиболее удобные, коллективистские идеологии . Для этих целей могут также служить самые прогрессивные общественные институты, если, используя всю мощь и возможности политической власти, искажать и выхолащивать их смысл. Например, демократия как реализация интересов большинства, может выродиться в уравнительное распределение дохода под «надзором» государственной бюрократии. А это всегда, рано или поздно, приводит к мнимому «равенству» в нищете.
Питирим Сорокин писал: «Исторически конкретные формы институтов селекции и распределения… такая же неотъемлемая часть социального агрегата, как органы, контролирующие систему кровообращения в сложном биологическом организме» . Общественный организм, которым начинает руководить эрзац-элита, становится «больным», поскольку система его «кровообращения» нарушается.
Неизбежные последствия заполнения представителями эрзац-элиты высших политических позиций – это жесткий бюрократический контроль за каналами вертикальной мобильности, придание ей неэффективного и злокачественного характера. Богатые будут становиться богаче, но те классы и группы населения, которые могут рассматриваться как «догоняющие», приближаться к ним не будут. Низкую ресурсообеспеченность будет иметь подавляющее большинство населения. При этом оно же объективно будет рассматривать свои возможности в изменении собственных социальных позиций как крайне слабые. Крайняя неудовлетворенность таким положением вещей не может не проявлять, пусть даже и подсознательно.
Осознаваемая или неосознанная неудовлетворенность будет составлять тот фон общественного сознания, на котором ощущение личностной обделенности и пессимизма будет служить благодатной почвой для растущей агрессии, ксенофобии, мнимой «державности». К сожалению, эту устойчивую картину демонстрируют результаты многочисленных социологических опросов последних лет.

                       Экономика и политика

Экономические отношения – это скрытая социализация или субординация, на которую оказывает огромное влияние общая степень привычки подчиняться. Без нее общественный порядок можно сохранить лишь откровенным насилием и репрессиями. Политические отношения в обществе теснейшим образом соотносятся с обеспечением связности экономической системы и должным руководством трудовыми усилиями членов общества. При этом определяющим является способ координации «трудовых усилий» - насколько важную роль в нем играет внеэкономическое принуждение как средство мобилизации труда.
Как отмечал Л.Невлер в своей статье «Тезисы о плутовской экономике»: «Удивительно мирное прохождение так называемых реформ происходит не только от мифического долготерпения российского народа, но и благодаря тому, что структурно мы все еще пребываем в застое, живем внутри тех механизмов социального взаимодействия, которые за годы застоя выстроились» .
Главная особенность функционирования нашего общества состоит в том, что оно демонстрирует необычайную устойчивость действия латентных социально-экономических механизмов. Неформальные отношения, которые касались распоряжения ресурсами и собственности на них, методика хозяйственного выживания сохранились и укрепились несмотря на то, что «плановая» экономика сменилась «рыночной».
Встроенный в советскую экономическую систему монополизм не только не исчез, но развился в новые формы. Либерализация в западном смысле - это процесс укрепления отчужденной формализации прав и обязанностей в экономической и правовой сфере. «Либерализация» по-российски – это легитимация монопольной сверхприбыли,  никак   не способствующая развитию свободы конкуренции.
Институт собственности для нашего общества – это, по прежнему, малопонятная населению категория. Это институт владения, но не ответственности за результаты труда. Ответственность всегда делегируется другим или проецируется наверх, к труднодоступному «высшему начальству».
Социальный уклад в виде определенной социально-экономической формации является не механической «надстройкой», а структурирующим «порядком» с непременным идеологическим обеспечением его существования. Идеологическая функция экономической теории заключается в создании мировоззренческой системы из числа тех, что сопровождают и поддерживают все социальные порядки. По мнению экономиста Р.Хэйбронера (R.L.Heilbroner): «Назначение подобных идеологических систем заключается в том, чтобы обеспечить моральную уверенность, которая есть необходимая предпосылка политического и социального душевного покоя как для господствующих, так и для подчиненных элементов любого социального порядка» .
Ресурсный подход позволяет проанализировать те скрытые механизмы, которые работают, в том числе,  не на рациональном уровне, а на уровне подсознательно формируемого поведения. Как отмечает Н.Е.Тихонова: «Классы при таком подходе оказываются социальными группами, представители которых имеют однотипные по объему и структуре активы» . Можно уточнить, что механизмы, действующие в «теневой» среде российской экономики выполняют, однако,  четко прослеживаемую функцию. Они облегчают определенной категории лиц доступ к активам, способным генерировать ренты.
Э.Соренсен (Sorensen A.B) , внесший заметный вклад в формирование ресурсного подхода в исследованиях стратификации, отмечает, что существует два главных понимания класса – класс «как условие жизни»   и класс «как следствие эксплуатации». Эксплуатирующий класс у Соренсена – это совокупность структурных позиций, обеспечивающие права на активы, создающие ренту .
Эрзац-элита – это та социальная группа, которая стремиться к утверждению своего монопольного положения по отношению  к процессам распределения и перераспределения  производимых товаров и услуг. Что касается состояния современной российской экономики и стратификационной структуры российского общества, можно утверждать, что колоссальный дисбаланс в активах населения – это результат деятельности эрзац-элиты, плотно занявшей ключевые   позиции в структурах государственной власти. Именно поэтому нашей действительностью стала социальная политика,  постоянно понижающая уровень запросов к качеству среды. Вместо установки на изменение жизненных (а значит, и стратификационных) позиций, властью активно насаждалась идеология потребления,  основанного на безоглядном растрачивании ресурсов.
Две основные задачи научного анализа социально-политической ситуации – это понять, что происходит и как решить проблему. Мы определили главные моменты структурирования общества таким образом: во-первых, это социальный уклад, т.е. постоянная во   времени и пространстве социальная практика по координации знаний, навыков и умений всех членов общества. Во-вторых, это институционализация социальных отношений, определяемых на уровне самоорганизации, в экономических и политических структурах. В-третьих, одна из важнейших составляющих – роль государства, реализующего определенные  функции сформировавшихся социальных институтов.  Эти функции могут склоняться к двум крайним полюсам – защита интересов эксплуатирующего класса или развитие общественной системы в том смысле, когда утверждаются и отстаиваются государственные интересы как максимальное выражение интересов всего общества и каждого гражданина.
В свое время большевики под руководством В.Ленина государство в форме диктатуры аппаратчиков. Это государство не нуждалось в какой-либо прямой финансовой поддержке со стороны населения.  Новый класс «управляющих» кормил себя за счет отчислений от своих монополий в экономике. В  конечном счете, вся идеологическая обработка населения скрывала этот факт. Самые существенные реформы советского времени – это, прежде  всего, реформы для аппарата, в частности, узаконивание привилегий и отказ  от опасных для номенклатуры форм выборности.
Чиновники, конечно,  не инопланетяне, и  иногда у бюрократии и народа просматривается общий интерес. Тогда возникают взаимодействие и взаимная поддержка, результатом которой становится система круговой поруки, которая связывает различные общественные уровни сильнее, чем идеология. Структурная преемственность административной концепции экономики «социализма» и российского постсоветского «капитализма» состоит в том, что чиновники, - люди, представляющие государство, - были и остаются категорией лиц, обладающих доступом к активам, способным генерировать ренты, и максимально затрудняющим этот доступ другим. Беда в том, что  если кому-то из представителей других социальных категорий удается что-либо «ухватить от пирога», это не улучшает качество социальной среды и тем более не способствует общественному прогрессу.

Резюме
           Синергетический подход теории элит в социологии

1. Материя есть «матрица» духовного начала в том смысле, что психическое – это опосредованная через перераспределение энергетических потоков степень изменения энтропии в материальном мире. В любой момент времени возможно уникальное событие как новый тип решения «проблемы», не сводимый к предыдущему. А в точках смены типов решений – в точках бифуркации – может происходить смена пространственно-временной организации объекта.
2.Социальная эволюция - это процесс, который подчиня­ется определенным объективным законам. Для осуществ­ления своей жизнедеятельности любая социальная система нуждается во взаимодействии с окружающей средой, что предполагает обмен веществом, энергией и информацией с довольно жестко заданным внешним окружением. Здесь вступает в силу первый закон социальной эволюции: соци­альная система либо должна осуществлять такой обмен эффективно (т.е. с минимальными или восполнимыми поте­рями для окружающей среды), либо она обречена на ги­бель.
В рассуждениях о социальной эволюции одной из наибо­лее важных проблем является обратная связь между сре­дой и внутренней структурой системы. Отсюда можно сфор­мулировать второй закон социальной эволюции: при оцен­ке внутреннего состояния системы различие между жела­тельным и действительным поведением выступает как внешнее условие нового типа, определяя контуры ди­намики наряду с внешней средой . Это ставит во всей ост­роте проблему соответствия между индивидуальным пове­дением и поведением популяции. Исторический характер социальной эволюции заключа­ется в том, что стадии общественного развития образуют определенную последовательность, нарушить которую не­возможно . И это можно считать третьим законом соци­альной эволюции. Поэтому понятие структурной устойчивости и порядка через флуктуацию находит теперь широкое применение в социальных проблемах.
3.Элита предлагает и развивает те социальные механиз­мы, которые носят всеобщий характер, уравнивая всех чле­нов социума в возможностях по реализации своих способностей. При помощи сетей социальной параллельности эти социальные механизмы распространяются и утверждаются в данном социальном пространстве. Эрзац-элита вводит социальные механизмы, удобные для удовлетворения своих сугубо личных интересов, невзи­рая на состояние общества и ресурсов в целом, за счет их нещадной эксплуатации. Но эксплуатация других людей редко происходит только лишь с применением крайних форм насилия.
4.Социальный фантом - это система иррациональных представлений, которая сознательно внедряется эрзац-элитой в массовое сознание и предназначена оправдать злокачественные критерии социальной дифференциации, а также доказать практическую пригодность нежизнес­пособных политических и экономических моделей к реаль­ности. Социальный фантом является неизбежным резуль­татом деятельности эрзац-элиты в политической сфере, ин­тегрируя и мобилизуя социум для выполнения ложных це­лей социального развития. Социальные фантомы и кризисы - явления сопутствую­щие. Кризисы, возникающие как следствие укрепления и распространения социальных фантомов, можно рассматри­вать как стадию созревания скрытых сил. Тогда расшире­ние личностных знаний, приобретаемых путем сравнения, усиливает малые события, ведущие к новому «порядку че­рез флуктуацию».
5. В последнее время, наряду с традиционными подходами к стратификации, активно заявляет о себе ресурсный подход . Ресурсный подход позволяет на уровне других методологических обобщений обосновать особенности социального поведения элиты и эрзац-элиты, как людей, обладающих противоположными по характеру реализации и содержанию символическим, личностным и культурным ресурсами.

Литература:
1. Александровский Ю. Социальные катаклизмы и психическое здоровье.//Наука и жизнь, №1,2008.
2. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.
3. Васильева Л.Н. Элита или эрзац-элита: наше политическое будущее.//ОНС, №1, 2007.
4. Васильева Л.Н. Элита и эрзац-элита в социальной эволюции //Социально-гуманитарные знания, 2007, №6.
5. Воловикова М.И., Ребеко Т.А. Соотношение когнитивного и морального развития.// Личность и ее жизненный путь. М., 1990.
6. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994.
7. Дондурей Д. Кому выгодна безнадега?//Знание-сила, № 9, 1997.
8. Косова Л.Б. Социальная мобильность: анализ динамики на основе данных массовых опросов.//Материалы III Всероссийского социологического конгресса (Москва, 21-24 октября 2008 г.).
9. Леви В. Искусство быть собой. М., «Знание», 1991.
10. Майерс Д. Социальная психология. СПб, «Питер», 2001.
11.Невлер Л. Тезисы о плутовской экономике.//Знание-сила, № 9, 1997.
12. Николис Г., Пригожин И. Познание сложного. М., 2003.
13. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения.//Современная западная теоретическая социология.  Вып.II. М., 1994.
14. Пиаже Ж. Психология интеллекта. СПб, «Питер», 2004.
15. Пригожин И. Краят на детерминаността. София, ХЕРОН ПРЕСС,2000.
16. Пригожин И. От существующего к возникающему. М., 2002.
17. Пригожин И. Философия нестабильности.//Вопросы философии,   № 6, 1991.
18. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 2003.
19. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., Политиздат, 1992.
20. Социологическая энциклопедия. В 2-х тт. Т.1. М., «Мысль», 2003.
21. Титова Н.Е. История экономических учений.// Представления выдающихся ученых ХХ столетия о предмете экономической науки. (Хейлбронер Р.Л. Экономическая теория как универсальная наука). М., ВЛАДОС, 1997.
22.Тихонова Н.Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях.//Социологические исследования, № 9,2006.
23. Тихонова Н.Е. Социальная стратификация в современной России: опыт эмпирического анализа. М., Институт социологии РАН, 2007.
24. Явлинский Г.А. Периферийный капитализм. М., ЭПИцентр, 2003.

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Политология