Васильева Л. Теория элит: социология политики

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава I Социологическое обоснование роли элиты в структурировании общества

1.1. Элитологическая онтология о субъекте социального развития

Предметом социологии элиты является сознание и поведение представителей элиты как субъекта социального развития. Всякое поведение, идет ли речь о действии, развертывающемся во вне, или об интериоризированном действии в мышлении, выступает как адаптация. Таким образом, «поведение» есть особый случай обмена (взаимодействия) между внешним миром и субъектом. Как отмечал швейцарский психолог Ж.Пиаже: «Поведение, понимаемой в смысле функциональных обменов, …предполагает существование двух важнейших и теснейшим образом связанных аспектов: аффективного и когнитивного» .
По Пиаже, существуют такие «регуляции», которые включают в себя  «энергетический баланс или внутреннюю экономику поведения». Они обуславливают финальность поведения, устанавливают его ценности – «… именно такими ценностями должен характеризоваться энергетический или экономический обмен субъекта с внешней средой» .
Таким образом, Ж.Пиаже связывает «ценности» с реакциями энергетического обмена со  средой и выражает это через когнитивный аспект поведения. В когнитивистском направлении западной психологии понятие когнитивной структурированности мышления соединяет феномены «человека познающего» и «человека действующего». Это понятие шире, чем понятие «интеллекта», который лишь снабжает поведение средствами выражения («техникой»). Связанными воедино, взаимозависимыми и взаимообусловленными оказываются такие составляющие поведения, как его вариативность, социальность (выражаемая через ценности и характер установки), адаптивность (об этом подробнее в разделе 2.1.).
Индивидами, которые обладают такими качествами, как высокая вариативность поведения, высокая когнитивная структурированность мышления, ярко выраженная способность к социальной адаптации, социально значимым характером установки, является элита. Можно утверждать, что элита отбирает информацию, которая приносит социуму, к которому она принадлежит, максимальную пользу.
Основные типы адаптационного процесса определяются структурой потребностей и мотивов индивида. Потребности и мотивы непосредственно связаны с целями. Отсюда, адаптация личности может иметь как конформистский, так неконформистский, творческий характер. В гуманистической психологии (А. Маслоу, Г. Олпорт, К. Роджерс и др.) обосновывается та идея, что поведение личности подчиняется заранее предустановленной конечной цели – обрести равновесие с обществом за счет разрядки потребностей или достижения «равновесия» с самим собой за счет самоактуализации. Именно «подчиненность активности какой-либо заранее заданной норме или цели и составляет существенную особенность поведения субъекта, характеризуемого как адаптивное.»
Восприятие природы человеком в различные времена и в разных философских системах являлось дуалистическим. Существует, например. диалектический закон единства и борьбы противоположностей. Дуализм, частными случаями которого являются учение о симметрии, проявления цикличности в развитии самых разнообразных биологических форм – это описание механизмов, логически связывающих явления, на первый взгляд совершенно разнородные. У элиты как субъекта социального развития существует свой социальный антипод.
Исходя из следующих критериев - характер установки, направленный на удовлетворение сугубо личных интересов, низкая вариативность поведения, связанная с построением ограниченной модели-карты мира, конформистский  характер социальной адаптации, - можно выделить тип людей, который мы назвали эрзац-элитой («Эрзац» от нем. «Ersatz» – неполноценный заменитель чего-либо, суррогат).
Эрзац-элита имеет с элитой некоторые общие свойства (высокая когнитивная структурированность мышления, ярко выраженная способность к социальной адаптации), но не обладает ее важнейшими качествами, такими, например, как повышенная вариативность поведения. Кроме того, ценностные ориентации представителей эрзац-элиты в некоторых аспектах противоположны ценностным ориентациям представителей элиты. Их отличие основываетсяна различных способах удовлетворения базовых потребностей (по А. Маслоу), что приводит к тому, что они играют различную социальную роль.
Элита строит свои отношения с окружающим миром по принципу «бытия», а не «обладания», каждый из ее представителей способен к самоограничению и самопожертвованию во имя общественного блага. Эрзац-элита последовательно исповедует те ценности, которые не способствуют росту личностной либо популяционной вариативности поведения (увеличению коэффициента использования информации, рациональному использованию ресурсов, мирному сосуществованию как энергосберегающему способу функционирования). Это превращает элиту и эрзац-элиту в социальных антиподов, а противоречие, возникающее между ними, является основным приводным механизмом обострения и преодоления социальных эволюционных кризисов.
Рассмотрим более подробно различия между элитой и эрзац-элитой.
Считая представителей элиты и эрзац-элиты социальными антиподами, мы утверждаем, что  их отличие основывается на различных способах удовлетворения базовых потребностей (по А. Маслоу), что приводит к тому, что они играют различную социальную роль.
А) Потребности в безопасности.
В качестве более общих аспектов стремления к безопасности и стабильности в мире можно рассматривать общераспространенное предпочтение знакомых вещей незнакомым или известного неизвестному. Элите свойственно «стремление иметь религию или мировую философию, которые организуют вселенную и людей в определенного рода логически связанное содержательное целое…» Это означает, что человек стремится комбинировать и изменять способ своего восприятия мира.
Люди, избирающие другой способ поиска безопасности, - эрзац-элита, - «стремятся упорядочить и стабилизировать мир так, чтобы в нем не возникало неуправляемых, неожиданных или незнакомых опасностей. Они связывают себя различного рода ритуалами, правилами и догмами, так чтобы любая случайность была предусмотрена и чтобы не возникло новых непредвиденных обстоятельств». Таким образом, у этих людей субъективные модели-карты мира, которые представлены с большими ограничениями, не содержат существующие возможности выбора.

Б) Потребности в любви и принадлежности.
«Потребности в любви предполагают как потребность давать, так и потребность получать любовь». Рассуждать о любви достаточно сложно, поскольку «любовь» не существует в виде какой-нибудь вещи и в чем-то это абстракция. Выносить суждения о любви возможно лишь в том случае, если признать любовь формой деятельности.
Человек может испытывать любовь по принципу обладания, и тогда это означает, что он стремится лишить объект своей «любви» свободы и держать его под контролем. В случае, если любовь предполагает проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, если она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни – «такая любовь представляет из себя процесс самообновления и самообогащения».
Две эти направленности акта любви как формы деятельности предполагают диаметрально противоположные результаты приложения активности человека. Судить о проявлениях такой формы деятельности, как любовь, можно лишь опосредованно. Однако наше утверждение состоит в том, что «любовь» у представителей элиты принимает форму продуктивной, творческой деятельности, а у представителей эрзац-элиты «любовь» должна выразиться во всей полноте обладания предметом своей любви – физического или морального. Более того, чувство общности с другими людьми в наибольшей степени возникает у представителей эрзац-элиты перед лицом какого-либо общего «врага», что и является первопричиной образования группы с дружескими отношениями.
В) Потребности в уважении.
Все люди в обществе (с редкими патологическими исключениями) имеют потребность в стабильной, обоснованной, обычно высокой самооценке, в самоуважении или чувстве собственного достоинства и в уважении окружающих. Эти потребности можно отнести к одному из двух подклассов. К первому из них относятся сила, достижения, адекватность, мастерство и компетентность, уверенность перед лицом внешнего мира, независимость и свобода. Ко второму относится то, что мы можем назвать желание хорошей репутации или престижа (определяя их как уважение или оценку со стороны других людей), а также статус, известность и славу, превосходство, признание, внимание, значительность.
Наиболее «стабильное, а следовательно, наиболее здоровое чувство самоуважения базируется на заслуженном уважении со стороны окружающих, а не на показной славе и известности или неоправданной лести».
Проявления чувства самоуважения для представителей элиты и эрзац-элиты мы различаем следующим образом. Элита признается своим окружением компетентной в чем-либо большей частью заслуженно просто потому, что регалии и титулы со стороны власти достаются на ее долю гораздо реже, чем на долю эрзац-элиты, которая всегда является социальной структурой, активно поддерживающей власть. Кроме того, уровень личностного развития представителей элиты предполагает уделять куда большее значение не форме, а реальному содержанию.
Г) Базовые когнитивные потребности (Желания знать и понимать).
Желание знать и понимать является столь же личностной потребностью, сколь и базовой. Обладание знанием означает приобретение и сохранение имеющихся знаний (информации); знание по принципу бытия участвует в процессе продуктивного мышления.
Попытки понять, как проявляется принцип бытия применительно к знанию, делали многие великие мыслители. Знание начинается с осознания обманчивости наших обычных чувственных восприятий в том смысле, что наше представление о физической реальности не соответствует «истинной реальности». «Большинство людей живут как бы в полусне, пребывая в неведении относительно того, что большая часть всего, что они почитают за истину или считают самоочевидным, всего лишь иллюзия, порожденная суггестивным воздействием социальной среды, в которой они живут… Знать не означает владеть истиной; это значит проникнуть за поверхность явлений и, сохраняя критическую позицию, стремиться активно приближаться к истине».
Знать – значит проникнуть насколько это возможно в суть явлений, в минимальной степени отвлекаясь на эмоциональные и логические факторы искажения информации. Это помогает осмысливать действительность «без прикрас», добиваться наибольшего соответствия наших представлений о действительности самой действительности.
«Оптимальное знание по принципу бытия – это знать глубже, а по принципу обладания – иметь больше знаний». Именно представителям элиты, а не эрзац-элиты, свойственно стремление к разрушению иллюзий, стремление к истине, а не к формальному «обладанию знанием».
Д) Потребность в самоактуализации.
«Эта склонность может быть определена как желание в большей степени проявить присущие человеку отличительные черты, чтобы достичь всего, на что способен. Конкретное воплощение, которое принимают эти потребности, разумеется, отличаются значительным разнообразием в зависимости от личности».
Эта потребность в наибольшей степени связана с тем, что представляет собой коренную проблему человеческого существования – альтернативу между «обладанием» и «бытием. Обладание и бытие являются двумя основными способами существования человека, преобладание одного из которых определяет различия в индивидуальных характерах людей и типах социального характера. Многие мыслители, «великие Учителя человечества», отводили альтернативе «обладание или бытие» ведущую роль в своих этических и мировоззренческих системах. «Обладание» или «бытие» – это два разных вида самоорганизации и ориентации в мире, две различных структуры характера, преобладание одной из которых определяет все, что человек думает, чувствует и делает.
При существовании по принципу обладания отношение к миру выражается в стремлении сделать его объектом владения, в стремлении превратить все или всех в свою собственность. Бытие как способ существования предполагает не «владение» чем-либо, не насилие, а сопричастность на основе ответственности, соотнесение с «истинной» природой вещей и явлений, т.е. отторжение обманчивой видимости, цельное принятие другой личности, всегда представляющей совокупность и достоинств, и недостатков.
Представители элиты осознанно либо неосознанно выбирают тот способ существования, который характеризуется как «бытие», а не «обладание». Каждая личность, конечно, чрезвычайно сложна, - ее деятельность всегда отличается множественностью целей и мотивов. Однако, вполне возможно выделить существование человека по принципу «бытия» либо «обладания» в качестве доминирующей внутренней ориентации, установки человека. Она придает деятельности определенное содержание.
Отношения между элитой и эрзац-элитой выступает в качестве того социального противоречия, которое служит двигателем кардинальных социальных преобразований. Причем, противоречие это и его следствия носят характер закона, действующего в любом обществе независимо от того, осознается оно или нет индивидами, составляющими это общество. В качестве базового признака, присущего и элите, и эрзац-элите, следует считать ярко выраженную способность к социальной адаптации. Однако, проявляясь через вариативность поведения и определенные ценностные ориентации, эта форма социализации может выражаться через диаметрально противоположные установки.
На наш взгляд, механизм социального противоречия между элитой и эрзац-элитой выглядит следующим образом. Представители эрзац-элиты являются проводниками власти, которая структурирует общество. Не вдаваясь в детальные подробности того, какой была власть на различных этапах развития человеческого общества и увеличения дифференциации и сложности этих социально-экономических стадий, о характере власти можно сказать следующее. Выделяя в качестве критерия существования власти информационную составляющую, власть можно разделить на «рациональную» и «иррациональную».
Рациональная власть основана на компетентности; она способствует личностному росту человека, который на нее опирается; иррациональная власть основывается на физическом либо моральном насилии и служит эксплуатации того, кто ей подчиняется. Ранее мы выделяли «власть насилия» и «власть согласия», но при таком разделении в качестве основного критерия выделяются субъективные ощущения индивида, его внутреннее восприятие властных импульсов. Теперь речь идет об объективной стороне формирования властных импульсов, т.к. компетентность – это объективная совокупность качеств  индивида, которые позволяют ему быть профессионалом в своем деле.
В иерархически организованных обществах с большим количеством членов достаточно легко происходит процесс отчуждения власти. Однако и в небольших коллективах первоначальная реальная или мнимая компетентность власти переносится на регалии, ее олицетворяющие. Власть, основанная на компетентности, достаточно часто уступает место власти, основанной на общественном статусе. «То, что люди принимают мундиры или титулы за реальные признаки компетентности, не происходит само собой. Те, кто обладает этими символами власти и извлекает из этого выгоду, должны подавить способность к реалистическому, критическому мышлению у подчиненных им людей и заставить их верить вымыслу».
Такое подавление способности к критическому мышлению является добровольным у представителей эрзац-элиты; кроме того, они способствуют такому подавлению этой способности у окружающих. Происходит это в силу выбранного способа удовлетворения базовых потребностей, общей установки на существование по способу обладания, ибо именно он сулит видимые выгоды – высокий общественный статус, материальное благополучие, охрану и безопасность.
Такие качества эрзац-элиты, как социальная мимикрия и приспособленчество, служат предпосылкой  назревания социальных кризисов. Власть в общественной жизни должна служить решению конкретных задач и проблем. Эрзац-элита блокирует каналы обратной связи, поскольку ее доминирующим социальным признаком является адаптация. В наибольшей степени она заинтересована в сохранении существующего положения, поскольку достаточно быстро при любых условиях достигает материальных преимуществ. Сохранение этого положения любой ценой, в том числе за счет безудержной эксплуатации доступных ей ресурсов, является ее неотъемлемым свойством.
В отличие от эрзац-элиты представители элиты не рассматривают свое благополучие в отрыве от благополучия окружающих. В силу присущих им когнитивных характеристик элита осознает, что стабильность личного положения в нестабильной среде невозможна. «Относись к другому так, как ты желаешь, чтобы он относился к тебе», - это и главная моральная заповедь большинства мировых религий, и основной принцип структурирования социальной среды для достижения равновесия, устранения конфликтности, поиска наиболее адекватной информации.
  Эрзац-элита способствует созданию ложной стабильности, - стабильности, не наполненной реальным содержанием. Эта имитация заставляет ее перекрывать, искажать и отвергать информацию, поступающую из внешней среды. Ее антипод элита открыта для информации. Эволюционно запрограммированная на максимально эффективное использование информации, и одновременно, на сохранение своей популяции, элита выходит на сцену социальных конфликтов тогда, когда деятельность эрзац-элиты приводит социум к тупиковому пути развития. Именно тогда происходит кардинальная смена ценностных установок. Ценности задают направление актам целенаправленной деятельности, поскольку материальная культура - это воплощенный мир понятий.
Социальное поведение эрзац-элиты приводит к тому, что происходит закупоривание каналов вертикальной социальной мобильности, поскольку характеру социального отбора придается неадекватный и злокачественный характер. В результате социальное распределение происходит таким образом, что от этого начинает страдать все общество (подробнее в разделе 4.5).
Каким образом интерпретировать влияние элиты и эрзац-элиты на состояние общества с позиций того нового отношения к универсуму, которое дает нам синергетика? Наше восприятие природы становится дуалистическим. Порядок и беспорядок существуют одновременно. Хаос описывается в терминах теории вероятности, где рекурентность (возвратность), бинарность наполняются определенным философским содержанием. Дуализм, частными случаями которого являются учение о симметрии, проявления цикличности в развитии самых разнообразных биологических форм – это описание механизмов, логически связывающих явления, на первый взгляд совершенно разнородные.
Представитель элиты либо эрзац-элиты  в качестве источника возникновения социальных структур задают различную направленность социальным процессам. Элита – носитель социально-биологических качеств, которые позволяют достигать максимальной пользы (в какой-либо ситуации) для популяции при минимальных потерях. Эрзац-элита – достижение максимальной пользы для себя, невзирая на то, что происходит с популяцией в целом или с соседями по социальному пространству.
Эрзац-элита, социальную роль которой мы в целом определили как отрицательную, может действовать на благо общества, если является проводником власти элиты (об этом подробнее в разделе 5.3), имеющей властный ресурс для принятия и осуществления своих решений. В этом случае эрзац-элита невольно выполняет функцию, по определению ей не свойственную, - она поддерживает долговременную стратегию развития общества.
Задача нашего исследования – рассмотреть рассредоточение в социальном пространстве представителей элиты и определить их роль в структурировании общества. Можно дать следующее определение. Элита –  совокупность носителей наиболее значимых  ценностей определенного человеческого сообщества, которые признаются членами этого сообщества личностями, обладающими наивысшей компетенцией в какой-либо одной или нескольких видах деятельности этого сообщества: культурной, религиозной, политической, социально-экономической. В силу целого ряда социальных и  психологических причин, которые мы подробно рассмотрим в дальнейшем, это позволяет им осуществлять структурирование социального пространства, как самоорганизующиеся среды.
Люди, принадлежащие к одинаковым социальным группам и выполняющие практически идентичные профессиональные функции в пределах каждой из этих групп, находятся тем не менее, не в одинаковом социальном положении с точки зрения элитного статуса. Но этот статус уравнивает по значимости для общественного развития обитателей и «верхних», и «нижних» этажей социальной пирамиды, если они являются представителями элиты в нашем определении.
Яркие примеры  – Сергий Радонежский и Махатма Ганди. Монах-отшельник и проповедующий нищий «учитель мудрости» - при вертикальном срезе их положение едва ли не низшая ступень социальной иерархии. Но фактически это были люди, которые определяли лицо своей эпохи. Они способствовали изменению государственно-политического устройства тех огромных народов, к которым принадлежали, имели исключительное влияние на культурно-религиозную сферу общественного сознания.
Что позволяет людям элиты добиваться подобного влияния? Они обладают властью над окружающими. Масштабы и сфера распространения этой власти могут быть огромны. Но характер этой власти существенно отличается от власти правителя или высокого должностного лица – людей, обладающих «положением» при вертикальной иерархии.
Социальный мир – это символическая система, в которой наблюдаются различные способы существования коллективности. Суть власти определяет способ ее воздействия на сознание. Этот способ является тем фундаментом, на котором выстраивается любая властная конструкция во всем многообразии проявлений этого феномена.
Способ воздействия определяет два основных вида власти: власть насилия – когда одна из сторон принуждается под скрытым или явным воздействием силы к несамостоятельности своего поведения; и власть согласия – когда зависимая сторона, в любой момент оставляя за собой право стать независимой, соглашается на подчинение добровольно, аппелируя к авторитету, репутации управляющей стороны.
Между членами человеческого общества, - представителями занимающей различные позиции элиты и их окружением, близлежащим или опосредованным, - возникает специфическая система объективных связей, которые можно обозначить как социальное поле. Насилие или согласие – это те «силовые линии», которые определяют основные характеристики возникающего поля.
Все выражения, имеющие субъектом коллективность, - например, «Народ», «Класс», «Государство», - предполагают решенным вопрос о существовании указанных групп. Но речь идет, некоторым образом, о мысленном существовании, о существовании в мыслях большей части тех, кто обозначается этим словом «Народ», «Класс» и т.д. Представители элиты – это реально существующие люди. Они определяют характер «силовых линий», интенсивность и диапазон распространения поля, и, в конечном счете, направление развития социума.
 Сила выдвигаемых в социальном поле идей измеряется заключенной в них мобилизующей силой и ценностью заключенной в них истины. Представители элиты, несмотря на относительный характер сути истины для различных культур и ипостасей человеческого знания, - являются носителями истин той общности, к которой они принадлежат.

1.2. Общая социология и социология политики

Основной вопрос социологии – вопрос обусловленности социального действия, поскольку люди не могут существовать вне общения с себе подобными. Социология изучает механизмы и результаты социального действия, которые реализуются в силу традиции (по привычке), под  влиянием эмоций, на основании рационального расчета  или в силу подражания образцу (т.е. с учетом символической составляющей). Для современной социологии наиболее серьезную проблему представляет органический синтез различных методологий, поскольку ни одна из них не может считаться универсальной.

Политическая социология, или социология политики, - это наука о социальном действии в сфере политической жизни. Для политической социологии политические институты являются разновидностью средств социального действия. Категория «власти» при этом занимает центральное место. Она рассматривается как общественное отношение, в рамках которого одни люди оказывают определяющее  воздействие на других. Государство представляет собой  совокупность институтов власти, действие которых во все времена и во всех обществах контролировалось незначительным меньшинством. В связи с этим важнейшее значение приобретает вопрос о том, на каком основании выделяется субъект политики. В политической социологии возникло направление, изучающее социальные механизмы осуществления власти правящим меньшинством, перехода власти от одной группы к другой, и называющее эти группы «элитой». Само направление получило название «теории элит».
В исследованиях, которые опираются на понятия и категории общей социологии и ее прикладной дисциплины – социологии политики, возникает серьезное методологическое затруднение. Это соотнесение «макро-» и «микроуровней» социологических понятий, которые отличаются степенью теоретической обобщенности и эмпирическим содержанием. Процесс институционализации социальных взаимодействий представляется тем «мостиком», который соединяет социальные действия на микроуровне (с вниманием исследователя к отдельному индивиду), с оперированием социологическими абстракциями, такими как «класс», «система», «государство», «собственность», «формация» и т.д.
Процесс институционализации предполагает переплетение значений, нормативных элементов и власти. Таким образом, все институты стремятся к выражению своей сути в символах, которые в предельно концентрированной форме создают представление об институте, его образ. Кроме того, институты являются символами порядка и организованности в обществе. Э.Гидденс напрямую связывает формы институтов с ментальными качествами тех людей, которые оказывают максимальное влияние  на их образование, конкретно – «познавательные способности деятелей со структуральными свойствами» .
Власть зависит от способности и возможности мобилизовать и распределять различные типы ресурсов, используя такие инструменты как легитимацию и применение санкций. Политика является упорядочением властных отношений и встречается во всех обществах. Таким образом, политика является одним из важнейших институциональных порядков. В результате политической деятельности происходит деление общества на слои, которое существовало даже в самых примитивных социальных системах. Чем более высокого экономического и культурного уровня  достигает общество, тем отчетливее проявляются различные стороны социального неравенства между людьми. Поэтому социальная стратификация является одной из важнейших характеристик общественного устройства.
Теория элит, в определенном смысле, является своего рода проявлением переживаемого кризиса методологии исследований социальной стратификации. Она, по словам Э.Гидденса, является своеобразным отказом от классового анализа и противопоставлением уже не классов, а «элиты» и «массы» . «Ресурсный подход», как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях, в различных терминологических и концептуальных контекстах обращает внимание на следующее явление. Произошло превращение многих характеристик индивида, не выступавших еще 50-70 лет назад в массовом масштабе как значимые виды ресурсов, в современном обществе в активы, прямо влияющие на экономическое положение, жизненные шансы и угрожающие индивиду риски .

1.3. Механизмы структурирования социальной среды
на уровне самоорганизации
(социальная параллельность)

Представители элиты находятся на всех этажах социальной пирамиды. Они образуют не сплоченную клановую группу, а служат центрами соединения воедино социальных связей, выступая «средообразующими элементами». В результате индивидуального творческого акта каждый представитель элиты открывает новое знание. Эволюционным механизмом передачи знаний в обществе являются сети социальной параллельности. Таким образом, появляются программы, дающие возможность эффективно строить свои взаимоотношения со средой и отдельному индивиду, и группе, и обществу. Образуется та культурная среда, которая является матрицей воспроизводства базовых социальных отношений на уровне самоорганизации.                 
Соединяясь, две динамично и неразрывно связанные между собой системы, – «пространство-время» и «личность-общество», - выражаются через явление социальной параллельности – ту первичную нелинейность среды, которая дает толчок процессу самоорганизации в результате отбора значимой/незначимой информации.
Выражаясь обыденным языком, у каждого человека существует определенный способ реагирования на социальные воздействия, который тяготеет к абсолютизации мировоззрения. В социальном плане этот способ воплощается в характере установки (по Д. Узнадзе), в политическом – в исповедании определенной идеологии, в духовном – религии (иногда светской). И каждый человек встраивается в сетевую социальную структуру с определенными средообразующими качествами.
Но для любой такой сети непременным условием существования является:
1) наличие общей (соизмеримой) системы ценностей/целей;
2) свобода выбора;
3) общие авторитеты, которые, по аналогии с биологией, в данном случае можно назвать «главными средообразующими организмами»;
4) важнейшим условием существования таких сетей является преемственность, т.е. ориентированная во времени связь между людьми различного возраста, принадлежащих к разным поколениям.
Главная социальная задача такой системы – включение людей единое информационное поле, в идеальном случае – в поле выработки и срочного принятия решений. Сети социальной параллельности – основа самоорганизации любого общества. Авторитеты образуют те «узлы», которые являются точками кристаллизации, собирания вокруг них единомышленников и последователей.
Воля – приводной ремень для осуществления всякого действия. Феномен ссылки на авторитет, обращения к авторитетным источникам состоит в поиске «высшего блага». Авторитет указывает, вольно или невольно, то «благо», которое организует волю. Воля направляет действие. Схематически эту ситуацию выбора решения можно изобразить следующим образом. Есть ситуация А, которая провоцирует два разных ответа: В1 и В2 .
Силы, побуждающие к этим ответам, одинаковы по величине и противоположны по направлению, т.е. нейтрализует друг друга. Выбор какого-либо ответа опосредуется через ссылку на авторитет.          

                          В1                     А                    В2
 

Ситуация выбора при осознании противоречивости целей и неопределенности бытия порождает сомнения. Трудность выбора принуждает индивида обратиться к надежному источнику информации, помогающему выбраться из плена неопределенности. И здесь авторитет выступает как субъект накопления, хранения и переработки информации.
Обычно всякий человек считает, что должно быть надежное свидетельство, способное подтвердить его веру. Однако истинное знание не нуждается в постороннем свидетельстве. Авторитет, настаивающий на собственном свидетельстве как единственном критерии истины для своих последователей, условно можно назвать «закрытым». Тип авторитета, не замыкающего на себя свидетельства истинности его утверждений – «открытым».
Сети социальной параллельности, о которых мы говорим – это самоорганизующиеся системы, предлагающие определенный способ «взаимоотношений» со средой в зависимости от того типа, который они представляют. Существует два основных типа социальной параллельности, зависящих от свойств авторитета и характера связей между ним и его последователями: открытый и закрытый. Таким образом, одним из критериев эффективности использования сетью социальной параллельности «несущей среды» является циркуляция в ней информации.
Если способы получения, переработки и передачи информации эффективны, что способствует бережному, восстанавливающему воздействию на природную среду, - это, в конечном счете, делает социальную общность более приспособленной в эволюционном плане и долгосрочной перспективе. Если этого не происходит, то самый бурный рост популяции (социальной общности) может затем закончиться столь же стремительным упадком и исчезновением.
Человеческие поступки определяются наличием рационального мышления и эмоционального восприятия. Любая идея имеет под собой не только рациональную, но и эмоциональную основу. Идея только тогда становится реальной силой, производя материальные изменения, когда она отвечает личным потребностям людей определенного социального характера. Далее в силу вступает так называемый «антропный принцип» - свойства наблюдаемой нами реальности зависят от наших собственных качеств.
Традиционные представления создают для человека тот уютный мир привычных представлений, расставание с которыми происходит лишь в случае крайней необходимости – невозможности жить по-старому. Однако, даже при этом большинство людей не расстаются с чисто эмоциональными предубеждениями, которые служат основой для логических рационализаций. Личность при этом не стремится хоть как-то увязать свои измышления с реальными фактами. В связи с этим решающее значение имеет не то, что человек думает, а то, каким образом зародилась у него мысль. И здесь колоссальную роль играют те авторитеты, на которые личность ориентируется.
В стихийном массовом поведении всегда реализуются более примитивные механизмы и закономерности, чем в индивидуальном. В массе, по словам Г. Лебона, «человек опускается на несколько ступеней по лестнице цивилизации». Эрзац-элита, в силу присущих ей социальных качеств, всегда настроенная на получение внешних регалий - чинов, званий, наград; всегда четко осознающая свою выгоду, - способна объединяться в силу ярко выраженной способности к социальной адаптации в весьма слаженно действующий социальный субъект.
Извращая, искажая, примитивизируя «высокие идеи», используя их для достижения желаемого невзирая ни на что, тем не менее, эрзац-элита, служа проводником любой власти, образует слой последователей и авторитета «открытого» типа. В этом случае она выполняет позитивную роль. Но характер действия социальных механизмов должен быть таков, чтобы не давать возможности реализоваться худшим качествам представителей эрзац-элиты.
Элита придает социальным связям долговременный характер, поскольку ее деятельность всегда сопрягается с принципом «высшего служения». Каждый из ее представителей в силу индивидуальных личностных особенностей стремится к знанию, осуществляя активный способ познания мира. За накоплением, приумножением знания неизменно следует нарушение того косного социального «порядка», который ведет к омертвению всех форм общественной жизни, препятствуя творческому росту индивидов, принадлежащих этому обществу.
Накопление и сохранение знания невозможно без преемственности. Разрушение социальных связей, нарушение преемственности разрывает социальную ткань на не связанные друг с другом «лоскуты». Индивиды обособляются, представляя из себя вместе с самыми близкими, отдельные социальные «атомы» и «молекулы». Подобная дисфункция социального пространства приводит к концу существование данной общественной системы даже при сохранении физической жизни ее членов.
Социальная параллельность, в «узлах» которой находятся представители элиты, соединяют и развивают свое социальное пространство. Представители эрзац-элиты, авторитеты «закрытого» типа, обрывают социальные связи. Они всегда склонны к той чрезмерной централизации, которая истощает ресурсы «периферии» социальной сети. Происходит концентрация данной системы на очень небольшом круге задач. У нее отсутствует та постоянная готовность реагировать на изменения, которая является необходимым качеством развивающейся системы.

1.4. Институционализация отношений зависимости и подчинения в политическом поле

Политическая социология изучает сферу взаимодействия общества и государства, рассматривая поведенческие (по С.Липсету) аспекты политики. Таким образом, политические институты выступают средством социального действия людей (наряду с экономическими и др.). По словам Э.Гидденса: «... Социальные практики, разворачивающиеся в рамках времени и пространства, считаются источником и основой образования и субъекта, и социального объекта».
При этом институты включены в социальное действие, являются его неотъемлемой частью, причем частью самостоятельной, существующей и развивающейся независимо от людей как субъектов этого действия. Возникает парадоксальная ситуация: поскольку автономность институтов обусловлена тем, что в них воплощена деятельность многих поколений людей, и они создаются и используются коллективными усилиями сообществ, отдельные составные части которых действуют независимо друг от друга, - средства социального действия отделяются от создающих и использующих эти средства субъектов действия. Таким образом, эти средства приобретают по отношению к субъектам действия принудительную силу.
Понять процесс институционализации отношений зависимости и подчинения помогает социологическое понятие «поля», «пространства» (по П.Бурдье) т.е. структур и отношений в обществе, создаваемых и изучаемых на уровне  рациональных абстракций. Понятие поля является инструментом исследования, главная функция которого – дать возможность научного конструирования социальных объектов. Чем более автономно поле, тем большее число его событий может быть объяснено логикой поля, т.е. для политического поля логикой концентрации власти. В качестве примера такой логики можно привести «железный закон олигархии» Р.Михельса, когда власть, полученная демократическим способом представителями некоторой партии, концентрируется в руках выборных лиц, которые постепенно отрываются от своей социальной базы и начинают действовать как разновидность олигархии, имеющей своим источником избирателей, лишенных возможности влияния. Концентрация политических средств вписана в логику функционирования поля, но понять социальные основания этого механизма не так просто.
По мнению П.Бурдье: «Социальное пространство и различия, которые проявляются в нем «спонтанно», стремятся функционировать символически как пространство стилей жизни или как ансамбль …групп, характеризующихся различным стилем жизни» . Таким образом, именно система формирования и удовлетворения потребностей начинает функционировать как система знаков отличия. Институциализация этих отношений требует того, чтобы знаки отличия воспринимали и принимали не только как природные, естественные, но прежде всего как легитимные, т.е. дарованные властью и ею защищаемые. Другое наименование знаков отличия – символический капитал. Соотношение объективных сил стремится воспроизвести себя в соотношении символических сил (в видении социального мира) и наоборот.
Акт символического внушения наиболее успешно осуществляется тогда, когда он совершается через лица, обладающие легитимным «правом на доверие», т.е. лица, выступающие носителями политической власти. Поэтому такие лица (или группы) с неизбежностью, по логике развития событий, и оказываются перед необходимостью институциализации своих статусов и ролей, приведения их в систему. Происходит замена спонтанного, «хаотичного» поведения на более предсказуемое, которое выстраивается, моделируется и регулируется на рациональном уровне.
Символический капитал – это экономический и культурный капитал, а также капитал связей. Эффект близости или дистанции в социальном пространстве взаимно преобразуется в эффект приближения или удаления к области максимального сосредоточения символического капитала. Высшая иерархия любого политически структурированного общества, т.е. общества, функционирующего на основе определенного «общественного договора» – это люди, обладающие монополией на легитимное символическое насилие. Эти люди обеспечивают себя символическим капиталом, гарантированным юридически. Источник власти, по определению, обладает наиболее весомым символическим капиталом. Приближение у нему означает приобщение ко вполне реально осязаемым льготам и привилегиям. Построение групп, способных защитить интересы их членов, на основе идентичности символического капитала, которым они обладают, является естественным результатом их деятельности.
Социальный капитал, по П.Бурдье, это «совокупность реальных или потенциальных ресурсов, связанных с обладанием устойчивой сетью более или менее институционализированных отношений взаимного знакомства и признания» . Социальный капитал прямо зависит по своему объему и структуре от показателей капитала тех, кто входит в сеть связей данного индивида. По его утверждению: «Объем социального капитала, коим располагает данный агент, зависит от размера сети связей, которые он может эффективно мобилизовать, и от объема капитала (экономического, культурного или символического), которым, в свою очередь, обладает каждый из тех, кто с ним связан» .
Социальное деление и социальное восприятие этого деления есть продукт истории, но за этими явлениями всегда стоят действия конкретных людей. Эрзац-элита, в силу личностных качеств ее представителей,  в политическом пространстве представляет собой мобилизованную группу, обладающую сплоченностью на уровне социальных инстинктов, четко осознаваемых представлений о желаемых позициях и групповых интересах.
Эрзац-элита, каждый из ее представителей, образно говоря, «запрограммированы» на непрестанные и упорные усилия, направленные на завоевание тех социальных полей, где в наибольшей степени сосредоточены символический и социальный капиталы. Это происходит в силу способности эрзац-элиты к социальной адаптации и установки на безудержное потребление. Кроме того, повышенная  способность представителей эрзац-элиты к социальной адаптации наделяет их очень «ценным» качеством. Они легко заставляют «здравый смысл» работать на себя, присваивая себе идеи и смыслы, ценностно значимые для любой социальной группы. Сиюминутная выгода, на которую нацелена эрзац-элита, всегда ощутимей стратегических, долговременных интересов. Поэтому представители эрзац-элиты легко оказываются в критических ситуациях «лидерами мнений».
Элита в социальном пространстве действует по-другому. Ее представители не образуют сплоченной группы, соединяясь друг с другом. Главный принцип ее действия – вовлекать в поле выработки и принятия решений потенциально всех членов социума. Поэтому, если рассматривать поле политики как пространство «игры», в тактике элита проигрывает эрзац-элите, на стороне которой круговая порука, беспринципность и ситуативная сплоченность между ее представителями.
П.Бурдье отмечает следующее: «…Поле политики представляет собой некоторую специфическую игру, где формируются специфические ставки. В пределе, оно может функционировать почти полностью автономно, примерно как поле поэзии или математики» . Что касается «политической игры», то теория игр достаточно убедительно показывает, что «результат последовательности рациональных действий, предпринятых разрозненными индивидуальными акторами, может оказаться для них иррациональным» . Тактически приносящие сиюминутную выгоду, в стратегическом плане действия акторов могут быть не только «проигрышными», но и просто губительными. Происходит так называемый эффект «самоосуществляющегося пророчества», о котором много говорил и писал Р.Мертон - «self-fulfillingprophecy».

Резюме
Социологическое обоснование роли элиты
в структурировании общества

1. Предметом социологии элиты является сознание и поведение представителей элиты как субъекта социального развития. Индивидами, которые обладают такими качествами, как высокая вариативность поведения, высокая когнитивная структурированность мышления, ярко выраженная способность к социальной адаптации, социально значимым характером установки, является элита. Можно утверждать, что элита отбирает информацию, которая приносит социуму, к которому она принадлежит, максимальную пользу.
Исходя из следующих критериев - характер установки, направленный на удовлетворение сугубо личных интересов, низкая вариативность поведения, связанная с построением ограниченной модели-карты мира, конформистский  характер социальной адаптации, - можно выделить тип людей, который мы назвали эрзац-элитой («Эрзац» от нем. «Ersatz» – неполноценный заменитель чего-либо, суррогат).
Эрзац-элита имеет с элитой некоторые общие свойства (высокая когнитивная структурированность мышления, ярко выраженная способность к социальной адаптации), но не обладает ее важнейшими качествами, такими, например, как повышенная вариативность поведения. Кроме того, ценностные ориентации представителей эрзац-элиты в некоторых аспектах противоположны ценностным ориентациям представителей элиты. Их отличие основывается на различных способах удовлетворения базовых потребностей (по А. Маслоу), что приводит к тому, что они играют различную социальную роль.
Это превращает элиту и эрзац-элиту в социальных антиподов, а противоречие, возникающее между ними, является основным приводным механизмом обострения и преодоления социальных эволюционных кризисов.
2. Государство представляет собой  совокупность институтов власти, действие которых во все времена и во всех обществах контролировалось незначительным меньшинством. В связи с этим важнейшее значение приобретает вопрос о том, на каком основании выделяется субъект политики.
В исследованиях, которые опираются на понятия и категории общей социологии и ее прикладной дисциплины – социологии политики, возникает серьезное методологическое затруднение. Это соотнесение «макро-» и «микроуровней» социологических понятий, которые отличаются степенью теоретической обобщенности и эмпирическим содержанием. Процесс институционализации социальных взаимодействий представляется тем «мостиком», который соединяет социальные действия на микроуровне (с вниманием исследователя к отдельному индивиду), с оперированием социологическими абстракциями, такими как «класс», «система», «государство», «собственность», «формация» и т.д.
Процесс институционализации предполагает переплетение значений, нормативных элементов и власти. Таким образом, все институты стремятся к выражению своей сути в символах, которые в предельно концентрированной форме создают представление об институте, его образ. Кроме того, институты являются символами порядка и организованности в обществе. Э.Гидденс напрямую связывает формы институтов с ментальными качествами тех людей, которые оказывают максимальное влияние  на их образование.Социальная стратификация является одной из важнейших характеристик общественного устройства.
3. Соединяясь, две динамично и неразрывно связанные между собой системы, – «пространство-время» и «личность-общество», - выражаются через явление социальной параллельности – ту первичную нелинейность среды, которая дает толчок процессу самоорганизации в результате отбора значимой/незначимой информации. Социальная параллельность, в «узлах» которой находятся представители элиты, соединяют и развивают свое социальное пространство. Представители эрзац-элиты, авторитеты «закрытого» типа, обрывают социальные связи. Они всегда склонны к той чрезмерной централизации, которая истощает ресурсы «периферии» социальной сети. Происходит концентрация данной системы на очень небольшом круге задач. У нее отсутствует та постоянная готовность реагировать на изменения, которая является необходимым качеством развивающейся системы.
4. Понятие поля является инструментом исследования, главная функция которого – дать возможность научного конструирования социальных объектов. Чем более автономно поле, тем большее число его событий может быть объяснено логикой поля, т.е. для политического поля логикой концентрации власти.
Эрзац-элита, каждый из ее представителей, образно говоря, «запрограммированы» на непрестанные и упорные усилия, направленные на завоевание тех социальных полей, где в наибольшей степени сосредоточены символический и социальный капиталы. Элита в социальном пространстве действует по-другому. Ее представители не образуют сплоченной группы, соединяясь друг с другом. Главный принцип ее действия – вовлекать в поле выработки и принятия решений потенциально всех членов социума.
Социальные механизмы, которые создаются и укрепляются эрзац-элитой, в ситуациях, когда нужна быстрая реакция и принятие нестандартных решений,  не способны мобилизовать необходимые ресурсы. Возникает неразрешимое для эрзац-элиты противоречие – социальный кризис востребует такие формы социальных взаимодействий, как саморегуляция, быстрый обмен информацией и ее переработка, действенная обратная связь и активное совершенствование различных структур. Но вся деятельность эрзац-элиты не дает развиваться именно этим формам.

Литература:

1. Асмолов А. Психология личности. М., «Смысл», 2001.
2. Бурдье П. О телевидении и журналистике. М., «Прагматика культуры», 2002.
3. Бурдье П. Социология политики. М., Socio-logos, 1993.
4. Бурдье П. Формы капитала.//Западная экономическая социология. Хрестоматия современной классики. М.:РОССПЭН, 2004.
5. Васильева Л.Н. Теория элит (синергетический подход). // Общественные науки и современность, № 4, 2005.
6. Гидденс Э. Социология.// М., УРСС, 1999.
7. Гидденс Э. Устроение общества. М., Академический проект, 2005.
8. Маслоу А. Мотивация и личность. СПб, «Питер», 2003.
9. Пенроуз Р. Новый ум короля. М., УРСС, 2003.
10. Тихонова Н.Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях.//Социологические исследования, № 9, 2006.
11. Фромм Э. Бегство от свободы. Минск, 2004.
12. Фромм Э. Иметь или быть. Минск, 1997.
13. Lipset S. Political Man: The Social Bases of Politics. Baltimor, 1981.

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Политология