Вирилио П. Информационная бомба. Стратегия обмана

ОГЛАВЛЕНИЕ

III

20 января 1997 года в инаугурационной речи Билл Клинтон произнес:
"Прошедшее столетие стало веком Америки, грядущее столетие должно быть еще в
большей степени американским: Соединенные Штаты станут во главе демократий
всего мира"'... Однако, в этом же заявлении президента было упомянуто
приходящее в упадок американское общество и расшатанная, разваливающаяся
демократия, которые вскоре постигнет, если не принять какие-либо меры,
чудовищная политическая катастрофа.
23
Итак, идет ли речь об американизации или, напротив, о распространении
на всю планету беспорядка так называемого "третьего мира" ? И что такое век
Америки, да и сама Америка?
На этот вопрос Рэй Д. Брэдбери любил отвечать: "Америка -- это
Рембрандт и Уолт Дисней". Однако, когда недавно Билл Гейтс (человек,
сказавший миру "get wired"11) решил потратить свои "небольшие" сбережения,
он приобрел не Рембрандта, а рукопись Codex Leicester Леонардо да Винчи...
Вероятно, это объясняется тем, что Соединенные Штаты представляются
итальянскими в большей мере, нежели голландскими, немецкими, русскими,
испанскими или WASP111. Открытие Америки флорентийцем Америго Веспуччи и
генуэзцем Кристофором Колумбом совпало с концом кваттроченто, когда другие
итальянцы, например, генуэзец Леон Баттиста Альберти, приобщали Запад к
видению в перспективе.
Итак, the ever changing skyline1* последовательности событий,
происходивших на американском Западе -- это линия горизонта, точка схода
итальянского ренессанса, понятое в узком смысле слово per-spectiva, то есть
"смотреть сквозь". Настоящий герой американской утопии -- это не ковбой или
солдат, но пионер, pathfinder, который перемещает тело туда, куда устремлен
его взгляд.1
Прежде, чем поглотить пространство с "прожорливостью, редкой в истории
человеческих миграций", первопроходец сначала поглощает его глазами: в
Америке все начинается и все заканчивается ненасытным взглядом.
Историк Фредерик Дж. Тернер писал в 1894 году: "Развитие Америки
представляло собой постоянное возобновление движения, продолжающееся
освоение фронтира. Это вечное обновление, текучесть американской жизни,
продвижение на Запад, дающее новые возможности и соприкосновение с жизнью
примитивных сообществ, суть силы, определяющие американский характер (...)
Фронтир представляется линией наиболее быс-24
трои и эффективной американизации (...) Пустыня господствует над
колонией".2
Даже сегодня нам, старым добрым континентальным европейцам, сложно
вообразить в мире и спокойствии государство, которое бы отвергало неизменную
стратегическую ценность своего географического положения, нацию, которая
казалась лишь рядом возможных траекторий, уходящих к пустынному горизонту.
Размеры американского государства остаются нестабильными с самого
момента его образования, так как являются скорее астрономическими, чем
политическими: направляющаяся на запад к Японии и Китаю европейская флотилия
открыла Новый свет из-за того, что Земля круглая.
По той же самой причине шарообразности планеты, the ever changing
skyline первопроходцев никогда не может быть достигнут, постоянно убегает,
исчезает при приближении к нему... Он не что иное, как приманка, исчезающая
оптическая иллюзия, прозрачность появляющейся ежесекундно про-явленности, а
не явленность как таковая.
Везде и нигде, там и здесь, не внутри и не снаружи -- Соединенные Штаты
есть нечто за пределами античной колонии, ранее не имевшее имени, нация вне
своей территории. Реально не связанная с древней диаспорой и движущимися по
степи номадами, часто поворачивавшими вспять для определения характера
своего движения, Америка, страна не-возвращения и пути только вперед, являет
роковое слияние бесцельной гонки и идей свободы, прогресса и современности.
В заключение своего знаменитого анализа Тернер был вынужден
констатировать: "Спустя четыреста лет после открытия Америки западная
граница была достигнута, и мы подошли к завершению первого периода нашей
истории".3
Казалось, что побережье материка и Тихий океан на горизонте
ограничивают футуристическую перспективу истории Соединенных Штатов.
25
Накануне провозглашенного Биллом Клинтоном в инаугурационной речи
"столетия Америки", Соединенные Штаты оставались, таким образом,
неудовлетворенными, -- не столько территорией, сколько нехваткой траекторий,
разжигающей жажду движения, необходимого американцам, для того, чтобы
оставаться собой!
У Фрэнсиса Форда Копполы как-то раз спросили: "Почему плохое
американское кино заставляет, несмотря ни на что, мечтать людей во всем
мире?" -- "Это не фильмы заставляют нас мечтать, это сама Америка, ставшая
чем-то вроде большого Голливуда", -- возразил итало-американский режиссер.
Итак, есть фильмы, куда хочется проникнуть потому, что они кажутся
трехмерными...
Уже братья Люмьер в конце XIX века, отправляя
кинематографистов-репортеров во все стороны света, продемонстрировали, что
кинематограф замещает человеческое видение и легко воспроизводит не только
реальное время (благодаря инерции сетчатки), но и расстояния и измерения
реального пространства. Кинематограф фактически стал новой силой, способной
переносить наш взгляд, в то время, когда мы сами остаемся неподвижны.
"Прежде всего, надо говорить для глаз!" -- сказал Бонапарт. Представьте
себе преимущества, какие техника ложного движения может дать Америке
перспективы, -- для которой "остановка означает смерть", -- в момент, когда
the ever changing skyline, служивший двигателем ее псевдодемократии, вот-вот
должен перестать работать...
Президент Уильям Мак-Кинли провозгласил в начале своего президентства:
"Американский народ не желает возвращаться назад!"
Решение напрашивается само собой: ложь ради лжи, иллюзия ради иллюзии,
движение ради движения, почему бы и нет?
Так как больше нет горизонта, к которому можно было стремиться,
изобретаются новые, подложные горизонты.
26
Американский народ будет удовлетворен, он не повернет вспять, он будет
продвигаться к "другой жизни".
"Если Америка меня выбрала, значит, она согласна стать индустриальной
нацией", -- также заявил Мак-Кинли.
"Вторая часть американской истории" начиналась не только на Востоке
континента, на механических заводах Детройта, где у Форда к 1914 году была
введена практика работы на конвейере, но и на Западе, где некий господин
Уилкокс зарегистрировал в 1913 году в штате Калифорния земельный участок с
700 жителями, вскоре окрещенный госпожой Уилкокс Голливудом, поскольку, по
ее мнению, "падуб приносит счастье".
Именно в этом удаленном пригороде Лос-Анжелеса американская нация
продолжит свою бесконечную гонку, путешествие без возвращения "с помощью
других средств": как вестернов, trail-movies, road-movies, комедий,
музыкальных фильмов, так и недавних работ -- таких, как "Скорость" и ее
сиквелV кинематографа ускорения, способного придать "истинной
американизации" наибольшую возможную быстроту.
Хотя в ту эпоху американское кино, в отличие от советского, не могло
быть национализировано, Голливуд, тем не менее, находился под жестким
политическим и идеологическим наблюдением. После Уилла Хейза, царя цензуры
двадцатых годов, пришло время всемогущей прессы Уильяма Рэндолфа Херста,
влияния высоких чинов полиции, авторитетных людей армии, гражданских и
церковных объединений и т. д. вплоть до мрачных пятидесятых, черных годов
маккартизма.
Когда в 1936 году Блэзу Сандрару удалось, не без усилий, внедриться в
студию-крепость американской киноиндустрии, он почуял там, как и во всей
стране, дух мистификации: "Отлично придумано! -- писал он. -- Но кого в этом
демократическом государстве пытаются надуть, если не сам народ?"
27
Согласно анализу Тернера "эффект фронтира" провоцирует индивидуализм, а
"пустыня разлагает сложные сообщества до семей (или групп уцелевших?). Из
того, что эта тенденция является антисоциальной", следует, что
киноиндустрия, увеличивая до передозировки эффекты ложного фронтира, должна
неизбежно вести к развалу общества и общему политическому кризису, что мы и
наблюдаем в конце "столетия Америки".
Раздутый Голливуд двадцатых годов положил начало постиндустриальной
эре, катастрофе дереализации мира. Несмотря на то, что для правителей той
эпохи дорога на Запад была лишь местом действия для вестерна,
фронтиром-обманкой, толпы вполне реальных иммигрантов, введенные в
заблуждение этой оптической иллюзией, продолжали стремиться к Тихому океану.
В начале тридцатых годов штату Калифорния предстояло отделиться от
остального союза для того, чтобы не быть поглощенным человеческим потоком.
Он был окружен блокадой, тремя кордонами полиции, наблюдающими за ставшими
внешними границами с Орегоном, Аризоной и Монтаной. Не надо также забывать о
жестоких облавах и грубом выдворении мексиканцев, "пришедших есть хлеб
американских безработных". Из санитарных соображений, смешанных с
социальными и расовыми предрассудками, аборигены, бродяги, люди с цветной
кожей, одинокие женщины, брошенные дети, больные, носители инфекции
безжалостно изгонялись или заключались в лагеря прямо в пустыне.
Такова та грандиозная эпоха, когда, после обвала на Уолл-стрит в 1929
году, пятьдесят процентов американского населения жили в состоянии, близком
к нищете, сорок процентов -- обходились минимумом санитарных условий, а
количество безработных колебалось от 18 до 28 миллионами. Без сомнения,
Соединенные Штаты и сейчас переживают один из своих "кризисов роста", но на
этот раз
28
они готовы ввергнуть в экономическую стагнацию всю планету, ставшую для
них чересчур тесной.
Вскоре к власти пришло правительство технократов, NewDeaF1 с Франклином
Делано Рузвельтом, прозванным "новым Моисеем", потому что он "вывел свой
народ из пустыни нищеты"... Для того, чтобы впоследствии, в январе 1943 в
Касабланке, вовлечь его в тотальную войну.
"Тот, кто не любит телевидение, не любит Америку!" -- провозгласил
Берлускони во время знаменитой предвыборной кампании по-итальянски. Не так
давно это можно было бы сказать о тех, кто не любит кино, а сейчас -- о тех,
кто не любит Интернет или информационные сети будущего, о тех, кто не
считает должным слепо соглашаться с бредом метафизиков от технокультуры.
"Конечно, входя в киберэпоху (Le Cyber) -- поведал один из этих гуру
Западного побережья, -- нам придется оставить часть населения на произвол
судьбы, но наш путь -- развитие технологий; свобода, которую могут
предоставить нам высокие технологии, -- это свобода сказать "да" их
потенциалу".
Поставленный перед нами вопрос заключается в том, сможем ли мы сказать
"нет" "обещаниям" нового, еще в большей мере "американского столетия" --
"нет" нигилистским заявлениям, которые Америка перспективы и проявленности
не перестает повторять в течение шести веков.... "Кибер-- это новый
континент, кибер -- это дополнительная реальность, кибер -- в нем выразится
общество индивидуумов, кибер -- универсален, в нем нет ни начальников, ни
ответственных и т. д."4
Тем временем, Билл Гейтс был весьма рад возможности выставить свой
Codex в парижском Музее Люксембургского дворца. Среди знаменитых
futuritiones да Винчи можно найти описание конца света как затопления водами
или волнами... Старый итальянский мастер почти не ошибся.
29