Травин Д., Маргания О. Европейская модернизация

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 9. ЧЕХОСЛОВАКИЯ: "ИЗМ" С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ

СЛОВАКИЯ: ПРЕМЬЕРСКИЙ АБСОЛЮТИЗМ

Положение дел в Словакии развивалось по пути, существенным образом отличающемуся от чешского. Поначалу, правда, многое было похоже. Коммунисты проиграли на выборах 1990 г. движению "Общественность против насилия" (ОПН), объединявшему большую часть оппозиционных тоталитарному режиму сил. Но уже в 1991 г. ОПН распалось. Из него выделилось Движение за демократическую Словакию (ДЗДС) во главе с Владимиром Мечиаром, оказавшееся самой влиятельной политической силой на последующие шесть лет. В независимой Словакии с 1993 г. Мечиар стал премьером и человеком, определяющим общую стратегию развития страны.
В политическом плане в Словакии сформировалась весьма своеобразная ситуация, при которой парламентская система государственной власти сочеталась с явно авторитарной ролью премьер-министра (так называемый "премьерский абсолютизм"). Мечиар сумел сконцентрировать в своих руках значительную власть, а возглавляемое им парламентское большинство сумело вытеснить оппозицию на обочину поли-

517
тической жизни. Поскольку в 1994-1998 гг. оппозиция не принимала участия в законотворческой деятельности, а президент находился в конфликте с правительством, возникла своеобразная схема функционирования парламентской демократии. Президент отклонял закон, принятый правящим большинством, после чего большинство преодолевало вето, наложенное президентом. После этого либо президент, либо оппозиция обращались в Конституционный суд с просьбой о проверке конституционности данного закона [230, с. 77].
Таким образом, Словакия заняла своеобразное промежуточное положение среди различных государств Центральной и Восточной Европы. С одной стороны от нее находились страны, которые смогли осуществить прорыв к рыночной экономике во многом благодаря действиям авторитарного лидера, контролирующего демократические процессы (Польша, Хорватия). С другой стороны находились страны с высокой политической и экономической культурой, сумевшие продвинуться вперед без использования авторитарного начала, исключительно на основе применения чисто демократических принципов развития (Венгрия, Чехия, Словения).
В Словакии экономическая и политическая культура народа была близка, скорее, к культуре тех стран, которые использовали авторитарные начала. Но политическая система оказалась построена таким образом, что авторитаризм не мог получить достаточного развития. Подобная противоречивая ситуация, скорее всего, тормозила нормальный ход развития страны.
Перед тем как произошло разделение Чехословакии на два независимых государства, широко дискутировался вопрос

518
о том, кто выиграет и кто проиграет от раздела, кому будет легче встроиться в рыночную экономику, а кому труднее. В основном делался вывод, что в более трудном положении окажется Словакия. Объяснялось это с помощью целого комплекса различных аргументов.
Во-первых, отмечалось, что Чехия сравнительно автономна в плане использования своих производственных мощностей. В этой стране есть в основном все необходимые ресурсы для развития производства, и к тому же она по большей части производит конечные продукты, которые можно сразу реализовывать на рынке. Словакия же зависит от ресурсов, которые надо будет после раздела получать из-за границы, а кроме того, сама производит полуфабрикаты и комплектующие, непригодные для реализации конечному потребителю. В данном смысле она окажется зависима от партнера, который это все будет перерабатывать.
Во-вторых, констатировался факт, что хозяйственная система Словакии, выстраивавшаяся в условиях господства экономики советского типа, в значительной степени была ориентирована на торговлю с Чехией, а также со странами СЭВ и непосредственно с Советским Союзом. Распад СЭВ и резкое уменьшение объема советского рынка по причине перехода на торговлю в конвертируемой валюте должны были ударить именно по Словакии, тогда как Чехия, изготовляющая более стандартную продукцию, могла легче переориентировать свои экспортные потоки на Запад.
В-третьих, промышленность Словакии, созданная в значительной степени уже в условиях господства экономики советского типа, имела большую долю ВПК. Соответственно, в связи с сокращением объема государственного военного спроса, данный комплекс отраслей должен был испытать больший шок, чем, скажем, мирные отрасли чешской экономики, ориентированной на частного потребителя.
Наконец, в-четвертых, предприятия в Словакии отличались в среднем более низкой производительностью труда, многие из них дотировались из бюджета, что также было вполне объяснимо с точки зрения истории их возникновения преимущественно в период после Второй мировой воины.

519
Строились они с помощью государственных инвестиций, а потому проблемы эффективности не слишком волновали тех, кто их создавал. Словакия долгие годы откровенно шла по экстенсивному пути развития экономики - и теперь должна была пожать плоды подобного подхода, поскольку мировой рынок требовал товаров дешевых и качественных, т.е. таких, на производство которых словацкие предприятия никогда не ориентировались [300, с. 218].
Экономическое развитие Словакии после обретения независимости оказалось весьма противоречивым. Явно позитивные результаты, демонстрируемые быстрым ростом ВВП, соседствовали с очевидной незавершенностью комплекса рыночных преобразований, хорошо заметной на фоне успехов, достигнутых соседями.

После начала реформ Словакия прошла через несколько лет серьезного экономического спада. Он продолжался и в 1993 г., т.е. уже после разделения старого государства на две части (в этот год Чехия уже практически спад преодолела). Но затем в Словакии наступила полоса высоких темпов роста. С 1994 по 1998 г. средний рост ВВП составил 5,8% годовых (рассчитано по: [524, с. 206 и 387а, с. 184].
Достижение высоких темпов роста ВВП стало в первую очередь следствием обретения финансовой стабильности. Если в первый год после разделения страны темпы роста потребительских цен составили 23,1 % годовых, что было в два с лишним раза больше, чем до разделения, то уже в 1994 г. инфляция вошла в разумные пределы (13,4%), а во второй половине десятилетия цены росли ежегодно менее чем на 10%. Увеличение денежной массы было в 1994 г. даже меньшим, чем в Чехии, не говоря уж о таких странах, как Польша или Словения [524, с. 206; 387а, с. 184].
Инфляция была подавлена с помощью использования как ортодоксальных, так и неортодоксальных (граничащих с административными) мер.
С одной стороны, после разделения страны Словакия лишилась оказывавшейся ей из федерального бюджета поддержки (она была очень большой - порядка трети всех расходов словацкого бюджета), а потому пришлось существенным образом

520
сокращать долю государственных расходов в ВВП. Если в 1992 г. этот показатель составлял 63,8%, то в 1994 г.- лишь 40,7%. По темпам снижения данного показателя Словакия в то время была одним из лидеров среди стран с трансформируемой экономикой. Соответственно удалось за счет экономии заметно сократить и дефицит государственного бюджета- с 13,1 % ВВП в 1992 г. до 3,7% ВВП в 1994 г.

С другой же стороны, в Словакии стали активно использоваться меры непосредственного административного вмешательства. В частности, использовалась политика доходов, ограничивался рост потребительских цен и зарплат, осуществлялась поддержка сельского хозяйства за счет бюджета [524, с. 206; 231, с. 248-249]. В этом направлении реформирования Словакия оказалась среди стран отстающих, предпочитающих использовать градуалистские рецепты перехода к рынку.
Надо заметить, что Братислава сознательно шла на реализацию иной модели экономического реформирования, нежели Прага. Модификация курса реформ была представлена в качестве одной из основных официальных причин развода двух республик. И действительно, если Чехия согласно индексу экономической свободы фонда "Наследие" в 1996 г. оказалась на 14-м месте в мире (выше, чем другие страны с трансформируемой экономикой), то Словакия - на 65-м [167, с. 648-649]. Конечно, следует иметь в виду, что подобного рода индексы не учитывают таких скрытых мер государственного регулирования, как те, что использовались в Чехии. И все же разница в подходах между двумя республиками оказалась весьма значительной.
Высокие темпы роста, которых удалось достигнуть в Словакии, помимо сравнительно жесткой бюджетной политики определялись и девальвацией, осуществленной в 1993 г. За счет дешевизны словацкой кроны и определяемой этим дешевизны рабочей силы удалось поднять конкурентоспособность производимых товаров. А это было нелегко, поскольку, как отмечалось выше, Словакия в сравнении с Чехией имела при переходе ряд объективно существующих проблем.
Реальный ход событий показал, что Словакии пришлось пройти через этап серьезных трудностей, связанных с суще-

521
ственной структурной перестройкой экономики. Именно для этой республики имело особое значение сокращение производства вооружений. По мнению экспертов МВФ, именно оно в значительной степени обусловило резкое сокращение объемов производства, происшедшее в 1990-1993 гг. ВВП в расчете на душу населения сократился тогда примерно на четверть. Соответственно резко стали нарастать масштабы безработицы. В 1991 г. она еще составляла сравнительно приемлемый процент от числа экономически активного населения (3,2%), но уже в 1992 г. дошла до 11,3% и затем стабилизировалась, оставаясь примерно на этом уровне вплоть до самого конца десятилетия [509, с. 6, 21].

Трудности словацкой экономики оказались более серьезными, нежели трудности экономики чешской. Высокий уровень безработицы поддерживался, в частности, тем, что в Словакии оказалось в среднем более молодое население. Меньше был выход на досрочную пенсию, и соответственно больше безработица.

В 1998 г. безработных оказалось лишь немногим больше, нежели в 1992 г. (13,8%), но уже в 1999 г. данный показатель возрос до 17,5%, а в 2000 г.- до 19,5%. При этом в наиболее депрессивных восточных районах страны число людей, не имеющих работы, заметно перевалило за 20% экономически активного населения. Связан был такой очередной рост проблем на рынке труда с двумя взаимозависимыми процессами.
Во-первых, в этот период под воздействием азиатского финансового кризиса и некоторого ухудшения положения дел в Европе наметилось серьезное сокращение словацкого ВВП: с 4,4% в 1998 г. до 1,9% в 1999 г. Сокращение производства, естественно, не могло не сказаться на рабочих местах.
Во-вторых, новое правительство, пришедшее к власти в 1998 г., начало осуществлять очередной этап экономических преобразований. В частности, подверглись либерализации цены на энергоносители. Связанное с этим удорожание продукции наложилось на объективно происходивший спад [509, с. 6,22].
В подобной ситуации крайне важно было иметь эффективно работающую экономику, способную быстро осуществлять реструктуризацию. Однако в этом плане Словакия испытала

522

серьезные трудности. Процесс приватизации, проводившийся до разделения Чехословакии по единой модели и имевший как отмечалось выше, определенные недостатки, в самостоятельной Словакии был существенным образом трансформирован, причем, скорее всего, не в лучшую сторону.
Запланированная еще до 1993 г. вторая волна ваучерной приватизации в независимой Словакии оказалась отменена. Вместо этого приватизация пошла по пути продажи активов членам трудовых коллективов. Особые преимущества при этом получали менеджеры, причем такой подход к приватизации позволял формировать значительный слой политических сторонников Мечиара, постоянно конфликтовавшего с президентом и парламентской оппозицией. Экономика приносилась в жертву политике, и это в известной степени напоминало то, что делал в те же годы в Югославии Слободан Милошевич.
Как следствие перемены в стратегии приватизации, предприятия стали закрывать информацию о своей деятельности, делать сведения менее доступными для потенциальных внешних инвесторов. Не способствовала инвестициям и правовая система. Не были, в частности, в достаточной мере защищены права миноритарных акционеров. Оказался плохо прописан Закон о банкротстве. Некоторые прилично составленные нормативные акты реально не функционировали на практике. И вся эта система существовала в обстановке чрезвычайно широко распространенной коррупции.
Несколько десятков крупнейших государственных предприятий, представляющих газовую промышленность, электроэнергетику, телекоммуникации, оборонную индустрию и другие отрасли, правительством Мечиара были выведены за рамки приватизации вообще. Некоторые приватизируемые предприятия удерживались под контролем государства с помощью механизма "золотой акции" [231, с. 256].
В результате страна не смогла получить достаточного объема стратегических инвестиций, не смогла изменить сложившиеся в условиях экономики советского типа подходы к менеджменту. Реструктуризация пошла плохо [510, с. 14]. Причем характерно, что делу мешала не просто приватизация как таковая, осуществлявшаяся в пользу трудовых коллекти-

523
вов (в Словении она не воспрепятствовала быстрому притоку иностранного капитала), а тот курс на известную конфронтацию с Западом, который сопровождал пересмотр приватизационной политики.

А тем временем правительство Мечиара стало менять подходы к регулированию экономики в сторону дальнейшего усиления государственного вмешательства. Если поначалу торможение либерализации сопровождалось политикой низкого уровня государственных расходов, то, по мере того как экономический рост стал увеличивать бюджетные поступления, Словакия стала догонять своих соседей по показателю доли государственных расходов в ВВП. К 1997 г. этот показатель уже превысил 50%. Активно разрабатывались правительственные целевые программы в области жилищно-коммунального строительства, организации новых рабочих мест, развития инфраструктуры. Государство все чаще участвовало в осуществлении широкомасштабных и дорогостоящих инвестиционных проектов [387а, с. 184; 231, с. 249].
Поначалу изменение финансовой политики правительства не вызвало особых проблем. Но в 1997 г. снова серьезно сократились бюджетные поступления, а правительство уже научилось жить, исходя из высоких стандартов социального развития. В результате заметно вырос дефицит консолидированного бюджета. Он составил 5,2% ВВП [387а, с. 184]. Для покрытия дефицита приходилось прибегать к расширению заимствований, дабы не допустить прироста денежной массы и увеличения темпов инфляции. Одновременно была резко увеличена процентная ставка. Это, с одной стороны, ограничивало прирост денежной массы, а с другой - тормозило экономический рост.
В это же время быстрыми темпами увеличивались реальные доходы населения. Если в начале 90-х гг. средняя месячная зарплата в промышленности составляла менее 200 евро, то к концу 90-х гг. она почти достигла 400. Постепенно Словакия переставала быть страной с дешевой рабочей силой и конкурентоспособной экономикой. Те преимущества, которые имелись у нее сразу после обретения независимости, начинали сходить на нет. Правда, в значительной степени позиции Словакии на международном рынке поддерживало то, что соседи -

524

Чехия, Венгрия и Польша (страны, в которых раньше доходы были выше) - также увеличили в течение десятилетия размер средней заработной платы. Таким образом, в целом разрыв между странами сохранился [511, с. 15].

Словакия в середине 90-х гг. продемонстрировала примерно ту же модель развития, которая появилась у России после кризиса 1998 г.: незавершенность либерализации экономики компенсировалась дешевизной рабочей силы. Поначалу подобное сочетание давало неплохие результаты, но постепенно проблемы начинали нарастать. В Словакии это привело к некоторому снижению темпов экономического роста.

Еще одной серьезной проблемой середины 90-х гг. стало значительное увеличение дефицита торгового баланса и дефицита баланса по текущим операциям. В Словакии дефицит оказался наиболее высоким среди всех стран "условного региона", включающего также Польшу, Чехию, Венгрию и Словению. В 1995 г. дефицита вообще еще не было, но уже в 1996-1998 гг. дефицит баланса по текущим операциям составил 8,8%. Для сравнения можно отметить, что в среднем по указанному выше региону он составлял лишь 2,9% [511, с. 13]. Понятно, что в конечном счете подобное положение дел должно было негативно сказаться на темпах экономического роста республики.
Ситуация стала меняться коренным образом после того, как в 1998 г. Мечиар потерял премьерский пост. После очередных выборов его партия не смогла сформировать правительство. Кабинет был образован альянсом четырех политических сил: Словацкой Демократической коалиции, Партии демократических левых (возникшей на базе реформировавшихся коммунистов), Партии венгерской коалиции и Партии гражданского взаимопонимания, лидер которой Микулаш Дзуринда получил пост премьера. В совокупности эти союзники имели 59% голосов избирателей [231, с. 247].
Тот альянс, который сформировался в Словакии, наверное, можно в какой-то степени сравнить с альянсом, сформировавшимся в Венгрии после выборов 1994 г. Против старой власти, страдающей излишним популизмом, объединились те, кто формально находился справа от центра (либералы), и те, кто формально находился слева от него (бывшие коммунис-

525

ты). Если в Чехии или в Польше эти полюсы оказались четко разделены, а в Словении бывшие коммунисты, по сути дела, от власти и не уходили, то в Венгрии и в Словакии дело осуществления серьезных реформ совместно взяли на себя интеллектуальные силы из, казалось бы, совершенно противоположных лагерей.
Весьма характерно, что хотя отстранение Мечиара от власти чисто демократическим путем воспринималось как торжество демократии и поражение авторитаризма, внесенные в 1999 г. поправки к Конституции обеспечили формирование полупрезидентской республики. Роли президента и правительства по сравнению с ролью парламента заметно возросли. Таким образом, если можно так выразиться, субъективно авторитаризм был побежден, но объективно (законодательно) °н был усилен. Подобные изменения в Конституции были необходимы для того, чтобы правительство могло осуществлять трудные и болезненные, но в то же время необходимые преобразования, которые при власти Мечиара практически не осуществлялись.

С октября 1998 г., когда новое правительство пришло к власти, началась серьезная работа над улучшением законодательства. Был отменен ряд законодательных актов, дозволявших государству вмешиваться в систему рыночных отношений

526
и ограничивавших проникновение иностранного капитала в экономику. Зато серьезно доработали Торговый кодекс, активизировали приватизацию, ужесточили закон о банкротстве (в частности, защитили права кредиторов) и начали серьезную работу по вопросу подготовки к вступлению Словакии в Евросоюз [510, с. 15].
По-иному, нежели правительство Мечиара, подошло правительство Дзуринды и к вопросу о бюджетной политике. Активное увеличение расходов было остановлено, некоторые регулируемые цены - повышены, дабы сократить потребность в государственном финансировании. В результате удалось снизить размер бюджетного дефицита.
В 2000 г. начался очередной этап приватизации. Государство стало распродавать принадлежавшие ему пакеты акций крупнейших предприятий, ранее выведенных правительством Мечиара из процесса разгосударствления. Для того чтобы иностранные инвесторы активнее подключались к процессу приватизации, была создана система налоговых льгот. С 2000 г. нерезидентам, вкладывающим в создание новых рабочих мест не менее 5 млн евро (или даже значительно меньшую сумму в районах с безработицей, превышающей 15%), предоставляются налоговые льготы сроком на пять лет и дотации на создание рабочих мест для безработных [231, с. 264].
Все это в совокупности обеспечило коренной перелом в отношении прямых иностранных инвестиций. Если всего за период 1990-2000 гг. в страну пришло 4,5 млрд долларов, то за один лишь 2000 г. эти инвестиции составили почти 2 млрд долларов. Такого резкого перелома не было, пожалуй, ни в одной стране с трансформирующейся экономикой. За один год Словакия из числа явно отстающих перебралась по данному показателю в лидеры, заняв сразу второе место в центрально- и восточноевропейском регионах по прямым иностранным инвестициям в расчете на душу населения.
Одним из наиболее ярких примеров проникновения западного капитала стало строительство завода компании "Volkswagen" в Братиславе. Он появился еще в начале 90-х гг., но в конце десятилетия осуществление либеральных реформ позволило серьезно расширить масштабы производства.

527

В 2000 г. только осуществляемый данным предприятием экс-пОрт автомобилей составлял 15% всего словацкого экспорта. В последующие два года рост объемов производства на предприятии в Братиславе замедлился, но с середины 2002 г. опять пошел резкий подъем, связанный с введением в строй новых производственных линий. Кроме "Volkswagen" активное участие в развитии словацкой экономики принимают такие крупные западные компании, как "Deutsche Telecom", "US Steel" и некоторые другие [510, с. 16; 511, с. 6-7; 231, с. 258].
Дополнительным фактором, стимулировавшим развитие производства и увеличение экспорта, стала значительная девальвация национальной валюты, осуществленная в конце 1998 г. Кроме того, девальвация привела к сокращению реального внутреннего спроса в 1999-2000 гг. Особенно сильно (на 8,7%) снизился инвестиционный спрос. Это, в свою очередь, привело к уменьшению дефицита баланса по текущим операциям более чем в два раза. Впрочем, несмотря на такой положительный результат, девальвация не позволила в 1999-2000 гг. преодолеть наметившееся из-за ужесточения финансовой политики сокращение темпов роста ВВП. Лишь в 2001-2002 гг. темпы роста опять стали увеличиваться и достигли в среднем 3,7% годовых [511, с. 13].
Таким образом, можно сказать, что экономика страны постепенно стала выходить на новый уровень. Качественным образом изменилось за время экономических реформ соотношение между основными секторами производства. Если в 1989 г. промышленность составляла примерно половину экономики страны (по добавленной стоимости), а сервис - только треть, то к 2000 г. доли составили 29 и 60% соответственно. Несколько снизились доли сельского хозяйства и строительства. Существенно снизилась доля крупных компаний за счет развития малого и среднего бизнеса [510, с. 17-18].
Экономика Словакии в начале XXI столетия сумела преодолеть трудности реформирования, построить рыночную экономику и активизировать сближение со странами ЕС.
В период существования правительства Мечиара Братислава с большим трудом находила точки соприкосновения с

528

Брюсселем, нежели Варшава, Прага, Будапешт и Любляна. Какое-то время Мечиар даже говорил о возможности переориентации своей экономической политики с Запада на Восток. Соответственно Словакия отстала от своих соседей, а также от Эстонии в деле проведения переговоров о вступлении в ЕС. Однако с приходом к власти правительства Дзуринды положение дел коренным образом изменилось. Откровенно прозападная политика способствовала тому, что Словакия вместе с Чехией оказалась включена в ту десятку стран, которой надлежит войти в состав ЕС с мая 2004 г. Это свидетельствует, что в стране в основном завершен процесс модернизации.