3. Вера и наука

3. ВЕРА И НАУКА

Как соотносятся между собой вера и наука? Наука не может быть предметом веры. Верить в науку невозможно. Наука представляет собой человеческий способ познания истины, получения истинных знаний. Если человек верит в науку, ее всемогущество, то он просто заблуждается. Настоящий ученый знает, доколе простирается его знание, и потому он духовно скромен. Он ищет и пытается доказывать; он всегда добивается максимальной достоверности и доказательности, ясности и точности; но именно поэтому он знает, сколь трудно это дается, и всегда помнит, что полной достоверности у науки нет. Настоящий ученый понимает это и не переоценивает ни отвлеченную мысль, ни науку в целом. Вот почему он не верит в отвлеченные схемы и мертвые формулы и хранит в себе живое ощущение глубокого, таинственного и священного. Этим и объясняется то обстоятельство, что среди настоящих и великих ученых многие питали и питают живую веру в Бога: их взор не ослеплялся тем, что уже познано и добыто, но оставался прикованным к тайнам мироздания и к скрытым в них богатствам, а созерцание этих тайн пробуждало в них тот внутренний, духовный опыт, от которого родится религиозное направление и "верующая вера". Так, истинная ученость не уводит от Бога, а ведет к нему.

Совсем иное дело полуобразованность. Такой человек не умеет исследовать и познавать; он умеет только "понимать" то, что просто и плоско, и - помнить. Он живет заученными формулами, от которых в голове все становится плоско и просто; он принимает это за "ясность" и поэтому воображает, будто все ему ясно и будто он призван все "объяснять" другим. Вот откуда у полуобразованных людей эта безмерная притязательность и безответственность: добыв без труда свою плоскую ясность, не научившись в труде познания - ни ответственности, ни скромности, они смотрят не вверх, а вниз, не вглубь, а в отвлеченную пустоту, где все легко, легкомысленно и беспочвенно. Они не создают сами ничего, но заимствуют все у других. Такая "полунаука, - как писал Ф.М. Достоевский, - самый страшный бич человечества... Полу наука - это деспот, имеющий своих жрецов и рабов, деспот, перед которым все преклонилось... с суеверием, до сих пор немыслимым" ¹⁶. Истинный ученый и научно образованный человек освободит в душе своей место для искренней и чистой веры в Бога! Вот суждение великого славянина Коперника (1473-1543): "созерцая мысленно великолепный порядок мироздания, управляемый с божественной премудростью, кто не почувствовал бы, что постоянное созерцание привело бы его и, к Высшему и в восхищение перед всезиждущим Строителем вселенной, в Котором пребывает высшее блаженство и Который есть венец всякого добра"... А вот суждение Бэкона Веруламского (1561-1626): "только

51

поверхностное знание природы может увести нас от Бога; напротив, более глубокое и основательное ведет нас назад, к Нему"... А вот суждение знаменитого Бойля (1626-1691): "Истинный естествоиспытатель нигде не может проникнуть в познание тайн творения без того, чтобы не воспринять перст Божий". Лаконичную формулу оставил нам астроном Мэдлер (1794-1874): "Настоящий естествоиспытатель не может быть отрицателем Бога"...'У прославленного химика Либиха (1803-1875) мы находим следующее: "Это все мнения дилетантов, которые из своих прогулок у пограничных областей естествознания выводят свое право разъяснять незнающей и легковерной публике, как это, собственно говоря, возникли мир и жизнь и сколь далеко зашел человек в исследовании высших предметов". "Не забывайте, - говорил он своим студентам, - что мы при всех наших знаниях и исследованиях остаемся близорукими людьми, сила которых коренится в том, что мы имеем опору в высшем Существе". Особенно интересно признание Чарльза Дарвина (1809-1882): "В состояниях самого крайнего колебания я никогда не был атеистом в том смысле, чтобы я отрицал существование Бога".

Известный ученый фон Майер (1814-1878), открывший закон сохранения энергии, пишет: "Если поверхностные головы, охотно выдающие себя за героев дня, не хотят признавать вообще ничего иного и высшего, кроме материального, чувственно воспринимаемого мира, то такую смешную претензию отдельных лиц нельзя ставить в укор науке; еще менее пользы и чести будет самой науке от этой претензии". "Из целостного, полного сердца восклицаю я: истинная философия не может и не смеет быть не чем иным, кроме как пропедевтикой для христианской религии". Приведем, наконец, суждение знаменитого французского ученого Дюбуа-Реймона (1818-1896): "Только божественному всемогуществу можем мы достойно приписать, что оно до всякого представимого времени создало всю материю посредством творческого акта"...

Приведенного достаточно. Желающие пусть обратятся еще к Ньютону, Лейбницу, Фехнеру и к философам всех времен и народов, исходившим непосредственно из духовного опыта.

Итак, знание и вера совсем не исключают друг друга. С одной стороны, потому, что положительная наука, если она стоит на высоте, не преувеличивает ни своего объема, ни своей достоверности и совсем не пытается судить о предметах веры; она не судит о них ни положительно, ни отрицательно. Ее граница - чувственный опыт; ее метод - объяснить все явления естественными законами и стараться доказать каждое суждение. Она держится за этот опыт и за этот метод, отнюдь не отрицая того, что можно достигнуть истины в другой области при помощи другого опыта и другого метода. Метод есть слово греческое и обозначает буквально "путь вслед за чем-нибудь", "путь к известной цели". С другой стороны, настоящая вера вырастает именно из этого

52

другого опыта и идет своим особым путем ("методом"), отнюдь не вторгаясь в научную область, не вытесняя и не заменяя ее.

53