Ваш комментарий о книге
Шадурский М. Литературная утопия от Мора до Хаксли
ВВЕДЕНИЕ
Остров, где все беспрекословно ясно. Здесь можно стать на твердом грунте
аргументов. Здесь нет иных путей, лишь путь,
ведущий к цели. Кусты аж гнутся от ответов.
В. Шимборска «Утопия» 1
Остров принадлежит к числу архетипических локусов мировой словесности и - шире - культуры. Географическая удаленность и физическая обособленность острова способствуют максимальной алгоритмизации мироустройства, манифестации космического порядка в обобщенном виде. По причине лимитированности островного пространства действие вселенских законов, переживаемое на нем, сильнее и ярче. Преимущество островной топосферы над материковой состоит в том, что «закрытость, изолированность острова, достигается парадоксальным способом - предельной открытостью»2. Контактная линия прибоя дает возможность острову воспринимать движение мира и времени, оставаясь при этом неповторимым и недосягаемым. Остров, имеющий в своем основании замкнутую линию, напрямую соотносится с идеей самости, «особости», сообщающей его внутренней организации признак уникальности. Размыкание рубежа, обеспечивающего острову целостность, аналогично профанации ценностных смыслов.
Условия острова выступают стержневым формообразующим элементом художественной реальности, конструируемой в утопическом тексте. Именно островной тип миропорядка высвечивает родовые особенности авторского эксперимента, проводимого в модусе государственного устройства. Литературная утопия, как, впрочем, и любой жанр словесности, отличается принципиальными моделирующими установками на миро- и жизнеподобие. Запечатлевая кон
1 Шимборска В. Утопия / пер. с польск. Н. Астафьевой.
В тех случаях, когда имя переводчика не указывается, перевод принадлежит автору монографии.
2 Цивьян Т. В. Остров, островное сознание, островной сюжет // Цивьян Т. В. Модель мира и ее лингвистические основы. М., 2006. С. 237-238. Курсив автора цитаты. -М. Ш.
5
стантные проявления космоса, утопическая модель мира оперирует категориями гармонии и порядка, положенными в основание вымышленного мироустройства. В то же время политико-социальная концепция писателя-утописта стремительно порывает с конкретно-историческим временем, с содержанием мира, доступным здесь и сейчас. Так как утопическое мышление приемлет структуру мира, однако отвергает семантику, обживающую ее, предзаданная устроенность бытия экстраполируется на совершенный разлад коллективного существования. Смысловое пространство (семиосфера) литературной утопии вбирает в себя двуединый опыт принятия мироподобия и полемики с жизнеподобием. Способы выражения данного опыта (поэтика) обнажают целокупный комплекс вечных и одномоментных чаяний человечества, помещенных в исторические контексты, а также дает возможность различать ретроспективное крушение надежд и потерю иллюзий, задумываться о потенциальных соблазнах и опасностях сверхразумной мироорганизации.
Семиоэстетический коррелят смысла и текста, установившийся в ходе переосмысления канонических жанровых образований - мениппеи, пасторали и сократического диалога, образует ядро жанра утопии. По наблюдению П. Пэрриндера, «в английской прозе до Дефо очерчено множество национальных линий, которым было суждено развиться в последующие периоды»3. Несмотря на то, что литературная утопия изначально располагалась вне центральных достижений западноевропейских литератур, ее поэтическое и семиотическое значение как жанра вряд ли умалимо. Так, первый перевод «Утопии», вышедший в 1551 г., способствовал развитию национальной прозаической традиции в Англии; романы-утопии XVII столетия стимулировали подъем некоторых модификаций романа Нового времени; робинзонады XVIII в. складывались в русле утопической традиции миромоделирования; многочисленные социалистические резонеры XIX в. прибегали к жанровой форме утопии с целью пропаганды собственных учений; антиутопия как магистральный литературный феномен XX столетия, фокусирующийся на развенчании идеализированных прожектов, успешно восприняла семантическую структуру литературной утопии, а также ряд ее поэтических особенностей. Художественная самодостаточность литературной утопии проявляется и в том, что текст утопического произведения несет на себе одновременно два заряда: на уровне смысла - очевидное стремление к социально-политической инженерии, на уровне модальности - потаенную иро-
3 Parrinder P. Nation and Novel: The English Novel from Its Origins to the Present Day. Oxford, 2006. P. 35.
6
нию и даже скепсис по поводу жизнеспособности провозглашаемых идеалов.
Контрапунктное движение планов выражения в литературной утопии, модулирующих между вымыслом и реальностью, не обнаруживает адекватного продолжения в преимущественно монологической партитуре художественного мира. Однако отсутствие полифонического эффекта в самом тексте не снимает высокого напряжения между ликами сущего и должного, постигаемыми в утопических произведениях. Поэтому утопический текст приглашает к диалогу о «наилучших» профилях действительности, к восприятию смысла, опредмеченного на острове.
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел литературоведение
|
