Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашей работе мы попытались раскрыть своеобразие Достоевского , как художника , принесшего с собою новые формы художественного видения и потому сумевшего открыть и увидеть новые стороны человека и его жизни . Наше внимание было сосредоточено на той новой художественной позиции , которая позволила ему расширить горизонт художественного видения , позволила ему взглянуть на человека под другим углом художественного зрения .

Продолжая « диалогическую линию » в развитии европейской художественной прозы , Достоевский создал новую жанровую разновидность романа – полифонический роман , новаторские особенности которого мы старались осветить в нашей работе . Создание полифонического романа мы считаем огромным шагом вперед не только в развитии романной художественной прозы , то есть всех жанров , развивающихся в орбите романа , но и вообще в развитии художественного мышления человечества . Нам кажется , что можно прямо говорить об особом полифоническом художественном мышлении , выходящем за пределы романного жанра . Этому мышлению доступны такие стороны человека , и прежде всего мыслящее человеческое сознание и диалогическая сфера его бытия , которые не поддаются художественному освоению с монологических позиций .

В настоящее время роман Достоевского является , может быть , самым влиятельным образцом на Западе . За Достоевским как художником следуют люди с различнейшими идеологиями , часто глубоко враждебными идеологии самого Достоевского : порабощает его художественная воля , открытый им новый полифонический принцип художественного мышления .

Но значит ли это , что полифонический роман , однажды открытый , отменяет как устаревшие и уже ненужные монологические формы романа ? Конечно , нет . Никогда новый жанр , рождаясь на свет , не отменяет и не заменяет никаких ранее уже существовавших жанров . Всякий новый жанр только дополняет старые , только расширяет круг уже существующих жанров . Ведь каждый жанр имеет свою преимущественную сферу бытия , по отношению к которой он незаменим . Поэтому появление полифонического романа не упраздняет и нисколько не ограничивает дальнейшего и продуктивного развития монологических форм романа ( биографического , исторического , бытового , романа - эпопеи и т . д .), ибо всегда останутся и будут расширяться такие сферы бытия человека и природы , которые требуют именно объектных и завершающих , то есть монологических , форм художественного познания . Но , повторяем еще раз мыслящее человеческое сознание и диалогическая сфера бытия этого сознания во всей своей глубине и специфичности недоступны монологическому художественному подходу . Они стали предметом подлинно художественного изображения впервые в полифоническом романе Достоевского .

Итак , ни один новый художественный жанр не упраздняет и не заменяет старых . Но в то же время каждый существенный и значительный новый жанр , однажды появившись , оказывает воздействие на весь круг старых жанров : новый жанр делает старые жанры , так сказать , более сознательными ; он заставляет их лучше осознать свои возможности и свои границы , то есть преодолевать свою наивность . Таково было , например , влияние романа , как нового жанра , на все старые литературные жанры : на новеллу , на поэму , на драму , на лирику . Кроме того , возможно и положительное влияние нового жанра на старые жанры , в той мере , конечно , в какой это позволяет их жанровая природа ; так , можно , например , говорить об известной « романизации » старых жанров в эпоху расцвета романа . Воздействие новых жанров на старые в большинстве случаев [155] содействует их обновлению и обогащению . Это распространяется , конечно , и на полифонический роман . На фоне творчества Достоевского многие старые монологические формы литературы стали выглядеть наивными и упрощенными . В этом отношении влияние полифонического романа Достоевского и на монологические формы литературы очень плодотворно .

Полифонический роман предъявляет новые требования и к эстетическому мышлению . Воспитанное на монологических формах художественного видения , глубоко пропитанное ими , оно склонно абсолютизировать эти формы и не видеть их границ .

Вот почему до сих пор еще так сильна тенденция монологизовать романы Достоевского . Она выражается в стремлении давать при анализе завершающие определения героям , непременно находить определенную монологическую авторскую идею , повсюду искать поверхностное жизненное правдоподобие и т . п . Игнорируют или отрицают принципиальную незавершенность и диалогическую открытость художественного мира Достоевского , то есть самую сущность его .

Научное сознание современного человека научилось ориентироваться в сложных условиях « вероятностной вселенной », не смущается никакими « неопределенностями », а умеет их учитывать и рассчитывать . Этому сознанию давно уже стал привычен эйнштейновский мир с его множественностью систем отсчета и т . п . Но в области художественного познания продолжают иногда требовать самой грубой , самой примитивной определенности , которая заведомо не может быть истинной .

[155] Если только они сами не отмирают «естественной смертью».