Сепир Э. Избр. труды по языкознанию и культурологии

ОГЛАВЛЕНИЕ

Коммуникация

Совершенно очевидно, что для формирования общества, его объединений и подразделений, а также для обеспечения взаимопонимания между его членами необходимы какие-то процессы коммуникации. Хотя мы часто говорим об обществе как о статичной структуре, определяемой традицией, однако в более точном смысле это совсем не так: общество представляет собой в высшей степени запутанную сеть актов частичного или полного взаимопонимания между членами организованных объединений разного размера и сложности - от влюбленной пары или семьи до Лиги Наций или той постоянно увеличивающейся части человечества, которая попадает в сферу действия прессы через все ее транснациональные разветвления. Общество только кажется статичной суммой социальных институтов: в действительности оно изо дня в день возрождается или творчески воссоздается с помощью определенных актов коммуникативного характера, имеющих место между его членами. Таким образом, нельзя говорить о существовании республиканской партии как об отдельной сущности, а лишь о существовании ее в той степени, в какой ее традиции постоянно поддерживаются или обогащаются такими простыми актами коммуникации, как голосование Джона Доу за республиканскую партию (что представляет собой передачу некоторого типа сообщения) либо формальная или неформальная встреча нескольких человек в определенном месте в определенное время, собравшихся с тем, чтобы обменяться мнениями и в конечном счете решить, какие проблемы общенационального масштаба, реальные или предполагаемые, следует сделать предметом обсуждения на предстоящем через несколько месяцев собрании членов республиканской партии. Республиканская партия как историческая сущность - всего лишь результат абстракции тысяч и тысяч таких единичных актов коммуникации, которые имеют определенные устойчивые референтные свойства, общие для них всех. Если распространить этот пример на любую мыслимую сферу, в которой происходит коммуникация, мы вскоре убедимся, что любой культурный стереотип и любой единичный акт социального поведения эксплицитно или имплицитно включают коммуникацию в качестве составной части.

• Communication. - In: ^Encyclopaedia of the Social Sciences>. New York: Macrnillan, 1931, 4, pp. 78-81.

Удобно проводить разграничение между некоторыми фундаментальными средствами, или первичными процессами, коммуникативными по своей природе, и некоторыми вторичными средствами, облегчающими процесс коммуникации. Возможно, это разграничение не столь существенно с психологической точки зрения, однако имеет большое историческое и социальное значение ввиду того, что фундаментальные процессы являются общими для всего человечества, тогда как вторичные методы возникают лишь на относительно изощренных уровнях развития цивилизации. В числе первичных коммуникативных процессов, имеющих место в обществе, можно назвать следующие: язык; жестикуляция, в самом широком понимании этого слова; имитация публичного поведения и большая и плохо определенная группа имплицитных процессов, производных от публичного поведения, которые довольно условно можно назвать <социальным намеком>.

Язык является самым эксплицитным из известных нам видов коммуникативного поведения. Здесь нет необходимости давать языку определение, укажем лишь, что во всех известных нам случаях язык состоит из абсолютно полного референциального аппарата фонетических символов, способных задавать любой известный социальный референт, в том числе все распознаваемые данные из области восприятия, которыми располагает традиция общества, обслуживаемого данным языком. Язык - это преимущественно коммуникативный процесс во всех известных нам обществах, и чрезвычайно важно отметить, что, каковы бы ни были недостатки примитивного общества в плане культуры, язык этого общества все равно создает аппарат референциального символизма, столь же надежный, полный и творчески активный, как и аппарат самых изощренных языков, какие мы только знаем. Применительно к теории коммуникации это означает, что методы понимания означающих представителями рода человеческого в равной степени надежны, сложны и богаты оттенками в любом обществе, примитивном или развитом.

Жест - это нечто гораздо большее, чем движения рук и других видимых и способных двигаться частей тела. Интонация нашей речи может с таким же успехом обозначать отношения и чувства, как и сжатые кулаки, взмах руки, пожатие плеч или поднятие бровей. Область жестов постоянно взаимодействует с собственно языком, однако имеется множество фактов психологического и исторического характера, демонстрирующих наличие тонких и тем не менее твердых границ между ними. Приведем лишь один пример: логично построенное сообщение, передаваемое в языковых (в узком смысле) символах в устной или письменной форме, может полностью противоречить сообщению, одновременно передаваемому с помощью системы жестов, состоящей из движений рук и головы, интонации и дыхательной символики. Первая система может быть полностью сознательной, вторая полностью бессознательной. Языковая коммуникация в отличие от жестовой является в большей степени официальной и социально признанной; таким образом, во многом неосознанные символы жестов можно интуитивно интерпретировать в данном контексте как психологически более значимые, чем реально использованные слова. В случаях, подобных данному, имеет место конфликт между эксплицитной и имплицитной коммуникацией в ходе накопления социального опыта индивидуума.

Основное условие консолидации общества - имитация публичного поведения. Хотя такая коммуникация и не является с точки зрения исходного намерения коммуникативной, тем не менее она всегда имеет обратную коммуникативную значимость, поскольку в процессе включения в образ жизни общества человек в результате принимает значения, неразрывно связанные с этим образом жизни. Если, скажем, человек приучается ходить в церковь, поскольку другие члены сообщества подают ему в этом пример, все это выглядит так, как если бы было получено сообщение и совершено предписанное этим сообщением действие. Функцией языка является формулировка и логическое обоснование полного содержания этих неформальных сообщений в ходе накопления социального опыта индивидуума,

Еще менее коммуникативным по характеру, чем публичное поведение и его имитация, является <социальный намек> как сумма новых актов и новых значений, которые имплицитно порождаются этими типами социального поведения. Так, определенный метод борьбы с церковными установлениями в данном обществе, на первый взгляд противоречащий условным значениям этого общества, может тем не менее стать полностью социально значимым в результате воздействия сотен предшествующих актов коммуникации, принадлежащих культуре всей группы в целом. Важность несформулированных и невербализованных сообщений в обществе столь велика, что человек, интуитивно не владеющий ими, вполне может ошибиться в оценке некоторых типов поведения, даже если он будет прекрасно осведомлен об их внешней форме и сопровождающих их языковых символах. Формулирование этих менее явных намерений общества - в значительной степени задача художника.

Коммуникативные процессы действуют не только в обществе как некотором целом: они бесконечно разнообразны по форме и значению для разных типов личностных отношений, из которых складывается общество. Так, фиксированный способ поведения или языковой символ вовсе не обязательно имеют одинаковую коммуникативную значимость в пределах семьи, среди членов одной экономической группы и всей нации в целом. В самом общем виде можно сказать, что чем уже круг и чем выше уровень понимания, уже достигнутый к данному моменту, тем более экономным может быть коммуникативный акт. Всего одно слово, произнесенное в группе близких людей, несмотря на свою внешнюю неопределенность и неоднозначность, может представлять собой гораздо более точное сообщение, чем целые тома тщательно подготовленной корреспонденции, которой обмениваются два правительства.

Имеется, по-видимому, три основных класса методов, направленных на облегчение первичных коммуникативных процессов в обществе. Их можно обозначить как: языковые преобразования (language transfers); символизм, возникающий в рамках определенных специальных ситуаций; создание физических условий, благоприятных для осуществления коммуникативного акта. Самым известным примером языкового преобразования является письмо. Другой пример - азбука Морзе. У этой и многих других коммуникативных техник есть одна общая особенность: несмотря на внешнее несходство этих техник, в основе их внутренней структуры лежит исходная символическая организация, источником которой является сфера речи. Поэтому с психологической точки зрения роль таких преобразований заключается в том, что они распространяют коммуникативный характер речи на ситуации, в которых по той или иной причине речь оказывается невозможной.

Для более специфического класса коммуникативных символов пословный перевод обратно в речь неосуществим, в речи можно лишь передать исходный замысел сообщения. К этому классу относятся такие символические системы, как сигнализация флажками, использование сигналов семафора на железной дороге, сигналы горна в армии и дымовые сигналы. Интересно заметить, что, хотя данные системы возникли на позднем этапе развития общества, по своей структуре они совсем не так сложны, как собственно язык. Они предназначены отчасти для оказания помощи в ситуациях, в которых ни язык, ни какая-либо форма языкового преобразования оказываются неприменимыми, отчасти там, где требуется обеспечить автоматический характер желательного ответа. Таким образом, поскольку значения в языке развиты чрезвычайно богато, может оказаться ненадежным и даже опасным полагаться на язык в тех случаях, когда ожидается простейший ответ типа <да> или <нет>.

Очевидно, что важное значение имеет развитие физических условий, позволяющих осуществлять коммуникацию. К числу наиболее показательных примеров принадлежат железная дорога, телеграф, телефон, радио, самолет. Следует заметить, что, например, железная дорога или радио сами по себе не являются средствами коммуникации, они становятся таковыми лишь вследствие того, что облегчают представление стимулов, действующих в качестве символов коммуникации или содержащих намеки на коммуникативное значение. Так, телефон будет бесполезен, если партнер на другом конце провода не понимает языка того, кто ему звонит. Точно так же с коммуникативной точки зрения абсолютно несущественно, что железная дорога доставляет меня в некоторое место, если только никакие общие интересы не связывают меня с обитателями этого места. Игнорирование этих очевидных фактов привело к тому, что некоторые авторы преувеличивают важность распространения в современном мире таких изобретений, как железная дорога и телефон.

История цивилизации характеризуется постоянным расширением сферы действия коммуникации. В типичном примитивном обществе коммуникация ограничена и распространяется на членов племени и в лучшем случае на небольшое количество окружающих племен, отношения с которыми носят скорее эпизодический, чем постоянный характер; роль этих соседних племен заключается в том, что они служат своего рода посредником между значимым психологическим миром - миром культуры своего племени - и огромным незнакомым и нереальным миром, лежащим за его пределами. В нашей собственной современной цивилизации за появлением новой парижской модели платья быстро следует ряд обязательных событий, в результате которых та же модель появляется в таких отдаленных местах, как Берлин, Лондон, Нью-Йорк, Сан-Франциско и Иокогама. Глубинной причиной столь удивительного изменения в сфере действия и скорости распространения коммуникации является постепенное распространение культурных свойств, иными словами, значимых культурных реакций. Среди различных типов распространения культурных свойств огромное значение принадлежит распространению самого языка. Важное значение имеют, конечно, и вторичные технические средства, облегчающие осуществление коммуникации.

Увеличение количества средств, расширяющих сферу действия коммуникации, имеет два важных последствия. Во-первых, увеличивается собственно дальность коммуникации, так что в некотором оношении весь цивилизованный мир с психологической точки зрения становится эквивалентным примитивному племени. Во-вторых, уменьшается значение обычной географической близости. Вследствие технического характера таких изощренных коммуникативных средств, географически удаленные друг от друга области могут в плане поведения быть в действительности гораздо ближе друг к другу, чем соседние регионы, которые с исторической точки зрения должны иметь больший объем общих знаний. Это, естественно, порождает тенденцию социологической и психологической перекройки карты мира. Уже в настоящее время можно говорить о том, что удаленные друг от друга представители <научного мира> образуют социальную общность вне каких-либо определенных географических границ. Другой пример: мир городской культуры в Америке довольно резко противопоставлен миру сельской культуры. Ослабление роли географического фактора в социальной организации должно в конце концов серьезно изменить наше отношение к значению личных связей, социальных классов и даже национальностей.

За облегчение коммуникации приходится платить, так как все труднее становится удерживать направляемое сообщение в тех границах, на которые оно рассчитано. Простой пример, иллюстрирующий эту новую проблему, - нежелательность говорить некоторые вещи по телефону. Другой пример - незаметно подступающее падение в цене литературных и художественных ценностей благодаря предвидимому и экономически выгодному <расширению спроса>. Все действия, требующие определенной близости для понимания, становятся затруднительными и поэтому избегаются. Еще неизвестно, не является ли создание новых препятствий для коммуникации фактором, постоянно регулирующим очевидное расширение публичной коммуникации. Опасение быть слишком легко понятым можно во многих случаях определить как опасение быть понятым слишком многими - в действительности столь многими, что это может ставить под угрозу психологическую реальность образа расширенного <я>, противопоставленного <не-я>. Однако в целом раздражающим или угрожающим воспринимается скорее то, что является препятствием для коммуникации. В современном мире наиболее важным из таких препятствий является, несомненно, огромное разнообразие языков. Громадный объем энергии, затрачиваемый на осуществление задачи перевода, обусловливает горячее желание насколько возможно облегчить языковые трудности. В конце концов представляется фактически неизбежным, что цивилизованный мир примет некоторый язык международной коммуникации, например, английский или эсперанто, который может быть предназначен для собственно денотативных целей.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел языкознание