Библиотека
Теология
КонфессииИностранные языкиДругие проекты |
Ваш комментарий о книге Рейсер С. Основы текстологииОГЛАВЛЕНИЕОтдельные вопросыВ практической работе перед текстологом встают самые разнообразные и самые неожиданные вопросы. Не боясь ошибиться, можно сказать, что встают они в работе над каждым произведением. Никакие инструкции не могут предусмотреть все возникающие казусы. Разнообразие их так велико, что некоторые исследователи утверждают даже, что «ни один текстологический принцип, ни одно правило не обладают всеобщностью» 1 , что «проблемы текстологии возникают в практической работе (...) и решаются не столько теоретическими рассуждениями, сколько успешной и показательной практикой» 2 .
Приведу некоторые примеры. Я далек от мысли считать их наиболее характерными: в отборе фактов такого рода субъективизм неизбежен. Текстологу нередко приходится разрешать проблемы заглавия. Здесь необходимо проявлять особое внимание и осторожность при принятии тех или иных решений. Не все установившиеся в нашей практике могут быть признаны правильными. Остается не до конца проясненной история стихотворения Некрасова, начинающегося словами «Не говори, забыл он осторожность...». В целях цензурной маскировки на разных этапах творческой истории оно отсылало к Байрону, к Барбье, к Ларре 3 . Впервые оно было напечатано (без последней строфы) в «Отечественных записках» (1877, № 1) без заглавия. Однако в экземпляре сборника «Последние песни», подаренном 3 апреля 1877 г. художнику И. Н. Крамскому, Некрасов зачеркнул заглавие «Пророк» и подзаголовок «Из Барбье» и надписал «Памяти Чер(нышев)ского». Сообразив, что критик еще жив, поэт зачеркнул первое слово и исправил: «В воспоминание о Чер(нышев)ском». Таким образом, перед нами твердо выраженная воля автора — заглавие и подзаголовок заменены, другими. Несмотря на это, в Полном собрании сочинений и писем Некрасова (1948) и во всех последующих изданиях стихотворение получило заглавие «Н. Г. Чернышевский. (Пророк)». В нем произвольна первая часть, не восходящая ни к какому тексту или автографу поэта, а вторая представляет собой отмененное автором заглавие; таким образом, перед нами незаконная контаминация двух разнородных элементов. Еще один пример. В 1951 г. в № 57 «Литературного наследства» Б. П. Козьминым был опубликован памфлет молодого Добролюбова — его анонимное письмо к Н. И. Гречу. Этот замечательный политический документ был подписан: «Анастасий Белинский». «Анастасий» по-гречески значит «воскресший» — смысл псевдонима очевиден. Однако с этим документом произошла путаница. В нескольких изданиях его сразу произвольно наименовали «Воскресший Белинский» — заглавием, не имеющим никакого права на существование 1 .
Текстологи, пользующиеся этим обозначением, совершают по крайней мере три ошибки: а) переводят на русский язык первую часть греческой псевдонимной подписи, б) соединяют ее с псевдонимной фамилией и в) выдают это сочинение за заглавие Добролюбова, не потрудившись даже поставить его в угловые скобки. Правильное заглавие, поскольку авторское отсутствует, «Письмо к Н. И. Гречу» обязательно в редакторских скобках 2 . Следует с большой осмотрительностью относиться к восстановлению в основном тексте заглавий произведений, известных в рукописях или корректурах в отличных от печатного текста редакциях. Стихотворение Пушкина, известное под заглавием «К бюсту завоевателя», названо так, как полагают исследователи, в «маскировочных» целях; первоначально оно называлось «Кумир Наполеона» и имело в виду бюст Александра I работы Торвальдсена. У нас нет права менять хотя бы и вынужденное заглавие. «Певцы» Тургенева — заглавие, данное Некрасовым при печатании очерка в «Современнике». Первоначальное тургеневское — «Притынный кабачок» 3 . Надо полагать, что Тургенев признал второе заглавие более удачным, чем свое, ибо в дальнейших перепечатках его сохранил. Все помнят, что к рассказу «Хорь и Калиныч» Тургенева не кто иной, как соредактор «Современника» И. И. Панаев, придумал подзаголовок «Из записок охотника». Это заглавие было Тургеневым принято и, с небольшим изменением навсегда вошло в русскую и мировую литературу; Роман Достоевского, известный нам под заглавием «Игрок», был автором озаглавлен «Рулетенбург»; писатель согласился с исправлением, предложенным издателем Стелловским, и у нас нет оснований возвращаться к первоначальному заглавию. Знаменитая статья Добролюбова о Пирогове в корректуре (рукопись неизвестна) озаглавлена «Всероссийские иллюзии и киевские розги». Известное нам заглавие «Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами» принадлежит, вполне возможно, цензору В. Н. Бекетову. Под этим заглавием статья и появилась в «Современнике». В посмертном издании 1862 г. Н. Г. Чернышевский, конечно, хорошо знавший историю этой статьи, сохранил заглавие журнального текста, хотя он имел возможность, и в других случаях это делал, восстановить доцензурный текст. Очевидно, Добролюбов в свое время не возражал против исправления, и у нас и сегодня нет оснований возвращаться к раннему заглавию, несмотря на то, что оно в некотором смысле резче нового: в нем очевидный намек на деятельность Пирогова в Киеве в качестве попечителя учебного округа и очень остра антитеза: всероссийские... киевские 1 .
Еще один пример: рукопись произведения Некрасова, известная ныне под заглавием «Русские женщины», озаглавлена «Декабристки». Это же заглавие повторено в корректуре. Но на этом этапе поэт зачеркнул его и заменил нынешним. В шестом издании однотомника Некрасова (1931) К. И. Чуковский, принял это заглавие и заменил им прижизненное, утвержденное многолетней традицией, — «Русские женщины». К. И. Чуковский мотивировал эту замену тем, что «Декабристки» — обозначение более точное: среди последовавших за своими мужьями жен было три француженки и одна полька. Второе соображение: «Русские женщины» — шовинистическое и сусально-патриотическое заглавие, так сказать, взятка цензуре. С этими аргументами согласиться невозможно.» Во-первых, среди «декабристок» были кроме четырех иностранок (если даже принять, что в те годы полька считалась иностранкой!) и пять русских. Во-вторых, «Русские женщины» — заглавие отнюдь не шовинистическое, а наполненное большим внутренним содержанием и чувством национальной гордости: Вспомним: Всевыносящего русского племени Многострадальная мать!.. или: И все эти грозные доли легли На женщину русской земли. Вспомним также традицию этого, отнюдь не нового в русской литературе заглавия: стихотворение Тютчева «Русской женщине» (1848 — 1849), стихотворение Е. П. Ростопчиной «Русским женщинам» (1856), статью Н. П. Страхова «Русские женщины» («Наше время», 1860, № 13), более поздние очерки Д. Л. Мордовцева «Русские исторические женщины» (1874) и в том же году «Русские женщины нового времени» и т. д. Почему Некрасов устранил дошедшее до корректуры заглавие, не вполне ясно. Может быть, его смутил неологизм «декабристка» (и в мужском роде слово это сравнительно недавнего происхождения) 1 ; может быть, здесь был нажим со стороны цензуры — так или иначе мы не имеем права восстанавливать это первоначальное заглавие.
Очевидно, именно так полагал и К. И. Чуковский, возвратившийся к традиционному заглавию. В издании 1937 г. и некоторых других находим неправомерное механическое сочетание обоих заглавий: «Декабристки. (Русские женщины)». В издании Костромского областного издательства (1947) дано более осторожно с перестановкой: «Русские женщины» вынесены вперед, а «Декабристки» — рядом в скобках! Повесть, которую Тургенев озаглавил «После смерти», М. М. Стасюлевич в «Вестнике Европы» переименовал в «Клару Милич», и Тургенев согласился, не найдя в себе силы протестовать 2 . Но внутренне это заглавие его, по-видимому, не удовлетворяло. Об этом ясное свидетельство в воспоминаниях А. Луканиной: «...Михаил Матвеевич нашел это заглавие слишком lugubre (мрачным) и изменил — назвал рассказ именем этой женщины (Клара Милич), а оно и не идет вовсе, потому что она тут лицо вполне второстепенное» 3 . В письме к Людвигу Пичу от 7 (19) октября 1882 г., в котором речь идет о переводе повести на немецкий язык, Тургенев называет ее: Nach dem Tode 4 . Уступая многолетней традиции, в изданиях последних лет (Сочинения, т. 10, Госиздат, 1930; Собрание сочинений, т. 8. М., «Правда», 1949 и Собрание сочинений, т. 8. Гослитиздат, 1956) принимают среднее решение и озаглавливают повесть «После смерти. (Клара Милич)». Может быть, в этом случае правильнее все же восстановить авторское «После смерти»? В Полном собрании сочинений и писем (Соч., т. XIII, 1967) принято заглавие «Клара Милич. (После смерти)». Знаменитая работа И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга» в первоначальном варианте (предназначавшемся для «Современника») была озаглавлена «Попытка ввести физиологические основы в психические процессы». В итоге сложных цензурных перипетий Совет по делам книгопечатания принял решение, которым, запрещая статью для «Современника», разрешал печатать ее «в медицинском или другом специальном периодическом издании с необходимыми (...) исправлениями наиболее резких выражений и даже самого заглавия» 5 .
Таким образом, в «Медицинском вестнике» 1863 г. появилось новое, придуманное самим Сеченовым заглавие — «Рефлексы головного мозга». Примечательно, однако, что, подарив вскоре оттиск своей будущей жене М. А. Боковой (Обручевой), Сеченов зачеркнул это заглавие и восстановил «Попытку ввести...». Значит, вынужденное цензурой заглавие вызывало у него протест. Однако в дальнейшем оно привилось, стало общеизвестным, доставило автору широкое признание и славу, и, переиздавая книгу в 1866 и 1871 гг., Сеченов сохранил его. Не имеем, разумеется, права и мы ныне восстанавливать первоначальное заглавие. Поэтому введение его, хотя бы в скобках и в виде подзаголовка, в издании Академии медицинских наук (под редакцией X. С. Коштоянца. М., 1952) представляется необоснованным. Стоит еще напомнить, что Маяковский, когда у него была уже для этого полная возможность, не восстанавливал первоначального заглавия поэмы «Облако в штанах». Это заглавие — авторская замена вместо вычеркнутого цензурою «Тринадцатый апостол». В 1917 г. Маяковский писал: «Не восстанавливаю. Свыкся» 1 С этим «свыкся» исследователь, памятуя о силе традиции, должен постоянно считаться 2 . Частным случаем, с которым приходится сталкиваться текстологу, являются так называемые переадресовки. По тем или иным причинам стихотворение, которое в свое время осталось ненапечатанным, при подходящем случае появляется в свет с другим адресом. Иногда же этот другой адрес, помимо воли писателя, создается современниками или позднейшей традицией. Так, стихотворение Г. А. Мачтета, написанное в 1876 г. на смерть народовольца П. Ф. Чернышева, стало обращаться в списках с пометой «На смерть Чернышевского» 3 . Между 21 мая и 7 июня 1855 г. Некрасов написал стихотворение «Еще скончался честный человек...». Адресат этого стихотворения остается неизвестным, но впоследствии сложилось представление, будто бы стихотворение написано на смерть Т. Н. Грановского (ум. 4 октября 1855 г.). Основанием для такого утверждения было, очевидно, то, что в 1864 г. Некрасов перенес из этого, оставшегося ненапечатанным стихотворения несколько строк в качестве характеристики Т. Н. Грановского в «Медвежью охоту». Содержание же стихотворения в целом к Грановскому относиться не могло 1 .
Все же с редакторским заглавием «На смерть Грановского» оно было в 1931 г. введено в однотомник стихотворений Некрасова и (без заглавия) в Полное собрание сочинений и писем Некрасова (т. 1, 1948,с.420 — 421); Стихотворение Некрасова «Смолкли честные, доблестно павшие...», написанное между 1872 и 1874 гг., в 1877 г. в связи с процессом «50» стало обращаться в качестве относящегося к подсудимым этого процесса. Один из подсудимых, ткач Петр Алексеев, вскоре получил это стихотворение (через жену ближайшего товарища Некрасова по «Отечественным запискам» Г. 3. Елисеева — Е. П. Елисееву — оно было передано В. Н. Фигнер, сестра которой Л. Н. Фигнер была в числе подсудимых — возможно, что все это было совершено с согласия или даже по инициативе Некрасова). В нелегальном «социально-революционном обозрении» «Земля и воля», выходившем в Петербурге, стихотворение было напечатано в 1879 г. в качестве посвященного «подсудимым процесса пятидесяти». Современники (Н. А. Морозов, В. Н. Фигнер, Л. Г. Дейч и др.) были твердо убеждены именно в таком адресате стихотворения. Однако в статье И. И. .Власова и С. А. Макашина «Некрасов и Парижская коммуна» было установлено, что первоначальный набросок относится к 1872 г., а стихотворение в целом — отклик на разгром Парижской коммуны 2 . Переводы, вопреки существующему на этот счет мнению, представляют для текстолога значительный интерес 3 . Насколько текстологически плодотворна сверка перевода с. оригиналом показано Ю. Д. Левиным. Именно таким образом ему удалось восстановить правильный текст перевода «Гренадеров» Гейне М. Л. Михайловым: Придется им — слышать — увидеть В позоре родную страну.
Подлинник позволяет исправить Обессмысленный текст на «слышат» — устранение «еря» меняет смысл и восстанавливает верный текст (аналогично в переводе стихотворения «Благодать» из Гёте) 1 . Порой перевод приписывается не действительному автору, а другому, более популярному: Смолетт издавался под именем Фильдинга, М. Люис — под именем Анны Радклиф, Де-Квинси — под именем Матюрина и т. д. 2 Установление истинного автора — прямая задача текстолога. Переводы раньше, чем на языке оригинала, могут появляться в авторизованном или неавторизованном виде — текстолог никак не вправе их элиминировать 3 . Так было, например, со многими стихотворениями Назыма Хикмета. Подобные случаи не раз отмечались в периодической печати, например для изданий, написанных на языках народов СССР. Для текстолога важно, с какого языка сделан перевод текстов данного писателя — с языка, на котором он писал, или при посредстве другого. Так, на русский язык Шекспир в течение многих лет переводился с французского (так же Диккенс и др.) 4 . Нередко встречается и автоперевод. В этом случае (когда перед нами факт творчески равноправного двуязычия) текстолог обязан особенно внимательно сравнить оба текста. Автор, переводящий самого себя, не считает себя особенно связанным оригиналом и допускает «правку» своего произведения. Напомним автоперевод сказок Марко Вовчка с украинского на русский язык. Стихотворение Максима Рыльского «Ленинград» было напечатано в журнале «Октябрь» (1943, № 6 — 7) с пометой: «С украинского перевел автор». «Дикий мед» Л. Первомайского («Октябрь», 1963, № 1 — 3) тоже частично переведен с украинского на русский автором. «Материнское поле» Чингиза Айтматова имеет такую же помету: «С киргизского перевел автор» («Новый мир», 1963, № 5). Перевод может дать и больше и меньше оригинала. Б. П. Козьмин установил, что русское, издание книги П.-Ж. Прудона «Французская демократия» (СПб., 1867) дает третью главу части первой по рукописи автора, в то время как во французском подлиннике (« De la capacite politique des classes ouvrieres ») она напечатана со значительными искажениями, произведенными издателем и Душеприказчиком, — таким образом, русский текст более аутентичен 1 .
Стоит напомнить историю работы Герцена «О развитии революционных идей в России». Текст ее был впервые напечатан в неавторизованном немецком переводе в 1851 г. В том же году книга вышла по-французски. В 1853 г. этот текст был снова переиздан: на этот раз он был просмотрен Герценом и снабжен некоторыми дополнениями. С несколькими изменениями в 1854 г. был снова издан немецкий перевод — изменения были вызваны цензурными соображениями. В 1861 г. русский перевод был впервые и без всякого участия автора нелегально издан в литографированном виде кружком Заичневского-Аргиропуло. Только в 1906 — 1907 гг. русские легальные переводы могли появиться в России (в издании И. Д. Сытина — «Движение общественной мысли в России», в издании Ф. Ф. Павленкова — «О развитии революционных идей в России», пер. А. Тверитинова, в издании В. М. Саблина — «К развитию революционных идей в России»). В академическом Собрании сочинений Герцена в 1956 г. параллельно с основным французским текстом 1853 г. (1858) напечатан новый перевод С. И. Рошаль, сделанный при участии Г. И. Месяцевой» 2 . Другой случай. «Рассказ отца Алексея» Тургенева появился в журнале « Republique des Lettres » во французском переводе с русского оригинала на три месяца раньше, чем по-русски в «Вестнике Европы» (1877, № 5). Воспользовавшись этим, А. С. Суворин напечатал в «Новом времени» обратный русский перевод этого рассказа. Эта публикация вызвала резкий протест Тургенева и полемику с Сувориным. Интересно, что французский перевод не вполне идентичен русскому оригиналу. 29 марта (10 апреля) 1877 г. Тургенев писал М. М. Стасюлевичу: «Я прибавил кое-какие штришки в оригинале» 3 .
«Странная история» Тургенева тоже вышла в немецком переводе раньше, чем в оригинале в «Вестнике Европы» (1870, № 1). Но еще раньше, чем в «Вестнике Европы», она была в конце 1869 г. напечатана А. А. Краевским без разрешения Тургенева в обратном переводе на русский с немецкого перевода. «Стучит» Тургенева появилось впервые в Сочинениях (т. 1, изд. бр. Салаевых) в конце сентября 1874 г. Но незадолго до этого во французской газете « Le Temps » был напечатан французский перевод этого рассказа, а обратный русский перевод с французского был в самом начале 1875 г. издан в Москве отдельной брошюрой, опять-таки без ведома и разрешения Тургенева 1 . «Человек в серых очках» был написан Тургеневым для французского журнала « La Nouvelle Revue »; перевод по просьбе автора был просмотрен и, возможно, исправлен Флобером. Русский текст впервые был напечатан в Сочинениях 1880 г. (т. 1). Французский текст имеет некоторые отличия от русского. Все это не может не быть учтено текстологом. Русские переводы, основанные на научном изучении текста оригинала, могут быть точнее или полнее, чем текст, принятый на родине писателя. В литературе обращалось, например, внимание на то, что в Англии не существует до сих пор научного издания сочинений Диккенса. Между тем ближайший друг Диккенса и его издатель Дж. Форстер вносил в тексты «Домби и сына», «Лавки древностей», «Холодного дома» и других произведений различные редакционные изменения, смысл которых состоял в том, чтобы ослабить социальные тенденции творчества Диккенса.
Ваш комментарий о книге |
|