Библиотека
Теология
КонфессииИностранные языкиДругие проекты |
Ваш комментарий о книге Рейсер С. Основы текстологииОГЛАВЛЕНИЕВарианты и транскрипцияВ процессе установления основного текста произведения исследователь всюду, где сохранились рукописи или печатные тексты, должен решить вопрос о вариантах и транскрипции. Художественное произведение — итог сложного творческого труда. В одних случаях писатель большие или меньшие части обдумывает в уме, а процесс творчества сводится к записыванию набело созданного текста. Но гораздо чаще творческий акт фиксируется на бумаге. Сохранившиеся первоначальные автографы и в том и в другом случае, хотя и в разной степени, отражают стадии создания произведения. Они представляют собой нагромождение отдельных строк с надписанными в тексте и на полях другими строками или отдельными словами, заменяющими первоначальный набросок, отмененными и снова восстановленными поправками, с переставленными частями, пустыми местами, подлежащими заполнению позднее, с не относящимися к данному творческому замыслу записями, иногда не творческого, а бытового характера, зарисовками и набросками — так называемыми творческими паузами и пр. и пр. На этой стадии произведение не может считаться завершенным. Черновик переписывается набело, и беловик нередко снова в результате внесенных многочисленных поправок становится вторым черновиком, снова перебеляется и так далее — иногда несколько раз. О том, какой сложности достигает нагромождение черновых, получерновых, полубеловых и беловых редакций, в которых текстологу суждено разбираться, можно судить по такой справке. Четырем с четвертью печатным страницам сказки Л. Н. Толстого «Ассирийский царь Ассархадон» соответствует свыше 70 листов рукописного и машинописного текста, распадающихся не менее чем на 16 редакций. Варианты «Анны Карениной» занимают в томе 20 Полного собрания сочинений (1939) свыше 727 страниц печатного текста; при этом часть рукописей утрачена. На этой (рукописной) стадии процесс творчества еще не заканчивается. Многое писателю становится виднее в машинописи, потом в корректуре, и, несмотря на негодование издательства, автор и на этой стадии снова вводит поправки. «Не марать так, как я мараю, я не могу и твердо знаю, что маранье это идет в великую пользу (...) То именно, что вам нравится, было бы много хуже, ежели бы не было раз пять перемарано», — писал Л. Толстой П. И. Бартеневу 16 — 18 августа 1867 г. 1 Порой при этом создается текст, значительно отличный от сданного в набор, правка достигает таких размеров, что проще произведение набрать заново. Достаточно посмотреть на воспроизводившиеся в печати фотографии отдельных корректур «Воскресения» в «Ниве», чтобы наглядно представить себе объем толстовской правки 2 . Стихотворение, повесть или драма вышли наконец из печати. Для отдельного издания, для переиздания, для собрания сочинений, вообще при каждом новом издании автор нередко снова и снова правит текст. Иногда текст для этого переписывается (перепечатывается), иногда расклеивается печатный экземпляр.
По существу почти все прижизненные издания (или вышедшие посмертно, но подготовленные при жизни) характеризуют различные этапы работы автора над своим произведением. Они обязательно должны быть учтены текстологом. Различия текстов произведения по отношению к принятому за основной называются разночтениями, или вариантами 1 . Описки и механические ошибки вариантами, конечно, считаться не могут; их естественно исправлять без оговорок. Иногда вариант касается не небольших отрывков или отдельных слов или строк, а охватывает больший или меньший по объему отрезок текста; если вариативность превышает основной текст, перед нами другая редакция. Несмотря на субъективизм формулы «больший или меньший», практически редактор редко колеблется, что относить к вариантам, а что — к другим редакциям. Дело в том, что большой отрывок почти всегда представляет собой нечто отличное по существу от небольшого исправления. Но возможен и такой случай, когда даже небольшое отличие текста так существенно изменяет идейный смысл произведения, что считать его вариантом трудно. Например, «Народ безмолвствует» в концовке «Бориса Годунова» Пушкина, заменившее первоначальное: «Народ. Да здравствует царь Дмитрий Иванович!», уместнее считать другой редакцией. Первые редакции комедий Тургенева «Где тонко — там и рвется», «Нахлебник», первая черновая редакция «Холостяка», запрещенная редакция «Завтрака у предводителя» — все это другие редакции (см.: Полн. собр. соч. и писем, т. 2, 3, 1961 — 1962). В Полном собрании сочинений Н. Г. Чернышевского (т. XI, Гослитиздат, 1939) было принято правильное решение опубликовать две редакции романа «Что делать?» — первоначальную и журнальную. Переписывая роман набело, Чернышевский «подвергал его значительной стилистической переработке: нет почти ни одной страницы, которая в печатном виде сохранила бы свой первоначальный облик» (назв. изд., с. 721). В итоге первоначальная редакция существенно отлична от текста «Современника». Следует различать два типа вариантов. Одни из них можно назвать автономными, или независимыми, — изменение (чаще в пределах одной строка) не влияет на соседствующие с ней следующие.
В стихотворении «Вступление к песням 1876 — 77 годов» Некрасов шестую строку первоначально написал: «Угрюм Кадо, мой верный пес...», а затем исправил: «Угрюм мой верный черный пес...» Однако нередко варианты охватывают больше одной строки, причем изменение одной вызывает также и исправление соседних — такие варианты принято называть связанными. Так, например, в стихотворении «Дни идут... все так же воздух душен...» Некрасов первоначально (в автографе) написал: Неужель еще уроки нужны, Чтоб итог конечный подвести? Сильные — до ужаса бездушны, Слабым в них спасенья не найти! Первую строку Некрасов исправил как приведено выше, но это вызвало переделку второй — «Дряхлый мир на роковом пути...» Третья соответственно тоже изменилась — «Человек — до ужаса бездушен...», а это вынудило изменить первоначальное множественное число в четвертой строке на единственное: «Слабому спасенья не найти!» В зависимости от задач и назначения издания варианты и другие редакции приводятся с большей или меньшей степенью полноты. Этот раздел — та часть издания, которая чаще всего вызывает враждебно-настороженное отношение издательства. Такая неприязненность имеет основания. Если другие редакции признаются имеющими интерес для так называемого широкого читателя, то варианты, т. е. дробные отличия, в полном виде действительно представляют интерес лишь для небольшой группы специалистов или особо квалифицированных читателей. Относительно полноты издания черновиков, зачеркнутых редакцией, вариантов и пр. существуют две точки зрения. В «Основах текстологии» под академическим изданием понимается такое, которое дает «...исчерпывающие тексты всех набросков, планов, других редакций и вариантов...» (с.141). Этому максимализму противопоставлена другая, по-моему, гораздо более реалистическая точка зрения. Варианты и другие редакции у писателя-классика занимают большей частью огромное место. По подсчетам Б. М. Эйхенбаума, полная публикация, например, всего чернового материала «Войны и мира» должна занять не менее семи томов! Несколько легче с другими писателями, но варианты и другие редакции, например Некрасова, должны составить, вероятно, столько же, сколько и основной корпус его произведений. Кому нужен весь полный свод вариантов и черновых редакций? Конечно, трудно предусмотреть все те случаи, по которым к вариантам обратятся те или другие работники, порой самых различных интересов и квалификаций, но в основном и прежде всего это небольшая группа специалистов: литературоведов, лингвистов и отчасти историков. Если учесть, что подача вариантов, т. е. расслоение творческого процесса, сравнительно редко бывает бесспорной, станет ясным, что специалист вряд ли доверится проделанной другим исследователем работе, а обратится к рукописям (или их воспроизведениям) лично, тем самым число лиц, нуждающихся в абсолютно полном воспроизведении всего материала творческого процесса, сведется едва ли не к единицам. В «Основах текстологии» (с. 377 — 378) приведен очень яркий пример. Стихотворение Пушкина «Вот Муза, резвая болтунья...» было транскрибировано П. О. Морозовым в первом академическом издании в 1912 г., затем Б. В. Томашевским в 1922 г. и, наконец, С. М. Бонди в 1931 г. — все три транскрипции между собой несхожи. Можно ли позволить себе роскошь затрачивать грандиозную по трудоемкости работу на подготовку всего этого свода и затрачивать огромное количество бумаги и денег на его издание?! На первую половину этого вопроса ответ следует дать положительный: не проделав этой работы, не составив для себя полной сводки вариантов, текстологического паспорта, нельзя подготовить текст академического издания. На вторую часть ответ должен быть отрицательный. «Естественно, — пишет Б. М. Эйхенбаум, — что возникает вопрос о целесообразности включения полностью этого же материала в собрания сочинений даже самого академического типа. Специалист, которому нужны детали стиля и языка, все равно обратится к подлинникам или в крайнем случае к фотографии. Во всех остальных случаях и для всех других читателей целесообразнее давать варианты в отборе, сопровождая итоговыми наблюдениями и сводками» 1 . Нечеткость существующих в нашей издательской практике типов изданий — причина систематически возникающих по этому вопросу недоразумений. Для научно-массовых изданий возможно, очевидно, лишь выборочное воспроизведение вариантов или даже их связный пересказ (сводка). Варианты могут составлять особый раздел — выделение их непосредственно после текста наиболее целесообразно, но чаще в качестве узаконенной контрабанды они составляют часть комментария. В таком случае принято сообщать их непосредственно после библиографической справки. Зарубежная практика знает и другое место для вариантов и смело помещает их на той же странице, где и основной текст, в качестве сносок под строкой. Удобство этого метода состоит в том, что варианты предельно приближены к тексту, частью которого они являются, и читатель избавлен от руколомного обращения, чуть ли не для каждой строки, к аппарату книги. Эта система находит свое применение как для античных авторов, так и для писателей нового времени. В советской практике она встречается крайне редко: только для летописей и для древних авторов издательство, скрепя сердце, соглашается с таким расположением.
Методика подачи вариантов, пройдя сложный и долгий путь, в настоящее время может считаться более или менее установившейся. Современный текстолог не станет прибегать к старой системе транскрипции вариантов. В течение долгого времени в качестве вариантов читателю (и исследователю) преподносилось такое воспроизведение текста, при котором различными типографскими способами — шрифтами, условными обозначениями, соответствующим расположением отрывков, различными скобками и т. д. — редактор старался наиболее близко к подлиннику воспроизвести написанный писателем текст. Однако на самом деле никакие типографские ухищрения не могут передать всю сложность рукописи — проще давать фототипическое воспроизведение. Кроме того, в этом случае текстолог практически отказывается от задач хронологического расслоения вариантов, а значит, и от интерпретации творческого процесса: в печати появлялся более или менее бессвязный набор слов, совершенно непонятный для читателя 1 . В наши дни, применявшаяся во многих дореволюционных изданиях (например, Пушкина) транскрипция себя окончательно скомпрометировала. Задача текстолога сводится именно к тому, чтобы понять текст произведения, отсепарировать каждый слой в том виде, как он был написан 2 . В таком случае вопрос о том, как воспроизводить выявленные варианты, — вопрос чисто технический. Там, где это оказывается возможным, полезно давать сводки — осмысленное исследователем воспроизведение написанного текста, как оно мыслилось писателем в момент создания. Текстолог дает при этом транскрипцию (где особенно важно, сопровождая ее фототипией), представляя тем самым возможность проверить сделанную работу. Сводка может сопровождаться комментарием — мотивировкой той или иной транскрипции. Иногда препарированный исследователем текст может привести к более или менее полной реконструкции отброшенного и незавершенного замысла. (В качестве образца такой работы можно назвать, статью С. М. Бонди «Неосуществленное послание Пушкина к «Зеленой лампе» в кн.: Черновики Пушкина. Статьи 1930 — 1970 гг. М., «Просвещение», 1971, с. 91 — 108.)
Наиболее целесообразным признается в настоящее время метод дифференцированного, послойного воспроизведения вариантов, при котором перед читателем проходят в последовательном порядке разночтения — иногда семь, восемь или более слоев, предшествовавших окончательному тексту. Система подачи вариантов может быть двоякой: можно привести все варианты данной (первой) рукописи, затем второй, потом печатных редакций и т. д., но можно поступить и иначе: приводить к данной строке (или данному отрывку) последовательно все варианты разных рукописей. Решение вопроса зависит от количества и объема сохранившихся разночтений. В академическом издании «Евгения Онегина», где рукописные материалы обширны, принят метод раздельного воспроизведения черновых рукописей, беловых рукописей и печатных вариантов. И в том и в другом случае печатаемые варианты сопровождаются различными редакторскими (обычно курсивными) пояснениями типа «вписано», «надписано», «далее частично зачеркнуто», «первоначально было», «вместо» и т. д. Той же цели служит, система условных обозначений: квадратными скобками — зачеркнуто, угловыми — добавлено редактором, астериск возле квадратных скобок — восстановление зачеркнутого и т. д. 1 Суть этого метода видна из такого примера, заимствованного из шестого тома академического издания Полного собрания сочинений Пушкина («Евгений Онегин», 1937, редакция Б. В. Томашевского). Вторая строка 6-й строфы первой главы имеет, как известно, такой вид: Так, если правду вам сказать, В черновой рукописи она имела такие модификации: [Но] если правду вам сказать. а. Не мог он Тацита б. Не мог он Ливия в. Не мог он Федра понимать г. Не мог он Федра разбирать д. Не мог он tabula спрягать е. Не мог он aquila спрягать — ж. И если истину сказать з. Однако ж правду вам сказать.
Ваш комментарий о книге |
|
