Тер-Минасова С. Язык и межкультурная коммуникация

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть I. Язык как зеркало культуры

§ 7. Социокультурный аспект цветообозначений

Названия цветов спектра пользуются повышенным вниманием языковедов — сравниваться с ними, пожалуй, могут только глаголы движения и термины родства.

О социокультурной метафорике цветообозначений написано особенно много. Известно, что в разных культурах символика одних и тех же цветов различна. В книге Г. А. Антипова, 0. А. Донских, И. Ю. Марковиной, Ю. А. Сорокина «Текст как явление культуры» это подробно описано на примере цветов белый и черный, послуживших иллюстративным материалом и в настоящей работе. Предварим собственные наблюдения по этому вопросу отрывком из упомянутой книги:

«Белый цвет в различных культурах традиционно воспринимается как символ надежды, добра, чистоты, любви и других близких к ним понятий. В грузинской субкультуре белый цвет — символ добра, милосердия, любви („И над миром зареяло белоснежное полотнище — символ добра, милосердия, любви" 20 ). В киргизской субкультуре с ним связываются следующие коннотации: „Белый цвет издавна любим Айтматовым — цвет хрупкости, незащищенности, цвет добра и надежды, нежности и любви, весеннего цветения" 21 . Показательно также, что один из фильмов негритянского кино носит название „Большая белая надежда". Конфронтативно восприятие белого цвета в странах Востока — как символа смерти, цвета траура (этим обусловлен, в частности, выбор белого цвета для тюремной одежды в Южной Корее). Связывание белого цвета со смертью можно наблюдать и в русской культуре: „Весь в белом, как на смерть одетый старик..." 22 ... Черный цвет во многих культурах воспринимается как символ смерти, горя, траура, а также как символ торжественности какого-либо события: „...черный платок траура и печали" 23 — в русской и киргизской субкультурах; „Цвет туалетов только черный: цвет траура — Алкестида умерла совсем недавно — и цвет торжественного вечера — в доме ее мужа собрались гости" 24 — западноевропейская субкультура. В последнем случае символика черного цвета оказывается лакунизированной и с точки зрения диахронии; в начале XIX в. черный цвет был для европейца только символом

20 Н. Думбадзе. Белые флаги. Тбилиси, 1974, с. 212.

21 М . Ваняшова. И вечностью заполнен миг // Театр, 1981, № 6, с. 45.

22 К. Симонов. Лирика. М., 1956, с. 6.

23 М . Ваняшова. Указ. соч., с. 45-46.

24 И. Василина. Сюрпризы БИТЕФа // Театр, 1981, № 6, с. 140.

75

смерти и траура: в „Вестнике Европы" за 1802 г . рассказывалось о бале, на котором „мужчины, казалось, все пришли с похорон... ибо были в черных кафтанах"; по свидетельству Д. Н. Свербеева, „черный цвет как для мужчин, так и для дам, считался дурным предзнаменованием, фраки носили коричневые или зеленые и синие"; А. Мюссе в „Исповеди сына века" писал: „Черный костюм, который в наше время носят мужчины, — это страшный символ" 25 » 26 .

В цветовой гамме культурной и языковой (или лингвокультурной) картины мира, созданной (и непрерывно создаваемой) английским языком, черный и белый цвета играют очень важную роль. В них нашла отражение и реальная, и культурная картина англоязычного мира.

Номинативное значение слова белый — цвета снега или мела ( О .); white — of the colour of fresh snow or common salt or the common swan's plumage... [белый — цвета свежего снега, обыкновенной соли или обычного оперения лебедя] ( COD ).

Номинативное значение слова черный — цвета сажи, угля, противоположное белый (О.); black — opposite to white , — colourless from the absence or complete absorption of all light [черный — противоположный белому — бесцветный из-за отсутствия или полного поглощения света] ( COD ).

Оба цвета представляют собой определенное физическое явление реального мира. Например, они могут характеризовать платье: a black dress , черное платье обозначает платье черного цвета, a a white dress , белое платье определяет цвет платья как цвет снега, соли, оперения лебедя.

Однако в обеих культурах черный цвет ассоциируется с трауром (известно, что во многих восточных странах цвет траура — белый), поэтому черное платье может быть либо траурным, либо официальным вечерним нарядом. Если в художественном произведении появляется ребенок в черном, значит, в его семье кто-то умер, потому что черной одежды в наших культурах дети не носят. И наоборот, героиня известной детской повести Полианна, приехавшая вскоре после смерти отца в новую семью в красном платье, торопится объяснить, почему она не в черном:

I ought to have explained before. Mrs. Gray told me to at once — about the red gingham dress and why l am not in black. She said you'd think t'was queer. But there weren't any black things in the last missionary barrel. Part of the Ladies' Aid wanted to buy me a black dress but the other part thought the money ought to go towards the red carpet for the church (E. Н . Porter. Pollyanna ) [Мне надо было раньше объяснить это. Однажды миссис Грей сказала мне о том красном льняном платье, мол, почему я не в черном. Она сказала, что это может показаться странным. Но в последней посылке от миссионеров не было ничего черного. Часть Общества женской помощи хотела купить мне черное платье, но другая часть полагала, что деньги должны пойти на красный ковер для церкви (Э. Портер. Полианна)].

Белое платье обычно в обеих культурах носят юные девушки, это символ невинности, свадебный наряд. Пышное белое платье обычно «выдает» невесту — это культурный знак бракосочетания.

Чтобы осознать все культурные оттенки такого простого сочетания слов, как белая скатерть, white tablecloth , надо представить себе чер-

25 Ю. М. Лотман. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Л., 1980, с. 158-159. 26 Г . А. Антипов, 0. А. Донских. И. Ю. Марковина, Ю. А. Сорокин. Указ. соч., с. 140-141.

76

ную скатерть, black tablecloth , что достаточно трудно сделать, поскольку для обеих культур это искусственное, неприемлемое, фантастическое словосочетание. Белая же скатерть, white tablecloth — признак торжественного, парадного события. Впрочем, в культуре современной Англии белые скатерти уже почти вышли из употребления. В русской культуре они сохраняют свою культурную знаковость, ассоциируясь с праздничным застольем по особо важному случаю.

Сочетания слов black и white со словом man в значении 'человек' заслуживают специального рассмотрения. Социокультурная обусловленность словосочетания white man проявляется в его специфической семантике. White man — это не просто 'человек с белой кожей, представитель белой расы'. В следующем контексте white man предполагает, по-видимому, только американцев, хотя с антропологической точки зрения испанцы и мексиканцы также являются представителями «белых»:

And sometimes her husband brought visitors , Spaniards or Mexicans or occasionally white men ( D . Н . Lawrence ) [ Иногда ее муж приводил гостей , испанцев или мексиканцев , а порой и белых ( Д . X . Лоуренс )].

Не случайно и то, что в обществе белых, заявляющих о превосходстве своей расы над другими, данное словосочетание приобрело значение 'порядочный, приличный, благовоспитанный человек', в то время как словосочетание black man имеет определенный отрицательный оттенок и синонимично словам со значениями 'дьявол', 'злой дух', 'сатана'. Сравним отрывки:

The whitest man that ever lived , a man with a cultured mind and with all the courage in the world ( T . Hardy ) [Благороднейший из всех людей, когда-либо живших на свете, самый образованный и самый отважный (Т. Гарди)].

Sit down and tell me about your sister and Jon. Is it a marriage of true minds? It certainly is. Young Jon a pretty white man ( J . Galsworthy ) [ Сядь и расскажи мне о своей сестре и о Джоне . Это союз верных сердец? Конечно же. Молодой Джон — очень порядочный человек (Дж. Голсуорси )].

Rich as Croesus and as wicked as the black man below (G. Meredith) [ Богат , как Крёз , зол , как дьявол в преисподней ( Дж . Мередит)].

Для английского языка (отражающего культуру и общественное сознание говорящего на нем коллектива) вообще характерно традиционное соотнесение черного цвета с чем-то плохим, а белого — с хорошим, причем под влиянием американского варианта английского языка оно получило в британском дополнительную актуализацию. Поэтому составные номинативные группы с прилагательным black имеют негативные коннотации, а прилагательное white , как правило, входит в состав номинативных групп, имеющих положительные оттенки значения.

Действительно, black sheep [черная овца], black market [черный рынок], blackmail [шантаж (букв. черная почта], Black Gehenna [черная геенна], black soul [черная душа] — во всех этих случаях black ассоциируется со злом; к тому же это цвет траура, цвет смерти : black dress [черное платье], black armband [черная нарукавная повязка]. Напротив,

77

white — цвет мира ( white dove — белый голубь, символ мира), цвет свадебного платья невесты, цвет всего хорошего и чистого. Ср. у У. Блейка в стихотворении « The Little Black Boy » [«Черный мальчик»]:

And I am black but Oh, My soul is white [ Я черный , но душа моя бела ( Пер . С . Степанова )].

Даже когда white сочетается с существительным, явно обозначающим нечто плохое, white смягчает, облагораживает негативное значение последнего: white lie — ложь во спасение, морально оправданная ложь (ср. русское черная зависть — белая зависть).

Вообще метафорические значения белого и черного цветов в русском языке совпадают с английским: черная душа, черная весть, черный день, черный глаз, черный враг. Интересное культурное различие, обусловленное, по-видимому, климатом: русские откладывают, берегут что-либо жизненно важное на черный день, а англичане — на дождливый: against a rainy day .

Специфика употребления словосочетаний white man и black та n в наши дни неожиданно получила весьма острое звучание. В связи с растущей ролью английского языка как международного языка-посредника, а также в связи с освобождением народов Африки от колониализма и ростом их самосознания специфическая метафорика черно-белых обозначений привлекла к себе пристальное внимание африканцев. Как указывает Али Мазруи, автор работы «Политическая социология английского языка», африканская общественность озабочена «пережитком расизма в современном английском языке» — тем, что, употребляя слово black с отрицательными коннотациями, a white — с положительными, говорящий не осознает «уходящей корнями в прошлое расистской традиции, которая ассоциирует черное с плохим, а белое с хорошим» 27 .

Али Мазруи связывает эту традицию с распространением христианства, изобразившего дьявола черным, а ангелов белыми. Он приводит многочисленные примеры из Библии и классической английской литературы, которые задевают достоинство чернокожих и поэтому представляют особые сложности при переводе на африканские языки. Так, Порция в «Венецианском купце», обсуждая претендентов на ее руку, среди которых, помимо английского барона, немецкого герцога, французского вельможи, был и принц из Марокко, категорично заявляет: « If he have the condition of a saint and the complexion of a devil , I had rather he should shrive me than wive me » [Будь у него нрав святого, а лицо дьявола, так лучше бы он меня взял в духовные дочери, чем в жены (Пер. Т. Щепкиной-Куперник)]. Африканский переводчик был вынужден заменить «цвет лица» ( complexion ) на «лицо», чтобы избежать обидного намека на цвет кожи.

По мнению автора исследования, необходимо срочно принять какие-то меры в отношении метафорики цветообозначений в современном английском языке, поскольку он является наиболее законным и вероятным кандидатом на универсальное применение, а черные естественные носители этого языка, по-видимому, в ближайшее время количественно превзойдут белых носителей. Разумеется , при этом не име -

27 A . A. Mazrui. The Political Sociology of the English Language. Mouton — the Hague , 1975, p . 81.

78

ются в виду изменения типа whitemail (при blackmail 'шантаж, вымогательство') или white или brown market (при black market 'черный рынок'), однако сознательное отношение к пережиткам расизма в английском языке, создание новых альтернативных метафор хотя бы для африканских вариантов английского способствовало бы укреплению его позиций и популярности. Али Мазруи призывает африканцев к критическому и активному восприятию английского языка, к изживанию в нем расизма (« deracialization of English »).

Так социокультурная обусловленность языкового явления под влиянием изменившихся условий жизни превратилась в острую политическую проблему. Именно отсюда началось мощное идеологическое и культурное движение, получившее название « political correctness ».

Приведем еще примеры социокультурно обусловленных словосочетаний:

Не really loved to have white men staying on the place...

And she was fascinated by the young gentlemen, mining engineers, who were his guests at times.

He, too, was fascinated by a real gentleman. But he was an old-time miner with a wife, and if a gentleman looked at his wife, he felt as if his mine were being looted, the secrets of it pryed out. ( D . Н . Lawrence ).

Ему очень нравилось, когда у него останавливались белые люди... А ее завораживали молодые джентльмены, горные инженеры, которые порой останавливались у него.

Его тоже завораживал настоящий джентльмен. Но он был шахтером старого закала, у него была жена, и когда джентльмен смотрел на его жену, ему казалось, что его шахту грабят, выведывают ее тайны (Д. X . Лоуренс).

Все атрибутивные словосочетания в этом отрывке социокультурно обусловлены. Соотносимые между собой предметы и понятия реального мира естественно сочетаются в сознании говорящего и отражают его социальный опыт. В основе языковой структуры real gentleman лежит социальная структура, морально-этический кодекс, традиционно сложившийся в сообществах, говорящих по-английски. Точно так же словосочетание old - time miner предполагает наличие социальных факторов, без знания которых нельзя ни создать данное словосочетание, ни понять его.

Именно поэтому основным условием коммуникации считается фоновое знание, то есть знание реалий и культуры, которым взаимно обладают говорящий и слушающий.

Обратно в раздел языкознание