Ставицкий В. Игра на чужом поле

ОГЛАВЛЕНИЕ

Александр Зданович

РАДИОИГРА С «САТУРНОМ»

В двадцатых числах августа сорок четвертого года наркому госбезопасности Белоруссии генералу Цанаве доложили о появлении в районе бывшей партизанской базы, у деревни Глухое, неизвестной воинской части. Поведение военнослужащих давало местным жителям основание предполагать, что под видом советских офицеров и красноармейцев скрываются сбившиеся в кучу дезертиры, а то и переодетые немецкие пособники.
Цанава срочно телеграфировал в Москву.
Ответ был для наркома неожиданным. Из 4-го Управления НКГБ СССР ему сообщили (и то лишь в общих чертах) о проведении Центром подготовительных мероприятий по операции «Березино».
215
Повышенная секретность всегда была присуща 4-му Управления НКГБ. Созданное в самом начале войны, оно занималось разведывательно-диверсионной и террористической деятельностью на оккупированной фашистами территории, готовило нелегальную агентурную сеть на случай оставления Москвы, оказывало содействие Первому управлению (разведка.—А. 3.) в проникновении в военные, партийно-политические и государственные структуры гитлеровской Германии и ее союзников. Сформировал управление и всю войну возглавлял его П. А. Судоплатов.
Именно он поддержал идею операции «Березино», предложенную начальником третьего отдела подполковником госбезопасности И. Б. Маклярским.
Радиоигра с немцами продолжалась более восьми месяцев и завершилась 5 мая 1945 г. К этому времени нашими органами безопасности было захвачено 22 немецких агента, 13 радиостанций, 255 мест груза с вооружением, боеприпасами, обмундированием, а также около двух миллионов советских денег, предназначавшихся для проведения разведывательной и пропагандистской работ в тылу Краснрй Армии.
О том, как осуществлялась легендированная агентурная разработка «Березино», мы можем теперь рассказать, основываясь на материалах архива Федеральной службы безопасности.
Начнем с того, что замысел операции возник не на пустом месте.
Еще с начала 1942 года 4-е Управление начало оперативную игру с немецкими разведорганами, доведя до них
216
информацию о наличии в Москве подпольной монархической организации под названием «Престол». От ее имени за линию фронта направлялся опытный и надежный агент контрразведки, действовавший под псевдонимом «Гейне», а в дальнейших контактах с немцами и в радиотелеграммах именуемый «Александром».
Так вот, этот агент в 1944 году, по плану оперативной игры, был командирован в только что освобожденный от фашистов Минск якобы для прохождения службы в одной из воинских частей.
Вскоре от него, других агентов наркомата госбезопасности, а также от военной контрразведки поступила информация о нахождении в белорусских лесах разрозненных групп немцев, стремящихся прорваться через линию фронта. Материалы радиоперехвата свидетельствовали о желании германского командования оказать им всяческую помощь по выходу из русского тыла, одновременно используя в интересах проведения подрывных акций в ближайшем тылу Красной Армии.
На этом и решено было сыграть. Поскольку задумывалась игра с верховным командованием вермахта, то о плане операции нарком госбезопасности СССР В. Н. Меркулов письменно доложил в Государственный Комитет Обороны, лично И. В. Сталину, В. М. Молотову и Л. П. Берии.
Согласие было получено. В несколько дней 4-е Управление сформировало специальную группу из двадцати военнослужащих отдельного отряда особого назначения НКГБ во главе с майором госбезопасности Борисовым и на автомашинах перебросило ее в район Березино. Именно эту группу и отфиксировали бывшие партизаны, о чем говорилось выше.
Вместе с солдатами чекистского спецназа в Белоруссию прибыли агенты НКГБ «Георг», «Вальтер», «Жак», завербованные из числа военнопленных. Группа Борисова
217
должна была составить костяк легендированной немецкой воинской части, якобы оказавшейся в окружении.
Роль командира части исполнял доставленный из офицерского лагеря для военнопленных, бывший командир полка, подполковник Герхард Шерхорн, называемый в оперативной переписке «Шубиным».
18 августа через московскую радиостанцию легендированной организации «Престол» немецкой разведке сообщили, что «Александр» (наш агент «Гейне».—А. 3.) случайно вышел на контакт с попавшей в Белоруссии в окружение воинской частью численностью до тысячи восьмисот человек. Немцев уведомили, что «воинская часть» испытывает большую нужду в продовольствии, обмундировании, а главное, в оружии и боеприпасах. Передвижение «части» затруднено из-за большого количества раненых. Разведцентру довели биографические данные ее командира для возможной проверки и снятия подозрений как в отношении подполковника, так и возглавляемого им сборного отряда.
Семь дней московским радистам пришлось ждать ответа —абверовцы, вероятно, пытались навести необходимые справки о «Шубине» и после благоприятных отзывов готовили свои предложения.
«Благодарим вас за ваше сообщение, — говорилось в ответной радиограмме, —просим помочь нам связаться с этой немецкой частью. Мы намерены для них сбросить различные грузы и прислать радиста, который мог бы связаться с здешними руководящими органами...»
Отряд «Шубина» приступил к работе. В районе озера Песочное в Червеньском районе Минской области подготовили площадку для приема сбрасываемого с самолетов груза, а в нескольких километрах от нее, в лесу разбили лагерь «скрывающейся немецкой части» —несколько землянок, палаток, траншеи и окопы. Внешне это выглядело
218
довольно убедительно и достоверно. В Москву, а оттуда за линию фронта, пошла радиограмма о готовности к приему самолетов, передан пароль для связи —«Ганновер».
Непосредственно на самой площадке для задержания парашютистов и приема груза постоянно находилась группа переодетых в форму противника солдат и оперативных работников НКГБ, а также десять агентов — немцев по национальности.
В трехстах метрах от площадки разбили палатки, обозначив «штаб» Шерхорна. При военнопленном подполковнике неотлучно находился владеющий немецким языком офицер контрразведки.
В ночь с 15 на 16 сентября с самолета люфтваффе десантировались три первых посланца немецкого командования. Их встретили и доставили в «штаб». Парашютисты доложили подполковнику о целях своего прибытия и полученных заданиях.
Старший из агентов —Курт Киберт рассказал «Генриху», что за несколько дней до заброски о попавшей в окружение группе было доложено Гитлеру и Герингу, которые передают Шерхорну свои уверения, что сделают все возможное для спасения его отряда. По сведениям Киберта, вторым самолетом прибудут врач и авиационный специалист. Последний окажет помощь в подготовке посадки самолетов типа «Арадо», загруженных оружием, боеприпасами, продовольствием и медикаментами. Обратным рейсом в Германию следовало отправить раненых и больных, а «отряду» приступить к активным действиям в направлении линии фронта. После доклада прибывших парашютистов, в соответствии с разработанным сценарием, направили в сопровождении должным образом экипированных агентов НКГБ в лагерь «отряда», а по дороге инсценировали задержание всей группы, включая и негласных сотрудников контрразведки.
219
Из показаний арестованных выяснилось, что они выполняют задание разведотдела штаба Центральной группы германских войск и «Абверкоманды-103». В целях безопасности их шефы требовали самостоятельного выхода в эфир каждого из парашютистов-разведчиков и передачи условленных сигналов об отсутствии ловушки со стороны чекистов.
Двух немецких агентов удалось перевербовать и включить в радиоигру. О третьем, абверовцам было сообщено, что он тяжело ранен при приземлении.
Видя, что операция получает развитие и потребуется большой объем работы, включая координацию с белорусскими чекистами, руководство НКГБ СССР направило в Березино заместителя начальника 4-го Управления Л. Эйтингона —опытного сотрудника внешней разведки. Все руководство перешло в его руки.
Вскоре абверовцы перебросили к Шерхорну двух офицеров—врача и специалиста по авиации. Они доставили личные письма командующего группой армии «Центр» — генерал-полковника Рейнгарда и начальника «Абверкоманды-103» Барфельда и сообщили о выделении Герингом четырех транспортных самолетов.
Перевербованный контрразведчиками авиаспециалист вскоре доложил в «Абвергруппу» о готовности к приему самолетов.
Менее чем за месяц из-за линии фронта прибыли 16 немецких агентов, доставлено 8 радиостанций, а также оружие для ведения боевых действий при прорыве к фронту. Операция развивалась по плану, но возникли и серьезные трудности.
Немецкое командование пришло к выводу, что необходимо эвакуировать раненых из группы Шерхорна, иначе она будет скована в своих боевых действиях. Вот почему в радиограмме 30 октября 1944 г. сообщалось
220
о необходимости дополнительной подготовки площадки, куда должны приземлиться транспортные «Арадо».
Контрразведчики стали перед дилеммой.
Первое, что подсказывали обстоятельства, —это принять немецкие самолеты на подготовленные площадки. Но что бы это дало? Два транспортника «Арадо», восемь-десять летчиков люфтваффе и кое-какой груз. А на рассчитанной на перспективу операции «Березино» можно ставить крест. Подобно брошенному в воду камню круги подозрений наверняка достигнут и Москвы —а там агент «Гейне» и легендированная организация «Престол» со своей рацией. Они тоже потеряют доверие, и передаваемая ими, согласованная с Генеральным штабом РККА, дезинформация уже не принесет желаемого эффекта.
Второе решение предполагало отказ в приеме самолетов, что тоже, в некоторой степени, подрывало доверие абвера и армейского командования к отряду «Шубина», но шанс на дальнейшее развитие операции сохранялся. Сохранилась бы и возможность добиться от немцев открытия одного из участков фронта для прохода «воинской части» и введение вместе с ней специально подготовленного подразделения Красной Армии для развития боевых действий в тылу у фашистов.
О своих соображениях чекисты доложили в Государственный Комитет Обороны. Сталин и Берия в телефонных разговорах с наркомом госбезопасности согласились с последним предложением, а Молотов даже наложил на служебной записке резолюцию: «По-моему, второй вариант (тянуть дело дольше) — лучше».
Убедить немцев не присылать самолет стоило большого труда. Для начала подготовили за подписью «Шубина» радиограмму, что для обеспечения посадки необходима предварительная присылка крупнокалиберных зенитных пулеметов, противотанковых ружей, гранат и боеприпа-
221
сов. Из-за фронта ответили, что готовят большую партию груза. Тогда по рации Шерхорна сообщили о боевых столкновениях с частями Красной Армии и возможном изменении места дислокации. После нескольких подобных телеграмм немцы согласились, что посадка самолетов в белорусских лесах далеко не безопасна и может даже отрицательно повлиять на скрытность действий отряда Шерхорна. Зато поток грузов увеличился. Перевербованный нашей контрразведкой абверовский агент-радист Стрябцев, включенный в операцию «Березино» под псевдонимом «Д», передал в штаб группы армий «Центр»: «...Обмундирование и продовольствие получены. Наряду с действительной помощью это подняло дух части, боевая мораль которой осталась не сломленной. По получении дальнейших посылок затребованного вооружения и боеприпасов мы надеемся на успех предприятия и на то, что, прибыв к фюреру, мы еще примем участие в конечной борьбе за свободу нашего отечества. Шерхорн».
Если немецкое командование регулярно стало присылать грузы, то абверовцы, чтобы подстраховаться, забрасывали в район дислокации легендированной группы свою агентуру, о которой «Шубину» не сообщалось. В основном это были офицеры и солдаты первого полка так называемой дивизии «Брандербург» — диверсионно-разведывательной воинской части, подчиненной непосредственно берлинскому аппарату абвера.
Как выяснилось позднее, всего немецкая разведка направила восемь агентов с целью «прощупать» Шерхорна и его отряд, к счастью, все они были установлены контрразведкой и арестованы. Они не успели передать в эфир ни одной радиограммы. А чуть позднее отдельные из «ревизоров» вышли в эфир, но уже под контролем чекистов.
Судя по ответным телеграммам разведцентра, абверовцы удовлетворились полученной информацией
222
и окончательно поверили созданной в 4-м Управлении НКГБ легенде.
Согласно сценарию операции, отряд «Шубина» постоянно пополнялся за счет присоединения других, пробивающихся к линии фронта групп. Еще в конце сентября через московскую радиостанцию агента «Гейне» главнокомандующему группой армии «Центр» генерал-полковнику Рейнгардту было сообщено, что общая численность отряда составляет более полутора тысяч человек, включая двести русских — бывших полицейских, скрывающихся от НКГБ. Генералу довели также, что по его указанию отряд разбит на три группы для повышения мобильности и скрытности действий. Командирами групп Шерхорн назначил майора Диттмана, подполковников Михазлиса и Эрккардта.
На самом же деле никого из них в белорусском лесу еще не было. С ними активно работали в Москве, на Лубянке. Доставленные из лагерей для военнопленных офицеры далеко не сразу согласились участвовать в реализации замыслов контрразведчиков.
А тем временем абверовцы перебросили на лесную базу «Шубина» еще одного агента. Последний настаивал на встрече с подполковником Эрккардтом и имел поручение уточнить, способен ли Шерхорн по состоянию своего здоровья продолжать руководить всем отрядом. Вполне вероятно, что немцы хотели сделать ставку на более молодого и энергичного офицера. А Эрккардт как раз оказался самым трудным «орешком» среди двадцати пяти отобранных для участия в оперативной игре военнопленных. Эйтингон слал в Москву телеграмму за телеграммой, настаивая на ускорении обработки Эрккардта и других пленных.,
Но это было не столь простым делом, как казалось из Белоруссии. Вот почему Эрккардт, Михазлис и другие
223
бывшие офицеры вермахта были включены в чекистские мероприятия только в конце декабря.
Теперь операция стала развиваться активнее. К Эрккардту и Михазлису приставили опытных офицеров 4-го Управления НКГБ, в распоряжении которых имелась рация с ранее перевербованными абверовскими радистами. Вместо одного (по рации «Шубина») стало действовать три канала «независимой» радиосвязи с «Абверкомандой-103» и штабом группы армий «Центр».
Немцы усилили снабжение отряда «Шерхорна» всем необходимым для перебазирования в ближайший фронтовой тыл и последующего прорыва на соединение с частями вермахта.
Примерно в это же время у контрразведчиков возникла идея заманить на базу «отряда» кого-либо из крупных сотрудников абвера и через него выйти на контакт с берлинским центром. В радиограммы ненавязчиво стали вкрапливать информацию о возможности развернуть подрывную и агитационную работу, создать фундамент «Белорусского подпольного центра» из числа немецких пособников.
Можно предположить, что подчиненные адмирала Канариса клюнули на заброшенную им приманку.
По крайней мере, начальник «Абверкоманды-103» фон Баренфельд, выступавший под псевдонимом «Рудольф», несколько раз лично вылетал в. тыл Красной Армии на рекогносцировку возможной посадки самолетов в районе базы «отряда». Узнав об этом из сводок радиоперехвата, чекисты уже предвкушали успех своей акции, но ей не суждено было осуществиться.
Задержанные вскоре немецкие агенты-парашютисты на допросах показали, что самолет, на борту которого находился Баренфельд, обстреляли наши зенитчики и подожгли. В момент посадки абверовец пытался
224
выпрыгнуть из разваливавшегося «Арадо», попал под винты и погиб.
Немцы лишились опытного разведчика, который начинал всю операцию по связи с «отрядом» и немало сделал (как полагали в штабе группы армий «Центр») для насаждения агентов и диверсантов в тылу противостоящих советских воинских частей. Но сворачивать проведенные Баренфельдом мероприятия его шефы явно не торопились.
За несколько дней до нового, сорок пятого года опергруппа НКГБ задержала еще четырех посланцев «Абвер-команды-103». Все они прошли полный курс обучения в опершколе в Восточной Пруссии, организованной немцами при самой активной помощи разведотдела так называемой «Белорусской добровольческой армии». В их задачи входила подготовка вооруженных выступлений и диверсии на железнодорожных коммуникациях с целью затруднить переброску на советско-германский фронт резервов, техники и боеприпасов.
Число диверсантов, террористов и разведчиков, арестованных чекистами в ходе операции «Березино», к концу года уже приблизилось к двадцати.
Нетрудно представить, что могли «наработать» в нашем тылу эти воспитанники абверовских спецшкол.
Пребывание группы «Шубина» в Белоруссии уже в течение нескольких месяцев, в условиях, когда фронт, в результате наступательных действий частей Красной Армии, перемещался все дальше на Запад, снижало значимость проводимой 4-м Управлением операции.
Стало ясно, что необходимо ускорить продвижение легендированной чекистами воинской части ближе к зоне боевых действий. Сильные снегопады затрудняли дело. Но, с другой стороны, они помогали чекистам, поскольку спутали немцам планы заброски воздушным путем агенту-
225
ры и грузов. При любом улучшении погоды штаб противника настолько торопился, что происходили просто курьезные случаи. Однажды в один из грузовых контейнеров абверовцы по ошибке вложили фиктивные документы на имя неких Коцарева и Палладия, заполненные бланки различных учреждений для обеспечения беспрепятственного перемещения своих агентов в нашем армейском тылу. Все материалы были срочно направлены опергруппой в Москву, которая должна была по фотографиям на документах организовать розыск шпионов. Искать, правда, не пришлось. Как выяснилось позднее, Коцарев и его напарник являлись агентами Главного управления контрразведки «Смерш», внедренными в нелегальную сеть «Абверкоманды-103».
Здесь уместно напомнить, что в результате зафронтовых мероприятий смершевцев, а также оперативной игры «Березино» такой крупный орган немецкой разведки, как «Абверкоманда-103» (известная в исторической литературе под кодовым названием «Сатурн»), оказался практически парализованным -и уже до конца войны не смог принести ощутимой пользы германским генералам.
Война близилась к концу. Войска Советской Армии неуклонно продвигались на запад. Бои шли уже в самой Германии. Первого мая немцы сообщили Шерхорну (который, кстати, уже был произведен в полковники), что Гитлер погиб. А еще через несколько дней —5 мая по всем радиостанциям, участвовавшим в игре с противником по агентурному делу «Березино», немцы передали последнюю телеграмму: «Превосходство сил противника одолело Германию. Готовое к отправке снабжение воздушным флотом доставлено быть не может. С тяжелым сердцем мы вынуждены прекратить оказание вам помощи. На основании создавшегося положения мы не можем также больше поддерживать с вами радиосвязь. Что бы ни принесло нам
226
будущее, наши мысли всегда будут с вами, которым в такой тяжелый момент приходится разочароваться в своих надеждах».
Это был конец игры. Все оперативные группы возвращались в Москву.
За успешное проведение операции «Березино» чекисты, принимавшие в нем участие, были представлены к высоким правительственным наградам, ну а помогавшие им немецкие офицеры после войны возвратились домой в Германию.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история