Библиотека Гумер - история

ГЛАВА 1 ЛИТЕРАТУРА ДОКОЛУМБОВОЙ АМЕРИКИ И КОЛОНИАЛЬНОГО ПЕРИОДА ДО 1776 ГОДА

У истоков американской литературы стоят мифы, легенды, сказки и лирика (как правило, песни) индейцев, бытовавшие в рамках устной традиции. До появления в Северной Америке европейцев на континенте существовало более 500 племенных культур и индейских языков, однако письменной литературы еще не было. Этим объясняется богатство и разнообразие устной литературной традиции коренного населения Америки. Повествования полукочевых охотничьих племен типа навахо отличаются от историй, рассказываемых в среде оседлых земледельческих племен типа пуэбло, населяющих Акому; сюжеты, распространенные среди племен, селившихся на севере, по берегам озер, как оджибве, часто коренным образом отличаются от сюжетов, рассказываемых среди племен, проживавших, подобно хопи, в пустынях.
Каждое из племен практиковало свою собственную религию - культы богов, животных, растений или священных существ. Система правления варьировалась от демократии до совета старейшин или теократии. Эти племенные отличия также отразились в устной литературе.

Тем не менее, мы можем сделать некоторые обобщения. Индейские сюжеты исполнены почтительности к природе, выступающей матерью всего сущего как духовно, так и физически. Природа мыслится одушевленной и наделяется духовными силами; главными героями этих повествований могут выступать животные или растения, часто являющиеся тотемами племени, группы или личными тотемами. Наиболее близко к подобному пониманию священного из американских писателей уже в иную эпоху подошел Ральф Уолдо Эмерсон с его концепцией "сверхдуши", охватывающей все сущее.
Мексиканские племена почитали бога Кецалькоатля, божество толтеков и ацтеков, при этом сказания о верховном божестве или боге, обучающем людей культуре, встречаются и у других народов. Однако у индейцев не сложилось сколько-нибудь пространных унифицированных циклов, повествующих о едином верховном божестве. Ближайшим эквивалентом духовных повествований Старого света являются широко распространенные описания шаманских инициации и путешествий шаманов в иных мирах. Кроме этого, встречаются повествования о культурных героях, таких, как Манабозо у племени оджибве или Койот у навахо. Отношение к этим героям-плутам варьируется от истории к истории. В одном рассказе они могут выступать истинными героями, тогда как в другом предстают себялюбцами или глупцами. Хотя в прошлом ряд крупных ученых, в частности, швейцарский психолог Карл Густав Юнг, подчеркивали, что в повествованиях о похождениях плутов нашли выражение глубинные аморальные слои человеческой души, современные ученые - среди них есть и индейцы по происхождению - указывают, что и Одиссей, и Прометей, эти вполне "почитаемые" герои греческой мифологии, по сути являются плутами.

В литературе американских индейцев можно найти почти все устные повествовательные жанры: лирику, песни, мифы, волшебные сказки, забавные анекдоты, заклинания, загадки, пословицы, эпос и легенды. Обильно представлены повествования о переселениях племен и предках, так же как песни-видения или исцеляющие заклинания и мифы о плутах. Особой популярностью пользуется ряд мифов о сотворении мира. В одном из известных мифов такого рода, рассказываемых с некоторыми вариациями у разных племен, мир покоится на черепахе. Так, в версии чейеннов, у бога-творца Махео было четыре возможности создать мир из вселенной, где существовали одни только воды. Он послал четырех водоплавающих птиц, чтобы они нырнули и принесли ему со дна щепоть земли. Северный гусь, полярная гагара и дикая утка поднялись в высь небес и ринулись оттуда вниз, но не смогли донырнуть до дна; крошечная же лысуха, которая не может летать, принесла в клюве комок грязи. Лишь одно создание, скромная Бабушка Черепаха подходило для того, чтобы поддерживать мир, который Махео расположил на ее панцире - отсюда происходит название Америки у индейцев - "Черепаший остров".
Песни или поэзия, как и произведения повествовательных жанров, варьируются от священных до развлекательных и юмористических: мы имеем дело с колыбельными, военными и любовными песнями, особыми песнями для детских игр, а также для различных обрядов - игровых, хоровых, магических или танцевальных. В основном эти песни построены на повторе. Короткие песни-стихотворения, возникшие в состоянии транса, порой отличаются ясностью образов и утонченностью, напоминающими японскую танку или поэзию имажистов, проникнутую восточным влиянием. В одной из песен индейцев-чиппева поется:

Я думал, что это гусь,
А это был плеск
Весла Возлюбленной моей.
(Пер. А. Нестерова)

Песни-видения, чаще всего довольно короткие, обладали четкими признаками формы. Возникшие во сне или в состоянии транса, при этом довольно часто -спонтанно, они могли быть и заклинанием против болезни, и охотничьей или любовной песней. Часто такая песня воспринималась как неразрывно связанная с личностью своего создателя. Такова, например, следующая песня индейца из племени модок:

Я
Песня
Я иду здесь.
(Пер. А. Нестерова)

Устная традиция индейцев и ее связи с американской литературой в целом покуда остаются наиболее обещающей и наименее исследованной областью американистики. Америка обязана индейцам гораздо больше, чем это принято думать. Обыденный английский американцев впитал в себя сотни индейских заимствований: "каноэ", "табак", "мокасин", "томагавк", "тотем" и др. Произведения, созданные американскими писателями индейского происхождения уже в наше время, рассматриваются в 8-й главе. Некоторые из них отличаются редкой красотой.

 дальше >> Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история