Шампольон Ж. О египетском иероглифическом алфавите

ОГЛАВЛЕНИЕ

(Письмо к г. Дасье, непременному секретарю королевской Академии надписей и изящной словесности, относительно алфавита фонетических иероглифов, применявшихся египтянами для написания на их памятниках титулов, имен и прозваний греческих и римских государей) [9]
Приложения
  Ж.-Ф. Шампольон. Вступительная речь к курсу археологии [53]
  Т. Юнг. Отрывки из статьи «Египет» [81]
    Анализ тройной Розеттской надписи [81]
    Анализ имени Птолемей [90]
    Анализ имени Береника [92]
    Фонетические иероглифы [93]
  Послесловие редактора — В. В. Струве [94]
  И. Г. Лившиц. Дешифровка египетских иероглифов Шампольоном [98]
Комментарии:
  К статье Ж.-Ф. Шампольона «О египетском иероглифическом алфавите» [242]
  К статье Ж.-Ф. Шампольона «Вступительная речь к курсу археологии» [261]
  К отрывкам из статьи Т. Юнга «Египет» [265]

Но все же настоящий прорыв в изучении древнеегипетской письменности произошел после завоевания Египта Наполеоном, когда было открыто огромное количество древнеегипетских памятников культуры. Главенствующую роль в расшифровке иероглифов сыграло нахождение в 1799 г. Розеттского камня, на котором был высечен текст, написанный с помощью трех языков. Сопоставление этих текстов дало возможность ученым более близко подойти к тайне расшифровки иероглифов, однако расшифровать удалось только некоторые имена царей, которые на египетских текстах изображались в т.н. картушах, смысл же основного текста оставался неясным. Все это продолжалось до тех пор, пока к исследованиям не приступил уже довольно известный к тому времени французский ученый-египтолог Жан-Франсуа Шампольон. Благодаря усилиям Шампольона человечеству сделались доступными бесчисленные документы всей египетской древности. Всего за десять лет работы ученому удалось сделать то, над чем его предшественники ломали голову вот уже более полутора тысячелетий. К сожалению, ранняя смерть от туберкулеза не дала ученому возможности увидеть всю значимость своего открытия для человечества, однако в наше время он по праву считается главным открывателем древнеегипетской письменности.

Милостивый государь!
Благодаря Вашему любезному расположению, королевская
Академия надписей и изящной словесности соблаговолила
проявить снисходительное внимание к моим работам о
египетских системах письма, разрешив мне представить на ее
рассмотрение мои два мемуара об иератическом или жреческом, письме ^]
и о демотическом, или народном, письме [2].
Мне удалось с очевидностью доказать,—я позволю себе, наконец,
после столь лестного для меня испытания, надеяться на это,—
что оба вида письма, и тот и другой, не являются целиком
алфавитными, как было принято думать, но часто имеют также
идеографический характер, как и самые иероглифы, т. е.
выражают то понятия, то звуки языка [3]. И я полагаю, что,
после десяти лет непрерывных изысканий, мне удалось,
наконец, почти полностью собрать данные относительно общей
теории этих двух видов письма, о происхождении, природе,
форме и числе их знаков, о правилах их сочетаний
посредством тех из них, которые выполняют функции чисто логические
или грамматические, и заложить, таким образом,
первоначальные основы того, что можно было бы назвать грамматикой
и словарем этих двух систем письма, применявшихся на
большом количестве памятников, истолкование которых
пролило бы такой яркий свет на общую историю Египта. Что
касается, в частности, демотического письма, то достаточно
было драгоценной Розеттской надписи [4], чтобы распознать
его в целом. Первыми точными данными, которые нам принесло
изучение этого памятника, наука обязана прежде всего
эрудиции Вашего знаменитого сочлена г. Сильвестра де-Саси[5],
а затем, последовательно, познаниям покойного Окерблада[6]
и доктора Юнга[7], и именно из этой надписи я извлек ряд
демотических знаков, которые, принимая алфавитное
значение [8], выражали, среди идеографических групп,
собственные имена лиц, являвшихся для Египта чужестранцами.
Таким же образом и в этой надписи и в рукописи на
папирусе [9], недавно привезенной из Египта, было обнаружено
имя Птолемеев [10].
Следовательно, для завершения моей работы о трех видах
египетского письма мне остается лишь представить мемуар
о собственно иероглифах [п]. Смею надеяться, что мои новые
попытки также встретят благосклонный прием Вашего прославленного
общества благоволение которого явилось для
меня столь ценным поощрением.

Я считаю, однако, что при нынешнем состоянии изучения
Египта, — когда памятники стекаются со всех сторон и
собираются как государями, так и любителями, когда ученые всех
стран, каждый на свой лад, спешат отдаться кропотливым
исследованиям и стараются глубже познать эти памятники
письменности, которые должны послужить средством для
объяснения всех остальных памятников, — я обязан
безотлагательно предложить этим ученым, под Вашим почетным
покровительством, ряд немногочисленных, но важных новых
фактов, которые, разумеется, входят в мой мемуар об
иероглифическом письме и которые, без сомнения, избавят их от
труда, затраченного мною на установление этих фактов, а,
быть может, также от серьезных заблуждений относительно
различных эпох в истории египетского искусства [12] и общего
управления Египтом: ибо речь идет о категории иероглифов,
которые, являясь исключением из общей природы знаков
этого письма, были наделены способностью выражать звуки

слов и служили для написания на общественных памятниках
Египта титулов, имен и прозваний греческих или римских
государей, последовательно управлявших им. Этот новый
результат моих исследований, к которому я пришел вполне
естественным путем, должен дать много достоверных фактов
для истории этой замечательной страны.
Истолкование демотического текста Розеттской надписи
при помощи сопровождающего его греческого текста
позволило мне установить, что египтяне пользовались известным
количеством демотических письмен, которым они приписывали
способность выражать звуки, для того чтобы вводить в свои
тексты собственные имена и слова, чуждые египетскому
языку. Крайняя необходимость подобного установления в любой
системе идеографического письма вполне понятна. Китайцы,
пользующиеся идеографическим письмом, употребляют почти
такой же прием, созданный по той же самой причине.
Розеттский памятник показывает нам применение этой
вспомогательной системы письма, которую мы назвали
фонетической, т. е. выражающей звуки, в собственных именах царей —
Александр, Птолемей, цариц—Арсиноя, Береника, в
собственных именах шести других лиц — Аэт, Пирра, Филин,
Ария, Диоген, Ирина, в греческом слове ΣΥΝΤΑΕΙΣ [13] и
в OTHNNP4].1
Рукопись на папирусе, демотического письма, недавно
приобретенная для королевского кабинета, также дала нам
имена Александр, Птолемей, Береника и Арсиноя, сходные
с именами Розеттского памятника, и сверх того фонетические
имена царя Эвпатора и царицы Клеопатры и имена трех
греков — Аполлоний, Антимах и Антиген?

Вы, без сомнения, заметили, милостивый государь, в моем
мемуаре о египетском демотическом письме, что указанные
иностранные имена были выражены фонетически посредством
алфавитных знаков Р7]. Значение каждого знака распознано
и непреложно установлено сравнением этих различных имен;
и следствием всех этих сопоставлений явился демотический
алфавит [18], изображенный на моей таблице IV, столбец
второй.
Так как употребление этих фонетических знаков уже
установлено в демотическом письме, я, естественно, вынужден
был, — поскольку знаки этого народного письма были, как
я показал прежде, заимствованы из иератического или
жреческого письма и поскольку, далее, знаки этого иератического
письма являются, как я установил в различных моих
мемуарах, лишь сокращенным изображением, подлинной скорописью
иероглифов [19], — заключить, что этот третий вид письма,
собственно иероглифы у должен был также иметь известное
количество таких знаков, наделенных способностью выражать
звуки, словом, что существовал также ряд фонетических
иероглифов. Чтобы удостовериться в правильности этого
наблюдения, чтобы установить существование и даже
определить значение некоторых из знаков этого рода, было бы
достаточно иметь перед глазами написанные подлинными
иероглифами два собственных имени греческих царей,
известных заранее и содержащих несколько букв, встречающихся
одновременно и в том и в другом, как, например, Птолемей
и Клеопатра, Александр и Береника, и т. д.
прославленного Общества, благоволение которого явилось для
меня столь ценным поощрением.
Я считаю, однако, что при нынешнем состоянии изучения
Египта, — когда памятники стекаются со всех сторон и
собираются как государями, так и любителями, когда ученые всех
стран, каждый на свой лад, спешат отдаться кропотливым
исследованиям и стараются глубже познать эти памятники
письменности, которые должны послужить средством для
объяснения всех остальных памятников, — я обязан
безотлагательно предложить этим ученым, под Вашим почетным
покровительством, ряд немногочисленных, но важных новых
фактов, которые, разумеется, входят в мой мемуар об
иероглифическом письме и которые, без сомнения, избавят их от
труда, затраченного мною на установление этих фактов, а,
быть может, также от серьезных заблуждений относительно
различных эпох в истории египетского искусства [12] и общего
управления Египтом: ибо речь идет о категории иероглифов,
которые, являясь исключением из общей природы знаков
этого письма, были наделены способностью выражать звуки

Иероглифический текст Розеттской надписи, который мог бы
оказаться столь полезным для такого исследования, содержит,
вследствие повреждений, лишь одно имя — имя Птолемея.
Обелиск, найденный на острове Филе[20] и недавно
перевезенный в Лондон, также содержит иероглифическое имя
одного из Птолемеев (см. мою таблицу 1, № 23),
составленное из тех же самых знаков, что и в Розеттской надписи,
и также заключенное в картуш f21],1 а за ним следует второй
картуш, который, без сомнения, должен содержать
собственное имя женщины, одной из цариц династии Лагидов, так
как этот картуш заканчивается знаками женского рода,
знаками, которыми заканчиваются также иероглифические
собственные имена всех без исключения египетских богинь.2
Говорят, что обелиск был соединен с цоколем, снабженным
греческой надписью — прошением жрецов Исиды в Филе,
обращенным к царю Птолемею, к Клеопатре — его сестре
и к Клеопатре — его жене.3 Если этот обелиск и находящаяся
на нем иероглифическая надпись были следствием прошения
жрецов, которые, действительно, говорят в нем об освящении
подобного памятника, картуш с женским именем может быть
только картушем одной из Клеопатр. Это имя и имя
Птолемея, имеющие в греческом несколько одинаковых букв,
следовало привлечь для сравнительного сопоставления иерогли-

фических знаков, из которых состоит и то и другое; и если бы
оказалось, что одинаковые знаки в указанных двух именах
выражали и в том и в другом картуше одни и те же звуки,
тем самым была бы установлена полностью фонетическая
природа этих знаков.
Предварительное сопоставление также показало нам, что
в демотическом письме эти два имени, написанные фонетическим способом,
имели несколько совершенно одинаковых знаков.1
Аналогия в общем ходе развития трех систем
египетского письма должна была дать нам надежду на такое же
сходство и такие же соответствия в этих самых именах,
написанных при помощи иероглифов. И эта надежда тотчас
подтвердилась, благодаря простому сравнению иероглифического
картуша, заключающего в себе имя Птолемея,2 с
иероглифическим картушем на обелиске из Филе, который, как мы
полагали, исходя из греческой надписи, содержит имя
Клеопатры. 3
Первый знак в имени Клеопатра, который изображает
нечто вроде четверти круга\^\ и который передавал бы К,
не должен был находиться в имени Птолемея и, действительно,
его там нет.
Второй — отдыхающий лев, — который должен передавать
А, совершенно сходен с четвертым знаком имени Птолемея,
который также есть Л (Πτολ).
Третий знак в имени Клеопатра — перо или лист [26] —
передавал бы краткую гласную Е; в конце имени Птолемея также
видны два одинаковых листа, которые могут иметь здесь,
принимая во внимание занимаемое ими место, лишь одно
значение, значение дифтонга [27] ΑΙ, в Α10Σ.
Четвертый знак иероглифического картуша Клеопатры,
изображающий нечто вроде цветка с изогнутым стеблем Р8],

соответствовал бы О греческого имени этой царицы.
Действительно, он является третьим знаком в имени
толемея (Γ?το).
Пятый знак в имени Клеопатра, который имеет форму
параллелограмма [29] и который должен передавать Π является
также первым знаком иероглифического имени Птолемея.
Шестой знак, который соответствует гласной А в
КЛЕОПАТРА,— ястреб; он не встречается в имени Птолемея, как
это и должно быть в действительности.
Седьмой знак — раскрытая кисть руки — передает Т;
однако эта кисть руки не встречается в слове Птолемей, где
вторая буква, Т, выражена сегментом uiapal30], который,
тем не менее, также передает Т; ибо ниже будет видно, почему
эти два иероглифических знака являются омофонами [31].
Восьмой знак в имени КЛЕОПАТРА — рот 9
рассматриваемый спереди, — который передавал бы Ρ (rho [32]), не
встречается в картуше Птолемея и также вовсе не должен там быть.
Наконец, девятый и последний знак в имени царицы,
который должен быть гласной А, — это действительно ястреб,
передающий, как мы уже видели, указанную гласную в третьем
слоге того же имени. Это собственное имя заканчивается
двумя иероглифическими знаками, обозначающими женский
род; имя же Птолемея заканчивается другим знаком, который
состоит из изогнутой линии [33] и который равнозначен
греческому Σ, как мы это скоро увидим.
Итак, подвергнутые фонетическому анализу, знаки этих
двух картушей, взятые вместе, уже дали нам двенадцать
знаков, соответствующих одиннадцати согласным и гласным или
дифтонгам греческого алфавита: Α, ΑΙ, Ε, К, Л, Μ, О, П,
Ρ Σ Τ
Фонетическое значение этих двенадцати знаков, уже
и сейчас вполне вероятное, станет бесспорным, если,
применяя эти значения к другим картушам или к небольшим
ограниченным извне табличкам, содержащим собственные имена
и заимствованным из египетских иероглифических памят-

ников, можно будет без труда правильно прочитать их и
получить собственные имена государей, чуждые египетскому
языку.
Среди картушей, взятых с различных сооружений Карнака
в Фивах и опубликованных в Description de VEgypte (Anti-
quites, т. Ill, табл. 38), я обратил внимание на один из этих
картушей, за номером 13,1 составленный из знаков, в
большинстве своем уже известных по предшествующему анализу
и расположенных в следующем порядке: ястребу А;
отдыхающий лез. Л; большой сосуд с кольцом [34], еще
неизвестный; изогнутая линия, Σ; одно перо, Ε или любая другая
краткая гласная; знак, обычно называемый знаком водыу еще
неизвестный; раскрытая кисть руки, Т; рот,
рассматриваемый спереди, Р; два горизонтальных, расположенных друг
против друга жезла [35], — знак, еще неизвестный. Эти буквы
в сочетании дают ΑΑ.ΣΕ.ΤΡ., и, наделяя сосуд с кольцом
значением К, иероглиф воды — значением N и заключительный
знак — значением Σ, мы получаем слово ΑΑΚΣΕΝΤΡΣ, которое
написано так, буква в букву, демотическим письмом в Розеттской надписи
и в папирусе королевского кабинета
вместо греческого имени ΑΛΕ3ΑΝΔΡ0Σ2.
Таким образом, это новое имя дает нам три лишних
фонетических знака, соответствующих греческим буквам К, N и Σ,
Легко доказать правильность значений, которыми мы их
наделяем.
Сосуд с кольцом есть новая форма для К, уже
обозначенного, в имени КЛЕОПАТРА, посредством четверти круга.
Мы уже видели, что буква Τ также была изображена двумя
различными знаками; однако не следует удивляться этой
синонимии и этой множественности знаков для выражения одного
и того же звука, когда речь идет о народе, письмо которого
первоначально было идеографическим.

В самом деле, нельзя считать фонетическое письмо
египтян, будь то иероглифическое или демотическое, столь же
установившейся и столь же неизменной системой, как наши
алфавиты. Египтяне привыкли передавать свои понятия
непосредственно: выражение звуков являлось в их
идеографическом письме лишь вспомогательным средством, и когда
случаи использовать его начали представляться чаще, они не
преминули расширить свои средства выражения звуков, но
отнюдь не отказались ради этого от идеографического
элемента своих письменных систем, освященных религией и
непрерывным применением в продолжение многих веков. Возможно,
что они поступали в этом случае так же, как это делали при
совершенно таких же обстоятельствах китайцы. Последние,
чтобы написать слово, чуждое их языку, попросту брали те
идеографические знаки, произношение которых, как им
казалось, представляло наибольшую аналогию к каждому слогу
или элементу иностранного слова, о транскрибировании

раскрытой кистью руки, которая называлась в египетском:
языке тот[40], tot (τ/ο/α [41], manus[42\).
Так же обстоит дело
со всеми другими звуками, передаваемыми различными
письменами, как мы скоро установим это на более
многочисленных примерах. Следовательно, эта множественность знаков
возникла исключительно благодаря приемам, свойственным
методу, только что изложенному нами.
Больше того, демотические письмена, применявшиеся для
фонетического выражения собственных имен, письмена, уже
известные нам по Розеттской надписи, оказались не чем иным»
как иератическими письменами, точно соответствующими
иероглифическим письменам, фонетическое применение
которых мы также только что выяснили.
Мы видели, что звук К передавался, в именах Κλεοπ?τρα и
Αλ?ξανδρος, двумя знаками, различающимися по форме
(четверть круга и сосуд с кольцом); однако омофония этих двух
знаков несомненна, так как начальный знак демотического
имени Клеопатры1 есть не что иное как иератический
эквивалент иероглифа, изображающего сосуд с кольцом, который,
как мы правильно предположили, является знаком для звука К
в иероглифическом картуше ΑΑΚΣΑΝΤΡΣ [43]·. Итак, оба эти
знака [44] должны быть признаны омофонами [45]. Далее мы
встретим другие примеры подобных омофонии, возникновение
которых обусловлено одной и той же причиной.
Что касается второго из числа иероглифических знаков,
передающих звук Σ в ΑΑΚΣΑΝΤΡΣ {два горизонтальных
жезла, расположенных друг против друга),2 существенно
отличающегося от изогнутой линии, которая, в Π??ΑΜΗΣ
также передает звук Σ то омофония обоих знаков является,
мы решаемся это утверждать, бесспорной [46], ибо эти два
иероглифических знака переданы в иератических текстах
одним и тем же знаком,—что Вы, милостивый государь,
которого шла речь. Понятно поэтому, что египтяне, желая
выразить гласный, согласный или слог иностранного слова,
употребляли иероглифический знак, выражавший или
изображавший какой-либо предмет, название которого в разговорном
языке содержало либо в целом, либо в его первой части
звуки — гласный, согласный или слог, — о написании которых
шла речь. Должно быть, именно таким образом, среди
фонетических иероглифов, с уже выясненным звуковым значением,
ястреб, выражавший жизнь, душу, &>ре, e^pi, ahe, α/ι?[36],
или любая другая птица вообще, по-египетски [37] ρ&?κτ
halet, и стала знаком для звука А; иероглиф, именуемый
знаком воды, который в идеографических текстах, несомненно,
передает египетский предлог А, из, от, — стал знаком для
согласного N[38]; рот, по египетски ро, го, — был избран
для передачи греческого согласного Р, и т. д. Мы поймем
также, отчего звук Τ безразлично выражался либо сегментом
шара, — так как этот знак в идеографическом письме является
знаком для артикля женского рода ^ ti, или те fe'[39], — либо

можете усмотреть из Общей таблицы иератических знаков,
которую я представил в прошлом году Академии,1 и в чем
легко убедиться, сравнив иератическую рукопись,
воспроизведенную в Description de FEgypte,2 с большой
иероглифической рукописью, опубликованной в том же труде.3 Сличение
двух указанных текстов с очевидностью докажет, что в
идеографических текстах эти два знака вполне заменяют друг
друга, а сличение некоторых других рукописей, — как,
например, страницы 4 той же рукописи королевской библиотеки или
страницы 8 из рукописи г. Фонтана,4 сопоставленных первая
со столбцом 87 по 83 таблицы 74-й и вторая — со столбцами
93 по 86 этой же 74-й таблицы большой иероглифической
рукописи, — даст, кроме того, в качестве иератического
эквивалента иероглифического знака, изображающего два
расположенных друг против друга жезла, другой знак,5 являющийся
точной копией демотического знака и точно так же
передающий согласный 2 в словах ΑΛΚΣΑΝΤΡΣ6 (Александр) и
2ΝΤΚΣΣ7 (συνταξις) [47] народного текста Розеттской надписи.
Наконец, в качестве последнего доказательства одинакового
значения этих двух знаков, мы приведем второй
иероглифический фонетический картуш, содержащий имя Александра,
высеченный в Карнаке (Description de FEgypte, Antiquites,
т. 3, табл. 38, № 15),8 в котором оба Σ этого имени переданы
повторенным дважды знаком, образованным из двух
горизонтальных жезлов.

Итак, можно считать совершенно установленным
фонетическое значение пятнадцати иероглифических знаков, взятых
из трех только что проанализированных картушей.
На плафоне больших триумфальных ворот Карнака в Фивах
{Description de TEgyptey Antiquites, т. Ill, табл. 50) высечен
фонетический картуш одного из ПТОЛЕМЕЕВ, за которым
следуют титулы живущий вечноу любимый Фта\^\. Его
сопровождает картуш, несомненно являющийся именем женщины,
потому что он заканчивается, так же как иероглифическое
имя царицы Клеопатры, уже встречавшееся прежде,
идеографическими знаками, выражающими женский род. В этом
новом имени царицы из династии Лагидов нам легко узнать —
если только рисунок Египетской комиссии точен,—при помощи
уже установленных иероглифико-фонетических письмен, имя
Береники, в орфографии ΒΡΝΗΚΣ[49|, почти той же, что и
в демотическом папирусе королевского кабинета; и это
собственное имя1 дает нам новый фонетический знак — для В,
переданный одной из разновидностей жертвенной чаши [50],2 и,
сверх того, новые формы для К [δ1] и для 2 [б2], которые

снова появятся во многих других картушах. Вообще же, что
касается этих вариантов, то с Вашего позволения,
милостивый государь, чтобы не слишком удлинять письмо, с
которым Вы разрешили мне обратиться к Вам, я в дальнейшем
не буду больше задерживать на них Ваше внимание, так как
они тщательно собраны в полном алфавите, образующем
последнюю из таблиц, приложенных к настоящему письму.
Однако Вы можете, милостивый государь, без труда
убедиться в омофонии этих разнообразных знаков, поскольку
каждый из них будет встречаться во многих других
собственных именах, чтение которых, впрочем, не представит для Вас
ни малейших затруднений.
Итак, собрав воедино фонетические знаки, которые только
что были рассмотрены каждый в отдельности и которые в
целом образуют алфавит, я намерен последовательно и лишь
в самых общих чертах представить на Ваше рассмотрение,
исходя из таблиц в Description de FEgypte, собственные имена,
начертанные фонетическими иероглифами на тех памятниках
Египта, которые нам так хорошо известны по этому
прекрасному труду благодаря стараниям наших путешественников.
Многие из указанных имен относятся к греческому периоду
истории Египта.
Итак, можно будет прочитать вместе с нами:
1. Имя Александрову высеченное дважды на зданиях Карнака.
В самом деле, было бы очень странно не встретить
имя этого завоевателя начертанным на памятниках древней
столицы Египта. Орфография его здесь та же—ΑΛΚΣΑΝΤΡΣ1
и ΑΛΚΣΝΤΡΕΣ,2— что и в демотическом письме. Это прослав-

ленное имя заполняет всю поверхность картушей. Достойно
сожаления, что не были скопированы иероглифические
надписи, которые предшествуют картушам или следуют за
ними,— они дали бы нам титулы и эпитеты этого нового
государя.
2. Имя Птолемей, общее для всех Лагидов[55]. Иногда
оно занимает весь картуш, как это дважды имеет место
в шестой строке иероглифического текста Розеттского камня1
в Дендера,2 на монолите из Куз,3 и т. д. Иногда же—и это
более обычно — оно появляется в сопровождении титулов:
живущий вечно, любимый Фта;* живущий вечно, любимый
Исидощь живущий вечно, любимый Фта и Исидой.
Имя, которое носили все государи македонской династии
и которое обычно читается ΠΤΟΛΜΗΣ,6 а иногда ΠΤΛΟΜΗΣ,7
почти всегда предваряется другим картушем, содержащим
особые прозвания Птолемея, начертанные также иероглифами,
как, например, бог спаситель, бог эвергет, бог эпифан, бог
адельф, и т. д. Полностью эти прозвания я предполагаю дать
в специальной работе. Здесь же речь идет только об именах,
написанных фонетически. Однако, когда такое прозвание,
в отличие от предыдущих, является в действительности не
простым эпитетом, а именем, заимствованным из чуждого для
египтян языка, это прозвание пишется фонетическими
иероглифами и становится доступным для чтения так же, как
и самое имя Птолемей, Вы скоро встретите, милостивый
государь, два примера этой особенности.

3. Имя Береника, в орфографии ΒΡΝΗΚΣ[56], дважды
изображено на плафоне южных триумфальных ворот в Карнаке.1
4. На одном из барельефов, находящихся в расположенных
в Филе храмах, можно видеть группу из трех стоящих рядом
картушей.
2 Содержание первого таково: боги эвергетпы,
любимые, и т. д.; второй содержит имя Птолемей (ΙΙΤΟΑΜΗΣ),
живущий вечно, любимый Исидой, и третий — фонетическое
имя КЛЕОПАТРА, предшествуемое идеографическим титулом
его сестра. Эти три небольших таблицы дают нам
следующий текст: боги эвергеты, любимые солнцем, и т. д.,
Птолемей, живущий вечно, любимый Исидой, и его сестра
Клеопатра, — который может относиться только к Птолемею Эвергету
второму [б8] и к Клеопатре, его сестре и его первой жене,
вдове Филометора [59].
Обелиск из Филе[60], относящийся к тому же Эвергету
второму, также дает имя Клеопатра,* но ему предшествуют
два определения — его жена и его сестра. Если под этими
определениями следует подразумевать, как это делаем мы,
двух Клеопатр (Βασ?λισσ-β Κλεοπ?τρα τν) Αδελφ? κοα Βασ^λισσγ?
Κλεοπ?τρα τ$ γ?ναια) [61], упомянутых в греческой надписи на
цоколе, то иероглифический картуш КАЕОПАТРА относится
одновременно и к Клеопатре, дочери Эпифана, вдове
Филометора, сестре и первой жене Эвергета второго, и к
Клеопатре, дочери вышеупомянутой Клеопатры и Филометора
и второй жене того же Эвергета. Впрочем, имя
Клеопатры, которое было именем нескольких египетских цариц,
очень часто встречается на колоннах портиков в Филе, на

карнизах большого омбосского храма, на фиванских и ден-
дерских памятниках.1
5. Фриз на внутренней поверхности стены, окружающей^
большой храм в Эдфу, дает нам длинный картуш, содержащий
следующий текст: ПТОЛЕМЕЙ, по прозванию АЛЕКСАНДР [62],
живущий вечно, любимый Фта.2 Имя написано ΠΤΟΛΜΗΣ
и отделено от прозвания ΑΡΚΣΝΤΡΣ группой,3
соответствующей греческому слову επικαλο?μενος [63], которое в договоре
из Птолемаиды также указывает на прозвание Птолемея —
Александр. Похожий картуш,4 хотя в нем имеются и несходные
элементы, в котором имя и прозвание также написаны ΠΤΟΛΜΗΣ
и ΑΡΚΣΝΤΡΣ и сопровождаются идеографическими титулами
живущий вечно, любимый Фта, высечен на большом омбосском храме.
Вы, разумеется, заметите, милостивый государь, что
в прозвании Птолемея Александр Л заменено Р, в то время как
имя Александра великого, которое мы прочитали на
сооружениях Карнака, дважды имеет Л, в соответствии с греческой
орфографией. Однако смешение этих двух букв одного и тога
же органа [64], безразличное употребление этих двух плавных,
одного вместо другого, — особенно в древнем Египте, где
смешение Л с Ρ или Ρ с Л было, повидимому,
распространено так широко, что почти исключительное употребление
Л вместо Ρ являлось основным характерным признаком третьего
диалекта египетского языка, башмурского [65], который я
продолжаю считать народным языком среднего Египта, —
совершенно не должно вызывать удивления. Впрочем, в новых
фонетических картушах мы найдем многочисленные примеры
безразличного использования этих двух согласных одной вместо другой.

6. Среди картушей, срисованных членами Египетской
Комиссии с дендерских зданий, есть один,1 который представит
для Вас, милостивый государь, интерес с нескольких точек
зрения. В нем передан, частью фонетически, частью
идеографически, следующий текст: Π?ΟΑΜΗΣ (Птолемей) по
прозванию ΝΗ0[66]ΚΗΣΡ2 (юный или новый Цезарь) живущий
вечно, любимый Исидой. Это имя Птолемей и это прозвание
юный Цезарь или новый Цезарь бесспорно относятся к
некоему молодому государю, смерть которого была столь же
злосчастна, как и его рождение. Действительно, в них мы
узнаем того сына царицы Клеопатры [67], которым она так
гордилась, потому что отцом его был Юлий Цезарь [68]- Этот
ребенок носил, по Плутарху[69],2 имя Цезариона[70], а Дион
Кассий [71]3 называет его более полно именем Птолемея -
Цезариона. Несомненно, это и есть Πτολεμα?ος Νεο-Καισαρ [72]
иероглифического картуша. Правда, существование
высеченного священными письменами на одном из главных храмов
Египта имени этого государя заставляет предположить, что
он должен был быть одним из египетских царей. История
ничего не говорит о его деяниях, но она сохранила
воспоминание о его эфемерном царствовании. Птолемей-Цезарион,
действительно, был признан и объявлен царем, когда ему едва
исполнилось семь лет. Он наследовал двум другим государям,
своим дядям, которые, также в очень юном возрасте, оказались
жертвами общественных раздоров. Цезарион получил корону
от триумвиров, победителей при Филиппах [73], потому что
Клеопатра, его мать, поддерживала их. Об этом буквально
так говорит тот же Дион Кассий.4 Однако, связанная с
судьбой Антония [74], Клеопатра вскоре приобрела в лице
Октавия [75] врага, и в течение некоторого времени этот самый

ребенок, Цезарион, являлся, повидимому, единственной
причиной войн, которые терзали тогда римскую республику.
Антоний, властитель Египта и покоритель Востока, объявил
юного Птолемея законным сыном Юлия Цезаря и пожаловал
ему титул царя царей, быть может, не столько затем, чтобы
воздать должное его происхождению и его положению, сколько
для того, чтобы унизить Октавия.1 Этому последнему,
преследовавшему одновременно и Антония, своего соперника,
и царственного ребенка, которого охотнее признавали сыном
Юлия Цезаря, чем самого Октавия, удалось наконец
умертвить их; Клеопатра покончила жизнь самоубийством,— и
древняя египетская монархия превратилась в римскую префектуру.
Отрывок из Диона Кассия приблизительно указывает нам,
в какой исторический момент иероглифический картуш Птолемея-Цезариона
должен был быть начертан на дендерском
храме рядом с картушем Клеопатры, его матери,2 ибо
Цезарион получил корону в одиннадцатом году царствования
Клеопатры, в 40 г. до христианской эры.
Барельеф дендерского храма является первым из известных общественных
памятников, упоминающих имя юного царя, почти не
замеченного историей, и нет никакого сомнения в том, что именно
к этому Птолемею-Цезариону мы должны отнести два
смежных, целиком фонетических картуша, высеченных также в Дендера,3
которые содержат только слова ΠΤΟΛΜΗΣ ΚΗΣΛΣ
(вместо ΚΗΣΡΣ) Птолемей-Цезарь.
Таковы главные из имен македонских царей Египта,
которые я встретил среди иероглифических собственных имен,
воспроизведенных в Description de VEggpte. Легко
представить себе, насколько увеличило бы их число обследование
самих памятников.

Без сомнения, милостивый государь, Вы также разделите
мое удивление, когда, применив тот же иероглифический
фонетический алфавит ко множеству других картушей,
воспроизведенных в названном труде, Вы получите титулы, имена
и даже прозвания римских императоров, выраженные
греческим языком и написанные теми же самыми фонетическими
иероглифами.
И, действительно, Вы можете прочитать там:
1. Императорский титул Αυτοκρ?τωρ [76], целиком
заполняющий все пространство картуша1 или же сопровождаемый
идеографическим титулом живущий вечно,2 имеющий
следующую орфографию: ΑΟ?ΟΚΡΤΡ, АОТКРТОР, АОТАКРТР и даже
АОТОКЛТА,3 — причем А употреблено башмурически [77\
(простите мне это выражение) вместо Р.
Картуши, заключающие в себе этот титул, почти всегда
стоят рядом или находятся в связи со вторым картушем,
содержащим, как мы это скоро увидим, собственное имя
императора. Бывает, однако, что это слово встречается и в
совершенно изолированных картушах. Самым замечательным из
всех примеров, какие я мог бы привести для такой
особенности, бесспорно является барельеф, высеченный на втором
камне круглого дендерского зодиака [78], знаменитого
памятника, которым, благодаря щедрости короля, недавно
обогатился Кабинет Древностей. Судя по прекрасной гравюре,
опубликованной в Description de I'Egypte, направо находится
большая фигура женщины, высеченная сильно выпуклым
рельефом между двумя длинными вертикальными столбцами
иероглифов. Под левым столбцом находится картуш,4 который
содержит только титул AOTKPTP[79j. Этой существенно важной

части памятника в Париже нет; камень был распилен как раз
возле этого места, потому что имелось в виду увезти только
круглый зодиак, который, таким образом, был изолирован от
барельефа, по всей вероятности, имевшего к нему отношение.
Как бы то ни было, картуш, чтение которого я только что
привел, неопровержимым образом устанавливает, что барельеф
и круглый зодиак были высечены руками египтян во времена
владычества римлян. Благодаря одному этому факту наш
алфавит приобретает большое значение, поскольку он очень
упрощает вопрос, который обсуждался так долго и по поводу
которого большинство из тех, кто занимался его изучением,
высказывало лишь неопределенные и нередко диаметрально
противоположные мнения. Хотелось бы, чтобы второй
картуш, смежный с первым, дал нам, как это имеет место на
многих других египетских барельефах, самое имя
императора. Однако, если в подобном вопросе допустимы догадки,
ряд обстоятельств склоняет меня к мысли, что этот титул,
обособленный таким образом, может принадлежать либо
императору Клавдию [80], либо, скорее, императору Нерону [81],
многие монеты которых, чеканенные в Египте, также
не имеют никакой иной надписи, кроме титула
ΑΥΤΟΚΡΑΤΩΡ ιρ].
2. Титул ΚΑΙΣΑΡ или ΚΑΙΣΑΡΟΣ, заключенный в
картуш изолированно или в сопровождении идеографических
эпитетов живущий вечно, любимый Исидой, встречается
обособленно на зданиях в Филе и в Дендера.2 Орфография его либо
ΚΗΣΡΣ, либо ΚΗΣΛΣ — безразлично.
3. Другие картуши содержат титулы император и Цезарь,
соединенные вместе и имеющие следующие формы: ΑΟ?ΟΚΡΤΡ
ΚΗΣΡΣ, АОТОКРТОР ΚΕΣΡΣ, АОТКРТР ΚΗΣΡ и даже АОТКРТА
ΚΗΣΡΣ.8 Однако эти же картуши сочетаются с другими картушами,
содержащими собственное имя императора.

4. Карниз заднего фасада храма, находящегося в западной
части Филе,1 украшен шестью барельефами, причем каждый
из них изображает государя, увенчанного царским головным
убором, называвшимся псхентп (Розеттская надпись сохранила
нам в своем греческом тексте название этого головного убора
и воспроизвела его форму в тексте иероглифическом) [83].
Государь этот сидит на троне, а две стоящие перед ним
богини преподносят ему эмблему [84], совершенно такую же,
как та, которую держат в руках военачальники,
изображенные на одном из барельефов дворца в Мединет-Абу2 в Фивах,
где они в триумфальной церемонии идут впереди и позади
какого-то древнеегипетского завоевателя. Эта композиция
тотчас же напомнила мне раздел постановления, вынесенного
собравшимися в Мемфисе жрецами и высеченного на Розеттском камне,
—раздел, предписывающий помещать в храмах
Египта изображение царя Птолемея Эпифана, которому
изображение главного божества данного храма
преподносило бы знак Победы.* Я до некоторой степени рассчитывал
прочитать в двух картушах,* помещенных справа и слева от
этих барельефов, имя Птолемея Эпифана, однако в
действительности в них оказалась надпись АОТКРТР ΚΗΣΡΣ
(император Цезарь)у живущий вечно, любимый Исидой, могущая
относиться только к императору Августу, на греческих
монетах которого, чеканенных в Египте, обычно не бывает
ничего, кроме тех же двух слов.5 И я обращаю здесь Ваше
внимание на это сходство, которое будет подтверждено в
дальнейшем множеством других примеров, ибо власть,
повелевавшая писать на храмах иероглифическим письмом титулы

и имена императоров, была, несомненно, той же самой властью,
которая устанавливала текст надписей на их египетских
монетах. Что касается содержания барельефов из Филе, то,
поскольку они относятся к Августу [85], в них, возможно,
упоминается о его победе при Акции [86], ставшей для Египта
началом новой и хорошо известной эры.
5. Имя императора Тиберия\?7] часто встречается на
стенах храма, находящегося в западной части Филе. Два
смежных картуша образуют там следующую надпись: АОТКРТРΤΒΡΗΣ ΚΗΣΡΣ[88],
живущий вечно,1 а несколько других,
сгруппированных попарно, гласят: АОТКРТР ΤΒΛΗΣ ΚΗΣΡΣ,
живущий вечно.2 Эта же надпись повторяется девять раз на
фризе того же храма3 и, опять-таки, является почти
буквальной транскрипцией надписи на греческих монетах Тиберия,
чеканенных в Египте.4 6·
Памятники Филе дают также два других смежных
картуша, которые содержат титулы и имя Домициана [89J,
выраженные следующим образом: АОТКРТР ΤΟΜΤΗΝΣ ΣΒΣΤΣ,
император Домициан Август.5 Мы находим значительно
более пространные надписи этого императора на зданиях
Дендера. Они содержатся в сочетании из двух картушей,
в которых можно без труда прочитать или перевести: АОТΚΡΤΡ-ΚΗΣΡΣ ΤΟΜΤΗΝΣ
(император Цезарь Домициан),
прозванный^0] ΚΡΜΝΗΚΣ (Germanicus[21]).Q Эти надписи целиком
совпадают с надписями на греческих монетах этого
императора, чеканенных в Египте.
7. Памятник другого рода, обелиск, который в Риме
называют Памфилийским обелиском или обелиском с площади
Навона, также дает фонетическое имя Домициана, в честь

которого он, без сомнения, был высечен в Египте и водружен
в столице империи. Прежде всего, на восточной стороне
этого обелиска можно заметить идеографический титул царъ,
за которым следует картуш, содержащий титул ΚΗΣΡ (Цезаръ)9
вместе с другими знаками, недостоверность которых, на
гравюре Кирхера[92], не позволяет мне отважиться на их
чтение. Картуши восточной и южной сторон содержат следующие
слова: ΚΗΣΡΣ ΤΜΗΤΙΗΝΣ (Цезарь Домициан)} И, наконец,
два картуша, находящиеся в нижней части северной стороны
того же обелиска, образуют надпись; ΑΟΤΚΡΤΛ-ΚΗΣΡΣ ТМНΤΕΝΣ ΣΒΣΤΣ,2
император Цезарь Домициан Август.
8. В одном из верхних картушей на той же стороне можно
прочитать имя Веспасиана [93], его отца, включенное в
идеографическую формулу получивший власть, перешедшую от
ΟΥΣΠΣΗΝΣ, его отца;3 на гравюре Кирхера [94] четыре
первых знака этого картуша слишком сближены.
9. В восточной части острова Филе находится изящное
здание, иероглифическое оформление которого никогда,
однако, не было закончено. К числу завершенных частей
относятся два простенка [95] между колоннами; один из них
срисован Египетской комиссией4 во всех деталях. Все
картуши, которыми он заполнен, относятся к императору
Траяну[ш\. Изображение, во весь рост, этого доброго
государя, совершающего жертвоприношение Исиде и Арсиеси[^7],
сопровождается двумя картушами, содержащими слова АОТКРТР ΚΗΣΡΣ NPO. ΤΡΗΝΣ [98]
(император Цезарь Нерва Траян),
а надпись ΤΡΗΝΣ ΚΗΣΡΣ (Траян Цезарь) живущий
вечное заключенная в один картуш, завершает вертикаль-

ный столбец иероглифов, высеченный справа от барельефа.
Фриз того же простенка между колоннами украшен
девятью небольшими картушами. Центральный картуш немного
большего размера, чем восемь других, поддерживаемый двумя
уреями[92] или царскими аспидами, заключает в себе имя
Траяна, ΤΡΗΝΣ, с идеографическим эпитетом живущий
вечно. В сочетании с правым и левым картушами он дает
следующий текст: Император, живущий вечно; Траян,
живущий вечно; Цезарь, бессмертный отпрыск Исиды. Три
картуша, расположенные направо от них, содержат слова:
Траян, живущий вечно, Цезарь, Germanicus, Dacicus[m],
живущий вечно. И, наконец, три картуша слева дают текст:
Нерва Траян, живущий вечно, Император Цезарь, живущий вечно,
АВГУСТ,1 живущий вечно, любимый Исидой.
Имя Траяна можно прочитать также на большом омбосском
храме. В самом деле, два картуша, сохранившиеся на
обломках этого сооружения, образуют сочетание слов: АОТОКРТР ΚΗΣΑ ΝΛΟΑ-ΤΡΗΝΣ
(император Цезарь Нерва Траян),
ПРОЗВАННЫЙ ΚΡΜΝΗΚΣ, ΤΗΚΚΣ (Germanicus, Dacicus),2 что опять-
таки, слово в слово, повторяет надпись на греческих монетах
этого императора, чеканенных в Египте.
10. Имя преемника Траяна, Адриана [101], который так
любил Египет и оставил там столько напоминаний о себе, мы
найдем на одном из римских обелисков, на том, который
называют обелиском Барбгрини, ныне находящемся на новом
променаде в Монте-Пинчио. На первой стороне этого
монолита имелся большой картуш, ныне полностью уничтоженный,
который, как об этом свидетельствуют знаки, предшествующие
ему и следующие за ним, содержал имя и титулы императора.
Однако имя Адриана, к счастью, сохранилось в картуше,
расположенном перед изображенной во весь рост фигурой
этого государя, совершающего жертвоприношение богу

Фре [102] (солнцу), на четвертой стороне обелиска, в верхней ее
части. На этом картуше, имеющем на гравюре Соэги [10;3] очень
небольшие размеры, я, тем не менее, совершенно отчетливо
разобрал девять фонетических иероглифов, транскрипция
которых греческими буквами дает 'ΑΤΡΗΝΣ ΚΣΡ, Адриан
Цезарь.1
11. Чтение этого имени уже само по себе не дает повода
для каких-либо сомнений; однако, если бы таковые и
существовали, то это чтение стало бы совершенно достоверным
благодаря одному тому факту, что имя императрицы Сабины,
супруги Адриана, написанное фонетическими иероглифами,
также находится на обелиске. В самом деле, первая сторона
этого монолита содержит ряд иероглифических знаков,
означающих: точно так же его супруга, повелительница мира [ш].
За этим сочетанием знаков2 следуют два картуша: первый
содержит полное имя императрицы ΣΑΒΗΝΑ,3 за которым
следуют идеографические знаки, выражающие женский род,
как и в именах цариц Береники и Клеопатры, и титул опять-таки
идеографический—живущая, могучая или победоносная
богиня [105]; второй картуш, непосредственно следующий за
первым, заключает в себе переданный фонетическим письмом
титул Σεβαστ? (Augusta) [106], имеющий орфографию ΣΒΣΤΗ4
и сопровождаемый идеографической надписью богиня, живущая вечно.
Вы, без сомнения, заметите также, милостивый
государь, что два относящиеся к императрице картуша,
соединенные вместе, дают текст — Σαβ?να или Σαβεινα σεβαστ?,
который является единственным текстом на всех греческих
монетах жены Адриана, чеканенных в Египте.
12. Я закончу это собрание иероглифических имен именем
^государя, который оказал столь важные услуги одновременно

и науке и человечеству. Я имею в виду благочестивого Антонина[107\,
имя которого неоднократно встречается в дендерском Тифонии [108].
Два смежных картуша дают следующий
текст: АОТОКРТОР ΚΣΡΣ ΑΝΤΟΝΗΝΣ (император Цезарь Антонин),
по прозванию [109] живущий вечно.1
Нам остается наконец, милостивый государь, бросить
беглый взгляд на природу фонетической системы, в соответствии
с которой написаны эти имена, составить точное
представление о природе знаков, которыми она пользуется, а также
исследовать причины, по которым было отдано предпочтение
изображению того или иного предмета для передачи именно
того, а не иного согласного или гласного.
Что касается системы египетского фонетического письма
в целом (а под этим наименованием мы подразумеваем
одновременно и народное фонетическое письмо и иероглифическое
фонетическое письмо [110]), то не подлежит сомнению, что эта
система отнюдь не являлась бы чисто алфавитным письмом,
если бы под алфавитным действительно следовало понимать
только такое письмо, которое точнейшим образом и притом
в соответствующем порядке [ш] передавало бы все гласные
и все согласные, образующие слова определенного языка.
В самом деле, мы видим, что египетское фонетическое письмо
часто ограничивается для передачи слова Цезарь, в
соответствии с греческим родительным падежом ΚΑΙΣΑΡΟΣ^
соединением знаков для согласных К, Σ, Ρ, Σ, оставляя без внимания
дифтонг и два гласных, обязательных для греческой
орфографии, и дает нам, например, собственные имена
ААЕЕΑΝΔΡΟΣ, ΒΕΡΕΝΙΚΗ —или, вернее, ΒΕΡΕΝΙΚΗΣ [112],— ΤΡΑ?ΑΝΟΣ
и т. д. в транскрипции, при которой они сохраняют правда,
свои согласные, но теряют большую часть своих гласных:
ΑΑΚΣΑΝΤΡΣ, ΒΡΝΗΚΣ, ΤΡΗΝΣ. Следовательно, можно уподобить
египетское фонетическое письмо фонетическому письму
древних финикийцев, письменным системам, носящим названия

еврейской, сирийской, самаританской, куфическому
арабскому и современному арабскому, письменным системам,
которые можно было бы, 4если угодно, назвать
полуалфавитными, так как, собственно говоря, они предлагают нашему
взору только остов слова — согласные и долгие гласные, —
предоставляя осведомленному читателю самому вставлять
недостающие краткие гласные.
Изложение причин, побуждавших египтян брать тот или
иной иероглифический знак для передачи того или иного звука,
требует некоторых дальнейших разъяснений, и я вынужден
углубиться в подробности, за которые, милостивый государь,
заранее прошу Вас извинить меня, ввиду важности этого
вопроса самого по себе, а, быть может, также и важности
необычных результатов, к которым может привести его
рассмотрение.
Я уже дал понять, что египтяне, желая выразить гласные
и согласные и образовать таким образом фонетическое письмо,
брали иероглифы, изображающие физические предметы или
выражающие понятия, название или соответствующее слово
для которых в разговорном языке начиналось гласным или
согласным, подлежащим передаче [ш]. Сопоставление, которое
мы собираемся произвести между иероглифическими знаками,
передающими согласные, и египетскими словами,
обозначающими предметы, воспроизведенные этими иероглифами,
устранит всякое сомнение в правильности положения, только
что высказанного нами, ибо столь многочисленные аналогии
никоим образом не могут быть результатом чистой
случайности. Согласный В передан: 1. иероглифом,
изображающим небольшой вырезанный из дерева или сделанный из
металла сосуд с огнем; помещенный на ладони мужской
руки, этот иероглиф представляет собой жертвенную чашу f114],
в какой герои, воспроизведенные на египетских
барельефах, обычно сжигают ладан перед фигурами богов: слово
Вр&е {ЬегЬе), встречающееся в коптских книгах [п5], является
вполне подходящим названием для этого небольшого сосуда?

2. В передано на Памфилийском обелиске каким-то
четвероногим; однако гравюра Кирхера [116] выполнена столь небрежно,
что мы не в состоянии решить, является ли это животное
коровой BAgci {bahsi), козленком В^&лше (Ьаатрё), козлом
Ва^ршт {bareii), лисицей B&ujcop (baschor), небольшим
четвероногим, именуемым Boiuji (boischi), или же шакалом Bconuj
(bonsch)[UT\.
Согласный К передан: 1. сосудом с кольцом, —
разновидностью чаши[п8], а египетские словари [ш] дают нам слова КеТУлоЛ.
(kelol), ReAtoXi (keloli), Кшшгхл (knikidji) и Ra,2s.i (kadji),
которые все означают сосуды, чаши для черпания воды;
2. фигурой, изображающей либо прямой угол с его хордой,
либо род треугольника [ш], а слово Roop (kooh) означает
угол; 3. чем-то вроде шалаша или хижины, по-египетски
ResTVi&i (kalibi), либо чем-то вроде пространства, окруженного
стенами, Rto (kto), и перекрытого сводом или потолком
Rime (кёрё); 4. головным убором или капюшоном, RTV^cjt
{klaft) [122]; на египетских барельефах это обычный головной
убор частных лиц.
А передано львом или львицей в позе полного покоя.
Причину выбора этого животного для передачи согласного
мы найдем в египетском слове Λλ&ο ЦаЬо) или Λ^&οι {laboi),
употреблявшемся в коптском языке в значении львицы.1
Заметим, что слова, выражающие понятие львицы, по-арабски 0*J
(lebouah) и по-еврейски ГРЛ*7 {lebieh) [12S], совершенно сходны с
египетским словом Λ«\&οι {laboi). Добавим даже, что это слово,
правильная орфография которого, повидимому, была Λ&φοι
(lafoi), является всего лишь сложным словом, означающим
очень мохнатый, valde hirsutus, и что именно в таком
значении это название иногда применялось также к медведю в
египетской версии священных книг.2
Ломаная линия, которая, как полагали, изображает в
египетском письме воду, передает в нем только предлог из, от,

по-египетски ?. Именно потому этот идеографический знак
стал знаком для звука Ν[124]. Небольшие сосуды, также
передающие согласный Ν, — это не что иное, как те небольшие
алебастровые сосуды, которые так часто находят в Египте
и в которых хранили благовонные масла Hep (neh). Сосуды
эти носят у греческих писателей названия Αλ?βαστρος или
Αλαβαστρον.
Греческий согласный Ρ иероглифически выражается: 1.
изображением рта ро {го); 2. цветком граната ρλ*.&>κ (егтап)
или pOMdwrt {готап).
И, наконец, согласный Τ передается: 1. изображением
кисти руки тот (*<>£) [125]; 2. идеографическим знаком,
выражающим определенный артикль женского рода ^· (ti) или те (te) [126];
3. или же отвесом каменщиков [127], по-египетски τωρι (tori)
или τωρβ (tore), в зависимости от диалекта.
Я нисколько не сомневаюсь, милостивый государь, что
если бы мы могли точно определить все предметы,
воспроизведенные остальными фонетическими иероглифами,
включенными в наш алфавит, то мне было бы очень легко указать
в египетско-коптских лексиконах названия этих предметов,
начинающиеся согласным или гласным, которые передает их
изображение в иероглифической фонетической системе.1
Этот метод, лежавший в основе египетского фонетического
алфавита, дает представление о том, как велика была
возможность умножать, при желании, число фонетических
иероглифов, без ущерба для ясности их выражения. Все, как
будто бы, доказывает, однако, что наш алфавит содержит
значительную их часть. В самом деле, мы вправе сделать такой
вывод, поскольку этот алфавит является результатом целого
ряда фонетических собственных имен, высеченных на
памятниках Египта за период времени почти в пять веков, и притом
в различных пунктах этой страны.

Все, что я только что изложил относительно возникновения,
формирования и аномалий иероглифического фонетического
алфавита, почти полностью применимо к демотико-фонетическому алфавиту,
все знаки которого, извлеченные из Розеттской надписи,
а также из недавно приобретенного для
королевского кабинета папируса [ш] и необходимые для обсуждения
данного вопроса, содержатся во втором столбце таблицы IV.
Эти две системы фонетического письма были так же тесно
связаны между собой, как жреческая идеографическая система
была связана с народной идеографической системой [130],
являющейся лишь эманацией первой, и с собственно
иероглифической системой, от которой она вела свое начало. В самом
деле, как мы уже говорили, демотические буквы являются,
в своем большинстве, лишь иератическими знаками самих
фонетических иероглифов [ш]. Вам, милостивый государь, будет
нетрудно признать всю справедливость этого утверждения, если
Вы возьмете на себя труд обратиться к Сравнительной таблице
иератических знаков, расположенных рядом с
соответствующими иероглифическими знаками, к таблице, которую я
представил Академии изящной словесности более чем год назад.
Следовательно, по существу, между этими двумя алфавитами,
иероглифическим и демотическим, нет никакого иного
различия, кроме различия в форме знаков; значение же и самые
основания для этого значения остаются теми же. Добавлю,
наконец, что, поскольку эти народные фонетические знаки
были не чем иным, как неискаженными иератическими
письменами, в Египте неизбежно могли существовать лишь две
системы фонетического письма:
1. иероглифическое
фонетическое письмо, употреблявшееся на крупных памятниках,
2. иеритико-демотическое письмо, письмо греческих собственных
имен среднего текста Розетты и демотического папируса
королевской библиотеки (supra, стр. 4), которое, быть может, мы
встретим когда-нибудь использованным для транскрибирования
имен некоторых греческих или римских государей в свитках
иератических папирусов.

Фонетическое письмо было, следовательно, в употреблении
у всех классов египетской нации, долгое время пользовавшихся
им как необходимым пособием для трех идеографических
методов [132].
Греческие и латинские авторы не оставили нам никаких
точных сведений относительно фонетического письма египтян.
Очень трудно сделать заключение даже о самом
существовании этой системы, если доискиваться буквального смысла
некоторых отрывков, где как будто бы есть кое-какие весьма
туманные указания на нечто подобное. Мы вынуждены,
следовательно, отказаться от попыток установить с помощью
исторической традиции эпоху, когда фонетические письменные
системы были введены в графическую систему древних египтян.
Однако факты сами по себе достаточно красноречивы и
дают нам право заявить с некоторой долей уверенности, что
употребление вспомогательной системы письма,
предназначенной для передачи гласных и согласных определенных слов,
предшествовало в Египте владычеству греков и римлян, хотя
и представляется совершенно естественным приписывать
введение египетского полуалфавитного письма влиянию этих двух
европейских наций, издавна пользовавшихся алфавитом в
подлинном значении этого слова.
Мое мнение на этот счет я основываю на двух следующих
соображениях, которые, быть может, покажутся Вам,
милостивый государь, достаточно вескими для разрешения данного
вопроса.
1. Если бы египтяне изобрели свое фонетическое письмо
в подражение алфавиту греков или алфавиту римлян, они,
конечно, ввели бы в него некоторое количество фонетических
знаков, равное количеству элементов, известных из греческого
алфавита или из алфавита латинского. Но именно этого-то и
нет; и несомненное доказательство того, что египетское
фонетическое письмо отнюдь не было создано с целью передавать
звуки собственных имен греческих или римских государей, мы
находим в египетской транскрипции этих самых имен, которые,

в большинстве случаев, искажены до неузнаваемости, прежде
всего — из-за опущения или смешения большей части гласных,
затем — из-за постоянного употребления согласного Τ вместе*
Δ, К вместо Г, Π вместо Φ и, наконец, —из-за случайного,
употребления А вместо Ρ и Ρ вместо А.
2. Я убежден, что те же иероглифико-фонегпические знаки*
которые употреблялись для передачи звуков греческих или
римских собственных имен, употреблялись также в
иероглифических текстах [133], высеченных задолго до появления греков
в Египте, и что уже в этих текстах они имели точно такое же
значение выразителей гласных или согласных, как и в картушах,
высеченных при греках и при римлянах. Подробное
изложение этого важного и имеющего решающее значение
факта является темой моего труда о собственно
иероглифическом письме. В настоящей работе я не смог бы заняться его
обсуждением, не вдаваясь в чрезмерные подробности.
Итак, я полагаю, милостивый государь, что фонетическое
письмо существовало в Египте в очень отдаленные времена;
что оно с самого начала было необходимой частью
идеографического письма и что уже тогда, так же как и после Камбиза[ш],
оно употреблялось в идеографических текстах для.
транскрибирования (правда, очень приблизительного)
иностранных собственных имен народов, стран, городов, государей и
частных лиц, память о которых важно было сохранить в
исторических текстах и в надписях на памятниках.
Я осмелюсь сказать больше: в этом древнем египетском
фонетическом письме, сколь бы несовершенно оно ни было само
по себе, можно, пожалуй, признать если не начало, то, по
меньшей мере, образец, слепым подражанием которому, возможно,,
были алфавиты народов западной Азии и, в особенности,
алфавиты соседних с Египтом наций. В самом деле, милостивый
государь, если Вы примете во внимание, 1. что все буквы алфавитов,
называемых нами еврейским, халдейским [135] и сирийским, носят
знаменательные названия, названия очень древние, поскольку
почти все они были переданы финикийцами грекам, когда эти

последние получили от них алфавит;
2. что в указанных
алфавитах первый согласный или гласный этих названий является
также тем гласным или согласным, который данная буква
передает, — то Вы признаете вместе со мной полную аналогию
между процессом создания этих алфавитов и процессом создания
египетского фонетического алфавита. Если же алфавиты
этого рода первоначально образованы, — а все свидетельствует
об этом, — из знаков, передающих понятия или изображающих
предметы, то очевидно, что мы должны признать народом —
изобретателем этого графического метода тот народ, который
пользовался преимущественно идеографическим письмом, а если
это так, то Европа, получившая от древнего Египта начатки
науки и искусства, обязана ему еще одним неоценимым
благодеянием — алфавитным письмом.
Впрочем, я хотел лишь в общих чертах наметить здесь это*
чреватое важными последствиями, положение, естественно
вытекавшее из моей главной темы, — алфавит фонетических
иероглифов, теорию и одновременно некоторые случаи при-
менения которого я имел в виду изложить. Это применение
дало результаты, уже получившие благоприятную оценку со
стороны прославленной Академии, ученые труды которой
впервые дали Европе основы глубокой эрудиции и продолжают
доставлять ей полезнейшие примеры таковой. Быть может и
мои опыты кое-что прибавят к ряду достоверных фактов,
которыми она обогатила историю древних народов. История
египтян, заслуженной славой которых до сих пор полон весь мир,
почерпнет из них некоторые новые сведения, — и, без
сомнения, для нашего времени уже много значит возможность с
уверенностью сделать первые шаги в изучении памятников
египетской письменности, извлечь из них некоторые точные данные
о важнейших египетских установлениях, которым сама
древность создала репутацию мудрости, до сих пор, во всяком
случае, ничем не опороченную. Что касается чудесных
памятников, воздвигнутых Египтом, то мы сможем, наконец,
прочитать в украшающих эти памятники картушах их достоверную.

хронологию, начиная с Камбиза, и время их основания или
постепенного разрастания при различных правивших страной
династиях, так как на большинстве этих памятников
одновременно начертаны имена фараонов, греческие имена и римские
имена, причем первые, характеризуемые небольшим числом
знаков, не поддаются, в некоторых своих частях, никаким
попыткам применить к ним алфавит, с которым я только что
познакомил Вас. Такова, я надеюсь, будет польза от этой
работы, которую мне чрезвычайно лестно отдать под Ваше,
милостивый государь, почетное покровительство. Образованные
люди не откажут ей ни в уважении, ни в признании, поскольку
ей удалось снискать уважение и признание достопочтенного
Нестора французских гуманитарных наук, который оказал им
честь, обогатив их столькими трудами, и который всегда с
готовностью принимал под свою защиту и поддерживал, направляя
на трудном поприще, так блестяще пройденном им самим,
многих юных соревнователей, впоследствии оправдавших столь -
живое участие. Имея счастье в свою очередь пользоваться
Вашей поддержкой, я позволю себе, однако, ответить на нее
лишь моей глубокой признательностью и почтительной
преданностью, всяческие уверения в которых прошу Вас, милостивый
государь, разрешить мне публично возобновить перед Вами.

Париж, 22 сентября 1822 г.
.

Комментарии (1)
Обратно в раздел история