Рототаев П. Покорение гигантов

ОГЛАВЛЕНИЕ

II. ПОБЕДА НАД ПЕРВЫМ ВОСЬМИТЫСЯЧНИКОМ

ВКЛАД ФРАНЦУЗСКИХ ВЫСОТНИКОВ

К 1950 г. борьба за восьмитысячники имела уже свою большую историюСсылки18. От первых робких попыток восхождений на вершины подобной высоты прошло уже более ста лет. За эти годы альпинисты различных стран мира настойчиво стремились совершить восхождения на 8 восьмитысячников из четырнадцати известных. Особенно упорны были атаки на Джомолунгму, Кангченджунгу, Нанга-Парбат и Чогори (К2).
Французские альпинисты принимали в этой борьбе сравнительно небольшое участие, но именно они были первыми победителями вершины такой высоты.
Впервые альпинисты Франции попытались совершить восхождение на восьмитысячник в 1936 г. То была французская экспедиция в Каракорум с целью восхождения на один из восьмитысячников этой горной системы. Альпинисты, возглавляемые Сегоном, пытались достичь вершины Гидден-пика (8068 м) с востока. Однако продвижение было прекращено на высоте 7000 м.
Следовательно, их опыт в этом отношении сравнительно невелик. Но международный опыт восхождений на семитысячники и упорное стремление преодолеть восьмитысячники позволяли альпинистам к 1950 г. не только ставить такую задачу, но и надеяться на завоевание победы.
Хотя французские альпинисты не имели достаточного опыта высотных восхождений, но они имели значительное количество высококвалифицированных спортсменов, постоянно тренировавшихся в пределах Французских Альп. Кроме того, они смогли использовать богатый опыт высотных восхождений альпинистов Англии, Германии, Италии и Швейцарии.
Планируя гималайскую экспедицию, Французский альпинистский клуб несомненно учитывал все эти трудности. Большое внимание было обращено на изготовление специального снаряжения, выбор и заготовку продуктов питания, а также на предварительную тренировку личного состава экспедиции.
Как указывал в 1949 г. председатель Французского альпинистского клуба Люсьен Деви, выдвигая идею восхождения на восьмитысячник, основное затруднение составляет не отсутствие опыта подобных восхождений, а крайне слабая изученность и района восхождения и самого объекта. Никто еще не пытался взойти на избранную экспедицией вершину Даулагири, и ни одна вершина здесь не была взята альпинистами.
Все это несомненно усложняло задачи экспедиции и не могло не повлиять на ее исход.
Ввиду этих трудностей и серьезности задачи состав экспедиции подбирался чрезвычайно внимательно и серьезно. Так как Люсьен Деви не смог принять участие в экспедиции, ее начальником был утвержден секретарь Французского альпинистского клуба Морис Эрцог. Он же возглавил и штурмовую группу экспедиции, в которую вошли: Луи Лашеналь, Леонель Терри, Гастон Ребюффа, Марсель Шац и Жан Кузи.
Все это были сильные и опытные альпинисты. Сильнейшие альпинисты-проводники и инструкторы Луи Лашеналь и Леонель Терри в числе других выдающихся восхождений осуществили в очень сложных условиях штурм вершины Эйгер по ее северной стене.
Гастон Ребюффа также профессиональный проводник в Альпах и высококвалифицированный альпинист. В число его лучших восхождений входит подъем на Маттергорн по северной стене.
Жан Кузи и Марсель Шац также известны как выдающиеся французские альпинисты и отличные скалолазы.
В состав экспедиции входили Марсель Ихас – известный альпинист и киноработник, выполнявший в экспедиции обязанности кинооператора, и врач Жак Удо, который был также признанным во Франции альпинистом.
Все участники штурмовой группы экспедиции были (в возрасте от 25 до 31 года) зрелыми и полными сил спортсменами, способными добиваться высоких спортивных результатов. Только М. Ихасу было 43 года, а Ж. Удо 37 лет. Но их роль в экспедиции была вспомогательной, а следовательно, они не определяли спортивных возможностей экспедиции.
В то же время весьма характерно для состава экспедиции было и то, что только Ихас имел опыт высотных высотных восхождений в Гималаях. Остальные же участники восхождения были новичками в этом деле, что в значительной степени увеличивало предстоящие трудности.
Первое требование, которое было предъявлено к снаряжению, заключалось в обеспечении минимального веса. Это требование удалось выполнить благодаря использованию легких и прочных новейших материалов.
Экспедиция выбрала маленькие палатки из нейлона со складывающимися стойками из дюраля. Такие палатки имели двойные стенки и весили по 2 кг. Из нейлона были изготовлены и штормовые костюмы. Покрой их достаточно широк для того, чтобы можно было надевать их поверх теплой одежды. Были заготовлены также пуховые и меховые жилеты и меховые брюки с нейлоновым верхом.
Для обеспечения нормального отдыха при движении по маршруту были взяты пуховые спальные мешки из нейлона и надувные резиновые матрацы, а также специальные пуховые мешки для ног (для ночевок в высотных лагерях).
Рукавицы были тоже нейлоновые, пуховые. На ноги предполагалось надевать шерстяные чулки и ботинки с профилированной резиновой подметкой. Ботинки не были утеплены, но альпинисты, очевидно, считали такую обувь вполне подходящей. У всех альпинистов были станковые рюкзаки. Веревки также нейлоновые: основная веревка диаметром 8 и 9 мм, вспомогательная – 5 и 5,5 мм.
Участники восхождения были снабжены облегченными кошками со специальным приспособлением для быстрого снятия их, ледовыми молотками и специальными якореобразными крючьями, которые забиваются в лед для прикрепления к ним перильных веревок.
Для участников штурмовой группы были предусмотрены кислородные приборы и малогабаритные радиостанции. Для приготовления пищи служили бензиновые кухни и герметически закрывающиеся кастрюли.
Большое внимание было уделено проверке качества снаряжения, для чего проводилась специальная поездка в Альпы. Здесь в зимних условиях всесторонне исследовались выбранные образцы и особенно кислородные приборы. Эти испытания помогли выявить недочеты в снаряжении, которые в дальнейшем были устранены.
Для нижних лагерей взяли большие палатки. Они освещались электричеством от электроагрегата. В этих лагерях имелись даже большие пуховые одеяла.
Таким образом, снаряжением и оборудованием экспедиция была обеспечена достаточно.
Вопросы питания альпинистов были также хорошо продуманы. Большой выбор высококалорийных и качественных продуктов подбирался с учетом особенностей питания на различных высотах. В целях лучшей организации питания все продовольствие было рассортировано и упаковано в ящики. Каждый из этих ящиков имел надписи «долина» или «высота» и был укомплектован такими продуктами, которые должны расходоваться на подходах к вершине или на высотных этапах восхождения.
Усилиями доктора Удо имущество экспедиции было пополнено значительным количеством медикаментов. Общий вес снаряжения и продуктов питания экспедиции был невелик, что выгодно отличало ее от всех предыдущих.
Груз экспедиции составлял всего три тонны, а вместе с вспомогательным оборудованием – шесть тонн, в то время как у других гималайских экспедиций он достигал 13—15 т и более (экспедиция на Нанга-Парбат 1934 г. вышла из Сринагара с грузом более чем в 15 т, экспедиция на Джомолунгму в 1924 г. имела при выходе из Дарджилинга груз весом 18—20 т). Гималайский комитет и руководство экспедиции справедливо считали, что минимальный вес груза потребует меньшего числа носильщиков, что в свою очередь сделает экспедицию более подвижной и маневренной, а следовательно, увеличит шансы на успех.
К марту 1950 г. сборы были закончены.
Руководство Французского альпинистского клуба, учитывая малую изученность района и отсутствие опыта восхождений, предупреждало участников о трудностях выполнения задачи. Даже на последнем заседании Гималайского комитета, специально созданного клубом для проведения этой экспедиции, его председатель Люсьен Деви, подчеркивая трудности экспедиции в Гималаи, говорил, что Гималаи по своим масштабам и трудности передвижения заслуживают названия «третьего полюса»Ссылки19. 22 экспедиции различных стран, по словам Деви, предпринимали попытки восхождений на восьмитысячники в полностью или частично исследованных районах. Направляясь в неизведанный район, только с прибытием в Такуха (конечный пункт каравана экспедиции) можно ознакомиться с объектами.
В связи с неизученностью района даже объект восхождения не был точно определен. Конечной целью экспедиции намечалась вершина Даулагири. Но на первых этапах предполагалось совершить значительное число разведывательных выходов для определения наиболее доступного маршрута на эту вершину. Если такой маршрут будет найден, то участники приложат все силы к тому, чтобы пройти его. Если же разведка на Даулагири покажет, что рациональный путь выбрать не удается, тогда намечалось перейти к разведке подходов к Аннапурне или к какой-либо другой вершине, имеющей высоту не менее 8000 м.
Учитывая имевшееся в распоряжении экспедиции время, эти задачи надо признать трудновыполнимыми.

РАЙОН ВОСХОЖДЕНИЯ

Даулагири и Аннапурна, избранные французскими альпинистами для восхождения, расположены в Центральных Гималаях, на том участке горной системы, где река Кали-Гандак прорезает Главный Гималайский хребет и где по ее ущелью проложен достаточно удобный путь от города Наутанва в Индии, через Баглунг в Непале к селению Трэдом в Тибете. И здесь, где река мчит бурные воды, глубоко врезавшись в дно ущелья, с обоих берегов, подступая к ней почти вплотную, от хребта Гималаев на север и на юг отходят мощные отроги. Наибольшей мощности и высоты достигают южные. В том из них, который находится на ее западном берегу, расположен мощный массив Даулагири. Этот отрог сравнительно невелик по длине (около 25 км). Он крутыми скальными склонами спускается на запад и юг. Северо-западные склоны этого грандиозного массива обрываются в ущелье реки Маянди. Расположенный с севера от массива Даулагири, в верховьях этой реки, мощный ледник, обогнув северо-западный отрог вершины, поворачивает на юг и вскоре заканчивается. От массива Даулагири на северо-восток отходит высокий гребень, разделяющий бассейн Маянди от бассейна Кали-Гандак. Этот гребень подходит к Главному хребту в той его точке, где возвышается вершина Такуха. Отсюда хребет простирается на запад, нигде, кроме района Нанга-Парбат, не достигая высоты 8000 м.
Расположенный на левом берегу реки Кали-Гандак, южный отрог имеет значительно большую длину. Он простирается сначала почти точно на юг, а затем, после того как от него отходят два коротких юго-западных отрога, поворачивает на юго-восток и, пройдя от поворота более 50 км, подходит к реке Марсианди.
Северное из двух юго-западных ответвлений этого отрога представляет собой мощный массив Нилгири, вершины которого достигают 7000 м (главная – северная вершина 7031 м).
Южное же ответвление – мощный хребет Аннапурны, простирающийся с запада на восток примерно на сто километров.
Между западными окончаниями отрогов Нилгири и Аннапурны, которые подходят к берегам Кали-Гандак, протекает река Миристи, берущая начало из ледников южных склонов Нилгири, западных склонов Большого барьера и северных склонов Аннапурны. Ущелье этой реки и было избрано французской экспедицией 1950 г. в качестве пути к Аннапурне.
Между массивами Нилгири и Аннапурны расположена высокая часть хребта, названная участниками экспедиции Большим барьером. Вершины здесь достигают 7000 м. Севернее Большого барьера и массива Нилгири находится перевал Тилихо, путь через который ведет от городка Такуха в ущелье Кали-Гандак к селению Манангбот в ущелье реки Марсианди.
В хребте Аннапурна имеются вершины, высотой от 7500 до 8078 м. Высшей точкой здесь является Центральная вершина, представляющая собой мощный скальный взлет, покрытый в своей верхней части мощным фирновым покровом. Далее хребет простирается сначала на восток, а затем от вершины Гангапурна принимает юго-восточное направление, сначала несколько понижается, а затем повышается до высоты 7524 м в вершине Аннапурна IV и до 7937 м в вершине Аннапурна II.
Как уже было сказано, восточная часть хребта Аннапурна ограничивает с запада ущелье реки Марсианди. С востока же это ущелье ограничивается другим мощным южным отрогом Главного Гималайского хребта. В нем расположено несколько высоких вершин и в том числе вершина Манаслу (иногда именовалась Кутанг) высотой 8128 м. Из других вершин этого отрога заслуживает внимания Хималчули высотой 7645 м.
Таким образом, в описываемом районе находятся три из десяти восьмитысячников Гималаев. Но в отличие от района Джомолунгмы, где такие вершины расположены в Главном хребте, здесь подобные вершины имеются в его южных отрогах. В самом же Гималайском хребте на этом участке имеется много вершин, высотой около или немногим более 7000 м.
Природа района ущелий этих южных рек достаточно богата. Если в 30—40 км от ледников преобладали заросли бамбука, к тому же труднопроходимые, то выше начинались настоящие джунгли. Здесь наряду с древесной растительностью речных долин Непала перед путешественником встают труднопроходимые заросли, состоящие из смеси северных и южных пород растительности. На высоте более 2000 м нередко приходится прокладывать путь при помощи топора и ножа. Мощные заросли бамбука в этих ущельях располагаются среди леса из высоких елей; огромные магнолии перемешаны с гигантскими рододендронами. И вся эта древесная растительность настолько заросла ползучими растениями, что пробраться сквозь такую чащу не представляется возможным>20.
Путешествие в этих джунглях мало приятно также из-за возможных встреч с многочисленными их обитателями. Если серны и медведи не представляют большой опасности для человека, то значительное количество леопардов и пантер внушает путешественникам законные опасения и тревоги.
Много здесь пернатых, но еще больше насекомых. Они также доставляют путникам много неудобств и неприятностей.
По мере приближения к ледникам растительный и животный мир заметно беднеет. Уменьшаются в размерах южные породы – бамбук, магнолия и др. Менее высокими становятся рододендроны; исчезают ползучие растения. Начинают преобладать северные породы деревьев. Наряду с елями начинают встречаться сосны и даже березы. В их чаще появляются деревья рябины. Изредка можно заметить можжевельник. А еще выше и эти древовидные становятся не такими высокими и стройными. Увеличивается количество кустарников. Скоро и они все более мельчают, и, наконец, когда дыхание ледников становится уже вполне ощутимым, лес совсем пропадает. Заросли кустарников редеют, и путешественники продолжают свое продвижение по роскошным горным лугам, покрытым изумительно красочным ковром цветов. А далее – огромные валы морен, ледники и снежные склоны, над которыми высятся мощные хребты и вершины Гималаев.
Ущелье реки Кали-Гандак представляет глубокий прорыв хребта. Крутые горные склоны подходят вплотную к реке Кали-Гандак, оставляя лишь на отдельных участках узкие террасы. По нижней части склонов разбросаны лесные массивы. Горы нависают над ущельем то крутыми, мрачными скалами, то не менее крутыми травянистыми склонами. А над всем этим поднимаются высокие снежные хребты, придавая ландшафту суровый и величественный облик.
Район этот не привлекал к себе альпинистов, был очень слабо изучен также географами. Лишь в 1950 г. впервые сюда прибыли одновременно две экспедиции – английская и французская.
Английская экспедиция была малочисленна и намечала сравнительно скромные задачи обследования этого района. Но все же ее руководитель Тильман решил осмотреть подходы и маршрут восхождения на восьмитысячник Манаслу (8128 м). Однако этот осмотр дал неутешительные результаты. Северный гребень легко приводил на выступ 7620 м высотой, а затем он снижался (примерно на 350 м), после чего снова резко поднимался к вершинному плато, в отдаленном углу которого стояла вершинная пирамида. Руководителю экспедиции стало ясно, что с такой незначительной группой пытаться победить эту гигантскую вершину невозможно. Поэтому было решено избрать объектом восхождения вершину Аннапурна IV (7524 м). Но это не означало еще отказа от восхождения на восьмитысячник. Тильман имел в виду, что в случае удачного восхождения на Аннапурну IV, группа альпинистов перенесет свой лагерь по хребту под вершину Аннапурна II и предпримет попытку восхождения на этот восьмитысячник.
Но уже тогда, когда англичане с четырьмя носильщиками-шерпами за 10 дней смогли добраться лишь до высоты 6900 м по пути к вершине Аннапурна IV, все иллюзии о возможности с такими силами совершить попытку восхождения на восьмитысячник окончательно рассеялись.
Эта группа трижды предпринимала штурм вершины 7520 м из лагеря 6900 м, но не смогла подняться выше 7310 м.
Однако английские альпинисты на этом не остановились. Они избрали посильный, по их мнению, объект. То была безыменная вершина высотой 7000 м. Но и здесь их постигла неудача. Поднявшись до высоты 6100 м, они вынуждены были возвратиться. Толстый слой сухого снега на склонах вершинной части маршрута восхождения оказался для участников штурма непреодолимым.
Единственным достижением английских альпинистов был поход из ущелья реки Марсианди в верхнюю часть ущелья реки Кали-Гандак. По ущелью реки Наур, одного из притоков Марсианди, они подошли к перевалу Мустанг-ла (5550 м) и, перейдя его, спустились в ущелье реки Тангбе, притока Кали-Гандака.
Район верхнего течения Кали-Гандака с рядом ее притоков простирается далеко на север. Он малоисследован и занимает достаточно большую площадь, которая глубоко врезается в территорию Тибета. В своем верхнем течении Кали-Гандак протекает в широком гравийном русле с крутыми обрывистыми берегами. Это доказывает, что река здесь прорезала древние речные террасы. Вся верхняя часть бассейна Кали-Гандака, называемая Мустангбхот, мало населена. Древесной растительности здесь нет, лишь изредка попадаются небольшие заросли кустарников или отдельные кустики. Небольшие селения, как оазисы, редко разбросаны в этой пустынной местности.
В самой северной части выступа на реке Кали-Гандак расположено селение Мустанг, издавна ставшее обменным пунктом Индо-Тибетской торговли. Сюда из Тибета доставляется соль, затем перевозится вниз по реке к Муктинату или даже к Такухе. Здесь она обменивается на рис, который тем же путем переправляется в Тибет. Интересен сам способ транспортировки таких грузов по чрезвычайно сложным высокогорным дорогам. Распределенный в маленькие вьюки (от 2 до 4 кг) груз навьючивается на овец или коз. Стада таких вьючных животных перегоняются на большие расстояния, перенося на себе значительные грузы.
От селения Мустанг на север поверхность повышается вплоть до хребта Ладак, который служит водоразделом для многих рек Индии, в том числе и Кали-Гандака.
Несколько менее сурова природа в южной части этого района, там, где к руслу Кали-Гандака вплотную подступают гигантский массив Даулагири со своими отрогами с запада и массивы Нилгири и Аннапурна со своими отрогами с востока. У входа в это ущелье располагается селение Муктинат. Оно известно как место паломничества индусов. В окрестностях этого селения располагаются сосновые леса. На террасах, орошаемых особенно вешними водами, высеваются пшеница и другие культуры.
Вот все, что смогли установить английские альпинисты в 1950 г.
В это же время в районе массивов Даулагири и Аннапурна действовала экспедиция французских альпинистов. Ее участники прошли много маршрутов, чтобы разведать пути на эти восьмитысячники. Более четырех недель французы старались найти путь на Даулагири. За это время они обследовали большой район и уточнили его карту, главным образом в отношении расположения хребтов, отрогов и вершин>21.
Разведывательными выходами французские альпинисты установили, что путь к Даулагири с запада по ущелью реки Дамбуш вообще невозможен, так как северный отрог этой вершины, соединяющий ее с Главным Гималайским хребтом, преграждает путь в северный цирк Даулагири.
Попытка участников экспедиции найти путь с севера также не увенчалась успехом, так как, даже попав в северную безыменную долину, нельзя по доступному пути выйти в северный цирк Даулагири. Для этого пришлось бы перейти Главный Гималайский хребет.
Эти разведки заняли целый месяц. Поэтому, когда уже было установлено, что наиболее рациональны пути с юга, по ущелью реки Маянди, руководитель экспедиции решил искать путей к вершине Аннапурна. Он считал, что перебазирование экспедиции в ущелье реки Маянди потребует значительного времени, а приближение периода муссона не давало возможности рассчитывать на продолжительную устойчивость хорошей погоды.
Попытку восхождения на Даулагири по выявленному экспедицией 1950 г. пути предприняла швейцарская экспедиция 1953 г. Этой экспедицией руководил Б. Лаутенбург, в состав альпинистской группы входили: П. Браун, Р. Шац, Р. Пфистерер, М. Эйхельберг, Г. Хусс и А. Рох.
Проделав утомительный путь по ущелью реки Маянди, швейцарцы разбили базовый лагерь в двух часах ходьбы от ледника Маянди, который огибает массив Даулагири с запада и севера.
После ряда разведывательных выходов они убедились, что намеченный вначале маршрут штурма по нижней части западного гребня слишком труден: круто поднимающийся к вершине скальный гребень сильно разорван, провалы глубоки и труднопреодолимы. Поэтому альпинисты решили пройти сложный ледопад, а затем по фирновому ребру подняться на западный гребень в его верхней части и по нему двигаться до вершины.
Продвигаясь, они организовывали промежуточные высотные лагери. Лагерь 2 был разбит 9 мая на высоте 5100 м; лагерь 3—18 мая на высоте 5500 м. Далее, на высоте 5900 м 20 мая был разбит лагерь 4, а 5 – на высоте 6500 м.
Отсюда Шац и Браун предприняли попытку штурма вместе с тремя носильщиками-шерпами. Альпинисты имели в рюкзаках только небольшой запас продовольствия и спальные мешки. Двое из носильщиков поднимали кислородные приборы альпинистов (вес каждого прибора 14 кг), а третий прокладывал путь.
Разрушенные скалы отрога гребня были покрыты свежим снегом. Идти было трудно. Дойдя до высоты 7200 м, альпинисты отпустили носильщиков и одни продолжили продвижение к вершине. Путь усложнялся. Часто на пути попадались большие скальные плиты, заваленные свежим снегом, что сильно усложняло движение. Штурмующим оставалось пройти несколько сот метров по склону Западного гребня до высоты 7800 м. Далее путь должен быть значительно проще, считали альпинисты, и упорно продвигались вверх.
Чем ближе к гребню, тем труднее путь. Все чаще и чаще швейцарцы попадают на плиты и съезжают по ним вместе со снегом.
Через три часа напряженного движения они достигли большой скальной ступени. Альпинисты решили преодолеть этот крутой скальный участок пути в лоб. Но это оказалось чрезвычайно трудным. Преодолев крутонаклоненную плиту, восходители должны были вылезти по вертикальной стенке на следующую плиту.
И так все выше и выше. Зацепок было все меньше. Скальных крючьев у альпинистов не было, а поэтому они не могли даже обеспечить себя от срыва. К этому времени они израсходовали уже 3/4 кислорода, и оставшегося могло хватить только для того, чтобы выйти на гребень. До вершины и на обратный спуск его явно не хватало. И альпинисты с высоты 7700 м повернули обратно.
Это, конечно, было не случайно. Задача штурма вершины высотой 8178 м из лагеря на высоте 6500 м нам представляется чрезвычайно трудной и даже невозможной. К тому же, решив пользоваться кислородом, швейцарцы вовсе не посчитались с необходимостью точного расходования его. Начало штурма без носильщиков с высоты 7200 м также было необоснованным.
Все эти ошибки и привели к срыву восхождения. Повторить штурм участники экспедиции уже не смогли.
В 1954 г. в Гималаях дебютировали аргентинские альпинисты. Их штурмовую группу возглавлял опытный руководитель лейтенант Франческо Ибаньес. Он шесть раз совершал восхождение на семитысячник Южной Америки – Аконкагуа (6979 м), а также ряд первовосхождений на другие вершины.
В основной состав экспедиции входило 10 человек, включая врача и кинооператора. Их сопровождали 15 носильщиков-шерпов, которыми руководил опытный носильщик, скорее даже проводник, Пасанг.
Базовый лагерь экспедиции был разбит на высоте 3700 м. Штурм Даулагири был начат в конце мая месяца. Подъем совершался по сложному скальному маршруту. Интересно, что для разбивки лагеря 6 аргентинцами была заложена в скалы взрывчатка и произведен взрыв. На образовавшейся площадке установили две палатки лагеря. Сюда собрались все альпинисты и из этого лагеря стали продолжать штурм вершины.
Штурмовой группе, состоящей из трех альпинистов (Ф. Ибаньес, Маньяни и Ватцль) и пяти шерпов, удалось 31 мая достичь высоты 7500 м (лагерь 7).
На следующий день к вершине вышли Маньяни и Ватцль с шерпами Пасангом и Анг-Ньимой. Руководитель экспедиции Ф. Ибаньес поморозил ноги при прохождении предыдущего участка пути и не мог принять участия в окончательном штурме вершины. Он остался с тремя шерпами в лагере 7.
Вышедшая четверка продвигалась успешно и достаточно быстро достигла западного гребня. Погода ухудшилась. Зная, что путь по западному гребню до вершины не сложен, участники восхождения решили оставить рюкзаки и попытаться достичь вершины. Но в условиях все ухудшающейся погоды это им не удалось. Наутро погода еще более ухудшилась. Учитывая, что продовольствие кончалось, они решили не рисковать и спустились в лагерь 7.
Повторить попытку восхождения было нельзя, так как Ибаньес, остававшийся в лагере 7, чувствовал себя очень плохо. Пришлось срочно транспортировать его вниз.
Врач стремился спасти жизнь Ибаньеса ампутацией ног. Но это не помогло. 30 июня Ибаньес умер в больнице города Катманду (столица Непала).
Мощная вершина Даулагири осталась непокоренной. Попытки французов в 1950 г., швейцарцев в 1953 г. и аргентинцев в 1954 г. закончились неудачей. Но альпинисты не собираются отступать. Они готовят экспедиции для повторения штурма неприступной вершины.
Такова краткая история восхождений на восьмитысячники этого района.

ДАУЛАГИРИ ИЛИ АННАПУРНА

Вылетев 30 марта из Парижа через Дели и Лакнау, участники французской экспедиции на Даулагири или Аннапурну 7 апреля прибыли в городок Наутанва, расположенный на границе Индии и Непала. Отсюда весь состав экспедиции вместе со 150 носильщиками, переносящими грузы экспедиции, вышел в трудный двухсоткилометровый путь, направляясь к исходному пункту штурма: селению Тукуха. 21 апреля караван экспедиции со всеми участниками и грузами прибыл в это селение, расположенное в ущелье реки Кали-Гандак среди высоких гималайских хребтов на высоте 2580 м.
Собравшись в Тукухе и отпустив весь отряд носильщиков, французские альпинисты остались одни среди суровой и незнакомой горной природы. Они должны были начинать работу экспедиции, которая потребует больших усилий от каждого ее участника.
В действительности они одни были бы не в силах выполнить все стоявшие перед ними задачи. Да они и не были одни. Деятельными и опытными помощниками оказались носильщики-шерпы, надежные и выносливые спутники альпинистов во всех гималайских экспедициях.
Среди 8 носильщиков экспедиции были такие известные «тигры»>22, как Анг-Тарки, Дава Тондуп, Панци Ангтсеринг.
Анг-Тарки участвовал во многих английских экспедициях на Джомолунгму и поднимался до высоты 8320 м. Дава Тондуп также был участником многих гималайских экспедиций, в том числе на Джомолунгму и Нанга-Парбат. Только благодаря счастливой случайности он не погиб в 1936 г. на Нанга-Парбат вместе со всем составом экспедиции в ночь перед началом штурма вершины. Панци Ангтсеринг участвовал в экспедиции на Джомолунгму, а также в восхождениях на Непал-пик и Синилолчу (район Кангченджунги).
Достаточно опытны были носильщики Сарки, Адьиба и Фоутхаркей. Даже самые молодые из этой группы – Айла и Ангава, младшие братья Панци Ангтсеринга, – уже имели опыт восхождений на вершины Гималаев.
Итак, экспедиция французских альпинистов, достигнув Тукухи, расположенной в ущелье Кали-Гандак, разделяющем массивы Даулагири и Аннапурны, на большом караванном пути из Индии в Тибет подготовилась к штурму любой из этих вершин.
Альпинисты видели отсюда мощную Даулагири. Еще с пути к Тукухе она показалась на горизонте сначала незначительным поднятием снежного гребня, встающим над горными хребтами в синеватой дымке. По мере приближения экспедиции к Гималаям вершина как бы росла, и, наконец, ее мощный массив закрыл весь горизонт. И пока альпинисты находились в этом районе, они все время видели Даулагири, к которой стремились из далекой Франции, страстно желая ее победить.
Первый выход был сделан на плечо массива Нилгири 22 апреля, для того чтобы составить предварительный план необходимых разведывательных походов для выбора маршрута восхождения на вершину. Уже тогда альпинисты поняли, что победа здесь будет нелегкой. Они встретили на своем пути круто сбегающие к реке Кали-Гандак травянистые склоны. Выше их – еще более крутые, а иногда и отвесные выходы скал и, наконец, снежно-ледовые склоны, крутизна которых также не обещала легкого успеха.
Это подтвердили и последующие выходы. Лашеналь и Ребюффа, вышедшие с одним носильщиком на другой день для определения возможности подъема на Даулагири по восточному ребру, поднялись только до высоты 4000 м.
Вслед за первой группой вышли Эрцог и Ихас для обследования северных склонов. Но и они вернулись, дойдя лишь до высоты 5100 м, убедившись в невозможности подъема на вершину с этой стороны.
Следующую попытку предпринимают Эрцог, Лашеналь, Ребюффа и трое носильщиков. Они разведывали путь к вершине с востока.
Но, подойдя к языку крутого восточного ледника, спускающегося с массива Даулагири, они были вынуждены вернуться с высоты 5500 м из-за трудности пути. Переночевав на высоте примерно 5000 м, они вышли на восточный гребень. Перед ними открылась величественная южная стена. Крутизна стены была примерно такой же, как северной стены Эйгера в Альпах, высота же ее от подножья до вершины достигала 4000 м. Сравнивая южную и северную стены вершины, альпинисты убедились, что южная стена сложнее северной. Им стало ясно, что победить Даулагири, следуя по разведанным ими маршрутам, почти невозможно.
После безуспешных попыток найти путь на вершину с востока и юга участники экспедиции предприняли разведку подходов с севера. Выйдя из Тукухи по ущелью реки Дамбуш, они через перевал Тукуха подошли в неизведанное ущелье Канте. Спустившись в него, альпинисты попали на большое снежное плато, являющееся областью питания одного из ледников северных склонов Гималайского хребта. Но и отсюда они не увидели реальных путей восхождения на вершину Даулагири. .
Итак, четырехнедельные напряженные поиски возможного маршрута восхождения на вершину Даулагири результатов не дали.
Продолжать разведки путей на эту вершину было уже нерационально. Южная и северная стены массива не оставляли даже слабой надежды на успех. Северо-восточный гребень, по их мнению, был непроходим.
Только юго-западное ребро, которое альпинисты в ходе своих разведок обозрели лишь частично, возможно явится путем на вершину. Но подход к нему лежит или с юга по ущелью реки Маянди или с севера через северо-восточный гребень. Альпинисты решили, что оба пути потребуют много времени и сил. А времени у них оставалось уже немного. Приближалась пора муссонов, приходилось торопиться.
Все настойчивее участников экспедиции захватывала идея восхождения на Аннапурну. Альпинисты надеялись, что этот гигант окажется более доступным, и они успеют в оставшееся время добиться успеха. Но решению задачи мешало одно обстоятельство – неизвестность путей и на эту вершину. Французские альпинисты побаивались, что и здесь они безрезультатно потратят время. Но иного выбора у них не оставалось. Было решено перейти в район Аннапурны.
Первую робкую попытку отыскать путь на этот восьмитысячник предприняли Шац и Кузи. Они отправились в направлении массива Нилгири, чтобы хоть только увидеть отсюда Аннапурну. Прекрасная погода и красивые вершины хребта Нилгири воодушевляли их не менее, чем и сама новая идея. Быстро продвигаясь вверх по сложному пути, они питали самые радужные надежды на успех. Альпинисты стремились к видневшемуся впереди перепаду в гребне Нилгири, полагая, что это перевал Тилихо и с него они увидят новый объект своих стремлений.
Но путь усложнялся. Время шло, а та седловина, которую они считали перевалом Тилихо, была еще далеко. Идти становилось все труднее и, наконец, альпинисты вынуждены были остановиться на высоте 6000 м. Дальнейший путь был настолько сложен, что они не решились идти вперед и после некоторого раздумья возвратились обратно.
Первая неудача не смутила французов. Они узнали у местных жителей, что через перевал Тилихо можно выйти в ущелье реки Марсианди. «Если отсюда, из ущелья реки Кали-Гандак, не видно Аннапурны, то наверняка она видна из ущелья Марсианди», – думали альпинисты.
И они решили проделать большой поход. На следующий день по этому маршруту вышли Эрцог, Ребюффа и Ихас с носильщиками. Они миновали селение Тинигаон и, обойдя с севера массив Нилгири, поднялись на перевал Тилихо (5100 м). Однако и отсюда они не увидели ни ущелья Марсианди, ни вершины Аннапурны. Прямо на восток перед ними была глубокая впадина, в которой среди снежных полей располагалось ледяное озеро. Этого маршрута еще никто не проходил, и о существовании здесь такого большого озера было неизвестно. А за озером вновь поднимался гребень хребта с седловиной, которая несомненно являлась перевалом. И этот перевал, как думали участники экспедиции, вел в ущелье Марсианди. Но Аннапурны они с перевала не увидели. На юге и юго-востоке высокой ледово-снежной стеной поднимался мощный горный хребет, закрывающий всю эту часть горизонта. За ним было видно только густо-синее южное небо. Аннапурна также была закрыта этим хребтом.
Для альпинистов эта искрящаяся под ослепительными лучами солнца высокая снежно-ледовая стена явилась непроницаемым барьером, закрывшим то, к чему они стремились как к единственно возможной и желаемой цели. Они и назвали этот хребет Большим барьером. Не теряя надежды увидеть Аннапурну из ущелья Марсианди, участники экспедиции продолжали свой поход. Спустившись с перевала, они с большим интересом осмотрели ледовое озеро, которое по своим размерам (длиной более 5 км) является самым большим озером в Непале, и прошли дальше к хребту, отделяющему эту снежную впадину от ущелья Марсианди. Поднявшись на перевальную точку, они назвали ее перевалом Восточный Тилихо (пройденный ранее перевал Тилихо ими назван Западным Тилихо). Отсюда они также не увидели Аннапурны. Тот же Большой барьер закрывал все то, что находилось за ним.
Группа продолжала путь на восток. В верховьях Марсианди они прошли в непосредственной близости от семитысячников Чонгар, Сепфия и Гангапурна.
Отсюда также не было видно Аннапурны. Эрцог и Ребюффа услышали, что здесь находятся английские альпинисты и что они собираются совершить восхождение на одну из вершин массива Аннапурна. Французские альпинисты пытались найти оттуда путь к Аннапурне, так как по местным картам существование такого пути не подвергалось сомнению. Но после усиленных расспросов местного населения и носильщиков они убедились в его отсутствии. Им не оставалось ничего иного, как вернуться в ущелье Кали-Гандак по уже пройденному пути.
Несмотря на то что этот поход результата не дал, альпинисты были довольны. Им стало совершенно ясно, что рационального пути к Аннапурне нет ни с запада, ни с севера, ни с востока. А южную сторону они видели при следовании к Тукухе. Эта стена также была очень сложна для восхождения.
Из непроверенных возможных маршрутов к Аннапурне оставалось попытаться пробиться с юго-запада, а возможен путь и с юго-востока, где, очевидно, наметили совершать подъем англичане.
Вернувшихся в Тукуху ждал весьма приятный сюрприз. Прибывший из селения Лете доктор Удо сообщил, что путь на Аннапурну найден. Этот маршрут вел через плечо массива Нилгири в большой ледниковый цирк, расположенный между Нилгири, Большим барьером и хребтом Аннапурны.
Это было 14 мая 1950 г. А по сообщению индийской метеорологической службы можно было ожидать наступления муссона к 8 июня. До этого срока оставалось всего три недели. Если альпинисты хотели успеть завершить в этот короткий срок штурм вершины, они должны были торопиться. Участники экспедиции стали деятельно готовиться к предстоящему штурму.
На следующий день Терри, Лашеналь и Ихас в сопровождении четырех носильщиков вышли в качестве головного отряда, чтобы выбрать место для базового лагеря экспедиции. Они настойчиво преодолевали крутой скальный отрог массива Нилгири, то поднимаясь вверх, то спускаясь в провалы между скальными выступами. Так они долго и упорно шли все дальше и дальше, то приближаясь к берегу бурной реки Миристи, вытекающей из этого гигантского ледникового цирка, то удаляясь от него. Когда группа пересекла последний на ее пути скальный гребень, спускающийся с Нилгири, альпинисты увидели большой ледник, к которому со всех сторон подступали ледовые и снежные склоны. Почти прямо перед их глазами открылся гигантский хребет Аннапурны. Он круто поднимался с юго-запада мощными скальными взлетами. Чем выше поднимался гребень, тем больше было на нем снега. И, наконец, над всем поднималась одна из вершин, мощная и сверкающая снежным покровом под палящими лучами солнца. Это и была Аннапурна – наконец-то найденная заветная цель их мечтаний.
За ней на восток высились и другие вершины, немногим уступающие по высоте…
На следующий день начали интенсивно перебрасывать грузы экспедиции в базовый лагерь, организованный головным отрядом под северо-западным ребром вершины на высоте 4610 м. Отсюда альпинисты в первый раз попытались подняться на гребень. Сначала путь шел по сравнительно нетрудному для подъема склону. Затем крутизна увеличивалась. Снежные участки сменялись скальными. Скоро восходители перешли со склона на гребень. Отсюда на юг виден Непал. Глубокие ущелья его были залиты солнцем. Горные реки извивались белеющими лентами. Светлая зелень высокогорных лугов перемежалась с более темными пятнами лесов. Путь все усложнялся. Скорость подъема уменьшилась. Альпинисты заметно устали, и когда они вышли на предвершину северо-западной вершины (высотой 6000 м), то впереди увидели не только следующую часть гребня и ближайшую вершину, но и глубокий провал в скальном гребне за вершиной, следующую вершину и понижение гребня за ней и, наконец, крутой взлет и острый скальный гребень, ведущий на вершину Аннапурны. Стало ясно, что этот путь вряд ли может служить маршрутом штурма.
Участники передовой группы решили вернуться. На следующий же день Лашеналь и Ребюффа отправились для разведки северного ледника Аннапурны.
Пройденный маршрут оказался удачным. Глубокие трещины ледника можно было обходить. Здесь не трудно было найти хорошее место для базового лагеря. Такое место даже выбрали на высоте 5200 м. Отсюда намечался вполне ясный путь на вершину. Пересекая ледник в направлении скальных выходов среди ледовых нагромождений на склоне хребта Аннапурны, этот путь далее шел по некрутым снежно-ледовым склонам в направлении вершины. Весьма существенным было то, что на избранном маршруте вплоть до крутого подъема уже собственно на вершину нигде не угрожали лавины.
Немедленно были посланы два носильщика вниз к Эрцогу с сообщением об открытии этого пути. Вскоре сюда поднялись Эрцог и Терри. Они очень внимательно и, пожалуй, даже придирчиво осмотрели предлагаемый путь и остались вполне удовлетворены. Предложение Лашеналя и Ребюффа было утверждено.

Итак, маршрут штурма избран. Началась деятельная подготовка к восхождению…
22 мая погода была великолепной. Обстановка для штурма благоприятствовала альпинистам.
Казалось бы, теперь французам надо было организовать упорную, методическую осаду своего объекта, планомерно продвигаясь к цели восхождения.
Однако этого не произошло. Носильщики-шерпы, руководимые доктором Удо и Ихасом, начали спешно переносить все грузы в новый базовый лагерь. Одновременно подбрасывались грузы из нижних лагерей, шла установка лагеря и началось продвижение по пути к вершине.
Уже 23 мая на высоте 5900 м был разбит лагерь 2 у самого подножья крутых склонов Аннапурны. Далее путь усложнялся. Обстановка требовала значительного напряжения и упорства. Необходимо было сосредоточить все силы экспедиции на подготовке к прохождению этого наиболее ответственного участка пути.
Однако основные участники штурмовой группы действовали разрозненно, да и, пожалуй, недостаточно целеустремленно. Некоторая торопливость, как и следовало ожидать, привела к излишней потере времени. Уже после установки лагеря 2 оказалось, что придется его перенести на другое место, так как этот участок склона не был безопасен в отношении лавин. Лагерь был перенесен. И снова продолжалось продвижение вверх.
31 мая установили лагерь 3 на высоте 6500 м. Путь к этому лагерю был труден, проходя на ряде участков через лавиноопасные желобы и крутые склоны. На этом участке встречались отдельные места, где пришлось применить крючья и рубить ступени. В некоторых местах приходилось натягивать веревочные перила. Особенно неприятным был один довольно широкий желоб. При переходе через него все с опасением поглядывали на его крутоуходящее вверх, корытообразное ложе, заполненное снегом. Лавина здесь могла пойти в любое время. Хотя желоб имел небольшую ширину, каждый, пройдя его, облегченно вздыхал.
С большой настойчивостью и непонятной для носильщиков поспешностью французские альпинисты стремились подниматься все выше и выше. Силы уже уменьшились. Шац и Кузи чувствовали себя в «недостаточной спортивной форме», устали Терри и Ребюффа. Всем был необходим отдых перед решительным штурмом вершины. Но Эрцог стремился к вершине. Он страшно боялся срыва восхождения. Эрцог и Лашеналь продолжали продвигаться к вершине. Вместе с носильщиками Анг-Тарки и Сарки они первого июня достигают высоты 6900 м, где организовали лагерь 4. На следующий день они достигли высоты 7400 м и разбили лагерь 5. До вершины оставалось менее семисот метров несложного пути по некрутому снежному склону.

НЕОПРАВДАННАЯ ПОСПЕШНОСТЬ

Естественно, что после всех подготовительных работ следовало бы дать отдых и альпинистам и носильщикам. Это восстановило бы их силы и создало большую уверенность в успехе штурма. Однако Эрцог и на этот раз не дал участникам отдыха.
Сам руководитель экспедиции объяснял причину такой спешки только боязнью прихода муссона. Но в дальнейшем выяснились и другие обстоятельства.
Анг-Тарки – старшина носильщиков-шерпов, обслуживавших французскую экспедицию, в своем интервью корреспонденту «Берге дер Вельт»>23 Кренеку рассказал, что французские альпинисты необычайно торопились, работали очень напряженно и по их состоянию было видно, что они устали. Каждый день штурмовая группа находилась в пути до 17—18 часов. Бивак почти всегда разбивали в темноте. Нередко оставались без горячей пищи, так как не было времени для ее приготовления.
Анг-Тарки заявлял, что раньше, при участии во многих Гималайских экспедициях он никогда не передвигался так интенсивно. В этих экспедициях всегда останавливались в 15—16 часов. Разбивали бивак засветло, готовили горячую пищу и успевали достаточно отдохнуть за ночь.
По свидетельству корреспондента, Анг-Тарки казалось, что не только муссон подгонял Эрцога. Еще больше его подгоняло опасение отстать от англичан. Он сообщил Кренеку, как во время похода в ущелье Марсианди французские альпинисты слышали, что английская экспедиция, действовавшая в том районе, также собиралась на Аннапурну. И хотя тогда у англичан разговор шел не о главной вершине, а об Аннапурне IV, но французы могли думать, что английские альпинисты имеют целью не только эту вершину…
Если бы не эти причины, то, очевидно, Эрцог после организации лагеря 5 спустился бы с участниками штурмовой группы в один из нижних лагерей, дал бы возможность всем восстановить силы и только после этого предпринял бы штурм вершины. Но этого сделано не было. И поэтому перед Эрцогом встал серьезный вопрос – кто же может принять участие в штурме? Руководитель считал, что ни Шац и Кузи, ни Терри и Ребюффа не могут немедленно выйти на штурм вершины. Оставались только сам Эрцог и Лашеналь.
Итак, 2 июня Эрцог и Лашеналь вместе с двумя носильщиками достигли высоты 7400 м.
Единственная маленькая альпинистская палатка была установлена на наклонной плите, ее укрепили скальными крючьями. Альпинисты решили остаться здесь на ночь, но для носильщиков места в маленькой палатке не было, и они в тот же вечер спустились в лагерь 4. На следующий день предполагался штурм вершины. Этот день должен был подвести итоги работы экспедиции, показать результаты усилий всего ее персонала.
Еще в лагере 7400 Эрцог предложил Анг-Тарки идти вместе с ними на вершину. Предложение было, по мнению руководителя экспедиции, очень заманчивым. Но, к удивлению французов, носильщик отказался. Он очень вежливо ответил, что боится обморозить ноги и не хочет мешать альпинистам добиться победы над Аннапурной.
И двое альпинистов остались одни, затерянные среди снежных просторов на склоне одной из величайших вершин мира, для того чтобы наутро начать ее штурм.
В ночь перед штурмом, когда двое людей в маленькой палатке на высоте 7400 м стремились в беспокойном сне восстановить свои силы для предстоящего дня, который должен решить основной вопрос их стремлений и чаяний, остальные альпинисты находились далеко внизу. И только два носильщика, честно и мужественно выполняющие свои обязанности, оставались здесь же, всего на несколько сот метров ниже штурмовой группы.
В эту ночь оба восходителя долго не могли заснуть. Различные, порой мрачные мысли настойчиво одолевали их. К тому же порывистый ветер рвал палатку и то и дело приходилось вылезать наружу, чтобы проверить и усилить ее крепление. Ночь прошла тревожно.
Восходящее солнце уже начинает освещать самые верхние части хребтов. Они кажутся какими-то волшебными замками, блистающими позолотой своих островерхих крыш. Но участникам штурма не до созерцания красот природы. Они не ощущают освежающего влияния ночного отдыха; кажется, что вчерашняя усталость не только не прошла, но еще более усилилась.
Альпинистам не хотелось даже готовить себе горячий завтрак. Ограничившись принятием большей дозы «макситона» (доппинг)>24, они начали подготовку к выходу.
Быстро готовится рюкзак, в который укладывается большой тюбик сгущенного молока и немного печенья. Кроме того, берется по паре запасных носков и фотоаппарат с принадлежностями.
Шесть часов утра. Холодная, но ясная погода. Связываться веревкой альпинисты не стали. Они даже не взяли ее с собой. Кошки хорошо держали на подмороженной за ночь поверхности снежного покрова при некрутом подъеме. Лишь изредка корка наста ломалась и тогда нога глубоко увязала в снегу. Часто меняясь местами, Эрцог и Лашеналь методически поднимаются к вершине. Вышедшее из-за дальних хребтов солнце пригревает их. Но все же холодно. Пройдя длинный снежный склон, альпинисты подходят к вершинной части. Здесь крутизна увеличивается. Широкий снежный кулуар представляется единственным путем на вершину. Он крут, но другого, более приемлемого пути нет. И восходители продолжают свое движение к вершине. Уставшие альпинисты считали, что их темп движения был немногим медленнее, чем при подъеме на Монблан, но кулуар им казался бесконечным. Наконец, близость вершины заставляет Эрцога и Лашеналя забыть усталость и беспокойство за свои ноги, уже начинавшие терять чувствительность. Теперь все для альпинистов отошло на задний план. Скоро вершина. Значит, скоро победа…
Это было З июня 1950 г. В тот день носильщики Анг-Тарки и Сарки находились в лагере 4-бис и ждали возвращения ушедших на вершину. Им было холодно, но они стоически выдерживали все неудобства своего положения, хотя ноги у обоих уже были поморожены. На пути спуска они решили организовать этот промежуточный лагерь 4-бис, чтобы спускающиеся альпинисты в случае необходимости возможно раньше получили помощь.
Терри и Ребюффа, оставшиеся во втором лагере, 2 июня вышли по пути к вершине и в тот же день добрались до лагеря 4.
3 июня они вместе с Кузи и Шацом, находившимися в лагере 4 уже несколько дней, направились в лагерь 4-бис, где встретились с Анг-Тарки и Сарки. Переговорив с ними и отдохнув, альпинисты двинулись к лагерю 5. Беспокоясь о ногах, они не раз останавливались и растирали их. Склон был не крутой, идти им было нетрудно, если бы не постоянное беспокойство за сохранность ног. Часто они всматривались вдаль по направлению к вершине, но на сверкающем смежном склоне никого не было видно. К тому же эту часть массива Аннапурны иногда закрывали поднявшиеся откуда-то снизу грязно-серые облака, и тогда склоны нельзя было видеть.
Подойдя к лагерю 5, они обнаружили, что палатка Эрцога и Лашеналя свалилась… Рассчитывая, что ушедшие на вершину скоро вернутся, прибывшие энергично взялись за установку палатки, для того чтобы уставшие восходители могли отдохнуть после штурма. Затем они при помощи ледоруба и кастрюли (лавинной лопатки у них не было) подготовили площадку для второй палатки и установили ее.
Погода ухудшалась, сгущались облака, пошел снег. Наблюдающие использовали каждый разрыв облаков, для того чтобы просмотреть весь путь до вершины, но штурмовой двойки нигде не было видно. Наконец, альпинисты начали приготовления к ночлегу в лагере 5. Но когда оказалось, что на четверых имеется только три матраца, Шац и Кузи вынуждены были спуститься в нижний лагерь. Ожидать возвращения ушедших на вершину остались Терри и Ребюффа.
Эрцог и Лашеналь продолжают свой путь к вершине. Казалось бы, радость должна была переполнять их сердца – вершина так близка. Но Лашеналь становится все более мрачным – ноги у него сильно мерзнут. Наступает момент, когда он вдруг берет своего спутника за руку и заявляет: что ты сделаешь, если я вернусь? Эрцог изумлен и обеспокоен, но, пожав плечами, отвечает, что все равно он пойдет на вершину, не останавливаясь ни перед какими жертвами. Лашеналь останавливается и смотрит, как его спутник приближается к совсем уже близкой манящей вершине. Лашеналю казалось, что прошла вечность. Но не успел Эрцог отойти и десятка шагов, как Лашеналь точно очнулся от сна. Он вздрогнул, словно от испуга, и решительно двинулся вслед за ушедшим. Его шаги были торопливы. Дышал Лашеналь тяжело, но замедлил ход только тогда, когда догнал Эрцога. Тот оглянулся, но ничего не сказал.
Подъем продолжался. Кошки держали хорошо. У Лашеналя ноги начали терять чувствительность. Он останавливается, снимает ботинки и тщательно растирает конечности. Эрцог также начинает беспокоиться за состояние своих ног. Он тоже пытается разогреть их, усиленно притопывая на склоне…
Но вот и вершина. Эрцог счастлив, но он замечает, что Лашеналь не делит с ним радости и хочет немедленно спускаться, так как ноги у него совсем окоченели. Эрцог осматривается. На юг вершина обрывается стеной в несколько километров. Заглянув вниз, он не увидел долины. Казалось, что страшные южные склоны Аннапурны обрываются в какую-то бездну. Это впечатление еще более усиливалось разорванными облаками, медленно ползущими где-то далеко внизу.
Лашеналь торопит идти вниз. Сложить тур на вершине и оставить записку у них уже нет возможности. Немного спустившись с гребня вершины, они останавливаются, чтобы сделать несколько снимков. Но это оказывается не так просто. Эрцог достает из рюкзака фотоаппарат, а также маленький французский флаг, который прикрепляет к ледорубу. Лашеналь снимает его в позе победителя с поднятым над головой флагом. Затем Эрцог вставляет в аппарат новую (цветную) пленку и вновь просит Лашеналя сфотографировать его. Тот сердится и решительно требует идти вниз. Однако он все же делает несколько снимков. Высотомер показывает 8500 м. Эрцог удивлен этой фантастической цифрой. Он наскоро съедает сгущенное молоко, а тюбик от него оставляет здесь, на вершине, как знак прихода сюда людей.
Лашеналь ушел вниз. Эрцог быстро собирает рюкзак и подходит к началу кулуара. Он видит, что Лашеналь уже подходит к его нижней части. Эрцог решается догнать его и быстро начинает спускаться по кулуару, надевая на ходу рюкзак. Но вскоре он по неосторожности роняет рукавицу, которая тут же скатывается по склону. Зажав ледоруб обеими руками, он быстро бежит вниз по кулуару, пытаясь догнать Лашеналя. Но это ему не удается. Так победители бегут по склону к спасательной палатке лагеря 5. Если бы кто-нибудь наблюдал за спускающимися альпинистами, то был бы сильно озадачен. Что это за гонки? Почему один из восходителей убегает от другого?
Эрцог не пытается даже предохранить руку –от обморожения, что можно было бы легко сделать, достав из рюкзака шерстяные носки и надев их вместо рукавиц…
Темные тучи, неизвестно когда появившиеся над Аннапурной, заволакивают небо. Начинается снегопад. Порывы ветра усиливаются. Лашеналь все еще далеко впереди. Он проходит снежные сбросы перед лагерем и скрывается из поля зрения Эрцога, который продолжает поспешно спускаться. Сквозь усилившийся снегопад он не видит палатки лагеря. Вокруг снежная пелена, и Эрцогу кажется, что он всеми заброшен на этих высотах, а уплотняющиеся тучи и возрастающий снегопад подступают со всех сторон, как бы стремясь задержать его здесь. Но он все идет и идет. Его шаги уже нетверды. От усталости он шатается и удивляется, почему до сих пор не добрался до лагеря 5. Но вот сквозь белесую пелену снегопада и тумана появляются темные контуры двух палаток. Но почему две палатки? «Неужели я спустился к другому лагерю», – думает озадаченный Эрцог…
ДОРОГАЯ ЦЕНА ПОБЕДЫ
Тем временем Ребюффа и Терри сидят в палатке, напряженно вслушиваясь в свист и вой усиливающегося ветра. Они ждут возвращения участников штурмовой группы, и им кажется, что время тянется бесконечно. Неожиданный удар шторма о полотно палатки или свист ветра в ее растяжках кажется им шагами людей. Но Эрцога и Лашеналя все нет. Ожидающие стараются быть спокойными, не обращая внимания на отдельные звуки.
Но вдруг Терри, твердо уверенный, что он слышит приближающиеся шаги, вскакивает и ударяется головой в туго натянутые полотна палатки. От неожиданности он снова садится, но тут же поднимается и быстро выходит из палатки.
Не успев выпрямиться, он сталкивается с Эрцогом, который хриплым, сильно изменившимся голосом говорит ему, как будто бы отвечая на вопрос:
– Все сделано. Мы победили Аннапурну.
В эту торжественную минуту Терри хочет пожать руку вернувшегося, но ощущает в своей руке что-то холодное как лед и жесткое как камень. Взглянув на руку Эрцога, он видит, что она неестественно белая с фиолетовым отливом. Терри кричит: ты же руки отморозил. На это Эрцог равнодушным голосом отвечает:
– Ничего, все будет в порядке.
Терри и Ребюффа втаскивают Эрцога в палатку и начинают растирать его руки и ноги. Эрцог морщится от боли… А Лашеналя все еще нет. Вдруг сквозь свист ветра издалека доносятся крики о помощи. Выскочивший из палатки Терри видит в ста метрах ниже лагеря на крутом склоне лежащего Лашеналя. Терри глиссирует к нему, не тратя времени на одевание кошек. Развивая большую скорость, он приближается к Лашеналю и с большим трудом останавливается около него. У Лашеналя нет ледоруба и одной кошки: он потерял их во время падения. Он кричит, что у него ноги сильно обморожены и он должен быстро спускаться в лагерь 2 к врачу. Терри пытается втолковать ему, что этого сейчас делать нельзя, вокруг пурга и легко замерзнуть совсем или попасть в лавину. Но перепуганный Лашеналь вырывает из рук друга ледоруб и начинает спускаться; однако через несколько шагов он снова падает и остается лежать без движения. Очевидно, принятие доппинга (макситона) и падение вызвали у Лашнеля нервный шок. Терри подходит к нему, берет ледоруб и, подняв Лашеналя, начинает двигаться вверх к палаткам, вырубая ступени. Лашеналь смиряется и на четвереньках следует за Терри.
Всю ночь Терри и Ребюффа стремятся спасти обмороженные конечности Эрцога и Лашеналя. К утру Лашеналь начинает двигать пальцами, появляется естественный цвет кожи…
Между тем погода ухудшилась. Продолжался снегопад. Усилившийся ветер грозит сорвать палатки. Трудно было сказать – начало это муссона или временное ухудшение погоды. Но, так или иначе, необходимо готовиться к спуску. Не сговариваясь между собой, Ребюффа и Терри делят обязанности – первый собирает Эрцога, а второй – Лашеналя. Сразу же появляются трудности. Опухшие ноги Лашеналя не лезут в его ботинки. Как быть? Терри, не задумываясь ни на минуту, отдает ему свои ботинки, которые на два номера больше, а сам разрезает задники ботинок Лашеналя и надевает их только на носок.
Когда все уже подготовлено к выходу, оказывается, что уцелели лишь два ледоруба. У всех надеты кошки. Только у Терри кошка осталась лишь на одну ногу. Ребюффа и Терри берут ледорубы, и печальная группа покидает лагерь 5.
Сначала спуск идет достаточно хорошо. Эрцог и Лашеналь, удерживаемые на веревках спутниками, не останавливаясь, движутся вниз по некрутому снежному склону. Идет густой снег. Ветер стих. Видимость 5 м. Двигаясь очень медленно, группа лавирует между трещин и сераков.
У всех в голове мрачные мысли – найдут ли они лагерь 4-бис…
Вечереет, а лагеря все нет и нет. Вдруг – громкий крик Лашеналя. Все поворачиваются туда, где он только что стоял, и никого не видят. Лашеналь провалился в трещину. К счастью, трещина оказалась очень неглубокой (около 5 м) и представляла собой естественную пещеру, дно которой было покрыто толстым слоем сухого, сыпучего снега. Тут же было решено воспользоваться удобным местом для ночлега.
Но как они проведут ночь? Ни палаток, ни теплых вещей у них нет. Лишь Терри взял с собой из лагеря 5 рюкзак, в котором был один спальный мешок. Все снимают ботинки и засовывают ноги в этот мешок. Всем очень холодно.
Утром, в довершение беды, по склону проходит небольшая лавинка, и сухой снег начинает засыпать находящихся в трещине альпинистов. Неужели эта трещина станет их могилой?
Но, на их счастье, снежный поток скоро прекратился. Они засыпаны лишь по плечи. Им скоро удается вылезти из сухого рыхлого снега. Начинаются поиски вещей. Без ботинок, в одних носках ползают альпинисты по поверхности снежного сугроба и голыми руками, погружая их по самые плечи в снег, стараются разыскать погребенные вещи. Скоро они извлекают ботинки, ледорубы, веревки. Несмотря на длительные поиски, не находятся очки. И, к великому сожалению Эрцога, не удалось найти фотоаппарат и пленки, заснятые на вершине Аннапурны.
Собравшийся первым Ребюффа вылез из трещины и сообщил спутникам, что вокруг темно. Вышедший вслед за ним Терри также подтверждает это. Между тем небо над ними безоблачно, и солнце ярко светит. Снег на окружающих склонах блестит и искрится. Оказывается, Ребюффа и Терри, которые вчера спускались без очков, ослепли. Это еще более усложняет положение. Эрцог и Лашеналь могли идти с трудом, а помогать им и страховать их теперь было некому.
Но все же альпинисты начинают двигаться: Эрцог с Ребюффа, Терри с Лашеналем. Двое обмороженных еле передвигают ноги, а ослепшие поддерживают их.
У Лашеналя и Эрцога в прошедшую тяжелую ночь ноги еще более обморозились. Идти им чрезвычайно тяжело, и скоро вся группа останавливается. Хором начинают подавать сигналы бедствия.
Их сигналы были приняты лагерем 2 и лагерем 4 бис. Навстречу спускающимся вышли из лагеря 4 бис Шац и Кузи с двумя носильщиками, а также Ихас из лагеря 2.
Всего несколько часов потребовалось группе из лагеря 4 бис для того, чтобы подойти к пострадавшим и доставить их в лагерь.
Следующая ночь в этом лагере проходит тревожно. Усиленные растирания обмороженных конечностей дают лишь незначительные результаты.
Утром погода была теплая. Принимается решение спускаться, для того чтобы немедленно доставить больных к врачу. Возможно, он сможет еще помочь им. Спуск идет очень медленно. Люди идут по глубокому снегу. Велика опасность лавин. Но ждать лучших условий нельзя. Идущие впереди Эрцог, Ребюффа, Сарки и Айла в 12 ч. 30 м. пересекают один кулуар над лагерем 3. Неожиданно срывается небольшая пластовая лавина. Она сметает группу, и лишь Ребюффа, только что отвязавшийся от веревки, несколькими сильными прыжками успевает выйти из зоны действия устремившихся по склону снежных масс. Остальные исчезают в вихре лавины. Сухой сыпучий снег, смешанный с глыбами фирна и льда, перемешиваясь, ползет по желобу со все увеличивающейся скоростью.
Но внезапная случайность все изменяет. Эрцог попадает в небольшую трещину и застревает в ней. Носильщики, связанные с ним, удерживаются натянувшейся веревкой. Все спасены. И снова побывавшие в лавине присоединяются к своим товарищам, глубоко потрясенные, но невредимые.
В лагере 3 они встречаются с подоспевшей снизу группой, и все вместе спускаются в лагерь 2. Здесь больные поступают в распоряжение доктора Удо. Борьба идет не только за обмороженные пальцы рук и ног, которые спасти уже нельзя. Борьба идет за жизнь людей. И при свете электрических фонариков доктор Удо производит ампутации, вводит этиленколин…
Начинается эвакуация пострадавших. Сложность пути до ущелья реки Кали-Гандак не позволяла использовать при этом даже носилки: больных несли на руках носильщики-шерпы, эти храбрые и честные люди, всегда готовые самоотверженно оказать помощь альпинистам.
И здесь, при транспортировке пострадавших, они выполняли то, что казалось невозможным. Они несли больных на плечах по ледникам, через ледопады, по крутым скальным склонам и осыпям, через нагромождения скальных обломков морен, через ручьи и реки.
Трудно представить, как человек мог пройти даже сравнительно короткое расстояние по ровной дороге, неся на себе пострадавшего. А здесь, по сложному и опасному пути, восемь человек носильщиков-шерпов поочередно в течение нескольких дней несли Эрцога и Лашеналя.
Французские альпинисты с изумлением и восхищением рассказывали об отдельных, наиболее выдающихся эпизодах этого тяжелого пути…
Вот они подходят к узкой бурной горной речке. На высоте пяти метров над клокочущим потоком перекинуто бревно.
Но носильщики уверенно шли по такому опасному мостику со своим живым грузом.
Достаточно было сделать один неверный шаг. Малейшая неосторожность, незначительное нарушение равновесия вели к гибели и самого носильщика и доверившегося ему пострадавшего альпиниста.
Как много сделали эти скромные труженики для спасения совершенно чужих для них европейских альпинистов! С каким вниманием и заботой они относились к ним за все время тяжелого пути.
Французские альпинисты много сделали для обеспечения победы. Они, несмотря на отсутствие личного опыта высотных восхождений, достаточно тщательно и подробно изучили опыт многократных попыток восхождений на восьмитысячники и много поработали над тем, чтобы предупредить возможные трудности и препятствия на пути к победе. В процессе разведывательных выходов в период подготовки к штурму, да и самого штурма они проявили много упорства и настойчивости. Работоспособность каждого участника экспедиции не может не вызвать известного уважения и должной оценки. Заслуживает полного одобрения стремление каждого альпиниста помочь другому.
Но все же у французских альпинистов были и серьезные недочеты, которые не могли не отразиться на результатах работы экспедиции.
На наш взгляд, главным и наиболее серьезным недостатком в организации и планировании работы экспедиции было рассеивание ее внимания на две вершины. Хотя, как сказано, это было связано с неизученностью данного района, но все же подобное положение вряд ли способствовало успехам экспедиции. Вместо того чтобы сосредоточить все силы на разведке и подготовке штурма основного объекта, руководство экспедиции все время думало о том, что, возможно, придется отказаться от первого объекта и перейти на следующий.
Логичнее было бы начинать разведку обеих вершин одновременно. Это позволило бы раньше выявить направление штурма, а затем, переключив все силы экспедиции на выбранный объект, добиться более эффективной и более внушительной победы.
Были у французских альпинистов также организационные и тактические ошибки. Основные из них – неоправданно быстрая подготовка штурма, выразившаяся в том, что промежуточные лагери забрасывались не заранее, а по ходу подъема первой (головной) альпинистской группы. В связи с этим к началу штурма участники штурмовой группы настолько устали, что им требовалось несколько дней на отдых; дать же им отдых руководитель уже не мог из-за отсутствия времени.
Были и другие, на первый взгляд менее серьезные ошибки, которые, однако, также не могли не оказать известного влияния на проведение штурма.
К этим недостаткам прежде всего относится неиспользование при штурме радиосвязи>25, отсутствие у штурмовой группы утепленных ботинок, лавинных лопат, а также ряд других упущений. Не следовало также применять макситон (доппинг). Отказавшись от пищи в день восхождения и приняв доппинг, Эрцог и Лашеналь вышли на штурм. И, несомненно, большая усталость, обморожения и известный упадок моральных сил обоих восходителей не в малой степени связаны с приемом доппинга.
Участникам нельзя было иметь неутепленные ботинки. Даже при восхождении на вершины меньших высот утепленные ботинки обязательны. В самом деле, если бы Эрцог и Лашеналь имели утепленные ботинки, они несомненно избежали бы таких серьезных последствий.
Ошибки в тактике были более грубыми и серьезными. Заброска промежуточных высотных лагерей по ходу подъема на вершину, без оснащения всем необходимым только по счастливой случайности не привела к гибели победителей Аннапурны. На самом деле высотные лагери не представляли собой надежной сети лагерей, в которых альпинисты при необходимости могли найти бы приют и помощь.
А в действительности Эрцог и Лашеналь вышли на штурм из одинокой палатки, испытывающей яростные порывы ветра, на высоте 7400 м. И если бы не пришли в эту палатку Терри и Ребюффа, то победители вернулись бы к сваленной ветром палатке, и кто знает, чем окончилось бы это восхождение.
Серьезные недостатки экспедиции французских альпинистов в соединении с поспешностью, с какой Эрцог устремился к вершине, могли привести даже к еще более тяжелым последствиям. Понятно, почему такой опытный носильщик, как Анг-Тарки не согласился идти на вершину с альпинистами. Он видел многие из этих недостатков и, очевидно, не хотел идти на риск. У него также мерзли ноги в неутепленных ботинках. Кроме того, Анг Тарки видел, что Эрцог торопится не только из-за боязни приближения муссона, но и стремясь опередить англичан. Честный носильщик, очевидно, не хотел принимать участия в такой «игре» и поэтому нашел, что лучшим выходом для него будет отказ от участия в штурме.
Несомненно, все это значительно усложнило успешную борьбу французских альпинистов за первый восьмитысячник.
Но и при всем том нужно признать, что этим восхождением французские альпинисты добились большой и серьезной победы.