Пушкарев С. Россия в XIX веке (1801 – 1914)

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава IV. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА В 1801-1856 гг.

1. Наполеоновские войны. 1812 год. Александр в Париже.

По вступлении на престол, Александр заявил европейским державам о своем решении — не вмешиваться в дела других государств.

26 сент. (8 окт.) 1801 г . в Париже был заключен мирный договор с Францией, с которой Павел прекратил войну, но еще не успел заключить мир.

Еще раньше (5/17 июня 1801 г .) с Великобританией была заключена конвенция о дружбе и о свободе торговли и мореплавания.

В начале лета 1802 года Александр ездил в Мемель (в Германии - потом в Литве, назв. сейчас «Клайпеда», ldn-knigi) для свидания с прусской королевской четой; он пробыл здесь 7 дней и за это время крепко подружился с королем Фридрихом-Вильгельмом III и его очаровательной супругой, королевой Луизой.

Однако эта всесторонняя дружба продолжалась недолго. В 1802 г . Наполеон провозгласил себя пожизненным консулом, что не понравилось Александру. Еще большее недовольство Александра вызвал в 1804 году захват французами в Баденских владениях и затем расстрел герцога Энгиенского (родственника французского королевского дома); Александр протестовал против нарушения Францией безопасности и независимости европейских государств; Франция ответила резкой и оскорбительной нотой (с напоминанием о безнаказанном убийстве Павла 1-го).

В том же, 1804 году, Наполеон провозгласил себя императором французов; параллельно с возрастанием его власти внутри страны, он производил захваты новых территорий в Италии и Германии.

Тогда Александр окончательно признал его тираном, стремящимся к порабощению Европы, и вступил в союз с Австрией и с {162} Англией, против Наполеона. В 1805 году вспыхнула война между Австрией и Францией, и Александр послал свои войска (50 тыс. под командой Кутузова) через Галицию, в Моравию, на помощь Австрии; сам царь был при армии, так что Кутузов был главнокомандующим только по имени; в битве под Аустерлицом (20 ноября ст. ст.) соединенное русско-австрийское войско было наголову разбито Наполеоном и понесло тяжкие потери. Австрия была вынуждена заключить с Наполеоном тягостный для нее Пресбургский мирный договор, а Пруссия заключила с Францией союз. Но Александр решил продолжать борьбу: он уговорил прусского короля (с которым они незадолго до того виделись в Потсдаме и, у гроба Фридриха Великого, дали друг другу клятву вечной дружбы) заключить с ним секретный союзный договор (летом 1806 года).

Таким образом прусский король оказался в союзе с Францией против России и в союзе с Россией против Франции. Осенью 1806 года дружба Александра перетянула прусского короля на русскую сторону; тогда Наполеон объявил Пруссии войну, в битвах при Иене и в Ауэрштедте наголову разбил прусскую армию и в октябре 1806 года вступил в Берлин. Прусский король удалился в Восточную Пруссию, и Александр поспешил ему на помощь, мобилизуя все силы своего государства. В России был произведен новый рекрутский набор, для усиления регулярного войска было образовано многочисленное временное «земское войско или милиция», а св. Синод, по приказанию Александра, составил, для чтения в церквах, воззвание против Наполеона, исполненное всевозможных укоризн и поношений.

Но всё это не помогло. После двух кровопролитных, но нерешительных битв (под Пултуском в декабре 1806 года, и при Прейссиш-Эйлау в январе 1807 года), Наполеон нанес русской армии решительное поражение при Фридланде (в июне 1807 г .) и вынудил ее отступить за Неман; теперь вся Пруссия была в его руках; но, убедившись в высоких боевых качествах русской армии, Наполеон был склонен к миру, так же как и Александр, оставшийся без союзников.

10 (22) июня было заключено перемирие, а 13 (25) июня 1807 года состоялось знаменитое свидание {163} Наполеона с Александром на Немане против Тильзита.

Два великих актера политической сцены очень искусно разыграли свои роли, выражая чувства взаимного уважения и симпатии, и заключили не только мир, но и союз между собою. — Условия мирного договора, подписанного в Тильзите 25 июня (7 июля) 1807 г ., были следующие: Наполеон, «из уважения к Его Величеству Императору Всероссийскому», соглашается возвратить прусскому королю часть его владений, по правую сторону реки Эльбы; Александр признает легальными все захваты Наполеона, назначавшего своих братьев «королями» различных европейских стран. Из большей части тех польских областей, которые достались Пруссии при разделе Речи Посполитой, было образовано «герцогство Варшавское» под протекторатом Наполеона и под номинальной властью короля саксонского; Белостокская область была уступлена России.

По требованию своего нового союзника, Александр согласился принять «континентальную систему», т. е. прекратить торговлю с Англией и прервать всякие сношения с ней. В секретном соглашении Наполеон предоставил своему союзнику, в вознаграждение за дружбу

(и за убытки, с нею связанные), усиливаться за счет Турции и Швеции.

Тильзитский договор и союз с Наполеоном вызвал в русском обществе всеобщее недовольство и ропот; он считался унизительным для России; «континентальная система» подрывала внешнюю торговлю и причиняла значительные убытки помещикам, отпускавшим заграницу продукты сельского хозяйства; упадок внешней торговли вызвал банкротство многих торговых домов; с другой стороны, цены заграничных («колониальных») товаров (например, сахара) чрезвычайно поднялись. Большие расходы на военные нужды вызывали постоянные дефициты в государственном бюджете; усиленные выпуски бумажных денег вызывали быстрое падение их стоимости и, в результате, общий рост дороговизны.

Дружба Александра с Наполеоном продолжалась недолго. Видимость ее еще сохранялась в 1808 году, когда Александр ездил для свидания с Наполеоном в Эрфурт (в сентябре 1808); здесь была заключена секретная конвенция, по которой Наполеон соглашался на {164} присоединение к России Молдавии и Валахии, а Россия обещала Наполеону военную помощь в случае его войны с Австрией и подтвердила свой союз с Наполеоном против Англии, как «общего врага континента».

В следующем, 1809 году, действительно, вспыхнула новая война между Австрией и Францией, и Александр, сохраняя формальную верность договору, послал в Галицию свою армию, на помощь Наполеону против австрийцев. Но в действительности это была лишь демонстрация, ибо русская армия не принимала никакого участия в военных действиях. Всё же Наполеон, после победы над Австрией, решил вознаградить своего «союзника»: Россия получила в 1810 году восточную часть Галиции (Тарнопольский округ); большая часть Галиции была присоединена к «Варшавскому герцогству».

В 1810-11 гг. «дружба» двух императоров обнаруживала уже явные и широкие трещины. Александр требовал от Наполеона формального обязательства, что Польша не будет восстановлена; Наполеон на словах обещал, но от письменного обязательства уклонялся. С другой стороны, Наполеон продолжал хозяйничать в Германии, как у себя дома. Захватывая северно-германские области и присоединяя их к французским владениям, Наполеон захватил также владения герцога Ольденбургского (женатого на сестре Александра). Александр формально протестовал перед европейскими дворами против нарушения Францией существующих трактатов и требовал от Наполеона удовлетворения герцога Ольденбургского за потерянные им владения.

С другой стороны, Наполеон был крайне недоволен тем, что Россия отклонилась от «континентальной системы». Изданное 19 дек. 1810 г . «положение о нейтральной торговле на 1811 год» дозволяло привоз в русские порты колониальных товаров под нейтральным (главным образом американским) флагом, а под нейтральным флагом могли быть и английские товары; в то же время изделия французских фабрик (главным образом предметы роскоши) облагались высокими пошлинами; Наполеон протестовал, но тщетно, против русской таможенной политики, — и отношения между двумя «союзниками» обострялись всё более и более. В начале 1812 года обе стороны {165} уже явно чувствовали приближение великой борьбы и усиленно готовились к ней (Весною 1812 г . Наполеон писал королю Вюртембергскому: «Война разыграется вопреки мне (моему желанию), вопреки императору Александру, вопреки интересам Франции и России... Всё это уподобляется оперной сцене, и англичане стоят за машинами» (Шильдер, III, 24).) .

В марте 1812 года Наполеон заключил союзные договоры с Пруссией и с Австрией и стал формировать свою будущую «великую армию» для похода на Россию. В апреле Александр потребовал от Наполеона вывода французских войск из Пруссии и герцогства Варшавского; Наполеон признал это требование для себя оскорбительным, и война была решена.

В мае Наполеон устроил в Дрездене блестящий съезд европейских государей и, как признанный вождь Европы, он двинулся к русским границам, во главе огромной, разноплеменной «великой армии», которая 12 (24) июня переправилась через Неман и вступила в пределы России. Основное ядро «великой армии» составляло 450 тысяч человек, и в течение похода к ним присоединилось еще около 150 тыс. чел.

Армия везла с собой громадный обоз (до 10.000 повозок), затруднявший и замедлявший ее движение; не менее серьезной причиной, ослаблявшей ее силу, был ее крайне разноплеменный состав; не более половины солдат были французы или жители недавно присоединенных к Франции областей, остальные были подневольные «союзники» — немцы, поляки, итальянцы, испанцы, голландцы, португальцы, хорваты и т. д. Все они (кроме поляков, ожидавших от Наполеона восстановления независимой Польши) шли весьма неохотно, поистине «из-под палки», ибо видели в Наполеоне поработителя и угнетателя своих стран.

Русские войска, сосредоточенные на западных границах, разделялись на несколько армий и чуть не в три раза уступали «великой армии» в численности. 1-я армия под командой Барклая-де Толли, в составе около 120 тысяч человек, была расположена в Виленской губернии; 2-я армия (ген. Багратиона), в составе около 45 тыс. {166} чел., была расположена к югу от нее, а 3-я (резервная) армия ген. Тормасова (около 45 тыс.) находилась на Волыни. Отдельный корпус ген. Витгенштейна прикрывал путь на север (на Петербург)

(Для усиления регулярного войска, манифестом 18 июля 1812 г . было велено составить в некоторых губерниях «временное внутреннее ополчение» из помещичьих крестьян; государственные крестьяне, взамен этого, поставляли большее число рекрутов в регулярную армию.) .

Страшный натиск Наполеоновских полчищ должны были выдержать только армии Барклая и Багратиона и, очевидно, что они должны были начать отступление перед далеко их превосходящими силами неприятеля; под Смоленском обе армии соединились, но, после кровопролитного сражения (в начале августа), задержавшего натиск французов, продолжали отступать вглубь страны, и французы двигались за ними в направлении на Москву...

Нашествие неприятеля на Россию вызвало высокий подъем патриотических чувств во всех слоях русского народа, и готовность дать отпор врагу, а отступление русских войск вызывало всеобщее недовольство против «немца» - главнокомандующего (Барклай-де Толли был способный полководец, умный и честный человек, и его тактика в 12-м году была совершенно разумной и целесообразной; Багратион, храбрый и любимый солдатами генерал, но не весьма глубокомысленный стратег, яростно нападал на Барклая и всячески поносил его, требуя перехода русской армии к активным действиям.) .

—Уступая общественному мнению, Александр назначил главнокомандующим популярного старого генерала Кутузова, который только что с успехом закончил турецкую войну. При продвижении внутрь России французская армия всё более слабела, неся большие потери от военных действий и от болезней, удаляясь от своих баз и испытывая большие затруднения в снабжении провиантом и фуражом, так как русское население на пути продвижения французов уходило, вместе с армией, вглубь страны и предавало оставляемые места огню и опустошению. Кутузов видел, что дальнейшее отступление было бы самой разумной тактикой, ибо французская армия непрерывно таяла, двигаясь вглубь {167} чужой необъятной страны, навстречу своей погибели. Но общественное мнение требовало — остановить натиск неприятеля и не отдавать ему Москвы, поэтому Кутузов увидел себя вынужденным остановиться (в 130 верстах от Москвы и в 10 верстах от Можайска), чтобы дать неприятелю генеральное сражение.

Сражение это произошло 26-го августа при с. Бородине и отличалось необыкновенным упорством и кровопролитием, — обе стороны понесли огромные потери; русская армия удержала свои позиции и готовилась на следующее утро возобновить бой, но осторожный главнокомандующий дал приказ об отступлении. На военном совете 1-го сентября в деревне Филях, под Москвой, горячо обсуждался вопрос, можно ли отдавать Москву без боя, но решение Кутузова было — отступать, — и 2-го сентября французы заняли Москву, оставленную русскими войсками и почти всеми жителями.

(Донося Александру об оставлении Москвы, Кутузов писал, что с армией, ослабленной тяжелыми потерями в Бородинском сражении, «не мог я никак отважиться на баталию», и справедливо указывал, что «вступление неприятеля в Москву не есть еще покорение России», коль скоро сохраняется боеспособная русская армия. Однако, оставление Москвы произвело в России угнетающее впечатление. Особенно негодовал и поносил Кутузова московский главнокомандующий гр. Ростопчин, который перед тем обещал московской толпе в своих «афишках» легкую победу над «злодеем» Наполеоном. Крикливая и суетливая, но бесполезная деятельность гр. Ростопчина в Москве снискала ему широкую известность, и многие поверили тому, что он своими балаганными «афишками» играл какую-то важную роль в борьбе с Наполеоном.) .

Заняв Москву, Наполеон возомнил себя победителем и обратился к Александру с предложением мира, но не получил никакого ответа. Между тем в Москве начались пожары, охватившие весь город и способствовавшие начавшейся деморализации и дезорганизации французской армии; после того, как все найденные в Москве припасы сгорели или были разграблены, снабжение французской армии испытывало величайшие затруднения, ибо русские войска перехватывали и уничтожали французские отряды, посылаемые по деревням за {168} провиантом и фуражом.

А насилия французских фуражиров и мародеров, возмущая население, заставляли крестьян браться за оружие (и за вилы), чтобы избавиться от непрошеных гостей, и таким образом, вдобавок ко всем бедствиям французов, против них поднялась еще «народная война». 7-го октября Наполеон дал приказ об отступлении и выехал из Москвы.

(Общепринятая легенда о том, что Наполеона в России «победил мороз», совершенно не соответствует фактам; морозы только добили французскую армию, отступавшую в состоянии морального упадка и полного разложения; давая приказ об отступлении, Наполеон уже признавал свое поражение, между тем в средней России в конце сентября и в начале октября никто никогда не замерзал. — Современник пишет по этому поводу: «Всё еще толкуют о генерале морозе забывая, что этот год осень стояла у нас теплее, чем во Франции, что первые поражения (французов) при Тарутине и Малом Ярославце были в начале октября, и что на протяжении почти четырехсот верст от Москвы до Смоленска, когда еще генерал этот не думал показываться, уже целые бригады и дивизии начали исчезать в неприятельской армии» (Вигель, IV, 77).) .

Французы сделали попытку пройти от Москвы к Калуге, чтобы не отступать по старому, разоренному и опустошенному пути, но в сражениях при Тарутине и Малоярославце были отражены и вынуждены повернуть на старую смоленскую дорогу. Преследуемая русской армией, окруженная казаками и партизанами, французская армия таяла в поспешном отступлении, которое к началу ноября превратилось уже в беспорядочное бегство. Уже 3-го ноября был издан царский манифест об изъявлении Российскому народу благодарности за избавление отечества от неприятельского нашествия; манифест сообщает, что неприятель «бежит от Москвы с таким уничижением и страхом, с каким тщеславием и гордостью приближался к ней.

Бежит, оставляя пушки, бросая обозы, подрывая снаряды свои... — неприятельские силы... главною частию или истреблены, или в полон взяты. Все единодушно в том содействовали» (Манифест описывает проявления «верности и любви к отечеству» всех сословий русского народа, в частности крестьян, которые не только «охотно и добровольно вступали в ополчения» и мужественно сражались, но «сверх того... во многих губерниях, а особливо в Московской и Калужской, поселяне сами собою ополчались, избирали из себя предводителей» и вели борьбу с неприятелем. «Многие селения... с невероятным мужеством оборонялись и нападали на появляющегося неприятеля, так что многие тысячи оного истреблены и взяты в плен крестьянами, и даже руками женщин»; эти пленные были «жизнью своею обязаны человеколюбию тех, которых они приходили жечь и грабить». — К сожалению, в партизанской войне было, конечно, и немало жестокостей (с обеих сторон).).

{169} 14-го — 16-го ноября, при переправе через р. Березину близ

г. Борисова (в Минской губ.) отступающие французы понесли тяжелые потери — большинство их погибло или было взято в плен; после Березины французская армия превратилась в жалкую толпу беглецов, и тут действительно настали сильные, губительные морозы. К концу года почти вся «великая армия» погибла: лишь жалкие остатки ее (около 1.000 вооруженных и 20.000 безоружных) перешли границу, а Наполеон умчался во Францию готовить новую армию.

(Еще о «генерале Морозе». Естественно, что в воспоминаниях уцелевших солдат и офицеров «великой армии» мучивший их последние недели отступления мороз остался самым сильным впечатлением и окрасил собою всю картину отступления; но хронология всегда есть слабое место мемуаристов. Решающей хронологической справкой является факт, что катастрофическая переправа через Березину происходила 14-16-го ноября, причем, под огнем русской артиллерии и под напором огромной толпы бегущих, мосты неоднократно проваливались и тысячи беглецов утонули в реке, — значит, река до половины ноября еще не замерзла, значит, сильных морозов не было. — «Если бы морозы ударили тремя днями раньше, не было бы никакой катастрофы. Не успели французы переправиться, как Березина замерзла» (Отеч. война, т. IV, стр. 256). С другой стороны, французскому правительству «теория» гибельного мороза была необходима для объяснения французской публике причин поражения великой армии непобедимого дотоле Наполеона. Когда Наполеон начал свое отступление, официальные французские сообщения объясняли его, как стратегическую перегруппировку войск, необходимую для нанесения России решительного поражения ударом на Петербург; официальное сообщение от 17 ноября н. ст. гласило: «Мир не может быть подписан иначе, как в Петербурге: значит, концентрация великой армии в окрестностях Смоленска и Витебска необходима, как предварительное условие дальнейших операций». Через месяц, когда гибель великой армии нельзя было более скрывать, надо было объяснить французскому общественному мнению, как и почему она погибла, и тогда в официальном сообщении от 16 декабря и было сообщено о катастрофических морозах, которые внезапно погубили дотоле блестящую и непобедимую армию (Отеч. война, т. VI, стр. 20-22, Последние бюллетени).) .

Царский манифест от 25 декабря 1812 г . объявил о полной ликвидации неприятельского нашествия, при отражении которого «войско, дворянство, духовенство, купечество, народ, словом все государственные чины и состояния, не щадя ни имуществ своих, ни жизни, составили единую душу»...

{170} После уничтожения «великой армии», Кутузов советовал остановиться на границах и не вмешиваться в европейские дела, но Александр решил взять на себя задачу освобождения Европы от ига Наполеона и двинул свои войска в Германию (Кутузов умер в апреле 1813 г . в прусском городке Бунцлау, и Александр сам вел свою армию; с осени 1813 г . формально главнокомандующим союзными войсками считался австрийский генерал Шварценберг.) .

В феврале 1813 г . прусский король снова заключил союз с Александром; вскоре русские войска заняли Берлин, а прусский король призвал немцев подняться для освобождения немецкого отечества от чужеземного ига. Сначала война в Германии шла не весьма успешно для союзников, но когда к союзу против Наполеона примкнули Австрия и Англия, то перевес сил явно склонился на сторону союзников. В октябре 1813 г . в трехдневной «битве народов» под Лейпцигом русско-австрийско-прусские войска одержали решительную победу над Наполеоном, и 1-го января 1814 г . русские войска перешли французскую границу (В изданном перед вступлением во Францию воззвании к русским воинам Александр говорил: «...неприятели, вступая в средину царства нашего, нанесли нам много зла, но и претерпели страшную казнь... Не уподобимся им: человеколюбивому Богу не может быть угодно бесчеловечие и зверство. Забудем дела их; понесем к ним не месть и злобу, но дружелюбие и простертую для примирения руку...» И действительно, по своему поведению, русские «варвары» пришедшие в столицу цивилизованной Европы, Париж, оказались гораздо более цивилизованными, чем цивилизованные французы и иные европейцы, пришедшие в столицу «варваров», Москву.) .

{171} 1-го марта (н. ст.) Россия, Австрия, Пруссия и Англия заключили в Шомоне союзный договор (против Наполеона), сроком на 20 лет. Затем (после безуспешных мирных переговоров с Наполеоном) союзные войска двинулись на Париж. 18 (30) марта французская столица капитулировала, и союзные государи, во главе своих армий, торжественно вступили в Париж. Принимая на другой день парижскую депутацию, Александр заявил депутатам: «У меня только один враг во Франции, это — Наполеон».

Постановлением французского сената Наполеон был лишен престола, и королевский престол Франции занял Людовик XVIII-й (брат казненного революцией Людовика XVI-го). По настоянию Александра, Людовик дал Франции конституционную хартию (правда, с очень ограниченным избирательным правом). В мае 1814 года союзники заключили с Францией мир, по которому Франция отказалась от своих завоеваний в Европе и возвратилась к границам 1792 года. Наполеон подписал отречение от французского престола и получил во владение остров Эльбу, с сохранением титула императора. По заключении мира, союзные войска немедленно покинули пределы Франции.

{172}

2. Венский конгресс и «Священный Союз».

В сентябре 1814 года в Вене собрался многолюдный и блестящий конгресс европейских государей и дипломатов, который должен был договориться о новом устройстве Европы. Наполеоновские войны и завоевания совершенно перекроили политическую карту Европы, и теперь конгрессу надлежало решить множество трудных территориальных и династических вопросов (Дипломатические конференции в Вене сменялись блестящими балами, и остроумцы говорили: дела не двигаются вперед потому, что конгресс не идет, а пляшет.) . Наиболее трудными для решения были вопросы польский и саксонский. Александр требовал присоединения к России герцогства Варшавского с тем, чтобы Пруссия была вознаграждена за потерю польских земель присоединением Саксонии. Это требование встречало оппозицию других держав, и дело дошло до того, что 3-го янв. (н. ст.) 1815 г . представители Австрии, Англии и Франции (Меттерних, Кестельри и Талейран) подписали секретную военную конвенцию, направленную против России.

Дипломатические переговоры в поисках компромиссного решения продолжались, как вдруг, в начале марта 1815 года, пришло ошеломившее всех известие, что Наполеон покинул Эльбу и высадился во Франции. Французские войска и население перешли на его сторону, а Людовик XVIII поспешно бежал из Парижа. (Он бежал столь поспешно, что забыл на столе в своем кабинете секретный договор против России, заключенный 3-го января. Наполеон, снова водворившийся во дворце, нашел этот договор и послал его в Вену Александру, желая обнаружить перед ним двуличие и коварство его «союзников» и тем отвлечь его от коалиции. Но для Александра Наполеон оставался главным врагом; он призвал к себе Меттерниха, показал ему этот договор и, прежде чем растерявшийся австрийский канцлер мог промолвить что-нибудь в свое оправдание, царь бросил договор в пылавший камин и обещал никогда больше о нем не говорить.) .

{173} Угроза возрождения Наполеоновской империи побудила собравшихся в Вене государей и дипломатов быстро договориться по всем вопросам. 21 апреля (3 мая) был заключен трактат между Россией, Австрией и Пруссией относительно нового устройства польских дел, а 28 мая (9 июня) был подписан главный акт Венского конгресса, устанавливавший новый политический порядок в Европе.

Герцогство Варшавское присоединялось к России, Познань («герцогство Познанское») отдавалось Пруссии. Галиция отдавалась Австрии (включая Тарно-польский округ, принадлежавший после 1809 года России), но город Краков, с его областью, объявлялся «на вечные времена вольным, независимым и совершенно нейтральным городом, под покровительством России, Австрии и Пруссии». Значительная часть владений короля саксонского (бывшего союзника Наполеона) присоединялась к Пруссии, так же как и весьма ценные рейнские провинции. «Все владетельные государи и вольные города Германии постановляют между собой вечный союз, под названием общего Союза Германского». Австрия получила все владения бывшей Венецианской республики (северное и северо-восточное побережье Адриатического моря) и Ломбардию (В результате состоявшегося в Вене передела европейских территорий, Россия получила ок. 2.000 кв. миль с населением свыше 3 милл. чел.; Пруссия — 2.200 кв. миль с 5.362 тыс. населения, Австрия — 2.300 кв. миль с 10 милл. чел. (Шильдер, III, 318).) . Короли и герцоги различных второстепенных европейских государств, прогнанные Наполеоном, были, по возможности, восстановлены на своих престолах (Акт Венского конгресса, в ПСЗ XXXIII, 25863).

Относительно Наполеона союзные державы в марте 1815 г . издали декларацию, заявлявшую, что он возвращением во Францию «сам себя лишает покрова законов», и что «с ним не может быть договоров и мира».

Вторая империя Наполеона продолжалась, как известно, только «сто дней». В июне 1815 года он был разбит англичанами и пруссаками при Ватерлоо (в Бельгии) и вынужден был вторично отречься от престола. При {174} попытке уехать в Америку, он был захвачен англичанами и, в качестве «пленника всех союзных держав», отвезен на пустынный остров св. Елены (где умер в 1821 году).

По изгнании Наполеона, союзные державы в ноябре 1815 г . заключили с Францией второй мирный договор, по которому Франция обязывалась уплатить союзникам военное вознаграждение в сумме 700 милл. франков, до уплаты которых пограничные области Франции (17 крепостей) должны были быть оккупированы союзными войсками.

(30-тысячным оккупационным корпусом русских войск, стоявших близ бельгийской границы, командовал гр. Воронцов, гуманно относившийся и к русским солдатам и к французскому населению; когда корпус в 1818 г . покидал Францию, жители Мобежа и других соседних городов выбили медаль с изображением гр. Воронцова и поднесли ему благодарственный адрес (Отеч. война VI, 154).).

В сентябре 1815 г . (во время вторичной оккупации союзниками Парижа) явился дипломатический документ, небывалый в истории дипломатии, — это был «трактат братского христианского союза», заключенный императором Александром с императором австрийским и королем прусским. «Александр собственноручно начертал акт Священного союза» (Шильдер, III, 344).

«Договор» состоял из трех статей. В 1-й ст. три монарха обещали «подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь», а к подданным своим относиться «как отцы семейств». Во 2-й статье союзные монархи, признавая Иисуса Христа истинным «самодержцем народа христианского», условились, что правилом для союзных правительств и их подданных будет «почитать всем себя как бы членами единого народа христианского» и всячески «утверждаться в правилах христианства».

3-я статья выражала готовность принять в Союз все державы, признающие его принципы (ПСЗ, XXXIII, 25943). Когда Александр предложил австрийскому императору и прусскому королю подписать этот «священный» договор, они сначала пришли в некоторое недоумение, но потом подписали, прусский король — по старой дружбе с Александром, которую {175} он высоко ценил, а австрийский император — после того, как Меттерних его успокоил, что этот «звучный и пустой документ» (как он назвал его) не может причинить Австрии никакого вреда.

(Австрии этот договор действительно не повредил, но нельзя того же сказать про Россию; тогда как европейские державы усматривали в договоре 1815 г . пустую формальность, русское правительство в течение сорока лет считало его «краеугольным камнем» своей политической системы (Татищев) и не раз приносило в жертву мнимо-священному союзу реальные интересы своей страны.) . Позднее к Священному Союзу присоединились все европейские государи, за исключением папы Римского, турецкого султана и английского короля.

После Наполеоновских войн руководителем внешней политики европейского континента становится австрийский канцлер Меттерних. В его руках Союз превратился в оплот европейской реакции, стремившейся к сохранению абсолютизма и подавлявшей все свободолюбивые стремления и движения народов. Лозунгом священного союза, точнее Меттерниха и послушно следовавшего за ним Александра, стало «сохранение тронов и алтарей» в Европе. А между тем, очень скоро некоторые троны в западной и в южной Европе зашатались. В 1820-21 гг. вспыхнули революции в Испании и Италии (в Неаполе и Пиемонте). Конгрессы Священного Союза, заседавшие в 1820- 22 г . в Троппау

(в австрийской Силезии), в Лайбахе (Любляне) и в Вероне постановили — подавить революционные движения военными силами союзников, что и было исполнено: в Испании восстановила «порядок» французская армия, в Италии — австрийцы.

В 1821 г . в Греции вспыхнуло восстание против турецкого владычества. Турки ответили на это страшным избиением христиан в Турции. Героическая борьба греков за свободу вызвала к ним всеобщее сочувствие, и русское общество ожидало, что Александр окажет поддержку единоверным грекам, угнетаемым и избиваемым мусульманами.

Но — на страже «порядка» стоял Меттерних, который доказывал Александру, что греческое {176} восстание есть одно из проявлений революционного движения, которое отнюдь не должно поддерживать.

(В письме от 18/30 ноября 1821 г . Меттерних писал Александру: «Брешь, пробитая в системе европейского монархического союза войною с турками, явилась бы брешью, через которую ускоренным шагом вторглась бы революция. Судьба цивилизации находится ныне в мыслях и в руках вашего императорского величества» (Шильд., IV, 226), — и Александр стал на сторону цивилизации, в ее австрийско-турецком понимании...) . — Собравшийся в 1822 г . в Вероне конгресс Священного Союза стал на точку зрения меттерниховского легитимизма и признал греческое восстание революцией против законного монарха, — так «христианский союз» выступил на защиту магометанского трона и турецких башибузуков.

(К вящему унижению России и Александра, борющиеся греки нашли себе иного покровителя: Англия заняла место, оставленное Россией... (см. ниже, §6).) .

{177}

3. Кавказ и Персия.

В 1801 году Грузия, спасаясь от натиска Персии, просила русского императора принять ее в подданство и под защиту России. Александр исполнил эту просьбу, подтвердив манифест Павла (от 18 янв. 1801 г .) о присоединении Грузии. Появление русских в Грузии вызвало недовольство Персии, которая в 1804 году объявила России войну. Россия, занятая Наполеоновскими войнами, не могла отделить больших военных сил против Персии и война затянулась до 1813 года. В этом году она окончилась Гюлистанским мирным договором, по которому Персия уступала России Грузию, Имеретию, Гурию, Мингрелию и Абхазию, а также Дагестан и Азербайджан, с городами Дербент и Баку.

Появление русских на Кавказе, конечно, не могло нравиться воинственным и свободолюбивым кавказским племенам, особенно мусульманским, и с самого начала XIX в. начинается бесконечная серия кавказских войн, точнее, непрерывная кавказская война, которая закончилась только при Александре II (в 1859-64 гг.). При Александре I во главе кавказской действующей армии, или т. наз. «отдельного кавказского корпуса», долгое время стоял популярный генерал

А. П. Ермолов, но сломить храброе и упорное сопротивление горцев ему не удалось, хотя русские кавказские войска, регулярные и казаки, проявляли, с своей стороны, немалый героизм в трудной для них горной войне.

При Николае I, в 1826 году, снова вспыхнула война с Персией; после успешных действий армии ген. Паскевича, разбившего персов под Елисаветполем и взявшего важную персидскую крепость Эривань, шах вынужден был к миру. По мирному договору, заключенному в 1828 г . в дер. Туркменчай (между Тавризом и Тегераном), Персия уступала России земли по левому берегу р. Аракса (ханство Эриванское и ханство Нахичеванское) и обязалась уплатить военную контрибуцию.

{178} По окончании персидской и турецкой (1828- 29 г .) войн, принесших России значительные территориальные приобретения на западном и восточном Кавказе, перед русским правительством стала задача покорения и умиротворения всего Кавказа.

Вольнолюбивые и воинственные кавказские племена оказывали упорное сопротивление продвижению русских войск, мешали сообщению русских с Закавказским краем, нападали на пограничные поселения казаков на Тереке и Кубани. Русские войска с величайшим трудом и с большими потерями медленно продвигались вглубь кавказских гор, проводили дороги (главною была т. наз. «военно-грузинская дорога», пересекавшая весь Кавказ), рубили просеки в густых лесах, устраивали линии небольших крепостей и разных опорных и наблюдательных пунктов; так шаг за шагом покорялись новые области в горах, но долгое время русская власть там была весьма шаткой; в покоренных областях вспыхивали всё новые и новые восстания, вызывавшие новые военные экспедиции.

В 30-х и 40-х гг. в горах Чечни и Дагестана возникло широкое национально-религиозное движение «мюридов», объединившее горские племена и поднявшее их на «священную войну» («газават») против русских. Самым известным и успешным вождем горцев в этой войне был имам Шамиль; от его оружия русские войска в 40-х гг. не раз терпели чувствительные неудачи, и русская власть в этих областях почти исчезла. Только при Александре II удалось русскому правительству успешно закончить длительную и трудную борьбу с Шамилем и его «мюридами».

{179}

4. Россия и Польша. Польская конституция 1815 г .

Революция 1830-31г.

«Восстановление Польши стало мечтой Александра еще в дни его ранней юности» (Любавский). Эта «мечта» или намерение Александра -поддерживалось и подогревалось постоянно его близким другом и сотрудником, пламенным польским патриотом князем Адамом Чарторыйским, но в русском окружении Александра его полонофильство не встречало никакого сочувствия.

Дружба и союз Александра с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III (владевшим большинством польских земель) вызвали разочарование и недовольство польских патриотов, и в войне 1806-7 гг. поляки, в большинстве, стали на сторону Наполеона; по Тильзитскому миру 1807 года, он вознаградил их учреждением герцогства Варшавского, образованного из отобранных им у Пруссии польских провинций.

Однако Наполеон вовсе не думал восстанавливать независимое польское государство, тем более, в его прежних исторических границах, но хотел лишь иметь на востоке Европы свой постоянный опорный пункт, который, в случае возможной в будущем войны с Австрией или Россией, доставлял бы ему рекрутов и провиант для армии. Конституция, данная Наполеоном Польше, носила столь же «призрачный» характер как и другие Наполеоновские конституции (ибо действительная власть находилась только в руках французского императора). Была образована национальная польская армия, в составе 30 тыс. чел. В дополнение к конституции был издан декрет о предоставлении крестьянам личной свободы, тогда как вся земля была признана собственностью шляхты, так что крестьяне могли быть лишь арендаторами или батраками в шляхетских имениях. В границах 1807 года герцогство Варшавское насчитывало лишь около 2.400 тыс. жителей, но скоро оно получило значительное приращение. После победоносной войны с Австрией в 1809 году, Наполеон присоединил к Варшавскому герцогству отобранные им {180} у Австрии области Люблинскую, Радомскую и западную Галицию (с Краковом), с населением около 1.500 тыс. человек.

В войне 1812 года польская армия входила в состав «великой армии» Наполеона. Летом 1812 года польский сейм (маршалом которого был избран князь Адам Чарторыйский) провозгласил восстановление польского королевства и образование «генеральной конфедерации» против России. (В декабре 1812 г . при приближении русских войск, сторонники Наполеона в Польше и Литве могли ожидать репрессий со стороны русского правительства, но Александр поспешил успокоить их: манифест 12 дек. 1812 г . объявил «всемилостивейшее прощение» жителям «от Польши присоединенных областей», которые участвовали в войне против России, и повелел «предать всё прошедшее вечному забвению и глубокому молчанию». Обращение к жителям Варшавского герцогства, подписанное Александром в Вильне 25-го декабря, гласило: «Вы опасаетесь мщения. Не бойтесь. Россия умеет побеждать, но никогда не мстит» (Шильдер, III, 381).) . — В январе 1813 г . русская армия вступила в Варшаву.

Будучи в Париже в 1814 году, Александр дал разрешение польским войскам, сражавшимся под знаменами Наполеона, возвратиться в Польшу, со своими командирами и со своими знаменами. Однако, главнокомандующим польской армией Александр назначил своего брата, вел. князя Константина Павловича.

Решением Венского конгресса польские области (за исключением Познани, отданной Пруссии, и Галиции, отданной Австрии) «навсегда присоединяются к Империи Российской», при чем было оговорено, что поляки «будут иметь народных представителей и национальные государственные учреждения».

15 (27) ноября 1815 г . Александр подписал конституционную хартию Польши. По конституции 1815 года король Польский коронуется в Варшаве и приносит присягу в соблюдении конституции. Постоянным представителем короля в Варшаве является его наместник, {181} при котором состоит государственный совет (в его составе находится более узкая коллегия — административный совет). Дела текущего управления вверяются пяти административным комиссиям с министрами во главе. — Законодательная власть принадлежит сейму, состоящему из двух палат: 1) сенат состоит главным образом из епископов и областных правителей (воевод); члены Сената назначаются (пожизненно) императором, по представлению самого сената; 2) «посольская изба» состоит из 77 «послов», избираемых шляхетскими поветовыми сеймиками и из 51 депутата от городов и гмин (волостей); избиратели должны обладать известным цензом (имущественным или образовательным).

Наместником царства Польского Александр назначил старого генерала Зайончека (бывшего командиром одной из польских дивизий в армии Наполеона); фактически, однако, главную роль в управлении играли главнокомандующий армией вел. князь Константин и его помощник сенатор Новосильцев, который занимал (непредусмотренную конституцией) должность императорского комиссара при административном Совете.

По конституции 1815 года сейм должен был созываться каждые 2 года на 30 дней. В марте 1818 года Александр торжественно открыл сейм тронной речью, в которой он призывал представителей царства Польского доказать своей деятельностью, что конституционные учреждения «не суть мечта опасная», но что, при надлежащем пользовании ими, они «вполне согласуются с общественным порядком и утверждают истинное благосостояние народов».

Однако, в польском обществе вскоре возникло недовольство правительственной практикой вел. князя Константина и Новосильцева. Борясь с оппозиционным духом, правительство в 1818 году ввело цензуру для периодических изданий и арестовало нескольких оппозиционеров. Революционные события в Европе в 1820 г . усилили в польском обществе оппозиционное настроение, которое проявилось на втором польском сейме осенью 1820 г . — Польские патриоты образовали тайное «Народно-патриотическое общество», ставившее своей целью освобождение Польши от чужеземного владычества. — Однако, {182} заседания третьего сейма (в мае 1825 г .) прошли спокойно, и Александр, на этот раз, остался доволен.

В январе и феврале 1826 года в Польше были произведены многочисленные аресты членов тайного «Патриотического общества», которые были преданы суду и в 1828 году приговорены к различным наказаниям (гораздо более мягким, чем наказания, постигшие русских декабристов).

В мае 1829 года имп. Николай явился в Варшаву и торжественно короновался «на Царство Польское», — а в ноябре 1830 года в Варшаве вспыхнуло вооруженное восстание против русского владычества. Цесаревич Константин, с немногочисленной русской гвардией, с трудом выбрался из Варшавы и затем удалился из пределов Царства Польского (вскоре он умер от холеры).

В Варшаве образовалось временное польское правительство, которое объявило диктатором главнокомандующего польской армией ген. Хлопицкого. В январе 1831 года польский сейм принял акт о лишении Николая I и династии Романовых польского престола и вручил власть «национальному правительству» («ржонд народовый») из 5-ти членов. Войска, посланные Николаем I для подавления польской революции (под командой ген. Дибича), сначала потерпели ряд неудач, но в мае 1831 г . поляки понесли тяжелое поражение под Остроленкой; вскоре место ген. Дибича (умершего от холеры в июне 1831 г .) занял ген. Паскевич, который в сентябре 1831 г . взял штурмом Варшаву и восстановил в Польше русскую власть.

Паскевич, которого Николай назначил своим наместником в Царстве Польском, надолго соединил в своих руках высшую военную и гражданскую власть в Польше. — Наряженный Николаем «верховный уголовный суд» приговорил к смертной казни 258 главных участников восстания, но Николай заменил смертную казнь изгнанием заграницу или ссылкой в Сибирь. Конституция, дарованная Польше Александром I в 1815 г ., была отменена. Заменивший ее в 1832 г . «органический статут» оставлял Царству Польскому особое законодательство (гражданское и уголовное уложения), местное самоуправление и польский язык в суде и администрации. Особая польская армия упразднялась. Наместник фактически имел власть {183} военного диктатора, оформленную в 1833 году объявлением в Царстве Польском военного положения, которое потом не отменялось в течение 20-ти с лишком лет. — Вскоре после подавления восстания польские университеты в Варшаве и Вильне были закрыты. — Тяжелый для страны режим военно-полицейской диктатуры, возглавляемый Паскевичем, сохранялся в Царстве Польском до конца николаевского царствования.

{184}

5. Война со Швецией (1808- 9 г .). Великое княжество Финляндское.

В результате Тильзитского союза Александра с Наполеоном, в начале 1808 года, последовал разрыв России со Швецией (которая была в союзе с Англией), и затем начались военные действия; русские войска вторглись в Финляндию и в течение нескольких месяцев завоевали ее. Не дожидаясь заключения мирного договора, Александр объявил уже в 1808г. о покорении Финляндии и о присоединении ее к России. В конце зимы 1808- 9 г . русская армия перешла, по льду Ботнического залива, на Аландские острова. (Вигель пишет по этому поводу о «смелости почти безрассудной» русских генералов и солдат, «кои в продолжении трех- или четырехдневного перехода, при малейшей перемене ветра, могли быть поглощены морскою бездной».) . По условиям заключенного в сентябре 1809 года Фридрихсгамского мира, Швеция уступала России всю Финляндию и Аландские острова, а также обязывалась присоединиться к континентальной системе.

Завоевав Финляндию, Александр не только объявил финскому народу о сохранении его законов и прав, но и решил даровать Финляндии широкую политическую автономию, которая была затем закреплена финляндской конституцией, выработанной при участии Сперанского. Финляндия, или «великое княжество Финляндское» стало как бы особым государством («Финляндия не провинция, а государство», заявил Сперанский), связанным с Россией лишь личной унией в особе государя («великого князя Финляндского»). Представителем императора в Финляндии (но не правителем страны) был генерал-губернатор. Во главе гражданского управления в 1809 г . был поставлен правительственный совет, который в 1816 году был переименован в сенат. — Законодательная власть принадлежала сейму, составленному из депутатов, избираемых разными сословиями финского народа. Первый {185} финляндский сейм был торжественно открыт самим императором Александром в Борго, в марте 1809 года.

Уверенный в лояльности своих новых подданных, Александр в 1811 году присоединил к великому княжеству финляндскому Выборгскую губернию, завоеванную Петром Великим и находившуюся в непосредственной близости от русской столицы. Вскоре по окончании войны со Швецией русские войска были выведены из Финляндии, а в Финляндии были сформированы три егерских полка из местных жителей. (В 1812 году, когда на войну с Наполеоном из Петербурга был выведен весь гарнизон, включая гвардейские полки, Александр вызвал в Петербург для несения караульной службы один из финских егерских полков, которому поручил охрану не только своей столицы, но и собственную охрану: в течение около полутора лет финские егеря стояли на карауле в императорских дворцах, охраняя царское семейство...) .

В отношениях со Швецией, бывшей прежде одним из вековых исторических врагов России, Александр достиг больших дипломатических успехов. Шведский король Карл XIII был стар, дряхл и не имел потомства; в 1810 г . шведские государственные штаты выбрали наследником шведского престола французского маршала Бернадота, который и стал регентом государства. Наполеон надеялся видеть в будущем шведском короле одного из своих послушных вассалов, каких у него было не мало в различных странах Европы. Однако Бернадот в 1812 году оказался в дружбе и в союзе с Александром и помогал ему в его великой борьбе с Наполеоном.

{186}

6. Восточный вопрос. Войны с Турцией в 1806-12 гг., в 1828-29 гг.

и в 1853-56 гг. Крымская кампания 1854-55 гг. Парижский мир 1856 г .

В самом конце XVIII-го века завоевательные планы Наполеона на Востоке и его экспедиция в Египет (в 1798 г .) вызвали страх Турции за свои территории и свою независимость и заставили турецкое правительство искать помощи — у России. В декабре 1798 года между Турцией и Россией был заключен союзный договор, который доставил России полное господство на Черном море и преобладающее влияние в Турции. Русский флот (под командой сначала адм. Ушакова, а потом адм. Сенявина) проявлял значительную активность в восточной части Средиземного моря и установил влияние России на островах Эгейского и Ионического морей; по изгнании французов с острова Корфу, остров был занят русским десантом и из островов Ионического моря была образована «республика семи соединенных островов», находившаяся фактически под русским протекторатом (до 1807 года). — В 1805 году союзный договор 1798 г . был возобновлен, но в следующем году политическая обстановка на Балканах изменилась. Россия в это время находилась в борьбе с Наполеоном и испытывала военные неудачи, — и в составе турецкого правительства образовалась «французская партия», стремившаяся заменить русский союз французским, чтобы избавиться от преобладающего влияния России на Балканах. Наполеон теперь обещал Турции гарантии независимости и целости Оттоманской империи и убеждал султана начать борьбу с Россией.

Начавшаяся в 1806 году русско-турецкая война затянулась до 1812 года, — в течение долгого времени ни та ни другая сторона не могли добиться решительного успеха. Военные силы России были, в значительной части, отвлечены происходившими в это время другими войнами (с Францией, со Швецией и с Персией) ; турки также должны были сражаться на два фронта, ибо, ведя борьбу с русскими на Дунае, они должны были подавлять {187} вспыхнувшее незадолго перед тем героическое восстание сербского народа, поднявшегося против своих угнетателей под начальством своего легендарного вождя Георгия Черного (или Карагеоргия).

Затянувшуюся войну привел к успешному концу назначенный в 1811 году главнокомандующим на турецком фронте ген. Кутузов. В том же, 1811 году он нанес турецкой армии полное поражение при Слободзее (на левом берегу Дуная, недалеко от Рущука), а в следующем году заключил с турками мирный договор в Бухаресте. Бухарестский мирный договор, подписанный 16 мая 1812 г ., подтверждал прежние трактаты и конвенции, заключенные между Россией и Турцией, объявлял «прощение и полную амнистию» подданным султана, сражавшимся против турок на стороне русских, подтверждал права и привилегии Дунайских княжеств (Молдавии и Валахии) и создавал на Балканах новое автономное славянское княжество — Сербию; Турция сохранила право держать турецкие гарнизоны в крепостях, находящихся на сербской территории, но обязалась «предоставить сербам самим управление внутренних дел их».

Границею между Россией и Турцией признавалась река Прут, до впадения ее в Дунай, а дальше — левый берег Дуная, таким образом Россия приобрела Бессарабию (с городами Хотин, Бендеры, Измаил и Акерман) (ПСЗ XXXII, 25110).

В 1821 году на Балканах вспыхнуло восстание греков против векового турецкого владычества. Восстание было подготовлено тайным обществом «гетеристов», имевшим свои организации в южной России. Весною 1821 года генерал русской службы Александр Ипсиланти, во главе отряда «гетеристов», вторгся из Бессарабии в Дунайские княжества и объявил восстание против Турции — за свободу и независимость Греции. Вскоре вспыхнуло восстание против турок в собственной Греции и на островах Архипелага. Вспышки в Дунайских княжествах были легко подавлены турками, но восстание в Греции приняло широкие размеры и скоро стало на долгое время центральным вопросом европейской международной политики. Героическая борьба греков за свободу привлекала к себе всеобщее внимание и сочувствие и в России и в странах западной Европы. Русское общество {188} ожидало и требовало от имп. Александра помощи своим единоверцам в их тяжкой борьбе, но Александр отказался от помощи восставшим грекам и даже официальным заявлением турецкому правительству осудил восстание.

Между тем турки ответили на греческое восстание массовым избиением греков в Константинополе и его окрестностях; среди убитых были 74-хлетний патриарх Константинопольский Григорий и три православных греческих митрополита, повешенные турками на первый день праздника Пасхи. Турецкие зверства вызвали всеобщее возмущение в Европе и усилили симпатии к грекам и желание помочь им.

Однако Меттерних продолжал убеждать Александра в том, что помощь грекам была бы помощью европейской революции, и Александр ограничился лишь бумажно-дипломатическим протестом против турецких зверств. Между тем сочувственное грекам движение («филоэллинизм») росло и ширилось в Европе, особенно в Англии и Франции, откуда в Грецию текли денежные пожертвования и шли добровольцы, стремившиеся принять участие в освободительной борьбе (в числе последних был знаменитый английский поэт Байрон, умерший в Греции в 1824 году).

Филоэллинское движение скоро нашло себе могущественную официальную поддержку в лице английского правительства, которое спешило на Балканах занять место, покинутое русским императором. В 1823 году новый руководитель английской внешней политики Каннинг заявил, что Англия не может быть равнодушною к участи борющихся за свое освобождение греков; Англия признала за греками права воюющей стороны и провозглашенную ими блокаду турецких берегов.

Однако положение греков оставалось в высшей степени трудным и опасным. В 1822 году греческое национальное собрание в Эпидавре провозгласило либеральную конституцию, но она не устранила острой борьбы различных партий и отдельных вождей движения между собой, Военное положение стало особенно угрожающим в 1825 году, когда на помощь туркам явились армия и флот паши Египетского; его сын, Ибрагим, командовавший армией, проник внутрь Пелопоннеса, предавая «мятежную» страну опустошению.

{189} Имп. Николай I, вступив на престол, решил продолжать политику «Священного союза» и сохранять дружбу с Австрией и Пруссией, но в греческом вопросе он занял самостоятельную позицию, вызвав этим крайнее раздражение и гнев Меттерниха. В марте 1826 года Николай I и глава английского правительства герцог Веллингтон подписали в Петербурге протокол, по которому Россия и Англия согласились добиваться прекращения военных действий в Греции и признания султаном автономии Греции; в следующем году к этому соглашению присоединилась Франция (Лондонский договор трех держав был подписан 27 июня (6 июля) 1827 года).

Турция не исполнила требования трех держав об отозвании турецко-египетских войск и флота из Греции и о предоставлении Греции автономии, и в октябре 1827 г . союзные эскадры — английская, русская и французская, — встретив турецко-египетский флот у Наварина (у южных берегов Пелопоннеса), атаковали и уничтожили его. Союзные послы покинули Константинополь, а Турция стала готовиться к «священной борьбе» с неверными, при чем главным своим врагом Турция считала, конечно, Россию, против которой и был непосредственно направлен призыв к священной войне.

— Весной 1828 года русским войскам было велено вступить в Дунайские княжества, и 14-го апреля 1828 года имп. Николай издал манифест о войне с Турцией и подробную декларацию о причинах войны и «обстоятельствах, ей предшествовавших». — Однако, союзники Николая I занимали в дальнейшей русско-турецкой борьбе скорее положение наблюдателей, чем участников. Впрочем, французский экспедиционный корпус занял Морею, которую египетские войска эвакуировали, и таким образом население южной Греции могло, наконец, отдохнуть от долгих ужасов турецко-египетского нашествия. Летом 1828 года турецкие войска очистили среднюю и северную Грецию и отступили в Фессалию, и таким образом Греция, наконец, была действительно освобождена от векового гнета.

Между тем русско-турецкая война шла в 1828 году без решительных результатов для той или другой стороны. В начале лета русские войска переправились за {190} Дунай и скоро взяли приморскую крепость Варну; в Азии ген. Паскевич взял Каре и Ахалцых. Но осада русскими войсками сильной крепости Силистрии (на южном берегу Дуная) оказалась безуспешной и осенью 1828 года была снята, после чего русская армия отошла на левый берег Дуная. С весны 1829 года военные действия возобновились и летом ознаменовались крупными успехами русского оружия; новый главнокомандующий русской армии, ген. Дибич, разбил турецкую армию у д. Кулевчи, затем взял Адрианополь и угрожал самому Константинополю; сильная крепость Силистрия сдалась; в Азии был взят Эрзерум. Турция вынуждена была просить мира, который и был заключен в Адрианополе в сентябре 1829 года.

Условия Адрианопольского мира были следующие: границей между Россией и Турцией были признаны Прут и нижнее течение Дуная (так, что дельта Дуная отходила к России); на Кавказе Россия получила восточное побережье Черного моря, с портами Анапа и Поти, и области городов Ахалцых и Ахалкалаки. Россия «приняла на себя ручательство в благоденствии» Молдавии и Валахии, которым должно быть предоставлено «народное независимое управление». Дополнительная статья к трактату постановляла, что господари Молдавии и Валахии избираются из местных бояр на всю жизнь, и что турецкие власти «ни под каким предлогом» не должны вмешиваться во внутренние дела княжеств. — Относительно Греции Порта признает Лондонский договор 1827 года (о предоставлении Греции политической автономии). Далее, Порта обязуется открыть проливы (Босфор и Дарданеллы) для торговых судов всех народов и уплатить России вознаграждение за военные издержки (11 ПСЗ, IV, 3128).

В 1830 году Греция, по соглашению европейских держав с Турциею, была признана независимым государством. Правителем Греции был избран (еще в 1827 году) вождь прорусской партии граф Иоанн Каподистрия (бывший при Александре I товарищем министра иностранных дел). Однако, скоро по окончании русско-турецкой войны в Греции началась ожесточенная борьба партий. С другой стороны, июльская революция 1830 года расторгла тройственный союз России с Францией и {191} Англией и вызвала острый антагонизм между Россией и ее бывшими союзниками. Это еще более усилило политические раздоры в Греции; против правительства Каподистрии со всех сторон поднималась оппозиция, доходившая до вооруженных восстаний, — и в 1831-м году правитель Эллады был убит; с его смертью прекратилось русское политическое влияние в Греции (в 1832 году лондонская конференция европейских держав постановила объявить Грецию королевством и предложить греческую корону принцу Оттону Баварскому).

В то время, как русское влияние в Греции, получившей свободу в результате русско-турецкой войны, рухнуло быстро и безвозвратно, оно оказалось более длительным на севере Балканского полуострова, а затем, на некоторое время, оказалось господствующим — в самой Турции.

Княжества Молдавия и Валахия (Румыния – ldn-knigi) после войны 1828-29 гг. были на несколько лет оккупированы русскими войсками, при чем ген. Киселев, назначенный начальником гражданского управления в княжествах, выработал для них «органические уставы» или «регламенты», которые ввели порядок в административное устройство княжеств и в их податную систему. Большой заслугой Киселева было также регулирование отношений крестьянского населения княжеств к боярам-землевладельцам.

В это же время произошли события, которые заставили саму Турцию обратиться к помощи и покровительству русского императора. Правитель Египта, Мегмет-Али, осенью 1831 года поднял восстание против султана, вторгся в Сирию и в 1832 году разбил находившееся там турецкое войско, после чего мог угрожать Константинополю. Султан обратился за помощью к императору Николаю, который заявил, что он «всегда останется врагом мятежа и верным другом султана». В феврале 1833 года эскадра адм. Лазарева и 10-ти тысячный русский десантный отряд ген. Муравьева двинулись к Босфору — спасать Турецкую Империю от грозившей ей опасности; отряд ген. Муравьева расположился лагерем на азиатском берегу Босфора, для отражения возможного нападения египетских войск.

Однако египетский паша не решился вступить в войну с императором Всероссийским, {192} да и турецкий султан не очень хотел надолго задерживать своих русских гостей в Константинополе, и потому он поспешил заключить мир со своим непокорным египетским вассалом (уступив ему Сирию во временное владение). В это время (летом 1833 года) имп. Николай прислал в Константинополь в качестве своего «чрезвычайного и полномочного посла» ген. Орлова, который заключил с султаном Ункиар-Искелесский союзный договор (названный так по имени долины, в которой был расположен лагерь русских войск под Константинополем).

Согласно этому договору (заключенному на 8 лет) Турция обязывалась закрыть Дарданелльский пролив для иностранных военных кораблей и ненарушимо исполнять все постановления прежних мирных трактатов, а Россия обязывалась, по просьбе Султана, оказывать ему помощь морскими и сухопутными силами. Через два дня по заключении договора русский флот и транспорты с войсками вышли из Босфора в Черное море. («Его Величество Султан Турецкий, в воспоминание пребывания в Босфоре вспомогательного отряда Российских войск, прибытием коего отвращена была чрезвычайная опасность, угрожавшая Порте», пожаловал, «в ознаменование сего события», особые медали всем чинам русского отряда, офицерам золотые а нижним чинам — серебряные (11 ПСЗ, VIII, 6325).) .

Ункиар-Искелесский договор вызвал, конечно, неудовольствие, зависть и недоверие в европейских столицах, особенно в Париже и Лондоне, и «морские державы» (т. е. Англия и Франция) немедленно заявили протест против договора, а их дипломатические представители в Константинополе принялись работать изо всех сил, чтобы парализовать, или хотя бы ослабить русское влияние в Турции, что им в значительной мере и удалось. — В 1839-м году, между Турцией и Египтом снова началась война. Однако теперь дело Турции взяли в свои руки уже все главные европейские державы: летом 1840 года в Лондоне между Англией, Австрией, Россией и Пруссией с одной стороны, и Турцией — с другой, была заключена конвенция, по которой европейские державы согласились совместно поддерживать «целость и независимость Оттоманской империи в интересах упрочения европейского {193} мира» и, в случае надобности, силой принудить Мегмета Али к примирению с султаном; конвенция постановляла далее, что проход через Босфор и Дарданеллы должен быть запрещен военным судам всех иностранных держав.

Франция, которая сначала стояла на стороне египетского паши, в следующем году присоединилась к «концерту» великих держав и летом 1841 года в Лондоне была подписана вторая конвенция, того же содержания, но уже — всеми пятью великими европейскими державами. — Таким образом Россия утеряла свое преобладающее влияние в Турции, и «концерт» великих европейских держав принял на себя гарантию целости и независимости Турецкой империи, — а «первую скрипку» в европейским концерте играла теперь Англия.

Революционные события в Европе в 1848-49 гг. и позиция, занятая Николаем I в качестве защитника старого порядка, еще более углубили пропасть между Россией и западными державами.

В связи с общим революционным движением в Европе, в Дунайских княжествах в 1848-49 гг. также происходили волнения. По соглашению русского императора с турецким султаном, в княжества вступили для восстановления «порядка и спокойствия» русские и турецкие войска (которые очистили княжества в 1851 году).

В 1849 году Николай послал русские войска для подавления венгерской революции и восстановил готовую распасться Австро-Венгерскую монархию. Результатом его чрезмерного легитимизма было то, что Австрия через четыре года «удивила весь мир своей неблагодарностью» (по тогдашнему выражению), а Россия заслужила себе славу «европейского жандарма» и ненависть не только революционных, но и либеральных европейских кругов.

Во Франции из революции 1848 года вырастал новый император (сначала избранный президентом республики) — Людовик-Наполеон (племянник Наполеона I), превратившийся в декабре 1852 года в императора Наполеона III. Николай I встретил своего нового коллегу по императорству весьма неприязненно, и никак не соглашался называть его в дипломатической переписке своим «братом», что весьма его обижало. — С другой стороны, новоиспеченный французский император {194} стремился как можно скорее осветить и укрепить свою империю блеском военно-дипломатических успехов; он вспомнил, в частности, о том, что прежние французские («христианнейшие») короли пользовались правом покровительства римско-католическому исповеданию во владениях Оттоманской империи, — и решил снова выступить покровителем католиков на Востоке.

По его настоянию, турецкое правительство отняло у православных ключи от Вифлеемского храма и отдало их католикам. Эта победа «латинян» вызвала возмущение и протесты православного населения и духовенства, которое обратилось с жалобами к русскому императору, как покровителю и защитнику православия в турецких владениях. Этот знаменитый «спор о ключах», при своей кажущейся незначительности, был, однако, «каплей, переполнившей чашу», ибо обладание Вифлеемской святыней имело в глазах Востока большое символически-религиозное значение, и потеря «ключей» была ущербом для значения православия в Турции и умалением престижа и влияния его верховного покровителя — императора Всероссийского.

Николай решил восстановить и укрепить свое право покровительства православной церкви и православному населению в Оттоманской империи и в начале 1853 года послал в Константинополь своего чрезвычайного посла князя Меньшикова для заключения соответственного договора с султаном. Однако турецкое правительство, опираясь на советы и обещания послов западных держав (особенно английского посла, игравшего в Константинополе роль главного советника по делам внешней политики), отказалось удовлетворить требования русского правительства, и Меньшиков, объявив дипломатические отношения прерванными, покинул Константинополь.

В мае 1853 года Николай приказал русским войскам вступить в Дунайские княжества, заявляя при этом, что он не намерен начинать войну с Турцией, а хочет лишь «иметь в руках наших такой залог, который бы во всяком случае ручался нам в восстановлении наших прав». — Турция потребовала вывода русских войск из Дунайских княжеств и обратилась к западным державам с просьбой о помощи; в октябре английская и французская {195} эскадры пришли в Мраморное море, и Турция объявила войну России.

В ноябре 1853 года русская черноморская эскадра (под командой адм. Нахимова) уничтожила турецкий флот в битве у Синопа, а кавказская армия одержала победу над турками под Башкадыкларом. Теперь война с западными державами становилась неизбежной. В феврале 1854 года английский и французский флоты вошли в Черное море, а в марте английское и французское правительства объявили России войну, для защиты их союзника, султана турецкого, от русской агрессии.

— Николай, с своей стороны, заявил: «Мы не искали и не ищем завоеваний, ни преобладающего в Турции влияния, сверх того, которое по существующим договорам принадлежит России —... Россия сражается за веру христианскую и защиту единоверных своих братии, терзаемых неистовыми врагами» (В английском парламенте при обсуждении ответного адреса на послание королевы об объявлении войны (31 марта 1854 г .) лорд Кларендон, в декларации от имени правительства, заявил в палате лордов, что Россия стремится к захвату Константинополя и что осуществление ее планов означало бы не только гибель Турции, но и потерю независимости многими странами Западной Европы, и потому эта борьба «есть борьба за независимость Европы, борьба цивилизации против варварства». — При обсуждении вопроса в Палате общин депутат от Манчестера Брайт подверг восточную политику правительства обстоятельной критике; он вообще не усматривал надобности в том, чтобы клонящаяся к упадку магометанская империя поддерживалась силою французских штыков и английского флота; по его мнению, было бы гораздо более желательно, чтобы христианское население Турции, далеко превосходящее турок по числу, могло бы образовать на Балканском полуострове свободное христианское государство. — С резкими возражениями Брайту выступил, от имени правительства, виконт Пальмерстон, который заявил, в частности, что разрозненное и разноплеменное христианское население Балканского полуострова не способно образовать порядочное государство, и что турецкая власть необходима для сохранения единства и независимости этих земель. В 1821 году, во время греческого восстания, Меттерних призывал русского царя спасать европейско-турецкую цивилизацию от греков. Теперь английские лорды призывали всех спасать европейско-турецкую цивилизацию от русско-славянского «варварства»...) .

{196} Величайшим разочарованием для Николая I было то, что к врагам России — Турции, Англии, Франции (и королевству Сардинскому) — присоединилась и Австрия, только что спасенная им от распадения на куски. Австрийское правительство ультимативно потребовало от Николая гарантии неприкосновенности турецких владений и очищения занятых русскими дунайских княжеств. Николай вынужден был уступить, — Молдавия и Валахия были очищены русскими войсками и заняты австрийцами и турками. Кроме того, Австрия сосредоточила на русских границах стотысячную «обсервационную» армию; в виду угрожающего положения, занятого Австрией, Николай должен был также оставить на австрийских границах большую армию, которая таким образом не могла принимать участия в военных действиях против западных союзников.

Никто в России не знал, куда союзники направят свой главный удар, и русские военные силы были разбросаны на всем огромном пространстве — от Торнео до Тифлиса. Англичане начали морскую войну, точнее военные демонстрации, повсюду: их суда бомбардировали и Одессу на Черном море, и Соловецкий монастырь на Белом море, и Петропавловск на Камчатке. Наконец, в сентябре 1854 года 70-тысячная англо-французско-турецкая армия высадилась в Крыму (в Евпатории) и скоро приступила к осаде русской военно-морской базы, Севастополя. Севастополь с суши был почти не укреплен, и наскоро собранные в нем военные отряды, при усердной помощи гражданского населения и под руководством военного инженера Тотлебена, стали быстро строить импровизированную крепость.

Русский (парусный) флот, по своей относительной слабости, не мог оказать сопротивления могучим эскадрам (паровых судов) союзников, и был затоплен русскими моряками при входе в севастопольскую бухту (чтобы затруднить вторжение в нее с моря), а экипажи судов, под командой своих адмиралов, влились в состав гарнизона крепости. В течение 11-ти месяцев офицеры, солдаты и матросы севастопольского гарнизона (которым помогало и гражданское население) с исключительным мужеством выдерживали осаду крепости, отражая штурмы неприятеля и исправляя повреждения, причиняемые непрерывными {197} бомбардировками (при защите крепости погибли доблестные адмиралы Нахимов, Корнилов и Истомин).

— Попытки русских войск, находившихся в Крыму (под командой сначала кн. Меншикова, потом кн. Горчакова), выручить Севастополь ударами по союзным войскам при Инкермане (в октябре 1854 г .) и на р. Черной (в авг. 1855) окончились неудачами.

В конце августа 1855 года союзникам удалось овладеть главным опорным пунктом севастопольской обороны, Малаховым курганом, и дальнейшая защита Севастополя становилась безнадежной. В ночь на

28-го августа русские войска были выведены из южной части Севастополя на север, и союзные войска заняли окровавленные развалины крепости. (В декабре 1854 года имп. Николай, «в ознаменование признательности своей за беспримерное мужество, усердие и труды» войск севастопольского гарнизона, повелел «каждый месяц пребывания их в составе означенного гарнизона зачесть за год службы».) . Некоторою компенсацией за потерю Севастополя было взятие (в ноябре 1855 года) русскими кавказскими войсками сильной турецкой крепости Карса с большим количеством турецких войск.

Геройские подвиги русских войск в Севастополе не могли скрыть то полное банкротство правительственной системы, которое обнаружила Крымская война. Николай, располагая миллионной армией (на помощь регулярным войскам было призвано «государственное ополчение»), оказался не в силах победить 70 -100-тысячный неприятельский десант. Причинами военной неудачи, ставшими теперь очевидными для всех, были хаотическое состояние военного хозяйства, отсталость русского вооружения и недостатки снабжения, отсутствие удобных путей сообщения, отсутствие подготовленных и способных к самостоятельным действиям военных вождей, неудовлетворительная постановка санитарно-медицинской части, наконец — страшное воровство интендантов и злоупотребления во всех звеньях военной и гражданской администрации . (об этой войне см. также - Н. Пирогов «Севастопольские письма», на ldn-knigi)

Николай I умер в феврале 1855 года, в самый разгар Севастопольской кампании. На престол вступил его сын, Александр II, который ясно видел необходимость {198} коренных реформ в России и потому склонялся к заключению мира. В феврале 1856 года открылись заседания мирной конференции в Париже, которая закончилась подписанием мирного договора 18 (30) марта 1856 года.

Условия Парижского мира были следующие: союзники возвращают России Севастополь, Россия возвращает Турции Карс; европейские державы «обязуются уважать независимость и целость Империи Оттоманской». Султан сообщает о даровании им его подданным фирмана, («фирман» или «ферман» перс. - указ, повеление, ldn-knigi) коим улучшается участь всех его подданных, без различия вероисповедания и племенного происхождения, но державы ни в коем случае не имеют права вмешиваться «в отношения Его Величества Султана к его подданным и во внутреннее управление Империи его». «Черное море объявляется нейтральным»; проливы должны быть открыты для торгового мореплавания всех народов, но закрыты для всех военных судов; ни Император, ни Султан не имеют права держать на Черном море военный флот и береговые укрепления (Русское правительство отказалось от этого ограничения в 1870 году, во время франко-прусской войны.) . Судоходство по Дунаю признается свободным.

В Бессарабии проводится новая пограничная черта: Россия уступает (в пользу Молдавии) устья Дуная и южную часть Бессарабии. Княжества Молдавское и Валахское будут, под верховною властью Порты, «и при ручательстве договаривающихся держав», сохранять свое «независимое и национальное управление»; «никоторой из ручающихся Держав не предоставляется исключительного над ними покровительства».

— Княжество Сербское, «под верховною властью блистательной Порты» (которая имеет право содержать в Сербии турецкие гарнизоны), сохраняет свое «независимое и национальное управление». Дополнительной конвенцией император Всероссийский обязался не возводить укреплений на Аландских островах.

{199}

7. Отношения с Австрией и Пруссией.

Венгерская кампания 1849 года.

Основным принципом внешней политики Николая I было сохранение унаследованного им от Александра I «Священного Союза» и «исполнение всех истекавших из него обязанностей» (Татищев). Беда была, однако, в том, что немецкие партнеры Николая не усматривали в этом союзе решительно ничего «священного» и использовали политические предрассудки русского Дон-Кихота лишь для собственных целей и выгод.

Особенно преуспевал в этом лукавый и циничный австрийский канцлер Меттерних. Правда, в начале своего царствования Николай отклонился в греческом вопросе от линии «Священного Союза», но вскоре, разочарованный результатами своей греческой политики и напуганный европейской революцией 1830 года, он возвратился в объятия Меттерниха и прусского короля (своего тестя).

В 1833 году Николай виделся с австрийским императором Францем в Мюнхенгреце для соглашения по всем важным вопросам европейской политики; заключенная в Мюнхенгреце конвенция содержала взаимное обязательство поддерживать существование Оттоманской империи под властью нынешней династии, а тайная статья постановляла, что, в случае ниспровержения существующего в Турции порядка, обе державы должны действовать солидарно при установлении нового порядка. Этим соглашением Меттерних, ничего не теряя, связывал руки своему партнеру и приобретал решающий голос в делах Балканского полуострова.

По польскому вопросу союзники обязались взаимным ручательством за свои польские владения. В октябре 1833 года в Берлине была заключена конвенция трех держав (России, Австрии и Пруссии) которые обязались оказывать друг другу взаимную поддержку с целью «укрепить охранительную систему, составляющую незыблемое основание их политики» (Татищев, стр. 28).

{200} В августе 1835 года в Теплице состоялось свидание имп. Николая с новым австрийским императором Фердинандом и с королем прусским, Фридрихом-Вильгельмом III. На этом свидании три монарха снова убеждали друг друга в своей верности союзу. Конечно, теперь это уже не был тот все-европейский «священный союз», который пытался создать Александр I в 1815 году, но только тройственный — русско-австрийско-прусский союз. Однако Николай продолжал считать себя «защитником тронов и алтарей» в Европе, — «поддержание монархического принципа не только в России, но и за переделами ее, считал он неотъемлемым своим правом и священною обязанностью» (Татищев) (Николаевский министр иностранных дел, тусклый бумажный дипломат, вице-канцлер Нессельроде, проводя политику дружбы с немецкими державами и охранения существующего политического строя, не имел ни малейшего желания освобождать турецких или австрийских славян: — «Славизм, — утверждал он в своем отчете государю за 1845 год, — есть не что иное, как маска, которою прикрывается революционная пропаганда французов и поляков, ищущих возмутить славянских подданных австрийского императора и султана» (Татищев, стр. 419).) .

Эту свою мнимую «обязанность» Николай принялся усердно исполнять в годы европейских революций, в 1848-49 гг. В марте 1848 года он издал взволнованный и крикливый манифест о революционных событиях в западной Европе. Он заявлял в этом манифесте, что «мятеж... имеет дерзость угрожать России», и что «мы готовы встретить врагов наших», а заканчивал свой манифест восклицанием: «С нами Бог! разумейте, языцы, и покоряйтеся яко с нами Бог!».

— Никакие враги в Россию не явились, но в соседней Венгрии произошло восстание против габсбургского владычества; венгры нанесли поражение австрийским войскам, объявили австрийскую династию лишенною прав на венгерский престол, провозгласили независимость Венгрии и избрали Кашута главой временного мадьярского правительства. Молодой, недавно вступивший на престол, австрийский император Франц-Иосиф обратился к имп. Николаю с просьбой о помощи, и Николай поспешил навести «порядок»: он {201} послал в Венгрию армию ген. Паскевича и в изданном 26 апреля 1849 г . манифесте объявил, что, согласно просьбе австрийского императора, просившего помощи «против общих наших врагов», он повелел русским армиям «двинуться на потушение мятежа и уничтожение дерзких злоумышленников, покушающихся потрясти спокойствие и наших областей» (ПСЗ, II, XXIV, 23200).

После короткой летней кампании русская армия принудила венгерскую армию к капитуляции (под Виллагошем, 1-го (13-го) августа 1849 года), после чего Паскевич с армией скоро возвратился в Россию, предоставив австрийцам расправляться с «дерзкими злоумышленниками». И хотя вождей венгерского восстания вешали не русские, а австрийцы, главная ненависть либеральной Европы направилась против русского «европейского жандарма», а не против австрийских палачей...

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история