Пигулевская Н. Византия на путях в Индию. Из истории торговли Византии с Востоком

ОГЛАВЛЕНИЕ

II. ПУТИ В ИНДИЮ

„ПОДОРОЖНЫЕ" И „ПОЛНОЕ ОПИСАНИЕ МИРА"

Если „Полное описание мира" может быть названо экономической или торговой географией империи IV в., то это справедливо только для его главной и наиболее обширной части, охватывающей §§ 21—67. Составленная на основании личного знакомства, непосредственных впечатлений и устных сведений, эта часть носит характер достоверности и правдивости, она является надежным источником для экономической характеристики империи.

Что касается первых двадцати параграфов, то они сообщают о странах и народах за пределами Ромейской державы, на востоке, и относятся, главным образом, к Индии. С того времени как был найден краткий греческий текст географического содержания, озаглавленный „Подорожные от райского Эдема до ромеев" (??????????? ??? '???? ??? ?????????? ???? ??? ????????), 1 а затем близкий ему грузинский извод, 2 исследователи стали утверждать, что нашелся письменный источник на греческом языке, использованный автором „Описания". Между тем, это не вполне правильно, так как греческий и грузинский тексты ?????????? — „Подорожных" не совпадают полностью и ни тот, ни другой не покрывают содержания соответствующих параграфов „Описания". Хотя по плану и по содержанию эти тексты в значительной части близки между собою, тем не менее следует отметить, что „Описание" в §§ 5—7 старейшего текста А, в котором предшествующие параграфы утеряны, и в §§ 1—8 текста В сообщает гораздо больше подробностей, чем „Подорожные". Последние в греческом тексте составляют всего две страницы. Первый параграф '??????? ????? ???? ????????? („Слово о макаринах") по содержанию отвечает соответствующему § 4 текста В „Описания", но последнее в §§ 5—7 обеих своих версий имеет еще сообщения о драгоценных камнях в упомянутых землях, о долголетии и легкой смерти их жителей. Camarini, о которых сообщает „Описание", это ???????? греческого текста и les justesnus во французском переводе грузинского текста. Имя ????????? состоит из двух корней: ????? — блаженствовать и ???? — опоражнивать, опрастывать, очищать. Перевод этого имени в целом можно передать выражением „блаженные-очищенные", что прекрасно соответствует понятию очищения, играющему такую значительную роль в учении об аскезе индусских религий. Макарины или камарины живут на востоке, в стране, которую „Моисей", т. е. книга Бытия, „описывает под именем Эдема". 3 Представление о блаженной жизни обитателей „парадиза", о их пище, состоящей из плодов, меда и „манны небесной", создалось из преданий об аскетических традициях и суровой практике воздержания в Индии. До того как был опубликован греческий текст „Подорожных", сведения этих параграфов Expositio относили за счет использования „Естественной истории" Плиния Старшего. 4 В настоящее время связь „Подорожных" и „Описания" несомненна, а характерные данные § 6 обеих версий „Описания" о драгоценных камнях, отсутствующие в „Подорожных", подтверждают, что речь идет, в первую очередь, об Индии.

Общим в обоих памятниках является и использование данных книги Бытия 2 10—14 , с некоторыми дополнениями. Река вытекающая из Эдема, образует четыре великие мировые реки — Геон, Фисон, Тигр и Евфрат, приуроченные еще Библией — Геон к Египту, Фисон к Индии, Тигр и Евфрат к Месопотамии. Характерно, что „камень оникс", распространенный в Индии, превратился в „Подорожных", склонных к фантастическим представлениям, в гору „антракс", на которой помещалось семь алтарей. 5 В „Описании" это сообщение об антраксе отсутствует, но § 6 подробно говорит о драгоценных камнях, которые добываются в этой восточной и жаркой стране. 6 Эти сведения не обязательно относить только за счет устаревших письменных источников, возможно, что они попали в „Описание" и из наивных, преувеличенных устных рассказов торговцев и моряков.

Сравнение текста о макаринах, совпадающих в греческом и грузинском текстах „Подорожных" с „Описанием", позволяет утверждать, что если „Описание" в этой части и использовало какой-то греческий источник, то он был более обширным и подробным, чем тот греческий текст, который известен теперь. В следующей части, озаглавленной ??????????? ??? ?????? ??? '???? ??? ?????????? ???? ??? ????????, собственно „Подорожные" являются также значительно более краткими, чем соответствующие параграфы „Описания", но общий план, название стран и областей и указание расстояний в дневных перегонах роднит их между собой.

Кроме краткости, „Подорожные" отличаются от „Описания" и значительным налетом христианских данных, это как бы христианизованный источник, который такого характера в своем первоначальном виде, как на это указывает текст „Описания", не носил. „Подорожные" постоянно упоминают о наличии „христиан и эллинов" в различных восточных областях. В этой своей второй части они являются типичным итинерарием, составленным в направлении с востока на запад, из Индии в Рим и далее в Галлию. Греческий и грузинский тексты „Подорожных" и в этой части совпадают друг с другом, хотя и расходятся в некоторых подробностях, как, например, написание имен, различия в числе дневных перегонов, „монай" и других. В „Полном описании мира" отзвук находят только эти две части „Подорожных" — '? ?????? и ?? ?????????. Грузинский текст имеет еще дополнительные параграфы: 1) о происхождении макаринов и 2) о возникновении монашества, которые не нашли отражения в „Описании" и потому не приведены в данном исследовании. 7

Сравнивая первые части „Подорожных" с „Описанием", издатель грузинского текста не знал о существовании греческого оригинала „Подорожных" и не привлек его к своему исследованию, чем в значительной степени снизил его ценность. Христианизация текста „Подорожных" несомненно является следом его позднейшей обработки, а следующим ее этапом были дополнения в грузинском тексте, упомянутые выше.

Сравнение „Описания" и „Подорожных" заставляет отдавать предпочтение первому, которое передает представления хоть и смутные, но все же имеющие основу в действительной жизни и обычаях различных народов, каст и религий Индии. В „Подорожных" ярче выражены, с одной стороны, архаические библейские взгляды и с другой — отвлеченные, фантастические, легендарные сообщения более позднего времени. 8 „Полное описание мира" располагало греческим источником, более подробным, чем версии „Подорожных" в том виде, как они известны в настоящее время; так, в нем есть подробности и сведения об отдельных народах, которые сохранились лишь в параграфах о „макаринах". „Подорожные" были деловым извлечением из того греческого памятника, который послужил основой и для „Описания", извлечением, которое давало название страны и расстояние в дневных переходах. Сравнительные таблицы дают об этом наглядное представление. 9 Но даже в случаях совпадений числа переходов и подсчетов, они могут служить лишь очень относительным мерилом пространств, занимаемых отдельными государствами, и расстояний между ними. Направление итинерария с востока на запад в ряде случаев не выдержано последовательно. Протяженность областей, расстояния между ними, измеряемые дневными переходами (мансио, ????), не соответствуют действительным расстояниям, даже принятым относительно.

Топонимика „Описания" и „Подорожных" при сопоставлении с географическими названиями „Перипла Эритрейского моря" и „Христианской топографии" убедительно говорит о том, что восточные области, о которых идет речь в „Описании", где живут „блаженные", макарины и брахманы, являются областями Индии. Брахманы, которых тексты воспроизводят как Brachmani и Braxmani и ??????, 10 и соседние им народы Эвилата и Эмера все живут примитивно, без государственного устройства, о каждом из народов говорится „ipsi sine imperio transigunt bene" („они хорошо обходятся без государства") или о стране „ipsa vivens sine imperio transigit legaliter". 11

Необходимо несколько подробнее остановиться на рассмотрении отдельных сведений этих касающихся Индии источников, которые живут старыми представлениями, преимущественно почерпнутыми из традиции. Индия в IV—VI вв. знала развитые формы государственности, так как существовала держава Гупт и целый ряд южноиндийских государств, о чем наши источники не сообщают. Несмотря на то, что легендарный элемент в этих сообщениях занимает известное место, в них попадаются и точные сведения. Эвилат находится по соседству с областью брахманов, как это известно и Епифанию Кипрскому. Предположительно обе эти области относили в северную часть Индо-Китая. 12 Карта Кастория (tabula Peutin-geriana) помещает в Индии страну Dimirica-Evilat. 13

Эти области и позднейшие карты помещают в материковых областях дальнего Востока. Таким образом, вся эта группа источников единодушно относит упомянутые географические пункты к Индии. Об этом совершенно отчетливо говорит и Козьма Индикоплов ??? ?????? ?? ?? '?????, комментируя библейский текст, на основании которого считали Сабу и Эвилат „сыновьями Хуса", а Хуса, в свою очередь, — в числе „сыновей Хама". 1 4

В текстах „Подорожных" вторично назван Эвлат — Эвилат, порт (?????) персидских, индийских и египетских кораблей, известный Козьме Индикоплову как Эла. Эла — Айлана — порт Красного моря, нынешняя Акаба, имевшая в раннем средневековье и позднее исключительно большое значение. Она была связана сухопутной дорогой с Петрой и с Междуречьем. В качестве следующего географического пункта от Элы (Эвилата) назван в „Подорожных" Элам. Это путь в Персию, где этим древним именем называлась одна из христианских несторианских епархий в южной Месопотамии. Значение именно несторианских колоний, т. е. колоний сирийцев и персов-христиан из Ирана, и их распространение на Востоке выявляются и в этом случае. Обычный путь из Ирана в Византию лежал именно из Элама в Антиохию, из Антиохии в Византию (Константинополь). Эти данные также указывают на близость автора „Описания" к сиро-несторианским кругам и их традициям.

Область Небус или Небуса (Nebus) имела не примитивное, общественно-родовое устройство, а управлялась царями и царьками, т. е. стояла на более высокой ступени цивилизации и, как наивно говорит источник, „откуда произошло начало тиранов" („а qua invenitur tyrannorum initium"). 15 Упоминаемый в § 14 народ, называемый в версии А — Joneum, а в более поздней В — Choneum, уже не является загадкой, так как „Подорожные" соответствующим образом называют ????? ????????? ?????, в котором можно узнать гуннов, ?????? или ??????. Речь идет, следовательно, об областях, расположенных севернее Индии — в Центральной Азии. Самое пространство, занимаемое гуннами, определяется в одном случае в 8 месяцев пути („Подорожные"), в другом в 120 дневных перегонов (монай, „Описание"). Ближайшим к гуннам пунктом названа Диаба — ?????, „куда вошел Александр, царь македонян". 1 6 Это последнее сообщение напоминает о широком распространении „Истории Александра" псевдо-Калисфена, откуда черпались такого рода сведения. В сирийской версии этого романа имеется ярко выраженный христианский налет. О христианских интересах „Подорожных" выше уже говорилось. Известно об успехах распространения христианства в его несторианской форме в Азии между V и VII вв., поэтому неудивительно, что этот источник говорит о том, что здесь находятся христиане. Названию Диаба в грузинском соответствует Давад; это название можно сопоставить с Цейлоном — Селедива — Дива. Соответствующим образом название Diva находится в § 15 „Описания мира" вслед за „Хонией" — Гуннией. В непоследовательном и недостаточно четком материале итинерария разобраться нелегко, он сбивчив, но India Maior, конечно, соответствует „большой", т. е. собственно Индии, в которую лежал путь с востока на запад морем с Цейлона. Отождествлять Большую Индию с Нубией, как предполагал Литтман, 17 нет никаких оснований, ни по контексту, ни по употреблению этого термина в других источниках. Экономическая характеристика „Большой Индии" дается в словах „говорят, что из нее вывозят шелк и все необходимое" (sericum et omnia necessaria exire dicuntur). 18 Население Индии обитает на обширной и превосходной земле и управляется подобно стране Дива, про которую сказано „таким образом, они управляются старшими" (eodem mode reguntur а maioribus). 19 Относительно вывоза шелка из Индии необходимо указать, что в старшей версии А находится слово triticum — пшеница, но на основании второй версии В, дающей siricum или sericum, следует принять последнее. 20 Индия была, конечно, поставщицей шелка, посреднической продажей которого она занималась. Ее обширная территория простирается на 210 дней пути. Направление пути с востока на запад, от Цейлона на собственно Индию, вполне отвечает пути с запада на восток, о котором подробно сообщает Козьма Индикоплов. Поэтому понятен и следующий этап, также совпадающий в „Подорожных" и в § 18 „Описания мира" — Eximia или Exomia, — название, которое в версии В дано в точном латинском переводе „foris una" — „вне одной". С опубликованием греческого текста „Подорожных", где это имя приведено в форме '??????, не остается никакого сомнения в том, что здесь имеется в виду Аксум, т. е. Эфиопия. 2 1 Между Дивой (?????), Большой Индией и Аксумом находятся морские пространства, так как итинерарий говорит о расстояниях, которые надо проплыть и переплыть (разные формы от ????????). Характеризуется Аксум как сильное военное государство, распространяющее свое влияние и на Малую Индию, под которой подразумевается Южная Аравия. 22 Эта последняя „просит о помощи" (petit auxilium) у Аксума, когда Персия начинает против нее войну. Это не обязательно должно относиться к событиям первой четверти VI в. или к VI в. вообще, когда борьба между Эфиопией и Ираном за преобладание в Южной Аравии стала особенно острой. И до этого вмешательство Аксума в дела Иемена было постоянным. Главным его соперником, проявлявшим свое вмешательство в той или иной форме, был, конечно, Иран. Указание на торговлю слоновой костью в Южной Аравии известно и по другим источникам. 23 „Неисчислимое множество слонов", имеющихся там, — явное преувеличение, но приобретение этих животных персами, которые пользовались ими для военных целей, соответствует истинному положению вещей.

Большой § 19 „Описания мира" содержит сведения о персах, о которых „Подорожные" лишь кратко говорят, что это „люди беззаконные, маги и отравители" (???????? ?????? ????? ??? ????????). Грузинский перевод дополняет эту характеристику только двумя терминами, называя их еще „чудодеями" и „огнепоклонниками". 24 „Описание" характеризует их как „сильных в войне" (bellis esse fortes) и экономически мощных. Формы dicuntur и videntur указывают на известную неуверенность автора в его сведениях и заставляют предполагать, что он пользовался устными данными, когда говорил „что они (персы) изобилуют во всем". Он указывает и на причину этого изобилия: „они дали право (возможность — potestate) торговли соседним народам в своей области". 2 5 Иначе говоря, персы, разрешив ввоз товаров и торговлю соседних народов в своей земле, способствовали накоплению товаров и живому обмену. Более подробны, чем в „Подорожных", и сведения о бытовых особенностях у персов, как, например, „сожительство с матерями и сестрами". Параграфы 19, 20 и 21 в старейшей версии А подверглись сильной обработке, в них вкрались ошибки. Версия В дает первоначальную форму §§ 19 и 20, а § 21 в ней совсем пропущен, так как в том виде, как он дошел в версии А, он не имеет ясного смысла. По всей вероятности, это и заставило редактора позднейшей версии опустить его совсем. Во всяком случае обе версии дают в § 20 характеристику арабов — сарацин.

Они „нечестивы", как и персы, и не соблюдают верности данному слову ни в военных, ни в каких-либо других делах.

Очень характерно указание на наличие у арабов матриархата — Mulieres aiunt in eos regnare. 26 Это сведение идет от очень древней традиции и уже не отвечает сведениям византийских источников доисламского периода.

Проделанный анализ источников дает возможность сделать конкретный вывод относительно целей, которые стояли перед их авторами и составителями, и среды, из которой они вышли. Как „Полное описание мира", так и „Подорожные" связаны с торговыми путями на восток, точнее говоря, в Индию.

Предание, сохранившееся в „Книге Бытия", о великой реке в Индии и области Хевилат или Эвилат надолго определило представления о далекой стране, которую разукрасили легенды. Поход Александра Великого оставил неизгладимый след в истории и литературе. Основанные им города и сказания о них долго сохранялись у разноязычных народов Востока. Одной из причин этого похода были экономические интересы греко-македонской державы, под давлением которых была предпринята эта глубокая разведка на Восток. В последние десятилетия республиканского Рима и в эпоху империи торговые пути в Азию были основным вопросом, вокруг которого велись сложные интриги, диктовалась дипломатическая и военная политика Рима в Армении и Парфии, осуществилось покорение Сирии, Палестины, Пальмиры, Осроены, государства набатеев. Караванные пути тянулись от берегов Средиземного моря до северных городов Китая, и, многократно переходя из рук в руки разноязычных торговцев и посредников, драгоценный шелк и шелковые изделия довозились до „великой столицы мира".

Интерес к Китаю поддерживался наряду с интересом к Индии, которая давала столько различных товаров и была посредницей в продаже китайского шелка. Трудность пути по суше заставила особенно настойчиво искать морских путей с их быстротой и легкостью. С открытием Гиппалом закона о муссонах оказалось возможным планомерное плавание по Красному и Эритрейскому морям.

Первые параграфы „Полного описания мира" и „Подорожные" свидетельствуют о том, что в Византии IV в. путь морем в Индию был не только хорошо известен, но и что расстояния между главнейшими пунктами этого пути были исчислены в дневных переходах (mansio) . Несмотря на то, что легенда и позднейшие глоссы вплетались в основное, верное и совершенно реальное представление о последовательных этапах пути в Индию, вернее из Индии, так как итинерарий перечисляет эти пункты в направлении с востока на запад, — все же эта основная нить может быть выделена.

Греческий и грузинский тексты „Подорожных" начинают с Индии как крайнего восточного пункта, с которым велась оживленная торговля через Персию. Дальнейшие пункты тянутся на запад в Антиохию и Константинополь и по Средиземному морю до Рима, а затем в Галлию. Несомненно и за этим текстом стоят интересы торговли, которые в VI и VII вв. представлены сирийцами, о чем говорят многочисленные надгробия кладбищ Галлии. Характеристика Ирана как страны „магов и огнепоклонников" и упоминание арабов без связи с исламом, которого текст не знает, указывают на то, что памятник этот был составлен до VII в. Упоминания христиан в Хуннии (гунны), Давате (Дива), Селедиве (Цейлон), Великой Индии, Нубии связывает его с периодом пышного расцвета сиро-несторианской миссии на востоке. Совершенно ясно, что это позднейшая христианская интерполяция, особенно заметная в грузинской версии.

Необходимо отметить и другое. Эти памятники содержат указания на то, что им были известны не только приморские области и путь по морю, но и сухопутные дороги и материковые страны „Эдем", Эвилат и страна Брахманов, находившиеся далеко на востоке, на материке. Гунния указывает на области Центральной Азии, известные итинерариям. Эти смутные представления были с большей отчетливостью высказаны Козьмой Индикопловом, для которого райского Эдема на земле нет, Китай является страной на востоке, за которой находится океан, а путей в эту „страну серов" два, один южный — морской, другой северный — материковый.

Составление итинерариев было вызвано жизненными торговыми интересами, они были необходимы морякам, торговцам и купцам. Заморская торговля и товары, вывозимые из дальних стран, вызывали потребность в таких книгах.

Не случайно эти сведения попали в „экономическую географию" империи, составленную в 350 г ., не случайно и Козьма Индикоплов отвергает нахождение Эдема на земле, полемизируя с точкой зрения „Подорожных". Характер слов Козьмы и выражения, в которых он опровергает это, не вызывают сомнений в том, что он знал и имел в виду такого рода утверждения. Это говорит о том, что опыт, практические знания, так сказать, экспериментальные данные, заставляют его, достаточно легковерного в других отношениях, в этом случае доверять опыту. Он утверждает, что никто не бывал в „райском Эдеме", а между тем, если б это было возможно, всякий бы туда отправился, так как стремление достать метаксу, шелк-сырец, заставляет ездить в крайние пределы земли, тем более люди старались бы достигнуть Эдема. 27

В то же время представление о том, что в Китай ведут две дороги, — одна, более короткая, тянется по материку, другая ведет туда морем, — могло сложиться у Козьмы Индикоплова на основании „Подорожных". Общая цель, которой служило составление „Перипла Эритрейского моря", „Полного описания мира", „Подорожных от Эдема", наконец отдельных частей „Христианской топографии", была целью практической, это вопрос торгового пути и товаров, которые доставлялись из далекой Индии. Сила экономических интересов была столь велика, что побуждала к теоретической и практической работе, заставляла отдельных представителей классов, заинтересованных во внешней торговле, суммировать весь свой опыт в виде записей и карт, фиксировать сведения о заморских землях, о путях, которые туда ведут, о товарах, которые могут вывозиться. Сами торговые связи засвидетельствованы не только этими письменными памятниками, но многочисленными археологическими и нумизматическими свидетельствами. Достаточно вспомнить нумизматические находки по „шелковой дороге" через оазисы Средней Азии в Китай и на Малабарском побережье Индии (Мале, Лимирика).

Вопрос, из какой среды выходили трактаты и карты, свидетельствующие о торговой активности Византийской империи IV—VI вв., является вопросом большой значимости, который не может быть обойден. Нельзя, однако, не указать на сложность и затруднения, с которыми связан ответ, так как простых и прямых указаний источников нет, тем не менее не одни только общие соображения позволяют нам дать соответствующую характеристику. Развитие обмена и денежных отношений на Ближнем Востоке в римскую и ранне-византийскую эпоху не могло не породить сравнительно многочисленных ремесленников и торговцев. Наименее состоятельные из них непосредственно примыкали к широким кругам городского ремесленного населения, высшие располагали достаточно большими денежными накоплениями, которые позволяли им производить закупки в больших масштабах. Несомненно, что первые и наиболее богатые из членов городских курий были заинтересованы как в местной, так и в заморской торговле, дававшей высокие прибыли. Византийские источники знают также многочисленных посредников, перекупщиков, которые приобретали сырье и перепродавали его ремесленникам и хозяевам мастерских, у которых они в свою очередь перекупали готовые изделия и увозили на продажу.

Таким образом, в торговле были заинтересованы разные сословия ранневизантийского общества, ремесленно-торговая прослойка которого была достаточно большой. Землевладельцы, имевшие крупные имения и недвижимую собственность, наживались на торговле хлебом и сельскохозяйственными продуктами; торговцы, ремесленники, перекупщики, моряки были заинтересованы в торговле не только местными, но и привозными товарами — как сырьем, так и готовыми изделиями. Для торговых сношений требовались знания: умение вести записи, делать вычисления, знать, где и какие товары могут быть приобретены, каковы их качества, куда и какие дороги ведут далеко за пределы империи. Этим требованиям в значительной мере отвечали соответствующие трактаты, карты, описания, которые были обусловлены именно экономическими интересами. И, конечно, развитие школ и академий на Ближнем Востоке, в главнейших городах, как, например, в Александрии, Антиохии, Константинополе, Бейруте, Эдессе, Нисибине, было связано в значительной мере с развитыми торговыми связями, чему не препятствовал и их клерикальный характер.

Влияние церкви умело использовалось государством в интересах упрочения обмена и торговли за пределами его границ.

Так, значение торговли в ранней Византийской империи, опиравшейся еще на рабовладельческие устои, подтверждается всем приведенным выше анализом источников. Это позволяет по-новому оценить ее временное ослабление к концу VI в. и в VII в. и новое оживление в последующие века.

КОЗЬМА ИНДИКОПЛОВ

ХРИСТИАНСКАЯ ТОПОГРАФИЯ

Для истории византийской торговли исключительное значение имеет книга Козьмы Индикоплова „Христианская топография", получившая широкое распространение в средние века. Она известна во многих греческих списках с миниатюрами и была переведена на разные языки, в том числе и на славянский.

Об авторе книги известно только то, что он сам о себе сообщил. 1 Некоторые сомнения вызывало его имя, отсутствующее в древнейшем Ватиканском кодексе (VIII или IX в.). Но имя автора имеется в пергаментном списке XI в. Лаврентианской библиотеки, во Флоренции. Предположение, что имя Козьмы — ?????? — было вписано по созвучию потому, что самое сочинение его было о космосе — ?????? , — едва ли основательно. Это имя было широко распространено в Египте, откуда был родом автор „Топографии". Сведения, сообщаемые им о себе, кратки. Местом его жительства, возможно и родиной, была „Александрия, великий город". 2 Специального школьного образования — ????????? ??????? , — хранившего все традиции греческого языческого мира, Козьма не имел и не обладал техникой риторической речи, как он сам говорит, не будучи в состоянии составить ее цветисто и изящно. 3 Он не мог этого делать, занятый „плетеньем жизни" (???? ??? ???? ??????? ????????????) , т. е. ежедневной ее суетой. Занимаясь торговлей, Козьма плавал „в трех морях" — Ромейском, Аравийском и Персидском, где от местных жителей он получил точные сведения, которые и сообщает. 4 Иначе говоря, он бывал на Средиземном море, плавал в Красном море и Персидском заливе. В Эритрейском море, как было принято называть Индийский океан, отправляясь от острова Сингидона, „у которого находится устье Океана", Козьма выдержал жестокий шторм. Он имел намерение достичь внутренней Индии — ?????????? ??? ??? ???????? '??????, — т. е. собственно Индии, полуострова Индостана. Достиг ли он его в это трудное путешествие, он не сообщает, но содержание его XI книги, описывающей остров Цейлон, несомненно принадлежит лицу, побывавшему там. В Эфиопии он был в 522 или 525 г . при царе Эла Ашбеха ('??????????) в царствование императора Юстина I. 5

Адулис был приморским городом, который охотно посещался различными торговцами. Козьма посетил и дворец эфиопских царей в столице Аксуме, куда вела дорога из Адулиса, так как Аксум был тоже важным торговым пунктом. Во всяком случае, описывая жираффу (Camelopardalis), он сообщает, что она встречается только в Эфиопии и содержится как редкость во дворце царя. 6 Вдоль Африканского материка он достигал полуострова Сомали, посетил прибрежные области, омываемые Индийским океаном, где расположена „Ладоносная земля". 7 Возможно, что он побывал у истоков Нила, собственно только Голубого Нила, в земле Сасу, с которой царь Аксума поддерживал торговые сношения и откуда он получал золото, посылая туда караваны через архонта области Агау. 8 Козьме был известен и Синайский полуостров или „гора Синай", где он видел среди песков обломки скал с надписями, на которые он обратил особое внимание. Последние он ошибочно приписывал израильтянам, которые якобы начертали их во время пребывания в пустыне. 9 Последние годы своей жизни Козьма провел в монастыре. Флорентийская рукопись „Топографии" называет его ?????? ??????? . Возможно, что он постригся в той самой обители, расположенной на Синае, ныне называемой Райту (??? ???????? ???????) , где „окончил жизнь" его спутник и друг Мина (?????) . 10 Там, в монастыре, Козьма занялся на старости лет писанием книг. Если он и не имел систематического образования, то видел много стран, различных людей, имел деловой и житейский опыт, был наблюдателен. Ему следует поставить в заслугу исключительную любознательность. В Адулисе он переписал две греческие надписи: одну, высеченную на троне, другую — на обломке мрамора. Благодаря этому сохранилось ценное свидетельство о походе, предпринятом Птолемеем III Эвергетом вскоре после его вступления на престол в 247 г . до н. э. (умер в 222 г . до н. э.), выгравированное на мраморной плите. 11 Надпись на троне составлена эфиопским царем, негусом, имя которого в ней не упомянуто; последнюю надпись относят ко II или к III в. н. э. 12 Наконец, миниатюры древнейших рукописей „Топографии", по мнению исследователей, восходят к изображениям, сделанным самим Козьмой.

Книга Козьмы „Христианская топография" (??????????? ??????????) — единственная сохранившаяся книга, но не единственная, написанная им. Он сам указывает, что им была также написана книга для некоего Константина, в которой он описал вселенную „по ту сторону Океана, эти (=здешние) и все южные области от Александрии до южного Океана", т. е. реку Нил, весь Египет, Эфиопию, Арабское море ('??????? ??????) и прилегающие к нему области. Он также описал „города, области и народы", омываемые Океаном и находящиеся в глубине материка. Книга, следовательно, содержала описание восточных областей Африки и была составлена Козьмой на основании его личных путешествий. 1 3 Возможно, однако, что в ней содержалось и описание острова Цейлона (Селедива, Тапробана), его флоры и фауны, попавшее в качестве XI книги в „Христианскую топографию". В Синайском кодексе об XI книге сказано ?????? ????? ?????? ??? ?????? — повидимому, она первоначально не принадлежала, была „вне", не входила в состав „Христианской топографии", как и следующая, XII книга. Об утерянной книге, посвященной Константину, следует пожалеть, но едва ли потерей является труд Козьмы, выполненный для дьякона Хомолога (Homologos) , в котором он излагает свои астрономические воззрения о виде вселенной, движении звезд и небесных сфер. 14 Утеряны также его экзегетические труды, толкование „Песни песней" и псалмов.

„Христианская топография" не однородна по своему составу, первоначально она состояла из пяти первых книг, посвященных Памфилу, в которых излагалась основная точка зрения Козьмы на устройство вселенной. Книги VI— ? содержат новые аргументы, специально приведенные для его недостаточно понятных космографических положений, требовавших дополнительных объяснений. Книга XI была записана на основании личных впечатлений и знакомства, поэтому содержащееся в ней описание острова Цейлона имеет исключительную ценность. Возможно, что книга XII также переписана с одного из утерянных сочинений Козьмы, она содержит свидетельства языческих писателей о древности и ценности Библии.

Дата написания „Христианской топографии" может быть установлена на основании сообщений Козьмы о его пребывании в Аксуме при царе Элесбоа „лет за 25 до написания" им второй книги. Элесбоа готовился в это время отправиться в поход против Химьяра, что могло иметь место лишь в 522 или 525 гг.; Козьма упоминает также о двух затмениях, которые относятся к 6 февраля и 17 августа 547 г .; таким образом, „Топография" могла быть написана между 547—550 гг. 15

Главной, основной темой „Христианской топографии" Козьмы является определение строения вселенной, которое он излагал в соответствии со взглядами, получившими широкое распространение у несториан.

Торговля с восточными странами, Эфиопией, южной Аравией, Индией, неизбежно должна была втянуть Козьму в сферу сирийского влияния. Сирийцы-несториане, жившие в Иране, держали основные нити торговых связей в своих руках, а сирийский язык был торговым языком всего Ближнего Востока.

Судьба свела Козьму с одним из выдающихся людей своего времени, персом, усвоившим сирийскую и греческую образованность. Он носил имя мар Абы (в греческом переводе — Патрикия). Биография этого деятеля сасанидского Ирана представляет и сама по себе большой интерес. 16 Несколько лет, между 525 и 530 гг., он провел в путешествиях, с сопровождавшим его Фомой из Эдессы. Аба (Патрикий) побывал в Александрии, в Скитской пустыне, в Константинополе, Афинах и Коринфе. Владея греческим языком, ученый перс проповедывал свои воззрения в монастырях и городах и вел там ожесточенные споры. Житие, прославляющее мар Абу, утверждает, что он разбил все доводы афинских философов, которые „полагали о себе что-то великое" и гордились своим прошлым. Полемика, которую вел Аба, повидимому, не столько относилась к каким-нибудь догматическим вопросам, сколько к строению мира, и можно думать, что философы-язычники защищали космологическое учение Птолемея, которого не принимали несториане. Словесное „торжество" мар Абы можно взять под сомнение, так как он вынужден был срочно уехать из Афин, из Коринфа, потом из Константинополя, в некоторых случаях ему даже угрожали смертью.

Взгляды мар Абы на строение вселенной были изложены Козьмой. 1 7 Но сам Аба получил эти представления из традиций Нисибийской академии, которая была центром несторианства. „Школа персов", перенесенная из Эдессы в Нисибин, опиралась на учение „вселенского экзегета" несториан — Федора Мопсуестского. Для последнего вселенная представляла собою половину цилиндра, длина которого вдвое больше ширины.

Космографические взгляды, развиваемые несторианами вслед за Федором Мопсуестским и принятые в Нисибийской академии, были изложены мар Абой и восприняты от него Козьмой Индикопловом.

Несторианские симпатии Козьмы несомненны, что явствует и из экзегетических частей его книги. Это особенно очевидно в его истолковании псалмов, где он следует за Федором Мопсуестским и, отвергая их символическое объяснение, ищет в них буквального смысла. 18 Влияние того же Федора сказалось и на экзегезе запада, так как его взгляды легли в основу труда Юнилия Африкана, с которым ученик мар Абы будущий епископ Нисибии, Павел, встречался в Константинополе. 19 В византийскую столицу Павел был вызван императором Юстинианом, когда мар Аба уже занимал положение патриарха „всей Персиды" (540—552).

Связь Козьмы с несторианством сказалась и на том, что, перечисляя ряд христианских еретических сект, он не назвал среди них несториан. Из сирийских кругов дошли до него сведения о том, что христианские клирики острова Сокоторы (Диоскоридов) получали посвящение из Персии. 20 Козьма Индикоплов явился выразителем определенного направления, учения несториан, которое по своему философскому характеру было примитивнее, доступнее, и поэтому получило распространение в широких кругах. Как и в области экзегезы, более примитивные представления о мироздании были им восприняты от сирийцев. Сложная система Птолемея, которую представители христианской философии стремились сочетать с данными Книги Бытия, как это делал Иоанн Филопон, была доступна и распространена преимущественно в среде более культурной, в высших кругах.

Несмотря на широкую начитанность Козьмы, его личные соображения и выводы были примитивны и носили наивный характер. Знаменитые греки, имена которых он упоминает, как Платон, Аристотель, Бероз, Манефон, Клавдий Птолемей, не убедили его в правоте своих воззрений, он берется за перо, чтобы спорить с ними. 21 Обаяние „божественного мужа", как он называет мар Абу, заставило его примкнуть в вопросе о строении вселенной к развиваемым мар Абой взглядам, ведущим свое начало от Федора Мопсуестского и его последователей — несториан.

Представления о земле как о плоскости, окруженной океаном, о солнце, которое восходит и заходит за большую гору на севере, и т. д. были отсталыми и для его времени, на это указывает полемический трактат Иоанна Филопона, который подробно рассмотрен ниже.

Не желая признать системы Птолемея и сферической формы земли, Козьма не допускал существования антиподов и считал это абсурдом. Одна из миниатюр „Топографии" изображает крохотный земной шар и четырех огромных антиподов, иллюстрируя, по мнению Козьмы, тем самым нелепость этих „языческих" взглядов.

Отрицательную характеристику сочинению Козьмы дает и выдающийся энциклопедист IX в., константинопольский патриарх Фотий. Не упоминая имени автора, он говорил о „Христианской топографии" и излагал ее теорию строения вселенной, которую сам считал ложной. Образованный человек своего времени, Фотий не мог согласиться с тем, „что ни небо, ни земля не сферичны" (??? ? ??????? ??? ???? ????????? ???? ? ??) и что они являются плоскостями, противолежащими друг другу. 22 К этому Фотий пренебрежительно добавляет: „высказывает он и всякие другие странности" (????? ?? ??? ???? ???? ????????) , т. е. необычные, неприемлемые взгляды.

Таким образом, ни для современников Козьмы, ни для позднейших византийских писателей его взгляды не представлялись правильными, но несмотря на это редкая греческая книга пользовалась такой популярностью, столько раз переписывалась и так часто переводилась. Причину ее широкого распространения надо искать в том, на что так верно указал первый издатель „Христианской топографии" Монфокон (Montfaucon) . По его мнению, „дополнения лучше основного" (?? ???????? ???????? ??? ?????) . Основой, сутью своего труда Козьма считал изложение несторианской теории мироздания. Но эта главная мысль и приводимые для ее подкрепления тексты не представляли большого интереса и в далеком прошлом, к тому же самые представления Козьмы были недостаточно отчетливы, вызывали недоуменные вопросы и споры, которые, по всей вероятности, и побудили его возвратиться к выяснению некоторых своих положений в VI— ? дополнительных книгах „Топографии".

Вопрос о принадлежности Козьмы к определенной литературной традиции дебатировался не раз. Достаточно указать на то, что в разное время один и тот же автор считал возможным сначала отнести его к сирийской школе экзегетов, принадлежавшей через Ефрема Сирина к антиохийской традиции, 23 а затем сделать его приверженцем александрийской традиции и ее аллегорических толкований, приведя в качестве примера, что библейская скиния, по его мнению, являла образ вселенной. 24

Козьму считают „узким" и „невежественным", смеются над ним, как над „комичной фигурой". 25 В последнее время вновь раздались голоса, что Козьма — представитель александрийской школы. 26 Между тем, такое отвлеченное утверждение, вне реального представления о том, к какому классу и сословию принадлежал автор, не может решить вопроса, так как разные классы населения принадлежали к разным идеологическим направлениям. Верхи общества были связаны с античной традицией и систематическим образованием. Средние классы следовали более простым и доступным представлениям, базировавшимся на толкованиях Библии. Современник Козьмы Индикоплова, александрийский философ Иоанн Филопон стоял на другой точке зрения. Признавая авторитет Ветхого Завета, он сочетал эти взгляды с системой Птолемея. Его сочинение „Экзегеза на космогонию Моисея " ('??????? ??? ????????? ??? ??? ??? ??????? ??????????? ??????????) обычно цитируемое как De opificio mundi , было составлено между 546 и 549 гг. н. э. 27 Иоанн Филопон стремится доказать, что космогония античных авторов развивалась в согласии с построениями Моисея, в ряде случаев в зависимости от него. В заглавии второго параграфа первой книги он писал „о том, что и Платон в слове о происхождении мира подражал (?????????) Моисею", и утверждал, что Платон заимствовал у Моисея представление о сотворении человека „по образу Божию". 2 8 Филопон ставит себе целью доказать, что сферическая форма вселенной и другие географические представления, принятые Птолемеем и Иппархом и Паппием, находятся в согласии с Книгой Бытия. 29 В этом толковании он опирался на сочинения Василия, епископа Кесарии Каппадокийской, и вел самую ожесточенную полемику против взглядов Федора Мопсуестского, 30 „великого экзегета" несториан. Он утверждает, „что... не окружает океан всю землю и не сливается с Эритреей [т. е. Эритрейским морем], но существует много систем вод..." (... ???? ??????? ???? ?? ??? ?????? ?????????), 31 что опять-таки находится в прямом противоречии со взглядами, развиваемыми несторианами. Полемика Филопона была, таким образом, направлена против целого течения — несторианства, представителями которого вслед за Федором Мопсуестским были учителя Нисибийской академии, мар Аба, Козьма Индикоплов.

Трактат Иоанна Филопона не содержит прямых указаний на знакомство с „Топографией", его полемика открыто направлена против Федора Мопсуестского, между тем труд Козьмы мог бы дать еще более подходящий материал для его возражений. Сочинение Филопона „О сотворении мира" и „Христианская топография" были написаны почти одновременно и в одном и том же или географически близких местах, т. е. в самой Александрии или в одном из монастырей (Раиту), тяготевших к той же Александрии, так что эти сочинения едва ли могли остаться неизвестными друг другу. В этом отношении показательны книги VI— ? „Христианской топографии", написанные в качестве дополнения к основному труду· Они являются как бы ответом на полемику или на недоуменные вопросы, и очень вероятно, что именно эта часть его сочинения была вызвана появлением труда Иоанна Филопона о „Сотворении мира" и желанием ответить на содержащуюся в нем критику взглядов Федора Мопсуестского.

Примечательно, что представления о мироздании согласно системе Птолемея и попытки сочетать ее с учением Библии нашли отражение и в сирийской среде, в литературе монофизитов. Сергий Решайнский, умерший в 536 г ., талантливый врач, ученик Иоанна Филопона, прошедший философские и медицинские науки в Александрийской академии, переводчик сочинений Аристотеля и Галена на сирийский язык, — был автором трактата „О причинах космоса". Это сочинение было составлено „соответственно учению философа Аристотеля" и рассматривало вселенную как имеющую сферическую форму, а также анализировало вопрос о движении тел вообще и, в частности, небесных тел: кругообразно движется небо, оно приводит в движение семь планет, они в свою очередь движут весь подлунный мир. 32 Системы Птолемея в своих космографических взглядах придерживался и Север Себокт, выдающийся монофизитский ученый, умерший в глубокой старости в 666/667 г. 33 Автор ученых сочинений о затмениях луны, об отдельных ее фазах, о звездах, переводчик некоторых сочинений Птолемея на сирийский язык, он оставил специальный трактат об астролябии, сыгравший большую роль в развитии взглядов арабов на вселенную.

Ученая традиция сирийских монофизитов на этом не прервалась, они и в дальнейшем развивали взгляды, высказанные Аристотелем и Птолемеем. Ученик Севера Себокта, Иаков Эдесский (633—708 г.), оставил замечательное толкование „шести дней творения", в котором он утверждает, что земля имеет сферическую форму, называет ее „сферой земли" ( ). 34 Его представления имеют много общего со взглядами Иоанна Филопона и античной традицией, которым монофизитские ученые остались верными и в дальнейшем. Существование двух различных систем представления о мире подтверждается и армянскими географическими сочинениями. Основой взглядов писателя VII в. Анания Ширакаци, изложенных в его „Космографии", является представление о мире в виде четырехугольной плоскости, несколько возвышающейся над морями, как она представлялась и Козьме Индикоплову. Сферическая форма земли, известная „Армянской географии" псевдо-Моисея Хоренского, 35 была традицией, усвоенной всем монофизитским направлением. Ученая традиция монофизитов в области естественных наук, связь ее с античным знанием характерна как для сирийских, так и для армянских географических сочинений, вышедших из монофизитских кругов.

Несмотря на то, что Козьма облекся в монашеское платье, вся жизнь, все интересы этого торговца сосредоточены были на том, что лежало за стенами обители. Живым языком, образно, он рассказал о своих путешествиях, о делах „мира сего", о торговле, и эта часть его труда и составила его истинную славу. Полные жизни сообщения Козьмы о заморских странах послужили к сохранению его книги в целом как в многочисленных рукописях греческого оригинала, так и в переводах. Традиция описаний природы, климата, флоры и фауны отдаленных стран от Плиния Старшего перешла к ряду писателей позднеримской и ранневизантийской литературы. Аммиан Марцеллин подробно останавливается, например, на вопросе о пассатах, на периодичности тропических дождей, которые выпадают в Эфиопии, переполняя истоки Нила. В связь с этим, по его мнению, должны быть поставлены разливы Нила в Египте. 36 Подробнейшим образом он приводит сведения о фауне Египта, дает описание газелей, буйволов, обезьян, крокодила и гиппопотама. 37

В этом отношении характерно сопоставить описания Козьмы Индикоплова с сообщениями Филосторга, на что до настоящего времени не было обращено внимания. Жаркий климат южных стран описан Филосторгом, который сообщает о необыкновенных редкостных животных, которые там водятся. Названные им звери известны и Козьме Индикоплову например таврелефанты — огромные быки-яки, которые водятся в Эфиопии и Индии, где на них перевозят перец, 3 8 Филосторг видел их привезенными в империю „к ромеям". 39 Живого носорога (о ?????????) Козьма видел в Эфиопии издали, а вблизи видел его чучело в царском дворце. 40 Филосторг видел „образец" этого животного в Константинополе. 41 Жираффа (? ??????????????) известна Козьме, встречавшему это животное в Эфиопии, оно известно и Филосторгу. 42 Последний видел многих животных в самой Византии, так как их привозили и присылали „в дар". Одна из обезьян была доставлена в Константинополь набальзамированной, так как она околела в дороге, как уже рассказывалось; по поводу этой обезьяны Филосторг высказал мнение, что именно ее порода была прототипом сфинкса и послужила образцом его изображения и темой для мифов, связанных с Эдипом. 43 „И сфинкс из породы обезьян", — утверждает Филосторг, так как он видел животное, которое навело его на такого рода соображения. Все перечисленное

Александрия. Символическое изображение города. Мозаика из Гераша (Трансиордания).

им находится „на юг и на восток" и представляет „лучшее и величайшее" из того, что может дать земля и вода. 44 Здесь могут подразумеваться как области Африки, так и Аравийский полуостров, и, наконец, Индия. Упоминание о больших орехах, по всей вероятности кокосовых (?? ?????) , заставляет предполагать, что речь шла и об Индии. 45

Разница между сведениями Филосторга и Козьмы та, что Филосторг описывает редких животных и дает сведения о растениях, которые привозили в города империи, в частности в Константинополь, но он сам не бывал в этих юго-восточных областях. Козьма же сам видел страны, флору и фауну которых он описал.

Иногда высказываются сомнения в том, достигал ли он Цейлона, но исключительно яркое и живое описание этого острова, а также приложенные иллюстрации дают возможность с уверенностью говорить, что сделать это могло лишь лицо, видевшее все воочию.

Мотивы и характер иллюстраций „Христианской топографии", манера, в которой они выполнены в древнейшей рукописи, сближают труд Козьмы с культурной средой Александрии. В этом отношении результаты сравнительного исследования текстов и иллюстраций „Всемирной Александрийской хроники", представленной рукописью латинского Barbarus Scaliger (Bibliotheque nationale, man. latins, № 4334) и греческой хроникой V в. на папирусе из собрания Голенищева, оказались решающими и для вопроса об иллюстрациях в рукописях Козьмы. Обе упомянутые хроники одного и того же формата, охватывают тот же хронологический период и, вероятно, имели то же количество листов. Эти сочинения широко распространялись, они производились массовым порядком, их переписывали в большом количестве экземпляров, заранее оставляя место для миниатюр, которые в точности повторяли друг друга. 46 Старейшая рукопись „Христианской топографии" (Vatican, 699) дает иллюстрации, 47 которые, по мнению исследователей, восходят к еще более раннему времени, к подлиннику, к автографу, который был иллюстрирован лично Козьмой, 48 а миниатюры мироздания были им позаимствованы у Патрикия — мар Абы. Во всяком случае, заканчивая описание жираффы (? ??????????????), которую он видел прирученной при дворе эфиопского царя, Козьма писал: „я зарисовал это, как я сам видел" (??? ???? ?? ? ?? ??? ???????????). 49 Иллюстрации „Топографии", как и она сама, сильнейшим образом воздействовали на средневековую мысль. Древнерусские миниатюры к переводам Козьмы показывают, с каким увлечением, как разнообразно иллюстрировали и по-новому воспроизводили их мастера на Руси. Фундаментальный труд Е.   К. Редина дает об этом полное представление. 50 Исследователи находят в миниатюрах „Топографии" „эллинистические традиции", 5 1 но за этим правильно подмеченным фактом забыта живая связь с народным искусством, черты реализма, светских интересов. Козьма отказался от традиций античной науки, но связал себя со светскими традициями других, более простонародных слоев населения, где уровень образования был ниже, но круг которого был значительно более широким. Этому кругу могли быть доступны примитивные „вульгаризованные" хроники, как „Всемирная александрийская хроника", как хроника Малалы, представляющая широко доступную обработку труда Иоанна Антиохийского.

Иллюстрации „Христианской топографии" выполнены в этой живой, реалистической, народной традиции, корнями уходящей в жизнь. Иллюстрации самого древнего ее списка полны движения, выразительности, они реалистичны и отражают действительность.

Торговля и связанные с ней путешествия были миром Козьмы, и он дал полное живых и ярких черт описание того, что он видел, в чем он так полно и глубоко жил. Жизненность и живость этого иллюстративного материала может быть показана и на других примерах. На миниатюре древнейшей рукописи Козьмы Индикоплова полна движения, реализма газель. Живые сцены, изображение трудовых процессов окружают жертвоприношение Исаака на древнейшей миниатюре „Топографии", где раб несет дрова, слуги ведут лошадь и даны другие сцены, которые имеют много общего с подобными же живыми сценами из сельской жизни мозаик Большого дворца императора Феодосия (V в.). Там полны реализма играющие мальчики, мать, сидящая на лугу, пожилой рыбак, вытягивающий на удочке рыбу. Это — общая традиция живого искусства, не застывшего в неподвижности, черпавшего силы в народном творчестве и светской мысли.

Не менее характерна другая серия изображений, роднящая целую группу памятников. Таково символическое изображение города в виде крепости со стеной, например Дамаск в той же рукописи Козьмы. Такие символические изображения городов известны и в мозаиках Мшатты в Гераше (Трансиордания), где их выполняли византийские мастера. Много параллелей можно извлечь из иллюстраций в Notitia dignitatum, где встречается подобная и близкая этому символика городов. На миниатюре ватиканской рукописи, иллюстрирующей памятники Эфиопии, имеется наос, изображение которого роднит его с изображениями храмов на карте Кастория. Последняя вышла из языческой среды, с традициями которой была связана миниатюра греческих рукописей VI—VIII вв. В изобразительном искусстве струя реалистического восприятия жизни, шедшая из широких и простонародных слоев общества, нашла свое воплощение.

Выше было уже отмечено, как творчески были восприняты древнерусскими мастерами иллюстрации к книге Козьмы Индикоплова. Не безинтересно, что к именам народов, приводимых в „Топографии", добавлено имя — Русь, так как переводчику казалось невозможным не упомянуть имени своего великого народа. 52

Не менее замечательно заключение древнерусского перевода книги Козьмы Индикоплова, которое своеобразно и тонко характеризует сущность отношения культурного общества Руси к этому памятнику византийской науки. 53

„Старались люди собирать золото, другие насилием овладеть землею или жемчугом и всяким богатством; а господин этой книги мудро искал не жемчуга и дорогого бисера, и не золота, а достойного описания мира, и собрал богатство, не исчезающее. Тлеет все на земле; остается одно слово".

ПРОТИВОРЕЧИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПОЛОЖЕНИЙ И НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ОПЫТА У КОЗЬМЫ ИНДИКОПЛОВА

Чрезвычайная отсталость даже для своего времени теоретических положений, высказываемых Козьмой Индикопловом, по сравнению с его практически полученными сведениями о земле, ее форме и размерах, — явление не единичное для всего средневековья. Осмысление новых фактов, выводы из приобретенного опыта происходили с трудом; после длительного, часто векового, периода оно оказывало воздействие на изменение теоретических положений и традиций в установленных раз навсегда взглядах.

Если истоки космологических представлений, принятых сирийцами — несторианами, лежали во взглядах, развиваемых Федором Мопсуестским, то в новом виде они были сформулированы Козьмой Индикопловом на греческом языке. Взгляды „вселенского экзегета", как называли Федора Мопсуестского несториане, получили больше отточенности и последовательности, пройдя через традиционное изложение учителей Нисибийской академии. Козьма не только изложил их в соответствии с тем, что ему сообщил мар Аба I (Патрикий), но стремился новыми аргументами защитить учение о скинееподобной форме земли, о большой горе на севере, за которую заходит солнце ночью, о едином великом океане, омывающем вокруг всю землю, и т. д. Но наряду с этой ложной теорией Козьма Индикоплов располагал знаниями и сведениями, почерпнутыми им из книг и устных рассказов, ценность которых для его времени не подлежит сомнению. Более того, о некоторых географических представлениях он высказывает новые и интересные мысли. Козьма консервативен в своей теории, но практическая, вернее, описательная часть его труда представляет большой интерес — это живое описание мест, где он побывал сам. Важно его указание и на размеры земли, расчет ее величины, которая для него пространственно больше, чем для Птолемея. Наконец, самые пределы земли для него простираются дальше на восток, чем для карты Кастория и для „Подорожных", от которых его отделяют два века. В числе источников Козьмы несомненно были или „Подорожные", или их первоначальный вариант, послуживший источником „Описанию". Во всяком случае рассуждения о местонахождении Эдема на земле и вопрос о величине земли связывают эти памятники между собою. Греческий текст „Подорожных" заканчивается расчетом числа дневных переходов от Эдема до „ромеев" — ??? '???? ??? ?????????? ???? ??? ????????. 54 Этому предшествует указание, что мона (? ????) содержит 60 миль . Грузинский текст добавляет расчет одной мили, соответствующий 2000 локтей или 7 1 / 2 стадиям. 55 Расстояние от Эдема он исчисляет не „до ромеев", а до Галлии, от того места, где восходит солнце, до его заката. Расстояние это равно 1425 переходам, „таков размер земли ровно по середине". 56 Размерами земли интересуется и Козьма Индикоплов. Ссылаясь на свой источник, он говорит: „философы индусы, называемые брахманами, говорят, что если протянуть веревку из Тсинисты, пройдя через Персиду до Романии, то по правилам это есть середина мира, и они, пожалуй, правы". 57 Размер земли, исчисляемый по ее протяженности „по середине", роднит оба памятника. Доводы, которые приводит Козьма, чтобы подтвердить, что этот путь по суше короче длинного пути морем до острова Тапробана (Цейлона) и оттуда в Тсинисту (Китай), очень характерны. Именно более короткий путь по суше составлял преимущество персов, которые, таким образом, получали всегда большие количества щелка-сырца из Китая, говорит он.

Личный опыт Козьмы как путешественника и трезвое суждение о „земных вещах" несомненно сыграли роль в его решительном отказе признать „рай" Эдем существующим на земле. Ему прекрасно известно библейское предание о четырех главных реках мира, берущих свое начало из райской реки. Предание это он мог получить непосредственно из „Книги Бытия" и знать толкование этого места из „Подорожных" и из „Полного описания мира". Но легендарные и древние названия он спешит интерпретировать и связать с известными ему действительными географическими названиями. Фейзон или Физон находится в Индии, и „ее называют Индом или Гангом" — говорит Козьма, не имея более точного представления. 58 Геон протекает по всей Эфиопии и Египту, а Тигр и Евфрат текут из Персармении и впадают в Персидский залив. 59 Что касается „райского Эдема", то Козьма отрицает его существование на земле. В этом случае Козьма не проявляет легковерия, которым отличались его предшественники, тогда как для „Подорожных", для Филосторга характерно примитивное, неверное представление о четырех реках, вытекающих из райской реки.

Как интересы обширной „Христианской топографии" вращаются вокруг Индии, так и для малых по своему масштабу „Подорожных" в центре внимания также находится Индия. Но „Топография" знает еще более дальнюю страну — Тсинисту (Синастан), откуда вывозится шелк и дальше которой на восток нет земли, а только один океан. На восток мир Козьмы тянется, следовательно, дальше, чем мир его предшественников. 60

Крайний западный пункт для грузинского итинерария находится в 24 дневных переходах от Рима и носит название Гадирни. 6 1 Этот пункт соответствует и последней точке на западе, названной Козьмой — ???????, древняя финикийская колония Гадир, Гадейра, известная до настоящего времени как Кадикс на юго-западном побережье Пиренейского полуострова. До этого пункта и делает Козьма измерение земли по прямой. Расчеты его следующие: от Тсинисты (Китая) до запада — 400 перегонов (?????), при перегоне примерно равном 30 милям . В грузинском тексте „Подорожных" перегон равен 60 милям , т. е. дано вдвое большее число. Понятие дневного перехода ????, или mansio, не имеет точного определения расстояния, это именно этап, переход, служивший единицей измерения больших пространств. Самый термин mansio соответствует представлению о временной остановке для ночевки, в противоположность дому, месту постоянного жительства — domicilium. Счет этапами, дневными перегонами держался довольно долго. Есть случаи, когда эти данные разных источников подтверждают друг друга, как, например, в паломничестве Сильвии расстояние от Харрана до Нисибина исчислено в 5 мансио, 6 2 расчет, совпадающий с данными карты Кастория (Пейтингерова таблица). Латинское надгробие в Сирии (Corp. Inser. Latin., V, 2108=Dessau 8453) исчисляет путь из Галлии, совершенный вдовой погребенного к его гробнице, в 50 перегонов. 6 3 Козьма Индикоплов весь свой расчет дает лишь приблизительно, как он сам на это указывает. Стремление свести перегон к определенной мере побудило его определить длину как равную 30 милям . Определение размера этапа в 60 миль , данное в грузинском тексте „Подорожных", повидимому, относится к еще более позднему времени, когда самое значение „мансио" потеряло свой смысл дневного перехода, длина которого могла колебаться. Попытка привести в соответствие вычисления обоих источников не увенчивается успехом. Но сведения Козьмы заслуживают рассмотрения сами по себе. Между Тсинистой и Персией находятся Унния, Индия и Бактрия, расстояние это покрывается 150 перегонами (?????). Вся Персия составляет 80 перегонов. От Нисибина, пограничного пункта между Византией и Ираном, до Селевкии в приморской Сирии — 13 мансио. Из Селевкии в Рим, Галлию и Иверию, ныне называемую Испанией, до Гадейра, вдающегося в океан, перегонов 150 или более, что и составляет всего около 400 перегонов". 64 Таким образом, измеренное расстояние от Тсинисты до Гадейра по прямой линии, „по веревке", протянутой из конца в конец земли, в соответствии с измерениями, которые делали „брахманы", — это, в сущности, торговый путь, проложенный из Китая до Средиземного моря и по нему до Гадейры. Отдельных городов в Гуннии, Индии, Бактрии и Персии в этом случае „Христианская топография" не называет, но дальше на запад названы Нисибин и Селевкия, два больших торговых города. Нисибин в качестве пограничного центра был открыт для персидских купцов, которые привозили сюда свои товары. Селевкия имела значение большого присредиземноморского центра. Эти данные говорят о реальных, из опыта приобретенных знаниях.

Так как Козьма представлял себе землю в виде выдающегося из воды прямоугольника, то он дал вычисление земли и „поперек". Меридиан его проходит через Византию — Константинополь, ставший за полтора века, которые отделяют составление „Полного описания мира" от „Христианской топографии", центром мирового значения.

От далеких северных областей до Византии насчитывается 50 перегонов. Необитаемые и обитаемые области севера он рассматривает от Каспийского моря, которое считает заливом океана. Возможно, что сведения об итинерарии из Константинополя в Африку принадлежат ему самому и взяты из опыта. Расчет его таков: от Византии до Александрии 50 перегонов, от Александрии до катаракт 30, от катаракт до Аксума 30, от Аксума до границы Эфиопии, где находится Ладоносная земля, около 50 перегонов. 65 Таким образом, размеры земли с севера на юг составляют около 200 перегонов. По сравнению с размерами земли, которые давались Аристотелем, Эратосфеном, Посейдонием и Птолемеем, размеры земли, данные Козьмой, значительно их превосходят. 66 В этом случае практические сведения, которыми располагал Козьма, несомненно превосходили те теоретические положения, которые он защищал в своей книге. Библейская концепция Козьмы не проникла и не смогла пропитать построенную на опыте часть, в которой он описывает то, что сам видел и слышал. Козьмой впервые были отчетливо указаны два пути на восток, по суше и по морю, и им же впервые были объединены северный и южный Китай в одну „страну шелка". За метаксой — сырцом торговцы ездили этими двумя дорогами — по суше и по морю.

Представления Козьмы о Китае основаны на точных сведениях, так как он говорит, что с востока его омывает океан и дальше земли он не знает. 67 Прямые интересы Козьмы — интересы практические, они сосредоточены на Индии, это роднит его труд с первыми параграфами „Полного описания мира", с греческим и грузинским текстами „Подорожных". Сведения всех этих памятников заключают в себе много общего, но они, конечно, менялись, получали новые черты в зависимости от той среды, в которой они были восприняты и получили свое дальнейшее развитие.

Не случайно то, что среда эта оказалась под воздействием сирийцев, которые прочно держали в руках торговлю с восточными странами, соперничая в этом с персами и арабами. „Описание" вышло из сирийской языческой среды, об этом говорят с очевидностью все подробности этого трактата, написанного в 350 г . язычником, для которого еще жили боги, а Серапеум был величайшим святилищем мира. Козьма Индикоплов через полтора века развивал взгляды, прошедшие через христианскую сирийскую среду, взгляды, почерпнутые у несториан, с „живого голоса" мар Абы I. 68 В своей практической деятельности он следовал за сирийцами в те географические пункты, которые давно существовали в их колониях и факториях. Он попал в сферу их влияния, в круг их воздействия и не мог остаться чуждым тем идеям и теориям, которые получили развитие в среде несториан.

Выше было указано, что „Подорожные" в том виде, как они дошли в греческом тексте, свидетельствуют о том, что первые 20 параграфов „Описания" имеют с ними сходство, но христианский налет „Подорожных" говорит о том, что они относятся к более позднему времени. Христианизация наложила свою печать и на грузинский перевод, издатель которого относил эти данные за счет сведений, исходящих из несторианских кругов. В этом отношении характерно, что у гуннов, на Цейлоне, в Аксуме и Нубии отмечено наличие христиан. Значительная доля миссий во всех этих государствах была делом сирийцев. Несториане были просветителями гуннов, тюрок, Малабарского побережья Индии и острова Селедива — Тапробана. Монофизиты, как отмечено в соответствующих главах, вели усиленную пропаганду в южно-арабских городах и в Абиссинии. Сирийское влияние и распространение христианства на среднем и дальнем Востоке было приостановлено арабами, а предел ему был положен лишь монгольским завоеванием.

Области, упоминаемые „Подорожными", — Унния (гунны), Дават (Дива), Селедива — Цейлон, Великая Индия, Нубия — связывают их с тем миром, который объезжал и в котором вел торговлю Козьма. Их интересы вращались в тех же пределах, а центром внимания была Индия.

Примечательно, что как „Списание мира", так и „Подорожные" не упоминают имени „серов" и „синов", т. е. китайцев, несмотря на то, что латинским писателям эпохи императорского Рима они хорошо были известны, а шелк попрежнему носил название sericum . Писатель VI в. Прокопий Кесарийский знает Серинду. Между тем, для двух названных памятников мир словно кончается на Индии. Для Козьмы „серы" и „сины", т. е. названия для северных китайцев и южных, оказались объединенными, в его представлении— это многочисленный народ, границей которого на востоке является океан.

В основе первых параграфов „Описания" лежал греческий текст, часть которого сохранилась в „Подорожных". Этот источник был языческим, как и все „Описание мира". „Подорожные" — источник дополнительно христианизованный и, как мы полагаем, относящийся ко времени после появления „Христианской топографии", представления которой и взгляды отразились с особенной ясностью и на более позднем грузинском тексте. Как греческий, так и грузинский тексты „Подорожных" содержат сведения более позднего времени, чем „Топография", времени, когда совершилось более глубокое проникновение христианства на восток. Христианизация различных восточных народов устанавливает связь этих памятников с сирийскими, несторианскими кругами, миссии которых следовали вместе с торговцами. Сирийские колонии, фактории, отдельные пункты, в которых происходил обмен, или те, что стояли на перепутье караванных дорог, морские гавани, — все они, в той или иной степени связанные с сирийской торговлей, становились местом распространения несторианского христианства. Сведения о нем просачивались за несторианские круги, в среду инословного и иноязычного населения Передней Азии, в том числе в монастыри и школы. Так они проникали и к православным, грекам и грузинам.

Таким образом, анализ „Подорожных" делает особенно очевидной связь между „Топографией" и „Полным описанием мира", связь, которая до настоящего времени не была обнаружена. В виде ли составной части „Описания мира" или в виде отдельной записи, но Козьме Индикоплову несомненно были известны в первоначальном своем языческом виде „Подорожные", с которыми он полемизировал, но которые в известной степени были исходным пунктом и способствовали развитию замысла его книги в ее описательной части.

Сопоставляя все сказанное о Козьме Индикоплове, можно ответить на вопрос, какие слои населения были заказчиком Христианской топографии"? Классовые корни этого труда уходят в средние торговые и ремесленные слои городского населения Византии, те слои, которые способствовали развитию товарно-денежных отношений в городских центрах. Эти слои вызвали к жизни не одну „Христианскую топографию". Выше были развиты положения, свидетельствующие о том, что труд Козьмы не одинок, что он входит в определенную светскую литературную струю, связанную с теми же классовыми группировками, отвечающую на те же запросы. Таково „Полное описание мира", таковы сведения, дошедшие до историков церкви, например до Филосторга. Эта среда не знала высшего систематического образования, связанного с античной культурой и язычеством. Представители культуры, прошедшие античную школу, лишь с трудом переходили к христианству. Козьма Индикоплов скромно указал, что не получил систематического образования. Но в торговых и ремесленных кругах, вместе с проникновением христианства, распространились теоретические взгляды, основанные по преимуществу на Библии. Представление о мироздании Птоломея в этой среде было мало популярно и вызывало к себе отрицательное отношение как противоречащее библейским взглядам. Не связанные с традициями языческой эллинской науки средние слои населения оказались под влиянием более ограниченных представлений.

И в то же время практическая деятельность будила в них живые, жизненные интересы. О их любознательности, потребности в сведениях, интересах к реальной жизни говорят памятники географической литературы, предшествующие по времени „Христианской топографии". На источниках, вышедших из уже христианизованной среды, заметно значительное влияние сирийцев, игравших важную роль в торговле Раннего средневековья. Это можно видеть и у Филосторга, и в „Подорожных", и в „Топографии". Торгово-ремесленные круги, из которых вышел Козьма, были связаны с сирийцами вообще, с несторианами в частности.

„Христианская топография" отражает, с одной стороны, книжное, библейское влияние, с другой, — она запечатлела живые наблюдения, полные любознательности сведения, почерпнутые ее автором из непосредственных впечатлений.

Наличие мощной народной струи может быть отмечено как в литературе, так и в изобразительном искусстве V—VI вв. Светский простонародный элемент отличает антиохийскую хронику Малалы, александрийские хроники, ряд глав „Топографии". Традиции реализма в искусстве, его народность отражены в различных памятниках этого времени. Это направление в искусстве не пренебрегало изображением города, его жизни, трудовых процессов, сельской жизни. Стены большого дворца Феодосия дают полные реализма сцены, которые не следует возводить исключительно к античной традиции. Реалистичны мозаики Мшатты, сделанные византийскими мастерами. Светская народная струя пробилась в иллюстрациях александрийских хроник, в миниатюрах „Христианской топографии", которые близки некоторым изображениям византийской табели о рангах — Notitia dignitatum . Светское направление в значительной мере поддерживалось торгово-ремесленными городскими кругами, социальной средой, отражавшей народную культуру. Не случайно так часто повторяется изображение города в этих памятниках искусства. Он дан в многочисленных иллюстрациях к Notitia dignitatum , в миниатюрах „Топографии" (Дамаск), в мозаиках Мшатты (Александрия).

Литература и культура этой среды, как было показано выше, говорят о значительности городской жизни как одного из устоев и опоры ранней Византийской империи.

АРМЯНСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПСЕВДО-МОИСЕЯ ХОРЕНСКОГО

Разнообразие взглядов на вселенную может быть отмечено у сирийских писателей, так же как и у греческих ученых. Одно течение представляло ученую традицию, идущую от античного знания, другое было связано с автором „Христианской топографии".

В Армении писатели VI и VII вв. также были представителями двух направлений в науке. Одно было связано с именем Анании Ширакаци, писателя VII в., „Космография" которого выражала взгляды и представления Козьмы Индикоплова и сирийцев, т. е. взгляды тех кругов, где клерикальное влияние и авторитет Библии все возрастал. Как сирийцы монофизиты развивали взгляды и представления Птолемея и Паппия Александрийского, углубляясь в вычисления и трудясь над астрономическими наблюдениями с помощью астролябия (как, например, Север Себокт), так и в армянской среде возникала географическая литература, связанная с другим, научным направлением. „Армянская география" все еще не перестала быть предметом жестоких споров, вопросы об авторе, о времени ее составления, о том, являются ли „География" и „История", приписываемая Моисею Хоренскому, принадлежащими одному и тому же лицу, — эти вопросы все еще представляются спорными.

Акад. Я. А. Манандян указал на то, что автор „Космографии" Анания Ширакаци и автор „Географии" никак не могли быть одним и тем же лицом. 1 Космографические взгляды Анании носят черты несомненного знакомства со взглядами на форму земли, 2 высказанными в „Христианской топографии", но имеют и много самобытных черт, связывающих его с местными традициями и взглядами предшествующих армянских писателей. 3

Что касается „Географии", то она имеет много общих черт с „Историей" Моисея Хоренского, обе они написаны в IX в. и возможно одним и тем же лицом — Моисеем Хоренским. 4 Но „География" является сводным трудом, в состав которого вошли древние материалы предшествующего времени, и в ней есть черты, указывающие на непрерывную традицию и связь с учением географов предшествующих веков.

Для изучаемого вопроса интерес представляют последние главы „Географии", которые сообщают о восточных областях, причем имеются черты, несомненно указывающие на то, что автор или источник, которым он пользовался, были заинтересованы в сведениях торгового характера. Таковы сведения о Басре, многочисленных товарах, которые туда свозятся и куда собираются корабли из Индии и других восточных стран. Об этом свидетельствует и список товаров, которые вывозят из „Счастливой Аравии". 5 Там перечислены золото, душистые масла, ароматы, различные сорта и названия последних. Интересна характеристика центральных областей Азии, которая не вызывает сомнений в том, что она относится ко времени после арабских завоеваний. Скифия носит название Апахтарии или Турхии и простирается от реки Итиля до горы Имаус, последняя является „древнейшим и длиннейшим" хребтом. Скифию населяют 44 варварских народа, имена которых не названы, кроме согдов, тохаров и эфталитов. „Согды богаты, это ремесленники и торговцы, они обитают между Туркестаном и Арией". 6 Все географические названия, приведенные выше, указывают на то, что в этом случае армянская „География" располагала сведениями, относящимися к VII в. и к более раннему времени. Между тем на разделе об Индии (§ 93) можно проследить заимствования из Козьмы Индикоплова в перечислении тех товаров, которые вывозятся из Индии, 7 в том числе перец, алоэ, мосх (мускус), камфара, сандал, кассия, различные ароматы. Имеется также список животных, которые живут в Индии: львы, тигры, слоны, единороги, крокодилы и т. д. Остров Цейлон — Тапробан также известен „Географии", которая сообщает его протяженность; из животных острова названы слоны и тигры. И из Индии, и с острова Тапробана вывозятся также золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг. Для некоторых товаров приводятся цены, которых, как известно, Козьма Индикоплов не дает.

На более расширенный круг географических представлений указывают подробности, которые дает „География" о Китае, сохранившем в ней название Синастан, лишь с некоторыми фонетическими особенностями (Zenastania). Перечислены товары, которые вывозят из Китая, в том числе различные пряности, ароматы, но особенно много дорогого шелка — sericum. 8

Далее следуют неизвестные земли, пишет автор „Географии", с неведомыми зверями. Все эти сведения, несомненно возникшие в более позднее время, после VI в., говорят о постепенном и дальнейшем расширении представлений о земле, о ее восточных областях.

Наряду с этим, „География" сохранила о той же Индии сведения, которые известны по источникам IV в., анализ их был дан выше. Так, Ганг отождествляется с Фисоном, сама Индия населена множеством народов, из числа которых названы гимнософисты, 9 с которыми связана традиция о „блаженных", населяющих эти области.

Выдающаяся роль, которую играла Армения в торговле с Востоком, хорошо известна по многочисленным исследованиям академика Я. А. Манандяна. Поэтому становятся вполне понятными все сведения, которые сообщают армянские источники об Азии, в частности же сообщения о ценах на товары.

В период наиболее мощного развития сирийской торговли, охватившей в V—VIII вв. области Переднего Востока, включая Египет, Эфиопию и Аравию, не говоря о сирийском Присредиземноморье и Междуречье, области Среднего Востока (Среднюю Азию, Индию) и острова Индийского океана (Сокотора и Цейлон), влияние сирийцев было значительно и в области идей. У арабов это сказалось во многих отношениях: в науке, в литературе, в философии. Анания Ширакаци (VII в.) не мог избежать круга тех идей, которыми жили несториане Нисибийской академии и Козьма Индикоплов. На армянской почве развились идеи, которые были близки средним слоям населения, в большей степени христианизованным, мало связанным с античным образованием и ученым наследием эллинства. Для представителей этого течения согласование библейских текстов с теорией мироздания было обязательным и всякая другая точка зрения считалась неприемлемой. Но научная теория Птолемея продолжала находить поддержку и в среде христиан, принадлежавших к более высокому культурному слою и, подобно патриарху Фотию, насмешливо относившихся к теории Козьмы Индикоплова. Это научное направление нашло отражение и в приписываемой Моисею Хоренскому „Географии", которая придерживается представления о сферической форме земли. Таким образом, и в научной литературе народов Кавказа могут быть указаны различные направления, обусловленные разной социальной средой, как это может быть отмечено в научной литературе на греческом и сирийском языках. В к VI в. можно проследить специфические черты, характеризующие общественные слои, из которых вышли эти течения в космологическом учении, но для более позднего времени такая характеристика значительно сложнее.

ГАВАНИ И ТОВАРЫ

КРАСНОЕ МОРЕ

Бассейн Красного моря в IV—VI вв. являлся как бы экономическим комплексом, в котором отчетливо выделялось два центра: на Аравийском полуострове — Химьяр, на африканском берегу — Эфиопия, соперничавшие между собою за господство и преобладание. Химьяр имел свои гавани и торговые центры: Тафар, Неджран, Мариб, расположенные в глубине материка, на караванных путях, по которым товары переправлялись дальше. Видное положение, занимаемое „Счастливой Аравией" в восточной торговле, привлекало к ней внимание крупнейших мировых держав, и она стала местом, где скрещивались интересы и влияния Эфиопии, Византии, Ирана, Палестины и Месопотамии.

Экономически значительной была и Эфиопия, о которой византийские источники сохранили сведения. Эфиопия имела торговые связи и поддерживала обмен с внутренними областями Африки, откуда ею вывозилось минеральное и растительное сырье, вместе с различными товарами из пределов самой Эфиопии. В византийские города и на рынки Передней Азии отсюда доставлялись черные рабы, которые захватывались в пределах самой Эфиопии, Нубии и других областей Африки. Этот факт с несомненностью говорит о наличии рабовладения в Эфиопии, примитивных способах обогащения в войне путем захвата военнопленных, обращаемых в рабов. В Константинополе рабы — эфиопы или нубийцы — несли охрану царского дворца. В связи с заговором аргиропраттов в 563 г ., имевшим целью убийство Юстиниана, хроники упоминают эфиопских рабов, названных индусами, которые должны были оповестить народ о происшедшем перевороте. 1

Значительное место в торговле Эфиопии занимал вывоз золота, которое доставлялось из „земли Сасу". Козьма Индикоплов определяет ее местонахождение близ Океана, как и „ладоносной земли", но проникали туда обычно по суше. Сасу славилась большим числом золотых копей, ??????? ????? ??????. Ее отождествляли с различными областями в Африке, и наиболее вероятно, что речь идет о юго-восточной части Сомали. 2 Следуя древней и исторически верной традиции, Козьма приводит в связь сообщаемые им сведения с известными данными III Книги Царств 10 10—11, 22 о том, как царица Савская из южной Аравии доставляла Соломону эбеновое дерево, ароматы и „золото из Эфиопии". Это последнее выражение указывает на то, что александрийский торговец предполагал, что имеет дело с тем же древним путем, с тем же источником получения золота, как и в эпоху мудрого царя Палестины. 3 Из года в год в землю Сасу царь Аксума направлял караван торговых людей за товарами, для обмена их на золото. Торговцы из других мест присоединялись к эфиопским, и все вместе составляли около 500 человек. В организации каравана и ведения торговли в Сасу эфиопские государи пользовались помощью „архонта Агау" (????), т . е. правителя (?????) области озера Тана, расположенной на Абиссинском плоскогорье. Путь туда и обратно, с временем, необходимым для торговли в Сасу, занимал около 6 месяцев. Ввиду того, что при следовании этим путем нужно было переходить истоки Голубого Нила, было необходимо завершать путешествие до наступления периода тропических дождей, которые делали дорогу непроходимой. 4 „Зима там тогда, когда у нас лето, начиная с египетского месяца Епифи (июля) и до конца Тота (сентября). Весьма сильные ливни длятся в течение трех месяцев, так что образуют множество рек, которые впадают в Нил". 5

Огромный караван, составлявшийся из полутысячи человек и большого числа скота, проделывал свой путь в Сасу очень медленно, так как туда гнали быков, составлявших один из главных предметов ввоза, наряду с железом и солью — ?????????? ?? ???? ???? ??? ???? ??? ???????. 6 Пребывание в далекой области было не безопасно. По прибытии караван останавливался в известном месте, располагался лагерем, который тут же обносили высоким забором из колючего дерева или терновника. Мясо битых быков, железо и соль выставлялись приезжими вне колючего забора на продажу. Торг осуществлялся молчаливо, „таков там обычай, так как они иноязычны" (??????????? ?????), „а переводчиков там весьма недостаточно" (??? ???????? ??????? ?????? ?????????). 7 Приходят местные жители, „принося с собою золото в виде бобов (??????), называемых самородками (????????), и кладут около товара, который они желают приобрести, один, два или более кусочков и отходят в некоторое отдаление". Если хозяин товара недоволен количеством предлагаемого ему золота, то он его не берет, а ждет, чтобы это количество было увеличено. Приходивший туземец, не желая увеличивать количества золота, уносил его; если хозяин товара брал положенное золото, то туземец приближался и, в свою очередь, уносил оплаченный товар.

Об обычае молчаливого торга известно еще из Геродота (4,196), описавшего его у народов западной Африки, населяющих побережье Атлантического океана. Такой вид торговли известен и Филострату, автору жизнеописания Апполония Тианского. 8 Но едва ли описанные автором „Перипла Эритрейского моря" (гл. 65) обычаи одного дальневосточного племени следует считать молчаливым торгом, практикуемым в Китае, как это предполагают некоторые исследователи. 9

Золото в области Сасу добывалось преимущественно в форме самородков, название „боб" указывало на их сходство с волчьим бобом, люпином — ? ??????, отсюда ??????.

Для точности Козьма Индикоплов приводит выражение о ???????? — самородок, 10 которым он объясняет, какой именно вид золота он имеет в виду. 11

Приезжие купцы не вступали в самую землю Сасу, а разбивали свой лагерь, приблизившись к ней (????? ??? ????? ????????), на ее границе, они окружали свой лагерь колючим забором, все это говорит о том, что они находились там в опасности от людей и от зверей и им надо было быть настороже. Дней через пять они пускались в обратный путь и проходили его поспешно, опасаясь нападений, так как караваны были нагружены золотом. Путешествие и в пределах самой Эфиопии также было опасным, ввиду нападения диких зверей. Ноннозий, или Нонн, византийский посол, подвергся смертельной опасности от зверей, когда ехал в глубь страны, чтобы достигнуть Аксума. 12

Через посредство той же Эфиопии вывозились из областей Центральной Африки, „от блеммиев", изумруды. Блеммии неоднократно упоминаются различными источниками ранне-византийского периода. В эллинистический и римский период смарагд добывался в копях близ Береники, 13 это в значительной степени укрепляло положение Береники как порта Красного моря. В начале VI в. Береника уже не имела прежнего значения, так как торговые пути изменили свое направление. Смарагд, т. е. изумруд, вывозили, по словам Козьмы Индикоплова, в страну „белых гуннов", эфталитов, которые особенно ценили этот драгоценный камень. Эфиопы вывозили изумруды в Баригазу, — порт на западном побережье Индии, откуда их доставляли в Уджайн и Кабул, и через Гиндукуш в области Средней Азии, где они получали сбыт у эфталитов. 1 4

Эфиопы поставляли также слонов, которых они истребляли в большом числе. Особенно ценилась „слоновая кость", клыки, вывозимые огромными количествами „в Индию, Персию, Химьяр и Романию", т. е. в области ромеев. 15 Своих слонов эфиопы „не приручают", т. е. они не использовали их в качестве вьючных животных, или на других работах, а только на них охотились. В Индии, наоборот, слонов приручали и употребляли в качестве рабочего скота и для военных целей. 16

К числу товаров, которыми торговал сам Козьма, принадлежали, например, зубы гиппопотама, из которых было возможно производить разные поделки. „Гиппопотама я не видел, — пишет он, — но я имел его зубы, столь большие, что один весил около 13 литр , я продал их здесь". Под „здесь", очевидно, подразумевается Александрия. Он добавляет: „Я много их (зубов) видел и в Эфиопии, и в Египте". 17 (Под зубами гиппопотама подразумеваются пласты его пасти, заменяющие ему зубы при жевании пищи).

Среди областей, с которыми были связаны эфиопы, видное место занимала Барбария. Последняя непосредственно граничила с Эфиопией и омывалась „Океаном". 18 Большой интерес представляет вопрос, что именно называет Козьма Индикоплов Зингионом (или Зангуи), — словом, соответствующим названию Занзибара. По мнению английского переводчика „Христианской топографии", а за ним и других исследователей, все восточноафриканское побережье, от мыса Гвардафуй до мыса Доброй Надежды, носило в те времена название Зингион, Зангуи или Занзибар. 19 Между тем, если одно из сообщений Козьмы дает возможность такого истолкования, то другие его выражения говорят о том, что это название применялось и иначе. „Как известно плавающим по Индийскому морю, так называемый Зингион находится за (?????????) Ладоносной землей, называемой Барбарией, и окружен Океаном, впадающим там в оба моря", подразумеваются упомянутые Козьмой выше „Аравийское или Эритрейское" и Персидское моря. Этот текст и давал возможность считать, как это было указано выше, что Зингион есть название восточного побережья Африки, чему способствовало и позднейшее название острова Занзибар, расположенного много южнее мыса Гвардафуй. Между тем, еще Монфокону было известно, что название Занзибар производили от Zangi и bahar, по-арабски — „море Занги", хотя тот же Монфокон приводит и другой вариант, представляющийся ему более вероятным: Zangi и bar continens Zangi, „содержащий Занги". 20 На основании других сведений, сообщенных Козьмою же, следует считать, что Зингионом он называет часть Индийского океана, так, он говорит: „Аравийское море, называемое Эритрейским, и Персидское, оба извергаются от так называемого Зингиона (???????????? ????????? ?? ??? ????????? ???????) в южном и восточном направлении земли от так называемой Барбарии, где находится предел эфиопской земли". 21 Еще лучше подтверждается это следующими словами: „Некогда, плывя во внутреннюю Индию, несколько миновав Барбарию, там, где далее находится Зингион, ибо так называют устье Океана (???? ??? ??????? ?? ????? ??? '???????)...." . Здесь прямо сказано, что Зингион — это устье „Океана", ближайшая часть Индийского океана от полуострова Сомали, там, где кончался „мыс ароматов" (Гвардафуй). 22 Здесь мореплаватели, с которыми был Козьма, повстречали большое количество огромных птиц, названных им ??????, по всей вероятности альбатросов. Едва ли следует считать, что здесь имеются в виду более южные части океана у острова Занзибара, как предполагал Винстедт. 2 3 Хотя путь до Рапт, гавани африканского побережья близ этого острова, и был известен еще в I в н. э., 24 нет прямых оснований утверждать, что Козьма плавал вдоль африканского побережья южнее полуострова Сомали (Барбарии), т. е. по той части Индийского океана, которую он назвал „Рингионом". Следовательно, в представлении Козьмы, Барбария омывается океаном, непосредственно примыкает к Эфиопии и наиболее доступна по морскому пути. Между тем, имеют значение и те данные, которые приведены тем же Козьмой Индикопловом для исчисления расстояния от Византии, т. е. Константинополя, до Барбарии. Первый этап от Константинополя до Александрии он считает равным 50 монай. От Александрии до катаракт расстояние 30 монай, 25 от катаракт до Аксума 30 монай, от Аксума до границы Эфиопии, граничащей с Барбарией, омываемой Океаном, около 50 монай. Это расстояние составляет всего около 160 или 150 монай. Характерно, что для измерения земли по широтам Козьма избрал именно эти географические пункты. От северного края земли до Константинополя он считает расстояние равным еще 50 монай и широту земли равной примерно 200 монай. 26

По наиболее широко известному и употребительному товару, вывозимому из Барбарии, она получила свое второе название „Ладоносной земли". 27 Для „Перипла Эритрейского моря" Ароматный мыс, т. е. мыс Гвардафуй, был пределом или концом Барбарии. 2 8 Примерно таково и представление Козьмы Индикоплова.

Ладан (о ???????) — смола деревьев рода Boswellia семейства Burseraceae — встречается преимущественно на Аравийском полуострове, в Сомали, т. е. Барбарии. В первых веках новой эры ряд источников засвидетельствовал, что главным продуктом вывоза с берегов Барбарии был именно ладан, 29 что осталось неизменным и для византийского времени. Из древних языческих культов курение ладана перешло и в христианский культ, и поэтому этот продукт имел широкое распространение. Ладан как благовонное курение был также употребителен во дворцах, на торжественных приемах, в частной жизни богатых, знатных верхов.

Из Барбарии вывозились вообще всевозможные специи; „множество из пряностей — ладан, касия, тростник и много другого" (?? ??????? ??? ?????????, ???????, ??????, ??????? ??? ?????. ?????). 30 Это было возможно благодаря тому, что „населяющие Барбарию" поддерживали связь и вели торговлю с материковыми областями Африки — ??????????? ??? ?? ????????. 3 1 „Ладоносная земля" вывозила эти продукты в приморские области, откуда они расходились в разные пункты. Тростником (о ???????) назван сахарный тростник. О распространении сахара в Иране известно, например, из сообщения, что в числе добычи, захваченной императором Ираклием во дворце Хосрова II в Ктесифоне, был и сахар. 32 Особое место занимает вопрос о корице или касии (? ?????, ? ?????? cinnamomum), благовонной коре дерева Cinnamomum iners или Cinnamomum zeylanicum (цейлонской).

Продукт этот в Сомали (Барбарии) был привозным из Индии, так как и до настоящего времени это растение на восточном побережье Африки не известно. Корица доставлялась сюда из Индии торговцами, которые были заняты посреднической торговлей. 33 В эллинистическую эпоху это было известно грекам, но потом было забыто. После открытия Гиппалом 3 4 закона о направлении муссонов, благодаря чему плавание по Индийскому океану могло совершаться в определенное время года с попутным ветром в обе стороны, корабли империи без особых затруднений могли направляться и возвращаться из Индии. Другие народы, однако, продолжая удерживать в своих руках посредническую торговлю, держали в тайне вопрос о доставке этого материала из Индии. 3 5 Во всяком случае, византийские купцы вывозили корицу из африканских и аравийских портов, и у них сложилось представление, что это был местный продукт „ладоносной земли". Корица находила широкий сбыт, так как ее употребляли в пищу, в качестве лекарства, она входила как составная часть в изготовляемые ароматы. Под „множеством пряностей" и „многим другим", вывозившимся из Барбарии, подразумеваются другие продукты, известные еще из трудов римских авторов.

Вывоз из Барбарии осуществлялся „морем в Адулию, Химьяритию, во внутреннюю Индию и в Перейду". 36 Адулией названа Эфиопия, главным портом которой был Адулис, от его имении образовано название всей страны — Адулия. Химьярития названа по имени химьяритов, здесь имеются в виду гавани южной Аравии, откуда товары перевозились по караванным дорогам. Персида, — мощное государство сасанидов, — имело свои гавани в Персидском заливе. Что касается „внутренней Индии", то это наименование западного Индостана. Индией называли не только собственно Индию, но применяли это имя и к южной Аравии, и даже к африканскому побережью Индийского океана. В этом отношении характерно название Индии в хронике Иоанна Малалы и Иоанна Ефесского. 37 В данном контексте не может возникнуть сомнений в том, что под „внутренней Индией" подразумевается собственно Индия, так как здесь перечислены Эфиопия, Химьяр, вывоз производится из Барбарии, т. е. с побережья Африки, следовательно, для Козьмы Индикоплова, которому принадлежат эти строки, „внутренняя Индия" имеет точный и бесспорный смысл. Не случайно, как и приведенное выше исчисление размеров земли, что точно указано расстояние между Барбарией и Химьяром в два дня пути по морю, чем подтверждается постоянство сношений между этими странами.

Исторически верными являются и другие данные „Христианской топографии", как то, что в эпоху царя Соломона „царица южная", или Савская, доставляла ему благовония именно из Барбарии. Саба или Сава была тогда одним из важнейших государств южной Аравии. Вслед за III Книгой Царств Козьма повторяет и интерпретирует сообщение о том, что сабейцы вывозили из Барбарии различные пряности (????????) , эбеновое дерево и обезьян. 38 Золото вывозилось, как и в начале VI в. н. э., из Эфиопии, вероятно, из тех же копей земли Сасу. Экономические связи бассейна Красного моря уходили корнями в глубокую древность, неослабно поддерживались в эллинистическую и римскую эпоху и остались в силе для Византии.

ЗАПАДНОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ ИНДИИ

Сведения о гаванях Индии и товарах, которые вывозились из них, встречаются еще у античных писателей. Особенно много сведений дают „Перипл Эритрейского моря" и „Естественная история" ( Historia naturalis ) Плиния Старшего (23/24—79 гг. н. э.). Соответствующие сведения имеются и в „Географии" Птолемея, но они чрезвычайно кратки, как и все данные этого замечательного памятника учености своего времени.

Последние века существования Римской империи и первые века ее преемницы Восточно-римской или Византийской империи располагают сведениями об Индии, но они отрывочны, случайны. Рассмотренный нами выше замечательный и очень важный памятник 350 г . н. э. „Полное описание мира" дает об Индии лишь сведения второстепенного значения, вычитанные из греческого письменного памятника. 39

Для начала VI в. сведения Козьмы Индикоплова чрезвычайно важны как подлинные, полученные им непосредственно. Он сам пишет, что из „всего этого" „одно я узнал по опыту (?????), растолковал и написал, другое узнал точно, будучи вблизи тех мест". 40 Описания его настолько точны и подробны, что нет сомнения в том, что он сам посетил Малабарское побережье и Цейлон, а не получил свои сведения из вторых рук. 41 Приведенные выше слова Козьмы находятся в тексте описания Тапробана, вслед за рассказом о белых гуннах, который, вероятно, был им почерпнут из устной, но достоверной традиции.

Большого внимания заслуживает свидетельство Козьмы о том, что византийская монета имеет хождение по всему миру, „от края земли и до края". Торговые путешествия Сопатра и Козьмы, во время которых они убедились в этом на опыте, относились к последним годам императора Анастасия, преимущественно ко времени императора Юстина (518— 527 гг.), и, быть может, к первым годам царствования Юстиниана. „Есть другой знак, которым Бог одарил ромеев, имею в виду, что на их монету торгуют все народы и ее принимают в любом месте, от края земли до края. Она [монета] ценится всяким человеком, всяким государством". Такого повсеместного распространения и признания ценности монеты какого-либо „другого государства" нет, указывает Козьма. 42 Это подтверждает давно и широко известный рассказ о византийской и персидской монете, который Козьма приводит со слов своего старшего современника Сопатра. 43

Свои экономические связи империя сохраняла веками, но гавани, в которых она вела торговлю, не оставались теми же, поэтому так существенны сведения Козьмы. Особенно благоприятное положение Синда отмечено словами, что река Инд впадает в Персидский залив и устье ее находится и в Индии, и в Персии. 44 Место дельты Инда делает „Синд началом Индии" (? ?????? ?? ????? ???? ??? '???????). 45 Его пограничное положение создало ему взаимные, двусторонние связи с „Персидой, Химьяром и Адулисом", т. е. с Ираном, южной Аравией и Эфиопией. Торговля Синда велась и с восточными портами, „упомянутыми выше" Козьмой Индикопловом, т. е. с Тсинистой, о которой ниже подробно сказано, с Мале и с Каллианой. Из товаров, которые Синд мог вывозить, упоминаются мускус, касторка, валериана. Известно, что в I в. н. э. для греческих судов открытым портом и официально установленным рынком были Баригазы, или Баригазас. Баригазский залив соответствует Камбейскому, северо-западному заливу Эритрейского моря, и Баригазы были наиболее северным пунктом на западе Индии. Баригазы как город и порт соответствуют современному Бхарош или Броах (Broach). 46 Южнее Баригазского залива наиболее северным пунктом Малабарского побережья являлась Каллиана, которая известна „Периплу" наряду с Баригазами. 47 Название Каллиана или Каллиэна, по мнению одних исследователей, является испорченным словом colonia, другие видят в нем производное от индусского корня „кальян" — счастливый. 48 Каллиана названа в „Перипле" городом, для Козьмы Индикоплова это „большой порт" (??? ???? ???? ????????). 49 Для греческих судов Каллиана была открыта еще во времена „Перипла", для начала VI в. это был крупный порт, в котором приобретался ряд товаров. Официальным рынком Каллиана считалась при царе Сарагоне („Перипл", § 52) и приобрела к началу VI в. вновь это официальное значение, которого, невидимому, уже не имели Баригазы. 50 Так, отсюда вывозили медь (о ??????), „сезамовое дерево" и различные ткани. Сезам, или кунжут (Sesamum Indicum), имел широкий ареал распространения. 51 Он культивировался и в Египте, откуда сезамовое масло, по мнению Хвостова, вывозилось в Италию. 52 Между тем, на основании того же „Перипла" (§ 14) известно, что и из Индии вывозили сезамовое масло. 53 Козьма Индикоплов утверждает, что из Каллианы вывозили „дерево сезама" (???????? ????), что не вполне точно, так как это однолетнее растение.

Из той же Каллианы вывозилась различная одежда, вернее говоря, ткани. 54 По свидетельству „Перипла" (§ 51), хлопок, различные ткани, одежда доставлялись из центральных областей Индии по трудным для передвижения проселочным дорогам и непроезжим местам в Баригазы. Тагара, откуда главным образом доставлялись эти товары, находилась в 10 днях пути на восток от города Пайтана, который отстоял в 20 днях пути на юг от Баригаз. Таким образом, месячный путь отделял этот порт от хлопковых центров, расположенных в материковых частях. Между тем, из Тагары до Каллианы ближе, чем до Баригаз, и, может быть, этим следует объяснить то, что торговля тканями перешла в этот центр (Каллиану), расположенный недалеко от Бомбея, 55 являющегося в новое время одним из главных портов, вывозящих хлопок и его изделия из Индии. Географическое положение этих центров не случайное, оно решалось путями сообщения, близостью к тем районам, которые и в настоящее время поставляют хлопок.

Сибор (?????) — последняя гавань, названная Козьмой Индикопловом до ряда гаваней Малабарского побережья. 56 „Периплу Эритрейского моря" (§ 53) известна гавань Симилла, расположенная южнее Каллианы и отстоящая на юг от Бомбея на 23 мили . Предположительно можно идентифицировать Сибор с Симиллой. 57 Другие сопоставляют Сибор с Суббарой или Суппарой (Сурат), о котором „Перипл" (§ 52) упоминает как о расположенном „близ Баригаз", 58 „за" Каллианой, т. е. южнее, „Перипл" (§ 53) помещает Симиллу и ряд городов, в том числе Византион (Визиадурга). 5 9 По самому имени можно думать, что здесь была колония, основанная торговцами из Византии; она должна была потерять значение к VI в., так как о ней Козьма не упоминает, что, в качестве патриота империи, он не преминул бы сделать в противном случае. Сибор — последняя из гаваней, упоминаемых им до портов Малабарского побережья.

Мале — ? ????, Малабар или Малабарское побережье Индостана издавна славилось, как место вывоза перца и потому часто называлось и „землей перца" (???? ??? ????????). 60 Гавани вдоль этого берега тянулись от Мангалора до Каликут. 61 Мангалор=Мангарут=Мандагора упоминается в „Перипле Эритрейского моря" (§ 53). В направлении с севера на юг Козьма называет гавани, из которых специально вывозился перец: Парти, Мангарут, Салопатана, Налопатана, Пудопатана. Окончание „патана" означает город; так, Пудолатана значит „новый город". В этом перечислении до Мангарута первым назван Парти, а в заключение Козьмой не назван Каликут, который завершал эту серию гаваней.

Было известно несколько сортов перца. В „Христианской топографии" имеется миниатюра, изображающая „дерево, приносящее перец", и дается его описание: „Это дерево обвивает другое высокое дерево, без плодов, потому что оно весьма тонко и слабо, подобно нежным ветвям виноградной лозы. Каждый плод имеет двойной покров, он ярко-зеленый, подобно руте". 62 Перец вывозился в больших количествах, так как охотно использовался в широких слоях населения и был приправой к пище не только у богатых, но и у бедняков. Пряная пища была излюбленной и широко употребительной.

Перевозка перца, как и других товаров, из материковых областей Индии осуществлялась на прирученных буйволах.

В рукописях „Топографии" имеется изображение буйвола (? ??????????) ; буйволиное мясо случалось есть и Козьме Индикоплову. „В Индии они ручные (????? ????) , — пишет он, — и на них в двойных седельных мешках перевозят перец и другие товары (?? ?????????? ???????? ???????? ??? ?????? ??????? ?? ?????? ????????)" . 63 Возможно, что перец был одним из главных продуктов, которыми торговал и которые вывозил из Индии сам Козьма. Большое число римских монет, найденных на западных берегах, подтверждает сообщения „Перипла Эритрейского моря" о живых торговых связях Рима. „Главным же предметом вывоза служил перец, которым и ныне богат Малабарский берег", — писал Хвостов, считавший его важнейшим центром торговли перцем. 64

Для римского времени колонизация Малабарского побережья сирийцами из областей приморской Сирии и Месопотамии должна считаться историческим фактом. Легенда о проповеди апостола Фомы в этих областях имеет глубокие корни, она связана с тем, что сирийцы были здесь не только случайно прибывавшими торговцами, которые часто сменялись и, совершив торг, спешили уехать, а имели здесь свои фактории, оставались здесь жить, сохраняя свой язык, свою письменность, свою религию. Постоянно общаясь и находясь в зависимости от имевших преимущества и торговые связи сирийцев, Козьма оказался в сфере их экономического и культурного влияния. На Малабарском побережье он встретил их в качестве торговцев.

Малабарское побережье было одним из наиболее часто посещаемых частей Индии, и от его гаваней, из которых последней названа Пудопатана, на расстоянии 5 суток по Океану находится остров Тапробан или Сиеледиба (Цейлон). 65 Возможно, что из этих слов Козьмы следует, что между Малабаром и Тапробаном корабли не приставали ни к каким гаваням. Книга. 11-я „Христианской топографии" посвящена описанию Цейлона.

Торговля с различными странами Востока и Запада шла на Цейлоне чрезвычайно бойко, он действительно занимал центральное положение в Индийском океане. Эти развитые в экономическом отношении государства (так как на Цейлоне было два государства) получали коней из Персии, продавали слонов, имели склады шелка-сырца и шелковых изделий, были местом вывоза драгоценных камней, среди которых упоминаются сапфиры и аметисты. Расположенные дальше Цейлона гавани на материке упомянуты в „Топографии", но возможно, что сам Козьма их не посещал. Среди этих восточных пунктов Океана упомянут Маралло — гавань, из которой вывозились раковины (? ??????? ???????? ????????) , Кабер (?????) , — предметом торговли которого был ?? ??????????? — драгоценный камень альмандин, 66 almandin или al bandin, как он назван у Плиния (3725, 3613). Для римского времени это было известно; 67 надо думать, что и догадка относительно вывоза из Кабера альмандинов правильна. За названными гаванями следует область гвоздики — ???? ?????? ?????? ?? ??????????? , 68 откуда в больших количествах вывозился этот продукт. Следующим пунктом названа ????????, о которой в течение длительного времени шли споры. Это название южного Китая, sinae , thina „Перипла Эритрейского моря" (§ 64). Тинай или Синай — это, возможно, один из городов южного Китая, наиболее вероятно, что это Кантон, как предполагали некоторые исследователи. Те гавани, которые названы в Перипле, были известны и Клавдию Птолемею, но связь между ????? (северным Китаем) и ????? (южным Китаем) была утеряна. 69

Заслугой Козьмы было то, что он отчетливо указал на эти два европейских имени для китайцев: одно для северного, а другое для южного Китая. „Серами" называли китайцев на длинном караванном пути, тянувшемся по суше. „Синами" называли китайцев на морском пути, достигавшем Синисты, или Тсинисты. Тсиниста была центром вывоза шелка-сырца, т. е. метаксы, и ряда других товаров. Дальше никто не плавал, так как дальше на восток нет никаких других областей, пишет Козьма, ввиду того что с востока Тсинисту окружает Океан, — сведения, которые он сообщил первым. „Земля шелка" находится далеко за Индией, и за метаксой торговцы не опасаются ездить „в последние пределы земли" (??? ?? ?????? ??? ???). 70 За Тсинистой „нет ни плавания, ни обитаемой земли". 71 Это была для того времени крайняя точка на востоке, 72 до которой путь по земле короче, чем морем. Из Персии пользуются этим коротким путем, и потому в ней так много шелка. 73 Измерение земли, которое умели производить брахманы, считало на востоке последней точкой Тинай (Синай), путь туда есть как по суше, так и по морю, до последний — более длинный. По мнению Юла, Козьме был известен только южный Китай, а Феофилакту Симокатте только северный, имя же „серов" было забыто, 74 но это не вполне правильно. Козьме было известно в Тсинисту два пути, по суше и по морю. Козьма правильно определил положение Китая как лежащего за областями гвоздики, за Цейлоном и омываемого океаном с востока. Тсиниста — это Chinasthana древних индусов, Chinastan персов, — отсюда Синастан или Тсинаста. Так назван Китай и в сирийской части знаменитой стеллы из Сианьфу. 75 Китайский царь на зван — malka de sinia , в соответствии с согдийским названием Китая — Синиста. 7 6 Это имя сохранилось в персидской „Географии" ? в. для Китая, омываемого „восточным океаном". 77 Так, определения „Христианской топографии" в течение многих веков не были превзойдены средневековой восточной наукой.

Большой интерес представляет тот список товаров, которые упомянуты в „Топографии" как вывозимые из Индии. Каллиана была известна как порт вывоза меди — ? ?????? . Из порта Индии, находившегося восточнее Тапробана, Кабера, вывозили ?? ??????????? — альмандины, драгоценные камни, красновато-фиолетовый цвет которых и величина соперничали с рубинами.

Особенно подробные сведения имеются относительно вывоза с острова Тапробана драгоценного камня якинфа, или гиацианта — о ????? ? ????????. Один из комментаторов сомневается, которому из двух камней — сапфиру или аметисту — соответствует гиацинт, 78 другой считает наиболее правильным переводить его как аметист. 79 Особенно интересно сообщение о драгоценном камне огромной величины, вделанном в стену одного из индийских храмов. Он ярко блестит при первых лучах восходящего солнца. 80 Сообщение это повторяется арабами, о нем известно Марко Поло и другим. И этот камень Козьма Индикоплов называет якинфом ? ????????, наиболее вероятно, что это был очень большой величины аметист. 81 В начале VI в. царь одного из государств Цейлона назван „царем, обладающим рубином", из его страны вывозили эти камни. Отсюда видно, насколько существенным был и какое большое место занимал в вывозе этот драгоценный товар. Другие самоцветы упоминаются в „Христианской топографии" со ссылкой на Библию, 82 следовательно, ее автор и в этом случае помнил о своих письменных источниках.

Большую ценность представляли также раковины — ?? ???????, которые вывозились из порта восточнее Тапробана — из Маралло. 83 Раковины различной величины и причудливой формы были широко распространены как украшения, из них низали ожерелья, браслеты, цепи, некоторые ценились за перламутр. Раскопки в Средней Азии показывают, что торговый обмен заносил туда в качестве украшений раковины с дальних островов Индийского океана.

Поставщиком всякого рода растительного сырья и полученных из растений продуктов Индия была издавна. Синд поставлял касторку — ?? ?????????, а также нард или валериану. Последняя была известна как ?? ??????????? или ???????????, соответствующее латинскому spica nardi , 84 одно из древнейших лекарств и эфирных масел. Из Каллианы вывозили сезамовое дерево"; надо полагать, что это сезамовое масло, как это было еще в I в. н. э., хотя о масле „Топография" не упоминает, а только о ???????? ????. 85 Наименование „большой гавани" Каллиана получила также в связи с вывозом оттуда прибывавшего из внутренних районов хлопка и тканей. В VI в. оттуда по преимуществу вывозили ткани и, может быть, готовую одежду, все, что подходило под общее название ????? ??????.

С Малабарского побережья с его многочисленными гаванями вывозили, как уже указывалось выше, всевозможных сортов перец. Как и во всех других случаях, нет количественных сведений, которые могли бы представлять большой интерес. В этом отношении интересно вспомнить сведения, сохраненные скромным португальским аптекарем в начале XVI столетия, когда усилился вывоз товаров. Малабар давал 20 бахар перца, при бахаре ( bahar ) равном 128 килограммам, всего около 2560 килограмм . 86 Едва ли экспорт в VI в, достигал этого количества.

Так как Козьма не ставил себе целью составить систематический указатель вывозимых товаров, некоторые из них упомянуты им случайно. К числу таких принадлежат известные ему своими свойствами кокосовые орехи, которые он называет „большими индийскими орехами" (?? ??????? ?????? ??? '???????) . Кокосовая пальма, описанная им, по величине своей отличается от финиковой пальмы. 87 В ватиканской рукописи „Топографии" была миниатюра, изображавшая пальму и под ней двух людей с темной кожей, собирающих орехи. Можно предполагать, что наряду с перцем и кокосовые орехи были предметом вывоза. Большое место занимала гвоздика (???????????) и дерево гвоздики (???????????????) в качестве вывозимого товара. За Тапробаном на восток тянется „далее [область] гвоздики" (???? ?????? ?????? ?? ???????????) , отсюда вывозили гвоздику, как и из Тсинисты, т. е. из южного Китая. Из последнего на мировой рынок попадали также алоэ и сандал (?????????) . 88 Наконец, наряду со всеми этими товарами, вывозился драгоценнейший из всех — шелк. Его вывозили в виде сырца, метаксы, вероятно в виде тканей и готового платья. В „Топографии", кроме перечисленных товаров, упомянуто „и другое, что есть в стране", т. е. всякого рода другие товары, отправляемые за ее пределы (?????????? ???? ???????) , в гавани и рынки Индии, например в Малабар, Каллиану. 89

Существенны сведения о торговле на Цейлоне слонами. Цари различных областей Индии имели по 500, 600 слонов, которые ценились в зависимости от своих размеров. Цена слона колеблется от 50 до 100 номисм (золотых) и даже больше, в зависимости от величины, или „кубатуры" слона. 90 Слоны применялись для военных нужд, их приручали для различного рода работ, чего не делали в Эфиопии, по сообщению того же Козьмы. Из Персии на Цейлон привозили лошадей, которые приобретались по хорошей цене и ими можно было торговать без пошлины, 91 следовательно, это был особенно нужный и желательный товар. В известной степени это делает понятным и преимущественное положение персидских купцов на Цейлоне и в Индии. Они имели возможность предоставить, в свою очередь, желанный товар. „Лошадей привозят ему (царю Тапробана) из Персии и он покупает их (????????) и привозящие их продают беспошлинно". 92 Подвоз лошадей в Индию из Персии подтверждает и Марко Поло, 93 эта традиция, следовательно, сохранялась в течение веков.

ТОРГОВЛЯ ШЕЛКОМ И КАРАВАННЫЕ ДОРОГИ

Экономическое соперничество государств, борьбу за торговлю тем или иным товаром знала еще древность. Возможность по своему усмотрению располагать ценами на товары, доставлять их на своих кораблях или перекупать их из первых рук в караванной торговле, — ставила в особо привилегированное положение то государство, которое этого добивалось.

Ремесло и торговля, высоко развитые в Византийской империи, претендовали на первое место не только в Средиземноморье, но и в Передней Азии.

Известно, какую огромную роль в промышленном перевороте, знаменовавшем переход к новому времени, сыграло введение в ткацкое производство хлопка. Но и в античности и в раннем средневековье производство тканей и выделка одежды имели значительный удельный вес в общей экономике. Шерсть, которую знали кочевые народы, в руках искусных ремесленников превращалась в тончайшие ткани, готовые хитоны и бурнусы. Льняная ткань служила преимущественно материалом для летней одежды. Шелк с древнейших времен производился в Китае, и способ его изготовления оберегался, как величайшая тайна. 1

В эпоху Римской империи произведение китайских рук — шелк — стал известен в Средиземноморье. Это была дорогая ткань, которая „ценилась на вес золота". Из шелка шили праздничные одежды, его надевали во дворцах, богатых виллах, как роскошь приносили в дар богам, покрывали им алтари, ткали культовые одеяния; о нем мечтали для подвенечной одежды невесты и с жадностью уносили в качестве добычи варвары.

В раннем средневековье шелк стал сравнительно распространенным, но оставался все же дорогим и изысканным товаром, как об этом свидетельствует в IV в. Аммиан Марцеллин — ... „Seres. .. conficiunt sericim, ad usus antehac nobilium, nunc etiam infimorum sine ulla discretione proficiens". 2

К концу V и до начала VII в. н. э. на Ближнем и Среднем Востоке торговля шелком приобретает особенно большое значение. Она становится одним из весомых мотивов во внешней политике Византии. В доставке и продаже шелка оказались заинтересованными не только главная соперница Византии — Персия, но и Эфиопия, арабские княжества, согды и тюркский каганат. И в этом случае Константинополь наследовал связи, традиции и задачи Рима, который настойчиво стремился освободить и захватить ближайшие торговые пути. Одна за другой уступили его натиску: Петра, центр Набатейского государства ( 106 г . н. э.), Осроена с большим торговым городом Эдессой ( 216 г .) и, наконец, была покорена розово-мраморная красавица Пальмира со всей своей обширной областью ( 273 г .)

С IV в. империя уже непосредственно граничила с Ираном как в Междуречье, так и на Кавказе. Несомненно, что интересы экономического характера — торговля со Средним и с Дальним Востоком — были в центре несколько фантастических замыслов последнего язычника на византийском престоле — Юлиана. Неудачный поход 363 г ., закончившийся смертью Юлиана, был задуман наподобие экспедиции Александра Македонского.

Не случайно то внимание, которое уделяют торговым связям Византии основоположники марксизма. „Константинополь, это — золотой мост между Востоком и Западом...". 3 Константинополь — политический, административный, торговый и умственный центр империи — был „огромным торговым рынком" до того времени, пока не было найдено „прямого пути в Индию", 4 и этот огромный рынок среди прочих товаров сосредоточивал и привозимый из Китая и Средней Азии шелк-сырец и шелковые ткани, которые отсюда уходили еще дальше на запад.

Торговые пути из Срединной империи во второй Рим шли и сушей и морем. И те и другие приводили к иранским границам.

Географическое положение сасанидской державы имело в этом случае все преимущества, так как сухопутные дороги с Востока приводили к ее границам, на западном побережье Индии преобладали ее фактории, а на Цейлоне персидские купцы издавна занимали первые места.

Караванный путь из Китая шел через оазисы Средней Азии. С I в. до н. э. он проходил по северной окраине пустыни Лоб-нор, через Лу-лан; с новой эрой ( 2 г . н. э.) была открыта „новая дорога севера", которая прошла через север Турфанского оазиса и надолго сохранила положение главной торговой магистрали. 5 По бассейну реки Тарим, через главные города Согдианы, караваны достигали границ Ирана. Обойти его из Средней Азии можно было только обогнув Каспийское море с севера и, переправившись через Кавказский хребет, достигнуть Константинополя. Но этот путь был очень труден, проходил по солончаковым и безводным степям, требовал переправы через большие многоводные реки, и движение по этим местам могло представлять опасность для жизни. К передвижению здесь прибегали лишь в редких, исключительных случаях, здесь не было установившегося, привычного пути, во всяком случае до IX в.

Морским путем, по которому вывозили шелк, был Индийский океан — Эритрейское море, по которому плыли к берегам Индии и на остров Цейлон (Тапробан). Наряду с пряностями, жемчугом, драгоценными камнями, отсюда вывозили щелк, доставлявшийся из Китая. В Персидском заливе и Индийском океане персидские корабли господствовали, с ними соперничали только эфиопские суда, поэтому византийские купцы поддерживали постоянные сношения с государством эфиопов. По Эритрейскому морю в их гавани регулярно ходили византийские корабли. Но к Адулису, главному порту Эфиопии, был и другой путь, по Аравийскому полуострову, требовавший затем лишь небольшого переезда по морю из Иемена. Из Сирии, через Палестину, Петру, по западному берегу Аравии до его южного мыса тянулся древний „путь благовоний". Эта караванная дорога сыграла выдающуюся роль в истории, так как она обусловливала южно-арабскую торговлю. Из всех этих возможных путей обычно Византия пользовалась посредничеством персидских купцов, приобретая из их рук шелк и шелковые изделия.

Благодаря посреднической торговле шелком персы получали большие доходы. Для империи получение этого товара из их рук было невыгодно, приводило к экономической зависимости, к необходимости подчиняться назначаемым на шелк ценам. А Иран пользовался этой возможностью, повышал цены на шелк-сырец, который подвергался обработке в византийских мастерских, тем самым вынуждая повышать цену и на изделия. Византия, со своей стороны, стремилась установить определенные цены и взимать соответственные пошлины, для чего обычно назначались определенные города, в которых и находились таможни.

В договоре, заключенном между императором Диоклетианом и шаханшахом Нарсесом в 297 г ., местом торгового обмена назначался Нисибин, „город, лежащий на Тигре". По сообщению Петра Патрикия, 6 именно этот пункт вызвал более всего возражений со стороны шаха, и только настойчивость посла Сикория заставила его согласиться и на это. Возражения шаха можно отнести за счет нежелательного стеснения персидской торговли. В последней большая доля приходилась на шелк.

Можно также отметить, что, желая сделать подношение императору Феодосию, Шапур III (383—388) послал ему в подарок шелк, считая его большой ценностью.

К 408—409 гг. относится закон Гонория и Феодосия, устанавливающий три пункта таможенного досмотра. Прежде всего это 1) Нисибин, уже упомянутый в договоре 297 г ., 2) Калиник (Ракка) — на левом берегу Евфрата и 3) Артакса — Арташат — на берегу Аракса, в среднем его течении. 7 Торговля помимо этих пунктов запрещалась.

Длительный период войн между Ираном и Византией в первой половине VI в. прерывал и затруднял нормальный торговый обмен, что не могло не отразиться и на доставке шелка-сырца для византийских мастерских. Повышение цен на шелк вызвало кризис, тем более, что с частным ремеслом конкурировали большие государственные мастерские, гинекеи.

Когда в 562 г . был вновь заключен мирный договор между обеими державами сроком на 50 лет, то ряд пунктов этого договора устанавливал таможенные правила, нарушение которых строго каралось. Византийские и персидские купцы получали право провоза товаров через границу в тех пунктах, где находились таможни (п. 3), а именно — через Нисибин и Дару (п.   5), где проходил обычный торговый путь, по которому и следовало водить караваны. Всякий обход таможен, проезд с товарами, будь то византийскими или персидскими, без разрешения правительства, подлежал наказанию. 8

Это запрещение простиралось и на арабов и „на торговцев других варварских народов обеих держав", т. е. на находившихся под протекторатом, подчиненных Византии или Ирану „варваров", купцы которых вели торговлю. Очевидно, арабы и другие народы не раз пытались провозить товары по обходным путям.

Договор устанавливал также правила возмещения убытков отдельным лицам и целому городу, потерпевшим от подданных другого государства. Убытки и потери, о которых идет речь, причиняются „не по праву войны или военной силой, а некоей хитростью и покражей" (????? ?? ???? ???? ??? ?????). Они нанесены, следовательно, в торговых делах, которые велись обманом и хитростью. Дело о нанесении убытка одному лицу решалось в присутствии официальных лиц обоих государств, в пограничных пунктах. Потери, нанесенные целому городу, обсуждались судьями (????????), которых государства посылали на границу. Неудовлетворительное решение кассировали, оно подлежало рассмотрению „стратига Востока"; наконец, обиженная сторона имела право делать представление царю обидевшей стороны. Не получив удовлетворения, обиженные могли считать мир нарушенным, 9 casus belli был налицо.

Караванная торговля неизбежно создавала крупные торговые операции, которые производились в пограничных городах, на сезонных и годовых ярмарках; кражи и обман были обычным явлением и затрагивали интересы не только отдельных лиц, но и целых городов.

Правом беспошлинной торговли, и притом не в каком-либо определенном городе империи, пользовались „послы и следующие на казенных лошадях для оповещения". Они имели право рассчитывать на соответствующее внимание и заботу, а также торговать привезенными с собою товарами беспрепятственно и беспошлинно. 1 0 Но это не должно было принимать слишком длительного характера. Если послы оставались на долгое время в какой-либо провинции и, следовательно, могли вести длительно свою торговлю, то им предлагали подчиниться общим правилам и не злоупотреблять своим положением. 11 Неприкосновенность имущества послов и посланцев из другой страны была древним обычаем, одинаково принятым как на Западе, так и на Востоке. Беспошлинная покупка и продажа практиковались послами, и Лиутпранд в ? в. получил разрешение приобрести разные сорта шелка, в том числе царского, пурпурового, и вывезти их из Константинополя.

Посольству Маниаха от согдов в конце VI в. тоже было разрешено ввезти в столицу и продать большое количество шелковых тканей.

Договор 562 г . входит в подробности, имеющие большой интерес для уяснения формальной стороны заключения дипломатических соглашений с Византией. При заключении этого многолетнего договора было оговорено, что „по древнему обычаю" год должен содержать 365 дней. После ратификации договора цари обоих государств обменялись грамотами договора (??????). Грамоты были вписаны еще в две книги, причем тщательно выверяли точность перевода и по форме, и по смыслу. Подлинные грамоты были свернуты, и к ним были приложены печати на воске. 12 Текст договора был составлен на двух языках — по-гречески и по-персидски — при участии двенадцати переводчиков: шести персов и шести ромеев. Экземпляр договора на персидском языке был отдан византийскому послу Петру, а на греческом языке был выдан Петром персидскому послу. 1 3 Персидский посол, кроме того, взял экземпляр на персидском языке, не скрепленный печатями, византийский посол взял греческий экземпляр без печатей.

Несмотря на соблюдение всех сложных формальностей, договор этот был нарушен задолго до истечения его срока. Император Юстин II отказал персам в дотации. В то же время византийская дипломатия деятельно искала новых путей и соглашений за пределами Персии, поддерживала и прямых ее врагов — тюрков, и соперников в торговле — согдов.

ВИЗАНТИЯ И ТОРГОВЫЕ ПУТИ КАВКАЗА

Важное торговое значение Кавказа в значительной мере и было причиной того, что он являлся яблоком раздора между Византией и Ираном. Этническая его раздробленность способствовала тому, что отдельные территории могли попадать в руки более предприимчивых, активных и мощных соседей.

До времени арабского завоевания византийские хроники и законодательство пестрят упоминаниями различных городов Закавказья, особенно Армении. В частности, в IV в. Артакса — Арташат, — столица Аршакидской Армении, — упоминается как центр, в котором официально была допущена торговля империи с персами. 1 4 В настоящее время установлено и местонахождение Артаксы на левом берегу Аракса в среднем его течении. Особо важного значения достигает Арташат в первой половине IV в., до походов Шапура II в 364—367 гг. н. э. С 428 г . политическим центром Армении становится соседний Арташату Двин, на который часто переносится это старое название. В арабское время Артакса была загородным местом при Двине, вероятно играла роль рабада, судя по тому, что арабские источники называют ее „городом красильщиков". 15 Карта Кастория, составленная во второй половине IV в. н. э. (см. иллюстр.), дает представление о многочисленных дорогах Армении, в частности, о тянувшихся из Арташата — Двина в Иверию к Армастике и Тфилиде (Тифлис, Тбилиси), на восток к городам Аксарапорти и Аквилеи, а на запад к Севастополю (Фазис) у впадения реки Фазиса (Риона) в Черное море. Развитые торговые связи Армении характеризует в своих трудах академик Я. А. Манандян, уделяя особенно много внимания итинерариям и исторической географии. 16

Направление караванных дорог особенно характерно. Так, в Экбатане скрещивались северный путь, следовавший через Гекатомпил, и южный — из Мерва и Самарканда и из Индии через Кандагар. Из Эктабана в северном направлении пути шли на Арташат, а более короткий путь, минуя Селевкию, достигал Нисибина. Роль столицы сасанидов в торговле с Индией была очень значительной, так как индийские товары доставлялись туда с юга, через Персидский залив и вверх по Тигру. В торговле сухопутной товары Дальнего Востока, главным образом Китая, обычно привозились в Арташат и Нисибин, откуда они доставлялись в византийские пределы. 17 В связи с этим находится возникновение ряда крупных городов на пути из Двина в Трапезунд, в том числе Ани, Каре, Арцни. 18 О значении Ани как центра торговли и ремесла говорят данные раскопок. 19 Культурное влияние Закавказья на всю Переднюю Азию давно установлено.

Эти факты общего характера превосходно объясняют, почему соперничество и борьба между Византией и Ираном неизбежно перекидывались в Закавказье. Часть Армении, находясь в орбите персидской державы, имела постоянные связи с той частью, которая была присоединена к империи,— этим в полной мере обеспечивался быстрый торговый обмен. Всякий раз, когда экономическая борьба между двумя державами переходила в войну, Армения втягивалась в нее или становилась полем военных действий.

Торговые пути через Армению, возможность получить через ее посредство наряду с другими товарами и шелк, несомненно играли значительную роль в тех дипломатических сношениях, которые налаживала Византия. Известны многочисленные описания богатства, изделий и товаров в городах Закавказья. Чисто экономические интересы империи совершенно очевидны в инцидентах середины VI в. с цанами (лазами), где введение монополии тяжело легло на местный обмен и торговлю.

Но особенно существенно, что Византия намечает возможности своего влияния в Причерноморье и на Северном Кавказе. Одним из ее испытанных политических приемов была христианизация. Один из гуннских князей, Грод, правивший в Боспоре, на побережье Черного моря, принял в 534 г . крещение. Но это вызвало возглавленное его братом Маугером восстание гуннов, в результате которого Грод был свергнут.

Известен и другой факт, связанный с попытками Византии утвердить свое влияние на Северном Кавказе, — поддержка, оказанная ею в христианизации гуннских племен, начатой одним из представителей Албании (Армении). 20 Эти племена, населявшие Прикаспийские области Предкавказья, были в состоянии кочевом или полукочевом; так, Захария Митиленский говорит, что у них нельзя было найти „покойного местопребывания". К этим гуннам был послан из Византии посол Пробос, который „пришел с посольством от императора, чтобы купить из них воинов для войны с народами". Вербуя наемников для войска. Пробос в то же время сделал ряд шагов для укрепления христианства и заключения дружественных сношений с этими племенами. Насколько дальнозорка была эта политика, видно из того, что лет через 30—40 византийские послы, отправленные в Среднюю Азию, попытались вернуться оттуда, обогнув с севера Каспийское море. Они везли с сопровождавшими их согдами большое количество шелка. Достигнув областей Северного Кавказа, посольство могло рассчитывать на дружески расположенных к ним гуннов.

Вообще же путь этот через Северный Кавказ и северное побережье Каспийского моря в Среднюю Азию, представлявший большие опасности, не был привычным.

В первой четверти VI в. при Юстине I (518—527) Византия особенно сильно чувствовала свою зависимость от персидской торговли. Шелк-сырец, доставлявшийся персами, обходился очень дорого; непомерно повышались из-за этого цены и на выделанный из шелка товар, что ставило под угрозу работу мастерских в Византии. Необходимо было искать новых возможностей для доставки этого драгоценного сырья.

С южной Аравией Византию связывали не только морские, но и караванные пути. В Иемене тогда утвердилось государство химьяритов, с которым, как и с арабскими шейхами, вдоль всего „пути благовоний" Константинополь поддерживал постоянные дипломатические отношения. Из Иемена корабли шли в Адулис к эфиопам, откуда снаряжались караваны судов на юго-восток Африки, на Малабарское побережье Индии и остров Цейлон.

Однако попытка Византии упрочить свои торговые связи в Иемене кончилась неудачей, как было выше указано. Чтобы соперничать в Индийском океане с персами, Эфиопия также не была достаточно сильна. Византийской дипломатии приходилось продолжать свою ловкую политику с различными арабскими шейхами и мелкими государствами, которые участвовали в караванной торговле и способствовали, в частности, перевозке шелка. Перед ней стала и другая задача,— минуя Иран, попытаться связать себя непосредственно с государствами Средней Азии и там получать в свои руки необходимое сырье. Эти попытки и были сделаны.

СРЕДНЯЯ АЗИЯ И ТОРГОВЛЯ ШЕЛКОМ

Два источника VI в. дружно утверждают, что в Византии не знали, как производится и что такое шелк, пока в царствование Юстиниана один перс не принес в выдолбленном посохе яйца шелкопряда, из которых вывелись черви и были им выпущены на тутовые листья. 2 1 Прокопий располагает более подробным и близким к действительности рассказом. Два монаха, прибывшие из Индии (?? '?????) , зная, что император Юстиниан находится в затруднении в связи с тем, что персы не стали продавать ромеям шелк-сырец, предложили ему внедрить (????????????) разведение шелкопряда. Они могли это сделать, так как провели длительное время в „земле, называемой Серинда", где они в точности изучили, как происходит вся „механика" производства шелка.

Желая точнее определить, где именно находится Серинда, Прокопий добавляет, что это „земля, населенная многими индийскими народами". 2 2 Читать следует ???? — „где", по предложению Шаванна („Serinda" dans lequel se trouvaient en grand nombre des populations hindoues). 23 Эта поправка не обратила на себя внимания издателя Прокопия Хаури — он пишет — ???? . Очевидно, речь идет о средней и центральной Азии или об одном из оазисов „шелковой дороги", известных теперь главным образом благодаря разысканиям и исследованиям советских ученых. Интересен труд Стэйна, который так и назван — „Serindia".

Юстиниан, повидимому, придал большое значение предложению монахов и тому, что шелк действительно является производным самой „природы" или „естества" червей — ??? ?????? ?????? ?????????? ?? ????? . Привезти живых червей невозможно, но их зародыши или яйца могут выдержать длинное путешествие, притом каждый червь кладет множество яиц, а сохранить их можно, закопав в навоз. Юстиниан обещал монахам дары, если они приведут в исполнение обещанное. 24 Тогда они предприняли вторичное путешествие в Серинду и, вновь (?????) побывав там, вывезли яйца шелкопряда в Византию. Черви вывелись и были выпущены кормиться на тутовые листья. Они окуклились и дали шелк. Принимая во внимание, что Прокопий ставит это свое сообщение в связь с ирано-византийскими войнами, и время, которое требуется для путешествия в Среднюю Азию или северную Индию, первое путешествие монахов могло иметь место в 550 г ., второе — в 552 г ., а их возвращение — в 553 или 554 г . 2 5 Торговля со Средним и Дальним Востоком и тогда, как и позднее, была в руках, главным образом, несторианских купцов — как сирийцев, так и персов; языком их обычно был сирийский. Эти торговцы-путешественники и смогли завезти в Византию шелкопряда. Вопрос только — откуда они его вывезли?

Источники разноречивы. Феофан Византиец говорит, что они пришли ?? ????? — „из страны серов". Судя по тому, что он же говорит, что торговые города и гавани „серов" принадлежали сначала персам, а затем перешли к тюркам, не может быть, чтобы подразумевались китайские города и гавани. У Прокопия фигурируют два названия: Индия (?? '?????) и Серинда (???????) . Следовательно, это не Китай, а области либо северной Индии, либо Средней Азии. Наиболее вероятно, что это речь идет о городах, торговых центрах и гаванях, которые были вовлечены в торговлю шелком, а это, в первую очередь, были среднеазиатские, согдийские центры, политическое господство над которыми перешло от кушан к эфталитам, а от них к тюркам. Сюда-то и прибыли персы-монахи и отсюда могли вывезти яйца шелкопряда. Серинда — это перепутье между Дальним и Ближним Востоком, та Средняя Азия, в которой трудолюбивые и искусные согды занимались ремеслом и торговлей.

Средняя Азия играла важную роль в транзитной торговле как с Китаем, так и с Индией. Карта Кастория дает в этом отношении богатый материал и указывает на ряд путей, связывающих Среднюю Азию с Индией.

Раскопки советских археологов все больше и больше раскрывают историческую роль и важное значение среднеазиатских областей и городов в древности и средневековье. Благодаря неутомимой деятельности и трудам С. П. Толстова, выдающееся значение Хорезма, лежавшего на большой караванной магистрали, доказано. Торговые связи этого крупнейшего центра были чрезвычайно обширны. Хвалиссы — хорезмийцы действительно веками играли международную роль. Хорезм нельзя было миновать ни крупным державам, ни кочевым народам, приливавшим, волна за волной, на территорию Средней Азии.

Особенно ярко и выразительно о сношениях с далекими странами говорит одно из последних открытий С. П. Толстова. В тронном зале хорезмийских царей в Топрак-кала находится скульптура царя в типичной хорезмийской одежде и скульптурный фриз с изображением воинов его „гвардии". „Негроидный тип" этих воинов, составлявших личную охрану царя, напоминает эфиопов или „дравидов южной Индии". Их тело окрашено в темный цвет, губы вздуты, они имеют курчавые волосы. С. П. Толстов справедливо видит в этом указание на то, что хорезмийские цари вербовали свою гвардию из чужеземцев, вероятно, рабов. Негроидный тип указывает на то, что эти воины были или из южной Индии, „связь с которой хорезмийцы, несомненно, имели еще со времен кушанов, или еще более далекой восточной Африки". 26

Связи с северной Индией у согдийцев были также самыми оживленными. Раскопки в Пянджикенде, которые ведутся в течение ряда лет под руководством А. Ю. Якубовского, показали исключительно высокий культурный уровень Согда, оригинальное и своеобразное развитие его искусства. 27 Широкая торговля согдийцев хорошо известна, она была не только транзитной, так как согдийцы славились своим ремесленным производством; их товары вывозились далеко за пределы их государства, а шелковые изделия занимали в этой торговле одно из первых мест.

Для Семиречья А. Н. Бернштамом в целой серии работ убедительно доказано, что там скрещивались пути с Дальнего Востока — из Восточного Туркестана и Китая с дорогами из Согда и Ферганы, что здесь сохранились свидетельства связи с южной Сибирью, что можно найти следы общения с Византией и Ираном. Особый интерес в данном случае имеет наличие связи Семиречья с Индией. 2 8

Путь в северную Индию хорошо был известен кушанам, которые двинулись сюда из Средней Азии. Тот же путь затем проделали и эфталиты. На дороге в Индию и выросли Балк (Бактра), Каписи (Беграм) и Таксила, расположенная несколько восточнее Пешавара. Особенно оживленные сношения с Римской империей, как можно судить на основании нумизматического материала, найденного в Беграме, существовали во II и III вв. н. э. 29 В Таксиле констатировали наличие стеклянных изделий сирийского происхождения, 30 а кушанские монеты имеют там разительное сходство с монетами Августа. 31 Храм солнца в Таксиле известен из сообщения о путешествии Аполлония Тианского, путь которого в Индию лежал через этот город. 32 После IV в. н. э. этот путь в Индию сохраняется преимущественно для областей Азии; для Рима и Византии значительно оживляется морской путь по Красному морю и Индийскому океану.

В VI в. Средняя Азия пережила новую смену кочевого владычества. Наследники Кушанского царства в V в., эфталиты, разбитые персидским оружием в VI в., были вынуждены уступить свое место тюркам. Еще во второй четверти VI в. один из эфталитских царей, стремясь захватить северную Индию, выступил с многочисленной конницей и двумя сотнями слонов. Этот поход белых гуннов (эфталитов) во главе с Галласом имел своей главной целью захватить богатую добычу. Лет 30—40 спустя они были вынуждены двинуться тем же путем, уже теснимые персами и потерпев поражение от тюркских орд.

„Новыми господами" Средней Азии стали тюрки. Под их властью оказались согды, занимавшие ее главные культурные области.

Немногие сведения, которые могут быть получены из источников того времени, говорят о своеобразном положении согдов. Они жили на большой караванной дороге, которая справедливо получила название „шелковой". Первоначально согды продавали лишь плоды своего сельского хозяйства, отчасти своих ремесел. Начав с посреднической торговли шелком, они сами переходят затем к изготовлению и выделке тканей из него, первоначально заимствуя их украшение, расцветку, рисунок из обихода своих потребителей, стремясь дать то, что могло найти сбыт. В этом отношении исключительно красноречивы и показательны археологические данные на всем протяжении шелковой дороги от Китайской стены до берегов Нила.

Погребения в Лу-Лане, на северной окраине пустыни Лоб-нор (на юг от Турфана), где датированные китайские документы III в. являются хронологическим указанием, свидетельствуют о том, что торговый обмен носил двусторонний характер, так как в некоторых могильниках находятся не только шелковые, но и шерстяные ткани. Кусок ковра в одном из них, несомненно, является своеобразной выделкой Таримского бассейна, откуда вышли и другие шерстяные ткани погребений Лу-Лана. Вдоль реки Тарим города и селения с древнейших времен выделывали шерстяные ткани, в частности, появление кипорного тканья намечается здесь раньше, чем в Китае. Этот способ выделки шерстяной ткани был принят в Китае для шелка. Рисунки шерстяных тканей из Лу-Лана Аурель Стэйн называет „эллинистическими", а сохранившуюся часть лица, вытканного на одной из них, считает принадлежащей „греко-буддийскому типу". 33 Шерстяные ткани Таримского бассейна находили сбыт за его пределами, и, в частности, в Китае. На одной из них, характерная техника выделки которой близка коптской, имеется типичное китайское изображение птицы на лошадиных ногах. 34 Таким образом, для времени до IV в., на основании археологических данных, можно видеть, что местные, среднеазиатские рисунки и техника работы приносились с шерстяными тканями, производившимися в Средней Азии, а „китайские мотивы" несли красочные и фигурные шелка от „серов".

Для VI—VII вв. раскопки в Астане (Турфан) дают материал, безошибочно указывающий на то, что шелк стал предметом выделки в центральных областях Азии. В могильниках Астаны умершему обычно закрывали лицо платком. Большинство из этих платков представляет собою многокрасочные шелковые ткани с типично среднеазиатскими изображениями. 3 5 Шелковая ткань, которая имеет такой рисунок, точно датируется найденным в той же гробнице китайским документом от 8 декабря 667 г . На тесную торговую связь Византии и Китая, посредницей в которой была согдийская Средняя Азия, указывает и нумизматический материал. При захоронении умершего ему часто клали в рот монету, иногда ее клали на глаза. В одном случае были найдены монеты из серебра времени Хосрова Анушервана (531—579 гг. н. э.) и Хормизда IV (579—590 гг. н. э.) и медная китайская монета, которая „выделана династией Суй" (581—618). 36 Так как в Китае серебряной и золотой монеты не знали, то мертвому клали монету западного, византийского, или персидского образца или ее подражание. В двух могильниках Астаны найдены имитации золотых монет, одна — Юстина I (518—527), другая — Юстиниана (527—565). 37

Археологические данные позволяют сделать вывод, что в Согдиане, Самарканде, Фергане, Бухаре, в бассейне реки Тарим производили шелковые ткани. 3 8 Образцы согдийского шелка доходили и до Дун-Хуана, к самой Великой китайской стене, где найдена не одна согдийская рукопись. Текстильное производство Согдианы было очень развитым, и производимые товары вывозились далеко за ее пределы. Если первоначальным материалом служила шерсть — местное сырье, которое поставляли скотоводческие районы Средней Азии, то затем торговля с Китаем дала согдийцам в руки превосходную для выделки и окраски шелковую нить. Об этом говорят шерстяные ткани со среднеазиатскими рисунками и многоцветные шелка с „иранскими" узорами. Внедрение шелка в мастерской Средней Азии следует отнести к периоду между концом IV и концом V вв. н. э. Смена кушан эфталитами, эфталитов тюрками вызвала временное замешательство, 39 затруднения, но согдийцы быстро восстанавливали свою хозяйственную жизнь, выращивая сельскохозяйственные культуры и занимаясь ремеслом. В сношениях с тюркскими ордами, как и с эфталитами, согдийская верхушка выдвигала представителей, которые вели все переговоры. Она добилась возможности участвовать вместе с тюркскими послами в переговорах с соседними державами, с Ираном и Византией.

Материальная и духовная культура согдов достигала большой высоты. Пользуясь арамейским алфавитом, близким к сирийскому письму эстрангело, они писали на своем языке. Преимущественно это памятники манихейства, о распространении которого у согдов говорят письменные источники. Многочисленные рукописи, написанные этим своеобразным почерком, так и сохраняют название „согдо-манихейских". Их культура окрашена этой гностической идеологией, испытывавшей на себе влияние различных течений, так легко проникавших на великую „шелковую" дорогу.

Вместе с товарами привозили сюда учение буддийских монахов, христианское сектантство, брахманизм, но в раннем средневековье было особенно широко распространено манихейство. Между прочим, об этом говорит факт, который до сих пор остался незамеченным. Видный согд, несший представительство при тюркском кагане, носил имя Маниах. Значение этого имени — „брат Мани" 40 — говорит как о почитании имени основателя манихейства, так и о связи этого учения с ближневосточной средой, говорившей на арамейских диалектах, где и сложилось самое имя Маниах. Несомненно, что носитель этого имени сам был манихеем и принадлежал к последователям этого широко распространенного у согдов учения.

Персы считали согдов очень серьезными соперниками как в посреднической торговле шелком, так и в торговле шелковыми изделиями, вышедшими из их ремесленных мастерских. Не желая допустить их участия в торговых операциях, персы пошли на крайние меры, не соглашаясь принимать сырец из рук согдов. Сменившие эфталитов тюрки, не вышедшие еще из полукочевого состояния, не были склонны к широкому торговому обмену, и только под давлением своих подданных — согдийцев — они согласились на то, чтобы последние, возглавляемые Маниахом, отправили посольство в Иран. 4 1 Выражение Менандра, что тюркский каган Дизибул (Истэми) разрешил согдийцам „послать посольство самим", говорит о том, что они пользовались известной самостоятельностью. Согдийское посольство, возглавляемое Маниахом, просило у Хосрова разрешения беспрепятственно торговать шелком в иранском государстве. Хосров прямого ответа на их просьбу не дал и стал затягивать дело. Он менял предлоги, одним из которых было якобы нежелание допустить свободный въезд тюрок в пределы Ирана. Согдийцы настаивали на скорейшем ответе. Тогда Хосров решил созвать заседание совета — ???? ??????? ??????????? ???????????. 42 Очевидно, что это было одно из заседаний совета при царе, представлявшего нечто вроде сената при византийских императорах, где обсуждались важнейшие государственные дела. Совет был лишь совещательным органом при шахе. 4 3

Наиболее горячее участие в решении этого вопроса принял эфталит Катульф. Принять шелк из рук согдийцев — значило допустить эту торговлю, допустить конкуренцию с персидскими купцами. Повидимому, Хосров не был к этому склонен, поэтому Катульфу удалось настоять на особенно болезненной для согдийцев форме отказа. Привезенный ими шелк был закуплен шахом, но затем его сожгли в присутствии послов. Этим персы дали понять, что в согдийских товарах они не нуждаются, так как этот шелк исходит от тюрок. Согды возвратились из своего посольства недовольными и сообщили о происшедшем Дизибулу, тюркскому кагану. Но тюрки — возможно, под влиянием тех же согдов — решились на повторное посольство к персам. На этот раз посольство состояло из тюрок. Опасаясь их и желая положить конец повторным приездам тюрок, Хосров приказал отравить тюркских послов. Он сделал это также согласно желанию персидской знати и упомянутого эфталита Катульфа. Для Ирана тюрки не представляли, следовательно, желанных союзников. А для торговли согдийцы представляли опасную конкуренцию; таким образом, отказ от дружественной политики на восточной границе для Ирана был достаточно мотивирован.

Пользуясь неблагоприятными отношениями между тюрками и персами, согдийцы обратились к кагану с просьбой дать им возможность вести торговлю с Византией. Они считали, что сбыт шелка пойдет там особенно успешно, так как ромеи и персы были главными его потребителями. Вел эти переговоры тот же Маниах, предложивший отправить в Константинополь посольство, в котором он предполагал участвовать сам. Дизибул согласился на это предложение, несколько тюрков и Маниах пустились в путь. Хотя посольство состояло из нескольких тюрков, но Маниах занял в нем, повидимому, первое место, так как он получил царские верительные грамоты. Они везли с собой царские послания, которые ромеи считали написанными „скифской грамотой", скифским письмом — ?? ?????? ?? ????????. Подарки и подношения состояли из „шелка не малой ценности". 44 Это одно уже говорит о том, что торговля шелком была движущим интересом в организации этого посольства. Они направились сухим путем, о точном направлении которого не сообщено; он лежал через Кавказские горы, которые посольство перевалило перед тем, как попасть в византийские области, а затем в столицу. Этот необычайный и трудный путь объясняется тем, что посольство стремилось избежать дорог через Иран, который мог их вовсе не пропустить. Они, следовательно, проехали из Средней Азии, обогнув Каспийское море с севера.

В столице Маниах получил доступ во дворец, был принят императором Юстином II и передал свои предложения и послания.

Со „скифским" письмом император ознакомился через переводчиков, а затем осведомился о том, завоеваны ли тюрками эфталиты и авары. Утвердительный ответ послов и перечисление народов, подвластных тюркам, давали полное представление о могуществе Дизибула и делали заключение договора желательным и для Византии. Юстин вошел по этому поводу в некоторые подробности, заинтересовавшись, в частности, эфталитами, относительно которых было желательно выяснить, где они преимущественно живут. Утверждение послов, что эфталиты — „городское племя" (???????, ? ???????, ?? ?????), указывало на то, что эфталиты имели значение для культурного и хозяйственного положения Средней Азии как (в части своей) жители городов. Это говорило и о том, что тюрки получили в свое распоряжение ремесленные и торговые города в завоеванных ими областях.

Заключенный посольством договор был не только мирным договором, но и ? ????????, т. е. военным союзом. Направлен он был, конечно, против Ирана, во всяком случае был ему угрозой. Когда соглашение было достигнуто, тюрки и Маниах поклялись в верности этому договору. „Таким образом, народ тюрок стал дружествен ромеям".

Тюркское посольство еще находилось в Константинополе (в 4-м году правления Юстина, во 2-м индиктионе и, следовательно, в 568 г .), когда в августе 568 г . из столицы выступило византийское посольство, целью которого было посещение тюрок. Во главе посольства был поставлен стратиг восточных городов киликиец Зимарх, который двинулся в сопровождении Маниаха и его спутников. Если торговля шелком была главным мотивом для сношений с согдийцами, то и тюркские торговцы желали извлечь из дружбы с Византией пользу.

Когда, после многих дней пути, Зимарх и его спутники прибыли в области, населенные согдийцами (??? ???? ??? ????????? ??????), тюрки предлагали им приобрести железо, тем самым желая опровергнуть мнение, будто они (тюрки) не имеют его в достаточном количестве. Между тем, как утверждает Менандр, тюрки располагали даже железными рудниками. Имеются свидетельства, что они, еще находясь в подчинении у китайцев, работали в железных рудниках (??? ???????????). Таким образом, не только для согдийских, но и для тюркских купцов представлялось желательным завязать и поддерживать торговые сношения с Византией. Дизибул (Сизабул, Истэми), тюркский каган, принимал посольство в палатках, увешанных разноцветными шелковыми тканями, обставленных золотыми изделиями и посудой, роскошь которых поразила даже византийских послов. 45

Но ставка хана не была приурочена к одному постоянному месту. После приема Зимарха все снялись и двинулись в поход против персов; на пути они остановились в Таласе. Здесь произошла встреча кагана с персидским посольством, с которым он обменялся резкими словами и заявлениями. Представители персов также держали себя дерзко и этим только утвердили Дизибула в желании выступить против Ирана. Этот же разрыв дипломатических отношений привел к заключению дружественного соглашения с ромеями, после чего Зимарху и его спутникам было разрешено вернуться. Но, кроме того, от тюрок было послано еще одно посольство, которое присоединилось к Зимарху. В связи с тем, что Маниах умер, его сын Тагма, еще юноша, имевший звание тархана, был назначен Дизибулом вместо отца и занял второе по достоинству место в посольстве. Он занял его и по наследству и потому, что хан считал Маниаха близким и преданным ему человеком. 46

Путь Зимарха и его спутников лежал через столицу холиатов. 47 К нему присоединились и те из ромейского посольства, которые были допущены раньше и должны были встретиться с ними. Далее они направились по дороге, которая шла по линии крепостей.

Между тем входившие в состав тюркского каганата области и тяготевшие к нему соседние государственные объединения, узнав, что византийские посланцы возвращаются, а с ними и представители тюрок, сами захотели послать своих людей „для обозрения Ромейского государства". 48 Но предлог этот едва ли отвечал действительности, так как Дизибул отказал в этом преимуществе всем, кроме „эгемона холиатов", т. е. хорезмийцев. Из этого следует, что каган имел большую власть и над соседними, в сущности не входившими в состав его державы, царьками, которые не смели ему не подчиниться и фактически были в его власти. Несомненно и другое: что „обозрение" Византии имело и более практическую цель — наладить торговые связи, в которых были заинтересованы не только тюрки, но и их соседи, в том числе хорезмийцы. Не желая иметь их конкуренции, Дизибул, вероятно, и не пожелал, чтобы они показались в Константинополе. Путь, которым возвращались византийские послы, шел по берегам Аральского моря, северному берегу Каспия, с переправой через Волгу, а затем по Северному Кавказу. От областей, занятых уйгурами, до аланов посольство продвигалось с большим опасением, так как уйгуры предупредили Зимарха о засаде, сделанной по дороге персами; поэтому они отправились из Аллании по так называемой Даринской дороге (???????? ???????), по которой прибыли в Апсилию. 49 Повидимому, более привычной была дорога через Миусимиану, но на ней близ Свании находилась персидская засада. Чтобы отвлечь внимание последней, Зимарх направил по этой дороге десять носильщиков с шелком (??????), которые как бы ему предшествовали.

Это сообщение говорит о том, что шелк оставался главным товаром, представлял первый и наиболее существенный интерес в экономических, а тем самым и дипломатических сношениях Византии. Для препятствовавших этому персов торговля шелком также была основной. 50

Далее путь шел из Апсилия до Рогатория, по Черному морю до Риона (?????) и Трапезунда. 51 Последний участок пути от Трапезунда до Константинополя посольство сделало уже на казенных почтовых лошадях (?? ???????? ?????).

Не прерывались сношения с тюрками и в последующее десятилетие VI в. Союз с тюрками все время поддерживал император Юстин II, который рассматривал его как опору и возможность для открытых военных действий против персов. 52

Он рассчитывал, что тюрки с одной стороны, а Византия с другой при совместных действиях раздавят иранское государство. Во всяком случае, на втором году правления императора Тиверия, т. е. в 576 г ., было отправлено посольство к тюркам, во главе которого был поставлен Валентин, — один из царских оруженосцев. К тому времени в Константинополе сосредоточилось большое число тюрок, прибывших туда в разное время. Сто шесть тюрок присоединилось к Валентину, когда он отправлялся к кагану.

Даже краткий перечень, который дает Менандр, говорит о том, что сношения эти поддерживались с обеих сторон, Тюрки прибывали в столицу с возвращавшимися от них византийскими посольствами, которые названы Менандром в следующем порядке: посольство Анангаста, Евтихия, первое посольство Валентина, Иродиана и Павла Киликийца. 53 Подробностей о них он не сообщает, но посылались они после 568 и до 576 г ., т. е. после возвращения Зимарха и до отъезда во второе посольство Валентина. 54 Живая связь с каганатом преследовала цель поддержать как военный союз, так и торговые интересы империи. Второе посольство Валентина потребовало всего напряжения его дипломатических способностей и изворотливости. Сын Дизибула Турксанф справлял в момент прибытия представителей Византии погребальные тризны по отцу. Он выражал крайнее недоверие и неудовольствие двоедушной политикой своей мощной соседки. Особенно сильно он был возмущен тем, что Константинополь заключил договор с вархонитами (хионитами, входившими в аварский союз). Жалуясь на лукавство византийской дипломатии и намекая на широкое использование толмачей, с помощью которых велись переговоры со всяческими народами, Турксанф картинно положил десять пальцев своих рук в рот, чтобы подтвердить свои слова, что „ромеи употребляют десять языков и один обман". 55

Особенно угрожающий характер носили его обещания послать вархонитам свою конскую плеть, один вид которой заставит их бежать в преисподнюю, и утверждение, что ему известны точные данные по географии Европы. Тюркский каган говорил, что знает, где течет Днепр (????????), куда впадает Истр ('?????? — Дунай) и где протекает Эброс ('????? — Марица), — этим самым он указывал на путь через южнорусские степи, которыми прошли авары и славяне на Балканский полуостров. 56 Свои войска он направил к Боспору, куда еще раньше был послан с войском один из его полководцев. Валентин отправился еще далее, к брату Турксанфа Тардухану, правившему тюркскими племенами „внутренних", восточных областей. Ставка его была на Эктеле — „золотой горе". 57

В 598 г . тюркский каган обратился к императору Маврикию с письмом, которое было доставлено его посольством. 58 Заголовок этого послания гласил: „Императору ромеев, каган, великий владыка семи народов и господин семи климатов вселенной". 5 9 Каган мог так назвать себя после многочисленных побед, одержанных им над различными народами, в том числе абделами (эфталитами) и аварами. 6 0 Так, уже в VI в. дальновидной Византии приходилось сноситься с тюрками, которые еще не были ее соседями. Они по своей многочисленности представляли величайшую опасность для Византии, когда становились ее врагами. Несколькими веками позднее именно тюркские народы окружили, а затем и поглотили Византию.

Византийские посольства к тюркам привезли новые и интересные сведения о самой стране шелка, о Китае, сведения, которые сохранил в своей истории Симокатта. Сообщая о бегстве части авар, гонимых тюрками, Симокатта говорит, что они бежали в город Таугаст (???????) . Этот „славный" город находился в 1500 стадиях от Индии и колонизован (?????????) тюрками. „Живущие у Таугаста варвары — народ воинственный и многочисленный, и среди народов вселенной по своему количеству не имеющий параллели". 6 1 Варвары утверждают, что Таугаст построил Александр Македонский, после того как „покорил бактрийцев и согдийцев и сжег 12000 варваров". 6 2 Недалеко от Таугаста Александром был основан другой город, „называемой варварами Хубдан" (в других списках Хумадан). 63 Хубдан находится у слияния двух больших рек, там произрастают кипарисы и имеется много слонов. С индами они ведут обоюдную торговлю. „Климатарх Таугаста называется Тайсан, что на греческом языке означает сын бога". 6 4 Город Таугаст следует искать в северном Китае. 6 5 Что касается имени „Таугаст", то оно соответствует турецкому наименованию Китая — „Табгач" или „Таугач" и „Тамгач", которое встречается в Орхонских надписях, уйгурских текстах Туркестана, в словаре Махмуда Кашгарского ( 1073 г .) и в Кудатку Билиг ( 1069 г .). 6 6

Сказание об основании Таугаста Александром Македонским после покорения Бактрианы и Согдианы покоится, по всей вероятности, на среднеперсидском переводе псевдо-калисфенова романа об Александре. 67 Со своей стороны укажу на то, что карта Кастория располагает последний восточный пункт, достигнутый Александром, около местонахождения серов. Что касается Хумдана, или Хубдана, то это имя соответствует названию Чан-анг, китайской столицы Сианьфу. 68 „Климатарха" Таугаста Симокатта называет Тайсаном (??????), что может быть сопоставлено с титулом Тай-чанг — „древний царь", который был употребителен в Китае. 69 Высказывалось и другое предположение, что первое посольство из Византии в Китай прибыло при императоре Тайтзуне (627—649). Оно было направлено византийским императором Константом II (641—668) в 643 г . Если Симокатта писал в середине VII в. н. э., после смерти императора Ираклия, о котором он неоднократно упоминает, то имя императора Тайтзуна не могло не быть ему известно. 70

Византия на караванной дороге в Индию встретила ряд государств и народов Средней Азии, с которыми она вступила в дипломатические сношения, пытаясь организовать военный союз против Ирана. На своих путях на Восток Византия достигла и Китая, серов, которые даже для нее, могущественной империи, были „народом воинственным и многочисленным", равного которому не было во всей вселенной.