2.4 Пределы исторического времени

Историческим временем называют последние 5000 лет человеческой истории, прошедшие после возникновения письменности [137, с.28]. Открытие 500-летних циклов пространственного структурирования меняет представления о сути цивилизационного процесса и требует, чтобы понятие исторического времени обозначало период существования 500-летнего ритма пространственного структурирования. Анализ динамики исторического развития наиболее древних цивилизаций из списка Тойнби приводит к выводу о том, что 500-летний процесс зародился около 6000 г.до н.э. в Малой Азии или на Ближнем Востоке и что по крайней мере одна самая первая цивилизация в истории человечества существовала в одном из этих регионов примерно в XLVII-XLII вв. до н.э., а затем в течение примерно 1000 лет никаких других цивилизаций не возникало. Все основные заселенные пространства Старого Света охвачены 500-летним ритмом единого цивилизационного древа, на котором каждые 1500 лет рождается новая совокупность цивилизационных ветвей. Каждая совокупность (кластер) цивилизационных ветвей проходит весь путь пространственного структурирования заново, начиная со среды первого ранга, при этом каждая последующая совокупность способна достичь ранга пространственного структурирования, который на единицу больше, чем ранг структурирования предшествующей совокупности ветвей.

Термин "историческое время" традиционно используется для обозначения того периода человеческой истории, когда оно уже овладело письменностью; ныне его относят к последним 5-5.5 тысячам лет этой истории. Более полный список признаков цивилизации, предложенный Чайлдом, включает города, монументальные общественные строения, налоги или дань, интенсивную экономику, в том числе торговлю, выделение ремесленников-специалистов, письменность и зачатки науки, развитое искусство, привилегированные классы и государство [160]; наличие монументальной архитектуры, городов и письменности обычно признается в качестве трех основных признаков цивилизации [71, с.8].

Все эти признаки имеют одну особенность - они соответствуют разным конкретным формам некоторой самодостаточной, самоценной социокультурной реальности, которая по отношению к отдельному индивиду выступает в качестве такой же "внешней" реальности, как и природа, и которая в дополнение к природной реальности формирует социальную реальность. Именно по этой причине стало возможным и необходимым определение цивилизации в терминах, подобных "умопостигаемому полю исследования", как это сделал Тойнби [114, с.31-34].

В соответствии с подходом, развитым Шпенглером и Тойнби, цивилизация представляет собой творение человека и именно человек является мерой цивилизации. В связи с этим нельзя согласиться с другими исследователями, которые пытаются сформулировать какие-то более "объективные", "позитивные" признаки цивилизации. В последнем случае постоянно упускается из виду одна особенность любого перечня признаков, сколько-нибудь заметно меняющего подход к идентификации цивилизации, чем это сделано тремя названными выше исследователями[1]. Все они (как и Клакхольм, сокративший список Чайлда до трех основных признаков) ограничивали анализ социокультурными элементами, для которых мерой ("мерой всех вещей") остается человек, а прочие характеристики определяются конкретностью исторических обстоятельств, взаимосвязывающих проявления и определения человекоразмерности социокультурных элементов. В частности, список Чайлда позволяет не забывать, что любые признаки цивилизации есть не что иное, как "артефакты" человеческой деятельности и потому их "вторичный" характер есть отражение той фундаментальной непосредственности человеческих ощущений, от которой они должны ясно отличаться и которую столь отчетливо передал Шпенглер [131, с.201 и сл.]. Популярный ныне системный подход к проблеме цивилизаций (см. напр.[62]) при всех его достоинствах в конечном счете есть лишь очередной шаг в моделировании этой фундаментальной непосредственности с помощью позитивных форм (об общих недостатках системного подхода см.напр.[116]).

Обращение к непосредственно-человеческим характеристикам социальных систем, а именно к кругу прямых непосредственных коммуникаций и к социально-историческому поколению позволяет сузить возможный диапазон неверных интерпретаций реальных исторических данных и, в частности, приводит к представлению о 500-летнем ритме пространственного структурирования среды западного цивилизационного региона в рамках западной ветви цивилизаций. Анализ динамики исторического развития среды других цивилизационных регионов с точки зрения возможного наличия 500-летнего ритма пространственного структурирования позволяет получить еще более полную картину развития существующей человеческой цивилизации и, в частности, еще точнее определить понятие и рамки так называемого исторического времени. Если исходить из традиционного определения данного понятия, то историческое время существовало, как будет показано далее, во второй половине 5 тыс. до н.э., а затем вновь наступило в конце IV тыс.до н.э. Мы предлагаем переопределить понятие исторического времени, связав его с фактом появления цивилизационных регионов, то есть с началом процессов социокультурного пространственного структурирования среды человеческих сообществ, выразившемся в рождении 500-летнего ритма и в его распространении в виде цивилизационного древа на всю доступную человеку территорию Земли. Поскольку речь в данном разделе, таким образом, будет идти в основном о подвязке лоз локальных цивилизаций на шпалеры 500-летнего ритма, последующее изложение представляет собой скорее ряд взаимосвязанных логических упражнений по истории (упражнений в смысле гегелевского замечания "всякая наука -прикладная логика"), чем однородный слиток по принципу "один раздел - одна тема". Однако этот ряд един и целостен, а осознание самого факта его существования приведет к перевороту в социально-исторических науках.

Известно, что наиболее сильные перемены в жизни человеческих сообществ происходят в моменты смены социально-исторических поколений [208; 216]. Именно по этой причине ключевые даты спектра поколенческих циклов фактически являются сеткой периодизации истории человеческих сообществ. Разные схемы периодизации истории одного и того же сообщества могут относиться к разным сторонам его существования, но все эти схемы должны согласовываться с одной и той же сеткой ключевых дат.

Предварительный анализ данных по истории наиболее древних цивилизаций из списка Тойнби - Шумеро-аккадской, Египетской, Эгейской (это эквивалент Минойской с некоторыми изменениями), Индской и Китайской [235, с.558-561] показал, что все они, за исключением Индской, демонстрируют отпечаток 500-летнего ритма. На этом основании были сконструированы формализованные методы диагностирования динамики пространственного структурирования (см. Методы в конце данного раздела).

В Таблице 15 изображена общая схема динамики цивилизаций; ей предшествуют Таблица 13, в которой приведены данные по периодизации истории щумеро-аккадской, египетской и китайской цивилизаций и Таблица 14, в которой приведены результаты формализованного анализа данных из Таблицы 13 и из Таблицы 12. Нетрудно видеть, что полученные результаты убедительно свидетельствуют в пользу существования единого 500-летнего ритма в III-I тыс.до н.э. как на западе, так и востоке Евразии. Интерпретировать подобные результаты можно только одним способом: признав синхронность 500-летнего ритма на всех основных заселенных пространствах Старого Света (очевидно, включая Африку), и распространив на эти пространства представления о развитии компактных поселений, изложенные в главе 1 настоящего исследования.

Любопытно, что некоторые археологические культуры в центре Евразии тоже демонстрируют отчетливый отпечаток соответствующего 500-летнего ритма. Например, в культуре Северо-Западного Ирана эпохи поздней бронзы и раннего железа выделяются периоды 1300-1000, 1000-800 и 800-550 гг. до н.э.[71, с. 140], в распределении типов андроновской керамики в культурном слое земледельческих поселений выделяются периоды XV-XIII, XII-X, X-VIII, VII-V вв.до н.э.[58, с.233] ; наконец, общая периодизация истории кочевого и полукочевого населения Средней Азии имеет вид (VIII?/VII)-IV, III-I, I-III, IV-V вв.[111, с.13]. Представляется исключительно логичным, чтобы и другие археологические культуры тяготели к 500-летнему ритму, отмечая переходами от одной культуры к другой поворотные моменты 500-летнего цикла. В то же время не вызывает сомнений вполне вероятная и, по-видимому, нередкая возможность искажения хронологии переходов под влиянием известной случайности конкретных исторических событий.

Шумеро-аккадская и египетская цивилизации были подчинены единому властному режиму примерно в XVI-XII вв.до н.э.[41] , а китайская цивилизация - в период 221 г.до н.э. - 220 г.н.э.[152] и после этого они распались на части. Из оценок численности их населения следует, что шумеро-аккадская и египетская цивилизации (а также одновременно существовавшая с ними индская, о чем ниже) достигли 4 ранга пространственного структурирования примерно около 1310-1050 гг.до н.э., а китайская цивилизация около 250-510 гг.н.э., но не смогли преодолеть барьера основного состояния 4 ранга. Более того: ближневосточные цивилизации после этого необратимо изменились, так как нашествие кочевников в XII в. до н.э. фактически уничтожило их [41] (это была часть тех обширных миграционных движений XIII-XI вв.до н.э., которые оставили свои следы от Балкан и Ближнего Востока до индийского субконтинента и китайского региона). Благодаря этим сведениям можно восстановить весь процесс изменения рангов пространственного структурирования в разных цивилизационных регионах и обнаружить, что названные выше цивилизации на самом деле представляют собой отдельные цивилизационные ветви по типу западной цивилизационной ветви. При этом синхронность щумеро-аккадской, египетской и индской ветвей с одной стороны и синхронность западной и китайской ветвей (а также существующей одновременно с ними индийской ветви) с другой стороны позволяют отнести их к двум разным совокупностям (кластерам) цивилизационных ветвей, которые отражены в Таблице 15 как вторая и третья совокупности соответственно.

Нетрудно заметить, что более поздние по своему происхождению западная, индийская и китайская цивилизационные ветви удалены от тесно сгруппировавшихся вместе более ранних ветвей. Это указывает на Ближний Восток и его ближайшие окрестности как на эпицентр цивилизационного процесса в Старом Свете.

Кроме того, как следует из Таблицы 15, более поздние ветви родились, когда более ранние преодолели барьер основного состояния 2 ранга, то есть дали начало отдельным локальным цивилизациям, но не смогли преодолеть барьера основного состояния 3 ранга. Другими словами, уже обладая системой самоценных социокультурных форм жизнедеятельности, человеческие сообщества столкнулись с некими непреодолимыми при данных формах развития трудностями, что должно было инициироватъ дальнейший поиск новых форм и способов деятельности, и, в частности, стало почвой для масштабных миграций и формирования новых ветвей цивилизационного древа. Теоретически очевидно, что любой непреодолимый барьер в развитии 500-летнего ритма должен провоцировать условия, благоприятные для смены форм деятельности и, в частности, для развития миграций. Но, видимо, именно непреодолимость барьера основного состояния 3 ранга особенно благоприятна для ветвления цивилизационного древа. Это наблюдение позволяет поставить вопрос о той совокупности цивилизационных ветвей, которая не смогла преодолеть барьер основного состояния 3 ранга, но дала начало ближневосточным ветвям (последние, напомним, смогли достичь барьера основного состояния 4 ранга, но не преодолели его). В Таблице 15 эта предшествующая совокупность ветвей изображена как первая совокупность; ее общее начало попадает примерно на 6000 г.до н.э. Тем самым общее начало единого 500-летнего ритма попадает примерно на 6000 г.до н.э.

В пользу сказанного о начале "цивилизационного отсчета" от рубежа около 6000 г.до н.э. можно привести следующие свидетельства.

Первое. "Факторы окружающей природной среды, вызывающие крупные демографические сдвиги, оставление поселений и общий упадов культуры, уже давно являются излюбленными аргументами, привлекаемыми для объяснения тех или иных этапов культурной эволюции"[62, с.81]; по всей видимости, именно по этой причине около 6000 г.до н.э. прекратила свое существование культура докерамического неолита В и одновременно в разных областях Ближнего Востока возникли новые очаги поселения [там же, с.78-82]. "Несхожесть таких памятников, как Иерихон, Чатал-Хююк, Джармо и Умм-Дабагия (все они датируются ок.6000 г.до н.э.) свидетельствует о значительной регионализации в системе широко разбросанных по Ближнему Востоку неолитических поселений" [там же, с.83],- то есть имеют широкое распространение локальные варианты адаптации к изменившимся условиям существования. Я полагаю, что один из множества вариантов (не обязательно из числа перечисленных) и стал той культурой, которая инициировала непрерывный процесс пространственного структурирования и его экспансию по территории Старого Света. Авторы цитированной работы многократно и постоянно подчеркивают разнообразие моделей и вариантов социокультурной эволюции на Ближнем Востоке [там же, с.66,74,92,95,186-188,291-295], а подобное разнообразие является благоприятной почвой для динамичного развития при условии достаточно интенсивных контактов между отдельными культурами, что в отношении данного региона никаких сомнений не вызывает (оценки темпов коммуникации сделаны ниже). Дав толчок цивилизационному процессу в виде единого, закономерно развертывающегося ритма пространственного структурирования, альма-матер цивилизационного ритма затем должна была отойти на второй или даже третий план, так как самоценность ее собственных форм должна была бы препятствовать рождению других односторонностей развития. Последующая эволюция обеспечивалась за счет односторонних форм других культур, связанных между собой в общем пространственно-временном потоке социокультурной динамики и в некоторой, не обязательно линейной, последовательности, предоставляющих себя в качестве стремнины этого потока.

Второе. Начало цивилизационного ритма есть начало процессов, развертывание которых закономерно предусматривает рождение систем второго ранга (то есть преодоление "цивилизационного барьера"), так как в других условиях существование самоценного потока социокультурных форм, для которых человеческие сообщества становятся лишь средством развития, невозможно. Поэтому уже до рубежа 6000 г.до н.э. в регионе должна существовать как минимум одна культура, потенциал пространственного структурирования которой ненамного уступает "цивилизационному барьеру". Последнее (помимо всего прочего) означает обязательное наличие компактных поселений с числом жителей, близким к стандартным параметрам минимальной локальной цивилизации, причем одно из них должно иметь населенность не менее 10^3.5 человек. Действительно, известно поселение Иерихон периода докерамического неолита А (8350-7350 гг.до н.э.), занимающее промежуточное положение между городом и деревней, населенность которого составляет примерно 2500 человек [62, с.73-78]. Правда, это поселение считается уникальным (и к тому же каких-то данных о соседствующих с ним других поселениях меньшей величины в наиболее доступных работах [41; 62; 71]нет), но, как и всякое "высшее достижение", имеющееся в единственном числе, оно тем не менее достаточно для демонстрации реально имеющегося потенциала развития. Вряд ли можно сомневаться в том, что толчок, инициированный климатическими переменами около 6000 г.до н.э., был лишь одним из некоторого ряда таких толчков, инициированных в разные времена в разных регионах Земли и только наличие необходимого потенциала социокультурного развития обеспечило актуализацию этого потенциала.

Другими словами, мы полагаем, что около 6000 г.до н.э. 500-летний ритм был не рожден, а всего лишь стабилизирован. До этого ряды социально-исторических поколений то тут, то там инициировали отрывки этого ритма, не связанные между собой пространственно и хронологически. Существование этих отрывков было такой же частью потенциала, как и компактные поселения величиной до 10^3.5 человек. С какого-то из отрывков и начался общий ритм. Поэтому представляется очевидным, что в научных исследованиях динамики человеческой цивилизации было бы удобно перейти к подобию "абсолютной" хронологии, "ноль-пункт" которой соответствует 6000 г.до н.э. (подробнее см. дополнительный материал 8 - ДМ8).

Третье. Внимание исследователей давно привлекает одновременность эволюции трех древневосточных цивилизационных регионов (условно говоря, египетского, месопотамского и индского при некотором вероятном первенстве месопотамского [62, с.180-181,292]). Возможно ли такое, чтобы три независимые локальные цивилизации развивались вполне синхронно по каким-то иным причинам, чем единый цивилизационный ритм, например, чтобы динамика развития месопотамского региона задавала некий общий ритм? Реальные основания, а именно соответствующие оценки возможных темпов коммуникации, удовлетворительные с точки зрения данного вопроса, действительно имеются. Однако эта синхронность требует наличия соответствующих социокультурных форм, происходящих из месопотамского региона, что не подтверждается имеющимися материалами [там же]. Поэтому необходимо обратиться к представлению о коммуникации как инициации попыток осуществления тех или иных сторон процесса пространственного структурирования, который в разных цивилизационных регионах приобретает свои особые "внешние формы" и даже меняет их от одной цивилизации к другой в рамках одной и той же цивилизационной ветви. Темп распространения не самих материальных форм, но усилий по реализации неких инноваций, обеспечивающих решение определенных задач, может быть очень высоким.

Предположим, что коммуникация осуществляется при ежедневном путешествии жителей в соседнее поселение любого размера или при ежедневном контакте с соседней мигрирующей группой при чисто рутинном функционировании групп или общин. При средней плотности населения в 10 человек на квадратный километр [71, с. 47] расстояние между группами или поселениями наиболее распространенного типа (в 100-200 человек) составит 4-5 км, поэтому любой посетитель успеет дойти до соседей и вернуться назад в тот же день. При средней плотности 1 человек на квадратный километр тот же результат может быть достигнут в рамках рассеянной общины собирателей, разделенной на десяток групп величиной 10-20 человек на территории до 200 км² с расстоянием между центрами хозяйственных зон разных общин до 10-12 км. Тем самым примерная "скорость распространения слухов" составит 4-5 км/сутки, что за год позволяет охватить пространство радиусом 1500-1800 км вокруг источника очередного"слуха". Синхронность 500-летнего ритма означает, что его поворотные точки не выходят за пределы одного и того же социально-исторического поколения, то есть хронологически отличаются от некоторого среднего на 16 лет (при известном среднем) и на 32 года (при неизвестном среднем). А за 16 лет, как нетрудно посчитать, "слух" способен дважды пересечь всю Евразию из конца в конец и, в частности, многократно прокатиться между Нилом и Индом.

Таким образом, возможность синхронизации поколенческих ритмов сомнений не вызывает и можно предположить, что ритм иерархического структурирования среды цивилизациониых регионов является основной причиной синхронности эволюции разных цивилизаций. Поэтому расчеты, построенные на предположении стабильности и устойчивости 500-летнего процесса, абсолютно правдоподобны.

Четвертое. Кажется логичным присмотреться к периодизации ближневосточных культур VI-IV тыс. до н.э. с точки зрения возможного наличия следов 500-летнего ритма. Точность этих дат не превышает 100 лет (ср.[62, с.3; 4, с.25-26]), однако тем удивительнее оказался полученный результат.

Из работы Ламберг-Карловкого и Саблова были подряд выписаны датировки отдельных культур соответствующего периода:

• хассунская культура 6000-5250 гг.[62, с. 97],
• самаррская культура ок.5500 г. ("точечное" указание, более общая датировка 5600-5400 гг.) [там же, с.99-101],
• халафская культура 5500-4700 гг. [там же, с.103],
• убейдская культура 4500-3500 гг. [там же, с.108],
• ряд додинастических культур Египта 5000-3100 гг. [там же, с.125],
• поздний доисторический период додинастического Египта ок. 3500- 3000 гг. [там же, с.128],
• урукский период ок.3500-3100 гг. [там же, с.139],
• период Джемдет-Наср ок.3100-2900 гг. [там же, с.149], в другом месте указан период ок.3200-2900 гг.[там же, с.151].

Рассчитывая на эффект усреднения - на этакого "среднего американца", которого нигде не существует, но который был изобретен, потому что не изобрести его не позволяет собственное любопытство,- был сделан стандартный расчет. Результат показал, что в соответствии с выбранными критериями (см. "Методы") периодизация культур Ближнего Востока в период VI-IV тыс. до н.э. несет на себе отпечаток 500-летнего ритма (А=44,В=36,С=0.75).

В силу приблизительности датировок данный результат должен быть объяснен случайным стечением обстоятельств. Действительно, обращает на себя внимание следующая особенность хронологического положения поворотных моментов 500-летнего ритма в период 8000-4500 гг.: среднее расстояние между этими моментами и датами, разделяющими на четверти тысячелетия "абсолютной" временной шкалы (это даты 8000, 7750,7500,7250 и т.д.) равно 35 годам. Неточность определения датировок археологических культур вынуждает исследователей обходиться указаниями на четверти тысячелетий, что и служит созданию иллюзии отпечатка 500-летнего ритма.

Хорошей иллюстрацией данной особенности являются результаты аналогичного расчета, проведенного для еще более ранних археологических культур. Из той же работы [там же, 67-97] были подряд выписаны имеющиеся датировки периода IX-IVтыс.до н.э. (даты за пределами этого периода в расчет не брались) и их совокупность была подвергнута стандартной процедуре. Результат удивителен: А=31,В=-3,С=0.0

Однако среди использованных дат периода IX-IV тыс.до н.э. имеются исторические даты, которые не совпадают с делением тысячелетий на четверти (это даты 8350,7350,6800,4700 гг.до н.э.), без которых это согласие с критериями синхронности не состоялось бы. Этих дат слишком много, чтобы считать их наличие случайностью, и в то же время слишком мало, чтобы усмотреть в них закономерность. Это позволяет оставить вопрос о следах синхронности 500-летнему ритму в ближневосточных культурах периода IX-IVтыс.до н.э. открытым. В частности, если исходить из представления об отрывках социально-исторических поколений, в конце концов соединившихся в единую цепь 500-летнего ритма, не вызывает удивления, почему три из четырех перечисленных дат относятся к одному и тому же месту - Иерихону.

Тем не менее описанный курьез предостерегает от излишней доверчивости к предложенному методу формализованного диагностирования следов 500-летнего ритма.

Еще одна сводка датировок основных этапов развития и падения первых цивилизаций в долине Инда, Междуречье и долине Инда объединяет оценки VIII-II тыс до н.э. [200], то есть хронологически пересекается как с периодом, рассмотренным в Таблице 13, так и с периодом, рассмотренным в работе Ламберг-Карловкого и Саблова. Датировки поворотных пунктов говорят сами за себя (как и в Таблице14, несовпадающие даты начала одного периода и конца другого усреднены путем вычисления среднего арифметического):

- 7000 - 3200 - 2600 - 1800 - 1300 гг.до н.э. (долина Инда),

- 7500 - 3200 - 2350 - 2075 - 1600 гг.до н.э. (Междуречье),

- 5000 - 3100 - 2650 - 2087 - 1640 гг.до н.э. (долина Нила).

Даты поворотных моментов из Таблицы 7 и даты, экстраполированные на основе Таблицы 7, таковы (как и в Таблице 14, здесь опущены номинальные даты, не имеющие парных им исторических дат):

- 7550 - 7030 - 4950 - 3130 - 2610 - 2350 - 2090 - 1830 - 1570 - 1310 гг.до н.э.

Любопытство не позволяет  удержаться от усреднения по всем трем названным цивилизациям всех тех исторических дат, которые близки к одной номинальной дате:

- 7500 - 7000 - 5000 - 3133 - 2625 - 2350 - 2081 - 1800 - 1620 - 1300 гг.до н.э.

Согласие между рядами исторических и номинальных дат очевидно, хотя и с учетом высказанных ранее оговорок в отношении трех первых "круглых" дат (7500, 7000 и 5000 гг.до н.э.).

Не менее интересной частью анализа процессов пространственного структурирования является, очевидно, прослеживание параллелей между разными цивилизациями на этапах структурирования одного ранга. Например, в западной ветви циклы 1830-(1570)-1310 гг., 790-(530)-270 гг. и 765-(1015)-1276 гг. (указаны номинальные даты) в известно смысле подобны: все они соответствуют периодам структурирования 2 ранга; как было показано ранее, это имеет прямое отношение к рождению локальных цивилизаций. Прослеживание таких параллелей во всей их конкретно-исторической специфике находится за пределами наших возможностей (особенно если учесть, что здесь требуется сравнение не первичного материала, а неких системных особенностей всего комплекса форм, относящихся к разным локальным цивилизациям), однако можно привести некоторые наблюдения и суждения, которые достаточно четко фиксируют потенциальные возможности сравнительного исследования цивилизаций и намечают соответствующие пути исследования.

Одной из наиболее привлекательных частей материала для сопоставлений являются признаки цивилизаций. Вот что, к примеру, говорит В.Массон по поводу города - одного из трех основных признаков цивилизаций: "Возможно, первый из трех признаков, а именно города, может быть заменен высокоразвитым ремеслом, отделившимся от земледелия, составлявшим, кстати, одну из существенных сторон самого процесса градообразования и последующего функционирования городских структур. Центры, выполнявшие урбанистические функции, в условиях различных систем расселения и специфических культурных традиций могли иметь различный морфологический облик. В Передней Азии, Индостане и в древнем Китае это были города со скученной застройкой и высотной архитектурой, в крито-микенской Греции - дворцово-хозяйственные комплексы, в Новом Свете преобладал рассредоточенный тип застройки. Региональные и центральные функции этих структур, имеющихся во всех древних цивилизациях, по содержанию аналогичны функциям городов, и лишь особенности морфологии ведут к известным оговоркам в употреблении термина "город" (далее автором даются ссылки - В.П.)"[71, с.54].

Таким образом, речь идет о некоторого рода взаимозаменяемости признаков цивилизации, взаимозаменяемости, которая, на наш взгляд, имеет прямое отношение к разнообразию форм одних и тех же фаз пространственного структурирования в разных цивилизациях. В частности, это разнообразие зависит (помимо конкретно-исторических обстоятельств) от типа развития (саморазвитие или саморазвитие с существенными элементами колонизации), от "потолка" процессов пространственного структурирования в рамках данной локальной цивилизации и от "потолка" структурирования всей ветви цивилизаций. Например, представление о городе, сложившееся на основании материалов периода 765-(1015)-1276 гг. в западноевропейской истории, будет отличаться от системных проявлений урбанизма в период 790-(530)-270 гг. греко-римской истории не только в силу конкретно-исторических обстоятельств изменившейся природы и социокультурных форм, но также и потому, что в основании изменившихся представлений будет лежать иной потенциал средств коммуникации в данной цивилизационной ветви, который в первом случае имеет "потолок" структурирования 5 ранга, а во втором - лишь 4 ранга.

Обращаясь к самым ранним случаям преодоления барьера основного состояния 2 ранга, следует иметь в виду возможность отсутствия "канонического" набора трех цивилизационных признаков (города, монументальной архитектуры и письменности) не только в силу естественной неполноты археологических данных, но и по причине своеобразия конкретно-исторических форм развития через односторонность; именно здесь важнейшую роль играют предметно-ориентированные характеристики, подобные тем, о которых говорят Дж.Маркус и Г.М.Фейнман [207]. Холистическая целостность цивилизации может отчетливо проявиться даже не в части признаков, а лишь в каком-то одном из них, так что другие признаки из-за своей неопределенности могут быть сочтены отсутствующими, что поставит под вопрос сам факт существования цивилизации. На наш взгляд, для диагностирования "цивилизационного" уровня развития достаточно выявления факта существования самоценных социокультурных форм, соответствующих самостоятельному развитию, близкому к саморазвитию, то есть компактных оседлых общностей (поселений) размером не менее 10⁴ человек и окружающей их сети более мелких поселений; в этом смысле вполне достаточно лишь одного из "канонических" признаков цивилизации и здесь особенно хорошо работает система критериев, подобная той, которую описывают Дж.Маркус и Г.М.Фейнман. В любом случае представляется очевидным, что всякая совокупность реально имеющихся позитивных данных, как правило, "занижает" реальный потенциал исследуемой культуры в силу самой неполноты таких данных по отношению к реальному комплексу существовавших социокультурных форм и потому особое значение приобретает оценка общих коммуникативных возможностей данной культуры с точки зрения взаимодействия сети компактных оседлых общностей, которая и фиксирует ранговую структуру всего сообщества и составляющих его компактных субсистем (населенных пунктов разного ранга).

Более того: так как саморазвитие всегда локализуется в "ядре" некоторой территориальной системы, у которой в той или иной форме должна существовать ближняя (переходная) и, возможно, дальняя (чисто колонизационная) периферия (см.раздел 1.3), так что относительные размеры саморазвивающейся и колонизационной частей могут колебаться в широких пределах, меняющихся фактически от 0 до 100%, то разнообразие типов деятельности может привести к такому разнообразию социокультурных форм, который затруднительно будет "привязать" к некоторому единому сообществу без четкого представления о коммуникативных возможностях функционирования данного комплекса форм. Например, когда источник самоценных форм вынесен за пределы территории цивилизации (как в случае России), саморазвитие догоняющего общества крайне ограничено и означает лишь приспособление к заимствуемым формам в процессах, соразмерных цивилизационному масштабу места происхождения инноваций; а когда колонизационный процесс вынесен за пределы территории цивилизации (к чему близка структура отношений метрополии-колонии в случае Западной Европы), саморазвитие немыслимо без колонизации. В первом случае отсутствует "ядро", во втором - колонизационная часть, но и та и другая система могут представлять собой локальные цивилизации одного ряда (попадая на противоположные границы коридора допустимых параметров), потому что в них могут быть выделены саморазвивающиеся комплексы социокультурных форм минимально требуемого для этого ранга. В Западной Европе в явном виде выделяются территориальные сообщества, многократно перекрывающих требуемый ранг, а в России преимущественно в неявной форме "виртуальных локальных цивилизаций" минимального размера, обеспечивающих приведение к холистическому единству эклектической массы самоценных заемных и автохтонных форм; наиболее "чистый" случай - так называемые градообразующие предприятия, поскольку под защитой предприятия развивается своя особая жизнь, а наименее "чистый"- поселения, возникающие как центры местонахождения властного аппарата, поскольку там однозначно доминируют отношения прямой непосредственной коммуникации.

Говоря о городе как об одном из возможных признаков цивилизации, тесно связанном с процессами пространственного структурирования, следует отметить взгляды Оппенхейма. Его концепция происхождения месопотамских городов в IV тыс.до н.э. "в значительной мере основывается на параллелях, известных из истории греческих городов V-IV вв.до н.э., и на некоторых аспектах развития городов раннего Ренессанса"[80, с.91];  в другом месте своей работы он отмечает параллель в процессах колонизации, которые способствовали "материализации амбициозных урбанистических проектов": "можно сослаться на греческие колонии V-IV вв.до н.э., римские колонии III в.до н.э. и более поздние, немецкие колонии у границ славянских земель, новые города bastides во Франции и Англии XIII в.н.э. и на внезапный "взрыв" западной колонизации, приведший в течение тридцати лет к возникновению на основе сходных градостроительных планов Батавии в дальней Ост-Индии (1652 г.) и Филадельфии в Новом Свете (1682 г.)" [80, с.108]. Если взглянуть на обе эти параллели с точки зрения сроков реализации первых (для данной локальной цивилизации) масштабных урбанистических проектов, то все они оказываются попадающими на вторую половину 500-летнего цикла 2 ранга или на самое начало цикла 3 ранга, то есть на время после преодоления барьера основного состояния 2 ранга. В контексте нашей теории цивилизационного развития это совпадение абсолютно закономерно, потому что оно означает устойчивое преодоление цивилизационного барьера.

Наконец, говоря об административном членении Вавилонии в так называемый "Темный период" (около 1600 - 1363/1335 гг.до н.э.), Оппенхейм отмечает, что оно "весьма напоминает эпоху феодализма"[80, с.126]. В динамике 500-летнего процесса циклу 1830-(1570)-1310 гг., характеризующемуся 3 рангом пространственного структурирования одной из локальных цивилизаций второй совокупности ветвей или 2 рангом структурирования одной из локальных цивилизаций третьей совокупности ветвей (различать их в пределах обширного региона, включающего не только Междуречье, но все пространство Ближнего Востока, не представляется возможным) чисто формально может быть сопоставлен цикл 765-(1015)-1276 гг. западной цивилизации, характеризующийся 2 рангом пространственного структурирования, причем на рубеже X-XI вв. имела место так называемая "феодальная революция". Это сопоставление тоже хорошо укладывается в излагаемую теорию. Из всех цивилизационных регионов Междуречье наиболее открыто воздействиям соседей и потому нетрудно представить, что здесь в сложной форме перекрываются как минимум две ветви двух разных кластеров. И когда одна из цивилизаций одной из ветвей преодолевала барьер основного состояния 2 ранга и продуцировала свои самодостаточные социокультурные формы, это внесло такие перемены в динамику другой цивилизации другой ветви, что в итоге породило "Темный период" в истории Вавилонии.

Прослеживание параллелей между разными цивилизациями на этапах структурирования одного ранга на основе какого-то одного основного признака цивилизаций, очевидно, удобнее всего в случае диахронного анализа, в то время как сравнительное изучение на основе комплекса многих примерно равных по своему значению черт удобнее всего в случае синхронного анализа. При этом оба пути исследования, как уже отмечалось выше, в своей основе должны предполагать оценку общих коммуникативных возможностей в культурах, своим холистическим единством снимающую конкретную форму любого из путей. Само по себе различие двух путей исследования вызвано тем, что при диахронном анализе социокультурное и природное окружение сообществ может отличаться настолько, что соответствующее различие множества черт сделает трудносравнимыми реконструируемые на основе этих черт целостные системы отношений внутри сообществ, в то время как при синхронном анализе совпадение форм некоторого одного (основного) признака может быть следствием какой-то конкретно-исторической случайности, например, следствием миграционного процесса, несущего совершенно определенный набор социокультурных форм.

Теоретически очевидно, что знание о динамике 500-летнего процесса может стать мощным средством уточнения реальных исторических датировок тех или иных периодов исторического развития разных сообществ (именно датировок периодов, но не датировок конкретных событий, так как "точность" хронологической шкалы 500-летнего процесса в отношении регулярных событий не больше чем ±32 года, а в отношении отдельных конкретных событий в силу известной доли случайности еще хуже). Например, идентифицировать некое сообщество в качестве локальной цивилизации возможно не ранее, чем это сообщество преодолеет барьер основного состояния 2 ранга; тем самым, к примеру, в египетской, шумерской и индской ветвях первые состоявшиеся цивилизации существовали номинально в 3130-2610 гг.до н.э. (Таблица 15). Из этого следует, что рубеж XXXII-XXXI вв.до н.э. - это самый поздний срок сложения тех систем социокультурных форм, которые принято рассматривать в качестве признаков цивилизации; последнее можно пояснить на примере индского региона: хотя самые ранние следы такого признака локальной цивилизации, как письменность, датируются в индском регионе лишь примерно 2400 г. до н.э., здесь уже не позже 3100 г. должна была существовать как минимум одна система социокультурных форм, выполняющая функции, эквивалентные функциям письменности.

Наконец, согласно излагаемой теории не может не существовать хотя бы одна локальная цивилизация с номинальными пределами жизни 4690-4170 гг.до н.э., которая должна была возникнуть в рамках первой совокупности цивилизационных ветвей (вполне возможно, что в этой совокупности была не одна, а две-три ветви, которые, таким образам, сыграла роль сросшихся стволов цивилизационного древа). В Таблице 15 соответствующая совокупность ветвей обозначена как первая совокупность. Что весьма интересно, от следующих локальных цивилизаций эту первую цивилизацию (или две-три первых) отделяет от более поздних цивилизаций примерно тысячелетний период, в течение которого барьер основного состояния второго ранга так и не был преодолен. Эта цивилизация должна была иметь некоторый вполне определенный минимум социокультурных форм, в некотором системном смысле вполне сравнимых с формами первых цивилизаций в ветвях второй и третьей совокупностей ветвей цивилизационного древа. Отдавая дань традиции, назовем эту недолго (согласно схеме примерно 5 веков) просуществовавшую цивилизацию Атлантидой. Вероятнее всего, она существовала где-то в Междуречье или в соседних с ним пространствах Ближнего Востока и, в частности, именно она инициировала как заметное культурное единство Месопотамии к концу V тыс.до н.э., так и формирование цивилизационных ветвей второй совокупности в египетском (откуда якобы вывезена легенда об Атлантиде) и в индском регионах. (Анализ дополнительных данных, а именно изучение особенностей эволюционного развития американских ветвей цивилизаций приводит к выводу о том, что первых цивилизаций скорее всего было несколько и что они функционировали не по 5, а по 7-8 столетий и прекратили существование не в конце V тыс. до н.э., а лишь в начале IV тыс. до н.э.).

Совершенно очевидно, что помимо первой, второй и третьей совокупностей цивилизационных ветвей могут также существовать четвертая (номинальное начало 1310 г.до н.э., первая цивилизация номинально в 10 г.до н.э. - 520 г.н.э., что соответствует первым американским и африканским цивилизациям), пятая (номинальное начало 250 г.н.э., первая цивилизация номинально в 1543 - 2056 гг.н.э.; именно с этой совокупностью ветвей связаны успехи ислама, который, вероятнее всего, создал свою цивилизацию на основе колонизационных элементов пятого кластера), шестая (номинальное начало 1801 г.н.э.) и так далее. Для четвертой, пятой и т.д.совокупностей цивилизаций главный вопрос заключается в наличии "незанятых" другими ветвями пространств ресурсов развития - будь то реально-территориальные цивилизационные регионы или "виртуальные цивилизационные регионы", которые будут эклектически привязываться к разнородным группам территорий.

По-видимому, уже вторая и третья совокупности ветвей заняли основные территории Евразии и тем самым определили общую обстановку борьбы за ресурсы между разными цивилизациями разных кластеров. В частнотсти, анализ динамики ветвей показывает, что вторая совокупность уже достигла потолка возможностей пространственного структурирования к тому времени, когда третья еще только готовилась по-настоящему развернуть свой потенциал; по этой причине вторая совокупность была вынуждена противопоставить более рафинированные (с точки зрения ранга структурирования), но окосневшие, изжившие себя формы более грубым (с точки зрения ранга), но динамично развивающимся формам третьей совокупности. В тех случаях, когда ветви разных совокупностей соперничали в рамках более-менее общих для них цивилизационных регионов, соперничество привело к эклектическому смешению и фактически к известной консервации "эклектико-традиционных" форм, для которых характерно не очень дифференцированное и потому не очень эффективное использование ресурсов,- то есть к так называемой "отсталости" Востока.

Можно показать, что, во-первых, Осевое время (800-200 гг. до.н.э.) соответствует периоду формирования систем второго ранга в рамках третьей совокупности ветвей (Приложение 8), и что, во-вторых, американские цивилизации принадлежат к четвертому кластеру цивилизационного древа (Приложение 9).

Особенно показательным для демонстрации возможностей разнообразия итоговых форм социокультурного развития с точки зрения различия потенциала цивилизационных регионов представляется сопоставление западной и китайской ветвей. Как отмечал Нидам, "сравнение Китая и Европы особенно поучительно и наглядно потому, что здесь исключен климатический фактор; в широком смысле климатические условия области влияния китайской культуры близки к климатическим условиям Европы"[79, с.150]. Три цивилизации западной ветви имели в своем распоряжении цивилизационный регион, который не позволил охватить его сразу же и вынудил последовательно создавать коммуникационные возможности; сначала цивилизационый регион распространился лишь на область северо-восточного Средиземноморья, затем на пределы Западной Римской империи и, наконец, на всю Западную Европу. Указанное пространство стало тесно для коммуникационных возможностей последней из трех названных цивилизаций лишь по мере того, как она преодолевала барьер основного состояния третьего ранга в XIII-XVIвв.; свидетельством завершения этого процесса стала эпоха Великих географических открытий (ее аналог в рамках античной цивилизации – морская экспансия Рима в III-I вв. до н.э.).

В китайском цивилизационном регионе уже первые две цивилизации полностью мобилизовали имеющиеся ресурсы в присущих этим цивилизациям конкретных формах, что, в частности, отмечается по примерной стабильности населения Китая примерно с I в.н.э. (и примерно до XVI в. [36, с.58-59]). Несостоявшиеся в полном масштабе корейская и японская цивилизации лишь засвидетельствовали потенциал возможностей третьей по своему положению цивилизации китайской ветви. В отличие от западной цивилизации третья китайская цивилизация именно в XIV-XV вв., в период формирования основного состояния третьего ранга, теряет свое информационное и техническое лидерство перед лицом западной цивилизации [42, с.84-128; 78; 79].Представляется, что "рывок" стран Дальнего Востока после Второй мировой войны - это лишь слабый отголосок того свернутого развития, которое в полной мере продемонстрировала западная ветвь. Более показательным отголоском служит демографический "скачок" в Китае, по эмпирическим данным начавшийся примерно в XVII в. исвязанный не с техническими инновациями (для которых требуются материальные ресурсы), а с дополнительными вложениями в рабочую силу и удобрения (M.-C. Berger [140], цит.по: [36]). В системном смысле демографический "скачок" в Китае и территориальная экспансия Запада - это в некотором смысле одно и то же явление. Другими словами, можно утверждать, что причины "феномена Запада" и весьма собирательного"феномена Востока" (недостаток сведений и знаний о котором был замаскирован Марксомярлыком "азиатского способа производства") - это причины разнообразия цивилизационных регионов с точки зрения особенностей демографической динамики, зависимой от социокультурных форм сообщества.

Недавно появилась работа, цели которой, помимо прочего, требовали от ее автора по возможности точно определить время рождения первых государств в тех регионах мира, где они появились независимо от других государств [231]. На основе археологических данных он пришел к следующим выводам (в скобках - мой комментарий в отношении датировки):

- Месоамерика - 300 B.C.- (100 B.C.) - 200 A.D. (примерно соответствует номинальным датировкам цикла формирования основного состояния второго ранга первой локальной цивилизации четвертого кластера 270 D.C.-(10 B.C.)-250 A.D.);

- Перу - 100 B.C. - 200 A.D. (близко ко второй половине того же цикла);

- Египет - 3400-3200 B.C. (примерно соответствует первой половине цикла формирования основного состояния второго ранга первой локальной цивилизации второго кластера в цикле с номинальными датировками 3390 -(3130)-2870 B.C.);

- Месопотамия - около 3500 B.C. (примерно соответствует второй половине переходного цикла 3910 -(3650)-3390 B.C. от несостоявшейся локальной цивилизации второго кластера к первой состоявшейся локальной цивилизации этого же кластера);

- долина Инда - 2600-2500 B.C. (соответствует излому переходного цикла с номинальными датировками 2870 -(2610)-2350 B.C. , то есть соответствует моменту краха первой состоявшейся локальной цивилизации второго кластера и началу процессов формирования второй состоявшейся цивилизации этого же кластера);

Китай - 1700-1600 B.C. (примерно соответствует середине цикла формирования основного состояния второго ранга первой состоявшейся локальной цивилизации третьего кластера 1830 - (1570)-1310 B.C.).

Как уже не раз отмечалось выше, теоретически ожидаемый рубеж рождения государства соответствует моменту сложения основного состояния второго ранга. Как следует из приведенной сводки Ч.С.Спенсера, четыре из шести случаев действительно соответствуют 500-летним циклам формирования основного состояния второго ранга, один случай (долина Инда) отражает крах первой состоявшейся цивилизации и начало процессов формирования второй в рамках некоторой ветви цивилизаций второго кластера и один случай (Месопотамия) отражает рождение государства в период после предполагаемого краха несостоявшейся цивилизации.

Наблюдаемое разнообразие исторических событий, идентифицированных как рождение первых государств, но в рамках теоретической модели цивилизационного древа соответствующее трем разным событиям (собственно преодолению цивилизационного барьера в цикле формирования основного состояния второго ранга, крах состоявшейся цивилизации и рождение государства после теоретически ожидаемого рубежа краха несостоявшейся цивилизации), на мой взгляд, демонстрирует вполне ожидаемое разнообразие проявлений конкретно-исторической случайности цивилизационной динамики. Анализ причин расхождений исключительно интересен и требует отдельной работы, однако для целей настоящего исследования достаточно отметить, что полученные Ч.С.Спенсером оценки прекрасно вписываются в модель цивилизационного древа. Расхождения между моделью и реальными данными необходимо использовать для анализа реальных процессов - как этого требует веберовская методология идеальных типов.

В одном разделеневозможно коснуться всех главных приложений знания о 500-летнем процессе, так же как нельзя даже перечислить тот круг  конкретных сообществ, в отношении которых действительна изложенная выше часть приложений. В частности, при анализе цивилизационной динамики не использовались сведения по индской, индийской, иранской, донгшонской и другим цивилизациям, существовавшим или существующим на территории Старого Света. Это объясняется отсутствием материалов, приемлемых для формализованного анализа. Однако вряд ли можно сомневаться в том, что они так же, как и прочие цивилизации, распределены по совокупностям цивилизационных ветвей, описанным в этом разделе. В заключение хотелось бы перечислить несколько важнейших наблюдений.

1. Можно считать установленным, что цивилизационная история человечества есть история процесса пространственного структурирования человеческих сообществ и что она началась 8 тысяч лет назад на Ближнем Востоке или в Малой Азии на рубеже около 6000 г.до н.э..При этом первая локальная цивилизация существовала примерно в XLVII-(XLII/XXXIX) вв. до н.э. (указаны номинальные даты) в области Междуречья или рядом с ним[2]. Не позже конца XI в.до н.э. по эмпирическим данным (и не позже XXIX в.до н.э. по теоретическим данным) 500-летний ритм процессов пространственного структурирования охватил весь Старый Свет (включая  Северную Африку).

2. Если темпы исторического развития человеческой цивилизации измерять рангом пространственного структурирования осваиваемых человечеством территорий, то именно в VI- начале V тыс. до н.э период темпы развития человеческой цивилизации были наибольшими за все время существования цивилизационного древа. В последующем на достижение каждого следующего ранга пространственного структурирования требовалось на 520 лет больше; другими словами, последние 7 тысячелетий человеческой истории темпы исторического развития постепенно замедляются.

3. Западная и китайская цивилизации теоретически могут достигнуть потолка 5 ранга пространственного структурирования, что соответствует численности сообщества порядка 10¹⁰ человек. Они не смогут преодолеть барьер основного состояния 5 ранга, однако это не мешает им развиваться сейчас в соответствующую сторону. Западная цивилизация стремится к численности в 10¹⁰ путем территориальной экспансии на весь мир, а китайская - за счет роста собственной численности населения. Первый путь представляется более обеспеченным ресурсами, но одновременно и более расточительным. Так как примерно после 2010 г. и после 2030 регион Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии ждут мощные социально-политические (и, как следствие, могут ждать демографические) кризисы, сравнимые по своему потенциалу с европейскими кризисами первой половины XX в. (см. следующие разделы), то китайская цивилизация вынуждена будет еще заметнее скорректировать стратегию роста в сторону "озападничивания"; в частности, в сторону освоения модели индивидуализма и индивидуалистического ресурсопотребления и тем самым будет тяготеть к территориальной экспансии. Со своей стороны, все более заметная ограниченность ресурсов, доступных западной цивилизации, будет способствовать некоторому "овосточиванию" последней, то есть будет способствовать формированию черт, являющихся следствием недостатка ресурсов и, в частности, оказывать репрессирующее давление на модель индивидуалистического поведения. Этот своеобразный процесс "конвергенции" Востока и Запада будет интенсивно развиваться в течение примерно 500 лет и завершится попытками создания единой системы 5 ранга на протяжении XXV-XXVI вв. (Здесь уместно напомнить, что относительная динамика поколенческих циклов и циклов Кондратьева в XXV-XXVI вв. будет примерно повторять их относительную динамику в XX-XXI вв. со всеми вытекающими отсюда следствиями).

4. До настоящего краха западной и китайской ветвей цивилизаций еще более половины тысячелетия, поэтому об этом стоит спокойно подумать уже сейчас. К тому моменту на первый план выйдут цивилизации четвертой и пятой совокупностей ветвей, имеющие форму среды систем второго ранга, то есть очень компактных и локальных систем, когда население как бы привязано к сообществам ранга полисов или средневековых европейских городов. Для них возможные миграционные волны, формирующиеся в период переходного 500-летнего цикла, могут быть крайне опасными. Таким образом, начиная уже с XXI века, когда в рамках тех же четвертой и пятой совокупностей должны погибать сообщества 3 и 4 ранга и их место начнет занимать некая система, стремящаяся к двухполюсному разделу мира между сообществами, стремящимися к 5 рангу, человечество должно проявить волю к сознательному конструированию всей своей цивилизации в рамках систем 2 ранга - явных или "виртуальных", но достаточно устойчивых. Первой проверкой станут события на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии уже в ближайшие десятилетия. Человечество, безусловно, не погибнет ни в XXI, ни в XXVI вв., но оно могло бы избежать резких неконтролируемых спадов численности.

Здесь есть один факт, который заслуживает особого внимания. Как уже отмечалось ранее, цивилизационное древо существует (реализуется) целиком, сразу во всех одновременно существующих цивилизационных кластерах и цивилизационных ветвях. При этом, хотя степень актуализации конкретных ветвей и конкретных цивилизаций зависит от ресурсных возможностей соответствующего цивилизационного региона, все ветви и все цивилизации борются за ресурсы друг с другом. Как легко видеть из Таблицы 13, в цикле 1276 –(1543)-1801 гг. за ресурсы боролись цивилизации сразу трех кластеров - третьего, четвертого и пятого; ситуация благоприятствовала формированию многих центров сил третьего ("национального") и второго ("регионального") рангов. Ресурсы как бы распылялись по множеству центров. В цикле 1801-(2056)-2320 гг. цивилизации четвертого и пятого кластеров терпят крах и продолжают существование только центры сил четвертого ("цивилизационного") ранга, принадлежащие третьему кластеру. В результате вся борьба за ресурсы (в том числе за ресурсы, ранее контролировавшиеся цивилизациями четвертого и пятого кластеров) сосредотачивается в рамках противоборства систем четвертого ранга, каждая из которых способна собрать в единый кулак силы сотен миллионов (формально - до миллиарда) человек; тем самым столкновение между ним действительно будет столкновением цивилизаций. XXI век в этом смысле особенно опасен (см. следующий раздел).

5. Описанная общая динамика цивилизационного процесса прекрасно иллюстрирует единство циклической и поступательной сторон развития и целостность человеческой истории на Земле, что особенно проявится в третьем тысячелетии н.э. Ближайшей микромоделью такого своего рода завершенного развития является история Китая - от рождения государства и письменности (после преодоления барьера основного состояния 2 ранга в XVI в. до н.э.) до стабилизации численности на рубеже нашей эры. Единство циклической и поступательной сторон развития прекрасно выражает логику диалектики развития, какой она может быть представлена в своих глубинных основаниях.

Пример Китая особенно важен с точки зрения экологии. Известная стабилизация численности населения Китая (стабилизация в экологическом смысле, то есть неуправляемые 2-3 кратные колебания численности населения региона в основном в диапазоне 50-100 млн человек каждые 1-2-3 века до середины II тыс.н.э.) - это модель тех процессов, которые начиная с XXI в. будут определять динамику населения Земли; отличие будет лишь в том, что колебания будут более резкими по времени, более сильными в количественном плане и с дополнительным общим трендом уменьшения средней численности населения Земли в ближайшие 3-5 сотен лет в несколько раз от максимальной численности в XXI в. с последующей стабилизацией в районе первых миллиардов на срок до 0.5-1 тыс.лет, может быть до 2 тысяч лет. После этого возможен только новый тренд на уменьшение. Не вдаваясь в обоснование этого прогноза, отметим, что он следует из уже известных данных об экологической динамике современного человечества (см.напр. [32]) и сопоставления их с динамикой цивилизационного древа.

6. До сих пор не придавалось должного значения тому факту, что человеческие сообщества существуют в первую очередь за счет прямой непосредственной коммуникации индивидов, которая в любом конкретном случае всегда ограничена системой порядка 10² человек и что все формы человеческой жизни, от материальных до нормативных, представляют собой лишь "артефакты" человеческой деятельности в рамках круга прямой непосредственной коммуникации, то есть являются средствами опосредованной коммуникации, которые подпитываются этой прямой естественностью человеческой жизни, и потому несут на себе ее клеймо. Если воспользоваться метафорой индустриальной эпохи, то все эти опосредованные формы есть лишь "мертвое железо", ничего не стоящее без прямой человеческой коммуникации, без живой непосредственности человеческой жизни, "расколдовывающей" (выражение М.Вебера) ею же созданный мир.

7. Одним из наиболее ошеломляющих, если не самым ошеломляющим является факт принадлежности американских цивилизационных ветвей цивилизационному древу, которое родилось в Старом свете (подробнее см. приложение 9). Возможные следствия из этого факта - если не впадать в мистику и богоискательство - свидетельствуют о такой специфике цивилизационного процесса, которую пока трудно не только внятно сформулировать, но хотя бы представить - за исключением самого ощущения чего-то закономерного, находящегося в пределах доступности и имеющего весьма простое объяснение, но пока пропускаемого исследователями; в любом случае этот факт не просто ошеломляет, но задает интригующую загадку.

Представленные в данном разделе результаты позволяют переформулировать и рационализовать ряд важнейших социальных и исторических проблем.

Методы

Существуют две стороны 500-летнего цикла пространственного структурирования: собственно 500-летний ритм и его внутренние, более короткие ритмы (32, 65, 130 и 250 лет) с одной стороны и пространственная структуризация среды сообществ внутри цивилизационного региона с другой стороны (подробнее см. раздел 2.3). Стоит подчеркнуть, что речь идет о дискретном процессе.

Выявление отпечатка 500-летнего ритма.

Поворотные моменты 500-летнего ритма и его внутренних коротких ритмов являются моментами наиболее сильных изменений в развитии человеческих сообществ и потому должны оставить свой след в схемах периодизации истории. Предварительный анализ показал синхронность 500-летнего ритма на всей территории Старого Света, из чего следует синхронность отдельных социально-исторических ритмов на этой же территории. Из этого также следует, что все ритмы разных сообществ сдвинуты относительно друг друга не более, чем на одно поколение, то есть на 32 года (или ±16 лет относительно некоторого среднего). Точные датировки поворотных моментов единого синхронного ритма неизвестны и вместо них придется использовать датировки Таблицы 12 из предыдущего раздела или их экстраполяцию; по этой причине общее расхождение поворотных моментов в разных сообществах может достигать ±32 лет. Эта оценка может быть принята в качестве допустимой величины среднего отклонения дат периодизации от поворотных моментов единого ритма.

Типичная длительность исторических периодов составляет от 100 до 500 лет [199]. Тем самым для проверки достаточно иметь сетку 130, 250 и 500-летних циклов; вычислив среднее расстояние между историческими датировками и номинальными датами из сетки циклов, можно получить требуемую оценку.

Удобно вычислять сразу три параметра: А, В и С.

А - среднее расстояние между историческими и номинальными датами без учета знака их разницы, то есть среднее по модулю:

 ( лет) , где T_c  и T_h    - номинальная и историческая дата соответственно, т - количество исторических дат;

B - среднее расстояние между историческими и номинальными датами с учетом знака их разницы,

  ( лет) , обозначения те же;

C - оценка систематического сдвига между набором исторических дат и набором номинальных дат,

 ( лет) , обозначения те же;

при систематическом сдвиге С будет стремиться к  ±1. Примеры расчета см. в Таблице 14.

Периодизационные схемы не всегда бывают непрерывными; периоды могут перекрываться или могут быть оторваны друг от друга; в обоих случаях соответствующие соседние датировки необходимо заменять на одну, представляющую арифметическое среднее двух датировок. Можно показать, что такая замена допустима в случаях, когда расстояние между заменяемыми датами не превышает двух третей от длины наименьшего цикла, используемого при данном сравнении номинальных и исторических дат. Наконец, при использовании сетки 130-летних циклов необходимо различать короткие и длинные 130-летние циклы (см.раздел 2.0); мы принимаем их длительность равной 120 и 140 годам соответственно.

В Таблице 14 опущены номинальные даты, не имеющие парных им исторических дат.

Выявление стадии пространственной структуризации.

Сколько-нибудь детальные данные по пространственному структурированию в древности отсутствует. Однако известны периоды, когда тот или иной регион был впервые в течение нескольких веков подчинен единому властному режиму, то есть достиг максимального ранга пространственного структурирования. Зная общую логику процесса пространственного структурирования, нетрудно восстановить остальные стадии этого процесса.

Необходимо также иметь в виду, что один и тот же ранг структурирования может быть достигнут в одном сообществе со сдвигом во времени, равном длительности ячейки соответствующего ранга и определяемом спецификой социокультурной ситуации в данном цивилизационном регионе. Во всех случаях, рассматриваемых в данной главе, максимальный ранг равнялся 4; это означает, что допустим сдвиг в 260 лет. По этой причине можно считать, что Римская империя (31 г.до н.э.- 527 г.н.э.) и китайская империя периодов Цинь и Хань (221 г.до н.э.- 220 г.н.э.) достигли максимального ранга одновременно.

Таблица 13. Периодизация истории Шумеро-Аккадской, Египетской и Китайской цивилизаций

Таблица 14. Сравнение исторических датировок с номинальными датировками 500-летнего ритма (см.Методы)

Примечания:

 ^x Знак "минус" означает дату до н.э.

^2x Ноль считается не имеющим знака

^3x Дата без знака означает дату н.э.

^4x Историческая периодизация включает периоды длительностью около 100 лет, поэтому среди номинальных дат помимо дат для 250- и 500-летних циклов фигурируют даты для 130-летних циклов

^5x 500-летний ритм из Таблицы 12 раздела 2.3 экстраполирован в прошлое

^6x Среднее арифметическое двух дат из Таблицы 13 настоящего раздела

Таблица 15. Динамика 500-летних циклов пространственного структурирования.

Комментарий к Таблице 15.

Даты начала (конца) и середины 500-летнего ритма получены экстраполяцией в прошлое датировок из предыдущего раздела. Помимо динамики реально наблюдаемых второй и третьей совокупностей (кластеров) цивилизационных ветвей изображена динамика пространственного структурирования теоретически предсказанных совокупностей - первой, четвертой, пятой и шестой.