Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты

1.6 Демовая теория эволюции человечества

Анализ развития культур в терминах биологических видов является привлекательным направлением исследований [215; 218]. Основными аргументами в пользу использования аналогии между развитием культур и развитием биологических видов являются несколько факторов, общих как для культур, так и для видов – 1) устойчивость культур к воздействию друг на друга, похожая на устойчивость видов к воздействию друг на друга, 2) экологические причины как разнообразия культур, так и разнообразия видов [218], 3) обучение и импринтинг способствуют формированию различий между популяциями как в случае биологической, так и в случае культурной эволюции [165, с.221], 4)типичный размер локальной популяции примерно один и тот же как в случае биологической, так и в случае культурной эволюции [67, с.414; 158; 169; раздел 1.0]. Ниже показано, что усиление роли обучения способствует выделению круга прямой коммуникации между индивидами в качестве основной структуры культурного (поведенческого) видообразования, и что этот процесс достигает высшей точки своего развития в эволюции Homo sapience, когда каждое общество в период жизни каждого поколения фактически является аналогом отдельного биологического вида, а все человечество становится аналогом сообщества многих видов животных, репродуктивные барьеры между которыми имеют культурный (поведенческий) характер. О превращении человечества в сообщество разных видов свидетельствует явление общественного разделения труда. Способность биологически единого вида Homo sapience (а также любого вида разумных существ на других планетах) фенотипически представлять собой сообщество разных биологических видов есть основное адаптивное преимущество Homo sapience, отличающее его от других животных. С точки зрения дарвиновской эволюции (см.напр.[215]) эволюционное развитие разумных существ заключается в том, что сообщества разумных существ замещают сообщества других животных или собою или другими видами животных, которые существуют под контролем разумных существ. Минимальный размер устойчиво сосуществующих социокультурных видов человечества соответствует примерно 100 индивидам, а минимальный размер неустойчиво существующих - одному человеку в период его половой и социальной зрелости. Общины, вождества, государства, империи и локальные цивилизации - это разновидности сообществ социокультурных животных вида Homo sapience.

Изучая зависимость темпов эволюции некоторой популяции от ее размеров и ее структуры, С.Райт пришел к выводу о том, что темпы эволюции являются наибольшими в том случае, если популяция разделена на небольшие частично изолированные популяции (local population), обменивающиеся между собой отдельными особями [246]. Как полагал С.Райт, первоначальной причиной такого разделения популяции на малые группы обычно является географическая изоляция, затем начинают работать механизмы, нарушающие адаптивное равновесие между той или иной группой особей и условиями ее существования. В результате нарушения адаптивного равновесия группы попадают под интенсивное давление естественного отбора, что приводит к их ускоренной изменчивости, результаты которой могут быть самым разными – от формирования новой локальной расы до рождения нового вида. В последнем случае между данной группой особей и другими группами формируется такой биологический барьер, как стерильность гибридов. Тем самым конкуренция между локальными популяциями представляет собой основной фактор развития всей большой популяции [там же]. Позднее такие небольшие частично изолированные популяции получили название демов [67, с.136-137; 176], а идея С.Райта легла в основу анализа разнообразных вариантов видообразования [30; 67].

Согласно одним источникам, дем насчитывает до нескольких десятков особей и существует в течение нескольких поколений; демы одной популяции могут отличаться друг от друга по некоторым морфофизиологическим признакам [33]. По мнению Э.Майра, "численность локальной успешно размножающейся популяции может составлять всего 2×10 и редко бывает выше 3×10² ", и что "естественный отбор /…/ готов в каждом поколении резко менять свое направление"[67, с.171,414]; последнее означает, что минимальный срок существования дема составляет одно поколение. Именно численность в 50-200 индивидов соответствует минимальному размеру популяции, способной к устойчивому воспроизводству на протяжении десятков поколений без вырождения в результате инбридинга [96; 112; 121](однако ср. оценку примерно в 500 особей [113]).

В случае полной изоляции популяция может выживать в течение многих десятков поколений и при определенных обстоятельствах может превратиться в новый биологический вид всего за несколько тысяч или десятков тысяч лет; в случае одного или немногих основателей новый вид способен сложиться всего за несколько сотен лет то есть всего за несколько десятков поколений [67, с.420-430],. Но подобный успех выпадает лишь на долю одного из 50,100 или 500 изолятов [там же, с. 409]. Если же говорить о прорыве какой-то популяции в адаптивную зону (термин Дж.Г.Симпсона), "объединяющую ниши близкородственных видов, в особенности о крупных зонах (таких как грызуны или летучие мыши, птицы или змеи, акулы или угри), то такая невероятная комбинация признаков, преадаптирующая вид к крупному экологическому сдвигу, возможна лишь у одного вида на 10 или 100 тысяч" [там же, с.491]. После прорыва начинается быстрая адаптивная радиация локальных популяций, ведущая к формированию десятков и сотен видов.

Столь стремительные темпы биологической эволюции (в том числе массовые вымирания видов) свидетельствуют о чудовищном давлении естественного отбора, стимулирующем сильную изменчивость фенотипа от поколения к поколению. Всего нескольких поколений может оказаться достаточным, чтобы начал формироваться новый вид [210]. Важное значение для эволюции имеют особенности фенотипа – как наследуемые, так и не наследуемые (см.напр.[242]).

Если считать, что демы являются порождением факторов, внешних по отношению к особям и их группам (например, возникают в силу географической изоляции, как это полагал С.Райт), то пространственно-временные характеристики демов представляют собой, вообще говоря, артефакты, отражающие особенности вмещающего ландшафта и мало что сообщающие об оригинальных особенностях существования данного вида. Но если дем появляется в силу специфики взаимодействия особей друг с другом, то есть представляет собой структуру, параметры которой определяются поведенческими особенностями особей, то демы должны обладать, так сказать, типовыми признаками, присущими самостоятельному явлению. В таком случае размеры и длительность существования дема будут иметь не случайный, а закономерный характер, отражающий базовые особенности поведения индивидов данного вида.

В последнем случае проявляются различия между врожденными чертами фенотипа и чертами, приобретенными во время обучения. В случае врожденных черт, вообще говоря, нет разницы между множеством контактов индивида с одним и тем же индивидом или одиночными контактами индивида с разными индивидами. Соответствующие особенности поведения будут автоматически воспроизводиться, вообще говоря, вне зависимости от количества контактирующих особей и локальные расы будут складываться статистически случайным образом.

Если же особенности фенотипа приобретаются в процессе обучения, то большое значение для распространения определенных черт фенотипа приобретают размеры круга индивидов, способных воспринять именно данный образец поведения. Размер такого круга индивидов ограничен способностью зрелых индивидов контролировать процесс социализации подрастающего поколения в режиме реального времени, то есть ограничен количеством индивидов, которые способны адекватно воспринимать поведение друг друга в режиме реального времени. Тем самым новые формы поведения (в данном случае как формы, отражающие реакцию на изменения условий жизни, так и случайные по происхождению формы) могут устойчиво распространяться только в рамках круга прямой непосредственной коммуникации. Биологи изучают подобные процессы в рамках теории реинфорсмента (подкрепления) [151; 165, с.354-381]. Максимальные размеры круга прямой коммуникации (КПК) определяют максимальные размеры дема. А период доминирования одного поколения зрелых индивидов, определяющих конкретные формы социализации подрастающего поколения, определяет минимальную длительность существования дема.

У Homo sapiens выработка и передача новых форм поведения (то есть выработка и применение навыков и знаний) является решающим фактором эволюции, поэтому демы максимального размеры (=КПК) стали фундаментальным элементом пространственно-временной организации сообществ и превратились в типичный, наиболее распространенный тип локальных популяций человечества, такие как общины охотников-собирателей или "невидимые колледжи" науки; КПК-структуры стали основной ячейкой пространственно-временного структурирования человечества (Раздел 1.2). Культурные барьеры в виде социальных институтов стали выполнять функции поведенческих изолирующих механизмов; они обеспечивают существенную репродуктивной изоляцию разных культур [218]. Человечество превратилось в своего рода аналог сообщества разных видов животных [там же]. Представители этих социальных (социокультурных) видов репродуктивно совместимы между собой в биологическом смысле (то есть фактически относятся к одному биологическому виду), но репродуктивно несовместимы в культурном смысле (скажем, поведение продавца как продавца существенно отличается от поведения водолаза как водолаза или учителя как учителя). Наиболее близкая биологическая параллель явлению социокультурной дифференциации фенотипов членов разных КПК-структур - это процессы видообразования, имеющие место в случае использования пустых коммуникационных ниш (о последних см. например [201]). В качестве пустых коммуникационных ниш, используемых членами данной КПК-структуры по отношению к другим биологическим видам, выступают качественно более сложные особенности фенотипа (язык, специализация конечностей, развитие мозга и т.д.), тогда как по отношению к другим социальным видам в качестве пустых коммуникационных ниш выступают конкретные формы этих качественно более сложных особенностей фенотипа (лексические и (или)граматические особенности языка, особенности поведения, специфика украшений и используемых орудий и сооружений и др.).

Феномен цивилизации заключается в том, что в условиях общественного разделения труда разные КПК-структуры приобретают способность сосуществовать на одной территории в рамках разных экологических ниш. Произошло это благодаря тому, что человек способен создавать формы социальной реальности, которые не менее самодостаточны, чем формы материальной реальности [6], и эти невидимые социальные формы образуют невидимые адаптивные ландшафты, по которым индивиды (а также группы индивидов) перемещаются в процессе социализации. (Заметим, что процесс социализации человека охватывает фактически всю его жизнь, потому что длится в среднем до 65-летнего возраста, см. главу 3.) Существующие в современной экологии представления о динамике экологических ниш (см.например [228]) обеспечивают прекрасные возможности для исследований социальной эволюции в терминах своего рода социального кладогенеза, когда не только всякое социетальное сообщество, но и сообщество, обладающее лишь известной культурной автономией, может рассматриваться как совокупность социальных видов.

Представления о социальном кладогенезе позволяют понять по крайней мере часть причин, приводящих некоторых исследователей к преувеличению различий между человеком и другими животными. Например, сопоставляя особенности обучения у животных и у людей, Д.Примак утверждает: "По факту, кормление или скрывание есть очевидно единственные виды активности, которой животные научаются. /…/ Тот факт, что адаптации имеют единственную цель, отделяет обучение у животных от обучения у людей. Обучение у людей не является адаптацией. Это генерализованная компетенция с неопределенно многими целями" [225, с.13862]. Д.Примак использует такое понятие адаптации, которое фактически отвергает сходство адаптивного характера обучения и у людей и у животных и противопоставляет обучение у людей обучению у иных биологических видов; там же он описывает три составляющих обучения у человека (наблюдение, оценивание, модификация) так, словно у животных они отсутствуют [там же].

С точки зрения излагаемой в данной работе теории конечная цель индивидов Homo Sapiense та же, что и у других биологических видов - оставить потомство, с той лишь разницей, что человек может вести себя как представитель разных (социальных) видов, когда адаптации по обеспечению себя средствами существования (условно говоря, кормление (или скрывание)) имеют разные формы в зависимости от ролевой (в том числе профессиональной) принадлежности индивида в тот или иной момент его существования; именно способность быстрой смены своего видового фенотипа отличает индивидов Homo sapience от представителей других видов. Логика социального видообразования не требует, чтобы биологические предки и потомки принадлежали к одному тому же социальному виду. Поэтому каждый из представителей Homo sapience может оставить, вообще говоря, любое количество социальных потомков, которые не являются его биологическими потомками. Наиболее успешные в смысле социальной репродукции представители того или иного социального вида могут оставлять в прямом смысле слова миллионы потомков, ни один из которых не является их ближайшим биологическим родственником. Именно процессы социального видообразования обеспечивает ту высочайшую адаптивную гибкость индивидам Homo Sapiense, которая отличает его от остальных биологических видов.

Нет ничего удивительного в том, что подобная адаптивная мощь человеческого мозга обеспечивается наличием таких особенностей морфологии и функционирования отдельных органов или систем органов, которые (особенности) отсутствуют у других биологических видов; отличия могут быть особенно сильны в тех случаях, когда род или семейство представлены единственным видом. В данном случае имеются в виду особенности морфологии и функционирования мозга; их следует рассматривать в качестве тех самых особенностей морфологии, которые отличают одного из гомининов от представителей других таксонов. Последнее не означает, что собственно когнитивные свойства человека и других животных разделены стеной. Как и полагал Ч.Дарвин, люди отличаются от других видов "в степени, но не в качестве" и логические заключения, не отличимые от манипулирования терминологией, не могут служить доказательством противоположного утверждения.

В самом деле, как отмечалось выше, Д.Примак придерживается представления о том, что адаптация - это конкретное действие или группа конкретных действий, имеющее такую же конкретную цель (или цели), и потому противопоставляет "адаптацию" с одной стороны и "генерализованную компетенцию с неопределенно многими целями" с другой. Не вступая в спор относительно определений (см. об адаптации и о приспособлении в словаре в книге Р.Докинза [38]), хотелось бы сказать следующее: фактически Д.Примак противопоставляет один элемент ("адаптацию") из некоторой совокупности элементов с одной стороны системе этих же элементов ("генерализованную компетенцию с неопределенно многими целями") с другой стороны фактически на том основании, что свойства системы названных элементов не являются простой суммой свойств этих элементов. Я думаю, что с таким же успехом можно было бы противопоставить навык вождения автомашины как "генерализованную компетенцию с неопределенно многими целями" любой из таких "адаптаций по Примаку", как работа рулем влево-вправо, работа педалями, поворотам глаз и головы при слежении за обстановкой на дороге, разным реакциям на дорожную разметку, на дорожные указатели, на сигналы других автомашин и т.д. и т.п., которые опытным водителем, движущимся из пункта А в пункт Б, выполняются на уровне условных рефлексов ("на автопилоте"). Между тем не только описанное поведение человека, но и поведение животных всегда есть система более простых элементов, причем система, свойства которой не являются простой суммой свойств составляющих ее элементов; вся разница между поведением человека и поведением животных заключается лишь в том, что поведение животных обычно включает меньшее количество разных по простоте элементов, чем поведение людей (в случае обучения, например - меньшее количество условных рефлексов),- не более и не менее. Но именно поведение как таковое (то есть ряд действий, обеспечивающих достижение цели, содержание которой не сводится к сумме содержаний проделанных действий) отличает все живые существа от остальной (косной) материи. (Несколько забегая вперед, можно добавить: поведение в указанном смысле обусловлено такой главной особенностью живых существ, как взаимодействие родителя (родителей) с их потомством в процессе воспроизводства поколений, пусть даже это взаимодействие ограничено делением одноклеточного организма на два новых организма (подробнее см. главу 3). Более того: этому поведению свойственны такие особенности, которые наиболее заметны среди высших животных и которые получили название социального поведения; фактически речь идет о том, что обучение индивида в процессе онтогенеза - будь то даже онтогенез одноклеточного организма - и отличает феномен жизни от других естественных явлений в природе. Отличия в степени этого процесса и нашли свое отражение в отличиях морфологии и функционирования отдельных органов или систем органов.)

В своей работе Д.Примак противопоставляет сложное планирование простому планированию (а именно противопоставляет сложное планирование как результат многообразного взаимодействия разных людей на протяжении ряда лет простому планированию как пищевому или защитному поведению одного индивида) и пытается доказать, что сложное планирование свойственно только человеку. Он пишет: "Сложное планирование /…/ носит социальный характер: два или более индивидов формируют план действий, и бенефициаром этих действий является преимущественно (is likely to be) другой человек, не принадлежащий к тем, кто формирует план; и план не является одноактным, это серия планов; план охватывает не часы, но годы. Ни социальное, ни последовательное планирование, ни планирование, которое охватывает долгие периоды, не свойственны животным" [225, с.13863].

Необходимо помнить о том, что (а)человек способен вести себя в качестве представителя разных социальных видов, (б)социальная реальность есть система социальных фактов, которые самодостаточны в той же мере, в какой самодостаточны материальные предметы, (в)социальная реальность - это тот невидимый адаптивный ландшафт, в пределах измерений которого протекает жизнь человека наряду с другими измерениями адаптивного ландшафта, (г)поведение человека, включая его взаимодействие с разными людьми - это движение по адаптивному ландшафту социальной реальности, созданной самими людьми. По своим принципам это движение ничем не отличается от такого движения одного индивида, которое заключается в смене актов "простого планирования". Всё различие между "сложным" и "простым" планированием в этом случае заключается в том, что невидимый адаптивный ландшафт социальной реальности, с которым имеет дело представитель Homo Sapiense, более обширен и разнообразен, чем невидимый адаптивный ландшафт, с которым имеют дело другие животные, не более и не менее. Этим исчерпываются основные отличия поведения человека от поведения животных (сказанное означает, что динамика социальных видов по крайней мере в некоторых основных чертах не отличается от динамики биологических видов и что биологические виды, как и социальные, способны формироваться за одно-два поколения, как и предположил Э.Майр, писавший о 2-3 поколениях [210]).

Именно благодаря сложности и разнообразию самодостаточной социальной реальности, с которыми имеет дело человек, уместно использовать понятие мема как культурного репликатора, наследуемого через обучение. Мемы и есть факты социальной реальности, как их (факты) определил Э.Дюркгейм [40].

Представление о репликаторах культурного (негенетического) типа как о гипотетических аналогах генов в случае процессов социальной эволюции (и социального видообразования - В.П.) введено Р.Докинзом (см.напр. [37]). В соответствии с пониманием мемов как дюркгеймовских фактов введенное Р.Докинзом понятие мема нуждается в некотором уточнении. Мем не просто является социокультурным аналогом биологического репликатора (что может приводить к неявному представлению о буквальном тождестве множества функций мема множеству функций гена в рамках дарвиновской эволюции, а это не обязательно должно быть верно, вопрос совершенно не исследован), но именно аналогом гена как репликатора, создающего социокультурные транспортные средства в процессе биологического видообразования - в данном случае социальные транспортные средства, кладогенез которых описывается в терминах социальных видов, родов и т.д. Это позволяет более точно использовать методологические и методические наработки биологии в социальных исследованиях, то есть более точно учитывать специфику социальной эволюции в ее отличии от биологической эволюции - в первую очередь отличие своего рода центральной догмы социального видообразования от центральной догмы молекулярной биологии (или центральной догмы эмбриологии, как добавляет Р.Докинз [38, гл.9]). Специфика заключается в отличии субстратов мема и гена, а именно не просто в отличии нематериального существования социального факта от материального существования гена (что постулировал уже Р.Докинз), а в способности мемов к надындивидуальному существованию в качестве самодостаточной социальной реальности,- при том, что сами по себе фенотипические проявления генетического и культурного наследования не позволяют определелить, являются ли они фенотипическим проявлением гена или мема. Это неразличение и есть отражение факта существования феномена поведения как характеристики живых существ, которая отличает их от всякой неживой материи. Другими словами, мем - это "чистый" процесс (причем не обязательно протекающий в материальном субстрате нейронов, как это полагает Р.Докинз), и это наличие "чистого" процесса отличает живых существ от косного мира. На уровне явного поведения отдельных индивидов мемы проявляются ровно постольку, поскольку взаимодействие одних и тех же субсистем живого организма может меняться некоторым нерегулярным образом[1].

Адекватная оценка значения КПК-структур для эволюции человечества невозможна без учета значения поколений зрелых индивидов в возрасте примерно 30-60 лет, деятельность которые и определяет в основном историю человечества (Ортега-и-Гассет называл их историческими поколениями) [208]. Исторические поколения принципиально отличаются от биологических (репродуктивных) поколений тем, что последние представлены преимущественно индивидами в возрасте 0-30 лет. Переход от репродуктивных поколений к социокультурным отражает переход от биологических видов к социокультурным видам и свидетельствует о принципиальном изменении механизмов наследования. Человек может не иметь собственного биологического потомства, но его влияние на жизнь других людей посредством социальных институтов может быть равноценна производству тысяч и даже миллионов потомков; в человеческой истории "глобальные вымирания" видов и "глобальные вспышки видообразования" (когда исчезают тысячи социокультурных видов и рождаются тысячи других) происходят гораздо быстрее и чаще, чем в живой природе, что отражает ускоренную по сравнении с другими биологическими видами фенотипическую эволюцию и соответственно обеспечивает человечеству репродуктивный успех.

Фактически можно говорить о том, что каждый индивид способен выполнять уникальную функциональную роль, которая отличает его от всех остальных людей, что всякий отдельный индивид оказывается единственным представителем особого социокультурного вида, существующего в лице этого индивида и исчезающего с его смертью. Именно подобная особенность представителей Homo sapiens и объясняет уникальную приспособляемость и уникальный репродуктивный успех этого биологического вида.