Библиотека
Теология
Конфессии
Иностранные языки
Другие проекты
|
Комментарии (1)
Нольфо ди Э. История международных отношений
Предисловие к русскому изданию
Обращаясь к будущим читателям русского перевода этой книги, считаю необходимым, прежде всего, выразить мою искреннюю благодарность тем, кто сделал возможным этот перевод, кто предоставил для этого материальные средства, а также тем, кто осуществил перевод и тем, кто курировал всю работу в научном плане. В первую очередь я должен поблагодарить Михаила Наринского, проф. МГИМО, который обеспечил высокий научный уровень издания, Артема Мальгина, доцента МГИМО, оказавшего горячую поддержку и содействие публикации. Наряду с ними я должен поблагодарить за многотрудную и скрупулезную работу по переводу книги кандидата исторических наук Тамару Павлову (Институт сравнительной политологии РАН) и Галину Михайлову, наконец, я хочу выразить особую благодарность доктору Манфреди Филипацци (университет Флоренции), который курировал всю работу, как в техническом, так и в научном плане. Особую благодарность мне хотелось бы высказать в адрес ИНОЦентра, его Президента Андрея Кортунова и исполнительного директора Ирины Лактионовой, которые предоставили финансовые и организационные ресурсы для издания настоящей книги.
Я хорошо понимаю, что речь идет об издании, потребовавшем больших усилий многих людей, и надеюсь, что проделанная работа будет оценена читателями.
Книга получила широкое признание в Италии и других странах, выдержав четырнадцать изданий. Она стала необходимым подспорьем для изучающих историю и внешнюю политику. Те, кто прочтут ее, поймут, что, автор, соблюдая, насколько это возможно, точность при изложении многочисленных событий, ставил своей целью не проследить ход событий в узко хронологическом плане, а прежде всего выявить основные проблемы, показать закономерности развития, отметить структурные элементы, характерные для международных отношений в XX веке. Автор стремился не столько сконцентрировать внимание на хронологии, сколько показать, что прошлое можно понять только в том случае, если при его изучении будут выделены особые темы, которые
6
будут рассмотрены в своем развитии. Выводы не являются и не должны быть окончательными.
Книга должна помочь в изучении истории международных отношений и получении справочных сведений, но в еще большей мере предоставить возможность для размышлений. Я хотел бы надеяться, что книга благосклонно будет принята новыми читателями, которые, преодолев внешнюю сложность, оценят последовательность изложения и относительную простоту аргументации, получат стимул для размышления над сложностью и разнообразием аспектов, которые могут служить инструментами для понимания проблем международных отношений.
Эннио Ди Нольфо
Апрель 2003, Флоренция
Послесловие: новый международный порядок?
Итальянское издание этой книги было написано в 1999 начале 2000 г. Хотя в ней анализируется почти весь XX век, однако, совершенно ясно, что в начале 2003 г., т.е. спустя два года, некоторые замечания, имеющиеся в последней части книги, должны быть обновлены. Впрочем, ни одна книга по истории не является окончательной; все исторические реконструкции свидетельствуют о состоянии знаний на момент, когда они создаются, и отражают способность автора понять прошлое. Кроме того, чтобы в 2003 г. соответствующим образом и, по возможности, точно обновить материал, недостает необходимой исторической дистанции, необходимой для преобразования хроники событий в их первое историческое осмысление. Поэтому сегодня возможны только некоторые общие замечания.
Структура книги в целом не претерпела изменений. Она стала результатом работы, проделанной в Италии, и потому в большей степени, чем это обычно принято, отражает внимание автора к внешней политике этой страны. Возможно, некоторые небольшие детали могли бы быть изменены в соответствии с источниками, опубликованными в последнее время, но в подобных уточнениях больше нуждаются монографии, чем подобная работа синтетического характера. Общая историческая реконструкция здесь строится в большей мере на соответствующей аргументации, чем на непрерывном обновлении хронологического материала. Последнее станет возможно только в будущих, более отдаленных изданиях. Впрочем, уже в последней главе ясно говорится, что воссозданная история 90х годов отражает скорее поиск общих тенденций, чем полностью отстоявшийся синтез исторических событий. Именно в этом плане события, происшедшие между 2000 г. и первыми месяцами 2003 г., позволяют внести некоторое возможное дополнение.
Прежде всего оптимизм, пронизывающий некоторые страницы, не всегда находит фактическое подтверждение. Хотя и оказалось верным, что в ведущих странах, переживших глубокие изменения, не произошло резких потрясений, и только в наиболее нестабильных частях земного шара особые события привели к ши
8
рокомасштабным и глубоким переменам. Оптимизм, проявленный относительно возможности серьезной преемственности в проведении политики реформ и во внешней политике Российской Федеративной Республики, нашел свое подтверждение. Внутренняя стабильность и очевидное возрождение ее международной роли, кажется, позволили России преодолеть переходный период, последовавший за окончанием холодной войны. В Китайской Народной Республике, по крайней мере до апреля 2003 г., преобразования также не знали сбоев. Экономический рост сопровождался интенсивным процессом модернизации, и хотя Китаю еще предстоит преодолеть огромное различие между городом и деревней, он уже выдвигается на первые позиции на международной арене. Наконец, продолжается экономический рост в Индии, что, возможно, позволит ей, несмотря на относительную изоляцию, постепенно стать одной из опор нового международного порядка.
В странах ЮгоВосточной Азии (в Индонезии и на Филиппинах) внутренняя напряженность, напротив, препятствовала экономическому росту и укреплению позиций этих стран в международной жизни. В Латинской Америке, где, казалось, идет, хотя и медленно, процесс демократической стабилизации и постепенно происходит оживление экономики, у руля правления не всегда стояли политики, способные решать проблемы, поставленные временем. В таких странах, как Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Колумбия, Перу (которые служат наиболее ярким примером) не был преодолен дуализм, связанный с ростом рынка труда и ценой экономического развития. Таким образом, все западное полушарие оставалось нестабильным и находилось под влиянием интервенционистской политики США и крупных международных экономических организаций, которые руководствовались разнородными критериями.
Еще более тяжелым было положение в странах Африки, переживавших период упадка. Умиротворение в Анголе и Мозамбике, а также аналогичный процесс, на который надеялись в Конго (Заир), оказались иллюзорными; ЮжноАфриканская Республика также с трудом преодолевает трудности, связанные с первым этапом самоуправления. Еще хуже обстоят дела в таких странах, как Сомали, где никому не удалось восстановить государственную власть; в таких странах, как Либерия, Котд'Ивуар, Эритрея племенная борьба привела к войнам, в которые зачастую оказались вовлеченными страны региона Великих африканских озер. Африка, этот неспокойный континент, не является больше ареной столкновения держав биполярной системы; она прилагает все усилия, чтобы самой найти выход из экономической отсталости.
9
В международных организациях, которые, как представлялось в 2000 г., смогут подавить наиболее острые внутренние конфликты, в 2003 г., несмотря на успехи НАТО и ООН в решении югославского кризиса, выявились глубокие внутренние противоречия. Скрытые в прошлом, они вспыхнули в конце 2002 начале 2003 г. и привели к глубокому расколу, что значительно ограничило их дееспособность. Европейский союз санкционировал в апреле 2003 г. прием новых членов, расширив число участников до 25. Это привело к росту трудностей, связанных как с разработкой нового общего устройства, подготовленного на основе соответствующего Соглашения, так и вследствие сохранения старой традиции проведения державной политики.
Между тем, наряду с этими изменениями и помимо них, произошел поворот во внешней политике Соединенных Штатов после избрания в ноябре 2000 г. на президентский пост Джорджа Буша. «Нерешительная» гегемония, о которой говорилось на предыдущих страницах, подверглась суровому испытанию — террористической атаке исламских фундаменталистов на башни Всемирного торгового центра в НьюЙорке в сентябре 2001 г. С этого момента Вашингтон строит свои международные отношения как ответ на агрессию (или на настоящую войну), развязанную невидимым врагом, который только случайно разместил свои базы в Афганистане. Вторжение в Афганистан и разгром режима талибов, вдохновителем которых был Усама бен Ладен, свидетельствовали о коренном пересмотре американской политики в мире. Этот пересмотр в конце 2002 начале 2003 г. касался в наибольшей мере Ирака, которым еще управлял Саддам Хуссейн. Вторжение в Ирак в марте–апреле 2003 г. и быстрое падение режима Хуссейна наглядно показали, что Соединенные Штаты в своей внешней политике перешли от нерешительности и концепций многосторонности к более определенным односторонним действиям. Во всей своей сложности вновь возникает вопрос о мировом развитии, встает проблема противостояния технологически развитых стран и стран, все еще отсталых или находящихся на пороге утраты своего прежнего статуса. Эти вопросы затрагивают все силы и субъекты, действующие на международной арене. Эти строки пишутся именно в тот момент, когда события развиваются, и не представляется возможным сделать какиелибо выводы, остается только отметить абсолютную неясность вопроса о формировании Нового Международного Порядка.
ОТ РЕДАКТОРА
Предлагаемая читателю книга результат многолетних трудов профессора Эннио Ди Нольфо. Он является известным специалистом в области истории международных отношений, руководителем ряда интернациональных проектов в этой области. В настоящее время профессор Ди Нольфо занимает пост вицепрезидента Университета Флоренции, где он создал известную школу историков международников.
Книга профессора Ди Нольфо обобщающий обзорный труд, предназначенный для студентов и аспирантов, изучающих историю международных отношений. Работа удачно дополняет публикуемые в настоящее время МГИМО учебники по данной дисциплине: она привлекает громадным фактическим материалом в сочетании с собственными оригинальными концепциями автора по проблемам истории международных отношений.
Предлагаемый читателю труд охватывает историю международных отношений от завершения Первой мировой войны до формирования нового миропорядка в 90е годы XX века. При этом автор не ограничивается освещением внешней политики ведущих держав, он рассматривает весь комплекс явлений и событий в сфере мировой политики соответствующего периода. Читатель узнает о развитии процессов не только в Европе и Восточной Азии, но и в Латинской Америке, Африке, АзиатскоТихоокеанском регионе. История международных отношений предстает в глобальных измерениях и взаимосвязях. Автор создает впечатляющую картину приобретения международной политикой подлинно всемирного измерения с нарастанием разнообразных взаимосвязей между государствами и народами различных континентов и регионов. Не случайно в книге уделяется столь большое внимание процессам национального освобождения, судьбам государств Азии, Латинской Америки, Африки. В этом смысле подход профессора Ди Нольфо помогает отойти от европоцентристского взгляда на мировые события и явления.
Рассмотрение глобальных процессов удачно сочетается в публикуемом труде с показом региональной интеграыии. Так, автор
11
тщательно анализирует зарождение, формирование и развитие западноевропейской интеграции: от концепций Жана Монне до конструирования институтов Европейского союза.
Профессор Эннио Ди Нольфо последовательно проводит системный подход к международным отношениям, при котором они воспринимаются как целостное комплексное явление (система), общие характеристики которого не сводятся к совокупности свойств составляющих его компонентов. Отсюда внимание автора к основным характеристикам системы, закономерностям ее развития, трансформации ее свойств. Поэтому громадный фактический материал книги четко организован по проблемнохронологическому принципу с выделением наиболее важных узлов и поворотных пунктов в развитии международной жизни.
Публикуемая книга это не история дипломатии и даже не только история международной политики в узком смысле этого слова. Автор уделяет очень большое внимание экономическим, финансовым, военным аспектам рассматриваемых событий, зачастую остающихся вне поля зрения отечественных авторов. Несомненный интерес представляет его трактовка проблем реконструкции после Первой и Второй мировых войн. При этом экономика, финансы, политика предстают в неразрывном единстве и взаимопереплетении. Итальянский ученый уделяет большое внимание такой важной проблеме, как роль естественных ресурсов и их влияние на развитие международных отношений. Конечно, роль различных ресурсов изменялась, но сама проблема оставалась. К сожалению, освобождение от псевдомарксистских догм сопровождалось в нашей исторической науке некоторым пренебрежением к экономическим и финансовым процессам. Профессор Ди Нольфо убедительно показывает, что без анализа этих важных ингредиентов невозможно правильно понять политикодипломатическую историю. Отсюда его внимание к энергетическому кризису середины 70х годов XX века, к финансовым потрясениям в западном мире. В этом плане труд профессора Э. Ди Нольфо важен для российского читателя как отход от традиционной политикодипломатической истории, как движение к комплексному, многофакторному рассмотрению истории международных отношений.
Несомненное достоинство труда итальянского автора отражение неразрывной связи внешней политики с внутренней, с характером различных политических режимов и особенностями их устремлений на международной арене. История международных отношений XX века неотрывна от сложных взаимодействий демократиии тоталитаризма, капитализма и «реального социализ
12
ма», реформизма и консерватизма. Именно анализ наиболее значимфх внутренних процессов позволяет лучше понять эволюцию внешнеполитических курсов ведущих государств и основных тенденций в интернациональной политике. Это в полной мере относится к развитию Советского Союза: сталинизм, хрущевская «оттепель», последующий застой, горбачевская перестройка. Конечно, при тактовке этих событий возможны некоторые мелкие неточности, но автор совершенно справедливо полагает невозможным обойти название явления.
Профессор Эннио Ди Нольфо не только повествует о событиях и явлениях в международных отношениях, но и предлагает их собственное осмысление, оригинальную интерпретацию, а порой и концепции, отличающиеся от общепринятых. Так, он считает, что классическая холодная война закончилась в середине 50х годов с завершением определения сфер влияния в Европе и формированием противостоявших военнополитических блоков. Последующие периоды автор определяет как «сосуществование — соперничество» и «большую разрядку». При этом итальянский ученый привлекает внимание к тому обстоятельству, что две сверхдержавы, игравшие определяющую роль в биполярной системе, выступали не только как противостоявшие антагонисты, но и как «игроки», имевшие общие интересы. Сложное переплетение этих противоречивых тенденций и определяло, по мнению Э. Ди Нольфо, картину международных отношений со второй половины 50х годов. Излагая свои соображения, выдвигая свои концепции, профессор Ди Нольфо остается историком, избегающим столь модных ныне политологических спекуляций.
Предлагаемая читателю книга, несомненно, вносит много нового в наши представления о внешней политике Италии. Как мне кажется, особенно это относится к периоду 30х годов. Автор рукой мастера блестяще рисует картину международной политики фашистской Италии, внешнеполитических комбинаций и дипломатических маневров Муссолини. Большой фактический материал убедительно опровергает традиционное «чернобелое» изображение событий, характерное для советской историографии. В предложенном контексте профессор Ди Нольфо поновому представляет такие хорошо известные в истории дипломатии явления, как попытка заключения «пакта четырех» (1933 г.) или создание «фронта Стрезы» (1935 г.).
Хотелось бы отметить также такт и осторожность, с которыми автор книги говорит о формировании нового миропорядка в 90е годы XX столетия и в первые годы XXI века. Профессору Ди Нольфо,
13
как мне кажется, удалось вычленить некоторые важные тенденции развития, избегая слишком категорических суждений.
Книга Эннио Ди Нольфо не обещает читателю легкого, развлекательного чтения. Она насыщена громадным фактическим материалом в сочетании с интересными, оригинальными соображениями и концепциями автора. Работа написана ярким и непростым языком со сложным развитием мысли автора по присущей ей внутренней логике, в которую желательно вникнуть. Именно для вдумчивого читателя предлагаемый труд заиграет всеми своими красками.
Деление книги на части осуществлено самим профессором Ди Нольфо в соответствии с его концепцией эволюции международных отношений в XX веке.
Переводчики и научный редактор стремились донести до читателя не только суть рассуждений профессора Ди Нольфо, но и некоторые особенности его манеры изложения, языка этого труда. Так, например, в книге пишется «Советы», как это принято на Западе, когда речь идет о Советском Союзе, об СССР. В некоторых, очень редких, случаях научный редактор и переводчики позволили себе сделать оговоренные примечания, содержащие пояснения и уточнения для читателей русского перевода книги Эннио Ди Нольфо.
Книга профессора Эннио Ди Нольфо результат плодотворного сотрудничества Московского государственного института международных отношений (университета) МИД России с Университетом Флоренции. Основным инициатором и организатором этого сотрудничества с итальянской стороны неизменно выступает профессор Эннио Ди Нольфо. Не могу не отметить то внимание и тщательность, с которой он отнесся к подготовке издания своей книги на русском языке. Хотелось бы выразить особую благодарность доктору Манфреди Филипацци за его энергичное и эффективное содействие.
Особые слова признательности я обращаю к переводчикам этой книги, Галине Михайловой и Тамаре Павловой, за терпение и старательность в работе над рукописью труда.
Профессор ММ. Наринский
Посвящается моей жене
ВВЕДЕНИЕ
В период до начала «великой войны» 1914-1918 гг. для системы международных отношений были характерны господствующее положение Европы, гегемония империй, первые проявления глобальной роли двух государств Соединенных Штатов и царской России плюрализм державной политики, первые шаги в направлении институционализации. В начале XXI века в мире, вступившим в переходный период, контуры которого пока едва угадываются, все это представляется далеким прошлым, перечеркнутым двумя мировыми войнами и холодной войной. Однако то обстоятельство, что эти столкновения охватили большую часть XX века, позволяет, как никогда ранее, воссоздать целостную историю международной жизни данного периода.
Намерение развернуть дискурс, касающийся международных отношений XX века, означает в общемто поставить перед собой беспредельно сложную задачу, то есть такую, которая касалась бы всех аспектов жизни общества. Сегодня стало очевидным то, что несколько десятилетий назад казалось намеренным преувеличением немногих исследователей: не существует аспектов жизни общества, которые избежали бы воздействия международных факторов. Экономика, политика, право, торговля, туризм, образование, культура, спорт все эти области, а также бесчисленное множество других (их здесь незачем перечислять) следует иметь в виду тому, кто захочет дать исчерпывающий анализ системы международных отношений. Для достижения ясности профессионального анализа необходимо сделать выбор в пользу одного из доминирующих аспектов этого многообразия факторов политического аспекта. Картина, которую предполагается воссоздать в данном труде, касается прежде всего политической истории международных отношений. Это сознательный выбор, самоограничение, что не исключает рассмотрения других тем, а предполагает его использование для выстраивания политического дискурса.
Здесь также уместно пояснить, что термин «политический» используется не как синоним или расширительное толкование термина «дипломатический». Когдато, вероятно в период до Французской революции, а во многих случаях и вплоть до Первой мировой войны можно было ограничить анализ «дипломати
ческим» ракурсом, то есть деятельностью в сфере международных отношений с точки зрения ее осуществления дипломатией (людьми и используемыми ими методами). Трансформация структуры референтных национальных групп, изменение роли династий, сдвиги в социальном составе и в экономическом развитии отдельных стран, изменения социальных и политических систем, за которыми последовала трансформация процессов принятия решений в вопросах внутренней политики, — все это лишило «дипломатию» монополии в сфере международных отношений. А это означает, что если стремление свести анализ международной политической жизни к сфере дипломатической активности и было более или менее обоснованным для начала Новейшего времени, то к настоящему моменту оно себя исчерпало. Речь идет в данном случае о теме, повлиявшей на методологическую дискуссию о характере истории международных отношений и вызвавшей критические отклики и проявления часто плохо скрываемого недовольства.
Критика некоторой ограниченности традиционной дипломатической истории представляется обоснованной, потому что и сегодня все еще полагают возможным реконструировать с ее помощью весь политический процесс изменений в международной жизни. Если же речь идет о политических процессах, характерных для ancienregime, то такая практика представляется лишенной основания. Следует добавить, что существует немало примеров того, когда на смену геометрической простоте чисто дипломатической модели реконструкции, простоте, являющейся синонимом ясности, а следовательно, ощущения понимания реальных процессов международной жизни, вытесненного за пределы восприятия именно все возрастающим числом новых, явно не дипломатических мотиваций в международных процессах, пришло другое упрощение при рассмотрении данной темы. Речь идет о хронологическом методе, в котором в качестве систематизирующего критерия модели реконструкции служит последовательность событий, диктуемая их расположением относительно друг друга во времени.
Однако даже если порядок, диктуемый расположением событий во времени, не может быть искажен, поскольку posterius(последующее) не может объяснить prius(предшествующее), остается то обстоятельство, что использование хронологического метода приводит всего лишь к каталогизации событий, почти всегда связанных своим следованием друг за другом, а не их расположением внутри проблемного поля, которое способствует их пониманию. Действительно, хронологический критерий не является аналитическим. Напротив, для того чтобы сделать дискурс понятным,
следует «вычленить проблемы», в данном случае проблемы политической истории международных отношений. И хотя это предполагает потери с точки зрения полноты (но не тщательности), однако позволяет выделить перспективные темы, этапы их эволюции по мере постановки определенных проблем, в общем не прибегая к обременительной и докучливой хронологической детализации. Впрочем, при таком подходе даже хронологические построения приобретают больший смысл и значение.
Метод изучения проблем в процессе их эволюции означает рассмотрение того, как осуществляются взаимосвязи между внешними факторами (множественным рядом переменных) и действиями людей или же институциональными факторами (разнонаправленной переменной). Это объясняет, почему в ходе проблемной реконструкции сущностное должно преобладать над отдельными событиями, представляющими его моментальные илллюстрации. Последние являются частью первых и проясняют их. Некое соглашение или договор — это выражение момента кристаллизации некоей изменяющейся реальности. Важно понять, каковы слагаемые этой реальности и каким образом это определенное соглашение (или событие) пытается зафиксировать ее в стабильном состоянии. И хотя соглашение это, естественно, не удается, оно служит своего рода катализатором, выявляющим состояние рассматриваемой проблемы.
Как всякий исторический дискурс, тот, что разворачивается на последующих страницах, предполагает жертвоприношение богине Истины. Однако именно эта богиня может рассматриваться только как мифологическое понятие. Историческая истина есть лишь субъективная логика. Прошлое, которое каждый автор хотел бы или пересказать, или реконструировать, или объяснить, или понять, есть неповторимое переплетение событий, стимулирующих его культурное и политическое восприятие. Необходимо обладать вкусом, чтобы придать смысл этому переплетению, а не питать иллюзию относительно возможности воссоздания всей его целостности.
Это предполагает выбор и структурирование тем в связи с политическими интерпретациями. Автор не считает, что существует единственное объяснение фактов прошлого, а также не думает, что есть единственная доктрина, способная представить их как научные. Подобная вера в истинность и завершенность, которая здесь сознательно отвергается, принадлежит иным временам. Многие пытались осуществить ее с помощью вариантов дискурса, наполненных, в отличие от абстрактности политического дискурса, конкретным содержанием. Одной из наиболее привлекательных
методологий представляется методология, опосредованно вдохновленная марксизмом и разработанная Пьером Ренувеном как концепция «глубинных сил», то есть как исследование взаимосвязи между политической хроникой и некоторыми структурными факторами (демографией, торговлей, общественным мнением).
Сегодня никто не может отрицать, что за авансценой политики действуют: демографические единицы; производственные, торговые и финансовые ресурсы, то есть экономические единицы; армия, флот, авиация, ракетные боеголовки военные единицы. И еще в меньшей степени можно сегодня отрицать роль общественного мнения, поскольку одно из наиболее глубоких изменений, происшедших в XX веке, это переход политики (и не только международной) от действий безответственных элит к действию элит ответственных или, как бы то ни было, вынужденных (в эпохи диктатур или же в странах с диктаторским режимом) поддерживать консенсус с массами. Демократизация процессов принятия решений и манипуляция массовым сознанием оказываются двумя способами выражения одного и того же явления наступления эпохи, когда индивиды становятся субъектами, требующими, чтобы с ними считались, даже если это всего лишь иллюзия.
Политические деятели в условиях демократических систем и, в неменьшей степени, оказавшиеся в авторитарных системах, не являются более единственными, кто участвует в процессе принятия решений. Массы, которые больше не согласны ощущать себя пассивным объектом политических решений, наблюдают за ними, советуют им, контролируют, одобряют их, восхищаются ими, боготворят, критикуют, ненавидят. Инструменты этой взаимосвязи постепенно становятся настолько самостоятельными, что нередко оказываются невольными протагонистами истории. Печать, кино, радио, телевидение, мультимедийные средства и власть, которую эти средства коммуникации приобретают благодаря их способности распространять широчайшим, а сегодня и мгновенным способом то, что происходит в «глобальной деревне», власть, не зависящая от природы посланий различных media, сопровождают трансформацию международной жизни.
Однако для того, чтобы избежать превращения всего этого в изложение либо слишком общего, либо слишком узкого характера (посильного для одного автора и ограниченного уровнем его знаний), следует выделить определенный аспект и следить за его изменениями, как, впрочем, это происходит во всех науках, независимо от того, ставят ли они перед собой в качестве цели исследование «обобщений» или же занимаются конкретными явлениями и проблемами. Альтернативой является риск банально-механичес-
кого использования схем, которые привели однако Ренувена к столь новаторским результатам. Таков генезис метода, на котором основывается данная книга. Выбор одного типа дискурса в качестве доминирующего не означает, что игнорируются другие аспекты. Они найдут свое место в каждом отдельном случае в рамках рациональной структуры конкретного изложения, имеющего свои объективные ограничители.
Выбор, предполагающий абстракции, связан с риском сползания к преимущественно теоретическому подходу. Автор хорошо осознает опасность такого риска и хочет должным образом подчеркнуть тот факт, что его работа вписывается в круг исторических исследований. В изучении международных проблем, которые только в последние десятилетия в силу своей значимости стали предметом самостоятельных трактовок, — за исключением разве что jusgentium(международного права), сопутствовавшего формированию так называемого «Европейского концерта» к середине XVIII века многое требует прояснения. Более того, часто наложение друг на друга разных исследовательских методов приводит к определенному смешению концепций. Как и во всех отраслях научных знаний от физики до химии, от физиологии до патологии, от экономики до политической экономии, от литературы до истории литературы, от политической истории до политической науки — так и в «международных исследованях» существуют различные походы разных авторов к одним и тем же проблемам.
Если отвлечься от международного права, родившегося одновременно с международным сообществом, состоящим из отдельных, а не универсальных субъектов (то есть не управляемых внутренними нормами, присущими субъекту), то «международные исследования» предоставляют материал для изучения экономистам, юристам, стратегам, социологам, психологам, психоаналитикам и политикам. Предоставляют они его и историкам. Тесная взаимосвязь между историческим и политикотеоретическим дискурсом приводила и до сих пор приводит к определенному их тематическому и лингвистическому перекрещиванию. Однако различие в интенциях и научном качестве этих двух областей знания совершенно очевидно, даже если оно не всегда четко осознается. Первая ищет в многообразии казусов обобщение, вторая изучает многообразие казусов и может воспользоваться обобщениями для прояснения отдельного казуса. Различие в целях и функциях остается неизменным. Как и во всех науках, теоретический ракурс сочетается с экспериментальным и историографическим и, как и во всех науках, может случиться так, что один из двух аспектов этого знания будет иметь отличающуюся от другого традицию
или содержательную наполненность, поскольку один — результат недавних открытий, а другой — давних напряженных усилий. Ибо на конкретном примере легко заметить, что историографическая традиция, хотя и разделенная на разные школы, имеет за плечами гораздо более богатый опыт, чем теоретическая, и гораздо более существенные результаты, чем доступные историку ограниченные обобщения, сделанные до настоящего времени теорией международных отношений.
Остается, наконец, вновь вернуться к первоначальной концепции данного введения. Период, о котором идет речь в этой книге, почти полностью включает три радикальные изменения в международной жизни. Первое из таких изменений касается вторжения масс в международную жизнь.
Второе тесным образом связанное, впрочем, с предыдущим выдвижение Соединенных Штатов Вудро Вильсона и революционной России в качестве новых и потенциально доминирующих на международной сцене субъектов. С 1917 г. начинается противостояние, которое, сначала подспудно, а позднее (с 1947 г.) открыто влияло на значительную часть международной жизни всего мира до тех пор, пока проблема, возникшая в 1917 г. не была разрешена в 1991 г. в результате распада Советского Союза и наступления совершенно нового этапа международной политики. ТаКим образом, попытка исторической реконструкции, предпринятая в этой книге, приобретает конечно, не в силу ее достоинств, а благодаря внешним обстоятельствам совершенную законченность, которую еще недавно было невозможно представить, и теперь открывает веер возможностей для наблюдений, способствующих разъяснению прошлого и прогнозированию будущего.
Третье изменение возвращает к техническим способам осуществления политических процессов в целом и международных, в частности. XX век начался в разгар второй промышленной революции, благодаря которой произошли изменения в производственных методах, вызванные возросшим использованием новых энергетических ресурсов нефти и электричества, взамен традиционных сжатого пара и угля. С тех пор технологические сдвиги приобрели столь быстрые темпы, что выявление всякой корреляции между ними и политическими изменениями стало невозможно (разве что с точки зрения истории науки). Технологическая революция стала константой, сопутствующей любому проявлению все более быстрых изменений форм жизни общества, в том числе форм международных отношений.
Глубокие изменения претерпел сам способ проявления этих форм, и историк должен иметь в виду эти перемены для того,
чтобы лучше оценить новую роль «временного фактора» в политической жизни. Если после Сараевского убийства понадобились недели, чтобы разразилась Первая мировая война, то с начала гитлеровского нападения на Польшу в сентябре 1939 года оказалось достаточно нескольких дней, чтобы началась Вторая мировая война. А позднее, во времена так называемого «равновесия страха» время на реакцию по поводу возможного конфликта сократилось до часов, а затем и до нескольких минут. Достаточно этих примеров, относящихся к периоду времени, который рассматривается в этой книге, чтобы понять очевидность процесса ускорения и возрастания взаимозависимости всех проявлений международной жизни.
Осталось, наконец, прояснить еще один момент. Книга обобщающего характера, за отдельными исключениями, не может быть результатом оригинального исследования. Она может и должна анализировать лишь то, относительно чего в исторических исследованиях существуют достаточно устоявшиеся данные. На сегодняшний день (1999 г.) такая ситуация, можно сказать, существует лишь в отношении периода до конца 70х годов. И даже в отношении этого периода уместно отметить, что обновление российской историографии и историографии стран Восточной Европы, начавшееся несмотря на многочисленные препятствия в самое последнее время, подталкивает сегодня к важным изменениям в направлении исследования или в расстановке акцентов, в том числе и в отношении тем, являвшихся уже объектом устоявшихся интерпретаций. Писать в 1999 г. означает сообщать нечто отличное от того, что можно было писать всего десять лет тому назад. Период, последовавший за 1980 г., предоставляет, напротив, богатство еще мало изученных тем, которые только постепенно, шаг за шагом можно будет рассмотреть более полно или более убедительно, хотя уже сейчас могут быть выдвинуты приемлемые научные гипотезы на основе доступных исследователю материалов и тех способов его освещения, которые диктуют эти материалы.
По поводу первого издания этой работы и сегодня, просмотрев немало критических замечаний, я считаю себя обязанным выразить многочисленные благодарности. В первую очередь я признателен всем коллегам сектора международной истории Отдела изучения государства факультета политических наук «Чезаре Альфьери» во Флоренции. Я смог преодолеть свои колебания именно благодаря царящей там обстановке страстной увлеченности наукой, увлеченности, питающей непрерывный «круговорот идей», в котором участвуют преподаватели, молодые исследователи,
соискатели на ученую степень доктора и, не в последнюю очередь, студенты, в частности, дипломники. Эта благодарность не риторическая, а вдохновленная ясным осознанием того, что уже немолодой исследователь может получить, более или менее непосредственно, от сопоставления с подчас первыми проявлениями свежей и неиссякаемой любознательности.
Многие друзья и коллеги согласились прокомментировать, откорректировать, подсказать варианты исправлений, указать на концептуальные или же фактические ошибки, содержавшиеся в первой редакции этой книги. Я бесконечно благодарен тем, кто мне помогал, читая рукопись, а также после публикации в 1994 г. первого издания. Для меня стали очень ценными стимулы, полученные от этого дружественного сотрудничества, поскольку благодаря им во многих случаях удалось избежать неубедительных или неясных интерпретаций, ошибок или опечаток. В частности, я хочу еще раз поблагодарить Джанлуку Андрэ, Джузеппе Аре, Вруну Баньято, Паолу Олла, Джованни Буччанти, Фульвио д'Амоя, Марию Грацию Энарду, Леопольдо Нути, Пьетро Пасторелли, Марту Петричоли, Илларию Поджолини, Лучано Този, Антонио Варсори (неоценимое сотрудничество с которым помогло мне также при составлении именного указателя). Эта помощь и высказанные мнения стали для меня ориентиром и помощью в процессе выверки работы, за которую, разумеется, я несу всю ответственность.
Я считаю своим долгом выразить особую благодарность профессору Массимилиано Гудерцо и доктору Ренцо Растрелли за сотрудничество в работе над основным исследованием соответственно по темам деколонизации и по проблемам ЮгоВосточной Азии; профессору Марко Муньяини, от которого я получил замечания, советы и материалы, очень полезные для понимания проблем Латинской Америки; докторам Беатриче Беноччи и Кристине Панераи, участвовавшим в правке корректуры.
Другие коллеги и друзья приняли участие в дискуссиях, которые послужили мне очень полезными стимулами для размышлений или же подсказками. Среди них с благодарностью называю Бруно Арчидьяконо, Данило Ардия, Лучано Катальди, Дэвида Эллвуда, Луиджи Витторио Феррариса.
Для того, чтобы оценить эффективность работы в качестве учебного текста я попросил нескольких студентов факультета «Чезаре Альфьери» прочитать почти всю рукопись. Джанлука Бонаюти, Эмилио Диодато и Эмануэле Жофре взяли на себя эту задачу и я очень им обязан, поскольку они помогли мне обойти немало формальных ловушек и избежать некоторых двусмысленностей.
Особого рода благодарность я считаю своим долгом выразить докторам Лидии Казалини и Лучано Баньоли. Без их терпения и тщательности я бы, вероятно, не смог начать и осуществить столь длительную и трудную работу.
Это переработанное и обновленное издание не было бы, однако, возможно без вклада многих читателей, указавших мне на ошибки или опечатки, подлежащие исправлению. Среди них особую благодарность я должен выразить профессору Федериго Арджентьери, Массимо Костальдо, доктору Сандре Каваллуччи, профессору Фабио Моньол, доктору Альберто Тонини, а также особо профессору Массимилиано Гудерцо, внимательному, скрупулезному и умному читателю, неистощимому источнику советов, полезных для прояснения некоторых непонятных мест и более упорядоченного изложения весьма сложного материала. Я также благодарю доктора Аннализу Ломбардо, которая помогла мне обновить хронологию, относящуюся к самым последним годам и доктора Карло Майнарди, взявшего на себя труд составить предметный указатель. Неоценимым концептуальным вкладом в мою работу послужил обмен идеями с профессором Джампаоло Прандстраллеро.
Наконец, и прежде всего, моя семья: мои дочери Изабелла и Федерика, которые попрежнему воспринимают мое «отсутствующее» присутствие как естественное явление, что, однако, ограничило мои возможности принимать активное участие в событиях и их собственных переживаниях; и моя жена Алессандра, которой я благодарен за то, что она терпела все это, и за то, что она создала вокруг моей работы прочную и постоянную защитную сеть, и ей почти всегда удавалось обеспечить спокойствие, необходимое для ее осуществления.
Э.Д.Н. Флоренция, 1999
Комментарии (1)
Обратно в раздел история
|
|
