Ионина Н., Кубеев М. 100 великих катастроф

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРИРОДНЫЕ КАТАСТРОФЫ

ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП

В резиденции армянского католикоса в Эчмиадзине хранится небольшой кусок дерева, являющийся одной из главных реликвий монастыря. По преданию, это кусочек обшивки Ноева ковчега, переданный когда-то монастырю монахом, поднимавшимся на склоны Арарата еще во времена Григория Просветителя.
В 1876 году лорд Брайс во время экспедиции на Арарат обнаружил на одном из горных уступов (на высоте тринадцати тысяч футов) большой кусок обработанного дерева. Небольшой образец от него лорд отрезал в качестве сувенира.
Позже несколько экспедиций в поисках Ковчега побывали в этом районе, но в 1974 году турецкие власти полностью закрыли доступ в район Арарата и запретили любые экспедиции.
Устойчивый миф о Всемирном потопе — это миф всего человечества. Он распространен среди народов Европы, Азии, Северной и Южной Америки. Сегодня уже не вызывает сомнения факт, что сознание народов всей планеты в незапамятные времена было потрясено единой глобальной катастрофой.
Самых различных гипотез и предположений учеными высказано множество, но все они сходятся в одном: в поразительном совпадении легенд о Всемирном потопе, которые родились на расстоянии тысяч километров друг от друга, на разных континентах, у разных народов. В основе всех их лежит рассказ о том, как некий человек, желая спасти на планете живность, построил огромный корабль, на котором собрал людей и животных — «каждой твари — по паре».
Одним из древних мифов о потопе считается миф об Атуме — египетском Ное. Он был местным богом города Гелиполиса, располагавшегося в дельте Нила. В одной из легенд разгневанный Атум грозит разрушить все им созданное и превратить мир в водную стихию. Впоследствии почитание Атума было вытеснено богом Ра, и появился миф о потопе уже с участием бога Ра. Он тоже решил наказать род человеческий и для этого призвал на помощь богинь Хатор и Сохмет. Богини уничтожали людей с такой яростью, что сердце бога Ра дрогнуло, но остановить их было уже невозможно. Чтобы спасти Землю, бог Ра залил все… пивом, и увлекшиеся им богини забыли про суд.
Предания о потопах чаще всего возникали у народов, живущих в прибрежных районах. Например, древнегреческий миф повествует о том, что «Зевс за преступления решил погубить род человеческий и послать всемирный потоп. Девкалион, по совету Прометея, построил корабль, на котором спаслись он и Пирра — единственные из людей. На девятый день корабль Девкалиона остановился у вершины Парнаса».
Древнеирландские боги «Бит с женой Биррен и домочадцами во время потопа погрузились на судно и спаслись у берегов большого острова».
Древнеиндийский эпос «Махабхарата» рассказывает о прародителе людей Ману, «который спас от смерти и помог вырасти чудесной рыбе, за что она отблагодарила его советом. В год, предсказанный рыбой, Ману построил корабль, взошел на него, а когда начался потоп, рыба приплыла, прикрепила веревку с кораблем к своему рогу и направилась к северной горе».
Один из самых поэтических рассказов о потопе содержит Библия: «И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом; на пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы. И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди; все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло» (Бытие, 7:19–22).
Бог обратился к Ною, самому праведному из всех живших тогда людей:
«Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи.        И сделай его так: длина ковчега триста локтей; ширина его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей.      И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье [жилье].
И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни.
Но с тобою Я поставлю завет Мой, и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою.
Введи также в ковчег из всех животных, и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых; мужеского пола и женского пусть они будут» (Бытие, 6:14–19).
Полностью совпадает с библейским рассказом о Ноевом ковчеге запись на глиняных халдейских табличках XXI века до нашей эры. Совпадает описание строительства деревянного корабля, блуждание его по морским водам, одинаково Ной и ассириец Утнапиштим выпускают птиц, чтобы обнаружить спадание уровня воды.
Известный английский историк и этнограф Дж.Дж. Фрэзер самую большую главу своей книги «Фольклор в Ветхом Завете» посвятил исследованию легенд о Великом потопе у разных народов. Так, например, у индейцев, живущих у мыса Кабу-Фриу, есть следующее сказание.
«Жил на свете искусный чародей и волшебник Тамандуаре. Великий бог Тупи открыл ему, что скоро наступит большой потоп, который зальет всю землю, даже высокие деревья и горы. Только одна вершина будет подниматься над водой, а на ней большое дерево с плодами наподобие кокосовых орехов. На этом-то дереве волшебнику вместе с семьей можно будет спастись в надлежащее время. Тамандуаре немедля поспешил уйти со своей семьей на вершину той горы. И когда они очутились здесь в полной безопасности, начался дождь, который все лил и лил. Вода покрыла всю землю, залила гору и даже смыла верхушку ее. Тогда человек со своей семьей взобрались на пальму и оставались на ветвях ее все время, пока длился потоп, питаясь плодами дерева. После спада воды они спустились с дерева и были так плодовиты, что со временем вновь заселили опустошенный потопом мир».
Похожие легенды существуют у индейцев Северной и Центральной Америки, а также у аборигенов Австралии и Океании. Заключает свое исследование о Великом потопе Дж.Дж. Фрэзер главой, в которой пытается выяснить источники происхождения таких сказаний. В ней он отмечает, что причины возникновения преданий о потопе пока не выяснены. Ответ на вопрос: «Каким образом у людей повсюду сложилась уверенность в том, что некогда, в то или иное время, земля (или, по крайней мере, вся обитаемая ее часть) была затоплена наводнением, от которого погиб почти весь человеческий род?» — так и не получен. На это вопрос раньше отвечали, что подобная катастрофа в действительности имела место, что подробное и подлинное описание ее содержится в «Книге Бытия» и что множество распространенных среди людей легенд представляют не что иное, как более или менее несовершенное, смутное и искажающее факты воспоминание о том страшном катаклизме.
Трудно (может быть, даже невозможно) точно установить причины этой трагедии в истории человечества. На эту тему существует множество самых смелых гипотез, которые порой кажутся просто безумными. Здесь и падение гигантского метеорита в толщу океана, поднявшего гигантскую волну по всему земному шару. Здесь и встреча нашей планеты с ледяной кометой, нарушившей водный баланс Земли. Здесь и сверхмощный вулканический взрыв планетарного масштаба, поднявший грандиозное цунами…
В 1922–1929 годах английский ученый Леонард Вулли проводил археологические раскопки на северо-западе Ирака, возле руин древнейшего города Ура. В один из дней рабочие наткнулись на свалку из битых кирпичей и осколков глиняной посуды. Опыт подсказывал ученому, что городские свалки обычно остаются из поколения в поколение на одном и том же месте, и Вулли велел рабочим прорыть в этом месте колодец на максимальную глубину.
Дальнейшие раскопки показали, что он был прав. На этом месте много столетий назад действительно существовала городская свалка. По мере продвижения в глубь земли рабочие постоянно натыкались на разные культурные слои, но настоящее открытие ожидало Вулли, когда рабочие докопались до 14-метровой глубины. В этом слое были обнаружены останки непонятных захоронений. Отрытое ими городское кладбище было настолько древним, что даже шумеры, чьими историческими свидетельствами пользовался Вулли во время своих раскопок, не указывали на него. Могилы располагались друг над другом двумя, тремя, а местами и шестью этажами. Так были открыты гробницы ранних царей шумерского города-государства Ура с находящимися в них бесценными сокровищами из золота и драгоценных камней.
Но Вулли на этом не остановился. Он словно чувствовал, что под этим захоронением могли быть еще и другие культурные слои.
Снова рабочие взялись за лопаты и кирки. И вскоре они обнаружили еще одну городскую свалку, возраст которой свидетельствовал о том, что Вулли наткнулся на самый древний период в истории города Ура. Рабочие не остановились и на этом. Они стали копать дальше, пока не достигли илистого слоя, который свидетельствовал о том, что пять–девять тысяч лет назад эти места были либо заболочены, либо в них протекала мощная река. Илистый слой составлял толщину примерно в два с половиной метра и остался, видимо, после схода вод.
Однако в нем не было обнаружено никаких остатков человеческой деятельности, что позволило Вулли сделать вывод о внезапности илистого наслоения. По своей структуре этот илистый слой заметно отличался от других слоев — периодов палеолита и неолита, бронзового и железного века. Что это могло быть? Внезапное наводнение? Но возможно ли оно на такой глубине?
Прокопав этот илистый слой, рабочие снова обнаружили следы жизни человека: обломки кирпичей, глиняной посуды, сажу. Эти и другие находки принадлежали древней и самобытной культуре народа, во многом отличавшегося от шумеров. Появление илистого слоя между двумя культурными пластами могло объясняться одним — внезапным наводнением, которое не могло быть обыкновенным явлением природы. Пласт ила толщиной в два с половиной метра мог возникнуть между двумя историческими периодами только в результате страшной катастрофы, после которой вода долго стояла и глубина ее была не меньше восьми метров. Эта вода затапливала территории всего Междуречья — все деревни и города, за исключением тех, которые оказались на возвышенностях. Именно об этом наводнении и сообщали шумерские хроники.
Позднее французский исследователь Мортилье назвал этот илистый слой hiatus, то есть перерыв. По его данным подобное илистое наслоение произошло в результате резкого природного катаклизма, когда суша неожиданно ушла на дно моря или океана. Такие илистые наслоения встречаются практически и на всей территории Европы. По предположениям некоторых ученых, этот илистый слой и есть прямое свидетельство Всемирного потопа, внезапно возникшего и, видимо, также внезапно схлынувшего.
Следовательно, гигантская природная катастрофа, принесшая с собой огромные волны и длившийся долгое время дождь, вполне могла обрушиться на Землю много тысяч лет назад, уничтожая людей и животных.
Дату времени потопа помогла установить пещера Шанидар на севере Ирака, лежащая на высоте 750 метров над уровнем моря. В 1950-х годах американские ученые производили здесь раскопки, и результаты этих раскопок были просто ошеломляющими. Поднятые в пещере пласты земли позволили уточнить историю всей земной цивилизации на протяжении ста тысяч лет. Пещера оказалась площадью более тысячи квадратных метров и высотой до пятнадцати метров. В прошлом она была обитаема, о чем свидетельствует оставшаяся от костров сажа на потолке. В слоях земли были обнаружены и скелеты людей. Послойно была снята земля, общей толщиной в пятнадцать метров, и определены все возрасты вскрытых пластов. Так было установлено, что примерно десять тысяч лет до нашей эры на Земле произошла катастрофа, которая вызвала огромный водяной вал, затопивший так высоко расположенную пещеру.
Легенда о Всемирном потопе не дает покоя не только исследователям и людям ученым. Интересную версию выдвинул И.Г. Петричко из города Обнинска, которая была напечатана в журнале «Вокруг света» (№ 7 за 1993 год). По его теории, ось вращения нашей планеты колеблется вокруг некоего среднего положения, как колеблется вращающийся волчок. Многие тысячелетия назад, когда Солнечная система была моложе, подобные колебательные процессы происходили намного активнее. Около 22 тысяч лет назад наша Земля располагалась в пространстве так, что вращалась вокруг собственной оси, как бы лежа на боку. Такое положение должно было привести к тому, что на полюсах планеты царил бы полутропический климат. В то же время в районе экватора вскользь падающие лучи Солнца не могли бы обогревать поверхность Земли достаточно интенсивно, чтобы хоть время от времени растапливать накапливающиеся там ледники. И ледники эти росли до той поры, пока их масса не достигла некоторой критической величины.
Критичность эта заключалась в том, что поле тяготения Луны привело к тому, что однажды Земля «кувыркнулась», то есть поменяла положение своей оси вращения в пространстве. В результате такого «кувырка» погодные условия на нашей планете изменились. Антарктида, некогда бывшая благодатным краем, стала покрываться льдами. Зато ледники экватора, оказавшиеся под жаркими лучами солнца, начали быстро таять. Ранее обжитые людьми участки суши оказались на морском дне, на других началось Великое оледенение. Сведения о таких переменах (в частности, легенда о Всемирном потопе) и дошли до нашего времени.
Споры о причинах Великого потопа, времени его наступления и окончания ведутся до сих пор, и конца им пока не видно. А по расчетам ученых, очередной «кувырок» наша планета совершит не ранее, чем через два миллиарда лет.

НАКАЗАННЫЕ БОГОМ СОДОМ И ГОМОРРА

С вершины Масличной горы в Кедронской долине, с колокольни «Русская свеча», можно увидеть на востоке место, где в библейские времена располагался грешный и распутный город Содом. Об этом же напоминает соляная гора высотой в 45 метров с известной фантастической судьбой — это и есть окаменелая фигура жены праведного Лота. Гора расположена на юго-западном берегу Мертвого моря. Там некогда и находился город Содом.
В Ветхом Завете говорится о двух городах — Содоме и Гоморре, жители которых погрязли в распутстве и были испепелены за свои грехи огнем, посланным с неба. Располагались оба эти города «в долине Сиддим, где ныне море Соленое», как раз в районе будущего затопления, где археологи позднее обнаружили следы илистых наслоений. А если точнее, то находились они в плодородной долине в устье реки Иордан.
Пастухи пасли тучные стада овец и коз, два раза в год жители собирали с виноградников прекрасные плоды, из которых делалось вино. Вообще вино у жителей Содома и Гоморры было самым любимым напитком, и пил его каждый — и стар, и млад. Многие люди напивались до бесчувствия, падали прямо на улицах, а иные после винопития предавались пороку и греху.
В Библии сказано, что «жители Содомские были нечестивы и весьма грешны перед Господом». «Греху содомскому» были подвержены также жители Гоморры и окрестных городов, «подобно им блудодействовавшие и ходившие за иной плотью».
Вопль Содомский и Гоморрский был очень велик и грех их тяжел, и Бог направил туда ангелов, чтобы убедиться, действительно ли жители этих двух городов поступают так нечестиво. Ангелов принял в своем доме Лот, племянник Авраама, но содомляне осадили его дом, требуя выдать пришельцев, дабы «познать» их.
«И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастания земли» (Бытие, 19:24–25). Таким образом, Господь перевернул «вверх дном» оба города и окрестность вокруг. И на том месте, где они были, образовалось соленое море, известное нам теперь как Мертвое море. Может быть, в XXI веке до нашей эры Содом и Гоморра были уничтожены землетрясением. Что же касается огня и серы, которые падали на грешные города на южном побережье Мертвого моря, то здесь, вероятно, имеется в виду воспламенение газов, выходящих в этих районах из недр Земли.
Сейчас этих двух городов нет ни на одной географической карте, но названия городов вполне конкретны. Есть записи некоторых паломников, которые утверждают, что в свое время под водами Мертвого моря они видели развалины домов и улиц. Само Мертвое море достаточно велико, его длина достигает 76 километров, ширина семнадцати, а глубина составляет 356 метров. Оно бессточное, то есть вода из него никуда не вытекает, и активно испаряется. А пополняют его воды реки Иордан. Поскольку расположено море в наиболее низкой части тектонической впадины Гхор, то, естественно, у геологов возникло предположение, что его образованию могли послужить подвижки земли, вызвавшие опускание почвы — той самой, на которой могли располагаться Содом и Гоморра.
Значит, около двух тысяч лет до нашей эры в устье реки Иордан произошел какой-то природный катаклизм — землетрясение или извержение вулкана, который и мог привести к опусканию почвы. С другой стороны, Содом и Гоморра могли стать жертвами Всемирного потопа, который залил и район Мертвого моря. С годами воды схлынули, оставив после себя расщелину с устоявшейся водой, на дне которой, вполне возможно, погребены Содом и Гоморра.
Правда, не так давно появилась еще одна версия гибели двух библейских городов. Известный немецкий путешественник и писатель Эрих фон Дэникен высказал на первый взгляд совершенно фантастическую гипотезу о ядерном взрыве и провел параллель с двумя японскими городами — Хиросимой и Нагасаки. Так вот, Эрих фон Дэникен считает, что и в то далекое время в устье реки Иордан мог произойти ядерный взрыв — и не один, а целых два. Над обоими городами, как бы это парадоксально ни звучало, были сброшены две атомные бомбы. Однако ответ на невольно возникающие вопросы, кто сбрасывал эти бомбы и зачем, писатель не дает.
По его гипотезе взрывы были настолько мощные, что ничего не оставили от городов. А те из их жителей, кто был заранее предупрежден (как семья Лота), своевременно покинули опасную местность. И лишь жена Лота оглянулась назад и превратилась в соляной столб. В этом Дэникен усматривает воздействие на человека последствий атомного взрыва — радиации.
Гипотеза Дэникена как будто подтверждается и дальнейшими словами Библии. Там сказано, что Авраам «посмотрел к Содому и Гоморре и на все пространство окрестности и увидел: вот, дым поднимается с земли, как дым из печи» (Бытие, 19:28).
Ни одного человека, ни одной твари, никакой растительности не видно — все сожжено огнем, все превратилось в пепел и дымящиеся руины. Из этого писатель и делает свой вывод, что Содом и Гоморра стали жертвами атомного взрыва.
Однако его гипотеза противоречит данным, полученным учеными в результате исследований этой местности. Никакой повышенной радиации в устье реки Иордан не отмечено. Правда, со времени крушения двух городов прошло около четырех тысяч лет, радиация могла бесследно исчезнуть. А вот найденные следы илистых отложений с большей долей вероятности могут свидетельствовать о неожиданном затоплении во время Всемирного потопа Содома, Гоморры и еще трех библейских городов. Так кто же прав? Ответ на этот вопрос, возможно, дадут исследования следующих поколений ученых, которым предстоит жить и работать в третьем тысячелетии человеческой цивилизации.

САНТОРИН: ГИБЕЛЬ МИНОЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ?

В Эгейском море находится цепочка Кикладских островов, куда входят острова большие, маленькие и совсем крохотные. Это Кея, Арос, Китнос, Иос, Милос и другие. Некоторые из них лежат в непосредственной близости друг от друга, другие разделены десятками километров. Особое место среди них занимает остров Санторин, что в переводе на русский язык означает «Святая Ирина». Вулканическая деятельность началась здесь примерно сто тысяч лет назад. А до этого никаких вулканов в районе Санторина не было, да и сам он представлял часть материка — Эгеиды.
Потом вулканические массы поднялись над поверхностью моря и образовали чисто вулканический остров, который со временем соединился со скалистым островком, находившимся здесь еще до извержения. Образовавшийся новый остров имел почти идеальную форму круга, отсюда и родилось его первоначальное название — Стронгеле.
Но однажды (приблизительно 25 тысяч лет назад — в эпоху последнего оледенения) газы и расплавленная лава скопились в жерле вулкана почти у самой земной поверхности. Когда давление газов превысило прочность пород, раздался страшный взрыв. Вулкан раскололся, и огромные массы паров и газа вырвались наружу. Они подняли на высоту 30–40 километров огромное количество пепла, и под вулканом образовались обширные пустоты. Это в свою очередь вызвало обрушение прилежащих к вулкану участков земли и формирование крупной кальдеры (буквально «котел»).
Постепенно воронка эта начала заполняться застывшей вулканической лавой, маленькие островки слились воедино, и так образовался большой остров Тира (Санторин). Ученые предполагают, что всю внутреннюю часть острова занимал вулканический конус и около 3500 лет назад здесь последовало новое катастрофическое извержение вулкана.
Проснувшиеся вулканы вначале не сулили жителям острова ничего страшного, потому что интенсивность извержения возрастала постепенно. Но потом вырвавшаяся из вулканов магма заполнила поверхность острова, в середине его образовался провал, куда хлынули морские воды. Однако, достигнув дна пропасти, поток устремился вспять и породил волны-цунами чудовищных размеров — до ста метров, которые разрушили города и селения на островах и материка. Одновременно выпало огромное количество раскаленного пепла (температура его достигала 500°C), который разлетелся по площади около двухсот тысяч квадратных километров.
Извержение вулканов Санторина продолжалось, может быть, не одно десятилетие. В ходе раскопок в гавани Акротири был обнаружен уничтоженный землетрясением город. По данным ученых, площадь его составляла полтора квадратных километра. Но никаких жертв найдено не было! Это обстоятельство дало ученым возможность выдвинуть предположение, что была не одна катастрофа. В первой ее фазе (около 1550 года до н.э.) город подвергся сильным разрушениям. Сколько жертв на совести этого извержения — неизвестно. После этого жители покинули город, и во второй фазе (около 1500–1450 годов до н.э.) он был уже опустевшим. Его засыпало пеплом при извержении вулкана, который после этого и сам прекратил свое существование. Но оставленные им вулканические выбросы и сегодня покрывают остров на высоту 30–35 метров (высота десятиэтажного дома). А в некоторых местах достигают и сотни метров.
Все море вокруг острова во время извержения и после него покрывала пемза. Наверное, именно это и имел в виду жрец Саиса, когда отмечал, что «после этого море в тех местах стало несудоходным». Даже в наше время залежи пемзы находят на весьма значительном расстоянии от Санторина — в Малой Азии, на Крите и других островах. Энергия вулканического взрыва, по подсчетам греческого ученого А. Галанопулоса, в 350 раз превышала энергию взрыва атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму.
Ученые предполагают (вернее, предполагали до 1976 года), что чудовищное по силе извержение санторинского вулкана уничтожило цветущую минойскую цивилизацию. Еще задолго до греков у минойцев были развиты кузнечное ремесло и плавка металлов, причем они широко использовали металлы не только в искусстве, но и в быту. При археологических раскопках на Крите в гробницах было обнаружено множество изделий из металлов: кубки, мечи, маски и т.д. Можно предположить, что и знаменитое «микенское золото» попало к грекам после гибели минойских городов.
Минойская держава располагалась на островах, поэтому флот был необходим, как воздух. Море было родной стихией минойцев. Скалистые, покрытые могучими лесами острова и островки не имели земли, и жителей там кормило лишь море. Они занимались рыбной ловлей и торговали дарами моря. Морские пути связывали Малую Азию, Крит, Кипр и Пелопоннес с центром державы — островом Стронгеле. Все части этой великой державы качало на своих волнах, объединяло, кормило и возвеличивало Эгейское море. Естественно, минойцы были искусными кораблестроителями и мореходами.
Предположение ученых о том, что резиденцией верховной власти минойцев был остров Стронгеле, подтверждается многими археологическими находками и сравнением их с культурой других народов. На рубеже III–II тысячелетий до нашей эры остров Крит заселили минойцы с острова Стронгеле. Они принесли с собой все достижения своей более древней (и более высокой!) культуры.
Высокого уровня достигло и гончарное дело. Керамика с острова Стронгеле доставлялась на кораблях в самые отдаленные уголки Эгеиды. В керамических сосудах перевозились подати со всех земель: зерно, оливковое масло, вино.
Во всем минойском искусстве (да и в искусстве всего древнего мира) важное место занимает тема пропорций и ряда «золотого сечения». До сих пор в науке бытует мнение, что «впервые начала изучать связи природы и математики Пифагорейская школа» (то есть греки). Однако это утверждение представляется ошибочным, так как задолго до Пифагора (за три с лишним тысячи лет до н.э.) учение о космосе и закономерностях «золотого сечения» знали минойцы. «Золотое сечение» использовалось при строительстве минойских архитектурных ансамблей и живописных композиций.
Древние минойцы были прекрасными астрономами, изучившими и знавшими космос. Законы космоса они считали божественными, тайными знаниями. Именно поэтому все, что было связано со строительством культовых зданий и изображением богов, было делом посвященных и избранных, знавших законы высших сфер (то есть закономерности «золотого сечения»).
Остров Крит, его история и обитатели стали неотъемлемой частью греческой мифологии. Почти все греческие боги и герои так или иначе были связаны с Критом. К ним можно отнести Талоса — героя многих критских легенд. В некоторых мифах сделанный Гефестом Талос называется медным человеком, в других — медным быком. Талос был подарен Зевсом царю Миносу для охраны острова. Три раза в день объезжал великан остров, и, когда приближались корабли чужестранцев, бросал в них огромные камни. По отрывочным свидетельствам древних, повозка, на которой Талос объезжал Крит, двигалась по вырубленным в каменистой почве колеям. По некоторым оставшимся описаниям ученые предположили, что это было самое первое подобие реактивного двигателя.
Многое еще поражает ученых при изучении минойской культуры. Уровень их удивительных познаний во многих областях науки и искусства был фантастически высок!
В 1901 году на остров Крит прибыл английский археолог Артур Эванс. У него были другие планы и другие цели, но уже буквально через несколько дней после его раскопок человечеству открылся легендарный Лабиринт. Он оказался многоэтажным дворцом с широкими каменными лестницами и колоннами, причудливо изогнутыми коридорами, бесчисленными залами и бесценными фресками, которые воскресили быт той эпохи.
Почти тридцать лет длились раскопки, и каждый год открывались новые комнаты, огромное число кладовых, внутренние дворики и хозяйственные помещения с пифосами в рост человека. Из серой земли, из глубины тысячелетий, из хаоса остатков фундаментов и стен появлялись четкие очертания города-дворца.
Артур Эванс и его верные последователи были поражены обилием настенной росписи и украшений, ваз, кубков и мелких сосудов для возлияний. Они поспешили описать Кносский дворец как место почти ежедневных пиров с выступлениями артистов и музыкантов, поэтов и певцов. Сами стены дворца и его колонны излучали блеск ни с чем не сравнимой роскоши и баснословного богатства.
Во фресковой живописи на стенах критского дворца представлена вереница самых разнообразных фигур: милые кокетливые женщины, стремительные мужчины, персонажи обрядовых сцен и игрищ. Полон жизни мир растений и животных. Колышутся под ветерком травы и цветы, в них порхают бабочки и птицы, охотятся или спасаются от погони звери.
Немало было сделано открытий после того, как был изучен критский Лабиринт. И, как это часто бывает в науке, новые исследования напрочь перечеркнули прежние, казалось, уже незыблемые утверждения. Прежде всего, высококвалифицированные эксперты по строительству объявили: «Кносский дворец погиб не в результате природного катаклизма!». Строители присмотрелись к знаменитым колоннам из гранита и известняка. При сильных подземных толчках плиты под ними обязательно бы разрушились. Однако на них не было ни малейшей трещины…
Экспертиза колонн во внутренних двориках Лабиринта показала, что они упали сами собой и только потому, что за ними долгое время не было надлежащего ухода.
Потом строители установили, что не все комнаты Лабиринта отличаются роскошью. В большинстве случаев их строили вовсе не из драгоценного материала, поэтому царскими покоями их назвать трудно.
Историкам пришлось только развести руками. Они пригласили экспертов разобраться в конкретных причинах конкретной катастрофы, а те «откопали» совершенно новые свидетельства. Те волнующие свидетельства, которые задали ученым множество вопросов, заставили иначе взглянуть и на природную катастрофу, и вообще на весь Кносский дворец…
Коллеги Эванса говорили о гигантском пожаре, который бушевал здесь почти восемнадцать веков назад. О нем, по их мнению, свидетельствовала почерневшая гипсовая штукатурка. Однако самый тщательный анализ частиц гипса показал, что пожара тут не было никогда.
В чем же причина, если не найдено ни следов землетрясения, ни следов военного столкновения или пожара? Вулкан? Но слой долетевшего с Санторина пепла здесь мог составлять всего 3–4 сантиметра. Кроме увеличения урожая на соседних полях, вулканический пепел ничего большего произвести тут не мог.
Советский ученый Герман Малиничев делает вывод, что Лабиринт — это не дворец, а огромный… колумбарий. И в течение тысячи лет здесь не жили правители, а «работали» жрецы. Это был огромный заупокойный храм с внутренними усыпальницами на первом этаже и с бесчисленными алтарями и поминальными помещениями на втором. Лабиринт был сложным культовым центром для всего Крита, а не дворцом для развеселой жизни. Потому его никогда и не окружали крепостными стенами или валом. Он находился на окраине города, как и полагалось в древности всякому некрополю.
В кносском Лабиринте было довольно большое помещение со ступенчатыми трибунами, которое было названо «придворным театром увеселений». Однако ничего веселого усмотреть в нем нельзя. Четырнадцать жриц в ритуальных позах стоят на прямоугольной сцене. Одеты они в голубые платья, а голубой и синий цвет у древних были цветом траура. На трибунах — женщины с белыми лицами и мужчины с коричневой краской на лице. Все это позволяет предположить, что собрались родственники умершего и здесь идет отпевание…
Если бы коллеги Эванса в первые же дни раскопок обратили на это особое внимание, они бы нашли остатки мумий. Но воздух, освобожденный от наслоений земли и поступивший в помещения Лабиринта, в одно мгновение превратил эти остатки в мельчайшую пыль.
Может быть, это только гипотеза, которая еще ждет своего подтверждения. Однако из всего этого уже следует, что истинный дворец правителей острова еще не найден. Тогда и причиной гибели минойской цивилизации могло быть не извержение вулкана на острове Санторин. Значит, перед учеными всего мира опять встала задача — искать! Ведь, возможно, что древнегреческие мифы о так называемом Девкалионовом потопе связаны именно с этой катастрофой. Точно также, как предание о загадочно исчезнувшей Атлантиде, возможно, тоже следует соотносить с катастрофическим извержением вулкана на Санторине. Вот так тесно переплелись геологические события и древнейшая история.

АТЛАНТИДА — ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Споры о легендарном острове Атлантида, на котором располагался город атлантов, не умолкают вот уже два тысячелетия — с тех пор, как великий Платон рассказал о нем в своих диалогах «Тимей» и «Критий». Где только не искали эту загадочную страну: в Атлантическом океане и Южной Америке, в Средиземном море и Африке, в Малой Азии, Северном море и во многих других местах. Но там, где Атлантиду «находили», она не отвечала описаниям Платона. А в месте, указанном философом (то есть за Геркулесовыми столпами), этой таинственной земли не могут найти до сих пор.
Среди ученых существуют два подхода к термину «Атлантида». Как уже говорилось выше, впервые Атлантиду назвал Атлантидой древнегреческий философ Платон. Но предшественники Платона тоже знали о ней, хотя называли эту страну другими именами. Античные авторы под Атлантидой понимали некое государство, которое находилось на одной стадии развития с Грецией, воевало с ней и во время одной из войн погибло в грандиозной катастрофе.
Однако в оккультных науках существует представление об Атлантиде как о некой протоцивилизации, которая предшествовала нашей и погибла в результате целой серии катастроф. Об этом же говорят мифы и легенды народов самых различных стран, проживающих на разных континентах. Но у многих из них существуют представления о каком-то народе, который предшествовал современному человечеству и погиб в результате какого-то мощного катаклизма.
«Платон мне друг, но истина дороже», — сказал в свое время великий Аристотель. Вот так была поставлена эта проблема: где, когда и как существовало государство атлантов? Кто-то признает существование Атлантиды без всяких сомнений, кто-то без всяких сомнений отвергает, исходя из формулы: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Но большинство исследователей считают существование Атлантиды вполне вероятным, но требующим доказательств. Греческий философ Крантор говорит, что в 310 году до нашей эры видел в Египте колонну, на которой была выбита вся история исчезнувшего в морской пучине острова.
Что было известно об Атлантиде Платону? В своих диалогах он сообщает, что Атлантида исчезла в течение одного дня и одной трагической ночи — «за одни ужасные сутки».
Приступая к описанию Атлантиды, Платон предупреждает, что как название самого острова, так и все другие имена в его рассказе — не подлинные, а перевод на греческий язык. Египтяне, которые первые писали историю Атлантиды, перевели атлантские имена на свой лад. Солон, который и сообщил Платону сведения об этом острове, не видел надобности сохранять египетские названия и перевал их на греческий язык.
Русский поэт-символист В.Я. Брюсов в своем сочинении «Атлантида» отмечает, что «описывает Платон Атлантиду уже в том состоянии, какого она достигла после нескольких тысячелетий культурной жизни, когда на острове было уже много раздельных царств, множество богатых городов и огромное население, исчисляемое миллионами». А сама история острова начиналась с раздела земли между тремя богами-братьями: Зевсом, Аидом и Посейдоном. Посейдону по жребию и достался остров Атлантида и, кроме того, он стал повелителем морей. Когда Посейдон получил Атлантиду, то на острове жили только три человека — «один из мужей, в самом начале произведенный на свет Землею, по имени Евнор с женой Левкиппой и красавицей-дочерью Клейто». Посейдон влюбился в Клейто, она стала его супругой и родила пять пар близнецов — первых десять царей Атлантиды.
Посейдон первым стал укреплять остров, чтобы сделать его недоступным для врагов. Вокруг невысокого холма, постепенно переходящего в равнину, было вырыто по окружности попеременно один за другим три водных и два земляных кольца. В самом центре холма (акрополя), на возвышении, Посейдон соорудил маленький храм для Клейто и себя, окружив его стеной из чистого золота.
На акрополе был построен и дворец, который расширялся и украшался каждым царем, причем новый стремился непременно превзойти своего предшественника. «Так что нельзя было видеть это здание, не изумляясь величине и красоте работ», — пишет Платон.
Цари — дети Посейдона, конечно, не могли обходиться без купания, и поэтому они построили на акрополе многочисленные купальни. «Для купанья были водоемы, открытые, и, для зимнего времени, закрытые; были особые — для царской семьи и для частных лиц; еще другие — отдельно для женщин, и еще для лошадей и вьючных животных; каждый из них был расположен и украшен согласно своему назначению. Вода, выходившая из этих водоемов, была направлена для орошения леса Посейдона, где плодородие почвы производило деревья удивительной высоты и красоты».
Самым большим и величественным сооружением акрополя был храм, посвященный одному богу Посейдону. Он был поистине гигантских размеров: длиной 185 метров, шириной 96 метров и «соответствующей» высоты. Снаружи большой храм был целиком облицован серебром, кроме «оконечностей», сделанных из чистого золота. Внутри храма было много статуй из золота. Самая большая из них изображала бога Посейдона, который, стоя на колеснице, управлял шестеркой крылатых коней. Статуя Посейдона была так высока, что почти касалась головой потолка, который был отделан слоновой костью и весь украшен золотом, серебром и орихалком. Стены, столбы и полы внутри храма сплошь были выложены орихалком. Все буквально сверкало и «загоралось», стоило только солнечному лучу проникнуть внутрь святилища.
Много чудесного сообщает еще Платон о столице атлантов, а потом переходит к описанию всей страны. «Остров Атлантида был очень возвышен над уровнем моря, и берег поднимался недоступным обрывом. Кругом столицы простиралась равнина, окруженная горами, доходившими до моря». Об этой равнине все говорили, что она является самой красивой на Земле и очень плодородной. Она была густо усеяна цветущими селениями, разделенными озерами, реками, лугами, где паслось множество диких и домашних животных.
Многое приходило к атлантам извне, ввиду обширности их власти; но остров и сам производил почти все, нужное для жизни.
«Во-первых, все металлы твердые и легкоплавкие, годные для обработки, в том числе тот, который ныне мы знаем лишь по названию: орихалк… залежи его находили во многих местах острова; после золота это был самый драгоценный из металлов.
Остров доставлял для ремесел все нужные материалы. Жило на острове большое количество домашних животных и диких зверей, между прочим, много слонов… Всякого рода животным остров давал обильное пропитание, как живущим в болотах, озерах и реках или на горах и в равнинах, так и этим (слонам), хотя они огромны и прожорливы.
Производил и доставлял остров все ароматы, ныне произрастающие в разных странах, корни, травы, сок, текущий из плодов и цветов. Имелся там также плод, дающий вино (виноград), и тот, который служит пищей (хлебные злаки), вместе с теми, которые мы тоже употребляем в пищу, называя общим словом — овощи; были еще плоды, дающие одновременно питье, пищу и благовония (кокосовые орехи?)… Таковы были божественные и удивительные богатства, какие, в неисчислимом количестве, производил этот остров».
Далее Платон описывает политическое устройство столицы и ее саму, потому что «при таких щедротах почвы, жители строили храмы, дворцы, порты и гавани для судов и постарались украсить свой остров…».
На счастливом острове каждый из десяти братьев-царей имел в своем царстве абсолютную власть, но общее правление государством Атлантидой цари вершили Советом, на который они собирались через пять-шесть лет, чередуя четные и нечетные числа. Высшая власть всегда оставалась за прямым наследником Атланта, но даже главный царь не мог приговорить к смертной казни никого из своих родственников без согласия большинства всех царей. Пока атланты следовали при правлении началам добродетели и пока господствовало в них «божественное начало, все им удавалось». Но когда восторжествовал «человеческий нрав» — низменное начало, когда они утратили всякую благопристойность и в них стала кипеть безудержная жадность, когда люди стали являть собой «постыдное зрелище», тогда Бог Богов — Зевс, видя развращенность атлантов, когда-то столь добродетельных, решил их наказать. «Он собрал всех Богов в небесном святилище и обратился к ним с такими словами…».
На этом диалог Платона «Критий» внезапно обрывается. И начинается история Атлантиды и ее поисков длиной в две тысячи лет. Священнослужители оплакивали духовную мудрость Атлантиды, осквернившей себя. Философы рассуждали о божественных правителях этого острова, поэты воспевали сказочное совершенство ее устройства. Однако некоторые исследователи считают, что диалоги об Атлантиде нужны были Платону, чтобы выразить свои мысли об идеальном устройстве государства.
Но рассказ об Атлантиде, как отмечает Валерий Брюсов, «не является чем-либо исключительным в сочинениях Платона. У него встречаются и другие описания фантастических стран, облеченные в форму мифов. Но ни один из таких рассказов не обставлен, подобно описанию Атлантиды, ссылками на источники. Платон, как бы предвосхищая будущие сомнения и возражения, заботится указать на происхождение своих сведений с наибольшей точностью, какую только знали античные авторы».
В начале XX века были снаряжены и отправлены на поиски Атлантиды три экспедиции, одну из которых (вторую) возглавлял Павел Шлиман — внук знаменитого открывателя Трои Генриха Шлимана. «По уверению Павла Шлимана, его знаменитый дед оставил запечатанный конверт с тем, чтобы его вскрыл тот из членов семьи, кто даст торжественное обещание посвятить всю свою жизнь исследованиям, указания на которые найдет в этом конверте. Павел Шлиман дал такую клятву, вскрыл конверт и прочитал находившееся там письмо. В письме Генрих Шлиман сообщал, что он предпринял исследование остатков Атлантиды, в существовании которой не сомневается и которую считает колыбелью всей нашей цивилизации. Летом 1873 года Генрих Шлиман будто бы нашел (при раскопках в Трое), бронзовый своеобразный сосуд больших размеров, внутри которого были глиняные сосуды меньшего размера, мелкие фигурки из особенного металла, деньги из того же металла и предметы, "сделанные из ископаемых костей". На некоторых из этих предметов и на бронзовом сосуде было написано "финикийскими иероглифами": "От царя Атлантиды Хроноса"». Но у многих исследователей, русских и зарубежных, этот рассказ вызывает недоверие.
Поиски Атлантиды велись и ведутся везде — по всему земному шару. Советский гидрогеограф Я.Я. Гаккель представил свою «Атлантиду» в виде узкой полосы, что тянется вдоль подводного хребта Ломоносова и соединяет Канадский Арктический архипелаг с Новосибирскими островами. Действительный член Географического общества, член Научного совета по кибернетике РАН Александр Кондратов много работ посвятил связям между историей человечества и историей океанов. Он написал много книг о легендарной платоновской Атлантиде и о многочисленных «атлантидах» — так называемых гипотетических землях, ныне ушедших под воду.
Зарубежные исследователи Рената и Ярослав Малина в своих работах о природных катастрофах и пришельцах из космоса пишут, что атланты-мореплаватели исследовали Землю… Говорят, «что они путешествовали по воздуху и под водой, фотографировали предметы на большом расстоянии, использовали рентгеновские лучи, фиксировали образы и звуки на видеоленты, пользовались лазером из кристалла, изобрели страшное оружие с применением космических лучей, использовали также энергию антивещества. Однако употребление в корыстных целях темных сил природы честолюбивыми жрецами и участившиеся землетрясения привели к распаду материка на множество островов, которые впоследствии также исчезли в море. А за десять тысяч лет до нашей эры подземный взрыв уничтожил и остров Посейдонис. Но радиация, излучаемая крупным кристаллом, лежащим в месте гибели Атлантиды, ведет к внезапному исчезновению кораблей и самолетов в известном Бермудском треугольнике».
Некоторые ученые утверждают, что свидетельством существования Атлантиды являются Азорские, Канарские острова и острова Зеленого Мыса. Остатки некогда существовавшего континента — это вершины гор, которые возвышаются сегодня над океаном. Однако геологические исследования, проводимые другими учеными, исторические сравнения культур и жизни Атлантиды и этих островов приводят к выводу, что эта гипотеза скорее всего несостоятельна.
Незадолго до Второй мировой войны немецкий ученый Г. Вирт выдвинул теорию, согласно которой Атлантида находилась на севере Гренландии, где в доисторические времена климат был значительно мягче. Вирт утверждал, что жившие там атланты были предками больших групп индоевропейских народов, в том числе славян. И даже белые эскимосы являются потомками атлантов. Покинуть этот благословенный край их вынудило внезапное похолодание, наступившее за много тысяч лет до новой эры. Атланты благополучно перебрались в Европу, частично в Америку. Ни одно из утверждений Вирта не нашло подтверждения ни в археологических, ни в геологических открытиях нового времени, зато удалось выяснить следующее.
Проводимые с помощью эхозонда исследования дна Атлантического океана принесли сенсационные открытия. Выяснилось, что весь океанический бассейн разделен пополам скальным барьером. И если глубина океана в его западной части достигает 6500 метров, то в восточной — 4500 метров. Сам горный хребет поднимается со дна в среднем на высоту до 3000 метров. Из этого подводного массива над поверхностью океана возвышаются действительно вершины, образующие те самые Азорские острова, которые появились в результате вулканической деятельности.
Однако очертания континентов Северной и Южной Америки в сравнении с очертаниями Европы и Африки привели большинство ученых к выводу, что обнаруженная на дне Атлантического океана горная гряда является не погруженным островом, а остатком горной суши, образовавшимся вследствие разрыва бывшего когда-то единым европейско-североамериканского, африканского и южноамериканских континентов. Как видно из всего вышесказанного, география поисков Атлантиды очень широка и разнообразна.

ГИБЕЛЬ ЧАЛЬЧУАПЫ И СЕРЕНА — ДРЕВНИХ ГОРОДОВ МАЙЯ

Разнообразна и своенравна природа Мексики и Центральной Америки. Советский историк В.М. Полевой писал о ней: «Полные удушающих испарений джунгли, выжженные солнцем каменистые нагорья, где днем палит зной, а ночью замерзает вода… Грозные вулканы, частые разрушительные землетрясения, хищные звери и ядовитые змеи — такова была среда, в которой вынуждены были жить индейцы».
Кроме того, им приходилось постоянно бороться с последствиями засух, наводнений, вулканических извержений и губительных эпидемий. Это, конечно же, нашло свое отражение в их мифах и преданиях. К сожалению, до нашего времени их дошло очень мало.
Один из мифов горных майя повествует о том, что творцами мира были богиня Тепев и боги Кукумац и Хуракан. Они создали землю, горы, долины, растения и животных. Потом они попытались изготовить человека из глины, но их творение расплывалось, совсем не могло двигаться, и рассерженные боги уничтожили его.
После глиняных боги сделали людей из дерева, но они оказались непочтительными и непослушными. Тогда разгневанные боги вызвали потоп, в результате которого погибло почти все человечество, а уцелевшие люди превратились в маленьких обезьян. Только постепенно они обрели рассудок и речь.
Мексиканские мифы рассказывают, что после потопа сохранились только один мужчина по имени Кокс-Кокс (другие называют его Теоципактли), и одна женщина по имени Ксочикетцал. Они спаслись в челноке и впоследствии высадились на горе Колгуакаи, где у них родилось очень много детей. Все дети были немыми от рождения, но прилетел голубь с высокого дерева и наделил их языками, столь различными, что они совсем не могли понимать друг друга.
Легенды индейцев о потопах (землетрясениях и т.д.) — это своего рода историческая память о реальных стихийных бедствиях, постигших в разное время отдельные племена и целые народы доколумбовой Америки.
В последние десятилетия археологические раскопки в Сальвадоре велись в долине реки Рио-Пас. Здесь находится Чальчуапа — один из древнейших (и крупнейших!) памятников истории древних майя. В древности Чальчуапа была большим и процветающим поселением горных племен майя, их политическим, ритуальным и ремесленно-торговым центром. Однако сейчас на этой территории остались лишь кучи хозяйственного мусора, огромное скопление оплывших холмов из земли и глины да обломки причудливых каменных скульптур.
Раскопки вскрыли в центре Чальчуапы остатки величественных каменных храмов, которые стояли на плоских вершинах ступенчатых пирамид. У их подножий найдены ряды стел и алтарей с рельефными изображениями и иероглифами. Большая территория, довольно значительное число жителей, монументальная каменная архитектура зданий, развитое искусство, письменность и календарь — все приближало Чальчуапу к статусу подлинного города. И было это в конце первого тысячелетия до н.э., задолго до появления городов майя в других районах.
Горные племена майя, казалось, вот-вот должны были вступить в эру государственности и цивилизации. Но на юго-восток страны вдруг обрушилось ужасное стихийное бедствие — извержение вулкана.
Чальчуапа погибла внезапно. Мощные слои белого вулканического пепла, словно саваном, окутали дома и святилища. Многие пирамиды и храмы так и остались недостроенными. Жители спешно оставляли свои дома, спасаясь от разбушевавшейся стихии. Последствия этой страшной катастрофы давали о себе знать в течение очень долгого времени, жизнь в Чальчуапе возобновилась лишь через несколько столетий.
Геологи ФРГ и США установили, что трагедию в Чальчуапу принес вулкан Илопанго, расположенный в 75 километрах к востоку от города. Извержение его протекало в три этапа. Сначала из туч выпадали довольно крупные частицы пемзы. Они покрыли все пространство тонким слоем (до двух сантиметров) в радиусе пятидесяти километров, а у подножия самого вулкана высота слоя достигала сорока сантиметров.
Затем начал интенсивно падать пепел, а мощные потоки раскаленных газов, пепла и пемзы катились по склонам гор. Они сжигали на своем пути посевы, погребали леса и целые селения. Даже и сейчас на площади радиусом до 77 километров виден слой пепла толщиной до двадцати сантиметров.
Довершили опустошение территории, прилегающей к вулкану, новые выбросы газов и пепла. Толщина отложений белого пепла в среднем достигала полутора метров, а вблизи вулкана от девяти до пятидесяти метров!
За один день край с буйной тропической растительностью превратился в белую пустыню. Однако жителей Чальчуапы не постигла участь Помпей. Многие из них, вероятно, спаслись, но около тридцати тысяч человек в одно мгновение потеряли все средства к существованию. Как мог после такой ужасной катастрофы земледелец-майя возделывать поля, если кругом лежал слой пепла толщиной в двадцать сантиметров? А что у него были за орудия труда — каменные топоры и палка с заостренным концом?
Чтобы избежать неминуемой голодной смерти, майя просто вынуждены были покинуть свои родные места и искать спасения в соседних областях — не пострадавших. Часть горных майя переселилась на север, и именно с этих времен в низменной лесной зоне (например, в Гватемале) внезапно произошли удивительные изменения. Ученые предполагают, что именно это переселение стало причиной, ускорившей формирование классической цивилизации майя.
Но постепенно жизнь возвращалась и в опустошенные извержением Илопанго земли. Дожди размыли и переотложили белый пепел, постепенно восстановилось и плодородие почвы. Через вулканический пепел из земли пробивалась первая робкая растительность — мхи, травы, кустарники и низкорослые деревья.
Но люди здесь поселились только к пятому веку нашей эры. Это были группы майя-чорти. Они обосновались сначала в Серене — долине Сапотитан (западный Сальвадор), неподалеку от Чальчуапы, и стали выращивать на своих полях главным образом маис и бобы. Но Серен как раз и постигла участь Помпей.
Археологи пока раскопали только один большой многокомнатный дом и «рабочую платформу», расположенную неподалеку от него. Обе постройки были сложены из дерева и обожженной глины. Столбы-опоры несли на себе высокую крышу из пальмовых листьев. В доме найдено много глиняных сосудов, в одном даже уцелели фасолевые бобы.
На «рабочей платформе» нашли различные каменные орудия со следами обработки. Ученые предполагают, что это могла быть мастерская по изготовлению инструментов и оружия.
Рядом с домом исследователи обнаружили небольшое поле, возделанное и засеянное маисом еще в древности. На удивление, оно прекрасно сохранилось. Маис был посажен параллельными грядками на расстоянии в 50 сантиметров друг от друга. Ростки достигли уже высоты пяти–десяти сантиметров.
В VI веке нашей эры произошло извержение вулкана Лагуна-Кальдера. Судя по величине маисовых ростков, ученые предположили, что землетрясение произошло либо в мае, либо в начале июня. Пострадала относительно небольшая территория в несколько квадратных километров. Однако поселок Серен находился как раз на пути смертоносного газово-пепельного потока и был им мгновенно уничтожен. Скорее всего не удалось спастись ни одному жителю. Катастрофа застала людей врасплох. Они были как бы заблокированы в своих жилищах массами пепла и грязи и задохнулись от раскаленных газов.
Те самые силы природы, которые уничтожили поселок, до наших дней сохранили этот поистине уникальный (в археологическом отношении) объект. В одной из комнат раскопанного дома в беспорядке лежала груда человеческих скелетов — мужчин, женщин и детей. Люди жили в этом большом доме, когда их настигла плотная стена вулканического пепла. Она накрыла и «законсервировала» и эти скорбные останки, и полусгоревшее строение, и маисовое поле.

ПРОПАВШАЯ В ПЕСКАХ АРМИЯ

Итальянский путешественник XIII века Марко Поло, следуя из Венеции в Пекин, наблюдал в пустынях очень необычное явление, которое он потом описал так: «Но есть там вот какое чудо: едешь по той пустыне ночью, и случится кому отстать от товарищей поспать или за другим каким делом, и как станет тот человек нагонять своих, заслышит он говор духов и почудится ему, что товарищи зовут его по имени, и зачастую духи заводят его туда, откуда ему не выбраться».
Это интересное и даже загадочное явление природы ученые потом назвали «поющими песками». Они свойственны очень многим пустыням, и это действительно очень таинственное и необыкновенное явление, когда пески сползают по склону и непременно в сухом месте (то есть когда они находятся на солнечной стороне), то издают чарующий звук.
Однако гораздо чаще пустыни преподносят человеку сюрпризы совсем иного рода, и те же самые пески могут принести большие беды. Например, в один миг могут превратить цветущий сад в унылую, голую местность. Песчаные бури порой начинаются совсем незаметно, и картина до их наступления может выглядеть весьма идиллической.
…Мерно позвякивая колокольчиками, привязанными по бокам верблюдов, караван как бы нехотя переваливает с одного бархана на другой. Еще только утро, но уже невыносимо жарко, застывший воздух кажется вполне осязаемым на ощупь. Вдруг над горизонтом показалась еле заметная пелена, но опытный караванщик уже увидел ее и с тревогой всматривается в слегка потемневший горизонт. Через некоторое время мутно-желтая дымка уже заволакивает полнеба. Кричат погонщики, сбивая верблюдов в кучу и укладывая их на песок. Только успели натянуть шатры и тенты, как всех накрывает песчаная буря. Мириады песчинок, как дождь, обрушиваются на палатки. Больно секут открытые участки тела, забиваются в самые мелкие поры.
На бескрайних просторах Сахары, величайшей пустыни мира, песчаные бури — совсем не редкость. Они бывают не только в самой пустыне, но достигают и маленьких городков, а неискушенному человеку может показаться, что ветер лишь подхватывает пыль, поднятую любопытной детворой. Но уже через несколько минут оказывается, что земля «задымилась» повсюду. У поверхности пыль дрожит и дергается из стороны в сторону. Создается впечатление, будто какой-то великан вздумал выбить ковер, и с каждым его ударом пыли становится все больше.
Вот уже закружились волчком песчаные воронки, потом они вдруг все разом подпрыгнули и, как по команде, вытянулись параллельно земле в огромные струи. Песок больно хлещет по лицу и рукам, и нельзя разобрать, что причиняет большее страдание — сами удары или обжигающая температура песчинок. Желтая муть поднимается выше домов, и средь бела дня несколько десятков глиняных домиков (их обычно больше не бывает) погружаются в песчаный туман.
Так было и в VI веке до н.э., когда персидский царь Камбиз из династии Ахеменидов, сын Кира Великого, решил отомстить египтянам за оскорбления, нанесенные его отцу фараоном Амазисом. Созданная еще Великим Киром персидская армия включала в себя стремительную конницу, но особое значение в ней имела пехота. Она представляла собой ополчение из свободных общинников, была чрезвычайно боеспособной, и долгое время персидская армия не знала поражений.
Победа ее над мидянами насторожила весь древний мир. Вот тогда-то египетский фараон Амазис и предложил создать союз между Египтом, Ливией и Вавилонией против Персии. Кир II разбил поодиночке Ливию и Вавилонию, и теперь ему предстояло завоевать большое сильное государство — Египет. Но это выполнил уже его сын Камбиз, человек подозрительный, недоверчивый и склонный к жестокости. Все эти черты особенно проявились в его отношении к египтянам и их богам, особенно к Апису. Камбиз предпринял против них поход и в 527 году до н.э. взял город Мемфис. После победы он приказал казнить многих знатных мужей, разрушить храмы, бичевать жрецов.
В 524 году до н.э Камбиз отправил против аммонийцев 50-тысячную армию, чтобы завоевать их и превратить в рабов. Войска вышли из Фив и благополучно достигли оазиса Харга. Оттуда они двинулись на север, в Аммонию — но так до нее и не дошли: исчезли в пустыне. По словам Геродота, разыгравшаяся на полпути сильнейшая песчаная буря заживо похоронила армию Камбиза.
Поиски места этой катастрофы вот уже многие годы возбуждают многих исследователей, особенно в нынешнем столетии после появления автомашин. Но ни один из них так и не нашел ни одной ниточки, с помощью которой смог бы разрешить эту загадку. На помощь были привлечены даже небольшие самолеты, но все было безрезультатно. Правда, эти искатели — не ученые археологи и не историки. С точки зрения этих людей, потерянная армия — источник настоящих сокровищ ценою в миллионы долларов. Они уверены, что в сухом песке вооружение, оснащение армии и личные вещи ее солдат прекрасно сохранились. Но и до сегодняшнего дня, несмотря на прогресс в техническом оснащении раскопок, тайна исчезнувшей армии Камбиза так и не раскрыта.

ВЕЗУВИЙ ЗЕВ РАСКРЫЛ…

Люди давно и по достоинству оценили высокую, ни с чем не сравнимую плодородность вулканических почв и начали возделывать их с незапамятных времен. В распоряжении ученых имеются письменные источники о том, что еще более двух тысяч лет назад вокруг Везувия и на его склонах собирались богатые урожаи винограда.
Известен и такой исторический факт. Когда Спартак поднял бесправных рабов на борьбу с могущественным Римом (73 год до н.э.), он атаковал легионеров, воспользовавшись произраставшими на Везувии виноградными лозами. Из них были сплетены веревки, с помощью которых гладиаторы спустились вниз по круче, считавшейся непреодолимой.
И сегодня, несмотря на мрачное прошлое Везувия, на его широких и плодородных склонах селятся люди. А в начале новой эры область вблизи Неаполитанского залива была еще и излюбленным местом жительства богатых римлян. На севере располагался город Геркуланум, южнее находились Помпеи и Стабия — три своего рода дачных предместья Неаполя.
Но Везувий время от времени грозно и неумолимо напоминал людям о непостоянстве природы. Горение в его недрах происходило и в самой отдаленной древности. Оно порою усиливалось, переходя собственно в извержение, порою затихало на десятки и даже целые сотни лет. Но это наружное спокойствие обманчиво. Еще римский поэт Марциал в одной из своих эпиграмм размышлял на эту тему:

Все уничтожил огонь и засыпал пепел унылый.
Даже боги такой мощи не рады своей.

Корнелий Тацит в своей «Истории» тоже причисляет бедствия, причиненные Везувием, к самым страшным несчастиям того времени: «На Италию обрушиваются беды, каких она не знала никогда или не видела уже с незапамятных времен: цветущие побережья Кампании где затоплены морем, где погребены под лавой и пеплом». По общепризнанному мнению геологов, Везувий возник из морского дна еще в доисторическую эпоху, в одно время с прибрежными западными холмами Средней и Нижней Италии.
Сейчас над заливом высится абсолютно правильный конус Везувия, однако его контуры до 79 года были совершенно иными. Везувий был живописной горой, величественно возвышавшейся над Неаполитанским заливом, поднявшись на 1300 метров над уровнем моря. Но рано утром 24 августа 79 года над Везувием вдруг поднялось облако необычайной формы. Если сравнить его с деревьями, то больше всего оно походило на пинию — итальянскую сосну. Огромный ствол пинии вздымался вверх и расходился в вершине своей ветвистой кроной, которую будто поддерживали восходящие потоки воздуха. Потом, словно этот поток стал иссякать, ствол дерева начал растворяться, временами становясь то белым, то приобретая цвет грязи. Это зависело от того, выбрасывал вулкан пепел или землю. Так описал в письме к римскому историку Тациту извержение Везувия римский писатель Плиний Младший, который гостил в то время в Мизено — имении своего дяди на берегу Неаполитанского залива. Хотя письмо главным образом касалось смерти его дяди и покровителя Плиния Старшего, оно тем не менее является важным документом.
Поначалу мало кто обратил внимание на поднявшееся над вулканом облако из пепла и пара. До I века нашей эры римляне считали свой Везувий бездействующим вулканом.
Наступил благословенный день 24 августа, на который были назначены очередные бои гладиаторов. Около часа пополудни сестра Плиния Старшего заметила облако, клубившееся над Везувием. Небо внезапно сделалось грозным, облако становилось все темнее и темнее… За обильным пеплопадом полностью скрылось солнце, и наступила кромешная тьма. Это еще больше усилило тревогу и замешательство людей. На улицу нельзя было выйти, не прикрыв голову подушкой, так как вместе с пеплом на голову падали тяжелые камни.
Плиний Старший в 79 году командовал римским флотом в северо-западной части Неаполитанского залива, но у него сразу же пробудился исследовательский интерес, и он приказал приготовить судно, которое доставило бы его к месту извержения. Между тем уже стали раздаваться крики о помощи, приходили посланцы из селений у подножия горы. Плиний изменил свои планы и распорядился выйти в море нескольким судам на случай, если необходима будет эвакуация. Остальные суда он направил к селениям, а сам направился ближе к вулкану.
Недооценив масштабы катастрофы и мощь разбушевавшегося Везувия, демонстрируя «свою неустрашимость» перед бегущими в панике жителями Стабии, Плиний Старший погиб на третий день извержения вулкана. Его племянник в своем письме сообщал Тациту: «Запах серы и жар рассеяли остатки группы. Плиний с трудом встал, поддерживаемый двумя слугами, но тотчас упал наземь мертвым». Плиний Младший не сомневался, что его дядя был отравлен газами.
Город Помпеи был достаточно близко расположен к вулкану. Богатые жители вовремя поняли, чем им может грозить начавшееся извержение, и постарались побыстрее уйти в безопасное место. Не успели покинуть Геркуланум и Помпеи только те, кто не очень верил в катастрофу даже тогда, когда она уже началась, да рабы, которых оставили специально — беречь домашнее имущество, и отбывавшие наказание воины. Всех их накрыло пеплом и затопило лавой, спастись не смог никто.
К тому времени, когда пришедшие в ужас жители осознали всю серьезность и опасность своего положения, улицы были уже погребены под толстым слоем пепла, а он все падал и падал с неба. Мягкий пепел на земле, низвергающийся пепел с неба, сернистые пары в воздухе…
Люди, обезумевшие от страха и ужаса, бежали, оступались и падали, погибая прямо на улицах, и их мгновенно засыпал пепел. Некоторые из них решили оставаться в домах, где пепла не было, но дома быстро заполнялись ядовитыми парами, и сотни людей погибали от удушья. Многие нашли свою гибель под развалинами собственных домов, были раздавлены крышами, которые обрушивались под тяжестью пепла.
Извержение Везувия полностью уничтожило Помпеи. Город скрылся под слоем пепла, достигавшим толщины трех метров. Когда в середине XVIII века начались раскопки Помпей, в переулке, названном археологами Улицей скелетов, были найдены останки многих погибших людей. Среди них — женщина, лежащая на боку и как будто спокойно спящая; рядом — девушка в вышитых сандалиях, замершая в позе глубокого отчаяния. Около них — увязший в пепле огромного роста мужчина, который так и застыл в последнем усилии встать на ноги.
Впоследствии археологи восстановили и картину гибели жрецов храма Исиды. Начало извержения застало их в триклинии за скромной трапезой. На столе потом были найдены яичная скорлупа и остатки рыбы. Не заботясь о личном спасении и глубоко веруя в потустороннюю жизнь, они бросились спасать статую Исиды и священную утварь. Самый сильный из них, с тяжелым полотняным мешком на спине, наполненном драгоценными реликвиями, первый упал недалеко от храма. Остальные, подобрав рассыпанные сокровища, двинулись к форуму, где на них и рухнула колонна портика. Подобрав упавшие золотые блюда, они решили искать убежище в доме, где все и погибли.
Многих жителей погубила привязанность к любимым или ценным вещам. Владельцы знаменитого дома Фавна вместо того, чтобы спасать свою жизнь, потеряли много времени на упаковку драгоценностей.
В казарме гладиаторов навеки осталась богато одетая, украшенная драгоценностями молодая матрона, выбравшая именно этот день для встречи со своим возлюбленным. Во время самого извержения многие помпеянцы сидели в театрах, где проходили игры, драматические представления или бой гладиаторов. У них не было времени спастись, и они нашли свою смерть там, куда пришли за удовольствием.
Расположенный по другую сторону от Везувия город Геркуланум не был засыпан падающим с неба пеплом, но он тоже был обречен и исчез с лица земли. Высоко на склонах вулкана скопилось огромное количество пепла, грозившее в любой момент обрушиться вниз. И когда прошел проливной дождь, эти массы пепла размокли и начали оползать. По склонам понеслись полужидкие грязевые потоки, которые и затопили Геркуланум. Глубина некоторых из этих потоков достигала пятнадцати метров. Но к тому времени большая часть населения уже успела покинуть город.
Когда наконец Везувий затих, небо над Кампанией вновь озарилось солнцем, но лучи его уже не нашли своей любимой страны. На месте маслин и зеленых виноградников, на мраморных виллах и на всем городе лежали пепел и волнообразная лава.

КОГДА НИЛ ИЗНЫВАЕТ ОТ ЖАЖДЫ…

В начале 1200 года жители Багдада обратили внимание на то, что из Египта к ним стало прибывать много изможденных и исхудавших людей. Мало кто из них приезжал на арбе, запряженной истощенными волами. Больше было тех, кто просто тащился пешком. Добравшись до Багдада, они уже едва держались на ногах, а некоторые падали прямо у городских ворот и просили о помощи. Одним давали воды и лепешку, других укрывали одеялами, так как они почти не подавали признаков жизни. Более крепкие и те, у которых имелись деньги, останавливались в городе на несколько дней, а затем продолжали свой путь дальше. Все намеревались попасть в сытые и богатые страны — Аравию, Йемен и Сирию.
На вопрос «Что же послужило причиной столь внезапного исхода из своей страны?» — все прибывавшие отвечали одно: в долине Нила прекратились дожди. Беженцы рассказывали, что в тот год заметно снизился уровень воды в Ниле, началось его обмеление, которое привело к обширной засухе и гибели всего урожая. Река превратилась в жалкий ручей. Воды нет, одна грязь осталась, пить нечего. Среди жителей Египта начались страшный голод и мор. Голодают все, голод вошел и во дворец султана.
Вначале феллахи закололи и съели всех имевшихся у них домашних животных, потом переловили всех птиц в округе. Но это не спасло. Голод и жажда достигли таких размеров, что началось каннибальство и люди принялись убивать друг друга. В стране воцарились раздор и произвол, оставаться там больше нельзя, люди могут просто сожрать друг друга.
Один из хронистов того времени записал следующий рассказ прибывшего египтянина. «Я собственными глазами видел зажаренного ребенка. Его несли эмиру, а следом вели тех, кто совершил это святотатство — распухших от голода отца и мать ребенка. Эмир для устрашения всех жителей приговорил обоих к поджариванию на костре».
После публичного зажаривания на костре каннибалов-родителей, за мучениями и смертью которых наблюдали многие горожане, их мясо раздали жаждавшей наестся толпе. Эта пища была разрешена к употреблению… Таково было повеление эмира.
Еще в государствах классического типа, вроде греческих Спарты или Афин, вопрос о снабжении населения продовольствием имел первостепенное значение. Сам величественный Рим в большой степени зависел от хлеба из Сицилии и Египта, и задержка на один-два дня уже грозила бедствием. Не случайно именно в Риме родилось знаменитое высказывание «Хлеба и зрелищ». Но если римляне, свободный народ, пользовались привилегиями граждан вольного города и сами ничего не делали, то египтяне были великими тружениками. И если у них недоставало хлеба себе на прокорм, то это означало только одно: пришла большая беда, которая затронет и соседние страны. Как известно, спутниками голода чаще всего бывают болезни, растущая преступность и массовые самоубийства.
Обмелел Нил — главный источник жизни и кормилец всего Египта. На небе — ни облачка, только палит неумолимое солнце, от жара которого высыхают растения и все живое. Повсюду валялись трупы умерших животных и людей, их некому было убирать. Трупами была усеяна и дорога от Египта к Багдаду. Только вороны и грифы слетались на свое страшное пиршество.
Эти жуткие сообщения вызвали страх и панику среди жителей Багдада и близлежащих городов. Было решено не пускать больше в город страждущих и голодающих из Египта. Поэтому днем багдадские стражники проверяли каждого, кто желал попасть в город. На ночь городские ворота запирали.
В общей сложности (по подсчетам современников) в те годы в Египте от голода умерло сто тысяч человек — цифра огромная для любого времени. В одном городе Максе умерли двадцать тысяч жителей. Засуха, начавшаяся на плодородных прежде полях Нила, свирепствовала три года. Казалось, что население всего Египта обречено. Напрасно жрецы воздевали руки к небу и молили богов о милости, это ничего не меняло. На небе не появлялось ни облачка — одно желтое, все испепеляющее солнце властвовало в поднебесье.
Только весной появившиеся наконец тучи принесли облегчение и надежду. Все ждали дождя. Не было ни одного человека, который бы с мольбой не поднимал кверху глаза. И долгожданная влага пролилась. Начался благословенный дождь, однако хлынувшая вода не скоро наполнила русло пересохшего Нила. Вначале она напоила иссохшую землю, и жизнь с большим трудом стала налаживаться, однако ушедшие ранее жители не торопились возвращаться в свои земли.

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ В КИТАЕ

По числу жертв, размерам ущерба и по величине охваченных ими территорий землетрясения являются наиболее грозными природными катастрофами. Источники их, находясь глубоко в недрах Земли, невидимы. Землетрясение поражает, словно молния, и через несколько минут (а иногда даже и секунд) оставляет после себя страшные разрушения и тысячи погибших.
В старину таким явлениям природы давали мистическое толкование, и в отдельных странах по-разному объяснялись причины возникновения землетрясений. Но есть у них и одно общее. Землетрясение — это будто бы движения некоего реального или мифического животного, гигантского, скрытого где-то в глубинах Земли. В отдельных районах Бирмы до сих пор существует предание о том, что Земля окружена кольцом змей, и когда время от времени они двигаются, то вызывают сотрясение почвы и всей Земли. Легенда, согласно которой Землю поддерживает множество змей, не дающих ей упасть в море, существует и в Индии. Когда змеи перебрасывают ношу друг другу, и возникают землетрясения. А среди жителей восточной части Индии существует другая легенда: Землю на своих рогах поддерживает буйвол. Когда он приходит в ярость и начинает мотать головой, начинаются землетрясения.
Но землетрясения происходят на нашей планете не повсеместно. В одних районах земного шара они бывают часто, в других они не случаются почти никогда. Ученые выделили три очага землетрясений, и самой активной сейсмической зоной является побережье Тихого океана и его острова. Сюда относится побережье Камчатки, Аляски, западное побережье Северной и Южной Америки, далее идет Австралия, побережья Японии и Китая. Китайцы могут похвалиться наиболее древними сведениями о землетрясениях: их письменным источникам более трех тысяч лет.
Первое из известных устройств для обнаружения землетрясений тоже принадлежит китайцам. Знаменитый китайский ученый Чжан Хэн создал его в Сиане в 132 году. Внутри большого сосуда (диаметром около 180 сантиметров) он поместил маятник, который мог раскачиваться в восьми направлениях. Восемь драконов, каждый с шариком в пасти, были укреплены на сосуде с его наружной стороны. Толчок землетрясения заставлял маятник качнуться, тогда шарик выкатывался из пасти дракона и попадал в открытый рот сидящей внизу жабы. Прибор в этот момент издавал своеобразный звук, извещая о том, что произошло землетрясение. Замечая, в рот какой жабы упал шарик, ученые могли определить направление землетрясения.
Во многих научных и научно-популярных книгах и статьях, в которых описываются исторические землетрясения с древнейших времен вплоть до начала XX века, обычно упоминается землетрясение 23 января 1556 года в китайской провинции Шаньси. Оно считается самой страшной из всех сейсмических катастроф. Эпицентр землетрясения находился в городе Сиань, который расположен на берегах великой реки Хуанхэ. Здесь равнины, образованные рыхлыми осадочными породами, чередуются с низкими холмами, сложенными из тонкого лёссового материала. По рассказам очевидцев, целые города погружались в грунт, разжиженный вследствие подземных толчков. Тысячи жилищ, вырытых в рыхлых лёссовых холмах, обрушились в считанные секунды.
Поскольку подземный толчок произошел в пять часов утра, большинство семей еще находились дома, и поэтому число жертв достигло 830000 человек. По предположениям ученых-сейсмологов, если бы эта катастрофа произошла в наше время, число жертв могло достигнуть полутора миллионов.
В конце июля 1976 года страшная катастрофа обрушилась на Таншань-Фэннань. Этот один из самых густонаселенных районов Китая находится в 150 километрах к юго-востоку от Пекина. В 3 часа 42 минуты по местному времени десятки миллионов людей были разбужены огромной яркой вспышкой в небе. Она неожиданно осветила все вокруг на площади более трехсот квадратных километров. А потом земля начала раскалываться, вздыматься и вздуваться. От ударов жилые здания и промышленные сооружения рушились, словно простые карточные домики.
Но пострадали не только дома. Были обрушены мосты, искривлены железнодорожные пути, повреждены автострады, разрушены плотины, разорваны трубопроводы…
Затем произошел новый подземный толчок, который был почти такой же силы, что и первый. Открылись новые огромные трещины, поглотившие много зданий и людей. Сильнейший афтершок произошел в тот же день — около семи часов вечера — всего в нескольких километрах от места утреннего толчка. В Таншане это новое землетрясение окончательно разрушило то немногое, что уцелело от предыдущего. Для медицинского персонала и раненых воинские части сооружали временные укрытия, но их не хватало. В городе были разрушены все больницы, и тяжелораненых приходилось эвакуировать в другие города. Для предупреждения эпидемий Таншань был орошен с самолетов и вертолетов дезинфицирующими средствами.
Земля продолжала буйствовать и в последующие дни — в течение 31 июля и 1 августа было зарегистрировано около 130 подземных толчков, сила которых достигала четырех-пяти баллов.
Город Таншань — индустриальный центр с полуторамиллионным населением, находившийся в эпицентре землетрясения, превратился в руины. Очень сильно пострадал и расположенный к югу от него город Тяньцзинь, хотя расстояние между ними было 110 километров.
Серьезной проблемой стало водоснабжение, так как были разорваны многие водопроводные магистрали. Уцелевшие очевидцы потом рассказывали, что они по несколько суток оставались без воды. Пока ремонтировались водопроводные трубы, в течение десяти суток питьевую воду развозили на военных грузовиках. Воду доставляли даже из Пекина и Тяньцзиня.
Землетрясение ощущалось во всех направлениях от Таншаня на протяжении восьмисот километров. Катастрофа в Китае унесла около семисот тысяч жизней. Тяжелые травмы получили почти миллион человек. Экономический ущерб от него составил огромную сумму — около двух миллиардов долларов. Такой катастрофы не было в Китае на протяжении последних 420 лет — с 1556 года.

ВУЛКАН МЕРАПИ — УБИЙЦА И БЛАГОДЕТЕЛЬ В ОДНОМ ЛИЦЕ

Индонезию часто называют перекрестком всех дорог Юго-Восточной Азии. Это страна более тринадцати тысяч островов, в ней живет около четырехсот племен и народностей. Еще в XIII веке Марко Поло писал об этом архипелаге: «Острова выплывали цветочными корзинами, дышали пряными ароматами. Трудно поверить, что земля сама родила все это, что эти деревья не привезены сюда издалека на слонах». Через шесть веков русские поэты Константин Бальмонт и Валерий Брюсов воспевали красоту этого сказочного края.
В Индонезии более четырехсот вулканов, около ста из них считаются действующими. Один из самых красивейших вулканов Индонезии — Мерапи. Подъем на его вершину начинается в светлом мимозовом лесу. В июле, когда наступает пора цветения этих растений, воздух бывает напоен неземным ароматом. Склоны Мерапи прорезаны глубокими желобами с вертикальными стенками. Создается впечатление, что кто-то прошелся гигантским плутом от вершины до рисовых полей внизу. Плодороднейшая почва в районе Мерапи (в переводе «Огненное место») позволяет интенсивно возделывать не только рис, но и маниоку, сахарный тростник, кофе. Плантации поднимаются чуть ли не до середины горы.
Миллионы индонезийцев живут у подножия вулкана, и каждый день они видят в утреннем тумане его величавую вершину, возвышающуюся почти на три километра. Однако прекраснейший Мерапи — одна из самых грозных огнедышащих гор. Он является, наверное, самым активным из вулканов Индонезии, потому что чаще других сеет вокруг себя смерть. Старый фермер, хозяин одного из участков, разбросанных на склоне огнедышащей горы, рассказывал: «Мы знаем его слишком хорошо. Как знали его до нас наши деды и деды наших дедов… Мы можем выращивать здесь все, что угодно. Снимать столько урожаев, сколько хотим… И этим мы обязаны Мерапи. Но сколько горя принес он нам. Здесь не найдется семьи, которая не пострадала бы от его бесконечных извержений».
Действительно, Мерапи в среднем взрывается каждые семь лет, обрушивая на окрестности потоки лавы и тучи пепла. А малые извержения вообще трудно сосчитать. Извержения уносят сотни жизней, но… опускающийся на поля вулканический пепел превращает земли вокруг Мерапи в плодороднейшие на всей Яве — хлебной житнице региона.
Вулкан Мерапи расположен в тридцати километрах от древнего города Джокьякарта на юге центральной Явы. Во время сухого сезона — с конца апреля до середины ноября — вулкан виден на расстоянии пятидесяти километров. В дождливый сезон, который приходится на конец года, Мерапи окутывают клубы пара и дыма. Окрестные жители следят за дыханием Мерапи с опаской. Семнадцать веков он подтверждал свою репутацию опаснейшего вулкана на планете.
Перед крупным извержением Мерапи выбрасывает тучи горячего пепла и золы, заслоняющие тропическое солнце. Земля начинает рваться из-под ног, но люди знают: худшее еще впереди… При полном извержении Мерапи расшвыривает камни величиной с небольшой дом. Реки красной лавы устремляются через юго-западный край бурлящего кратера, пробивая себе новое русло на теле древней земли. Языки лавы заглатывают все, что встречают на своем пути: поля и посевы, фермы и деревушки, дороги и мосты, плотины и леса. А также все живое…
В пылающей ярости вулкана исчезает все созданное человеком и природой. Так повторялось уже много раз в тысячелетней истории Явы. Одно из самых страшных извержений Мерапи произошло в 1906 году. В горе возникла расщелина, и часть его конуса сползла в долину. Затем последовал чудовищный взрыв, завершивший разрушение. В результате такого стихийного извержения погибло индийско-яванское государство Матарам, достигшее высокого расцвета. На его территории находилось несколько городов с многочисленными храмами и великолепными дворцами. Некоторые из них в год извержения еще достраивались. В XIV веке он засыпал пеплом знаменитейший храм Борободур высотой 25 метров, расположенный в двадцати километрах к западу от кратера. Борободур, который называют восьмым чудом света, был построен в VI веке и при загадочных обстоятельствах заброшен примерно шестьсот лет спустя. Некоторые историки полагают, что именно Мерапи был тому причиной.
Кратер Мерапи отличается от большинства остальных. Он представляет собой выемку, подобие громадного карьера, вырытого мощными взрывами. Эти взрывы порождали страшные палящие тучи, которых на счету у Мерапи, может быть, больше, чем у любого другого вулкана. Кратер состоит из твердых, массивных пород. По этой причине стенки его обрывистые, местами строго вертикальные. Ночью видно, что они испещрены десятками небольших отверстий, откуда вырываются багрово-красные языки пламени. Днем курящиеся дымки и зеленые поля на три тысячи метров ниже представляют собой мирную картину. Но как только наступает темнота, Мерапи являет свой грозный лик.
Самое разрушительное извержение Мерапи произошло в 1672 году. Тогда вулкан изменил русла девяти рек, протекающих близ его подножия, стер с лица земли десятки городов и деревень, полностью перекроил ландшафт на огромной территории. Тогда Индонезией владели голландцы, они и подсчитали, что в той катастрофе погибло около трех тысяч человек.
В XIX веке голландские колонисты зафиксировали девять крупных извержений Мерапи, в первой половине XX века вулкан взрывался тринадцать раз. В 1930 году он уничтожил своей палящей тучей несколько селений, число жертв при этом достигло нескольких сотен человек. Вулкан продолжал бесчинствовать и потом. В 1969 году огненный смерч Мерапи унес двадцать человеческих жизней.
После этого извержения появился правительственный проект изучения вулканических пород и контроля над их состоянием. Проект выполнялся с большим трудом, а в 1974 году Мерапи взорвался вновь, убив девять человек и засыпав окрестности новыми миллионами кубометров обломков и залив их лавой. Участники реализации проекта едва успели возобновить свою утомительную работу по очистке склонов вулкана, как Мерапи напомнил о себе вновь — в том же 1974 году. Правда, на этот раз он был настроен почти миролюбиво. Уничтожил лишь два поселка со 114 домами. Жертв не было.
А в следующем году вулкан проснулся вновь, и на этот раз он был уже не столь кроток. Его словно раздражала армия человечков, ползающих по его склонам. На этот раз Мерапи уничтожил крупный поселок, снес пять мостов и сровнял с землей 387 домов. Погибли 29 человек.
Даже в «спокойное» время вулкан выбрасывает ежегодно около полутора миллионов кубометров камней. При извержении 1984 года он выдавал «на-гора» по пять миллионов кубометров в день. Один из инженеров проекта говорил: «Работа здесь своей бесконечностью часто приводит нас в отчаяние». Но у самих яванцев чувства любви и ненависти, страха и благоговения перед великолепным вулканом так велики, что чужаки часто не могут их понять. Один яванец выразил эти чувства так: «Этот вулкан для нас, как и для наших предков, рай и ад, взятые вместе. Он рассказывает нам о нас самих. Это может не нравиться, но это нельзя игнорировать. Мерапи — зеркало нашей души, ее темной и светлой сторон».

ЭПИДЕМИЯ ЧУМЫ В XIV ВЕКЕ

«Однако в тот же день около полудня доктор Риэ, остановив перед домом машину, заметил в конце их улицы привратника, который еле передвигался, как-то нелепо растопырив руки и ноги и свесив голову, будто деревянный паяц. У старика Мишеля неестественно блестели глаза, дыхание со свистом вырывалось из груди. Во время прогулки у него начались такие резкие боли в области шеи, под мышками и в паху, что пришлось повернуть обратно…
На следующий день лицо его позеленело, губы стали как восковые, веки словно налились свинцом, дышал он прерывисто, поверхностно и, как бы распятый разбухшими железами, все жался в угол откидной койки.
Проходили дни, и доктора вызывали уже к новым пациентам с тем же заболеванием. Ясно было одно — гнойники необходимо вскрывать. Два крестообразных надреза ланцетом — и из опухоли вытекала гнойная масса с примесью сукровицы. Больные исходили кровью, лежали, как распятые. На животе и ногах появлялись пятна, истечение из гнойников прекращалось, потом они снова набухали. В большинстве случаев больной погибал среди ужасающего зловония.
…Слово "чума" было произнесено впервые. Оно содержало в себе не только то, что пожелала вложить в него наука, но и бесконечную череду самых известных картин бедствий: зачумленные и покинутые птицами Афины, китайские города, забитые безгласными умирающими, марсельских каторжников, скидывающих в ров сочащиеся кровью трупы, Яффу с ее отвратительными нищими, сырые и прогнившие подстилки, валяющиеся прямо на земляном полу константинопольского лазарета, зачумленных, которых тащат крючьями…».
Так описывал чуму французский писатель Альбер Камю в своем одноименном романе.
Это одно из самых смертельных заболеваний в истории человечества насчитывает уже более 2500 лет. Впервые болезнь появилась в Египте в IV веке до н.э., а самое раннее описание ее сделал грек Руф из Эфеса.
С той поры чума каждые пять–десять лет налетала то на один континент, то на другой. Древние ближневосточные хроники отмечали наступившую в 639 году засуху, во время которой земля сделалась бесплодной и наступил страшный голод. Это был год пыльных бурь. Ветры гнали пыль, подобно пеплу, и поэтому весь год прозвали «пепельным». Голод усилился до такой степени, что даже дикие животные стали искать убежища у людей.
«И разразилась в это время эпидемия чумы. Началась она в округе Амавас, недалеко от Иерусалима, а потом распространилась по всей Палестине и Сирии. Только из мусульман погибло 25000 тысяч. В исламское время о подобной чуме никто и не слыхал. Много людей от нее умерло и в Басре».
В середине XIV века необычайно заразная чума поразила Европу, Азию и Африку. Она пришла из Индокитая, где от нее умерли пятьдесят миллионов человек. Мир еще не видел до сих пор столь ужасной эпидемии.
А вспыхнула новая эпидемия чумы в 1342 году во владениях Великого Каана Тогар-Тимура, которые начинались с крайних пределов востока — от страны Син (Китай). В течение шести месяцев чума достигла города Табриза, пройдя через земли кара-хитаев и монголов, которые поклонялись огню, Солнцу и Луне и количество племен которых достигало трехсот. Все они погибли на своих зимовьях, на пастбищах и верхом на своих конях. Погибли и их кони, которые остались гнить брошенными на земле. Об этом стихийном бедствии люди узнали от гонца из страны золотоордынского хана Узбека.
Потом подул сильный ветер, который разнес гниение по всей стране. Зловоние и смрад вскоре достигли самых отдаленных местностей, распространились по их городам и шатрам Если этот запах вдыхали человек или животное, через некоторое время они обязательно умирали.
У самого Великого Клана погибло такое огромное количество воинов, что числа их точно никто и не знал. Погиб и сам Каан, и шестеро детей его. И в стране этой не осталось никого, кто бы мог управлять ею.
Из Китая чума распространилась по всему востоку, по стране хана Узбека, землям Стамбула и Кайсарийи. Отсюда она распространилась в Антиохию и уничтожила ее жителей. Часть их, спасаясь от смерти, бежали в горы, но почти все они погибали в пути. Как-то раз несколько человек возвратились в город, чтобы забрать кое-что из брошенных людьми вещей. Потом они тоже хотели укрыться в горах, но смерть настигла и их.
Чума распространилась и по владениям Караманов в Анатолии, по всем горам и округе. Погибали люди, лошади и скот. Курды, страшась смерти, покинули свои жилища, но не нашли такого места, где бы не было умерших и можно было бы укрыться от бедствия. Пришлось им возвратиться в родные места, где все они и погибли.
В стране кара-хитаев прошел сильный ливень. Вместе с дождевыми потоками смертельная зараза распространилась дальше, неся с собой гибель всему живому. После этого дождя погибли лошади и скот. Затем стали умирать люди, домашние птицы и дикие животные.
Чума докатилась и до Багдада. Просыпаясь утром, люди обнаруживали на своих лицах и телах набухшие бубоны. Багдад в это время был осажден войсками Чобанидов. Осаждавшие отошли от города, но чума распространилась уже и среди войск. Спастись удалось очень немногим.
В начале 1348 года чума охватила округ Халеба, постепенно распространяясь по всей Сирии. Погибли все жители долин между Иерусалимом и Дамаском, морского побережья и самого Иерусалима. Погибли арабы пустыни и жители гор и равнин. В городах Лудд и Рамле погибли почти все. Постоялые дворы, харчевни и чайханы были переполнены мертвыми телами, которые никто не убирал.
Первым признаком чумы в Дамаске стало появление у человека на задней стороне уха прыщей. Расчесывая их, люди потом переносили заразу по всему телу. Затем у человека под мышкой опухали железы, часто его рвало кровью. После этого он начинал заходиться от сильных болей и вскоре, практически через двое суток, умирал. Всех охватил страх и ужас от такого количества смертей, ибо все видели, как те, у кого начались рвота и кровохарканье, жили всего около двух суток.
Только за один апрельский день 1348 года в Газзе умерло более 22 тысяч человек. Смерть охватила все поселения вокруг Газзы, а случилось это вскоре после окончания весенней вспашки земель. Люди умирали прямо в поле за плугом, держа в руках лукошки с зерном. Вместе с ними погиб и весь рабочий скот. В один дом в Газзе с целью мародерства вошли шесть человек, но все они в этом же доме и умерли. Газза превратилась в город мертвых.
Такой жестокой эпидемии люди еще не знали. Поражая один край, чума не всегда захватывала другой. Теперь же она охватила почти всю землю — от востока до запада и от севера до юга, почти всех представителей рода человеческого и все живое. Даже морских обитателей, птиц небесных и диких зверей.
Вскоре с востока чума перекинулась и на африканскую землю, на ее города, пустыни и горы. Вся Африка заполнилась мертвыми людьми и трупами неисчислимых стад скота и животных. Если забивали овцу, то мясо ее оказывалось почерневшим и зловонным. Изменился также запах и других продуктов — молока и масла.
Ежедневно в Египте умирало до 20000 человек. Большинство трупов доставляли к могилам на досках, лестницах и створках дверей, а могилы представляли собой просто рвы, в которые зарывали до сорока трупов.
Смерть распространилась на города Даманхур, Гаруджа и другие, в которых погибло все население и весь скот. Прекратилась рыбная ловля на озере Баралас из-за смерти рыбаков, которые зачастую умирали с удочкой в руках. Даже на икринках выловленной рыбы обнаруживались омертвевшие места. Рыбацкие шхуны оставались на воде с погибшими рыбаками, сети были переполнены мертвой рыбой.
Смерть шествовала по всему морскому побережью, и не было никого, кто бы мог ее остановить. К опустевшим домам никто не подходил. В египетских провинциях погибли почти все крестьяне, не осталось также никого, кто бы мог убрать созревший урожай. Трупов на дорогах было такое велико множество, что, заразившись от них, стали гнить деревья.
Особенно жестоко чума свирепствовала в Каире. За две недели в декабре 1348 года улицы и рынки Каира заполнились мертвыми. Погибла большая часть войск, и опустели крепости. К январю 1349 года город выглядел уже пустыней. Невозможно было найти ни одного дома, который бы чума пощадила. На улицах — ни одного прохожего, только трупы. Перед воротами одной из мечетей за два дня было собрано 13800 трупов. А сколько их оставалось еще в опустевших улочках и переулках, во дворах и других местах!
Чума докатилась до Александрии, где вначале каждый день погибали сто человек, потом двести, а в одну из пятниц умерло семьсот человек. В городе закрылась текстильная мануфактура из-за смерти ремесленников, из-за отсутствия приезжих купцов опустели торговые дома и рынки.
Однажды в Александрию прибыло французское судно. Матросы сообщили, что у острова Тараблус видели корабль, над которым кружило огромное количество птиц. Приблизившись к судну, французские моряки увидели, что весь его экипаж мертв, а птицы клюют трупы. Да и самих мертвых птиц было на корабле великое множество.
Французы поскорее отплыли от зачумленного корабля Когда они достигли Александрии, то более трехсот из них умерло.
Через марсельских моряков чума перекинулась в Европу.

«ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ» НАД ЕВРОПОЙ

В 1347 году началось второе и самое страшное нашествие чумы на Европу. Триста лет свирепствовала эта болезнь в странах Старого Света и унесла с собой в могилу в общей сложности 75 миллионов человеческих жизней. «Черной смертью» ее прозвали из-за нашествия черных крыс, ухитрившихся за короткий период принести эту страшную эпидемию на обширный континент.
В предыдущей главе мы рассказали об одной версии ее распространения, но некоторые ученые-врачи, считают, что скорее всего она зарождалась в южных теплых странах. Здесь сам климат способствовал быстрому гниению мясных продуктов, овощей, фруктов, да и просто отбросов, в которых копались нищие, бродячие собаки и, конечно, крысы. Болезнь унесла с собой тысячи человеческих жизней, а потом начала странствовать из города в город, из страны в страну. Ее быстрому распространению способствовала существовавшая в те времена антисанитария как среди людей низшего сословия, так и среди моряков (ведь в трюмах их кораблей было великое множество крыс).
Согласно древним хроникам, недалеко от озера Иссык-Куль в Киргизии находится древний могильный камень с надписью, которая свидетельствует, что чума начала свое шествие в Европу из Азии в 1338 году. Очевидно, ее переносчиками стали сами воины-кочевники, воины-татары, которые старались расширить территории своих завоеваний и в первой половине XIV века вторглись в Таврию — нынешний Крым. Через тринадцать лет после проникновения на полуостров «черная болезнь» быстро вышла за его пределы и впоследствии охватила практически всю Европу.
В 1347 в торговом порту Кафа (нынешней Феодосии) началась страшная эпидемия. Сегодняшняя историческая наука располагает сведениями, что татарский хан Джанибек Кипчак осадил Кафу и ждал ее сдачи. Огромное его войско расположилось у моря вдоль каменной защитной стены города. Можно было не штурмовать стены и не терять воинов, так как без пищи и воды жители, по расчетам Кипчака, должны были скоро запросить пощады. Ни одному судну не разрешал он разгружаться в порту и не давал самим жителям возможности выйти из города, чтобы те не убежали на чужестранных кораблях. Более того, он намеренно распорядился, чтобы в осажденный город напустили черных крыс, которые (как ему сказали) сошли с прибывших кораблей и несли с собой болезни и смерть. Но, наслав на жителей Кафы «черную болезнь», Кипчак и сам просчитался. Скосив осажденных в городе, болезнь неожиданно перекинулась и на его войско. Коварной болезни было все равно, кого косить, и она подкралась к солдатам Кипчака.
Его многочисленное воинство пресную воду брало из ручьев, спускавшихся с гор. Солдаты тоже стали заболевать и умирать, причем их умирало до нескольких десятков в день. Трупов было столько, что их не успевали хоронить. Вот что говорилось в отчете нотариуса Габриеля де Муссиса из итальянского города Пьяченцы: «Несметные полчища татар и сарацинов внезапно пали жертвой неизвестной болезни. Всю татарскую армию поразила болезнь, каждый день погибали тысячи. В паху сгущались соки, потом они загнивали, развивалась лихорадка, наступала смерть, советы и помощь врачей не помогали…».
Не зная, что предпринять для ограждения своих воинов от повальной болезни, Кипчак решил выместить свою злобу на жителях Кафы. Он заставлял пленных из числа местных грузить тела умерших на телеги, отвозить их в город и сбрасывать там. Более того, он приказал заряжать трупами скончавшихся больных пушки и обстреливать ими осажденный город.
Но количество смертей в его войске не уменьшалось. Вскоре Кипчак не мог досчитаться и половины своих солдат. Когда трупы устлали все побережье, их стали сбрасывать в море. Моряки с кораблей, прибывших из Генуи и стоявших в порту Кафы, нетерпеливо наблюдали за всеми этими событиями. Иногда генуэзцы отваживались выходить в город, чтобы узнать обстановку. Им очень не хотелось возвращаться домой с товаром, и они ждали, когда закончится эта странная война, город уберет трупы и начнет торговать. Однако, заразившись в Кафе, они сами невольно перенесли заразу на свои корабли, да к тому же по якорным цепям на корабли забрались и городские крысы.
Из Кафы зараженные и неразгруженные корабли отправились обратно в Италию. И там, естественно, вместе с моряками на берег высадились и полчища черных крыс. Затем корабли пошли в порты Сицилии, Сардинии и Корсики, распространяя заразу и на этих островах.
Примерно через год вся Италия — с севера на юг и с запада на восток (включая острова) — оказалась охвачена эпидемией чумы. Особенно свирепствовала болезнь во Флоренции, тяжелую судьбу которой описал в своем знаменитом романе «Декамерон» новеллист Джованни Боккаччо. По его словам, люди замертво падали на улицах, в отдельных домах умирали одинокие мужчины и женщины, о смерти которых никто и не догадывался. Разлагающиеся трупы смердили, отравляя воздух. И только по этому страшному запаху смерти люди могли определить, где лежат покойники. К разложившимся трупам было страшно прикоснуться, и под страхом тюремного наказания власти заставляли делать это простых людей, которые, пользуясь случаем, занимались попутно и мародерством.
Со временем, чтобы обезопасить себя от заражения, врачи стали надевать специально сшитые длинные халаты, на руки натягивали перчатки, на лицо — специальные маски с длиннющим клювом, в котором находились благовонные растения и корешки. К рукам их были привязаны на шнурках тарелки с дымившимися благовониями. Иногда это помогало, но сами они становились похожи на каких-то чудовищных птиц, несущих несчастье. Их вид был столь ужасающ, что при их появлении люди разбегались и прятались.
А количество жертв все увеличивалось. На городских кладбищах не хватало могил, и тогда власти приняли решение закапывать всех умерших за городом, сваливая трупы в одну братскую могилу. И за короткое время таких братских могил появилось несколько десятков.
В течение шести месяцев вымерла почти половина населения Флоренции. Целые кварталы в городе стояли безжизненными, а в опустевших домах разгуливал ветер. Вскоре даже воры и мародеры стали опасаться входить в помещения, откуда выносили чумных больных.
В Парме поэт Петрарка оплакивал кончину своего друга, вся семья которого в течение трех дней ушла из жизни.
После Италии болезнь перекинулась во Францию. В Марселе за несколько месяцев скончалось 56 тысяч людей. Из восьми врачей в Перпиньяне в живых остался только один, в Авиньоне семь тысяч домов оказались пустыми, а местные кюре от страха додумались до того, что освятили реку Рону и в нее стали сбрасывать все трупы, отчего речная вода сделалась зараженной. Чума, на некоторое время приостановившая Столетнюю войну между Францией и Англией, унесла куда больше жизней, чем открытые столкновения между войсками.
В конце 1348 года чума проникла на территорию сегодняшних Германии и Австрии. В Германии погибла треть духовенства, многие церкви и храмы были закрыты, и некому стало читать проповеди и справлять церковную службу. В Вене уже в первый день от эпидемии скончалось 960 человек, а потом каждый день тысячу умерших отвозили за город.
В 1349 году, как будто насытившись на материке, чума, перекинулась через пролив в Англию, где начался всеобщий мор. Только в одном Лондоне умерло свыше половины его жителей.
Затем чума добралась до Норвегии, куда ее занес (как рассказывают) парусный корабль, команда которого вся умерла от болезни. Как только неуправляемое судно прибило к берегу, нашлось несколько человек, которые полезли на борт, чтобы воспользоваться дармовой добычей. Однако на палубе они увидели только полуразложившиеся трупы и бегавших по ним крыс. Осмотр пустого корабля привел к тому, что все любопытные были заражены, а от них заразились работавшие в норвежском порту моряки.
Католическая церковь не могла оставаться равнодушной к столь грозному и страшному явлению. Она стремилась дать смертям свое объяснение, в проповедях требовала покаяний и молитв. Христиане видели в этой эпидемии наказание за свои грехи и денно и нощно молились о прощении. Были организованы целые шествия молящихся и кающихся людей. По Риму по улицам бродили толпы босых и полуголых кающихся грешников, которые вешали себе на шею веревки, камни, стегали себя кожаными плетьми, посыпали голову пеплом. Потом они ползли к ступенькам церкви Санта-Мария и просили у святой девственницы прощения и пощады.
Это безумие, охватившее наиболее уязвимую часть населения, вело к деградации общества, религиозные чувства превращались в мрачное сумасшествие. Собственно, в этот период многие люди действительно сходили с ума. Дошло до того, что папа Климент VI запретил подобные шествия и все виды флагеллянтства. Тех «грешников», которые не хотели подчиняться папскому указу и призывали к физическому наказанию друг друга, вскоре стали бросать в тюрьмы, их пытали и даже казнили.
В небольших европейских городах вообще не знали, каким образом бороться против чумы, и посчитали, что главными ее распространителями являются неизлечимые больные (например, проказой), инвалиды и другие немощные люди, страдавшие разного рода недугами. Утвердившееся мнение: «Это они распространили чуму!» — настолько овладело людьми, что на несчастных (большей частью бездомных бродяг) обратился беспощадный народный гнев. Их изгоняли из городов, не давали пищи, а в некоторых случаях просто убивали и закапывали в землю.
Позднее распространились другие слухи. Как оказалось, чума — это месть евреев за выселение их из Палестины, за погромы, это они, антихристы, пили кровь младенцев и отравляли воду в колодцах. И против евреев с новой силой ополчились массы людей. В ноябре 1348 года по всей Германии прокатилась волна погромов, за евреями охотились в буквальном смысле слова. Самые нелепые обвинения выдвигались против них. Если в домах собирались несколько евреев, то оттуда их уже не выпускали. Дома поджигали и ждали, когда эти, ни в чем не повинные люди, сгорят. Их заколачивали в бочки с вином и спускали в Рейн, сажали в тюрьмы, спускали на плотах вниз по реке. Однако от этого масштабы эпидемии нисколько не уменьшались.
В 1351 году преследования евреев пошли на убыль. И странным образом, как по команде, эпидемия чумы начала отступать. Люди словно опомнились от безумия и постепенно стали приходить в себя. За весь период шествия чумы по городам Европы в общей сложности погибла треть ее населения.
Но в это время эпидемия перекинулась на Польшу и Россию. Достаточно вспомнить Ваганьковское кладбище в Москве, которое, собственно, и было образовано возле села Ваганьково для захоронения больных чумой. Умерших свозили туда со всех уголков белокаменной и хоронили в братской могиле. Но, к счастью, суровые климатические условия России не дали широкого распространения этой болезни.
Только с появлением новых антисептических средств борьбы с микробами к началу XIX века Европа, как и Россия, полностью освободилась от этого страшного недуга.

ВИНЕТА — НЕМЕЦКАЯ АТЛАНТИДА

У многих народов бытует легенда о своей Атлантиде. Чье внимание не привлечет красочный рассказ о таинственном, затопленном в древние века городе-призраке, который исчез, унеся с собой в пучину улицы, дома, храмы, людей, животных? Страшная для тех времен катастрофа для наших современников стала интереснейшей исторической загадкой, тайной, которую хочется расследовать и раскрыть.
Как правило, именно такие города-призраки в глазах всего человечества олицетворяли собой идеал радостной, счастливой и безмятежной жизни. Правда, этим городам всегда грозила гибель. Авторы поэтических сказаний не знали, как распорядиться их дальнейшей судьбой, поэтому чаще всего отправляли свои города-мифы на дно морей и океанов. Но нередко легенды об исчезнувших городах имели под собой довольно веские основания, чтобы ими заинтересовались и начали свои изыскания ученые. В этой связи достаточно вспомнить историю известных Содома и Гоморры, покоящихся, возможно, под толстым слоем ила и вулканического пепла на дне Мертвого моря. Или случайно отрытые Помпеи с Геркуланумом, засыпанные пеплом и лавой Везувия. А для России — это загадочный град Китеж.
Некоторые порты и процветавшие города древности были уничтожены не в результате их погружения на дно моря, а, наоборот, — в результате удаления от него. Такая судьба постигла, например, турецкий город Эфес, развалины которого находятся сегодня южнее Измира. Около двух с половиной тысяч лет назад река Мендерес, впадавшая в море, своими отложениями ила практически погребла под собой город. От него сохранилась только дорога, которая кончается в четырех километрах от моря.
Не отставали от итальянцев, греков, славян и северные немцы. Им тоже хотелось иметь свой сказочный город-призрак, некогда располагавшийся на берегу Балтийского моря. Но куда он исчез, если вообще когда-либо существовал? Насколько известно, в тех местностях в обозримом прошлом никогда не было вулканов, не происходили сколько-нибудь известные сильные землетрясения. Наводнения, правда, случались, но все города оставались на своих местах. Стихия после нескольких дней разгула, как правило, отступала.
И тем не менее, некоторые ученые из Берлина и сегодня вполне серьезно утверждают, что в средние века на побережье Балтийского моря (недалеко от острова Волин) на месте впадения реки Одер в море находился крупный город-порт Винета. Он занесен во все энциклопедии мира, но известно о нем крайне мало.
Хроники кратко сообщают, что около семисот лет назад (до разорения в XII веке датчанами) Винета была крупнейшим торговым центром немецкого севера. В городе процветала торговля, в порту швартовались корабли со всех концов земли. Размахом своей деятельности Винета во многом напоминала средневековые Гамбург и Любек. Но эти два города живы и сегодня, с ними ничего не происходило, за исключением редких наводнений, а вот Винета полностью исчезла. Куда и как?
Археологи из земли Мекленбург-Предпомерании уверены, что легендарный город — не выдумка, он действительно существовал. И лежит сегодня на дне Бартецкого залива, неподалеку от маленького старинного города Барт, упоминающегося в хрониках XIII века. Добраться до Винеты непросто, так как ее накрывает многометровый слой ила.
Древние сказания так описывают этот загадочный город:
«Роскошные дома в нем были украшены окнами из цветного стекла.
Колонны из белого мрамора и алебастра удерживали навесы над входами в жилище. Позолоченная черепица отражала солнечный свет и до заката наполняла улицы желтым сиянием.
Мужчины в Винете носили отороченные дорогим мехом мантии и береты с длинными перьями. Женщины были затянуты в бархат и шелка, тяжелые золотые украшения с огромными драгоценными камнями обвивали их шеи. Девочки пряли на маленьких прялках золотым веретеном. Вино пили там из золотых кубков, а дыры в стенах затыкались хлебом».
В этом рассказе очень многое напоминает то, о чем писал Платон, повествуя об Атлантиде: восхищение прекрасным городом, богатыми и довольными людьми. И как наказание — такое же исчезновение в глубинах морских вод, исчезновение в вечности. А так как проверить это описание нельзя, то всякий хронограф старался на свой лад. Вот что сообщалось о Винете в российском энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона: «Винета, иначе называлась Юлин или Юмна, в X и XI веках оживленный славянский город, находился на острове Волине в устье Одера. Адам Бременский (1067) рассказывает о Винете как об одном из самых больших приморских городов балтийского побережья. Недалеко от Винеты, на Серебряной горе, находилось укрепление скандинавских викингов Иомсбург. В 1184 году в войне датского короля Кнута VI с герцогом померанским Богуславом Винета была сожжена и разрушена датчанами. Позже образовалось предание, что вследствие землетрясения город опустился в море, где будто бы можно видеть его развалины. Новейшие исследования (Вирхов и Фридель) не подтвердили этого и доказали, что Винета находилась на месте теперешнего города Воллина».
А вот что писал о Винете сам немецкий географ Адам Бременский, который и назвал ее Юмна: «Город полон товарами всех народов Севера. Он больше и красивее любого другого города в Европе. Винета наводнена варварами, греками, славянами и саксами. Моряков, торговцев, ремесленников — всех ждет здесь гостеприимный прием. Но только если они не исповедывают христианство. Потому что все здесь в заблуждении и поклоняются языческим идолам».
Так существовал или не существовал этот благословенный город? И если существовал, то куда исчез? Что предшествовало беде?
Современный берлинский историк Понтер Вермуш считает, что Винета — это не город Волин. Речь идет именно о Винете, которая существовала и погибла в результате тех наводнений, которые периодически затопляют земли Голландии. «Жители Винеты перекрывали сегодняшний залив дамбами и шлюзами, предохранявшими их от разрушительных действий морских волн. Они были первые, кто стали оберегаться от разгула морской стихии. Но пришедшие завоеватели, датские воины, разрушили все эти плотины. Они не пожелали сохранить красивый вольный город, который вместе с его жителями вызывал у них зависть. И чтобы скрыть деяние своих рук и досадить жителям, решили, что Винета должна погибнуть. Именно они разрушили шлюзы, дамбы. И вода хлынула на улицы города. Другими словами, поступили по принципу: "Карфаген должен быть разрушен" — и его разрушили. И спустя столетие после затопления Винеты торговые люди отмечали, что видели под водой крыши и шпили города».
О местонахождении Винеты спорят и сейчас. По описанию Адама Бременского, город мог находиться и около острова Рюген в устье реки Пене. Историки могли и спутать названия городов, Винету назвать позднее Волином. Но как бы там ни было, исследователи планируют в ближайшее время проверить старые очертания и направление реки Пене, чтобы приступить к поискам исчезнувшего города. Если им удастся обнаружить хоть малейший след затопленного древнего города, то это будет поистине научной сенсацией. Еще ни один из городов-призраков не всплывал на поверхность. Возможно, пальма первенства в этом будет принадлежать Винете.

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В ЛИССАБОНЕ

В 1755 году столица Португалии, город Лиссабон, насчитывала около 230 тысяч жителей. Расположенный на правом берегу реки Тежу (старинное название Тахо) в пятнадцати километрах от Атлантического океана и утопавший в апельсиновых рощах, Лиссабон считался одним из самых красивейших и процветающих торговых городов Европы.
Лиссабон богател, в довольстве жили его граждане, которые были к тому же ревностными католиками. Самыми красивыми зданиями в городе считались королевский дворец и опера, но в Лиссабоне возводилось и множество храмов. Жители с гордостью любовались на дело рук своих и свято исполняли все религиозные обряды. Не было ни одного мало-мальски значимого христианского праздника, который бы не отмечался в Лиссабоне. К ним готовились заранее, отмечали пышно и торжественно.
Так было и в этот раз. В субботу, 1 ноября 1755 года, лиссабонцы собирались отметить один из традиционных католических праздников — День всех святых. Улицы города были празднично украшены, народ надел свои самые красивые наряды. Уже с утра над городом плыл торжественный перезвон колоколов, приглашая на службу. Все храмы и церкви португальской столицы широко распахнули свои двери. Жители Лиссабона поздравляли друг друга, улыбались, говорили приятные слова. После богослужения верующие намеревались пройти шествием по улицам португальской столицы.
Все было готово к торжественному моменту, и никаких признаков надвигающейся катастрофы не было. Однако шествие не состоялось. В 9 часов 20 минут, когда еще шли службы, город неожиданно содрогнулся от подземного толчка. Казалось, что в один момент земля сделалась живой, зашевелилась под ногами, дернулись в сторону здания. Как рассказывал позднее один из очевидцев, высокие шпили церквей «закачались, словно колосья на ветру». Но не прошло и нескольких секунд после первого толчка, как земля содрогнулась от второго удара. Он был гораздо сильней и ощутимей: колокольни повалились на крыши храмов, стены домов зашатались и рухнули на землю, накрыв собой сотни и тысячи выбежавших на улицы людей.
Толчки с эпицентрами в Азорско-Гибралтарском хребте разрушали Лиссабон неоднократно. На этот раз землетрясение началось неожиданно, рано утром, в прекрасную солнечную погоду. Город, будто погребальным саваном, накрыла огромная свинцово-серая туча, и он словно замолк в немом крике. Вслед за вторым ударом последовал третий, который и довершил начатое дело разрушения. Город рассыпался, как карточный домик.
Примерно через час после главного толчка море отступило, обнажив приливно-отливную полосу. Стоявшие у причалов корабли завалились набок на илистом дне. Это было страшное зрелище — опустевший порт с беспомощно лежавшими торговыми судами.
Сотни жителей, находившиеся в момент подземных толчков в храмах, погибли под их обломками. Оставшиеся в живых люди пытались покинуть рушащийся город, переправившись через реку Тахо. Те, кому удалось вырваться из того всесокрушающего ада, устремлялись к берегу и портовым причалам в надежде выйти на лодках в море и найти там спасение. В одиннадцать часов утра более ста человек собрались на берегу реки. Находившиеся в это время в лодках рассказывали потом, как гигантская волна скрыла набережную и людей. Когда вода отступила, от массивной каменной набережной не осталось и следа. По воспоминаниям очевидцев, набережную поглотила трещина в земле. Специалисты считают, что лиссабонская набережная полностью погрузилась в размытый песчаный грунт.
Спустя некоторое время водные массы промчались назад и обрушились на берег. Высокие, как дом, волны цунами (высота их достигала семнадцати метров) затопили весь нижний город. Тяжело груженные трехмачтовые суда, как игрушечные кораблики, были подхвачены волнами и заброшены в город на несколько километров.
Вскоре волны докатились до центральных улиц Лиссабона и превратились в стремительные потоки, мгновенно поглотившие все, что встречалось на их пути. Столица Португалии, бывшая одним из самых богатых и красивых городов мира, — центр торговли, религии и искусства — в считанные минуты превратилась в груду развалин.
Сквозь доносившийся из-под земли гул, сквозь грохот рушившихся зданий едва слышались крики и стоны раненых и умирающих. Горевшие в уцелевших храмах свечи попадали на пол, в жилых домах были разрушены очаги и печи, от искр вспыхнула мебель, ткани, ковры. Огонь охватил многочисленные строения города, и в разных кварталах заполыхали пожары. Все, что уцелело после землетрясения и наводнения, гибло теперь в пламени.
Великий немецкий поэт И.В. Гете оставил о Лиссабонском землетрясении такие записи: «Первого ноября 1755 года произошло Лиссабонское землетрясение, вселившее беспредельный ужас в мир, уже привыкший к тишине и покою. Земля колеблется и дрожит, море вскипает, сталкиваются корабли, падают дома, на них рушатся башни и церкви, часть королевского дворца поглощена морем… Кажется, что треснувшая земля извергает пламя, ибо огонь и дым рвутся из развалин. Шестьдесят тысяч человек, за минуту перед тем спокойные и безмятежные, гибнут в мгновение ока».
Из двадцати тысяч домов, которые были тогда в Лиссабоне, более или менее уцелело только три тысячи. Как ни странно, в центре города уцелели часть королевского дворца и здание оперы, но они почернели от огня и копоти… Все церкви и храмы, служебные и жилые помещения, которые не разрушили подземные толчки, оказались объяты пламенем. Многие жители, которые надеялись переждать землетрясение в домах, сгорели заживо. Примерно семьдесят тысяч человек нашли свою смерть под обвалившимися зданиями, в воде и огне.
Многие видели в этом бедствии кару Божью, один верующий человек так потом вспоминал об этом: «Большой чудесный город, богатейший в Европе, теперь обратился в груду камней. Господи, пощади, несчастную страну, избавь от бедствия, которое мы заслужили по грехам своим и которым ты нас караешь! Большие чудесные церкви, великолепнее которых нет и в самом Риме, разрушены. Погибли все монастыри, а из 20 тысяч духовных особ осталась в жизни лишь половина».
По мнению некоторых сейсмологов, это было самое сильное историческое землетрясение до того времени. От тех трех мощных подземных ударных волн пострадал не только Лиссабон. В целом треть Европы ощутила подземные толчки. За полторы тысячи километров от Лиссабона в городах качались шпили церквей, под ногами ходил пол, уровень воды (например, в Швейцарском озере) неожиданно поднялся на один метр, потом снова опустился. Толчки вызвали сейши (стоячие волны) на некоторых озерах Норвегии и Швеции. Сила волн в некоторых портах Голландии достигала такой силы, что они легко отрывали от пирсов причаленные корабли. В Люксембурге рухнула воинская казарма, под обломками которой погибли пятьсот солдат. Даже в далекой Африке не обошлось без жертв: по позднейшим оценкам, около десяти тысяч человек остались под развалинами.
После случившейся катастрофы над Лиссабоном долго еще вились черные дымы от пожарищ. Всюду плавали вырванные деревья, остатки мебели, домашний скарб и трупы людей и животных. Катастрофа была страшнейшей, и город следовало отстраивать заново…

ПО ВОЛЕ ВОЛН…

Некоторые землетрясения сопровождаются столь разрушительными волнами, что порой они опустошают целые побережья и приносят больше разрушений, чем сами землетрясения. Эти губительные волны сейчас называют общеупотребительным термином «цунами», который происходит от японского слова, обозначающего «большая волна, заливающая бухту». О цунами и их страшной разрушительной силе много говорят и пишут, но сухопутным жителям представить эти крутолобые, увенчанные пенистыми гребнями волны в реальности довольно трудно.
Волны цунами так длинны, что как волны они порой и не воспринимаются: длина их составляет от 150 до 300 километров. В открытом океане цунами не очень заметны, так как их высота (то есть вертикальное расстояние от гребня до впадины) составляет всего несколько десятков сантиметров. Максимально — несколько метров. Но добежав до мелководного шельфа, волна вздымается и вскоре становится похожей на движущуюся стену. Входя в мелководные заливы, она становится еще выше, замедляет ход и, подобно гигантскому валу, накатывается на сушу.
О цунами говорится еще в библейской книге «Исход»: «И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: воды же были им стеною по правую и по левую сторону» (Исход, 14:22). Современные исследователи Библии считают, что израильтяне пересекали «посуху» не Красное море, а «Море тростников» — пресноводную лагуну к востоку от дельты Нила.
Одним из первых описал цунами неутомимый исследователь Камчатки С.П. Крашенинников. В октябре 1775 года он наблюдал землетрясение на острове Шумшу и записал в своем дневнике: «На первом Курильском острове, Сумчшу называемом, трясение земли было следующим образом. Октября 6 дня, в третьем часу полуночи сперва земля так жестоко тряслася, что от него многие балаганы попадали, и людям стоять невозможно было, и продолжалось это четверть часа. А когда перестало трясение, то воды вокруг с моря с великим шумом сажени на три прибыло, которая опять тотчас в море далеко ушла. По сбежании воды в другой раз земля тряслася, только очень легко, а после опять вода с моря до того же места опять пришла, где в первый раз была».
Оставил описание цунами и Чарльз Дарвин, когда во время своего путешествия на корабле «Бигль» 20 февраля 1835 года ощущал катастрофическое землетрясение в Чили. «Вскоре после толчка на расстоянии трех-четырех миль была замечена огромная волна. Она приближалась и в середине залива была гладкой, но вдоль берега сносила домики и деревья и рвалась вперед с неудержимой силой. В глубине бухты она разбилась на череду страшных белых бурунов, которые взметнулись вверх на 23 фута… Сила буруна была, должно быть, громадной, так как в форте пушка с лафетом весом четыре тонны была вдвинута им внутрь на пятнадцать футов. Среди развалин в двухстах ярдах от берега застряла шхуна. За первой волной последовали еще две, и многие разбитые остовы судов и лодок были смыты их обратным движением. В одном конце залива корабль был выброшен далеко на берег, затем смыт, снова выброшен на берег и вновь унесен волной».
Изучение цунами началось сравнительно недавно, хотя бедствие это старо как мир. Советские ученые А.Е. Святловский и Б.И. Силкин отмечали, что «во время раскопок вблизи нынешнего арабского поселка Рас-Шамра в Сирии была найдена целая библиотека глиняных табличек, относящихся ко второму тысячелетию до нашей эры. Археологам удалось, расшифровав клинопись, прочитать на них скорбный рассказ о том, как волна невиданный высоты неожиданно обрушилась на некогда стоявшую здесь цветущую столицу древнего государства Угарит, почти полностью уничтожив ее.
В эллинистической хронике под 358 годом нашей эры можно найти запись, гласящую, что в августе этого года огромная волна накатилась на восточную часть Средиземного моря, накрыла "с головой" многие невысокие островки, а в Александрии забросила суда на крыши домов».
В октябре 1746 года несколько водных валов, высота которых достигала 20–25 метров, смели с лица земли морской порт Кальяо и город Лима на тихоокеанском побережье Южной Америки. Ученый Мануэль Одриосола так писал об этой катастрофе:
«После землетрясения, разрушившего все здания в порту, океан отступил, но никто не может сказать, на какое расстояние. Вскоре воды океана со страшным гулом стали возвращаться; возникла гигантская волна, которая обрушилась на набережную. Все было сметено.
У причала в порту стояло 23 корабля; большая часть из них была разбита и затонула. Четыре самых крупных корабля, в том числе 34-пушечный фрегат "Сан-Фермин", были подняты волной и увлечены в глубь страны, где они и застряли после того, как волна спала. Океан снова отступил и снова обрушился на побережье, и так повторялось несколько раз».
Другой причиной возникновения цунами могут быть оползни. Они могут возникнуть на морском дне в рыхлых осадочных породах и вызвать волнение водной массы. Подобного рода катастрофа произошла на юго-востоке Аляски. Здесь находится бухта Литуя, которая входит в состав национального парка Глейшер-Бей на Аляске. С открытым пространством залива Аляска бухту соединяет длинный узкий перешеек, а дальний берег бухты проходит вдоль сейсмологического разлома Фэруэтер.
Геолог Д. Миллер обратил внимание на разницу в возрасте деревьев на склонах холмов, окружающих залив. По годовым кольцам на деревьях он определил, что последние сто лет в заливе четыре раза возникали волны огромной высоты. К выводам ученого сначала отнеслись с большим недоверием, но новая катастрофа подтвердила правильность его предположений.
Девятого июля 1958 года сильное землетрясение на разломе Фэруэтер вызвало оползень на склоне горы над бухтой Литуя. Огромная масса льда, камней и земли (объемом около 300 миллионов кубических метров) с ледника ринулась вниз, обнажая горные склоны. Землетрясение разрушило многочисленные постройки, в земле образовались трещины, сползло побережье. Движущаяся масса обрушилась на северную часть бухты, завалила ее, а потом еще вползла на противоположный склон горы, содрав с него лесной покров на высоту более трехсот метров. Оползень породил гигантскую волну, которая буквально вынесла бухту Литуя в сторону океана. Волна была так велика, что перехлестнула целиком через всю отмель в устье бухты.
Бухта Литуя — излюбленное место рыбной ловли, и три рыбацких судна находились там, когда обрушилась волна. Так что очевидцами стали люди с кораблей, бросивших якорь в заливе. От страшного толчка их всех сбросило с коек, и на глазах потрясенных рыбаков огромная волна поднялась и поглотила подножие северной горы. После этого волна прокатилась по заливу, сдирая деревья со склонов гор. Там, где раньше был густой лес, теперь остались голые скалы, и такая картина наблюдалась на высоте до шестисот метров.
Один баркас был высоко поднят, легко перенесен через отмель и сброшен в океан. В тот момент, когда баркас переносило через отмель, находящиеся на нем рыбаки видели под собой стоящие деревья. Волна буквально перебросила людей через остров в открытое море. Во время кошмарной скачки на гигантской волне суденышко колотило о деревья и обломки. Баркас затонул, но рыбаки просто чудом уцелели и через два часа были спасены. Из двух других баркасов один благополучно выдержал волну, но другой потонул, а находившиеся на нем люди пропали без вести.
Чаще других страдает от цунами Япония, особенно ее гавани, расположившиеся вдоль северо-восточного побережья острова Хонсю (его еще называют побережьем Санрику). Поэтому Япония, одна из первых стран в мире, организовала у себя «Службу цунами». Благодаря ей, уже удалось сохранить большие материальные ценности и предотвратить гибель многих людей. Но не всегда…
В мае 1983 года в результате сильного подводного землетрясения в Японском море возникло цунами, которое погубило 105 человек. В том числе группу школьников, только что собравшихся на пикник недалеко от города Акита. В прошлые века взбунтовавшаяся морская стихия вела себя намного воинственнее. В канун нового 1703 года погибло около 100000 жителей Японских островов. Четырежды гигантские водяные валы атаковали побережье, проникая глубоко внутрь суши, неся смерть и разрушения. Особенно пострадали тогда жители районов Сагами, Ошима, Мусаси и Кацуза.
День 1 сентября 1923 года для Японии стал одним из самых трагических в ее истории. Тогда на дне залива Сагами произошло сильное землетрясение. На него тотчас же откликнулось море: две огромные волны хлынули на побережье залива. В результате этой катастрофы погибли 143 тысячи человек и потонуло восемь тысяч судов. Особенно пострадал город Ито.

ЧАСОВНЯ У ПОДНОЖИЯ ЭТНЫ

Вулкан Этна расположен на северо-востоке итальянского острова Сицилия. Местные жители зовут его «Монгибелло», что означает «Гора гор». Этна действительно потрясает своими размерами, особенно если смотреть на нее с моря. Это, собственно, даже не одна гора, а целый горный массив. Площадь его равна 120 квадратным километрам, а окружность Этны составляет двести километров. При извержении в 1964 году вулкан вырос еще на пятьдесят метров, и теперь его высота равняется 3323 метрам. Массив насчитывает 270 кратеров, и лава выплескивается из трещин глубиной в один километр.
По количеству известных человеку извержений первенство принадлежит тоже Этне. Много бед причинял сицилийцам этот необычный вулкан. Его центральный верхний кратер забит огромной толщей пород. До сих пор у него не хватало энергии взорвать эту пробку, поэтому очередные извержения происходят из множества боковых кратеров и отверстий, которые еще называют «паразитическими конусами». Причем некоторые из этих конусов столь значительны, что в других районах могли бы сойти за самостоятельный вулкан.
Вся прилегающая к Этне местность хорошо обжита и плотно заселена. У ее широкого подножия, особенно в его южной стороне, еще с древности расположились деревни, в каждой из которых проживало по несколько сот жителей. Деревни были рассеяны на богатейших склонах, плодородие которых никогда не иссякает благодаря вулканическому пеплу. Этот благодатный пепел из почти непрерывно действующих кратеров разносится ветром на поля. А за пределами массива Этны большая часть Сицилии представляет собой подобие пустыни. Здесь же, кажется, нет такой культуры, которая бы не произрастала на местных плантациях. Артишоки, персики, маслины, виноград, гранаты, яблони, инжир, вишни, бананы, кукуруза, финиковые пальмы, сахарный тростник, помидоры, табак, сливы, перец, тимьян, розмарин, апельсины, лимоны, каштаны, фисташки, арахис, грецкие орехи, фундук.
И бедные домишки, и жилища зажиточных людей в городах, городках и селениях строятся и по сей день (несмотря на засилье бетона) из темных вулканических камней, иногда покрытых кирпично-красной или розовой штукатуркой.
О том, что Этна коварна и опасна, было известно еще задолго до Рождества Спасителя — из произведений греческих и римских писателей. В древних письменах упоминается об извержении Этны в 1500 году до н.э. Древнегреческому поэту Пиндару деятельность вулкана Этны представлялась огненным дыханием Тифона — стоглавого чудовища, низвергнутого Зевсом в преисподнюю. Кроме того, существует великое множество мифов, с помощью которых здешние жители пытаются объяснить бесчинства своего колосса. Пламя, столь часто извергаемое вулканом, напоминало о том, кто в пантеоне олимпийских богов повелевает огнем и металлами. Гефест служил у олимпийских богов в кузнецах, и кузня его как раз располагалась под Этной. Гефест был хром и уродлив, поэтому его супруга Афродита часто доставляла ему огорчения. Ничего удивительного, что он стал одним из самых хмурых и раздражительных богов на Олимпе.
Правда, другие поэты уверяли, что в мрачных пещерах обитает не сам бог, а его подручные — циклопы, которые выковывают в недрах горы молнии для Зевса.
А еще известны легенды о том, что в глубине Этны бунтует против грозного Зевса плененный титан Тифон, или циклоп Полифем швыряет в море обломки скал вслед уплывающему Одиссею.
Но люди с материалистическим мировоззрением хотели понять многие процессы, совершающиеся в природе, раскрыть некоторые ее тайны. Таким был, например, древнегреческий философ Эмпедокл, живший почти за пятьсот лет до нашей эры. Его не удовлетворяли легенды и мифы, связанные с Этной, и он стал первым человеком, который заинтересовался вулканом по-научному.
Эмпедокл первым выделил четыре стихии — огонь, воздух, воду и землю — то есть все, что мы наблюдаем одновременно, глядя с вершины Этны. Уже на склоне лет он решил отправиться на Этну, чтобы наблюдать ее жизнь. Как ни отговаривали его друзья, близкие и ученики, он забрался на кратер Этны, устроил себе там жилье и прожил на вулкане несколько лет. Согласно преданию, Эмпедокл погиб на Этне, в Этне и ради Этны. Говорят, он долго стоял на самом краю кратера, пытаясь проникнуть философской мыслью в глубины вулкана. Но вулкан оставался равнодушен к размышлениям и заботам ученого, и тогда Эмпедокл якобы бросился в его кратер. «Потом вулкан пыхнул огнем и выбросил наружу его сандалии».
В отличие от древних авторов, средневековых поэтов и ученых Этна оставляла глубоко равнодушными. Ни один из них ее не видел, да и не хотел видеть. Многие из средневековых ученых даже толком не знали о существовании Этны: ни в одной рукописи тех времен не упоминалось о сицилийском вулкане… До 1669 года, когда Этна разбушевалась не на шутку и поток лавы стер с лица земли двенадцать деревень и всю западную часть Катании.
В начале марта местные жители увидели, как с вершины Этны ползет густое, черное облако — смесь дыма и пепла. Сквозь него прорывалось пламя, заметное еще издали. Задрожала земля и раздались столь оглушительные подземные взрывы, что даже привычные к таким явлениям люди испугались. Церкви распахнули двери, и туда вместе с катанийцами хлынули жители окрестных городов.
8 марта в соборе только что закончилось торжественное богослужение. Священники и их помощники убирали церковную утварь, а прихожане неторопливо потянулись к выходу. Неожиданно налетел вихрь такой силы, что церковь зашаталась так, что казалось, она вот-вот повалится. Повергнутым в страх людям почудилось, что загорелся даже воздух. Он наполнился такой густой пылью, что в двух шагах ничего нельзя было разглядеть. Ясный день превратился в кромешный мрак, как будто наступило полное затмение.
Мало-помалу в течение дня все улеглось, и люди с облегчением убедились, что воздух вовсе не горит: просто заходящее солнце, повиснув над горизонтом, заставило светиться облака пепла. Все попрятались по домам. Ночью вновь раздался подземный толчок такой чудовищной силы, что сотряс городок Николози. Его жители в ужасе высыпали на улицы, боясь оказаться заживо погребенными под обломками жилищ. В дома они возвращаться ни за что не хотели и кое-как устраивались в соломенных шалашах.
Вскоре земля не то что вновь содрогнулась, а просто заходила ходуном. На сей раз стали рушиться дома, падали деревья, от скал отваливались целые глыбы. Сколько обитателей Николози, понадеявшихся скоротать ночь до рассвета на улице, нашли свою смерть в тот день? Их никто не считал. Извержение Этны только еще набирало силу и вскоре забушевало с такой яростью, что о погибших в первые часы все позабыли.
Лавы хлынули не с вершины, а прорвались у самого подножия вулкана. Через несколько дней было организовано церковное шествие к Этне: все молили Всевышнего о благодати и снисхождении. Процессия уже возвращалась в городок, когда ее встретил сущий ад — новый подземный толчок разрушил все. Из двух десятков кратеров в туче огня и дыма полетели раскаленные камни. В ужасе и бессилии смотрели жители Николози и окрестных селений, как разверзались огненные жерла. Садившееся солнце озаряло картину настоящего светопреставления.
Лава продолжала извергаться и в следующие дни. Поток неумолимо сметал все на своем пути. Он полностью разрушил богатое селение Монпильере, как до этого были погребены под многометровым слоем лавы селения Мальпассо, Гзарида и другие. Кругом и так был ад, но через несколько дней оказалось, что наступает самое худшее: потоки лавы нацелились на Катанию. Через пятнадцать дней после начала извержения чудом уцелевшие доселе городки были разрушены новым подземным толчком. Одновременно с ним с вершины Этны поднялись громадные клубы черно-серо-оранжевого дыма. Нет, это не открылось новое жерло вулкана — это обвалилась и сгинула в земных недрах верхушка Этны.
Потоки лавы и до того полностью обезобразили всю окрестность, а теперь люди не узнавали привычных очертаний и самой Этны. Однако лавина, казалось, и не собирается останавливаться. К середине апреля, когда извержение длилось уже более месяца, первые потоки лавы доползли до Катании. Ее стены высотой десять–двенадцать метров были сложены из больших и прочных блоков и могли выдержать натиск потоков, так как были тщательно подогнаны. Были тщательно законопачены все места, где лава могла прорваться внутрь города, в частности, городские ворота.
Один из потоков обогнул город и вышел к тому месту, где пришвартовывались суда. Вид слияния раскаленной лавы с морскими волнами одновременно потрясал и зачаровывал: толкаемая вперед чудовищными силами, лава ползла даже под водой…
Нашлись смельчаки, которые, вооружившись кирками и ломами, молотками и мотыгами пытались проделать брешь в уже затвердевшей корке, чтобы жидкая еще лава вытекла изнутри и отклонилась в сторону. В некоторых местах это удалось сделать, однако этот рукотворный поток, который пошел в другом направлении, стал угрожать городку Патерно, до того времени не тронутому. В ужасе жители Патерно ударили в набат и стали бить катанийцев, которые в стремлении спасти свой город поставили под удар Патерно. Бой вышел явно неравный: пятьсот разъяренных мужчин из Патерно и близлежащих селений против сотни людей, измотанных долгой борьбой с огненной лавой. Катанийцев обратили в бегство, и они вскоре увидели, как главный поток вновь устремился к их городу и пробил брешь шириной метров в пятьдесят. До последней минуты каждый надеялся выжить, каждый мечтал, чтобы именно его жилище осталось невредимым. Когда люди осознавали, что пора уходить, было уже поздно спасти хоть что-нибудь. С ужасающим грохотом один за другим стали рушиться дома, и неумолимый поток уносил с собой их обломки.
Только в июле месяце — после трех месяцев беспримерного буйства — вулкан угомонился.
…Со времен христианского летоисчисления произошло 150 мощных извержений Этны. И происходят они, как правило, во время кажущегося спокойствия вулкана. Поэтому люди даже не слушают прогнозов погоды, но зато тревожатся, когда Этна подозрительно долго не дымит. У каждого сицилийца свое объяснение тому, как они выдерживают жизнь на Этне. Вот, например, одно из них: «Почему эскимосы остаются на Северном полюсе, где так холодно? Потому что они там родились и даже не задумываются о причинах, которые их здесь удерживают. А мы — так уж вышло — родились на вулкане. Этна не хочет быть ни в каком другом месте, и мы не хотим. Это, наверное, и называется патриотизмом». Рассказчик замолкает, а обступившие его прохожие одобрительно кивают и испытующе смотрят наверх: на месте ли их беспокойная гора?

Она возвышается, нарядно освещенная солнцем и кокетливо увенчанная присевшими на ее вершину кучевыми облаками. А внизу Этны, у ее подножия, сооружена часовня в память о жертвах вулкана и как предостережение будущим поколениям.

ГИБЕЛЬ ПОРТ-РОЙАЛА

Содом был не единственным городом, исчезнувшим в земных недрах. Через три тысячи лет похожая участь постигла пиратский Вавилон — город Порт-Ройал на Ямайке. Это была знаменитая резиденция знаменитого пирата Генри Моргана. Того самого Генри Моргана, который за нападение в 1671 году на испанскую Панаму был отправлен в кандалах в Англию. Однако там, вместо судебного наказания, его ждал дворянский титул, дарованный ему королем Карлом II.
В 1674 году сэр Генри Морган возвратился на Ямайку уже как заместитель губернатора острова. Свои функции он исполнял до 1688 года, покуда мирно не почил в собственной постели.
По-видимому, клочок суши, который впоследствии получил название Порт-Ройал-кей («кей» — коралловый риф или песчаная отмель) уже в 1300 году использовали коренные жители Ямайки — рыбаки-араваки. Здесь, у юго-восточной оконечности острова, находится небольшая защищенная бухта. В нее вдается длинная песчаная коса Палисадоуз. После захвата в 1655 году острова англичанами на этом небольшом островке из песка и ила, нанесенных на известняковые скалы, вырос город Кингстон — столица и главный порт Ямайки.
Но порт не всегда находился в Кингстоне. Более ранним поселением был Порт-Ройал, который располагался как раз на конце Палисадоузской косы, протянувшейся на тринадцать километров. Здесь была прекрасная гавань, значение которой особенно возросло в XVII веке.
В 1658 году коммодор Мингс, стоявший во главе обосновавшихся в Порт-Ройале пиратов, взял штурмом Кампече в Мексике, а также ряд городов в Венесуэле. Свезя награбленное добро в свое ямайское убежище, он тем самым создал прецедент, который вдохновил на подобные «подвиги» остальных.
Население процветавшего в те годы города достигало восьми тысяч человек. Одну половину его составляли выходцы из Африки, другую — переселенцы из Азии и Европы (в основном англичане). Хотя город был построен на песке, в нем насчитывалось около двух тысяч кирпичных, каменных и деревянных зданий, причем некоторые из них имели по четыре этажа. В Порт-Ройале имелись также укрепления и церкви, глубоководная гавань с множеством причалов, четыре рынка, синагога, католическая часовня, молитвенный дом квакеров, обширные складские помещения, зверинец, десятки таверн и военные плацы.
Большая часть пиратских богатств оседала в сундуках городских торговцев, таких же бессовестных, как и сами флибустьеры. Сейфы и склады были переполнены добычей: золотыми и серебряными слитками, ювелирными изделиями с драгоценными камнями, роскошными шелками и парчой. И даже иконами! Все это богатство дожидалось отправки в Англию или на континент в обмен на деньги и другие товары.
Но зенита своей славы Порт-Ройал достиг именно при Генри Моргане, который разграбил многие испанские города на побережье Карибского моря. В условиях конкуренции с Испанией английское правительство сознательно поддерживало этих «джентльменов удачи», главными целями которых как раз и являлись испанские корабли. Буканьерский темперамент определял и образ жизни всего города. Его жители славились как «самые неверующие и развращенные люди». Обычным явлением в пиратском городе были оргии, насилия и убийства. Здесь бурно процветали азартные игры, вдоль улиц тянулись бесчисленные кабачки и таверны, в которых наперебой предлагали хмельной ром, обильную пищу и женщин.
Поэтому многие восприняли катастрофу 7 июня 1692 года как ниспосланную городу Божью кару. Небо в это день было безоблачным, Карибское море — гладким. Солнце уже клонилось к зениту, и Порт-Ройал тонул в потоках вязкого зноя. Эта духота тревожила горожан: именно в такую жаркую и безветренную погоду почти каждый год отмечались подземные толчки. Впрочем, к их регулярной повторяемости жители тоже привыкли, и, казалось, ничто не могло нарушить обычного ритма их жизни.
В гавани лениво покачивались корабли, некоторые стояли в доках под разгрузкой. Экипажи некоторых кораблей неохотно скоблили их борта, заросшие ракушками. Вдоль причала прогуливались состоятельные горожане, на грязных улицах от одной таверны к другой переходили матросы.
И вдруг на какой-то момент как будто все замерло. Затем деревья согнулись от ураганного ветра, хлынул проливной дождь, и мгновенно вспенившееся море обрушилось на берег. Земля вздрогнула, и закачался деревянный причал. С гор донесся глухой рокочущий шум, похожий на раскаты отдаленного грома.
За первым толчком тут же последовал второй, затем третий… При землетрясении целая глыба осадочных пород оторвалась, сползла со скалы и вместе с городом погрузилась в море. Как бы съехала на глубину 7–15 метров. В течение нескольких секунд вся береговая черта Порт-Ройала оказалась под водой. Прочные Форт-Джеймс и Форт-Карлисл пропали, как будто их никогда и не было. По рассказам очевидцев, земля вздымалась и разбухала, качались и разрушались дома. Сначала звенели, а потом замолкли колокола на церкви Святого Павла, поскольку колокольня обрушилась. Кирпичные здания превращались в груду обломков.
Глубокие трещины, расколовшие землю, жадно поглощали здания и охваченных паникой людей. Один из уцелевших очевидцев рассказывал потом:
«Небо покраснело, как раскаленная печь. Земля поднялась и вздулась, подобно морской воде, начала трескаться и поглощать людей. Сжала их как бы ужасными челюстями, из которых торчали только головы. Сначала с грохотом рухнула 20-метровая колокольня, а за ней и весь костел.
Самые оживленные улицы исчезли в морской пучине. Роскошная резиденция губернатора и королевские склады разрушились, и их тоже поглотило море. Суда в порту сорвались с якорей и с треском сталкивались между собой. Некоторые были выброшены волнами на крыши домов. Трупы из размытых могил плавали рядом с жертвами катастрофы».
Самая большая волна образовалась при отступлении моря из гавани, но вскоре она вернулась и, с грохотом обрушившись на город, в одно мгновение накрыла его.
Через несколько минут все было кончено. Катастрофа унесла жизни двух тысяч человек, а сам город исчез под морской гладью. К заходу солнца 1800 домов скрылись в водах Карибского моря, и их еще долго можно было видеть на небольшой глубине недалеко от берега.
Многие после катастрофы переселились на противоположную сторону гавани и обосновались в Кингстоне. Но большинство из выживших остались в разрушенном Порт-Ройале и начали его восстанавливать. Однако вслед за катастрофой на уцелевшей территории вспыхнула эпидемия чумы, которая в течение месяца унесла жизни еще трех тысяч человек.
А в 1703 году Порт-Ройал ждала новая катастрофа — город был уничтожен пожаром. Несколько ураганов, пронесшихся здесь в последующие годы, скрыли остатки города под слоем песка и ила. То, что осталось от последнего пиратского прибежища, покоится сегодня на оконечности полуострова Палисадоуз в Кингстоне под пятиметровым слоем ила.
Впрочем, город исчез не навсегда. В XIX веке ныряльщики королевских военно-морских сил несколько раз совершали погружения в районе затонувшего города и убедились в его нелегендарном существовании.

ВУЛКАН ТАМБОРА

Хотя об извержениях вулканов пишут очень много, тем не менее некоторые факты остаются малоизвестными. Например, какое извержение исторического времени следует считать самым сильным? Взрыв Везувия или Этны? Извержение вулкана Мон-Пеле на острове Мартиника или Кракатау в Индонезии? Или ни одно из них? Сейчас самым крупным ученые-вулканологи признают извержение вулкана Тамбора на маленьком неведомом островке Сумбава вблизи Явы.
Вулкан родился в 1812 году. Окруженный садами и небольшими селениями, он мирно дремал несколько лет. Никто из жителей и не подозревал, что они живут рядом с сущим адом, который может разверзнуться и погубить все живое. Уже через три года, в 1815 году (в год падения Наполеона) произошло одно из мощнейших (из числа известных в историческую эпоху) извержений Тамборы. В середине апреля гул взрывов разнесся на 1400 километров, и все небо покрылось черной зловещей пеленой. Лавины пепла обрушились не только на Сумбаву, но и на соседние острова — Ломбок, Бали, Мадуру и Яву. Наиболее сильные эксклюзии произошли в последующие дни — 10, 11 и 12 апреля, когда взрывы ощущались на расстоянии 1750 километров от Тамборы. В воздух были выброшены колоссальные массы песка и вулканической пыли.
Расположенные поблизости от вулкана государства Пекат, Сангар, Темборо и большая часть Домпо и Бима были засыпаны метровым слоем пепла, под тяжестью которого даже в 111 километрах от Тамборы были разрушены жилища и другие постройки. Из его кратера на расстояние более сорока километров выбрасывались тринадцатиметровые вулканические бомбы. Тучи пепла закрыли небосвод на площади радиусом до пятисот километров. Здесь в течение трех дней стояла кромешная тьма, которая повергла в ужас миллионы людей на территории, равной Франции.
Первоначально высота огнедышащей горы была четыре тысячи метров, после извержения она уменьшилась почти на полторы тысячи. В камни, раскаленный песок и пепел превратились десятки кубических километров породы, слагавшей молодой вулкан. Известный бельгийский вулканолог Гарун Тазиев в своей книге «Встречи с дьяволом» потом написал: «Если бы вся эта масса обрушилась на Париж, над городом образовался бы "могильный холм" высотой больше тысячи метров». На месте исчезнувшей вершины вулкана Тамбора образовалась гигантская кальдера — впадина с диаметром в семь километров и глубиной около семисот метров. В такую воронку с успехом можно было бы опустить не одну Эйфелеву башню. При образовании кальдеры было перемещено (по самым умеренным оценкам) 150 кубических километров горных пород.
Этот «провал» породил в заливе Бима гигантскую волну-цунами, которая разрушила множество зданий, с корнем вырвала деревья и выбросила далеко на остров большие корабли, стоявшие на рейде.
Извержение вулкана Тамбора потрясло весь Индонезийский архипелаг. Это была одна из самых грозных и опустошительных катастроф за последние тысячелетия в истории Земли. На острове Борнео, удаленном от Тамборы на 750 километров, выпало так много пепла, что местные жители даже время после этого стали исчислять как от «года большого выпадения пепла».
Энергия, выделившаяся при извержении Тамборы, эквивалентна взрыву 200000 атомных бомб. Кальдера вулкана при своем зарождении погубила 92 тысячи человек, из всей области уцелело лишь 29 жителей.
Вулкан превратил а безжизненную пустыню некогда цветущие земли. От голода, явившегося последствием извержения, на острове Сумбава погибли 48000 человек, а на острове Ламбок — 44000. Около пяти тысяч человек погибло на острове Бали.
Выброшенный Тамборой в атмосферу вулканический пепел оказал влияние и на климат Европы. Год 1815 называют «годом без лета». В Лондоне было на два-три градуса холоднее обычного, а в Северной Америке в том году даже не вызрел урожай. Настал голод в Ирландии и Уэльсе, и вина за все это лежала на находящемся за тысячи километров вулкане Тамбора.

НЕВА ВЗДУВАЛАСЬ И РЕВЕЛА…

День 6 ноября 1824 года с самого утра был очень неприятным. Дождь и пронзительно холодный ветер. К вечеру он еще больше усилился, предвещая Петербургу грозное бедствие. Только когда вода поднялась на три с половиной фута, на Адмиралтействе были зажжены сигнальные фонари и всю ночь (на 7 ноября) неоднократно раздавались пушечные выстрелы.
А ведь многие народные приметы, над которыми ученые люди того времени подсмеивались, предвещали катастрофу еще месяца за четыре до того рокового дня. Летом камень, лежащий близ берега на Каменном острове, был весь покрыт водой. По приметам старожилов, это предвещало необыкновенное повышение воды осенью.
Необыкновенно высоко устроили свои «склады» зимних запасов муравьи — на верхней перекладине ворот. И опять-таки старые люди увидели в этом предупреждение: когда быть большой воде, муравьи делают свои гнезда как можно выше.
За несколько дней до 7 ноября известный физик и механик Роспини увидел, что его барометры показывают такое низкое давление, какого он никогда еще не видывал.
За день до наводнения кошка в одном доме перетащила своих котят на ту ступеньку лестницы, до которой вода потом не поднялась. Во многих домах крысы и мыши из подвалов перебрались на чердак. Но большая часть жителей отнеслась к чудовищным порывам ветра с какой-то беспечной легкомысленностью, хотя ветер вздымал воду в реках и каналах Петербурга до самых берегов. Утром 7 ноября, когда на улицах появились шедшие по своим делам люди, ветер уже перешел в ужасную бурю, которая срывала крыши с домов и вырывала с корнями большие деревья.
Известный публицист и писатель того времени Фаддей Булгарин отмечал в своих записках, что «к 10 часам толпы любопытных все равно устремились, на берега Невы, которая высоко вздымалась пенистыми волнами и с ужасным грохотом разбивала их о гранитные берега.
Необозримое пространство Финского залива казалось кипящей пучиной, над которой высоко стоял туман от брызг. Белая пена клубилась над водяными громадами, которые беспрестанно увеличивались, а потом с яростью устремлялись на берег. Много людей погибло от беспрестанно прибывающей воды. Ветер усиливался, и потому возвышение воды в Финском заливе простерло бедствие на целый город. Нева, встретив препятствие в своем естественном течении, не могла излиться в море. Она возросла в своих берегам, переполнила каналы и через подземные трубы фонтанами хлынула на улицы».
К двенадцати часам дня уже две трети города оказались затопленными. Но между тем даже это обстоятельство не многих насторожило. Некоторые просто с любопытством наблюдали, как вода из решеток подземных труб била фонтанами. Другие как будто и примечали быстрое прибытие воды, но совсем не заботились о спасении собственности, да и жизни вообще.
А стихия уже разбушевалась вовсю. Вдруг разом на все улицы, со всех сторон хлынула невская вода. Она затопляла нижние этажи домов, экипажи, ломала заборы, разрушала мосты через каналы, фонарные столбы и несущимися обломками выбивала не только стекла, но и сами рамы в окнах, двери, перила, ограды… Только тогда смятение и ужас объяли петербуржцев. Никто толком не знал, за что взяться, потому что редкий человек находился там, где ему в этот момент надлежало быть.
В полдень улицы уже представляли собой быстрые реки, по которым носились барки, галеоны, полицейские будки, крыши с домов, дрова и вообще всякий хлам. Среди порывов ужасной бури со всех сторон неслись отчаянные людские крики, ржание коней, мычание коров и истошный лай собак. Исаакиевский мост, который представлял тогда из себя крутую гору, бурей был разорван на части, которые понеслись в разные стороны.
По затопленным улицам люди сновали на лодках, шлюпках и просто на спасательных плотах. Со всех сторон погибающие молили о помощи. Но ветер был так силен и неистов, что и собственная жизнь спасателей часто подвергалась опасности и они сами вынуждены были искать спасения на возвышенных местах. Многие при спасении вещей и товаров сами погибали в погребах.
Разъяренная Нева представляла собой страшную силу. По ней (с Васильевского острова к Охте) неслись барки с сеном, дровами, углем, плоты, бревна, различные суда и обломки строений. Самое ужасное зрелище представляли, наверное, Галерная гавань и казенный чугунный завод. В гавани многие дома, может быть, и могли бы еще устоять против ярости волн и ветра, но величайший вред им наносили большие суда. Они носились там с такой быстротой, что даже и крепкие дома при столкновении с ними разрушались мгновенно. Многие люди потом спасались на тех самых судах, от которых пострадали их жилища. Черная речка близ гавани была особенно завалена избами и разного рода строениями.
А.П. Бушуцкий, адъютант графа М.А. Милорадовича, писал впоследствии:
«Вода кипела в Неве, как в котле. Дома на набережной казались парусами кораблей, нырявших среди волн. На площади против дворца картина представала такая. Под небом, почти черным, темная зеленоватая вода вертелась, как в огромном водовороте; по воздуху, высоко и быстро крутясь, носились широкие листы железа, сорванные с крыши нового строения Главного штаба. Буря играла ими, как пухом.
Зрелища уничтожения и гибели особенно ужасны были на Чугунном заводе. С самого начала наводнения рабочим было позволено вернуться в свои жилища, расположенные отдельно от завода. Но вода прибывала так быстро, что вскоре стала неодолимым препятствием.
Александр I смотрел на ужасы наводнения с балкона Зимнего дворца. Едва вода настолько стекла, что можно было проехать по улицам, он поехал в Галерную гавань.
Страшная картина разрушений предстала перед ним. Пораженный, он вышел из экипажа и несколько минут стоял безмолвно. Слезы медленно текли по его лицу. Народ обступил Императора с воплями и рыданиями. "За наши грехи Бог нас карает!" — сказал кто-то из толпы. "Нет, за мои!" — ответил скорбно, с грустью Государь.
Целую неделю посещал он места разорения, принося пострадавшим помощь вещественную и утешение».
Много подробностей о том, как гибли несчастные люди, содержится в письмах И.И. Мартынова:
«У соседа моего Гофмана в подвале плавали две утонувшие женщины. У другого соседа, Геракова, потонуло семь человек. Одна из этих жертв подносит ко лбу своему руку с тремя сложенными перстами, чтобы перекреститься. В другой руке зажата 25-рублевая ассигнация.
Одна женщина лишилась приюта, бежит по воде с малолетней дочерью, выбирая высокие места. О своей жизни она уже не думает. Вдруг видит позади себя солдата, который плывет на бревне. Она бросает к нему через голову свое дитя. Солдат подхватывает девочку, а бедная мать на его глазах погружается в воду и тонет».
Из многих трагических эпизодов петербургского наводнения, описанных И.И. Мартыновым, выделяется только один светлый момент: «Жена одного солдата пошла за покупками на рынок и заперла комнату, оставив там двух своих малюток. По дороге она была застигнута водой и вынуждена была спасаться в чужом доме. На другое утро спешит она домой и с тоской думает, что не увидит более своих детей живыми. Но, отворяя дверь, к величайшей своей радости, она видит своих детишек спящими на столе посреди комнаты. Приход матери разбудил детей, и они рассказали: "Мы играли в комнате, и как вода стала входить сюда, то мы вскочили на стул, а потом на стол. Было очень весело, когда стол начал плавать по комнате. Но на нем было трудно держаться, тогда мы легли и уснули"».
Но таких счастливых случаев было очень мало. Вода неистово прибывала до двух часов, а в четверть третьего вдруг начала быстро спадать. Неописуемая радость охватила петербуржцев. Однако вслед за этим наступила почти ночная темнота, а к утру 8 ноября ударил мороз. Стужа особенно чувствительной сделалась для тех, кто спасался не в жилых помещениях, не в домах, а на крышах, чердаках и на деревьях, у кого не было под рукой ни еды, ни теплой одежды.
В Адмиралтейской части и везде, где строения были каменные, наводнение оказало не столь пагубное воздействие. Но затопление всех нижних этажей, магазинов, складов, лавок, лабазов и погребов нанесло несметные потери. За короткое время невозможно было спасти все товары и запасы, и на одной только Бирже пропало 300000 пудов сахару. Не меньше исчезло и соли. Совершенно негодными сделались крупа и овес, а также все колониальные товары.
Быков, лошадей, коров и прочей домашней живности в одном только Петербурге погибло 3609 голов. Их невозможно было свозить за город и закапывать, поэтому сжигали прямо в городе.
В городе погибло более трех тысяч человек, большей частью люди из низшего сословия. Но и те, которые уцелели, немногим отличались от мертвых — так они были измучены борьбой с волнами.
Наступающая зима грозила стужей. Там, где в зданиях вода доходила до печей, они приходили в совершеннейшую негодность, и топить их было невозможно. Мало-помалу разрушались не только кирпичи, но и сами изразцы. Вода подняла полы, а под полами повредила кирпичную выстилку, которую надо было обязательно переделывать.
Очевидцем наводнения был и А.С. Грибоедов, который впоследствии писал: «Ветер сильнейший, и в панораме пространное зрелище бедствий… Хаос, океан, смутное смешение хлябей, которые отовсюду обтекали видимую часть города, а в соседних домах, примечал я, как вода приступала к дровяным запасам, разбирала по частям, по кускам и их, и бочки, ушаты, повозки и уносила в общую пучину… Сошедши несколько ступеней, узнал, что пятнадцать детей, цепляясь, перелезли по кровлям и еще не опрокинутым загородам, спаслись в людскую, к хозяину дома, в форточку… Все это осиротело. Где отцы их, матери?».
Образную картину петербургского наводнения 7 ноября 1824 года дал в своей поэме «Медный всадник» А.С. Пушкин, хотя замысел и идея произведения, конечно же, намного глубже.
Как напоминание об этом страшном бедствии долгое время на стенах петербургских домов сохранялись пометки в виде жестяных, а кое-где и мраморных дощечек с надписью: «7 ноября 1824 г.».
Наводнения, большие и малые, угрожали Петербургу постоянно. В 1890 году случилось новое наводнение, которое от всех предшествующих отличалось необычайной стремительностью. И еще тем, что для всех явилось совершенной неожиданностью. Уровень воды едва не достигал лишь фута на два злополучной черты наводнения 7 ноября 1824 года. И только благодаря тому, что после 1824 года был прорыт Обводный канал.
К вечеру 16 августа уровень воды в Неве и на всем побережье Финского залива вдруг сильно снизился. Один из ораниенбаумских кораблей так основательно сел на мель, что его пришлось снимать посторонними средствами. Но спад этот продолжался очень недолго. Около 8 часов вечера вода стала быстро прибывать, а уже в 11 часов Петербург был затоплен.
Наибольшие размеры наводнение приняло в районе Васильевского острова, в особенности на его окраине — в Галерной гавани и на острове Голодай. Здесь вода из берегов Невской губы выступила еще 15 августа, но до домов пока не дошла. 16-го же числа ветер усилился до степени шторма, поднял воду в гавани и к 10 часам вечера залил улицы, дома и огороды. Но местные жители настолько были уверены в своей безопасности, что спокойно улеглись спать. Однако уже через 15 минут были разбужены водой, проникшей в нижние этажи. Только тогда глухая ночная пора и стремительность наводнения вызвали страшный переполох.
Собаки, свиньи, коровы подняли неимоверный рев и вой, к которым вскоре присоединились истошные вопли людей. Полы в нижних этажах домов размыло, они перегородили выход, и спросонья народ с трудом выбирался из своих жилищ. А выбравшись, увидели, что по гавани разнесло целые штабеля дров, по улицам плавает смытая с огородов капуста. Потом было подсчитано, что погибло около 1500 капустных грядок и унесено более 400 саженей сложенных дров. В довершение несчастья на углу Канареечной улицы и Среднего проспекта начался пожар, и пожарные добирались туда, по спицы утопая в воде.
Вода не убывала, и к трем часам ночи дошла до небывалого уровня — выше десяти футов. При неярком свете наступившего утра петербургские обыватели увидели, насколько велико было бедствие. Мостовые во многих местах обвалились, небольшие мостики смыло вообще. Рабочие Балтийского завода не могли попасть в свои цеха и мастерские, так как конки отходили только от Покровской общины. Да и они пробивались через большие препятствия, так как по улицам плавали вынесенные из сараев бочки, домашняя утварь и всевозможная мебель.
Во многих конюшнях водой подняло деревянные полы, так что лошади стояли в своих стойлах по брюхо в воде, а вывернутые доски плавали рядом с ними. Испуганные животные взбесились, и только после долгих усилий рабочие вывели их из конюшен на возвышенное место.
Те из петербуржцев, кто смог, — уходили на более высокие места. Кому это не удалось, проводили ночь на крышах.
Жуткую картину представляло собой Смоленское кладбище. Поступавшая сюда с Галерной гавани вода разломала забор и нанесла целые груды капусты, которая потом так и осталась лежать среди могил. Было размыто сорок могил, а некоторые, недавно вырытые, еще не успели осесть и были очень сильно повреждены. После спада воды картина представлялась мистическая. Кресты на многих могилах, которые были посолиднее, покосились. А деревянные почти все были смыты, да так и плавали по кладбищу вместе со столами, скамейками, венками и намогильными ящиками. Во многих могилах открылись зарытые в них гробы. Могильщики рассказывали потом, что на кладбище приплыло и несколько коров.
Водой было потревожено и немало прахов, особенно в задних рядах кладбища. Почва там еще долгое время представляла собой настоящий кисель, а запах напоминал о последствиях бедствия.
Более всех пострадал Васильевский остров, как самый низменный. Здесь почти все дачи были затоплены водой, на поверхности которой плавали доски, бревна и всякий хлам. Наводнение страшно перепугало дачников, которые из нижних этажей перебрались в верхние и даже на крышу.
Страшный переполох наделала нагнанная бурей вода среди гуляющей публики в Крестовском саду. Своей кульминации грозная стихия достигла на Елагином острове. В ночь на 17 августа здесь все одним разом очутилось под водой: дворец со всеми своими службами, дача министра финансов, Императорское садоводство, дачи придворного духовенства. Сообщение с ними поддерживалось на лодках. Всюду на острове видны были плавающие тумбы, сорванные мостики и пристани, опрокинутые киоски.
Вода застала дачных жителей настолько врасплох, что никто из них ничего не мог спасти из своего скарба. Даже куры, бывшие у администрации Императорского садоводства, и те все погибли. Убытки в елагинских садах составили более 300000 рублей.
В эту ночь плавал в воде и ресторан «Славянка». Все его террасы, биллиардные и кегельбанные помещения были затоплены водой. Выбегавшая публика и на улицах заставала такую же картину. За места в дилижансах дрались, извозчиков не было вовсе.
Публика из «Аквариума», где в тот роковой вечер, был бенефис его директора, спасалась от воды весьма оригинальным образом. Поздним пешеходам приходилось долго бродить по глухим закоулкам, отыскивая сухие места. Но их нигде не было! Тогда более храбрые снимали обувь и панталоны, закидывали их за спину и предпринимали путешествие по морю, «аки по суху».
В то время, когда вода затопляла аллеи Александровского сада, в Зоологическом саду еще даже и не подозревали, что вскоре будут врасплох застигнуты наводнением. В начале одиннадцатого часа вечера закончилось представление на открытой площадке, и публика направилась к веранде, наперебой занимая столики. Правда, администрация, не желая пока пугать народ, тем не менее приступила к спасению зверей — сначала мелких животных, так как они помещались в нижних местах сада.
Вскоре полиции все же пришлось предупредить публику об опасности, но та не придала большого значения этому сообщению и продолжала развлекаться. Только когда вода показалась из-за эстрады, где играют музыканты, — все, как один, повскакали со своих мест. Некоторые бросились к воротам, но оказались отрезанными бушующей уже водой. Так многим и пришлось опять вернуться на веранды.
Спасенных зверей размещали на сцене, в буфете, на террасах — словом, везде, куда вода не могла добраться. Когда слона вывели из стойла, он, почувствовав себя на свободе, стал метаться по саду, разыскивая сушу.
При наводнении особенно трудно было спасать серн, баранов, газелей. Со страху они никак не хотели следовать туда, куда их ведут, и все время порывались убежать.
Остроумнее всех поступил тюлень. Благодаря царившей кругом суматохе, он выбрался из своей небольшой клетки и, несмотря на погоню, улизнул через открытые ворота, получив столь желанную свободу.

КРОВОЖАДНЫЙ ВУЛКАН КРАКАТАУ

Название вулкана Кракатау известно очень широко, а события его извержения неоднократно использовались в литературе и кино. Он сформировался в далеком прошлом на морском дне у края Зондского грабена и вошел в состав Индонезийской островной дуги. Еще в доисторическую эпоху в результате мощного извержения вулкан был раздроблен, и в образовавшейся кальдере (диаметром в шесть километров) вырос остров Кракатау. Это была молодая вулканическая постройка, состоящая из трех связанных друг с другом вулканов — Раката, Данан и Пербуватан. Вследствие слияния этих конусов остров Кракатау увеличился до девяти километров в длину и до пяти километров в ширину при высоте восемьсот метров.
Первый зловещий сигнал о приближающейся катастрофе раздался 20 мая 1883 года. В этот день, после двухвекового сна, Кракатау пробудился. В небо на высоту одиннадцати километров поднялся столб паров, газов и пыли. Взрывы, следовавшие один за другим, были слышны на расстоянии до двухсот километров. Затем все стихло, но ненадолго.
Основоположник советской вулканологии В.И. Влодавец писал, что «26 августа в 13 часов жители острова Явы, находящегося на расстоянии 160 километров от Кракатау, услышали шум, похожий на гром. Через час над Кракатау поднялась черная туча высотой около 27 километров, были слышны частые взрывы, и шум все усиливался».
На другой день, 27 августа 1883 года, извержение повторилось. Грохот взрывов был слышен в Австралии (на расстоянии 3600 километров) и даже на острове Родригес в Индийском океане, удаленном от вулкана почти на пять тысяч километров. Газы, пары, обломки, песок и пыль поднялись на высоту почти до восьмидесяти километров и рассеялись на площади свыше 827 тысяч квадратных километров.
В Джакарте, главном городе острова Ява, поднявшийся пепел затмил солнце до такой степени, что наступила почти полная темнота. Тончайшая пыль достигла стратосферы, в которой она распространилась по всей Земле. Это в свою очередь вызвало во многих странах необычайно красные зори и яркие закаты солнца в сумерки.
Чудовищный взрыв вызвал не только воздушную волну, но и гигантскую приливную волну — цунами высотой до сорока метров. Всюду, где волна достигала берега, она принесла с собой разрушительные опустошения. Было уничтожено множество зданий, на больших площадях погибли посевы, разрушены железнодорожные линии на Яве, в садах и джунглях, словно простые щепки, ломались стволы вековых деревьев.
Со всей силой приливная волна обрушилась на города Марак, Аньер, Тьяринган и полностью их разрушила. Лишь небольшая часть населения в этих городах пережила ужасную катастрофу, а всего на побережьях Явы и Суматры было сметено с лица земли 295 городов и селений. Погибло свыше 36 тысяч человек, сотни тысяч остались без жилья, сокрушенного цунами.
Иллюстрацией могущества разгулявшихся сил природы является случай с канонеркой голландского королевского флота «Бероу». Она была отнесена цунами от побережья на расстояние трех километров и поднята на высоту десять метров. Волна, вызванная взрывом, обошла весь земной шар, даже в проливе Ла-Манш между Францией и Англией приборы, измерявшие высоту прилива, зарегистрировали ее отдельные воздействия. У атлантического побережья Франции высота волны достигала тридцати сантиметров. Некоторые сейсмологические источники указывают, что волну отмечали даже в Панаме, удаленной от Кракатау на расстояние 18350 километров.
Несколько сот человек были сожжены облаком раскаленного газа, которое представляло собой боковой выброс при извержении Кракатау. И даже на расстоянии сорок километров температура его была несколько сот градусов.
Взрывы продолжались в течение всей ночи с 27 на 28 августа, хотя сила их постепенно ослабевала. Отдельные взрывы происходили в течение всей осени 1883 года, и только в феврале следующего года Кракатау угомонился.
По количеству перемещенной воды и горной породы энергия извержения Кракатау эквивалентна взрыву нескольких водородных бомб. За время извержения было выброшено не менее восемнадцати кубических километров горных пород. Две трети из них упало на площади радиусом в пятнадцать километров от взрыва, после чего море (в частности, к северу от Кракатау) обмелело и сделалось несудоходным для больших кораблей.
После извержения сохранилась только южная половина конуса вулкана Раката, а на месте остальной части острова в океане образовалась впадина диаметром около семи километров. На этом месте возник конус нового вулкана, который медленно, но неуклонно растет. К 1952 году его вершина поднялась уже на семьдесят метров над уровнем моря. Этот новый островок получил название «Анак Кракатау» — «Дитя Кракатау».

СГОРЕВШИЙ СЕНТ-ПЬЕР

Год 1902-й был несчастливым для Карибского бассейна да и для всей Центральной Америки. В январе произошло землетрясение в Гватемале, унесшее тысячу человеческих жизней. Спустя несколько месяцев, 10 мая, взорвался вулкан Исалька в Сальвадоре, который полностью уничтожил кофейные плантации в этом районе. В июле заговорил вулкан Масайа в Никарагуа, а за ним вулкан Санта-Мария в Гватемале.
Но самое страшное стихийное бедствие весной 1902 года обрушилось на остров Мартинику — жемчужину Антильских островов. Здесь был прекрасный климат, теплое море, тропическая растительность. Неизвестно, кому первому пришла в голову идея заложить в уютной бухте на севере острова Мартиника город Сент-Пьер — в шести километрах от вулкана Мон-Пеле. Город быстро разросся, до вершины кратера оставалось всего около полутора километров. Процветающий Сент-Пьер быстро превратился в один из крупнейших центров на побережье Карибского моря.
Жители Сент-Пьера и окрестных сел, благополучно расположившиеся у подножия вулкана, даже не подозревали о грозящей им опасности. Воспоминание о слабом извержении 1851 года почти стерлось в их памяти, с того времени вулкан производил больше шума, чем ущерба. Вершина вулкана давно стала излюбленным местом воскресных экскурсий и прогулок, а на поднимавшееся иногда над вершиной горы облако дыма горожане не обращали внимания.
Но весной 1902 года поведение вулкана Мон-Пеле, безмятежно спавшего пятьдесят лет, сделалось несколько необычным. В середине апреля вершина горы вдруг начала сильно куриться. Любопытные останавливались на улицах и с интересом наблюдали за поднимавшимися над горой густыми клубами дыма. Потом из кратера повалил дым и вылетел пепел. На город стали падать лапилли и вулканическая пыль, явственно ощущался запах серы, одновременно начались подземные толчки. Отравленные ядовитыми газами, погибали животные, пасшиеся на склонах вулкана.
В последующие дни пеплопад усилился, от толчков стали содрогаться окрестности, в земле разверзлись зияющие трещины. Из недр вырвались и забили многочисленные горячие источники. Местные газеты предупреждали об угрозе. Например, газета «Дес Колониес» так описывала конец апреля в Сент-Пьере: «Дождь из пепла не прекращается ни на минуту. Примерно в половине десятого робко выглянуло солнце. Больше не слышно шума потока карет на улицах. Колеса погружаются в пепел. Порывы ветра сметают пепел с крыш и слуховых окон и задувают его в комнаты, окна которых жители неблагоразумно оставляли открытыми».
Две тысячи напуганных предупреждением жителей спешно покинули Сент-Пьер. Но только две тысячи, остальные же тридцать тысяч граждан легкомысленно остались в городе. Остался в городе и американский консул, а его жена сообщала в письме своей сестре: «Мой муж уверяет меня, что непосредственной опасности нет, а если появится хоть малейший намек, мы покинем город. В порту стоит американская шхуна, и она останется там еще, по крайней мере, две недели. Так что, если вулкан начнет угрожать, мы тут же сядем на корабль и выйдем в море». Это было ее последнее послание. После катастрофы спасатели нашли обуглившийся труп консула в кресле перед окном, выходящим на Мон-Пеле. В соседнем кресле находился точно такой же труп его жены. Тела их детей так и не были обнаружены.
Но не только газеты предупреждали о надвигающейся опасности. Тревожно вели себя и те, кого называют «живыми сейсмографами». На крупном сахарном заводе Усин-Гуэрин, расположенном в северной части города, появилось невероятно огромное количество муравьев и сороконожек. Это нашествие мешало работать. Лошади во дворе ржали, брыкались, вставали на дыбы, так как муравьи и сороконожки нещадно кусали их. Конюхи окатывали лошадей ведрами воды, пытаясь смыть насекомых. Заводские рабочие били сороконожек стеблями сахарного тростника, а на расположенной рядом вилле владельца завода горничные пытались избавиться от них с помощью утюгов и кипятка.
Тем временем появилось еще одно бедствие. Улицы и дворы многих кварталов города заполнили змеи. Они не давали прохода людям, жалили оказывающихся на их пути лошадей, цыплят, свиней, собак. От укусов змей погибли пятьдесят человек и двести животных.
Сам вулкан Мон-Пеле по-своему предостерегал: по временам он грохотал, в несколько раз стал выше уровень воды в реке Ривьер-Бланш, в которую она поступала из кратерного озера. Пятого мая сильные дожди вызвали потоки коричневой воды во всех долинах юго-восточного склона Мон-Пеле. В тот же день, вскоре после полудня, сахарный завод был погребен под огромной грязевой лавиной с множеством громадных валунов и деревьев. На поверхности остались торчать только трубы. Однако этих предупреждений оказалось недостаточно. Вулканологическая комиссия единодушно решила, что извержение будет подобно тому, что произошло в 1851 году, и не принесет большого ущерба.
Однако 6 мая на Сент-Пьер низверглись десятки тысяч кубометров раскаленного пепла и начались многочисленные пожары. Среди горожан поднялась паника: обезумевшие от страха люди прятались в церквах и подвалах. На другой день, седьмого мая, на соседнем острове Сент-Винсент проснулся вулкан Суфриер и погубил две тысячи человек. Но это трагическое происшествие не напугало жителей Сент-Пьера, а как-то даже успокоило. Они решили, что земные недра отбушевали и опасность для их острова миновала.
В том, что город не был эвакуирован, когда ему угрожала явная опасность, были виноваты местные власти. Власти ничего не предприняли для спешной эвакуации. Наоборот, они просили людей остаться, так как на ближайшее воскресенье (11 мая) были назначены выборы, поэтому никак нельзя было допустить, чтобы хоть один избиратель покинул город.
Остался и губернатор острова, чтобы поднять дух сограждан.
Однако в ночь на восьмое мая сила извержений угрожающе возросла, а ранним утром следующего дня один за другим раздались три мощнейших взрыва. После этого начался настоящий ад. Сторона вулкана, обращенная к городу, распахнулась, как гигантская огненная дверь. Вырвавшаяся из нее огромная черная палящая туча с жутким ревом на огромной скорости ринулась вниз по склону и накрыла город огненным вихрем. Небо потемнело, словно вновь наступила ночь. По склону вулкана вниз, к домам, поползли потоки раскаленной лавы, сжигая на своем пути все живое. В гавани взорвались бочки с ромом, приготовленные к отправке в Европу.
Охваченные ужасом жители бросились к морю, как к единственному месту спасения, запрудив набережные и пристани. Но было уже поздно: возвышаясь над мечущейся толпой, Мон-Пеле дышал пламенем. За две минуты, двигаясь со скоростью 160 километров в час, палящая туча перевалила через город, и все его тридцать тысяч жителей погибли. Большинство из них умерли из-за того, что у них были сожжены легкие. Впоследствии было обнаружено множество раздутых или сморщенных трупов: содержащиеся в организме человека жидкости превратились в пар, а затем испарились.
О том, что происходило внутри палящей тучи, сведений нет, хотя сожжение и удушение горячими газами при извержении вулканов случаются довольно часто. На основе подобных данных и по его последствиям был реконструирован процесс гибели Сент-Пьера. Извержение Мон-Пеле продолжалось и после восьмого мая, однако оно уже не было столь опасным. Известный ученый Альфред Франсуа Лакруа написал потом книгу, в которой подробно воссоздал все обстоятельства извержения Мон-Пеле и гибели Сент-Пьера.
Метровые стены домов были вывернуты из земли и разрушены, большие деревья вырваны с корнем. Почти все суда у двух причалов были сожжены или потоплены. Температуру тучи удалось определить лишь приблизительно, но она была так высока, что плавила стекло. У самого кратера туча имела температуру около 1000°C, а в самом городе — приблизительно 700°C. То, что оказалось не под силу туче, завершили пожары, которые поддерживались гектолитрами рома, уцелевшими на складах.
В городе погибли все, включая и моряков на кораблях в гавани, кроме одного единственного человека. Это был Аугусте Кипарис — заключенный местной тюрьмы, который отбывал наказание в каменной камере без окон. Несмотря на то, что температура кипящей тучи была очень высокой, каменные стены тюрьмы выстояли. Они не успели накалиться, защитили узника, и он чудом уцелел, отделавшись лишь ожогами. Бедствие, унесшее жизни тридцати тысяч его сограждан, стало для него счастливым поворотом в судьбе. Через четыре дня его откопали спасатели, и губернатор острова помиловал заключенного. Аугусте Кипарис вступил в цирковую труппу и в качестве «узника Сент-Пьера» объехал с ней весь мир, рассказывая свою историю и демонстрируя шрамы от ожогов.

РАЗРУШЕННЫЙ САН-ФРАНЦИСКО

С описания землетрясения в Сан-Франциско (штат Калифорния, США) начинаются все учебники по сейсмологии. Когда в 1846 году Соединенные Штаты отняли его у Мексики, это было небольшое селение, в котором проживало всего около шестисот жителей. Но в 1848 году в его окрестностях было найдено золото, и это обстоятельство привело к быстрому росту поселка. К 1906 году здесь проживало уже более четырехсот тысяч человек, да и окрестности его были довольно густо заселены. Город, расположенный у пролива Золотые Ворота, к этому времени был самым крупным торговым портом на всем тихоокеанском побережье Америки. В нем было много фабрик и заводов, из его порта ежедневно выходило до тысячи торговых судов.
В архитектурном отношении Сан-Франциско представлял собой смесь старых и новых зданий. Многие из них были возведены без какого-либо учета возможных стихийных бедствий, а ведь рядом с ним проходит разлом Сан-Андреас — гигантский шрам, протянувшийся через разнородные природные области. Собственно, Сан-Франциско и расположен прямо на нем. Разлом живет уже 150 миллионов лет, и за это время движения различных его участков происходили рывками и сопровождались малыми землетрясениями. Накапливающаяся подземная энергия высвобождалась, и опасаться приходится тех участков разлома, где долго сохраняется спокойствие.
Со времени своего основания Сан-Франциско пережил немало землетрясений, во время некоторых из них были и небольшие разрушения. Но о серьезной опасности никто из жителей города не думал. Так и ранним утром 18 апреля 1906 года ничто не предвещало беду. Накануне землетрясения погода в Сан-Франциско была прекрасная. Теплый вечер привлек массы народа в театры и парки. Рестораны и кафе еще и за полночь были полны посетителями. Взошедшее солнце скрывалось за легкой дымкой на море, которая закрывала горизонт. Метеорологи предсказывали ясную, спокойную погоду, и день обещал быть нежарким.
Но вдруг неожиданно смолкло только что начавшееся пение птиц, все в природе на несколько мгновений словно оцепенело. Застыло в напряженном ожидании? Но чего? Никаких предсказаний на этот счет не было. Правда, накануне на побережье Тихого океана ощущались слабые колебания почвы, но до города лишь едва доносился невнятный гул, напоминавший отдаленную канонаду. Подобное явление давно уже стало привычным, и на него мало кто обратил внимание. Жители Сан-Франциско давно перестали опасаться таких колебаний, не испугались они и в этот раз. Собственно, они ведь давно знали, что живут в сейсмоопасной зоне, что толчки неизбежны, следует только вовремя укрыться (если толчки застанут тебя на улице) или, в крайнем случае, оставаться в домах и встать в дверях — наиболее безопасном месте, если начнет рушиться потолок. «Обычная трясучка, — сказал один из горожан. — Она и вполовину не так страшна, как смерч или ураган».
В 5 часов 11 минут по местному времени раздался первый удар, который разбудил многих жителей города, за ним последовал второй — самый сильный и разрушительный, после этого последовал еще ряд более слабых сотрясений. Вызванные этими ударами в толще земли волны были настолько сильными, что их отметили сейсмографы в обсерваториях Вашингтона, Токио, Бирмингема, Берлина, Вены Турина, Страсбурга, Рима, Москвы и других городов.
Страшный гул и треск лопающихся зданий, как сокрушительный смерч, прокатился по улицам. От подземного удара, продолжавшегося всего сорок секунд, зашатались многоэтажные здания, вздыбились переулки, обрывались линии электропередачи, лопались водопроводные и газопроводные трубы… Корежился асфальт, булыжники вылетали из мостовой, разрывались трамвайные рельсы, опрокидывались вагоны и автомобили. Гигантское облако пыли взметнулось в небо и затмило солнце. Внезапно наступившая темнота окутала весь город, и только страшно и тревожно вспыхивали яркие зарева пожарищ. Красавец-город, расположенный в уютной зеленой бухте, город-курорт Сан-Франциско в считанные секунды превратился в пылающие развалины.
Землетрясение имело силу 8,3 балла. Оно продолжалось всего сорок секунд, но и этого времени хватило, чтобы превратить цветущий город в груду развалин. Позднее ученые установили, что подземная ударная волна распространялась от эпицентра со скоростью тридцать тысяч километров в нас. Спастись от такой ударной волны, если бы она целиком прокатилась под Сан-Франциско, едва ли бы кто сумел.
Но и происшедших толчков было достаточно. В одно мгновение попадали заводские трубы, обрушились стены домов, развалились церкви, на улицах появились глубокие трещины. Некоторые дома просто уходили под землю.
От этого землетрясения чудом удалось спастись известному певцу, тенору Энрико Карузо, который за день до него исполнял арию Хосе в опере Бизе «Кармен». Ему рукоплескали, знаменитого певца не хотели отпускать, просили остаться. Он согласился заночевать в отеле и остался в Сан-Франциско. К счастью, отель, в котором он остановился, был несильно поврежден и Карузо остался в живых, хотя и пережил сильнейший нервный шок. Правда, с того момента он поклялся, что никогда больше не будет выступать в этом чертовом трясущемся городе.
Спустя четыре часа после толчков, когда как-то улегся первоначальный ужас и спасательные команды приступили к разборке завалов, пытаясь извлечь из-под них погибших и еще живых горожан, в центре Сан-Франциско запылал первый пожар.
Собственно, тушить пожар при отсутствии воды — занятие самое безнадежное. Где ее брать, если лопнули водопроводное линии? Как пробираться к завалам, если улицы стали непроезжими? В 1906 году особой противопожарной техники не было, отсутствовали необходимые высотные лестницы, пожарных машин не хватало. Оставались только пожарные лестницы, по которым, как предполагалось, люди могли бы покинуть объятые пламенем помещения. Увы, эти лестницы оказались выведенными из строя землетрясением.
Три дня и три ночи бушевал огонь в разрушенном, поверженном городе. Буйству огня трудно было противостоять, так как водопроводные магистрали и насосные станции в результате подземных толчков были повреждены. Пожарные, чтобы отсечь охваченные бушующим пламенем части города от уцелевших, рыли траншеи и растаскивали завалы. Использовали взрывчатку, а это нередко вело к новым возгораниям. Вечером первого дня после катастрофы применили слишком большой заряд динамита, и в результате горящие обломки, разлетевшиеся в разные стороны, обрушились на китайский квартал Чайна-таун, который выгорел полностью.
По позднейшим подсчетам, землетрясение унесло жизни почти тысячи человек. Огнем оказались уничтожены тринадцать квадратных километров центральной части города, а вообще в огне пожарищ погибло пятьсот кварталов города. Больше трети жителей, 250 тысяч человек, остались без крова, многие из них потеряли не только дом, но и рабочие места. Однако удивительным оказалось то, что разрушению не подверглись деревянные дома викторианской постройки, устояли также и некоторые дома новой кирпичной кладки.
Землетрясение ощущалось на протяжении 1170 километров: на севере вплоть до Орегона, на юге — до Лос-Анджелеса. А в целом ощутимые колебания охватили площадь около одного миллиона квадратных километров.
Сегодня Сан-Франциско — это город с населением более трех миллионов человек. В нем в 1937 году через Золотые Ворота инженеры и архитекторы отважились построить самый длинный висячий мост в мире — 2737 метров, с двумя стальными четырехступенчатыми рамочными пилонами, каждый высотой 227 метров. Позднее в городе появился устойчивый к землетрясениям 48-этажный небоскреб «Трансамерика», способный, по утверждениям инженеров-проектировщиков, выдержать землетрясения любой силы.
Сан-Франциско по-прежнему ощущает легкие подземные толчки (в год примерно 23 удара), но ничего трагического с этими крупнейшими высотными сооружениями не произошло. К настоящему времени мелкие подвижки разлома Сан-Андреас сколько-нибудь ощутимого вреда Сан-Франциско и его жителям не нанесли. Видимо, это объясняется тем опытом строительства, который вынесли инженеры и архитекторы из катастрофы 1906 года. После этого опустошительного землетрясения все строящиеся новые здания имеют каркас особой прочности (в отдельных случаях он делается даже гибким), фундамент под высотными сооружениями рассчитывают так, чтобы он смог выдержать подземный толчок силой до нескольких баллов. Когда во время землетрясения 1979 года сила подземных толчков в районе Сан-Франциско достигала 5,9 баллов, никаких катастрофических разрушений городу они не нанесли.
Однако разлом Сан-Андреас, который продолжает пугать ученых, радует лжепророков. Разлом сыграл главную «роль» в одном из американских супербоевиков. Главный герой этого фильма — этакий гениальный ум нашего столетия скупает за бесценок все пустынные земли вокруг разлома, и никто не понимает, для чего он это делает. Между тем предполагается, что с помощью готовящегося ядерного взрыва разлом придет в движение и вызовет раскол всего американского материка. Дьявольские козни этого гениального монстра срывает другой супергерой, который своей суперсилой нейтрализует атомный заряд и предотвращает катастрофу.
Сюжет этого кинобоевика довольно скудоумен, но он показывает, в какой степени в умах американцев живет мысль об опасности, связанной с разломом Сан-Андреас. Этому немало способствовала демонстрация по американскому телевидению документального фильма о Сан-Франциско под названием «О городе, который должен погибнуть». Ученые весьма серьезно оценивают то, что могло бы случиться, если бы землетрясение столь же сильное (как в 1906 году) обрушилось сегодня на город с населением в несколько миллионов человек. Некоторые из них считают, что рано или поздно катастрофа все равно произойдет и разлом Сан-Андреас полностью разрушит город.