Библиотека
Теология
КонфессииИностранные языкиДругие проекты |
Ваш комментарий о книге Глава VII. Антропологический состав населения Восточной Европы по данным соматологии и место восточных славян на современной антропологической картеОГЛАВЛЕНИЕМАТЕРИАЛ И НЕКОТОРЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ
|
|
Рис. 58. Исследованное современное население Восточной Европы: Русские: 1 — Волоколамского р-на; 2 — Новозавидо:>ского р-на; 3 — Калининского р-на; 4—Ста-рицкого р-на; 5 — Новоторжского р-на; 6 — Осташковского р-на; 7 — Каширского р-на; 8 — Угличского р-на; 9 — Ярославского р-на; 10 — Нерехтского р-на; 11 — Ростовского р-на; 12 — Красносельского р-на; 13 — Кинешемского р-на; 14 — Юрье-вецкого р-на; 15 — Городецкого р-на; 16 — Работкинского р-на; 17—Гороховец-кого р-на; 18—Владимирского р-на; 19 — Дмитровского р-на; 20 — Александровского р-на; 21 — Ельнинского р-на; 22 — Мосальского р-на; 23 — Калужского р-на;
24 — Алексинского р-на; 25 — Тульского р-на; 26 — Михайловского р-на; 27 — Ста-рожиловского р-на; 28 — Шиловского р-на; 29 — Касимовского р-на; 30—Кадом-ского р-на; 31—Дивеевского р-на; 32 — Арзамасского р-на; 33 — Муромского р-на; 34 — Ульяновского р-на; 35 — Корсунского р-на: 36 — Инэенского р-на: 37 — Горо-дищенского р-на; 38 — Кузнецкого р-на; 39 — Лунннского р-на; 40 — Терновского р-на; 41—Нижнеломовского р-на; 42 — Шацкого р-на; 43 — Ряжского р-на; 44 — Данковского р-на; 45 — Ефремовского р-на; 46 — Новосильского р-на; 47 — Орловского р-на; 48 — Карачевского р-на; 49 — Брянского р-на; 50 — Белевского р-на; 51—Подольского р-на; 52 — Сенгиленского р-на; 53 — Сызранского р-на; 54—Хвалынского р-на; 55 — Вольского р-на; 56 — Петровского р-на; 57 — Аткар-ского р-на; 58 — Сердобского р-на; 59—Кирсановского р-на; 60 — Тамбовского р-на; 61—Борисоглебского р-на; 62 — Воронежского р-на; 63 — Усманского р-на; 64 — Щигровского р-на; 65 — Курского р-на; 66 — Рыльского р-на; 67—Земетчин-ского р-на; 68 — Севского р-на; 69 — Трубчевского р-на; 70 — Ярославского р-на; 71—Переяславского р-на; 72—Велнжского р-на; 73 — Опочковского р-на; 74 — Островского р-на; 75 — Великолукского р-на; 76 — Вельского р-на; 77 — Можайского р-на; 78 — Орехово-Зуевского р-на; 79 — Коломенского р-на; 80—Ковров-ского р-на; 81—Валдайского р-на; 82—Старорусского р-на; 83 — Тумского р-на; 84—Псковского р-на; 85 — Лужского р-на; 86 — Лтобанского р-на; 87 — Тихвинского р-на; 88 — Чагодищенского р-на; 89 — Сокольского р-на; 90—Кирилловского р-на; 91—Солигаличского р-на; 92 — Кологривского р-на; 93 — Вохминского р-на; 94 — Ветлужского р-на; 95 — Варнавинского р-на; 96 — Воскресенского р-на; 97 — Вышневолоцкого р-на; 98 — Вяземского р-на; 99 — Даниловского р-на; 100 — Соликамского р-на; 101—Лысьвинского р-на; 102 — Очерского р-на; 103 — пос. Кире; 104 — Омутнинского р-на; 105 — Мурашинского р-на; 106 — Луэского р-на; 107 — Верхне-Тойминского р-на; 108 — Усть-Пинежского р-на; 109 — Онежского
р-на; ПО—Гусевского р-на; 111—Шуйского р-на; 112 — Краснохолмского р-на;
113 — Брентовского р-на; 114—Мстинского р-на; 115 — Холмского р-на; 116 —Га-лнчского р-па; 117 — Смоленского р-на; 118 — мари Космодемьянского р-на; 119 — чуваши Чебоксарского р-на; 120 — белорусы Витебского р-на; 121—украинцы Глуховского р-на. Русские: 122 — Керенского р-на; 123 — Уваровского р-на; 124 — Русановского р-на; 125 — Алешковского р-на; 126 — Лукьяновского р-на; 127 —Семеновского р-на; 128 — Уренского р-на; 129 — Шарьинского р-па; 130—Шольско-го р-на; 131—Оштинского р-на; 132 — Вольского р-на; 133 — Шенкурского р-на; 134 — Холмогорского р-на; 135 — Яренского р-на; 136 — верховьев Пинеги; 137 — Лешуконского р-на; 138 — Усть-Цнлемского р-на; 139 — Верхней Впщеры (говор-ливские); 140 — Верхней Вншеры (сыпучинские); 141—Зюздннского р-на; 142 — Елабужского р-на; 143 — Бирского р-на; 144—Гафурнйского р-на; 145 — вепсы Шольского р-на; 146 — Оштпнского р-на; 147 — мордва-эрзя Лукояиовского р-на; 148 — мордва-мокша Наровчатского р-на. Мишари: 149 — Кузнецкого р-на; 150 — Чистопольского р-на; 151—Чишминского р-на; 152 — Бузовьяэовского р-на; 153 — Бураевского р-на; 154 — Наровчатского р-на. Татары: 155 — Касимовского р-на; 156 — Чистопольского р-на; 157 — Арского р-на; 158 — Елабужского р-на. Кря-шены: 159 — Елабужского р-на; 160 — Чистопольского р-на. Удмурты: 161—Ижевского р-па; 162 — Кнльмезн; 163 — с. Балезипо. Мари: 164 — Мари-Турекского кантона; 165 — Ново-Торьяльского кантона; 166 — Краспококшайского кантона; 167 — Ветлужского кантона; 168 — татары Балеэпнского р-па; 169 — бессермяне Балезинского р-на. Чуваши: 170 — Ишлейского р-па; 171—Цивпльского р-на; 172 — Комсомольского р-на; 173 — Яльчнкского р-на; 174 — Первомайского р-на; 175 — Чкаловского р-па. Башкиры: 176 — северо-западные; 177 — юго-восточные. Коми: 178 — зюздинекпе, пашпнекпе; 179 — зюздинскне, харинекпе; 180 — нньвен-екпе, отсвскне; 181—ниьвспскне, сервинскпе; 182 — иньвепекпе, архангельские; 183 — иньвснскнс, вельвнпекпе; 184 — язьвенскне, верхнеязвннские; 185 — язьвен-ские, талавольскис; 186 — южные, летские; 187 — южные, объячевские; 188—южные, сысольские; 189 — восточные, кгрчемские; 190 — восточные, усть-немские; 191—восточные, пожегодекпе; 192 — восточные средневычегодскне; 193 — западные, пижневычегодекпе; 194 — западные, вымские; 195 — северо-западные, удор-скне; 196 — северо-западные, верхнемеэенскне; 197 — северные, иже.мские; 198 — северные, среднепечорские. Манси: 199 — ивдельские 36; 200 — гаринские *. Украинцы: 201—Савинцы; 202 — Борпсовка; 203 — Диканька; 204 — Черпухов; 205 — Бережна; 206 — Цар^чанка; 207 — Градижск; 208 — Обухов; 209 — Калиновка; 210— Тростяпец; 211—Кельменцы; 212 — Дунаевцы; 213 — Заставня; 214 — Струсев; 215 — Коршев; 216 — Рахов; 217 — Виноградов; 218 — Перечни; 219 — Борынь; 220 — Пустомнтн; 221—Дедеркалн; 222 — Лопатин; 223 — Малин; 224 — Емель-чина; 225 — Дуброинчн; 226 — Впжсвка; 227 — Аитополь; 228 — Жабчицы. Белорусы: 229 — Греск; 230 — Буда-Кошелев; 231—Кнровск; 232 — Могилев; 233 — Богомнль; 234 — Волковысскпн р-н; 235—Городшцепскнй р-н; 236 — Волжский р-н; 237 — Лидскнп р-н; 238 — Кривичский р-п; 239 — Днспснскпй р-н; 240 — Сиро-тиискнй р-п; 241—Богушевскнн р-н; 242—Гродненский р-п. Литовцы: 243 — Лаз-дийскнп р-н; 244 — Алитусскнй р-н; 245 — Эпшнсский р-н; 246 — Дукштасскнй р-н; 247 — Шнрвипскнй р-н; 248—Папевежскии р-н; 249 — Кедаинскин р-п; 250 — Аникшянскнй р-н. Латыши: 251—Краславскпй р-н; 252 — Резскненский р-н; 253 — Лудзенский р-н; 254 — Екабпилсский р-н; 255 — Илукстскин р-п; 256 —Карсав-ский р-н; 257 — Балвский р-н; 258 — Абрспскнй р-н; 259—Гулбенскин р-н; 260 — Алсунгскнй р-н; 261—Цеснсский р-н; 262 — Алукснепский р-н; 263 — ливы — Дун-дагский р-н. Эстонцы: 264 — Кингисепский р-н, Сааремаа; 265— Кнлинги-Намский р-н; 266 — Вырусскнй р-н; 267 — латыши — Лиепайский p-и. Литовцы: 268 — Кре-тпнгскнй р-н; 269 — Кельмссскпй р-н; 270 — Мариампольскнй р-п; 271 — Рокишкнс-ский р-п; 272 — латыши — Вилянскин р-н. Эстонцы: 273—Печерский р-н; 274 — Тартускпн р-н; 275 — Пыхвпнскнй р-н; 276 — Кейласскип р-н; 277 — Пярнускнй р-н; 278 — латыши — Ли.мбажскнй р-н; 279 — Элейский р-н; 280 — литовцы — Мажей-
кяйсскин р-н.
Источники; № 1—2—4—10, 12—26, 28—29, 31—32, 34—37, 40—112, 114—115, 118— 121, 123—125 (материалы Русской антропологической экспедиции). Л» 3, II, 27, 30, 33, 38, 39, 116, 117, 143, 144 (Алексеева, 1956). Х° 113 (Алексеева, 1958). № 149, 151, 152, 153 (Алексеева, Васильев, 1959). № 107—175 (Алексеева, 1955). № 122—125, 148 (Дебец, 1933), № 126, 130—131 (Дебец, 1941а, 19416). Л° 127— 129 (Зенкевич, неопубликованные материалы). Л» 161—168 (Зенкевич, 1941, 1941а). № 176—177 (Алексеева, Васильев, 1959а). № 132—138 (Чебоксаров, 1941).
№ 178—198 (Чебоксаров, 1946). № 139—140, 199—200 (Трофимова, Чебоксаров, 1941). № 142, 154—160 (Трофимова, 1949). № 201—233 (Дяченко, 1960). № 234— 258 (Денисова, 1958,а). № 259—266 (Денисова, 1956). № 267—280 (Битов, Марк, Чебоксаров, 1959)
наруживающих наибольший размах изменчивости на территории Восточной Европы.
При анализе количественных признаков не возникало сколько-нибудь заметных затруднений, так как расхождение между отдельными исследователями в технике измерений хотя и возможно, но маловероятно при наличии однотипных измерительных приборов. По иному обстоит дело с определением описательных признаков, которое даже при существующих шкалах всегда таит в себе возможность субъективной оценки. Если исследования производились в разное время (иногда с промежутком в несколько лет), то возможности достоверного сопоставления материалов часто препятствуют как некоторое несовпадение программы исследований, так и заведомо разные выборки. В тех же случаях, когда работа двух авторов не имеет разрыва во времени, далеко не всегда количество пунктов оказывается достаточным для выявления направления различий.
Впервые на необходимость сопоставления материалов разных исследователей с целью введения поправки на субъективные методические расхождения или коннексии указал Е. М. Чепурковский (1913а); но тенденция к такого рода сопоставлению отчетливо стала проявляться лишь в последнее время (Дебец, 1951; Левин, 1958). Некоторые приемы коннексии материалов представлены в работах по антропологии населения Прибалтики (Витов, Марк, Чебоксаров, 1959), Алтае-Саянского нагорья и Западной Сибири (Алексеев, 19636). Несмотря на то. что между отдельными исследователями, изучавшими население Прибалтики, имели место персональный контакт и повторное изучение ряда районов, все же далеко не по всем признакам удалось провести необходимые сопоставления. Во многом успеху коннексии должны способствовать фотографические материлы, особое значение которых было подчеркнуто В. В. Бунаком (1959а). К сожалению, в настоящее время далеко не все экспедиции располагают систематически собранными фотодокументами.
В монографии, посвященной происхождению русского народа, в главе XIII я проанализировала все возможные в настоящее время случаи коннексии (Происхождение и этническая история..., 1965). К этому следует добавить еще один случай, когда одновременно исследуется одна и та же выборка, случай, если можно так выразиться, идеальный. Речь идет об исследовании двух выборок армянского и грузинского населения, которое было осуществлено в 1960 г. М. Г. Абдушелишвили и мной. До сих пор, прибегая к способу коннексий, мы пренебрегали тем обстоятельством, что, независимо от временного диапазона между исследованиями разных авторов, различия в характеристиках, присущие разным выборкам, принимались за методические расхождения. Специально не останавливаясь на анализе удельного веса методических расхождений, укажу, что даже в случае определения одной и той же выборки они достаточно велики и, по-видимому, в значительной мере определяют расхождения в характеристиках разных выборок из одной и той же этнической группы.
На условность способа коннексий указывалось неоднократно, однако они могут считаться более или менее достоверными, если направ-
ление расхождений между отдельными этническими группами, изученными одним исследователем, совпадают с направлением различий, полученных в подобных же группах в результате коннексий. Возможны различные методические приемы вычисления поправочных коэффициентов. В одном случае поправка выступает в качестве множителя, в другом прибавляется или вычитается, если она вычислена как разница средних характеристик. В обоих случаях поправка выражает определенное соотношение между величинами признаков в группах, служащих в качестве основы коннексий. Оба способа вычисления поправок являются лишь разным арифметическим выражением этого соотношения. Применение их приводит к почти тождественным результатам.
Все антропологические материалы с территории Восточной Европы были сконнексированы с материалами Русской антропологической экспедиции. Направление различий между группами после коннексий рассматривалось в свете тех различий, которые обнаруживаются между группами у отдельных авторов (гл. XIII. Происхождение и этническая история..., 1965).
Оценивая степень субъективных методических расхождений между мной и другими исследователями по отдельным признакам, констатируем, что далеко не по всем признакам различия равнозначны. Если принять величину каждого признака в материалах Русской экспедиции за 1,00, то степень расхождения может быть определена как разница между 1,00 и средним поправочным коэффициентом (табл. 61).
Таблица 61
Степень методических расхождений по признакам
* В таблицу включен помимо описательных признаков носовой указатель, по которому между авторами обнаруживаются методические различия.
В настоящей главе описательные признаки, определенные разными авторами, приводятся с поправками, полученными при коннексии.
Анализируя географическую изменчивость признаков на территории европейской части СССР, я исходила из учета имеющихся между отдельными исследователями методических расхождений. В находящиеся в моем распоряжении материалы были внесены соответствующие поправки. Средние арифметические или процентные отношения по каждой группе умножались на соответствующие поправки (табл. 62) и тем са-
* Коннексия проведена по одному району.
мым материалы различных авторов были приведены к нашим. Таким образом, большинство известных с исследуемой территории материалов по ряду признаков было приведено к цифровым показателям, полученным в Русской антропологической экспедиции. Само собой разумеется, что никакая коннексия, как бы детально она ни была проведена, не дает абсолютно достоверных результатов.
Оценка антропологического состава современного населения Восточной Европы проведена двумя путями: во-первых, рассмотрены антропологические особенности определенного этноса в целом по отношению к другим этническим группам при помощи полигонов изменчивости и, во-вторых, изучена локальная изменчивость на основании картографирования отдельных признаков.
Полигоны составлены для ряда территорий по средним арифметическим величинам признаков. Территория Восточной Европы была разбита на семь зон: 1 — зона преимущественного расселения русских; 2— Белоруссия (белорусы); 3 — Украина (украинцы); 4 — Прибалтика (эстонцы, латыши, литовцы); 5 — Поволжье (чуваши, мари, мордва, удмурты, татары); 6 — Приуралье (коми); 7 — Кавказ (грузины, армяне, осетины, азербайджанцы, греки, ассирийцы). Таким образом, в ос-нсву построения полигонов положен скорее принцип географической локализации групп, чем принцип этнической принадлежности. Построение полигонов изменчивости представлялось наиболее эффективным и: выразительным приемом, который наряду с иллюстративным значением: девал возможность, и это главное, одновременного сопоставления ци<|н ровых показателей по очень большому числу групп на разных территориях. Это было бы чрезвычайно затруднено при любом другом способе, если иметь в виду, что одновременно анализировалось около 350 групп. Прием этот, однако, не освобождал нас от необходимости в каждом конкретном случае обращаться к таблицам и картам. Полигоны изменчивости в силу своей схематичности не дают возможности выявить конкретные антропологические варианты, приуроченные к определенным территориям и этническим группам. Осуществлению этой задачи способствовало картографирование антропологических признаков, выбранных для анализа.
Признаки, нуждающиеся в коннексии, картографировались только •после соответствующих поправок. В тех случаях, когда коннексию невозможно было осуществить, данные по тем или иным группам не картировались вообще. Как уже отмечалось, для сопоставлений были выбраны признаки, обнаруживающие наибольший размах изменчивости. К числу описательных было отнесено восемь. Шкальные признаки, как цвет глаз, коннексии не подвергались.
Цвет глаз (рис. 59) Размах изменчивости цвета глаз у славянского населения довольно значителен, средний балл — от 0,30 до 0,89. В этот диапазон, характерный для русских, с явным отклонением в сторону депигментации включаются белорусы, в сторону потемнения — украинцы. Разница между отдельными славянскими группами заключается в процентном соотношении тех или иных величин. Белорусы в отношении пигментации в целом занимают положение, близкое к бал-там, русские — промежуточное между белорусами и, наиболее темноглазыми из всех восточнославянских групп, украинцами. Украинцы по цвету глаз располагаются в тех же пределах вариаций, что и жители Поволжья и Приуралья. Население Поволжья, Приуралья и, особенно, Кавказа отличается усилением пигментации глаз.
Этот признак при картографировании дает очень четкую картину для всей Восточной Европы. Наиболее темными глазами характеризуется население Кавказа, Вятско-Камского междуречья и финно- и тюркоязычное население, живущее по берегам Средней Волги.
Зона умеренной темноглазости — Украина и прилежащие районы расселения русских. Локальные сравнительно темнопигментированные варианты отмечаются среди русских в бассейнах рек Клязьмы и Ветлу-ги, а в бассейне Камы—как среди коми, так и среди русских.
Зона резкой депигментации представлена Прибалтикой и Онежско-Двинским бассейном, а зона умеренной — территорией преимущественного расселения русских, Белоруссией и Двинско-Печорским бассейном.
Рост бороды (рис. 60). По росту бороды русские, белорусы и украинцы оказываются в одних и тех же пределах (в среднем от 2,14 до 3,40) вместе с населением Прибалтики, занимая промежуточное положение между жителями Поволжья и Приуралья с одной стороны, и Кавказа — с другой.
Картографирование роста бороды позволяет выделить определенные локальные варианты внутри всех сравниваемых групп. Не имея целью детальный анализ каждой этнической группы Восточной Европы, все же можно выделить те или иные антропологические варианты, характерные как для этнических групп, так и для отдельных территорий, независимо от групп, их населяющих.
Максимальные величины развития бороды приурочены в основном к южным территориям и характеризуют население Кавказа и крайних южных районов Украины. По направлению к северу и северо-западу замечается некоторое ослабление признака, усиливающегося к востоку и северо-востоку. Наибольшая вариабильность наблюдается в центральной зоне и Прибалтике. Крайние северо-западные районы Прибалтики дают величины, близкие к южноукраинским территориям, восточная Прибалтика, частично Белоруссия и западные районы расселения русских дают однотипные величины роста бороды, показывающие некоторое ослабление этого признака. К востоку, в местах преимущественного расселения русских, снова замечается усиление роста бороды, особенно
в бассейнах рек Десны, Оки, Дона и в бассейне Волги в ее верхнем и среднем течении, т. е. в тех зонах, которые связываются со славянской колонизацией. Очаг заметного понижения роста бороды в русском населении определенно фиксируется в Мещерской низине по среднему течению р. Оки, где, судя по историческим данным, обитали племена мурома, мещера и мордва и где до сих пор чувствуется их влияние в языке и культуре (Куфтин, 1926; Мораховская, 1951). Понижение величин роста бороды характеризует все финно-угорские народности Восточной Европы.
Рост волос на груди (рис. 61). Картина распределения признака весьма близка к той, которая обнаруживается по росту бороды, с той лишь разницей, что население Прибалтики в целом отличается от славян повышением роста волос на груди. Распределение признака в значительной мере совпадает с распределением предыдущего.
Горизонтальная профилировка лица (рис. 62). По э^о-му признаку русские, белорусы и украинцы включаются в одни пределы — от 1,9 до 2,2 с очень небольшим отклонением русских в сторону больших величин. Прибалтийские группы в основном также располагаются в этих границах. Население Приуралья, Поволжья и незначительное число прибалтийских групп характеризуется уплощенностью лицевого отдела. Население Кавказа в основном выделяется наибольшими величинами. Часть кавказских групп включается в пределы колебаний этого признака у славян. Можно констатировать явную уплощен-ность лица в северо-западных районах Прибалтики, в Приуралье и в некоторой степени на территории Украины. В Поволжье, по нашим данным, уплощенность лица проявляется слабее. Белорусы и русские преимущественно характеризуются средней и несколько выше среднего профилировкой лица, хотя нельзя не отметить известного влияния со стороны пограничных зон. Среди русского населения обращают на себя внимание очаги более резкой, чем у большинства групп, горизонтальной профилировки в междуречье Десны и Дона, в междуречье Волги и верховьях Суры.
Общий профиль спинки носа. Русские и белорусы в большинстве относятся к группам с небольшим процентом вогнутых профилей носа (рис. 63), приближаясь в этом отношении к населению Кавказа. Украинцы, так же, как и жители Прибалтики, занимают промежуточное положение, первые — ближе к поволжско-приуральским группам, вторые — к русским и белорусам.
Полигон изменчивости, построенный для процентной доли выпуклых профилей спинки носа, дает картину резкого разграничения между кавказскими группами, с одной стороны, и всеми остальными — с другой. Большая часть приуральских и поволжских групп имеет минимальный процент выпуклых носов. У русских самый широкий диапазон колебаний по сравнению с остальными группами. Примерно половина русских групп помещается в пределах колебаний процента выпуклых носов у населения Поволжья и Приуралья, остальная часть занимает положение среди белорусов, украинцев и населения Прибалтики, характеризующихся большим процентом выпуклых носов.
Картографирование процентного распределения показало, что минимальный процент вогнутых профилей отмечен на Кавказе и в крайних южных районах Украины. Незначительные величины процента вогнутых спинок носа локализуются в Белоруссии и в центральной Прибалтике. В зоне преимущественного расселения русских почти повсеместно процент вогнутых профилей очень невелик, за исключением большей части северо-западных районов (граничащих с Прибалтикой),
Рис. 63. Общий профиль спинки носа (% вогнутых профилей) у современного
населения Восточной Европы
южных районов (граничащих с Украиной) и крайних юго-восточных районов. Такое распределение не выглядит случайным, так как именно в большинстве прибалтийских районов, на Украине и в восточных районах Восточно-Европейской равнины наблюдается повышение процентного содержания вогнутых профилей носа.
Положение кончика носа (рис. 64). Русские, украинцы и белорусы располагаются в пределах величин между населением Прибалтики, Поволжья и Приуралья, характеризующимся увеличением процента приподнятых носов, и жителями Кавказа, обнаруживающими тенденцию к понижению кончика носа.
Горизонтальный и опущенный кончик носа в основном обнаруживается на Кавказе и в южных районах Украины. Горизонтальное положение кончика носа характерно для всего русского населения, за исключением некоторых северо-западных, северных и юго-восточных районов, где кончик носа более приподнят.
Большинство прибалтийских групп отличается приподнятым кончиком носа, за исключением районов, пограничных с Белоруссией. Центральная часть Белоруссии, северная Украина и прилегающие районы расселения русских показывают очень сходный тип этого признака — близкое к горизонтальному положению кончика носа. Заметная приподнятость кончика носа наблюдается среди восточнофинских и финно-угорских народностей Севера и Северо-Востока европейской части СССР, чего нельзя сказать о тюркоязычных группах, которые по этому признаку не отличаются от большинства русских групп.
Профиль верхней губы (рис. 65) также обнаруживает довольно четкое распределение. Населению западных территорий, включая Прибалтику, Белоруссию и Украину, свойственна преимущественно ортохейлия со склонностью к опистохейлии. Для русского населения в общем характерна ортохейлия, однако и здесь наблюдаются очаги относительной опистохейлии — в зоне, пограничной с Белоруссией, на верхней Волге и в Волжско-Ветлужском бассейне. Население Поволжья (насколько можно судить по имеющимся в нашем распоряжении материалам) и в значительной мере финно-угорское население Приуралья обнаруживает явную тенденцию к прохейлии.
Носовой указатель (рис. 66). Наибольшие величины сосредоточиваются в центре на северо-востоке Восточной Европы. Минимальные величины отмечены в основном на Украине и в Прибалтике. Население Белоруссии, верховьев Оки и Волги занимает промежуточное положение по этому признаку.
Длина тела (рис. 67). Этот признак дает очень четкую картину. Наименьшие величины роста наблюдаются в Приуралье и Поволжье (159,5—168,4), наибольшие — в Прибалтике (166,5—174,4); русские, белорусы, украинцы и народности Кавказа занимают промежуточное положение, причем русские ближе к Приуралью и Поволжью. Максимальные значения локализуются в северо-западных районах Прибалтики. К югу длина тела несколько уменьшается, так как население Белоруссии имеет рост ниже, чем в Прибалтике, но выше, чем на Украине. Для большинства групп русских характерны величины, близкие к украинским. Исключение составляют районы, пограничные с Белоруссией, .бассейн р. Клязьмы, где рост выше, и среднее течение Оки, где замечается понижение роста. Минимальные значения отмечены на севере и северо-востоке европейской части СССР и в особенности у коми.
Головной указатель (рис. 68). Большинство этнических групп не обнаруживает различий; исключение составляет население Украины и Кавказа, показывающее значительные величины головного указателя (Украина — 81,5—86,4, Кавказ — 80,4—87,4); остальные группы — от 76,5 до 84,4. Очаги широкоголовости встречаются также в бассейне Верхней Волги, в Поветлужье и в верховьях Вятки, а также в Белоруссии — в верховьях Березины. Умеренная брахикефалия отмечена в Прибалтике, бассейнах Оки и Волги.
Минимальные значения головного указателя четко локализуются в бассейне р. Цны, в настоящее время это единственная более или менее об ширная зона относительной долихокефалии в Восточной Европе. Население севера и северо-востока европейской части СССР характеризуется большим размахом этого признака — от минимальных до максимальных величин с преобладанием умеренной брахикефалии.
Скуловая ширина (рис. 69). Полигон изменчивости разбивается на две части — русские, жители Поволжья, Приуралья, частично Белоруссии отличаются наименьшими величинами (136,5—142,4), население Украины, Прибалтики и Кавказа — наибольшими (139,5—
148,4).
В Восточной Европе скуловой диаметр обнаруживает четкую локализацию (рис. 69). Население западных и юго-западных зон, а именно Прибалтики, Белоруссии и Украины, восточных и северо-восточных районов Поволжья и Приуралья, характеризуется более широким лицом, чем в общем русское население, за исключением крайних западных районов. Наибольшая широколицесть встречается в Прибалтике, Белоруссии и на Украине.
Морфологическая высота лица (рис. 70) дает менее четкую картину. Пределы вариаций совпадают более или менее во всех группах, но наибольшие величины чаще встречаются в Поволжье, При-уралье, на Украине и Белоруссии, нежели в Прибалтике, среди русских и на Кавказе.
Лицевой указатель более отчетливо, чем его составляющие, дифференцирует группы. Наиболее хамепрозопны украинцы (85,5—
89,4), наиболее лептопрозопны — русские и население Приуралья (85,5—92,4 и 86,5—91,4). Поволжье, Прибалтика, Белоруссия и Кавказ занимают промежуточное положение.
Географическое распределение морфологической высоты лица и лицевого указателя в значительной мере соответствуют распределению скулового диаметра (рис. 69, 70). Население Прибалтики, Белоруссии, Украины, Поволжья и Приуралья хотя и включается в диапазон колебаний этого признака у русских, но занимает место в ряду групп, имеющих низкие его величины. Преимущественно русское население выделяется относительно высоким и узким лицом, и только в зонах, пограничных с Прибалтикой, Белоруссией и Украиной, и на крайнем востоке территории расселения русских наблюдаются иные соотношения лицевых размеров — лицо низкое и довольно широкое.
Высота верхней губы и губолицевой указатель (рис. 71) в Восточной Европе дают определенную картину. Население Кавказа, Украины, большей части Белоруссии характеризуется наименьшей высотой верхней губы (11,5—15,4), Приуралья и Поволжья — наибольшей (15,5—20,4). Русские, население Прибалтики и частично Белоруссии занимают промежуточное положение. Показания губоли-/ высота верхней губы 1пп \
цевого указателя (-----100 ) полностью под-
\ морфологическая высота лица /
тверждают результаты сопоставления групп по высоте верхней губы.
Максимальные значения признака локализуются на северо-востоке европейской части СССР, среди коми, в Поволжье — у чувашей, в южном Приуралье — у башкир и мишарей. К сожалению, нам не известны величины губолицевого указателя у других народностей Поволжья, так как в программе, по которой проводилось антропологическое обследование, отсутствовало измерение верхней губы. Среди русских довольно значительные величины обнаруживаются в основном в Верхнем Поволжье и севернее, в ряде районов по средней и нижней Волге, в зоне средней Оки и в некоторых районах на южной границе расселения русских. Минимальные величины губолицевого указателя отмечены на Украине и частично в Белоруссии, средние — у русского населения Вол-го-Днепровского междуречья и Северо-Запада, а также в основном у прибалтов.
В результате сопоставления карт отдельных признаков была получена сводная схема антропологических комплексов, характерных для современного населения европейской части СССР (рис. 72). Названия комплексам даны в соответствии с географической локализацией (табл. 63). Антропологические комплексы выделены на основании общих черт, присущих населению той или иной территории, и представляют собой в значительной мере обобщенную характеристику. Между отдельными комплексами нет четких границ. В зонах контактов прослеживаются промежуточные черты, да и сами комплексы нередко обнаруживают неоднородность. Однако определенная географическая локализация и данные о географической изменчивости признаков позволяют использовать их в качестве одного из источников при выявлении основных путей формирования различных этнических групп.
Прибалтийский комплекс локализуется в нижнем течении Немана, по Венте и нижнему течению Западной Двины в бассейне Гауи, на побережье Финского залива, в районе Чудского озера и Нарвы. Для этого комплекса характерны такие особенности, как высокий рост, светлая пигментация волос и глаз, крупные размеры головы и лица, брахикефалия, средняя горизонтальная профилировка лица, сильное выступание носа и средний рост бороды. Этот комплекс под названием западнабалтийского был уже выделен H. Н. Чебоксаровым и М. В. Битовым (Битов, Марк, Чебоксаров, 1959) в Эстонии и отнесен к атланто-балтийской группе антропологических типов.
Признаки, присущие атланто-балтийской группе, имеют широкий ареал распространения. Они отмечаются у населения почти всей Северо-Западной Европы: Финляндии (Kajava, 1925), Скандинавии (Вгуп, 1932; Bryn, Schreiner, 1930; Lundborg, Linders, 1926), Шотландии, Англии, Ирландии (Fleure, 1923), Исландии (Ribbing, 1921) и Фарерских островов (Iörgensen, 1902). Деникер (Deniker, 1898) находит подобные черты в Северной Германии и в некоторых районах Франции. В Восточной Европе этот комплекс выражен в наибольшей степени среди западных групп эстонцев и латышей. Среди восточных групп проявляется грацильный и мезокефальный вариант, который H. Н. Чебоксаровым н М. В. Битовым назван беломорским антропологическим типом и отнесен к беломорско-балтийской группе типов. Не возражая против отнесения этого варианта к беломорско-балтийской группе антропологических типов, я все же считаю необходимым отметить большую связь ^беломорского типа с типами атланто-балтийской группы, нежели с -восточнобалтийским, который наряду с беломорским отнесен к беломорско-балтийской группе. Мезокефальный вариант прибалтийского комплекса связывается с территорией Восточной Европы, и в частности с наиболее северными районами. Он распространен среди карел, русских Северо-Запада, поморов и у некоторых групп северных коми.
Белозерско-камский комплекс локализуется в районе Белоозера, в верховьях Онеги, по Северной Двине и ее притокам, в среднем течении Вятки и Камы. По цвету волос и глаз и головному указателю этот комплекс сходен с прибалтийским, однако он характеризуется меньшим ростом, меньшими абсолютными размерами головы и лица, некоторой уплощенностью лица, преобладанием прямых и вогнутых спинок носа, пониженным ростом бороды. Эти признаки отмечены среди вепсов, ижор, води, некоторых групп русского населения Севера, а за пределами Восточной Европы — на востоке Финляндии (Roschier, 1931). Белозерско-камский комплекс под названием восточ-нсбалтийского типа уже описан в антропологической литературе и отнесен H. Н. Чебоксаровым и М. В. Битовым к беломорско-балтийской группе.
* Валдайско-верхнеднепровский комплекс широко распространен по всему Двинско-Припятскому междуречью: по берегам Западной Двины (особенно в среднем ее течении), в низовьях Немана, на левом берегу Припяти, в верховьях Днепра, по Березине, Сожу и Ипути. В общих чертах он сходен с прибалтийским, но отличается от него меньшим ростом, меньшими абсолютными размерами лица и головы и несколько более темной пигментацией волос и глаз. Подобная комбинация признаков описана в литературе под названием валдайского и ильменско-днепровского типов и отнесена H. Н. Чебоксаровым и М. В. Битовым к атланто-черноморской группе антропологических типов.
Надо сказать, что характеристика атланто-черноморской группы, предложенная этими авторами, грешит чрезмерной обобщенностью. Б эту группу включены литовцы и белорусы, украинцы, великорусы, мордва, молдаване и даже некоторые группы населения Болгарии, Югославии, Венгрии, Австрии, Швейцарии, Франции и Италии. Факт проявления связи таких признаков, как брахикефалия, светлые глаза и темно-русые волосы у некоторых из отмеченных групп еще не дает права объединить в единый антропологический комплекс литовцев и итальянцев, русских и французов. По всей вероятности, и сами авторы видят искусственность подобного объединения, неоднократно подчеркивая, что и валдайский, и ильмено-днепровский типы занимают крайнее северо-восточное положение в пределах атланто-черноморской группы. Скорее всего оба эти типа следует отнести к кругу северных европеоидов, как, впрочем, это и было сделано в одной из более ранних работ H. Н. Че-боксарова (1947). Наиболее характерные представители валдайско-верхнеднепровского комплекса — литовцы, белорусы и русское население верховьев Днепра и истоков Волги.
Центрально-восточноевропейский комплекс, распространенный по Оке и ее притокам, в верховьях Дона, по Клязьме, в верхнем и среднем течении Волги, по Цне, Ворскле, верховьям Хопра и Медведицы, по своим морфологическим особенностям сходен с грациль-пым, мезокефальным вариантом прибалтийского комплекса, но отличается несколько более темными волосами и глазами. Под названием восточноевропейского этот тип давно известен в антропологической науке. Еще Деникер (Deniker, 1898) выделил его на востоке Европы. М. Хеш отмечал его в прибалтийском населении (Hesch, 1933), H. Н. Чебоксаров,. М. В. Битов (Битов, Марк, Чебоксаров, 1959), Р. Я. Денисова (1958), а также В. В. Бунак — у белорусов Полесья (Бунак, 1956) и у мордвы (Бунак, 1924), я — у русских Волго-Окского междуречья (Алексеева, 1956) и П. И. Зенкевич — у русских Поветлужья и отчасти у мари и удмуртов (Зенкевич, 1934, 1941а, 19416). Этому типу наряду с отмеченными признаками приписывали так называемую «лапоноидность». К «лапоноидным» особенностям могут быть отнесены в первую очередь ослабленное развитие третичного волосяного покрова, некоторая упло-щенность лица и умеренное выступание носа. Следует, однако, отметить, что «лапоноидные» черты проявляются далеко не во всех группах центрально-восточноевропейского комплекса. Например, среди русского населения, для которого этот комплекс наиболее характерен, уплощенное лицо и ослабление выступания носа встречаются только в крайних северных и восточных районах зоны его преимущественного распространения. Правда, один из признаков «лапоноидного комплекса», а именно пониженный третичный волосяной покров, присущ, за редким исключением, всем группам русского населения.
Несколько слов о самом термине «лапоноидность». Большинство исследователей, занимающихся антропологией финно-угорских народностей, выделяет в их составе два антропологических типа — субураль-ский и сублапоноидный. Однако, по справедливому заключению-В. П. Алексеева (1969), нет основания выделять два типа (поскольку речь идет лишь о разной доле участия монголоидного и европеоидного компонентов в их сложении) и правильнее ограничиться выделением лишь одного типа — субуральского как варианта уральской расы, в котором отчетливо выражена европеоидная примесь.
Центрально-восточноевропейский комплекс отнесен H. Н. Чебоксаровым и М. В. Битовым к восточноевропейской группе антропологических типов (Битов, Марк, Чебоксаров, 1959). По пигментации эта группа занимает промежуточное положение между атланто-балтийской и атланто-черноморской группами, а по развитию третичного волосяного пскрова тяготеет к группе уральских антропологических типов. Такое положение центрально-восточноевропейского комплекса представляется убедительным.
• Приднепровский комплекс (или центральноднепровский,, но В. Д. Дяченко) распространен в среднем течении Днепра и по его притокам — Десне, Суле, Пслу, Ворскле, Тетереву и Роси, а также по Сейму и в верховьях Северного Донца. Прослеживается он и в верхнем течении Южного Буга, Стыри, Горыни, Случа и Збруча. Наиболее характерные представители — украинцы. Этот комплекс обладает такими признаками, как высокий рост, брахикефалия, умеренная депигментация, относительно широкое лицо, среднеразвитый третичный волосяной покров, преимущественно прямая форма носа. Сходная комбинация признаков давно известна под названием «альпийской расы»-(Deniker, 1898). За пределами Восточной Европы эта комбинация отмечается на севере Балканского полуострова, в Венгрии, Австрии, Швейцарии, на юге Германии и севере Италии (Coon, 1935; Попов,
1959). Так называемая «альпийская раса» отличается большим разнообразием и широким распространением. В. В. Бунак (Bunak, 1932а) помимо собственно альпийской предлагает выделять «восточноальпийскую» или карпатскую расу. H. Н. Чебоксаров (Битов, Марк, Чебоксаров, 1959) также склоняется к мысли о выделении особой «альпо-кар-патской» подгруппы в пределах атланто-черноморской группы. Украинцы, таким образом, могут быть отнесены к этой подгруппе.
Степной комплекс. К сожалению, население зоны степей в антропологическом отношении изучено чрезвычайно слабо. Поэтому при выделении степного комплекса приходится базироваться на весьма скудных данных о русском населении среднего течения Дона и Хопра и о некоторых тюркоязычных группах правобережья Волги, в частности мишарях. Население, относящееся к этому комплексу, отличается средним ростом, мезокефалией, небольшими абсолютными размерами головы и лица, умеренной депигментацией, средним развитием третичного волосяного покрова, средней горизонтальной профилировкой и сравнительно сильным выступанием носа.
Комбинация антропологических признаков, характерных для степного комплекса, описана в антропологической литературе под названием понтийского или черноморского типа (Bunak, 1932а). H. Н. Чебоксаров и М. В. Витов предлагают включить ее в качестве подгруппы в атлапто-черноморскую группу типов (Витов, Марк, Чебоксаров, 1959). Это предложение кажется вполне приемлемым.
Волго-камский и приуральский комплексы. Первый локализуется в Ветлужско-Вятском междуречье, в верховьях Камы, по Белой и частично в среднем течении Волги, второй — за Уральским хребтом; в Восточной Европе он выступает в Тавда-Кондинском междуречье. Для этих комплексов наиболее характерны низкий рост, слабое развитие третичного волосяного покрова, относительно темная пигментация, невысокое, несколько уплощенное лицо, средневыступающий нос с вогнутой спинкой. Эти особенности могут сочетаться как с мезо-, так и с брахикефалией. В приуральском комплексе все перечисленные черты заметно усилены. По своим морфологическим особенностям оба комплекса занимают промежуточное положение между европейскими и азиатскими расами. Промежуточный характер их был отмечен еще Де-никером (Deniker, 1898) и С. И. Руденко (1914). Различные варианты детально описаны В. В. Бунаком под названием «обского», «средневолжского», «западноарктического» и «вятско-камского» и отнесены им к «северной протоазиатской большой расе» (Bunak, 1932а). В классификации H. Н. Чебоксарова и М. В. Витова эти типы отнесены к уральской группе (Витов, Марк, Чебоксаров, 1959). Черты их присуши многим этническим группам Поволжья и Приуралья — чувашам, марийцам, удмуртам, коми-пермякам и южным коми-зырянам, некоторым группам татар Поволжья, хантам и манси (Алексеева, 1955; Зенкевич, 1941а, 19416; Чебоксаров, 1946; Трофимова, 1949; Дебец, 1947), а также лопарям Кольского полуострова (Золотарев, 1927, 1928), Финляндии, Швеции и Норвегии (Kajava, 1925; Schreiner, 1939).
Заканчивая обзор антропологических типов на территории Восточной Европы, еще раз укажу, что выделенные мной комплексы под теми или иными названиями уже фигурировали в литературе. Повторное рассмотрение антропологического состава населения Восточной Европы диктовалось двумя обстоятельствами: появлением обширных материалов пс славянскому населению и необходимостью найти ему место на антропологической карте Восточной Европы; существованием методических различий между отдельными исследователями и необходимостью найти критерий сравнимости их материалов.
Введение в науку обширных антропологических данных по славянам, учет и нивелировка имеющихся методических различий позволили внести важные коррективы в антропологическую карту Восточной Европы, хотя и не изменили самой ее сущности. Я намеренно не пользовалась общепринятой терминологией, желая подчеркнуть обобщенный характер комплексов и, следовательно, не всегда полное совпадение их с уже известными антропологическими типами.
Какое же место занимают восточные славяне в антропологической классификации народов Восточной Европы?
Из всех перечисленных комплексов среди восточнославянского населения наиболее распространены: валдайско-верхнеднепровский — у белорусов и их русских соседей, центрально-восточноевропейский — у русских и приднепровский — у украинцев. Если придерживаться введенной H. Н. Чебоксаровым и почти общепринятой классификации, то первый может быть отнесен к балтийской малой расе, третий — к индо-средиземной, а второй — к промежуточной между балтийской и индо-средиземной. Определяя место этих рас среди более крупных таксономических категорий, я включаю балтийскую расу в круг северных европеоидов, индо-средиземную — в круг южных. Центрально-восточноевропейский комплекс соответственно, займет промежуточное положение. Остальные типы обнаруживаются в славянском населении преимущественно в контактных зонах. Так, прибалтийский комплекс присутствует в виде примеси среди русских Псковско-Ильменского поозерья, степной — у русских Дон-хоперского междуречья и прилежащих районов Поволжья. «Лапоноидные», или, как вернее их называть, «субуральские» черты, имеющие широкий ареал распространения не только в Восточной Европе, но простирающиеся далеко на запад в пределы Центральной Европы (Чебоксаров, 1941), среди восточных славян проявляются только у русских крайних северных и восточных районов их преимущественного расселения.
Таким образом, восточные славяне по своему физическому облику относятся к большой европеоидной расе. Субуральские черты присутствуют в весьма ослабленной форме и лишь в виде примеси. Проявляются они преимущественно в наиболее восточных и северо-восточных группах славянского населения.
Восточные славяне неоднородны по своему антропологическому составу. Их западная группа (белорусская) относится к кругу северных европеоидов; юго-западная (украинская) — южных европеоидов; восточная (русская) занимает промежуточное положение. Западная группа восточных славян обнаруживает тесную связь с латгальским населением, юго-западная — с населением Прикарпатья, восточная — с восточнофинскими и тюркскими группами Северо-Запада, Поволжья и Волго-Донских степей.
Рассмотрение территориальных вариаций по данным соматологи-ческих исследований предпринято главным образом для того, чтобы уточнить расоводиагностические черты основных антропологических компонентов, проявляющихся на краниологических сериях. С этой целью обширные материалы по русскому населению, подробно опубликованные в книге «Происхождение и этническая история русского народа» (1955), подразделялись по географическим пунктам в соответствии с краниологическими сериями и суммировались с учетом степени сходства. Так выделились следующие группы: псковская и новгородская; ленинградская; архангельская и олонецкая; вологодская и кировская, валдайская; витебская и смоленская; калининская; ярославская и костромская; владимирская, рязанская и горьковская; средневолжская; московская, рязанская, тульская, калужская; орловская и курская.
Подобным же образом были подразделены и суммированы обширные материалы по белорусам, опубликованные В. В. Бунаком (1956), Р. Я. Денисовой (1958а), М. В. Битовым, К. Ю. Марк и H. Н. Чебоксаровым (1959), В. Д. Дяченко (1965), и по украинцам, опубликованным В. Д. Дяченко (1965). При исследовании данных названных авторов учитывались методические расхождения при определении
описательных признаков, поэтому в таблицах они приведены после соответствующих поправок.
Среди белорусов выделены следующие группы: северо-западная, центрально-южная, южная. К сожалению, нет данных по северной части Белоруссии и крайне слабо представлено антропологическими материалами население ее центральной части. Украинцы исследоваиы гораздо полнее, и выделенные территориальные группы практически охватывают все население Украины. Антропологическими материалами представлены Киевщина и среднее Надднестровье; Левобережье и Слободян-шина; Подолье; верхнее Надднестровье; Правобережье и Волынское Полесье; Волынь; Подляшье; нижнее Надднепровье и Южная Украина; Молдавия, Хотинщина, Буковина; Северное Прикарпатье; Закарпатье и Карпаты.
Если сопоставлять восточнославянские народы по тем признакам, определение которых исключает или почти исключает методические расхождения между авторами и которые имеют географическую локализацию, то окажется, что русские в целом и украинцы в целом могут быть противопоставлены друг другу по комплексу антропологических признаков (рис. 73—75). Так (рис. 73), при определении межгрупповой связи по головному указателю и скуловой ширине русские расположатся среди средних и ниже среднего значений скулового диаметра и мезосуббрахикефальных указателей, тогда как украинцы будут характеризоваться более крупными величинами головного указателя и ширины лица.
Рис. 74. Сопоставление восточнославянского населения по головному указателю и цвету глаз (номера внутри
кружков, квадратов-и треугольников соответствуют номерам районов в таблицах)
Рис. 75. Сопоставление восточнославянского населения по цвету глаз и скуловой ширине (номера внутри кружков, квадратов и треугольников соответствуют номерам районов в таблицах)
При сопоставлении групп по головному указателю и цвету глаз (рис. 74) они опять-таки окажутся на разных участках корреляционного поля — украинцы более брахикефальны и темноглазы, русские— мезо-суббрахикефальны и сравнительно светлоглазы. ,
Наконец, при сопоставлении украинцев и русских по цвету глаз и скуловой ширине, первые будут более широколицы и темноглазы, вторые — более узколицы и светлоглазы, (рис. 75).
^ Хотя различия между украинцами и русскими во многих случаях недостоверны, они четко локализованы. Украинцы по всему комплексу признаков тяготеют к южноевропеоидным группам, русские — к северным. Белорусы при всех указанных сопоставлениях занимают место либо среди русских групп, либо на границе контакта между русскими и украинцами (в случае сопоставления по размерам головы и лица).
Та дифференциация, которая намечается для восточнославянских групп XVI—XIX вв., приобретает еще большую реальность (табл. 64— 66) по материалам XX в. В свете исследований современного населения находит подтверждение мысль о продвижении русского населения с северо-запада на Восточно-Европейскую равнину и в связи с этим изменение антропологического состава этой территории по сравнению со средневековьем. Изучение современного населения подтверждает контакты славян с финно-угорским населением северных областей Восточной Европы. Так, в русском населении Архангельской области в районах бывшей Олонецкой губ., в Вологодской и Кировской областях отмечается увеличение процента слабого роста бороды при сохранении пигментации, свойственной населению Северо-Запада. По-видимому, на севере Восточной Европы осуществляется контакт русских с депигментированным финно-угорским населением.
Контакт с аборигенными группами Среднего Поволжья, выявляющийся по краниологическим материалам последних веков, обнаруживается и в современном русском населении Среднего Поволжья и пограничных с ним областей. Русские этой зоны более узколицы и темноглазы. Возможно, что в этих группах более чем где бы то ни было сохраняются черты средневекового населения, генетически связанного с финно-уграми, известного под именем «вятичей». Подтверждается также и контакт русских Орловской и Курской губерний с украинцами. Современные русские этих областей обнаруживают понижение процента светлых глаз по сравнению со всеми русскими группами, за исключением населения Среднего Поволжья. Таким образом, территориальные варианты в русском населении проявляются только на контактных территориях и, по-видимому, в большинстве своем представляют поздние образования. В целом же русские оказываются более или менее однородным в антропологическом отношении народом, генетически более связанным с северо-западным и западным населением, нежели юго-западным и восточным. Отмеченные в специальном исследовании («Происхождение и этническая история...», 1965) антропологические типы русского народа помимо контактных зон, вероятнее всего, представляют собой локальные варианты, своим происхождением обязанные преимущественно величине круга брачных связей, но не различным генетическим истокам. О последних может идти речь только в отношении русского населения контактных областей.
Соматологические материалы вносят и известные коррективы в характеристики, полученные на краниологических сериях. В данном случае речь идет об изменении апторопологического состава русских в современную эпоху по сравнению со средневековой. Краниологические материалы показывают смену населения на обширной территории Волго-Окского междуречья за счет прилива групп с запада и с северо-запада. В свете изучения живого населения усиление связи с западными районами подтверждается безусловно, но вряд ли можно говорить о полной смене. И незначительное уменьшение процента светлых глаз во Владимирской, Рязанской и Горьковской областях, и уменьшение в целом на территории расселения русских роста третич-
* Описательные признаки, кроме цвета глаз и цвета волос, приводятся после коннексии. (Подробно см. в кн. «Происхождение и этническая история русского народа, гл. XIII). Коннексия материалов В. В. Бунака произведена быть не могла;** Эта величина, так же, как и высота носа, вызывает сомнение. Не исключено методическое расхождение в определении нижнего края бровей.*** Под этими номерами группы обозначены на рис. 73—75.
ного волосяного покрова свидетельствуют о сохранении, пусть незначительном, следов финно-угорского влияния на антропологический состав русского народа. В его формировании, таким образом, можно различить несколько этапов, и те черты, которые характеризуют русское население в настоящее время, являются отражением этих этапов.
В этой связи нельзя безоговорочно согласиться с мнением В. В. Бунака относительно того, что в основе русских антропологических вариантов и некоторых дославянских лежит один общий антропологический слой, очень древний, восходящий к неолитическому или мезолитическому времени («Происхождение и этническая история...», 1965). Этот общий тип был назван В. В. Бунаком древним восточноевропейским. Вполне вероятно, что этот пласт характеризовал древнее население Восточно-Европейской равнины. В эпоху средневековья он проявился в вятичском и восточнокривичском населении постольку, поскольку в основе своей оно было финно-угорским. Однако в последние века наблюдается изменение состава населения этой территории за счет западных элементов, и современное население Волго-Окского междуречья в такой же мере тяготеет к русским северо-западных областей и к белорусам, как средневековые вятичи — к финно-угорским группам более восточных территорий.
Таким образом, утверждение о преемственности населения с неолита до современности на основной территории расселения русского народа в свете анализа антропологических материалов по разным эпохам выглядит малоубедительным. Иное дело — отражение в современном населении некоторых особенностей древнего населения, характеризующих определенные этапы в формировании антропологического состава. Современные русские в целом по выраженности европеоидных черт в строении лица, по пигментации, будучи связанными с жителями более западных областей, отражают в своем антропологическом облике влияние физических черт финно-угорского населения, вошедшего в состав восточных славян в средние века. В контактных зонах возможно и более позднее влияние инородных групп.
V Украинцы, как уже отмечалось, представляют собой иной антропологический комплекс, нежели русские и белорусы (табл. 65, 66). Прежде всего все территориальные группы украинцев более темнопигмен-тированы, у большинства их выше головной указатель, шире лицо. По размерам головы и лица в современную эпоху украинцы демонстрируют то же, что их средневековые предшественники — волыняне, тиверцы и уличи. В этом отношении преемственность украинцев и этих этнических групп несомненна. Но на краниологических, пусть немногочисленных, материалах была показана преемственность и с населением Полянской территории. Характеристика современных территориальных групп украинского народа также допускает участие в сложении антропологического состава украинцев всех славянских этнических групп средневековья. Так, на территории Волыни, правобережья Днепра и Волынского Полесья, Подляшья выделяется более широколицый вариант, нежели в Надднепровье, Левобережье, Прикарпатье и Закарпатье.
Более узкоголовый и более темнопигментированный вариант, характерный для населения нижнего Надднепрозья, Южной Украины, Хотинщнны, Буковины и Молдавии, свидетельствует о влиянии инородного (по-видимому, романоязычного) населения на антропологический облик украинцев.
В связи с рассмотрением антропологического состава украинцев нельзя не остановиться на некоторых выводах В. Д. Дяченко (1965), давшего более дробную антропологическую характеристику украинцев. Сама по себе она не вызывает сомнения, но спорны аналогии, к которым обращается ее автор.
В. Д. Дяченко указывает на сходство центральноукраинского типа, присущего большей части украинского населения, с так называемым восточновеликорусским типом, выделенным еще Е. М. Чепурков-ским в бассейне Цны, в дальнейшем неоднократно отмеченным в работах ряда советских исследователей и под названием «степного», описанного в сводной работе, посвященной происхождению русского народа («Происхождение и этническая история...», 1965).
Сопоставим только два размера, типичных для представителей центральноукраинского и степного комплексов. Головной указатель у первых колеблется от 82 до 84, у вторых — от 79 до 80, скуловая ширина соответственно от 141 до 143 мм и от 138 до 141 мм. Разница весьма значительна, сходство проявляется лишь в пигментации. Но довольно темная пигментация вообще характерна для русского населения южных областей, в частности Дон-Сурской зоны. Возможно более оправданно говорить о сходстве антропологического типа украинцев с антропологическим типом русских в зоне контакта тех и других.
Далее автор отмечает сходство между центральноукраинским и валдайским комплексом, широко распространенным среди белорусов и русских западных областей. Выше отмечалось, что в украинском населении, по мнению В. Д. Дяченко, только 45% может быть отнесено, к этому типу и опять-таки в зоне контакта с белорусами. Представители валдайского и центральноукраинского комплекса, сходные по размерам и пропорциям лица, обнаруживают различия в пигментации глаз. В валдайском комплексе процент индивидуумов со светлыми глазами примерно 46—61%, в центральноукраинском 25—53%. Это весьма существенное различие, так как процент светлоглазости, присущий валдайцам, типичен для представителей североевропейских групп антропологических типов.
V Весь антропологический облик украинского народа и его предшественников свидетельствует о южных связях, и, видимо, нет основания искать ему аналогии среди групп, включающихся в круг северных европеоидов. Как уже отмечалось, белорусы по комплексу признаков, либо располагаются среди русских, либо на границе между русскими и украинцами. Это не случайно. Среди них выделяются две группы, географически локализованные, обнаруживающие антропологические различия. Это белорусы северо-западной зоны, изученные Р. Я. Денисовой (1958) и М. В. Битовым, К. Ю. Марк и H. Н. Чебоксаровым (1959), и белорусы южной и центрально-южной зоны, изученные В. В. Бунаком (1956) и В. Д. Дяченко (1965). Несмотря на то что белорусов описывали разные авторы, направление различий в географических зонах одно и то же. В северо-западной зоне белорусы более светлопигментированы, у них меньше головной указатель. Белорусы центрально-южной и южной части выделяются повышением головного указателя до величин, типичных для большинства украинских групп и потемнением глаз и волос.
На эту дифференциацию антропологического типа белорусов обратил внимание еще В. В. Бунак (1956), и она подтвердилась более поздними данными. Белорусы северо-западной зоны обнаруживают большое сходство с литовцами, но вряд ли это можно объяснить только поздними контактами. Современное русское население Витебской и Смоленской областей характеризуется чертами, типичными для белорусов Северо-Запада, хотя в непосредственном контакте с балтийскими группами оно не находится. По-видимому, здесь имел место более древний контакт славян и балтов, который отчетливо прослеживается по археологическим и краниологическим материалам средневековья (см. гл. II).
Связь белорусов центрально-южной и южной зон с украинцами весьма заметна. Наряду с поздним влиянием (его нетрудно показать документально), которое всегда имеет место в контактных зонах, вполне можно допустить, что в сложении антропологического типа белорусов принимали участие те восточнославянские племена, которые связываются с территорией Волыни. Географическая локализация древлян и волынян в пограничье между современной Белоруссией н Украиной допускает это предположение.
Анализ современных данных по восточным славянам позволяет при учете факта преемственности населения, дополнить антропологическую характеристику восточнославянских племен средневековья. Перенося данные, полученные для современного населения тех областей, где отмечается преемственность в глубь веков, можно более или менее определенно утверждать, что средневековые восточные славяне относились к разным ветвям европеоидной расы. Славяне новгородские, западные кривичи, радимичи и дреговичи и, возможно, волыняне — к кругу северных европеоидов; древляне, тиверцы, уличи и поляне — тяготели к южной ветви.
.
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история
