Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II

ОГЛАВЛЕНИЕ

3. Роль городов

При всем своем очаровании города Средиземноморья похожи на другие и подчинены тем же закономерностям. Как и все остальные, они живут за счет покорения пространства с помощью сбегающихся к ним дорог, за счет освобождения от повинностей и последовательного при способления к обстоятельствам, происходящего путем медленных или резких изменений. Пчелы из этих ульев улетают далеко, очень далеко. Одного выходца из Рагузы мы встречаем в Потоси, другого — в Диу 204 , тысячи из них разбросаны по всему свету. Согласно поговорке, которая не лишена справедливости, нет такого места во вселенной, где нельзя было бы встретить флорентийца. Вот марселец в Трансильвании 205 , ве нецианцы в Ормузе 206 , генуэзцы в Бразилии 207 ...

Города и дороги

У каждого города есть свой рынок и свои дороги; жизнь города — движение. Сердце Константинополя — это «базестан» 208 с его четырь мя воротами, с его большими кирпичными сводами, с его обычными то варами и предметами роскоши, с его рынком рабов, которых ощупы вают, как скотину на ярмарке, которым покупатели плюют в лицо и затем растирают, чтобы проверить, не нарумянили ли их продавцы 209 . Неважно, находится ли базар в гуще домов — в этом случае он всегда располагается в самой нижней части города, как бы для того, чтобы туда

431

31. Большой стамбульский базар в XVI и XVII веках

Базар, который был сердцем стамбульской торговли, находится примерно там же, где и Большой базар сегодня. Прежде всего в него входят два Безестана (от искаженного Бедзазистан, или, как часто говорят, Базестан, со всеми воз можными орфографическими вариациями; название происходит от слова bez , «полотно» — первоначально здесь был полотняный рынок). Старый Безестан был построен Мехмедом Завоевателем после взятия Константинополя. Это центральное здание с четырьмя входами и двумя главными улицами, внутри него читается надпись: «Рынок драгоценностей». Новое здание называется Сан дал Бедестени (от слова «сандал», обозначающего полушелковую ткань). Вокруг этих двух массивных сооружений располагается ряд торговых и ремесленных улиц. Крупными надписями обозначены дворы ханов (на Западе пишут Khan ). Это тщательно охраняемые склады, которые служат для снабжения провизией сераля и города. Здесь продают свой товар оптовые торговцы. План был со ставлен Османом Ергином (1945 год) и воспроизведен Робером Мантраном в его книге, которую мы часто цитируем, говоря об Стамбуле.

все стекалось естественным путем, — или в стороне, как это происхо дит в динарийской зоне турецкой колонизации, все города которой — Мостар, Сараево и прочие — имеют «экзобазары» 210 ; совсем недавно так было и в Танжере 211 . Независимо от своего расположения и формы ба зар, рынок, город являются точкой пересечения самых разнообразных маршрутов. В Алжир, к Северным воротам 212 , Баб-эль-Уэд, с соседнего

432

Атласа спускаются ослики, едва заметные под навьюченными на них вя занками хвороста, у южных ворот, Баб-Азун, располагаются на привал верблюды, пришедшие из Митиджи или с далекого юга, порт кишит корсарскими и торговыми судами, доставившими сливочное масло из Боны*, полотно, сукна, лес из Марселя, оливковое масло из Джербы, ароматы из Испании, не говоря уже о товарах, награбленных у христиан по всему морю, о выкупе, поступающем за пленников из Валенсии, Генуи и других мест Все это служит строительным материалом и пищей для Алжира Всякий город живет за счет поглощаемого им движе ния, которое останавливается у его стен и затем продолжается за ними Привычная картина экономической жизни связана с движением, с дорогами и путешествиями Даже векселя авторы XVI века сравни вают с кораблями или с корабельными грузами, доставка которых связана с определенным риском, отсюда l'agio , т е морская страховка, которая, как они говорят, пропорциональна опасности

Если на дорогах возникают помехи, города вымирают и испыты вают лишения Так произошло с Флоренцией в 1528 году ее связи с Югом прервались после разграбления Рима в 1527 году, каждую неде лю она теряла 8 тыс дукатов, получаемых ранее от римских заказчиков, и 3 тыс , поступавшие от продаж в Неаполе 213 Но положение на Севере также было катастрофическим, сношениям с Францией мешала Генуя, а с Германией — Венеция Флорентийцы были вынуждены снизить производство своих рапш garbi 214 , о fini, о d'oro и использовать ради выживания извилистые контрабандные дороги, вывозя свою продук цию морским путем во Францию и в Лион через Азолу, Мантую и даже Триест и по суше в Германию Преимуществом территориальных госу дарств, занимающих обширные пространства, является возможность по своей воле затруднять или вообще прерывать сношения между горо дами и, действуя издалека, нарушать их хрупкое равновесие Генуя об виняла Францию в том, что она помогает восставшим корсиканцам, но, как пишет в феврале 1567 года раздраженный этими упреками Фуркво, если Франция желала бы причинить Генуе вред, зачем ей прибегать к таким окольным путям^ Она мог\а бы преспокойно запретить ввоз шелковых тканей и других генуэзских товаров на свою территорию

Аннабы

Лаж

Тонких или златотканых материй

433

Венецианские лавки в 1661 году (одна точка обозначает одну лавку)

32. Сердце Венеции

Обе приведенные здесь карты, заимствованные из книги D Beltrami , Storm delia popolazione di Venezia, 1954, p 39 и 53 иллюстрируют одну и ту же проблему — проблему организации городского пространства Читателю проще всего ориентироваться по изображению Большого канала, посредине которого проходит линия, разделяющая венецианские кварталы, затем следует обратить внимание на квадратик моста Риальто, единственного на Большом канале, площадь Сан-Марко, на северо-востоке белое пятно, представляющее Арсенал, на юге остров Сан-Джорджо и Джудекка, отделенные от города широким рукавом Дзаттере, стрелка между Большим каналом и Дзаттере соответствует таможне Шесть кварталов Венеции Сан-Марко, Сан-Поло на правом берегу Большого канала, слева от моста Риальто Кастелло (Арсенал), Санта-Кроче (третий квартал на правом берегу), Каннареджо на северной стороне, где находится Гетто, Дорсодуро Центр города расположен между Риальто и Сап-Марко За мостом, в сере дине черного пятна лавок на втором плане, площадь Риальто, небольшое белое пятно, •это место ежедневного сбора купцов Чрезмерная плотность населения на северо-запа де города, в гетго, связана с сегрегационными мерами властей Кварталы делятся на приходы, границы которых иногда более или менее различимы на каждой из карт

434

и запретить провансальцам вести торговлю с Генуей и Генуэзской Ривьерой, которую они снабжают хлебом и вином 215 . В 1575 году, во время смуты в Генуе одной из первых забот в Испании, которая опасалась худшего, было прекратить поступление зерна из Сицилии 216 .

Все блага, как материальные, так и невещественные, поступают в города по дорогам. Мы говорили об этом применительно к Аугсбургу, наполовину немецкому, наполовину итальянскому городу; с точки зрения архитектуры здесь есть даже генуэзский и венецианский кварталы: первый расположен вдоль реки Лех, второй — вдоль реки Вертах. Возрождение во Флоренции было возможно благодаря притоку художников со всей Тосканы. Возрождение в Риме последовало за призвани ем в Вечный город художников из Флоренции и из Умбрии. Не будь этого постоянно пребывающего в рассеянии мира, представители которого переходили от одного селения к другому, из одного города в другой, где возвращаясь к наполовину законченной фреске, где рабо тая над картиной или диптихом, надстраивая свой купол над церковью, брошенной предшественником, итальянский Ренессанс никогда не стал бы тем, чем он был. Позднее архитектурные элементы того, что принято называть итальянским барокко, были распространены камен щиками и каменотесами из Альп 217 , которые нашли применение своим талантам в самых далеких странах и оставили после себя образчики архитектурного стиля и убранства, использовавшиеся поколениями городских и сельских мастеров.

Карта географического расположения городов естественным обра зом совпадает в целом и в частностях с картой дорожных сетей. Ось, ко торая проходит от Таранто через Бари до Анконы и от Анконы через Болонью, Модену и Парму до Пьяченцы, а затем заканчивается на реке По, — это сомкнутый строй городов. Другой путь, еще более любопыт ный и не так часто приводимый в качестве примера, ведет из Медины дель Кампо в Вальядолид, Бургос и Бильбао и соединяет эти чрезвычайно деятельные города: ярмарочный центр; столицу Филиппа II до 1560 года; крупнейший центр торговли шерстью, и, наконец, город моряков и грузоперевозчиков. Проходящая между ними дорога рас пределила их обязанности, как на поточном производстве.

Понятно, что в западном Средиземноморье большие города тес нятся поближе к морю, пространству, связующему всех и вся, в то вре мя как на внутренних территориях городов меньше, что связано с меньшей пропускной способностью обслуживающих их сухопутных

дорог. На юге и на востоке Средиземноморья, напротив, большие мусульманские города отступают в глубь территории, что в точности соот ветствует запросам в высшей степени мощных дорог в пустыне.

Перевалочные пункты

Возникновение больших городов, всегда расположенных на скрещении дорог, вовсе не обязательно вытекает непосредственно из этого факта (хотя, например, Пьяченца, несомненно, обязана своим рождением встрече реки По и римской Виа Эмилиа). Но за счет этого пере сечения города живут. Согласно сакраментальной формуле, «их значе ние вытекает из их географического положения». Встреча дорог иногда предполагает и смену средств передвижения, и обязательную обстановку. В Арле флотилии Роны соединяются с каботажными судами Марти- га, Бука и Провансальской Ривьеры, которая обеспечивает перевозки в сторону Марселя. У Вероны начинается плавание по Адидже, которое перенимает в своем нижнем течении эстафету у караванов и карет, при бывающих от Бреннера. В берберском Триполи, в Тунисе или Алжире караваны подступают к морю. Возникновение Алеппо связано не столь ко с местными ресурсами, сколько с необходимостью складочного пунк та между Средиземным морем и Персидским заливом 218 , с точкой встречи, как говорит Жак Гассо 219 , товаров из Индии «и сукна, каризеи и других изделий, прибывающих с Запада». Здесь, перед возвышанно- стями Ливана останавливаются караваны, идущие из Багдада, и усту пают место другим караванам, составленным из мулов, лошадей или ос ликов, тех самых, которые курсируют между Иерусалимом и Яффой, перевозя западных паломников.

Все порты по определению находятся на пересечении наземных и водных путей. В каждом из них к морю примыкает сухопутная дорога или пресноводный источник — чаще всего дорога, поскольку в Среди земноморье реки представляют опасность вследствие наносов, обра зующихся при их впадении в море, в месте, где нет приливов и отливов. Кроме того, Средиземноморское побережье обычно отгорожено от внутренних территорий возвышенностями, поэтому у каждого порта есть проход в сторону материка. В Апеннинах рядом с Генуей есть це лый ряд проходов, в том числе перевал Джови; судьба города связана

Пор-де-Бук.

436

с этим важнейшим путем. На диком, холмистом берегу, усеянном не большими приморскими поселками, Генуя длительное время остава лась второстепенным местечком, если не сказать деревней. Конечно, она была удачно расположена под прикрытием скал в крайней точке залива, но изолирована от континента и слабо связана с Великим торго вым путем Средних веков, Via Francigena , который вел в Рим через се верную часть Апеннин... Второе рождение Генуи произошло только в XI веке, когда ослабло превосходство сарацин на море, и северяне, за интересованные в европейских торговых путях и имеющие опыт путе шествий по горам (прежде всего выходцы из Асти), пришли в Геную в поисках подходящей морской дороги. Назначение Генуи было связано с этими материковыми маршрутами, с освоением перевала Джови 220 . Но наземный путь всегда сохранял свою важность для развития города. Наряду с Venuta di mare ** всегда существовала Venuta di terra ***, обслу живавшая торговый обмен в обоих направлениях. Такой же вклад, как и генуэзский флот, внесли в процветание города караваны мулов, которым предписано было следовать по его улицам, придерживаясь кирпичной дорожки, вымощенной для них посредине каменной мостовой.

Подобную двойственную картину представляли собой все порты. Марсель был связан с судоходной Роной, Алжир — с Центральным Магри- бом, Рагуза, бесспорно являвшаяся детищем моря, никогда, ни на мгновение не порывала с огромным балканским миром, окраины и внутренность которого она хорошо изучила. В свое время Рагуза проявляла ин терес к сербским серебряным рудникам, снабжая продовольствием до бывающий центр и расположенные рядом с ним города и ярмарки — Ускюб, Прилеп, Призрен, Печ 221 ... В XVI веке сухопутная торговля Ра- гузы переживала на востоке несомненное обновление 222 . Рагузские куп цы через Боснию и Сербию добираются до Видина; они отвоевывают определенные позиции в придунайских странах; в Ускюпе они основывают замкнутую колонию, которая служит пунктом отправления торговых обозов в Константинополь 223 ; они тсроникают в Болгарию, доступ в которую издавна был для них затруднен из-за соперничества с генуэз скими торговцами, прибывающими с Черного моря; в Белграде они продают английское сукно турецким офицерам, возвращающимся

Франкской дорогой (лат.). Дорогой по морю. Дорога по суше.

с венгерской войны; в Адрианополе принимают проезжающих хрис |и- анских послов; разумеется, они есть и в Константинополе. Поразитель ное могущество Рагузы в XVI веке связано с этими торговыми колония ми, основанными в глубине Балканского полуострова; с сотнями лавок, в которых рагузские купцы выставляют на продажу в кредит или за на личные английскую каризею, венецианское или флорентийское сукно; с путешествиями коммерсантов, закупающих шерсть и кожу и на месте ведущих торги с пастухами; в архивах Рагузы сохранились образчики их длинных и узких записных книг. Жизнь Рагузы нельзя себе представить без ее ужасных дорог, по которым можно добраться до Сараево на севере или, минуя черногорские и албанские вершины, до Ускюпа, важного перевалочного пункта на востоке. В Рагузе соединяются два потока, один из которых движется по балканским дорогам, а другой ис пользует безбрежные морские пути и ведет рагузанцев в XVI веке во все без исключения средиземноморские страны, иногда даже в Индию, часто в Англию и даже, по крайней мере в одном случае, в Перу...

На пути к банку

Торговый обмен, осуществлявшийся с помощью дорог, положил начало медленному процессу разделения труда, из которого выросли города, лишь наполовину оторвавшиеся от деревни и с трудом освобо ждающиеся от ее цепких объятий. Эти непрестанные усилия оказали свое влияние на внутреннюю жизнь самих городов, координируя раз нообразные виды деятельности и преобразуя их изнутри всевозможны ми способами, в которых можно усматривать общую закономерность только условно.

Отправной точкой этого процесса при всем его многообразии была, очевидно, торговая деятельность вездесущих купцов, имевшая первостепенное организующее значение. В этом можно убедиться на при мере Венеции, Севильи, Генуи, Милана, Марселя... В последнем случае это неопровержимая истина, поскольку Марсель располагал лишь не сколькими текстильными мануфактурами 224 и мыловарнями. То же можно сказать и о Венеции, которая поставляет на Восток свои собст венные сукна и шелка, но также шерстяные и бархатные ткани из Флоренции, сукно из Фландрии и каризею из Англии, бумазею из Милана и из Германии, где она черпает также полотно, скобяные изделия, медь... Что до Генуи, то еще в Средние века существовала поговорка:

438

Genuensis ergo mercator . Итак, мы можем с полным основанием ввести в нашу классификацию термин «торговый капитализм», понимая под этим одну из форм экономической жизни XVI века, гибкую, чрезвычай но эффективную и вполне современную. Не все участвуют в этом бурном движении, но многие вещи оказываются втянутыми в его мощный водоворот. Потребности крупной торговли, имеющей дело с далекими странами, накопленные в ней капиталы задают тон процессу. Не удовлетворенный торговый спрос способствует оживлению промыш ленности Генуи, Флоренции, Венеции и Милана, особенно в такой но вой и революционной отрасли, как производство хлопковых и шелковых тканей. Классическое положение Поля Манту применимо и к XVI веку: торговля ведет за собой, подталкивает производство. В Сре диземноморье оно справедливо более, чем где-либо, поскольку его жизнь заполнена обменом, перевозкой, перепродажей товаров...

Эта коммерческая активность способствует всеобщему оживлению, в том числе появлению ростков промышленной деятельности, которые она уносит в своем потоке, как ветер далеко разносит семена... Но они не всегда находят для себя благоприятную почву. В 1490 году флорентиец Пьетро Дель Бантелла положил в Рагузе начало Tarte di fabricare i panni alti di lana ** 225 ; в 1525 году секреты изготовления шелка принес сюда на этот раз местный житель Николо Луккари 226 . Однако ни то, ни другое производство не получило большого развития, и ремесленники Рагузы довольствовались производством некоторого количества сукна для внутреннего потребления, а также занимались окраской некоторой части транзитных сукон. Подобные же попытки внедрить производст во шерстяных и шелковых тканей делались в Марселе около 1660 года, и, как говорит Ботеро, изготовлению шелка 227 не мешало отсутствие во ды надлежащего качества.

Говоря очень обобщенно, всплески торговой и промышленной ак тивности следуют друг за другом 228 , поскольку развитие торговли, сти мулирующее производство, предполагает (наряду с прочими довольно многочисленными условиями) наличие известного экономического опыта. Монпелье 229 , промышленный центр южной Франции, имел за собой определенное прошлое, накопленные богатства, капиталы,

Генуэзец, следовательно, купец (лат.).

Искусству производства качественных шерстяных тканей.

К XVI веку.

требовавшие вложения, обзавелся выгодными внешними свяс Jtan . Обстоятельства, таким образом, давно уже подвели к тому, что Кольбер задумал сделать в XVII веке, а именно поставить на широкую ногу про изводство сукна, следуя по стопам французской торговли в Леванте. Промышленность в Венеции получила развитие в XIII веке; но, поскольку одновременно набирала обороты поощряемая Синьорией торговля, шедшая в гору гораздо более быстрыми темпами, средневековые промыслы оказались на заднем плане, оттесненные широкомасштабной внешней торговлей. Заметный рост венецианского производ ства наблюдается довольно поздно, в XV и особенно в XVI веках, бла годаря медленному переходу от конторки к мастерской, переходу, ко торый был не просто знамением, а самостоятельным требованием времени. Венеция начала превращаться в промышленный порт. Лишь успехи Франции и Северной Европы в следующем столетии помешали, быть может, окончательному завершению этого преобразования 230 .

Если развитое производство может выступать в качестве приметы второго этапа городской активности, то банк, вероятно, является при знаком третьего. Когда города делают свои первые шаги, все виды экономической деятельности уже существуют в зачатке, в том числе и то варное обращение золота. Но обособление этого вида коммерции про исходит позже других; полное и самостоятельное развитие он получает в последнюю очередь. На протяжении длительного времени сущест вует нерасчлененное целое: торговля, производство, финансы переплетены друг с другом и сосредоточены в одних руках. Флорентийская се мья Гвиччардини Кореи, у которой брал деньги в долг Галилей, занималась торговлей сицилийским зерном, продажей сукна и перца; се мейство Каппони, оставившее нам свои гроссбухи, связано с перевозкой вина, со страхованием судов, а также с выдачей и учетом векселей; у Медичи, которые в основном были банкирами, в XV веке имелись шелкоткацкие мастерские.

Это многообразие и смешение различных видов деятельности были старинным правилом, позволяющим разделить и снизить их риски. Денежная торговля, т. е. кредитование частных лиц (более или менее завуалированное, поскольку Церковь запрещала давать в долг под проценты), открытое финансирование городов и государей, инвестиции (le accomandite, как говорили во Флоренции), страхование морских перевозок — все эти чисто финансовые операции лишь с большим

440

трудом отмежевывались от остальных. Полное завершение данный процесс получил только в Амстердаме к концу XVII века.

При всем том в XVI веке финансовая деятельность уже достигла высокого развития и породила растущее число специализирующихся почти исключительно на ней банкиров, которых в Испании называли nombres de negocios . В понимании французского XVIII века это были скорее «финансисты», находившиеся на службе у государства. К тому же указанное явление отчетливо наблюдается только в некоторых старых торговых городах, находящихся в расцвете сил. В Венеции, где банки и банкиры появились в XIV , а то и в XIII веке; во Флоренции, где круп ные торговые фирмы взяли под свой контроль Европу и Средиземно морье от Англии до Черного моря также в XIII веке; и особенно в Ге нуе, которая хотя и не была, вопреки утверждению Мишле 231 , «банком еще до того, как стать городом», но чей Casa di San Giorgio был самым совершенным кредитным учреждением, известным в Средние века. Подробное исследование 232 показывает, что в XV веке это был уже со временный опередивший свою эпоху финансовый центр, где повседневно практиковались нанесение на векселя передаточных записей и

подписание соглашений о выплате процентов, т. е., выражаясь языком

современных банкиров, своего рода «ввод кавалерии» роль посред ника между Севильей и Новым Светом, сразу взятая на себя Генуей, ее окончательный союз с Испанией в 1528 году довершили остальное: она стала первой денежной столицей мира на волне инфляции и процветания, характерных для второй половины XVI века — века Генуи, горо да, где торговля стала восприниматься как ремесло разночинцев. Nobili Vecchi*** не брезгуют крупными спекуляциями на перепродаже квас цов, или шерсти, или испанских солеварен. Но торговлю они предоставляют Nobili Nuovi , a сами довольствуются операциями с золотом и серебром, доходами от ренты и кредитов испанскому королю...

Однако в видимом противоречии с этой простой схемой в Европе в это время появляются многочисленные финансовые центры в самых молодых городах. Но что стоит за этими скороспелыми новообразованиями?

Деловыми людьми. Дом Святого Георгия. Использование фиктивных векселей. Аристократы. Новой знати.

Все те же итальянские банки, для которых стало уже традиционный, Ja - вать новые побеги. И уже на шампанских ярмарках монеты взвешивают менялы из Сиены, Лукки, Флоренции и Генуи; они же приносят благосостояние в Женеву в XV веке; за ними следуют выходцы из Ан тверпена, Лиона и Медины дель Кампо. В 1585 году они еще участвуют в создании денежной ярмарки во Франкфурте-на-Майне. В глазах не посвященных их профессии присуще нечто таинственное, даже дья вольское. Около 1550 года один француз выказывает свое удивление по поводу «этих чужеземных купцов или банкиров» (речь идет об итальян цах), которые приезжают с пустыми руками, «налегке, кроме собственной персоны располагая небольшим кредитом, пером, чернилами и бумагой, а также умением обменивать, переводить и пускать названные суммы в оборот из одной страны в другую в зависимости от поступающих к ним известий о тех местах, где деньги будут стоить дороже» 233 .

Короче говоря, рассеянная по всей Европе горстка осведомленных лиц, ведущих активную переписку, управляет сетью наличного и век сельного обмена и благодаря этому контролирует ход торговых спеку ляций. Таким образом, не будем особенно обольщаться на счет «финан сового прогресса». Между его центрами наблюдается много градаций и различий; одни из них преимущественно торговые, другие — промыш ленные, третьи — отчасти денежные. В 1580 году, когда Португалия присоединяется к Испании, испанские дельцы удивляются техниче ской отсталости лиссабонской биржи, исключительно торговой. В Марсель еще в начале XVII века инвестиции поступают из Лиона, Мон- пелье и Генуи. Рагуза с ее развитой торговлей в финансовом отношении зависит от итальянских городов: в XVII веке все ее богатство вложено в ренты, получаемые в Неаполе, Риме или Венеции. Еще более красноречив пример Венеции. Длинный отчет Cinque Savii , относящийся к январю 1647 года 234 , показывает, что весь контроль за движением «ка питалов», как сказали бы мы, сосредоточен в руках флорентийцев, вла деющих домами в городе, и генуэзцев, от которых поступает серебро, — благодаря этому пришельцы управляют денежными пере водами. «Переводя» оплату на Венецию, генуэзцы и флорентийцы по лучают доходы «от обмена» (в особенности на так называемых Безан- сонских ярмарках, которые реально проводились в Пьяченце) солид ных кушей венецианских заимодавцев. Таким образом звонкая монета

Совета Пяти.

442

уходила из города. Пьемонтец Джованни Ботеро представляет себе та кое положение вещей, когда в 1589 году проводит сравнение между Генуей и Венецией, склоняясь в пользу последней. В Генуе состояния де нежных воротил растут не по дням а по часам, но это наносит ущерб другим полезным занятиям горожан. Замедляется промышленное раз витие Генуи (текстильное производство, кораблестроение); жизнь про стых генуэзцев, входящих в цехи, становится в целом все более скуд ной. Венеция отстает от своей великой соперницы и культивирует почти все ремесла в своем лоне. Поэтому ее жители не столь бедны, как в Генуе, и не так велика разница имуществ 235 .

Городской цикл и спады

Если развитие городской жизни происходит поэтапно, то и в своем упадке она тоже проходит через определенные фазы. Зарождение, рост, закат городов связаны с ритмом перемен экономической жизни. Приходя в упадок, города постепенно расстаются с атрибутами своего могущества. Можно ли считать случайным, что первые признаки недуга, охватившие Геную (появление грузовых судов из Рагузы), затронули транспортные средства, составляющие главные богатства больших городов, в то время как наибольшую жизнеспособность демонстрирует находящаяся на дру гом конце цепочки банковская деятельность, которая и получила развитие в последнюю очередь? Придя к нижней точке своего падения в XVIII веке Генуя и Венеция остаются все же городами золотых потоков. Не была ли драма Барселоны, разыгравшаяся, по меньшей мере, в XVI столетии, пре допределена ее прошлым, не стала ли она, несмотря на бытующие мнения, платой за чересчур быстрое обогащение, не опирающееся на прочный бан ковский фундамент? Как отмечал еще Капмани 236 , в начале XVI века город погубило отсутствие денег, обмена, giro .

Развивая, насколько возможно, эту мысль, нельзя ли сказать, что вступление какого-то города в фазу э промышленного развития часто свидетельствует о трудностях, переживаемых его средствами сообще ния? Нельзя ли предположить, что объем производства в некотором смыс ле компенсирует эти недостатки коммуникации? Весьма симптоматично, во всяком случае, наблюдаемое нами процветание промышленности в городах, удаленных от моря и вследствие этого испытывающих затрудне ния в качестве транспортных узлов; таких как Лукка, родина шелкоделия,

Оборота.

Милан, Комо или даже Флоренция. То же самое можно отнести к городам, транспортные или торговые связи которых находились в XVI веке под угрозой, будь то Флоренция или Венеция. Станем ли мы, наконец, утверждать, что и оживление банковской деятельности проистекает из за труднений в торговле и промышленности? То есть что один вид деятель ности развивается за счет других, а вовсе не обязательно в согласии с ними. Все эти рассуждения не претендуют на то, чтобы дать универсальное объ яснение, они представляют собой скорее беглый обзор совокупности проблем, связанных с динамикой городского развития.

Попытка создания примерной типологии

Общая типология городов, представление о которой мы стремились дать выше, остается незавершенной в силу вынужденных причин. Жизнь городов была подвержена самым разнообразным влияниям. Каждый из них принимал участие в жизни особого экономического комплекса. На ме стном уровне это подразумевает наличие связей с деревней и с соседними городами, независимо от того, кто из них выступал в господствующей, а кто — в подчиненной роли. В глобальном плане это предполагает на личие связей со всем Средиземноморьем в целом или даже со Средиземно морьем в расширенном понимании. Свое воздействие оказывает, наконец, и политическая обстановка. В XVI веке ее изменения приводят к утрате городами прежней независимости, подрывают основы их традиционной экономики, создают в городах и навязывают им новые структуры.

Один историк 237 , который завершает работу над книгой по типоло гии городов Кастилии в XVI веке, различает следующие их типы: горо да чиновников, такие как Гранада и Мадрид — последний рос столь быстро, что снабжение его избыточного населения часто осуществля лось с перебоями, так что, по свидетельству, взятому из переписки 1615 го да, «хлеба не было целыми днями и можно было видеть людей, которые искали его на улице с деньгами в руках и просили продать per Гатог di Dio *» 238 ; торговые города, такие как Толедо, Бургос и Севилья; про мышленные города (в том смысле, что в них появляется современная про мышленность в капиталистических формах Verlagssystem , которые характерны не только для Германии) наподобие Кордовы и Сеговии;

Христа ради. Рассеянной мануфактуры.

444 Социальная целостность: дороги и города, города и дороги

центры ремесленных производств, такие как Куэнка; аграрные города, опирающиеся на находящиеся в их орбите окрестные села и зависимые от них, типа Саламанки или Херес-де-ла-Фронтера; города церковни ков, такие как Гвадалахара; овцеводческий город Сория... Добавим к этому несколько военных городов, в XVI веке так же мало отличимых от других, как на море было трудно отделить торговые суда от военных. Эта классификация показывает, насколько пестрым был облик городов. Оста ется провести разделение между городами по их значимости независимо от типа и рассмотреть отношения, складывавшиеся между обычными города ми и метрополиями (внутри структуры, характерной для Европы).

Впрочем, как только мы заносим рассматриваемый город в подхо дящую рубрику, он тут же намеревается с ней расстаться. Не имея рас положения к финансовой деятельности (хотя у нее есть свои банки), Се вилья является в равной степени городом чиновников, рантье и ремес ленников; индустрия роскоши громко заявляет здесь о своих правах и кормит пролетариев, которые теснятся по несколько семей в бедных домах, как в пригороде Триана, где делают мыло и щелочь 239 . Саламанка — сельский город, но она известна еще и благодаря своим ученым занятиям. Падуя, блестящий университетский центр, тоже яв ляется аграрной метрополией. Когда-то (до 1405 года) в эпоху противо стояния Венеции управлявшие Падуей синьоры Каррара, «чтобы взвинтить цены у своей соперницы», ввели налоги на вывоз кур, каплу нов, гусей, яиц, голубей, овощей и фруктов... В силу присущего горо дам и общеизвестного консерватизма эти поборы, направленные про тив Венеции, были отменены только в 1460 году 240 , когда Падуя давно уже находилась в подчинении у республики Святого Марка.

Однако Падуя оставалась наполовину деревенской, и Баярд со своими спутниками в 1509 году застает ее за сельскими трудами. «Каждый день со бирают много сена, — рассказывает Преданный служитель, — ив этом квартале нагружают такие большие возы, что они с трудом могут пройти в ворота» 241 . Подобное же зрелище можно наблюдать в Брешии, где веду щие в Бролетто ворота Сан Стефано представляют собой такой узкий про ход, что « quando vi si trova qualche carro di feno o paglia o legne , per li non ponno transitar gli uomini»* 242 . Te же картины, вероятно, можно было ви деть в Лучере, подобном же маленьком городке в Апулии, который был

Когда по нему едет телега, груженная сеном, соломой или дровами, люди уже не могут в нем поместиться.

445

ярмарочным центром. К великому огорчению жителей, здесь имелись н | значенные маркизом дель Вико капитаны, которые дают массу поводов для жалоб. Они убивают, крадут и играют, и вот одна из их последних па костей: они «выпустили на территорию города, не дожидаясь разрешенно го срока и к ущербу для прочих cittadini , множество свиней ... не говоря уже о вреде, который названные свиньи нанесли зерновым, источникам и пастбищам» 243 . Таким образом, стада свиней пасутся внутри городских стен. Эти картинки деревенской жизни, которые плохо вяжутся с правила ми обороны укреплений и с достоинством управителей, показывают, насколько мало города XVI века стремились отделиться от своих сельских окрестностей. Но как бы они существовали в противном случае?

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история