Цезарь-диктатор. Законы Юлия Цезаря. Смерть его

Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты

X. РИМСКАЯ ИСТОРИЯ. От изгнания царей до падения западной римской империи

48. Вторая гражданская война.

(49…45 г. до Р.Х.).

Весть о приближении Цезаря создала в Риме панический ужас и всеобщее замешательство. Здесь все еще не приступали к вооружениям. Язвительно призывали Помпея, чтобы он, «лишь топнув ногой, вызвал из земли легионы», чем он прежде похвалялся. А в это время Цезарь приближался со своими испытанными и преданными солдатами. Его военачальники, за исключением Лабиена, который перешел на сторону Помпея, с воодушевлением следовали за его знаменами. Многие города открыли Цезарю свои ворота. Войско Цезаря постоянно возрастало и составляло почти 40.000 человек, с которыми он явился перед Корфинием, где расположился Агенобарб, назначенный вместо Цезаря проконсулом Галлии. Так как Агенобарб не мог рассчитывать на помощь Помпея, он решил бежать, а гарнизон Корфиния бросить на произвол судьбы. Но в войсках, до которых, может быть, дошел слух об измене, вспыхнул мятеж. Они арестовали проконсула и его приверженцев, сдали город Цезарю и выдали ему пленников. Цезарь великодушно обошелся с пленными и этим рассеял уверения Цицерона, представлявшего его сообщником Катилины, который все «предает огню, и мечу, убивает богатых, насильно возвращает беглецов, уничтожает долговые книги, назначает негодяев на почетные должности, готов присвоить себе царскую власть, чего нельзя было ожидать даже от перса». Сенат поручил Помпею оборону столицы. Войска Помпея находились в Испании и Африке, и не было времени для переброски их в Италию. Когда в Риме поняли, что отстоять город не удастся, началось повальное бегство. В спешке забыли даже о государственной казне. Местом сбора был Брундизий, откуда переправлялись в Грецию. Цезарь попытался помешать переправе, загородив выход из гавани плотиной и большими плотами, покрытыми землей, но Помпею все же удалось перевезти своих сторонников в Диррахий.
Цезарь был озабочен тем, чтобы подчинить себе сначала всю Италию. Его кротость привлекла к нему сердца жителей и открыла ворота многих городов. В течение 60 дней Цезарь стал повелителем всей Италии. Он вступил в Рим, не встретив сопротивления. Здесь Цезарь овладел государственной казной. Хотя трибун Луций Метелл, полагаясь на свою неприкосновенность, сел в кресло перед дверьми казнохранилища, Цезарь велел солдатам оттащить его, не причиняя никакого вреда, а затем приказал выломать двери. Получив в распоряжение значительные денежные средства, Цезарь имел возможность начать военные действия.
Но прежде чем последовать за Помпеем в Диррахий, для чего были необходимы корабли, Цезарь решил обеспечить себе тыл. Он немедленно принял меры для восстановления спокойствия и порядка в самом Риме и в Италии и поручил управление столицей Эмилию Лепиду, а главное начальство над всеми войсками в Италии — Марку Антонию. Затем он направился в Испанию, где находились семь легионов Помпея. «Прежде я намерен напасть на войско без полководца, — сказал Цезарь, — а потом возвращусь к полководцу без войск». Цезарь не боялся собравшихся в Греции сторонников Помпея, но опасался его испытанных и закаленных в боях легионов в Испании, которые могли проникнуть в Галлию, подстрекнуть к восстанию только что усмиренные там племена и создать тысячи затруднений. С шестью легионами и конницей Цезарь прошел через теснины Пиренеев, оставив три легиона для осады Массилии (Марсель), где засел Домиций Агенобарб.
При Илерде Цезарь столкнулся с войсками неприятеля. С помощью многочисленной конницы он постоянно тревожил врага и отрезал ему подвоз продовольствия. Военачальники Помпея решили покинуть опасную позицию и отступить. Но конница Цезаря преследовала отступавших по пятам. Когда же Цезарю удалось занять возвышенности, лежащие на пути отступления, положение войск Помпея стало безнадежным. Но для того, чтобы пощадить кровь граждан и привлечь неприятельские войска на свою сторону, Цезарь вступил в переговоры, которые закончились капитуляцией. Военачальникам и солдатам были сохранены жизнь, свобода и все имущество и даже возвращена добыча. Хотя никого насильно не принуждали перейти на сторону Цезаря, многие перешли к нему добровольно, восхищенные кротким и великодушным обращением победителя.
Оставив Кассия Лонгина наместником в Испании, Цезарь поспешил к своим легионам, занятым осадой Массилии. Осажденные уже вели переговоры о мире, и вскоре город был сдан. Цезарь и здесь выказал великодушие: жителям Массилии сохранили жизнь и свободу, они должны были выдать свое оружие, корабли и сокровища, принять в свой город два легиона и уступить часть своей земли. Что касается Агенобарба, то он, опасаясь мщения Цезаря, заблаговременно бежал и пробрался к Помпею.
Между тем легаты Цезаря, заняв Сицилию, обеспечили продовольствие Италии. Курион переправился даже в Африку с целью разбить сторонника Помпея, царя Нумидии Юбу. Вначале Курион одержал победу в кровопролитном сражении при Утике, но затем нумидийцы заманили его на обширную равнину, удобную для действий бесчисленной конницы царя. Там Курион был окружен и погиб со своим войском в сентябре 49 года.
В это время Помпей расположился с войском в Диррахии. Здесь было собрано огромное количество запасов и, кроме того, постоянно подвозились поставки и денежная помощь из азиатских государств, находившихся под властью римлян. Было значительно усилено войско. Вскоре Помпей собрал девять легионов, к которым присоединились вспомогательные войска из Галатии, Каппадокии, Сирии и Греции. Но общее руководство таким войском было затруднительным и даже почти невозможным, так как солдаты различались между собой по происхождению, нравам и языкам. К этому присоединялось самомнение второстепенных начальников, которые не считали нужным подчиняться приказаниям главного военачальника. Уже вследствие одного этого военная дисциплина сильно пошатнулась, но она совершенно исчезла от дурного примера, который подавали солдатам военачальники своим роскошным образом жизни. Они жили в убранных со всевозможною роскошью палатках, спали на мягких подушках и проводили дни и ночи в невоздержных оргиях. Поэтому нет ничего удивительного в том, что солдаты роптали, говорили, что им одним предстояло переносить труды, голод и жажду, жар и холод, опасности и раны. Самым же вредным оказывалось влияние, которое имели на решения Помпея собравшиеся в Фессалониках сенаторы и всадники, принадлежавшие к его партии. Их речами руководили честолюбие и мстительность. Они присвоили себе право отсюда управлять государством и вмешиваться в военные дела. Речи, произносимые в здешних «заседаниях сената», дышали мщением. В тщеславном ослеплении были отвергнуты все мирные предложения Цезаря. Они уже мысленно делили между собой его богатства и почести, так как были уверены в победе войск Помпея над Цезарем.
Наконец, Цезарь обратился против Помпея. Он высадился в Диррахии с 15.000 пехоты и 600 всадников. Но 30 кораблей, отправленные им назад для доставки остальных войск, были захвачены и сожжены моряками Помпея. Начальник неприятельского флота Либон учредил вдоль всего берега настоящий дозор, не было никакой возможности переправить остальное войско. Цезарю не оставалось ничего другого, как укрепиться на берегах реки Апса. Он опасался, что будет совершенно отрезан от Италии и войско может погибнуть от лишений, холода и болезней. Однако через несколько месяцев, когда положение Цезаря стало почти отчаянным, отважному Марку Антонию удалось переправить три легиона и 800 всадников. Для этого он направился несколько севернее и обошел главные неприятельские силы, расположенные у Диррахия. Благоприятствовало и то обстоятельство, что вместо господствовавшего до тех пор южного ветра вдруг подул сильный западный, который погнал часть кораблей Помпея на скалы. Антоний привел войска к Цезарю, но часть кораблей были захвачены сыном Помпея Гнеем.
Теперь соединившиеся войска сделали попытку окружить Помпея. Для этого они устроили исполинский вал вокруг лагеря Помпея. Помпей построил со своей стороны оборонительный вал и производил частые вылазки, но все старания его разбивались о храбрость закаленных войск Цезаря. В это время к Помпею перебежали от Цезаря два начальника галльской конницы и указали слабое место в линии укреплений. Помпей прорвал укрепление в этом месте и нанес Цезарю тяжелое поражение: было потеряно 32 знамени, тысяча солдат пали на линии укреплений. С пленными поступили самым бесчеловечным образом: Лабиен, бывший легат Цезаря в Галлии, приказал их убить.
Однако Цезарь не потерял мужества. Он решил отступить в глубь страны, покинув неплодородную область. Горными дорогами Цезарь прошел в Фессалию, где нашел такие богатые запасы, что его солдаты, перенесшие столько лишений, смогли оправиться. Вскоре за ним последовал и Помпей.
Оба войска встретились на Фарсальской равнине. Помпей выбрал выгодную позицию на возвышенности. Здесь он стал ожидать нападения врага. Но окружающие его лица насмехались над излишней осторожностью Помпея и говорили, что он намеренно затягивает войну, так как его честолюбию приятно как можно дольше быть предводителем столь славного войска. Помпей дал приказ готовиться к сражению. Когда Цезарю сообщили, что передовые части Помпея строятся в боевой порядок, он радостно воскликнул: «Благодарение богам! Наконец-то наступил счастливый день, когда мы будем бороться не с голодом, а с людьми».

Юлий Цезарь

Всадники Помпея под начальством Лабиена бросились вперед. Цезарь заранее выдвинул против конницы врага 6 когорт отборных воинов, лишь для виду прикрыв их небольшим отрядом всадников. С обеих сторон был дан сигнал к атаке. Конница Помпея бросилась вперед. По сигналу Цезаря его конница быстро отступила, а стоявшая за ней пехота кинулась на врага; согласно данному Цезарем распоряжению, солдаты направляли свои копья и дротики преимущественно в лица «прекрасных юных танцоров», как в насмешку называл Цезарь молодых благородных римлян. В рядах всадников произошло такое замешательство, что они поспешно обратились в бегство. Их преследовала конница Цезаря. В это время пехота Цезаря опрокинула левое крыло противника и стала угрожать его тылу. Армия Помпея не могла больше удерживать своих позиций. Сам Помпей совершенно растерялся и поспешил назад в свой лагерь. Предоставленные самим себе воины начали беспорядочное отступление, превратившееся в паническое бегство; 6.000 солдат Помпея пали на поле битвы, Цезарь же потерял убитыми 30 центурионов и всего 200 солдат. Больше 30 тысяч было взято в плен. Цезарь даровал им жизнь; лишь немногие сенаторы и всадники, отличавшиеся особой ненавистью к Цезарю, были казнены. Остатки войска Помпея были собраны Метеллом Сципионом, Афранием и Лабиеном и отведены в Эпир, а отсюда переправлены на остров Керкиру, куда бежал и Катон, бывший начальником гарнизона Диррахия. При приближении туда эскадры Цезаря все они переправились в северную Африку, куда стали стекаться спасшиеся бегством сторонники Помпея. В сопровождении лишь немногих сподвижников бежал Помпей через Темпейскую долину. В устье Пенея он сел на корабль и переправился на остров Лесбос, где находились его жена и младший сын Секст. Отсюда он направился с семьей на остров Кипр, достал здесь денег и вооружил отряд из 2.000 рабов. После некоторых колебаний он решил направиться в Египет. Там в это время царствовали юная Клеопатра и ее младший брат Птолемей Дионис.

Птолемей Дионис

Помпей надеялся, что в благодарность за помощь, которую он некогда оказал их отцу, они окажут ему гостеприимство. Помпей направился в Пелузий, расположенный в дельте Нила, и отправил посольство в царскую резиденцию с просьбой о гостеприимстве. Как раз в это время властолюбивая Клеопатра оспаривала власть у младшего брата и, собрав войске в Сирии, боролась против Птолемея. Египтом правила группа опекунов при малолетнем царе. Услышав, что Великий Помпей желае прибыть к царю, они испугались, что подобный советник может свести на нет их собственное значение. Поэтому они скрыли от пар известие о прибытии Помпея и собрались на совещание о том, что следовало предпринять. Большинство согласилось с мнением греческого ритора Теодота, который был учителем юного царя. Теодот сказал, что приемом Помпея был бы оскорблен победитель Цезарь; отказав же Помпею, можно было навлечь на себя его мщение, не приобретя в то же время и благосклонности победителя.

Колонна Помпея близ Александрии

Поэтому наилучшим выходом будет принять Помпея, а затем убить его. «Ведь мертвые не кусаются», — прибавил Теодот. Осуществить этот замысел было поручено одному из царских опекунов, египтянину Ахилле. Тот, взяв с собой бывшего центуриона Помпея Септимия, еще нескольких лиц и трех рабов, отправился в лодке к военному кораблю Помпея, который стоял на якоре на довольно значительном расстоянии от берега. Помпей с неудовольствием увидел приближающуюся к нему невзрачную рыбачью лодку. Ахилла извинился за недостойный прием тем обстоятельством, что большее судно не может подойти к кораблю из-за мелководья. Помпей, простившись со своей плачущей супругой, сошел в лодку. Во время переезда разговаривали мало. Помпей спросил Септимия: «Если не ошибаюсь, то я нахожу в тебе одного из моих старых сотоварищей?» Септимий ответил лишь мрачным кивком головы. Затем Помпей вынул пергаментный листок и набросал маленькую речь, с которой он намеревался обратиться к царю. Наконец лодка пристала к берегу. Помпей собирался выйти из нее, но в эту минуту Септимий нанес ему удар в спину. Другой удар нанес Ахилла. Безмолвно пал Помпей к ногам своего вольноотпущенника Филиппа, бывшего с ним. Супруга Помпея, увидав с сыном издали эту ужасную сцену, испустила дикий вопль. Но кормчий тотчас же снялся с якоря и поспешным бегством избавил их от подобной участи. Убийцы отрубили у трупа голову, сорвали с него перстень и бросили тело на берегу. Верный Филипп обмыл труп своего господина морской водой, завернул его вместо погребальной пелены в собственный плащ, нашел на берегу трухлявые обломки корабля и устроил погребальный костер. Пепел от сожженого тела Филипп носил с собой, пока не нашел случая передать его жене Помпея.
Несколько дней спустя в Египет прибыл Цезарь. С глубочайшим смирением встретили его царские министры и поднесли ему голову и печать Помпея на перстне. Цезарь заплакал и не захотел даже взглянуть на голову, но принял перстень. Убийцы Помпея, по приказанию Цезаря, были казнены.
Такой ужасный конец выпал на долю человека, который был долгое время любимцем фортуны. Все было к его услугам: благородная наружность, богатство, почести, слова; эти дары судьбы он возвысил еще и своими собственными добродетелями: храбростью, бескорыстием и высокой нравственностью в эпоху, преисполненную пороков и низости. Но лесть толпы оказалась для него роковой. Он возымел слишком высокое мнение о своих умственных дарованиях, в то время как большею частью своих успехов был обязан счастью.
Прежде чем продолжать преследование своих врагов, Цезарю необходимо было достать денег. Он собирался взыскать их с египтян. В поисках опоры среди местного населения Цезарь решил вернуть Клеопатру, которая была настолько благоразумна, что, по приказанию Цезаря, распустила свое войско, села в маленькую лодку и с наступлением темноты причалила к дворцу, имея при себе лишь одного спутника. Она спряталась в мешок и таким образом была доставлена во дворец к Цезарю. Цезарь был очарован ее красотой и умом и назначил ее соправительницей брата. Вмешательство во внутренние дела Египта вызвали восстание местного населения. Большинство приняло сторону юного царя. Цезарь, располагавший лишь небольшим отрядом, очутился в величайшей опасности. Враги отрезали Цезаря от кораблей и, чтобы спастись, он поджег находившийся в гавани египетский флот. Пламя охватило и часть города и уничтожило знаменитую Александрийскую библиотеку. Как раз вовремя подоспели вспомогательные войска из Сирии и Малой Азии под командованием Митридата. Египтяне выступили навстречу этому войску, высадившемуся в Пелузии и направлявшемуся к Мемфису. Но Цезарю, благодаря искусным передвижениям, удалось соединиться с Митридатом. Затем египетский лагерь был обойден с двух сторон и атакован. Множество врагов пало под ударами римских мечей, не меньше утонуло в Ниле; среди них был и юный царь. Теперь Клеопатра была объявлена царицей под верховной властью Рима, а для ее безопасности в Александрии был оставлен сильный римский гарнизон.
В это время пришло известие, что Фарнак, сын Митридата Понтийского напал на многие римские провинции в Малой Азии, Цезарь двинулся в Азию с тремя легионами, в битве при городе Зеле дал царю сражение, уничтожил все его войско, а самого царя изгнал из Понта. Сообщая об этом в Рим и подчеркивая внезапность нападения и быстроту этой битвы, Цезарь написал: «Пришел, увидел, победил».
Между тем аристократическая партия в Риме вновь собирала свои силы. Распуская всевозможного рода слухи, например, о том, что Цезарь будто бы намерен возобновить проскрипции, партия эта старалась восстановить против Цезаря зажиточные слои населения. Цезарь явился в Рим, где был избран консулом. Его легионы, ведя со времени Фарсальской битвы праздную лагерную жизнь, значительно изменились к худшему. Из-за распространившегося духа своеволия, не признававшего дисциплины, военачальники потеряли всякую власть над солдатами. Когда солдатам было объявлено о новых походах, они отказались повиноваться до тех пор, пока им не будут выданы подарки, и убили двух бывших преторов, посланных усмирить их. Тогда к ним явился Цезарь и коротко спросил, чего они хотят. «Отставки!» — воскликнули они. «Граждане, вы свободны, — отвечал Цезарь, — что же касается наград, то вы можете попросить их в тот день, когда я буду праздновать свой триумф с другими солдатами». Смиренные и пристыженные, они просили, чтобы он по-прежнему называл их своими «соратниками». Усмирив благодаря своему бесстрашию и такту этот опасный бунт, Цезарь получил возможность вновь обратиться к борьбе со своими политическими противниками.
Приверженцы Помпея в это время собрали в Африке значительные силы из 14 легионов пехоты, 1.600 всадников, 120 боевых слонов; кроме того, у них был флот из 55 кораблей. Нумидийский царь Юба был могущественный, но самовластный и корыстолюбивый союзник. За свои услуги он требовал по меньшей мере обладание Утикой и охотно стал бы главным предводителем. Энергичному Катону обязаны были благодарностью, что дело не дошло до такого посрамления чести римского имени. По его предложению, главнокомандующим был назначен Метелл Сципион. Легатами у него стали Лабиен и Петрей. Но Метелл уже в самом начале показал себя неспособным полководцем; в противном случае он мог бы воспрепятствовать высадке Цезаря или уничтожить его после высадки, так как силы Цезаря были очень незначительны: 3000 пехоты и 150 всадников.
Цезарь мог призвать свои войска лишь постепенно. Скоро его войско стало испытывать недостаток в припасах, особенно в корме для коней, приходилось кормить их морским мхом с небольшой примесью травы. Однажды во время похода, предпринятого для отыскания жизненных припасов, Цезарь понес весьма чувствительное поражение от Лабиена, и только благодаря необыкновенному стратегическому искусству ему удалось отступить в укрепленный приморский город Руспину. Положение Цезаря оказалось затруднительным. Катон вполне понимал это и настоятельно советовал, избегая открытого сражения, уничтожить войско Цезаря голодом. Но Метелл ответил на это самым грубым тоном, что Катон, сидя спокойно в Утике, не имеет права удерживать храбрых людей от смелых предприятий. Сражение произошло у города Тапс. Метеллу очень не хотелось, чтобы Цезарь захватил этот город, в котором были собраны громадные запасы продовольствия. Первым напал на врага отборный десятый легион Цезаря. С неистовым бешенством сражались легионеры, и Метелл не смог выдержать их страшного натиска. В диком замешательстве кинулись войска помпейянцев к своему лагерю. Но так как укрепление его еще не вполне было окончено, то он не стал им защитой. Произошло страшное кровопролитие: 50.000 легло мертвыми на полях Тапса; Цезарь же потерял убитыми всего 50 человек.

Бой с дикими зверями

В Утике оставался еще Катон, который тщетно старался воспламенить жителей этого города к сопротивлению. Они благоразумно предпочли сдаться победителю. Катон подготовил корабль, чтобы на нем могли отплыть до появления Цезаря перед воротами Утики Лабиен и молодой Секст Помпей. Что касается самого Катона, то после падения республики, для которой он трудился и боролся всю свою долгую жизнь, жизнь для него потеряла всю свою цену. К тому же Катон был слишком горд, чтобы принять милость от Цезаря. С невозмутимым спокойствием вернулся Катон в свою комнату, почитал диалог Платона «Федон», в котором Сократ говорит о бессмертии души, и вонзил меч себе в грудь.
Покончил с собой и Юба. Нумидийское царство было присоединено частью к провинции «Африка», частью к Мавритании, куда в качестве проконсула был назначен историк Саллюстий.
В августе 46 года Цезарь вернулся в Рим и был принят с величайшими почестями. Его назначили диктатором на 10 лет; вместе с тем ему были переданы права цензорства и власть назначать и отрешать от должности сенаторов. В сенате Цезарь сидел рядом с консулами в курульном кресле и при голосовании первым подавал свой голос. Цезарь оказался человеком, вполне достойным подобных почестей. Великодушно даровал он почти всем беглецам позволение возвратиться на родину и старался избегать всего, что могло бы оскорбить его политических противников. Так, щадя их самолюбие, в извещении о своем триумфе Цезарь объявлял, что этот триумф будет праздноваться в честь его побед в Галлии, Египте, над Фарнаком и над Юбой. О Помпее и его приверженцах и не упоминалось. Таким образом Цезарь старался примирить с собой самых ожесточенных своих врагов. В государственную казну он внес 60.000 талантов и 2.822 золотых венка. Каждый простой солдат его войска получил подарок в 5.000 динариев, центурионы плучили вдвое, а военные трибуны вчетверо больше. Каждому жителю Рима было заплачено по одной мине. Кроме того, Цезарь раздал народу значительное количество масла и хлеба и заплатил за каждого гражданина квартирную плату за год вперед. Ветераны были наделены земельными участками. Для того, чтобы рассеять в народе мрачные воспоминания, Цезарь по целым дням забавлял его великолепными играми, каждый день одни зрелища сменялись другими. Были гладиаторские бои, травля диких зверей, охота на львов, сухопутные и морские сражения, для которых были вырыты обширные водоемы. В огромном цирке однажды сражалось 1.200 человек с 40 боевыми слонами. В заключение был дан обед, подобного которому никогда не давали: Цезарь на свой собственный счет угостил всех римлян на 22.000 столах, сверх изобильной еды на каждый стол он приказал поставить по бочке хиосского и фалернского вина из собственных погребов. Скопление народа в этот день было так велико, что многие были раздавлены в тесноте.
Однако, прежде чем получить возможность к переустройству государства, Цезарю пришлось подавить последнее сопротивление республиканской партии. Приверженцы Помпея, уничтоженные в Африке, собрались в Испании. В этой стране Помпей всегда имел много друзей, и теперь его сыновья, Гней и Секст, собрали здесь под свои знамена значительное войско. Принимали всех без разбора: беглых рабов, преступников и бродяг. Вместе с испанскими войсками войско помпейянцев состояло из 13 легионов. Самым выдающимся лицом из предводителей был Лабиен. В начале зимы Цезарь вступил со своими легионами в Испанию, но только в марте 45 года произошло решительное сражение. Неприятель находился у города Мунды. Произошло страшное побоище, самое кровавое в течение всей гражданской войны. С обеих сторон дрались с бешенством и ожесточением. Легионы Цезаря начали уже колебаться и побежали. Тогда сам Цезарь с непокрытой головой, соскочив с коня, в отчаянии бросился в ряды бегущих со словами: «Не стыдно ли вам предавать вашего полководца в руки мальчишек? В таком случае пусть будет этот день последним в моей жизни!» Этот возглас остановил отступавших. День близился к концу, а сражение все еще не было окончено. Вдруг на правом крыле неприятеля произошло замешательство, и Лабиен вывел из боевой линии 5 когорт и направил их туда. Это стало для Цезаря удобным обстоятельством, чтобы применить хитрость. Указывая на когорты, устремившиеся на правый фланг, он крикнул громовым голосом: «Они бегут!» Восклицание это, словно по волшебству, произвело в рядах неприятеля расстройство. А солдаты Цезаря с воодушевлением бросились вперед и одержали победу. Число убитых врагов было более 30 тысяч, было захвачено 13 знамен и взято в плен 17 военачальников. Лабиен был убит. Гней Помпей был ранен, бежал, но его настигли и также убили. Сексту удалось спастись бегством. Крепость Мунда после мужественной обороны была взята. Впоследствии Цезарь говорил, что он часто сражался за победу, при Мунде же впервые сражался за жизнь.

49. Цезарь — диктатор. Законы Юлия Цезаря. Смерть его.

(45…44 г. до Р.Х.).

Возвратившись в Рим, Цезарь отпраздновал свой пятый триумф, который очень огорчил римлян: ведь Цезарь победил не варварских царей, но уничтожил детей знаменитого римлянина. Но ни сенат, ни народ не выражали свое негодование открыто, а напротив, воздали почести победителю. Цезарь был назначен пожизненным диктатором и носил почетный титул императора (верховный военачальник), как независимый представитель военной и гражданской власти. Все должности, особенно должность трибуна, имевшего обширные полномочия, были соединены в лице Цезаря. Он мог по собственному усмотрению решать все важные вопросы судопроизводства и финансовые вопросы. В качестве великого понтифика Цезарь решал и все религиозные дела. При содействии александрийского ученого Сосигена Цезарь установил новый календарь взамен пришедшего в страшный беспорядок римского календаря. Вместо лунного года в 355 дней, он принял солнечный год в 365 дней и 6 часов. Эти 6 часов создали необходимость через каждые четыре года прибавлять добавочный день. Затем Цезарь повелел чеканить монету со своим изображением, являлся публично в пурпурной тоге и с лавровым венком на голове. Его статуи были поставлены в храмах. День рождения Цезаря, приходившийся на месяц квинктилий, считался всеобщим торжеством, и этот месяц получил название «июль». Все это свидетельствовало о том, что в государственное управление вводился принцип единоличного правления. Цезарь часто сам говорил, что от республики осталось одно пустое имя, один призрак. Однако внешние формы республики сохранялись, оставалось народное собрание и сенат. Число членов сената Цезарь увеличил до 900, но принизил их значение тем, что предоставил свободный доступ в сенат иноземцам, центурионам и сыновьям вольноотпущенников.
Достигнув неограниченной диктаторской власти, Цезарь приступил к осуществлению целого ряда общеполезных мероприятий. Для того, чтобы очистить столицу от громадного количества неимущего народа, число которого достигло до 320.000 человек, он основал колонии. Туда было направлено 80.000 человек. Благодаря этой мере из Рима были удалены многие неспокойные люди, которые могли в любое время служить опасным орудием в руках честолюбивых демагогов. Чтобы доставить ремесленникам выгодный заработок, Цезарь предпринял целый ряд построек на государственный счет. Он приказал также осушить значительные пространства болот, разделил конфискованные земли между новыми поселенцами, к которым присоединил значительное число своих ветеранов.
Чтобы поднять нравственность, Цезарь издал строгие законы против роскоши, которая проявлялась в содержании слишком большого количества прислуги, в невоздержных излишествах стола, в чрезмерной роскоши в одежде, в непомерном украшении зданий, надгробных памятников и т.п. В особенности должны были быть ему благодарны должники: проценты, не взысканные за прежнее время, были признаны не подлежащими удовлетворению, а те, которые были выплачены, вычитались из основного долга. На будущее время заимодавцы лишались права обращать в рабство несостоятельных должников и могли только отобрать у них в свою пользу их имущество. Не меньше услуг оказал Цезарь и провинциям, которые задыхались под гнетом злоупотреблений; их опустошали корыстолюбивые полководцы и жадные до добычи солдаты, или грабили бессовестные наместники и податные откупщики. При Цезаре налоги и подати были уменьшены, отдача налогов и податей на откуп была отменена, а против лихоимства были изданы строгие законы. Таким образом, могли постепенно заживать те страшные раны, которые были нанесены провинциям опустошительными походами, а еще больше жестокостью и алчностью наместников. Конечно, глубоко укоренившиеся язвы, которыми страдало римское государство, всеобщую безнравственность и возраставшее обеднение народа наряду со скоплением огромных богатств в руках немногих, не мог исцелить даже организаторский талант Юлия Цезаря.
Весьма дурное впечатление произвело на народ то обстоятельство, что Цезарь вызвал в Рим египетскую царицу Клеопатру и открыто стал жить с ней; она же очень надменно обращалась с римлянами. Ненависть к Цезарю вызывало и то, что он все яснее выказывал стремление внести царское достоинство даже и во внешние формы. Он не щадил гордости оптиматов, а с сенатом обращался надменно и презрительно: при появлении сенаторов он не вставал со своего кресла. Все государственные должности он предоставлял своим любимцам, которые, со своей стороны, исполняли малейшие желания своего повелителя. Однако все их старания доставить ему царское достоинство разбивались о сопротивление народа. Когда Антоний в день пастушеского праздника Луперкалий, увидев Цезаря, одетого в пурпурную тогу и смотревшего с ораторской трибуны на торжественную процессию, приблизился к нему и хотел возложить на него царский венец, послышался громкий ропот. Цезарь счел благоразумным отклонить это почетное предложение. Всеобщий крик одобрения был наградой за отказ от этой почести. Таким образом, нечего было и помышлять получить добровольное согласие народа на восстановление этого титула. Тогда Цезарь обратился к сенату.
Цезарь представил сенату план похода против парфян. Сторонники его распространили по городу слухи, будто в древних книгах сказано, что Рим может победить парфян только тогда, когда во главе войска будет стоять царь. Опираясь на это пророчество, приверженцы Цезаря предложили разрешить ему присвоить царский титул за пределами Италии. Они полагали, что при возвращении из Парфии увенчанному славой победителю уже ничто не помешает получить царский титул. Но судьба решила иначе: уже был отточен кинжал, который готовил конец жизни и с нею вместе конец всем обширным планам Цезаря.
Римляне уже почти 550 лет не знали единовластия. В лице монарха им представлялся деспот вроде последнего римского царя Тарквиния Гордого, и они с ненавистью встречали всякую попытку преобразовать республиканское государственное устройство в монархию. Хотя в Риме часто проклинали пагубное господство черни, но всякий раз восставали против единственного средства, которое могло положить конец ее власти — монархического правления. Старое государственное устройство считалось превосходным, и нужно было лишь незначительно изменить и улучшить его. Но при этом упускалось из виду то огромное различие в положении вещей, которое было во времена предков и в данное время. Республиканское государственное устройство, при котором каждый способный гражданин мог достигать соответствующего положения в обществе, больше всего соответствовало тем временам, когда люди отличались республиканскими добродетелями: простотой, чистотой нравов, самоотверженностью. Теперь подобные добродетели совершенно исчезли, их место заняли роскошь и эгоизм, которые, подобно разрушительной болезни, потрясли основания государственных учреждений и привели к разложению общества. Плутарх говорит: «Положение государства требовало исцеления в образе монархии, и надлежало благодарить богов за то, что они в лице-Цезаря послали такого снисходительного врача». Но недальновидность и фанатизм не желали признавать это. Подобно Катону, которому положение государства представлялось настолько отчаянным, что в нем не мог больше жить ни один свободный человек, многие думали, что убийством императора они окажут величайшую услугу государству и заслужат бессмертную славу.
Одним из таких людей был Марк Брут, зять Катона, на которого он походил честностью и преклонением перед идеальной свободой. Его взгляды разделял и Гай Кассий Лонгий. И Бруту, и Кассию Цезарь оказывал знаки благоволения. Когда они, будучи приверженцами Помпея, были взяты в плен в Африке, Цезарь обоим даровал жизнь, а потом обоим дал звание преторов. Что касается Брута, то Цезарь, покровительствуя ему с малолетства ради его прекрасной матери Сервии, предполагал на следующий год сделать его консулом. Тем не менее оба питали непримиримую ненависть к Цезарю. На Брута и Кассия возлагали надежды и те, которые желали смерти Цезаря, особенно Цицерон.
Единомышленники составили заговор и решили поставить во главе его Брута, так как он был храбрый полководец, правдивый человек, весьма уважаем народом и поэтому мог придать дерзкому предприятию благородный характер.

Гай Кассий

Прежде всего постарались вывести Брута из его нерешительности всякого рода записками, которые он находил по утрам на своем преторском кресле. В одной из них говорилось: «Ты не истинный Брут», в другой было: «Ты спишь, Брут?» На статую старого Брута, его предка, изгнавшего некогда Тарквиниев, часто прилепливались записки типа: «О, если б ты жил теперь!»
Эти воззвания и речи Кассия пробудили юного, пылкого потомка старинного врага тиранов от нерешительности, и Брут стал во главе заговорщиков. Их число достигало 60 человек.
В мартовские иды (иды — середина месяца) 44 года должно было происходить заседание сената, на котором предполагалось провозгласить Цезаря царем перед парфянским походом. Этот день заговорщики избрали для исполнения своего замысла. Цезарь получил многочисленные предупреждения: один гадатель предупредил Цезаря, чтобы он опасался мартовских ид; Кальпурния видела дурной сон и умоляла Цезаря не идти на заседание, сославшись на болезнь. Но утром Цезаря посетил двоюродный брат Брута и сказал ему: «Не следует оскорблять сенат, отложив рассмотрение важного вопроса». Цезарь вышел из дома. На улице один из поджидавших его приверженцев передал ему записку с сообщением о готовящемся покушении, но Цезарь, не читая, передал ее своему писцу. По дороге он ветретил гадателя, предупреждавшего его об опасности. «Почему не сбывается твое предсказание? — насмешливо спросил Цезарь. — Иды марта пришли, а я еще жив». «Пришли, но не прошли», — ответил прорицатель. Когда Цезарь вошел в сенат и сел на золотое кресло, заговорщики окружили его. Один из них, Туллий Кимвр, подал ему просьбу о помиловании брата. Цезарь отклонил просьбу. Тогда остальные заговорщики приблизились к Цезарю, как бы желая лично поддержать просьбу Кимвра. Тот вдруг схватил Цезаря за тогу и стянул ее с плеч. Это было условленным знаком. Первый удар кинжалом нанес Каска, но столь неуверенно, что только легко ранил Цезаря в шею.

Марк Юний Брут

Цезарь быстро к нему повернулся и воскликнул: «Негодяй Каска! Что ты делаешь?» и схватил его за руку. Но в то же мгновение на Цезаря посыпались удары в грудь и в лицо. Убийцы действовали с такой поспешностью, что переранили друг друга. Куда бы ни поворачивался Цезарь, всюду его встречали удары. Весь в крови, он вдруг увидел, что на него устремляется и Брут. Тогда Цезарь воскликнул: «И ты, Брут?» После этого он закрыл лицо тогой и пораженный двадцатью тремя ударами пал к подножию статуи Помпея, которая стояла недалеко от его кресла. С безмолвным ужасом смотрели сенаторы на эту ужасную сцену и, не подав Цезарю помощи, бежали в залы заседания. Когда Брут после кровавого деяния хотел обратиться к сенаторам с речью, то все места оказались покинутыми.
Исполнив свой ужасный замысел, заговорщики бросились на форум и стали призывать народ к свободе. Народ встретил это известие безмолвно; не выражая ни одобрения, ни неудовольствия. Обманутые в своих ожиданиях, страшась за свою безопасность, заговорщики укрылись в храме Капитолия. Отсюда они начали переговоры с консулом Марком Антонием и сенатом. В сенате они встретили одобрение своему злодеянию и, по предложению Цицерона, были прощены. Но Антоний не согласился на такой исход дела. Он устоил Цезарю торжественные похороны и при этом произнес горячую речь, в которой обрисовал добродетели, заслуги и сердечную заботливость Цезаря о благосостоянии народа. Когда Антоний прочел духовное завещание, по которому Цезарь завещал народу свои сады, а каждому римскому гражданину по 75 динариев, раздался громкий ропот: проклинали сенат за то, что он оставил ненаказанными убийц всеобщего благодетеля. Когда же Антоний развернул окровавленную и проколотую во многих местах тогу Цезаря, то неистовство народной толпы дошло до крайних пределов. Народ разразился громкими криками негодования и требовал мщения. Толпы устремились по улицам и бросились отыскивать убийц. Один трибун по имени Гельвий Цинна, которого толпа приняла за заговорщика того же имени, был разорван на куски. Заговорщики и другие противники Цезаря сочли благоразумным как можно скорее бежать из Рима. Брут и Кассий бежали в Македонию.

Жена Цезаря Кальпурния

Марк Антоний

Марк Антоний сразу забрал власть в свои руки. Он не замедлил воспользоваться своим могущественным положением и легко выхлопотал себе у перепуганного сената позволение собрать для личной безопасности охранную стражу. Для этого он выбрал 6.000 цезарских ветеранов. Опираясь на эту стражу, Антоний совершал бесчисленные злоупотребления с оставшимися после Цезаря письменными актами.В силу подложных распоряжений Цезаря, Антоний издал целый ряд законов и постановлений и по своему произволу распоряжался почетными должностями, наместничествами и царствами. Кто предлагал больше денег, тому присуждались почетные места, земельные угодья и целые провинции