Соловьев С. История России с древнейших времен

ОГЛАВЛЕНИЕ

ТОМ 14. Глава IV. Продолжение царствования Петра I Алексеевича.

ДОПОЛНЕНИЯ
I. Письмо русского резидента в Польше, стольника Алексея Никитина, к царю Петру поздравительное со взятием Азова

Я, последний холоп твой, с повинности своей рабской, вам, великому государю, вашему царскому пресветлому величеству, кую принесу похвалу неведомы, понеже витиствовати не могу, толко по воздаянии господу богу благодарения неумением своим поздравляю тако:

Что солнце на небе, то монарх на земле делает, пресветлейший великий государь, мой милостивый государь, государь премилосердый, солнце темные разгоняет облаки, свет увеселяет, солнце природностию своею злые приметы из земли вытягает, добрые вводит, солнце страшны одному сотворению чинит перуны, другому плодовиты громы; солнце дожди жаждущим травам и цветам направляет; солнце излишние высушает волгости, где я при поздравлении своем негодном о особе пресветлой вашей царского величества размышляю: не могу ее ни х какому иному сотворению прировнять, толко самому на небе светящему солнцу, бо вем яко солнце хмары ясностию разделяет, так ваше царское пресветлое величество татарские розгоняет темные полки, ваше царское пресветлое величество природною должностию злых неприятелей, яко злые приметы, выкидает, добрых христиан вводит; ваше царское величество страшны пушками и бомбами и гранатами на поражение неприятеля перуны чинит, онеми радостные христианскому свету триумфы делает, ваше царское пресветлое величество кровавые дожди поганского света или людей льет, дабы землю христианскую в лаурии и палме триумфальне буйну учинил, а как вашему пресветлому царскому величеству я, холоп твой, аще и недостоин того, слышу, что слава твоя восходит до небес поздравствовать и приписать той что солнцу дальности не могу, когда один обретается монарха в той смутной жалостного христианства ночи правдивым солнцем, пред которым все монархи, яко месяц и звезды, гаснут, гасне турецкий месяц и сам под ноги вашего царского пресветлого величества пышное хоронгвей азовских стеле одеяние, орел цесарский дивуется ясности триумфов вашего ц. п. в., орел полской от окаменелого сердца своего в нечаемости задумался храбрости вашей, а лилии французские не сохнут ли от гуков и от молния триумфов вашего ц. п.в., одним словом, гишпанское, португалское, аглинское государства, и галанская и венецынская речь посполитая, на те победительства смотря, радуются и славу воссылают. Велия в. п. ц. в. слава, которая от заходу аж до восходу разошлася солнца, занимает неуместные к выславлению уста мои; хвала, возносящая имя в. ц. п. в. под небеса, речь мою глушит, когда дрожит пред в. ц. в. Азия, утекает пред громом Африка, кроется пред блистанием вашего великого государя меча Америка. Славился некогда персидской шах Дарий солнечным именем, но даровая его была слава, когда от Александра не яко солнце почтен, но как человек обесчестен и поражен учинился, вашему ц. п. в. толко самого солнца имя служит, которой ясностию дел на море и на земли поганство, яко натапыря, не могущего на светлость глядеть аж в погребы адские прогоняет; один Петр, князь апостольский, от востоку веры благочестивой врата нам до нового Иерусалима отворил, один Петр, монарх Российской в. ц. п. в., от заходу солнца и солнца до святой земли до Иерусалима старого двери отвалил. Петр апостольский на зачинании церкви святой, а веру православную на распространение чудесы прививал, вы, великий государь Петр, вождь монархов, оную в поганской земли за божиею помощию крестом святым и мечем своим распространяет. Расширяй счастливо православную христианскую веру, пресветлейший Петр, великий государь, будет имя Христово с тобою, дабы тою верою множество поган привел, которою святый Петр болши рыб нежели сетью наловил. Наврачай яко чудесы Петр апостол то в. ц. в. мечем и страхом имени своего не толко тысячами людей, но и мест неприятельских; буди бытие в. ц. в. до тех мест народу нашему светить, пока солнце свету, умножай непрестанно золотых променами цнот своих нам веков, яко солнце золотой руды не престает чинить. Живи счастливо, пресветлейший Петр, великий государь в. ц. в., богу на хвалу, триумфий на радость христианскому свету, побеждай на славу имени своему, вали неприятеля на оборону креста Христова, чтоб, заслужив себе на свете несмертелной славы старого Иерусалима, земли святой кровию Христовою за нас окропленную доступивши, добился и вечного венца и нового Иерусалима, до которого весь великого государя все христианство молитвами своими донесут, где и я яко последний холоп в. ц. п. в. государя моего премилостивого в том желании есть (Из польских дел 1697 года, в Москов. архиве мин. ин. д.).

Песня (1699 года)
Как рябина, как рябина кудрявая!
Как тебе не стошнится,
Во сыром бору стоючи,
На болотину смотрючи!
Молодица ты молодушка,
Молодица ты пригожа!
Как тебе не стошнится,
За худым мужем живучи,
На хорошего смотрючи,
На пригожего глядючи?
Наварю я пива пьяного,
Накурю я вина зеленого,
Напою я мужа пьяного,
Положу его середь двора,
Оболоку его соломою,
Зажгу его лучиною.
Выду я на улицу,
Закричу я своим громким голосом:
Осудари вы, люди добрые,
Вы, суседи приближенны!
А начесь громот был,
А начесь молонья сверкала;
Моего мужа убило,
Моего мужа опалило.
А ты б... страдница!
А не гром убил, а не молонья сожгла,
А ты сама мужа извела.