Прокопий Кесарийский. Война с вандалами

ОГЛАВЛЕНИЕ

КНИГА ПЕРВАЯ

Так василевс Юстиниан закончил войну с персами. Я же перехожу к рассказу о том, что он совершил против вандалов и маврусиев. Но сначала я скажу о том, как войско вандалов обрушилось на римские земли. (2) Когда римский автократор Феодосий, справедливый человек и прекрасный воин, покинул здешний мир, держава была разделена между двумя его детьми. Старший, Аркадий, получил восточную часть; младший, Гонорий,— западную 1 . (3) Разделена же держава была еще Константином и его детьми 2 . Этот Константин перенес место пребывания василевса в Визaнтий, который он значительно расширил, сделал гораздо более блестящим и позволил назвать своим именем 3 .

(4) Земля или во всяком случае большая ее часть (поскольку наши познания в этой области еще не совсем точны) окружена океаном. Ее разделяет на два материка поток, изливающийся от океана 4 и образующий это море, начинаясь от Гадира и простираясь до Меотийского озера. (5) Один из материков, тот, который расположен справа, если плыть по морю в направлении от океана до этого озера, назван Азией и начинается от Гадира и южного Гераклова столпа. (6) Местные жители называют находящееся здесь укрепление Септон, поскольку там есть семь холмов, а «септон» на латинском языке означаем «семь» 5 . (7) Противолежащий же материк называется Европой. Пролив, разделяющий в этом месте два материка, имеет в ширину самое большее восемьдесят четыре стадии 6 ; начиная отсюда, они отделяются друг от друга большими морями вплоть до Геллеспонта. (8) Здесь они вновь сближаются около Систа и Авидоса и опять у Визaнтия и Халкидона до так называемых в древности Кианейских (темно-синих) скал, где и теперь есть место, называемое Иерон. Тут оба материка отстоят друг от друга на расстоянии десяти стадий, а то и еще меньше 7 .

(9) Расстояние от одного Гераклова столпа до другого, если идти береговой дорогой, не обходя Ионийский залив и так называемый Понт Эвксинский, а переправившись из Халкидона в Визaнтий и далее из Дриунта на противолежащий материк, путник налегке пройдет за двести восемьдесят пять дней. (10) Местности же вокруг Понта Эвксинского, простирающегося от Византия до Меотийского озера, описать все точно невозможно, так как из-за варваров обитающих к северу от Истра, называемого Данувием, этот берег совершенно недоступен для римлян. Известно только, что расстояние от Визaнтия до устья Истра составляет двадцать два дня пути, причем исчислять его следует так, как это делается по отношению к Европе. (11) Со стороны Азии, если считать от Халкидона до реки Фасис, которая, вытекая из пределов колхов, впадает в Понт, расстояние равно сорока дням пути. (12) Таким образом, все римские владения, если идти вдоль моря, имеют протяженность в 347 дней пути, если, как сказано выше, переправиться из Дриунта через Ионийский залив, имеющий по окружности не менее восьмисот стадий. (13) Чтобы обойти этот залив, необходимо не меньше четырех дней пути. Такова была величина Римской державы, правда, в древнее время 8 .

(14) Тому, кто правил на Западе, принадлежала власть и над большей частью Ливии, т. е. на протяжении девяноста дней пути — таково расстояние от Гадира до границ Триполиса в Ливии. В Европе же на его долю досталось пространство в семьдесят дней пути. (15) Таково пространство от второго Гераклова столпа до Ионийского залива. Сюда следует еще прибавить окружность этого залива. (16) Василевсу же Востока досталось в наследство пространство в сто двадцать дней пути: от пределов Кирены в Ливии до Эпидамна, расположенного у самого Ионийского залива (ныне его называет Диррахием), и все те земли, которые лежат вокруг Понта Эвксинского и, как было сказано раньше, находятся под властью римлян. (17) Один день пути равен двумстам десяти стадиям. Таково расстояние от Афин до Мегары. Так римские автократоры поделили между собою оба материка. (18) Из островов же Британия, которая лежит по ту сторону Геракловых столпов и является самым большим среди всех островов, естественно, причислена к западной части. А по эту сторону столпов находится [остров] Эбуса; он лежит в [Средиземном] море, как бы в «Предморье», возле того места, где вливается океан, отстоя от него приблизительно на семь дней пути; около Эбусы расположены два других острова, которые местные жители называют Майорикой и Минорикой. Из других же островов, находящихся в море, каждый принадлежит тому царству, в пределах которого он расположен.

II. Когда на Западе царствовал Гонорий, варвары захватили его землю. Кто они были и как они это совершали, сейчас будет рассказано. (2) В прежнее время готских племен 9 было много, и много их и теперь, но самыми большими и значительными из них были готы, вандалы, визиготы и гепиды. В прежнее время, правда, они назывались савроматами 10 и меланхленами 11 . Некоторые называли эти племена гетами. (3) Все эти народы, как было сказано, отличаются друг от друга только именами, но во всем же остальном они сходны. (4) Все они белы телом, имеют русые волосы, рослые и хороши на вид; у них одни и те же законы и исповедуют они одну и ту же веру. (5) Все они ариане и говорят на одном языке, так называемом готском; и, как мне кажется, в древности они были одного племени, но впоследствии стали называться по-разному: по именам тех, кто были их вождями. (6) Этот народ издревле жил по ту сторону Истра. Затем гепиды заняли местности вокруг Сингидуна и Сирмия, по ту и другую сторону реки Истра, где они пребывают и в мое время.

(7) Визиготы отдельно от других, поднявшись отсюда, сначала заключили союз с василевсом Аркадием, впоследствии же (ведь в умах варваров не живет верность к римлянам), когда их предводителем был Аларих 12 , стали строить козни против того и другого василевса и, начав с Фракии, они как с вражеской страной обошлись со всей Европой. (8) До этих событий василевс Гонорий жил в Риме, не допуская даже мысли о каких-либо военных действиях, и был бы, я думаю, доволен, если бы его оставили в покое в его дворце. (9) Когда же он получил известие, что варвары пребывают не где-то вдалеке, но с большим войском находятся в земле тавлантиев 13 , он, покинув свой дворец, в полном смятении бежал в Равенну, хорошо укрепленный город, расположенный у самой оконечности Ионийского залива. (10) Некоторые, правда, говорят, будто он сам призвал варваров, так как подданные подняли против него восстание; но мне кажется, что они говорят неверно, насколько, по крайней мере, можно судить по характеру этого человека. (11) Поскольку варвары не встречали никакого сопротивления, они показали себя самыми жестокими из всех людей. Те города, которые они взяли, они разрушили до такой степени, что даже до моего времени от них не осталось никакого следа, особенно от тех, которые были расположены по эту сторону Ионийского залива, разве что случайно сохранилась кое-где одинокая башня, или ворота, или что-либо подобное.

(12) Попадавшихся им людей они всех убивали, равно и старых, и молодых, не щадя ни женщин, ни детей. Потому-то еще и доныне Италия так малолюдна. (13) Они разграбили богатства всей Европы, особенно же в Риме они не оставили ничего ни из государственных, ни из частных богатств и удалились в Галлию. А как Аларих взял Рим, я сейчас расскажу.

(14) Когда он потратил много времени на осаду Рима и не смог взять его ни силой, ни другим каким-либо способом, он придумал следующее. (15) Отобрав из своего войска триста молодцов, еще безбородых, только что достигших юношеского возраста, которые, как он знал, были хорошего рода и обладали доблестью бoльшей, чем свойственно их возрасту, он тайно сообщил им, что собирается притворно подарить их некоторым римским патрициям, выдавая их за рабов, разумеется только на словах. (16) Он приказал, чтобы они, как только окажутся в домах этих римлян, проявляя величайшую кротость и благонравие, со всем усердием выполняли все, что бы им ни поручали их владельцы. (17) Вскоре затем, в назначенный день, приблизительно около полудня, когда все их владельцы после еды будут, как обычно, предаваться сну, пусть все они соберутся к так называемым Саларийским воротам, внезапно нападут на ничего не подозревающую стражу, перебьют ее и как можно скорее откроют ворота. (18) Дав такой приказ юношам, Аларих тут же отправил послов к сенаторам, заявляя, что он восхищен их преданностью своему василевсу, что в дальнейшем он не будет причинять им неприятностей и что в признание их доблести и верности, к которым они так ясно обнаружили свое стремление, и чтобы сохранить о себе память у столь прекрасных людей, он желает одарить каждого из них несколькими рабами. (19) Заявив это и немного времени спустя отослав юношей, он велел варварам готовиться к отступлению и сделал так, чтобы римляне могли это заметить. (20) Римляне с удовольствием выслушали предложение Алариха и, приняв дары, были чрезвычайно счастливы, совершенно не подозревая о коварном замысле варвара, (21) ибо крайнее послушание, оказываемое молодыми людьми своим хозяевам, устраняло всякое подозрение, а находившиеся в лагере Алариха одни уже явно снимались со стоянки и прекращали осаду, другие притворялись, что вот-вот сделают то же самое. (22) Когда наступил назначенный день, Аларих, вооружив все войско для нападения, держал его в готовности поблизости от Саларийских ворот: с самого начала осады ему пришлось стать здесь лагерем. (23) В условленное время этого дня все юноши, собравшись у названных ворот, неожиданно напав на стражу, перебили ее, и, открыв ворота, приняли в город Алариха и его войско. (24) Варвары сожгли дома, расположенные вблизи этих ворот. В их числе был дом Саллюстия, который в древнее время написал историю римлян; большая часть его, полуобгорелая, была цела еще в мое время. Разграбив весь город и истребив большинство римлян, варвары двинулись дальше. (25) Говорят, что в это время в Равенне василевсу Гонорию один из евнухов, вероятнее всего, смотритель его птичника, сообщил, что Рим погиб; в ответ василевс громко воскликнул: «Да ведь я только что кормил его из своих рук!». (26) Дело в том, что у него был огромный петух, по имени Рим: евнух, поняв его слова, сказал ему, что город Рим погиб от руки Алариха; успокоившись, василевс сказал: «А я-то, дружище, подумал, что это погиб мой петух Рим». Столь велико, говорят, было безрассудство этого василевса.

(27) Некоторые же утверждают, что Рим был взят Аларихом не так, но что одна женщина по имени Проба, из сенатского сословия, блиставшая и славой, и богатством, сжалилась над римлянами, погибавшими от голода и других бедствий: ибо они уже стали поедать друг друга. Видя, что у них нет уже никакой надежды на лучшее, поскольку и река, и гавань находились в руках врагов, она приказала своим рабам открыть ночью ворота города. (28) Собираясь уйти из Рима, Аларих провозгласил римским василевсом одного из эвпатридов, Аттала 14 , возложив на него диадему, порфиру и все другое, что подобает царскому достоинству. Он делал это с целью низложить Гонория и передать всю власть над западной державой Атталу. (29) Поэтому Аттал и Аларих с большим войском отправились к Равенне. Этот Аттал не был способен ни сам здраво судить о делах, ни слушать разумный совет, когда ему его давали. (30) В самом деле, хотя Аларих этого совсем не одобрил, он послал в Ливию архонтов безо всякого войска. Так обстояли тогда дела.

(31) В то время и остров Британия отложился от римлян и находившееся там войско избрало себе василевсом Константина 15 , мужа не из безвестных. Он, собрав флот и значительное войско, напал на Испанию и Галлию с тем, чтобы подчинить их себе. (32) А Гонорий держал суда наготове; он ожидал, каков будет исход событий в Ливии, намереваясь, если посланные Атталом люди будут прогнаны, плыть в Ливию и удержать за собой хоть эту часть своего царства; если же и там обстоятельства сложатся против него, плыть к Феодосию 16 и остаться при нем там. (33) Дело в том, что Аркадий уже давно умер, и его сын Феодосий, совсем еще юный мальчик, правил на Востоке. (34) Когда Гонорий был охвачен такими беспокойными мыслями и тяжкие валы бурной и ненадежной судьбы надвигалась на него, пришло вдруг огромное и удивительное счастье. (35) Ибо Богу угодно приходить на помощь тем, кто не отличается сообразительностью, и, попав в крайнее затруднение, сами не способны что-либо придумать, если только они не негодяи. Нечто подобное случилось и с этим василевсом. (36) Неожиданно из Ливии пришло известие, что архонты, посланные Атталом, убиты; что большое количество кораблей с сильным войском явилось ему на помощь из Визaнтия, чего он не ожидал; что Аларих, поссорившись с Атталом, лишил того всех знаков царского достоинства и, сделав его частным человеком, держит под стражей. (37) Затем Аларих умер от болезни, а войско визиготов, возглавляемое Атаульфом 17 , ушло в Галлию; Константин же, разбитый в сражении, погиб вместе со своими сыновьями. (38) Но Британию римляне уже не могли впредь вернуть под свою власть; она так и осталась под властью тиранов. (39) Готы, перейдя через Истр, заняли сначала Паннонию, а затем, с разрешения императора, заселили местности во Фракии. (40) Пробыв здесь недолгое время, они завоевали Запад. Но об этом я буду говорить, когда начну рассказ о войне с готами 18 .

III. Вандалы прежде жили около Меотиды 19 . Страдая от голода, они направились к германцам, называемым теперь франками, и к реке Рейну, присоединив к себе готское племя аланов 20 . (2) Потом, двинувшись оттуда под предводительством Годигискла, они поселились в Испании 21 , которая является первой страной Римской державы со стороны океана. Тогда Гонорий заключил соглашение с Годигисклом о том, что вандалы будут жить там, не причиняя вреда стране. (3) Так как у римлян существовал закон, что те, которые сами не пользовались своей собственностью в течение тридцати лет, не могут требовать ее обратно от тех, кто ею завладел, и в силу давности теряют право выступать на суде с жалобой, Гонорий издал закон, чтобы в течение всего того времени, которое вандалы проведут в пределах Римской державы, не действовал пункт о применении тридцатилетней давности 22 . (4) Когда дела на Западе обстояли таким образом, Гонорий скончался от болезни. Еще до того, как это случилось, вместе с Гонорием царскую власть разделил Констанций, муж сестры Аркадия и Гонория Плацидии 23 ; однако, вступив на престол, он прожил только несколько дней, тяжко захворал и умер еще при жизни Гонория, не имев возможности ни сказать, ни сделать чего-либо достойного: слишком коротко было время, в течение которого он был василевсом. (5) Сын этого Констанция, Валентиниан 24 , только что отнятый от груди, воспитывался при дворе Феодосия, и римские придворные избрали василевсом одного из дворцовых воинов по имени Иоанн 25 . (6) Это был человек кроткого нрава, одаренный разумом, но в то же время способный к решительным действиям. (7) Пять лет своей власти он провел в благоразумной умеренности, не слушал доносчиков, никого не умертвил по произволу, ни у кого не отобрал имущества; против же варваров ему не удалось сделать ничего значительного, так как с Византием он был во вражде. (8) Сын Аркадия Феодосий послал против этого Иоанна большое войско под начальством Аспара 26 и Ардавурия 27 , сына Аспара; он лишил Иоанна власти и передал царскую власть Валентиниану, совсем еще мальчику. (9) Валентиниан, захватив Иоанна живым, велел отправить его на ипподром Аквилеи, отрубить ему одну руку, провезти его перед народом посаженным на осла и, заставив испытать множество оскорблений от слов и действий мимов, казнил. Так Валентиниан получил власть над Западом. (10) Его мать Плацидия вырастила и воспитала этого василевса в распущенной неге и роскоши, и поэтому он с детства предавался всяким порокам. (11) Он по большей части общался со знахарями и с теми, кто гадает по звездам; он безумно предавался любовным связям с чужими женами, ведя беззаконный образ жизни, хотя жена его была исключительной красавицей. (12) Поэтому он не только не вернул державе что-либо из того, что было раньше отторгнуто, но и потерял Ливию, да и сам погиб. (13) Когда же он умер, то его жена и дети оказались пленниками. Несчастие, постигшее Ливию, произошло следующим образом.

(14) Было два римских полководца, Аэций 28 и Бонифаций 29 , оба исключительной доблести и по опытности в военном деле не уступавшие никому из своих современников. (15) Хотя они не имели согласия в том, как вести государственные дела, оба они были одарены таким величием духа и такими выдающимися качествами, что если бы кто назвал того или другого «последним из римлян», он бы не ошибся. Ибо вся римская доблесть оказалась сокрытой в этих мужах. (16) Одного из них, Бонифация, Плацидия назначила главнокомандующим всеми военными силами в Ливии. Это было не по душе Аэцию, однако, он не подал виду, что ему это не нравится. Их вражда еще не обнаруживалась, но была скрыта под личиной приязни. (17) Когда Бонифаций оказался уже далеко, Аэций оклеветал его перед Плацидией, говоря, что он хочет незаконно захватить власть над Ливией, отняв у нее и у василевса всю эту область; он говорил, что ей самой нетрудно убедиться в справедливости его слов: если она вызовет Бонифация в Рим, он ни в коем случае к ней не явится. (18) Когда Плацидия это услышала, ей показалось, что Аэций говорит верно, и она так и поступила. Аэций же, предупредив ее, тайно написал Бонифацию, что мать василевса злоумышляет против него и хочет его погубить. (19) Он утверждал, что есть у него и серьезное доказательство, а именно то, что очень скоро Бонифаций будет без всякой причины отозван в Рим. Вот что гласило письмо. (20) Бонифаций не пренебрег тем, что было в нем написано, и когда вскоре явились к нему посланники, чтобы позвать его к василевсу, он отказался повиноваться василевсу и его матери, никому не сказав о предупреждении Аэция. (21) Услышав такой ответ, Плацидия стала считать Аэция в высшей степени преданным государю, и начала обдумывать, как ей поступить с Бонифацием. (22) Тот же, понимая, что не может противиться василевсу и в то же время, если он вернется в Рим, ему не ждать пощады, стал размышлять, как бы ему заключить, насколько возможно, соглашение с вандалами, которые, как было сказано раньше, поселились в Испании, недалеко от Ливии. (23) В это время Годигискл уже умер, и власть перешла к его сыновьям, Гонтарису 30 , рожденному от законной его супруги, и Гизериху 31 — его побочному сыну. (24) Первый, однако, был еще мальчиком и не обладал большой мощью, Гизерих же прекрасно знал военное дело и был необыкновенным человеком. (25) И вот Бонифаций, послав в Испанию самых близких своих людей, пришел к соглашению и с тем, и с другим сыном Годигискла с условием полного равенства, т. е. чтобы каждый из них, получив треть Ливии, самостоятельно управлял своими подданными; если же кто пойдет на них войной, они должны были общими силами отражать нападающих. (26) На основании этого договора, вандалы, перейдя через переправу в Гадире, прибыли в Ливию 32 ; впоследствии на их месте в Испании поселились визиготы.

(27) В Риме друзья Бонифация, зная его характер и видя странность этого поступка, оказались очень удивлены тем, что Бонифаций захотел стать тираном; некоторые из них по приказу Плацидии отправились в Карфаген. (28) Там, встретившись с Бонифацием, они увидели письмо Аэция и, услышав эту историю, со всей поспешностью вернулись в Рим и рассказали Плацидии, почему Бонифаций так поступил по отношению к ней. (29) Она была поражена, но не причинила Аэцию никакого вреда, даже не упрекнула его за поступок, принесший вред царскому дому, поскольку он имел великую силу, а государство в это время было уже в очень тяжелом положении. Друзьям же Бонифация она рассказала о данном ей Аэцием совете и клятвенно просила их, чтобы они, если возможно, убедили Бонифация вернуться на родину и не допустить, чтобы Римская держава лежала под пятою варваров. (30) Когда Бонифаций узнал об этом, он раскаялся в своем поступке и в своем соглашении с варварами и стал умолять их, давая им тысячу обещаний, уйти из Ливии. (31) Но вандалы не соглашались на его просьбы; напротив, считали себя оскорбленными. Бонифацию пришлось вступить с ними в сражение, но, побежденный, он вынужден был удалиться в Гиппонерегий 33 , укрепленный город, расположенный в Нумидии. (32) Вандалы под предводительством Гизериха стали здесь лагерем и начали осаду; Гонтарис к этому времени уже умер. (33) Говорят, что он был умерщвлен братом. Но вандалы отвергают эти утверждения, говоря, что Гонтарис в битве с германцами был захвачен и посажен ими на кол и что Гизерих, будучи уже единодержавным вождем, привел вандалов в Ливию. (34) Это я слышал и от самих вандалов, передававших события в таком виде. Прошло немало времени, и так как вандалы ни силой, ни по соглашению не могли захватить Гиппонерегий, они, страдая от голода, сняли осаду. (35) Немного времени спустя Бонифаций и находившиеся в Ливии римляне, поскольку к ним из Рима и Византия прибыло большое войско под предводительством Аспара, решили вновь вступить в бой. Произошла жестокая битва, и римляне, наголову разбитые врагами, бежали кто куда 34 . (36) Аспар отправился домой, а Бонифаций, прибыв к Плацидии, рассеял ее подозрения, доказав, что они были возведены на него несправедливо.

IV. Так вандалы отняли у римлян Ливию и завладели ею. Врагов, которых они взяли в плен живыми, они, обратив в рабов, держали под стражею. (2) В числе их оказался Маркиан 35 , который впоследствии, после смерти Феодосия, стал василевсом. (3) Тогда же Гизерих повелел привести пленных к царскому дворцу, чтобы он мог посмотреть и решить, какому господину каждый из них сможет служить, не унижая своего достоинства. (4) Когда их собрали, они сидели под открытым небом около полудня в летнюю пору, изнуряемые солнечным зноем. Среди них находился и Маркиан, который совершенно беззаботно спал. (5) И тут, говорят, орел стал летать над ним в воздухе на одном месте, прикрывая своей тенью одного только Маркиана. (6) Увидев сверху, что происходит, Гизерих как человек весьма проницательный, сообразил, что это делается по воле Божьей, послал за Маркианом и стал его расспрашивать, кто он такой. (7) Тот сказал, что был у Аспара приближенным по секретным делам; римляне на своем языке называют таких лиц доместиками 36 . (8) Когда Гизерих услышал это и сопоставил с тем, что делал орел, а также принял во внимание то влияние, каким пользовался в Визaнтии Аспар, ему стало ясно, что этот человек самой судьбой предназначается для царского престола. (9) Он счел, что негодно будет убить его, поскольку если бы ему суждено было погибнуть, то оказалось бы, что действия птицы не имели никакого смысла, (ибо не стала бы она заботиться как о василевсе о том, кому предстояло тотчас погибнуть), да и убить его не было никакого основания; если же этому человеку в будущем суждено царствовать, то причинить ему смерть окажется совершенно невозможно: ибо тому, что предопределено Богом, нельзя помешать человеческим разумением. (10) Поэтому Гизерих взял с Маркиана клятву 37 , что, если когда-либо это будет в его власти, он не поднимет оружия против вандалов. С этим он отпустил Маркиана и тот прибыл в Визaнтий. Немного спустя, когда Феодосий умер, Маркиан принял царство. (11) Во всем остальном он был прекрасный василевс, однако он ничего не предпринимал по отношению к Ливии. Но это произошло уже позднее.

(12) Победив тогда в сражении Аспара и Бонифация, Гизерих проявил замечательную, достойную рассказа прозорливость, чем и закрепил счастливый для себя исход войны. (13) Опасаясь, что, если вновь двинется против него войско из Рима и Византия, вандалы не смогут ни проявить такой же силы, ни воспользоваться таким же счастливым стечением обстоятельств (ведь человеческие дела ниспровергаются Божьей волей, а физическим силам свойственно приходить в упадок), боясь всего этого, он не возгордился от успехов, но заключил мирный договор с василевсом Валентинианом на том условии, что каждый год будет посылать василевсу дань с Ливии, а одного из своих сыновей, Гонориха, отдал в качестве заложника за выполнение договора 38 . (14) Таким образом, Гизерих на войне оказался хорошим военачальником, сохранил в неприкосновенности плоды своей победы, а когда дружба его с Валентинианом укрепилась, сумел забрать от него и своего сына Гонориха. (15) В Риме же сначала умерла Плацидия, а затем и ее сын Валентиниан, не оставивший детей мужского пола (хотя у него было две дочери от Евдоксии, отцом которой был Феодосий 39 ). Я сейчас расскажу, как погиб Валентиниан.

(16) Среди римских сенаторов был некто Максим, из рода того Максима, которого Феодосий старший, лишив захваченной им незаконно власти, предал смерти; по этому поводу римляне справляют ежегодный праздник, получивший свое название в честь победы над Максимом 40 . (17) У Максима младшего была жена, очень скромная и отличавшаяся исключительной красотой. Поэтому Валентиниана охватило желание вступить с ней в связь. (18) Так как выполнить это с ее согласия оказалось для него невозможным, он задумал нечестивое дело и привел его в исполнение. (19) Пригласив Максима во дворец, он начал играть с ним в шахматы. Проигравший должен был уплатить в виде штрафа назначенную сумму золота. (20) Василевс выиграл, и, получив в качестве залога перстень Максима, послал с ним в дом Максима, повелев сказать его жене, что муж приказывает ей как можно скорее явиться во дворец приветствовать василису Евдоксию. (21) Она, увидев подтверждение слов в перстне Максима, села в носилки и прибыла в царский дворец. (22) Те, кому василевс поручил выполнение своего дела, внесли ее в помещение, находившееся очень далеко от женской половины. Здесь Валентиниан против ее воли произвел над ней насилие. (23) Вернувшись домой после нанесенного ей поругания, она жестоко страдала от случившегося с ней несчастья и в слезах проклинала Максима как давшего повод к тому, что произошло. (24) Конечно, Максим был чрезвычайно огорчен этим происшествием и тотчас же принялся замышлять нечто против василевса. Видя, что Аэций возымел исключительную силу, так как он только что одержал победу над Аттилой 41 , вторгнувшимся с огромным войском массагетов и других скифов в пределы Римской державы, он подумал, что Аэций окажется препятствием в задуманном им деле. (25) Поразмыслив, он решил сначала устранить Аэция, не придав никакого значения тому, что в нем была вся надежда римлян. (26) Так как все евнухи, окружавшие василевса, были расположены к нему, Максим при их посредстве убедил василевса, что Аэций готовит государственный переворот. (27) И только потому, что Аэций обладал силой и доблестью, а не на каком-либо другом основании, Валентиниан приказал его убить. (28) Тогда один римлянин произнес прославившую его замечательную фразу. Когда василевс спросил его, хорошо ли он сделал для себя, убив Аэция, он ответил, что он не может знать, хорошо ли это или нет, но что очень хорошо знает, что василевс левой рукой отрубил себе правую.

(29) После смерти Аэция Аттила 42 , не имея равного себе противника, беспрепятственно разорял всю Европу, и, подчинив себе оба царства, заставлял их платить себе дань, и каждый год василевсы посылали ему деньги. (30) В то время как Аттила осадил Аквилею 43 , город большой и многолюднейший, расположенный на берегу моря над Ионийским заливом, с ним произошел следующий счастливый случай. (31) Не имея возможности взять этой крепости ни силой, ни каким-либо иным способом, он уже, говорят, хотел отказаться от осады, продолжавшейся весьма длительное время, и приказал войску со всей поспешностью готовиться к отступлению, чтобы на следующий день подняться отсюда с восходом солнца. (32) На другой день, когда поднималась заря, варвары, сняв осаду, начали готовиться к отходу, как вдруг увидели, что аист, гнездо которого, где он обычно кормил птенцов, располагалось на одной из башен городских стен, внезапно поднялся оттуда со своими детенышами. (33) Отец-аист летел, а его маленькие аистята, еще не вполне оперившиеся, то летели рядом с ним, то сидели на спине отца. Так они улетели далеко от города. (34) Увидев это, Аттила, человек очень сообразительный и умевший истолковывать всякое явление, приказал войску оставаться на том же самом месте, сказав при этом, что птица никогда понапрасну не улетела бы отсюда со своими птенцами, если бы не предчувствовала, что с этим местом в скором времени случится что-то неладное. (35) И вот, говорят, войско варваров вновь приступило к осаде, а немного спустя та часть стены, где находилось гнездо аиста, безо всякой причины неожиданно рухнула, и врагам удалось в этом месте войти в город. Так Аквилея была взята штурмом. Вот что происходило у Аквилеи.

(36) Впоследствии Максим безо всякого труда убил василевса, захватил власть 44 и женился на Евдоксии против ее воли. Жена, с которой он жил раньше, умерла незадолго перед тем. И вот как-то, находясь с Евдоксией на ложе, он сказал ей, что все это он совершил из-за любви к ней. (37) Евдоксия, сердившаяся на Максима и раньше, желавшая отомстить за его преступление против Валентиниана, теперь от его слов еще сильнее вскипела на него гневом, и слова Максима, что из-за нее случилось это несчастие с ее мужем, побудили ее к заговору. (38) Как только наступил день, она отправила в Карфаген послание, прося Гизериха отомстить за Валентиниана, умерщвленного безбожным человеком, недостойным ни его самого, ни его царского звания, и освободить ее, терпящую бесчестие от тирана. (39) Она настойчиво твердила, что ему как другу и союзнику, раз совершено столь великое преступление по отношению к царскому дому, было бы недостойно и нечестиво не оказаться мстителем. Она считала, что из Византия ей нечего ждать помощи и отмщения, поскольку Феодосий уже окончил дни своей жизни и царство перенял Маркиан.

V. Гизерих, не по какой-либо иной причине, но только потому, что надеялся получить большие богатства 45 , с сильным флотом отплыл в Италию. Не встретив ни от кого сопротивления, он вступил в Рим и занял дворец. (2) Максима, собиравшегося бежать, римляне умертвили, побив камнями. Они отрубили ему голову, разрубили его на части и разделили их между собой 46 . (3) Гизерих взял в плен Евдоксию с ее дочерьми от Валентиниана, Евдокией и Плацидией и, нагрузив на корабли огромное количество золота и иных царских сокровищ, отплыл в Карфаген, забрав из дворца и медь, и все остальное. (4) Он ограбил и храм Юпитера Капитолийского и снял с него половину крыши. Эта крыша была сделана из лучшей меди и покрыта густым слоем золота, представляя величественное и изумительное зрелище. (5) Из кораблей, что были у Гизериха, один, который вез статуи, говорят, погиб, со всеми же остальными вандалы вошли благополучно в гавань Карфагена. (6) Евдокию Гизерих выдал замуж за своего старшего сына Гонориха, вторую же дочь (она была женой Олибрия, знатнейшего среди римских сенаторов 47 ) вместе с ее матерью Евдоксией, по требованию василевса 48 , он отправил в Визaнтий. (7) Восточное же царство перешло к тому времени ко Льву, возведенному на престол Аспаром, так как Маркиан уже скончался.

(8) Впоследствии Гизерих задумал следующее. Он велел срыть стены всех городов Ливии, кроме Карфагена, с той целью, чтобы ни сами ливийцы, став на сторону римлян, не могли бы, обладая этими укреплениями как своим оплотом, поднять против него восстание, ни посланные василевсом войска не могли надеяться, что они и городом завладеют и, поставив в нем свой гарнизон, будут досаждать вандалам. (9) Тогда казалось, что это решение очень хорошее и что оно навсегда упрочило благополучие вандалов, но впоследствии, когда эти города, оказавшись неукрепленными, очень легко и безо всякого боя были взяты Велисарием, это вызвало немало насмешек в адрес Гизериха, и то, что казалось до тех пор мудрой предусмотрительностью, сочла неразумным поступком. (10) С изменением обстоятельств люди обычно меняют и свои мнения о совершенных ранее действиях. (11) Из числа уцелевших ливийцев 49 всех, кто был знатен и богат, вместе с их землями и богатствами он в качестве рабов отдал своим сыновьям Гонориху и Гензону. Его младший сын Феодор уже умер, не оставив потомства ни мужского, ни женского пола. (12) У прочих ливийцев он отнял их имения, очень большие и хорошие, и распределил их между племенем вандалов, и поэтому эти земли с того времени и до сих пор называются наделами вандалов. (13) Прежним же владельцам имений пришлось жить в крайней бедности, хотя они оставались свободными и им дано было право и передвигаться, и уходить, куда они хотят. (14) Со всех тех земель которые он передал своим детям и другим вандалам, Гизерих приказал не брать никаких налогов. (15) Ту же землю, которую он счел не слишком хорошей, он оставил прежним ее владельцам, приказав вносить с нее в пользу государства такие налоги, что самим собственникам земли ничего не оставалось. (16) Многих изгоняли и убивали, так как на них возводилось много тяжких обвинений. (17) И самым серьезным проступком считалось сокрытие собственных средств. Так ливийцы подверглись всякого рода несчастиям.

(18) Вандалов и аланов Гизерих разделил на отряды, поставив во главе каждого из них не менее восьмидесяти лохагов, которых он назвал хилиархами [тысячниками] создавая таким образом впечатление, что на службе у него было до восьмидесяти тысяч человек 50 . (19) Говорят, однако, что число вандалов и аланов в прежние времена не превышало пятидесяти тысяч. (20) Затем лишь благодаря рождению у них детей и присоединению к ним других варваров они дошли до такого многолюдия. (21) Но имена аланов и других варваров, кроме маврусиев, были поглощены именем вандалов. (22) Тогда же, после смерти Валентиниана, Гизерих покорил себе маврусиев и каждый год с наступлением весны совершал вторжения в Сицилию и Италию и там одни города поработил, другие разрушил до основания и разграбил все; когда же страна оказалась лишенной и людей, и ценностей, он стал совершать набеги на области Восточного царства. (23) Он подверг разграблению Иллирию, большую часть Пелопоннеса и остальной Греции, а также прилегающие к ней острова. Затем он вновь возвращался в Сицилию и Италию, разорял и грабил одну область за другой. (24) Говорят, что как-то, когда Гизерих сел уже на корабль в Карфагенской гавани и паруса были подняты, кормчий спросил его, против какого народа он велит плыть? (25) Тот в ответ сказал, что, разумеется, против тех, на кого прогневался Бог. Так безо всякого основания он нападал на кого придется.

VI. Желая за все это отомстить вандалам, василевс Лев снарядил против них войско. Говорят, что численность этого войска доходила до ста тысяч человек. Собрав флот со всей восточной части моря, он проявил большую щедрость по отношению к солдатам и морякам, боясь, как бы излишняя бережливость не помешала задуманному им плану наказать варваров  51 . (2) Поэтому, говорят, он истратил тысячу триста кентинариев. Однако безрезультатно: не суждено было вандалам погибнуть во время этого похода. Главнокомандующим в этой вовне он назначил Василиска 52 , брата жены своей Верины, страстно желавшего добиться царского престола; он надеялся получить его безо всяких усилий, если приобретет дружбу Аспара. (3) Аспар, придерживавшийся арианской веры и не желавший от нее отказаться, не мог вступить на престол сам, но легко мог возвести на него другого; и казалось весьма вероятным, что он будет злоумышлять против василевса Льва, оскорбившего его. (4) Говорят, что Аспар боялся, как бы василевс Лев, победив вандалов, не утвердился очень крепко на престоле; поэтому он неоднократно просил Василиска пощадить вандалов и Гизериха.

(5) Между тем василевс Лев поставил царем Запада сенатора Анфимия 53 , выдающегося и богатством, и родовитостью с тем, чтобы он помог ему в войне против вандалов. (6) В то же время Гизерих хотел и усиленно просил, чтобы царский престол был передан Олибрию 54 , мужу дочери Валентиниана Плацидии, к которому он благодаря родственным связям относился с расположением; когда же он потерпел в этом неудачу, его охватил еще больший гнев и он стал разорять всю землю василевса. (7) Был в это время в Далмации некто Марцеллиан 55 , один из близких людей Аэция, человек, пользовавшийся большой известностью. Когда Аэций умер, как об этом было рассказано, он не счел нужным далее оказывать повиновение василевсу, но восстал против него, побудив отложиться и всех других; сам он захватил власть над Далмацией, поскольку никто не осмелился прямо пойти на него войной. (8) Расточая этому Марцеллиану много любезностей, василевс Лев привлек его на свою сторону и поручил ему напасть на Сардинию, находившуюся под властью вандалов. Без особого труда изгнав оттуда вандалов, он захватил там власть. (9) Между тем Ираклий 56 , посланный из Визaнтия в Триполис в Ливии, победив в битве находившихся там вандалов, легко взял их города и, оставив корабли, по суше повел войско на Карфаген. Так складывалось здесь начало этой войны.

(10) Василиск со всем своим войском пристал к городку, отстоящему от Карфагена не менее чем на двести восемьдесят стадий. Здесь издревле находился храм Гермеса, почему это место и называлось Меркурий 57 : ибо так римляне называли Гермеса. Если бы Василиск умышленно не замедлил своего движения, попытался бы прямо идти на Карфаген, то он сразу же взял бы его и покорил бы вандалов, причем они и не подумали бы оказать ему какое-либо сопротивление: (11) до такой степени Гизериха охватил страх перед Львом как непобедимым василевсом, когда ему сообщили, что Сардиния и Триполис захвачены, и когда он увидел флот Василиска, какого, говорят, у римлян никогда раньше не было. Однако медлительность военачальника, возникшая либо от трусости, либо от измены, помешала успеху. (12) Воспользовавшись оплошностью Василиска, Гизерих сделал следующее: как можно лучше вооружив своих подданных, он посадил их на суда, а кроме того держал наготове другие — без людей, но очень быстроходные. (13) В то же время, отправив к Василиску послов, он просил его отложить начало военных действий на пять дней, чтобы за это время, посоветовавшись с вандалами, сделать то, что особенно желательно для василевса. (14) Говорят, что тайно от войска Василиска он послал ему большую сумму денег, чтобы купить перемирие. (15) Все это он предпринял в расчете на то, что за это время поднимется благоприятный для него ветер, как и оказалось на самом деле. (16) Василиск же, то ли исполняя обещанное Аспару, то ли используя благоприятный случай для приобретения денег, то ли потому, что так показалось ему лучше, выполнил просьбу Гизериха и сидел спокойно в своем лагере, выжидая попутного ветра для врагов 58 . (17) И как только для вандалов подул попутный ветер, в ожидании которого они все время пребывали, они, подняв паруса и взяв на буксир суда без людей, которые, как я сказал раньше, были у них подготовлены, поплыли на врагов. (18) Оказавшись вблизи них, они подожгли суда, которые они вели с собой, и когда ветер надул их паруса, пустили их на римский флот. (19) Так как там было огромное количество кораблей, то эти горящие суда, куда бы они ни попадали, легко все зажигали, быстро погибая вместе с теми, с которыми приходили в соприкосновение. (20) Поскольку огонь распространялся все дальше и дальше, то, естественно, смятение охватило весь римский флот; крики смешивались с шумом ветра и треском пламени; солдаты вместе с моряками, подбадривая друг друга, в беспорядке отталкивали шестами охваченные пламенем суда врагов и свои собственные, погибавшие друг от друга. (21) Тут и появились вандалы, тараня и топя корабли и захватывая убегавших солдат и их оружие. (22) В этом ужасном бою проявили мужество и римляне, особенно Иоанн, помощник Василиска по командованию, совершенно не причастный к измене. (23) Когда его корабль был окружен большой группой неприятелей, он, стоя на палубе, обращаясь то в ту, то в другую сторону, погубил большое число врагов; но увидев, что его корабль уже захвачен, спрыгнул с палубы в море во всем своем вооружении 59 . (24) Хотя Гензон, сын Гизериха, умолял его пощадить себя, давая ему всякие клятвы и обещая неприкосновенность, он тем не менее бросился в море, крикнув только, что никогда Иоанн не будет в руках собак. (25) Так окончилась эта война; Ираклий вернулся домой, Марцеллиан же был коварно убит одним из своих сотоварищей. (26) Прибыв в Византий, Василиск укрылся с мольбами в храме великого бога Христа (византийцы называют этот храм Софией), считая, что это наименование более всего подходит для Бога. Благодаря просьбам василисы Верины он избежал опасности, но уже был не в состоянии достигнуть престола, ради чего он все это и сделал. (27) Дело в том, что василевс Лев незадолго до этого убил во дворце Аспара и Ардавурия, так как у него было подозрение, что они злоумышляют против него, собираясь его умертвить. Так шли тогда дела.

VII. Василевс Запада Анфимий умер, убитый зятем своим Рецимером, и царскую власть принял Олибрий, однако немного спустя та же судьба постигла и его. (2) В Визaнтии скончался Лев, и престол перешел также ко Льву, которому было всего только несколько дней  60 . Он был сыном Зинона и Ариадны 61 , дочери покойного Льва. (3) Его соправителем был избран отец, но мальчик очень скоро окончил дни своей жизни. (4) Тут стоит упомянуть о Майориане 62 , который перед тем получил власть на Западе: этот Майориан превосходил своими достоинствами всех василевсов римлян, правивших на Западе. Он не мог равнодушно отнестись к постигшему Ливию несчастию, но, собрав против вандалов весьма значительное войско, стоял в Лигурии, собираясь вести это войско против врагов. (5) Майориан был неутомим во всех трудах, в опасностях же войны был совершенно неустрашим. (6) Считая, что было бы полезным разузнать о силе вандалов, характере Гизериха, а также о том, как относятся к ним маврусии и ливийцы, расположены они к ним или нет, он решил не поручать разузнать все это кому-либо другому, а проверить своими собственными глазами. (7) Он отправился к Гизериху под видом царского посла, приняв вымышленное имя. Опасаясь быть узнанным и подвергнуться поэтому какой-либо опасности и тем помешать намеченному предприятию, он придумал следующее. (8) Свои волосы, которыми он славился, ибо были они такими золотистыми, что походили на чистое золото, он намазал специально придуманной для этого краской, сумев превратить их на время в совершенно черные. (9) Когда он явился к Гизериху, варвар всячески старался его напугать и, обращаясь с ним как будто с другом, привел его в некое помещение, где у него было собрано всякое оружие, среди которого было немало превосходного. (10) И тут, говорят, оружие само собой задвигалось и издало звук не тихий и не случайный; Гизерих решил, что произошло землетрясение и, выйдя из помещения, стал спрашивать об этом землетрясении, но так как никто из посторонних не подтвердил его предположения, Гизерих решил, что то было большое чудо, но не мог решить, к чему его отнести. (11) Итак, Майориан, выполнив задуманное, вернулся в Лигурию и во главе пешего войска двинулся сухопутным путем к Геракловым столпам, намереваясь в этом месте перейти через пролив и дальше идти прямо на Карфаген. (12) Получив об этом известия и догадавшись о хитром обмане Майориана в истории с посольством, Гизерих впал в большой страх и стал готовиться к войне. (13) Римляне же, полагаясь на доблесть Майориана, питали огромную надежду вернуть Ливию под свою власть. (14) Между тем Майориан заболел дизентерией и умер; он был милосердным к своим подданным, но страшным для своих врагов. (15) Непот 63 , принявший после него царскую власть, прожил только несколько дней и умер от болезни; после него Глицерий вступил на престол 64 , но испытал ту же судьбу. Затем в василевсы был возведен Август 65 . (16) До этого времени на Западе было много и других царей; их имена я знаю, но считаю совершенно ненужным их называть. (17) После принятия власти им выпало на долю прожить совсем немного, и потому они не совершили ничего, что заслуживало бы рассказа. Таковы были дела на Западе.

(18) В Визaнтии Василиск, который не мог одолеть в себе стремления достичь царской власти, сделал попытку захватить престол и без большого труда овладел им, так как Зинон вместе с женой бежал в Исаврию, откуда он был родом 66 . (19) И вот когда он властвовал уже год и восемь месяцев, практически все, особенно же дворцовые воины, возненавидели его из-за страшной скупости. (20) Узнав об этом, Зинон собрал войско и выступил против него. Василиск, в свою очередь, послал войско под начальством Армата 67 с приказанием действовать и бороться против Зинона. (21) Когда они расположились лагерем вблизи друг друга, Армат передал Зинону свое войско с условием, чтобы Зинон провозгласил его совсем маленького сына Василиска кесарем, а в случае своей смерти оставил бы его преемником престола. (22) В Византии Василиск, покинутый всеми, бежал в тот же храм, что и прежде. Но Акакий, иерей города, отдал его в руки Зинону, обвинив его в безбожии, а также в том, что он, будучи сторонником учения Евтихия, произвел большую смуту и ввел много новшеств в христианское учение. И это была правда. (23) Зинон, вновь получив царскую власть и выполняя данное им Армату обещание, провозгласил его сына Василиска кесарем, но вскоре отнял у него это почетное звание, а Армата убил. (24) Василиска же вместе с детьми и женой он отправил в Каппадокию, повелев им следовать туда зимой без хлеба и одежды, лишенными всякого ухода. (25) Страдая от холода и голода, они нашли утешение во взаимных объятиях и погибли, обнимая дорогие для них существа. Такое возмездие постигло Василиска за все содеянное им в жизни государства. Однако это случилось впоследствии.

(26) Между тем Гизерих, перехитрив, а затем и изгнав врагов, как мной рассказано выше, продолжал ничуть не меньше, если не больше грабить и опустошать римские пределы, пока василевс Зинон не вступил с ним в соглашение и не заключил «вечный мир» с условием, чтобы вандалы никогда не совершали враждебных действий по отношению к римлянам и сами не претерпевали бы ничего подобного с их стороны 68 . Этот договор соблюдал со всей точностью и сам Зинон, и тот, кто после него унаследовал царскую власть — Анастасий. (27) Он сохранял свое действие и при василевсе Юстине. После него царский престол занял Юстиниан, приходившийся Юстину племянником. (28) При Юстиниане началась эта война, как будет рассказано в дальнейшем. (29) Немного времени спустя Гизерих, достигнув глубокой старости, умер. Он оставил завещание, в котором давал вандалам много разных советов и в частности, чтобы верховную власть над вандалами имел тот, кто, происходя из рода самого Гизериха по мужской линии, окажется самым старшим по возрасту из всех его родственников 69 . (30) Со времени взятия вандалами Карфагена Гизерих правил ими тридцать девять лет и умер, как мной сказано.

VIII. Гонорих 70 , старший из его сыновей, принял власть над вандалами, так как Гензон  71 еще раньше покинул здешний мир. В правление Гонориха у них ни с кем не было войн кроме маврусиев. (2) Из страха перед Гизерихом этот народ держался спокойно, но как только он перестал быть им помехой, они причинили много вреда вандалам и сами испытали немало бед. (3) Гонорих был самым жестоким и несправедливым гонителем христиан Ливии. (4) Он принуждал их принимать арианскую веру, если же обнаруживались не желающие подчиняться ему по доброй воле, тех он сжигал живыми или предавал смерти разными другими способами; многим он велел отрезать язык до самой гортани, они еще в мое время жили в Византии, пользуясь сохранившимся у них голосом, не испытывая таким образом никакой неприятности от подобного наказания. Только двое из них, поскольку вступили в сношение с блудницами, больше не были в состоянии говорить. (5) После восьми лет правления над вандалами он [Гонорих] умер от болезни, уже когда маврусии, заселившие горный хребет Аврасий, отпали от вандалов и стали самостоятельными. Горы Аврасия находятся в Нумидии, обращены к югу и расположены от Карфагена на расстоянии примерно тринадцати дней пути; эти маврусии больше не были под властью вандалов, поскольку вандалы были не в состоянии вести с ними войну в этих горах, не имеющих дорог и крайне крутых.

(6) После смерти Гонориха власть над вандалами перешла к Гундамунду, сыну Гензона, внуку Гизериха, так как старшинство в роде Гизериха в это время принадлежало ему. (7) Этот Гундамунд много раз сражался с маврусиями и причинил немало страданий христианам  72 . В середине двенадцатого года своего правления он заболел и умер. (8) Власть принял его брат Трасамунд 73 , очень красивый внешне и одаренный большой осмотрительностью и великодушием. (9) Однако он вынуждал христиан менять свою веру, не мучая их, как бывшие до него правители, но предлагая им за это почести, высокие должности и одаряя деньгами, а в том случае, если их не удавалось склонить к этому, он делал вид, что совершенно не знает, кто они такие. (10) Когда кто либо случайно или умышленно совершал тяжкое преступление, он предлагал, в случае перемены веры, в качестве награды не подвергать их наказанию за то, в чем они провинились. (11) После того как у него умерла жена, от которой он не имел ни мужского, ни женского потомства, он, стремясь как можно надежнее укрепить свою власть отправил послов к царю готов Теодориху 74 , прося у него в жены сестру его Амалафриду, у которой незадолго перед этим умер муж. (12) Теодорих послал ему и сестру, и тысячу знатных готов в качестве ее телохранителей, за которыми следовала еще и толпа их слуг в количестве примерно пяти тысяч боеспособных воинов 75 . (13) Кроме того, Теодорих подарил сестре один из трех мысов Сицилии, который называется Лилибеем; поэтому Трасамунд казался из всех правивших вандалами до этих пор вождей самым сильным и могущественным. (14) И с василевсом Анастасием он был в большой дружбе. В правление Трасамунда вандалам выпало на долю потерпеть от маврусиев такое поражение, какого до тех пор они никогда еще не терпели.

(15) Над маврусиями, жившими около Триполиса, правил некто по имени Каваон, испытанный в различного рода войнах и весьма проницательный [человек]. Когда ему стало известно, что вандалы идут на него войной, он сделал следующее. (16) Прежде всего, он приказал своим подчиненным воздержаться от всякой несправедливости, а также от питания, ведущего к распущенной неге, главным же образом от общения с женщинами; затем он велел устроить два [укрепленных] лагеря: в одном из них он сам стал лагерем со всеми мужчинами, а в другой поместил женщин и пригрозил, что смерть будет наказанием тому, кто пойдет в женский лагерь. (17) После этого он отправил в Карфаген лазутчиков, поручив им следующее: если вандалы, двинувшись в поход, осквернят какой-либо храм из тех, что почитают христиане, чтобы они только наблюдали за тем, что там делается; когда же вандалы уйдут оттуда, пусть они совершат по отношению к этому храму обратное тому, что сделали вандалы перед тем, как уйти. (18) При этом, говорят, он добавил, что он не ведает того Бога, которому поклоняются христиане, но, если он могуществен, как говорят, то он, естественно, отомстит оскорбителям его и защитит тех, кто ему служит. (19) Итак, лазутчики, придя в Карфаген, держались спокойно, наблюдая за приготовлениями вандалов; когда же их войско двинулось к Триполису, они последовали за ним, надев на себя одежды бедняков. (20) Когда в первый день похода вандалы стали готовиться к ночлегу, они поставили в христианские храмы своих лошадей, загнали туда других животных, и не было того оскорбления и наглого поступка, которого бы они в своей необузданности и распущенности не совершили: захваченных священнослужителей они били палками и стегали по спине, приказывали им оказывать себе такие услуги, которые обычно поручаются самым последним из рабов.

(21) Как только они ушли отсюда, лазутчики Каваона стали делать то, что им было приказано: тотчас очистили храмы, с большим старанием убрали навоз и все непристойное, что здесь находилось, зажгли все лампады, священнослужителей приветствовали с почтением и всячески выказывали им расположение. (22) Раздав деньги нищим, сидевшим возле храмов, они, наконец, вновь последовали за войском вандалов. (23) И так в течение всего пути вандалы совершали свои бесчинства, а лазутчики выполняли свою службу. (24) Когда они оказались недалеко от войска маврусиев, лазутчики, обогнав врагов, дали знать Каваону, что по отношению к христианским храмам сделано вандалами и что ими, и как близко находится неприятель. (25) Услышав об этом, Каваон приготовился к нападению следующим образом: очертив в поле круг, где он собирался возвести вал с палисадом, он в качестве укрепления поставил по кругу наискось верблюдов, сделав глубину фронта приблизительно в двенадцать верблюдов. (26) Детей, женщин и всех, кто был небоеспособен, вместе с ценностями он поместил в середине, а всему боеспособному люду он приказал находиться между ногами животных, прикрывшись щитами. (27) При виде этой фаланги маврусиев вандалы оказались в недоумении, не зная, что им предпринять в данном случае: они не могли точно метать ни дротики, ни стрелы, не умели они идти в бой пешим строем, но были лишь всадниками, в бою пользовались копьями и мечами и потому были не в состоянии нанести врагам урон издали, а их кони, приходя в волнение от вида верблюдов, никак не шли против врагов. (28) Маврусии же, находившиеся в безопасном положении, посылали против них тучи стрел и дротиков, без труда убивая их коней и их самих, и, так как их было великое множество и шли они густой толпой, вандалы обратились в бегство 76 . Маврусии их преследовали и многих убили, а некоторых взяли в плен; очень немного от этого войска вандалов вернулось домой. (29) Вот какое поражение пришлось испытать Трасамунду от маврусиев. Немного спустя он умер после двадцатисемилетнего правления вандалами.

IX. Власть над вандалами принял Ильдерих, сын Гонориха, сына Гизериха; он был очень доступен для своих подданных и в общем кроток, не притеснял ни христиан 77 , ни кого-либо другого, в военном отношении был слаб и даже не хотел, чтобы до его слуха доходили разговоры о войне. Поэтому в предпринимаемых вандалами походах предводительствовал его племянник Оамер, искусный в военном деле: его называли Ахиллесом вандалов 78 . (3) В правление этого Ильдериха вандалы были разбиты в сражении маврусиями, жившими в Бизакии, вождем которых был Антала 79 ; кроме того случилось так, что из союзников и друзей Теодориха и готов, живших в Италии, они превратились во врагов. (4) Дело в том, что они заключили под стражу Амалафриду и истребили всех готов, возведя на них обвинение в стремлении произвести переворот против вандалов и Ильдериха 80 . (5) Со стороны Теодориха не последовало никакого отмщения, так как он не считал себя достаточно сильным, чтобы, снарядив большой флот, двинуться походом на Ливию, а, кроме того, Ильдерих был ближайшим другом и гостем Юстиниана, который, еще не будучи василевсом, правил государством по своему усмотрению, так как его дядя Юстин был очень стар и не очень опытен в государственных делах  81 . Юстиниан и Ильдерих обменивались ценными дарами.

(6) Был в роду Гизериха некто Гелимер 82 , сын Гилариса, сына Гензона, сына Гизериха, достигший такого возраста, что уступал только Ильдериху. Поэтому можно было предположить, что очень скоро ему удастся достигнуть престола. (7) В военном деле он считался среди своих современников исключительно сведущим, но в остальном был человеком коварным, бессердечным и подлым, всегда готовым совершить переворот и воспользоваться чужими богатствами. (8) Этот Гелимер, хотя и видел, что в будущем власть придет в его руки, не мог жить, как установлено законом. Присвоив себе права царской власти, он стремился и к самому сану, что было для него преждевременно; хотя Ильдерих по своей снисходительности многое ему позволял, он тем не менее не мог больше сдерживать своих стремлений, но, привлекши на свою сторону знатных вандалов, убедил их отнять у Ильдериха царскую власть, как у человека не воинственного, потерпевшего поражение от маврусиев и предающего василевсу Юстину державу вандалов с тем, чтобы верховная власть не перешла к нему, Гелимеру, как принадлежащему к другому дому (как коварно он исказил цель посольства, отправленного Ильдерихом в Визaнтий), и передать власть над вандалами ему. Убежденные этими доводами, они так и поступили. (9) Таким образом, захватив высшую власть, он схватил Ильдериха, правившего вандалами уже седьмой год, Оамера и его брата Евагея.

(10) Когда об этом услышал Юстиниан, достигший уже царской власти, он, отправив в Ливию к Гелимеру послов, написал следующее: «Ты поступаешь безбожно и противно завещанию Гизериха, держа в заключении старика, твоего родственника и царя вандалов (в соответствии с волей Гизериха), силою захватив власть, хотя немного спустя ты смог бы получить ее по закону. (11) Не продолжай же дальше действовать преступно и не заменяй имени царя прозвищем тирана, которое ты получил из-за того, что не подождал короткое время. (12) Но позволь ему, каждую минуту ожидающему смерти, сохранить видимость верховной власти, а сам действуй во всем, как подобает правителю, и только подожди, когда в ходе времени и в соответствии с законом Гизериха ты обретешь и наименование своей деятельности. (13) Если ты поступишь так, то и от Всемогущего получишь милость, и от нас дружбу». Вот что гласило послание. (14) Гелимер, ничего не исполнив, отпустил послов, Оамера велел ослепить, а Ильдериха и Евагея велел содержать в еще более строгом заключении, обвинив их в том, что они задумали бежать в Визaнтий. (15) Когда и об этом услышал василевс Юстиниан, он отправил второе посольство с таким письмом: «Мы написали тебе первое письмо, не думая, что ты поступишь совершенно обратно нашим советам. (16) Если тебе хочется приобрести верховную власть так, как ты ее сейчас приобрел, получи с нею и то, что дает за это демон. (17) Ты же пошли к нам Ильдериха, слепого Оамера и его брата, чтобы они получили утешение, какое могут иметь люди, лишенные власти или зрения. (18) Мы не потерпим, если ты этого не сделаешь. Нами руководит надежда, возлагаемая ими на нашу дружбу. (19) На преемника его власти мы пойдем не для того, чтобы воевать, но чтобы по возможности его наказать».

(20) Прочитав это письмо, Гелимер ответил следующими словами: «Царь Гелимер царю Юстиниану. Не насилием захватил я власть, и ничего безбожного по отношению к моим родственникам мною не совершено. (21) Ильдериха, замыслившего совершить переворот против дома Гизериха, лишил власти вандальский народ; меня же призвало к власти время согласно закону о праве старшинства. (22) Хорошо бы, чтобы каждый занимался управлением своей собственной страной и не брал на себя чужих забот. (23) Так что и тебе, имеющему собственное царство, не пристало вмешиваться в чужие дела. Если ты хочешь нарушить договор и идти против нас, мы встретим вас всеми силами, какие только у нас есть, призывая в свидетели клятвы, данные Зиноном, а от него ты принял царство, которым теперь владеешь». (24) Получив такое письмо, василевс Юстиниан, и раньше полный гнева на Гелимера, теперь еще сильнее рассердился на него и решил его наказать. (25) Он задумал как можно скорее прекратить войну с персами и идти походом на Ливию. Поскольку он обладал способностью быстро составлять план и без колебания приводить его в исполнение, он тотчас же вызвал к себе Велисария, являвшегося стратигом Востока, однако не для того, чтобы предупредить его или кого-либо другого о своем намерении назначить его командующим похода на Ливию, но под предлогом, что он снят с той должности, которую он имел 83 . (26) Тотчас же был заключен мир с персами, как мною было рассказано в прежних книгах.

X. Устроив наилучшим образом внутренние дела и отношения с персами, василевс Юстиниан обратил все свое внимание на дела в Ливии. (2) Когда он объявил государственным мужам, что намерен собрать войско против вандалов и Гелимера, большинство их сразу отнеслось враждебно к этому плану и оплакивало его как несчастье; у них была свежа память о морском походе василевса Льва и о поражении Василиска; они наизусть перечислили, сколько тогда погибло солдат, сколько денег потеряла казна. (3) Особенно печалились и горевали, полные забот, эпарх двора, которого римляне называют претором 84 , и управитель казначейства, равно и все другие на которых был возложен сбор государственных или царских доходов, предвидя, что им придется доставить на военные расходы огромные суммы и что не будет для них ни снисхождения, ни отсрочек. (4) Из военачальников же каждый, кто думал, что ему придется командовать в этом походе, был охвачен страхом, ужасаясь огромной опасности стать, если им будет суждено спастись от бедствий морского пути, лагерем во вражеской земле, и, высадившись с кораблей, сражаться с силами огромного и могущественного царства. (5) И солдаты, только что вернувшиеся с долгой и трудной войны и еще не насладившиеся вполне радостями домашней жизни, были в отчаянии как потому, что их ведут на морское сражение, о чем они раньше даже слыхом не слыхивали, так и потому, что их посылают от пределов Востока к крайнему Западу на тяжелую войну с вандалами и маврусиями. (6) Что же касается остальных, как это бывает при большом стечении народа, они хотели быть свидетелями новых приключений, хотя и сопряженных с опасностями для других.

(7) Но никто не отважился сказать василевсу что-либо в предостережение от этого похода, кроме эпарха двора Иоанна Каппадокийского. Это был человек наиболее смелый и сведущий из всех своих современников. (8) В то время как другие молча оплакивали роковые обстоятельства, Иоанн, выступив перед василевсом, сказал следующее: «Уверенность, о василевс, в твоем милостивом обращении со своими подданными дает мне смелость открыто сказать, что могло бы принести пользу твоему правлению, даже если то, что будет сказано или сделано, не покажется тебе приятным. (9) Твоя мудрость так умеет сочетать самодержавную власть со справедливостью, что ты не считаешь преданным себе и заботливо охраняющим твои деяния того, кто во всем угождает тебе, и не питаешь гнева к тому, кто противоречит тебе, но, взвешивая все единственно ясным разумом, ты часто нам доказываешь, что безопасно для нас восстать против твоих решений. (10) Руководствуясь этим, о василевс, я явился на этот совет с целью предоставить тебе соображение, которое, может быть, сейчас, если тому суждено, вызовет у тебя неудовольствие, но покажет совершенно ясно мою преданность тебе, в чем ты сам будешь мне свидетелем. (11) Если ты, не прислушавшись к моим словам, начнешь войну с вандалами, и эта война затянется, то мои предостережения придется тебе одобрить. (12) Если же у тебя есть уверенность, что ты одолеешь врагов, то, конечно, ты можешь не щадить людей, тратить огромное количество денег и во имя этой войны выносить всякие труды, так как победа покрывает все страдания войны. (13) Но если все это находится в руках Божьих и, если мы, основываясь на примерах прошлого, поневоле боимся крайностей войны, то не лучше ли предпочесть спокойствие опасностям борьбы? (14) Ты намереваешься воевать с Карфагеном, до которого, если идти сухим путем по материку, сто сорок дней пути, а если плыть по морю, надо отправиться на самый край его, пересекая все водное пространство. Поэтому если что-то случится с войском, гонцу с известием потребуется целый год, чтобы добраться сюда. (15) Допустим, что ты победишь врагов, но закрепить за собой обладание Ливией ты не сможешь, пока Сицилия и Италия находятся под властью других. (16) И если, о василевс, после расторжения тобой мира произойдет с тобой неудача, то всю опасность и бедствия ты навлечешь на нашу землю. Одним словом, от победы тебе не будет никакой пользы, а всякое изменение судьбы в худшую сторону принесет бедствие теперешнему счастливому положению. (17) Прежде чем приступить к делу, следует хорошо обо всем подумать. Для попавших в беду нет смысла в раскаянии, между тем как переменить решение до наступления тяжелых времен неопасно. Итак, выгоднее всего будет воспользоваться как следует тем, что в данный момент является благоприятным».

(18) Так сказал Иоанн. Василевс прислушался к его словам и сдержал свое стремление к войне. Но тут с Востока прибыл один из священнослужителей, которых называют епископами, и сказал, что он хочет получить возможность беседовать с василевсом. (19) Представ перед тем, он сказал, что Бог в сновидении приказал ему явиться к василевсу и упрекнуть его, что, решившись освободить христиан Ливии от тиранов, он безо всякого основания испугался. (20) «Я,— сказал он,— буду ему помощником в этой войне и сделаю его владыкой Ливии» 85 . (21) Услышав это, василевс уже не мог сдержать своих помыслов; он стал собирать войско и флот, готовить оружие и продовольствие и приказал Велисарию быть готовым к отправлению в Ливию в качестве главнокомандующего. (22) В это время в Триполисе один из местных жителей, Пуденций, побудил горожан отпасть от вандалов. Отправив к василевсу своих людей, он просил прислать ему войско. (23) Он сказал, что безо всякого труда можно приобрести эту область. Василевс послал к нему архонта Таттимута и небольшое войско. (24) Соединившись с этим войском и воспользовавшись отсутствием вандалов, Пуденций захватил эту область и подчинил ее василевсу. Гелимер хотел наказать Пуденция, но вот какое обстоятельство помешало ему в этом.

(25) Среди рабов Гелимера был некто Года, по происхождению гот, смелый, энергичный и физически очень сильный. Казалось, он был очень предан интересам своего господина. (26) Этому Годе Гелимер поручил остров Сардинию как для того, чтобы охранять ее, так и для того, чтобы собирать ежегодную дань. (27) Но он не сумел пережить посланного судьбой счастья, душа его не выдержала, он попытался захватить власть, и не только не считал нужным отправлять ежегодную дань, но весь этот остров он отнял у вандалов и завладел им. (28) И когда он услышал, что василевс Юстиниан собирается идти походом против Ливии и Гелимера, он написал ему следующее: (29) «Не под влиянием необдуманного порыва и не потому, что я испытал от своего господина оскорбление, я решился на отпадение, а потому, что увидал, сколь велика его жестокость по отношению к родственникам и подданным; я по доброй воле не захотел быть участником его бесчеловечных поступков. (30) Лучше служить государю справедливому, законному, чем тирану, приказывающему совершать беззакония. (31) Согласись же содействовать мне в моем стремлении и прислать мне войско, чтобы у меня было достаточно сил защищаться от нападения». (32) Василевс получил это послание с радостью и отправил к нему послом Евлогия с письмом, где он хвалил Году за его разумное решение и его ревность к справедливости; он обещал ему содействие, намереваясь дать солдат и стратига, который вместе с ним будет охранять остров и сможет помочь ему в других отношениях так, чтобы со стороны вандалов он не испытал никаких неприятностей. (33) Прибыв на остров Сардинию, Евлогий обнаружил, что Года принял имя царя и внешние знаки власти, а также окружил себя телохранителями. (34) Когда он прочел письмо василевса, он сказал, что желательно, чтобы в знак союза к нему прибыли солдаты, а в военачальнике он совершенно не нуждается. Написав то же самое василевсу, он отослал с этим письмом Евлогия.

XI. Василевс, еще не зная об этом письме, стал готовить для совместной с Годой охраны острова четыреста воинов во главе с архонтом Кириллом. (2) Наряду с этим шло приготовление и войска против Карфагена — десяти тысяч пеших и пяти тысяч всадников, набранных из регулярных солдат и из федератов 86 . (3) В прежнее время к федератам причислялись только те из варваров, которые не находились в подчинении у римлян, поскольку не были ими побеждены, но пришли к ним, чтобы жить в государстве на равных с римлянами правах. (4) Словом «федера» римляне называют договор о мире, заключенный с врагами, теперь же всех стало можно называть этим именем, так как с течением времени теряется точность приложенных к чему-либо названий, и поскольку условия жизни и дела меняются в том направлении, в каком угодно людям, они обращают мало внимания на ранее данные ими названия. (5) Командующие федератами были Дорофей, стратиг войск в Армении  87 , и Соломон, который помогал в войске Велисарию (римляне называют такого человека доместиком 88 ).

(6) Этот Соломон был евнухом, он лишился срамных мест не по злому умыслу какого-то человека, но по какой-то случайности, когда был еще в пеленках. Кроме того, были еще Киприан, Валериан 89 , Мартин 90 , Алфия, Иоанн, Маркелл и Кирилл, о котором я упоминал раньше 91 . (7) Конницей командовали Руфин и Эган 92 , принадлежавшие к дому Велисария, Варват и Папп; пехотой — Феодор, которому было прозвище Ктеан, Терентий, Заид, Маркиан и Сарапис. (8) Иоанн, бывший родом из Эпидамна, который теперь называется Диррахий, был поставлен во главе всех начальников пеших войск. (9) Из всех них один Соломон был родом с Востока, с самых крайних пределов Римской державы, где теперь находится город Дара; Эган был родом из массагетов, которых теперь называют гуннами. (10) Остальные полководцы почти все происходили из Фракии. (11) За ними следовало четыреста герулов, которыми командовал Фара 93 , и приблизительно шестьсот союзных варваров из племени массагетов, все — конные стрелки. (12) Ими командовали Синний и Вала, весьма одаренные храбростью и твердостью характера. (13) Для этого войска потребовалось пятьсот кораблей; из них ни один не поднимал больше пятидесяти тысяч медимнов, но и не меньше трех тысяч. (14) На этих кораблях плыли тридцать тысяч моряков, по большей части египтяне и ионяне, а также и киликийцы. Начальником над всеми этими кораблями был назначен один — Калоним из Александрии. (15) Были у них и длинные корабли, приспособленные для морского боя, в количестве девяноста двух; у них было по одному ряду весел и сверху они имели крышу, чтобы находившиеся тут гребцы не поражались стрелами врагов. (16) Нынешние люди называют эти суда дромонами 94 , ибо они могут плыть очень быстро. На этих судах было две тысячи византийцев, одновременно и гребцы, и воины; и не было на них ни одного лишнего человека. (17) Был послан с ними и Архелай, имевший сан патрикия и бывший уже эпархом двора в Визaнтии и Иллирии 95 ; тогда он был назначен эпархом войска: так называется заведующий расходами армии. (18) Главнокомандующим над всем василевс поставил Велисария, вновь возглавлявшего войско Востока. (19) За ним следовало много копьеносцев и щитоносцев; все это были люда, хорошо знавшие военное дело и испытанные в боях. (20) Василевс вручил ему грамоту, которая давала ему право поступать, как он сочтет нужным, и все его действия получали такую же силу, как совершенные самим василевсом. Таким образом, эта грамота давала ему права царской власти. (21) Велисарий был родом из Германии, которая расположена между Фракией и Иллирией. Таковы были тогда дела.

(22) Лишенный Триполиса Пуденцием, а Сардинии — Годой, Гелимер испытывал мало надежды вернуть Триполис, поскольку тот находился далеко от его владений, да и римляне уже начали оказывать содействие отпавшим, а тотчас начинать войну с римлянами он считал для себя совсем невыгодным; поэтому он решил ускорить свое нападение на остров, пока сюда не явилось вспомогательное войско от василевса. (23) Отобрав пять тысяч вандалов и дав им сто двадцать самых быстроходных и крепких кораблей, он послал их в Сардинию под предводительством своего брата Цазона. (24) И так они отплыли, полные воодушевления и гнева против Годы и Сардинии. Василевс же Юстиниан отправил вперед Валериана и Мартина, чтобы они приняли другое войско, которое находилось на Пелопоннесе. (25) Когда они уже были на кораблях, василевс вспомнил, что он хотел им кое-что поручить, он хотел сказать им об этом раньше, но охватившие его ум заботы о других делах заслонили это намерение. (26) Итак, он послал за ними, чтобы сказать то, что желал, но подумав, решил, что, если он приостановит их отправление, то это может оказаться для них дурным предзнаменованием. (27) Поэтому он послал к ним нескольких человек, запретив им возвращаться или сходить с кораблей. (28) Когда посланники приблизились к кораблям, они с большим криком и шумом возвестили им, чтобы они ни в коем случае не возвращались к василевсу. Это показалось присутствующим плохим предзнаменованием: они подумали, что никто из тех, кто находится на кораблях, не вернется из Ливии в Визaнтий. (29) Ибо помимо неблагоприятного предзнаменования василевс невольно произнес и проклятие в их адрес, так что они начали подозревать, что не вернутся. Если бы кто захотел отнести этот случай к архонтам Валериану и Мартину, он понял бы, что его мнение ошибочно. (30) Но среди копьеносцев Мартина был некто Стоца 96 , которому суждено было стать врагом василевса, учинить тиранию и уж, конечно, менее всего возвратиться в Визaнтий; на него, можно предположить, божество и перенесло это слово проклятия. (31) Так ли надо это толковать или иначе, я предоставляю каждому судить, как он хочет. Я же перехожу к рассказу о том, как отправился в поход военачальник Велисарий и его войско.

XII. Шел уже седьмой год единодержавного правления василевса Юстиниана, когда примерно во время летнего солнцеворота 97 он повелел кораблю стратига пристать к берегу там, где находится царский дворец. (2) Сюда прибыл архиерей города Епифаний 98 , прочтя, как полагается, молитвы. Одного из воинов, недавно крещенного и принявшего имя христианина  99 , он ввел на корабль. Так отплывал военачальник Велисарий и его жена Антонина 100 . (3) Вместе с ними был и Прокопий, описавший эти события. Вначале он очень страшился опасностей этой войны, но затем увидел сон, который его ободрил и побудил стремиться к этому походу. (4) Ему снилось, что он находится в доме Велисария. Один из служителей, войдя, сообщил, что пришли какие-то люди, принесшие дары. Велисарий велел ему посмотреть, что это за дары. Выйдя во внутренний двор, он увидел людей, которые принесли на своих плечах землю с цветами. (5) Он ввел их в дом и велел сложить землю, которую они несли, в портике; явился Велисарий со своими копьеносцами, возлег на эту землю и начал есть цветы; и другим он повелел делать то же самое, и им, расположившимся на этой земле, как на каком-нибудь ложе, и вкушающим цветы, эта пища показалась очень лакомой. Таково было содержание сна Прокопия.

(6) Весь флот следовал за кораблем главнокомандующего. Затем он пристал к Перинту  101 , который теперь называется Гераклеей. Здесь войско провело пять дней, так как василевс одарил стратига большим количеством коней из своих табунов, которые у него пасутся по всей Фракии. (7) Отплыв отсюда, они пристали к Авидосу 102 . В то время, как им пришлось пробыть здесь четыре дня из-за отсутствия ветра, произошел следующий случай. (8) Два массагета в состоянии крайнего опьянения убили одного из своих товарищей, посмеявшегося над ними. Массагеты больше всех других людей любят крепкое вино. (9) Велисарий тотчас обоих этих воинов посадил на кол на холме, находившемся недалеко от Авидоса. (10) Когда остальные, в том числе и родственники казненных, выражали крайнее недовольство и говорили, что они пришли на помощь римлянам не для того, чтобы подвергаться наказаниям и подчиняться римским законам (по их законам за убийство полагается иное отмщение), а вместе с ними подняли шум, обвиняя своего предводителя, и римские солдаты, которым не хотелось нести ответственность за свои проступки, Велисарий, собрав массагетов и все остальное войско, сказал следующее: (11) «Если бы моя речь была обращена к тем, кто в первый раз идет на войну, долго мне пришлось бы говорить, сколько пользы и помощи оказывает справедливость в одержании победы над врагом. (12) Только те, кому не известны превратности судьбы в подобной борьбе, могут думать, что весь исход войны зависит от силы их рук. (13) Вы же, которые не раз одерживали победы над врагами, нисколько не уступавшими вам в силе и обладавшими огромной храбростью, вы, которые часто подвергались испытаниям в столкновениях с противниками, вы, думаю, хорошо знаете, что люди только сражаются, а судьбу сражений решает Бог, дающий силу тому или другому сопернику. (14) Итак, при таком положении дел хорошее состояние тела, умение пользоваться оружием и всякие другие меры предосторожности на войне надо считать значительно менее важными, чем справедливость и выполнение своего долга перед Богом. (15) То, что может оказать помощь нуждающимся, должно, конечно, быть особенно чтимым. (16) Первым же доказательством справедливости является наказание убивших несправедливо. Если необходимо судить о том, что справедливо и что несправедливо, и исходить при этом из поступков по отношению к ближним, то для человека нет ничего дороже жизни. (17) И если какой-либо варвар считает, что он заслуживает прощения за то, что он в пьяном виде убил ближнего, то тем, что он пытается оправдать свою вину, он, конечно, еще более усиливает необходимость признать его виновность. (18) Ведь и вообще напиваться пьяным настолько, чтобы недолго думая убивать близких, нехорошо, а тем более в походе, ибо и самое пьянство, даже если оно не соединено с убийством, заслуживает наказания; обида же, нанесенная сородичу, в глазах всех, кто обладает разумом, заслуживает гораздо большего наказания, чем обида постороннему. (19) Вот вам пример, и вы можете видеть, каков результат таких поступков. (20) Нельзя беззаконно давать волю рукам, похищать чужое имущество: я не буду смотреть на это снисходительно и не буду считать своим товарищем по боевой жизни того из вас, кто, будь он страшен врагу, не может действовать против своего соперника чистыми руками. (21) Одна храбрость без справедливости победить не может». (22) Так сказал Велисарий. Все войско, услышав такие слова и видя перед глазами посаженных на кол, пришло в невыразимый страх и решило дальше жить благопристойно, понимая, что не избежать большой опасности, если они будут уличены в совершении какого-либо беззакония.

XIII. Затем Велисарий принял меры, чтобы весь флот плыл постоянно сообща и приставал к одному и тому же месту. (2) Он знал, что при большом флоте, особенно если он попадет в сильный ветер, волей-неволей многие корабли отстают и рассеиваются по морю, и их кормчие не знают, за кем из плывущих впереди им лучше всего следовать. (3) Подумав об этом, он сделал следующее: у трех кораблей, на которых плыл он сам и его свита, он велел выкрасить паруса с верхнего угла почти на одну треть их длины в красный цвет, а на корме поставить прямые шесты с фонарями, чтобы и днем и ночью корабли главнокомандующего были видны. Всем кормчим он велел следовать за этими кораблями. (4) Таким образом, весь флот следовал за этими тремя передовыми судами, и ни один корабль не отстал и не потерялся. Когда же нужно было отплывать из гавани, давались трубные сигналы.

(5) После отплытия из Авидоса на них напал сильный ветер, пригнавший их к Сигею  103 . Затем, воспользовавшись тихой погодой, они не спеша дошли до Малеи 104 во время этого перехода безветрие им очень помогло. (6) Ведь большой флот из огромных кораблей, оказавшись с наступлением ночи в узком проходе и от этого придя в беспорядок, подвергся крайней опасности. (7) Тут кормчие и остальные моряки проявили большое искусство: предупреждая других, они поднимали большой крик и шум, шестами отталкивая [корабли] друг от друга и искусно держа расстояние между собой. А если бы ветер, попутный или нет, захватил их здесь, то, думается мне, моряки с трудом бы спаслись и вряд ли сохранили бы и свои корабли. (8) Теперь же, избегнув опасности, они пристали к Тенару 105 , который ныне называется Кенополь. (9) Двинувшись отсюда, они приплыли к Мефоне 106 и нашли там Валериана и Мартина, незадолго до этого прибывших сюда со своими людьми. (10) Так как попутного ветра не было, Велисарий приказал всем судам пристать к берегу и высадил войско с кораблей. Когда все сошли, он указал архонтам их место в строю, распределил и привел в порядок солдат. (11) Пока он был этим занят, а попутного ветра все не было, случилось так, что многие солдаты умерли от болезни, произошедшей по следующей причине.

(12) Эпарх двора Иоанн 107 был очень скверным человеком и настолько способным изыскивать пути для пополнения казны за счет людей, что я никогда не смог бы достаточно подробно сие описать. (13) Но об этом я уже говорил и раньше, когда порядок моего повествования привел меня к этому. (14) Здесь же я расскажу, как он погубил солдат. (15) Хлеб, которым приходится питаться солдатам во время лагерной жизни, необходимо два раза сажать в печь и тщательно пропекать 108 для того, чтобы он сохранялся как можно дольше, а не портился в короткий срок; выпеченный таким образом хлеб, естественно, становился более легким по весу и поэтому при раздаче хлебного пайка солдатам обычно сбрасывается четвертая часть установленного веса. (16) Поразмыслив над тем, как бы не сокращая вес хлеба, меньше тратить на дрова и меньше платить пекарям, Иоанн сделал следующее: он приказал хлеб, еще сырой, нести в общественные бани [носящие имя] Ахиллеса и положить на то место, где внизу горит огонь. (17) И когда он становился похожим на печеный, он распорядился класть его в мешки и отправлять на корабли. (18) После того, как флот прибыл в Мефону, эти хлебы рассыпались и вновь обратились в муку, но уже не здоровую, а испортившуюся, загнившую и издававшую тяжелый запах. (19) Заведывавшие этим раздавали этот хлеб солдатам не по весу, но выдавали хлебный паек мерками 109 и медимнами. (20) И вот солдаты, питаясь таким хлебом летом в местах с очень жарким климатом, заболели, и из них умерло не менее пятисот человек. Так случилось бы и с большим числом, но Велисарий запретил питаться этим хлебом и велел доставлять им местный хлеб. Он донес об этом василевсу; сам он получил от василевса одобрение за свое распоряжение, Иоанн же не потерпел никакого наказания.

(21) Так шли тогда дела. Двинувшись из Мефоны, они прибыли в гавань острова Закинфа. Там запаслись водой, сколько было нужно, чтобы переплыть Адриатическое море, и, заготовив все остальное, поплыли дальше. (22) Поскольку ветер был очень мягкий и слабый, только на шестнадцатый день они пристали к пустынному месту в Сицилии, где поблизости возвышается гора Этна. (23) Во время этого переезда, задержавшего их, как сказано выше, случилось так, что вся вода испортилась, кроме той, которую пил Велисарий и его сотрапезники. (24) Эту воду сохранила супруга Велисария следующим образом. Велев наполнить водой сосуды из стекла и сделав в трюме корабля, куда не могло доходить солнце, маленькое помещение из досок, она зарыла эти сосуды в песок; благодаря этому вода осталась неиспорченной. Так шли там дела.

XIV. Как только Велисарий высадился на остров, он стал испытывать беспокойство, не зная, что будет дальше, и разум его помутился: ибо он не знал, что представляли собой вандалы, на которых он идет войной, каковы они в военном отношении, каким образом надо воевать с ними и откуда следует на них напасть. (2) Особенно беспокоили его солдаты, страшившиеся морской битвы и ничуть не стыдившиеся говорить, что если их высадят на сушу, они постараются проявить себя в битве храбрецами; если же на них пойдут неприятельские суда, они обратятся в бегство, так как они не могут сражаться с враждебными им людьми и волнами. (3) Полный такого беспокойства, он послал своего советника Прокопия в Сиракузы, чтобы разузнать, не устроили ли враги заранее какую-нибудь засаду на острове или на материке, чтобы помешать их переезду, к какому месту Ливии им лучше всего пристать и откуда выгоднее всего начать военные действия против вандалов. (4) Он велел ему после выполнения поручения возвращаться и присоединиться к нему в местечке Кавкане, отстоящем от Сиракуз приблизительно на расстоянии двухсот стадий. Здесь он собирался пристать сам со всем флотом. (5) Официально же он отправил Прокопия под предлогом закупки продовольствия, так как готы охотно предоставили им право закупок: об этом было договорено василевсом Юстинианом и Амаласунтой, матерью Аталариха, который тогда еще был мальчиком и, находясь под опекой своей матери Амаласунты, считался королем готов и италийцев (как об этом мною будет написано в книге о войне с готами) 110 . (6) Когда Теодорих умер и власть перешла к внуку, сыну его дочери, Аталариху, еще до этого оставшемуся после смерти отца сиротой, Амаласунта, боясь за участь сына и власти, всячески постаралась приобрести расположение Юстиниана, слушалась его указаний во всем и в частности, дала согласие предоставить право покупки продовольствия для этого похода и исполнила свое обещание.

(7) Прибыв в Сиракузы, Прокопий неожиданно встретился со своим земляком, с которым еще с детства был дружен; по делам морской торговли он уже с давних лет поселился в Сиракузах; Прокопий стал его расспрашивать о том, что ему было нужно узнать. (8) Этот человек показал ему своего слугу, который после трехдневного плавания вернулся в этот день из Карфагена и сказал, что нет никаких оснований подозревать, что вандалы устроили римскому флоту засаду. (9) Ни от одного человека они еще не слышали, чтобы на них шло какое-либо войско; все боеспособные вандалы незадолго до этого отправились в поход против Годы 111 . (10) Поэтому Гелимер даже не помышляет о войне и, оставив без должной защиты Карфаген и другие приморские укрепленные пункты, живет в Гермионе, которая находится в Бизакии 112 , в четырех днях пути от берега. Так что они могут плыть, не опасаясь никаких неприятностей, и пристать там, куда их пригонит ветер. (11) Услышав это, Прокопий, взяв слугу за руку, пошел с ним к гавани Аретузе, где у него стоял корабль, расспрашивая этого человека обо всем и стараясь выведать все подробности. Взойдя с ним на корабль, он велел поднять паруса и спешно плыть в Кавкану. (12) Хозяин этого слуги стоял на берегу и удивлялся, что ему не возвращают его человека. Тогда, уже после отплытия корабля, Прокопий громким голосом просил извинить его и не сердиться на него, (13) ибо необходимо представить этого слугу стратигу. Когда же тот приведет флот в Ливию, он, получив большие деньги, вернется в Сиракузы.

(14) Прибыв в Кавкану, они нашли всех в большом горе, поскольку умер стратиг армянских войск Дорофей, оставив по себе большую печаль у всего войска. (15) Когда этого слугу привели к Велисарию и он поведал ему весь свой рассказ, Велисарий был очень обрадован, усердно хвалил Прокопия и велел трубным звуком дать знак к отплытию. (16) Быстро подняв паруса, они направились к Гавлу и Мелите, островам, которые являются границей между Адриатическим и Тирренским морями. (17) Поднялся сильный восточный ветер и принес их корабли к берегу Ливии, к местечку, которое римляне на своем языке называют «Головой отмели», имя его — Капут-Вада, и отстоит оно от Карфагена на расстоянии пяти дней пути для пешехода налегке 113 .

XV. Когда они приблизились к берегу, Велисарий приказал спустить паруса на кораблях и стать на якорь. Созвав всех военачальников на свой корабль, он предложил им обсудить вопрос о высадке. (2) Было высказано немало противоположных мнений, наконец, выступил Архелай и сказал следующее: «Я удивляюсь великодушию нашего военачальника, который превосходя всех разумом, имея наибольшую опытность и обладая к тому же всей полнотой власти, предложил нам на рассмотрение этот вопрос и предлагает каждому из нас высказать свое мнение, чтобы мы могли выбрать то, что нам покажется лучшим, хотя он один может знать, что надо делать, и имеет право предпринимать то, что он считает нужным. (3) Что же касается вас, мужи-архонты (я не знаю, как бы это лучше сказать), меня удивляет, что каждый из вас не торопится первым высказаться против высадки. (4) Я знаю, конечно, что для того, кто дает совет людям, стремящимся навстречу опасности, не бывает никакой пользы, но обычно он навлекает на себя одни нарекания. (5) Достигшие успеха приписывают это или своему уму, или счастью, при неудаче же обвиняют только того, кто подал совет. (6) И все же я скажу свое мнение, так как было бы бесчестием бояться нареканий, когда речь идет об общем спасении. (7) Вы хотите, архонты, произвести высадку на неприятельскую землю. Но подумали ли вы, в какой гавани вы можете оставить корабли? Стены какого города будут служить для вас защитой? (8) Разве вы не слышали, что берег от Карфагена до Юки, простирающийся на расстоянии девяти дней пути, совершенно не имеет гаваней и открыт всем ветрам, откуда бы они ни подули? (9) А если во всей Ливии, за исключением Карфагена, не осталось ни одного укрепленного города, то сделано это по решению Гизериха. (10) Прибавьте к этому, что в данном месте, говорят, совсем нет воды. Если вам угодно, давайте предположим, что произошло что-то для нас неблагоприятное и с этой точки зрения обсудим наше положение. (11) Ведь не свойственно ни человеческой судьбе, ни естественному ходу событий, чтобы тот, кто с оружием в руках идет в решительный бой, не ожидал для себя никаких затруднений. (12) Если мы высадимся на берег и разразится буря, разве с кораблями не произойдет одно из двух: или они должны будут отплыть далеко в море, или же погибнуть у этого берега? (13) Откуда мы тогда сможем получить себе продовольствие? Пусть никто не надеется на меня, эпарха армии, ведающего расходами: всякому должностному лицу, лишенному средств для выполнения обязанностей, поневоле приходится и по названию, и по положению вернуться к состоянию частного человека. (14) Где мы сложим запасное оружие и все необходимое, если нам придется выдерживать нападение варваров? Даже непристойно говорить, во что все это может вылиться. (15) Я думаю, что нам нужно идти прямо к Карфагену. Говорят, что не дальше, чем в сорока стадиях от него, есть гавань по имени Стагнон 114 , совершенно не охраняемая и достаточная для всего флота. Двигаясь оттуда, будет нетрудно развернуть военные действия. (16) Мне кажется, что мы сможем овладеть Карфагеном при первом же нападении, тем более, что враги находятся далеко; а овладев Карфагеном, мы уже в дальнейшем не испытаем ничего плохого. (17) Все дела человеческие, когда пострадает главное, вскоре приходят в упадок. Подумав обо этом, вам следует принять надлежащее решение». Так сказал Архелай.

(18) Велисарий же сказал следующее: «Пусть никто из вас, соратники, не думает, что мои слова — слова испытующего вас, и не потому они сказаны последними, чтобы с ними следовало согласиться, каковы бы они ни были. (19) Что каждому из вас кажется лучшим, я слышал. Следует и мне вынести на общее обсуждение то, что знаю я, и таким образом вместе с вами выбрать наиболее полезное. (20) Давайте вспомним о том, что еще недавно солдаты говорили открыто, что они боятся опасности на море и что, если вражеские корабли пойдут на них, они обратятся в бегство, и мы молили Бога показать нам скорее землю Ливии и дать возможность спокойно на нее высадиться. (21) Если это так, то я думаю, только неразумные люди, попросив у Бога лучшего, отказываются от него, когда оно им дано, и идут противоположным путем. (22) Если мы сейчас поплывем к Карфагену и наш флот встретит неприятельский, и наши солдаты обратятся в стремительное бегство, то в конце концов они не заслужат порицания: проступок, наперед указанный, сам же в себе несет оправдание; нам же, даже если мы спасемся, не будет никакого извинения. (23) Ясно, что если мы останемся на кораблях, нас ждет немало неприятностей, достаточно упомянуть об одной, которой особенно считают нужным нас пугать, — опасность бури. (24) Если на нас обрушится ураган, то кораблям, говорят они, необходимо будет испытать одно из двух: или бежать далеко от берегов Ливии, или погибнуть у этих берегов. (25) Что же будет для нас выгоднее, если исходить из такого положения дел? Чтобы погибли одни корабли или чтобы вместе с кораблями погибли люди, а все наше дело пропало? Кроме того, если мы сейчас нападем на врагов, еще не подготовленных к войне, можно допустить, что мы, выполним задуманное; ибо на войне неожиданность обычно играет решающую роль. (26) Немного же спустя, когда неприятель подготовится, борьба будет проходить с равными силами, на равных условиях. (27) К этому можно добавить, что тогда нам придется вести борьбу именно из-за высадки, добиваться того, что теперь у нас в руках и на что мы на нашем совещании смотрим как на ненужное. (28) И если во время этого боя нас, как часто бывает в море, застигнет буря, то сражаясь и с волнами, и с вандалами, мы почувствуем, что значит следовать хорошим советам. (29) Я утверждаю, что надо немедленно высадиться на сушу, спустить с судов лошадей, перенести оружие и все остальное, что по нашему мнению, нам пригодится, спешно вырыть ров, укрепить его палисадом, который нам обеспечит безопасность ничуть не меньше любой стены и, если кто-либо пойдет на нас, отсюда развернуть военные действия. (30) Если мы будем храбрыми, то в продовольствии у нас недостатка не будет. Тот, кто побеждает врагов, становится обладателем и того, что принадлежало противникам. Победа, обладая правом на все богатства, переносит их туда, куда склоняется сама. Так что у вас в руках и ваше спасение, и изобилие всяких благ».

(31) Так сказал Велисарий; все с ним согласились, и все собрание приняло его предложение. Разойдясь, они быстро провели высадку, три месяца спустя после того, как они отплыли из Визaнтия. (32) Велисарий, указав место на берегу, приказал солдатам и матросам рыть ров и устраивать палисад. (33) Они начали выполнять его приказание. Поскольку работающих было очень много, а страх и приказания главнокомандующего усиливали их усердие, то в один день ров был выкопан, палисад закончен и вокруг всюду были забиты колья. (34) Тут тем, кто копал ров, явилось великое чудо: из земли показалось много воды, чего прежде в Бизакии не было никогда, и вообще эта местность считалась безводной. (35) Этой воды было вполне достаточно для всякой потребности, как для людей, так и для животных. Радуясь вместе с военачальником, Прокопий сказал, что вода доставляет радость не столько потому, что она — необходимость для войска, сколько потому, что она, по его мнению, является знамением легкой победы, и что само Божество предсказывает это 115 . Так в самом деле и вышло. (36) Всю эту ночь солдаты провели в лагере, выставив стражу и сделав все остальное, как полагается; Велисарий только распорядился, чтобы на каждом корабле остались для охраны по пять стрелков и чтобы дромоны стали вокруг флота, сторожа, дабы никто не напал на него и не причинил ему зла.

XVI. На следующий день, когда некоторые солдаты отправились вглубь страны на поля и стали собирать зрелые плоды, стратиг подверг их серьезному телесному наказанию и, собрав войско, сказал следующее: (2) «Производить насилие и кормиться за чужой счет даже при других обстоятельствах считается дурным поступком, поскольку в этом заключено нечто несправедливое. Теперь же в вашем поступке заключается столько вреда, что мы, оставив разговоры о справедливости, как это ни горько, должны подумать о той огромной опасности для нас, которая возникла из-за вашего поступка. (3) Я высадил вас на эту землю, полагаясь только на то, что ливийцы, бывшие прежде римлянами, не чувствуют преданности к вандалам и с тяжелым чувством выносят их гнет, и поэтому я думал, что у нас не будет недостатка ни в чем необходимом и что враги внезапным нападением не причинят нам никакого вреда. (4) Теперь, однако, недостаток выдержки у вас все изменил, ибо вы примирили ливийцев с вандалами и на самих себя уже навлекли неприязнь, которую они питали к вандалам. (5) В силу природного чувства обиженные питают вражду к насильникам, а вы за несколько серебряных монет променяли и собственную безопасность, и обилие благ, хотя могли, купив все необходимое у хозяев с их полного согласия, не выглядеть в их глазах несправедливыми и в полной мере пользоваться их дружбой. (6) Теперь же у вас будет война и с вандалами, и с ливийцами, скажу даже, и с самим Богом, которого уже никто, совершивший беззаконие, не сможет призывать на помощь. (7) Перестаньте же бросаться на чужое, оттолкните от себя исполненные опасности мысли о наживе. (8) Как раз сейчас наступило время, когда сдержанность может спасти, а распущенность приведет к смерти. Если вы будете заботиться об этом, то и Бог будет милостив к вам, и народ Ливии будет к вам расположен, и племя вандалов окажется доступным вашим нападениям». (9) С этими словами Велисарий распустил собрание. Тогда стало известно, что на расстоянии одного дня пути от лагеря по направлению к Карфагену находится расположенный у моря город Силлект, стена которого уже в древнее время была разрушена. Жители его, загородившись со всех сторон стенами своих домов наподобие укрепления, оберегали себя таким образом от набегов маврусиев. И вот Велисарий послал одного из своих копьеносцев Вориада с несколькими щитоносцами с приказом попытаться занять город, и, если они его возьмут, не причинять жителям никакого зла, но обещать бесконечные блага и сказать, что они пришли для их освобождения, с тем чтобы наше войско могло войти в этот город. (10) Посланные оказались недалеко от города в час, когда тушат светильники, и, скрывшись в овраге, провели там ночь. Утром, когда деревенские жители с телегами стали входить в город, они тихо, смешавшись с ними, проникли в город и безо всякого труда его заняли. (11) С наступлением дня, не поднимая никакого шума, они созвали священнослужителя и знать города, сообщили им поручение стратига и, получив с их полного согласия ключи от входов, отправили их военачальнику.

(12) В тот же день попечитель государственной почты перешел на сторону римлян, передав им всех казенных лошадей. Был захвачен также один из тех, кого отправляют с царскими посланиями и кого называют «вередариями» 116 . Стратиг не сделал ему никакого зла, но, одарив большим количеством золота и получив от него обещание верности, вручил ему письмо, которое василевс Юстиниан написал вандалам, для того чтобы он передал его вандальским архонтам. Письмо это гласило следующее: (13) «У нас нет намерения воевать с вандалами, и мы не нарушаем заключенного с Гизерихом договора, но мы хотим свергнуть вашего тирана, который, презрев завещание Гизериха, заковал вашего царя в оковы и держит в тюрьме; который одних из ненавидимых им родственников сразу же убил, у других же отнял зрение и держит под стражей, не позволяя им со смертью прекратить свои несчастия. (14) Итак, соединитесь с нами и освободитесь от негодной тирании для того, чтобы вы могли наслаждаться миром и свободой. В том, что это будет предоставлено вам, мы клянемся именем Бога». (15) Таково было содержание письма василевса. Получив его от Велисария, вередарий не решился сообщать о нем открыто, но тайно показал его своим друзьям и в сущности не сделал ничего, что имело бы какое-либо значение.

XVII. Велисарий, выстроив свое войско для сражения, двигался с ним к Карфагену. Он отобрал триста своих щитоносцев из числа самых храбрых и поручил команду над ними Иоанну, ведавшему расходами его личного дома; римляне называют таких лиц «оптионами»  117 . (2) Родом он происходил из Армении, был человеком в высшей степени разумным и храбрым. Велисарий приказал Иоанну идти впереди войска на расстоянии не менее двадцати стадий и, если они заметят какое-либо движение со стороны неприятелей, спешно дать ему знать, чтобы римскому войску не пришлось вступать в сражение без подготовки. (3) Союзным же массагетам он велел продвигаться слева от войска на таком же или немного большем расстоянии. Сам он с отборным отрядом шел в тылу войска. (4) Он подозревал, что Гелимер, идя из Гермионы следом за ними, в скором времени нападет на них. С правого фланга войску не грозила никакая опасность, так как оно шло близко от берега. (5) Морякам он дал указание все время следовать за войском и сильно от него не отставать, если же поднимется сильный попутный ветер, то, спустив большие паруса, плыть на малых, которые называют долонами, если же ветер прекратится совсем, грести изо всех сил.

(6) По прибытии в Силлект Велисарий держал своих солдат в разумной строгости, так что они не давали воли рукам и не поступали грубо; сам же он, проявляя мягкость в обращении и человеколюбие настолько привлек на свою сторону ливийцев, что впредь шел по их стране как по своей собственной: жители этих мест не прятались от войска и не стремились что-нибудь скрыть, но охотно продавали продукты и оказывали солдатам всякого рода услуги. (7) Проходили мы в день по восьмидесяти стадий 118 и до самого прибытия в Карфаген останавливались на ночлег либо в городах, если это удавалось, либо в лагере, принимая меры предосторожности сообразно с обстоятельствами. (8) Таким образом, через Лепту и Гадрумет мы прибыли в местечко Грассу, отстоявшее от Карфагена на расстоянии трехсот пятидесяти стадий. (9) Там находился дворец правителя вандалов и самый прекрасный из всех известных нам парк с садом. (10) Он обильно орошался источниками и имел очень много различных деревьев. Все деревья были полны плодов, так что каждый солдат поставил свою палатку среди фруктовых деревьев, ел до пресыщения фрукты, к тому времени уже созревшие, но было незаметно, чтобы количество плодов от этого уменьшалось 119 .

(11) Как только Гелимер, находившийся в то время в Гермионе, получил известие о прибытии врагов, он тотчас написал в Карфаген своему брату Аммате, приказав убить Ильдериха и находившихся под стражей близких ему по родству или иным образом, привести в боевую готовность вандалов и все боеспособное население города с тем, чтобы по прибытии врагов к теснинам, находившимся около пригорода, называемого Децимом, окружить их с обеих сторон и, поймав их, как зверя в сети, истребить. (12) Аммата выполнил его приказание: он убил Ильдериха, своего родственника, Евагея и тех ливийцев, которые приходились им близкими людьми; Оамера в то время не было уже в живых.

(13) Вооружив вандалов, он держал их в состоянии готовности, чтобы напасть на врага в надлежащее время. (14) Гелимер же следовал за нашим войском, не давая нам этого почувствовать. Только в ту ночь, когда мы ночевали в Грассе, отряды разведчиков той и другой стороны встретились друг с другом, вступили в бой и затем вернулись каждый в свой лагерь. И тут нам стало ясно, что враг находится недалеко от нас. (15) Двинувшись отсюда, мы уже не могли видеть свои корабли, поскольку уходящие далеко в море высокие скалы вынуждают мореходов делать большой крюк. К тому же там выдается мыс, по эту сторону которого расположен городок Гермеса. (16) Велисарий приказал эпарху Архелаю и командующему флотом Калониму не приставать в Карфагене, но держаться от него на расстоянии около двухсот стадий, пока он сам не прикажет им. (17) Отправившись из Грассы, мы на четвертый день прибыли в Децим, находившийся от Карфагена на расстоянии семидесяти стадий.

XVIII. В тот день Гелимер приказал своему племяннику Гибамунду с двумя тысячами вандалов опередить остальное войско и двигаться по местности, расположенной, слева, с тем расчетом, чтобы Аммата из Карфагена, Гелимер с тыла, а Гибамунд слева, сойдясь вместе, без особого труда окружили неприятельское войско.

(2) В этом тяжелом случае мне пришлось подивиться мудрости божественной и человеческой. Бог, далеко провидя будущее, по своему усмотрению определяет, как идти делам; люди же, совершают ли они ошибки или должным образом все обдумывают, не знают, когда что-либо случается, ошиблись ли они или поступили правильно; они делают это для того, чтобы открыть путь судьбе, ведущей к тому, что было предрешено ранее. (3) Если бы Велисарий организовал поход, не приказав Иоанну идти впереди войска, а массагетам двигаться на левом фланге войска, нам невозможно было бы спастись от вандалов. (4) Однако и при таких планах Велисария, если бы Аммата явился точно в назначенное время, а не прибыл на четверть дня раньше срока, дела вандалов никогда не были бы в таком ужасном положении. (5) Но Аммата прибыл в Децим около полудня, когда мы и войско вандалов были далеко от этого места; он совершил ошибку не только в том, что прибыл в неуказанное время, но также и в том, что, приказав основным силам вандалов по возможности скорее двигаться к Дециму, оставив их в Карфагене, сам с небольшим числом и не самых доблестных воинов вступил в бой с отрядом Иоанна. (6) Он убил двенадцать храбрейших воинов, сражавшихся в первых рядах, но пал и сам, проявив себя в этом деле как прекрасный воин. (7) После гибели Амматы поражение вандалов было полное, и, убегая что есть сил, они сеяли страх в рядах тех, что шли из Карфагена в Децим. (8) Двигались они безо всякого порядка, выстроенные не так, как подобает для сражения, но отрядами, и то небольшими, по тридцать или двадцать человек. (9) Увидев стремительно бегущих вандалов из отряда Амматы и полагая, что преследующих много, они, повернув обратно, бросились бежать вместе с ними. (10) Иоанн и его люди, убивая всех, кто им попадался, достигли самых ворот Карфагена. (11) Избиение вандалов на этих семидесяти стадиях было таково, что, увидев количество трупов, можно было бы подумать, что число их врагов доходило до двадцати тысяч человек.

(12) В это же самое время Гибамунд со своими двумя тысячами прибыл на равнину Галон, которая отстоит от Децима на сорок стадий влево от дороги, ведущей в Карфаген; место совершенно пустынное, безлюдное, без деревьев и безо всякой другой растительности, поскольку соленая вода не позволяет здесь родиться чему-либо другому кроме соли. Тут они наткнулись на гуннов и были все истреблены. (13) Среди массагетов был человек, отличавшийся исключительной храбростью и силой, но командовавший небольшим отрядом. От отцов и предков он получил почетное право первому нападать на врагов во всех походах гуннов. (14) Любому другому массагету было запрещено первому нападать в сражении или убивать врага прежде, чем кто-либо из этого дома начнет бой с неприятелями. (15) Когда войска противников оказались недалеко друг от друга, этот человек, погнав коня, один остановился вблизи войска вандалов. (16) Вандалы, то ли пораженные его отвагой, то ли подозревая коварную уловку со стороны врагов, не решались двинуться с места и поразить этого человека. (17) Думаю, что они, никогда не испытав массагетов в бою, но зная понаслышке, что это племя очень воинственно, попросту устрашились опасности. (18) Вернувшись к своим соплеменникам, этот гунн сказал, что Бог послал им этих иноплеменников как готовое праздничное угощение. (19) И действительно, вандалы не выдержали их натиска, расстроили свои ряды и, совершенно не думая о защите, все позорно погибли.

XIX. Ничего не зная о случившемся, мы шли к Дециму. Увидев весьма подходящее место для лагеря на расстоянии тридцати пяти стадий от Децима, Велисарий возвел надежное укрепление и, поместив в него всю пехоту, созвал войско и сказал следующее: (2) «Соратники наступает момент решительного боя, я чувствую, что враги идут на нас; из-за условий местности наши корабли находятся очень далеко от нас; вся надежда на наше спасение заключена в силе наших рук. (3) Нет здесь для нас ни дружественного города, ни крепости, положившись на которую мы могли бы чувствовать уверенность в собственной безопасности. (4) Однако если мы проявим храбрость, вполне возможно, что мы в войне победим врагов; если же окажемся малодушными, то нам ничего не остается, как позорно погибнуть побежденными. (5) У нас много преимуществ, которые дадут нам одержать победу: справедливость дела, с которой мы идем на наших неприятелей (ибо мы пришли сюда, чтобы вернуть себе то, что нам принадлежит 120 ), а также ненависть вандалов к своему тирану. (6) Помощь Божья всегда бывает с теми, кто выступает за правое дело, воин же, враждебно настроенный к своему правителю, не способен проявлять достойной храбрости. (7) Кроме того, все это время мы воевали с персами и скифами; вандалы же с того времени, как завладели Ливией, не видели ни одного врага, если не говорить о нагих маврусиях. (8) А кто же не знает, что во всяком деле упражнение ведет к опытности, а бездеятельность к неумению? Укрепление, из которого нам придется продолжать военные действия, сделано у нас прекрасно. (9) Мы сможем оставить здесь оружие и все остальное, чего нам не унести, и идти дальше, а если мы вернемся сюда, мы не испытаем недостатка в необходимом. (10) Я молю, чтобы каждый из вас, помня о своей личной доблести и об оставленных дома близких, шел бы на врага с чувством презрения к нему».

(11) Сказав так и помолившись, Велисарий оставил свою жену и укрепление под охраной пехоты, с конницей же двинулся вперед. (12) Он считал это время невыгодным для того, чтобы начинать сражение всем войском; он хотел сначала в перестрелке и мелких стычках конницы испытать силу неприятеля и только тогда вступить в сражение всем войском. (13) Послав вперед архонтов федератов, он с остальным войском и своими личными копьеносцами и щитоносцами двигался следом. (14) Когда федераты и их архонты оказались в Дециме, они увидели тела убитых двенадцати своих товарищей из отряда Иоанна, а рядом с ними тела Амматы и некоторых вандалов. (15) Услышав от местных жителей рассказ обо всем случившемся, они были огорчены и не знали, куда им теперь идти. Когда они пребывали в подобном недоумении и с вершины холмов осматривали расстилающуюся перед ними страну, с юга показалось облако пыли, а затем и множество вандальских всадников. (16) Тогда они послали к Велисарию, прося его как можно скорее прибыть сюда, поскольку, говорили они, на них навалились враги. Мнения архонтов разделились. (17) Одни хотели идти на наступающих врагов, другие говорили, что для этого у них недостаточно сил. (18) Пока они спорили между собой, варвары под предводительством самого Гелимера приближались к ним; они двигались дорогой, которая находилась между той, по которой шел Велисарий, и той, по которой шли массагеты, сразившиеся с Гибамундом. (19) Поскольку местность по ту и другую сторону дороги была холмистой, они не могли видеть ни поражения Гибамунда, ни укрепления Велисария, ни тем более дороги, по которой двигался отряд Велисария. (20) Когда вандалы и римские федераты оказались близко друг от друга, то оба войска охватило чувство соперничества, кто из них скорее займет самый высокий из находившихся там холмов. (21) Он казался удобным для расположения, и те, и другие предпочитали вступить в бой с неприятелем отсюда. (22) Опередив римлян, вандалы захватили холм, оттеснили врагов и, получив преимущество, обратили их в бегство. (23) Отступая, римляне достигли местечка в семи стадиях от Децима, где находился копьеносец Велисария Улиарис с восьмьюстами щитоносцами. (24) Все думали, что отряд Улиариса, приняв их, построится и пойдет с ними на вандалов; однако, соединившись, и те, и другие сверх ожидания что есть сил бросились бежать и стремительно вернулись к Велисарию.

(25) И тут я не могу сказать, что случилось с Гелимером, как это он, имея в руках победу, сам добровольно отдал ее неприятелю. Разве что и наши безрассудные поступки следует отнести к воле Бога, который, решив, что с человеком должно произойти несчастье, прежде всего накладывает свою руку на его разум и не позволяет, чтобы ему на ум пришло что-нибудь толковое. (26) Если бы он немедленно начал преследование, я думаю, сам Велисарий не выдержал бы его натиска, и все наше дело совершенно погибло. (27) Столь огромно было число вандалов и таков был страх, наведенный ими на римлян. Если бы он, с другой стороны, сразу же двинулся к Карфагену, он легко истребил бы весь отряд Иоанна, воины которого по одному и по двое расхаживали по равнине и обирали лежавшие трупы. (28) Он спас бы и город со всеми его богатствами, завладел бы нашими судами, находившимися неподалеку, и отнял бы у нас всякую надежду на обратное возвращение и победу. Но он ничего из этого не сделал. (29) Медленно спускаясь с холма, он, оказавшись на равнине, увидел труп брата и предался плачу и стенаниям; занявшись его погребением, он упустил столь благоприятный для него момент, вернуть который он уже никак не смог. (30) Велисарий же встретил бегущих, приказал им остановиться, привел их в надлежащий порядок, глубоко их пристыдил, а затем, услыхав о смерти Амматы и о преследовании вандалов Иоанном, разузнав все, что было нужно, о местности и о неприятеле, быстрым маршем двинулся на Гелимера и вандалов. (31) Варвары, уже потерявшие строй и не готовые к бою, не выдержали их нападения и бросились бежать изо всех сил, потеряв многих убитыми. К ночи сражение закончилось. (32) Вандалы бежали не в Карфаген и не в Бизакий, откуда они пришли, но на равнину Буллы, по дороге, ведущей в Нумидию. (33) Отряд Иоанна и массагеты в сумерки вернулись к нам. Узнав обо всем случившемся и сами рассказав о своих действиях, они вместе с нами заночевали в Дециме 121 .

XX. На следующий день пехота вместе с супругой Велисария догнала нас и мы вместе отправились к Карфагену; мы подошли к нему поздно вечером и остановились на ночлег, хотя никто не мешал нам сразу же войти в город. Карфагеняне открыли ворота, повсюду зажгли светильники, и всю ночь город был ярко освещен, оставшиеся же в нем вандалы укрылись в храмах, моля о помиловании. (2) Но Велисарий не позволил никому входить в город, опасаясь, с одной стороны, как бы враги не устроили нам какую-нибудь засаду, с другой стороны, как бы солдатам под покровом ночи не представилась возможность безнаказанно предаться грабежу. (3) В тот же день наши корабли при поднявшемся восточном ветре достигли мыса, и карфагеняне, как только их заметили, сняли железные цепи с залива, который они называют Мандракием, предоставив флоту возможность войти в гавань. (4) В царском дворце есть мрачное помещение, которое карфагеняне называют Анкон и в которое бросали всех, на кого гневался тиран. (5) В это время там оказались заключены многие восточные купцы. (6) Гелимер был раздражен на них, обвинял в том, что они побудили василевса начать войну, и собирался всех их казнить; Гелимер решил это сделать в тот день, когда Аммата погиб в Дециме: в такой крайней опасности они находились. (7) Сторож этой тюрьмы, услышав о событиях у Децима и увидев флот уже по эту сторону мыса, войдя в помещение, спросил этих людей, совершенно не знавших о счастливых для них новостях, находившихся во тьме и помышлявших о смерти, что они дали бы из своего имущества за спасение. (8) Они предложили ему все, что он пожелает, но он ничего не потребовал из их богатств, а попросил дать клятву, что если они избегнут смерти, то, насколько это будет в их силах, помогут и ему, если он попадет в опасное положение. Они так и сделали. (9) Тогда он рассказал им обо всем, что случилось, и, сняв ставни со стороны моря, показал им приближающийся флот и, выпустив их из заключения, ушел вместе с ними.

(10) Те, кто находился на кораблях, еще не слышали о том, что совершило войско на суше, не знали, что делать, и, спустив паруса, послали за вестями в Меркурий 122 ; узнав о событиях в Дециме, они поплыли дальше, преисполненные радости. (11) Поскольку дул попутный ветер, они оказались в ста пятидесяти стадиях от Карфагена. Тут Архелай и воины, боясь нарушить приказ главнокомандующего, потребовали остановиться, но моряки не хотели слушаться. (12) Они говорили, что здесь нет гаваней и что, вероятно, очень скоро поднимется обычная для этих мест сильная буря, которую местные жители называют Киприанами 123 . (13) По их предсказаниям, если остаться здесь, то окажется невозможным спасти хотя бы корабль. И это была правда. (14) Спустив на короткое время паруса и посоветовавшись, они решили, что не следует плыть в Мандракий 124 (15) (они боялись нарушить строгий приказ Велисария, а, кроме того, подозревали, что вход в Мандракий закрыт цепями, не говоря уже о том, что весь флот в этой гавани не поместился бы); поэтому они сочли за благо остановиться в Стагноне, отстоявшем от Карфагена стадий на сорок; вход в него был беспрепятственный, и был он достаточно велик, чтобы вместить целый флот. (16) Они явились туда в сумерки и стали там на якорь все, кроме Калонима, который вместе с некоторыми моряками, презрев приказ главнокомандующего и общее решение, тайком отправился в Мандракий, поскольку никто не отважился ему помешать, и разграбил имущество живущих у моря купцов, иноземных и карфагенских.

(17) На следующий день Велисарий приказал всем, кто находился на кораблях, высадиться и, выстроив войско в боевой порядок, вступил в Карфаген 125 : он опасался, что его ждет вражеская засада. (18) Тут он неустанно напоминал воинам, сколько счастья видели они с того времени, как начали проявлять умеренность по отношению к ливийцам, настойчиво убеждал их со всем тщанием сохранять добропорядочное поведение и в Карфагене. (19) Он говорил, что ливийцы издревле являлись римлянами, оказались под властью вандалов не по собственной воле и испытали от этих варваров много беззаконий. (20) Именно поэтому василевс и начал войну с вандалами, и с их стороны было бы просто святотатством причинить зло людям, для освобождения которых (ибо такова причина войны) они двинулись против вандалов.

(21) После этих увещеваний он вступил в Карфаген и, поскольку никаких враждебных действий не было заметно, поднялся во дворец и сел на трон Гелимера. (22) Тут к Велисарию с великим криком явилась толпа купцов и других карфагенян, дома которых находились у моря. Они жаловались, что прошлой ночью моряки разграбили их. (23) Велисарий заставил Калонима поклясться в том, что все украденное будет немедленно возвращено. (24) Калоним же клятву дал, но пренебрег ею, присвоив себе эти богатства. Немного времени спустя, однако, в Византии его постигло возмездие. (25) Пораженный болезнью, которая называется апоплексией, он сошел с ума, изгрыз собственный язык и затем умер. Но это случилось впоследствии.

XXI. Так как подошло время, Велисарий велел устроить обед там, где Гелимер обычно угощал вандальских вождей. (2) Римляне называют такое помещение Дельфика, заимствовав это слово из греческого языка. В Палатии в Риме, там, где обыкновенно стоят царские ложа, издревле находился треножник, на который царские виночерпии ставили кубки. (3) Дельфикой римляне называют этот треножник потому, что впервые он был поставлен в Дельфах, а затем и в Визaнтии 126 , и везде, где есть царские ложа, это помещение называют Дельфикой подобно тому, как царский дом римляне, подражая грекам, называют Палатием. (4) Поскольку некий Паллад, родом эллин, еще до взятия Трои поселился в этом месте и построил здесь замечательный дом, они стали именовать это строение Палатием; Август, став автократором, решил сделать его своим местопребыванием, и с того времени Палатием называют помещение, в котором пребывает царь 127 . (5) В такой Дельфике обедал Велисарий и знать войска. (6) Случилось так, что за день до этого для Гелимера был приготовлен здесь обед. И мы наслаждались теми самыми кушаньями, которые предназначались для него, и прислуга Гелимера служила нам и разливала вино и угождала во всем остальном. (7) Таким образом, можно было наблюдать судьбу во всем ее блеске; она как бы показывала, что все принадлежит ей, у человека же нет ничего, что могло бы считаться его собственным. (8) В этот день Велисарию пришлось услышать столько прославлений, сколько не досталось на долю никому ни из его современников, ни из тех, кто жил в древности. (9) Римских воинов, не привыкших даже в количестве пятисот человек без шума входить в покоренный город, причем взятый неожиданно, этот военачальник держал в таком порядке, что жители не испытали от них ни оскорблений, ни угроз. (10) Даже деловой жизни не причинено было никаких помех, но в городе, захваченном войском, изменившем свое государственное устройство, пережившем перемену власти, ни одно помещение не оказалось закрытым, а секретари, составив списки, разместили, как полагается, солдат по домам, и те сами, покупая на рынке то, что каждый хотел к завтраку, жили спокойно.

(11) После этого Велисарий дал твердое обещание безопасности бежавшим в храмы вандалам и занялся восстановлением стен 128 , которые оказались настолько заброшены, что во многих местах любой мог подняться на них и легко произвести нападение. (12) Значительная их часть лежала в развалинах, и карфагеняне говорили, что из-за этого Гелимер не остался в городе. (13) Он считал, что нечего и думать о приведении их в столь короткий срок в пригодное состояние. (14) Говорили также, что в Карфагене в древние времена дети, играя, произносили старинное прорицание, что гамма прогонит бету, и что опять бета прогонит гамму. (15) Тогда это дети произносили во время игры и оставалось оно неразрешимой загадкой, теперь же, напротив, все стало ясно. (16) Ведь вначале Гизерих прогнал Бонифация, а теперь Велисарий 129 — Гелимера. Была ли это народная молва или предсказание, но таким образом оно исполнилось.

(17) Тогда же стал понятным и сон, нередко виденный в прежние времена многими карфагенянами, которым было неясно, каким образом он сбудется. Сон этот таков. Больше всего карфагеняне почитают святого мужа Киприана 130 . (18) Во имя его они построили на берегу моря перед городом замечательный храм, совершали в нем священные обряды и справляли праздник, который они называют Киприанами; по его имени моряки привыкли называть и ту бурю, о которой я недавно упоминал, так как она обычно разражается приблизительно в то же самое время, когда ливийцы по установленному обычаю справляют этот праздник. (19) Во время правления Гонориха вандалы силой отняли этот храм у христиан. (20) Тотчас изгнав отсюда с великим бесчестием их священнослужителей, они в дальнейшем стали выполнять свои обряды, как полагается арианам. (21) Так как ливийцы из-за этого негодовали, не зная, что делать, то, говорят, Киприан часто являлся им во сне и заявлял, что христианам совершенно не следует беспокоиться о нем, что он сам со временем станет за это мстителем. (22) Когда эти слова, переходя от одного к другому, распространились среди всех ливийцев, они стали ждать, что отмщение постигнет вандалов за оскорбление святынь, однако, не могли ясно представить, каким образом исполнится это сновидение. (23) Тогда же, когда в Ливию прибыл флот василевса и время в своем движении должно было на следующий день принести праздник, арианские священнослужители, хотя Аммата с вандалами пошел в Децим, вычистили весь храм, развесили самые лучшие из посвящений, приготовили светильники, извлекли из сокровищницы самые дорогие вещи и все приготовили так, чтобы каждая из них была пригодна для нужного употребления. (24) В Дециме, однако, все произошло так, как мною было рассказано выше. (25) Арианские священнослужители бежали, христиане же, исповедовавшие православную веру, пришли в храм Киприана, зажгли все лампады и стали отправлять, как полагается по уставу, священные обряды. Таким образом стало понятно все, что было предсказано явившимся во сне видением. Так это исполнилось.

XXII. Вандалы с удивлением вспоминали древние слова, после того как в конце концов уверились, что для человека нет надежды совершенно бесполезной и нет владения совершенно надежного. (2) Что это были за слова и по какому поводу были они произнесены, я сейчас объясню. (3) Когда в древности вандалы, страдая от голода, задумали покинуть землю своих отцов, часть их осталась на месте: это те, кто из-за страха не пожелал последовать за Годигисклом. (4) Со временем для тех, кто остался, все сложилось вполне благополучно, и у них было изобилие пищи; Гизерих же со своим войском овладел Ливией. (5) Услышав об этом, те, что не последовали за Годигисклом, пребывали в радости, так как оставшейся у них страны оказалось им вполне достаточно для жизни. (6) Однако, опасаясь, как бы затем, много времени спустя, те, которые завладели Ливией, или их потомки, каким-либо образом изгнанные из Ливии, не захотели бы вновь вернуться в отчий край (они догадывались, что римляне не оставят без внимания захват Ливии), они отправили к ним послов 131 . (7) Те, представ перед Гизерихом, сказали, что вместе с ними радуются за своих столь благоденствующих соплеменников, однако они больше не в состоянии охранять землю, презрев которую, те утвердились в Ливии. (8) Поэтому послы просили, если они не претендуют на отчую землю, подарить им это имущество, ненужное им самим, для того, чтобы став неоспоримыми обладателями этой страны, со всей решимостью быть готовыми умереть за нее, если кто на нее покусится. (9) Гизериху и всем остальным вандалам их слова показались совершенно справедливыми, и они готовы были согласиться на то, о чем их просили послы. (10) Но один старец из знатных вандалов, пользовавшийся большой славой за свою мудрость, сказал, что никак не может согласиться с этим мнением. В делах человеческих, говорил он, нет ничего прочного, и из того, что существует, ничто не бывает долгое время постоянным, а из того, что не существует, ничто не является невозможным. (11) Выслушав эти слова, Гизерих одобрил их и решил отпустить послов безо всякого результата. Тогда и сам Гизерих, и тот, кто подал этот совет, подверглись насмешкам со стороны остальных вандалов, как предвидящие невозможное. (12) Когда же произошло все то, о чем было рассказано раньше, вандалы научились с иной точки зрения смотреть на природу дел человеческих и поняли, что эти слова были словами мудрого человека.

(13) От тех вандалов, которые остались на родной земле, до моего времени не сохранилось ни памяти, ни имени. Поскольку их было немного, то они, я думаю, были побеждены соседними варварами, либо добровольно слились с ними и приняли их имя. (14) Конечно, вандалам, побежденным тогда Велисарием, даже в голову не пришло вернуться отсюда в отчие пределы. (15), Они не могли так сразу переправиться в Европу, тем более, что у них не было кораблей, и потерпели они здесь отмщение за все, что совершили против римлян  132 , особенно против закинфян. (16) Напав как-то на городки Пелопоннеса, Гизерих попытался захватить Тенар, но скоро был отбит, многих потеряв из своего войска, и отступил оттуда в полном беспорядке. (17) Еще охваченный гневом, он пристал к Закинфу, убил многих из тех, кто попался ему навстречу, захватил в плен пятьсот видных лиц и вскоре отплыл. (18) Когда он оказался на середине так называемого Адриатического моря, он безо всякого сожаления велел изрубить тела этих пятисот на мелкие куски и разбросать по морю. Но это относится к прежним временам.

XXIII. А в это время Гелимер, раздавая много денег ливийским крестьянам и проявляя к ним дружеское расположение, сумел многих привлечь на свою сторону. (2) Им же он приказал убивать тех римлян, которые оказывались в окрестностях, объявив, что каждому за такое убийство он уплатит определенную сумму золота. (3) И действительно, они убили многих из римского войска, но только не воинов, а рабов и слуг, которые из жадности к деньгам тайно приходили в деревни и тут попадались. (4) Их головы крестьяне приносили к Гелимеру; получив плату, они удалялись, он же считал, что так он истребляет вражеских воинов 133 .

(5) Тогда копьеносец Велисария Диоген совершил подвиг, достойный его доблести. Посланный вместе с двадцатью двумя щитоносцами на разведку, он прибыл в местечко, отстоящее на два дня пути от Карфагена. (6) Так как земледельцы этого местечка были не в состоянии их убить, они дали знать Гелимеру об их прибытии. (7) Гелимер, отобрав из вандалов триста всадников, послал их против римлян, поручив привести их всех живыми. (8) Ему представлялось очень важным взять в плен телохранителя Велисария с двадцатью двумя щитоносцами. (9) Воины Диогена, войдя в один дом, расположились на ночь на втором этаже, отнюдь не помышляя ни о каком вражеском нападении, так как им было известно, что неприятель находится далеко отсюда. (10) Вандалы, прибывшие сюда совсем ранним утром, решили, что нет смысла разбивать двери этого дома и входить в него еще в темноте: они боялись, как бы в начавшейся ночной схватке они сами не причинили себе вреда, предоставив в то же время большинству врагов, если так случится, возможность уйти в темноте. (11) Поступили они так потому, что трусость поразила их разум, хотя они могли безо всякого труда войти туда с факелами и даже без факелов и захватить своих врагов не только невооруженными, но и совершенно нагими на ложах. (12) Итак, они окружили дом, особенно тщательно выстроив фалангу возле двери. (13) Случилось так, что в это время проснулся один из римских солдат; он услышал шум, который производили вандалы, в то время как они тихо разговаривали между собой и продвигались с оружием. Он догадался в чем дело, молча разбудил каждого из своих товарищей и передал, что происходит. (14) По указанию Диогена, они тихо оделись, взяли оружие и спустились вниз. (15) Взнуздав лошадей, они вскочили на них, не дав никому это заметить. Постояв некоторое время у наружных ворот, они внезапно их открыли и быстро устремились прочь. (16) Вандалы тотчас вступили с ними в сражение, но не могли ничего сделать. Прикрывшись щитами и отбиваясь от нападающих дротиками, римляне быстро от них ускакали. (17) Так Диоген бежал из рук неприятеля, потеряв только двоих из своего отряда, остальных ему удалось спасти. (18) В этом сражении он получил три раны в затылок и в лицо, от чего чуть не умер, и одну рану в левую руку, из-за которой он больше не мог шевелить мизинцем. Вот как все это произошло.

(19) Велисарий, щедро раздавая деньги строительным рабочим и остальной толпе, вырыл вокруг всех укреплений превосходный ров и, вкопав в него заостренные колья, обнес его частым палисадом. (20) Более того, за короткий срок он восстановил пострадавшие части стен, вызвав этим удивление не только со стороны карфагенян, но (впоследствии) и самого Гелимера. (21) Когда его, уже плененного, привели в Карфаген, он был восхищен, увидав эти стены, и сказал, что его небрежение этими укреплениями явилось причиной всех его теперешних бедствий. Вот что было сделано в Карфагене за время пребывания Велисария в этом городе.

XXIV. Брат Гелимера Цазон, прибывший, как было рассказано раньше, с флотом в Сардинию, высадился в гавани Караналии, с первого натиска взял город, убил тирана Году и всех боеспособных, бывших с ним. (2) Когда он услышал, что в Ливию явился флот василевса, но еще не знал, что там произошло, он написал Гелимеру следующее письмо:

(3) «Знай, что тиран Года, попав в наши руки, погиб, и остров снова, о владыка вандалов и аланов, находится в твоей власти, а посему устрой праздник победы. (4) Что касается врагов, дерзнувших идти на нашу землю, надейся, что их попытка будет иметь тот же конец, каким завершился их поход на наших предков». (5) Те, кому было поручено это письмо, даже мысли не допуская о каком-либо вражеском нападении, приплыли в Карфагенскую гавань. (6) Схваченные, они были приведены стражей к стратигу, отдали ему письмо, сообщив о том, что он хотел от них узнать 134 . Они были поражены увиденным и потрясены внезапностью перемены. От Велисария же они не претерпели ничего плохого.

(7) В это же время произошло и другое событие. Незадолго до прибытия флота василевса в Ливию Гелимер отправил послов в Испанию, среди которых были Готфея и Фуския, с тем чтобы они склонили правителя визиготов Февдиса 135 к заключению с вандалами военного союза. (8) Когда они переплыли пролив у Гадира и высадились на сушу, они нашли Февдиса в местечке, расположенном вдали от моря. (9) Явившихся к нему послов Февдис принял благосклонно, усердно угощал их и во время пира делал вид, что расспрашивает, как идут дела у Гелимера и вандалов. (10) Так как послы добирались к нему довольно медленно, то оказалось, что он раньше их узнал все, что произошло у вандалов. (11) Дело в том, что одно грузовое судно, плававшее по торговым делам, в тот самый день, когда римское войско вступило в Карфаген, вышло из гавани и с попутным ветром прибыло в Испанию. (12) Так Февдис и узнал о случившемся в Ливии; он запретил купцам кому бы то ни было рассказывать об этом для того, чтобы это не стало известно всем. (13) Когда спутники Готфеи на его вопрос ответили, что дела у них обстоят очень хорошо, он спросил их, зачем они прибыли. (14) Когда же они начали говорить о заключении военного союза, Февдис велел им пойти на берег моря: «Там,— сказал он,— вы точно узнаете о положении дел у вас на родине». (15) Послы, решив, что эта речь не вполне разумна, поскольку исходила от человека подвыпившего, промолчали. (16) Когда же, встретившись с ним на другой день, они повели разговор о союзе, а Февдис вновь ответил им теми же словами, они сообразили, что у них в Ливии произошли большие перемены; тем не менее, ничего не подозревая о событиях в Карфагене, они поплыли туда. (17) Оказавшись совсем близко от города, они попались римским солдатам и сдались им на их милость. (18) Их отвели к главнокомандующему, и они, рассказав ему все 136 , ничего плохого от него не испытали. Так окончилось это дело. (19) Кирилл же, приплыв к Сардинии и услышав о гибели Годы, возвратился в Карфаген, застал там римское войско и Велисария, оказавшихся победителями, там и остался. Соломон же был отправлен к василевсу доложить о том, что было сделано.

XXV. Когда Гелимер прибыл на равнину Буллы, которая отстоит от Карфагена на четыре дня пути для пешехода налегке и расположена недалеко от пределов Нумидии 137 , он стал собирать сюда вандалов и тех маврусиев, которые дружески к нему относились. (2) Однако немногие маврусии пришли к нему на помощь, и те без ведома своих властей. (3) Дело в том, что те, кто правили маврусиями в Мавретании, Нумидии и Бизакии, отправив послов к Велисарию, объявили себя подданными василевса и дали обещание сражаться в союзе с ним. (4) Некоторые из них предлагали ему в качестве заложников своих детей и просили прислать им по древнему обычаю знаки их власти. (5) Ведь у маврусиев был закон, что никто не имеет права властвовать над ними, прежде чем василевс римлян не пришлет ему, пусть даже будет он врагом римлянам, знаков его власти. (6) Получая их от вандалов, они не считали, что власть их имеет прочное основание. (7) Атрибуты эти были таковы: серебряный с позолотой жезл и серебряный головной убор, покрывающий не всю голову, но, как венок, отовсюду поддерживаемый серебряными пластинками; белый плащ, застегивающийся золотой пряжкой на правом плече наподобие фессалийской хламиды; белый хитон с вышивкой и золоченая обувь. (8) Велисарий все это им послал и каждого из них одарил большими деньгами. (9) Однако на помощь ему они не пришли, хотя и вандалам помогать не решались, но, будучи в стороне, выжидали, каков будет исход войны. В таком положении были дела римлян.

(10) Тем временем Гелимер послал одного из вандалов в Сардинию с письмом к брату своему Цазону. Посланник, поспешив на берег моря и застав отплывающее торговое судно, поплыл на нем к заливу Караналии и вручил письмо Цазону. (11) Оно гласило следующее: «Остров Сардинию отнял у нас не Года, а, думаю, некий рок, ниспосланный небом на вандалов. (12) Отняв у нас тебя и самых славных вандалов, он похитил сразу все благополучие дома Гизериха. (13) Не для того, чтобы вернуть нам остров, ты уехал от нас, но для того, чтобы Юстиниан стал владыкой Ливии. О том, что судьбой это было предопределено раньше, можно судить по случившемуся. (14) Велисарий прибыл против нас с небольшим войском; доблесть тотчас же покинула вандалов, унеся с собой все их счастье. (15) Аммата и Гибамунд пали, так как вандалы смалодушничали; кони, верфи, вся Ливия и, более того, сам Карфаген уже в руках врагов. (16) Вандалы бездействуют, променяв своих детей, жен, богатства на то, чтобы только не проявлять в трудах своего мужества. У нас осталась только равнина Буллы, где нас удерживает одна надежда на вас. (17) Перестань же думать об этом мятежном тиране и о Сардинии, оставь эти заботы и со всем флотом возвращайся к нам. Тем, у кого самое главное подвергается опасности, нет нужды заниматься мелочами. (18) Дальше мы будем вместе сражаться с врагами, и либо вернем себе прежнее счастье, либо будем иметь то преимущество, что не будем врозь переносить посланные Божеством бедствия» 138 .

КОММЕНТАРИИ

Перевод выполнен по изданию: Procopii Caesariensis Opera omnia / Rec. J. Haury, G. Wirth. Lipsiae, 1962—1963. Vo l 1: De Bello Persico, De Bello Vandalico; Vol. 3: Historia arcana. Византийские термины в имена собственные передавались по Рейхлиновой системе, за исключением слов, прочно вошедших в обиход в варианте Эразмовой системы. Римские термины и имена собственные переводились согласно правилам, принятым при передаче латинских слов на русский язык.

КНИГА ПЕРВАЯ

1 Речь идет об окончательном разделении Римской империи между детьми императора Феодосия I (379—395) — Аркадием и Гонорием, имевшем место 17 января 395 г . До этого времени империя разделялась неоднократно, и уже Диоклетиан (284—305) узаконил это явление, учредив двух августов и двух цезарей. Феодосий, который был первоначально императором восточной части империи, одержав в 394 г . в битве при Фригидусе победу над узурпатором Евгением, провозглашенным после смерти Валентиниана II (375—392) императором Западной Римской империи, вновь на короткое время объединил две части империи в одну.

2 Имеются в виду основатель Византийской империи Константин I (306—337) и его сыновья—Константин II (337—340), Констант (337—350) и Констанций II (337—361), который после смерти Константа, правившего на Западе, стал единоличным императором.

3 Т. е. Константинополем. Город был освящен 11 мая 330 г . Этот день стал одним из важнейших государственных праздников Византии и ежегодно отмечался пышными процессиями и яркими представлениями на ипподроме.

4 Речь идет об Атлантическом океане.

5 Septem — семь. Ныне это город Сеута.

6 Ширина Гибралтара 14,6 км , что примерно соответствует данным Прокопия.

7 Имеется в виду Босфор, ширина которого колеблется от 650 до 3350 м .

8 Прокопий при описании Римской империи, очевидно, использовал карту IV в., ибо, как видно из § 18, он включает в нее и Британию.

9 Речь идет об остготах (остроготах), которых историк обычно называет просто готами и отождествляет с восточногерманскими племенами вообще. В свою очередь, западных германцев он объединяет под общим именем германцев. См., например: B.G. IV. 20. 2; 5. 5—6 etc. Образцами для историка послужили в данном случае Фукидид ( I .3), Страбон (CLXXXVI. 12) и Тацит (Германия. 3). А Плиний Старший объединял восточногерманские племена под именем «вандалы». См.: Hist. Nat. IV. 14. 99.

10 Савроматы, или сарматы, не являлись германским племенем. Здесь Прокопий, как это нередко с ним бывало, использовал географический принцип, назвав один народ именем другого, зачастую обитавшего на той же территории задолго до этого. Ср. название гуннов массагетами (В. Р. I. 21. 13. etc).

11 Меланхлены — буквально: черноризники. Ср.: Геродот. IV. 20.

12 Аларих — вождь (король) вестготов (визиготов) (ок. 391— 410). Из рода Балтов, трижды осаждал Рим, взяв его, наконец, в 410 г .

13 Тавлантии — племя, обитавшее в Западной Иллирии.

14 Приск Аттал был одним из ведущих членов римского сената. Прокопий называет его эвпатридом, что значит «благородный по отцу». Вполне возможно, что его отцом являлся префект города Рима 371—372 гг, Публий Ампелий. Провозглашение Аттала императором имело место после второй осады Рима — в ноябре 409 г . См.: PLRE. I. Р. 56—57; II. Р. 180—181.

15 Имеется в виду Флавий Клавдий Константин, возможно, обыкновенный солдат, провозглашенный императором армией, расположенной в Британии, в 407 г . В 411 г . он был осажден в Арле, сдался полководцам Гонория и по дороге в Рим был убит. См.: PLRE. II. Р. 316—317.

16 Имеется в виду сын Аркадия и племянник Гонория — византийский император Феодосий II (402—450).

17 Атаульф — король вестготов 410—415 гг.

18 См .: B.G. I. 1. 1—31.

19 Прокопий, видимо, использует здесь предания вандалов. Однако насколько это явствует из других источников, вандалы никогда у Меотиды не были. Путь их пролегал из Скандинавии к Балтийскому морю, верхнему Одеру и затем к Паннонии, где в 335 г . император Константин разрешил им поселиться в качестве федератов.

20 Аланы — ираноязычные племена сарматского происхождения. Обитали в Нижнем Поволжье, Южном Приуралье, Подонье, Северном Прикаспии, Предкавказье и южных районах Северного Причерноморья. Об их местопребывании в Предкавказье Прокопий упоминает в «Войне с персами». См.: В. Р. II. 29. 15. Часть аланов участвовала в великом переселении народов, в ходе которого они в IV в. действительно присоединились к вандалам и в начале V в. вместе с ними двинулись на Запад, прошли через Галлию и расселились в Испании.

21 Король Годигискл (Годигизел) предводительствовал вандалами в их походе из Паннонии к Рейну и погиб в битве с франками у Рейна 31 декабря 406 г . незадолго до того, как вандалы вторглись в Галлию. См.: Schmidt L. Geschichte der Wandalen. Munchen, 1942. S. 12—16. Утверждение Прокопия о том, что Годигискл перевел вандалов через Рейн и поселил в Испании, надо полагать, основано на бытовавшей у вандалов устной традиции, приписывающей одно из наиболее значительных событий их жизни их великому королю. Действительное переселение вандалов в Испанию произошло в сентябре — октябре 409 г . при сыне Годигискла — Гундерихе.

22 О договоре Гонория с вандалами упоминают и западные источники. См.: Hydat. Chron, XLIX; Orosias. VII. 4. 10; 41. 7 etc. Однако закон о тридцатилетней давности, видимо, принадлежит не Гонорию, а Валентиниану III, издавшему его в 452 г . См.: Schmidt L. Op. cit. P. 23.

23 Флавий Констанций — римский император (8 февраля — 2 сентября 421 г .); римлянин, родом из Иллирии. Поступил на службу к Феодосию I и участвовал во многих военных кампаниях. В 416 г . он освободил дочь Феодосия I от второго брака и сестру (по отцу) Аркадия и Гонория — Галлу Плацидию, которую пленил и сделал своей женой ( 414 г .) король вестготов Атаульф. В 417 г . Констанций в награду за освобождение Галлы получил ее в жены. Это случилось как раз в год его второго консульства. В 421 г . он был провозглашен августом вместе с Гонорием. В том же году Гонорий и Констанций провозгласили августой Галлу Плацидию, обладавшую этим титулом и властью, которую он предоставлял, до своей смерти, случившейся 27 ноября 450 г . В римскую историю Галла Плацидия вошла как одна из самых замечательных и известных женщин. См.: PLRE. II. Р. 321—322; 888—889.

24 Речь идет о будущем императоре Валентиниане III (425—455). После ссоры с императором Гонорием в 423 г . Галла Плацидия отправилась со своим маленьким сыном в Константинополь.

25 Здесь Прокопий допускает неточность, ибо Иоанн пробыл императором всего несколько месяцев. Узнав о смерти Гонория, Галла Плацидия от имени своего сына предъявила права на императорский престол, которые поддержал Феодосий II. Валентиниан и Галла в сопровождении значительной армии были отправлены на Запад, где узурпатор оказался без труда свергнут. См.: PLRE. II. Р. 1138—1139.

26 Аспар — алан, видный византийский военачальник, magister militum praesentalis 431—471 гг., консул 433 г . Обладал настолько огромной властью, что смог обеспечить в 457 г . императорский трон своей креатуре — Льву. См.: PLRE. II. Р. 164—169.

27 Ардавурий, сын Аспара, также избрал военную карьеру, был magister militum per Orientem в 453—466 гг., консулом 447 г . См.: PLRE. II. Р. 135—137.

28 Флавий Аэций — видный римский военачальник, один из выдающихся полководцев Галлы Плацидии, патриций, трижды удостоенный консульства (в 432, 437, 466 гг.). Неоднократно одерживал победы над самыми разными варварами и, кроме того, не раз улаживал конфликты с ними с помощью дипломатического искусства. См.: PLRE. II. Р. 21—29.

29 Бонифаций — второй выдающийся полководец Галлы Плацидии, magister militum 432 г ., патриций. Соперник Аэция. В 432 г . они как враги встретились в битве при Римини. Бонифаций одержал победу над Аэцием, но сам был смертельно ранен. См.: PLRE. II. Р. 237—240.

30 Гонтарис (Гундерих, Гунтирих) — король вандалов 406—428 гг.

31 Гизерих (Гейзерих, Гензерих) — король вандалов 428—477 гг.

32 Событие имело место в 429 г . и сопровождалось жестокими насилиями и грабежами. Рассказ Прокопия о призвании Бонифацием вандалов в Африку Л. Шмидт считает чистым вымыслом, возникшим при византийском дворе, где подобным образом стремились объяснить потерю Африки. См.: Schmidt L. Geshichte der Wandalen. Munchen, 1942. S. 55—57. Напротив, К. Куртуа не склонен рассматривать изложение Прокопия как плод фантазии. Исследователь ссылается при этом на стремление Бонифация обрести независимость от императорского двора Рима, что явилось поводом для экспедиции против него под началом Сигисвулта в 427 г . См.: Courtois С. Les Vandales et lAfrique. P., 1955. P. 156—157.

33 Гиппонерегий, Гиппон Регий или Гиппон — город, в котором в 395—430 гг. был епископом известный Аврелий Августин.

34 Римские и византийские войска под началом Аспара прибыли в 432 г . Остальные источники умалчивают об этой битве. Возможно, как предполагают исследователи, это была лишь незначительная стычка. См. Courtois С. Op. cit. P. 157—160.

35 Маркиан — будущий византийский император (450—457). Выходец из солдатской семьи и сам начинавший как простой солдат, он в течение 15 лет служил при Аспаре и его сыне Ардавуре. В 450 г . был провозглашен императором. В этом деле главную роль сыграла сестра скончавшегося императора Феодосия II — Пульхерия, которая вышла за Маркиана замуж. Наиболее значительное событие при Маркиане — Халкидонский собор ( 451 г .), закрепивший победу православия. Новелла о Маркиане, рассказанная здесь Прокопием, возникла значительно позднее происходивших тогда событий и представляла собой историческую рефлексию на пассивную политику Маркиана по отношению к вандалам. Показательно, однако, что Прокопий, подчеркивающий бездеятельность политики Маркиана в североафриканских делах, находится в согласии с другими, в частности западными источниками. Ср.: Jord. Rom. 33//MGH. АА. Т. V. Р. 43; Sidon. Apoll. Carmina. VII. 558 // MGH. АА. Т. VIII. Р. 217. Вместе с тем здесь не обошлось и без исключений, так как Феодор Чтец сообщает о приготовлениях Маркиана к походу против вандалов. См.: PG. Т. 36. Col. 169. Источником Прокопия для этих известий, как полагает И. Хаури, явился Приск Панийский. См.: Prolegomena. P. XIII.

36 Domesticus по-латыни означает в буквальном смысле слова «принадлежащий к дому, домашний, собственный». К числу доместиков относились прислуга, челядь, рабы, личная охрана.

37 Об этом сообщает и Феофан. См.: Theoph. P. 105. Впрочем, возможно, он в данном случае лишь повторяет Прокопия, у которого он позаимствовал свой рассказ о войнах, происходивших в Африке и Италии.

38 Мир был заключен в феврале 435 г . в г. Гиппон Регии. Согласно нему, вандалы стали союзниками (федератами) империи. Ежегодная дань, о которой говорит здесь Прокопий, являлась, видимо, поземельным налогом. См.: Schmidt L. Op. cit. P. 65.

39 Имеется в виду византийский император Феодосий II. Женой Валентиниана III была дочь Феодосия — Лициния Евдоксия, а дочерьми — Евдокия и Плацидия.

40 Максим, который был убит при Феодосии I ( 388 г .), — это Магн Максим, провозглашенный августом в 383 г . См.: PLRE I. Р. 588.

41 Имеется в виду грозный повелитель гуннов Аттила (435/440—453), который в свое время наводил ужас на всю Европу. Сражение, о котором говорит здесь Прокопий,— это известная битва на Каталаунских полях ( 451 г .), в котором Аттила потерпел поражение от римлян во главе с Аэцием и находившихся с ними в союзе вестготов, предводительствуемых Теодерихом I (418—451).

42 Здесь Прокопий допускает ошибку, ибо Аттила умер раньше Аэция, жизнь которого оборвалась в 454 г . (в самом деле в результате убийства, совершенного по вине Валентиниана III). См.: PLRE. II. Р. 28. Показательно, однако, что в известном согласии с Прокопием находится Иоанн Малала, согласно которому Аттила был убит телохранителем, подкупленным Аэцием. См.: Маlal. P. 359.

43 Взятие Аквилеи Аттилой произошло в 452 г . Рассказ Прокопия об этом событии восходит, по всей видимости, к устной былинной традиции гунно-тюркских племен. См.: Нoтап В. A magyar hunhagyomany es hunmonda. Budapest, 1925.

44 Максим, полное имя которого Петроний Максим, убил Валентиниана III 16 марта 455 г . и на следующим день овладел императорским троном. См.: PLRE. II. Р. 751.

45 Прокопий мотивирует поход Гейзериха в Рим исключительно его корыстолюбием. В соответствии с этим он подробно рассказывает в этой главе о грабежах вандалов и тщательно описывает сокровища, которые он сам, несомненно, видел, когда Велисарий отвоевал их обратно.

46 Убийство Максима сходным образом описывает Иоанн Антиохийский. См.: Joan. Ant. Fr. 201. Оба историка, вероятио опирались в данном случае на рассказ Приска Панийского.

47 Младшая дочь Валентиниана III Плацидия (Плакидия, как ее звали в Константинополе) была замужем за одним из наиболее видных римских аристократов Аницием Олибрием, который в 472 г . с апреля по ноябрь был императором Западной Римской империи.

48 Т. е. византийского императора Льва (457—474).

49 Название ливийцы происходит от слова «либу», которым египтяне обозначали племена, жившие к западу от Египта. Древнегреческие писатели распространили термин «ливийцы» на население Северной Африки, охватывающей территорию современного Алжира, Туниса и Марокко. Прокопий под ливийцами подразумевает романизированное население, в первую очередь Карфагена и других городов Северной Африки.

50 Цифра восемьдесят тысяч спорна. Возможно, в данном случае имела место контаминация более ранних данных с современными Прокопию. См.: Schmidt L. Op. cit. P. 31. Под цифрой восемьдесят тысяч, вероятно, подразумевалось число вооруженных мужчин.

51 Экспедиция против вандалов имела место в 468 г . Все источники согласно свидетельствуют о приготовлениях огромного масштаба. См.: Candidus. Fr. 2; Prisci Fr. 42; Joan Lyd. III. 43. Замечание Прокопия о щедрости императора, возможно, является критическим намеком на скупость Юстиниана.

52 Василиск — брат императрицы Верины и, следовательно, зять императора Льва. Занимал последовательно ряд важных военных постов. В 468 (—? 472) был главнокомандующим византийской армией.

53 Анфимий, выходец из служилой константинопольской знати, был римским императором с 467 по 472 г .

54 См . выше коммент. 47.

55 Марцеллиан — один из видных полководцев Запада, патриций 468 г . Он был одним из тех, кто с большой армией сопровождал нового императора Анфимия в Италию. См.: PLRE II Р. 708—709.

56 Ираклий — магистр милитум Фракии 474 г . Во время своего участия в экспедиции против вандалов имел пост комита по военным делам. См.: PLRE. II. Р. 541—542: Heraclius 4. По своему происхождению Ираклий принадлежал к служилой знати, ибо отец его, Флор, был комитом Египта и префектом августалом 453 г ., соединяя в своих руках гражданскую и военную власть в Египте в момент возникшего там кризиса на религиозной почве.

57 Современное название Меркурия — Кап Бон.

58 Об измене Василиска говорят и многие другие авторы, в том числе и современник событий Приск (Fr. 42). В словаре Суда сообщается о двух тысячах либр золота и других сокровищах, дарованных Василиску Гейзерихом. См.: Suida. Lexicon s.v . ?????????.

59 Хронист Иоанн Малала рассказал то же самое об уроженце Антиохии Дамонике, исполнявшем в то время должность магистра милитум (вакантного). См.: Malal. Р. 473.

60 Имеется в виду Лев II, император 474 г ., который умер в возрасте семи лет, а не нескольких дней, как ошибочно утверждает Прокопий, процарствовав с 18 января по ноябрь 474г.

61 Речь идет о будущем императоре Зиноне (474—475, 476—491) и его жене, императрице Ариадне.

62 Майориан был императором Западной Римской империи в 457—481 гг., следовательно, правил до Анфимия и Олибрия. Новелла о Майориане заимствована Прокопием у Приска Панийского. Хотя в этой форме она, видимо, лишена достоверности, нельзя не учесть тот факт, что все экскурсы у Приска имеют историческую канву. См.: Benedicty R. Die historische Authentizitat eines Berichtes des Priskos // JOBG. 1964. Bd. 13. S. 1f .

63 Непот правил в 474—475 гг.

64 Глицерий — римский император 473—474 гг. Как видно из этих данных, порядок правления императоров Западной Римской империи у Прокопия существенным образом нарушен.

65 Т. е. Ромул Августул (475—476 гг.).

66 Имеются в виду события в Константинополе, имевшие место с января 475 по лето 476 г . Зинон бежал из Константинополя 9 января 475 г .

67 Армат приходился племянником Василиску и Верине. В то время как Василиск обладал императорской властью, он был выдвинут на пост главнокомандующего византийской армией.

68 Речь идет о мире, заключенном между Византией в период первого правления Зинона (летом 474 г .) и вандалами, по которому за вандалами закреплялась завоеванная ими в Северной Африке территория, а римлянам гарантировалась свобода вероисповедания и выкупа всех римских пленных.

69 Этот параграф представляет собой один из важных источников для так называемого завещания Гейзериха. Ср. также: Jord. Get. XXXIII. 169; Victor de Vita II. 12—13 etc. В истории вандальского королевства порядок наследования впервые регламентировался письменным документом. См.: Classen P. Studien zur Entstehung der germanischen Koningsurkunden auf romischer Grundlage. Gottingen, 1950. S. 56.

70 Гонорих (Гунерих) стал королем в возрасте 50 лет и правил с 25 января 477 г . по 23 декабря 484 г .

71 Гензон (Гентон) — младший сын Гейзериха, умер раньше своего отца, т. е. до января 477 г . См.: PLRE. I. Р. 502—503.

72 В основе преследования ортодоксов преемниками Гейзериха лежали не только политические мотивы (их упрекали в связях с Византией и явно подозревали в предательстве), но и религиозный фанатизм ариан, особенно со стороны их духовенства. Вместе с тем Прокопий либо не был посвящен во все детали ситуации в вандальском королевстве этого периода, либо сознательно подчеркнул лишь негативные ее стороны. Во всяком случае он не сообщает о перемене в религиозной политике Гундамунда (Гунтамунда) в 486 г . направленной в пользу католиков. См.: Giesecke H. E. Die Ostgermanen und der Arianismus. Leipzig. 1939. S. 169. Эта перемена в религиозной политике, видимо, была связана с берберской опасностью. См.: Schmidt L. Op. cit. P. 108 f .; Courtois С. Op. cit. P. 289—310.

73 Трасамунд — король вандалов 496—523 гг.

74 Имеется в виду Теодорих, король остготов с 471 г ., основатель остготского королевства на территории Италии, которым он правил в 493—526 гг.

75 Событие имело место около 500 г .

76 В описании похода Трасамунда против маврусиев сказывается влияние Геродота, однако историческая достоверность рассказа от этого не уменьшается. См.: Schmidt L. Op. cit. P. 113. К вопросу о берберской тактике ср.: Gautier E.- F. Le Passe de lAfrique du Nord. P. 1937. P. 195 et suiv.; Courtois C. Op. cit. P. 100. N7.

77 Король вандалов Ильдерих (523—530) в своей политической ориентации стремился к союзу с Византией, а не с остготами, отсюда и его филокатоличество. Показательно, что на вандальских монетах того времени чеканился портрет императора (Юстина I, что подчеркивало подчиненность вандальского королевства Византии. Ср.: Wroth W. Catalogue of the Coins of the Vandals, Ostrogoths and Lombards and of the Empires of Thessalonica, Niсaea and Trepizond in the British Museum. L. 1911. P. 13.

78 Ахиллом вандалов называет Оамера и Корипп. См.: Coripp. III. 198—261. Поскольку невоинственный Юстиниан воздвиг себе памятник, где он представлен в образе Ахилла (De aed. I. 2. 7), подобная характеристика вандальского предводителя представляет собой дерзкий намек на не ходившего в походы византийского императора.

79 Подробности экспедиции вандалов против Анталы сообщает Корипп. См.: Coripp. III. 198—261.

80 Ввиду ориентации Ильдериха на Византию, обвинение готов в их стремлении произвести переворот, возможно, не было столь беспочвенным.

81 Ср.: H.a. VI. 18—19; IX. 50.

82 Гелимер — последний король вандалов ( 534 г .).

83 В «Войне с персами» Прокопий, напротив, говорит, что Велисарий был отозван с Востока для войны с вандалами. См.: В. Р. I. 21. 2.

84 ???????? И. Хаури справедливо полагает, что здесь должно стоять ?????? ??????????, т. е. префект претория. Именно эту должность занимал упоминаемый здесь Иоанн Каппадокийский. См.: ниже § 7.

85 Известие о сновидении епископа, почерпнутое, видимо, из церковных источников, является отражением тяжелого положения католиков в Северной Африке, для которых вмешательство Византии в дела вандальского королевства было вопросом жизни или смерти. О религиозной мотивировке похода против вандалов ср.: C.J. I. 27. 1. 1—5; Nov. LXXVIII. Cap. IV. 1.

86 Приготовления к походу против вандалов были, по-видимому, завершены к июню 533 г . Цифровые данные, касающиеся размеров войска, скорее всего точны, ибо основаны на официальных источниках, которые Прокопию как личному секретарю Велисария были вполне доступны.

87 О Дорофее см.: В. Р. I. 15.3.

88 О доместике см. выше: коммент. 36.

89 О Валериане см.: В.Р. II. 14. 8 и коммеит.

90 О Мартине см.: В.Р. I. 21. 27 и коммент.

91 Кирилл, так же как и Маркелл, принимал участие в битве при Даре. См.: В.Р. I. 13. 21. См . о нем также § 1 настоящей главы.

92 О предводителе гуннов Эгане Прокопий неоднократно упоминал в «Войне с персами». См., например: кн. I. 13. 20.

93 О Фаре, который предводительствовал герулами, см. также: В.Р. I. 13. 19, 25 и т. д.

94 Буквально: бегуны.

95 Речь идет о префекте претория Иллирика (до 524 г .), префекте претория Востока 524—527 гг. Архелае. Экспедицию Велисария Архелай сопровождал в качестве вакантного префекта претория (как некогда во время войны 502—506 гг. с Ираном Апион; см.: В.Р. I. 8. 5). После завоевания королевства вандалов Архелай получил пост префекта претория Африки. См.: C.J. I. 27. 1; PLRE. II. Р. 133—134.

96 О Стоце см. ниже: II. 15. 1—5 etc.

97 T. е. около 21—22 июня 533 г .

98 Имеется в виду патриарх Константинополя Епифаний (520—535 гг.).

99 Этим новокрещенным юношей являлся некий Феодосий из Фракии, которого Велисарий сам крестил и затем сделал своим приемным сыном. См.: H.a. I. 14—15.

100 Об Антонине см.: В.Р. I. 25. 11 и след.; H.a. I. 11—42 и т.д.

101 Перинт — город на северном берегу Мраморного моря.

102 Авидос — город на берегу Геллеспонта.

103 Сигей — мыс у северо-западной части Малой Азии.

104 Малея — мыс на юго-востоке Пелопоннеса.

105 Тенар — один из мысов Пелопоннеса.

106 Мефона — город на Пелопоннесе.

107 Имеется в виду Иоанн Каппадокийский. См. о нем: В.Р. I. 24. 11 — 15 и коммент.

108 Хлеб такого рода назывался ??????? ??? или ?????????. См.: ??????? ? ?. ???????? ? ?? ? ?? ??????????, ?? ???, 1952. T. E?. ?. 24.

109 ?? ??? (= 2 ?????? или 4 ???????) —хлебная мера, достаточная для однодневного пропитания.

110 См .: B.G. II. 3—6 etc. Амаласунта, дочь Теодориха Великого, в 526—534 гг. правила Италией от имени своего малолетнего сына Аталариха, после смерти которого она стала носить в 534 г . титул королевы готов. Об Амаласунте см. также: H.a. XVI. 1.

111 Гелимер, видимо, в самом деле даже не подозревал о приближении византийского флота, предполагая, что его не следует ждать ранее наступления прохладного времени года. Поэтому он продолжал борьбу с берберами и отправил флот против Годы.

112 Бизакий (Бизацена) — провинция в Северной Африке.

113 Флот пристал к Капут-Ваде (Рас Капудии) 31 августа 533 г . См.: Korbst О. Untersuchungen zur ostgotischen Geschichte. I: Das Kriegsjahr des Prokop. Jena, 1913. S. 102.

114 Гавань Стагнон (mare Stagnum) идентична с Тунисским заливом (Эль-Бахира). Это была естественная гавань для больших судов. См.: Audollent A. Carthage Romaine: 146 avant Jesus Christ 698 apres Jesus Christ. P. 1904. P. 150.

115 Толкование Прокопием изобилия воды в сухой почве как предзнаменование будущих успехов — это характерная для византийского менталитета черта истолковывать чрезвычайные обстоятельства как знамения свыше.

116 Т. е. курьерами. Слово вередарий образовано от латинского veredus, что значит «почтовая лошадь». Ср.: В.Р. I I. 20. 20.

117 Оптион — от латинского optio, -onis, означающего помощника, избираемого самим начальником». В военном смысле — нечто вроде адъютанта.

118 Т. е. примерно по 14 км в день (при обычной скорости передвижения войск 210 стадий в день (см. выше: I. 1. 17), что составляло около 37 км .). Медленный темп продвижения византийской армии, видимо, объяснялся сильной жарой.

119 Об апельсиновых рощах и дворце в г. Грассе (Сиди Калифа) ср.: Tissot Ch. Geographie comparee de la province romaine dAfrique. P., 1888. T. 2. P. 116.

120 Византийцы, как уже отмечалось, считали себя истинными римлянами и по этой причине претендовали на римское наследие. Эту мысль предельно откровенно выразил в своем законодательстве император Юстиниан, считавший себя преемником цезарей и на этом основании предпринявший реставрацию в прежних размерах единой Римской империи. См.: C.J. I. 27. l . l; Nov. XXVIII, 4. l . Подобную точку зрения, как мы видим, разделял и историк Прокопий.

121 Битва при Дециме имела место 13 сентября 533 г .

122 О городе Меркурии см. выше: I. 6. 10 и коммент.

123 О происхождении названия бури см. ниже: I. 21. 17—18.

124 Мандракий — искусственная гавань Карфагена, которая существовала уже при пунийцах (карфагенских финикийцах) и являлась центром торговой жизни города. См.: Audollent A. Op. cit. Р. 221.

125 Вступление войск Велисария в Карфаген произошло 15 сентября 533 г .

126 О помещении Дельфика, существовавшем и в Большом императорском дворце в Константинополе см.: Guilland R. A propos du Livre des Ceremonies de Constantin VII Porphyrogenete: le Delphax // Melanges Henri Gregoire. Bruxelles, 1950. P. 293—306.

127 Прокопий, видимо, передает здесь предание, существовавшее в греческой среде, в культурном плане всегда смотревшей на римлян свысока и, вероятно, считавшей их способными лишь на заимствования, особенно у греков. В действительности слово «палаций» (дворец) произошло от названия холма Палатина, на котором первоначально были древнейшие поселения римлян и который впоследствии стал важным центром государственной жизни Рима. В императорскую эпоху Палатин превратился в грандиозный ансамбль императорских дворцов (палаций Августа, дворцы Тиберия, Калигулы, Нерона, Флавиев и Септимия Севера). Имя дворца «палаций», возникшее, как только что было сказано, от названия одного из семи холмов (Палатина) живет и сейчас почти во всех европейских языках (английском — palace, французском — palais, немецком — Palast; русское слово «палаты» также происходит от латинского palatium). Что касается палатия Гелимера, то он, видимо, был идентичен резиденции проконсула. См.: Audollent A. Op. cit. P. 283.

128 Ср.: De aed. VI. 5. 8.

129 Имя Велисария действительно начинается со второй буквы греческого алфавита, которую по Эразмовой системе следовало бы произносить как [б] «бета». В нашем же издании, где византийские слова транскрибируются в основном по Рейхлиновой системе, эта буква произносится как [в] («вита») и, следовательно, вместо Белизарий имя полководца передается как Велисарий.

130 Киприан — епископ Карфагена 249—257 гг., первый крупный церковный деятель в Африке, был причислен к мученикам 14 сентября 257 г . Битва при Дециме произошла, таким образом, накануне дня этого святого, а византийские войска вошли в Карфаген на следующий день после дня его памяти. Сведения о св. Киприане Прокопий, по-видимому, заимствовал либо из агиографического источника, либо (что более вероятно) из устных рассказов карфагенян.

131 Посольство прибыло, по всей видимости, не из Силезии, где оставалась основная часть не последовавших за Годигисклом вандалов, а из вандальских областей, расположенных на территории современной Венгрии. См.: Alfoldi A. Der Untergang der Romerschaft in Pannonien. Budapest, 1926. Bd. 2. S. 70; Schmidt L. Op. cit. P. 13 f .

132 В «Тайной истории» Прокопий утверждает, что все вандалы в ходе этой войны погибли. См.: H.a. XVIII. 5—6. Именно в этом месте он приводит цифру восемьдесят тысяч (воинов-вандалов), что и в «Войне с вандалами», но при описании более ранних событий. См. выше: I. 5. 18 и коммент. 50.

133 При всей ироничности описания Прокопием «партизанской войны» Гелимера оно свидетельствует, кажется, о том, что «освобождение» византийцами Северной Африки отнюдь не было встречено с восторгом местным крестьянским населением.

134 Письмо Цазона скорее всего исторически достоверно, хотя и несколько переработано Прокопием стилистически. Историк, как секретарь Велисария, по всей видимости, присутствовал на допросе пленных вандалов и собственными глазами видел письмо брата Гелимера.

135 Февдис (Тевд) — король вестготов в Испании в 531—548 гг. По происхождению — остгот; был первоначально телохранителем короля остготов Теодориха. Около 511 г . был послан Теодорихом в Испанию в качестве военачальника и опекуна своего внука — малолетнего еще Амалариха, которому Теодорих передал власть над Испанией. Однако Февдис женился в Испании на богатой и знатной даме, сам обзавелся огромной, в две тысячи человек, дружиной и стал de facto правителем Испании, что вынужден был признать и мудрый Теодорих. В 531 г . Февдис был провозглашен королем вестготов. См.: B.G. I. 12. 50—54; PLRE. II. Р. 1112—1113.

136 Так об этом стало известно и Прокопию.

137 Равнина Булла расположена к югу от города Буллы, находившемуся между Карфагеном и Гиппон Регием.