Библиотека
Теология
КонфессииИностранные языкиДругие проекты |
Комментарии (2) Прокопий Кесарийский. Война с персамиОГЛАВЛЕНИЕКНИГА ВТОРАЯНемного времени спустя Хосров, узнав, что Велисарий начал приобретать для василевса Юстиниана и Италию 1 , уже больше не мог обуздать себя, и ему хотелось найти какой-нибудь предлог, чтобы под благовидной причиной нарушить договор 2 . (2) Посовещавшись по этому делу с Аламундаром, он велел ему придумать повод к войне. (3) Тот, обвинив Арефу в том, что он чинит ему насилия в пограничных областях, напал на него, несмотря на мир, и под этим предлогом начал производить набеги на землю римлян 3 . (4) Он заявил, что, действуя так, он не нарушает существующего между персами и римлянами договора, поскольку ни та, ни другая сторона при заключении договора о нем не упоминала. (5) Это в самом деле так и было. Ибо в договорах никогда не упоминалось о сарацинах по той причине, что они всегда подразумевались, когда речь шла о персах и римлянах. (6) Земля, из-за которой возник спор у сарацин, называется Страта 4 и расположена она к югу от города Пальмиры. На ней нет ни деревьев, ни посевов, поскольку она совершенно иссушена солнцем, но издавна она служила пастбищем для разного рода скота. (7) Арефа утверждал, что эта земля является римской, ссылаясь при этом на ее название, которым с древних времен ее все именуют (на латинском языке Страта значит мощеная дорога). Он прибегал также к свидетельствам старейших людей. (8) Аламундар не считал нужным спорить относительно названия местности, но утверждал, что по существующему здесь издревле закону владельцы стад вносили ему плату. (9) Поэтому василевс Юстиниан поручил патрицию Стратигию, начальнику царской казны, человеку мудрому и знатному 5 , а также Суму, командующему воинами в Палестине, разобрать этот спор. (10) Сум приходился братом Юлиану, который незадолго до этого отправлялся с посольством к эфиопам и омиритам 6 . (11) Один из них, а именно Сум, считал, что римляне не должны отдавать эту землю. Стратигий же просил василевса не давать персам предлога к войне, которой они жаждут, из-за какой-то ничтожной и ничего не стоящей земли, совершенно пустынной и бесплодной. Василевс Юстиниан держал по этому поводу совет, и в разбирательстве этого дела прошло много времени 7 , (12) Царь же персов Хосров заявил, что договор нарушил Юстиниан, который недавно проявил большую враждебность по отношению к его дому тем, что, несмотря на договор, попытался привлечь на свою сторону Аламундара. (13) По его словам, Сум, прибыв к Аламундару под предлогом разбирательства возникшего спора, старался обольстить его обещанием большой суммы денег с тем, чтобы он перешел на сторону римлян. Он предъявил и письмо, которое Юстиниан якобы написал по этому поводу Аламундару. (14) Он также утверждал, что Юстиниан отправил письмо к некоторым из гуннов, побуждая их вторгнуться в землю персов и опустошить насколько возможно тамошние земли. Это письмо, говорил он, гунны вручили ему сами, когда явились к нему. (15) Предъявив такие обвинения римлянам, Хосров решил расторгнуть мирный договор с ними. Но был ли он прав, говоря так, я не могу сказать 8 . II. В это время Витигис, вождь готов 9 , уже испытавший поражение в войне, отправил к нему двух послов 10 , чтобы убедить его выступить против римлян. Однако для того, чтобы их тотчас же не опознали и не погибло от этого все предприятие, посланники были не готами, но лигурийскими священниками, которых склонили к этому большими деньгами. (2) Один из них, более представительный, отправился в посольство, приняв внешность и сан епископа, отнюдь ему не принадлежавшие, другой следовал за ним как слуга. (3) Когда они в ходе путешествия прибыли во Фракию, они взяли себе в спутники одного из тамошних жителей с тем, чтобы он был им переводчиком с сирийского и греческого языков. Они прибыли в персидские пределы, не замеченные никем из римлян: было мирное время, и римляне не считали нужным тщательно охранять здешние области. (4) Представ перед Хосровом, они сказали следующее: «О царь, все остальные люди отправляют посольства как правило ради собственных интересов. Нас же Витигис, царь готов и италийцев, направил к тебе, чтобы говорить об интересах твоей державы. Считай, что он сам, присутствуя здесь, говорит тебе следующее. (5) Если бы кто-нибудь без долгих речей сказал бы, что ты отдал Юстиниану и свое царство, и всех людей, он оказался бы прав. (6) От природы любящий нововведения и перевороты, жаждущий того, что ему никак не принадлежит, он не может мириться с установленным порядком вещей, но хочет объять всю землю и захватить всякое государство. (7) Поскольку он не мог один выступить против персов или идти войной на других, если персы противостоят ему как враги, он решил обмануть тебя видимостью мира и, одолев других, приобрести себе крупные силы для борьбы с твоей державой. (8) Разрушив уже царство вандалов и покорив маврусиев, поскольку готы из-за дружбы с ним находились в стороне, он, собрав огромные богатства и множество людей, двинулся против нас. (9) Ясно, что если ему удастся полностью, разбить и готов, он вместе с нами и теми, которые были порабощены ранее, двинется против персов, не вспомнив о дружбе и не стыдясь произнесенных клятв. (10) Поэтому, пока еще есть у тебя надежда на спасение, не причиняй нам больше зла и не испытывай его сам. В наших бедах узри то, что в недалеком будущем произойдет с персами. Подумай о том, что римляне никогда не питали расположения к твоему царству и, став сильнее, они не замедлят проявить свою враждебность к персам 11 . (11) Используй возможность вовремя, а не ищи ее, когда ее уже не будет. Ибо если удобное время пройдет, ему уже никогда не суждено повториться. Лучше, опередив, оказаться в безопасности, чем, упустив благоприятный случай, испытать самое страшное от врагов». (12) Услышав это, Хосров подумал, что Витигис дает ему дельный совет, и он еще больше воспламенился желанием нарушить договор. (13) Движимый завистью к Юстиниану, он совершенно не принял во внимание того, что слова эти исходят от злейших врагов Юстиниана, а с готовностью поверил в то, во что ему хотелось верить. Так же он отнесся и к словам армян и лазов, о чем я вскоре расскажу. (14) Однако Юстиниану предъявлялись такие обвинения, которые для истинного царя обычно являются похвалой, а именно то, что он стремится увеличить свое царство и еще больше его прославить. (15) Такой упрек можно было бы сделать и персидскому царю Киру, и Александру Македонскому 12 . Но зависть никогда не уживается со справедливостью. По таким причинам Хосров решил нарушить договор. III. В это время произошло и другое событие. Тот самый Симеон, который уступил римлянам Фарангий, еще в разгар войны выпросил у Юстиниана в подарок несколько армянских деревень 13 . (2) Став господином этих мест, он погиб от коварства их прежних владельцев. (3) Совершив зло, убийцы бежали в персидские пределы. Это были два брата, сыновья Пероза. Услышав об этом, василевс передал эти деревни племяннику Симеона Амазаспу и назначил его архонтом армян 14 . (4) Этого Амазаспа по прошествии времени оклеветал перед Юстинианом один из его близких, по имени Акакий, сказав, что он обижает армян и хочет передать персам Феодосиополь и некоторые другие маленькие города. (5) После таких слов Акакий по воле Юстиниана коварно убил Амазаспа и сам получил от василевса власть над армянами 15 . (6) Дурной от природы, он получил возможность проявить свой нрав. По отношению к подвластным ему людям он был суров, как никто. (7) Без всякого основания он грабил их имущество и обложил их неслыханным налогом в четыре кентинария. Не в силах выносить его далее, армяне, составив заговор, убили его и бежали в Фарангий 16 . (8) Поэтому василевс послал против них из Византия Ситу, который находился здесь с тех пор, как между римлянами и персами был заключен мирный договор. (9) Прибыв к армянам, Сита поначалу медлил с военными действиями, но старался мягким обращением привлечь людей и вернуть их на прежние земли, обещая уговорить василевса отменить новый налог. (10) Но когда василевс, руководствуясь доносом Адолия, сына Акакия, стал бранить его, сильно упрекая за медлительность, Сита начал готовиться к схватке. (11) Прежде всего он попытался обещанием великих благ склонить на свою сторону и присоединить к себе некоторых армян, чтобы было легче и без особого труда осилить остальных. (12) Влиятельный и многолюдный род Аспетиан 17 захотел присоединиться к нему. (13) Послав к Сите своих людей, они просили дать им письменную клятву в том, что, если они во время сражения оставят своих соплеменников и перейдут к римлянам, они не потерпят никакого ущерба и сохранят все свои владения. (14) Довольный этим, Сита написал письмо, дав клятву, как они просили. Запечатав послание, он отправил его к ним. (15) Уверенный в том, что с их помощью он без боя выиграет войну, он отправился со всем войском к местечку Инохалаку, где был расположен лагерь армян. (16) По какой-то случайности те, которые несли письмо Ситы, идя другой дорогой, никак не могли встретить Аспетиан. (17) Часть же римской армии, встретив некоторых из них и не зная о соглашении, обошлась с ними как с врагами. (18) И сам Сита, захватив где-то в пещере их детей и жен, убил их, то ли не узнав их род, то ли в гневе на Аспетиан за то, что они не присоединились к нему, как было условлено. (19) Те, охваченные гневом, вместе с остальными построились для битвы. Так как местность, где находились оба войска, была неудобной из-за теснин и крутых гор, они сражались не в одном месте, а рассеявшись по предгорью и ущельям. Случилось так, что небольшой отряд армян, с одной стороны, и Сита с немногими своими воинами, с другой, оказались поблизости друг от друга, отделенные горной лощиной. И те, и другие были всадниками. (20) Сита, перейдя лощину с небольшим числом спутников, начал теснить врагов. Армяне, отступив назад, остановились. Сита тоже больше их не преследовал, но остался на месте. (21) Неожиданно один из римских солдат, только что преследовавший врагов, родом герул, возвращаясь в полном воодушевлении, оказался возле Ситы и его людей. Сита в это время стоял с воткнутым в землю копьем. В стремительной скачке конь герула сокрушил копье. (22) Это сильно огорчило стратига. Наблюдая эту сцену, какой-то армянин узнал его и стал уверять всех, что это сам Сита. Ибо в ту пору у Ситы не оказалось шлема на голове. Таким образом, врагам стало ясно, что это он пришел сюда, имея при себе немногочисленный отряд. (23) Сита услышал слова армянина, и, так как копье его сломленным лежало на земле, обнажил меч и попытался тотчас же перейти лощину обратно. (24) С большим рвением враги погнались за ним. Кто-то, настигнув его в лощине, ударил его мечом наискось по макушке. Кожа на темени была содрана, но череп оказался совершенно не задетым. (25) Сита помчался быстрее, чем прежде, но тут Артаван, сын Иоанна из рода Аршакидов 18 , напал на него сзади и убил его, поразив копьем. (26) Так из-за пустяка погиб Сита, недостойно своей доблести и постоянных подвигов, совершенных им в борьбе с врагом. Он был очень хорош собой, храбр как воин и никому не уступал как полководец. (27) Некоторые говорят, что Сита погиб не от руки Артавана, но что убил его Соломон, весьма незначительный среди армян человек. (28) После смерти Ситы василевс направил против армян Вузу. Тот на своем пути туда отправил к армянам посланника с обещанием примирить всех армян с василевсом и предлагая, чтобы кто-нибудь из видных армян прибыл к нему для переговоров по этому поводу. (29) У остальных армян не было оснований доверять Вузе, и они не хотели принимать его предложений. Но был среди них один Аршакид по имени Иоанн, отец Артавана, находившийся с ним в большой дружбе. Доверяя Вузе как другу, он вместе со своим зятем Вассаком и еще несколькими людьми отправился к нему. Прибыв и остановившись на ночь в том месте, где они должны были на следующий день встретиться с Вузой, они почувствовали, что попали в окружение римского войска. (30) Зять Иоанна Васак 19 всячески уговаривал того воспользоваться бегством. Когда же он не смог его убедить, он, оставив его там одного, вместе со всеми остальными тайком от римлян ушел назад той же самой дорогой. (31) Найдя Иоанна одного, Вуза убил его. Тогда армяне, потеряв всякую надежду на соглашение с римлянами и не имея возможности превзойти василевса в войне, явились к персидскому царю во главе с Васаком, человеком очень энергичным 20 . (32) Первые из них, представ перед Хосровом, сказали следующее: «О владыка, многие из нас Аршакиды 21 , потомки того Аршака, который не был чужим для парфянских царей, когда власть над персидским государством находилась в руках парфян. Это был славный царь, ни в чем не уступавший своим современникам. (33) Теперь же мы пришли к тебе как беглые рабы, ставшие ими, однако, не по собственной воле, но в значительной степени по принуждению, на первый взгляд, из-за Римской державы, на деле же по твоему решению. (34) Ибо позволяющий тому, кто хочет поступать несправедливо, сам поистине является виновником свершившегося. Чтобы можно было проследить весь ход событий, мы начнем со времени более раннего. (35) Итак, Аршак, последний царь наших предков, добровольно отказался от своей власти в пользу римского автократора Феодосия с тем условием, чтобы все, кто до конца времен будут принадлежать к его роду, пользовались полной свободой, и, кроме того, никогда не платили никаких налогов. (36) И мы пользовались этим договором до тех пор, пока вы не заключили этот знаменитый мирный договор. Если бы кто-нибудь назвал его всеобщим бедствием, думается нам, он не ошибся бы. (37) Ибо с тех пор тот, кто, о царь, на словах тебе друг, а на деле — враг, пренебрегая и друзьями, и врагами, разрушил и привел в беспорядок мир человеческий. (38) В этом ты и сам скоро убедишься, когда ему удастся полностью подчинить себе западные народы. Чего он только не сделал из того, что было ранее запрещено? Чего он не подверг потрясению из того, что было хорошо устроено? (39) Разве не обложил он нас податью, которой раньше не было? Разве не обратил он в рабов наших соседей цанов, бывших до того независимыми? Разве не поставил он римского архонта над царем несчастных лазов, совершив таким образом недостойный поступок, противоречащий самой природе вещей и нелегко объяснимый словами? (40) Разве не послал он своих военачальников к жителям Боспора и не подчинил своей власти город, совершенно ему не принадлежавший? Разве не заключил он военный союз с царством эфиопов, о котором римляне никогда раньше не слыхали? (41) Более того, он покорил и омиритов, завоевал Красное море, присоединил к Римской державе землю фиников. (42) Не будем уже говорить о страданиях ливийцев и италийцев. Всей земли мало этому человеку. Ему недостаточно властвовать над всеми людьми. (43) Он помышляет о небе и рыщет в глубинах океана, желая подчинить себе какой-то иной мир. (44) Что же ты медлишь, о царь? Почему тебе стыдно нарушить этот проклятый договор? Уж не потому ли, что ты хочешь стать его последней жертвой? (45) Если ты хочешь знать, каким может быть Юстиниан по отношению к тем, кто уступает ему, перед тобой наш пример и пример несчастных лазов. (46) Если же ты хочешь знать, как он обходится с людьми, ему не известными и не причинившими ему ни малейшего вреда, вспомни о вандалах, готах и маврусиях. (47) Но мы еще не сказали главного. Разве он, о всемогущий царь, не прилагал стараний к тому, чтобы, несмотря на мир, обманом привлечь на свою сторону твоего раба Аламундара, отняв его у твоего царства? Разве он не пытался во вред тебе сделать своими союзниками гуннов, которые до тех пор ему даже не были известны? Никогда еще не совершалось поступка более недостойного. (48) Так как он, как нам кажется, чувствует, что покорение им Запада уже близится к концу, он уже готовит наступление на Восток. Ибо ему осталось побороть только персидскую державу. (49) С его стороны мир уже нарушен, и он сам положил конец «вечному миру» 22 . (50) Ибо не те нарушают мир, кто первыми поднимают оружие, а те, кто уличены в злодеяниях по отношению к соседям в период мирного договора. (51) Обвинение обычно предъявляется тому, кто начал первым, даже если он потерпел неудачу. Как пойдет эта война, ясно всякому. Ибо, как правило, одерживают верх над врагами не те, которые подают повод к войне, а те, которые их отражают. (52) Более того, борьба не будет идти с равными силами. У римлян большая часть солдат находится на краю света, а из двух лучших полководцев одного, Ситу, мы, явившись сюда, убили; Велисария же Юстиниан больше никогда не увидит, ибо пренебрегши своим господином, он остался там, где заходит солнце, сам властвуя над италийцами 23 . (53) Так что, если ты пойдешь на врага, тебе никто не будет противостоять, а в нас, само собой, разумеется, ты найдешь людей, к тебе расположенных, и надежных проводников (благодаря хорошему знанию местности) для твоего войска». (54) Услышав такие слова, Хосров остался доволен и, собрав всех, кто только отличался знатностью, изложил им, что написал Витигис и что сказали армяне, и стал с ними совещаться, что им предпринять. (55) Много было высказано мнений и за, и против. В конце концов они решили, что с наступлением весны им следует начать войну с римлянами. (56) Была осень, шел тринадцатый год правления автократора Юстиниана. < 539 г .> (57) Римляне ничего не подозревали и не думали, что персы нарушат так называемый вечный мир, хотя до них доходили слухи, что Хосров ставит их василевсу в вину его успехи на Западе и выдвигает те обвинения, о которых я только что упомянул. IV. В это время появилась комета, величиной вначале примерно с высокого человека, затем намного больше. Ее хвост был направлен к западу, голова — к востоку. Она следовала за самим солнцем. (2) Солнце находилось тогда в созвездии Козерога, а она — в созвездии Стрельца. Одни называли комету мечом-рыбой, поскольку она была очень длинной и очень острой вверху, другие же окрестили ее бородатой. Видна она была более сорока дней. (3) Люди, в этих делах сведущие, резко расходились во мнениях, каждый по своему толкуя, что предвещает эта комета. Я же пишу о том, что было, предоставляя каждому судить, как ему хочется, исходя из того, что произошло. (4) Тотчас же огромное войско гуннов, переправившись через Истр, вторглось в Европу, наводнив всю ее. Это часто случалось и раньше, но никогда прежде не обрушивалось на жителей этих мест столько несчастий и таких огромных бед. Варвары грабили все подряд от Ионийского залива вплоть до предместьев Византия. (5) Они разорили тридцать два укрепления в Иллирии, а город Кассандрию (в древности она, насколько нам известно, звалась Потидеей) они взяли силой, хотя раньше они никогда не брали приступом городов 24 . (6) Со всей добычей, имея при себе сто двадцать тысяч пленных, они удалились домой, не встретив нигде никакого сопротивления. (7) Впоследствии они часто появлялись в этих местах, причиняя римлянам неисцелимые беды. (8) Они взяли штурмом и Херсонес 25 . Осилив находившихся на стене защитников и переправившись во время прибоя через укрепление, которое находилось у так называемого Черного залива, они оказались внутри длинных стен и неожиданно напали на находившихся в Херсонесе римлян. Многих они убили и почти всех обратили в рабство. (9) Небольшой их отряд, перейдя пролив между Систом и Авидосом 26 , опустошил азиатские земли и сразу же вернулся в Херсонес. Затем вместе с остальным войском и всей добычей они возвратились домой. (10) Во время другого вторжения они ограбили иллирийцев и фессалийцев и попытались взять штурмом укрепление в Фермопилах. Но так как находившийся внутри стен гарнизон защищался очень храбро, гунны начали искать обходные пути и неожиданно нашли тропинку, которая вела на возвышающуюся здесь гору. (11) Таким образом, истребив почти всех эллинов, кроме жителей Пелопоннеса, они удалились. (12) Немного спустя персы, нарушив мир, причинили много ужасных бедствий римлянам на востоке, о чем я сейчас и начну свой рассказ. (13) Велисарий, взяв в плен Витигиса, короля готов и италийцев, привез его живым в Визaнтий 27 . А я перейду к тому, как персидское войско вторглось в земли римлян. (14) Когда василевс Юстиниан заметил, что Хосров собирается начать против него войну, он решил обратиться к нему с увещанием и попытаться отклонить его от этого намерения. (15) Случилось так, что в это время прибыл в Визaнтий некто из Дары, по имени Анастасий, человек, известный своим благоразумием, который еще недавно низложил объявившегося там тирана 28 . (16) Этого Анастасия Юстиниан и отправил к Хосрову с посланием. Содержание послания было следующим: (17) «Люди разумные, которые в достаточной мере чтут божество, всеми силами должны устранять возникающие поводы к войне, особенно между людьми, весьма дружественными между собой. Напротив, людям неразумным и ставящим ни во что враждебное отношение к себе божества свойственно придумывать не имеющие оснований поводы к войне и смятению. (18) Для них не составляет никакого труда, нарушив мир, перейти к войне, поскольку, согласно закону природы, у самых негодных людей легко пробуждаются самые скверные чувства. (19) Но начавшим войну по своему произволу не так легко, думаю, опять вернуться к миру. (20) Однако ты упрекаешь нас за письма, написанные без всякой задней мысли, и спешишь истолковать их теперь по собственному произволу не в том смысле, в каком мы их писали, а как тебе кажется выгодным для исполнения твоего желания, стремясь это сделать не без некоторого благовидного предлога. (21) Нам легко показать, что твой Аламундар недавно произвел набег на наши земли и совершил во время мира ужасающие дела: захват укрепленных мест, грабеж имущества, убийство людей и обращение многих из них в рабство, относительно чего не тебе жаловаться на нас, а самому бы следовало оправдываться перед нами. (22) Не мысли, а дела показывают соседям, кто заслуживает упреков за содеянные несправедливости. Тем не менее, несмотря на все эти обстоятельства, мы намерены даже и так сохранить мир, ты же, как мы слышим, стремясь начать войну с римлянами, придумываешь обвинения, никоим образом к нам не относящиеся. (23) Да это и естественно: те, которые стараются сохранить нынешние отношения, даже там, где можно сделать серьезный упрек, отказываются от обвинений против своих друзей; те же, которых не удовлетворяют узы дружбы, стараются выдумать необоснованные предлоги. (24) Поступать так, казалось бы, неприлично даже любым частным лицам, не говоря уж царям. (25) Но, оставив в стороне все это, подумай, сколько людей падет с обеих сторон в этой войне и кто по справедливости будет нести вину за то, что случится; вспомни о клятвах, которые ты произнес, получив деньги. Хотя ты беззаконно презрел их, но извратить их ты не сможешь никакими хитростями и выдумками, ибо божество слишком могущественно, чтобы какие бы то ни было люди могли его обмануть» 29 . (26) Когда Хосров познакомился с доставленным ему посланием, он не дал никакого ответа и не отпустил Анастасия, велев ему остаться при нем. V. Когда зима была уже на исходе и заканчивался тринадцатый год < 540 г .> единодержавной власти Юстиниана 30 , Хосров, сын Кавада, с наступлением весны вторгся с большим войском в римские пределы, открыто уже нарушив так называемый вечный мир. Он продвигался не по земле, расположенной между реками, но имея Евфрат с правой стороны 31 . (2) По ту сторону реки расположено последнее римское укрепление по имени Киркесий. Это очень мощное укрепление, поскольку крупная река Аворрас, имея здесь свое устье, впадает в этом месте в Евфрат, укрепление же расположено в том самом углу, который образован слиянием двух рек. (3) Кроме того, другая длинная стена, заключая пространство между реками, завершает вокруг Киркесия форму треугольника 32 . (4) Поэтому Хосров, не желая ни брать приступом столь сильное укрепление, ни переходить назад Евфрат, не задерживаясь двинул свое войско дальше, решив идти на сирийцев и киликийцев. Пройдя вдоль берега Евфрата расстояние, равное трем дням пути для легковооруженного воина, он достиг города Зиновии. Некогда этот город выстроила Зиновия и, что вполне естественно, дала ему свое имя. (5) Была Зиновия женой Одоната 33 , вождя тамошних сарацин, издревле являвшихся союзниками римлян. (6) Этот Одонат вернул римлянам восточные земли, оказавшиеся под властью мидийцев. Но это происходило в давно прошедшие времена. (7) Подойдя близко к Зиновии и заметив, что укрепление ничем не примечательно, а прилегающая к нему область безлюдна, Хосров, опасаясь, как бы бесполезно потраченное здесь время не помешало его великим планам, попытался овладеть городом на условии добровольной сдачи, но поскольку в этом не преуспел, он быстро двинул войско вперед. (8) Проделав такой же путь, он достиг города Сурона 34 , расположенного на берегу Евфрата. Оказавшись совсем близко от него, он здесь остановился. (9) И тут случилось так, что конь, на котором восседал Хосров, заржал и ударил копытом о землю. Обдумав это, маги заявили, что город будет взят. (10) Хосров, разбив лагерь, послал войско к стене, чтобы взять укрепление. (11) Гарнизоном города командовал тогда некто Аршак, армянин по происхождению. Он вывел солдат на зубцы стен и, упорно сражаясь там, убил многих врагов, но сам умер, пораженный стрелой. (12) День уже клонился к вечеру, и персы возвратились в лагерь, с тем чтобы на следующий день вновь приступить к атаке. Римляне же, упав духом после смерти своего военачальника, решили молить Хосрова о пощаде. (13) На следующий день они послали городского епископа, чтобы он молил за них и просил милости для города. Итак, он в сопровождении нескольких служителей, несущих птицу, вино и белый хлеб 35 , явился к Хосрову. Пав наземь, он начал со слезами просить его пощадить несчастных людей и город, который ничего не значил для римлян и который и для персов никогда в прошлом не имел никакого значения и не будет иметь его никогда в будущем. Он обещал, что они дадут достойный выкуп за себя и за город, который населяют. (14) Хосров был очень сердит на суронцев за то, что они, первые из встретившихся ему римлян, не только не впустили его добровольно в город, но и отважились поднять против него оружие, убив множество видных персов. (15) Однако он не обнаружил своего гнева, но тщательно скрыл под спокойным выражением лица для того, чтобы, наказав суронцев, он мог явить себя римлянам грозным и непобедимым. Он считал, что благодаря этому он сможет покорять без особого труда всех тех, с кем ему придется столкнуться. (16) Поэтому он весьма благосклонно велел епископу подняться и, приняв дары, сделал вид, что тотчас же, посовещавшись со знатнейшими из персов относительно выкупа, разрешит их просьбу. (17) Итак, епископ, не подозревавший никакого коварства, был отпущен вместе со своими людьми. С ними он [Хосров] якобы для сопровождения отправил несколько видных персов. (18) Тем он тайно приказал идти с ним до самой стены, утешая его и вселяя в него добрую надежду так, чтобы и он сам, и все, кто был с ним, показались горожанам веселыми и не испытывающими никакого страха. (19) Когда же стражники откроют ворота с намерением их принять, [дoлжно было] бросить камень или какую-нибудь деревяшку между порогом и воротами, чтобы их нельзя было закрыть, и самим им какое-то время стараться мешать тем, кто хочет их закрыть, поскольку вскоре за ними последует все войско. (20) Отдав такое распоряжение своим людям, Хосров привел все войско в готовность и повелел, как только он подаст знак, бегом броситься в город. (21) Оказавшись возле стен, персы, почтительно распрощавшись с епископом, остались снаружи. Суронцы же, видя епископа, исполненного огромной радости и с большой честью сопровождаемого врагами, забыли об опасности, открыли настежь ворота и приняли епископа и его спутников рукоплесканиями и громкими восклицаниями. (22) Когда же все они оказались внутри, стражники начали толкать ворота, намереваясь их закрыть. Между тем персы бросили в ворота камень. (23) Стражники еще сильнее стали толкать ворота, изо всех сил пытаясь надвинуть их на порог, но никак не могли этого сделать. (24) Открыть же их вновь они не решались, поскольку догадывались, что ворота не закрываются из-за врагов. Некоторые говорят, что персы бросили в ворота не камень, а деревяшку. (25) И едва суронцы заметили это коварство, как со всем войском явился Хосров. Варвары силой открыли ворота, и город был взят. (26) И тотчас Хосров, обуреваемый гневом, велел разграбить дома, многих людей он убил, а остальных обратил в рабство. Город же весь он сжег, сравняв его с землей. (27) Тогда он и отпустил Анастасия, повелев объявить Юстиниану, в какой земле он оставил Хосрова, сына Кавада. (28) Затем, движимый то ли человеколюбием, то ли сребролюбием, а, может быть, желая сделать приятное женщине по имени Евфимия, которую он здесь взял в плен и, безумно полюбив ее, сделал своей женой (она в самом деле была удивительно хороша собой), Хосров решил оказать суронцам некую милость. (29) Послав в подвластный римлянам город Сергиополь, названный так в честь прославленного святого Сергия 36 , отстоящий от захваченного города на расстоянии ста двадцати шести стадий и расположенный к югу от него на так называемой Варварской равнине, он предложил тамошнему епископу Кандиду выкупить у него за два кентинария двенадцать тысяч пленных. (30) Но тот честно отказался от этого дела, сказав, что у него нет денег. Тогда Хосров предложил, чтобы он, написав расписку с согласием выплатить впоследствии эти деньги, выкупил за столь незначительную сумму денег такое огромное число порабощенных людей. (31) Кандид так и сделал. Он согласился выплатить золото в течение года, дав самые страшные клятвы и избрав себе следующее наказание: если он не отдаст деньги в условленный срок, то заплатит вдвое больше и как нарушитель клятвы перестанет быть священнослужителем. (32) Написав об этом расписку, Кандид принял всех суронцев. Но из них лишь немногие остались живы, большинство же, не имея сил вынести постигшее их бедствие, вскоре умерли. Совершив это, Хосров повел свое войско вперед. VI. Незадолго до этого василевс разделил надвое командование армией на Востоке: за Велисарием, который прежде один имел всю власть, он оставил командование в областях, простирающихся до Евфрата 37 , а власть над областями, занимающими пространство отсюда вплоть до персидской границы, он вверил Вузе 38 , которому повелел до тех пор, пока Велисарий не вернется из Италии, управлять одному всем Востоком. (2) Поэтому Вуза, имея под своим командованием всю армию, сначала оставался в Иераполе. Когда же ему стало известно, что произошло с суронцами, он собрал первых лиц Иераполя и сказал им следующее: (3) «Для тех, кто может вступить в борьбу с врагом на равных, не будет ничего неразумного в том, что они встретятся с неприятелем в открытом бою. Тем же, кто значительно слабее своих противников, более выгодно превзойти врагов какой-нибудь хитростью, нежели, открыто выступив против них, подвергнуть себя явной опасности. (4) Сколь велико войско Хосрова, вы, конечно, уже слышали. Если он захочет брать нас осадой, у нас, очевидно, не хватит продовольствия; персы же, не встречая никакого сопротивления, будут из наших же краев везти все для себя необходимое. (5) К тому же, если осада затянется, стены, я думаю, не выдержат нападений врага, так как они во многих местах очень уязвимы, и тогда с римлянами произойдет нечто ужасное. (6) Если же мы с частью войска будем охранять стены города, а остальные займут окружающие его склоны гор, совершая оттуда набеги то на вражеский лагерь, то на тех, кто послан за продовольствием, это скоро заставит Хосрова снять осаду и быстро удалиться, поскольку он не сможет ни без опасения нападать на стены, ни получать достаточно продовольствия для такого большого войска». (7) Так сказал Вуза. Слова его показались убедительными, однако сам он не сделал ничего из того, что было необходимо. Отобрав лучших солдат из римского войска, он с ними удалился. (8) И где он потом находился, никто не мог узнать: ни римляне из Иераполя, ни неприятели. Так обстояли здесь дела. (9) Василевс Юстиниан, узнав о вторжении персов, тотчас же с большим шумом 39 отправил своего двоюродного брата 40 Германа с тремястами спутниками, пообещав послать вскоре большое войско. (10) Прибыв в Антиохию, Герман обошел кругом все стены и большую часть их нашел хорошо укрепленными. Вдоль той части стен, которая находится на равнине, протекает река Оронт, что делает ее на всем протяжении недоступной для вражеской атаки. Те же стены, которые тянулись по склону горы, поднимаясь по отвесным и скалистым местам, были совершенно неприступны 41 . Однако, оказавшись на вершине горы, которую местные жители называют Орокасиадой 42 , Герман заметил, что в этом месте стена может быть легко взята, (11) Ибо здесь находилась довольно широкая скала высотой немного ниже стены. (12) Поэтому он приказал либо срезать скалу и провести вокруг стены глубокий ров, чтобы никто не смог подняться отсюда на стену, либо возвести здесь большую башню, соединив ее с городской стеной. (13) Но архитекторам общественных зданий показалось, что нельзя сделать ни того, ни другого, поскольку в короткий срок (ибо вот-вот ожидалось вражеское нашествие) выполнить работы полностью невозможно, а начать дело и не довести его до конца значило показать неприятелю, с какой стороны им следует штурмовать стены. (14) Отчаявшись в этом, Герман вначале ждал войска из Визaнтия, возлагая на него какие-то надежды 43 . (15) Но когда прошло уже много времени, а войско василевса не прибывало и не было даже признаков, что оно появится, Герман начал опасаться, как бы Хосров, узнав, что здесь находится двоюродный брат василевса, не предпочел захват Антиохии и его самого всем другим предприятиям и потому, отказавшись от остальных намерений, не двинулся бы со всем войском к этому городу. (16) Такие же мысли приходили в голову и антиохийцам. Посоветовавшись между собой, они решили, что для них выгоднее предложить Хосрову деньги и избегнуть таким образом угрожающей им опасности. (17) Поэтому они послали к Хосрову в качестве просителя епископа Верои 44 Мегаса 45 , человека рассудительного, который в это время оказался у них. Отправившись оттуда, он застал мидийское войско недалеко от Иераполя. (18) Представ перед Хосровом, он всячески умолял его пожалеть людей, которые ни в чем не погрешили против него и которые не в состоянии оказать сопротивление персидскому войску. (19) Мужу-царю менее, чем кому-либо другому, пристойно нападать и вершить насилие над людьми, которые ему уступают и не желают оказывать сопротивление. Ибо и в том, что он совершает сейчас, говорил он, нет ничего царственного и благородного, так как он не дал василевсу римлян времени подумать, чтобы либо укрепить мир с обоюдного согласия, либо, что естественно, подготовиться к войне, как было обусловлено договором о мире. А он так неожиданно двинулся на римлян с оружием в руках, что их василевс до сих пор не знает, что здесь произошло. (20) Услышав это, Хосров по своему невежеству 46 никак не мог разумными увещеваниями укротить свой нрав, но пуще прежнего преисполнился гордостью. (21) Он начал грозить завоеванием всей Сирии и Киликии, и, приказав Мегасу следовать за ним, повел свое войско в Иераполь. (22) Прибыв туда и расположившись там лагерем, он увидел, что стены города крепки 47 . Узнав к тому же, что город охраняет достаточное количество воинов, он потребовал от жителей Иераполя денег, послав к ним толмачем Павла. (23) Этот Павел воспитывался на римской земле и посещал грамматиста в Антиохии. Говорят, что и родом он был настоящий римлянин. (24) Жители города, и без того опасавшиеся за свои стены, протянувшиеся на большом пространстве до самой горы, которая тут возвышалась, и, кроме того, желая уберечь свою землю от разорения, согласились отдать ему две тысячи либр серебра. (25) Мегас между тем не переставал молить Хосрова за все восточные земли, пока Хосров не дал ему обещания по получении десяти кентинариев золота оставить в покое всю Римскую державу. V I I. В тот же день Мегас удалился оттуда и отправился в Антиохию. Хосров же, взяв выкуп, двинулся к Верое. (2) Вероя расположена между Антиохией и Иераполем, отстоя от того и другого города на расстоянии двух дней пути для легковооруженного воина. (3) Мегас, поскольку он двигался с небольшой группой спутников, совершал свой путь быстрее, нежели персидское войско, которое двигалось вдвое медленнее его 48 . (4) На четвертый день Мегас прибыл в Антиохию, а персы — в предместье Верои. (5) Хосров, тотчас же послав Павла, потребовал от веройцев денег, однако не столько, сколько он получил от жителей Иераполя, а вдвое больше, так как увидел, что стены их города во многих местах сильно уязвимы для натиска. (6) Веройцы, совершенно не полагаясь на свои стены, охотно согласились заплатить все, но, отдав две тысячи либр серебра, они сказали, что остальное выплатить не могут. (7) Поскольку Хосров упорно требовал от них уплаты всей суммы, они, как только наступила ночь, вместе с воинами, которые были поставлены охранять город, бежали в укрепление, расположенное на акрополе. (8) На следующий день Хосров послал своих людей в город получить деньги. Оказавшись возле стены, они увидели, что ворота заперты и не видно ни души. Об этом они и доложили Хосрову. (9) Тот приказал приставить лестницы к стене и попытаться подняться по ним вверх. Они так и сделали. (10) Не встретив сопротивления, они оказались внутри укреплений, беспрепятственно открыли ворота и приняли в город все войско и самого Хосрова. (11) И, охваченный уже страшным гневом, царь сжег почти весь город. Поднявшись на акрополь, он решил штурмовать укрепление. (12) Но тут римские солдаты, мужественно сражаясь, убили нескольких врагов. Однако для Хосрова оказалась большой удачей неразумность осажденных, которые не только сами бежали в укрепление, но и взяли с собой лошадей и других животных. Оказавшись жертвой мелочной скупости 49 , они попали в опасное положение. (13) Дело в том, что там был всего один источник, и когда лошади, мулы и другие животные выпили из него воды больше, чем следовало, он пересох. Так обстояли дела у жителей Верои. (14) Тем временем Мегас, прибыв в Антиохию, сообщил об условиях, которые были оговорены с Хосровом, но ему никак не удалось убедить жителей выполнить их. (15) В то время случилось так, что василевс Юстиниан отправил послов к Хосрову — Иоанна, сына Руфина 50 , и Юлиана, секретаря тайной канцелярии. Эта должность называется у римлян «асекретис» 51 , поскольку словом «секрета» они обозначают тайные дела. (16) Прибыв в Антиохию, они там и остались. Один из послов, Юлиан, со всей решимостью запретил давать врагам деньги и таким образом выкупать города василевса 52 . Кроме того, он донес Герману на архиерея Ефремия, будто тот прилагает старания к тому, чтобы отдать город Хосрову 53 . (17) Поэтому Мегас, ничего не добившись, удалился. Антиохийский же епископ Ефремий, опасаясь нашествия персов, удалился в Киликию. (18) Вскоре туда прибыл и Герман 54 , взяв с собой лишь немногих из своих людей, большинство же оставив в Антиохии. (19) Мегас, вскоре прибывший в Верою, был чрезвычайно огорчен тем, что здесь произошло. Он принялся обвинять Хосрова в том, что тот поступил с веройцами безбожно, поскольку, послав его в Антиохию для заключения мира, сам обидел ни в чем не повинных граждан, ограбил их и принудил запереться в укреплении, а затем еще сжег город, уничтожив его до самого основания безо всяких причин. (20) На это Хосров ответил следующее: «В этом, приятель, ты виноват сам, поскольку заставил нас так долго здесь оставаться. Ибо ты прибыл не в назначенный срок, но намного позже. (21) А о глупости твоих сограждан, милейший, к чему много говорить? Согласившись заплатить нам за собственное спасение условленное количество серебра, они и теперь не думают выполнять договор, но, так нагло полагаясь на укрепление этого местечка, они презирают нас, в то время как мы, и это ты видишь сам, вынуждены сидеть здесь, осаждая эту крепость. (22) С помощью богов я надеюсь отомстить им за это и наказать виновников того, что у этих стен незаслуженно погибли мои персы». (23) Так сказал Хосров. Мегас в ответ возразил следующее: «Если принять во внимание, что ты, будучи царем, выдвигаешь подобные обвинения против несчастных, ничего не значащих людей, то следует, ничего не возражая на эти слова, согласиться с ними. Раз и во всем остальном ты обладаешь властью, то, следовательно, и слово твое сильнее всех. (24) Но если бы было возможно, невзирая на все остальное, сказать одну только правду, то ты, о царь, по справедливости ни в чем не можешь нас упрекнуть. Только выслушай с кротостью. (25) Что касается меня, то, когда я был послан к антиохийцам, чтобы объявить им твои предложения, я на седьмой день предстал перед тобой (что может быть скорее этого?), и тут я увидел, что ты сделал с моей родиной. (26) И вот мои сограждане, лишенные всего самого дорогого, борются теперь только за свою жизнь и на это они более способны, чем на то, чтобы заплатить тебе остаток неуплаченных денег. (27) Ибо человек не может отдать то, чего у него нет. (28) Издревле у людей правильно и хорошо различаются названия вещей, в числе подобных различий есть и такое: безрассудство отличается от бессилия. (29) Первое из них, стремящееся к противодействию в силу своей дерзости, обычно естественно порождает ненависть, второе же из-за невозможности выполнить приказание, как будто бы оказывающее такое же сопротивление, вызывает тем не менее сострадание к себе. (30) Позволь же, о царь, нам, на долю которых выпало перенести самое худшее, сохранить утешение не думать, что мы сами виновники всех случившихся с нами несчастий. (31) Считай, что полученных денег тебе достаточно. Не измеряй ими свое величие, но прими в расчет возможности веройцев. (32) Не принуждай нас больше ни к чему, чтобы тебе не показалось, что ты не можешь завершить задуманное. Непомерные стремления наказываются невозможностью выполнить их. (33) Пусть же слова мои будут теперь защитой этих жалких людей. А если бы я смог увидеться с этими несчастными, то, может быть, я смог бы прибавить что-либо еще, о чем сейчас сказать забыл». (34) Когда Мегас произнес это, Хосров позволил ему пойти на акрополь. Оказавшись там и узнав обо всем, что произошло с источником, он, обливаясь слезами, вновь явился к Хосрову и, пав перед ним ниц, заверил его, что у веройцев совершенно не осталось денег, и умолял его сохранить этим людям только жизнь. (35) Тронутый его рыданиями, Хосров согласился выполнить его просьбу и дал клятвенные обещания в этом всем бывшим на акрополе 55 . (36) И вот веройцы, подвергнувшиеся такой огромной опасности, покинули невредимыми акрополь и ушли, кто куда хотел. (37) Из воинов лишь немногие последовали за ними; большинство же добровольно перешло к Хосрову, жалуясь, что казначейство задолжало им жалование за долгое время, и впоследствии они ушли за Хосровом в персидские пределы. VII. Хосров (поскольку Мегас сказал, что ему не удалось убедить антиохийцев дать деньги) со всем войском двинулся против них. (2) Некоторые антиохийцы, поднявшись вместе со своим имуществом, бежали, кто куда мог. Об этом же подумывали и все остальные, но Феоктист и Молац, военачальники из Ливана, которые между тем прибыли сюда с шестью тысячами воинов, воодушевив их надеждой, помешали им. (3) Несколько позже сюда прибыло и персидское войско. Раскинув шатры, все оно расположилось здесь лагерем, частью возле Оронта, частью неподалеку от него. (4) Хосров послал к городской стене Павла и потребовал от антиохийцев денег, обещая за десять кентинариев золота удалиться отсюда; и было ясно, что за свое отступление он возьмет и меньшую сумму. (5) Тогда пришли к Хосрову послы и, сказав ему многое относительно нарушения мира и выслушав его ответ, удалились. (6) На следующий день народ Антиохии, легкомысленный, дерзкий на слова и склонный к беспорядкам, собравшись на стенах, оскорблял оттуда Хосрова и, отпуская непристойные остроты, издевался над ним. (7) И когда Павел, подойдя поближе к стене, стал убеждать антиохийцев заплатить небольшие деньги и выкупить и себя, и город, они было убили его, пуская в него стрелы, если бы он, предвидя это, не принял меры предосторожности 56 . Поэтому Хосров, кипя гневом, решил брать город штурмом. (8) На следующий день, выведя всех персов к стене, он приказал одним из них штурмовать город в разных местах со стороны реки, а сам, взяв большую и лучшую часть войска, начал атаковать вершину. Ибо здесь, как я сказал ранее, стена была наиболее уязвимой. (9) Тут римляне, поскольку стена, на которой они собирались сражаться, была очень узкой, придумали следующее. Связав большие бревна, они укрепили их между башнями. Таким образом они сделали это место гораздо более широким с тем, чтобы быть в состоянии в большем числе отражать нападающих. (10) Тогда персы в мощном натиске засыпали их тучей стрел, особенно с вершины скалы. (11) Римляне отражали их, что было сил, и не только воины, но и многие отважные юноши 57 из народа. (12) Казалось, что в этой битве силы штурмующих город и их противников были равны. Ибо эта скала, широкая и высокая и лежащая прямо против стены, позволяла вести бой так, словно дело происходило на ровном месте. (13) И если бы кто-нибудь из римского войска осмелился выйти за стену хотя бы с тремястами воинами и, опередив персов, занял бы эту скалу и оттуда отражал нападающих, никогда бы, я думаю, город не подвергся опасности со стороны врагов 58 . (14) Тогда у варваров не было бы места, с которого они могли нападать, поскольку их поражали бы и со скалы, и со стены. Но в то время (так как суждено было антиохийцам погибнуть от этого мидийского войска) это никому не пришло в голову. (15) Поскольку Хосров сам присутствовал здесь и громким криком отдавал приказания, персы наступали с неимоверными усилиями и совершенно не давали противнику времени оглянуться или уберечься от сыпавшихся на них стрел. Со своей стороны, римляне в большом числе, громко крича, все сильнее отбивались, как вдруг канаты, которыми были связаны бревна, не выдержав тяжести, лопнули, и вместе с этими бревнами все, которые находились на них, упали наземь со страшным грохотом. (16) Заметив это, остальные римляне, сражавшиеся на ближайших башнях, не понимая, что произошло, и решив, что здесь обрушилась стена, бросились бежать. (17) Напротив, многие юноши из народа, которые обычно на ипподромах заводят друг с другом драки, спустившись со стены, никуда не побежали, но остались тут. Воины же вместе с Феоктистом и Молацом тотчас вскочив на коней, которые стояли у них здесь наготове, поскакали к воротам, распространяя слух, что пришел Вуза с войском и они как можно скорее хотят принять их в город, чтобы вместе с ними отразить врагов. (18) Тогда многие антиохийцы, и мужчины, и женщины, все с детьми, устремились бегом к воротам, и тут, как это бывает при узком проходе, их затолкали кони, и они стали падать наземь. (19) Солдаты же, совершенно не щадя тех, которые оказались у них под ногами, еще быстрее, чем прежде, скакали по лежащим телам. И погибло здесь большое количество народа, особенно у самых ворот. (20) Персы же, поскольку никто им не противостоял, приставили лестницы к стене и безо всякого труда стали подниматься на нее. Быстро оказавшись наверху стены, они некоторое время не решались спуститься, и было похоже, что они оглядываются по сторонам, не зная, что им предпринять. Мне кажется, что они думали, будто в этих труднопроходимых местах их ожидают неприятельские засады. (21) Местность за укреплениями в том месте, где надо спускаться в город, была по большей части безлюдной. Там поднимались очень высокие скалы и отвесные скаты. (22) Некоторые говорят, что замедление в продвижении произошло по воле Хосрова. (23) Когда он увидел, что представляет собой местность, он, заметив, как бегут воины, сначала опасался, как бы по какой-нибудь причине они не повернули назад и не нанесли им [персам] вреда, помешав ему таким образом захватить этот город, древний и знаменитый, первый из всех городов римских на востоке, выделяющийся богатством, обширностью, многолюдностью и процветающий во всех отношениях. (24) Считая все остальное несущественным, он хотел предоставить римским солдатам полную возможность воспользоваться бегством. Поэтому-то и персы, делая бегущим знаки руками, побуждали их бежать как можно скорее. (25) Итак, римские воины с военачальниками все ушли через ворота, которые вели к предместью Антиохии, Дафне 59 . (26) Только эти ворота персы оставили свободными, все остальные были в их руках. Из народа лишь немногие бежали с солдатами. (27) Когда персы увидели, что все римские солдаты уже очень далеко, они, спустившись с вершины, оказались в самом городе. (28) Тут многие антиохийские юноши вступили с ними в бой, и вначале казалось, что они одерживают верх в этой схватке. Лишь немногие из них были тяжеловооруженными, большинство же были безоружными и использовали в нападении только камни. (29) Оттеснив противников, они запели победную песнь и, окрыленные успехом, провозгласили Юстиниана славным победителем 60 . (30) В это время Хосров, расположившись на башне, которая находилась на вершине горы, отправил за послами, желая им что-то сказать. Тогда один из его архонтов, Заверган 61 , думая, что он хочет вступить с послами в переговоры о мире, быстро представ перед царем, сказал следующее: (31) «Мне кажется, что ты, владыка, неодинаково с римлянами думаешь об их спасении. Ибо они и до того, как подвергнуться опасности, оскорбляли твое царское достоинство и, побежденные, решаются на невероятное и творят по отношению к персам недопустимые поступки, словно боясь, что они оставят тебе повод для человеколюбия; а ты хочешь спасать тех, которые не просят спасения, и стараешься пощадить тех, кто не желает пощады. (32) Они и в завоеванном уже городе устраивают засады и коварно уничтожают победителей, хотя у них давно уже бежали солдаты». (33) Услышав это, Хосров послал против жителей многих отборных воинов, которые, вскоре вернувшись, доложили, что никаких беспорядков больше нет. (34) Персы, одолев антиохийцев своей численностью, уже обратили их в бегство, и произошло там страшное избиение. Персы, не щадя людей никакого возраста, избивали всех поголовно, кто попадался им на пути. (35) Рассказывают, что тогда две женщины из знатных антиохийских семей оказались за стенами города. Поняв, что они попадут в руки врагов (ибо было видно, что они окружены со всех сторон), они бегом бросились к реке Оронт, боясь, как бы персы не надругались над их телами, и, закрыв покрывалами свои лица, бросились в воды реки и там погибли. Так все виды бедствий обрушились тогда на антиохийцев. IX. Тогда Хосров сказал послам следующее: «Думаю, недалеко от истины старинное изречение, что Бог не дает чистого счастья, но лишь примешав к нему зло, предоставляет его людям. (2) Поэтому мы и смеемся со слезами, и всегда благополучию сопутствует несчастье, удовольствию — печаль, не позволяя никому вполне насладиться данным ему благоденствием. (3) Я мог бы, поскольку, как вы сами видите, Бог дал нам эту победу, безо всякого труда взять этот город, который считается — да он таков и есть — самым замечательным на римской земле. (4) Но когда я вижу гибель такого количества людей, а свой трофей — обагренный кровью, у меня нет никакого чувства радости от этого успеха. (5) И в этом повинны сами несчастные антиохийцы, которые оказались не в состоянии отразить штурмующих город персов, а теперь, когда мы, взяв город при первом же натиске, уже победили их, они в неразумной дерзости, ища смерти, решили нам противоборствовать. (6) И вот все знатные персы стали осаждать меня, требуя, чтобы я как дикого зверя поймал в сети этот город и всех захваченных предал смерти: я же приказывал бегущим еще более ускорить отступление, чтобы как можно быстрее спастись; ибо противно божеским законам издеваться над захваченными». (7) Так сказал Хосров, сокрушаясь и мороча послам голову, но от них не укрылось, почему он дал возможность римлянам бежать. (8) Изо всех людей он более, чем кто-либо другой, умел говорить то, чего не было, скрывать правду и, совершая преступления, приписывать вину за них тем, кого он обидел. Готовый согласиться на все и свое согласие подкрепить клятвой, он всегда еще более был готов забыть о том, о чем недавно договорился и относительно чего клялся. Из-за денег он готов был совершить любое злодеяние, и в то же время он удивительно умел надеть личину богобоязненности и на словах был готов искупить вину за свой поступок 62 . (9) Так он, как мной было сказано, коварно обманул и погубил ни в чем перед ним не повинных суронцев. Когда город был взят, он увидел, как одну почтенную знатного рода женщину кто-то из варваров с жестоким насилием тащил за левую руку, в то время как правой рукой она держала, не желая от себя отпустить, ребенка, только что отнятого от груди, и как тот, будучи не в состоянии поспеть за ней в столь стремительном беге, упал наземь. И в этом случае Хосров обнаружил свой привычный нрав. (10) Говорят, что он притворно застонал перед присутствующими, в первую очередь, перед послом Анастасием, сделав вид, что плачет, и молил Бога наказать виновника этих бедствий. (11) Он хотел показать, что имеет в виду римского автократора Юстиниана, хорошо зная, что сам он больше всего виновен во всех этих несчастьях. (12) Обладая такими странными природными задатками, Хосров стал персидским царем (так как судьба лишила глаза Зама, имевшего по старшинству рождения право на первое место на престол после Каоса, которого безо всякой причины ненавидел Кавад), без труда одолел тех, кто восстал против него, и не было такого зла, которое он, замыслив против римлян, легко не причинил бы им. (13) Ибо судьба, пожелав возвысить кого-либо, всегда в надлежащее время выполняет свое решение, и никто не может противиться силе ее веления; она не обращает внимания, достоин ли человек этого и не задумывается о том, чтобы не совершилось тут что-нибудь такое, чему не следует совершиться; она не смотрит на то, что многие из-за этого ее бранят, насмехаясь над ней, поскольку ее милость получил человек совершенно того не достойный; она ничего не принимает во внимание, лишь бы исполнилось то, что было ею задумано. Но пусть это свершается так, как угодно Богу. (14) Хосров отдал своему войску приказ брать в плен оставшихся в живых антиохийцев, обращать их в рабство и грабить все их имущество. Сам он, спустившись, с вершины, вместе с послами отправился в храм, который называют церковью 63 . (15) Там Хосров нашел сокровища, состоявшие из такого количества золота и серебра, что безо всякой другой добычи, захватив только эти сокровища, он мог бы удалиться, обремененный огромным богатством. (16) Взяв здесь немало прекрасных вещей из мрамора, он повелел все это вынести за городские стены, чтобы и это отправить в персидские пределы. (17) После этого он поручил персам сжечь весь город. Послы просили его пощадить одну эту церковь, с которой он получил более чем достаточный выкуп. (18) Уступив в этом послам, он приказал сжечь все остальное и, оставив тут немногих персов, чтобы они предавали город огню, удалился со всеми остальными в свой лагерь, где и раньше находились их шатры. X. Незадолго до этого несчастья Бог явил здешним людям чудо как знамение будущего. У воинов, которые издавна здесь находились, знамена, обращенные прежде на запад, сами собой повернулись и обратились на восток, а затем вновь, хотя их никто не трогал, перешли в прежнее положение. (2) Когда знамена еще меняли свое положение, солдаты указывали на это многим, кто оказался поблизости, в том числе и распорядителю расходов войска. Это был человек по имени Татиан, очень умный, родом из Мопсуестии. (3) Но и видевшие это чудо не поняли, что власть над этим местом перейдет от царя западного к царю восточному, очевидно, потому, чтобы те, кому это было суждено, никоим образом не могли избежать тех бедствий, которые на них обрушились. (4) У меня же кругом идет голова, когда я описываю такое бедствие и передаю его памяти грядущих поколений, и я не могу понять, какую цель преследует Божья воля, так возвеличивая человека или место, а затем вновь низвергая их и стирая с лица земли по причине, нам совершенно неясной. (5) Ибо нельзя же сказать, что все постоянно совершается у Него беспричинно, хотя Он попустил, чтобы Антиохия, красота которой и великолепие во всем даже и теперь, не исчезли бесследно, оказалась разрушена до основания рукой нечестивейшего из смертных. (6) В разрушенном городе уцелела лишь одна церковь благодаря стараниям и предусмотрительности персов, которым было поручено это дело. (7) Сохранилось также много домов возле так называемого Кератия 64 , однако, не по людской, предусмотрительности, но потому, что они находились на окраине города, не соседствуя ни с какими другими строениями, и поэтому огонь никак не мог их достигнуть. (8) Варвары сожгли и то, что находилось за стенами города, кроме храма во имя святого Юлиана 65 и тех домов, которые были расположены вокруг него. Ибо случилось так, что здесь жили послы. (9) Однако стен персы не тронули вовсе. (10) Немного спустя послы вновь пришли к Хосрову и сказали следующее: «Если бы мы, о царь, вели эти речи не с тобой лично, мы никогда бы не поверили, что Хосров, сын Кавада, с оружием в руках вторгся в Римскую землю, презрев недавно произнесенные им клятвы (а это у людей считается самым крайним и самым надежным средством сохранения взаимной верности и доверия), и что он нарушил мирный договор, эту единственную надежду у живущих среди бедствий войны и неуверенности в безопасности. (11) Подобный поступок нельзя было бы назвать иначе, как превращением человеческого образа жизни в звериный. Ибо не заключать мирных договоров — значит воевать без конца. (12) А война, не имеющая конца, обыкновенно всегда заставляет терять свой природный облик и подобие тех, кто ее ведет. (13) С какой другой мыслью ты недавно писал своему брату, что он виновник нарушения договора? Разве не ясно, что ты признаешь, что нарушение мира является величайшим злом? (14) И если он ни в чем не погрешил против тебя, то ты теперь несправедливо идешь на нас; если же случилось так, что твой брат совершил нечто подобное, то ограничься упреками и не иди дальше, чтобы ты сам оказался лучше его. Ибо тот, кто терпит поражение в дурных делах, тот по справедливости побеждает в добрых. (15) А мы знаем, что Юстиниан никогда не нарушал мира, и мы просим тебя не причинять римлянам такого зла, от которого персам нет никакой пользы, а тебе одна только выгода, что ты несправедливо причинил ужасный вред людям, которые заключили с тобой мирный договор» 66 . (16) Так сказали послы. Услышав это, Хосров продолжал настаивать, что мирный договор нарушил василевс Юстиниан. И причины войны перечислил, которые тот подал (к войне); некоторые из них заслуживали внимания, другие были ничтожными и выдуманными безо всяких оснований. Более всего он стремился показать, что главной причиной войны послужили письма, написанные Аламундару и гуннам, как об этом я рассказал раньше 67 . (17) Но римлянина, который бы вторгся в персидскую землю или проявлял бы враждебные действия, он не мог ни назвать, ни указать. (18) Послы, однако; с одной стороны, снимали обвинения с Юстиниана, приписывая вину тем или иным его подчиненным, с другой стороны, опровергали сказанное, утверждая, что все происходило не так, как говорилось. (19) В конце концов Хосров потребовал от римлян много денег, но при этом твердил, чтобы они не надеялись, что, дав деньги в настоящий момент, они укрепят таким образом мир навеки. (20) Ибо дружба, заключенная между людьми за деньги, по большей части кончается, как только истратятся деньги. (21) Поэтому римлянам следует ежегодно давать персам установленную сумму. «На этих условиях,— сказал он,— персы будут сохранять с ними крепкий мир и будут сами охранять Каспийские ворота и больше не будут выражать неудовольствие из-за города Дары, поскольку они будут сами получать за это плату». (22) «Итак,— сказали послы,— персы хотят сделать римлян своими подданными и получать с них дань». (23) «Нет,— сказал Хосров,— напротив, в дальнейшем римляне будут иметь в лице персов собственное войско, выплачивая им установленную плату за помощь. Ибо, когда вы ежегодно даете золото некоторым гуннам и сарацинам 68 , вы не как подданные платите им дань, но с тем, чтобы они охраняли вашу землю от грабежей. (24) Много было сказано друг другу подобных речей Хосровом и послами, и наконец они пришли к согласию, что Хосров, получив в данное время пятьдесят кентинариев золота, впоследствии имея ежегодно еще по пять кентинариев дани, не будет больше причинять им никакого зла и, взяв от послов заложников во исполнение этого соглашения, уйдет со всем войском в родные края. А послы, направленные сюда василевсом Юстинианом, окончательно закрепят на будущее условия договора о мире. XI. Тогда Хосров отправился в приморский город Селевкию, отстоящую от Антиохии на 130 стадий. Там он не встретил ни одного римлянина и не причинил вреда никому. Он один омылся в морской воде, принес жертву, солнцу и другим богам, которым хотел, много им молился, заклиная их 69 , затем вернулся назад. (2) Вернувшись в лагерь, он сказал, что у него есть желание увидеть соседний город Апамею 70 не по какой другой причине, но лишь из-за интереса к этому месту. (3) Послы, хотя и неохотно, согласились на это с тем, однако, чтобы он, осмотрев город и получив с него тысячу либр серебра, ушел назад, не причинив никакого другого вреда. (4) И послам, и всем другим было ясно, что Хосров только потому хотел отправиться в Апамею, чтобы, ухватившись за какой-нибудь ничтожный предлог, разграбить ее и прилегающую к ней область. Тогда же он отправился в предместье Антиохии Дафну. (5) Там огромное восхищение у него вызвали роща и источники. И та, и другие, конечно, заслуживают удивления. (6) Принеся жертву нимфам 71 , он удалился, не причинив никакого другого вреда, кроме того, что сжег храм архангела Михаила и некоторые другие дома по следующей причине. (7) Некий перс, пользующийся почетом в персидском войске и хорошо известный Хосрову, прибыл верхом вместе с некоторыми другими на крутизну возле так называемого Тритона, где находится храм архангела Михаила, творение Эварида 72 . (8) Этот человек, увидев здесь одного антиохийского юношу, пешего и скрывающегося здесь в одиночестве, погнался за ним, отделившись от своих товарищей. Этот юноша был мясник, по имени Аимах. (9) Когда перс уже было его настиг, он, обернувшись, неожиданно бросил камень в своего преследователя и угодил ему в лоб, в мозговую оболочку около уха. Тот упал наземь, и Аимах, выхватив у него кинжал, убил его. (10) Беспрепятственно сняв с него оружие и забрав его золото и все остальное, что было возможно, он вскочил на коня и поскакал прочь. (11) То ли благодаря случаю, то ли потому, что он хорошо знал местность, ему удалось скрыться от врагов и убежать. (12) Узнав об этом, Хосров сильно огорчился из-за того, что произошло, и приказал людям из своей свиты сжечь храм Архангела, о котором я упомянул выше. (13) Они же, думая, что это и есть тот самый храм, сожгли [другой храм] вместе с прилегающими к нему постройками, считая, что таким образом они выполнили приказ Хосрова. Так обстояли здесь дела. (14) Хосров же со всем войском двинулся к Апамее. Есть в Апамее кусок дерева величиной с локоть — часть того креста, на котором, как все согласно утверждают, некогда в Иерусалиме Христос добровольно принял казнь. Еще в давние времена его тайно доставил сюда какой-то сириец. (15) Древние жители города, веря, что он станет великим заступником и им, и городу, сделали для него деревянный ящик и положили его туда, а ящик украсили большим количеством золота и драгоценными камнями и передали на хранение трем священнослужителям для того, чтобы они со всей тщательностью его охраняли, выставляя ежегодно на один день для всеобщего поклонения. (16) И вот тогда народ Апамеи, узнав, что на него идет мидийское войско, страшно перепугался. Прослышав, что Хосров совершенно не держит данного им обещания, они явились к первосвященнику города Фоме и стали просить его показать им дерево от креста, чтобы, поклонившись ему в последний раз, умереть. (17) Тот так и сделал. Тогда произошло невероятное зрелище, превосходящее любой рассказ. Священнослужитель, обнося [вокруг всех], показывал это дерево, а над ним носилось огненное сияние, и часть потолка, находившаяся над ним, блистала светом намного сильнее обычного. (18) Вместе с идущим по храму священником перемещалось и сияние, а на потолке над ним все время сверкал ореол. (19) Народ Апамеи в радости от такого зрелища преисполнился восхищения, возрадовался и проливал слезы, и уже все возымели надежду на спасение. (20) Фома, обойдя весь храм, положил дерево креста в ящик и закрыл его. Тотчас же сияние прекратилось. Узнав, что войско неприятелей подошло совсем близко к городу, он с большой поспешностью отправился к Хосрову. (21) Когда тот спросил у священнослужителя, не хотят ли апамейцы со стен сопротивляться мидийскому войску, Фома ответил, что ничего подобного никому из людей не приходило в голову. (22) «Так вот,— сказал Хосров,— примите меня с немногими людьми в город, открыв все ворота». (23) Священник сказал: «Для того я и прибыл сюда, чтобы пригласить тебя». И вот все персидское войско, раскинув шатры, расположилось лагерем возле стены. (24) Хосров, отобрав среди персов двести самых лучших воинов, въехал с ними в город. Когда он оказался по ту сторону ворот, он без колебаний нарушил договор, заключенный с послами, и приказал епископу дать ему не только тысячу либр серебра и не в десять раз больше этого, но все сокровища, которые там были, все золото и серебро, имевшееся там в большом количестве. (25) Думаю, что он не замедлил бы обратить в рабство весь город и разграбил бы его, если бы Божественное Провидение явно не удержало его от подобного намерения. (26) Настолько корыстолюбие заполнило его душу и жажда славы извратила его ум. (27) Великой славой он считал порабощать города, совершенно не обращая внимания на то, что он поступает так с римлянами, нарушая все договоры и соглашения. (28) Такой образ мыслей Хосрова подтвердился тем, как он, совершенно предав забвению заключенные соглашения, обошелся с городом Дарой во время своего возвращения назад 73 , а также тем, что он немного позднее уже во время мира совершил по отношению к жителям Каллиника, о чем я расскажу несколько позже 74 . (29) Когда Хосров забрал все сокровища и Фома увидел его, опьяненного обилием богатств, он вынес ему крестное дерево вместе с ящиком, открыл его и, показав это дерево, сказал: «О могущественный царь, только одно это осталось мне из всех богатств. (30) Этот ящик, украшенный золотом и драгоценными камнями, я не буду жалеть, если ты возьмешь его вместе со всеми другими, богатствами, но вот это спасительное и чтимое нами дерево я прошу и умоляю тебя дать мне». Так сказал священнослужитель, и Хосров исполнил его просьбу. (31) Затем, побуждаемый честолюбием, он приказал народу собраться на ипподроме, а возницам — проводить свои обычные состязания. (32) И сам он явился туда, горя желанием посмотреть, как это делается. Поскольку он давно слышал, что василевс Юстиниан очень любит цвет венетов [голубых] 75 , он и здесь, желая идти против него, решил предоставить победу прасинам [зеленым]. (33) Возницы, начав от барьера, приступили к состязаниям, и по какой-то случайности одетому в цвет венетов удалось, проскользнув, несколько выдвинуться вперед. Сразу за ним, колесо в колесо, следовал одетый в цвет прасинов. (35) Посчитав, что это сделано нарочно, Хосров разгневался и, угрожая, закричал, что нельзя, чтобы кесарь опередил других; он приказал оказавшимся впереди сдержать лошадей и держаться позади до конца состязания. Когда было сделано, как он повелел, то победа с виду как бы досталась Хосрову и партии прасинов. (36) Тут к Хосрову явился некий апамеец и пожаловался на одного перса, который, войдя к нему в дом, изнасиловал его дочь — девственницу. (37) Услышав это, Хосров вскипел гневом и приказал привести к себе этого человека. Поскольку тот был уже здесь, он приказал посадить его в лагере на кол. (38) Узнав об этом, народ поднял громкий крик, изо всех сил прося разгневанного царя простить этого человека. Хосров обещал им простить этого мужа, но немного времени спустя тайно все же посадил его на кол. Совершив все это, он затем со всем войском отправился назад. XII. Когда он прибыл в город Халкиду, отстоящий от города Верои на восемьдесят четыре стадии 76 , он вновь впал в некое беспамятство относительно того, о чем было договорено, и, расположившись лагерем недалеко от стен города, послал Павла, чтобы он пригрозил жителям Халкиды, что город будет взят осадой, если они не заплатят выкуп за свое спасение и не выдадут воинов, сколько их там есть, вместе с их предводителем. (2) Жители, Халкиды, обуреваемые страхом перед тем и другим царем, клятвенно заверили, что никаких солдат у них нет, хотя сами спрятали их и архонта Адонаха по всяким комнатушкам, чтобы они не попадались на глаза неприятелям. С трудом собрав два кентинария золота, так как город был не очень богатым, отдали их Хосрову в качестве выкупа и тем самым спасли и город, и самих себя. (3) Отсюда Хосров не пожелал возвращаться той же дорогой, которой пришел, но решил перейти Евфрат и награбить как можно больше денег в Месопотамии. (4) Он навел мост у местечка Овваны, которое отстоит от укрепления в Варвалисе 77 на расстоянии сорока стадий, перешел его сам и приказал, чтобы все войско переправилось как можно быстрее. Заявив, что на третий день мост будет снят, он указал при этом и точное время дня. (5) Когда назначенный срок наступил, случилось так, что кое-кто из войска, еще не успев перейти, оставался на том берегу, но он [Хосров], не придав этому никакого значения, послал снять мост. (6) Оставшиеся уже кто как мог добирались на родину. Тогда Хосрова охватило честолюбивое желание взять город Эдессу. (7) Его побуждало к этому и терзало его разум христианское предание, согласно которому утверждали, что город не может быть взят по следующей причине. (8) В стародавние времена некий Авгар был топархом 78 Эдессы (так тогда называли царей у различных народов). Этот Авгар 79 был самым умным человеком своего времени и поэтому царь Август 80 был к нему расположен. (9) Желая заключить с римлянами мир, он прибыл в Рим. Во время беседы с Августом он так поразил его своим выдающимся умом, что Август никак не хотел отказываться от его общества; он очень любил беседовать с ним и всякий раз, когда виделся с ним, не желал его отпускать. (10) Таким образом он [Авгар] провел много времени вдали от отечества. И тогда, стремясь вернуться на родину, но не имея никакой возможности убедить Августа отпустить его, он придумал следующее. (11) Он отправился в окрестности Рима на охоту, которой обычно предавался с большой страстью. Охотясь на обширном пространстве, он поймал живьем многих зверей, обитавших там, и из каждого такого места он взял и захватил с собой кучку земли. Все это он привез с собой в Рим: и землю, и зверей. (12) Когда Август, явившись на ипподром, сидел на своем обычном месте, Авгар, представ перед ним, показал ему и землю, и зверей и рассказал, откуда каждая кучка земли и какие звери там обитают. (13) Затем он приказал положить каждую кучку земли в разных частях ипподрома и, собрав вместе всех [пойманных] зверей, затем велел отпустить их. (14) Служители так и сделали. И тут звери, отделившись друг от друга, направились каждый к той кучке земли, которая была взята из того места, где был пойман зверь. (15) Август очень внимательно смотрел на происходящее и удивлялся тому, что этих зверей их природа, никем не изученная, заставляет так стремиться к родной земле. Тут Авгар, внезапно обняв колена Августа, сказал ему: (16) «А у меня, государь, как ты думаешь, какие мысли, если я имею жену, детей, царство, хотя и небольшое, но в родной земле?!». (17) Истина этих слов поразила и убедила Августа, и он согласился, хотя и против воли, отпустить его и повелел ему просить, что он хочет. (18) Добившись того, чего он хотел, Авгар попросил Августа построить ему ипподром в Эдессе. Тот согласился и на это. Освободившись таким образом из Рима, Авгар прибыл в Эдессу. (19) Когда его сограждане стали спрашивать его, что хорошего он привез от царя Августа, он в ответ сказал эдесситам, что привез им печаль без вреда и радость без выгоды, подразумевая под этим превратности судьбы на ипподроме 81 . (20) Позднее, дожив до глубокой старости, Авгар подвергся тяжкому недугу подагры. Страдая от болей и как следствие этого от неподвижности, он поручил это дело врачам. Со всей земли он собрал самых сведущих в этой болезни. (21) Но впоследствии, поскольку они не могли найти для него средств исцеления от недуга, он отослал их и, сознавая свою беспомощность, оплакивал посланную ему судьбу. (22) В то время Иисус, сын Божий, будучи во плоти, пребывал среди жителей Палестины; тем, что Он никогда ни в чем не погрешил, и более того, совершал невозможное, Он ясно показал, что Он поистине сын Божий. (23) Призывая мертвых, Он воскрешал их, как будто ото сна, слепым от рождения открывал глаза, очищал все тело от проказы, излечивал хромоту и другие болезни, считавшиеся среди врачей неисцелимыми. (24) Услыхав об этом от тех, кто приезжал в Эдессу из Палестины, Авгар воспрянул духом и написал Иисусу письмо, в котором он просил его покинуть Иудею и тамошних неразумных жителей и жить в дальнейшем вместе с ним. (25) Когда Христос увидел это письмо, Он ответил Авгару, напрямик отказавшись прибыть к нему, но пообещав в том же письме исцеление. (26) Говорят, что Он также добавил, что город никогда не будет взят варварами. Об этой концовке письма было совершенно неизвестно тем, кто описывал историю того времена, поскольку они об этом нигде даже не упоминают 82 . Эдесситы же говорят, что нашли ее вместе с письмом, поэтому, конечно, они в таком виде и начертали письмо на городских воротах вместо какой-либо другой защиты 83 (27) Позднее город оказался под властью персов, однако, не потому, что был захвачен силой, а по следующей причине. (28) Когда Авгар получил письмо Христа, он вскоре избавился от мучений и, долгое время прожив в добром здравии, умер. Тот из его детей, который унаследовал его царство 84 , оказался самым нечестивым из всех людей и, помимо того, что причинил много зла своим подданным, он, опасаясь отмщения со стороны римлян, перешел на сторону персов. (29) Много времени спустя эдесситы, уничтожив находившийся у них варварский гарнизон, передали город римлянам... 85 . Он старается отнести это к себе, судя по тому, что произошло в мое время и о чем я скажу в последующих книгах. (30) И у меня как-то возникла мысль, что даже если Христос этого, как сказано, и не написал, все же Он, поскольку люди пришли к такому убеждению, пожелал уберечь город от захвата, чтобы не подать им повод к заблуждению. Но пусть это будет так, как угодно Богу, так об этом и говорится. (31) Вследствие этого Хосров считал целесообразным захватить Эдессу. Когда он прибыл в Ватну, городишко маленький и ничем не примечательный, отстоящий от Эдессы на расстоянии одного дня пути, он расположился там на ночлег. На рассвете он со всем войском двинулся к Эдессе. (32) Но случилось так, что они сбились с пути, и им пришлось и на другой день ночевать в том же месте. Говорят, что так произошло дважды. (33) Когда же с трудом Хосров добрался до Эдессы, то, говорят, у него от простуды распухла щека. Поэтому ему уже вовсе не хотелось приниматься за осаду этого города, но, послав Павла, он потребовал от эдесситов денег 86 . (34) Они ему ответили, что совершенно не беспокоятся за город, но, чтобы он не опустошал местности, они согласны дать два кентинария золота. Он взял деньги и выполнил поставленное условие. XIII. Тогда василевс Юстиниан написал Хосрову послание, соглашаясь выполнить то, о чем было договорено с послами относительно мира. (2) Когда Хосров увидел доставленное послание, он отпустил заложников и стал готовиться к отступлению; всех же плененных антиохийцев он пожелал продать. (3) Эдесситы, узнав об этом, проявили неслыханное рвение. Не оказалось ни одного человека, который бы не принес и не положил в храм выкуп за пленных в зависимости от своего состояния. (4) Были и такие, которые даже жертвовали выше своего достатка. Даже гетеры снимали с себя свои украшения и бросали их сюда же. А если у земледельца не было ни утвари, ни денег, но был осел или овечка, он с большой поспешностью вел их к храму. (5) Было собрано огромное количество золота, серебра и других ценностей, но из всего этого на выкуп не пошло ничего. (6) Ибо оказался здесь в то время Вуза, который воспрепятствовал этому, рассчитывая получить отсюда большую выгоду 87 . Потому-то Хосров и пошел отсюда дальше, ведя с собой всех пленных антиохийцев. (7) Жители Карр 88 встретили его, предлагая ему много денег. Но он сказал, что в этом нет необходимости, поскольку большинство из них не христиане, а придерживались древней веры 89 . (8) А от жителей Константины, когда они предложили ему деньги, он их взял, хотя и сказал, что город принадлежит ему со времен предков. Дело в том, что когда Кавад взял Амиду, он вознамерился взять Эдессу и Константину. (9) Но, оказавшись недалеко от Эдессы, он спросил своих магов, удастся ли ему покорить этот город, указав при этом на него правой рукой. (10) Те же сказали, что ему никоим образом не удастся покорить город, основываясь на том, что он протянул в его сторону правую руку, дав таким образом знак, обозначающий не покорение его или какое-либо иное бедствие, а спасение. (11) Услышав это, Кавад поверил и повел свое войско на Константину. (12) Прибыв сюда, он приказал всему войску расположиться лагерем для осады. (13) Тогда священником Константины был Варадот, муж праведный и весьма угодный Богу: молитва его, о чем бы он ни просил, всегда исполнялась. Всякий, кто видел его лицо, тотчас понимал, что перед ним человек, неизменно угодный Богу. (14) И вот тогда этот Варадот явился к Каваду, неся вино, фиги, мед, хлеб и моля его не осаждать город, который не имеет никакого значения и у римлян находится в большом пренебрежении: нет в нем ни гарнизона, ни каких-либо других средств защиты, находятся здесь одни только жители, люди, достойные сожаления. (15) Так он сказал. Кавад дал ему согласие пощадить город и одарил его всеми теми запасами хлеба, которые были у него заготовлены в лагере на случай осады, а было их огромное количество. Так он ушел из земли римлян 90 . Вот почему Хосров считал, что город достался ему от отцов, (16) Прибыв к Даре, Хосров приступил к осаде. Находившиеся внутри римляне и их стратиг Мартин (он оказался в то время там) 91 готовились к тому, чтобы ее выдержать. (17) Город был обнесен двумя стенами, из которых одна, внутренняя, была больших размеров и представляла собой поистине замечательное зрелище (каждая ее башня поднималась вверх на сто футов, а остальная стена была высотой в шестьдесят футов; внешняя стена была намного меньше, но все же крепкая и достаточно внушительная. (18) Пространство между ними было не менее пятидесяти футов. Сюда жители Дары обычно загоняли быков и других животных во время нападений врагов. (19) Первый приступ Хосров направил против западной части стены и, потеснив римлян множеством пущенных стрел, поджег ворота малой стены. (20) Но войти внутрь никто из варваров не посмел. Затем он решил тайно устроить подкоп у восточной части города. Ибо только здесь можно было копать землю, поскольку остальные части стены были возведены строителями по скале. (21) И персы стали копать, начав из [глубины] рва. Поскольку он был очень глубок, то противники не только не могли видеть их, но даже догадаться о том, что там происходит. (22) Они уже прорыли ход под основанием внешней стены и собирались, пройдя под пространством между двумя стенами, миновать вскоре затем большую стену, ворваться в город и захватить его силой. Но (ибо не суждено было персам захватить его) один человек из лагеря Хосрова подошел в полдень совсем близко к стене (то ли это был человек, то ли существо сверхчеловеческое), делая вид, для тех, кто на него смотрит, что собирает стрелы, незадолго до этого пущенные римлянами в осаждавших их варваров. (23) Занятый этим и прикрываясь щитом, он, казалось, шутил с теми, кто находился наверху стены, и, смеясь, издевался над ними. Затем, сообщив им ибо всем, посоветовал им всем не дремать и побольше заботиться о собственном спасении. (24) Дав им об этом знать, он удалился. Охваченные большим беспокойством и волнением, римляне приказали копать землю между стенами. (25) Между тем персы, ничего не зная о происходящем, как и прежде, продолжали свою работу. (26) В то время как варвары рыли под землей прямой путь к городской стене, римляне, по совету Феодора, человека, сведущего в искусстве так называемой механики, делали достаточно глубокий ров наискось. И тут случилось, что персы, дойдя до середины пространства между стенами, неожиданно начали валиться в ров римлян. (27) Первых из них римляне убили, а задние стремительно бежали и спаслись у себя в лагере. А преследовать их в темноте римляне никак не решались. (28) Потерпев неудачу в этой попытке овладеть городом и не надеясь взять его затем каким-либо иным способом, Хосров вступил в переговоры с осажденными и, получив от них тысячу либр серебра, удалился в персидские пределы. (29) Когда об этом узнал василевс Юстиниан, он больше не пожелал выполнять условия договора, обвиняя Хосрова в том, что он пытался захватить Дару во время перемирия. Вот что произошло во время первого вторжения Хосрова к римлянам, и так закончилось лето. XIV. Хосров же построил в Ассирии, в месте, отстоящем от Ктесифона на расстоянии одного дня пути, город, назвал его Антиохией Хосрова и поселил там всех пленных антиохийцев; выстроил им бани, ипподром и повелел предоставить им и другие удовольствия 92 . (2) Ибо он вел с собой из Антиохии и других городов и возничих, и мастеров, искушенных в музыке и пении. (3) Кроме того, этих антиохийцев он все время содержал из государственной казны с большей заботливостью, чем это обычно бывает с пленными, и пожелал, чтобы их называли царскими с тем, чтобы они не были подвластны никому из архонтов, а только ему одному. (4) И если кто-либо из других римлян, оказавшись в рабстве, бежал и сумел пробраться в Антиохию Хосрова и если кто-либо из живущих там [людей] называл его своим родственником, то господину этого пленника не разрешалось уводить его оттуда, пусть даже тот, кто взял этого человека в плен, был одним из самых знатных персов. (5) Вот во что вылилось для антиохийцев предзнаменование, явившееся им в царствование Анастасия. Тогда внезапно в предместье города Дафне разразился страшный ураган, и кипарисы необыкновенной высоты, рубить которые было запрещено законом, были выворочены с корнем и повалены на землю. (6) Немного времени спустя, когда римлянами правил Юстин, произошло страшное землетрясение, потрясло весь город и разрушило до основания множество прекрасных построек. Говорят, что тогда погибло три тысячи антиохийцев 93 . (7) А во время этого завоевания, как я уже сказал, весь город был разрушен. Вот до чего дошли бедствия антиохийцев. (8) Велисарий же, вызванный василевсом из Италии, прибыл в Визaнтий. Он провел зиму в Визaнтии, а с наступлением весны < 541 г .> василевс направил его в качестве стратига против Хосрова и персов вместе с прибывшими вместе с ними из Италии военачальниками 94 . Одному из них, Валериану 95 , было приказано командовать войсками в Армении. (9) Мартин же был тотчас послан на Восток и потому-то, как было сказано, Хосров застал его в Даре. (10) Из готов Витигис остался в Визaнтии 96 , а все остальные вместе с Велисарием выступили в поход против Хосрова. (11) Тогда же один из послов Витигиса, ложно присвоивший себе звание епископа, умер в персидских пределах, другой оставался там. (12) А тот, который следовал за ними в качестве переводчика, вернулся в землю римлян. Иоанн, командовавший солдатами в Месопотамии 97 , схватил его у пределов города Константины. Приведя в город, он заключил его в тюрьму. Там на допросе он и рассказал ему обо всей, что было совершено этим посольством. (13) Так этим дело и кончилось. Велисарий же со своими людьми спешно продвигался вперед, стремясь предупредить какое-либо новое вторжение Хосрова в землю римлян. XV. В это время Хосров повел свое войско в Колхиду, поскольку его побуждали к этому лазы по следующей причине. (2) Лазы изначально жили на землях Колхиды 98 , являясь подданными римлян, не платя им, однако, податей и никак иначе не выражая им повиновения, кроме того, что, когда у них умирал царь, римский василевс посылал знаки власти 99 тому, кому предстояло занять престол. (3) И он вместе со своими подданными тщательно охранял границы земли, чтобы враждебные гунны гор Кавказа, соседствующего с ними, не прошли через Лазику и не вторглись в земли римлян. (4) Несли они охрану, не получая от римлян ни денег, ни войска. С римлянами они никогда не отправлялись в походы, но всегда вели морскую торговлю с римлянами, живущими у моря. (5) Нет у них ни соли, ни зерна, никаких других благ; продавая невыделанные шкуры, кожи и добытых на войне рабов, они приобретают себе все необходимое. (6) Когда произошли события, касающиеся царя ивиров Гургена, о чем я рассказал в предшествующем повествовании 100 , римские солдаты расположились в стране лазов, чем эти варвары были очень недовольны и больше всего военачальником Петром, которому ничего не стоило оскорбить всякого встречного. (7) Этот Петр был родом из Арзанены, которая расположена по ту сторону реки Нимфий и издавна подвластна персам. Еще мальчиком он был взят в плен василевсом Юстином, когда после захвата Амиды Юстин вместе с войском Келера вторгся в персидскую землю. Пользуясь большим расположением хозяина, он стал посещать грамматиста. (8) Сначала он был у Юстина писцом, но когда после смерти Анастасия Юстин овладел державой ромеев, Петр стал военачальником и как никто другой предался жажде наживы, проявляя во всем полную тупость 101 . (9) Впоследствии василевс Юстиниан послал в Лазику и других военачальников, в том числе Иоанна, которого называли Цив, человека неизвестного и низкого происхождения, поднявшегося до звания стратига только потому, что был самым негодным из всех людей и самым способным в изыскании средств для незаконного приобретения денег. Он-то и расстроил и привел в беспорядок дела римлян и лазов 102 . (10) Он убедил василевса Юстиниана построить в Лазике приморский город по имени Пeтра 103 . Расположившись здесь, как в крепости, он грабил имущество лазов. (11) Соль и другие товары, которые считались необходимыми для лазов, больше нельзя было торговцам доставлять в Колхиду, равно как покупать что-либо в другом месте, но установив так называемую монополию 104 , он сам стал купцом и распорядителем всего, что здесь было, все покупая и продавая колхам не так, как было принято, а как ему было угодно. (12) К тому же варвары были недовольны тем, что войско римлян пребывало у них, чего не было раньше. Не в силах больше выносить это, они решили перейти на сторону персов и Хосрова и тотчас же, чтобы устроить все это, они тайно от римлян отправили послов. (13) Им было велено взять с Хосрова клятву, что он никогда не отдаст лазов римлянам против их воли, и с этим условием привести его с персидским войском в их страну. (14) Прибыв в Персию и тайно явившись к Хосрову, послы сказали следующее: «Если когда-либо каких-то других [народов], отпавших каким-либо образом от своих собственных друзей и присоединившихся к людям совершенно им неизвестным, чего им делать не следовало, благодетельная судьба к их величайшей радости вновь вернула своим прежним близким, то именно такими, о великий царь, считай и лазов. (15) Колхи издревле являлись союзниками персов, много сделали для них добра и испытали сами [от них]. Об этом есть много упоминаний в наших письменах и в тех, что поныне хранятся в твоем царском дворце. (16) Впоследствии наши предки то ли потому, что вы перестали о них заботиться, то ли еще по какой причине (об этом нам точно неизвестно) стали союзниками римлян 105 . (17) Теперь мы и царь лазов передаем персам нас и нашу землю в полное ваше распоряжение. (18) Но просим вас судить о нас лишь следующим образом; если мы, не испытав от римлян ничего дурного, отправились к вам по одному неблагоразумию, тотчас же отвергните нашу просьбу, считая, что и вам никогда не будут верными колхи (ибо способ, каким была разрушена дружба, является доказательством, какой окажется дружба, заключенная после этого с другими). (19) Если же на словах мы были друзьями римлян, а на деле их верными рабами, если мы претерпели от них, незаконно захвативших над нами власть, нечестивые поступки, то примите нас, ваших прежних союзников, владейте как рабами теми, в ком прежде вы имели друзей, возненавидьте жестокую тиранию, которая учинена над нами и соседней [с вами стране], и совершите дело, достойное справедливости, охранять которую всегда было свойственно персам. (20) Ибо человек, который сам не поступает несправедливо, [еще] не является справедливым, если он не склонен защищать обижаемых другими, когда для этого имеется возможность. (21) Здесь уместно сказать о некоторых поступках, которые дерзнули совершить против нас проклятые римляне. Оставив нашему царю только видимость царской власти, они отняли у него реальную власть, и царь находится в положении служителя, боясь повелевающего стратига. (22) Поставили к нам огромное войско не для того, чтобы охранять нас от тех, кто нас беспокоит (ибо никто из соседей нас не беспокоил, кроме самих римлян), но для того, чтобы, как бы заперев нас в тюрьму, стать господами нашего достояния. (23) Смотри, о царь, до какой выдумки они дошли, помышляя о том, как бы поскорее прибрать наше имущество. (24) Провиант, который у них оказывается излишним, они заставляют лазов против их воли покупать, из того же, что Лазика производит, самое полезное в их глазах они заставляют нас продавать, хотя это продажа только на словах, поскольку и в том, и в другом случае цена определяется решением тех, на чьей стороне сила. (25) Таким образом наряду с тем, что нам необходимо, они отбирают у нас и все золото, благовидно называя это торговлей, на деле же притесняя нас, как только можно. Архонтом теперь над нами стоит торгаш, который из нашей безысходности создает себе источник дохода, пользуясь своей властью. (26) Итак, причина нашего отпадения [от римлян], будучи таковой, справедлива сама по себе. Какая вам будет выгода, если вы примете просьбу лазов, мы сейчас скажем. (27) К персидской державе вы присоедините очень древнее царство и таким образом вы расширите пределы своей власти и получите возможность через нашу страну соприкоснуться с римским морем, построив суда в котором, о царь, ты без труда сделаешь доступным себе дворец в Визaнтии. Никаких препятствий [у тебя] на пути не будет 106 . (28) К этому можно добавить, что от вас будет зависеть допустить [или нет], чтобы соседние варвары грабили каждый год римские земли. (29) Ибо до сих пор со стороны Кавказских гор страна лазов была этому преградой, о чем и вы хорошо знаете. (30) Итак, когда действиями движет справедливость, а к этому добавляется сознание пользы, не внять нашим словам, нам кажется, является крайним неблагоразумием». Так сказали послы. (31) Хосров, обрадовавшись этим речам, согласился помочь лазам и стал спрашивать у послов, можно ли отправиться в земли Колхиды с большим войском. (32) Он сказал, что слышал раньше из многих рассказов, будто страна эта и для легковооруженного воина труднопроходима, будто горы ее необыкновенно крутые и на большом пространстве она покрыта густыми лесами из громадных деревьев. (33) Те же стали его уверять, что дорога по стране станет доступной для всего персидского войска, если рубить деревья и бросать их в труднопроходимые теснины. (34) Сами они дали согласие быть для персов проводниками и взять на себя бремя забот, необходимых для персов в этом деле. Это обещание прельстило Хосрова, он начал собирать большое войско и готовиться к походу, не сообщив о своем намерении никому из персов, кроме тех только, с кем он обычно советовался по секретным делам; и от послов он потребовал, чтобы те никому не сообщали о происходящем; он делал вид, что собирается в Ивирию, чтобы уладить тамошние дела: народ гуннов, говорил он, обрушился там на персидскую державу. XVI. В это время Велисарий, прибывший в Месопотамию, стал отовсюду собирать войско, а сам послал кое-кого в персидские пределы на разведку. (2) Желая здесь отразить врагов, если они вновь вторгнутся в землю римлян, он приводил в порядок и обмундировывал своих солдат, бывших по большей части голыми и невооруженными и приходивших в ужас при одном имени персов. (3) Возвратившись назад, лазутчики утверждали, что никакого вторжения врагов в настоящее время не будет. Хосров, занятый войной с гуннами, пребывает где-то в другом месте. (4) Услышав об этом, Велисарий решил тотчас со всем войском вторгнуться во вражескую землю. (5) Прибыл и Арефа с большим сарацинским войском. Василевс между тем, написав послание, велел им как можно быстрее вторгнуться в землю врагов. (6) Собрав всех военачальников в Даре, Велисарий сказал следующее: «Я знаю, что все вы, соратники, испытаны во многих войнах, и собрал я вас сюда не для того, чтобы, напомнив об этом или сказав слова поощрения, устремить ваш дух против врагов (думаю, что вы не нуждаетесь в словах, побуждающих к отваге), но чтобы, посоветовавшись между собой, мы скорее бы решили, что, по нашему мнению, лучше и выгоднее для дел василевса. (7) Война обычно идет успешно, в первую очередь, благодаря рассудительности. Необходимо, чтобы те, кто держит совет, были в своем суждении совершенно свободны от страха и почтительности. (8) Ибо страх, поражая тех, кого он охватил, не дает возможности разуму выбрать лучшее решение, почтительность же, скрывая то, что показалось лучшим, ведет к высказыванию противоположного мнения. (9) Поэтому, если вам кажется, что великий царь или я уже приняли решение относительно настоящих дел, то пусть ничто подобное не приходит вам на ум. (10) Ибо он, находясь далеко от происходящих событий, не в состоянии согласовать дела с обстоятельствами. Поэтому нет ничего страшного, если, пойдя против его решения, мы сделаем то, что окажется полезным его делу. (12) Я же лишь человек, и, прибыв сюда из западных стран после долгого отсутствия, могу не заметить чего-нибудь важного. (13) Так что следует вам, не опасаясь ничуть моего мнения, прямо сказать то, что принесло бы пользу и нам самим, и василевсу. (14) Вначале мы прибыли сюда, соратники, чтобы помешать совершиться какому-либо вражескому вторжению в наши земли. Теперь же, поскольку наши дела оказались лучше, чем мы надеялись, можно нам посовещаться относительно вторжения в их землю. (15) Поэтому будет справедливо, я думаю, чтобы, собравшись для этого, каждый сказал бы, ничего не утаивая, что ему кажется лучшим и выгодным» 107 . (16) Так сказал Велисарий. Петр и Вуза предложили вести войско на войну. К этому мнению присоединилось тотчас же все собрание. (17) Однако Рекитанг и Феоктист, стоявшие во главе ливанских солдат, сказали, что хотя и они вместе со всеми стремятся к вторжению, однако опасаются, как бы из-за их отсутствия Аламундар, воспользовавшись этой возможностью, не разграбил земли Финикии и Сирии, и они не навлекли бы на себя гнев василевса, поскольку не сохранили от разорения страну, во главе которой поставлены, и из-за этого никак не хотели совершить вторжение со всем войском. (18) Велисарий же сказал этим мужам, что в своих суждениях они очень далеки от истины. Ибо сейчас время летнего солнцеворота, в эту пору по крайней мере два месяца сарацины приносят дары своему богу и не совершают никогда никаких набегов на чужую землю. (19) Поэтому он, дав согласие отпустить их вместе с их людьми через шестьдесят дней, приказал им следовать с остальным войском. Итак, Велисарий стал со всем рвением готовиться к вторжению. XVII. Хосров же и мидийское войско, пройдя Ивирию, оказались в пределах Лазики 108 , причем послы лазов были их проводниками. Не встречая никакого сопротивления, они рубили деревья, которые росли в этих скалистых местах сплошным, огромным, высоким лесом, из-за чего эта страна была совершенно непроходимой для войска. Сваливая деревья там, где нельзя было пройти, они освобождали себе дорогу. (2) Когда они прибыли в центр Колхиды (где, как рассказывают поэты, произошли события, связанные с Медеей и Ясоном), к ним явился царь лазов Гуваз и пал ниц перед Хосровом, сыном Кавада, как перед повелителем, передав ему и себя вместе с царским дворцом, и всю Лазику. (3) Есть в Колхиде приморский город Пeтра у так называемого Понта Эвксинского. Ранее это было ничтожное местечко; василевс Юстиниан укрепил его стеной и другим снаряжением и вообще сделал его видным 109 . (4) Хосров, узнав, что здесь находится римское войско во главе с Иоанном, послал войско и стратига Аниаведа с тем, чтобы они взяли их при первом же натиске. (5) Иоанн, узнав об их приближении, приказал своим людям не находиться вне укреплений и не показываться врагам с зубцов стен, но, вооружив все войско, поставил его у ворот, приказав хранить молчание, не проронив ни слова, ни звука. (6) И вот персы, подойдя совсем близко к стене и совсем не видя и не слыша врагов, решили, что город пуст, поскольку римляне покинули его. (7) Поэтому они еще ближе окружили стену, чтобы тотчас приставить лестницы, поскольку город никто не защищал. (8) Не видя и не слыша ничего враждебного, они, послав к Хосрову, объявили ему об этом. (9) Тот, направив бoльшую часть войска, приказал попытаться со всех сторон войти в город и кого-то из военачальников послал с тем, чтобы он использовал таран против ворот. Сам же, расположившись на ближайшем к городу холме, следил за происходящим. (10) Тотчас же римляне внезапно открыли ворота и, неожиданно напав на врагов, многих убили, особенно тех, кто находился возле тарана. Остальные вместе со стратигом с трудом спаслись бегством. (11) Охваченный гневом, Хосров посадил на кол Аниаведа за то, что его военной хитростью победил Иоанн, торговец и вообще человек невоенный. (12) Некоторые же говорят, что на кол был посажен не Аниавед, а военачальник, который руководил теми, кто действовал возле тарана. (13) Хосров сам во главе войска подошел к стене Пeтры и расположился здесь лагерем для осады. (14) На следующий день, обойдя вокруг стены, он подумал, что она не слишком крепкая и решил ее штурмовать. Двинув сюда все войско, он приступил к делу, приказав пускать стрелы на зубцы стен. (15) Римляне же, защищаясь, ввели в бой машины и всякие метательные орудия. Сначала персы, хотя метали много и метко, мало причиняли римлянам вреда и много от них пострадали, поскольку те метали сверху. (16) Но затем (видно суждено было Пeтре быть захваченной Хосровом) Иоанн, раненный по какой-то случайности в шею, умер, и от этого остальные римляне, упав духом, потеряли всякую уверенность в себе. (17). Варвары же вернулась в свой лагерь, ибо уже смеркалось. На другой дань они задумали подкоп под стеной следующим образом. (18) Город Пeтра недоступен частью из-за моря, частью из-за обрывистых скал, которые возвышаются здесь повсюду. Из-за этого он и получил свое название 110 . (19) По равнине к нему ведет лишь одна дорога, и та не слишком широкая. С обеих сторон над ней нависают необычайно крутые утесы. (20) Те, кто вначале строил город, позаботились о том, чтобы часть стены в этом месте не оказалась удобной для нападения, и возвели здесь как можно более высокие стены у каждого из утесов входа. (21) По обе стороны стен они выстроили две башни, но не так, как обычно, а следующим образом. (22) В середине постройки они нигде не оставили пустого пространства, но от земли до самого верха они целиком возвели башни из огромных камней, соединенных друг с другом так, чтобы их невозможно было разрушить тараном или какой-либо другой машиной. Такой была стена Пeтры в этом месте. (23) Персы, тайно сделав подкоп у основания, оказались под одной из башен и, вынеся оттуда много камней, вместо них положили дрова, которые затем подожгли. (24) Пламя, постепенно поднимаясь, разрушило крепость камней и, раскачав всю башню, внезапно в один миг обрушило ее на землю. (25) Римляне, находившиеся на башне, почувствовали, что происходит, еще до того, как она упала на землю, и, убежав, оказались внутри городской стены. (26) Врагам, штурмующим по ровному месту, без всякого труда удалась бы захватить город. (27) Поэтому римляне, устрашившись, вступили с варварами в переговоры и, взяв с Хосрова слово относительно своей жизни и имущества, сдали добровольно себя самих и город. Так Хосров захватил Пeтру. (28) Имущество Иоанна, которое было довольно большим, он по обнаружении забрал, ни у кого же другого ни он, ни кто-либо из персов ничего не взяли. Римляне, сохранив, что у них было, присоединились к мидийскому войску 111 . XVIII. В это время Велисарий и римское войско, ничего не ведая из того, что здесь происходило, в большом порядке выступило из города Дары к Нисибису. (2) Когда они достигли середины пути, Велисарий повел свое войско направо, где имелись обильные источники воды и равнина, достаточная для того, чтобы на ней всем разместиться лагерем. (3) Здесь он приказал расположиться лагерем примерно в сорока двух стадиях от Нисибиса. (4) Все остальные пришли в большое изумление, что он не захотел разбить лагерь вблизи городской стены, некоторые даже не желали следовать за ним. (5) Поэтому Велисарий тем из военачальников, которые были возле него, сказал следующее: «У меня не было желания объявлять всем, что я думаю. Слова, которые ходят по лагерю, не могут сохраниться в тайне, поскольку, мало-помалу распространяясь, они достигают и врагов. (6) Видя, как многие из вас пребывают в большой растерянности и каждый сам хочет быть главнокомандующим на войне, я скажу вам то, о чем следовало молчать, предупредив, однако, что когда многие в войске руководствуются собственным суждением, невозможно выполнить то, что нужно. (7) Так вот, я думаю, что Хосров, отправляясь против других варваров, вовсе не оставил собственную землю без достаточной охраны, и особенно этот город, который является первым, будучи к тому же оплотом всей его земли. (8) В нем (я хорошо знаю) он разместил такое количество воинов, столь доблестных, что они в состоянии помешать нашему нападению. Доказательство у вас перед глазами. (9) Стратигом над ними он поставил Наведа, который после самого Хосрова является, видимо, первым среди персов и по славе, и всякого рода почестям. (10) Он, я думаю, испытает нашу силу и даст нам пройти только в том случае, если будет разбит нами в битве. (11) И если схватка произойдет где-то вблизи от города, борьба между нами и персами будет неравной. (12) Ибо они, выйдя из укрепления и при случае возымея успех, без всякой боязни будут нападать на нас, а терпя поражение, легко избегут нашей атаки. (13) Ибо наше преследование будет недолгим и для города в этом не будет никакого вреда. Вы сами, вне всякого сомнения, видите, что город этот не взять приступом, поскольку его защищают воины. (14) Если же мы здесь осилим врага, вступившего с нами в рукопашный бой, то у меня большая надежда взять город. (15) Ибо, когда, отдалясь от города на большое расстояние, враги побегут, мы либо, смешавшись с ними, ворвемся, как того следует ожидать, внутрь ворот, либо, обогнав их, заставим их повернуть и спасаться бегством в какое-либо другое место. Нам же самим будет легко взять город, оставшийся без защитников». (16) Так сказал Велисарий. Всех других это убедило, и они остались, расположившись лагерем вместе с ним. Петр же, привлекши на свою сторону Иоанна, который, командуя войсками в Месопотамии, имел в своем распоряжении немалую часть армии, прибыл к месту, расположенному недалеко от стены, приблизительно на расстоянии десяти стадий, и спокойно оставался там. (17) Оставшихся с ним Велисарий выстроил в боевом порядке, а к тем, кто был с Петром, послал сказать, чтобы они были готовы к схватке до тех пор, пока он не подаст знак, и хорошо помнили, что варвары нападут на них в полдень, имея в виду, очевидно, то, что они обычно принимают пищу к вечеру, римляне же — около полудня. (18) Так увещевал Велисарий. Но те, которые были с Петром, ни во что поставив приказания Велисария, в полдень, томимые зноем (место это было очень жаркое), сняли с себя доспехи и, не обращая внимания на неприятелей, начали бродить безо всякого порядка, поедая растущие там огурцы. (19) Заметив это, Навед быстро повел против них свое войско. (20) От римлян не скрылось, что враги вышли из укрепления, поскольку они оттого, что продвигались по отлогой равнине, были хорошо им видны; они послали к Велисарию, прося защитить их, сами же в беспорядке, охваченные смятением, двинулись навстречу врагам. (21) Люди Велисария еще до того, как к ним явились гонцы, по поднявшейся пыли догадались о нападении врагов и бегом бросились туда на помощь. (22) Подойдя, персы без малейшего труда обратили в бегство римлян, не выдержавших их натиска. Преследуя их, они убили пятьдесят человек, отняли и удержали у себя знамя Петра. (23) Во время этого преследования они перебили бы их всех, уже и не помышлявших о каком-либо сопротивлении, если бы этому не воспрепятствовал Велисарий, настигший их вместе со своим войском. (24) Первыми на них бросились густыми рядами готы, вооруженные длинными копьями. Не выдержав их удара, персы обратились в бегство. (25) Римляне же вместе с готами преследуя их, убили сто пятьдесят человек. Поскольку преследование длилось недолго, то все остальные персы быстро скрылись за стенами укреплений. (26) Тогда же и все римляне удалились в лагерь Велисария. На следующий день персы на одной из своих башен выставили в качестве трофея знамя Петра, и, повесив на него колбасы, со смехом издевались над неприятелем. Тем не менее выходить наружу они больше не отважились, но тщательно охраняли город. XIX. Велисарий, видя, что Нисибис очень хорошо укреплен, и не имея никакой надежды взять его, поспешил двинуться дальше, с тем чтобы внезапным вторжением нанести вред неприятелю. (2) Поэтому, снявшись с лагеря, он всем войском двинулся вперед. Пройдя однодневный путь, они оказались возле укрепления, которое персы называют Сисавранон 112 . (3) Там было множество жителей, а гарнизон его составляли восемьсот отборных персидских всадников, во главе которых был знатный муж по имени Влисхам. (4) Расположившись лагерем вблизи этой крепости, римляне приступили к ее осаде. Однако во время штурма они были отброшены назад и понесли в битве большие потери. (5) Ибо стены оказались очень крепкими, да и варвары отражали нападавших с огромным мужеством. Поэтому Велисарий, собрав всех своих военачальников, сказал следующее: (6) «Мужи-начальники! Опыт многих войн научил нас в трудных обстоятельствах предвидеть их последствия и уметь избегать опасности, избрав лучшее решение. (7) Вы понимаете поэтому, как опасно для войска продвигаться по вражеской земле, оставив у себя в тылу много укреплений, охраняемых к тому же множеством воинственных людей. (8) Именно в таком положении пришлось оказаться нам сейчас. Если мы пойдем вперед, то неприятель и отсюда, и из города Нисибиса будет тайно следовать за нами, и, что вполне вероятно, причинять нам беды в местах, подходящих для засады и всяких других козней. (9) Если же и другое войско попадется нам навстречу и вступит с нами в сражение, то нам по необходимости придется бороться и с теми, и с другими, и таким образом претерпеть от них непоправимое зло. Нечего уже говорить, что, если так случится и мы потерпим поражение в схватке, у нас не будет впредь никакой возможности вернуться на римскую землю. (10) Пусть не окажется так, чтобы мы из-за неразумной поспешности сами позволили снять с себя доспехи [оказавшись убитыми] и своим рвением причинили вред делу римлян. Неразумная смелость ведет к гибели, а разумная осторожность всегда приносит спасение тем, кто ее придерживается. (11) Итак, давайте останемся здесь и попытаемся взять эту крепость, а Арефу с его людьми пошлем в области Ассирии. (12) Ибо сарацины от природы неспособны штурмовать стены, а для грабежа и опустошения нет народа более пригодного, чем они. (13) Вместе с ними во вторжении примут участие и некоторые из наиболее боеспособных солдат с тем, чтобы они, в том случае, если не встретят никакого сопротивления, нанесли как можно больший ущерб тем, на кого нападут, а если же встретят какой-то вражеский отпор, легко могли бы спастись, отступив к нам. (14) Мы же, взяв, если Бог даст, эту крепость, со всем войском переправимся затем через Тигр, не опасаясь, что нам будет грозить с тыла какая-либо опасность, и уже хорошо зная, как обстоят дела в Ассирии». (15) Эти слова Велисария всем показались верными, и он тотчас же приступил к исполнению этого плана. Арефе с его людьми он приказал двинуться в Ассирию, и вместе с ним он послал тысячу двести воинов, большинство из которых являлись его щитоносцами. Во главе их он поставил двух своих копьеносцев, Траяна и Иоанна, по прозвищу Фага [Обжора] 113 , оба они были прекрасные воины. (16) Он велел им действовать, во всем повинуясь Арефе; Арефе же он приказал разорять все, что попадется на пути, а затем вернуться в лагерь и сообщить, как обстоят дела в Ассирии с точки зрения ее военной мощи. (17) Итак, Арефа со своими людьми перешел Тигр и оказался в Ассирии. (18) Они нашли там страну плодородную, давно не подвергавшуюся опустошениям и никем не охраняемую. За время набега они разорили много тамошних местечек и собрали огромные богатства. (19) Между тем Велисарий, захватив в плен нескольких персов, узнал от них, что у осажденных в крепости сильная нехватка продовольствия. (20) Ибо они не придерживались обычая, существующего в Даре и Нисибисе, складывать в общественные амбары годовой запас продовольствия, и, кроме того, теперь из-за неожиданного нападения на них неприятельского войска, они не успели ввезти достаточного количества провианта. (21) Поскольку же в крепость неожиданно стеклось много беженцев, все они, естественно, страдали от недостатка продовольствия. (22) Когда об этом стало известно Велисарию, он послал туда Георгия, чрезвычайно разумного мужа, которому он поверял свои тайны, с тем чтобы он попытался узнать, не согласятся ли тамошние жители сдать крепость по какому-либо соглашению. (23) Георгий многими увещеваниями и ласковыми речами убедил их, чтобы они, взяв клятву сохранить им жизнь, сдались сами и сдали крепость римлянам. (24) Так Велисарий взял крепость Сисавранон и всех ее жителей, издревле являвшихся христианами и римлянами; он отпустил их, не причинив им вреда. Персов же вместе с их военачальником Влисхамом он отправил в Визaнтий, а стены укрепления срыл до основания. (25) Немного времени спустя василевс послал этих персов и Влисхама в Италию на войну с готами. Так закончились события, касающиеся крепости Сисавранон 114 . (26) Арефа же, испугавшись, как бы римляне не отняли у него добычу, не захотел больше возвращаться в лагерь 115 . (27) Отправив некоторых из своих людей якобы в качестве лазутчиков, он тайком приказал им как можно скорее вернуться и объявить всем, что большое вражеское войско находится у переправы через реку. (28) По этой причине он посоветовал Траяну и Иоанну возвращаться в римские земли другой дорогой. (29) Они так и не пришли к Велисарию, но имея Евфрат по правую руку, прибыли в Феодосиополь, расположенный на реке Аворрас. (30) Ничего не ведая об этом войске, Велисарий и римская армия пребывали в досаде и были исполнены страха и нестерпимого ужасного подозрения. (31) Поскольку им пришлось остаться здесь на весьма продолжительное время, многих солдат поразила сильная горячка, ибо подвластная персам Месопотамия чрезвычайно знойная страна. (32) Римляне к этому были непривычны, особенно те, что были родом из Фракии, и так как они пребывали в этой исключительно знойной местности и им приходилось летней порой жить в душных хижинах, они захворали, так что почти треть войска лежала полумертвой. (33) Все войско жаждало уйти оттуда и как можно скорее возвратиться в свою страну, а пуще всех командующие ливанскими войсками Рекитанг и Феоктист, которые понимали, что и время принесения даров сарацинами своему богу уже миновало. (34) Они не раз обращались к Велисарию с просьбой немедленно отпустить их, утверждая, что в то время как они сидят здесь без всякой надобности, все области Ливана и Сирии отданы на произвол Аламундару. (35) Поэтому Велисарий, созвав всех военачальников, устроил совещание. (36) Тогда первым встал Иоанн, сын Никиты, и сказал следующее: «О храбрейший Велисарий, никогда, я думаю, не было полководца, равного тебе ни по удаче, ни по доблести. (37) Такое мнение о тебе господствует не только среди римлян, но и среди варваров. (38) Эту славу, однако, ты еще больше укрепишь, если окажешься в состоянии спасти нас, приведя живыми на римскую землю, ибо теперь наши надежды на это отнюдь не блестящи. Посуди сам, в каком положении находится наше войско. (39) Сарацины и самые доблестные из наших воинов, перейдя через Тигр, не знаю, сколько дней тому назад, попали в такую беду, что даже вестника к нам не смогли прислать. Рекитанг и Феоктист, думая, что войско Аламундара уже находится в центре Финикии, грабя и разоряя все тамошние места, уйдут, как ты и сам, конечно, видишь. (40) Из тех, кто останется, такое количество больных, что тех, кто будет за ними ухаживать и повезет на римскую землю, окажется значительно меньше их самих. (41) При таких обстоятельствах, если случится так, что враг нападет на нас либо в то время, когда мы будем находиться здесь, либо когда мы будем отступать, некому, пожалуй, будет известить находящихся в Даре римлян о постигшем нас несчастье. (42) А о том, чтобы идти вперед, даже и говорить нечего. Поэтому пока остается у нас какая-то надежда, самым полезным для нас будет обдумать план нашего возвращения и претворить его в жизнь. (43) Ибо для людей, попавших в такое опасное положение, было бы безумием думать не о собственном спасении, а о том, как причинить вред врагу». (44) Так сказал Иоанн; все остальные одобрили его слова и, придя в волнение, стали требовать как можно скорее организовать отступление. (45) Поэтому Велисарий, посадив больных на вьючных животных, отправил их вперед, а сам со всем войском последовал за ними 116 . (46) Как только они оказались на римской земле, Велисарий узнал обо всем, что было сделано Арефой, но у него не было никакой возможности наказать его, поскольку он больше не показывался ему на глаза. Так завершилось это вторжение римлян. (47) После того, как Хосров взял Пeтру, ему было объявлено о вторжении Велисария в Персию, о битве около города Нисибиса, о взятии крепости Сисавранон и о том, что совершило войско во главе с Арефой, перейдя реку Тигр. (48) Оставив гарнизон для охраны Петры, он тотчас со всем остальным войском и взятыми в плен римлянами вернулся в персидские пределы. (49) Таковы были события, произошедшие во время второго нашествия Хосрова. Велисарий же, явившись по вызову василевса в Визaнтий 117 , провел там зиму. XX. С началом весны < 542 г .> Хосров, сын Кавада, в третий раз с большим войском вторгся в пределы римлян, имея реку Евфрат с правой стороны 118 . (2) Священник города Сергиополя Кандид, узнав, что мидийское войско подошло уже совсем близко, и испугавшись и за себя, и за город, поскольку он в условленное время не заплатил Хосрову договоренную сумму 119 , явился в лагерь врагов и. просил Хосрова не гневаться на него за это. (3) Ибо денег у него никогда не было, и по этой причине он с самого начала даже не помышлял о спасении суронцев, и, хотя он многократно молил за них василевса Юстиииана, это оказалось напрасным 120 . (4) Хосров заключил его под стражу и, подвергнув его тело жесточайшей пытке, потребовал от него уплаты суммы, в два раза превышающей ту, о которой было договорено. (5) Кандид умолял его послать несколько человек в Сергиополь с тем, чтобы они забрали, все сокровища тамошнего храма. (6) Когда Хосров согласился это сделать, Кандид отправил вместе с ними некоторых из своих провожатых. (7) Жители Сергиополя, приняв в город посланников Хосрова, дали им много ценностей, заявив, что больше у них ничего не осталось. (8) Хосров, однако, сказал, что это его совсем не удовлетворяет и потребовал, чтобы ему было дано много больше этого. (9) Итак, он посылает еще некоторых лиц под тем предлогом, чтобы они с точностью выявили имеющиеся в городе богатства, на деле же — с тем, чтобы захватить город. (10) Но поскольку не суждено было Сергиополю быть захваченным персами, некий сарацин, христианин, служившим под началом Аламундара, по имени Амвр, подойдя ночью к городской стене, известил жителей обо всем этом деле, запретив им каким бы те ни было образом пускать персов в город. (11) Таким образом посланники Хосрова вернулись к нему ни с чем. Тот, пылая гневом, вознамерился захватить город. (12) Послав войско в шесть тысяч человек, он приказал ему осадить город и совершить атаку на его укрепления. (13) Те подошли к городу и приступили к делу. Жители Сергиополя сначала храбро защищались, но затем, пав духом и испугавшись опасности, начали уже подумывать о том, чтобы сдать город врагу. (14) Ибо случилось так, что в городе у них было не более двухсот солдат. Однако Амвр, опять подойдя ночью к стене, сказал, что персы через два дня снимут осаду, поскольку у них совершенно не осталось воды. (15) Поэтому они не вступили ни в какие переговоры с врагами, и варвары, страдая от жажды, поднялись и вернулись к Хосрову, Кандида, однако, Хосров так и не отпустил. (16) Ибо ему уже, я думаю, нельзя было больше оставаться священником, поскольку он не исполнил данную им клятву. Так обстояли здесь дела. (17) Когда Хосров прибыл в Коммагену, которую называют Евфратисией 121 , он не хотел ни грабить страну, ни заниматься захватом какого-либо укрепления, поскольку все сплошь до Сирии он уже раньше либо завоевывал, либо обобрал, как я уже рассказывал об этом в предшествующих главах. (18) Он вознамерился вести войско прямо в Палестину, чтобы разграбить все тамошние сокровища, особенно же те, которые имелись в Иерусалиме. До него доходили слухи, что страна эта исключительно плодородна, а у жителей ее много золота. (19) Все же римляне, как военачальники, так и солдаты, совершенно не думали выступать против него или оказывать препятствие его походу, но, заняв, где кто мог, укрепленные места, считали, что достаточно охранять их и спасаться самим. (20) Узнав о нашествии персов, василевс Юстиниан вновь послал против них Велисария. Поскольку он ехал на почтовых лошадях, которых называют вередами 122 , и при нем не было войска, он очень скоро прибыл в Евфратисию. Двоюродный же брат василевса Юст 123 вместе с Вузой и некоторыми другими, спасшись бегством, находился в Иераполе. (21) Услышав, что Велисарий едет к ним и находится уже неподалеку, они написали ему письмо, которое гласило следующее: (22) «Опять, как ты и сам, наверное, знаешь, Хосров двинулся походом на римлян, ведя с собой войско больше прежнего. Куда он задумал идти, пока еще неясно. Мы лишь слышали, что он где-то поблизости и что он не причинил вреда ни одному местечку, но все время продвигается вперед. (23) Приходи к нам как можно скорее, если только ты в состоянии скрыть свой путь от вражеского войска, с тем, чтобы ты на пользу василевсу был цел и невредим и вместе с нами охранял бы Иераполь» 124 . (24) Так гласило письмо. Велисарий не одобрил того, что было написано. Он прибыл в местечко Европ, расположенное на реке Евфрат. (25) Разослав оттуда во все стороны гонцов, он начал собирать войско, разбив здесь свой лагерь. Военачальникам же Иераполя он ответил следующее: «Если бы Хосров двинулся на других, а не на подданных римлян, то ваш план был бы удачным и в высшей степени обеспечивающим безопасность. (26) Ибо для того, кто может, оставаясь в покое, быть избавленным от бед, было бы большим безумием идти навстречу ненужной опасности. Но если теперь этот варвар, уйдя отсюда, решится напасть на какую-нибудь другую, подвластную василевсу Юстиниану область, причем дивно цветущую, но не имеющую никакой военной охраны, то знайте, что в таком случае лучше всего доблестно погибнуть в бою, чем уцелеть без боя. (27) Ибо это справедливо бы было назвать не спасением, а предательством. Приходите как можно скорее в Европ, где я, собрав все войско, надеюсь поступить с врагами так, как Бог даст». (28) Когда военачальники увидели доставленное послание, они воодушевились и, оставив Юста с немногими солдатами охранять Иераполь, все остальные вместе со всем войском явились в Европ. XXI. Хосров, узнав, что Велисарий со всем римским войском расположился лагерем в Европе, больше уже не решался идти дальше, но послал к Велисарию одного из царских секретарей, по имени Авандан, снискавшего за свой разум большую славу, с тем, чтобы он выведал, что представляет собой этот полководец, а для вида — чтобы выразить ему неудовольствие василевсом Юстинианом за то, что он решительно не пожелал направить в Персию послов для утверждения условий мира, как было договорено. Узнав об этом, Велисарий сделал следующее. (2) Отобрав для себя шесть тысяч воинов, отличавшихся красотой, он отправился с ними довольно далеко от лагеря якобы на охоту; Диогену же, копьеносцу, и Адолию, сыну Акакия 125 , родом армянину, находившемуся всегда во дворце для охраны спокойствия василевса (тех, на кого возложена эта почетная должность, римляне называют силенциариями), а в то время командовавшего армянским отрядом, он приказал переправиться с тысячей всадников через реку и разъезжать по тому берегу, внушая таким образом неприятелям мысль, что, если те захотят перейти Евфрат и этой дорогой возвратиться в свои пределы, они этого никак не допустят. Они так и сделали. (3) Когда Велисарию стало известно, что посол находится поблизости, он велел возвести шатер из толстого полотна, которое называют папилоном. Он расположился в нем, делая вид, что он прибыл в это пустынное место случайно, безо всяких приготовлений. (4) Солдат же он разместил следующим образом. По обеим сторонам шатра находились фракийцы и иллирийцы, за ними были готы, рядом с ними герулы, дальше шли вандалы и маврусии. Занимали они значительную часть равнины, (5) ибо они не стояли на одном и том же месте, но, рассеявшись, прохаживались туда-сюда и мимоходом, без особого внимания, посматривали на посла Хосрова. (6) Никто из них не имел ни плаща, ни накидки, но все они были одеты в льняные хитоны и штаны, и, подпоясавшись, так и ходили. (7) У каждого была плеть для коня, а оружием одному служил меч, другому — топор, третьему — лук. (8) Все они делали вид, что ничем не озабочены и заняты только охотой. (9) Итак, Авандан, представ перед Велисарием, заявил, что Хосров пребывает в негодовании на василевса, поскольку кесарь (так персы называли римского василевса) 126 не прислал к нему послов, как было раньше условлено, и поэтому Хосров вынужден был явиться в землю римлян с оружием в руках. (10) Велисарий не обнаружил страха перед тем, что где-то поблизости расположилось лагерем такое множество варваров; не смутившись такой речью, со смеющимся и высоко поднятым лицом он ответил: «Не так, как теперь действует Хосров, принято у людей вести дела. (11) Другие, когда возникают у них разногласия с соседями, сначала отправляют к ним послов и только тогда идут на них войной, когда не добьются удовлетворительного ответа. (12) А он сначала оказался в центре римских земель, а затем начинает вести переговоры о мире». Сказав так, Велисарий отпустил посла 127 . (13) Явившись к Хосрову, тот дал ему совет как можно скорее отступать. (14) Он сказал, что встретился с полководцем самым мужественным и самым мудрым из всех людей, что он видел таких воинов, каких раньше никогда не видел, и что больше всего его поразили их дисциплина и прекрасный внешний вид, что опасность сражения для него и для Велисария неодинакова: разница в том, что, победив Велисария, он одержит победу над рабом кесаря, а если случится так, что побежденным окажется он сам, то велик будет позор и для его царского достоинства, и для персидского народа; что римляне, оказавшись побежденными, легко укроются в своих крепостях и спасутся на собственной земле, а если с ними самими случится какое-то несчастье, даже вестник от них не примчится на персидскую землю. (15) Убежденный этим предостережением, Хосров решил отступать 128 , но оказался в большом затруднении. (16) Ибо он думал, что переправа через реку охраняется неприятелем, а возвращаться прежней дорогой, совершенно безлюдной, он не мог, поскольку все запасы продовольствия, которые персы имели раньше, когда вторглись в землю римлян, уже истощились. (17) В конце концов после долгого размышления он счел наиболее выгодным отважиться на сражение, с тем чтобы переправиться на земли, расположенные на другом берегу реки и совершать путь по стране, изобилующей всеми жизненными благами. (18) Что касается Велисария, то он хорошо понимал, что даже ста тысяч человек окажется недостаточно, чтобы как-то помешать переправе Хосрова, поскольку река здесь на большом расстоянии была во многих местах удобна для переправы на судах, и, кроме того, персидское войско было слишком внушительным, чтобы противник, обладающий незначительными силами, мог бы отрезать его от переправы. Правда, сначала он приказал Диогену и Адолию вместе с их отрядами в тысячу человек продвигаться по другому берегу реки, чтобы таким образом привести варваров в сильное замешательство. (19) Наведя на них страх, как было мной сказано, Велисарий сам испугался, как бы что-либо не помешало Хосрову уйти из римской земли. (20) Ему казалось делом чрезвычайно важным изгнать отсюда войско Хосрова, не подвергая себя опасности сражения с многими десятками тысяч варваров, в то время как сам он располагал очень небольшим числом воинов, к тому же страшно боявшихся мидийского войска. Поэтому он приказал Диогену и Адолию не предпринимать никаких военных действий. (21) Итак, Хосров, с огромной быстротой наведя мост, внезапно со всем войском перешел реку Евфрат. (22) Ибо персам не представляет особого труда переправляться через любые реки, поскольку, отправляясь в поход, они берут с собой заготовленные заранее железные крюки, которыми они скрепляют друг с другом длинные бревна, тотчас сооружая мост в любом месте, где захотят 129 . (23) Как только он оказался по другую сторону реки, он направил к Велисарию послов, сказав, что выполняет желание римлян, уводя назад персидское войско, с их же стороны он ожидает послов, которым следует явиться без промедления. (24) Тогда Велисарий, также со всем своим войском перейдя Евфрат, отправил к Хосрову послов. (25) Прибыв к нему, они много восхваляли его за решение отступить и пообещали, что тотчас же прибудут к нему послы от василевса, которые приведут с ним в исполнение ранее договоренное о мире. (26) Они просили его совершать свой путь по римской земле как по дружественной. Хосров пообещал это исполнить при условии, что ему дадут в качестве заложника кого-нибудь из знатных лиц в знак согласия на те условия, на которых они будут выполнять то, о чем договорились. (27) Послы, возвратившись к Велисарию, изложили сказанное Хосровом, и он тотчас же послал к Хосрову в качестве заложника Иоанна, сына Василия, самого выдающегося из жителей Эдессы родом и богатством, хотя и против воли самого Иоанна 130 . (28) Римляне же восхваляли Велисария; им казалось, что этим делом он прославил себя больше, чем тогда, когда привел в Визaнтий пленниками Гелимера или Витигиса. (29) В самом деле, этот подвиг заслуживает удивления и похвалы. В то время как римляне были перепуганы и скрывались все по своим укреплениям, а Хосров находился в самом центре Римской державы, этот полководец, спешно прибыв из Визaнтия с небольшим числом спутников, разбил свой лагерь против лагеря персидского царя, и Хосров, сверх всякого ожидания устрашившись то ли счастья, то ли доблести Велисария, а возможно, и обманутый какими-либо его военными хитростями, уже не решился идти дальше и ушел, на словах стремясь к миру, на деле же — бежал. (30) Между тем Хосров, не придав никакого значения договору, захватил Каллиник, город, совершенно никем не защищенный. Римляне, видя, что стены города ветхи и легко могут быть взяты, постепенно разрушали их по частям, возводя новую постройку. (31) В то время они как раз срыли часть стены и не успели ее надстроить. Услышав, что враги находятся неподалеку, они вывезли самые дорогие свои вещи, и богатые жители города бежали в разные другие крепости, остальные же без солдат остались тут. (32) Сюда же сбежалось множество крестьян. Обратив их всех в рабство, Хосров сравнял все постройки с землей 131 . (33) Немного времени спустя, получив Иоанна в качестве заложника, он удалился в родные пределы. (34) Армяне, перешедшие на сторону Хосрова, получив от римлян гарантии их неприкосновенности, прибыли в Визaнтий вместе с Васаком 132 . Таковы были дела римлян во время третьего вторжения Хосрова. Уехал и Велисарий. Его вызвал в Визaнтий василевс с тем, чтобы вновь отправить в Италию, поскольку дела римлян там были уже в очень тяжелом положении 133 . XXII. Около этого времени распространилась моровая язва 134 , из-за которой чуть было не погибла вся жизнь человеческая. Возможно, всему тому, чем небо поражает нас, кто-либо из людей дерзновенных решится найти объяснение. Ибо именно так склонны действовать люди, считающие себя умудренными в подобных вещах, придумывая ложь о причинах, для человека совершенно непостижимых, и сочиняя сверхъестественные теории о явлениях природы. Хотя сами они знают, что в их словах нет ничего здравого, они считают, что вполне достаточно, если они убедят своими доводами кого-либо из первых встречных, совершенно обманув их. (2) Причину же этого бедствия невозможно ни выразить в словах, ни достигнуть умом, разве что отнести все это к воле Божьей 135 . (3) Ибо болезнь разразилась не в какой-то одной части земли, не среди каких-то отдельных людей, не в одно какое-то время года, на основании чего можно было бы найти подходящее объяснение ее причины, но она охватила всю землю, задела жизнь всех людей, при том что они резко отличались друг от друга; она не щадила ни пола, ни возраста. (4) Жили ли они в разных местах, был ли различен их образ жизни, отличались ли они своими природными качествами или занятиями или чем-либо еще, чем может отличаться один человек от другого, эта болезнь, и только она одна, не делала для них различия. (5) Одних она поразила летом, других зимой, третьих в иное время года. Пусть каждый, философ или астролог, говорит об этих явлениях как ему заблагорассудится, я же перехожу к рассказу о том, откуда пошла эта болезнь и каким образом губила она людей. (6) Началась она у египтян, что живут в Пелусии. Зародившись там, она распространилась в двух направлениях, с одной стороны на Александрию и остальные области Египта, с другой стороны — на соседних с Египтом жителей Палестины, а затем она охватила всю землю, продвигаясь всегда в определенном направлении и в надлежащие сроки. (7) Казалось, она распространялась по точно установленным законам и в каждом месте держалась назначенное время. Свою пагубную силу она ни на ком не проявляла мимоходом, но распространялась повсюду до самых крайних пределов обитаемой земли, как будто боясь, как бы от нее не укрылся какой-нибудь дальний уголок. (8) Ни острова, ни пещеры, ни горной вершины, если там обитали люди, она не оставила в покое. Если она и пропускала какую-либо страну, не коснувшись ее жителей или коснувшись их слегка, с течением времени она вновь возвращалась туда; тех жителей, которых она прежде жестоко поразила, она больше не трогала, однако, уходила из этой страны не раньше, чем отдаст точную и определенную дань смерти, погубив столько, сколько она погубила в предшествующее время в соседних землях. (9) Начинаясь всегда в приморских землях, эта болезнь проникала затем в самое сердце материка. На второй год после появления этой болезни она в середине весны дошла до Византия, где в ту пору мне довелось жить. (10) Происходило здесь все следующим образом. Многим являлись демоны в образе различных людей, и те, которым они показывались, думали, что они от встреченного ими человека получили удар в какую-нибудь часть тела, и сразу же, как только они видели этот призрак, их поражала болезнь. (11) Сначала люди пытались отвратить от себя попадавшихся им призраков, произнося самые святые имена и совершая другие священные обряды кто как мог, но пользы от этого не было никакой, ибо даже и бежавшие в храмы погибали там. (12) Потом они уже теряли желание слышать своих друзей, когда те к ним приходили, и запершись в своих комнатах, делали вид, что не слышат даже тогда, когда двери у них тряслись от стука, явно опасаясь как бы зовущий их не оказался демоном. (13) Некоторых эта моровая язва поражала иначе. Этим было видение во сне, и им казалось, что они испытывают то же самое от того, кто стоял над ними, или же они слышали голос, возвещающий им, что они занесены в число тех, кому суждено умереть. (14) Большинство же ни во сне, ни наяву не ведали того, что произойдет, и все же болезнь поражала их. (15) Охватывала она их следующим образом. Внезапно у них появлялся жар; у одних, когда они пробуждались ото сна, у других, когда они гуляли, у третьих, когда они были чем-то заняты. (16) При этом тело не теряло своего прежнего цвета и не становилось горячим, как бывает при лихорадке, и не было никакого воспаления, но с утра до вечера жар был настолько умеренным, что ни у самих больных, ни у врача, прикасавшегося к ним, не возникало мысли об опасности. (17) В самом деле, никому из тех, кто впал в эту болезнь, не казалось, что им предстоит умереть. У одних в тот же день, у других на следующий, у третьих немного дней спустя появлялся бубон, не только в той части тела, которая расположена ниже живота и называется пахом (бубоном), но и под мышкой, иногда около уха, а также в любой части бедра. (18) До сих пор у всех, охваченных этой болезнью, она проявлялась почти одинаково. Но затем, не могу сказать, вследствие ли телесных различий или же по воле того, кто эту болезнь послал, стали наблюдаться и различия в ее проявлении. (19) Одни впадали в глубокую сонливость, у других наступал сильный бред, но и те и другие переносили все страдания, сопутствующие этой болезни. Те, которых охватывала сонливость, забыв обо всем, к чему они привыкли, казалось, все время пребывали во сне. (20) И если кто-нибудь ухаживал за ними, они ели, не просыпаясь; другие же, оставленные без присмотра, быстро умирали от недостатка пищи. (21) Те же, кто находился в бреду, страдали от бессонницы, их преследовали кошмары, и им казалось, что кто-то идет, чтобы их погубить. Они впадали в беспокойство, издавали страшные вопли и куда-то рвались. (22) Те, кто ухаживал за ними, несли бремя непрерывного труда и страдали от сильного переутомления. (23) По этой причине все жалели их не меньше, чем самих больных, и не потому, что они могли заразиться болезнью от близкого с ними соприкосновения, а потому, что им было так тяжело. Ибо не было случая, чтобы врач или другой какой-то человек, приобрел эту болезнь от соприкосновения с больным или умершим; многие, занимаясь похоронами или ухаживая даже за посторонними им людьми, против всякого ожидания не заболевали в период ухода за больным, между тем как многих болезнь поражала без всякого повода, и они быстро умирали. (24) Эти присматривающие за больными должны были поднимать и класть их на постели, когда они падали с них и катались по полу, оттаскивать и отталкивать их, когда они стремились броситься из дома. (25) Если же кому-либо из больных попадалась вода, они стремились броситься в нее, причем не столько из-за жажды (ибо многие бросались к морю), сколько, главным образом, из-за расстройства умственных способностей. (26) Очень трудно было и кормить таких больных, ибо они неохотно принимали пищу. Многие и погибали от того, что за ними некому было ухаживать: они либо умирали с голоду, либо бросались с высоты. (27) Тех, которые не впадали в кoму или безумие, мучили сильные боли, сопровождавшиеся конвульсиями, и они, не имея сил выносить страданий, умирали. (28) Можно было предположить, что и со всеми другими происходило то же самое, но поскольку они были совершенно вне себя, то они не могли полностью ощущать своих страданий, так как расстройство их умственных способностей притупляло у них всякое сознание и чувствительность. (29) Тогда некоторые из врачей, находясь в затруднении из-за того, что признаки болезни были им непонятны, и полагая, что главная ее причина заключается в бубонах, решили исследовать тело умерших. Разрезав опухоли, они нашли в них выросший там какой-то страшный карбункул. (30) Одни умирали тотчас же, другие много дней спустя, у некоторых тело покрывалось какими-то черными прыщами величиной с чечевицу. Эти люди не переживали и одного дня, но сразу же умирали. (31) Многих приводило к смерти неожиданно открывшееся кровотечение. (32) К этому могу еще добавить, что многие из тех, кому знаменитейшие врачи предрекли смерть, некоторое время спустя сверх ожидания избавились ото всех бед, а многим, о выздоровлении которых они утверждали, очень скоро суждено было погибнуть. (33) Таким образом, у этой болезни не было ни одного признака который бы мог привести человека к верному заключению. Во всех случаях исход болезни по большей части не соответствовал заключениям разума. Одним помогали бани, другим они в не меньшей степени вредили. (34) Многие, оставленные без ухода, умирали, однако, многие, сверх ожидания, выздоравливали. И опять-таки для тех, кто имел уход, результат был неодинаков. И если говорить в целом, не было найдено никакого средства для спасения людей как для предупреждения этой болезни, так и для преодоления ее у тех, кто оказался ей подвержен, но заболевание возникало безо всякого повода и выздоровление происходило само собой. (35) И для женщин, которые были беременными, если они заболевали, смерть оказывалась неизбежной. Умирали и те, у которых случались выкидыши, но и роженицы погибали вместе с новорожденными. (36) Говорят, что три родившие женщины, потеряв своих детей, остались живы, а у одной женщины, которая сама умерла при родах, ребенок родился и остался жив. (37) Тем, у кого опухоль была очень велика и наполнялась гноем, удавалось избавиться от болезни и остаться живыми, ибо ясно, что болезнь разрешалась карбункулом, и это по большей части являлось признаком выздоровления. У кого же опухоль оставалась в прежнем виде, у тех проходил весь круг бедствий, о которых я только что упомянул. (38) У некоторых, случалось, высыхало бедро, из-за чего появившаяся на нем опухоль не могла стать гнойной. (39) Некоторым суждено было остаться в живых, но язык их и речь сильно пострадали: они либо заикались, либо в течение всей оставшейся жизни говорили с трудом и неясно. XXIII. В Визaнтии болезнь продолжалась четыре месяца, но особенно свирепствовала в течение трех. (2) Вначале умирало людей немногим больше обычного, но затем смертность все более и более возрастала: число умирающих достигло пяти тысяч в день, а потом и десяти тысяч и даже больше. (3) В первое время каждый, конечно, заботился о погребении трупов своих домашних; правда, их бросали и в чужие могилы, делая это либо тайком, либо безо всякого стеснения. Но затем все у всех пришло в беспорядок. (4) Ибо рабы оставались без господ, люди, прежде очень богатые, были лишены услуг со стороны своей челяди, многие из которой либо были больны, либо умерли; многие дома совсем опустели. (5) Поэтому бывало и так, что некоторые из знатных при всеобщем запустении в течение долгих дней оставались без погребения. Мудрую заботу об этом, как и следовало ожидать, принял на себя василевс. (6) Выделив солдат из дворцовой охраны и отпустив средства, он велел позаботиться об этом Феодору, который состоял при «царских ответах» и в обязанности которого входило уведомлять василевса об обращенных к нему жалобах, а затем сообщать просителям о том, что ему было угодно постановить. Римляне на латыни называют эту должность референдарием. (7) Те, чей дом не обезлюдел окончательно, сами готовили могилы для своих близких. (8) Феодор же, давая деньги, полученные от василевса, и тратя, кроме того, свои личные, хоронил трупы тех, кто остался без попечения. (9) Когда все прежде существовавшие могилы и гробницы оказались заполнены трупами, а могильщики, которые копали вокруг города во всех местах подряд и как могли хоронили там умерших, сами перемерли, то, не имея больше сил делать могилы для такого числа умирающих, хоронившие стали подниматься на башни городских стен, расположенных в Сиках 136 . (10) Подняв крыши башен, они в беспорядке бросали туда трупы, наваливая их, как попало, и наполнив башни, можно сказать, доверху этими мертвецами, вновь покрывали их крышами. (11) Из-за этого по городу распространилось зловоние, еще сильнее заставившее страдать жителей, особенно если начинал дуть ветер, несший отсюда этот запах в город. (12) Все совершаемые при погребении обряды были тогда забыты. Мертвых не провожали, как положено, не отпевали их по обычаю, но считалось достаточным, если кто-либо, взяв на плечи покойника, относил его к части города, расположенной у самого моря, и бросал его там. Здесь, навалив их кучами на барки, отвозили куда попало. (13) Тогда и те, которые в прежние времена были наиболее буйными членами димов, забыв взаимную ненависть, отдавали вместе последний долг мертвым и сами несли даже и не близких себе умерших и хоронили их. (14) Даже те, кто раньше предавался позорным страстям, отказались от противозаконного образа жизни и со всем тщанием упражнялись в благочестии не потому, что они вдруг познали мудрость или возлюбили добродетель (ибо то, что дано человеку от природы или чему он долго обучался, не может быть так легко отброшено, разве что снизойдет на него Божья благодать), но потому, что тогда все, так сказать, пораженные случившимся и думая, что им вот-вот предстоит умереть, в результате острой необходимости, как и следует ожидать, познали на время кротость 137 . (15) Однако, когда они вскоре избавились от болезни, спаслись и поняли, что они уже в безопасности, ибо зло перекинулось на других людей, они вновь, резко переменив образ мыслей, становились хуже, чем прежде, проявляя всю гнусность своих привычек и, можно сказать, превосходя самих себя в дурном нраве и всякого рода беззаконии. (16) Ибо, если бы кто-нибудь стал утверждать, что эта болезнь, случайно ли или по воле Провидения, точно отобрав самых негодяев, их сохранила, пожалуй, оказался бы прав. Но все это проявилось впоследствии. (17) В это время трудно было видеть кого-либо гуляющим по площади. Все сидели по домам, если были еще здоровы, и ухаживали за больными или оплакивали умерших. (18) Если и доводилось встретить кого-нибудь, так только того, кто нес тело умершего. Всякая торговля прекратилась, ремесленники оставила свое ремесло и все то, что каждый производил своими руками. (19) Таким образом, в городе, обычно изобилующем всеми благами мира, безраздельно свирепствовал голод. В самом деле, трудно было и даже считалось великим делом получить достаточно хлеба или чего-нибудь другого. Поэтому и безвременный конец у некоторых больных наступал, по-видимому, из-за нехватки самого необходимого. (20) Одним словом, в Визaнтии совершенно не было видно людей, одетых в хламиды 138 , особенно когда заболел василевс (ибо случилось так, что и у него появилась опухоль) 139 , но в городе, являвшемся столицей всей Римской державы, все тихо сидели по домам, одетые в одежды простых людей. (21) Таковы были проявления моровой язвы как на всей римской земле, так и здесь, в Визaнтии. Поразила она также и Персию, и все другие варварские земли. XXIV. Случилось так, что Хосров ушел из Ассирии на север в местность Адарвиган 140 , откуда он задумал вторгнуться в Римскую державу через земли персоармян. (2) В этом месте есть большой жертвенник огню, который персы чтут больше всех богов 141 . Огонь этого жертвенника маги хранят неугасимым, тщательно исполняя все священные обряды и обращаясь к нему за предсказанием в самых важных делах. Это тот самый огонь, которому римляне поклонялись в древние времена, называя его Вестой. (3) Посланник к Хосрову из Византия объявил ему, что для заключения мира скоро прибудут к нему послами Константиан и Сергий. (4) Оба они были риторами 142 и людьми чрезвычайно разумными. Константиан был родом из Иллирии 143 , а Сергий — из города Эдессы, того самого, что находится в Месопотамии. (5) Хосров стал спокойно ждать их здесь. В пути Константиан захворал, и так прошло много времени. Между тем в Персии разразилась моровая язва. (6) Поэтому Навед, занимавший в Персоармении должность стратига, по приказу царя послал находившегося в Дувии 144 священнослужителя христиан к Валериану, командующему войсками в Армении, чтобы сделать упрек в медлительности послов и побудить римлян к скорейшему заключению мира. (7) Прибыв с братом в Армению и встретившись с Валерианом 145 , он настойчиво утверждал, что он сам как христианин относится с расположением к римлянам и что царь Хосров всегда и во всем следует его советам, а потому, если бы послы римлян отправились вместе с ним в персидские пределы, ничто не помешало бы им заключить мир так, как им заблагорассудится. (8) Так сказал священнослужитель. Брат же его, тайно встретившись с Валерианом, сказал ему, что дела Хосрова плохи, что сын его, желая захватить власть, восстал 146 , что сам он и все персидское войско поражены болезнью, потому он именно теперь и захотел прийти к согласию с римлянами. (9) Услышав это, Валериан немедленно отослал епископа, пообещав, что послы в скором времени прибудут к Хосрову, а сам сообщил полученные сведения василевсу Юстиниану. (10) Это тотчас же побудило василевса дать поручение самому Валериану, а также Мартину и другим военачальникам как можно скорее вторгнуться в земли противника. Ибо он хорошо знал, что никто из врагов им в этом не помешает. (11) Он приказал им собраться всем вместе и таким образом совершить вторжение в Персоармению. Когда военачальники увидели доставленное им послание, они со всеми своими людьми собрались в области Армении. (12) Незадолго до этого Хосров из страха перед болезнью покинул Адарвиган и со всем войском прибыл в Ассирию, куда мировая язва еще не дошла. Валериан стал лагерем со своими войсками недалеко от Феодосиополя; к нему присоединился Нарсес 147 , имея под началом армян и кое-кого из герулов. (13) Командующий восточными войсками Мартин, придя вместе с Ильдигером 148 и Феоктистом 149 к укреплению Кифаризону 150 , разбив лагерь, там и остался. Это укрепление отстоит от Федосиополя на расстоянии четырех дней пути. Немного времени спустя сюда явился Петр с Адолием и некоторыми другими военачальниками. (14) Войсками в этой области командовал в то время Исаак, брат Нарсеса 151 . Филимут и Вер со своими герулами прибыли в область Хорзианену 152 неподалеку от лагеря Мартина. (15) Двоюродный брат василевса Юст, Пераний 153 , Иоанн, сын Никиты 154 , вместе с Доментиолом 155 и Иоанном по прозвищу Фага [Обжора] стали лагерем возле укрепления по имени Фисон 156 , расположенного вблизи границ Мартирополя. (16) Так разместились римские военачальники со своими войсками. Вся армия составляла тридцать тысяч человек. (17) Однако все они не только не собрались в одно место, но даже не посовещались между собой. Переговоры о вторжении эти военачальники вели с помощью своих подчиненных, которых они посылали друг к другу. (18) Неожиданно Петр, ничего ни с кем не согласовав и ничего тщательно не обдумав, вторгся со своими людьми во вражеские земли. На следующий день предводители герулов Филимут и Вер, узнав об этом, последовали за ними. (19) Когда сообщение об этом дошло до людей Мартина и Валериана, они со всей поспешностью присоединились к набегу. (20) Спустя немного времени, уже на земле неприятеля, они все соединились, кроме Юста и его людей, которые, как я сказал, разместили лагерь очень далеко от остальных войск. Узнав уже позднее об их вторжении, они и сами быстро устремились в расположенные неподалеку от них земли неприятеля, но соединиться со своими соратниками они никак не смогли. (21) Все остальные продвигались вместе прямо на Дувий, не грабя персидской земли и не причиняя ей вреда. XXV. Дувий — земля прекрасная во всех отношениях. Здесь здоровый климат и изобилие хорошей воды. От Феодосиополя она отстоит на расстоянии восьми дней пути. (2) Тут удобные равнины для езды верхом, много разбросанных недалеко друг от друга многолюдных деревень, и толпы торговцев ведут здесь свои дела. (3) Они доставляют сюда товары из Индии, близлежащей Ивирии, практически от всех народов, населяющих Персию, а также от некоторых римлян и заключают здесь друг с другом сделки. (4) Священнослужителя христиан они называют греческим словом католикос, поскольку он один стоит во главе этих мест 157 . (5) Примерно в ста двадцати стадиях от Дувия, справа, если идти из пределов римлян, находится неприступная, чрезвычайно крутая гора. В самой узкой теснине ее расположена деревня Англон 158 . (6) Как только Наведу стало известно о вторжении врагов, он удалился сюда со всем войском и заперся здесь, полагаясь на крепость этого места. (7) Деревня расположена на краю горы, а на самой крутизне ее имеется сильное укрепление, носящее то же название, что и деревня. (8) Итак, Навед, загородив камнями и повозками подходы к деревне, сделал ее еще менее доступной. (9) Впереди он выкопал ров и поставил здесь войско, предварительно заняв несколько старых домишек для засады. Вся армия персов составляла четыре тысячи человек. (10) Так обстояли здесь дела. Прибыв в место, отстоящее от Англона на расстоянии одного дня пути, римляне, захватив одного из неприятелей, шедшего на разведку, учинили ему допрос, спрашивая его, где в данное время находится Навед. Тот сказал, что Навед со всем войском ушел из Англона. (11) Нарсес, услышав об этом, пришел в негодование и, бранясь, начал упрекать своих товарищей по командованию за медлительность. (12) То же самое делали и другие, нанося друг другу оскорбления. Затем, не думая больше о сражении и военной опасности, они поспешили заняться грабежом тамошних мест. (13) Поэтому поднявшись отсюда безо всякой команды, не выстроенные в боевые ряды, в беспорядке, они шли дальше не имея никакого пароля, как обычно принято в подобных ситуациях, не разбитые по отдельным отрядам. (14) Смешавшись с обозными служителями, солдаты продвигались так, словно все было готово для грабежа огромных богатств 159 . (15) Оказавшись поблизости от Англона, они послали вперед разведчиков. Те, возвратившись, сообщили им, что враги стоят, построенные в боевой порядок. (16) Стратиги были поражены таким неожиданным сообщением, однако, они подумали, что возвращаться назад с таким огромным войском будет позорно и крайне малодушно. Поэтому, построив войско, насколько это было возможно при данных обстоятельствах, и разделив его на три части, они со всей поспешностью двинулись на врагов. (17) Петр находился на правом фланге, Валериан — на левом, а в центре со своими солдатами находился Мартин. Оказавшись недалеко от неприятеля, они остановились, ничего не предпринимая и сохраняя свой беспорядочный строй. (18) Получилось так потому, что местность эта, с крутыми подъемами была крайне неудобна, и, кроме того, они готовились к сражению, выстраиваясь, можно сказать, на ходу. (19) Со своей стороны, и варвары, собравшись на небольшом пространстве, держались спокойно, осматривая силы неприятеля, ибо Навед дал им приказ ни в коем случае не начинать боя, а если враги станут нападать, защищаться, как только можно. (20) Первым Нарсес с герулами и имевшимися у него римлянами вступил в бой с врагами и в произошедшем столкновении обратил в бегство стоявших против него персов. (21) Варвары, убегая, стремительно бросились вверх к укреплению, в узком проходе нанося друг другу страшные увечья. (22) Тогда и сам Нарсес, подбадривая тех, кто был с ним, еще сильнее стал теснить врагов и остальные римляне включились в сражение. (23) Неожиданно из расположенных в узком месте домишек появились те, которые, как было сказано, находились там в засаде. Внезапно напав, они убили несколько герулов и нанесли Нарсесу удар по голове. (24) Смертельно раненного, его вытащил из сражения его брат Исаак. Немного времени спустя Нарсес умер, показав себя в этом бою исключительно храбрым воином. (25) Когда из-за этого в римском войске, как и следовало ожидать, возникло большое замешательство, Навед двинул против неприятеля все персидское войско. (26) Они, поражая в этих теснинах римлян, находившихся здесь в большом числе, многих из них легко поубивали, особенно герулов которые, напав в самом начале на врагов, сражались по большей части ничем не прикрытые. (27) Ибо герулы не имеют ни шлемов, ни панцирей, ни другого защитного вооружения. У них нет ничего кроме щита и простой грубой рубахи, подпоясав которую, они идут в бой (28) А рабы-герулы вступают в сражение даже без щитов, и только тогда, когда они проявят на войне свою храбрость, господа позволяют им при столкновении с врагами пользоваться для собственной защиты щитами. (29) Римляне, не выдержав нападения врага, бросились изо всех сил бежать, не помышляя об отпоре и забыв стыд и все другие благородные чувства. (30) Персы же, не подозревая, что римляне обратились в такое позорное бегство и думая, что они хотят завлечь их в какую-то засаду, преследовали их до конца крутых склонов, а потом повернули назад, не решаясь вступать в сражение на ровном месте немногими против многих. (31) Однако римляне, и особенно все военачальники, полагая, что враги все еще гонятся за ними, бежали без оглядки и передышки, плеткой и криком понукая скачущих лошадей, торопливо в смятении снимая с себя панцири и другое оружие и бросая его на землю. (32) У них не хватило смелости выстроиться против настигавших их персов, но, заботясь о спасении, они полагались только на своих лошадей. Одним словом, это бегство было таким, что из коней не остался живым ни один, ибо как только они останавливались, то падали и тотчас же издыхали. (33) Столь страшного поражения римляне никогда раньше не испытывали. Многие оказались убиты, еще большее число было взято в плен. (34) Враги забрали у них такое количество оружия и вьючного скота, что персы, надо полагать, после этого сражения стали много богаче. (35) Во время этого отступления Адолий, проезжая мимо одного укрепления, расположенного в Персоармении, получил удар камнем в голову от одного из тамошних жителей и умер. А люди Юста и Перания, вторгшись в область Таравнон и взяв небольшую добычу, тотчас вернулись назад 160 . XXVI. В следующем году < 544 г .> Хосров, сын Кавада, в четвертый раз вторгся в землю римлян, двинув войско в Месопотамию. (2) Это вторжение было совершено Хосровом не против Юстиниана, василевса римлян, и не против кого-либо другого из людей, но исключительно против Бога, которому единому поклоняются христиане 161 . (3) Ибо когда после первого нашествия Хосров отступил, потерпев неудачу под Эдессой, и его самого, и его магов охватило глубокое уныние: они считали, что были побеждены Богом христиан. (4) В своем стремлении рассеять это уныние Хосров грозился у себя во дворце, что всех жителей Эдессы обратит в рабство и приведет в персидские пределы, а город превратит в пастбище для овец 162 . (5) Итак, оказавшись со всем войском около Эдессы, он послал некоторых из сопровождавших его гуннов к городской стене, возвышавшейся над ипподромом, приказав им не причинять никакого иного вреда, но только отнять стада овец, которые пастухи, собрав в большом количестве, разместили у самой стены, понадеявшись на сильное укрепление, стоявшее на очень крутом подъеме, и, кроме того, считая, что враги не осмелятся так близко подойти к стене. (6) Итак, варвары уже начали захватывать стада, но пастухи оказывали им сильное сопротивление. (7) На помощь гуннам пришло много персов. Варварам уже удалось отогнать одно стадо, но тут римские солдаты и горожане, выйдя из города, вступили в рукопашный бой с врагами, и стадо само собой вновь вернулось к пастухам. (8) Один из гуннов, сражавшийся впереди других, больше всех причинял римлянам неприятностей. (9) Тогда какой-то крестьянин, метнув камень из пращи, попал ему в правое колено. Тот тотчас же свалился с коня головой вниз, и это еще больше воодушевило римлян. (10) Битва, начавшаяся рано утром, кончилась среди дня. Те и другие разошлись, и каждая сторона считала, что она одержала верх в сражении. (11) Римляне ушли за свои стены, а варвары стали лагерем, расположившись от города в семи стадиях. (12) Тогда Хосров то ли увидел сон, то ли ему пришла в голову мысль, что если он, сделав дважды попытку, не возьмет Эдессу, он навлечет на себя страшный позор. (13) Поэтому после этого сражения он решил продать свое отступление за большие деньги. (14) На следующий день он велел своему толмачу Павлу подойти к стене и сказать, чтобы они прислали к Хосрову нескольких видных граждан. (15) Жители Эдессы, спешно выбрав среди знатных четырех лиц, послали их к Хосрову. (16) Когда они прибыли в персидский лагерь, их по царскому повелению встретил Заверган и со многими угрозами стал спрашивать их, что им более желательно, заключить мир или вести войну. (17) Когда они единогласно заявили, что предпочли бы мир опасностям войны, Заверган сказал: «Тогда вам следует купить его за большие деньги». (18) Послы заявили, что они готовы дать столько же, сколько они доставили ему прежде, когда он прибыл к ним после взятия Антиохии. (19) Заверган со смехом отослал их, сказав, чтобы они серьезно подумали о своем спасении и тогда вновь пришли к ним. (20) Немного времени спустя Хосров послал за ними, и, когда они явились, он стал перечислять, сколько римских местностей он покорил до этого и каким образом он это сделал; он грозил, что если они не отдадут ему все имеющиеся у них в стенах города богатства, им придется испытать от персов страшные жестокости. Он сказал, что только при этом условии войско уйдет отсюда. (21) Услышав это, послы единогласно заявили, что готовы купить у Хосрова мир, если он не потребует у них невозможного, исход же войны, говорили они, до битвы никому не может быть известен. (22) Ибо никогда не было войны, исход которой был бы для участвующих в ней делом совершенно решенным. Тогда Хосров в гневе отпустил послов. (23) На восьмой день осады Хосров решил возвести напротив городской стены насыпной холм. Он приказал нарубить в окрестностях массу деревьев с сучьями и листвой и положить их в форме четырехугольника перед стеной в том месте, куда бы из города не могли долететь стрелы. Поверх этих деревьев он велел насыпать как попало побольше земли, а затем еще навалить массу камней, не тех, что годятся для постройки, но высеченных попросту, и заботиться только о том, чтобы холм как можно быстрее поднялся на большую высоту. (24) Он приказал также положить между землей и камнями длинные бревна, с тем чтобы придать сооружению большую прочность. Он опасался, как бы оно, по мере возвышения, не оказалось неустойчивым. (25) Римский военачальник Петр (он оказался в то время здесь вместе с Мартином и Перанием), желая отогнать работающих над этим сооружением, послал против них имевшихся в его распоряжении гуннов. (26) Те, внезапно появившись, многих из них поубивали, причем особенно отличился один из копьеносцев, по имени Аргик. (27) Он один убил двадцать семь человек. Однако поскольку в дальнейшем варвары стали тщательно охранять работников, никому уже нельзя было выходить против них. (28) Когда по мере приближения к стене строители оказались там, куда достигали стрелы, римляне, начавшие уже упорно защищаться, стали пускать в них камни из пращей и стрелы из луков. Поэтому варвары придумали следующее. (29) Перед строителями агесты (так римляне на латинском языке называют это сооружение) 163 они начали постоянно вывешивать на длинных шестах достаточно толстые и широкие прикрытия из козьей шерсти, которые называются киликийскими. (30) В результате ни зажигательные стрелы, ни другие снаряды не могли их достать, но отброшенные назад занавесом, так там и оставались. (31) Тогда римляне, охваченные великим страхом, в большом смятении отправили к Хосрову послов, а вместе с ними и Стефана, знаменитого врача своего времени. Он как-то раньше избавил от болезни Кавада, сына Пероза, который наградил его за это великим богатством. (32) Когда он вместе с другими явился к Хосрову, то сказал ему следующее: «Издревле все считают человеколюбие истинным признаком хорошего царя. (33) Поэтому тебе, о могущественный царь, совершающему убийства и сражения, порабощающему города, суждено в будущем получить много прозваний, но имени доброго ты никогда не будешь иметь. (34) Между тем из всех городов Эдессе менее всего надлежало бы видеть от тебя что-либо худое. (35) Ибо отсюда происхожу я, который, совершенно не ведая будущего, воспитал тебя и посоветовал твоему отцу назначить тебя своем преемником. Таким образом, для тебя я оказался главным виновником твоего воцарения, а для моей родины — источником теперешних бедствий. (36) Ибо люди по большей части сами навлекают на себя многие несчастия, которые с ними случаются в будущем. (37) Однако если у тебя осталась хоть какая-либо намять об оказанных мною тебе услугах, не причиняй нам больше никакого зла, воздай мне эту награду, за что ты, о царь, получишь возможность не считаться самым жестоким». Так сказал Стефан 164 . (38) Хосров же соглашался только тогда уйти отсюда, когда римляне выдадут ему Петра и Перания за то, что они, являясь рабами, полученными им по наследству, осмелились сражаться против него 165 . (39) Если же римлянам это не в радость, то пусть выбирают одно из двух: либо заплатить ему пятьсот кентинариев золота, либо принять в город некоторых из доверенных ему лиц, которые, разыскав все богатства города, все золото и серебро, которое окажется, доставят ему, оставив остальное во владении хозяев. (40) Такие оскорбительные слова сказал Хосров, надеявшийся без особого труда взять Эдессу. Послы, поскольку им показалось невыполнимым то, чего потребовал Хосров, в глубокой печали возвратились в город. (41) Когда они вошли внутрь укреплений и сообщили о том, что сказал Хосров, весь город преисполнился смятением и плачем. (42) Между тем постройка насыпи поднималась все выше и выше, и с большой спешкой работа продвигалась вперед. Римляне, не зная, что делать, вновь отправили послов к Хосрову. (43) Когда они оказались в лагере неприятеля и сказали, что они пришли просить о том же самом, они не услышали от персов ни одного доброго слова, но изгнанные оттуда с грубостью и шумом, были вынуждены возвратиться в город. (44) Сначала римляне пытались надстроить стену, расположенную против насыпи, другой постройкой; но когда сооружение персов превысило и ее, они отказались от этой работы и склонили Мартина уладить дело о мире любым образом, каким он пожелает. Тот, подойдя близко к вражескому лагерю, вступил в разговор с некоторыми из персидских военачальников. (45) Они, вводя Мартина в заблуждение, стали говорить ему, что их царь настроев мирно, но, что он, Мартин, никак не может убедить римского автократора отказаться от стремления соревноваться с Хосровом и заключить с ним мир. (46) Ибо и Велисарий, который намного превосходит могуществом и саном его, Мартина, чего он, впрочем, и не отрицает, и который недавно смог убедить персидского царя, находившегося уже в центре римских владений, отступить оттуда в персидские пределы 166 , пообещав, что в скором времени прибудут к нему послы из Визaнтия и установят на прочной основе мир, ничего не сделал из того, за что ручался, поскольку оказался не в состояния преодолеть волю Юстиниана. XXVII. В это время римляне придумали следующее. Они сделали подкоп из города под неприятельскую насыпь, приказав копавшим его не прекращать работы, пока они не дойдут до середины холма. Таким образом они собирались поджечь эту насыпь. (2) Когда подкоп дошел почти до середины холма, до персов, стоявших наверху, дошел какой-то шум. (3) Догадавшись о том, что происходит, они сами начали копать сверху, делая ров с обеих сторон от центра, чтобы таким путем захватить римлян, затевающих против них зло. (4) Узнав об этом, римляне прекратили работу, навалили земли в уже пустое место и стали действовать у нижней части насыпи, которая подходила к стене. Вытащив снизу дерево, камни и землю, они сделали своего рода комнатку, набросали туда стволы легковоспламеняющихся деревьев, облив их кедровым маслом, серой и асфальтом. (5) Все это у них было уже наготове, а тем временем персидские военачальники, часто встречаясь с Мартином, вели с ним разговоры, о которых я сказал, делая вид, будто бы они хотят принять предложение о начале мирных переговоров. (6) Когда же насыпь у них была доведена до конца и приблизилась к городской стене, высотой намного ее превышая, они отослали Мартина, явно отказавшись от заключения мира и вознамерившись далее приступить к активным действиям. (7) Поэтому римляне тотчас же подожгли стволы деревьев, заготовленных ими для этого случая. Огонь разрушил некоторую часть насыпи, но еще не успел полностью в нее проникнуть, как все дерево сгорело. Однако римляне, не теряя времени, беспрерывно бросали в подкоп новые дрова. (8) Огонь уже разгорелся подо всей насыпью, и ночью повсюду над этим холмом показался дым. Не желая позволить персам заметить это, римляне предприняли следующий маневр. (9) Наполнив маленькие сосуды горящими углями, они начали в большом количестве бросать их вместе с зажигательными стрелами по всей насыпи. Персы, стоявшие здесь на страже, стали быстро ходить туда-сюда и тушить их. Они думали, что дым поднялся по этой причине. (10) Но поскольку он продолжал распространяться, варвары в большом числе бросились туда на помощь. Римляне же, пуская в них стрелы со стены, многих из них поубивали. (11) С восходом солнца сюда прибыл и Хосров, сопровождаемый большей частью войска. Поднявшись на холм, он первый понял причину несчастья. (12) Ибо он обнаружил, что дым идет изнутри, а не от того, что метали враги. Он тотчас приказал всему войску спешно идти на помощь. (13) Римляне, воспрянув духом, бросали им оскорбительные слова; из варваров же одни засыпали землей, другие заливали водой те места, где показывался дым, надеясь, таким образом, одолеть беду, но им это совершенно не удавалось. (14) Там, где насыпали землю, естественно, дым прекращался, однако, вскоре он появлялся в другом месте, поскольку огонь заставлял его искать себе выход, где только можно. Что же касается воды, то чем больше ее куда-либо попадало, тем больше увеличивалось действие смолы и серы, отчего еще сильнее охватывались огнем попадающиеся бревна, и она гнала огонь все дальше, поскольку нигде не могло проникнуть внутрь насыпи такое количество воды, которого хватило бы на то, чтобы погасить пламя. (15) К вечеру дым стал настолько сильным, что оказался виден в Каррах и других более отдаленных городах. (16) Поскольку множество персов и римлян взобралось на насыпь, между ними завязалась битва; они сильно теснили друг друга, но победа осталась за римлянами. (17) Тогда и яркое пламя показалось над насыпью, и персы отказались от этого предприятия. (18) На шестой день после этого, ранним утром, персы с лестницами в руках подошли к той части стены, которая называется крепостью. (19) Римляне, которые несли здесь стражу, спокойно спали, так как ночь была уже на исходе. Персы, тихо поставив лестницы к стене, начали уже подниматься вверх. (20) Но случилось так, что один из всех римлян, некий крестьянин, не спал. Он-то криком и большим шумом всех и поднял. (21) Произошла ожесточенная схватка. Персы оказались побеждены и удалились в свой лагерь, оставив там лестницы, которые римляне втащили в город, когда им никто не мешал. (22) Около полудня Хосров послал большой отряд к так называемым Большим воротам 167 для штурма этого места. (23) Навстречу им выступили не только солдаты, но и крестьяне и некоторые из горожан. Одержав победу в битве с варварами, они далеко прогнали их. (24) В то время, когда они еще преследовали персов, среди римлян оказался толмач Хосрова Павел, который сообщил им, что из Визaнтия прибыл Рекинарий для заключения мира. Тогда обе стороны разошлись по своим местам. (25) На самом же деле Рекинарий прибыл в лагерь варваров за несколько дней до этого. (26) Однако персы совершенно не давали римлянам знать об этом, явно выжидая исхода своего коварного нападения на стену с тем, чтобы, если им удастся ее взять, не показалось, что они таким образом нарушили соглашение о мире, а если же они потерпят поражение, как это и случилось, приступить к мирным переговорам, к которым их призывали римляне. (27) Когда Рекинарий оказался внутри городских стен, персы потребовали, чтобы те, которые будут вести переговоры о мире, немедленно прибыли к Хосрову. Но римляне сказали, что послы будут отправлены через три дня; ибо в тот момент их стратиг Мартин был болен. (28) Хосров, предполагая, что в этом доводе нет здравого смысла, стал готовиться к нападению. Приказав навалить на насыпь огромное количество кирпичей, он два дня спустя со всем войском подошел к городским укреплениям, намереваясь подвергнуть их штурму. (29) У каждых ворот он поставил кого-либо из военачальников с отрядом войска и, окружив таким образом всю стену, стал пододвигать к ней лестницы и машины. (30) Позади он поставил всех сарацин с некоторым количеством персов не для того, чтобы они нападали на город, но для того, чтобы после того, как город будет взят, они ловили и брали в плен тех, кто будет убегать из него. (31) С таким намерением Хосров и расставил так войско. Битва началась ранним утром, и поначалу преимущество было на стороне персов. (32) Будучи столь многочисленными, они сражались против малого числа защищавшихся, ибо большинство римлян ничего не слышали о происходящем и вообще они были совершенно не подготовлены. (33) Но чем дальше разгоралась битва, тем больше весь город наполнялся шумом и смятением, и все население, даже женщины и малые дети, стало подниматься на стены. (34) Взрослые мужчины вместе с солдатами мужественно отражали врагов, и многие крестьяне проявили в борьбе с варварами удивительную храбрость. (35) Дети же и женщины вместе со стариками собирали для сражавшихся камни и помогали им в других отношениях. (36) Некоторые, наполнив множество котлов маслом, поставили их по всей стене, долгое время кипятили, а затем совсем еще горячее масло выливали на приближавшихся к укреплениям врагов какими-то разбрызгивателями, тем самым причиняя им еще больший вред. (37) И персы, уже падая духом, стали бросать оружие, и, являясь к царю, заявляли, что они не в состоянии выдержать такого сражения. (38) Охваченный страшным гневом, побуждая их угрозами, он двинул всех на врагов. (39) Итак, они со страшным криком и шумом начали придвигать к стене башни и другие машины, а также приставлять лестницы с тем, чтобы взять город единым штурмом. (40) Однако римляне, осыпая их градом стрел и камней, защищались изо всех сил, и варвары, понеся страшное поражение, были обращены в бегство. Римляне издевались над отступающим Хосровом и звали его еще раз штурмовать стены. (41) Один лишь Азарет 168 сражался со своим отрядом у так называемых Соинских ворот 169 , в том месте, что зовется Трехбашеньем. (42) Поскольку римляне здесь не были по силе равны персам и уже уступали их натиску, варвары проломили во многих местах внешнюю стену, называемую протейхисмой, и сильно наседали на тех, кто защищал основную стену до тех пор, пока Пераний не напал на них, совершив вылазку со многими солдатами и некоторыми эдесситами, и не прогнал их, победив в сражении. (43) Этот штурм, начавшийся совсем рано утром, закончился поздно вечером. Обе стороны провели ночь спокойно, без боя, персы, страшась уже за свои лагерные укрепления и за самих себя, а римляне, собирая камни на стены и приводя в полную готовность все остальное с тем, чтобы на завтра вновь сражаться с идущим на штурм врагом. (44) На следующий день никто из врагов уже не подходил к укреплениям. На третий день часть войска по приказу Хосрова совершила атаку на так называемые Варлайские ворота 170 , но римляне выступили им навстречу и победили их в схватке, нанеся им большой урон, так что персы скоро отступили в свой лагерь. (45) Тогда Павел, толмач персов, подошел к стене и стал звать Мартина, чтобы тот позаботился о переговорах. (46) Мартин вступил в беседу с персидскими военачальниками, и Хосров, взяв от эдесситов пять кентинариев, дал им грамоту с обещанием не причинять больше римлянам никакого зла. Затем он сжег лагерные укрепления и со всем войском удалился домой. XXVIII. Около этого времени умерло два римских военачальника: двоюродный брат василевса Юст и Пераний, родом ивир. Юст погиб от болезни, а Пераннй разбился, упав на охоте с коня. (2) Поэтому вместо них василевс назначил других, послав Маркелла, своего племянника, только что вошедшего в возраст 171 , и Константиана, который немного раньше вместе с Сергием отправлялся с посольством к Хосрову 172 . (3) И теперь василевс Юстиниан направил к Хосрову Константиана и Сергия в качестве уполномоченных для заключения мирного договора. (4) Они застали Хосрова в Ассирии, там, где находятся два города — Селевкия и Ктесифон. Их построили македоняне, которые после смерти Александра, сына Филиппа, правили персами и другими живущими там народами 173 . (5) Два этих города разделяет река Тигр, ибо другой промежуточной полосы земли между ними нет. (6) Встретившись здесь с Хосровом, послы предложили ему возвратить римлянам земли Лазики и заключить с ними прочный мир. (7) Но Хосров сказал, что нелегко им будет заключить между собой мир, если прежде не будет установлено перемирие, в течение которого они постоянно могли бы безо всякой опаски посещать друг друга, разрешить таким образом все разногласия и прочно установить на будущее договор о мире 174 . (8) Однако за перемирие на все это время римский автократор должен заплатить ему деньги и прислать врача по имени Трибун с тем, чтобы он оставался при нем назначенное время. (9) Этому врачу удалось в прежнее время излечить его от тяжелой болезни, чем он заслужил его расположение и стал ему очень желанным человеком 175 . (10) Когда об этом услышал василевс Юстиниан, он тотчас послал ему Трибуна и вместе с ним деньги — двадцать кентинариев. (11) Так между римлянами и персами был заключен мирный договор на пять лет, произошло это на девятнадцатом году < 545 г .> самодержавного правления василевса Юстиниана. (12) Немного времени спустя сарацинские вожди Арефа и Аламундар начали между собой войну, одни, безо всякой помощи как со стороны римлян, так и со стороны персов. (13) Во время одного набега Аламундар взял в плен одного из сыновей Арефы, когда тот пас лошадей, и тотчас принес его в жертву Афродите 176 . Отсюда можно заключить, что Арефа не предавал персам интересы римлян. (14) После этого они со всеми своими войсками вступили в сражение друг с другом. Люди Арефы одержали решительную победу и, обратив врагов в бегство, многих из них убили. Арефа чуть было не взял живыми в плен сыновей Аламундара, однако, все же не взял. Так обстояли тогда дела у сарацин. (15) Между тем стало ясно, что царь персов Хосров заключил с римлянами перемирие с коварной целью, надеясь захватить их благодаря этому миру врасплох, причинив им ужасное зло. (16) Ибо на третьем году этого перемирия он задумал следующую хитрость. Было среди персов два брата: Фабриз и Исдигусна 177 , оба занимавшие у них высокие посты, но по складу характера самые негодные из всех персов и имевшие славу как наиболее искусные во всякой низости. (17) Задумав внезапным нападением захватить город Дару и выселить из Лазики всех колхов, разместив на их месте персов, Хосров избрал себе в помощники для выполнения того и другого предприятия этих людей. (18) Ему казалось, что будет удачной и ценной находкой, если он присвоит Колхиду и упрочит обладание ею, поскольку, по его расчету, это во многих отношениях окажется полезным для персидской державы. (19) Ибо и Ивирией он сможет владеть в дальнейшем совершенно спокойно, поскольку им не у кого будет искать спасения на тот случай, если они восстанут против него. (20) Ибо с тех пор, как знатнейшие из этих варваров вместе с царем Гургеном задумали отпасть, как было сказано мной раньше 178 , персы не позволяли им иметь своего царя, ивиры же подчинялись им против своей воли, и между теми и другими царило большое подозрение и недоверие. (21) Было ясно, что ивиры крайне недовольны и, если им представится какой-нибудь благоприятный случай, они в ближайшее время восстанут. (22) Кроме того, персидская держава навсегда избавится от опустошительных набегов соседствующих с Лазикой гуннов, которых ему [Хосрову] будет легче и без особого труда насылать на римскую державу, когда ему только заблагорассудится, ибо Лазика не что иное, как передовое укрепление против живущих на Кавказе варваров. (23) Но более всего, он надеялся, будет персам выгоды из-за обладания Лазикой потому, что, двигаясь из нее, они смогут совершать набеги и посуху, и по морю на местности, расположенные у так называемого Понта Эвксинского, покорить Каппадокию и соседствующие с ней Галатию и Вифинию и затем, не встречая ни от кого сопротивления, внезапным набегом захватить Визaнтий 179 . (24) Поэтому Хосров и хотел подчинить своей власти Лазику, но на лазов он меньше всего полагался. (25) Ибо с того времени, как римляне удалились из Лазики, большинство лазов были самым решительным образом настроены против персов. Дело в том, что среди всех других народов персы отличаются исключительным своеобразием, и по своему характеру и образу жизни они чрезвычайно жестоки. (26) Их законы неприемлемы ни для кого из людей, а их повеления совершенно невыполнимы. В сравнении же с лазами отличие их образа мысли и жизни особенно ощутимо, поскольку лазы более всех других людей преданы христианству, в то время как религия персов прямо противоположна их вере. (27) Кроме того, в Лазике совсем нет соли, равно как и хлеба, вина и других земных благ 180 . (28) Все это ввозится к ним на судах римлянами, живущими у морского побережья, и лазы приобретают эти товары не за золото, а за кожи, рабов и все то, что у них здесь в излишке. (29) Естественно, что, лишенные всего этого, они в дальнейшем пребывали в сильном раздражении. Хосров знал об этом и поэтому спешил самым надежным образом предупредить их восстание. (30) Пока он обдумывал эти планы, ему казалось, что самым выгодным будет устранить как можно скорее царя лазов Гуваза, выселить оттуда лазов всем племенем и затем разместить в этой стране персов и какие-либо другие народы. (31) Решив так, Хосров под предлогом посольства в Визaнтий отправляет Исдигусну, а вместе с ним пятьсот отборных персов, приказав им, войдя в город Дару, расположиться во множестве разных домов и ночью все их поджечь; когда же римляне, как того следует ожидать, будут заняты тушением пожара, открыть сразу же ворота и впустить в город еще одно персидское войско. (32) Военачальнику же города Нисибиса было приказано втайне держать поблизости множество воинов в полной готовности. Таким образом, думал Хосров, они без особого труда истребят всех римлян, и, захватив город Дару, будут прочно владеть им. (33) Но один римлянин, незадолго до этого перешедший на сторону персов, хорошо узнав все задуманное, сообщил об этом Георгию, который в то время находился там. Это был тот самый муж, о котором я упоминал раньше, когда рассказывал, как он убедил персов, осажденных в крепости Сисавранон, сдаться римлянам 181 . (34) Встретив их на границе римских и персидских владений, Георгий сказал этому послу, что намерение его не соответствует посольским обычаям и никогда персы в таком количестве не получали ночлега в римском городе, (35) так что следует ему всех остальных оставить в местечке Аммодий, а самому войти в город Дару с немногими людьми. (36) Исдигусна негодовал и высказал большое неудовольствие, что он якобы незаслуженно получил оскорбление хотя он отправлен послом к царю римлян. (37) Но Георгий не обратил внимания на его раздражение и тем сохранил город для римлян. Только с двадцатью сопровождающими Исдигусна был принят в город. (38) Потерпев неудачу в своей попытке, этот варвар отправился в Визaнтий якобы в качестве посла, имея при себе жену и двух дочерей (это было для него предлогом держать при себе такую толпу сопровождающих). Представ перед василевсом, он ничего не смог сказать по важным вопросам, хотя провел в римской земле не менее десяти месяцев. (39) Однако он, как и полагается, передал василевсу подарки от Хосрова и послание, в котором Хосров просил царя Юстиниана сообщить ему, находится ли он в полном здравии. (40) Этого Исдигусну василевс Юстиниан из всех послов, насколько мы знаем, принимал с особой благосклонностью и оказал ему много почета. (41) Так, угощая его, василевс позволил возлежать на одном ложе с собой Врадукию, который следовал за ним в качестве толмача,— случай, доселе небывалый. (42) Ибо никто раньше никогда не видел, чтобы толмач был допущен к столу даже невысоких архонтов, не говоря уже о том, чтобы быть допущенным к столу василевса. (43) Однако Исдигусну василевс принял и отпустил с большими почестями, чем подобает послу, хотя его миссия, как я сказал, не имела никакого значения. (44) Если подсчитать сделанные на него издержки и стоимость тех даров, которые, уезжая отсюда, Исдигусна увез с собой, то окажется, что все это составило не менее десяти кентинариев золота 182 . Этим закончились козни Хосрова против города Дары. XXIX. В Лазику же Хосров первым делом отправил много леса, годного для строительства кораблей, никому не говоря, с какой целью он это сделал, на словах же заявляя, что он послал его для того, чтобы установить машины на стенах Петры. (2) Затем отобрав среди персов триста воинов и поставив во главе их Фабриза, о котором я только что упоминал, он направил их в Колхиду. Фабризу он поручил уничтожить Гуваза, но как-нибудь тайком. Все остальное будет уже его, Хосрова, дело. (3) Когда этот лес был доставлен в Лазику, то от удара молнии он неожиданно загорелся и обратился в пепел. Фабриз же, прибыв со своими тремястами воинами в Лазику, принялся за исполнение повеления Хосрова касательно Гуваза. (4) Случилось так, что одни из знатных колхов по имени Фарсан чем-то оскорбил Гуваза, вызвав к себе с его стороны столь сильную ненависть, что не смел показываться ему на глаза. (5) Узнав об этом, Фабриз позвал Фарсана к себе и в разговоре с ним сообщил обо всех своих намерениях, спрашивая его, как лучше взяться за это дело. (6) Посовещавшись, они решили, что Фабриз, оставаясь в городе Петре, позовет туда к себе Гуваза якобы для того, чтобы сообщить ему о том, что царь предполагает сделать в интересах лазов. (7) Однако Фарсан тайно дал Гувазу знать, что против него замышляется. Поэтому Гуваз к Фабризу вовсе не явился и решил уже открыто отпасть от персов. (8) Фабриз же, приказав остальным персам всеми силами заботиться об охране Петры и как можно тщательнее приготовиться к осаде, сам со своими тремястами воинами, ничего не добившись, возвратился домой. (9) Между тем Гуваз, доведя до сведения василевса Юстиниана, в каком положении находятся дела лазов, просил простить их за прежние проступки и всячески помочь им избавиться от власти персов, поскольку одними своими силами они не могут одолеть мощь персов. (10) Услышав об этом, василевс Юстиниан был очень обрадован и послал < 549 г .> на помощь лазам семь тысяч человек под командованием Дагисфея 183 и тысячу цанов. (11) Прибыв в землю колхов, они вместе с лазами и Гувазом стали лагерем возле укрепления Петры и приступили к осаде. (12) Поскольку находившиеся в Петре персы очень мужественно защищались и поскольку персам удалось запастись достаточным количеством продовольствия, на осаду пришлось потратить много времени. (13) Обеспокоенный этим, Хосров послал туда большое войско из конницы и пехоты, командовать которым он назначил Мермероя 184 . Узнав об этом, Гуваз, посоветовавшись с Дагисфеем, сделал то, о чем я сейчас расскажу. (14) Река Воа 185 вытекает из пределов армян, живущих около Фарангия, недалеко от пределов цанов. Сначала она довольно долго течет направо, будучи неширокой и для кого угодно легко преодолимой, вплоть до того места, где по правую сторону находятся границы Ивирии, а прямо — заканчивается Кавказский хребет. (15) Тут живет много различных племен, в том числе аланы и авасги, являющиеся христианами и издревле находящиеся в дружбе с римлянами, затем зихи, а за ними гунны, которые называются савирами 186 . (16) Когда же река доходит до того места, где находятся границы Ивирии и Кавказа, то тут в нее вливается много других водных потоков и она становится много шире и течет, получив отсюда название Фасиса вместо Воа; с этого места она судоходна вплоть до так называемого Понта Эвксинского, куда она и впадает. Тут по обеим ее сторонам расположена Лазика. (17) Но только лежащая по правому ее берегу страна заселена местным населением, вплоть до пределов Ивирии. (18) Все селения лазов находятся здесь, на этой стороне реки, и тут издревле построены ими городки, в том числе самый укрепленный из них Археополь, Севастополь и крепость Питиунт, а у самых границ ивиров Сканда и Сарапанис. Самые значительные города здесь Родополь и Мохирис 187 . (19) По левому берегу реки границы Лазики простираются на расстояние одного дня пути для не обремененного тяжестью пешехода, но эта земля совершенно безлюдна. По соседству с этой страной живут римляне, которые называются понтийскими. (20) В пределах Лазики, там, где нет никаких поселений, василевс Юстиниан уже в мое время выстроил город Петру, (21) где Иоанн по прозвищу Цив учредил монополию, как мной рассказано раньше 188 , оказавшись виновником отпадения лазов. (22) К югу от города Петры сразу же находятся границы римлян. Здесь расположены весьма многолюдные места: так называемый Ризей, Афины и многие другие вплоть до Трапезунда. (23) Когда лазы вели Хосрова, они, перейдя реку Воа и имея по правую сторону Фасис, подошли таким образом к Петре, поступая так якобы из опасения, что придется переходить реку Фасис с большим трудом и огромной тратой времени, на самом же деле — из-за нежелания показывать персам свои жилища. (24) Ибо Лазика и с той, и с другой стороны реки одинаково труднопроходима. (25) По обеим сторонам этой местности поднимаются очень высокие скалы, на большом пространстве образующие здесь ущелья. Римляне, говоря по-гречески, называют такие проходы клисурами. (26) Поскольку тогда Лазика не охранялась, персы со своими проводниками очень легко достигли Петры. (27) Теперь же Гуваз, узнав о походе персов, наказал Дагисфею послать туда кого-нибудь с тем, чтобы они тщательно охраняли ущелье, расположенное ниже реки Фасис, но ни в коем случае не снимая осады до тех пор, пока не захватят и Петру, и находящихся в ней персов. (28) Сам же он со всем войском колхов двинулся к границам Лазики, чтобы всеми своими силами охранять имеющиеся там теснины. (29) Задолго до этого ему удалось заключить союз с аланами и савирами 189 , которые за три кентинария согласились не только вместе с ним охранять от опустошения землю лазов, но и так обезлюдить Ивирию, что в дальнейшем персы не смогут двигаться отсюда. Он пообещал, что эти деньги даст василевс. (30) Сам он, сообщив василевсу Юстиниану о заключенном им договоре, просил его прислать варварам деньги и как-то помочь до крайности разоренным лазам. (31) Он говорил, что и ему самому казна задолжала жалование за десять лет, так как он, причисленный к придворным силенциариям, не получил оттуда ничего с того времени, как Хосров вступил на землю Колхиды. (32) Василевс Юстиниан намеревался исполнить его просьбу, но, занятый в это время другими делами, не успел послать деньги в надлежащее время 190 . Вот что предпринимал Гуваз. (33) Дагисфей же, человек молодой и совершенно не подходящий для ведения войны с персами, действовал при данных обстоятельствах отнюдь не так, как следовало. (34) Ему надо было послать к теснинам большую часть войска, а возможно, и самому присутствовать при этом военном предприятии, а он отправил туда всего сто человек, как будто дело шло о чем-нибудь маловажном; сам же он продолжал осаждать Петру всем войском, однако, совершенно безуспешно, несмотря на то, что врагов осталось немного. (35) Сначала их было не менее полутора тысяч, но поскольку их в течение длительного времени поражали римляне и лазы, штурмовавшие стены, а сами они проявляли доблесть бoльшую, чем все другие известные нам народы, то их много погибло и они дошли до весьма незначительного числа. (36) Не зная, что делать, они впали в отчаяние и сидели, ничего не предпринимая. Римляне же сделали небольшой подкоп возле стены, и стена тут же рухнула. (37) Однако за этим местом оказался не отделенный от стены дом, который прикрыл всю обвалившуюся часть укрепления, (38) заменив осажденным стену и таким образом обеспечив им полную безопасность. (39) Но римлян это ничуть не смутило, ибо зная, что, сделав такой же подкоп в другом месте, они с легкостью возьмут город, они воспылали еще большими надеждами. (40) Поэтому Дагисфей, донося василевсу о том, что произошло, наперед указывал, что ему полагается награда за победу, дав понять, какими дарами василевсу следует одарить его самого и его брата, ибо он возьмет Петру в самом скором времени. (41) Однако персы против всякого ожидания очень решительно отражали штурм римлян и цанов, хотя их оставалось совсем немного. (42) Ничего не добившись атакой, римляне вновь принялись за подкоп и этой работой достигли того, что основание стены находилось уже не на земле, но по большей части висело над пустотой и, как следовало ожидать, укрепление должно было вот-вот рухнуть. (43) И если бы Дагисфей сразу распорядился развести огонь под основанием стены, город был бы тотчас же взят. Но он, выжидая от василевса исполнения своих надежд, ничего не делал, медлил и тянул время. XXX. Миновав границы Ивирии, Мермерой со всем персидским войском двинулся дальше, имея по правую руку реку Фасис, поскольку он не хотел идти мимо населенных пунктов Лазики 191 , чтобы не встретить затруднений на своем пути. (2) Он спешил спасти Петру и находившихся в ней персов, хотя часть стены внезапно рухнула на землю: как я уже сказал, она висела в воздухе. (3) Тогда пятьдесят человек из римского войска добровольцами ворвались в город, громкими возгласами прославляя василевса Юстиниана как победителя. (4) Вел их за собой один юноша, родом армянин по имени Иоанн, сын Фомы, по прозванию Гуза 192 . (5) Это тот самый Фома, который по приказу василевса построил вокруг Лазики множество укреплений и являлся командующим находящихся там войск: василевс считал его человеком разумным. (6) Итак Иоанн, когда персы выступили с ним в бой, оказался ранен и тотчас вернулся со своими людьми в лагерь, поскольку никто из римского войска не пришел к нему на подмогу. (7) Между тем некий перс по имени Мирран, возглавлявший гарнизон в Пeтре, беспокоясь о судьбе города, приказал всем персам тщательно вести охрану, а сам отправился к Дагисфею и, рассыпаясь перед ним в льстивых и лживых речах, с легкостью дал согласие в скором времени сдать римлянам город. Таким образом ему удалось обманом достигнуть того, чтобы римское войско не сразу вступило в город. (8) Когда войско Мермероя дошло до теснин, там их встретил римский отряд из ста человек. Римляне храбро защищались, отражая врага, пытавшегося проникнуть в этот узкий проход. (9) Персы не уступали им и продвигались все дальше, заменяя убитых свежими силами и упорно пробиваясь через ущелье. (10) Персов оказалось убито более тысячи, римляне же устали от побоища и, поскольку персы одолевали их своей массой, они отступили и, быстро поднявшись на вершины тамошних гор, нашли здесь свое спасение 193 . (11) Узнав об этом, Дагисфей тотчас же снял осаду и, не дав войску никакого приказа, бросился к реке Фасис. Все римляне последовали за ним, оставив в лагере все свое имущество. (12) Персы, видя, что происходит, открыли, ворота, и, выйдя из города, подошли к палаткам неприятеля, намереваясь их разграбить. (13) Однако цаны (ибо они не последовали за Дагисфеем) бросились бегом к лагерю и безо всякого труда обратили врагов в бегство, убив многих из них. (14) Персы, ринувшись назад, вернулись за свои стены, а цаны, разграбив римский лагерь, тотчас удалились в Ризей и оттуда, достигнув Афин, через Трапезунд возвратились домой. (15) Мермерой и персидское войско прибыли сюда на девятый день 194 после отступления Дагисфея. Они нашли в Петре из оставленного гарнизона персов триста пятьдесят человек раненых и негодных к сражениям, невредимых же — только сто пятьдесят человек. Все остальные погибли. (16) Оставшиеся в живых не выбрасывали трупы за стены и, хотя они задыхались от невыносимого зловония, все это невероятно терпеливо переносили с тем, чтобы не увеличивать рвение врагов в осаде, обнаружив перед ними свои тяжкие потери. (17) Мермерой с издевкой говорил, что государство римлян достойно слез и стенаний, ибо они дошли до такого бессилия, что никак не могли одолеть полторы сотни персов, даже не защищенных стенами 195 . (18) Он спешно принялся восстанавливать обрушившуюся часть стены, и так как у него не было под руками ни извести, ни чего-либо другого, годного для постройки, он придумал следующее. (19) Наполнив песком парусиновые мешки, в которых персы привезли в Колхиду свое продовольствие, он приказал положить их вместо камней; таким образом мешки заменили здесь стену. (20) Отобрав среди самых воинственных солдат три тысячи человек, он оставил их здесь [в Пeтре] и, снабдив их продовольствием, правда, на короткий срок, велел им позаботиться о постройке укрепления. Сам же с остальным войском отправился назад 196 . (21) Но поскольку на том пути, которым он шел сюда, невозможно было достать никакого провианта, а все то, что войско вывезло из Ивирии, он оставил в Пeтре, он решил идти другой дорогой, через здешние горы, где, как он узнал, есть населенные местности, грабя которые войско могло просуществовать. (22) Во время их продвижения один из именитых лазов по имени Фувел, приведя с собой Дагисфея с двумя тысячами римлян, напал из засады на отдыхавших персов. Они совершили на персов внезапное нападение, убив тех из них, которые пасли коней, и, забрав лошадей, быстро отступили. Таким образом Мермерой с персидским войском продвигался отсюда. (23) Гуваз же, даже узнав о том, что произошло у римлян под Пeтрой и у теснин, не поддался страху и не оставил того ущелья, которое он охранял, считая, что здесь для, него — самая огромная надежда на спасение. (24) Он понимал, что, хотя персы, оттеснив римлян по ту сторону Фасиса, смогли пройти через ущелье и оказаться в Пeтре, то этой части земли лазов они не были в состоянии причинить никакого вреда, ибо не имели возможности перебраться через Фасис, тем более что у них не было и судов. (25) Эта река здесь глубже любой другой и необычайно широка. (26) Течение ее настолько стремительно, что, впадая в море, она долго течет, не смешиваясь с морской водой. Плавающие в этих местах могут иметь совершенно пресную воду даже в открытом море. (27) Кроме того, по северной стороне реки лазы во многих местах построили сторожевые крепости, чтобы неприятель, даже если он переправится через реку, не смог высадиться на их земле. (28) Между тем василевс Юстиниан послал племени савиров условленную сумму денег, одарив Гуваза и лазов другой. (29) Задолго до этого он отправил еще одно значительное войско, которое туда еще не дошло. Командующим им он назначил Рекитанга 197 , человека разумного и опытного в военном деле. Так обстояли там дела. (30) Мермерой, оказавшись, как мной было сказано, в горах, решил пополнить здесь запасы продовольствия для Пeтры. Он считал, что тамошнему гарнизону из трех тысяч человек никак не хватит того провианта, который он привез с собой. (31) Однако того, что им попадалось, едва хватало для пропитания такого войска, ибо оно насчитывало не менее тридцати тысяч, и поэтому ему удалось послать отсюда в Петру лишь небольшие запасы. Поразмыслив, он счел за лучшее вывести из пределов Колхиды большую часть войска, оставив здесь лишь немногих, которые будут значительную часть из того, что им попадется, отправлять гарнизону в Петре, вполне довольствуясь остальным. (32) Итак, отобрав пять тысяч человек, он приказал им находиться здесь, назначив их военачальником Фабриза и еще трех других. (33) Оставлять здесь бoльшее количество солдат он не счел нужным, ибо врагов не было видно нигде. (34) Когда эти пять тысяч подошли близко к границам Лазики, все они стали лагерем на берегу реки Фасис; двигаясь откуда небольшими отрядами, они грабили тамошние места. (35) Узнав об этом, Гуваз послал сказать Дагисфею, чтобы он спешно двинулся к нему на помощь, так как вместе они смогут нанести врагу крупное поражение. (36) Дагисфей так и сделал. Он отправился вперед со всем римским войском, имея реку Фасис по левую руку, пока не добрался до того места, где на противоположном берегу реки стояли лагерем лазы. (37) Как раз в этом месте можно было переправиться через Фасис вброд, о чем римляне и персы, плохо зная тамошние места, даже и не подозревали. Лазы, которым это хорошо было известно, неожиданно переправились через реку и присоединились к войску римлян. Между тем персы, отобрав среди своих тысячу особенно выдающихся солдат, послали их вперед в качестве разведчиков с тем, чтобы никто из врагов не мог напасть на лагерь и нанести им ущерб. (38) Двое из них, оказавшись впереди, неожиданно попали в руки неприятеля, рассказав ему обо всем. (39) Поэтому римляне и лазы внезапно напали на эту тысячу: никому из нее не удалось спастись бегством, но большинство оказалось убито, некоторых же персов люди Гуваза и Дагисфея взяли в плен и от них смогли узнать размеры персидского войска, расстояние, на котором оно находится, и как обстоят в нем дела. (40) Поднявшись всем войском, римляне и лазы двинулись на них, намереваясь совершить свое нападение глубокой ночью. Число же римлян и лазов доходило до четырнадцати тысяч. (41) Персы, у которых и мысли не было о неприятеле, спали глубоким сном. Они были уверены, что перейти реку вброд невозможно и что их тысяча, нигде ни от кого не встречая сопротивления, ушла куда-то совсем далеко. (42) И вдруг ранним утром римляне и лазы напали на них, когда одни еще спали, а другие только что проснулись и еще раздетыми лежали на подстилках. (43) Поэтому никто из них не успел даже подумать о сопротивлении, но большинство было схвачено и убито, некоторых же неприятели взяли в плен живыми, в том числе и одного из военачальников, и лишь совеем немногие, бежав под прикрытием темноты, спаслись. (44) Римляне с лазами захватили их лагерь и все знамена, взяли много оружия и денег, а также захватили большое количество лошадей и мулов. (45) Продолжая преследование и дальше, они зашли далеко вглубь Ивирии. Встретившись там и с другими персами, они многих поубивали. (46) Так персы были изгнаны из Лазики. Римляне и лазы нашли здесь много провианта, особенно муки, которую варвары свезли из Ивирии с тем, чтобы отправить ее в Пeтру (47) Оставив в ущелье значительный отряд лазов, чтобы персам никак нельзя было доставлять в Пeтру продовольствие, они со всей остальной добычей и пленными возвратились назад. (48) Так закончился четвертый год перемирия между римлянами и персами, а было это на двадцать третьем году < 549 г . > единодержавного правления василевса Юстиниана. (49) За год до этого вернулся в Византий Иоанн из Каппадокии 198 , ибо тогда уже окончила свои дни василиса Феодора 199 . (50) Ему не удалось удержать за собой ни одного из своих прежних званий, но остался он в сане священника, пожалованном ему против его воли. И все же частенько этот человек грезил о царской власти. (51) Любит дьявол, в природе которого дразнить людей, маячить перед взором тех, чей разум не крепок, непомерными и горделивыми мечтами. (52) Так и этому Иоанну гадатели предсказывали наряду со многими другими невероятными благами и то, что ему суждено быть облаченным в одеяние августа. (53) Был в Визaнтии один священнослужитель по имени Август, который являлся хранителем сокровищ собора св. Софии. (54) Когда Иоанн был пострижен и насильно удостоен священнослужительским саном, а подходящего для иерея одеяния у него не было, то те, на кого возложена эта обязанность, заставили его надеть плащ и тунику этого самого Августа. Таким образом, я думаю, и сбылось это пророчество.КОММЕНТАРИИПеревод выполнен по изданию: Procopii Caesariensis Opera omnia / Rec. J. Haury, G. Wirth. Lipsiae, 1962—1963. Vo l 1: De Bello Persico, De Bello Vandalico; Vol. 3: Historia arcana. Византийские термины в имена собственные передавались по Рейхлиновой системе, за исключением слов, прочно вошедших в обиход в варианте Эразмовой системы. Римские термины и имена собственные переводились согласно правилам, принятым при передаче латинских слов на русский язык. ВОЙНА С ПЕРСАМИКНИГА ВТОРАЯ1 В промежутке между первой и второй войной с Ираном Византия при Юстиниане завоевала королевство вандалов и добилась существенных успехов в войне с остготами, покорив юг Италии и взяв Рим. 2 Здесь как причину войны Прокопий выдвигает зависть Хосрова к славе Юстиниана. В «Тайной истории» он утверждает, что все поводы к войне с персами подавал сам Юстиниан. См.: Н.а. XVIII. 28. Хосрова, надо полагать, в самом деле беспокоили успехи византийского оружия, а также оживленная строительная деятельность, предпринятая Юстинианом на границе с Ираном. Однако скорее всего Хосров лишь прекрасно воспользовался ситуацией, ибо византийский император, стремившийся к завоеваниям на Западе, не имел возможности разместить достаточно войска на Востоке. 3 Иранская версия также называет поводом к войне спор между арабами, тем не менее, всю вину, как того и следовало ожидать, возлагает на Аль-Харита (Арефу). См.: Noldeke-Tabar i . Р. 238—239. 4 Страта — укрепленная дорога южнее Пальмиры. Она была как торговой, так и стратегической артерией, являясь частью сирийского лимеса Страты Диоклетианы, проходившего от Босры (недалеко от Иерусалима) до Евфрата и соединявшего кольцо крепостей и укреплений. 5 Стратигий — комит священных щедрот 533—538 гг. Он был сыном того самого Апиона, который во время войны с Ираном в 503 г , был назначен главным интендантом византийской армии. См.: Кн. I. 8. 5. Стратигий исполнял ряд важных поручений при Анастасий и Юстиниане; имел сан патрикия. См. Nov. XXII, CV. 6 Об Юлиане и его посольстве см. выше кн. I. 20. 9. 7 В отношении Страты со стороны Стратигия, занимавшегося финансовой и вообще гражданской деятельностью, и военного мужа Сума отразились различные точки зрения тех или иных слоев византийского общества на эту пограничную зону. Юстиниан же, по всей видимости, пытался дипломатическими способами отвратить ненужный ему военный конфликт с Ираном. 8 Показательно, что Прокопий не отрицает попыток Юстиниана склонить на свою сторону Аламундара и гуннов. А в «Тайной истории» он прямо упрекает императора в подобных действиях. См.: Н.а. XI. 12. Между тем, на наш взгляд, это еще одно свидетельство дипломатических усилий Юстиниана не допустить войны Византии с Ираном. 9 Витигис — король остготов 536—540 гг. 10 Посольство имело место весной 539 г . Сведения о нем, по всей видимости, были почерпнуты от одного из послов, который был впоследствии схвачен византийцами и строго допрошен. См. ниже: II. 14. 12. 11 Критика в адрес Юстиниана в речи лигурийских послов весьма близка к той, что содержится в «Тайной истории». См.: Н.а. XI. 1—13; XIV. 1—14; XVIII. 1—30 etc. 12 Сравнение Юстиниана с Киром и Александром проведено, конечно же, для того, чтобы сгладить критику в адрес императора. 13 О Симеоне и Фарангии см. выше: кн. I. 15. 18, 27—28. Деревни, подаренные Юстинианом Симеону, находились, видимо, в долине реки Акампсий (Чорох). См.: Адонц Н. Армения в эпоху Юстиниана. Ереван, 1971. С. 26, 62. 14 Амазасп был правителем провинции Внутренней Армении, которым он был назначен после заключения мира в 532 г . См: Адонц Н. Указ. соч. С. 175. 15 Акакий стал правителем Внутренней Армении до 18 марта 536 г . В 536 г . эта провинция получила статус проконсульской. Столицей ее был город Юстинианополь (прежде Вазан или Леонтополь, ныне — Цумина). См.: Адонц Н. Указ. соч. С. 174. Сын Акакия Адолий оказался впоследствии в Константинополе в должности силенциария, затем в 542 г . принимал участие в войне с персами. См.: В.Р. II. 21. 2. 16 Восстание против Акакия имело место около 538 г . Решающую роль в нем сыграли отпрыски царского рода Аршакидов. Причиной восстания явились притеснения армян со стороны центральной власти, стремление поставить занимаемые ими области под жесткий контроль. Немаловажную роль, по всей видимости, сыграли и попытки приспособить патриархальное хозяйство Армении к денежному, а также вмешательство Юстиниана в брачное и наследственное право армян, расшатывающее их древние обычаи и устоявшееся право. 17 Речь, надо полагать, идет об одном из влиятельных нахарарских родов — Аспетуни. См.: Адонц Н. Указ. соч. С. 259, 263, 290, 417. 18 Этот Артаван из рода Аршакидов и совершил убийство Акакия. Тем не менее впоследствии он оказался на службе в византийской армии и принимал участие в войне с вандалами и готами. Он обладал большой популярностью в Константинополе, и, когда овдовела племянница Юстиниана Прейекта (см. ниже: B.V. II. 24. 3; 26. 33), он вознамерился жениться на ней. Этому, однако, воспрепятствовала императрица Феодора, поскольку, как выяснилось, у Артавана уже была в Армении жена. См.: B.G. III. 31. 1—14. В силу этого Артаван оказался втянутым в неудачный заговор против императора. См.: B.G. III. 31. 15; 32. 1—53. 19 Васак принадлежал к знатному роду Мамиконидов. См.: Адонц Н. Указ. соч. С. 125. 20 Посольство имело место в 539 г . 21 Династия Аршакидов (Аршакуни) была младшей ветвью парфянской династии Аршакидов. Основана Тиридатом I ( 66—88 гг.). 22 Речь армянских послов, как и послов Витигиса, пестрит общими местами из «Тайной истории», что является веским свидетельством в пользу того, что замысел ее был уже готов в то время, как создавались «Войны». Литературным образцом при написании речи армян послужили речь Агриппы (Иосиф Флавий. Иудейская война. II. 16) и один из пассажей «Истории» Тацита (I. 2—11). Метод же «географического обзора» заимствован, по-видимому, у Аппиана. 23 Утверждение власти Велисария над Италией являлось, вероятно, предметом тайного вожделения Прокопия. См.: Rubin В. Prokopios von Kaisareia. Stuttgart, 1954. Kol. 108. 24 Ср.: De aed. IV. 3. 21—22. 25 Имеется в виду Херсонес Фракийский. 26 Сист и Авидос — расположенные друг против друга города на берегах Геллеспонта. 27 Событие имело место в 540 г . 28 См . выше: кн. I. 26. 8. 29 Речь Юстиниана представляет собой образчик дипломатического славословия, где слова расходятся с действительностью. 30 Тринадцатый год закончился 1 апреля 540 г . 31 Этим же путем шел Аламундар в 531 г . 32 В трактате «О постройках» Прокопий сообщает, что Киркесий, основанный еще Диоклетианом и представлявший собой и без того ненадежное укрепление, ко времени Юстиниана пришел в совершенный упадок. Юстиниан восстановил и перестроил прежнее укрепление и вдобавок возвел еще одну стену со стороны Евфрата. См.: De aed. II. 6. 1—8. 33 Речь идет о Септимии Оденате, правителе Пальмиры ок. 261 — ок. 267 г . В 262 г . он одержал важную победу над персами, после того как те в 260 г . разгромили легионы императора Валериана, самого его захватили в плен и заняли большую часть Римской Сирии. Оденат, побив персов, гнал их до самого Ктесифона. В благодарность римляне провозгласили его императором всего Востока и принцепсом Пальмиры. Кроме того, Оденат был объявлен командующим всеми римскими легионами в Азии. Таким образом Оденат получил полную власть над Сирией, Аравией и даже Арменией. Пальмира стала первым городом в Азии, столицей Ближнего Востока. В 266 г . Оденат одержал еще одну победу над персами. Вскоре, однако, по наущению Рима, опасавшегося его слишком возросшего влияния, принцепс Пальмиры был убит в Эмесе в 266 или 267 г . Септимия Зиновия (Зубайдат), о которой Прокопий говорит лишь как о жене Одената, оказалась не только красивой, но умной и энергичной женщиной. После смерти Одената она взяла власть в Пальмире в свои руки. Армия Пальмиры встала на ее сторону, а римские гарнизоны бежали из сирийских городов. Три года пальмирцы боролись с мощной армией Рима, наконец, в 272 г . армия Зиновии потерпела решительное поражение под Эмесой, где шесть лет назад был убит муж царицы. Саму Зиновию, закованную в золотые цепи, провели во время триумфа перед колесницей императора. Свою жизнь поверженная царица завершила в Риме, будучи уже матроной. Согласно одному позднему источнику, она вышла замуж за некоего римского сенатора. См.: PLRE. I. Р. 638—639; 990—991. 34 Сурон (Сура). В трактате «О постройках» Прокопий следующим образом пишет об этом городе: «За Зиновией расположен город Сурон, лежащий на берегу Евфрата; укрепления его пребывали в таком заброшенном и полуразрушенном состоянии; что при нападении Хосрова он оказался не в состоянии сопротивляться даже в течение получаса, но тотчас же сдался персам». См. De aed. II. 9. 1. 35 Буквально: чистые хлеба. 36 Сергий, принадлежавший некогда к преторианской гвардии, стад христианским мучеником и принял смерть в этих местах в период правления Максимина Дазы (305—313). Прежнее название Сергиополя — Ресафа. 37 Т. е. от Средиземного моря до Евфрата. 38 Вуза находился в Иераполе, где проходила тыловая линия укреплений на Востоке. 39 ? ? ?????? ???? . Переводим это место буквально, так как, по, всей видимости, здесь, как и в других местах этой книги (например, в описаниях действий Вузы), звучит неприкрытый сарказм. В данном случае он заключается в том, что шума было много, а войска фактически нет. 40 ? ? ???? ?... Невзирая на то, что это слово означает именно «двоюродный брат», X. Девинг и О. Фей переводят его, следуя традиции, как «племянник». См.: H.W.I. Р. 309; W. III. P. 241. См ., однако, убедительные доказательства X. Калленберга: Kallenberg В. Germanus Justinians Vetter, nicht Neffe // Berliner Philologischen Wochenschrift. 1915. Bd. 35. S. 991—992; Ср.: Stein E. Histoire du Bas-Empire. Paris; Bruxelles; Amsterdam, 1949. Т. 2. Р. 222. N. 3. 41 Об укреплениях Антиохии см.: De aed. II. 10. 1—12. 42 Г . Дауни отождествляет Орокосиаду с южной частью горы Сильпий, возвышавшейся у Антиохии. См.: Downey G. A History of Antioch in Syria: from Seleucus to the Arab conquest. Princeton. 1961. P. 549. N 196. 43 Рассказ Прокопия, вероятно, основан на отчете самого Германа. Хронист же Иоанн Малала, выходец из Антиохии, сообщает, что Герман вместо того, чтобы готовиться к защите города, скупал у его жителей серебро по две или три номисмы за либру ( Маlal. Р. 480) при нормальной стоимости либры серебра в 12 номисм. См.: Downey G. The Persian Campaign in Syria in A. D. 540 //Speculum. 1953. Vol. 28. P. 346. Впрочем, ряд исследователей считает, что Герман скупал серебро для казны, в частности и для того, чтобы отдавать его персам, предпочитавшим брать выкуп с городов серебром. См.: Stein E. Op. cit. Р. 489, 426. N 1; Rubin B. Das Zeitalter... S. 509; Аnm. 1027. 44 Вероя (Бероя) — современный Хaлеб (Алеппо). Старинный восточный город Халаб, столица древнего государства Яхмада, располагавшегося на территории Сирии. Город находился между Антиохией и Иераполем. 45 Епископ Верои Мегас, вероятно, оказался здесь не случайно, поскольку Антиохия как главный город Востока являлась и главной штаб-квартирой восточных войск. Мегас и явился туда, видимо, для того, чтобы просить помощи и совета перед лицом нависшей над его родным городом опасности. 46 Прокопий называет Хосрова невеждой, а между тем этот государь имел склонность к наукам, особенно к медицине, и даже основал снискавшую себе большую славу медицинскую академию. Кроме того, он покровительствовал литературе и истории, охотно окружал себя греческими законоведами и любил показывать себя знающим греческий язык и читающим Платона. Едва ли об этом не было известно Прокопию, и все же в его глазах Хосров был неотесанным жестоким варваром, поскольку, по понятиям византийского аристократа духа, образование не задело главного в шахе — его души. Показательно, что и здесь облику Хосрова соответствует образ Юстиниана, одного из образованнейших людей своего времени, которого Прокопий также порицает за невежество См.: H. a. XIV. 2—3. 47 Стены Иераполя были укреплены уже при Юстиниане. До этого, по словам Прокопия, город был совершенно заброшенным и предоставленным на волю всякому, желавшему на него напасть. См.: De aed. II. 9. 12—13. 48 Учитывая быстроту, с которой продвигался Мегас, можно почти с уверенностью заключить, что он был сравнительно молодым и чрезвычайно деятельным человеком, что, впрочем, являлось характерной чертой многих епископов ранней Византии. Нередко избираемые из местной аристократии, они играли важную роль как во внутренней жизни города, так и в его отношениях с имперской властью, а то и с вторгшимся врагом. «Война с персами» Прокопия не раз позволяет нам убедиться в этом. 49 Упрек в мелочной скупости характерен для взглядов солдата и политика, не учитывавшего в данном случае жизненно важных интересов жителей города. См.: Downey G. Ephraemius, Patriarch of Antioch // Church History. 1938. Vol. 7. P. 364—370. 50 Этот Иоанн был сыном известного посла Руфина, заключавшего Вечный мир с персами. См. выше: кн. I. 22. 1—17. В Византии, как мы видим, существовали целые посольские династии. 51 Юлиан — одно и то же лицо, что и брат Сума, посол к эфиопам в 526—527 гг. Тогда, по словам Феофана, он был (????????????, т. е. agens in rebus, теперь же более десяти лет спустя он имел чин a secretis, т. е. принадлежал к высшему разряду императорских секретарей. О должности a secretis, учрежденной лишь в VI в. и пришедшей на смену посту референдариев, см.: Kazhdan A. Asekretis // Oxford Dictionary of Byzantium/Ed. A. Kazhdan. Oxford, 1991. Vol. 1. P. 204. 52 Послы, по всей видимости, имели указание от императора Юстиниана приостановить спонтанный выкуп, осуществляемый отдельными городами, что наносило немалый ущерб казне и существовавшей дипломатической практике. Кроме того, им, надо полагать, было известно, что на помощь Антиохии направляются войска с южной границы. Эти войска прибыли перед самым появлением персов у Антиохии и, учитывая время и расстояние, которое им пришлось покрыть, исследователи считают, что приказ двинуться к столице Востока им был дан либо в тот же самый момент, когда из Константинополя отправлялись послы, либо чуть позже. См.: Downey G. The Persian Campaign... P. 345. 53 Ефремий из Амиды, прежде чем стать патриархом Антиохии (527—545), дважды исполнял должность комита Востока (522/523 и 526). По словам церковного историка VI в. Евагрия, именно по инициативе своего патриарха жители города захотели откупиться от Хосрова, дабы избежать трагической участи для себя и для Антиохии. См.: Euagr. IV. 25. Такое же впечатление создается и из утверждения Прокопия. Во всяком случае, Ефремий активно поддерживал этот план, за что против него и было выдвинуто обвинение, и то ли по необходимости, то ли из предосторожности патриарху пришлось покинуть город. 54 Прокопий не говорит о причинах, по которым Герман удалился из Антиохии. Вполне вероятно, что, не видя возможности защитить город, ибо никакой существенной военной силы в городе пока не было, а из Константинополя, по его сведениям, подмога даже и не предвиделась, царственный родич попросту дезертировал из города. 55 Жест Хосрова, помиловавшего жителей Верои по просьбе епископа Мегаса, свидетельствует об огромном влиянии священнослужителей, преодолевавшем пределы государств и религий. 56 Выше (В. Р. II. 6. 22—23) историк упомянул, что Павел вырос в Антиохии. По-видимому, именно этим и объясняется особая ненависть, испытываемая к нему жителями города, не желавшими прощать ему измены. 57 Эти юноши (см. также ниже: § 17) и есть те самые стасиоты, о которых Прокопий рассказывает в «Тайной истории» (VII. 1.сл.). 58 С горы персы во главе с Шапуром I взяли Антиохию и в середине III в. См.: Downey G. A History... P. 255—257. Но тогда город был взят в результате предательства. Ср.: Amm. Marc. XXIII. 5. 3. 59 Дафна — одно из красивейших предместий Антиохии, известное своей прекрасной рощей, источниками, театром, храмом Аполлону, стадионом и другими великолепными постройками. 60 Насыщенное и живое изложение Прокопием осады персами Антиохии создает впечатление рассказа очевидца. Однако историк, находившийся тогда при Велисарии (скорее всего еще в Италии), не был в эти трагические дни в городе на Оронте. Но, конечно, он бывал в Антиохии не раз и прекрасно знал топографию города. Поэтому, пользуясь официальными докладами и устными свидетельствами, он легко смог реконструировать детали осады, а дар писателя помог создать ему истинный историко-литературный шедевр. 61 О Завергане см. выше: В. Р. I. 23. 25—26. 62 Ср. высказывания о Юстиниане в «Тайной истории» (VIII. 24—25; XXVII. 1—2 etc.). 63 Речь идет о Великой церкви — октогональном здании, отличавшемся необычайными размерами и красотой. Ее постройка начата была Константином I и завершена при его сыне — Констанции II. Храм являлся главным памятником христианской Антиохии. По словам Евагрия, церковь была особенным образом украшена патриархом Ефремием в надежде на то, что персы, взяв сокровища, пощадят самое здание. См.: Euagr. IV. 25. 64 Кератий — южный еврейский квартал Антиохии. Часть города между Кератием и другими кварталами пострадала в результате землетрясений 526 и 528 гг. и поэтому обезлюдела. См.: Downey G. A History... P. 544 and N. 179. 65 Храм находился примерно в трех километрах от города, но неизвестно точно, в каком именно месте. К храму примыкали постройки, в которых останавливались приезжие посетители. Однажды здесь даже проходил небольшой поместный собор. См.: Downey G. A History... P. 544—549 and N. 180. 66 Речь послов, по-видимому, является образчиком посольских речей, отнюдь не соответствующих действительности, но насыщенных высокопарными фразами, содержащими бессмысленные угрозы и обвинения. 67 Ср. выше В. Р. II. 1. 13—15. Прокопий еще раз возвращается к этой теме, что лишний раз свидетельствует о том, что он разделял эти обвинения в адрес Юстиниана. 68 Ср.: Н. а. XI. 5—7. 69 Жертва Солнцу и купание в море — это символическое религиозное празднование иранским шахом прибытия к Средиземному морю. Хосров совершил жертву в качестве главного священнослужителя культа Ахурамазды. 70 Наряду с Антиохией, Селевкией и Лаодикеей, Апамея входила в число четырех «сестер-городов», построенных Селевкидами См.: Downey G. A History... P. 54. Им отводилась важная роль в обеспечении господства греков и македонян над завоеванной территорией. 71 Жертва нимфам в предместье Антиохии Дафне имела большое значение как демонстрация религиозной терпимости Хосрова в противовес нетерпимости Юстиниана, закрывшего языческую школу в Афинах в 529 г . Языческие философы этой школы нашли приют при дворе персидского шаха, привнося знание классической культуры в Иран. 72 Квартал Тритон, по мнению Г. Дауни, также находился в Дафне. В Антиохии было всего три храма, посвященных Архангелу Михаилу, два из них располагались в Дафне. См.: Downey G. A History... P. 545, 563; Rubin В. Prokopios... Kol. 114. 73 См . ниже: II. 13. 16—29. 74 См . ниже: В. Р. II. 21. 30—32. 75 Имеется в виду, что Юстиниан покровительствовал факции венетов (голубых). См.: Н. а. VII. 1. О факциях ипподрома см. также: Книга I .24.2. и коммент. 76 Халкида находилась примерно в 15 километрах к западу от Верои. Была укреплена Юстинианом уже после этого похода Хосрова. См.: De aed. II.11.1. 77 Варвалис — крепость на берегу Евфрата, расположенная примерно на той же параллели, что и Халкида. (Местечко Овваны находилось в километре от нее). Следовательно, до этого места Хосров двигался прямо на восток; затем, как явствует из изложения Прокопия, его маршрут лег на север, к городу Эдессе. 78 Топарх — буквально: глава (архонт) местности. 79 Далее следует экскурс об Авгаре, написанный, по всей видимости, на основе существовавшей в Эдессе легенде. Как показали современные исследования, Авгар легенды — это Авгар IX Бар Ма'ну, правивший в Эдессе в 179—214. В сказании, однако, Авгар IX отождествлен с Авгаром V Укомой (4—7 и 13—19 гг. н. э.). См.: Rubin В. Prokopios... Kol. 115—116. 80 Римский император Октавиан Август ( 48 г . до н. э.— 14 г . н. э.). Реальный Авгар, однако, посетил в Риме не Августа, а Септимия Севера, что имело место в 202 г . 81 Эта часть экскурса (§ 8—19) представляет собой литературную обработку Прокопием местной устной традиции. Следующая его часть (§ 20—25) находится в зависимости от «Церковной истории» Евсевия Кесарийского ( I .13) или общего с ней источника. Смысл легенды об Авгаре — совместить по времени Авгара IX — первого христианского правителя Эдессы — с первым римским императором Октавианом Августом, открывшим в истории Рима новую эру, и основателем новой религии Иисусом Христом и таким образом поднять авторитет Эдесского царства и его церкви. Легенда об Авгаре известна была и Иешу Стилиту, который утверждал, что благодаря «вере царя и справедливости его обитателей древних времен, этот город был достоин подучить благословение Господне» (Ch. 36). 82 В самом деле Евсевий, например, не упоминает об этой приписке к письму. Вместе с тем, легенда об этой приписке возникла еще до того, как создавал свое сочинение Прокопий. Во всяком случае, о «нерасторжимом слове Христа» было известно уже Иешу Стилиту. См.: Josh. Styl. Ch. 58. 83 Прокопий, по всей видимости, собственными глазами видел эту надпись на городских воротах. 84 Сын Авгара IX — Авгар X. См.: RE. Bd. I. Col. 95. 85 Пропуск, имеющийся в данном параграфе, содержал, по мнению И. Хаури, пассаж о разливе реки Скирт. Намек на это содержится в трактате «О постройках», где одновременно рассказывается и о восстановительных работах в городе по ликвидации последствий этого страшного бедствия. См.: De aed. II. 7. 2—9; Haury J. Prokopiana. Augsburg. 1981, S. 18 f . 86 Ср. сходный рассказ Иешу Стилита, повествующий о безуспешной попытке Кавада взять в 503 г . «хранимую Богом» Эдессу. См.: Josh. Styl. Ch. 58—63. Ср. также: В. Р. II. 26. 87 Вуза, возможно, действовал в соответствии с указаниями Юстиниана, который был против того, чтобы «богатство римлян переправлялось варварам». См.: Н. а. XII. 9. 88 Карры — небольшой городок к юго-востоку от Эдессы, совр. Харран. 89 Имеется в виду язычество. Отказ Хосрова от выкупа у сторонников язычества находится в том же ряду его поступков, что и жертвоприношение нимфам. Возможно, эти поступки имели целью подогреть внутреннюю оппозицию в Византии и таким образом осложнить ситуацию в империи. Источником сведений об этом событии, видимо, послужили донесения приверженцев христианства, не исключено, что и лиц духовного звания. 90 Рассказ о Каваде в действительности относится к событиям, описанным в I книге (гл. 7—9). Однако для оживления повествования Прокопий вставил его в эту главу. 91 Мартин — полководец, принимавший участие в войнах в Африке и Италии. Тотчас же после возвращения из Италии был направлен на Восток. В 543 г . после опалы Велисария получил пост магистра милитум Востока. См.: Н. а. IV. 13. Мартин, по всей видимости, оказался в Даре (так же, как в Вуза в Эдессе — см. 13.6) не случайно. Византийцам был ясен маршрут Хосрова и, не дав ему овладеть Дарой, они тем самым не позволили ему отклониться к северу. 92 О постройке города Антиохии Хосрова, в обиходном языке Румаган (город греков) или Сад Хосрова, сообщают и многие другие источники. См., например, Noldeke-Tabari. P. 165 f .; Joan. Lyd. III. 54; Mich. Syr. IX. 24 etc. Город был построен по образцу Антиохии с использованием мрамора и мозаик, доставленных из Сирии. Руины его сохранились и по сей день. См.: Christensen A. LIran... P. 386—387. Насильственное переселение византийцев, вероятно, служило экономическим целям и культурному развитию Ирана, который испытывал нужду в разного рода ремесленниках, мастерах и художниках. Примером для переселения антиохийцев послужил угон шахом Кавадом жителей в 503 г См: Josh. Styl. Ch. 58. 93 Имеется в виду землетрясение в мае 526 г . Землетрясения были одним из частых и страшных бичей Византии. Сообщение Прокопия об антиохийском землетрясении 526 г ., так же как и упоминание об урагане в Дафне в эпоху Анастасия, свидетельствует о хорошем знании Прокопием событий в Антиохии. 94 Отзыв Велисария из Италии был, по всей видимости, вызван не столько военной обстановкой на Востоке, сколько недоверием Юстиниана к своему полководцу, которого, по слухам, даже обвиняли в попытке учинить тиранию. Ср.: В. Р. II. 3.52. 95 Валериан — видный полководец, участвовал в войне с готами. С 541 г .— магистр милитум Армении. 96 Король готов Витигис после доставки в Константинополь и унижений, выпавших на долю плененного короля, получил сан патрикия и поместье на Востоке, мирно скончавшись в 542 г . См.: Stein Е. Ор. cit. P. 368. 97 Иоанн по прозвищу Троглита — дукс Месопотамии, один из лучших воинов эпохи Юстиниана; принимал участие в борьбе с маврусиями и был воспет поэтом Кориппом. См.: В. V. II. 17.6, 16; 28, 45. Coripp. I. 110—124. 98 О Лазике см. выше: коммент. 90 к кн. I. 99 К знакам власти, которые получил, например, в 522 г . царь лазов Цафий, принадлежали: белая хламида (плащ) с изображением императора Юстина, белый шелковый хитон и диадема. См.: Theoph. Р . 168—169. Ср.: В. V. I.25.7. 100 См . выше: В. Р. I. 12.4—12. 101 О Петре см. также: I. 12.9—14. Возможно, именно этот Петр донёс на Велисария, о чем сообщает Прокопий в «Тайной истории» (IV. 4). 102 Ср. характеристику приближенных Юстиниана, данную Прокопием в «Тайной истории» (XXI. 20—25). 103 Пeтру исследователи обычно отождествляют с современным Цихисдзири. См.: Леквинадзе В. А. О постройках Юстиниана в Западной Грузии // ВВ, 1973. Т. 34. С. 174. В последнее время, однако, Г. К. Григолия выступил с критикой этой точки зрения и предложил локализовать крепость Петру на территории современной Турции, возле порта Хопы. См.: Григолия Г. К. Вопросы локализации городских центров (Петра) древней Колхиды // Сборник исторической географии Грузии. Тбилиси, 1989. Т. 7. С. 81. Но поскольку Прокопий в «Войне с готами» сообщает, что Петра находилась на расстоянии одного дня пути (ок. 37 км ) к северу от Апсара, расположенного у устья Акампсия, и южнее реки Фасис (Риони) (См.: В. G. IV, 2.21, 29), предложенная Г. К. Григолия локализация Петры, с нашей точки зрения, не может быть принята. Ср.: Seibt W. Westgeorgien (Egrisi, Lazica) in fruhchristlicher Zeit // Die Schwarzmeerkuste in der Spatantike und im Mittelalter. Wien, 1992. S. 142—143 und Anm. 29. Об ошибочном отождествлении Прокопием в «Войне с персами» Фасиса с Акампсием, на чем, собственно, и строится гипотеза Г. К. Григолия, см. выше: коммент. 126 к 1-й книге «Войны с персами». 104 О монополиях в Византии. Ср.: С. J. IV.61.11; Н. а. XX. 2,4,5; XXV. 8—10; XXVI. 36. 105 Имеется в виду 522 г ., когда лазы приняли христианство. 106 В этом параграфе по существу указана основная причина борьбы за Лазику — стремление Ирана получить выход к Черному морю с тем, чтобы обрести возможность вторгаться во внутренние пределы Византийской империи. Ср.: Agath. II. 18. 107 Приводя эту речь Велисария, Прокопий, по-видимому, стремится оправдать полководца за тяжкие поражения в будущем, возлагая ответственность за них на всех остальных военачальников. Впрочем, речь отражала реальное положение стратига, который больше не был самодержавным полководцем (??????? ? ? ????????), а лишь первым среди равных. Показательно в этом смысле его обращение к другим военачальникам — ???????????. Речь пестрит извинениями Велисария и, вполне возможно, именно поэтому она была исторически достоверна. Военные приготовления византийцев шли параллельно с подготовкой к войне персов. Этот параллелизм подчеркивается утаиванием персами своих приготовлений (§ 5) и описанием совещания в Даре. Последнее имело также цель подчеркнуть недостаток военных сил и таким образом лишний раз оправдать Велисария. 108 События имели место в 541 г . 109 См . выше: коммент. 103. 110 Пeтра — по-гречески означает «скала». 111 Рассказ об осаде Петры Хосровом, как и многие другие описания Прокопия, производит впечатление рассказа очевидца. В действительности же историк в это время в Петре не был и писал скорее всего на основе официальных донесений. 112 Сисавранон находился к востоку от Нисибиса на расстоянии 20 км от него. Идентичен с Sarbane Певтингеровых таблиц. 113 Этот Иоанн также участвовал в доносе на Велисария. См.: Н. а. IV. 4. 114 О взятии крепости Сисавранон упоминается и в «Тайной истории». См.: Н. а. II. 18. 115 Ср.: Н. а. II. 23. 116 Согласно «Тайной истории» Велисарий отступил назад по личным мотивам, упустив таким образом благоприятную возможность перейти Тигр со всем войском и дойти до самого Ктесифона, ибо Хосров со всем войском находился тогда в Лазике. См: Н. а. II. 15—25. 117 Велисарий был отозван в Константинополь в результате интриги императрицы Феодоры, опасавшейся за судьбу своей наперсницы Антонины, которой Велисарий намеревался воздать полной мерой за ее прелюбодеяния. См.: Н. а. III. 4. 118 Персидское войско переправилось через Евфрат весной 542 г ., вероятнее всего, под Варвалисом или Зевгмой. Ср.: Rubin В. Das Zeitalter Justinians. В.. 1961. Bd. 1. S. 514. В походе с Хосровом принимал участие и Аль-Мундир. 119 См . выше: II. 5.29—32. 120 В этих словах явно сквозит критика в адрес Юстиниана. 121 О Коммагене, получившей название Евфратисии, см. выше: B. Р. I. 17.2, 23. 122 Тщательно налаженная государственная почтовая служба в Византии досталась ей в наследство от Рима. Римляне же позаимствовали ее у диадохов. Почта служила почти исключительно государственным целям: транспортировке людей, товаров и посланий. В «Тайной истории» Прокопий едко высказывается о пренебрежении ею Юстинианом. См.: Н. а. XXX. 1. 123 О Юсте см. выше: В. Р. I.24. 53. 124 Саркастическое замечание Прокопия о попрятавшихся в крепостях военачальниках, так же как и их переписка с Велисарием, создает контрастный фон для образа мыслей и поведения Велисария в будущем. 125 Об Адолии, сыне проконсула Внутренней Армении Акакия, см. выше: В. Р. II. 3.10. Впоследствии он оказался в Константинополе. 126 Кесарь — Цезарь. Подобная титулатура императоров восходит ко времени римско-парфянских отношений, когда Римом правил сначала Гай Юлий Цезарь, а затем его преемники, также носившие уже как титул имя Цезаря. 127 Живое, наглядное описание хитрых маневров Велисария Прокопий, по всей вероятности, дал как очевидец. 128 Невозможно, тем не менее, с достаточной долей уверенности решить, побудили ли Хосрова отступить из Византии высказанные ему соображения Авандана или свирепствовавшая в Палестине, куда он направлялся, чума. 129 Детальное описание Прокопием техники персов в наведении моста свидетельствует и о его любознательности, и о специальных познаниях историка в военном деле. Это была важная часть его образования, приобретенного, правда, уже в ходе его активной деятельности в качестве секретаря Велисария. 130 Ср.: Н. а. XII. 6. Этого Иоанна, как сообщается в «Тайной истории», хотела выкупить затем его бабка, но Юстиниан этого не позволил. См.: Н. а. XII. 8—9. Иоанн был сыном того Василия, которого в 503 г . Ареовинд отдал заложником персам и который был возвращен Келеру в 504 или 505 г . См.: Josh. Styl. Ch. 80; Theoph. A. M. 5998. 131 В «Тайной истории» Прокопий возлагает на Велисария вину за то, что он не оказал никакого сопротивления Хосрову, когда тот брал «многолюдный город Каллиник». См. Н. а. III. 31. 132 Прокопий весьма скупо сообщает о возвращении армян под византийское покровительство. Отпадение армян в самом деле носило временный характер и не привело к пересмотру границ. Более того, романизация Внутренней Армении при Юстиниане продолжалась. См.: Адонц Н. Указ. соч. С. 157 и след. 133 Из «Тайной истории» мы узнаем, что причиной отзыва Велисария явились доносы Петра и Иоанна Обжоры (Фаги). Велисарий был тогда отстранен от своего поста, а его знаменитая дружина числом в семь тысяч человек пошла, что называется, с молотка. См.: Н. а. IV. 1 сл. Его огромная свита, видимо, не давала царственной чете покоя и раньше, ибо 9 марта 542 г . новеллой 116 предусматривался роспуск личных дружин. 134 Речь идет о бубонной чуме. Эпидемия ее возникла в Абиссинии и Египте осенью 541 г ., в середине мая 542 г . она достигла Константинополя, а в 543 г . она уже свирепствовала в Восточной Европе, Африке, Испании и Галлии, закончившись лишь в 544 г . Экскурс о чуме (гл. 22 и 23) написан Прокопием как очевидцем (см. ниже: В. Р. II. 22.10). При всем том, что историк в качестве образца использует описание афинской чумы Фукидидом ( II .47—54), влияние его проявилось лишь в особенностях формулировок, выражений, оборотов — словом, касается лишь литературной манеры изложения, ничуть не уменьшая достоверности его насыщенного любопытными подробностями, мастерски выполненного рассказа — одного из его многочисленных прекрасных эссе. О чуме, наряду с Прокопием, содержатся сведения и у Иоанна Малалы (Р. 481—482), Евагрия (IV. 29), Феофана (Р. 222), Псевдо-Захарии (X. 9) и других авторов. По мнению И. Хауры, экскурс о чуме в «Войне с персами», так же как и другие экскурсы невоенного характера, добавлялись Прокопием к тексту произведения лишь после создания им «Тайной истории», ибо, как полагает исследователь, здесь содержатся намеки на этот памфлет. См.: Haury J. Prokop Verweist auf seine Anekdota //BZ. 1936. Bd. 36. S. 1—4. Возражения см.: Rubin В. Prokopios... Kol. 123. 135 В «Тайной истории» Прокопий приписывает вину за все несчастья, постигшие империю, Антихристу Юстиниану. См. Н. а. XVIII. 36—45. 136 Сики — городской квартал Константинополя, расположенный на другом берегу Золотого Рога. 137 В то время как Фукидид сожалеет о распущенности нравов, вызванной эпидемией (II. 53—54), Прокопий, видимо, уже не без влияния христианства, сообщает о целебном воздействии чумы на нравственность ожидавших смерти людей. 138 Прокопий имеет в виду верхнюю накидку — плащ. 139 Ср.: Н. а. IV. 1. 140 ??????????? идентичен с Aдхарбaигaн арабского историка Табари. См.: Noldeke-Tabari. P. 363. От этого слова возникло и название Азербайджан. 141 Имеется в виду храм на севере Ирана в Гапзаке (Шизе) в Азербайджане. Этот храм был посвящен одному из трех великих огней, которым поклонялись в Иране,— шахскому огню — Адхур Гушнасп. См.: Christensen A. LIran... P. 186. 142 Т. е. адвокатами. Слово «ритор» имело в VI в. значение «адвокат». См.: Н. а. XX. 17. 143 Константиниан сначала имел пост вакантного (заштатного) магистра милитум, затем получил командование войсками на Востоке. 144 Имеется в виду Двин в современной Армении. 145 О Валериане см. выше: В. Р. II. 14.8. Тогда он являлся магистром милитум Армении. 146 Имеется в виду восстание против Хосрова его сына Аношахзада, которого шах затем ослепил, хотя и оставил в живых. См.: Christensen А. LIran... Р. 383; Stein Е. Ор. cit. P. 510. 147 О Нарсесе см. выше: В. Р. I.15.31; 25.24, 27. 148 Ильдигер — зять Антонины, полководец, принимавший участие в войне с вандалами, готами и персами. См., например: В. V. II. 8. 24, 15. 49 etc. 149 Феоктист — командующий войсками в Ливане. См. выше: В. Р. II. 8. 12,17; 16. 17 etc. 150 Кифаризон расположен к юго-западу от Феодосиополя в северо-востоку от Мелитины, ближе к последней. 151 Об Исаке см. выше: В. Р. I. 15.32. 152 Хорзианена расположена между Феодосиополем и Кифаризоном. 153 Пераний — сын Гургена, царь ивиров (грузинов). См. выше: B. P . I.12. 11. 154 О полководце Иоанне, сыне Никиты, см. выше; В. Р. I. 13. 21. 155 Доментиол — племянник Вузы. 156 Фисон (совр. Фис) расположен в 60 км к югу от Кифаризона. Таким образом византийские войска заняли линию протяженностью примерно в 200 км от Феодосиополя до Мартирополя с центром в Кифаризоне. Эта диспозиция войск, возглавляемых Валерианом и Мартином, которых еще в качестве молодых военачальников Прокопий знавал по Италии, отнюдь не казалась историку ненадежной, ибо в ней четко был выражен центр и два фланга. Насколько явствует из § 19, она обеспечивала достаточно быстрое соединение войск, которое произошло к северу от озера Ван. От северного подножья Арарата войска двинулись к Дувию. Все же Юст, находившийся со своими воинами на южном фланге, не успел соединиться с остальными войсками. 157 Слово ????????? означает «касающийся до всего вообще, общий, все объясняющий». 158 Деревня Англон была расположена у северного отрога Арарата. 159 Это важное место в данной главе «Войны с персами» подчеркивает, что не отсутствие мудрой стратегии или нехватка сил, а недисциплинированность воинов и отсутствие согласия между военачальниками явились причиной будущего поражения византийцев. По существу, это — критика императора Юстиниана, не позаботившегося о едином командующем войсками Востока. 160 Вторжение Юста и Перания имело место к югу от озера Ван. 161 Как уже упоминалось, легендой об Авгаре судьба древнейшего города Востока — Эдессы — тесно связывалась с личностью Христа. 162 ????????? — топос. Ср.: Isocr. XIV. 31; Herod. VIII. 4. 23. 163 Имеется в виду слово aggestum, означающее «насыпь», «курган». 164 Речь Стефана, несмотря на наличие в ней общих мест, кажется, вполне достоверна. 165 Хосров имел в виду то, что Петр был родом из Персоармении, а Пераний, сын Гургена, из подвластной ему Ивирии (Грузии). 166 Намек на Велисария — несомненная критика в адрес Юстиниана, отстранившего его от должности и заменившего более молодым и менее опытным Мартином. 167 Большие ворота Эдессы находились примерно в середине восточной стены города. 168 О персе Азарете см. выше: В.Р. I. 17. 1; 18. 1, 9, 27 etc. 169 Соинские ворота, видимо, идентичны Воротам солнечных часов в юго-западной части города. 170 Варлайские ворота расположены у северной стены города. 171 Маркелл — сын сестры Юстиниана Вигилянции и Дулькиссима. Брат будущего императора Юстина II. См.: PLRE. II. Р. 1315. Stemma 10. 172 См . выше: II. 24. 3. 173 Селевкия была действительно основана преемником Александра Македонского — Селевком I Никатором (Победителем). Город вырос на правом берегу Тигра и стал столицей эллинистического государства Селевкидов. К Селевкии перешли функции Вавилона, и она стала главным городом Месопотамии. В III в. до н.э. парфяне разбили напротив Селевкии военный лагерь, из которого затем выросла столица Парфии — Ктесифон, ставший преемником Вавилона и Селевкии. 174 Хосров выступил против заключения длительного мира, по всей видимости, потому, что, уповая на еще неиссякшие силы, надеялся еще не раз потревожить пределы Византии. 175 Примеры Стефана и Трибуна свидетельствуют о том, что византийские врачи пользовались большим авторитетом у персов. О Трибуне Прокопий сообщает еще в «Войне с готами», где говорит, что этот врач пользовался большой благосклонностью со стороны Хосрова, отличавшегося от природы болезненностью. Как-то, после того, как Трибун избавил его от болезни, Хосров стал предлагать ему любые дары, а тот вместо сокровищ попросил отпустить пленных византийцев, что шах и исполнил. См.: B.G. IV. 10. 11—16. Трибун известен и по другим источникам. См., например: Zach. XII. 7. 176 Столкновение имело место в 546 г . О жертвоприношениях людей у арабов в эту эпоху в источниках упоминается не раз. Под Афродитой имеется в виду почитаемая у арабов Астарта (Аль-Узза). Война между арабами возникла еще раз несколько лет спустя, и тогда она закончилась решительной победой Арефы. Аль-Мундир же погиб тогда (в 554 г .) в одном из сражений. 177 Исдигусна (Йазд-Гушнасп) принадлежал к знатному роду Зикхов, одному из семи первых родов империи Сасанидов. В течение последующих двух десятилетий Йазд-Гушнасп играл важкную роль в ирано-византийских отношениях и был главным представителем шаха Хосрова при византийском дворе. См.: Christensen A. LIran... P. 105; Stein E. Op. cit. P. 504 et N l; 510. 178 См . выше: I. 12. 4 и след. 179 Ср. выше: II. 15. 27 и коммент. 106. 180 Еще у античных авторов общим местом для характеристики низкого жизненного уровня варваров было отсутствие пшеницы и вина. См.: Strab. VII. 304; Юлий Цезарь. Записки о Галльской войне. II. 15. 4 etc. Несколько раз, помимо этого места, оно встречается и у Прокопия. См., например: B.V. II. 6. 13; B.G. II. 15. 16—19. 181 См . выше: В. Р. II. 19. 22—23. 182 Особое негодование траты на это посольство, возможно, вызвали у историка потому, что Велисарию, который вторично отправился в Италию, совершенно не было отпущено никаких средств. См.: H.a. IV. 39. 183 Дагисфей, гот по происхождению, сменил в качестве магистра милитум Армении Валериана, вновь посланного в Италию. См.: B.G. III. 27. 1—3; 12—15. Позднее Дагисфей проявил себя как воин, достойный всякой похвалы См.: B.G. IV. 31. 4; 32. 21 след. См. также: En?lin W. // Klio. 1948. Bd. 36. S. 263. 184 О Мермерое (Мир-Мирое) см. выше: В. Р. I. 15. 2, 7, 9 etc. 185 Прокопий в данном случае путает реку Воа-Акампсий (Чорох) и реку Фасис (Риони) (cр. выше: В. Р. I. 15. 21 и коммент.), но в § 16 речь действительно идет о Фасисе. 186 К северу от лазов вдоль Черного моря и до Азовского моря обитали абазги, зихи (ср.: B.G. IV. 24. 2), сагины и гунны-утригуры; по другую сторону Кавказского хребта — аланы и гунны-сабиры (савиры). 187 О борьбе за эти города в 550—551 гг. Прокопий подробно рассказывает в IV книге «Войны с готами». См. B. G. IV. 13. 15—22. 188 См . выше: В. Р. II. 15. 10. 189 Союз с гуннами-сабирами был действительно очень важен, поскольку это был народ воинственный и хорошо знавший осадное дело. См.: B. G. IV. 2. 27—33; 14. 4—5. 190 Это очередной выпад против Юстиниана, не обеспечившего союз с сабирами и аланами. 191 Несмотря на то что маршрут Мир-Мироя точно Прокопием не обозначен, можно предположить, что он проходил через области, где находились города Сканда и Сарапанис, иными словами, там, где ныне пролегла железная дорога Тбилиси — Гори — Батуми. См.: Rubin В. Das Zeitalter... S. 518. Anm. 1131. 192 Этот Иоанн являлся сыном комита Армении 526 г . Фомы. См.: Адонц Н. Указ. соч. С. 178. 193 Битва в теснинах уподоблена знаменитой битве при Фермопилах. Сражение имело место возле Сарапаниса, соврем. Шорапани, который отстоит от Батуми на расстоянии 140 км по прямой линии. См.: Rubin B. Das Zeitalter... S. 518. Anm. 1136. 194 Девять дней — это немного, поскольку местность между Сарапанисом и Батумом по большей части покрыта чащобами и болотами, а местного проводника у Мир-Мироя не было. 195 Здесь Прокопий, по всей видимости, выражает собственную точку зрения, которая сводится к критике организации военного дела при Юстиниане. 196 Маршрут шел к Дувию (Двину). См.: Rubin B. Das Zeitalter... S. 518. Anm. 1137. 197 Рекитанг — полководец в Ливане, принимавший участие также в военных действиях в Лазике в Иллирии. См.: В. Р. II. 16. 17; 19. 23 etc. 198 См . выше: В.Р. I. 25. 199 Феодора умерла от рака 28 июня 548 г .Комментарии (2)Обратно в раздел история |
|