Поло М. Книга о разнообразии мира

ОГЛАВЛЕНИЕ

КНИГА II

ГЛАВА LXXVI
Здесь описываются дела ныне царствующего великого хана Кублая
[Хубилая], его двор, справедливое правление и говорится о других его делах

Начну повесть о всех великих делах и великих диковинах ныне
царствующего великого хана Кублая, по-нашему "великого государя". И воистину
он зовется так; да знает всякий, от времен Адама, нашего предка, и доныне не
было более могущественного человека, и ни у кого в свете не было стольких
подвластных народов, столько земель и таких богатств. Ясно расскажу вам в
этой книге, что все это правда, и всякий признает, что не было в свете
прежде и нет теперь более могущественного государя, и вот почему.

ГЛАВА LXXVII
Здесь описывается большая битва между великим ханом и его дядей Нояном [Ная]

Происходит он, знайте, по прямой царской линии от Чингис-хана, и только
тот, кто происходит по прямой линии от Чингис-хана, может быть государем
всех татар. Кублай-хан [Хубилай] шестой великий хан, это значит, шестой
великий государь всех татар. Получил он государство в 1256 г. по Р. X.; в
этом году начал царствовать; за храбрость, да за удаль, да за ум большой
получил он государство; родня и братья спорили с ним из-за этого. За удаль
он получил государство, и по справедливости оно ему досталось. С его
воцарения до настоящего года, 1298, прошло сорок два года. Лет ему теперь
восемьдесят пять. До своего воцарения воевал он много раз, был храбр и
начальствовал отлично; а как воцарился, воевал всего раз в 1286 г., и вот
почему. Был у Кублай-хана дядя Наян; был он молод и многими землями да
областями владел; до четырехсот тысяч всадников мог выставить. Предки его,
да и он сам, исстари подчинялись великому хану; но был он, как я сказал,
молод, лет тридцати, и вздумал о себе, что [он] великий царь, четыреста
тысяч всадников может выставить в поле, и решил не подчиняться великому
хану, а буде возможно, так и государство у него отнять. Отрядил Наян
посланцев к Кайду; то был также великий, сильный царь, великому хану
приходился племянником, да бунтовал против него и замышлял недоброе;
наказывал ему Наян, чтобы шел он на великого хана с одной стороны, а Наян
пойдет с другой отнимать земли и государство; отвечал Кайду, что согласен, к
назначенному сроку приготовится и пойдет со своим народом на великого хана.
Сделать это, знайте, он мог, мог сто тысяч конных выставить в поле.
Что же вам еще сказать? Стали два князя Наян и Кайду [Хайду] готовиться
к походу на великого хана, набирали многое множество пеших и конных.

ГЛАВА LXXVIII
Как великий хан пошел на Наяна [Нал]

А великий хан узнал об этом и не изумился нисколько, а стал, как умный
и храбрый человек, готовить свою рать и говорил, что если не казнит этих
двух предателей и изменников, так не захочет венца носить и страною править.
Приготовился великий хан дней в десять-двенадцать, да так тайно, никто,
кроме его совета, и не знал об этом. Набрал он триста шестьдесят тысяч
конных да сто тысяч пеших. Собрались тут только близкие войска, оттого и
было их так мало; было у него многое множество и других, да воевали они
далеко, покоряли страны в разных частях света, и не мог он созвать их
вовремя в нужное место. Собери он все свои силы, было бы всадников такое
множество, о каком и не слыхано, да и поверить трудно; а те триста
шестьдесят тысяч человек, что он собрал, были его сокольничие и ближние
люди.
Собрал великий хан эту малость людей и спросил потом звездочетов,
победит ли своих врагов и все ли для него кончится по добру; а те отвечали,
что расправится он с врагами по своему желанию.
Пошел великий хан со своей ратью в поход и дней через двадцать пришел
на равнину, где был Наян со своим войском; четыреста тысяч конных было у
него. Ранним утром подошел великий хан, а враг ничего не знал; захватил
великий хан все дороги, ловили там всех прохожих, оттого-то враг и не ждал
его прихода. Пришли они, а Наян, скажу вам, лежит с женою в шатре да
наслаждается, очень он ее любил.

ГЛАВА LXXIX
Здесь начинается о битве великого хана с Наяном [Ная], его дядей

Что же вам сказать? Занялась заря, и великий хан показался на холме, у
той равнины, а Наян в своем шатре спокоен и уверен, что некому напасть на
него; потому что был спокоен, не велел он и стана сторожить, и не было
стражи ни впереди, ни назади. Великий хан, как я сказал, стал на возвышении,
в теремце на четырех слонах; высоко поднялось его знамя, отовсюду было
видно, а войска были расставлены отрядами по тридцати тысяч и в один миг
окружили стан; за каждым конным был пеший с копьем. Вот так-то, как вы
слышали, окружил великий хан своими войсками стан Наяна и напал на него.
Увидел Наян со своими воинами, что вокруг стана рать великого хана, и
перепугались все; бегут к оружию; скоро-наскоро вооружаются и толком, по
порядку расставляют отряды. Снарядились обе стороны, и оставалось только
схватиться; заслышались тут многие инструменты, многие трубы и громкое
пение. У татар вот такой обычай: когда их приведут и расставят биться, пока
не прозвучит накар начальника, они не начинают брани и все то время играют
на инструментах и поют; вот поэтому-то обе стороны так много играли и пели.
Изготовились обе стороны, и забил большой накар великого хана; как
забил он, тут уже не мешкают, друг на друга бегут с луками, мечами,
палицами, копьями, а пешие с самострелами и другими вооружениями. Что же вам
сказать? Начался жесточайший и свирепый бой. Стрелами, как дождем, воздух
переполнился. Мертвые всадники и кони падали на землю. За криком великим и
бранью и грома было не расслышать.
Наян, знайте, был крещеный христианин, и в ту же битву Христов крест
был на его знамени. Без лишних слов, по правде сказать, такой жестокой и
страшной битвы и не бывало; в наши дни столько народу, особенно конных, и не
видано в стане и в битве. Сколько народу погибло с той и другой стороны, так
это просто диво! С утра до полдня длилась схватка, а под конец великий хан
одолел.
Увидел Наян со своими, что им не выдержать, и побежал, да проку-то им
не было в том; Наяна взяли в полон, а князья его и люди с оружием в руках
сдались великому хану.

ГЛАВА LXXX
Как великий хан велел убить Наяна [Ная]

Узнал великий хан, что Наян взят в плен, и приказал его умертвить.
Убили его вот как: завернули в ковер, да так плотно свили, что он и умер.
Умертвили его так, потому что не хотели проливать на землю крови царского
роду, на виду у солнца и неба.
После этой победы весь народ Наяна и все его князья покорились великому
хану; были они из четырех стран, и вот из каких: из страны Чиорчиа,
во-первых, из Занли [Корея], во-вторых, из Барскола [Баркуль], в-третьих, из
Сишинтинги [?], в-четвертых. А после того как великий хан отличился и
победил, тамошние люди сарацины, идолопоклонники, жиды и многие другие, что
в бога не веруют, насмехались над крестом, что был у Наяна на знамени, и
тамошним христианам говорили: "Вот посмотрите, как крест вашего бога помог
Наяну-христианину!" Дошло до великого хана, что они радуются и насмехаются,
и бранил их великий хан, а христиан тамошних позвал к себе, стал утешать и
говорил: "По справедливости крест вашего бога не помог Наяну; крест благ и
творит только доброе и справедливое; Наян был изменник и предатель, пошел
против своего государя, и то, что случилось, справедливо, и крест вашего
бога сотворил благое, не помог неправому делу. Крест благ и творит только
благое".
Отвечали христиане великому хану: "Великий государь, истину ты
говоришь; ни зла, ни беззакония крест не похочет делать; а Наян был
предатель и изменник своего государя, и было ему по делам его" .
Такие были речи между великим ханом и христианами о кресте на знамени
Наяна.

ГЛАВА LХХХI
Как великий хан вернулся в город Канбалу [Ханбалык]

После этой победы великий хан вернулся в свой главный город Канбалук.
Было там большое веселье и великие пиры. А другой царь Кайду [Хайду], как
услышал, что Наян [Ная] разбит и казнен, не пошел воевать, побоялся, чтобы и
с ним не случилось того же.
В этот раз великий хан, как вы слышали, ходил сам на войну, в других
случаях посылает он на войну своих сыновей и князей, а в этот раз сам
захотел итти на войну: нехорошим и важным делом показалась ему эта наглость
Наяна.
Оставим это и вернемся к великим делам великого хана.
Рассказывали об его роде и об его летах, а теперь скажем, как он
наградил тех, кто на войне отличился, и наказал подлых трусов. Сотников, кто
отличился, он сделал тысячниками, одарил их серебряной посудой, роздал им
господские дщицы [пайцзы]. У сотника дщица серебряная, а у тысячника золотая
или серебряная вызолоченная, а у того, кто над десятью тысячами поставлен,
она золотая с львиною головою, а вес у них вот какой: у сотников и
тысячников они весят сто двадцать sales, а та, что с львиною головою, весит
двести двадцать; на всех них написан приказ: "По воле великого бога и по
великой его милости к нашему государю, да будет благословенно имя хана, и да
помрут и исчезнут все ослушники". На дщице, скажу вам, еще написаны права
того, кому она дана, что он может делать в своих владениях.
Добавлю еще к этому: у того, кто поставлен над ста тысячами или
начальствует главным, большим войском, дщица золотая и весит четыреста
sales; написано на ней то же, что я сказал; внизу нарисован лев, а наверху
изображены солнце и луна; даны им права на великую власть и на важные дела;
а когда тот, у кого эта важная дщица, едет, то над головою у него всегда
теремец, и значит это, что важный он господин, а сидит он всегда на
серебряном стуле. А некоторым великий хан дает дщицу с кречетом, дает ее
только большим князьям, чтоб была у них та же власть, как и у него; они
приказы отдают, а когда гонцов посылают, то, коль пожелают, лошадей забирают
у царей; говорю -- у царей, потому что у всех других
людей могут также забирать лошадей.
Оставим это и расскажем, каков великий хан с виду и какого он росту.

ГЛАВА LXXXII
Здесь описывается, каков великий хан с виду

Великий государь царей Кублай-хан [Хубилай-каан] с виду вот каков:
росту хорошего, не мал и не велик, среднего роста; толст в меру и сложен
хорошо; лицом бел и, как роза, румян; глаза черные, славные, и нос хорош,
как следует. Законных жен у него четыре, и старший сын от них станет по
смерти великого хана царствовать в империи; называются они императрицами и
каждая по-своему; у каждой свой двор, и у каждой по триста красивых, славных
девок. Слуг у них много, евнухов и всяких других, и служанок; у каждой жены
при дворе до десяти тысяч человек.
Всякий раз, как великий хан пожелает спать с какою женою, призывает ее
в свой покой, а иной раз сам идет к ней.
Есть у него и другие подруги, и скажу вам что: нужно знать, что есть
татарский род миграк; народ красивый; выбирают там самых красивых в роде сто
девок и приводят их к великому хану; великий хан приказывает дворцовым
женщинам смотреть за ними, а девкам спать с теми вместе на одних постелях,
для того чтобы разведать, хорошо ли у девок дыхание, девственны ли они и
совсем ли здоровы. После этого начинают они прислуживать великому хану, вот
каким образом: три дня и три ночи по шести девок прислуживают великому хану
и в покое, и в постели; всякую службу исправляют, а великий хан все, что
пожелает, то делает с ними. Через трое суток приходят другие шесть девок, и
так во весь год, через каждые три дня и три ночи, меняются шесть девок.

ГЛАВА LXXXIII
Здесь описываются сыновья великого хана

У великого хана от четырех жен, знайте, двадцать два сына. Старшего в
память доброго Чингис-хана назвали Чиншином; ему бы владеть всею империею и
быть великим ханом, но он умер; от него остался сын Темур; этот Темур и
будет великим ханом и государем, потому что сын старшего сына великого хана.
Темур, скажу вам, и умен, и честен, а в битвах много раз отличался. У
великого хана, знайте, еще двадцать пять сынов от подруг; и они храбрые
воины, и каждый -- великий князь.
Семеро из сынов от четырех жен царят в больших областях и царствах и
хорошо правят, потому что и умны, и честны, да и понятно: отец их, великий
хан, умнейший человек, проницательный, лучшего царя и нет, храбрее его не
бывало у татар.
Описал вам великого хана и его сыновей, расскажу теперь о его дворе и
обычаях.

ГЛАВА LXXXIV
Здесь описывается дворец великого хана

Три месяца в году, декабрь, январь и февраль, великий хан живет в
главном городе Катая Каба-лут; там его большой дворец, и вот он каков:прежде
всего квадратная стена; каждая сторона миля в длину, а в округе, значит,
четыре мили; стена толстая, в вышину добрых десять шагов, белая и кругом
зубчатая; в каждом углу по красивому, богатому дворцу; в них хранится сбруя
великого хана, луки, колчаны, седла, конские узды, тетивы, все, что нужно на
войне; есть еще по дворцу у каждой стены, такие же, как угольные; всего по
стенам восемь дворцов, и во всех сбруя великого хана; в каждом, знайте, одно
что-нибудь: в одном луки и ничего иного, в другом только одни седла, и так в
каждом одно что-нибудь. В стене на юг пять ворот; посередине большие,
открываются только, когда великий хан выезжает или въезжает; после них с
двух сторон по воротам; ими входят все прочие люди; а по углам есть еще по
большим воротам, ими входит всякий.
За стеной этой есть другая, в поперечнике поменьше, нежели в длину; и
тут восемь дворцов, таких же, как и первые, и в них также хранится сбруя
великого хана. На юг в этой стене, как и в первой, пять ворот; и по углам
ворота, так же как и там; посередине дворец великого хана, выстроен он вот
как: такого большого нигде не видано; второго этажа нет, а фундамент над
землей десять пядей; крыша превысокая. Стены в больших и в малых покоях
покрыты золотом и серебром, и разрисованы по ним драконы и звери, птицы,
кони и всякого рода звери, и так-то стены покрыты, что, кроме золота и
живописи, ничего не видно. Зала такая просторная, более шести тысяч человек
может там быть.
Диву даешься, сколько там покоев, просторных и прекрасно устроенных, и
никому в свете не выстроить и не устроить покоев лучше этих. А крыша
красная, зеленая, голубая, желтая, всех цветов, тонко да искусно вылощена,
блестит, как кристальная, и светится издали, кругом дворца. Крыша эта,
знайте, крепкая, выстроена прочно, простоит многие годы.
Между первой и второй стеной -- луга и прекрасные дерева, и всякого
рода звери; есть тут и белые олени, и зверьки с мускусом, антилопы и лани и
всякие другие красивые звери, и за стенами только по дорогам, где люди
ходят, их нет, а в других местах и там много красивых зверей.
В северо-западном углу большое озеро и много там разных рыб. Великий
хан велел напустить туда рыб, и всякий раз когда захочется ему рыбы, сколько
нужно, там и есть. Берет там начало и вытекает из озера, скажу вам, большая
река, рыбе выход железными и стальными сетями загорожен.
От дворца на север, скажу вам, на один выстрел из лука великий хан
приказал устроить холм. Холм в вышину сто шагов, а в округе тысячу; весь он
покрыт деревами; они всегда в зелени, никогда не бывают без листьев. Когда
кто великому хану расскажет о каком-нибудь красивом дереве, он приказывает
вырыть то дерево с корнями и с землей и на слонах привезти к тому холму; как
бы велико ни было дерево, его привозят, и самые красивые в свете дерева тут.
Холм этот великий хан приказал покрыть лазуриком, зеленым; и дерева тут
зеленые, и гора зеленая, и все зеленое, и зовется возвышенность Зеленым
холмом. На вершине, посредине -- дворец, большой, красивый и весь зеленый.
Так это все, и гора, и деревья, и дворец -- с виду прекрасно, смотришь, и
сердце веселится. Оттого-то и устроил все это великий хан, чтобы было на что
порадоваться.

ГЛАВА LXXXV [A]
Здесь описывается дворец сына и наследника великого хана

Возле своего дворца великий хан приказал выстроить другой, совсем
похожий на него, для сына, когда он будет царствовать и властвовать;
поэтому-то второй дворец выстроен совершенно таким же, как и первый; такой
же он большой, и столько же кругом стен, как и кругом дворца великого хана.
А сын Чиншин [Чимким], кого я называл прежде, должен быть царем, живет он по
тем же обычаям и делает те же дела, что и великий хан, потому что как только
великий хан помрет, его выберут в цари; у него и печать императорская, но не
совсем такая же, как у великого хана, пока тот жив.
Рассказал вам о дворцах и описал их, теперь расскажу о великом граде
Катая, где эти дворцы; расскажу, зачем он был выстроен и как тут стоял
большой и знатный старый город; назывался он Ганбалу [Ханбалык], а по-нашему
царский город.
Узнал великий хан через звездочетов, что поднимется этот город и станет
бунтовать против него, и велел он выстроить поблизости к нему другой город;
между двумя городами была только река; из старого города великий хан выселил
жителей в новый и назвал его Тайду.
А величиной этот город вот какой: он квадратный, в округе двадцать
четыре мили; все четыре стороны равны; обнесен он земляным валом, в вышину
шагов двадцать, а в толщину внизу шагов десять; наверху стена не так толста,
как внизу; чем выше, тем тоньше, на самом верху шага три в ширину. Стена
зубчатая, белая; в ней двенадцать ворот, и у каждых ворот по большому и
красивому дворцу; на каждой стороне по трое ворот и по пяти дворцов, потому
что тут в каждом углу еще по дворцу. В дворцах большие покои, куда
складывается оружие городской стражи.
Улицы в городе, скажу вам, широкие, прямые, из конца в конец все видно,
из одних ворот в другие. Много там прекрасных дворцов, отличных гостиниц, и
много славных домов. Посреди города большой дворец с великим колоколом;
звонит тот колокол ночью, чтобы никто не смел ходить по городу после
третьего бою; пробьет колокол по-указанному три раза, никто и не смеет
ходить по городу, разве только те, кто к роженицам да к больным идут, да. и
те идут с фонарями. Каждые ворота, скажу вам, указано сторожить тысяче
людей, не потому чтобы народа боялись, а ради почета великому хану, когда он
там живет, да чтобы воры не бесчинствовали в городе.
Рассказал вам о городе, теперь расскажу, какой у великого хана двор, и
о всех других делах.

ГЛАВА LXXXV [Б]
О предательском замысле возмутить город Камбалу [Ханбалык] и о том, как
зачинщики были пойманы и казнены

Ниже будет говорено, что назначаются там двенадцать человек и могут
они, по своему усмотрению, распоряжаться землями, управлением и другим всем.
Между ними был некий сарацин по имени Ахмах [Ахмед], муж мудрый и способный.
Был он у великого хана в силе; любил его великий хан и позволял ему все.
Открылось после его смерти, что околдовал Ахмах великого хана, так что тот
верил всякому его слову, слушался его и делал по его желанию. Он
распоряжался всем управлением и назначениями, наказывал преступников; всякий
раз, когда он желал погубить, по делам или несправедливо, ненавистного ему,
шел он к великому хану и говорил ему:
"Такой-то заслуживает казни, оскорбил он ваше величество так-то".
Великий хан говорил ему: "Делай как знаешь", -- а он тотчас же казнил
его.
Народ, видя его полномочия, а также доверие великого хана к его словам,
не осмеливался противоречить ему ни в чем. Не было такого сильного и
могущественного человека, кто не боялся бы его. Обвиненный им в
государственном преступлении при всем желании оправдаться не мог этого
сделать, не находя ни в ком поддержки, так как никто не осмеливался
противоречить Ахмаху; и таким-то образом многих погубил он несправедливо.
Кроме того, не было красивой женщины, которой, если только она ему
понравилась, он не овладел бы; незамужнюю он брал в жены, а то иначе
принуждал отдаваться его желаниям. Как прослышит он, что у такого-то
красивая дочка, были у него его сводники, шли они к отцу девушки и говорили
ему: " Что скажешь? Вот у тебя дочь, отдай ее замуж за баило, т. е. за
Ахмаха (называли его баило, по-нашему наместник), а мы устроим, что даст он
тебе такое-то управление или такое-то назначение на три года".
Таким-то образом тот человек отдавал ему свою дочь. Шел тогда Ахмах к
великому хану и говорил ему: "Такая-то должность свободна, или будет
свободна тогда-то, такого-то можно бы назначить", -- а великий хан отвечал:
"Делай как знаешь", -- и тотчас же назначался на ту должность тот человек.
Из-за честолюбия или же из-за страха все красивые женщины или делались его
женами, или же подчинялись его желаниям.
Было у него около двадцати сынов; занимали они высокие должности;
некоторые из них под прикрытием отцовского имени были прелюбодеями, подобно
отцу, и другие злодейства совершали.
Этот Ахмах скопил большое богатство: всякий, кто добивался какой-либо
должности, приносил ему большой подарок.
Властвовал он так-то двадцать два года. Наконец, туземцы, то есть
катайцы [китайцы], видя безмерную несправедливость и гнусные злодеяния,
содеянные женам их и им самим, не могли больше стерпеть, порешили убить его
и восстать против правительства.
Между ними был некий катаец по имени Ченху [Чжаньи?]; он командовал
тысячью человек. Сказанный Ахмах изнасиловал его мать, дочь и жену.
Разгневанный против него Ченху сговорился об его истреблении с другим
катайцем по имени Ванху; последний командовал десятью тысячами человек.
Сговорились привести свое намерение в исполнение в то время, когда великий
хан, проведя три месяца в Камбалу, отправлялся оттуда в город Ксанду, где
пребывал также три месяца. Сын великого хана Чингис [Чимким] уезжал также в
свое обычное местопребывание. В городе для охраны оставался Ахмах; когда
случалась надобность, он посылал доклад хану в Ксанду [Шанду], а тот отдавал
оттуда приказания.
Ванху [Ванчжу] и Ченху сговорились, сообщили свое решение знатным
катайцам, с общего согласия передали то решение в другие города своим
друзьям, и положено было в назначенный день по данному огнем знаку перебить
всех бородатых, подать такой же знак другим городам и там то же сделать. А
перебить бородатых хотели потому, что катайцы по природе без бород, татары
же, сарацины и христиане носят бороды.
Нужно знать, что все катайцы не любят управления великого хана, потому
что поставил он над ними татар и всего чаще сарацин; а этого катайцы не
выносили, так как обходились с ними, как с рабами. Великий хан овладел
Катаем не по праву, а силой и не доверял катайцам, а отдал страну в
управление татарам, сарацинам и христианам, людям из его рода, верным и не
туземцам.
Сказанные Ванху и Ченху в условленное время взошли ночью во дворец.
Ванху сел и приказал осветить. Послал он потом к Ахмаху-баило, жившему в
старом городе, гонца, как бы от Чингиса [Чимкима], сына великого хана, будто
бы приехавшего в эту ночь и звавшего Ахмаха к себе. Изумленный Ахмах
поспешил во дворец, потому сильно боялся Чингиса. В воротах города он
повстречал татарина по имени Когатай, начальника над двенадцатью тысячами
солдат, постоянно стороживших город. Когатай [Турхан] спросил Ах маха, куда
он идет так поздно. я "К Чингису, только что приехавшему", -- ответил тот.
"Как мог он приехать незамеченно и без моего ведома!" -- сказал Когатай
и пошел за Ахмахом с несколькими солдатами. Катайцы думали, лишь бы
справиться с Ахмахом, а остального нечего бояться. Как только Ахмах вошел во
дворец, видя великое освещение, он преклонил колена перед Ванху, принимая
его за Чингиса, а Ченху, бывший тут же с мечом наготове, отрубил ему голову.
"Предательство!" -- закричал при виде этого Когатай, стоявший у входа
во дворец, тотчас пустил стрелу в Ванху и убил его на месте; затем позвал
своих и пленил Ченху; по городу он объявил, что всякий, кого найдут вне
дома, будет убит.
Катайцы, видя, что татары открыли заговор, а у них нет заправителей,
один убит, а другой взят в плен, остались по домам и не могли дать знак
другим городам, чтобы они возмутились, как было условлено. Когатай тотчас же
послал гонцов к великому хану с извещением обо всем случившемся. Великий хан
приказал ему тщательно расследовать и наказать сообразно с виною. Наутро
Когатай допросил всех катайцев и казнил главных зачинщиков заговора. То же
было сделано в других городах, когда их участие в заговоре было узнано.
Великий хан, вернувшись в Камбалу, пожелал знать причину этого
происшествия и нашел, что сей проклятый Ахмах с сыновьями, как это было выше
рассказано, натворил много зла и безобразий; было дознано, "что он и семь
его сынов (не все его сыновья были злые) захватили множество жен, не считая
тех, кого изнасиловали. Потом великий хан приказал снести в новый город все
богатство, собранное Ахмахом в старом, и присоединить к своей казне, и было
того богатства много. Тело Ахмаха он приказал вырыть из могилы и выбросить
на улицу собакам на растерзание; с сынов же его, которые злодействовали,
подобно отцу, он приказал заживо содрать кожу.
Стал великий хан размышлять об этой проклятой секте сарацин, считавшей
позволительным всякий грех и даже убийство человека не их закона, --
оттого-то и Ахмах с сынами не почитал содеянного им за грех, -- и
возненавидел сарацин великий хан. Позвал их к себе и запретил им многое, их
законом повелеваемое. Приказал им жениться по татарскому закону, животных
убивать в пищу, не перерезывая горла, а распарывая брюхо. В то время, когда
все это происходило, Марко Поло находился там.

ГЛАВА LXXXVI
Как великий хан приказывает двенадцати тысячам всадников сторожить себя

Великий хан, знайте, ради важности, держит около себя охрану из
двенадцати тысяч всадников; зовут этих всадников quesitam [читается
ке-зитам], что по-французски значит всадник, верный государю. А держит их
великий хан не потому, чтобы боялся кого-нибудь; над ними четыре начальника,
а над [под] каждым начальником по три тысячи человек. Три дня и три ночи
каждые три тысячи всадников живут во дворце великого хана; там они едят и
пьют; а через трое суток они уходят; приходят другие и сторожат три дня и
три ночи; и так меняются, пока все не отслужат, а тогда начинают сначала, и
так во весь год.
На пиру великий хан за столом сидит вот как: его стол много выше других
столов; садится он на северной стороне, лицом на юг; с левой стороны возле
него сидит старшая жена, а по правую руку, много ниже, сыновья, племянники и
родичи императорского роду; а головы их приходятся у ног великого хана; а
прочие князья садятся за другие столы, еще ниже. Жены рассаживаются точно
так же. Жены сыновей великого хана, его племянников и родичей с левой
стороны, пониже, а за ними, еще ниже, садятся жены баронов и рыцарей. Всякий
знает свое место, где он должен сидеть по порядку, установленному великим
ханом. Столы расставлены так, что великий хан может видеть всех, а столов
многое множество. А вне этого покоя угощаются более сорока тысяч человек;
приходят сюда с большими припасами, приходят из иноземных стран с
диковинными вещами; тут и такие, у кого есть владения, да хотят побольше;
приходят они в те дни, когда у великого хана большой выход и пир.
В том покое, где великий хан сидит, посредине стоит чаша из чистого
золота; входит в нее бочка вина; кругом нее, по углам, чаши поменьше. Из
большой чаши вино или другой напиток разливается по золотым сосудам; а в
каждом из них вина хватит человек на восемь или десять; один такой сосуд
ставится на стол между двух человек; а у каждого есть своя чарка с ручкой,
ею он и черпает вино из золотого сосуда. Все равно так же между двух жен
ставится по большому сосуду и по две чарки. Сосуды те и чарки, знайте,
дорогие. Золотой и серебряной посуды у великого хана, знайте, много; кто не
видел, тот и не поверит, сколько.
Еду и питье великому хану подают многие князья, а рты и носы у них,
скажу вам, прикрыты прекрасными шелковыми да золотыми тканями, чтобы дух и
запах не касались пищи и питья великого хана. Когда великому хану пить,
инструменты играют, а их тут многое множество; а возьмет великий хан чарку в
руки, все князья и все, кто там, становятся на колени и низко кланяются.
После того великий хан пьет, и всякий раз, когда великий хан пьет,
повторяется то же самое. О еде ничего не скажу; что много ее тут, всякий
поверит. Скажу вам, нет тут князя или рыцаря без жены, а жены их едят
вместе.
Поедят все, столы убирают; приходит тут в тот покой перед великого
государя и к его гостям многое множество скоморохов и плясунов, представляют
и потешают великого хана, и все веселятся и смеются. А как кончится все это,
расходятся и возвращаются по домам.

ГЛАВА LXXXVII
Здесь описывается большой пир, что великий хан задает в день своего
рождения

Все татары празднуют день своего рождения. Великий хан родился в 28
день сентябрьской луны. День рождения празднуют они все равно так же, как и
новый год, о чем расскажу потом.
В день рождения великий хан облачается в сукно, вытканное золотом; в
тот же цвет и точно так же, как великий государь, одеваются двенадцать тысяч
князей и рыцарей; сукно у них не такое дорогое, а того же цвета, шелковое, с
золотом; у каждого большой золотой пояс. Одежду эту дарит им великий хан; а
иная одежда по своим драгоценным камням и жемчугу стоит более десяти тысяч
бизантов; и много таких. Этим двенадцати тысячам князей и рыцарей великий
хан дарит дорогие одеяния тринадцать раз в году; одеяния такие же, как его
собственные, и очень дорогие. Что все это дорого -- нетрудно понять; нет в
свете другого государя, кто мог бы то же самое делать.

ГЛАВА LXXXVIII
Еще о том же

В день рождения великого хана все татары в свете, из всех областей и
стран, у кого от великого хана земли и страны, приносят ему великие дары,
всякий что ему следует, по-установленному. С большими приносами приходят
сюда и те, кому желательно, чтобы великий хан дал им земли в управление. А
великий хан выбрал двенадцать князей; они раздают земли по заслугам.
В тот день идолопоклонники, христиане, сарацины и все народы служат
молебны и молятся, всяк своим идолам и своим богам, чтоб берегли те великого
хана и ниспослали ему долгую жизнь, радость и здоровье.
Во весь день так-то веселье и пиршество. Довольно об этом: рассказал
все хорошо, теперь опишу другой большой праздник, в начале их года, зовется
он белым праздником.

ГЛАВА LXXXIX
Здесь описывается большой праздник, что великий хан задает в начале года

Год у них начинается в феврале; великий хан и все его подданные
празднуют вот как: по обычаю все одеваются в белое, и мужчины и женщины,
всякий как может. Белая одежда почитается у них счастливой, поэтому они и
делают это, одеваются в белое, чтобы во весь год было счастье и
благополучие. В этот день весь народ, все страны, области и царства и все, у
кого от великого хана земли в управлении, приносят ему большие дары, золото
и серебро, жемчуг и драгоценные камни, множество дорогих белых тканей; и все
это делают, чтобы во весь год у великого хана богатства было много и было бы
ему радостно и весело. Скажу вам еще, князья и рыцари, да и весь народ друг
другу дарят белые вещи, обнимаются, веселятся, пируют, и делается это для
того, чтобы счастливо и по добру прожить весь год.
В этот день, знайте еще, дарят великому хану более ста тысяч славных и
дорогих белых коней. В этот же день выводят пять тысяч слонов под белыми,
зверями и птицами вышитыми, попонами; у каждого слона на спине по два
красивых и дорогих ларца, а в них посуда великого хана и богатая сбруя для
этого белого сборища. Выводят еще многое множество верблюдов; они также под
попонами и навьючены всем нужным для дара. И слоны, и верблюды проходят
перед великим ханом, и такой красоты нигде не видано! Утром, в праздник, к
государю в большой покой, пока столы не расставлены, приходят цари, герцоги,
маркизы, графы, бароны, рыцари, звездочеты, врачи, сокольничие и все другие
чины, управляющие народами, землями, военачальники, а те, кому нельзя
взойти, становятся вне дворца, в таком месте, где великий государь мог бы их
видеть. Строятся вот в каком порядке: сперва сыны, племянники и те, кто
императорского роду, потом цари, а там герцоги, затем все другие, в том
порядке, как им следует.
Когда все рассядутся по своим местам, встает старейший духовный и
громко говорит: "Преклонитесь и почтите", -- и как только он это скажет, все
преклоняются челом до земли, славословят и молятся великому хану, как богу.
Четыре раза поклоняются ему так точно. Потом идут к разукрашенному алтарю;
стоит на нем красная дщица с именем великого хана да прекрасная курильница;
благоговейно воскуряют той дщице, а после того возвращаются на свои места.
Сделав все это, приносят свои богатые и дорогие дары. А когда великий
государь пересмотрит все дары, расставляются столы, и все садятся за них, в
том порядке, как я говорил прежде: великий хан садится за свой большой стол,
а по левую его руку старшая жена, и никто более тут не сидит; все прочие
садятся в том порядке, как я вам говорил; все жены, как я вам говорил, на
стороне императрицы. Обедают точно так, как я говорил вам в ином месте. А
после обеда приходят фокусники и потешают двор, что вы уже прежде слышали;
когда все это кончится, идут все к себе домой.
Рассказал вам о белом празднике, опишу теперь щедрость великого хана,
как он дарит некоторым баронам одежду для учрежденных им же праздников.
Здесь описываются двенадцать тысяч баронов, что приходят на пиры
Набрал великий хан двенадцать тысяч баронов; зовутся они кеситэн
[кэшиктэн], а значит это: близкие и верные слуги государя; подарил он
каждому из них тринадцать одеяний разных цветов, дорогих, расшитых жемчугом,
камнями и всякими драгоценностями, дал по дорогому, красивому золотому
поясу, да еще сапоги из верблюжьей кожи, шитые серебром, дорогие и красивые;
точно цари, как облекутся в эти красивые и знатные наряды. Установлено, в
какой праздник в какую одежду наряжаться. У великого хана тоже тринадцать
одежд, как и у баронов, того же цвета, да только подороже и величественнее.
Как бароны, так и он наряжается.
Описал вам тринадцать одежд, что двенадцать тысяч баронов получили от
своего государя, всего сто пятьдесят шесть тысяч дорогих одеяний; без записи
и не сосчитаете, что они стоят; больших денег стоит обувь. Устроил все это
великий хан для того, чтобы пиры его были почетнее и величественнее.
Расскажу вам еще о превеликом чуде: приводят перед великим государем
большого льва, завидит лев великого хана и смиренно ложится деред ним,
словно как бы признает его за своего государя, и лежит без цепей. Есть чему
подивиться!
Довольно об этом, расскажем о большой охоте великого хана.

ГЛАВА ХСI
Как великий хан установил, чтобы приносили ему дичь

Во все время, пока великий хан живет в катайской столице, то есть в
декабре, январе, феврале, приказывает он, чтобы в окружности, на шестьдесят
дней пути, охотились на зверя и на птиц. Установлено и приказано, чтобы те,
кто владеют людьми и землями, приносили великому хану больших зверей,
кабанов, оленей, антилоп, ланей, медведей и других, знатную часть из того,
что наловят. Так-то охотятся все.
А у зверей, что посылают к великому хану, выпускают из живота все
внутренности, кладут потом на телеги, так и отсылают к великому хану. Это
делают те, кто за тридцать дней [пути], и таких многое множество. А те, кто
за шестьдесят дней, мяса не посылают, оттого что далеко: отсылают ему
выделанные кожи, а великий хан употребляет их на вооружение и для войска.
Рассказал вам об охоте, опишу вам диких зверей, что великий хан держит.

ГЛАВА ХСII
Здесь описываются львы, леопарды,
волки, выученные зверей ловить, да еще кречеты, соколы и другие птицы

Много у великого хана леопардов, приученных к охоте и зверей ловить; и
волков у него многое множество, и они славно приучены ловить зверей. Много у
него львов больших, покрупнее тех, что в Вавилоне. Прекрасная на них шерсть,
отличной масти, черными, рыжими и белыми полосами.
Приучены они ловить диких кабанов, диких быков, диких ослов, оленей,
ланей и других зверей. Залюбуешься, когда везут они дикого зверя в клетке,
на телеге, а подле маленькая собачка. Орлов, приученных ловить волков,
лисиц, антилоп, ланей, у него также много, ловят они всех зверей вдоволь; а
те орлы, что приучены волков ловить, -- большие и сильные; нет такого
большого волка, которого не поймал бы этот орел.
Рассказал все, что вы слышали, опишу вам теперь, какое множество
отличных собак великий хан держит.

ГЛАВА ХСIII
Здесь говорится о двух братьях, что за охотничьими собаками смотрят

Есть у великого хана два князя, родные братья, один зовется Баян, а
другой Минган. Называют их cunici [читается куничи], что значит смотрители
собак меделянок; у каждого под началом десять тысяч человек; одни десять
тысяч человек одеты одинаково в красный цвет, а другие -- в голубой, и
завсегда одеваются так, когда идут на охоту с великим ханом. У каждого из
двух тысяч, из этих десяти тысяч, под присмотром по одной, по две или по
более собак мордашек; всех их, значит, много. Когда великий хан едет на
охоту, по одну его сторону едет один брат со своими десятью тысячами ловчих
и со своими пятью тысячами собак, а по другую -- другой. со своими десятью
тысячами и со своими собаками. Идут вплотную, один за другим, растянутся на
целый день пути и всякого зверя излавливают. Любо посмотреть и на охоту, и
на собак, и на охотников, заглядишься, скажу вам, на великого хана, когда он
и князья кругом его скачут с кречетами по равнине, а собаки, смотришь, гонят
с той и с другой стороны медведей, оленей и всяких зверей!
Рассказал вам о том, как собак держат, опишу, как великий хан проводит
остальные три месяца.

ГЛАВА XCIV
Здесь описывается, как великий хан отправляется на охоту ловить зверей
и птиц

Пожив в том городе три месяца, декабрь, январь и февраль, великий хан
уезжает оттуда в марте и едет на юг, за два дня пути, к морю-океану [Желтому
морю].
Берет он с собою десять тысяч сокольников, да пятьсот кречетов, да
соколов-пилигримов, да сероголовых соколов во множестве; берет еще с собою
ястребов ловить водяную птицу. Всех их он не держит в одном месте; расставит
их там и сям, так они и охотятся, а птиц, что наловят, по большей части
несут великому хану.
Когда великий хан отправляется на охоту со своими соколами и другими
птицами, добрых десять тысяч человек с ним; расставляет их он парами;
называются они тоскаор, а по-нашему сторож; они сторожат; а как станут
парами там и сям, так места займут много; у всякого есть свисток и колпачок,
могут и призвать птицу, и держать ее; а когда великий хан прикажет запустить
птиц, тому, кто выпускает, нет нужды итти за ними следом, потому что, как я
вам сейчас говорил, всюду расставлены люди и сторожат птиц, и куда бы они ни
полетели, они за ними, и коль нужно им помочь, помогают. У птиц великого
хана, а также у птиц других князей, к ноге привязана серебряная бляха, а на
ней написано имя того, чья птица и кто ее держит; как поймают птицу, тотчас
же знают, чья она, тому и отдают. А когда не знают, чья птица, несут ее к
князю буларгей; зовут так того, кто стережет добро без хозяина.
Найдут ли коня, или меч, или птицу, или что другое, и коли не знают,
чья вещь, несут ее к тому князю, а он сторожит и бережет найденное; а кто
нашел, коли тотчас не принесет, почитается за вора; а кто потерял, идет к
тому князю, и тот приказывает отдать потерянное. Завсегда тот князь
пребывает со своим знаменем в самом высоком месте стана, чтобы те, кто
что-либо утерял, тотчас же видели его. Так-то ничего не теряется, а все
находится и по принадлежности возвращается.
А по той дороге, по которой, как я говорил, идет великий хан к
морю-океану, много прекрасных мест, охоты на зверей и птиц много: нигде в
свете нет такого удовольствия.
Ездит великий хан всегда в прекрасном деревянном покое, на четырех
слонах; внутри покой обит сукном, вытканным золотом, а снаружи обтянут
львиной кожей. Берет он с собой дюжину лучших из своих кречетов, да сидят с
ним для компании и развлечения несколько князей. Так-то едет он в том покое,
на слонах, а другие князья скачут кругом. "Царь, -- скажут они ему, --
журавли летят" -- и тотчас же приказывает он раскрыть сверху покой и видит
журавлей. Выберет, какого захочет, кречета и пустит его, и зачастую тот
излавливает журавля; а великий хан видит все это со своего ложа, и великая
ему потеха и удовольствие. А все другие князья и рыцари скачут кругом
великого хана. Никто не поверит, чтобы у кого на свете было столько потех и
удовольствий, как у великого хана.
А придет великий хан в Каччар модун, там уже расставлены палатки, и все
сыновья, и князья, и жены, больше десяти тысяч тут красивого да богатого
народу. А палатка у него вот какая: в той, где бывают собрания, поместится
тысяча всадников; а двери у нее на юг. Сюда сходятся князья и другие люди;
рядом, на запад, другая; там пребывает великий хан. Сюда он призывает того,
с кем желает поговорить; а за большой залой просторный и красивый покой;
здесь великий хан опочивает. Есть еще и другой покой и другие палатки, но не
рядом с большой палаткой.
А две залы и тот покой, о котором я говорил, выстроены вот как: в
каждой зале три прекрасно сработанных столба из благовонного древа; снаружи
покрыты очень красивыми львиными кожами, полосатыми, черными, белыми и
красными. Построены они так прочно, что ни дождь, ни ветер не повредят и не
попортят их. Внутри они обиты горностаем и соболем; то самые лучшие меха,
самые дорогие и богатые из мехов. Хороший соболий мех, по правде, на мужскую
шубу стоит две тысячи безантов, а попроще -- тысячу. Татары зовут его
царским мехом, а зверь с куницу. Диву даешься, глядя, как этими двумя мехами
хорошо обиты и тонко убраны обе залы великого хана. Опочивальня великого
хана, что тут же рядом, снаружи обита также львиными кожами, а внутри --
горностаевыми и собольими мехами; убрано все прекрасно, на славу. Веревки в
покоях и в залах -- шелковые, дорогие. Маленькому царю и не уплатить того,
что стоят три палатки.
Вокруг этих палаток другие, так же хорошо выстроенные и прекрасно
убранные. У жен великого хана также палатки богатые. Для кречетов, соколов,
для птиц и зверей есть многое множество палаток. В этой ставке просто диво,
сколько народу. Она кажется самым многолюдным на свете городом. Отовсюду
сошелся сюда народ, да еще с домочадцами. За великим ханом сошлось сюда
множество его врачей, звездочетов, сокольничьих и других чинов. А устроено
тут все так же хорошо, как в столице.
Живет великий хан в том месте до весны, которая начинается там около
нашей Пасхи; и во все это время он охотится по соседству, много ловит
журавлей, лебедей и других птиц; а люди его, что расставлены по разным
местам, приносят ему всякой дичи. Живет он все время там весело, в свое
удовольствие, кто сам не видел его великолепия, его дел и потех, тот и не
поверит тому, что я говорил.
Скажу вам еще: кругом тех мест, где живет великий хан, на двадцать дней
пути, никто, ни один купец, ни один ремесленник, ни один крестьянин не смеет
держать соколов, или ловчих птиц, или охотничьих собак. А в других областях
и землях могут держать собак и ловчих птиц, а коль пожелают, так и
охотиться. Во всех местах, где великий хан властвует, знайте еще, по
истинной правде, никакой царь, никакой князь и ни один человек не смеет
охотиться на зайцев, оленей, ланей и антилоп, на всех зверей, что плодятся с
марта по октябрь; а кто противное учинит, жестоко раскается. Великий хан
установил так, и приказу его, скажу вам, повинуются; зачастую зайцы, лани и
другие звери, что я называл, идут прямо к человеку, и никто их не трогает и
зла им никакого не делает.
Живет великий хан в том месте так-то, как вы слышали, до Пасхи, а потом
уезжает со всеми своими той же дорогой, что приехал, прямо в Канбалу и во
весь путь в свое удовольствие тешится охотой.

ГЛАВА XCV
Как великий хан устраивает большие выходы и задает великие пиры

Придет великий хан в свою столицу Камбалу [Ханбалык] и поселяется в
главном дворце на три дня, не более; устраивает большой выход и задает
великий пир. Веселится и пирует со своими женами. И во все три дня не
надивишься пышности великого хана.
Домов и народу в этом городе, и внутри, и вне, превеликое множество.
Что ни ворота, то предместье; двенадцать, значит, больших предместий, а
народу в них не сосчитать; в предместьях жителей более, нежели в городе, там
пристают и живут и купцы, и все, кто приходит по делам; а приходит многое
множество ради великого хана; и купцы, и другие люди приходят сюда по своим
делам, потому что город торговый.
Дома и дворцы тут [в предместьях], скажу вам, так же хороши, как и в
городе, хоть и не такие, как великого хана.
Мертвых в городе не хоронят, а умрет идолопоклонник, несут его в такое
место, где тела сжигают, а это за предместьями; и других хоронят за
предместьями.
Грешницы, мирские, значит, жены, что за деньги людям служат, в городе
жить не смеют; живут они по предместьям, и не поверите, сколько их тут!
Добрых двадцать тысяч их тут! И все за деньги служат, и все заняты, потому
что каждый день многое множество купцов и иностранцев приходит и уходит.
Если столько мирских жен, легко понять, сколько народу в Канбалу.
Ни в какой другой город в свете не свозится столько дорогих и богатых
вещей. Скажу вам прежде всего, чтб привозится из Индии: везут сюда
драгоценные камни, жемчуг и всякие другие дорогие вещи. Все хорошие и
дорогие вещи из Катая и других областей привозят сюда; и все это для
государей, что живут здесь, для их жен, для князей, для великого множества
военных людей и для тех, что приходят сюда, ко двору великого хана.
Потому-то свозят сюда, как я вам рассказывал, самые богатые вещи, самой
дорогой цены, да в таком обилии, как ни в какой другой город в свете; много
здесь товаров продается и покупается. Каждый день, знайте, приезжает сюда
более тысячи телег с шелком; ткутся тут сукна с золотом и шелковые материи.
Кругом этого города, и близко, и далеко, двести городов, и оттуда сходятся
сюда за покупками; все нужное находят тут; неудивительно, что в Канбалу
достается все, что вам рассказывал. Теперь это вам понятно. Опишу вам
монетный двор в этом самом городе Канбалу и покажу ясно, как великий хан
может тратить более, нежели рассказано или расскажет-
ся в этой книге.

ГЛАВА ХСVI
Как великий хан вместо монет тратит бумажки

В Канбалу [Ханбалык] монетный двор великого хана, да такой, что про
великого хана сказать можно -- алхимию он знает вполне, и вот почему.
Приказывает он изготовлять вот какие деньги: заставит он набрать коры от
тутовых деревьев, листья которых едят шелковичные черви, да нежное дерево,
что между корой и сердцевиной, и из этого нежного дерева приказывает
изготовить папку, словно как бумагу; а когда папка готова, приказывает он из
нее нарезать вот как: сначала маленькие [кусочки], стоящие половину малого
ливра, или малый ливр, иные ценой в пол серебряный грош, а другие в
серебряный грош; есть и в два гроша, и в пять, и в десять, и в безант, и в
три и так далее до десяти безантов; и ко всем папкам приложена печать
великого хана. Изготовляется по его приказу такое множество этих денег, что
все богатство в свете можно ими купить. Приготовят бумажки так, как я вам
описал, и по приказу великого хана распространяют их по всем областям,
царствам, землям, всюду, где он властвует, и никто не смеет, под страхом
смерти, их не принимать. Все его подданные повсюду, скажу вам, охотно берут
в уплату эти бумажки, потому что, куда они ни пойдут, за все они платят
бумажками, за товары, за жемчуг, за драгоценные камни, за золото и за
серебро: на бумажки все могут купить и за все ими уплачивать; бумажка стоит
десять безантов, а не весит ни одного. Приходят много раз в году купцы с
жемчугом, с драгоценными камнями, с золотом, с серебром и с другими вещами,
с золотыми и шелковыми тканями; и все это купцы приносят в дар великому
хану. Сзывает великий хан двадцать мудрых, для того дела выбранных и
сведущих, и приказывает им досмотреть приносы купцов и заплатить за них, что
они стоят. Досмотрят мудрецы все вещи и уплачивают за них бумажками, а купцы
берут бумажки охотно и ими же потом расплачиваются за все покупки в землях
великого хана. Много раз в году, сказать по правде, приносят купцы вещей
тысяч на четыреста безантов, и великий хан за все расплачивается бумажками.
Скажу вам еще, много раз в году отдается приказ по городу, чтобы все, у
кого есть драгоценные
камни, жемчуг, золото, серебро, сносили все это на монетный двор
великого хана; так и делают, сносят многое множество всего этого; и
уплачивается всем бумажками. Так-то великий хан владеет всем золотом,
серебром, жемчугом и драгоценными камнями всех своих земель.
Скажу вам еще о другом, о чем следует упомянуть: когда бумажка от
употребления изорвется или попортится, несут ее на монетный двор и
обменивают, правда, с потерей трех на сто, на новую и свежую. И другое еще
следует рассказать в нашей книге: если кто пожелает купить золота или
серебра для поделки какой-нибудь посудины, или пояса, или чего другого, то
идет на монетный двор великого хана, несет с собой бумажки и ими уплачивает
за золото и серебро, что покупает от управляющего двором.
Рассказал вам, как и почему великий хан должен иметь и имеет богатства
более, нежели кто-либо в свете. А вот что еще изумительнее: у всех царей в
свете нет столько богатства, сколько у великого хана.
Рассказал вам и описал, как великий хан изготовляет бумажки, а теперь
порасскажу о великих господах, что по приказу великого хана из этого города
Канбалу распоряжаются.

ГЛАВА XCVII
Здесь описываются двенадцать баронов, что все дела великого хана исполняют

Выбрал великий хан двенадцать знатных князей и им поручил все дела в
тридцати четырех областях. Обычаи у них и порядки вот какие.
Прежде всего скажу вам, двенадцать князей живут в городе Канбалу
[Ханбалыке] в одном дворце. Дворец большой, прекрасный; много в нем покоев и
отдельных домов.
Во всякой области есть свой судья и свои писцы; живут они во дворце,
каждый в своем доме, и ведают все дела той области, куда приставлены;
исполняют их но воле и приказу двенадцати князей, а о них я уже говорил.
А власть у двенадцати князей вот какая: правителей областей они
выбирают; выберут достойного и доложат об этом великому хану; великий хан
избранного утверждает и дарует ему, какую следует, золотую дщицу. Куда
войскам следует итти, об этом также заботятся те же князья; куда покажется,
что нужно, туда князья и шлют войска, и сколько пожелают, столько и шлют, но
всякий раз с ведома великого хана. Также они распоряжаются и в других
областных делах. Зовут их scieng, что значит великий суд, выше их только
великий хан. Кому захотят, много добра тому могут сделать.
Не стану перечислять поименно областей; ясно расскажу об этом в нашей
книге. Оставим это и расскажем вам, как великий хан посылает своих гонцов и
как им заготовляют лошадей,

ГЛАВА XCVIII
Как от Канбалу [Ханбалыка] в разные области идут многие дороги

От Канбалу, знайте по истине, много дорог в разные области, то есть
одна в одну область, другая в другую; и на всякой дороге написано, куда она
идет, и всем это известно. По какой бы дороге ни выехал из Канбалу гонец
великого хана, через двадцать пять миль [около 40 км] он приезжает на
станцию, по-ихнему янб, а по-нашему конная почта; на каждой станции большой,
прекрасный дом, где гонцы пристают. Богатые постели с роскошными шелковыми
одеялами в этих постоялых дворах; все, что нужно гонцу, там есть; и царю
пристать тут хорошо.
На каждой станции по четыреста лошадей; так великий хан приказал;
лошади всегда тут наготове для гонцов, когда великий хан куда-либо посылает
их. По всем главным областным дорогам через двадцать две мили, а где через
тридцать, есть станции; на каждой станции от трехсот до четырехсот лошадей
всегда наготове для гонцов; тут же дворцы, где гонцы пристают. Вот так-то
ездят по всем областям и царствам великого хана.
В местах пустынных, где нет ни жилья, ни постоялых дворов, и там
великий хан для гонцов приказал устроить станции, дворцы и все нужное, как
на других станциях, и коней, и сбрую; гоньба только подальше; есть станции в
тридцать пять миль, а в ином месте более сорока. Вот так-то, как вы слышали,
ездят гонцы великого хана, и на всякой гоньбе есть им где пристать, и лошади
готовы. Такого величия, такой роскоши не было ни у какого императора, ни у
одного короля, да и ни у кого. На этих всех станциях, знайте по правде,
более двухсот тысяч лошадей готовы для гонцов, а дворцов, скажу вам, более
десяти тысяч, и во всех них, как я уже говорил, богатая сбруя. И такая тут
изумительная роскошь, что еле под силу рассказывать или описывать это.
Забыл я рассказать об одном, что сюда же относится: между каждыми двумя
станциями, через каждые три мили, есть поселки домов в сорок; живут тут
пешие гонцы великого хана, и исполняют они службу вот как: у них большие
пояса с колокольчиками, для того чтобы издали слышно было, как они бегут;
бегут они вскачь, и не более трех миль; а через три мили стоит смена; издали
слышно, что гонец идет, и к нему уже готовятся; придет он, от него
отбирается, что он принес, а от писца лоскуток бумаги, и новый гонец
пускается вскачь, бежит три мили, а потом сменяется так же, как и первый
гонец. Великий хан таким-то образом, через этих пеших гонцов, в одни сутки
получает вести из-за десяти дней пути; проходят эти пешие гонцы в одну ночь
и в один день десять дней пути; в двое суток приносят вести из-за двадцати
дней расстояния. Часто в один день великому хану они доставляют плоды из-за
десяти дней расстояния. Податей с них великий хан не берет, а еще им дарит
из своей казны, да лошадей, что на станциях для гонцов.
Устроены эти станции вот как: приказывает великий хан спросить у
города, что близ какой-нибудь станции, сколько лошадей он может поставить;
отвечает город, что сто; великий хан и приказывает выставить на эту станцию
сто; потом опрашивает другие города и замки, сколько лошадей они могут
выставить, столько и приказывает выставить на станцию. Так устроены все
станции, и они ничего не стоят великому хану; только на станциях в местах
нежилых он приказывает выставлять своих собственных лошадей.
Когда нужно поскорее доложить великому хану о какой возмутившейся
стране или о каком князе, или о чем важном для великого хана, гонцы скачут
по двести миль в день, а иной и по двести пятьдесят миль, и скажу вам, как
это делается: когда гонцу нужно ехать скоро столько-то миль, как я
рассказывал, для этого дается ему дщица [пайцза] с кречетом. Если гонцов
двое, оба пускаются с места на добрых, сильных скакунах; перевязывают себе
животы, обвязывают головы и пускаются, сколько мочи, вскачь, мчатся до тех
пор, пока не проедут двадцать пять миль на станцию, тут им готовы другие
лошади, свежие скакуны. Садятся они на них, не мешкая, тотчас же, и как
сядут, пускаются вскачь, сколько у лошади есть мочи; скачут до следующей
станции; тут им готовы новые лошади, на них они садятся и едут дальше, и так
до вечера.
Вот так-то, как я рассказывал, гонцы проезжают двести пятьдесят миль и
доставляют великому хану вести, а коли нужно и весть важная, так и по триста
миль проезжают.
Довольно о гонцах; рассказал о них все ясно, а теперь расскажу о
великой милости великого хана, что дважды в год он оказывает своим
подданным.

ГЛАВА ХСIХ
Как великий хан помогает тем, у кого нет хлеба или скотины

Рассылает великий хан гонцов по всем своим землям, царствам и областям
узнавать, не погиб ли где хлеб от непогоды, града или другого какого
бедствия. Узнает, кто пострадал, без хлеба; с таких не приказывает брать
податей за год, а еще приказывает дать им своего хлеба для прокормления и на
обсеменение. И великая та милость великого хана! Это делается летом, а зимою
раздает скотину: как узнает, что у такого-то пал скот, приказывает дать ему
скотину, помогает ему и тот год податей с него не берет.
Так-то, как вы слышали, помогает и поддерживает своих подданных великий
хан.
Описал вам это, а теперь поговорим о другом.

ГЛАВА С
Как великий хан сажает дерева по дорогам

По большим дорогам, где гонцы скачут, купцы и другой народ ездит,
великий хан приказал через каждые два шага насадить деревья. Деревья эти,
скажу вам, теперь велики так, что видны издали. А сделал это великий хан для
того, чтобы всякому дорога видна была и заблудиться нельзя было. И по
пустынным дорогам есть дерева; для купцов и для гонцов великое от того
удобство; и во всех царствах и областях есть дерева по дорогам.
Рассказал вам о деревьях по дорогам, опишу теперь иное.

ГЛАВА CI
Здесь описывается вино, что пьют подданные великого хана

Весь почти народ в области Катай пьет вот какое вино: приготовляют его
из риса с другими хорошими пряностями, и питье выходит лучше всякого другого
вина; и чисто, и вкусно; вино горячее, и пьянеешь от него скорее, нежели от
другого. Оставим это и опишем, как камни, словно дрова, горят.
Здесь описывается, как камни, словно дрова, горят
По всей области Катай есть черные камни; выкапывают их в горах, как
руду, и горят они, как дрова. Огонь от них сильнее, нежели от дров, он
продержится во всю ночь, до утра. Жгут эти камни, потому что и дешево, да и
дерева сберегаются.
Рассказал вам об этом, опишу другое, как великий хан дешево собирает
хлеб.

ГЛАВА CIII
Как великий хан приказывает собирать многое множество хлеба
и раздает его в помощь своему народу

Когда великий хан знает, что хлеба много и он дешев, то приказывает
накупить его многое множество и ссыпать в большую житницу; чтобы хлеб не
испортился года три-четыре, приказывает его хорошенько беречь. Собирает он
всякий хлеб: и пшеницу, и ячмень, и просо, и рис, и черное просо, и всякий
другой хлеб; все это собирает во множестве. Случится недостача хлеба, и
поднимется он в цене, тогда великий хан выпускает свой хлеб вот так: если
мера пшеницы продается за безант, за ту же цену он дает четыре. Хлеба
выпускает столько, что всем хватает, всякому он дается, и у всякого его
вдоволь. Так-то великий хан заботится, чтобы народ его дорого за хлеб не
платил; и делается это всюду, где он царствует.
Рассказал вам об этом, опишу теперь, как великий хан раздает милостыню.

ГЛАВА СIV[А]
Как великий хан раздает бедным милостыню

Рассказал вам, как великий хан раздает хлеб своему народу, теперь
опишу, как он бедным в Канбалу [Ханбалыке] дает милостыню. Приказывает он
набрать в городе бедные семьи, которым есть нечего; в одной семье человек
шесть, в другой восемь, или десять, или больше, или меньше; для прокормления
их великий хан приказывает раздать пшеницы и другого хлеба; и дается им
вдоволь. Всякому, скажу вам, кто придет ко двору за хлебом, отказа в этом
нет; у кого хлеба нет, всякому он дается. Более тридцати тысяч человек
ежедневно, знайте, приходят за хлебом, и это каждый год.
По великой своей доброте великий хан жалеет о своем бедном народе; а
тот за это почитает его как бы за бога
Расскажу вам теперь о другом. Оставим Канбалу, пойдем в Катай описывать
великое и богатое, что там есть.

[ГЛАВА СIV Б]
Об астрологах в городе Камбалу [Ханбалык]

Есть в городе Камбалу между христианами, сарацинами и катайцами
[китайцами] около 5000 астрологов и гадателей, которых великий хан ежегодно
снабжает пищей и одеждой, как упомянутых бедняков, и которые постоянно
занимаются своим искусством в городе. У них есть астролябия, на которой
написаны знаки, часы и критические пункты целого года.
Ежегодно упомянутые христиане, сарацины и катайские астрологи, каждые
отдельно, рассматривают по этой астролябии ход и характер каждого года,
сообразно положению каждой луны, чтобы рассмотреть и определить, какая
должна быть погода по естественному ходу вещей и по расположению планет и
знаков, и какие особенности произведет каждая луна того года, например, что
в такой-то луне будут грозы и бури, в такой-то землетрясения, в такой-то
дожди, в такой-то болезни, [большая] смертность, война, раздоры и заговоры.
Они объявляют обстоятельства каждой луны сообразно тому, что нашли,
прибавляя, что бог может сделать больше или меньше, по своей воле. Они пишут
на особых небольших квадратных табличках все, что должно совершиться в том
году; эти таблички они называют такуини и продают их по [венецианскому]
грошу за штуку всем, кто желает узнать будущее. Те, чьи предсказания более
всего оправдываются, считаются наиболее совершенными знатоками своего
искусства и достигают самого большого почета.
Также если кто-нибудь задумает совершить какой-нибудь большой труд или
отправиться в какую-нибудь далекую страну для торговли или с какой-нибудь
другой целью и захочет узнать, каков будет исход его предприятия, он идет к
одному из тех астрологов и говорит ему: "Посмотрите в своих книгах, в каком
положении теперь небо, так как я хочу отправиться за таким-то делом или для
торговли". Тогда астролог говорит вопрошающему, что он должен сказать ему
год, месяц и час своего рождения, что тогда он рассмотрит, как согласуются
созвездия, под которыми он родился, с теми, что были в небе в тот час, когда
был поставлен вопрос, и предскажет ему, хорошо ли или дурно кончится для
него будущее, сообразно с расположением небесных созвездий.
Нужно знать, что татары ведут счет своим годам по кругам из двенадцати
лет; первый год они обозначают названием льва, второй -- быка, третий --
дракона, четвертый -- собаки, и т. д. до тех пор, пока число не достигнет
двенадцати.
Таким образом, если кого-нибудь спросят, когда он родился, он отвечает,
например, так: в год льва, в такой-то день или ночь, в такой-то час, в
такую-то минуту; потому отцы смотрят за тем, чтобы все это тщательно
записывалось в книгу. Когда окончен счет двенадцати знакам, обозначающим
двенадцать лет, тогда они возвращаются к первому знаку и снова начинают
считать в том же порядке.

[ГЛАВА СIV В]
О религии татар и их мнениях относительно души и их нравах

Как мы сказали выше, эти народы идолопоклонники, а что до их богов, то
у каждого высоко на стене его комнаты прибита табличка, на которой написано
имя, обозначающее всевышнего, небесного бога; ей они каждый день
поклоняются, с кадилом фимиама, следующим образом: поднимают руки вверх и
трижды скрежещут зубами, чтобы бог дал им хороший ум и здоровье, а другого
они у него не просят. Ниже, на полу, стоит изображение, которое зовется
Натигаем, это бог земных вещей, рождающихся по всей земле. Ему они придают
жену и детей и поклоняются ему таким же образом с кадилом, скрежеща зубами,
и поднимают руки; у него просят благоприятной погоды, земных плодов, сыновей
и подобных благ.
Душу они считают бессмертной в том смысле, что тотчас после смерти
человека она переходит в другое тело; смотря по тому, жил ли человек хорошо
или дурно, душа переходит от хорошего к лучшему или от дурного к худшему.
Если это был бедный человек и вел себя при жизни хорошо и скромно, то он
после смерти возродится от дворянки и сам будет дворянином; потом он родится
от государыни и будет государем; поднимаясь все выше и выше, он, наконец,
доходит до бога. Если же он вел себя дурно, то он, если был сыном дворянина,
возрождается как сын крестьянина, потом возрождается собакой и спускается
все к более презренной жизни.
Они говорят цветистым языком; приветствуют друг друга вежливо, с
веселым и радостным видом; держат себя с достоинством и едят очень чисто.
Отцу и матери оказывают большой почет; если же случится, что какой-нибудь
сын оскорбит родителей или не поможет им в случае нужды, то есть особенное
присутственное место, у которого нет другого дела, как наказывать
неблагодарных сыновей, оказавшихся виновными в каком-нибудь неблагодарном
поступке по отношению к родителям.
Разного рода преступники, задержанные и посаженные в тюрьму,
подвергаются удушению; когда же наступает срок, назначенный великим ханом
для освобождения задержанных, что бывает каждые три года, то их отпускают,
но при этом кладут им клеймо на одну щеку, чтобы после узнавать их.
Нынешний великий хан запретил все игры и фокусничества, которым там
предаются более, чем где-либо в мире. Для этого он говорил им: "Я покорил
вас с оружием в руках, и все, что принадлежит вам, -- мое, потому если вы
играете, то играете моею собственностью".
Не хочу обойти молчанием того порядка и обычая, как должны вести себя
люди из народа и вельможи великого хана, когда приходят к нему. При первом
приближении к тому месту, где находится великий хан, люди из народа еще на
расстоянии полмили, из уважения к его высокому сану, останавливаются со
скромным, тихим и спокойным видом; не слышны никакой шум, никакой звук и
никакой громкий говор.
Каждый барон или дворянин постоянно носит с собой небольшой и красивый
сосуд, в который плюет, пока находится в зале, так как никто в зале не смеет
плевать на пол; плюнув, он прикрывает сосуд и ставит его в сторону. У них
есть также красивые сапожки из белой кожи, которые берут с собой; придя во
двор, откуда войдут в залу, когда их позовет государь, они надевают эти
белые башмаки, а другие передают слугам, чтобы не запачкать великолепных,
искусно сделанных шелковых разноцветных ковров, шитых золотом.

ГЛАВА CV
Здесь начинается о большой области Катай и о реке Пулисанчи [Хайхэ]

Послал тот самый великий хан господина Марко гонцом на запад. Вышел он
из Канбалу [Ханбалыка] и шел на запад четыре месяца; все, что он видел, идя
туда и назад, расскажет вам. По выезде из города через десять миль [около 15
км] -- большая река Пулисангинз, течет она в море-океан, много купцов с
товарами поднимаются по ней вверх.
Прекрасный каменный мост через эту реку. В целом свете нет такого
хорошего моста. Вот он
Мост "Пулисангин" (французская миниатюра XIV в.) 166
какой: в длину триста шагов, а в ширину восемь; по нем рядом проедут
десять верховых; стоит он на двадцати четырех сводах и на стольких же
водяных мельницах; выстроен из серого прекрасного мрамора; сработан хорошо и
прочно; по обе стороны моста стены из мраморных досок и столбы; расставлены
они вот как: в начале моста мраморный столб, под ним мраморный лев, а другой
на столбе; оба красивые, большие и сработаны хорошо. От этого столба через
полтора шага другой совершенно такой же, с двумя львами; между столбами
доски из серого мрамора, чтобы люди не падали в воду, и так из конца в конец
моста. Любо на это посмотреть.
Рассказал вам об этом прекрасном мосте, опишу теперь новое.

ГЛАВА CVI
Здесь описывается большой город Жиги [Чжосянъ]

От этого моста тридцать миль на запад дорога по славным постоялым
дворам, мимо виноградников и полей, а там и большой, красивый город Жиги.
Тут много аббатств язычников. Народ торговый, занимаются и ремеслами. Много
тут выделывают шелковых и золотых тканей, а также прекрасный сандал. Много
тут постоялых дворов для путешественников.
Через милю от этого города две дороги: одна на запад, а другая на юг;
западная в Катай, а южная в большую область Манги. По западной дороге до
Катая едешь добрых десять дней; во всю дорогу много красивых городов и
красивых замков, торговых и промышленных, прекрасных полей, виноградников и
много рабочего люду. Упоминать больше нечего, а потому оставим это и
расскажем о царстве Таян-фу [Тайюань]

ГЛАВА СVII
Здесь описывается царство Таифу [Тайюань]

От Гинги [Чжосянь] в десяти днях пути царство Таян-фу и главный город
области. Город Таян-фу, куда мы пришли, большой и красивый, торговля тут
великая, а также промышленность; выделывают тут многое множество сбруи для
войск великого хана. Много здесь отличных виноградников, и вина выделывается
вдоволь; во всей области Катай одно это вино; из того города оно развозится
по всей области. Многое множество тут шелку; есть у них тутовые дерева и
много шелковичных червей.
Из Таян-фу семь дней едешь на запад [?] по прекрасной стране; много тут
городов и замков; большая тут торговля и промышленности довольно. Много тут
купцов, что ходят в разные страны и наживаются. А через семь дней город
Пиан-фу. Город большой, богатый, много там купцов; народ торговый и
промышленный. Многое множество выделывается тут шелку.
Оставим это и расскажем о большом городе Качиан-фу, а сперва поговорим
о знатной крепости Каикуи-фу.

ГЛАВА CVIII
Здесь описывается Каяу [Цзинъчэн]

От Пиан-фу [Пинъян] на запад через два дня прекрасная крепость
Качиан-фу, выстроил ее в старину царь, по прозванию Золотой. В крепости той
есть красивый дворец и пребольшой покой, куда собраны очень хорошие портреты
всех старинных царей той области. Любо на это посмотреть; и все это
выстроено по приказу прежних здешних царей.
Расскажу вам прелюбопытную повесть о Золотом царе, о том, что было
между ним и попом Иваном; рассказывает это здешний народ. Говорят тамошние
люди, что Золотой царь воевал с попом Иваном, и засел он в такое крепкое
место, откуда поп Иван не мог его взять, не мог ему никакого зла причинить и
очень гневался.
Сказали попу Ивану семь его слуг, что приведут ему Золотого царя живым.
Согласился на то поп Иван и пообещал большую награду. Простились семь слуг с
попом Иваном и поехали со многими всадниками; пришли к Золотому царю и
говорят, что хотят послужить ему. "Добро пожаловать", -- отвечал царь и
пообещал им почет и удовольствие. И вот так-то, как вы слышали, стали восемь
слуг попа Ивана служить Золотому царю. Прожили они у него два года, и
полюбились они царю за услужливость.
Что же вам еще сказать? Верил им царь, как родным сыновьям. Слушайте
же, что сделали эти злые слуги. Случилось это потому, что от предателя и
изменника никому не уберечься. Выехал раз Золотой царь с немногими слугами
погулять, и тринадцать злых слуг были также тут. Переехали они через реку,
что была в миле от дворца, и приметили тут злые слуги, что не защитить царя
тем, кто был с ним, и порешили тотчас же сделать то, зачем пришли;
схватились за мечи, да и говорят царю:
"Иди с нами, не то тебя убьем!"
Изумился царь и говорит им:
"Что вы сказали, милые сынки? Куда хотите меня вести?"
А они ему в ответ:
"Иди к нашему государю, попу Ивану".

ГЛАВА CIX
Как поп Иван приказал захватить Золотого царя

Услыхав это, Золотой царь разгневался и чуть с горя не умер.
"Спасибо, милые сынки, -- говорил он им, -- не я ли вам оказывал почет
в моем доме, а вы хотите предать меня в руки врага. Коли вы это сделаете,
будет то большим злодейством и предательством".
А они ему в ответ говорят:
"Нужно быть тому".
Повели Золотого царя к попу Ивану, а тот увидел его и обрадовался, да и
говорит:
"Золотой царь" (средневековый рисунок) 171
- "Не к добру ты пришел". Молчит Золотой царь и не знает, что сказать;
а поп Иван приказал его вывести вон и приставил пасти скотину; сделал то поп
Иван, чтобы показать Золотому царю, как он его презирает и почитает за
ничтожество. Два года Золотой царь пас скотину; после того поп Иван приказал
привести его перед себя, подарил ему богатую одежду и оказал почет. Говорил
он ему потом:
"Видишь теперь, царь, не такой ты человек, чтобы со мною воевать!"
"Правда твоя, царь, -- отвечал тот, -- не мне с тобою спорить!"
"А коли понимаешь, -- говорит поп Иван, -- так ничего больше от тебя не
требую; прикажу служить тебе и почитать за царя".
Приказал поп Иван дать Золотому царю коней, сбрую и провожатых и
отпустил его.
Уехал Золотой царь назад в свое царство и с тех пор стал другом и
слугою попа Ивана. Оставим это и расскажем о другом.

ГЛАВА СХ
Здесь описывается великая река Каракорон [Хуанхэ]

На запад от того замка, в двадцати милях есть река Караморан; она
велика так, что моста через нее нельзя перекинута; река широкая, глубокая и
впадает в море-океан. Много городов и замков по той реке; купцов тут много,
и ведется тут большая торговля. Много инбирю и шелку в странах по той реке.
Сколько тут дичи, так просто удивительно. За один венецианский грош или,
вернее, на один аспр, что не много больше, можно купить трех фазанов.
За той рекой на запад в двух днях пути знатный город Качиан-фу. Народ
там идолопоклонники, да и в Катае народ идолопоклонники. Город этот торговый
и промышленный. Многое множество тут шелку. Ткут здесь золотые и всяческие
шелковые материи.
Другого нечего рассказывать, а потому пойдем дальше и опишем знатный
город Кенжиан-фу [Сиань], столицу области.

ГЛАВА СХ1
Здесь говорится о большом городе Кенжин-фу [Сиань]

От города Канчиан-фу [Юнцзи] на запад восемь дней едешь замками да
торговыми и промысловыми городами, прекрасными садами и полями. Тутовых
дерев по всей стране много; это те дерева, чьи листья едят шелковичные
черви; народ -- идолопоклонники. Много тут охоты на зверей и всякой дичи.
А через восемь дней, как я говорил, большой и знатный город
'Кенжйан-фу. Город большой, знатный, самый главный в царстве. В старину
царство то было большое, богатое, сильное, и было там много добрых и храбрых
царей.
Теперь тут царит сын великого хана Мангалай. Отец дал ему царство и
венчал царем. Город торговый и промышленный. Шелку у них много; работают тут
всякие золотые и шелковые ткани. Всякую нужную войску сбрую делают тут; все
тут есть, что нужно человеку, чтобы жить в довольстве и дешево. Город на
западе. Народ -- идолопоклонники.
За городом стоит дворец царя Мангалая, и вот он какой: стоит он на
равнине, где и реки, и озера, и болота, и ручьи; кругом него толстая и
высокая стена миль пять в окружности, большой, хороший он, лучше желать
трудно. Много в нем прекрасных зал и покоев, разрисованных и кованым золотом
разукрашенных.
Мангалай правит по закону и по справедливости, и народ его очень любит.
Кругом дворца живут войска и много потешаются охотою. А теперь оставим это
царство, довольно о нем, расскажем о гористой области Кункун [Наньчжэн].

ГЛАВА CXII
Здесь говорится о границах Катая и Манги

От дворца царя Мангалая на запад три дня пути по прекрасной равнине;
городов и замков там много; живут тут люди торговые и промышленные, и шелку
у них много; а через три дня начинаются большие горы и большие долины
области Кункун. По горам и долинам тут города и замки. Народ здесь
идолопоклонники, занимается земледелием, дровосеки и охотники. В лесах тут,
знайте, диких зверей много: и львов, и медведей, волков, ланей, антилоп,
оленей, всяких зверей тут довольно. Тамошний народ ловит их много, и дело то
прибыльное.
Так-то по горам, долинам, лесам едешь двадцать дней, всюду города,
замки и постоялые дворы, есть где страннику пристать.
Оставим эту страну и расскажем о другой области. Вот послушайте.

ГЛАВА СХIII
Здесь описывается область Акбалак Манги [Акбалык-Манзи]

Как проедешь двадцать дней тамошними горами, тут область Акбалек Манги,
вся она на ровном месте, и много тут городов и замков. Область эта лежит на
запад. Народ идолопоклонники, торговый и ремеслами занимается. Много в этой
области рождается инбирю, и расходится он по всей большой области Катай; а
тамошним жителям большая прибыль и выгода от него. Есть у них и пшеница, и
рис, и всякого другого хлеба вдоволь, и он дешев; земля тут плодородная.
Главный город называется Акмалик Манги, а значит это: город, пограничный с
Манги.
По равнине той едешь два дня; места красивые, много тут городов и
замков; а через два дня высокие горы, большие долины и леса. На запад
двенадцать дней едешь по городам да замкам. Народ -- идолопоклонники;
занимается земледелием, охотою и скотоводством; водятся тут и львы, и
медведи, и рыси, лани и антилопы, олени и много тех зверков, от которых
добывается мускус [кабарга]
Оставим эту страну и толком да по порядку расскажем о других. Извольте
послушать.

ГЛАВА CXIV
Здесь описывается большая область Синда-фу [Чэнду]

От тех гор, что я описывал, на запад через двадцать дней -- равнина и
пограничная с Манги [Манзи] область Сандин-фу, главный город называется так
же; город знатный, большой; было там много великих и богатых царей. В
окружности город добрых двадцать миль; выстроен он вот как: царь той области
оставил после себя трех сынов и разделил большой город на три части; у
каждой части своя стена, а кругом всех стены большого города. Все три сына
были царями, владели многими землями, отец их был могуществен и богат.
Великий хан завладел тем царством, низложил тех трех царей и стал сам
царствовать.
Посреди большого города течет большая река [рукав Миньцзян]; вода
пресная, и много там рыбы. В ширину река добрых полмили и очень глубока;
течет она далеко, до самого моря-океана, дней на восемьдесят или сто и
зовется Киан-суй. По той реке городов и замков многое множество. Кто своими
глазами не видел, не поверит, сколько больших судов поднимается по той реке,
Кто сам не видел, не поверит, какое множество товаров сплавляют купцы вниз и
вверх по реке. Она так широка, словно как море; в городе через нее перекинут
каменный мост, в ширину добрых восемь шагов, а в длину, как и река, полмили;
из конца в конец, по обе стороны мраморные столбы, а на них крыша
деревянная, разукрашенная и пестро расписанная. По тому месту много домиков,
где и торгуют, и ремеслами занимаются. Домики, скажу вам, деревянные, утром
их расставят, а вечером соберут.
Есть тут еще мытный двор великого хана, где доходы его собираются,
пошлина, значит, с товаров, что на мосту продаются, и пошлина та, скажу вам,
доходит до тысячи золотых безантов. Народ идолопоклонники.
От того города пять дней едешь по равнинам и долинам, и много тут
городов и замков. Народ занимается земледелием. Много тут диких зверей:
львов, медведей и других зверей. Народ тут ремесленный, выделывает
прекрасный сандал и другие ткани; люди из самого того Синда.
А через пять дней сильно разоренная область Тебет [Тибет]. О ней будет
говорено дальше.

ГЛАВА CXV
Здесь описывается Тебет [Тибет]

Через пять дней, как я уже сказал, начинается сильно разоренная
область; разорил ее войною Мангут-хан. Много тут городов, замков, деревень,
да все они разрушены и разорены.
Растет тут удивительно толстый и высокий бамбук; в толщину он вот
какой: добрых три пяди, в вышину бывает до пятнадцати шагов. От одного узла
до другого добрых три пяди. Купцы и другие путешественники, когда идут по
той стране, несут с собою таких бамбуков и ночью ими разводят огонь; горят
они с таким шумом и треском, что львы, медведи и другие хищники со страху
бегут прочь и ни за что не подойдут к огню. Так-то здешние люди разводят
огонь, чтобы уберечь свою скотину от диких хищников, а их тут много.
Треск от этих бамбуков громок и далеко раздается вот почему: срезают их
совсем зелеными и по нескольку кладут в огонь; полежат они в огне, начинают
сгибаться да пополам трескаться, и раздается тут шум такой, что за десять
миль его слышно; непривычного он пугает, и слушать его страшно. Лошади, как
заслышат его, с непривычки пугаются сильно, рвут недоуздки и привязи, да и
убегают. Случается это часто. Непривычным к треску лошадям завязывают глаза
и спутывают все четыре ноги, так что, хоть и заслышат великий шум, да
бежать-то не могут. Вот так-то, как я вам рассказывал, люди берегут и себя,
и свой скот от львов, медведей и других хищников; а их здесь многое
множество.
Добрых двадцать дней идешь по той стране, и нет тут ни постоялых дворов
и никакого продовольствия; на все двадцать дней нужно запасаться едой для
себя и кормом для скотины; хищные звери, смелые и злые, попадаются часто;
остерегаться их нужно, они опасны. Замков и деревень тут, однако же,
довольно.
Вот как, по их обычаю, женятся. Сказать по правде, никто здесь ни за
что в свете не женится на девственнице; девка, говорят они, коли не жила со
многими мужчинами, ничего не стоит; поэтому-то и женятся они вот так: придут
сюда, скажу вам, иноземцы и раскинут палатки для побывки; тотчас же старухи
из деревень и замков приводят к ним дочерей, по двадцати, по сорока и
меньше, и больше, и отдают их странникам на волю, чтобы те жили с девками; а
странники девок берут и живут с ними в свое удовольствие; держат при себе,
пока там живут, но уводить с собою не смеют; а когда путешественник, пожив с
девкой в свое удовольствие, захочет уходить, должен он ей подарить
что-нибудь, какую-нибудь вещицу, чтобы девка могла, когда замуж выйдет,
удостоверить, что был у нее любовник. Каждая девка так-то почитает нужным
носить на шее более двадцати разных подарков, много, значит, у нее было
любовников, со многими она жила, и чем больше у девки подарков, чем больше
она может указать любовников, с которыми жила, тем милее она, и тем охотнее
на ней женятся: она, дескать, красивее других. Раз женились, жену любят
крепко и чужую жену трогать почитается за большой грех, и того греха
остерегаются.
Рассказал вам об их браках, сказать об этом нужно было. Приходить сюда
следует молодым, от шестнадцати до двадцати четырех лет.
Народ тут -- идолопоклонники и злой; воровать и разбойничать за грех не
почитается, таких насмешников и разбойников в свете нет. Живут они охотою,
дичью; занимаются скотоводством и хлебопашеством. В этой стране много
зверков с мускусом, зовут их по-ихнему гюддери. Много славных собак у этих
злодеев; ловят они много тех зверей, а потому и мускуса у них много.
Бумажных денег великого хана у них нет, и деньги они делают из соли; одежда
бедная из звериных шкур, холщовая или шерстяная. Язык у них свой, и
страна зовется Тебетом. Область большая, опишу ее вам коротенько,
извольте послушать.

ГЛАВА CXVI
Еще об области Тебет [Тибет]

Тебет большая область; народ идолопоклонники и говорят особенным
языком; страна, пограничная с Манги [Манзи] и со многими другими областями.
Народ тут сильно вороват.
В этой большой области восемь царств, а городов и замков многое
множество. Во многих местах тут есть реки, озера и горы, где много песочного
золота. Корица родится тут в обилии. На кораллы тут большой спрос, и они
здесь дороги; вешают их, ради красоты, на шеи женам и идолам. Выделывается в
этой области камлот и другие золотые и шелковые ткани; много здесь таких
пряностей, которых и не видели в наших странах.
Скажу вам еще, здесь самые ловкие колдуны и самые лучшие их звездочеты;
есть они также и в соседних областях. С вражьею помощью колдуют они и творят
неслыханные и невиданные чудеса. Но не нужно об этом говорить здесь, да и
люди станут дивиться. Нехороший тут народ.
Есть у них большие собаки с осла, и ловки они диких зверей ловить; и
другие разные охотничьи собаки есть у них. Водятся также [кречеты] балабаны;
отлично они летают и ловят.
Оставим область Тебет [Тибет]; рассказали о ней коротенько, опишем
теперь область Гаиндир [Цюнду?]. А область Тебет, знайте, принадлежит
великому хану, и все другие царства, области и страны, что описываются в
этой книге, -- его же; только те, о которых говорилось в начале книги,
принадлежат сыну Аргуна, что я уже сказывал. А эти области и все другие, что
описываются в книге, как сказано, великого хана.
Оставим теперь это и расскажем об области Ка-инду [Цюнду?].

ГЛАВА СХVII
Здесь описывается область Гаинду [Цюнду?]

Гаинду область на запад: здесь только один царь; а жители
идолопоклонники и подвластны великому хану. Городов, замков тут много. Есть
у них там озеро, где много жемчугу; великий хан не желает, чтобы его
вылавливали; позволь он его ловить, жемчуг перестал бы быть редкостью и
ничего не стоил бы. Когда великому хану понадобится жемчуг, он приказывает
его наловить, а другие не смеют, под страхом смерти, ловить его. Есть тут,
скажу вам еще, гора, где водятся особенные камни, что зовутся бирюзой, очень
они красивы, и много их тут, да великий хан не велит добывать их без своего
приказу.
А у жен в этой стране вот какой обычай: коль иноземец или другой какой
человек живет с их женами, дочерьми, сестрами или иными женщинами, что у них
в доме, так это не почитается за дурное, а за хорошее; за это, говорят они,
боги и идолы к ним милостивы и даруют им всякие земные блага в обилии,
поэтому-то и отдают они с охотою инородцам жен. Здесь, знайте, муж, как
только завидит, что иноземец идет к нему или просит пристанища в его доме,
тотчас же уходит из дому, а жене наказывает во всем слушаться иноземца;
уйдет к себе на поле или в свой виноградник и до тех пор не возвращается,
пока иноземец в доме. Иной раз, скажу вам, иноземец дня три живет в доме и
спит себе на постели бедняка с его женою. А чтобы знали, что он в доме,
иноземец делает вот что: вывесит свою шапку или что другое, и значит это,
что он еще в доме; и пока этот знак висит у дома, бедняк не смеет вернуться
к себе. И то же самое в целой области.
Деньги у них вот какие: у них, знайте, золото в палочках; развешивают
они его на sale, по весу всему цена; чеканенной монеты у них нет, а мелочь у
них такая: возьмут соль, сварят ее и бросят в форму, весом около полуфунта;
восемьдесят таких кусков равняются одному sale чистого золота. Это и есть их
мелкая монета.
Многое множество у них зверей, что с мускусом; ловят их охотники и
много мускуса добывают. Много у них также славных рыб, ловят они их в том же
озере, где водится жемчуг. Львов, рысей, медведей, ланей и антилоп много;
всяческих птиц также многое множество.
Виноградного вина у них нет, вино они делают из пшеницы и рису со
многими пряностями; и питье то хорошее.
Родится тут много гвоздики; то маленькое деревцо с листьями, как у
лавра, только подлиннее и поуже, а цветок маленький белый, как у гвоздики.
Инбиря и корицы тут обилие, много и других пряностей, что к нам не доходят,
а потому и нечего о них говорить.
Оставим этот город, рассказали о нем все, что нужно, опишем теперь
страну впереди.
От Геинду [Цюнду] десять дней едешь по городам и замкам. У народа здесь
те же нравы и обычаи, как я вам рассказывал. Дичи всякой и птиц много и
зверей. Через десять дней приходим к большой реке Бриу, тут и кончается
область Геинду; песочного золота в той реке много. Корицы тут много. А река
впадает в море-океан.
Оставим ту реку, говорить о ней больше нечего. Опишем вам область
Каражан [вост. Юньнань]. Послушайте.

ГЛАВА CXVIII
Здесь описывается область Каражан [Караджан]

А за тою рекою обширная область Каражан, тут семь царств. Лежит та
область на запад; народ великого хана, идолопоклонники. Царствует здесь
Есен-темур, сын великого хана. Большой он царь, и богат, и силен, разумен и
честен, а потому и страною по справедливости правит.
От той рек.и на запад, пять дней идешь многими городами и замками;
много тут славных лошадей. Народ занимается скотоводством и хлебопашеством,
говорит по-своему, и трудно ту речь понимать.
Через пять дней большой город; то главный город в целой области и
зовется Жачи. Большой и знатный город, купцов и ремесленников там много,
есть тут и мусульмане, и идолопоклонники, и христиане.
Пшеницы и рису тут много; пшеничного хлеба народ не ест, потому что он
нездоров в тамошних местах; едят рис; из рису же с пряностями выделывают
питье, славное, чистое; пьянеешь от него, как от вина. А монеты у них вот
какие: вместо денег у них в ходу белые морские раковины, те самые, что
вешают собакам на шею; восемьдесят таких раковин равняются одному
серебряному sale или двум венецианским грошам, а восемь sale чистого серебра
то же, что один sale чистого золота. Есть у них соляные источники, где они
добывают соль, и ту соль употребляют во всей стране, а царю от того большая
прибыль.
На то, что один у другого жену отбил, не обращают никакого внимания,
коль не против воли жены. Рассказали вам об этом царстве, а теперь поговорим
о царстве Караиан [Караджан]. Но забыл я вот о чем упомянуть: есть тут,
скажу вам, озеро более ста миль в округе, и много там самой лучшей в свете
рыбы. Рыба большая и всяческая.
Едят они, скажу вам еще, сырое мясо куриное, сырую баранину и говядину
и сырое буйволовое мясо. Идут бедняки на бойню, и как только вытащат печень
из убитой скотины, они ее забирают, накрошат кусками, подержат в чесночном
растворе, да так и едят. Богатые тоже едят мясо сырым: прикажут накрошить
его мелко, смочить в чесночном растворе с хорошими пряностями, да так и
едят, словно как мы вареное. Теперь расскажу об области Каражан; о ней я уже
говорил выше.

ГЛАВА CXIX
Еще об области Караиан [Караджан]

От города Шиачи [Куньмин] на запад через десять дней все еще область
Караиан, и главный город в царстве зовется так же. Народ великого хана,
идолопоклонники. Царит тут Когачин, сын великого хана.
В этой области в реках находится золото в зернах, а в озере да в горах
-- и в больших слитках. Золота у них так много, что они один sale золота
отдают за шесть серебра. Тут же в ходу и те раковины, о чем я выше говорил.
В этой области они не водятся, а привозят их из Индии.
Водятся тут большие ужи и превеликие змеи. Всякий, глядя на них,
дивится, и препротивно на них смотреть. Вот они какие, толстые да жирные:
иной, поистине, в длину десять шагов, а в обхват десять пядей; то самые
большие. Спереди, у головы, у них две ноги, лапы нет, а есть только когти,
как у сокола или как у льва. Голова превеликая, а глаза побольше булки.
Пасть такая большая, сразу человека может проглотить. Зубы у них большие, и
так они велики да крепки, нет ни человека, ни зверя, чтобы их не боялся.
Бывают и поменьше, в восемь, в пять шагов и в один.
Ловят их вот как: днем, знайте, от великой жары, они под землею, а
ночью выходят кормиться, и всякого зверя, что попадается, хватают. Пить идут
к реке, к озеру или к источнику. Так они велики, тяжелы да толсты, и когда
ночью двигаются по песку кормиться или к пойлу, проводят по песку борозду,
словно прокатили тут бочку с вином. Охотники, когда идут их ловить, на той
самой дороге, по которой шел змей, ставят снаряд: втыкают в землю толстый да
крепкий деревянный кол с железным наконечником, вострым, как бритва или как
острие копья, а чтобы змей не заметил его, покрывают кол сверху песком, на
две пяди. И таких вострых кольев наставят они несколько. Поползет змей по
той дороге, где колья, и натыкается на них так, что острие всаживается ему в
брюхо и разрезает его до пасти; змей тут же издыхает, так-то охотники ловят
их. Как только охотники изловят змея, тотчас же выпускают из брюха желчь; а
желчь эта, знайте, прекрасное лекарство. Кого укусит бешеная собака, тому
дают попить немножко, весом с денарий, и он тотчас же вылечивается, да коль
женщина мучится -В родах и кричит, дают ей немного от той змеиной желчи,
тотчас же ей полегчает, и она рожает, и, в-третьих, если у кого чесотка, как
приложат немножко той желчи, через несколько дней она проходит. Потому-то
змеиная желчь ценится дорого в этих странах. И мясо этого змея, скажу вам,
продается дорого; оно вкусно, и едят его охотно.
Змей этот кормиться ходит туда, где львы, медведи и другие хищники
плодятся, и жрет там и больших, и малых -- все, что попадается..
В этой стране, скажу вам еще, водятся рослые кони, и водят их на
продажу в Индию. От хвоста они отрубают два-три сустава, чтобы лошадь не
махала им, когда бежит, и не била того, кто верхом сидит; не любят они,
чтобы лошадь на бегу хвостом махала. Верхом они ездят по-французски, вытянув
ноги.
Кольчуги у них из буйволовой кожи; есть у них копья, щиты и самострелы,
а стрелы все отравлены.
Вот еще, что они делали, пока не покорил их великий хан: если
случалось, что приходил сюда какой-нибудь красивый, либо знатный человек,
или иной какой, что им нравился, и приставал у кого в доме ночью, они его
или отравляли, или как-нибудь убивали, только он погибал. Не думайте, что
убивали с тем, чтобы ограбить его деньги; делалось это для того, чтобы его
красота, доброта, ум и душа оставались в доме. И пока не покорил их великий
хан, убивали они ради этого многих; а с тех пор как, лет тридцать пять тому
назад, покорил их великий хан, перестали они так злодействовать; боятся
великого хана, а тот не похвалит этого. Описали вам эту область, теперь
расскажем, как услышите, о другой.

ГЛАВАСХХ
Здесь описывается большая область Зардандан [Зердендан]

На запад от Караиана [Караджан] через пять дней область Ардандан. Народ
великого хана -- идолопоклонники. Главный город этой области зовется Ночиан.
У здешних людей зубы золоченые; всякий зуб покрыт золотом, они делают
золотые слепки с зубов и надевают их на верхние и нижние зубы; это у мужчин,
а женщины этого не делают. Мужчины все по их обычаю рыцари; ходят на войну
да на охоту, а других дел не делают. Все дела исправляют жены да те, кого
они на войне полонили да в рабов обратили; вот эти-то вместе с их женами все
дела исполняют.
Родит жена, вымоют ребенка, укутают в белье, муж тут ложится в постель
и ребенок с ним; лежит он сорок дней и встает только по нужде. Друзья и
родные навещают его, остаются с ним, веселятся и потешают его. Делается это
потому, что жена, говорят они, истомилась с ребенком во чреве, поэтому не
следует ей мучиться еще сорок дней; и жена, как только родит, встает и
начинает хозяйничать да мужу в постели прислуживать.
Едят они всякое мясо, и сырое, и вареное. Всякое мясо, всякую пищу, по
своему обычаю, едят они с рисом. Вино они пьют рисовое с пряностями, и вино
то очень хорошо. Монеты у них золотые и раковины здесь в ходу.
Один sale [saggio] золота, скажу вам по правде, они отдают за пять
серебра, потому что серебро ближе как за пять месяцев пути не найти. Купцы
приходят сюда с серебром и превыгодно обменивают его у здешних людей на
золото, за один sale золота отдают пять серебра и остаются в великой
прибыли.
У здешних народов нет ни идолов, ни храмов. Молятся они старшему в
доме, от него, говорят, мы произошли. Букв у них нет, и писать они не умеют;
да это и не диво: родились они в пустынных странах, среди больших лесов,
высоких гор; летом сюда ни за что не пройти, воздух тогда здесь дурной,
зараженный, никому живу не быть.
Когда у них, скажу вам, между собою счеты, возьмут они кусочек дерева,
четвероугольный или круглый, переломят его пополам: один возьмет одну
половину, другой другую; а перед тем делают две, или три, или сколько нужно
зарубок на том кусочке; когда же расплачиваются, тому, кто заплатил деньги
или что другое, отдается и другая половина.
Во всех этих странах Караян, Ночиан, Жачин врачей нет, а когда у них
кто заболеет, призывают своих знахарей; то чертовы колдуны и идолослужители;
сойдутся эти знахари, и как скажет им больной, что у него болит, начинают
они играть на инструментах, стонать и плясать и до тех пор пляшут, пока не
упадет кто на землю или на пол замертво, с пеною у рта; бес, значит, к нему
в тело вошел, и лежит он словно мертвый; другие колдуны -- соберется их тут
много, -- как увидят, что упал один из них, начинают его вопрошать, чем
хворает больной, а он отвечает: такой-то бес тронул его, потому что
прогневал его. А колдуны ему на это говорят:
"Молим тебя, прости ему, бери, что хочешь, вылечи только его кровь".
И когда колдуны много раз так-то помолятся, бес, что в упавшем колдуне,
коль больному умереть, отвечает так:
"Много провинился больной перед таким-то бесом, злой он человек, бес ни
за что в свете не хочет прощать его". Больному, значит, помирать.
Если же больному выздороветь, бес, что в колдуне, говорит вот как:
"Выздоровеет больной, коль зарежет двух-трех баранов да наварит десять
[чаш] самого дорогого пития и напьется". А баран, говорит бес, должен быть с
черною головою или с другою какою приметою; и говорит он еще, чтобы жертву
принесли такому-то идолу или такому-то бесу, позвали бы столько-то колдунов
да столько-то женок, что служат идолам и бесам, славили бы такого-то идола
или беса да задали бы им пир.
Родные больного услышат эти слова и по приказу колдуна все исполняют,
возьмут баранов с теми приметами, как он описывал, варят то хорошее питье,
что он наказывал; баранов режут и кровь их льют в те места, куда было
указано, в честь и как приношение таким-то бесам; а потом в доме больного
зажаривают баранов и накормят столько колдунов и столько женок, как
приказано.
Как сойдутся все туда, и бараны и питье готовы, начинают они играть,
плясать и бесов своих славить. Льют навар и питье, возьмут курения, алоэ и
воскуряют там и сям, разводят большие огни. Потом затихнут, один колдун
падает на землю, а другие его спрашивают, прощен ли больной и выздоровеет ли
он. А тот отвечает, что больной еще не прощен, вот то-то следует ему еще
сделать, и тогда он будет прощен. Сделают это, бес начинает говорить:
принесена жертва, все исполнено, больной прощен и скоро выздоровеет, Услышат
такую речь, начинают лить навар и питье, зажигают большие огни и много
курения; бес, говорят, на нашей стороне. Колдуны и женки, что идолам
прислуживают, начинают есть баранину, пьют на радостях питье и веселятся.
Кончится все это, всякий идет к себе домой, больной же выздоравливает.
Рассказал вам о нравах и обычаях здешнего народа и о том, как их
колдуны умеют бесов заговаривать.
Оставим этот народ и эту область и, как вы услышите, расскажем о
другом.

ГЛАВА СХХI
Как великий хан покорил царства Минин [Мянъ] и Бангала [Бенгал]

Забыл я упомянуть о большой битве в царстве Вочиан [Баошань], а
рассказать о ней в этой книге следует, потому и опишем ее ясно, как она
произошла.
В 1272 г. по Р. X. послал великий хан большое войско в Вочиан и Караиан
[Караджан] сторожить и охранять их, чтобы никто им зла не делал. Сынов своих
великий хан туда еще не посылал; сделал он это потом: назначил туда царем
Сентемура [Эсэнь-Тэмура], сына одного из своих померших сынов.
Царь Мяна и Бангалы был сильный: много у него было и земель, и
богатства, и народа; великому хану он не подчинился, а великий хан его
покорил потом и отнял у него оба царства. Узнал царь Мяна и Бангалы, что
войско великого хана в Вочиане, и решил, что сможет итти на это множество
людей, побьет их всех и великий хан вперед не захочет посылать сюда войска.
Стал этот царь делать вот какие великие приготовления: было у него,
скажу вам по правде, две тысячи больших слонов; и на каждого слона приказал
он приладить деревянный теремец, крепкий, красивый и приспособленный к бою;
в каждом теремце было по двенадцати воинов, в ином шестнадцать, а в ином и
побольше, было у него шестьдесят тысяч конных, были и пешие воины.
Изготовился, как следует такому сильному и могущественному царю; для великих
дел было то войско.
Ну что же вам сказать? Кончил эти приготовления царь и немедля, тотчас
же, пошел на войско великого хана в Вочиане. Как он шел -- об этом нечего
рассказывать. Подошел к татарскому войску и за три дня пути стал станом,
чтобы люди отдохнули.

ГЛАВА СХХII
Здесь описывается битва между войском великого хана и царем Мяна [Мянь]

Когда военачальник татар узнал наверное, что царь Мяна идет на него с
великою силою, стал он побаиваться, было у него всего двенадцать тысяч
конных, но сам-то он был храбр и хороший полководец. Звали его Несрадином.
Собрал он свои войска в порядке, прибодрил их, позаботился, сколько мог, об
охране страны и своих людей. Словом, все татары, двенадцать тысяч всадников,
собрались на равнину Вочиан [Баошань], тут они ждали врага сразиться с ним;
и было то ловким делом умного военачальника. У той равнины, знайте, был
густой лес. И вот так-то, как мы слышали, поджидали врага в равнине татары.
Оставим татар, вернемся к ним скоро, а пока Поговорим о враге. Отдохнул
со своим войском царь Мяна и пошел, а как пришел в равнину Вочиан, татары
стояли уже там готовыми; пришел царь в ту равнину и за милю от врага
приготовил своих слонов, теремцы и славно вооруженных воинов. Конных и пеших
расставил он хорошо и умно, как и следовало умному царю. Устроил все, привел
в порядок, да и пошел с войском на врага: увидели татары, что он идет на
них, и виду не дают, что испугались, стоят себе смело и храбро. Выступили
они против врага стройно, в порядке. Сошлись и, как нужно уже было начинать
схватку, увидели кони татар слонов, да испугались до того, что не смогли
татары вести их на врага, и повернули назад. А царь со своими воинами да
слонами идет себе вперед.

ГЛАВА СХХIII
Здесь говорится о той же битве

Увидели это татары, взбесились и не знают, что им делать; было им ясно,
что коли не смогут повести своих коней вперед, так все погибнут. Умно,
однако же, распорядились, сделали вот что: видят они, что лошади испугались,
спешились, попрятали коней в лесу, привязали их к деревьям, потом взялись за
луки, насадили стрелы, да и стали стрелять в слонов. Стрелять они умеют
ловко и слонов изранили жестоко. Царские ратники не переставали также
стрелять и сильно на них нападали, да татары лучше врага умели биться и
храбро защищались.
Что же вам сказать? Израненные слоны повернули назад, да и побежали на
своих; бегут грузно, словно свет разваливается; и перед лесом не
остановились, ворвались туда, теремцы разваливаются, ломают и разрушают все.
Со страху бегут по лесу в разные стороны. А татары увидели, что слоны бегут,
тотчас на коней, да и помчались на царскую рать; началась тут жестокая
перестрелка; царская рать защищалась храбро; вышли все стрелы, схватились за
мечи и копья и побежали друг на друга с остервенением, крепко бились и
мечами, и копьями, убивали и коней, и всадников, отсекали руки и головы,
резали тела, валялись на земле и мертвые, и раненые. Поднялся такой шум и
крик, грома Божьего не расслышать. Злая была драка; татары, по правде
сказать, победили; не посчастливилось царю и его ратникам; много их было
побито в тот день. После полудня пришлось царю и его ратникам плохо; побито
их было много, и стало им невтерпеж; видят, что все погибнут, коль останутся
здесь, не могли они тут оставаться и побежали что есть мочи; а татары за
ними следом, гонят, бьют, убивают без пощады; жалость была смотреть.
Прогнали их татары и вернулись назад в лес, за слонами; навалили больших
дерев, чтобы слоны не ушли; не переловить бы им слонов, если бы пленные
ратники не перехватили их. Слон умнее всякого животного.
Более двухсот слонов они переловили; начиная с тех пор, завелось у
великого хана много слонов.
Вот так-то, как вы слышали, произошла та битва.

ГЛАВА CXXIV
Как идут большим спуском

От той области [Баошань] начинается большой спуск; отсюда два с
половиною дня идешь под гору; не о чем тут говорить, разве только об одном
торговом месте, куда здешние люди сходятся в назначенные дни, раза три в
неделю; меняют тут золото на серебро, один saile золота продают за пять
серебра; издалека приходят сюда купцы менять серебро на золото, и прибыльное
то дело. Здешний народ сам приносит сюда золото; а туда, где он живет, никто
не может пройти, и никакого зла ему никто не может сделать; живет он в
стране непроходимой, куда и дорог нет; никто и не знает, где он живет, никто
туда и не хаживал.
А как спустишься, через два с половиною дня начинается область на юг, у
пределов Индии; зовется она Амян [Мянь]. Пятнадцать дней идешь по местам,
где дорог нет, по лесам, и много тут слонов, единорогов и разных диких
зверей. Люди здесь не живут.
Оставим эти леса и расскажем вам вот какую историю. .

ГЛАВА CXXV
Здесь описывается город Мян [Мянъ]

От тех мест, где дорог нет, через пятнадцать дней езды город Мян,
большой, знатный, самый главный в царстве; люди тут идолопоклонники, говорят
особенным, своим языком, подвластны великому хану.
В этом городе вот что примечательно. Был тут в старину богатый и
сильный царь, стал он помирать и приказал на своей могиле поставить две
башни, одну золотую, другую серебряную. Башни эти вот какие: сложены они
были из хороших камней и покрыты, на одной золоту было в палец толщиною, и
вся башня была покрыта золотом, словно литая из золота. В вышину она была
десять шагов и соразмерной ширины; снизу круглая, а кругом были золоченые
колокольчики; подует ветер, они позванивают.
Другая башня была серебряная и точно такая же, как золотая, той же
величины и с виду такая же. Приказал их выстроить царь ради своего величия и
во спасение своей души. И, скажу вам, были те башни самые лучшие в свете и
очень дорогие.
Вот как покорил эту область великий хан. Было у него при дворе многое
множество штукарей и плясунов. Сказал им великий хан, чтобы шли они и по его
воле покорили царство Мян [Мянь]; обещал и начальника, и провожатых; а те
отвечали, что согласны, и пустились в путь вместе с начальником и
провожатыми великого хана.
И что же? Покорили фокусники вместе с провожатыми область Мян.
Завоевали ее и пришли в тот величественный город; увидели там две славные и
богатые башни и диву дались.
Посылают сказать великому хану о том, какие там знатные башни, красивые
и дорогие, и спрашивают, не прикажет ли великий хан разорить их, а золото и
серебро прислать к нему. Великий хан знал, что царь построил те башни ради
спасения своей души и для того, чтобы и по смерти помнили о нем, а потому не
приказал их разрушать, а пожелал, чтобы они сохранились точно такими, как их
царь выстроил, И все это нисколько не удивительно; татары от мертвого добра
не берут.
Водятся тут слоны, дикие быки, большие да славные олени, антилопы и
лани, и великих зверей многое множество.
Рассказал вам об области Мян; оставим ее и начнем описывать область
Бангала. О ней услышите вы вот что.

ГЛАВА CXXVI
Здесь описывается город Бангала [Бенгал]

Область Бангала на юг. В 1290 г., когда я, Марко, был при дворе
великого хана, он еще не захватывал этой страны, но войска его и люди были
уже там и покорили ее. Тут и свои цари, и особенный, свой язык. Жители тут
злые идолопоклонники. Область на границе Индии.
Много тут евнухов; князья и бояре соседних стран добывают их отсюда.
Водятся тут быки со слона; только они не так толсты. Народ питается мясом,
молоком и рисом. Много тут хлопку. Торговля тут большая; водятся здесь
пряности, калган и инбирь, сахар и всякие другие пряности. Сюда
идолопоклонники приходят покупать евнухов и рабов. Купцы покупают здесь
много евнухов и рабов и развозят их по другим странам.
О другом чем в этой области рассказывать нечего, а потому оставим ее и
опишем область Кангигу, на восток.

ГЛАВА CXXVII
Здесь описывается область Кашу [Сев, Лаос]

Область Кангигу на восток. Здесь свой царь, жители идолопоклонники,
имеют свой собственный язык, они покорились великому хану и каждый год
платят ему дань.
Царь у них, скажу вам, сластолюбивый, добрых триста жен у него; Как
увидит красивую женщину, тотчас же берет ее себе в жены.
Много здесь золота и всяких дорогих пряностей, да море далеко, и товары
эти ничего не стоят, а много их на продажу. Слонов и других всяких зверей у
них много; и дичи тут много. Ест здешний народ мясо, рис и молоко.
Виноградного вина у них нет, а делают они хорошее вино из рису с пряностями.
Здешний народ, мужчины и женщины, разрисовывают тела и, скажу вам, вот
как: рисуют иглою по телу львов, драконов, птиц и всякие другие образы, и
нарисованное не сходит. Рисуют по лицу, на шее, по животу, по рукам, по
ногам и по всему телу; делают это ради красоты. Чем больше у кого на теле
рисования, тем знатнее он почитается.
Оставим эту область и расскажем о другой, Аму, что на восток.

ГЛАВА CXXVIII
Здесь описывается область Аму

Аму [?] лежит на восток к принадлежит великому хану. Жители,
идолопоклонники, занимаются скотоводством и земледелием. У них свой
особенный язык. Здешние женщины на руках и на ногах носят кольца золотые и
серебряные, дорогой цены; и мужчины носят тоже, только получше женских.
Лошадей хороших у них много; продают они их идолопоклонникам, а те
торгуют ими славно. Буйволов, быков, коров у них много; места тут
прекрасные, пастбища славные; вдоволь тут всякого продовольствия.
От Аму до Кангигу, что позади, пятнадцать дней пути, от Кангигу до
Бангала [Бенгала], третьей области позади, -- тридцать дней.
Оставим Аму и пойдем в другую область -- Толоман, на восток за восемь
дней пути.

ГЛАВА CXXIX
Здесь описывается область Толоман [?]

Область Толоман на восток, живут здесь идолопоклонники, говорят своим
языком, они подвластны великому хану, люди тут красивые, белыми не бывают,
они черны и очень храбры. Много тут городов и замков на высоких и
неприступных горах.
Мертвых сжигают, а кости, что останутся, они собирают в ящичек и
относят их в большие и высокие горы, а там вешают в просторных пещерах, да
так, чтобы ни человек, ни зверь не мог их тронуть.
Золота здесь много, а вместо мелкой монеты раковины, такие же, как я
прежде рассказывал. И золото, и раковины ходят во всех этих областях, в
Бангале, Емугинга [?] и в Аму. Есть тут богатые купцы, много товаров
вывозят. Ест здешний народ мясо, молоко, рис и много славных пряностей.
Оставим эту область, больше о ней нечего рассказывать. Опишем теперь
Кугуи [Гуйчжоу], область на восток.

ГЛАВА СХХХ
Здесь описывается область Куигуи [Гуйчжоу]

Куигуи -- область на восток в двенадцати днях от Толомана; городов и
замков тут довольно. О чем другом нечего порассказать.
А через двенадцать дней, по той реке, большой и знатный город Синугул.
Живут тут идолопоклонники, великому хану они подвластны; народ торговый и
ремесленный. Выделывают из древесной коры очень красивые ткани и летом
одеваются в них; они очень храбры. Вместо монет у них бумажки великого хана,
о которых я уже вам рассказывал. Теперь мы в странах, где ходят бумажки
великого хана.
- Львов тут так много, что никто не отваживается спать ночью не в доме,
оттого что львы его съедят. Скажу вам еще, когда кто плывет по реке и на
ночь остановится да заснет не очень далеко от берега, так лев добирается до
лодки, схватит человека, убежит, да и сожрет его. Беречься от львов тут
умеют; а львы тут очень большие и страшные.
Вот какое диво: есть тут смелые собаки, на льва бросаются; нужно только
двух собак, и один человек с ними осилит льва, и вот как: едет по дороге
человек, у него лук и стрелы, да две большие собаки; попадется лев; собаки,
смелые и сильные, завидят льва и бегут на него смело, а он от них; как
только лев повернется, собаки за ним и кусают его и за ляжки, и по всему
телу; обернется лев гордо, а поймать собак и не может, умеют они
увертываться. И что же вам сказать? Начинает льву надоедать собачье кусанье,
пускается он бежать, ищет дерева, на что бы опереться и повернуться мордой к
собакам. Бежит лев, а собаки за ним, да все кусают его сзади, и начинает он
вертеться туда и сюда. Как увидит это человек, хватается за лук и пускает в
льва одну стрелу, другую и больше, до тех пор, пока лев не падает замертво.
И вот так-то убивают они много львов. С одним всадником да двумя собаками
льву не справиться.
Шелку и товаров у них многое множество, и товары эти развозятся по
реке, в разные страны. Вдоль по этой реке, на двенадцать дней пути, городов
и замков многое множество. Живут тут идолопоклонники; они подвластны
великому хану; деньги у них бумажные великого хана; народ торговый,
занимается ремеслами. А через двенадцать дней город Синдин-фу, о котором в
этой книге уже говорилось.
От Синдин-фу [Чэнду] добрых семьдесят дней едешь по областям и землям,
где уже мы были и что описали в этой книге. Через семьдесят дней приходишь в
Гингуи, где мы тоже были. А пойдешь из Гингуи [Чжосянь], все четыре дня
много городов и замков. Народ тут торговый, занимается и ремеслами. Живут
здесь все идолопоклонники, деньги у них великого хана, их государя,
бумажные, значит. На юг, через четыре дня, город Качиан [Хэцзянь] в области
Катай. О нем расскажем вам вот что.

ГЛАВА CXXXI
Здесь описывается город Качиан-фу [Хэцзянъ]

Качиан-фу большой и знатный город в Катае; он на юг; живут здесь
идолопоклонники; мертвых сжигают; подвластны великому хану; бумажные деньги
у них в ходу; народ торговый и ремесленный. Много тут шелку, ткут много
золотых и шелковых материй и сендал. Городов и замков тут много; все они
подвластны великому хану.
Оставим этот город и пойдем на юг, за три дня. Расскажем вам о другом
городе Чинанглу [Чанлу].

ГЛАВА СХХХII
Здесь описывается город Чинанглу [Чанлу]

Чианглу также большой город на юг; он великого хана и лежит в большой
области Катай. Деньги тут бумажные; живут тут идолопоклонники; мертвых
сжигают. В этом городе, скажу вам, занимаются много солеварением; соль
добывают вот как: возьмут особенной земли, очень солонцеватой, и сделают из
нее большой холм; на него льют воду до тех пор, пока она не пройдет до дна,
оттуда собирают ее в большие тазы, варят на жаровнях и так-то получают белую
и тонкую соль. Ее развозят по соседним странам и торгуют ею с большою
прибылью.
Оставим этот город; о нем нечего больше рассказывать. Опишем другой
город на юг, Чиангли [Цзинань]. Расскажем теперь об его делах.

ГЛАВА CXXXIII
Здесь описывается город Чинангли [Цзинанъ]

Чиангли город великого хана, на юг, в Катае. Живут тут идолопоклонники,
и деньги у них бумажные. От Чинаглу [Чанлу] этот город в пяти днях пути, и
во всю дорогу много городов и замков великого хана. Всюду тут много товаров,
и великому хану с этих стран большие доходы.
Через город протекает большая и широкая река. Вверх и вниз по ней
сплавляют многое множество товаров, шелковых тканей, пряностей и других
дорогих вещей.
Оставим Чинагли, о нем нечего больше говорить, и расскажем вам о другом
городе, Кундинфу [Цзыян], на юг, в пяти днях пути.

ГЛАВА CXXXIV
Здесь описывается город Кундинфу [Цзыян]

От Чинагли [Цзинань] на юг шесть дней едешь по богатым и славным
городам и замкам. Живут тут идолопоклонники и мертвых своих сжигают; они
подвластны великому хану, и деньги у них бумажные. Народ торговый,
занимается и ремеслами. Всяких харчей у них вдоволь.
Рассказывать больше нечего, а потому опишем город Кондинфу. То большой
город, и было тут прежде большое царство, да рать великого хана покорила
его; но город, скажу вам, по-прежнему самый важный во всех этих странах.
Купцы тут богатые и торгуют бойко; шелку у них, просто диво, сколько! Много
у них садов прекрасных, со всякими славными плодами. Под этим городом, скажу
вам по истинной правде, одиннадцать больших городов, все богатые, красивые,
торговые и доходные; а шелку у них безмерно много.
В 1272 г. по Р. X., скажу вам, великий хан послал в этот город и в ту
область для охраны народа одного из своих князей Лиитан-сангона, и дал он
ему охранного войска восемьдесят тысяч конной рати. Пожил там Лиитан с тою
ратью и замыслил великое предательство, и вот какое: созвал он старшин тех
городов да надоумил их возмутиться против великого хана; а те со всем
тамошним народом пошли на то дело охотно; возмутились против великого хана и
ни в чем ему не повинуются. Узнал об этом великий хан и послал туда двух
своих князей Агуиля и Монгатая, а с ними сто тысяч конной и пешей рати.
Скажу вам без лишних слов, сразилась рать этих двух князей с Лиитаном и с
тем народом, что он успел собрать; и случилось, что Лиитана победили и убили
со многими другими. После того великий хан приказал расследовать обо всех
изменниках и виновных всех жестоко казнил, а других простил и зла им
никакого не сделал. С тех пор стали они ему навсегда верны.
Рассказал вам все по порядку, а теперь оставим это и опишем страну
Сингуи [Цзинин], что на юг.

ГЛАВА CXXXV
Здесь описывается знатный город Сингуи [Цзинин]

От Кондинфу [Цзыян] три дня едешь на юг, и много тут городов и замков,
знатных, прекрасных, торговых, промышленных; всякой охоты тут много, и всего
тут вдоволь; а через три дня знатный город Сингуимату; большой, богатый
город, торговый, промышленный. Живут тут подданные великого хана,
идолопоклонники. Деньги у них бумажные.
Есть у них тут большая река, и великая им от нее выгода, и вот какая:
течет она на юг, к городу Сингуимату [Цзинин]; разбил ее тамошний народ на
два рукава, один направил на восток, а другой на запад, один течет к Манги
[Манзи], а другой в Катай. Тут в городе, скажу вам по правде, кто не видел,
не поверит, какой большой флот и какое множество судов; а суда те, не
думайте, чтобы были велики; они такие, какие нужны на большой реке. Просто
диво, скажу вам, сколько товаров они везут в Манги и в Катай! А возвращаются
они также с товарами. Не надивишься, сколько товаров сплавляется вверх и
вниз по реке.
Оставим этот город и расскажем об области Лигуи [Линьи?] на юг.

ГЛАВА CXXXVI
Здесь описывается большой город Лингуи [Линъи?]

Как выедешь из города Сингуи [Цзинин], восемь дней на юг едешь по
стране, где много величественных городов и замков больших, богатых,
торговых, промышленных. Живут здесь подданные великого хана,
идолопоклонники, мертвых сжигают. Деньги у них бумажные.
А через восемь дней город Лигуи; область зовется так же, то главный
город в царстве; город знатный, богатый; народ тут храбрый; торговля здесь
бойкая и промыслов много. Всякой дичины, звериной и птичьей, тут вдоволь, и
всяких харчей здесь обильно. Город этот на той реке, о которой говорил выше;
а суда тут побольше тех, о которых рассказывал вам, и возят в них много
дорогих товаров.
Оставим этот город и область и расскажем вам о другой диковине; но
прежде опишем большой и богатый город Пингуи [Пэйсянь].
Глава CXXXVII Здесь описывается город Пингуи [Пэйсянь]
Из города Лингуи [Линьи?] едешь три дня на юг, и много тут городов и
замков. Живут тут также подданные великого хана; они из Катая и
идолопоклонники; мертвых своих сжигают; деньги у них бумажные. Дичина тут,
звериная и птичья, самая лучшая в свете. Всяких харчей тут много.
А через три дня знатный город Пингуи, большой, торговый и промышленный.
Много тут шелку. Город этот на границе большой области Манги; здесь купцы
грузят телеги всякими товарами и развозят их в Манги [Манзи] по городам и
замкам. От этого города великому хану большие доходы.
Описывать тут больше нечего, а потому оставим этот город и расскажем о
другом, Куигуи [Суцянь]; он также на юг.

ГЛАВА СХХХVIII
Здесь описывается город Чингуи [Суцянъ]

Из города Пингуи [Пэйсянь] на юг едешь два дня по прекрасной стране,
всякого добра тут мно-
го: всякой дичины, и звериной и птичьей, тут вдоволь, а через два дня
большой и богатый город Чингуи, торговый и промышленный.
Живут тут идолопоклонники, подданные великого хана; мертвых они
сжигают; деньги у них бумажные. Прекрасные здесь равнины, поля; пшеницы и
всякого хлеба обилие. О другом чем нечего рассказывать, а потому пойдем
отсюда и расскажем о других землях, что впереди.
От города Чингуи три дня на юг едешь по прекрасной стране; здесь и
красивые замки, и поселки, и славные хутора; дичины тут вдоволь, а пшеницы и
всякого хлеба обилие. Живут тут подданные великого хана, идолопоклонники;
деньги у них бумажные.
А через два дня подходишь к большой реке Караморан, течет она из земли
попа Ивана. Река большая, широкая; в ширину, знайте, миля, и очень глубока;
большие суда могут по ней плавать. Рыбы в ней много, и большой. У великого
хана на той реке пятнадцать тысяч судов; развозят они его войска по морским
островам; а море, скажу вам, отсюда недалеко, всего один день пути. На
каждом из этих судов по двадцати мореходов да пятнадцать лошадей с людьми и
кормом. По ту и по другую сторону реки, друг против друга, есть по городу, и
называются они Коигангуи и Каигуи. Один город большой, другой маленький.
А за рекой область Манги. Расскажу вам, как великий хан покорил ее.

ГЛАВА CXXXIX
Как великий хан покорил Манги [Манзи]

В большой области Манги царил великий государь Факфур; был он
могуществен и своим богатством, и своими землями, и народами. Мало в свете
царей сильнее его, а богаче и сильнее великого хана никого нет. Храбрецом,
знайте, Факфур не был, любил он женщин и благодетельствовал беднякам.
Коней в его царстве, знайте, не было, народ к войне не был приучен; вся
страна Манги точно крепость какая: все города окружены широкими и глубокими
реками; нет ни одного без воды кругом, глубокой да широкой, на выстрел
самострела. Будь здешний народ храбр, ни за что бы не погибнуть их царю; а
так как не были люди здешние храбры и к войне не были приучены, то и погиб
их царь. Въезд в каждый город, скажу вам, через мост.
В 1268 г. по Р. X. великий хан Кублай [Хубилай], и ныне царствующий,
послал туда своего князя Баяна Чинксана, а это значит "стоглазого Баяна". А
царь Манги, скажу вам, через своих звездочетов узнал, что стоглазый человек
отнимет у него царство. Пошел в Манги этот Баян с большою конною и пешею
ратью великого хана; и было у него еще, на случай надобности, много судов с
конными и пешими; пришел он со всем своим народом к границам Манги, к тому
самому городу Коигагуи [Хуайань], на котором мы остановились и который
опишем потом. Говорил Баян жителям, чтобы они покорились великому хану, а
они отвечали, что не сделают этого; узнал это Баян и пошел дальше, к другому
городу; не захотели и там жители покориться; пошел он дальше вперед, знал
он, что великий хан за ним следом послал еще больше войска.
Что же вам сказать? В пяти городах был Баян и ни одного не мог взять,
ни один не сдавался. Шестой город взял он силою; взял он потом и еще город,
и еще один, и скажу вам, вышло так, что взял он один за другим двенадцать
городов. По истинной правде, взял Баян столько городов, как я вам говорил, и
пошел он на главный город Квинсаи, где царь с царицею жил. Увидел царь Баяна
с его ратью и испугался; бежал он со множеством народа, сел на тысячу судов
и уплыл в море-океан, на острова. А царица, что осталась в городе со
множеством людей, пыталась, как могла, защищаться.
Случилось, что спросила царица, как зовут врага, и сказали ей, что
зовут его Баяном стоглазым. Как услышала царица это прозвище, тотчас же
припомнила, как звездочеты говорили, что стоглазый человек отнимет у них
царство, и сдалась Баяну царица. Сдалась царица, и сдались и все другие
города и без всякого противления все царство. Большая то была победа.
В целом мире нет другого царства и вполовину так богатого: просто диво,
сколько царь мог тратить! Расскажу вам об его добрых делах. Ежегодно кормил
он двадцать тысяч малых детей; делалось это вот как. В здешнем царстве
бедные женщины бросают детей, только что они родятся, потому что кормить их
нечем, а царь приказывал их брать и записывать под каким знаком, под какою
планетою ребенок родился, а потом приказывал их воспитывать в разных местах,
в разных странах, кормилиц у него много было. У кого из богатых детей не
было, шел тот к царю и просил у него детей столько, сколько желал и какие
ему нравились. Когда дети приходили в возраст, царь их женил и давал им на
прожитие. И воспитывал он в год двадцать тысяч мужчин и женщин.
Делал царь и вот еще что. Случалось ему ехать по дороге и завидеть
домишко между двух высоких и красивых домов; тотчас же спрашивал он, почему
домишко такой невзрачный; отвечали ему, что маленький домик бедного
человека, и не может тот построить иного дома, приказывал тут же царь, чтобы
перестроили домишко таким же красивым и высоким, как и те два, что рядом с
ним.
Более тысячи юношей и девиц прислуживали этому царю. Правил он по
справедливости и никому зла не делал. Дома купцов и на ночь не запирались, и
ничего не пропадало. Ночью без всякой опаски, все равно что днем, можно было
ходить. А богатств этого царства и не опишешь.
Теперь доскажу вам о царице: увезли ее к великому хану, свиделся он с
нею и приказал оказывать ей почет и служить, как царице. А царь, ее муж, так
и не возвращался с острова, из океана, там и умер.
Оставим теперь это и вернемся к области Манги, расскажем вам, как вы
услышите, по порядку и ясно обо всех тамошних нравах, обычаях и делах.
Начнем сначала с города Коигангуи.

ГЛАВА CXL
Здесь описывается город Коигангуи [Хуайанъ]

Коигангуи большой город, знатный и богатый, лежит он на юг, у входа в
область Манги. Живут тут подданные великого хана; они идолопоклонники и
мертвых своих сжигают.
Много тут судов, потому что город, как я вам рассказывал, на большой
реке Караморан. Так как это главный город в здешних местах, то много товаров
свозят сюда; много городов подвозят сюда свои товары и отсюда рассылают их
по реке, в другие города. Скажу вам еще, что тут занимаются солеварением, и
отсюда соль идет в добрых сорок городов. Великому хану из того города
большой доход: и с соли, да и с пошлин на здешние товары.
Рассказали вам об этом городе, пойдем теперь отсюда и расскажем о
другом городе Пошин [Баоин].

ГЛАВА CXLI
Здесь говорится о городе Паншин [Баоин]

Как выедешь из Кугангуи [Хуайань] на юг, целый день едешь по шоссе;
идет оно к Манги [Манзи] и выстроено из хороших камней; по обе стороны шоссе
вода, а в Манги только по нему можно взойти. Через день пути большой и
красивый город Пошин. Живут здесь подданные великого хана; они
идолопоклонники, мертвых сжигают; деньги у них бумажные; народ торговый и
ремеслами занимаются. Шелку у них много, шелковых тканей и всякого рода
золоченых выделывают много. Всяких харчей у них вдоволь.
Больше рассказывать нечего. Оставим этот город и поговорим о другом,
Каиу [Гаою].

ГЛАВА CXLII
Здесь говорится о городе Каиу [Гаою]

На юг от Паншина через один день пути большой и знатный город Каиу.
Живут тут подданные великого хана; они идолопоклонники; деньги у них
бумажные; народ торговый, занимаются так-же ремеслами. Всяких харчей у них
вдоволь, а рыбы так и чересчур много; дичины всякой, звериной и птичьей,
многое множество; на венецианский серебряный грош, скажу вам, тут можно
купить трех фазанов.
Пойдем из этого города и расскажем о другом, Тигуи [Тайчжоу].

ГЛАВА CXLIII
Здесь описывается город Тигуи [Тайчжоу]

От города Каю [Гаою] проедешь день поселками, полями да мимо хуторов, а
тут и Тигуи. Город не очень велик, а всякого добра в нем много. Живут тут
подданные великого хана; они идолопоклонники; деньги у них бумажные; народ
торговый, занимается и ремеслами; от многих товаров здешним людям большая
прибыль. Город на юг, много тут судов и всякой дичины.
Знайте еще, что налево отсюда, на восток, через три дня пути
море-океан, а от моря-океана досюда, по всей стране, добывается многое
множество соли. Есть тут большой, богатый и знатный город Чингуи; там
вываривают соль на всю область. Скажу вам по правде, просто удивительно,
какой большой доход великому хану отсюда, кто сам этого не видел, тот и не
поверит. Живут тут подданные великого хана; они идолопоклонники; деньги у
них бумажные.
Пойдем отсюда и вернемся в Тигуи, но и Тигуи оставим, о нем мы уже
рассказывали, и поговорим о городе Янгуи [Янчжоу].

ГЛАВА CXLIV
Здесь описывается город Янгуи [Янчжоу]

От Тингуи [Тайчжоу] на юг целый день едешь по прекрасной стране, замков
и поселков тут много, а потом большой, знатный город Янгуи. Большой город,
могущественный: двадцать семь больших прекрасных торговых городов ему
подвластны. Один из двенадцати князей великого хана сидит в этом городе;
выбран он как один из двенадцати стольных городов. Живут тут подданные
великого хана; они идолопоклонники; деньги у них бумажные. Господин Марко
Поло, тот самый, о ком говорится в этой книге, три года управлял этим
городом. Народ тут торговый и промышленный; работают сбрую для конных
воинов. Скажу вам по правде, много воинов в этом городе и кругом.
Больше не о чем говорить. Пойдем отсюда и расскажем вам о двух областях
на запад, в самом Катае, а так как рассказывать о них, об их обычаях и
нравах много, то опишем сперва область Нангхин [Аньцин].

ГЛАВА CXLV
Здесь описывается область Нангхин [Анъцин]

Нангхин, большая и богатая область на запад, принадлежит к Манги
[Манзи]. Живут тут подданные великого хана, идолопоклонники; деньги у них
бумажные; занимаются они торговлею и ремеслами. Шелку у них много, и ткут
они всякие шелковые и золотые материи. Хлеба и всяких харчей у них много;
страна очень плодородная. Дичины всякой у них много. Мертвых они сжигают.
Львов тут много.
Богатых купцов тут изрядно; платят они большую подать, и великому хану
от них большой доход.
Пойдем отсюда, так как больше не о чем рассказывать. Опишем вам большой
город Саианфу [Сянфань], поговорить о нем следует в нашей книге: очень он
важен.

ГЛАВА CXLVI
Здесь описывается город Саинфу [Сянфань]

Саианфу знатный город; двенадцать больших и богатых городов подчинены
ему. Большая здесь торговля и промышленность. Живут тут подданные великого
хана, идолопоклонники; деньги у них бумажные; мертвых они сжигают. Шелку у
них много, и ткут они всякого рода золоченые ткани. Дичины всякой здесь
много. Вот тут есть, чему быть должно в большом городе.
Скажу вам, по правде, после того как вся область Манги [Манзи]
покорилась, этот город не сдавался три года. Всякий раз, когда войско
великого хана приходило сюда, останавливалось оно на севере; а с других
сторон вокруг города было большое и глубокое озеро. Только с севера войско
великого хана могло обложить город, а с других сторон по воде жителям
подвозилось продовольствие. Никогда бы города не взять, не случись вот что:
три года осаждало войско этот город и не могло его взять, и было это досадно
рати.
Говорили тут Николай, Матвей и Марко: "Придумаем вам снаряд овладеть
городом". Ратные люди согласились, и слова эти передали великому хану.
Пришли к великому хану гонцы из войска и докладывают, что обложением города
не взять, подвозят туда продовольствие с таких-то сторон и помешать этому
нельзя. А великий хан повелел взять город во что бы то ни стало. Говорили
тут два брата и сын, господин Марко:
"Великий государь, есть у вас мастера, делают они такие снаряды, что
большие камни бросают; не выдержит этот город; станут машины бросать камни,
тут он и сдастся".
Согласился великий хан и повелел как можно скорее изготовить те
снаряды.
Были у братьев в услугах немец да христианин-несторианец -- хорошие
мастера. Приказали им братья построить две-три такие машины, чтобы бросали
камни в триста фунтов. Построили мастера две отличные машины; приказал
великий хан отвезти их к войску, что осаждало Саианфу и не могло города
взять. Пришли туда машины, установили их: татары глядели на них как на
великое в свете чудо. Что же вам сказать? Уставили машины и бросили камень в
город; ударился камень в дом, рушит и ломает все, наделал шуму страшного.
Увидели жители такое неслыханное бедствие, изумились, испугались и не знают,
что говорить им и что делать. Собрались на совет, а как спастись от этого
снаряда, не придумали. Стали они тут говорить, что если не сдадутся, так все
погибнут; посоветовались, да и порешили всячески сдаваться. Послали сказать
военачальнику, что сдаются и хотят быть под великим ханом. Принял их
военачальник и согласился, а город сдался. По милости Николая, Матвея да
Марка вышло так, и немалое то было дело. И город и область -- самые лучшие у
великого хана; большой ему доход отсюда.
Рассказал вам об этом городе и о том, как его взяли теми машинами, что
братья приказали выстроить. Теперь оставим это и расскажем о городе Сингуи
[Ичжэн].

ГЛАВА СХLVП
Здесь описывается город Сингуи [Йчжэн]

Город Сингуи в пятнадцати милях на юг от города Ангуи; город не очень
велик, но торговый, и судов тут много. Живут тут идолопоклонники, подданные
великого хана; деньги у них бумажные.
Город, знайте, на реке Киан [Цзян, т. е. Янцзы], величайшей в свете.
Река широкая, в иных местах десять миль [около 15 км], а в других восемь или
шесть [около 12 или 9 км], а в длину более ста дней пути; и вот поэтому на
ней такое множество судов; развозят они по ней всякого рода товары; великие
пошлины и большой доход великому хану отсюда. Река эта, скажу вам, большая,
протекает по многим странам, городов по ней много, а судов с дорогими
товарами и самой высокой цены больше, нежели на всех реках и морях христиан.
В этом городе, скажу вам, видел я зараз более пяти тысяч судов. Можете себе
представить, сколько всех судов в других местах, когда столько их в
небольшом городе. Более шестнадцати областей обтекает эта река; на ней более
двухсот больших городов, и в каждом судов больше, нежели в этом городе. Суда
простые, с одною мачтою; поднимают они много, по нашему счету -- от четырех
тысяч кантаров до двенадцати тысяч.
Пойдем отсюда: порассказали о здешних делах, теперь опишем город Куки
[Гуачжоу]; но, впрочем, сперва доскажем, что пропустили, а сказать об этом
следует в нашей книге.
Знайте, вверх по реке суда тащат, потому что быстрина сильная, и им не
подняться бы; а те веревки, какими тащат, -- шагов триста в длину и из
бамбука, сделаны они вот как: есть у них бамбук шагов пятнадцать в длину, из
него веревки, какой пожелают длины, и веревки те крепкие.
Оставим это и вернемся в Каиги.

ГЛАВА CXLVIII
Здесь описывается город Каиги [Гуачжоу]

Каиги небольшой город на юг. Живут тут идолопоклонники, подданные
великого хана; деньги у них бумажные. Город этот на реке. Хлеба и рису
родится тут многое множество, и отсюда везут хлеб и рис водою, в великий
город Камбалу [Ханбалык] ко двору великого хана; не думайте, чтобы по морю,
нет -- по реке и по озеру. Здешним хлебом продовольствуется почти весь двор
великого хана.
Водный путь от этого города до Канбалу [Хан-балык] соорудил великий
хан; он приказал вырыть большие, широкие и глубокие каналы от одной реки к
другой, от одного озера к другому, пустил в них воду, и вышла как бы одна
большая река; большие суда плавают тут, из Манги [Майли] можно так-то
доехать до Канбалу. Скажу вам еще, ехать можно и посуху; рядом с водным
путем, по земле шоссе; ехать можно, как вы слышали, и по земле, и по воде.
Посреди реки, против самого города, скалистый остров, а на нем
языческий монастырь, двести монахов там. Идолов в этом большом монастыре
многое множество; он главный над многими другими языческими монастырями; тут
как бы архиепископство.
Оставим этот город, перейдем через реку и расскажем о городе Чингианфу
[Чжэньцзян].

ГЛАВА CXLIX
Здесь описывается город Чингианфу [Чжэнъцзян]

Чингианфу город в Манги [Манзи]. Живут здесь идолопоклонники, подданные
великого хана; деньги у них бумажные; народ торговый и промышленный; шелку
тут много, ткут здесь всяческие шелковые и золотые материи. Есть здесь
богатые купцы.
Всякой дичины звериной и птичьей, всяких харчей, хлеба тут много.
Есть тут две христианских церкви несториан. В 1278 г. по Р. X.
случилось вот что: не было тут ни христианских монастырей, ни верующих в
христианского бога до 1278 г.; начальствовал тут три года, по приказу
великого хана, Мар-Саркис; был он несторианцем и приказал выстроить две
церкви; с тех пор они существуют, а прежде не было тут ни церквей, ни
христиан. Оставим это и расскажем о большом городе Чингинги [Чанчжоу].

ГЛАВА CL
Здесь описывается Чингинги [Чанчжоу]

От города Чингинанфу [Чжэньцзян] три дня едешь на юг по торговым и
промышленным городам да замкам. Живут тут подданные великого хана,
идолопоклонники; деньги у них бумажные. А через три дня большой и знатный
город Чингинги. Живут тут подданные великого хана, идолопоклонники; деньги у
них бумажные; народ торговый и промышленный. Шелку тут много, и ткут здесь
всякие шелковые и золотые ткани. Много здесь всякой дичины, и звериной и
птичьей. Земля тут плодородная, и всякого продовольствия обилие.
Расскажу вам о нехорошем деле, что здешний народ учинил и как он за это
дорого поплатился. Когда войска великого хана взяли область Манги [Манзи],
стал там начальником Баян, и послал он часть своей рати -- алан-христиан в
этот самый город. Взяли аланы город и заняли его; попалось им тут хорошее
вино; напились они его, да и заснули до бесчувствия. Увидел народ, что
победители лежат замертво, и, нимало не медля, в одну ночь всех их перебил;
никто жив не остался. Услышал Баян, что народ предательски перебил его
людей, послал свою рать, и город взяли силою. Взяли город и, скажу вам по
правде, перерезали жителей. Вот так-то, как вы слышали, перемер народ в этом
городе.
Оставим это, пойдем вперед и расскажем о городе Синги [Сучжоу].

ГЛАВА СLI
Здесь описывается город Синги [Сучжоу]

Тинги большой и знатный город. Живут там идолопоклонники, подданные
великого хана; деньги у них бумажные, шелку у них много, народ торговый и
промышленный. Ткут всякие шелковые материи для своих одежд. Живут тут важные
и богатые купцы. Город большой, около сорока миль в округе; никому не
счесть, сколько тут народу; будь народ в области Манги [Манзи] храбр, весь
мир покорил бы; но люди тут не воинственны, ловкие купцы и в ремеслах
искусны; есть между ними великие философы и врачи; природу изучают прилежно.
В этом городе, скажу вам по правде, добрых шесть тысяч каменных мостов; а
под мостом пройдет не одна, а две галеры. В горах города ревеню и инбирю
многое множество; на один венецианский грош можно купить добрых сорок фунтов
свежего и очень хорошего инбирю. Шестнадцать больших торговых и промышленных
городов подчинены этому городу, а имя его С у г и, по-французски значит
"Земля"; а поблизости другой город зовется "Небом", оба города прозываются
за свое величие.
Расскажем вам теперь о знатном городе, что "Небом" зовется.
Оставим Синги и пойдем в город Вуги; от одного до другого день пути. То
город большой и красивый, торговый и промышленный.
Нового о нем нечего рассказывать, а потому оставим его и расскажем вам
о городе Вугин, а это тоже большой и знатный город. Живут там
идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные. Шелку и
всяких других товаров у них много; купцы они ловкие и в ремеслах искусные.
Оставим этот город и расскажем вам о городе Чианган [Цзясин]. Чианган,
знайте, большой, богатый город. Жители идолопоклонники, подданные великого
хана; деньги у них бумажные. Народ торговый и промышленный. Много ткут тут
всякого рода сендал. Всякой дичины тут много.
Ничего другого порассказать нет, а потому пойдем вперед, опишем вам
другой город, величественный Шесаи [Ханчжоу], столицу царя Манги.

ГЛАВА CLII
Здесь описывается величественный город Кинсаи [Ханчжоу]

От Каингана [Цзясин] три дня по стране, где богатых и знатных городов и
замков много; народ тут торговый и промышленный. Живут тут подданные
великого хана, идолопоклонники; деньги у них бумажные. А через три дня
величавый город Кинсаи, а по-французски это значит "Небесный город".
Пришли мы вот сюда и расскажем вам все о величии этого города;
поговорить о нем следует, без спору то самый лучший, самый величавый город в
свете. Расскажем вам о нем точно так, как здешняя царица в письме описывала
Баяну-победителю и как они оба вместе докладывали о том же великому хану,
чтобы ему было ведомо величие города и не приказывал бы он ни уничтожать, ни
разорять города; а что в том писании правда, это я, Марко Поло, проверил
своими очами.
Говорилось в том писании прежде всего, что город в округе около ста
миль, и двенадцать тысяч каменных мостов в нем, а под сводами каждого моста
или большей части мостов суда могут проходить, а под сводами иных суда
поменьше. Не удивляйтесь, что мостов тут много; город, скажу вам, весь в
воде, и кругом вода; нужно тут много мостов, чтобы всюду пройти.
Говорилось еще в том писании, что было там двенадцать ремесл и для
каждого ремесла было двенадцать тысяч домов; в каждом доме было по меньшей
мере десять человек, а в ином пятнадцать, а то тридцать или сорок, не все,
конечно, мастера, но и работники, что по указанию мастера работают; и всем
было дело, потому что отсюда снабжаются многие другие города в области.
Много здесь богатых купцов, и шибко они торгуют; и никто об этом
истинной правды не знает, так тут много купцов. Скажу вам еще, знатные люди
и их жены, и те мастера, о которых вам рассказывал, собственными руками
ничего не делают, живут в таком довольстве и так чисто, словно цари; и жены
их тоже в довольстве и такие красавицы. По велению царя, всякий занимался
отцовским ремеслом, и хоть бы у него было сто тысяч безантов, заниматься
другим ремеслом он не может.
К югу есть озеро, добрых тридцать миль в округе; по берегам много
прекрасных дворцов и красивых домов; выстроены они на славу; богаче и лучше
их и придумать нельзя, и то дома знатных и именитых людей. Много тут еще
аббатств и языческих монастырей; идолов там многое множество. А посреди
озера, скажу вам еще, два острова, и на каждом по дворцу роскоши
изумительной; выстроены они на славу, а убраны словно императорские. Когда
они свадьбы играют или пиры задают, так ездят в те дворцы и там пируют; тут
все нужное для пира, и посуда, и ножи, и блюда.
Домов хороших в этом городе всюду много. Есть там большая каменная
башня; когда случится в городе пожар, жители сносят туда свое добро; а
пожары там частые, оттого что деревянных домов много.
Живут здесь идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них
бумажные. Едят они всякое мясо, и собачье, и всяких диких зверей, и вообще
всех животных. Христианин ни за что в свете не стал бы этого есть.
Скажу вам еще: днем и ночью каждый мост сторожат десять человек, чтобы
не было в городе бесчинства и шума. И вот еще что: есть в городе гора, а на
ней башня, а в башне той деревянная доска, и приставлен к ней человек с
молотом, и всякий раз, как ударит он молотом по доске, слышно это далеко.
Случится ли в городе пожар или шум какой, доска гудит. Крепко стережет этот
город великий хан, и много тут его войска; город этот самый главный в
области Манги [Манзи]. Богатства тут много, и доход великого хана большой;
коль порассказать о нем, так и веры не дадут. Боится еще великий хан, что
город взбунтуется, а потому и велит большому войску крепко сторожить его.
В этом городе, знайте по истине, все улицы вымощены камнем и кирпичом;
так точно все дороги в области Манги; и верхом ездить, и пешком ходить по
ним хорошо.
В этом городе, скажу вам, добрых четыре тысячи бань; есть и ключи, где
люди нежатся; по нескольку раз в месяц ходят туда, потому что чистоту в теле
соблюдают; бани эти самые красивые, самые лучшие и самые просторные в свете;
они так просторны, что зараз тут могут мыться сто мужчин или сто женщин.
В двадцати пяти милях от этого города, на северо-восток и восток --
море-океан. Есть тут город Ганьфу, главная там пристань; приходят сюда из
Индии и других стран большие суда с разными дорогими товарами. От города к
пристани течет большая река; по ней суда поднимаются до самого города и
далее, в другие места, за городом.
Великий хан, скажу вам, разделил область Манги на девять уделов, то
есть поставил там девять великих царей, и у каждого большое царство; но все
эти цари подвластны великому хану; ежегодно они, каждый в своем царстве,
собирают для великого хана и доходы, и всякое добро. В этом городе живет
один такой царь, и правит он более ста сорока больших и богатых городов.
Подивитесь, если я вам скажу вот что: в области Манги более тысячи
двухсот городов, и в каждом городе вот какая стража великого хана: в каждом
городе, знайте, по истинной правде, по меньшей мере тысяча человек, а иной
город сторожат десять тысяч, а в другом двадцать тысяч, а то и тридцать
тысяч, а всей стражи столько, что и не перечесть ее. Не думайте, чтобы все
люди были татары, есть и из Катая, и не все они конные, много и пеших, но
все из войск великого хана.
Словом, сказать по правде, кто не видел, а только слышал о делах и о
богатстве области Манги и о тамошних доходах великого хана, тот и не поверит
всему. Величие этой области еле-еле опишешь. А потому не стану об этом
продолжать и замолчу.
Только одно еще скажу вам, а потом и уйдем отсюда. У народа в Манги вот
какой обычай: как только родится ребенок, отец с матерью приказывают
записать день, место и час его рождения, чтобы все знали, когда родился
ребенок. Когда кто соберется в путь куда-либо, идет он к звездочету и
пересказывает ему все это, и тот ему говорит, можно ли ехать, или нет, и
зачастую звездочет расстраивает поездку. Их звездочеты искусны в своем деле,
в бесовских колдовствах; складно они говорят народу, и крепко им верят, ч
Расскажу вам вот еще что. Когда мертвого несут сжигать, все родные, мужчины
и женщины, с горя одеваются в пеньку и идут за телом: несут с собою
музыкальные инструменты и поют хвалебные гимны идолам. Придут туда, где тело
сжигается, остановятся там и приказывают наделать из бумаги коней, рабов и
рабынь, верблюдов и многое множество золотых тканей. Изготовят все это,
разведут большой огонь и сожгут тело вместе со всем наготовленным; на том
свете, говорят они, у мертвого будет все это живым, с мясом и с костьми;
будет у него и золото, и тот же почет, что оказывался мертвецу при сожжении,
станут оказывать ему их боги и идолы.
В этом городе дворец прежнего царя Манги, самый красивый и знатный в
свете. Вот он каков: в округе около десяти миль, обнесен высокими зубчатыми
стенами; а за стенами много славных садов со всякими, какие только можно
придумать, вкусными плодами. Много тут фонтанов и озер с хорошею рыбою, а
посредине большой и славный дворец; а в нем большая и красивая зала;
множество народу может пообедать там за одним столом. Расписан покой
золотом; нарисованы тут столбы, звери и птицы, рыцари и дамы, и всякие
чудеса. С виду зала прекрасная; по стенам и по потолку только и видишь, что
живопись золотом.
И что вам еще сказать? Не сумею и описать величие этого дворца.
Расскажу вам коротенько всю правду о нем: двадцать там больших и совсем
одинаковых зал; а велики они так, что десять тысяч человек могут тут
пообедать за одним столом, и все они роскошно убраны золотом. Во дворце,
скажу вам, тысяча красивых и просторных покоев; есть где и поспать и поесть.
О плодах и рыбах я вам рассказывал. Знайте, по истинной правде, в этом
городе сто шестьдесят туманов огнищ, значит сто шестьдесят туманов домов;
туман равняется десяти тысячам, всех домов, значит, миллион шестьсот тысяч;
много тут богатых дворцов. Есть здесь христианская церковь несториан.
Описал вам город; следует упомянуть вот еще о чем: у горожан такой
обычай, на дверях дома пишут они свои имена и имена жен, сынов и их жен,
рабов и всех домочадцев; записывают также, сколько держат лошадей. Кто
помрет, того имя вычеркивается, а новорожденного имя приписывают. Поэтому-то
правитель всякого рода знает всех в своем городе. То же самое по всей
области Манги и в Катав. Есть тут еще один хороший обычай: у кого постоялый
двор, или у кого пристают путники, те записывают их имена и день месяца,
когда они пришли, так что великий хан круглый год может знать, кто приходит
в его земли. Дело то людей умных.
Рассказал вам обо всем этом, опишу вам теперь большой приход с этого
города, а это девятая доля дохода с целой области Манги.

ГЛАВА СLIII
Здесь описывается большой доход великого хана с города Кинсаи [Ханчжоу]

Хочу вам рассказать о больших доходах великого хана с этого города
Кинсаи и с подвластных ему земель, что составляет девятую долю области Манги
[Манзи]. Сперва расскажу вам о соли; доход с нее большой. Дохода с соли,
круглым числом, восемьдесят туманов золота; а каждый туман равняется
семидесяти тысячам золотых sales, всего, значит, пять миллионов шестьсот
тысяч золотых sales, а каждый sale побольше золотого флорина или золотого
дуката. Просто удивительно, сколько денег.
Опишу вам теперь другие дела и торговлю. Сахару тут родится и
выделывается более, нежели в целом свете. Доход от него тоже великий. Не
стану вам перечислять каждую вещь в отдельности, а скажу о всех пряностях
вместе; со всех пряностей, знайте, взимается три с третью процента, столько
же уплачивают [за] все товары. С рисового вина тоже большой доход, и с угля,
и со всех двенадцати ремесл, о которых говорил прежде. Большой доход с них;
за каждую вещь они платят пошлину; и на шелк пошлина большая, а его тут
много. Словом сказать, с шелка взимается десять процентов. Много денег от
него. Десять процентов взимается к со многих других вещей. Я, Марко Поло,
много раз слышал, как высчитывали доход со всех этих вещей, и, выключая
соляной доход, равнялся он двумстам десяти туманам золота, значит пятнадцати
миллионам семистам тысячам sales. И не слышано, и не рассказывалось о таком
необычайном доходе, и это только с девятой части всей области.
Оставим город Кинсай, порассказали о его делах довольно. Пойдем вперед
и опишем город Танпиги [Шаорин].

ГЛАВА CLIV
Здесь описывается большой город Танпиги

От Кинсая [Ханчжоу] на юг едешь целый день мимо домов, славных садов по
стране, где всякого продовольствия вдоволь; а через день -- тот город, что я
выше назвал. Город большой, красивый, подчинен Кинсаю. Живут там подданные
великого хана; деньги у них бумажные; они идолопоклонники, мертвых сжигают
точно так, как я уже описывал. Народ торговый и промышленный. Всякого
продовольствия тут обилие. Больше нечего рассказывать, поэтому пойдем отсюда
и расскажем вам о Вуиги. От Танпиги на юг три дня едешь по большим и славным
городам; всякого добра тут много, и все по дешевой цене. Живут подданные
великого хана, идолопоклонники; подчинены они Кинсаю. Больше нечего
рассказывать. А через три дня город Вуги [Цзиньхуа]. Большой город; живут
идолопоклонники, подданные великого хана; народ торговый, ремесленный,
подчинен также Кинсаю. Ничего тут нет такого, о чем следовало бы говорить в
нашей книге, а потому пойдем вперед и расскажем о городе Гхинги.
От Вулги [Цзиньхуа] на юг едешь два дня все городами да замками, словно
по одному городу. Всего тут обилие. Растет тут бамбук, самый толстый и самый
длинный в целой стране. Есть тут бамбук около четырех пядей в обхвате, а в
длину добрых пятнадцать шагов. Больше нечего рассказывать.
Через два дня большой и славный город Гхенги [Цюйсянь]. Живут тут
подданные великого хана; они идолопоклонники и подчинены Кинсаю. Шелку у них
много. Народ торговый, ремесленный. Всякого продовольствия у них обилие.
Больше нечего рассказывать, и потому пойдем отсюда вперед.
От города Шенги [Цюйсянь] на юг четыре дня едешь по стране, где много и
городов, и замков, и поселков; всякого продовольствия тут обилие. Жители --
идолопоклонники, подданные великого хана, подчинены также Кинсаю. Народ
торговый, промышленный. Дичины всякой, и звериной, и птичьей, тут много;
много и больших, хищных львов. Во всей области Манги нет ни баранов, ни
овец; но есть тут быки и коровы, козлы и козы и много свиней. Больше нечего
рассказывать, пойдем вперед и опишем другое.
В четырех днях пути отсюда большой и красивый город Чиангиан; стоит он
на горе, что разделяет реку; река по ту и по другую его сторону. Подчинен он
также Кинсаю. Живут тут подданные великого хана; они идолопоклонники; народ
торговый и промышленный. Больше нечего рассказывать, а потому пойдем вперед.
Из Чиансана [Суйчан] три дня едешь по славной стране; городов, замков и
поселков тут много; много тут купцов и ремесленников. Живут тут подданные
великого хана, идолопоклонники, и подчинены также Кинсаю. Всякого
продовольствия и всякой дичины, звериной и птичьей, тут обилие.
Больше нечего рассказывать, а потому пойдем вперед; в трех днях отсюда
большой и славный город Куги. Живут тут подданные великого хана,
идолопоклонники. Это последний город царства Кинсаи: далее начинается
царство Фуги [Фуц-зянь], один из девяти уделов Манги [Манзи].

ГЛАВА CLV
Здесь описывается царство Фуги [Фуцзянь]

Выедешь из Куги [Лишуй], последнего города в царстве Кинсаи [Ханчжоу],
и вступаешь в царство Фуги; тут оно и начинается. Шесть дней едешь на юг, по
горам и долинам; городов, замков и поселков тут много. Живут тут
идолопоклонники, подданные великого хана, а подчинены они царству Фуги, о
котором мы начали рассказ. Народ торговый и ремесленный.
Всяких харчей здесь обилие, и всякой дичины, звериной и птичьей, много.
Много и больших, хищных львов. Инбиря и калгана тут многое множество, на
венецианский грош дают добрых восемьдесят фунтов инбиря. Есть у них плод,
словно шафран, но не шафран, а в дело идет как шафран. Много тут и иного.
Едят тут всякое мясо, не гнушаются и человеческим, коли человек не своею
смертию помер, а железом убит; такое мясо почитается отличным. А когда идут
на войну, принаряжаются вот как: волосы сбреют, а лицо окрашивают лазурью в
цвет клинка меча; вся рать, кроме начальника, пешая; есть у них мечи и
копья; это самые жестокие в свете люди. Что ни день, убивают они людей, и
кровь пьют, и мясо съедают.
Оставим это и расскажем о другом. В трех днях пути (из тех шести, о
которых я говорил выше), большой и знатный город Кенлифу. Живут тут
подданные великого хана. В городе три прекрасных, самых лучших в свете
моста; в длину они с милю, а в ширину девять шагов; они каменные, с
мраморными столбами. Славные мосты, просто удивительные; много нужно денег,
чтобы один такой построить. Народ торговый и ремесленный. Шелку тут много и
калгану да инбирю родится довольно. Женщины у них красивые.
Вот какая тут диковина, об этом следует упомянуть: есть тут, скажу вам,
куры без перьев, а шерсть кошачья, и они черны. Несут они яйца, как и наши
куры, а мясо их очень вкусно. Больше нечего рассказывать, а потому пойдем
вперед.
Остальные три дня едешь по многим городам и замкам; купцов, товаров,
ремесленников там много; много тут шелку. Живут здесь идолопоклонники,
подданные великого хана. Дичины здесь много, и есть большие, хищные львы,
нападают они на путешественников. А как пройдешь пятнадцать миль в последний
день из трех, -- тут город Ункен; много тут сахару делают; отсюда великий
хан получает весь тот сахар, что расходуется при его дворе и стоит ему
больших денег.
Больше нечего рассказывать, пойдем дальше. В пятнадцати милях от Ункена
[Миньцин] находится знатный город Фуги [Фучжоу], главный во всем царстве.
Расскажем вам, что о нем знаем.

ГЛАВА CLVI
Здесь описывается город Фуги [Фучжоу]

Город Фуги главный в царстве Шонша, в одном из девяти уделов области
Манги [Манзи]. Город торговый, купцов, ремесленников тут много. Живут здесь
идолопоклонники, подданные великого хана, и много также воинов. Здесь,
знайте, войск великого хана много. Города и замки очень часто бунтуют в этой
стране; где случится бунт, туда идут здешние войска, возьмут город и разорят
его; поэтому-то в городе много войск великого хана.
Через город течет большая река, в ширину с милю. Много судов, что
плавают по этой реке, строят здесь. Сахару делают тут столько, никому и не
счесть. Жемчугом и драгоценными камнями торгуют здесь шибко, и приходят сюда
индийские суда с купцами, что торгуют по индийским островам. Город этот
недалеко от порта Кайтона, что на море-океане. Приходят туда много судов из
Индии со многими товарами, а оттуда они поднимаются по реке до города Фуги,
и вот так-то доходят сюда дорогие вещи из Индии. Всего, что нужно для жизни,
тут много. Славные у них сады, и много там отличных плодов. Хороший город, и
просто диво, как прекрасно он устроен.
Больше об этом не будем говорить, пойдем вперед и расскажем о другом.
Здесь описывается город Зантан [Цюанъчжоу]
От Фуги [Фучжоу] на юг, через реку, пять дней едешь по красивым и
знатным городам, замкам и поселкам; и во всем тут богатство. Есть тут и
горы, и долины, и равнины. Много тут величайших лесов, и есть там дерева, из
которых добывается камфора. Дичины всякой, и звериной и птичьей, здесь
много. Народ здешний и торговый, и ремесленный, подданные великого хана, а
подчинены Фуги.
Через пять дней большой и знатный город Зайтем. В том городе
пристанище; приходят туда суда из Индии с разными дорогими товарами, со
всякими дорогими каменьями, с крупным и отличным жемчугом. То пристань и для
купцов из Манги [Манзи], и для всех по соседству. И приходит сюда, и
вывозится отсюда многое множество товаров и каменьев. Смотришь и
удивляешься. Отсюда, из этого города и из этой пристани, они расходятся по
всей области. На каждое судно с перцем, что приходит в Александрию
[египетскую] или в другое место, для христианских земель -- в это пристанище
Айтон [Цюаньчжоу], скажу вам, прибывает сто. То, знайте, самое большое в
свете пристанище; товаров приходит сюда всего больше.
Великий хан, скажу вам, из этой пристани и из того города получает
много пошлины; все суда из Индии со всех товаров, каменьев и жемчуга платят
десять процентов, то есть десятую долю всего. А за фрахт мелких товаров суда
платят тридцать процентов, за фрахт перца -- сорок четыре, алоя, сандала и
других крупных товаров -- сорок, и отдает так-то купец за фрахт, да как
пошлину великого хана, все деньги, что привез с собою. Поэтому-то и поверит
всякий, что большая тут казна великого хана.
Живут тут идолопоклонники, подданные великого хана. Всем, что человеку
нужно, страна богата.
Есть в этой области город Тинуги; делают там большие и маленькие
фарфоровые чашки; лучших и не выдумаешь; делаются они только в этом городе и
отсюда развозятся по свету. Их тут много, и они дешевы; за один венецианский
грош дают три, да таких красивых, лучше и желать нельзя.
Скажу вам еще, что у здешних жителей свой особый язык. Рассказал вам о
царстве Фуги [Фуцзянь], об одном из девяти уделов. Отсюда, скажу вам,
великому хану большой доход, большие пошлины, больше, нежели из царства
Кинсаи [Ханчжоу].
Из девяти царств Манги рассказали вам о трех: о Янги [Янчжоу], Кинсаи и
Фуги; об этих вы слышали. Есть, что порассказать и о других шести, да было
бы слишком долго, а потому оставим это.
Рассказали вам и о Манги, и о Катае, и о многих других областях, о
людях, о зверях, о птицах и о многом другом, о чем вы слышали. Но не конец
тому, что хотим описать в нашей книге. Тому, кто не знает, следует поведать
обо всех индийских делах. Диковин, каких нет в других странах, тут много;
описать в нашей книге все это, рассказать так же ясно, как описывал и
говорил Марко Поло, и хорошо, и полезно. Марко Поло, скажу вам по истинной
правде, пожил в Индии, узнал их дела, обычаи и товары, и нет человека, кто
лучше его умел бы правду рассказать, а все-таки чудеса тут такие, что
подивятся те, кто станет слушать. А мы все-таки запишем в порядке; точно так
Марко рассказывал, по истинной правде.
Начнем теперь то, что услышите в следующей книге.