Поло М. Книга о разнообразии мира

ОГЛАВЛЕНИЕ

КНИГА I

ГЛАВА XX
Здесь описывается Малая Армения

Нужно знать, что есть две Армении: Малая и Великая. Царь Малой Армении
правит своею страною по справедливости и подвластен татарам.
Много тут городов и городищ, и всего вдоволь, а от охоты на зверей и на
птиц потехи много. Но, скажу вам, страна сильно нездоровая. В старину
здешние дворяне были храбры и воинственны; теперь они слабы и ничтожны и
только пьянствуют.
Есть тут на берегу моря торговый город Лаяс [Аяс]. По правде сказать,
так все пряности и все ткани с Евфрата привозятся в этот город, все дорогие
товары, и товары из Венеции, Генуи свозятся сюда и здесь покупаются. Отсюда
идут к Евфрату и купцы, и путешественники.
Рассказали вам о Малой Армении, теперь опишем Туркмению [Турцию].

ГЛАВА XXI
Здесь описывается Туркмения [Турция]

В Туркмении три народа: туркмены [турки], чтут Мухаммеда и следуют его
закону; люди простые, и язык у них грубый. Живут они в горах и в равнинах,
повсюду, где знают, что есть привольные пастбища, так как занимаются
скотоводством. Водятся здесь, скажу вам, добрые туркменские лошади и
хорошие, дорогие мулы.
Есть тут еще армяне и греки; живут вперемешку по городам и городищам;
занимаются они торговлею и ремеслами.
Выделываются тут, знайте, самые тонкие и красивые в свете ковры, а
также ткутся отменные, богатые материи красного и другого цвета, много и
других вещей изготовляется здесь.
Города тут зовутся: Комо, Кассери, Севасто; много и других городов и
городищ; перечислять их всех было бы долго; принадлежат они все татарам
левантским [восточным], что здесь царят.
Оставим эту область и поговорим о Великой

ГЛАВА XXII
Здесь описывается Великая Армения

Великая Армения -- страна большая; начинается она у города Арзинга, где
выделывается лучший в свете бокаран. Есть тут также отличные бани и самые
лучшие в мире источники. Живут там армяне, и подвластны они татарам. Много
там городов и городищ.
Самый отменный город -- Арзинга [Эрзинджан]. Там живет архиепископ.
Есть еще города Аргирон и Дарзизи.
Страна большая, и летом, скажу вам, приходят сюда толпы левантских
татар, потому что во все лето тут привольные пастбища для скота; и живут
здесь татары с своими стадами летом, а зимою их нет; большого холоду и снега
скотина не выносит, и на зиму татары уходят туда, где тепло, есть трава и
пастбища для скота.
В Великой Армении, скажу вам еще, на высокой горе ноев ковчег.
На юго-востоке Великая Армения граничит с Мосулом. Народ там
христианский, якобиты и несториане. О них расскажу потом. К северу грузины,
и о них будет говорено далее. На грузинской границе есть источник масла
[нефти], и много его -- до сотни судов можно зараз нагрузить тем маслом.
Есть его нельзя, а можно жечь или мазать им верблюдов, у которых чесотка и
короста. Издалека приходят за тем маслом, и во всей стране его только и
жгут.
Оставим Великую Армению и расскажем о грузинской земле.

ГЛАВА XXIII
Здесь описываются грузинские цари и их дела

В Грузии царь всегда называется Давид-Мелик, что [по-французски] значит
царь Давид; подчинен он татарам. В прежнее время здешние цари рождались со
знаком орла на правом плече.
Грузины красивы, мужественны, отменные стрелки и бойцы в сражениях. Они
христиане греческого исповедания. Волосы стригут коротко, как [католические]
духовные.
Это та страна, чрез которую Александр [Македонский], идя на запад, не
мог пройти, потому что дорога тут узка и опасна: с одной стороны море, а с
другой высокие горы, и верхом по ним не проехать. Между горами и морем
дорога очень узка, и теснина тянется на четыре лье, несколько человек тут
устоят против всего света; поэтому-то Александр и не мог здесь пройти. Он
выстроил тут башню, заложил крепость, чтобы враг не прошел и не напал на
него сзади; место то назвал он Железными вратами. В книге Александрия о том
месте говорится, что тут между двух гор Александр заключил татар; то были не
татары, а куманы и другие племена. Татар в то время не было.
Городов, городищ здесь довольно-таки; много тут шелку; выделывают здесь
шелковые и золотые ткани; таких красивых нигде не увидишь. Лучшие в мире
кречеты здесь водятся. Всего тут
много. Народ занимается торговлею и ремеслами. Гор, ущелий, крепостей
здесь много, и татары не могли подчинить эту страну вполне.
Есть здесь женский монастырь св. Леонарда, и творится в нем вот какое
чудо: есть там большое озеро, куда вода набирается с гор; возле стоит
церковь св. Леонарда. В воде той, что с гор набирается, нет ни малой, ни
большой рыбы; как настанет первый день поста и во весь пост до святой
субботы, до заутрени Пасхи, во все это время рыбы много, а в другое время
рыбы нет.
А море, о котором вам рассказывал и что находится у самых гор,
называется Глевешелан; в длину почти что семьсот миль; а другое море отсюда
добрых двенадцать дней. Евфрат и много других рек сюда текут; а кругом со
всех сторон горы и суша. Генуэзские купцы стали плавать туда недавно;
перевезли сюда свои суда. Отсюда идет тот шелк, что зовется желл.
Рассказали вам о границах Армении к северу, теперь опишем границы на
юго-восток.

ГЛАВА XXIV
Здесь описывается Мосул

Мосул большое царство, живут тут многие народы, и вот какие: есть здесь
арабы-мусульмане, и еще другой народ, исповедует христианскую веру, но не
так, как повелевает римская церковь, а во
многом отступает. Называют этих людей несторианами и якобитами. Есть у
них патриарх; зовут они его жатоликом. Патриарх этот назначает
архиепископов, епископов, аббатов [настоятелей монастырей] и других прелатов
[духовных лиц]. Он же рассылает во все страны Индии, Катая, в Бодак
[Багдад], совершенно так же, как это делает римский апостол [папа]. Все
христиане здешних мест, о которых я вам говорил, -- несториане и якобиты.
Все шелковые ткани и золотые, что называются мосулипами, делаются
здесь. Скажу вам еще, из этого же царства -- все богатые купцы, что гуртом
привозят дорогие пряности и называются мосулинами.
В здешних горах живут карды; они христиане -- несториане и якобиты; но
есть между ними и сарацины, Мухаммеду молятся. То люди храбрые и злые,
ограбить купца они не задумаются. Оставим Мосул и поговорим о Бодаке,
большом городе.

ГЛАВА XXV
Здесь описывается, как взяли большой город Бодак [Багдад]

Бодак -- большой город. Точно так же, как в Риме -- глава всех в мире
христиан, так и здесь живет калиф всех в мире сарацин. Посреди горо-
да большая река [Тигр]; по ней можно спуститься в Индийское море
[Персидский залив]; купцы с товарами плавают по той реке взад и вперед. От
Бодака до Индийского моря, знайте, добрых осьм-надцать дней пути. Купцы, что
идут в Индию, спускаются по той реке до города Киси и здесь вступают в
Индийское море. На этой самой реке, скажу вам еще, между Бодаком и Киси,
есть большой город Басра, а кругом негр рощи, и родятся тут лучшие в мире
финики.
В Бодаке выделывают разные шелковые и золотые материи: нассит, нак,
кремози; по ним, на разный манер, богато вытканы всякие звери и птицы.
Во всей стране это самый знатный и большой город. У бодакского
[багдадского] калифа, по истинной правде, золота, серебра и драгоценных
камней более, нежели у кого-либо. Вот в 1255 г. по Р. X. Алау [Хулагу]
великий царь татар, брат того хана, что ныне царствует, набрал большую рать,
напал на Бодак, да и взял его силою. Великое то было дело. В Бодаке, не
считая пеших, было сто тысяч одних конных. И когда Алау взял город, открыл
он калифскую башню, и была она полна золотом, серебром и другими
богатствами; никогда, нигде не видено было зараз столько богатства.
Посмотрел Алау на эти богатства и подивился. Позвал он к себе калифа, да и
говорит ему:
"Калиф, на что ты собрал столько богатства? Что ты задумал с ним
делать? Или ты не знал, что я твой враг и иду с большой ратью уничтожить
тебя? Если же ты это знал, так почему не роздал ты этого богатства конной и
пешей рати, чтобы они защищали и тебя, и твой город?"
Молчал калиф и не знал, что отвечать. Сказал тогда Алау опять:
"Вижу я, калиф, что любишь ты свое богатство, отдаю его тебе, кормись
им".
Приказал Алау заключить калифа в ту самую башню с казною и запретил
давать ему есть и
пить.
"Калиф, -- говорит он ему потом, -- ешь свое богатство, сколько хочешь,
полюбилось оно тебе сильно, и не будет тебе никогда другой еды!"
Умер калиф через четыре дня после того, как посадили его в башню.
И было бы калифу лучше, если бы роздал свое богатство воинам, чтобы
защитили они и страну, и народ, и не погиб бы он ограбленный, вместе со
всеми своими.
После него не было более калифа.
Мог бы я вам еще порассказать об их делах и обычаях, да было бы это
слишком долго, а потому сокращу мою повесть, с тем чтобы порассказать о
другом, как вы услышите, примечательном и диковинном.

ГЛАВА XXVI
Здесь описывается величественный город Торис [Тебриз]

Торис большой город в стране Ирак; много там и других городов и
городищ, но Торис самый лучший в целой области, о нем поэтому и расскажу
вам.
Народ в Торисе торговый и занимается ремеслами; выделываются тут очень
дорогие, золотые и шелковые ткани. Торис на хорошем месте; сюда свозят
товары из Индии, из Бодака [Багдада], Мосула, Кремозора и из многих других
мест; сюда за чужеземными товарами сходятся латинские купцы. Покупаются тут
также драгоценные камни, и много их здесь. Вот где большую прибыль наживают
купцы, что приходят сюда.
А здешний народ делами мало занимается, и много тут всяких людей; есть
и армяне, и несториане, и якобиты, грузины и персияне, и есть также такие,
что Мухаммеду молятся; а те, что в городе живут, тауризами прозываются.
Кругом города прекрасные сады, и много там разных вкусных плодов. Сарацины
из Ториса народ нехороший, злой.

ГЛАВА XXVII
О великом чуде в Бодаке [Багдаде] и о горе

Хочу вам рассказать о великом чуде, что свершилось между Бодаком и
Мосулом. Нужно знать, что в 1275 г. по Р. X. в Бодаке был калиф и ненавидел
он сильно христиан; днем и ночью раздумывал, как бы обратить всех христиан
своей страны в сарацинов, а не то перебить их всех. Каждый день совещался он
об этом с своими муллами и казн; все они ненавидели христиан; по правде
сказать, так все в мире сарацины ненавидят христиан.
Случилось, что калиф вместе с своими мудрецами нашел к чему придраться,
и вот что: отыскал он, что в одном евангелии говорится, если у христианина
веры с горчичное зерно, так по его молитве к Господу Богу две горы сойдутся.
Отыскал это и очень обрадовался: чрез это, говорил он, все христиане или в
сарацинов обратятся, или все будут перебиты.
Созвал калиф христиан, несториан и якобитов, всех, что были в его
стране, а было их много. Пришли они к нему, а он показал им то евангелие и
заставил прочесть.
"Что же, правда ли это?" -- спросил калиф христиан, когда те прочли.
"Воистину то правда!" -- отвечали христиане.
"Так вы говорите, -- спрашивал калиф, -- что если у христианина веры с
горчичное зерно, то по его молитве к Господу Богу две горы сойдутся?"
"Мы это воистину говорим", -- отвечали христиане.
"Так я же вас испытаю, -- сказал калиф. -- Вот вы все христиане, и
между вами должен же быть хоть один с малой верою. Объявляю же вам: или вы
подвинете гору, что видите там, -- и указал он им на гору невдалеке, -- или
я всех без жалости перебью. Если вы не сдвинете горы, так значит нет у вас
веры, и я вас всех перебью, не то все вы обратитесь в нашу святую веру, что
даровал нам Мухаммед, наш пророк. Имейте веру, будьте мудры; даю вам десять
дней сроку; коли в это время вы этого не сделаете, всех перебью".
Замолчал калиф и отпустил христиан,

ГЛАВА XXVIII
Как христиане испугались слов калифа

Услышали христиане калифовы речи и очень перепугались; хотя и боялись
они смерти, а все-таки твердо верили, что творец не оставит их без помощи в
такой трудности. Стали они совещаться с мудрыми из христиан, со своими
прелатами; было там много и епископов, и архиепископов, и священников. Не
придумали они ничего другого, как помолиться Господу Богу, чтобы он по
своему милосердию и благости помог им в этом деле и избавил от той жестокой
смерти, какую определил им калиф, коли не исполнят они его требования.
И что же? Днем и ночью христиане, по истине, служили молебны, усердно
молили Господа Бога, чтобы он, по своей благости, помог им в этой великой
опасности. Восемь дней и ночей все христиане, мужчины и женщины, взрослые и
малолетние, служили молебны и молились. И вот когда они молились, ангел,
посланник от Бога, явился в видении одному епископу, человеку святой жизни.
Говорил ангел епископу: "Ступай ты к такому-то кривому, и если он
скажет горе двинуться, она двинется тотчас же!"
А об этом башмачнике скажу, что был он человек разумный, честный и
праведный; не грешил, постился; ходил каждый день в церковь, к обедне, и
каждый же день, Христа ради, раздавал хлеб. Был он чистой и святой жизни; не
найти было лучшего человека ни вблизи, ни вдали.
Расскажу вам об одном из его дел, и говорит то дело, что был он человек
добрый, веры искренней и жизни хорошей. Слышал он много раз, как читали в
евангелии: если око твое соблазняет тебя на грех, вырви его из главы, ослепи
его, да не вводит оно тебя в грех.
Вот раз в дом этого башмачника пришла красавица покупать башмаки;
сначала хозяин, не глядя на ноги, стал примерять башмаки, а потом попросил
взглянуть на ноги, и красавица показала их ему, и, говоря по правде, ноги
были так хороши, что лучше и желать нельзя было. И вот как увидел ногу той
женщины этот, как я вам сказал, добродетельный человек, соблазнился он,
любовались его глаза ногами. Отослал он красавицу, не захотел продавать ей
башмаков.
Как ушла женщина, стал он про себя думать: "О чем ты помышляешь, о
беззаконник и изменник? Глазам, что меня соблазняют, следует отомстить!"
Взял он потом шило, наточил его, да и воткнул в самую средину глаза;
выковырнул его так, что потом никогда им больше не видел.
Вот так-то, как вы слышали, попортил башмачник себе глаза. Был он, по
правде сказать, добрый и святой человек.
А теперь вернемся к нашему рассказу.

ГЛАВА XXIX
Как епископу было видение о том, чтобы башмачник молился

То же видение было епископу, знайте, не один раз; и рассказал он
христианам о том видении, что было ему много раз; стали тут христиане
просить, чтобы позвал епископ башмачника, и призвали его. Пришел он, и
говорят ему христиане, чтобы умолил он Господа Бога подвинуть гору. Выслушал
башмачник речи епископа и христиан и сказал, что не такой он святой человек,
не по его молитве Господь Бог или Пресвятая Дева сотворят великое чудо. А
христиане все-таки слезно упрашивали его помолиться Богу. И что же?
Упрашивали они долго, и согласился башмачник, по их желанию, помолиться
Творцу.

ГЛАВА XXX
Как молитва христиан сдвинула гору

Наступил срок, рано утром поднялись христиане, мужчины и женщины,
старые и малые. Пошли в церковь и отслужили обедню; отслужили обедню,
покончили службу Господу Богу и пошли вместе по дороге к той равнине, где
была гора, а крест Спасителя несли перед собою. Сошлись все христиане на той
равнине; больше ста тысяч было их там; стали они все перед крестом Господа
нашего. Был тут и калиф, и многое множество сарацин; сошлись христиан
убивать, не верили они, чтобы гора сдвинулась; и христиане, большие и малые,
побаивались и сильно сомневались, но все-таки искренно уповали на своего
Творца.
Собрался на равнине весь народ, христиане и сарацины, стал тут
башмачник на колени перед крестом и простер руки к небу; много молился он
Спасителю, чтобы гора та сдвинулась и не погибло бы жестокою смертью столько
христиан. Кончил он молиться, не прошло и получаса, гора тронулась и стала
двигаться. Увидели это калиф и сарацины и диву дались; многие обратились в
христианство, и калиф стал христианином, и только когда он умер, на шее у
него нашли крест. Сарацины не похоронили его вместе с другими калифами, а в
ином месте.
Так-то свершилось это чудо.
По закону, что дал им Мухаммед, должны они творить всякое зло тем, кто
не их закона, вредить во всем, и в этом для них нет греха; если бы не власти
их, много зла наделали бы они; и все другие сарацины повсюду злодействуют
точно так же.
Оставим Таурис [Тебриз] и Бодак [Багдад], начнем о Персии.

ГЛABA XXXI
Здесь начинается о большой области Персии

Большая страна Персия, а в старину она была еще больше и сильнее, а
ныне татары разорили и разграбили ее. Есть тут город Сава, откуда три волхва
вышли на поклонение Иисусу Христу. Здесь они и похоронены в трех больших,
прекрасных гробницах. Над каждой могилой квадратное здание, и все три
одинаковы и содержатся хорошо. Тела волхвов совсем целы, с волосами и
бородами. Одного волхва звали Белтазаром [Балтаза-ром], другого Гаспаром,
третьего Мельхиором. к Марко спрашивал у многих жителей города, кто были эти
волхвы. Никто ничего не знал, и только рассказывали ему, что были они царями
и похоронили их тут в старые годы.
Но вот еще что узнал он все-таки: впереди, в трех днях пути, есть
крепость Кала Атаперистан, а по-французски "крепость огнепоклонников", и это
правда, тамошние жители молятся огню, и вот почему почитают они огонь: в
старину, говорят, три тамошних царя пошли поклониться новорожденному пророку
и понесли ему три приношения: злато, ливан и смирну; хотелось им узнать, кто
этот пророк: Бог ли, царь земной, или врач. Если он возьмет злато, говорили
они, то это царь земной, если ливан, -- то Бог, а если смирну, -- то врач.
Пришли они в то место, где родился младенец; пошел посмотреть на него
самый младший волхв и видит, что младенец на него самого похож и годами, и
лицом; вышел он оттуда и дивуется. После него пошел второй и увидел то же:
ребенок и летами, и лицом такой же, как и он сам; вышел и он изумленный.
Пошел потом третий, самый старший, и ему показалось то же самое, что и
первым двум; вышел он и сильно задумался.
Сошлись все трое вместе и порассказали друг другу, что видели;
подивились, да и решили итти всем трем вместе. Пошли вместе и увидели
младенца, каким он был на самом деле, а было ему не более тринадцати дней.
Поклонились и поднесли ему злато, ливан и смирну. Младенец взял все три
приношения, а им дал закрытый ящичек. Пошли три царя в свою страну.

ГЛАВА XXXII
Здесь рассказывается о трех волхвах,
что ходили поклоняться Господу

Проехали они немного дней, и захотелось им посмотреть, что дал им
младенец; открыли они ящичек и видят, что там камень. Дивились они, что бы
это значило. А младенец дал им камень в знамение того, чтобы вера их,
которую они восприяли, была тверда, как камень. Как увидели три царя, что
младенец принял все приношения, тут все и сказали, что он Бог, царь земной и
врач. А младенец знал, что все трое одной веры, и дал он им камень в
знамение того, чтобы были тверды и постоянны в своей вере.
Взяли три царя тот камень да бросили его в колодезь, не понимали они,
зачем он им был дан, и как только бросили они его в колодезь, с неба нисшел
великий огонь прямо в кладезь, к тому месту, куда был камень брошен. Увидели
цари то чудо и диву дались; жалко им стало, что бросили они тот камень; был
в нем великий и хороший смысл.
Взяли они тогда от этого огня и понесли в свою землю, поставили его в
богатом, прекрасном храме. Поддерживают его постоянно и как Богу молятся
ему; этим огнем совершают они все жертвы и возжения. Если случится, что
огонь тут потухнет, идут они к тем, кто держит тот же огонь и также молится
ему; у них, из их церкви просят они огня и возжигают свой; возжигают только
от того огня, о котором я вам рассказывал; иной раз, чтобы найти такой
огонь, ходят по десяти дней. Так-то здешние люди молятся огню. Много людей
рассказывало Марку Поло и об этом, и о замке, и все то правда. Один из трех
волхвов, скажу еще, был из Савы, другой из Авы, а третий из того замка, где
огню поклоняются.
Рассказал вам все подробно, расскажу потом и о других городах Персии,
об их делах, обычаях.

ГЛАВА XXXIII
Здесь описываются восемь царств [областей] Персии

Персия страна большая; в ней, знайте, восемь областей; они зовутся вот
как: в самом начале Персии первая область называется Казум, вторая к югу --
Кардистан, третья -- Лор, четвертая -- Сиельтан, пятая -- Истанит, шестая --
Сераци, седьмая -- Сукара, восьмая -- Тунакан, она на краю Персии. Все эти
области на юге, одна -- Тунакан, что подле древа сухого, на востоке.
Много здесь добрых коней; вывозят их в Индию на продажу, и кони эти,
знайте, дорогие; иной конь продается за двести торнайзских ливров; на эту
цену немало коней. Водятся здесь самые красивые в свете ослы; продаются по
тридцати марок за штуку, и иноходью бегают, и вскачь отлично.
Этих Лошадей, о которых вам рассказывал, здешние люди водят в Кизи и в
Курмоз [Ормуз]; оба города на берегу Индийского моря; там их скупают купцы и
везут в Индию, где и продают их по дорогой цене, как я вам рассказывал.
В этих землях злых людей и разбойников много; убийства случаются
ежедневно; боятся они восточных татар, своих правителей, и если бы не это,
так много зла наделали бы они купцам; и при этой власти купцы все-таки часто
терпят от них убытки. Купцов без оружия, без луков они убивают или грабят
без жалости.
Все они, скажу вам по правде, закона Мухаммедова, их пророка. В городах
есть купцы и ремесленники; торгуют, ремеслами занимаются; изготовляют
золотые ткани и всех родов шелковые. Родится тут хлопок. Пшеницы, ячменя,
пшена, всякого хлеба, вина и всяких плодов у них много.
Оставим это царство; расскажу вам о большом городе Язди [Йезд], о
тамошних делах и обычаях.

ГЛАВА XXXIV
Здесь описывается город Язди [Йезд]

Язди в самой Персии; это красивый город, большой, торговый. Много
шелковых тканей тут выделывается; называют их язди; купцы торгуют ими с
большой прибылью, по разным странам. Народ молится Мухаммеду. Когда отсюда
поедешь вперед, то семь дней дорога по равнине, и только в трех местах
поселки, где можно остановиться. Лесов хороших тут много, и дорога по ним
хорошая; охоты там много на куропаток и фазанов. Купцы, когда тут проезжают,
так много охотятся. Есть здесь еще очень красивые дикие ослы.
Через семь дней пути царство Крерман [Керман].

ГЛАВА XXXV
Здесь описывается царство Крерман [Керман]

Крерман древнее царство в самой Персии, им владели цари по наследству,
но с тех пор, как его покорили татары, нет тут наследственных владетелей;
татары кого пожелают, того в цари и ставят. В этом царстве водятся камни
бирюзы, и много их тут; находятся они в горах, и вырывают их изнутри скал.
Есть тут также жилы стали и онданика вдоволь. Конскую сбрую работают тут
отлично: узды, седла, шпоры, мечи, луки и колчаны; всякое их вооружение у
них на собственный образец.
Замужние женщины и девки славно вышивают зверей и птиц и всякие другие
фигуры по шелковым, разноцветным тканям. Работают для князей и знатных людей
занавески так хорошо и искусно, что не надивишься; вышивают также прекрасно
перины, подушки, подушечки.
В тамошних горах водятся лучшие соколы, самые быстрые в свете; они
меньше сокола пилигрима; по брюшку красны и под шейкой, между ляжками.
Летают они, скажу вам, очень быстро, не уйти от них никакой птице.
Из города Крермана первые семь дней едешь все крепостцами, городами,
поселками; хорошо и весело тут ехать; дичи много, вдоволь куропаток. Как
пройдешь семь дней по равнине, тут гора большая и спуск; под гору едешь два
дня; всяких плодов тут повсюду вдоволь. В старину были там поселки, а теперь
их нет, и народ, что живет там, скот пасет.
Между Крерманом и этим спуском зимою такой холод, еле спасешься под
одеялами и шубами.

ГЛАВА XXXVI
Здесь описывается город Катади [Камадин]

После двухдневного спуска, о чем я вам рассказал,-- опять большая
равнина, а вначале город Каменди; в старину он был большой и славный, а ныне
и невелик, да и некрасив. Разоряли его несколько раз татары из других стран.
В равнине той, скажу вам, очень жарко. Область, что тут начинается, зовется
Реобарл.
Есть там финики, райские яблоки, фисташки и другие плоды; в наших
холодных местах таких нет.
В этой равнине есть особенные птицы, зовут их лесными куропатками
(франколинами), но на куропаток других стран они не похожи; они пестры, и
черны, и белы; ножки и клюв у них красные. Разные тут также звери; расскажу
вам прежде всего о быках. Быки очень велики и как снег белы. Шерсть у них
короткая, гладкая, и это происходит от здешней жары; рога небольшие, толстые
и не вострые. Между лопаток круглый горб в две ладони. С виду они самые
красивые в свете. Когда их навьючивают, они ложатся, как верблюды, а как
навьючат, они встанут и вьюки носят отлично, потому что очень сильны. Овцы с
осла; хвосты у них толстые, большие; в ином весу фунтов тридцать. Славные,
жирные овцы; мясо вкусное.
Городов, крепостей тут много. Города обнесены земляными валами,
высокими, толстыми, в защиту от каранов, что бродяжничают по здешним местам
и грабят всех. Зовут их так, потому что матери у них индианки, а отцы
татары. Когда они задумают напасть на страну и разграбить ее, от их
наговоров и дьявольских наваждений среди дня делается мрак, вдали ничего не
видно; и темь эту нагоняют на семь дней. Места они знают хорошо; нагнав
темноту, едут рядом; бывает их тут до десяти тысяч, иногда больше, иной раз
меньше. А как заберут равнину, что задумали разграбить, ничему там не
спастись, ни людям, ни скотине; нет той вещи, которой они не забрали бы.
Полонив народ, стариков убивают, а молодых уводят с собой и продают в
рабство.
Царь их называется Ногодар. Этот Ногодар [Негудер] отправился с
десятитысячною ратью ко двору Жагатая [Чагатая], родного брата великого
хана, и жил у него. Жагатай приходился ему дядею и был сильным царем. Живя у
дяди, Ногодар замыслил измену и предал его.
Вот так это было: когда Жагатай был в Великой Армении, Ногодар бросил
дядю и бежал с десятью тысячами своих лютых злодеев, прошел через Бадасиан,
через ту область, что зовется Пашиай, и еще через другую -- Шессиемюр;
погибло у него много людей и скота; дороги там по теснинам, дурные. Забрал
он те земли и перешел в Индию, на границу страны Деливар. Завладел там
Деливаром городом [Дели] и поселился там, а царя, славного и богатого
султана Асидиу, сместил. Поживал тут Ногодар со своими и никого не боялся;
со всеми другими татарами вокруг своего царства он воевал.
Вот и рассказал вам об этой равнине и о людях, что напускают тьму для
грабежа. Сам Марко, скажу вам, был полонен ими, да бежал в крепость
Каносальми; немало и товарищей его было забрано; иных продали в рабство, а
других побили.
Расскажу вам теперь о другом.

ГЛABA XXXVII
Здесь описывается великий спуск

Равнина, что к югу, тянется, нужно знать, на пять дней пути; а потом
начинается другой спуск по дурной дороге двадцать миль [около 30 км]; бродят
тут злые разбойники, и дорога тут опасная. За этим спуском начинается новая
равнина, прекрасная, и называется она Формоз. В длину она два дня пути,
славные тут реки; есть финиковые дерева и много птиц; водятся франколины,
попугаи и иные, на наших не похожие птицы.
А через два дня езды -- море Океан [Персидский залив]; на берегу город
Кормоз, тут пристань. Сюда, скажу вам, приходят на своих судах купцы из
Индии; привозят они пряности и драгоценные камни, жемчуг, ткани, шелковые и
золотые, слоновые зубы и другие товары; все это продают они другим купцам, а
те, перепродавая, развозят по всему свету. В городе большая торговля; ему
подчинены другие города и замки, а он -- главный в царстве. Царь зовется
Руемедан-Акомат. Превеликая тут жара; солнце печет сильно; страна
нездоровая. Если умрет здесь иноземный купец, все его имущество царь берет
себе. Из фиников вместе с другими пряностями гонят здесь вино, и вино то
очень хорошо; людей, непривычных к нему, сильно слабит и очищает, а потом
они чувствуют себя хорошо и толстеют. Нашей пищи
тут не едят; народ тут от пшеничного хлеба и мяса хворает, чтобы не
болеть, едят они финики да соленую рыбу тунец; еще едят они лук. Вот что они
едят, чтобы не болеть.
Суда у них плохие, и немало их погибает, потому что сколочены они не
железными гвоздями, а сшиты веревками из коры индийских орехов. Кору эту они
бьют до тех пор, пока она не сделается тонкою, как конский волос, и тогда
вьют из нее веревки и ими сшивают суда; веревки эти прочны и от соленой воды
не портятся. У судов одна мачта, один парус и одно весло; они без покрышки
[палубы]. Нагрузят суда и сверху товары прикроют кожею, а на это поставят
лошадей, которых везут на продажу в Индию. Железа для выделки гвоздей у них
нет, болты делают из дерева, суда сшивают веревками; плавать в таких судах
опасно; бури в Индийском море часты, и много их гибнет.
Народ здесь черный; молится Мухаммеду. В городах летом не живут; там
очень жарко, и от жары много народу помирает; народ уходит в сады, где реки
и много воды; и там не спастись бы от жары, если бы не одно средство, и вот
какое: летом, нужно знать, несколько раз поднимается ветер со стороны
песков, что кругом равнины; этот ветер жаркий, человека убивает; как только
люди почуют, что поднимается жара, входят в воду и этим спасаются от жаркого
ветра.
Пшеницу, ячмень и всякий другой хлеб сеют они, скажу вам еще, в ноябре;
а в марте уборка; тогда же и другие плоды собирают, и они поспевают в марте;
на земле не остается ни былинки, только одни финики держатся до мая. Сильная
жара сушит все.
Об их судах скажу еще, что они не осмолены, а смазаны рыбьим жиром.
Помрет мужчина или женщина, родные, скажу вам, очень убиваются. Жены
плачут по мужьям четыре года. По смерти мужа, по крайности раз в день,
собирают родных и соседей и много плачут; громко вскрикивают, жалеючи
покойника.
Оставим этот город. Об Индии теперь не стану говорить; расскажу вам о
ней потом, в другой книге, когда придет время и место. Вернемся к ней с
севера и расскажем.
А теперь пойдем иною дорогою к городу Крерман [Керман], о котором уже
вам говорил. Только через город Крерман можно попасть в те страны, о которых
хочу вам порассказать. И царь Маимоди Акомат, от которого мы теперь уезжаем,
скажу вам, под царем Крермана.
От Кремоза [Ормуза] по дороге до Крермана много прекрасных равнин, и
всякой еды вдоволь. Теплых ключей тут много; много куропаток; большие тут
рынки, где плодов и фиников вдоволь. Пшеничный хлеб здесь горек, без
привычки его есть нельзя, и это оттого, что вода тут горькая. Ключи, о
которых я сейчас говорил, горячие, от многих болезней и от чесотки они очень
полезны.
Теперь о странах к северу; назову их в моей книге вот в каком порядке.

ГЛABA XXXVIII
Как по дикой стране путешествуют

Из Крермана [Кермана] семь дней едешь по скучной дороге, и вот как: три
дня то совсем нет воды, или ее совсем мало, да и та, что попадается, горька
и зелена, как трава на лугу; никто не может ее пить, до того она горька. Кто
выпьет глоток той воды, того прослабит более десяти раз; есть в той воде
соль, и кто съест хотя бы маленький кусочек той соли, того также сильно
прослабит. Всякий, кто идет сюда, берет с собою воду для питья. Скотина и та
пьет эту воду нехотя, и только от великой жажды; и скот, скажу вам, от воды
сильно слабит. Жилья нет во все три дня; все пустошь, да сушь. Зверей тут
нет, нечего им там есть.
Через три дня начинается другая страна, и тянется она на четыре дня
пути; она также пустынна и бесплодна; вода тоже горькая; нет тут ни
деревьев, ни скота; водятся одни ослы. Через четыре дня пути кончается
царство Крерман, и стоят город Кобинан [Кухбенан].

ГЛАВА XXXIX
Здесь описывается большой город Кабана [Кухбенан]

Кобинан большой город; народ молится Мухаммеду. Есть тут железо, сталь,
снданик. Выделываются здесь из стали большие и очень хорошие зеркала.
Изготовляют здесь туцию, очень полезную для глаз. Делают тут сподию, и вот
как: выкладут ту землю в печь, где разведен огонь, а поверх печи железная
решетка. Дым и пар, что поднимается от земли, осаживается на решетке, и это
туция, а что остается от земли в огне, то сподия.
Оставим этот город и пойдем вперед,

ГЛАВА ХL
Как странствуют по пустыне

Из Кобиана [Кухбенана] восемь дней едешь пустынею; сушь тут великая;
нет ни плодов, ни дерев, а вода горькая и скверная; еду и питье можно с
собой везти; только скотина пьет охотно здешнюю воду.
Через восемь дней приезжаешь в область Тонокаин.
Городов, замков тут много; здесь же северная граница Персии. Большая
тут равнина, и стоит на ней древо сол; христиане прозвали его Сухим деревом.
Расскажу вам, что это за дерево. Оно и велико, и очень толсто; листья у него
с одной стороны зеленые, а с другой белые. На нем орехи, словно каштаны, но
внутри пусты. Дерево твердо и желто, как букс. На сто миль кругом нет других
дерев.
В одну только сторону, в десяти милях, есть дерева. Рассказывают
здешние люди, что было тут сражение между Александром и Дарием. Много
всякого добра в городах и в замках, и нет тут ни большой жары, ни большого
холода; все в меру. Народ молится Мухаммеду. Мужчины очень красивы, но в
особенности -- женщины.
Оставим эту страну; расскажем о другой, Милект [Мульхид], где горный
старец обитает.

ГЛАВА XLI
Здесь описывается горный старец и его асасины

В стране Мулект в старину жил горный старец. Мулект [Мульхид] значит
(жилище) арамов. Все, что Марко рассказывал, то и вам передам; а слышал он
об этом от многих людей. Старец по-ихнему назывался Ала-один. Развел он
большой, отличный сад в долине, между двух гор; такого и не видано было.
Были там самые лучшие в свете плоды. Настроил он там самых лучших домов,
самых красивых дворцов, таких и не видано было прежде; они были золоченые и
самыми лучшими в свете вещами раскрашены. Провел он там каналы; в одних было
вино, в других молоко, в третьих мед, а в иных вода. Самые красивые в свете
жены и девы были тут; умели они играть на всех инструментах, петь и плясать
лучше других жен.
Сад этот, толковал старец своим людям,-- есть рай. Развел он его таким
точно, как Мухаммед описывал сарацинам рай: кто в рай попадет, у того будет
столько красивых жен, сколько пожелает, и найдет он там реки вина и молока,
меду и воды. Поэтому-то старец развел сад точно так, как Мухаммед описывал
рай сарацинам; и тамошние сарацины верили, что этот сад -- рай. Входил в
него только тот, кто пожелал сделаться асасином. При входе в сад стояла
неприступная крепость; никто в свете не мог овладеть ею; а другого входа
туда не было.
Содержал старец при своем дворе всех тамошних юношей от двенадцати до
двадцати лет. Были они как бы стражею и знали понаслышке, что Мухаммед, их
пророк, описывал рай точно так, как я вам рассказывал. И что еще вам
сказать? Приказывал старец вводить в этот рай юношей, смотря по своему
желанию, по четыре, по десяти, по двадцати, и вот как: сперва их напоят,
сонными брали и вводили в сад; там их будили.

ГЛАВА XLII
Как горный старец воспитывает
и делает послушными своих асасинов

Проснется юноша, и как увидит все то, что я вам описывал, по истине
уверует, что находится в раю, а жены и девы во весь день с ним: играют,
поют, забавляют его, всякое его желание исполняют; все, что захочет, у него
есть; и не вышел бы оттуда по своей воле. Двор свой горный старец держит
отлично, богато, живет прекрасно; простых горцев уверяет, что он пророк; и
они этому, по истине, верят.
Захочет старец послать куда-либо кого из своих убить кого-нибудь,
приказывает он напоить столько юношей, сколько пожелает, когда же они
заснут, приказывает перенести их в свой дворец. Проснутся юноши во дворце,
изумляются, но не радуются, оттого что из рая по своей воле они никогда не
вышли бы. Идут они к старцу и, почитая его за пророка, смиренно ему
кланяются; а старец их спрашивает, откуда они пришли. Из рая, отвечают юноши
и описывают все, что там, словно как в раю, о котором их предкам говорил
Мухаммед; а те, кто не был там, слышат все это, и им в рай хочется; готовы
они и на смерть, лишь бы только попасть в рай; не дождутся дня, чтобы итти
туда. Захочет старец убить кого-либо из важных, прикажет испытать и выбрать
самых лучших из своих асасинов; посылает он многих из них в недалекие страны
с приказом убивать людей; они идут и приказ его исполняют; кто останется
цел, тот возвращается ко двору; случается, что после смертоубийства они
попадаются в плен и сами убиваются.

ГЛАВА ХLIII
Как асасины научаются злодействовать

Вернутся к своему повелителю те, что спаслись, и рассказывают в
точности, как дело сделали; а старец устраивает пир да веселье великое;
смельчаков он хорошо знает; за каждым из посланных он отряжает особых людей,
и они ему доносят, кто смел и ловок в душегубстве. Захочет старец убить
кого-либо из важных или вообще кого-нибудь, выберет он из своих асасинов и,
куда пожелает, туда и шлет его. А ему говорит, что хочет послать его в рай и
шел бы он поэтому туда-то и убил бы таких-то, а как сам будет убит, то
тотчас же попадает в рай. Кому старец так прикажет, охотно делал все что
мог; шел и исполнял все, что старец ему приказывал. Кого горный старец
порешил убить, тому не спастись. Скажу вам по правде, много царей и баронов
из страха платили старцу дань и были с ним в дружбе.
Рассказал вам о делах горного старца и его асасинов, а теперь опишу,
как и кем он был уничтожен.
Но вот что я позабыл и теперь доскажу: у старца таких, что повиновались
ему и по его обычаю жили, было во всей стране, от Дамаска в одну сторону, до
Курдистана в другую.
Довольно об этом, расскажем об его погибели.
Это было в 1262 г. Алау [Хулагу], царь восточных татар, узнал обо всех
злых делах, что творил старец, и решил уничтожить его. Набрал он из своих
князей и послал их с большою ратью к той крепости; три года осаждали они ее
и не могли взять; будь там продовольствие, никогда бы не взять ее, но через
три года нечего было там есть. Так-то был взят и убит старец Ала-один вместе
со всеми своими; с тех пор и поныне нет более ни старца, ни асасинов.
Кончились и владычество старца, и злые дела, что творил он в старину.
Теперь оставим это и пойдем далее.

ГЛАВА XLIV
Здесь описывается Сапурган [Шибарган]

От той крепости едешь по прекрасным равнинам и долинам, по странам, где
и травы, и пастбища славные, где плодов много и всего вдоволь.
Останавливаются тут войска охотно; всего здесь вдоволь. Страна эта тянется
на шесть дней пути; есть тут и города, и крепости, а народ молится
Мухаммеду. Кое-где еще пустыни, миль в пятьдесят-шестьдесят; нет там воды, и
нужно с собою ее брать; а скотина остается без пойла, пока не выйдет из той
пустыни и не придет в такое место, где есть вода,
Через шесть дней приезжаешь, как я сказал, к городу Сапурган; там всего
вдоволь. Лучшие в свете, скажу вам, тут дыни, и много их. Сушат их вот как:
нарежут тонкими ломтиками, выложат на солнце и сушат; и делаются они слаще
меду. Ими торгуют, развозят во все окрестные страны. Много тут также всякой
дичи, и зверей, и птиц, Оставим этот город и расскажем о Балке [Балхе].

ГЛАВА XLV
Здесь описывается большой и знатный город Балк [Балх]

Балк большой, знатный город, а прежде он был и больше, и еще лучше.
Татары и другие народы грабили его и разрушали; в старину, скажу вам, тут
было много красивых дворцов, много прекрасных мраморных домов; все они
разорены, разрушены. В этом городе Александр женился на дочери Дария.
Рассказывали мне в этом городе, что здешний народ молится Мухаммеду. До
самого этого города земли царя восточных татар, и тут же пределы Персии на
восток и северо-восток.
Оставим этот город и поговорим о стране Догана. От Балка двенадцать
дней едешь на северо-восток и восток, и нет тут жилья, потому что народ со
страху, от злых людей, и войск, и всяких собраний, бежал в горные крепости.
Воды, скажу вам, тут довольно, есть и дичь, и львы; а еды во все двенадцать
дней тут нет, и кто сюда едет, берет с собою продовольствие и для слуг, и
для коней.

ГЛАВА XLVI
Здесь описывается соляная гора

Проедешь двенадцать дней -- тут замок Тайкан; большой там хлебный
рынок. Славная страна; к югу высокие горы, и во всех есть соль; отовсюду, за
тридцать миль вокруг, приходят за этою самою лучшею в свете солью. Соль
твердая, ломают ее большими железными заступами; и так ее много, что хватит
на весь свет, до скончания мира.
От этого города на северо-восток и восток едешь по славной стране;
жилых мест много, а плодов, хлеба, виноградников вдоволь. Народ молится
Мухаммеду, -- злые разбойники. Засиживаются по кабакам и пьют охотно; вино у
них вареное и Очень хорошее. Голов ничем не прикрывают; вокруг головы
обматывают веревку, ладоней в десять. Славные они охотники и дичи бьют
много. Одеваются в кожи битых зверей, и другой одежды у них нет; на этих
кожах они спят, из них же делают и одежду, и обувь; кто зверя бьет, тот и
кожу умеет выделывать.
Через три дня -- город Скасем какого-то князя; а другие его города и
городки в горах. Через этот город протекает большая река. Много тут
дикобразов; охотники ловят их собаками; а дикобразы соберутся вместе, да и
пускают в собак иглы, что у них на спине и по бокам, и поранивают их во
многих местах. Скасем большая область, и язык тут особенный. Здешний народ
скот свой пасет в горах; там у них большие, славные жилья; так как горы
земляные, то пещеры они роют без всякого труда. От этого города, о котором
сейчас говорил, три дня едешь, где жилья нет; и ни еды, ни питья там нет.
Все это странники везут с собою. А через три дня область Баласиан
[Бадахшан]; о ней расскажу вам теперь.

ГЛАВА XLVII
Здесь описывается
большая область Баласиан [Бадахшан]

В Баласиане народ мусульмане; у него особенный язык. Большое царство;
цари наследственные, произошли они от царя Александра и дочери царя Дария,
великого властителя Персии. Все они из любви к Александру Великому зовутся
по-их-нему, по-сарацински, Зюлькарнем, что по-французски значит Александр.
В той области водятся драгоценные камни балаши; красивые и дорогие
камни; родятся они в горных скалах. Народ, скажу вам, вырывает большие
пещеры и глубоко вниз спускается, так точно, как это делают, когда копают
серебряную руду; роют пещеры в горе Шигхинан и добывают там балаши [рубины]
по царскому приказу, для самого царя; под страхом смерти никто не смел
ходить к той горе и добывать камни для себя, а кто вывезет камни из царства,
тот тоже поплатится за это и головою, и добром. Посылает их царь со своими
людьми другим царям, князьям и знатным людям, одним как дань, другим по
дружбе; продает он их также на золото и серебро, и делает так царь потому,
что балаши очень дороги и ценны. Позволь он всем вырывать их и разносить по
свету, добывалось бы их много, подешевели бы они и не были бы так ценны,
поэтому-то царь и смотрит за тем, чтобы никто их не добывал без позволения.
В этой стране, знайте еще, есть и другие горы, где есть камни, из
которых добывается лазурь; лазурь прекрасная, самая лучшая в свете, а камни,
из которых она добывается, водятся в копях, так же как и другие камни. Есть
здесь горы, где, скажу вам, богатые серебряные копи.
Страна холодная; водятся тут, знайте еще, хорошие кони, борзые; по
горам, во всякое время, ходят неподкованные. В горах водятся красивые,
сероголовые сокола [Falco sacer], летают они быстро; есть тут и балабаны
[балобаны, Falco cherrug] и всякой дичи, зверей и птиц много. Пшеницы тут
вдоволь; есть у них и отличный ячмень без шелухи. Оливкового масла тут нет,
а делают они масло из сезама и орехов.
В этом царстве узких проходов, неприступных мест много, и вражеских
нападений народ не боится. Города их и крепости на высоких горах, в
неприступных местах. Люди здешние отличные стрелки и охотники; одеваются
всего больше в звериные кожи, потому что сукна дороги. Знатные мужчины и
женщины носят вот какие штаны: у иной на штаны, что на ногах, пойдет более
ста аршин [брасов] бумажной материи, у другой восемьдесят, у третьей
шестьдесят, а все это для того, чтобы задница казалась потолще; толстых
женщин мужчины очень любят.
Рассказал об этом царстве, оставим его и поговорим о другом, к югу, в
десяти днях пути отсюда.

ГЛАВА XLVIII
Здесь описывается область Басиан [Пашай]

От Баласиана [Бадахшана] на юг, в десяти днях -- Пасиай. Тут особенный
язык. Народ идолопоклонники, молятся идолам, цветом черны, знают много
заговоров и колдовства. В ушах мужчины носят кольцы и серьги, золотые и
серебряные, с жемчугом и с драгоценными камнями. Они лукавы и по-своему
умны. Страна эта очень жаркая. Народ питается мясом и рисом.
Оставим эту страну и расскажем о другой, Шесинмюр [Кашмир], на юг
отсюда в семи днях пути.

ГЛАВА XLIX
Здесь описывается область Шесмюр [Кашмир]

В Кесимюре народ также идолопоклонники, говорит особенным языком.
Просто удивительно, сколько дьявольских заговоров они знают: идолов своих
заставляют говорить, погоду меняют заговорами, великую темь напускают. Кто
всего этого не видел, и не поверит, что они заговорами делают. Это самые
главные язычники, от них и начинается идолопоклонство.
Отсюда можно дойти до Индийского моря. Люди черны и худы, а женщины
хотя и черны, да хороши. Едят они мясо и рис. Страна умеренная, не очень тут
жарко и не очень холодно. Городов, городков здесь довольно; есть леса и
пустыни, а укрепленных проходов столько, что народ никого не боится, живет
самостоятельно; у них свой царь; он и творит суд и расправу.
Есть у них отшельники по их обычаю: живут они в уединении; насчет еды и
питья очень воздержанны и очень целомудренны; всего грешного по их вере
остерегаются сильно. Народ здешний почитает их за великих святых; живут они
подолгу, а от греха воздерживаются из любви к своим идолам. Много у них
аббатств и монастырей ихней веры.
Кораллы, что привозятся из нашей страны, здесь продаются более, нежели
в других местах. Оставим эту область и эти страны, но вперед не пойдем; если
итти вперед, так взойдем в Индию, а этого теперь не хочу; на возвратном пути
по порядку расскажу все об Индии, а теперь вернемся к Балдашиану
[Бадахшану], а то некуда итти.

ГЛАВА L
Здесь описывается большая река Бадасиана [Бадахшана]

Из Бадасиана двенадцать дней на восток и северо-восток едешь по реке,
принадлежит она брату бадасианского владетеля. Много там городков, поселков.
Народ храбрый, молится Мухаммеду."
Через двенадцать дней другая область, не очень большая, во всякую
сторону три дня пути; называется она Вахан. Народ мусульмане, говорит своим
языком, в битвах храбр. Владетель зовется Нон, а по-французски это значит
граф; подчинен он бадакшанскому царю. Много тут и зверей диких, и всякой
дичи.
Отсюда три дня едешь на северо-восток, все по горам, и поднимаешься в
самое высокое, говорят, место в свете. На том высоком месте между двух гор
находится равнина, по которой течет славная речка. Лучшие в свете пастбища
тут; самая худая скотина разжиреет здесь в десять дней. Диких зверей тут
многое множество. Много тут больших диких баранов; рога у них в шесть
ладоней и поменьше, по четыре или по три. Из рогов тех пастухи выделывают
чаши, из них и едят; и еще из тех же рогов пастухи строят загоны, где и
держат скот.
Двенадцать дней едешь по той равнине, называется она Памиром; и во все
время нет ни жилья, ни травы; еду нужно нести с собою. Птиц тут нет оттого,
что высоко и холодно. От великого холоду и огонь не так светел, и не того
цвета как в других местах, и птица не так хорошо варится.
Оставим это и расскажем о другом, что впереди на северо-восток и
восток.
Через три дня, как я говорил, сорок дней едешь на северо-восток и
восток все через горы, по склонам гор, и во всю дорогу нет ни жилья, ни
пастбищ. Продовольствие путники везут с собою. Страна эта зовется Болором.
Люди тут живут в горах. Они идолопоклонники и дики; живут охотою; одеваются
в звериные кожи. Люди злые.
Оставим эту страну и поговорим об области Каскар[Кашгар].

ГЛАВА LI
Здесь описывается царство Каскар [Кашгар]

Каскар в старое время был царством, а теперь подвластен великому хану.
Народ здешний мусульмане. Городов, городков тут много. Каскар -- самый
большой и самый знатный. Страна тянется на северо-восток и восток; народ тут
торговый и ремесленный; прекрасные у них сады, виноградники и славные земли.
Хлопку тут родится изрядно. Много купцов идут отсюда торговать по всему
свету. Народ здешний плохой, скупой; едят и пьют скверно.
Живут тут несториане; у них свои церкви и свой закон. Народ здешний
говорит особенным языком. Эта область тянется на пять дней пути.
Оставим эту страну и поговорим о Самаркане [Самарканде].

ГЛАВА LII
Здесь описывается большой город Санмаркан [Самарканд]

Санмаркан город большой, знатный; живут там христиане и сарацины,
подданные племянника великого хана; а племянник во вражде с дядею и много
раз воевал с ним. Город на северо-запад.
Вот какое чудо случилось там. Нужно знать, что еще не так давно кровный
брат великого хана Жагатай [Чагатай] обратился в христианство и владел и
этою страною, и многими другими. Христиане в Самарканде тому, что царь их
стал христианином, очень радовались и выстроили большую церковь во имя
Иоанна Крестителя, так ее и назвали. Взяли они у сарацин их прекрасный
камень, да и положили его под столб, что подпирал крышу посреди церкви.
Случилось, что Жагатай помер, и узнали о том сарацины; уже прежде они
злились, что их камень у христиан в церкви, и сговорились они силою отнять
его; а было их вдесятеро больше против христиан, и нетрудно им было то
сделать. Пришли самые знатные из сарацин в церковь св. Иоанна и говорят
христианам, что возьмут свой камень; а те отвечают, что за камень дадут все,
что сарацины пожелают, и просили оставить камень; если камень вынуть, так и
церковь разрушится. Сарацины на это сказали, что ни злата, ни богатства не
хотят, а свой камень.
И случилось вот что: царем стал племянник великого хана; упросили его
сарацины приказать христианам, чтобы те через два дня вернули камень
сарацинам. Получили тот приказ христиане, разгневались и не знали, что
делать. И было тут вот какое чудо: настал тот день, когда камень нужно было
вернуть, и столб на нем, по воле Господа нашего Иисуса Христа, сам собою
поднялся с камня на три ладони, да и держался так, как будто камень был под
ним. С тех пор и до наших дней столб все в том же положении.
Это почитали и почитают за самое великое в свете чудо.
Оставим это, пойдем вперед и расскажем об области Яркан [Яркенд],

ГЛАВА LIII
Здесь описывается область Шаркан [Яркенд]

Яркан -- область в длину пять дней пути.
Жители мусульмане; есть также несториане; все они подданные племянника
великого хана; о нем выше было говорено. Всего тут вдоволь, а впрочем, нет
тут ничего такого, о чем следовало бы упоминать в нашей книге, а потому
оставим это и расскажем о Хотане.

ГЛАВА LIV
Здесь описывается большая область Хотан

Хотанская область на восток и северо-восток; тянется она на восемь дней
пути и принадлежит великому хану; живут тут мусульмане, и много здесь
городов и городков. Самый знатный город и столица всего царства называется
Хотаном, и страна зовется так же. Здесь всего вдоволь: хлопку родится много,
у жителей есть виноградники и много садов; народ смирный, занимается
торговлею и ремеслами,
Рассказали вам об этом, теперь расскажем о другой области, Пеин [Пима].

ГЛАВА LV
Здесь описывается область Пеин [Пима]

Область тянется с востока на северо-восток на пять дней пути. Народ
почитает Мухаммеда и подвластен великому хану. Городов, городков тут много.
Пеин самый знатный город и столица царства. Есть здесь река, где водятся
яшма и халцедон. Всего тут вдоволь; хлопку много. Народ торговый и
занимается ремеслами.
Есть у них вот какой обычай: коль от жены муж уйдет на сторону дней на
двенадцать, жена, как только он ушел, берет себе другого, и по их обычаям
это ей дозволено, а муж там, куда пошел, женится на другой.
Все эти области, о которых вам рассказывал, от Кашгара досюда и еще
далее, принадлежат к великой Турции.
Оставим это и расскажем об области Чиарчиан [Черчен].

ГЛАВА LVI
Здесь начинается об области Чиарчиан [Черчен]

Чиарчиан область в великой Турции, на северо-восток и восток. Народ
мусульмане. Городов, городков тут много. Есть здесь река, где водятся яшма и
халцедон; возят их в Катай, и много от них прибыли. Камней тут много, и все
отличные. Страна песчаная; пески между Хотаном и Пеином [Пима], и от Пеина
досюда также пески; зачастую вода тут дурная, горькая, хорошая да пресная
попадается только кое-где.
Когда на эту страну нападает враг, народ, забрав жен и детей и весь
скот, уходит в пески, за два или три дня пути, туда, где они знают, что есть
вода, и можно прожить со скотом. Куда ушли -- никак не узнать; дорогу, по
которой они шли, ветер заметет песком, и не увидеть, где шли люди и скот.
Так-то они спасаются от врагов; когда же сюда приходит дружеское войско,
угоняют только скот, не хотят, чтобы войско забрало и поело их скотину; а
нет той вещи, которой войско не забрало бы.
Из Чиарчиана песками идешь пять дней, вода тут горькая, дурная, кое-где
только пресная и хорошая, и нет тут ничего, о чем следовало бы говорить в
нашей книге. Через пять дней есть город, стоит он в начале большой пустыни;
тут забирают припасы для переходов по пустыне.
Оставим это и расскажем о том, что впереди.

ГЛАВА LVII
Здесь описывается город Лоб

Лоб большой город, в начале пустыни. Там, где в нее входят, называется
она пустынею Лоб и тя-
нется на восток и северо-восток. Лоб принадлежит великому хану. Жители
мусульмане. Кому дорога через пустыню, тот останавливается тут на неделю,
самому отдохнуть, да и скоту дать набраться сил, а через неделю, набрав
харчей на целый месяц и себе, и для скота, выходят из города в пустыню.
А пустыня та, скажу вам, великая; в целый год, говорят, не пройти ее
вдоль; да и там, где она уже, еле-еле пройти в месяц. Всюду горы, пески да
долины; и нигде никакой еды. Как пройдешь сутки, так найдешь довольно
пресной воды; человек на пятьдесят или на сто хватит ее; так по всей
пустыне: пройдешь сутки и найдешь воду. В трех-четырех местах вода дурная,
горькая, а в других хорошая, всего двадцать восемь источников. Ни птиц, ни
зверей тут нет, потому что нечего им там есть. Но есть там вот какое чудо:
едешь по той пустыне ночью, и случится кому отстать от товарищей поспать или
за другим каким делом, и как станет тот человек нагонять своих, заслышит он
говор духов, и почудится ему, что товарищи зовут его по имени, и зачастую
духи заводят его туда, откуда ему не выбраться, так он там и погибает. И вот
еще что, и днем люди слышат голоса духов, и чудится часто, точно слышишь,
как играют на многих инструментах, словно на барабане,
Так-то вот, с такими трудностями переходят через пустыню. Оставим
теперь пустыню, расскажем о тех областях, что за нею.

ГЛАВА LVIII
Здесь описывается Тангут

Как поедешь тридцать дней по той степи, о которой я говорил, тут город
великого хана Сасион. Страна зовется Тангутом; народ молится идолам, есть и
христиане-несториане, и сарацины. У идолопоклонников свой собственный язык.
Город между северо-востоком и востоком.
Народ здешний не торговый, хлебопашеством занимается. Много у них
аббатств и много монастырей, и во всех множество разных идолов; народ
приносит им большие жертвы и всячески их чествует. У кого дети, тот, знайте,
откармливает барана в честь идола; в конце года или в праздник идола тот,
кто выкормил барана, ведет его вместе с детьми к идолам, и там они все
поклоняются идолам; барана после того жарят и, изжарив, несут с великим
почетом к идолу; баран стоит перед идолом, пока они справляют службу и
читают молитвы о спасении сынов; идол, говорят они, ест мясо. Кончат службы
и молитвы, возьмут то мясо, что было перед идолом, и понесут его домой или
куда захотят; созовут родичей и чинно и торжественно едят мясо, а как
поедят, кости соберут хорошенько в ящик.
Тела мертвых идолопоклонников всюду сжигают; скажу вам еще, когда
мертвого несут из дома туда, где его станут сжигать, по дороге родные его
строят деревянный дом, покрывают тот дом шелковыми и золотыми тканями, перед
ним, когда проходят, останавливаются и вдоволь преподносят тут вина и пищу
мертвецу; а делают это, говорят, для того, чтобы и на том свете мертвецу был
такой же почет; а когда принесут его туда, где сжигают, вырезывают родичи из
бумаги людей, коней, верблюдов и монет в безан; все это тут же сжигается, и
говорят, что на том свете у покойника рабов, скота, овец будет столько же,
сколько они сожгли бумажных. Скажу вам еще, когда несут сжигать покойника,
перед ним играют на всевозможных инструментах.
И вот еще что, как помрет идолопоклонник, призывают астролога и
рассказывают ему, где и когда покойник родился, в какой месяц, день и час, а
тот выслушивает все это, начинает дьявольскую ворожбу и, погадав, говорит, в
какой день покойника следует сжигать. Иной раз покойника не сжигают целую
неделю, а то месяц, и шесть месяцев; и во все это время держат его в доме, и
прежде, нежели колдун не скажет им, что можно сжигать, родные ни за что не
сожгут. Пока покойник в доме, перед тем как его сжигать, держат его так:
кладут его в ящик из досок, толщиною в ладонь, прочно сколоченный и хорошо
расписанный, а чтобы в доме от тела не воняло, сверху прикроют его тканями,
надушенными камфорой и другими пряностями.
Да вот еще что: родные покойника из того же дома во все дни, пока он в
доме, кормят его; приносят питье и еду, точно как бы живому, ставят перед
ящиком, где тело, и оставляют до тех пор, пока мертвец, как они думают, не
наестся. Душа его, говорят они, принимает пищу. И держат его так вплоть до
того дня, пока не сожгут. Делают они и вот еще что: знахари иной раз говорят
родным, что выносить покойника в двери почему-либо нехорошо, тогда родные
выносят покойника в другие двери, а часто, чтобы вытащить покойника,
разламывают стену. Так вот, как я описал, сжигают покойников все
идолопоклонники в свете.
Оставим это и расскажем о другом городе на северо-востоке, в конце
степи.

ГЛАВА LIX
Здесь описывается Камул [Хами}

Камул теперь область, а в старину был царством. Городов и замков тут
много, а главный город зовется Камулом. Страна эта между двух степей; с
одной стороны -- большая, с другой -- поменьше, в три дня пути. Жители
идолопоклонники и говорят особенным языком; живут земледелием; еды и питья у
них обилие; хлеб продают прохожим странникам. Народ веселый, то и дело что
играют на инструментах, поют, пляшут да ублажают свою плоть.
Гостям иноземцам всегда очень рады; женам приказывают исполнять все
желания иноземца, сами уйдут по своим делам и дня два-три домой не приходят,
а гость там, что пожелает, то и делает с женою; спит с нею как бы со своею
женою; поживает в свое удовольствие. И в этом городе и в этой области жены
любятся так, а мужья не стыдятся. Жены и красивы, и веселы, и любят
потешиться. Случилось, когда еще царствовал Мангу-хан, татарский царь, узнал
он, как в Камуле отдают жен иноземцам, и приказал он, чтобы никто не смел
под страхом наказания принимать к себе в гости иноземцев. Узнали в Камуле
тот приказ и очень огорчились, собрались на совет и вот что порешили: взяли
большие подарки, понесли их к Мангу-хану [Мункэ] и стали его просить, чтобы
позволил им жить, как деды завещали, а деды им говорили, что боги их любят
за то, что иноземцам они отдают и жен, и всякое доброе, и хлеба у них оттого
много, и всякий труд спорится. Услышал это Мангу-хан и сказал: хотите
срамиться, так живите по-своему, и согласился, чтобы жили они по-своему. И
держались они всегда этого обычая, и поныне держатся.
Оставим Камул и расскажем о других областях на севере и северо-востоке,
и те земли, знайте, великого хана.

ГЛАВА LX
Здесь описывается область Гингинталас [?]

Область Гингинталас на краю пустыни, на севере и северо-востоке,
принадлежит великому хану и тянется на шестнадцать дней. Городов и замков
тут много; живут здесь три народа: идолопоклонники, мусульмане и
христиане-несториане. К северу, на границах этой области, есть горы, и там
богатые копи свинца и онданика. Есть там же жила, откуда добывают
саламандру.
Саламандра, знайте, не зверь, как говорят, а вот это что: сказать по
правде, никакой зверь, никакое животное по природе своей не может жить в
огне, потому что всякое животное из четырех элементов. Люди не знали
наверное, что такое саламандра, и стали говорить, что саламандра животное, и
теперь говорят то же. Это неправда, и вот почему. Был у меня приятель, звали
его Зюрфикаром, очень умный турок; три года прожил он в этой области по
приказу великого хана; добывал там саламандру, сталь, онданик для великого
хана. Править этою областью и добывать там саламандру великий хан отправляет
всегда на три года. Приятель мой рассказал мне то дело, и я сам его видел.
Когда в горе докопаются до той жилы, о которой вы слышали, наломают [из нее
кусков], разотрут их, и они разметливаются как бы в шерстяные нитки; потом
их сушат, потом толкут в
большой медной ступе, моют, и остаются те нитки, о которых я говорил, а
землю выбрасывают как ненужную. Нитки словно шерстяные; их прядут и ткут из
них полотно; а полотно, скажу вам, как соткут его, вовсе не бело; кладут его
потом в огонь, и по малом времени становится оно бело, как снег; а покажется
на полотне пятнышко или оно как-нибудь запачкается, так кладут его в огонь,
подержат немного, и становится оно опять бело, как снег.
Все, что рассказал о саламандре, -- то правда, а иное что рассказывают
-- то ложь и выдумка.
В Риме, скажу вам, есть то полотно, что великий хан послал апостолу
[папе] в дар, и завернута в него святая плоть Господа нашего Иисуса Христа.
Оставим эту область и расскажем о других на северо-востоке и востоке.

ГЛАВА LXI
Здесь описывается область Суктан [Сучжоу]

Как поедешь на восток и на северо-восток из той области, что вам
описал, по всей дороге жилья нет, и нечего отметить в нашей книге, а через
десять дней область Суктур; городов, городков там много; главный город
называется Суктан [Сучжоу]. Здесь есть и христиане, и идолопоклонники, они
подданные великого хана.
Главная область, где эта да две других, о которых я говорил выше,
называется Тангут. Во всех тамошних горах много ревеню; купцы, накупив его
тут, развозят по всему свету. Народ здесь не торговый, занимается
земледелием.
Теперь оставим это и расскажем о городе Капичион [Ганьчжоу].

ГЛАВА LXII
Здесь описывается город Канпичион [Ганьчжоу]

Канпичион -- большой, величественный город в самом Тангуте, самый
главный и важный город в целой области. Народ идолопоклонники, есть и
мусульмане; есть здесь и христиане: у них в этом городе три больших
прекрасных церкви; а у идолопоклонников, по их обычаю, много монастырей и
аббатств; идолов у них многое множество, есть и десяти шагов в вышину; есть
деревянные, глиняные и каменные, все вызолочены и хорошо сработаны. Кругом
большого идола-великана много маленьких, и они как бы ему поклоняются и
молятся.
Так как обо всех делах идолопоклонников я еще не рассказывал, то начну
это теперь.
Старшины их, знайте, живут почестнее других людей. От всякого
сладострастия воздерживаются, но за большой грех этого не почитают; коли
накроют кого в противуестественных сношениях с женщиной, того казнят
смертью. Месяцы у них лунные, все равно как у нас наши; в иной лунный месяц
все в свете идолопоклонники не убивают ни зверя, ни птицы. Пять дней не едят
мяса, битого в эти пять дней, и живут честнее, нежели в прочие дни.
Берут до тридцати жен и больше, смотря кто как богат или сколько может
содержать. Женам дарят скот, рабов, деньги, кто что может. Первую жену,
знайте, почитают за главную. Скажу вам вот еще что: коли кто увидит, что
жена нехороша, или не понравится она ему, то может по своей воле и прогнать
ее. Женятся и на двоюродных сестрах, и на отцовых женах. Многих из тяжких,
по-нашему, грехов они вовсе и за грех не почитают; живут по-скотски.
Оставим это и расскажем о других странах, что к северу. Николай, Матвей
и Марко прожили целый год в этом городе по делу, о котором не стоит
говорить. Итак, оставим это и пойдем к северу, за шестьдесят дней пути.

ГЛАВА LXIII
Здесь описывается город Езина [Эдзина]

От Канпичиона [Ганьчжоу] на двенадцатый день город Езина. Стоит он в
начале песчаной степи, на севере, в Тангутской области. Народ
идолопоклонники; много у них верблюдов и всякого скота. Водятся тут славные
соколы: балабаны [балобаны] и сероголовые. Народ здешний не торговый,
занимается хлебопашеством и скотоводством.
Тут забирают продовольствие на сорок дней; как выедешь отсюда, так
сорок дней, знайте, едешь на север, степью, и нет там ни жилья, ни
пристанищ; люди живут там только летом, по долинам, а в горах много диких
зверей, много также диких ослов. Кое-где тут сосновые рощи.
Через сорок дней начинается область, а какая--услышите.

ГЛАВА LXIV
Здесь описывается город Каракорон [Каракорум]

Город Каракорон в округе три мили, им первым овладели татары, когда
вышли из своей страны. Расскажу вам об их делах, о том, как они стали
властвовать и распространились по свету. Татары, нужно знать, жили на
севере, в Чиорчие; в той стране большие равнины, и нет там жилья, ни
городов, ни замков, но славные там пастбища, большие реки, и воды там
вдоволь. Не было у них князей, платили они великому царю и звали его
по-своему Унекан, а по-французски это значит поп Иван; это тот самый поп
Иван, о чьем великом могуществе говорит
весь свет. Татары платили ему дань, из десяти скотов одну скотину.
Случилось, что татары сильно размножились; увидел поп Иван, что много их, и
стал он думать, не наделали бы они ему зла; решил он расселить их по разным
странам и послал воевод своих исполнить то дело. Как услышали татары, что
поп Иван замышляет, опечалились они, да все вместе пустились на север в
степь, чтобы поп Иван не мог им вредить. Возмутились против него и перестали
ему дань платить. Так они прожили некоторое время.

ГЛАВА LXV
Как Чингиз [Чингис-хан] стал первым ханом татар

Случилось, что в 1187 г. татары выбрали себе царя, и звался он
по-ихнему Чингис-хан, был человек храбрый, умный и удалой; когда, скажу вам,
выбрали его в цари, татары со всего света, что были рассеяны по чужим
странам, пришли к нему и признали его своим государем. Страною этот
Чингис-хан правил хорошо. Что же вам еще сказать? Удивительно даже, какое
тут множество татар набралось.
Увидел Чингис-хан, что много у него народу, вооружил его луками и иным
ихним оружием и пошел воевать чужие страны. Покорили они восемь областей;
народу зла не делали, ничего у него
не отнимали, а только уводили его с собою покорять других людей. И
так-то, как вы слышали, завоевали они множество народу. А народ видит, что
правление хорошее, царь милостив, и шел за ним охотно. Набрал Чингис-хан
такое множество народу, что по всему свету бродят, да решил завоевать
побольше земли.
Вот послал он своих послов к попу Ивану, и было то в 1200 г. по Р. X.;
наказывал он ему, что хочет взять себе в жены его дочь. Услышал поп Иван,
что Чингис-хан сватает его дочь, и разгневался.
"Каково бесстыдство Чингис-хана! -- стал он говорить. -- Дочь мою
сватает! Иль не знает, что он мой челядинец и раб! Идите к нему назад и
скажите, сожгу дочь, да не выдам за него; скажите ему от меня, что следовало
бы его как предателя и изменника своему государю смертью казнить!"
Говорил он потом послам, чтобы они уходили и никогда не возвращались.
Выслушали это послы и тотчас же ушли. Пришли к своему государю и
рассказывают ему по порядку все, что наказывал поп Иван.

ГЛАВА LXVI Как Чингис-хан снаряжает
свой народ к походу на попа Ивана

Услышал Чингис-хан срамную брань, что поп Иван ему наказывал, надулось
у него сердце и
чуть не лопнуло в животе; был он, скажу вам, человек властный.
Напоследок заговорил, да так громко, что все кругом услышали; говорил он,
что и царствовать не захочет, коли поп Иван за свою брань, что ему
наказывал, не заплатит дорого, дороже, нежели когда-либо кто платил за
брань, говорил, что нужно в скорости показать, раб ли он попа Ивана. Созвал
он свой народ и зачал делать приготовления, каких и не было видано и не
слышано было. Дал он знать попу Ивану, чтобы тот защищался как мог, идет-де
Чингис-хан на него, со всею своею силою; а поп Иван услышал, что идет на
него Чингис-хан, посмеивается и внимания не обращает. Не военные они люди,
говорил он, а про себя решил все сделать, чтобы, когда Чингис-хан придет,
захватить его и казнить. Созвал он своих отовсюду и из чужих стран и
вооружил их; да так он постарался, что о такой большой рати никогда не
рассказывали.
Вот так-то, как вы слышали, снаряжались тот и другой. И не говоря
лишних слов, знайте по правде, Чингис-хан со всем своим народом пришел на
большую, славную равнину попа Ивана, Тандук, тут он стал станом; и было их
там много, никто, скажу вам, и счету им не знал. Пришла весть, что идет сюда
поп Иван; обрадовался Чингис-хан; равнина была большая, было где сразиться,
поджидал он его сюда, хотелось ему сразиться с ним.
Но довольно о Чингис-хане и об его народе, вернемся к попу Ивану и его
людям.

ГЛАВА LXVII
Как поп Иван с своим народом пошел навстречу Чингис-хану

Говорится в сказаниях, как узнал поп Иван, что Чингис-хан со всем своим
народом идет на него, выступил и он со своими против него; и все шел, пока
не дошел до той самой равнины Тандук, и тут, в двадцати милях от
Чингис-хана, стал станом; отдыхали здесь обе стороны, чтобы ко дню схватки
быть посвежее да пободрее. Так-то, как вы слышали, сошлись на той равнине
Тандук [Тендук] две величайшие рати.
Вот раз призвал Чингис-хан своих звездочетов, христиан и сарацинов и
приказывает им угадать, кто победит в сражении -- он или поп Иван.
Колдовством своим знали то звездочеты. Сарацины не сумели рассказать ему
правды, а христиане объяснили все толком; взяли они палку и разломали ее
пополам; одну половинку положили в одну сторону, а другую в другую, и никто
их не трогал; навязали они потом на одну половинку палки чингисханово имя, а
на другую попа Ивана.
"Царь, -- сказали они потом Чингис-хану, -- посмотри на эти палки; на
одной твое имя, а на
другой попа Ивана; вот кончили мы волхование, и чья палка пойдет на
другую, тот и победит".
Захотелось Чингис-хану посмотреть на то, и приказывал он звездочетам
показать ему это поскорее. Взяли звездочеты-христиане псалтырь, прочли
какие-то псалмы и стали колдовать, и вот та самая палка, что с именем была
Чингис-хана, никем не тронутая, пошла к палке попа Ивана и влезла на нее; и
случилось это на виду у всех, кто там был.
Увидел то Чингис-хан и очень обрадовался; а так как христиане ему
правду сказали, то и уважал он их завсегда и почитал за людей нелживых,
правдивых.

ГЛАВA LXVIII
Здесь описывается большая битва между попом Иваном и Чингис-ханом

Вооружились через два дня обе стороны и жестоко бились; злее той
схватки и не видано было; много было бед для той и другой стороны, а
напоследок победил-таки Чингис-хан. И был тут поп Иван убит.
С того дня пошел Чингис-хан покорять свет. Процарствовал он, скажу вам,
еще шесть лет от той битвы и много крепостей и стран покорил; а по исходе
шести лет пошел на крепость Канги, и попала ему тут стрела в коленку; от той
раны он и умер. Жалко это, был он человек удалой и умный.
Смерть Чингис-хана (миниатюра XIV в.)
Описал вам, как у татар был первым государем Чингис-хан, рассказал вам
еще, как вначале они победили попа Ивана, теперь расскажу об их нравах и
обычаях.

ГЛАВА LXIX
Здесь говорится о ханах, что царствовали после Чингис-хана

После Чингис-хана государем был Куи-хан, третьим ханом Бакуи-хан,
четвертым Алтон-хан, пятым Монгу-хан, шестым Кублай-хан, самый большой и
самый сильный из всех; у всех пяти вместе не было столько сил, сколько у
этого Кублая; да скажу вам еще, что у всех императоров вместе и у
всех христианских и сарацинских царей нет той силы, и не могут они
сделать того, что этот Кублай [Хубилай], великий хан, может сделать. Все это
доподлинно расскажу в нашей книге.
Всех великих государей, потомков Чингисхана, знайте, хоронят в большой
горе Алтай; и где бы ни помер великий государь татар, хотя бы за сто дней
пути от той горы, его привозят туда хоронить. И вот еще какая диковина:
когда тела великих ханов несут к той горе, всякого, кого повстречают, дней
за сорок, побольше или поменьше, убивают мечом провожатые при теле да
приговаривают: "Иди на тот свет служить нашему государю!" Они воистину
верят, что убитый пойдет на тот свет служить их государю. С конями они
делают то же самое. Когда государь умирает, всех его лучших лошадей они
убивают, на тот конец, чтобы были они у него на том свете. Когда умер
Монгу-хан [Мункэ], так знайте, более двадцати тысяч человек, встреченных по
дороге, где несли его тело хоронить, было побито. Начал о татарах, так
порасскажу вам и еще кое-что.
Зимою татары живут в равнинах, в теплых местах, где есть трава,
пастбища для скота, а летом в местах прохладных, в горах да равнинах, где
вода, рощи и есть пастбища. Дома у них деревянные, и покрывают они их
веревками; они круглы; всюду с собой их переносят; переносить их легко,
перевязаны они прутьями хорошо и крепко, а когда дома расставляют и
устанавливают, вход завсегда приходится на юг.
Телеги у них покрыты черным войлоком, да так хорошо, что хоть бы целый
день шел дождь, вода ничего не подмочит в телеге; впрягают в них волов и
верблюдов и перевозят жен и детей. Жены, скажу вам, и продают, и покупают
все, что мужу нужно, и по домашнему хозяйству исполняют. Мужья ни о чем не
заботятся; воюют да с соколами охотятся на зверя и птицу.
Едят они мясо, молоко и дичь; едят они фараоновых крыс; много их по
равнине и повсюду. Едят они лошадиное мясо и собачье и пьют кобылье молоко
[кумыс]. Всякое мясо они едят.
С чужою женою ни за что не лягут и считают это за дело нехорошее и
подлое. Жены у них славные, мужьям верны, домашним хозяйством занимаются
хорошо. А женятся они вот как: всякий берет столько жен, сколько пожелает,
хотя бы сотню, коли сможет их содержать. Приданое отдается матери жены, а
жена мужу ничего не приносит. Первую жену они, знайте, почитают за старшую и
самую милую; а жен у них, как я говорил, много. Женятся они на двоюродных
сестрах; умрет отец, старший сын женится на отцовой жене, коли она ему не
мать; по смерти брата на его жене. На свадьбах пир бывает большой.

ГЛАВА LXX
Здесь описываются
татарский бог и татарская вера

А вера у них вот какая: есть у них бог, зовут они его Начигай и
говорят, что то бог земной; бережет он их сынов и их скот да хлеб.
Почитают его и молятся ему много; у каждого он в доме. Выделывают его
из войлока и сукна и держат по своим домам; делают они еще жену того бога и
сынов. Жену ставят по его левую сторону, а сынов перед ним; и им также
молятся. Во время еды возьмут да помажут жирным куском рот богу, жене и
сынам, а сок выливают потом за домовою дверью и говорят, проделав это, что
бог со своими поел, и начинают сами есть и пить. Пьют они, знайте, кобылье
молоко; пьют его, скажу вам, таким, словно как бы белое вино, и очень оно
вкусно, зовется шемиус.
Одежда у них вот какая: богатые одеваются в золотые да в шелковые
ткани, обшивают их перьями, мехами -- собольими, горностаем, чернобурой
лисицей, лисьими. Упряжь у них красивая, дорогая.
Вооружение у них лук, меч и палица; всего больше они пускают в дело
лук, потому что ловкие стрелки; а на спине у них панцирь из буйволовой или
другой какой кожи, вареной и очень крепкой. Бьются отлично и очень храбро.
Странствуют более других, и вот почему: коль случится надобность,
татарин зачастую уйдет на целый месяц, без всякой еды; питается кобыльим
молоком да тою дичью, что сам наловит, а конь пасется на траве, какая
найдется, и не нужно ему брать с собою ни ячменя, ни соломы. Государю своему
очень послушны, случится надобность, всю ночь простоит на коне вооруженным;
а конь пасется завсегда на траве. В труде и лишениях они выносливы более
нежели кто-либо, трат у них мало, покорять землю и царства самый способный
народ.
Вот какие у них порядки: когда татарский царь идет на войну, берет он с
собою сто тысяч верховых и устраивает такой порядок: ставит он старшину над
десятью человеками, другого над сотнею, иного над тысячью, а иного над
десятью тысячами; сносится он только с десятью человеками, а старшина над
десятью тысячами сносится также с десятью человеками, кто над тысячью
поставлен, также с десятью, кто над сотнею, также с десятью. Так-то, как вы
слышали, всякий отвечает своему старшине.
Когда государь ста тысяч пожелает послать куда-нибудь кого-либо,
приказывает он старшине над десятью тысячами, чтобы тот дал ему тысячу, а
тот наказывает тысячнику поставить свою часть, тысячник сотнику, сотник
приказывает десятнику, чтобы всякий поставил свою часть тому, кто над
десятью тысячами; всякий, сколько ему следует дать, столько и дает. Приказу
повинуются лучше, нежели где-либо в свете. Сто тысяч, знайте, называются
тут, десять тысяч т о м а н, тысяча..., сотня..., десяток...
Когда рать идет за каким-либо делом по равнинам или по горам, за два
дня перед тем отряжаются вперед двести человек разведчиков, столько же назад
и по стольку же на обе стороны, то есть на все четыре стороны, и делается
это с тем, чтобы невзначай кто не напал. Когда отправляются в долгий путь,
на войну, сбруи с собой не берут, а возьмут два кожаных меха с молоком для
питья да глиняный горшок варить мясо. Везут также маленькую палатку
укрываться на случай дождя. Случится надобность, так скачут, скажу вам, дней
десять без пищи, не разводя огня, и питаются кровью своих коней; проткнет
жилу коня, да и пьет кровь. Есть у них еще сухое молоко, густое, как тесто;
возят его с собою; положат в воду и мешают до тех пор, пока не распустится,
тогда и пьют.
В битвах с врагом берут верх вот как: убегать от врага не стыдятся,
убегая, поворачиваются и стреляют. Коней своих приучили, как собак, ворочать
во все стороны. Когда их гонят, на бегу дерутся славно, да сильно так же
точно, как бы стояли лицом к лицу с врагом; бежит и назад поворачивается,
стреляет метко, бьет и вражьих коней, и людей; а враг думает, что они
расстроены и побеждены, и сам проигрывает, оттого что кони у него
перестреляны, да и людей изрядно перебито. Татары, как увидят, что перебили
и вражьих коней, и людей много, поворачивают назад и бьются i славно,
храбро, разоряют и побеждают врага. Вот | так-то побеждали они во многих
битвах и покоряли многие народы.
Такая вот жизнь и такие обычаи, как вам рассказывал, у настоящих татар;
ныне, скажу вам, сильно они испортились; в Катае живут, как идолопоклонники,
по их обычаям, а свой закон оставили, а левантские татары придерживаются
сарацинских обычаев.
Суд творят вот как: кто украдет, хоть бы и немного, -- тому за это семь
палочных ударов, или семнадцать, или двадцать семь, или тридцать семь, или
сорок семь, и так доходят до трехсот семи, увеличивая по десяти, смотря по
тому, что украдено. От этих ударов многие помирают. Кто украдет коня или
что-либо другое, -- тому за это смерть; мечом разрубают его; а кто может
дать выкуп, заплатить против украденного в десять раз, того не убивают.
Всякий старшина или у кого много скота метит своим знаком жеребцов и
кобыл, верблюдов, быков и коров и всякий крупный скот; с меткой пускает их
пастись без всякой стражи в равнины и в горы; если скотина смешается, отдают
ее тому, чья метка; овец, баранов, козлов пасут люди. Скот у них крупный,
жирный, славный.
Есть у них чудной обычай, забыл о нем записать. Если у двух людей
помрут, у одного сын лет четырех или около того, а у другого дочь, они их
женят; мертвую девку дают в жены мертвому парню, потом пишут уговор и
сжигают его, а когда дым поднимется на воздух, говорят, что уговор понесло
на тот свет, к их детям, чтобы те почитали друг друга за мужа и жену. Играют
свадьбу, разбросают еду там и сям и говорят, что это детям на тот свет.
Делают вот еще что: нарисуют на бумаге на себя похожих людей, коней, ткани,
бизанты, сбрую, а потом все это сжигают и говорят -- все, что рисовали и
сожгли, будет у их детей на том свете. А как кончат все это, почитают себя
за родных и родство блюдут так же, как бы их дети были живы.
Рассказал вам, описал ясно татарские обычаи и права, а о великих делах
великого хана, великого государя всех татар, и об его великом императорском
дворе ничего не говорил. Об этом будет говорено в этой книге в свое время и
в своем месте. Много диковинного позаписать.
А теперь вернемся к нашему рассказу, в большую равнину, туда, где были,
когда стали говорить о татарских делах.

ГЛАВА LXXI
Здесь описывается равнина Бангу [Баргу] и разные обычаи народа

На север от Каракорона [Каракорума] и от Алтая, от того места, где, как
я рассказывал, хоронят татарских царей, есть равнина Бангу, тянется она на
сорок дней. Народ тамошний дикий и зовется мекри, занимаются скотоводством,
много у них оленей; на оленях, скажу вам, они ездят. Нравы их и обычаи те
же, что и у татар; они великого хана. Ни хлеба, ни вина у них нет. Летом у
них есть дичь, и они охотятся и на зверей, и на птиц; а зимою от великого
холода там не живут ни зверь, ни птица.
Через сорок дней -- море Океан [Северный Ледовитый океан]; там же горы,
где соколы-пилигримы вьют гнезда. Нет там, знайте, ни мужчины, ни женщины,
ни зверя, ни птицы, а только одна птица, зовут ее баргкенлак; соколы ею
кормятся; она с куропатку, а ножки как у попугая, хвост как у ласточки,
летает быстро. Когда великому хану понадобятся такие соколы, он посылает за
ними туда. В том море острова, где водятся кречеты. Место то, скажу вам по
правде, так далеко на север, что северная звезда остается позади, к югу.
Птиц этих, что водятся на том острове, скажу вам еще, великое множество; у
великого хана их столько, сколько он пожелает, и не думайте, чтобы те,
которых приносят из христианских стран к татарам, доставались ему; тех несут
в Левант, к Аргуну и к другим левантским князьям. Рассказал вам все ясно об
этой северной стране, что к морю Океану, а теперь поговорим о других
областях и вернемся к великому хану. Вернемся к той области, которую уже
описывали в нашей книге, и называется она Канпитуи.

ГЛАВА LXXII
Здесь описывается великое царство Ергинул [Эргюль?]

От того Канчипу [Ганьчжоу], о котором уже вам рассказывал, едешь пять
дней, и много тут духов, по ночам они зачастую разговаривают; а через пять
дней на восток царство Ергинул великого хана; входит оно в Тангутскую
большую область, где много царств. Живут тут христиане-несториане,
идолопоклонники, есть и такие, что Мухаммеду молятся. Довольно тут городов,
а главный город Ергигул; от него на юго-восток есть дорога в Катай, и по той
дороге на юго-восток есть город Фингуи; городов, поселений тут много, страна
Тангутская и великого хана. Народ идолопоклонники, мусульмане и христиане.
Есть тут дикие быки со слона, на вид очень красивые. Шерсть у них
повсюду, только не на спине; бывают черные и белые, а шерсть у них длинная,
пяди в три. Любо смотреть, так они хороши! Есть и ручные; ловят диких и
пускают их на племя, и наплодилось их много; на них и вьюки возят, и пашут,
они и сильны, и работают вдвое.
Самый лучший и самый тонкий в свете мускус водится здесь. Добывают его
вот как: есть тут зверек с газель и на вид такой: шерсть у него толстая, как
у оленя, а ноги как у газели; рогов нет, хвост как у газели; четыре у него
клыка, два внизу, два вверху, тонкие и пальца три в длину, два торчат
кверху, а два вниз. Красивый зверек. Мускус же добывается вот как: поймают
зверька, а у него посреди живота, у пупка, между кожею и мясом кровяной
нарыв; его-то и вырезывают вместе с кожею, а кровь выпускают, кровь та и
есть мускус, что так сильно пахнет; его тут много; как я говорил, он
отличный.
Народ здешний торговый; занимаются ремеслами, много у них хлеба. Страна
эта большая, тянется дней на двадцать.
Есть тут еще фазаны вдвое больше наших, с павлина или немного поменьше;
хвост у них длинный, пядей в десять, а у иных в девять, в восемь, в семь и
поменьше, есть фазаны и с наши, и с виду такие же. Есть и другие разные
птицы, разноцветные и с красивыми перьями.
Народ поклоняется идолам; люди толсты, курносы, волосы черны; без бород
и без усов. У женщин волосы только на голове, а в других местах волос нет;
они статны. Народ, знайте, сладострастный; жен берет много; по их закону и
обычаям это не воспрещено; жен можно иметь столько, сколько сможешь
содержать; и, скажу вам, красивую девку, хоть бы и низкого роду, возьмет за
красоту и князь, и большой человек в жены, а матери, смотря по уговору, дает
большие деньги. Пойдем отсюда и расскажем о другой области на восток.

ГЛАВА LХХШ
Здесь описывается область Егрегайа [Иргай]

От Ергинула на восток, через восемь дней, область Егрегайа. Городов и
замков тут довольно; и эта область Тангутская; главный город Калачиан.
Жители идолопоклонники; есть там три христианских церкви несториан; и они
подданные великого хана. В том городе ткут лучшее в свете сукно из
верблюжьей шерсти; прекрасное сукно; ткут его также из белой шерсти; белого
сукна, красивого, добротного, выделывают много и развозят его отсюда по
Катаю [Китаю] и по другим странам света.
Пойдем отсюда на восток, в Тендук, в земли попа Ивана.

ГЛАВА LXXIV
Здесь описывается большая область Сендук

Сендук [Тендук] -- область на восток; много там городов и замков;
принадлежит она великому хану, потому что потомки попа Ивана его подданные.
Главный город называется Тендук. Царь здесь из роду попа Ивана, и сам он поп
Иван, а зовется Георгием; страною правит от имени великого хана, но не всею,
что была у попа Ивана, а только одною частью. Великие ханы, скажу вам,
всегда выдавали своих дочерей и родственниц за царей из рода попа Ивана.
Водятся тут камни, из которых лазурь добывается [ляпис-лазурь]; много
их тут, и они отличные. Есть тут прекрасное сукно из верблюжьей шерсти.
Народ занимается скотоводством и земледелием; кое-кто торгует и ремеслами
занимается. Тут, как я уже говорил, властвуют христиане, но и
идолопоклонников довольно, есть и мусульмане.
Есть здесь народ, называется аргон, что по-французски значит Guasmul;
происходит он от двух родов, от рода аргон Тендук и от тех тендуков, что
Мухаммеду молятся, из себя красивее других жителей и поумнее, торговлею
занимается побольше. Здесь главным образом пребывал поп Иван, когда
властвовал над татарами и владел этими областями и соседними царствами;
потом-
ки его жили тут же и тот Жор [Георгий], кого я уже называл; и он из
роду попа Ивана, шестой государь после попа Ивана. Место это то самое, что у
нас зовется страною Гог и Магог, а здесь Ун и Могул; в каждой области свой
народ, в стране Ун живет Гог, а в Могуле татары,
На восток отсюда, к Катаю, семь дней едешь по городам и замкам; живут
тут мусульмане, идолопоклонники, а также христиане-несториане. Народ
торговый, занимается ремеслами, ткут тут золотые сукна нашизи и нак и разные
шелковые ткани; как у нас есть разные шерстяные ткани, так и у них разные
золоченые сукна и шелковые ткани. Народ подвластен великому хану.
Есть тут город Синдакуи, занимаются там всякими ремеслами,
изготовляется сбруя для войска.
В горах той области есть место Идифу, где отличные серебряные копи, и
много там добывается серебра. Всякой охоты, и на зверя, и на птиц, тут
вдоволь.
Оставим и эту область, и эти города и пойдем вперед, через три дня
найдем там город Чиаганнор. Тут большой дворец великого хана. В том городе и
в том дворце великий хан любит жить: много здесь озер и рек, и много судов
по ним плавают; есть здесь прекрасная равнина, где много журавлей, фазанов,
куропаток и всяких других птиц. И вот оттого, что много тут птиц, великий
хан любит здесь жить; живет он там в свое удовольствие; охотится с соколами
да кречетами, ловит много птиц, пирует и веселится. Журавли тут пяти родов:
есть черные, как вороны, очень большие; иные белые с прекрасными крыльями;
под перьями круглые глаза, как у павлинов, золотые и очень блестят; головка
у них красная, а кругом белая и черная; эти журавли самые большие. Третий
вид -- как наш, четвертый -- маленький; у ушей длинные красивые перья,
красные и черные. Пятый вид совсем черный; голова красная и черная, очень
красивая; эти очень велики.
Подле этого города есть долина, где великий хан настроил много домиков;
многое множество каторов, по-нашему больших куропаток, содержит он там.
Смотреть за ними он приставил много людей. Диву даешься, глядя на птиц,
столько их тут. Когда великий хан приезжает сюда, сколько ни понадобилось бы
ему птиц, столько их есть.
Пойдем отсюда на северо-восток и север, за три дня. .

ГЛАВА LXXV
Здесь описывается город Чианду [Шанду] и чудный дворец великого хана

От того города, что я вам называл выше, через три дня приходишь к
городу Чианду. Его выстроил великий хан Кублай [Хубилай], что теперь
царствует. В том городе приказал он выстроить из камня и мрамора большой
дворец. Залы и покои золоченые; чудесные, и прекрасно вызолочены; а вокруг
дворца на шестнадцать миль стена, и много тут фонтанов, рек и лугов; великий
хан держит тут всяких зверей: оленей, ланей и антилоп; ими он кормит своих
соколов в клетках. Раз в неделю сам ходит их смотреть. В эту равнину, что
обнесена стеной, великий хан ездит часто на коне, с собою везет леопарда и
выпускает его на оленя, лань или на антилопу, а что поймает, то соколам в
клетках. Развлекается он так в свое удовольствие. В той равнине за стеной
великий хан, знайте, выстроил большой дворец из бамбука; внутри он вызолочен
и расписан зверями и птицами тонкой работы. Крыша тоже из бамбука, да такая
крепкая и плотная, никакой дождь ее не попортит. Строился дворец из бамбука
вот как: бамбуки эти, знайте по правде, толщиною в три пяди, а в длину от
десяти до пятнадцати шагов. Разрезают их по узлам, а как разрежут, куски
такие толстые и большие, и крышу крыть, и на все поделки они годятся. Дворец
тот, как я выше говорил, весь бамбуковый; великий хан построил его так,
чтобы можно его по желанию переносить; более двухсот шелковых веревок
поддерживали его. Великий хан живет здесь три месяца: июнь, июль и август;
живет он в это время потому, что здесь не жарко,
а очень приятно; в эти месяцы бамбуковый дворец великого хана собран, а
в остальные он разобран. Построен он так, что можно по желанию и разобрать,
и собрать.
Двадцать осьмого августа, всегда в этот день, великий хан уезжает из
того города и из того дворца, и вот почему: есть у него порода белых коней и
белых кобыл, белых как снег, без всяких пятен, и многое их множество, более
десяти тысяч кобыл. Молоко этих кобыл никто не смеет пить, только те, кто
императорского роду, то есть роду великого хана; то молоко могут пить еще
гориаты; был им такой почет от Чингис-хана, за то, что раз помогли ему
победить. А когда белые кони проходят, кланяются [им] как бы большому
господину, дороги им не пересекают, а ждут, чтобы они прошли, или забегают
вперед. Сказали великому хану звездочеты и идолопоклонники, что должен он
каждый год 28 августа разливать то молоко по земле и по воздуху -- духам
пить, и духи станут охранять его добро, мужчин и женщин, зверей и птиц, хлеб
и все другое. Поэтому-то выезжает великий хан из этого города и едет туда.
Чуть не забыл рассказать вам о чуде: когда великий хан живет в своем
дворце и пойдет дождь, или туман падет, или погода испортится, мудрые его
звездочеты и знахари колдовством да заговорами разгоняют тучи и дурную
погоду около дворца; повсюду дурная погода, а у дворца ее нет. Знахари эти
зовутся тибетцами и кашмирцами; то два народа идолопоклонников; заговоров и
дьявольского колдовства знают они больше, нежели кто-либо; все их дела --
дьявольское колдовство, а народ уверяют, что творят то с Божьей помощью и по
своей святости. Есть у них вот такой обычай: кого присудят к смерти и по
воле государя казнят, берут они то тело, варят его и едят, а кто умрет своею
смертью, того никогда не едят. Бакши эти, о которых вам рассказывал, по
правде, знают множество заговоров и творят вот какие великие чудеса: сидит
великий хан в своем главном покое, за столом; стол тот повыше осьми локтей,
а чаши расставлены в покое, по полу, шагах в десяти от стола; разливают по
ним вино, молоко и другие хорошие питья. По наговорам да по колдовству этих
ловких знахарей-бакши полные чаши сами собою поднимаются с полу, где они
стояли, и несутся к великому хану, и никто к тем чашам не притрагивался.
Десять тысяч людей видели это; истинная то правда, без всякой лжи. В
некромантии сведущие скажут вам, что дело то возможное. Когда настают
идольские празднества, бакши те, скажу вам, идут к великому хану и говорят:
"Государь, наступает праздник такого-то нашего идола" -- и какого захотят,
того идола и назовут, а потом говорят: "Известно тебе, доброму государю, что
такой-то идол, коль ему даров не давать и жертв не приносить, может и дурную
погоду ниспослать, и добру вашему, скоту и хлебу вред учинить; а потому и
просим мы у тебя, добрый государь, прикажи нам дать столько-то овец с
черными головами столько-то ладану, столько-то алою, столько-то того и
другого, станем мы чествовать нашего идола, принесем ему большую жертву, а
он побережет и нас, и наш скот, и наш хлеб". И говорят то же бакши князьям,
у кого сила и кто около великого хана, а те великому хану; так-то они и
получают все, что просят на праздник своего идола. А как получат бакши все,
что просили, устраивают великий пир с великим пением в честь своего идола;
жгут курения из всех самых лучших пряностей, нажарят мяса и ставят его перед
идолами, повсюду разливают сок: пусть, говорят, идолы съедают сколько
захотят. Такой-то почет оказывают они в праздничные дни своим идолам; у
всякого идола, знайте по правде, словно как у нас, -- свои именины.
Монастыри и аббатства у них большие: есть здесь, скажу вам, большой
монастырь с маленький город, там более двух тысяч ихних монахов; одеваются
монахи благороднее прочего народа. Голову и бороду бреют. Идолам своим
устраивают большие празднества, с великим пением и с великим, никогда не
виданным освещением. Между бакши есть такие, которым разрешено жен брать,
они это и делают, женятся, и детей у них много. Есть и другие еще духовные,
зовут их сенси, люди по-своему очень воздержанные; живут они вот как: всю
жизнь едят одни отруби: возьмут отрубей, положат их в воду, подержат там, да
так и едят. Постятся они много раз в году, а кроме отрубей, как я сказал,
ничего не едят. Много у них больших идолов, а иной раз огню поклоняются. А
другие бакши о тех, кто так воздержан, говорят, что они еретики, потому-де
что идолам молятся не так, как они. Есть между теми и другими большая
разница: одни ни за что в мире не женятся. Голову и бороду бреют; одеваются
в бумажные материи, белые и черные, или в шелковые тех же цветов, как
сказано. Спят на циновках -- переносных кроватях. Их жизнь самая суровая в
свете. Их идолы женского пола, то есть у всех имена женские.
Оставим это и расскажем о великих делах и диковинах величайшего
государя всех татарских князей, доблестного великого хана Кублая.