Николаева И., Карначук Н. Культура рыцарской среды

ОГЛАВЛЕНИЕ

Томас Мэлори. Смерть Артура

А вслед за тем прибыл ко двору бедный человек, и с ним ладный молодец восемнадцати лет от роду, верхом на тощей кобыле. И всех, кого ни встречал он, спрашивал бедный человек;

- Где найти мне короля Артура?

- Вон он там, - отвечали рыцари. - А тебе от него что-нибудь надобно?

- Да, - отвечал бедный человек, - для того я сюда и прибыл. И, приблизившись к королю, поклонился он ему и сказал:

- Король Артур, цвет всех королей, да спасет тебя Иисус! Сэр, я слышал, что ныне, в день вашей свадьбы, вы обещали исполнить желание всякого, если только оно в пределах разумного.

- Это правда, - сказал король, - об этом повелел я возгласить и обещание исполню, пусть только будет просьба не в ущерб моему королевству и моему сану.

- Хорошо вы говорите и милостиво, - сказал бедный человек. - Сэр, я ни о чем ином не прошу вас, возведите лишь моего сына в рыцари.

- Велика милость, что ты испрашиваешь, - сказал король. - Как твое имя? - спросил король у бедного человека.

- Сэр, мое имя Арий, я скотопас.

- Откуда желание твое, от тебя или же от твоего сына?

- Нет, сэр, - отвечал Арий, - желание это от моего сына, не от меня. Ибо, поведаю вам, у меня тринадцать сыновей, и все мне повинуются и рады заняться тем, к чему я их приставлю, лишь этот отрок не идет на работы – что бы мы с женой ни делали, ему бы все только стрелять да метать копья, и рад он видеть сражения и любоваться рыцарями. И неотступно днем и ночью он просит меня, чтобы сделаться ему рыцарем.

- Как имя твое? - спросил король юношу.

- Сэр, мое имя - Тор.

Тут король поглядел, на него хорошенько и увидел, что лицом он отменно пригож и сложения для своих лет редкого.

- Вот что, - сказал король Артур скотопасу Арию, - пойди приведи ко мне всех своих сыновей, дабы я мог их увидеть.

Так бедный человек и сделал. И все обличием походили весьма на того бедного человека, лишь Тор не походил на него ни лицом, ни статью, ибо был много крупнее, чем любой из них.

- Ну, - сказал король Артур скотопасу, - а где же меч, коим быть ему посвященным в рыцари?

- Вот он, - отвечал тут Тор.

- Извлеки его из ножен, - сказал король, - и проси у меня, чтобы я произвел тебя в рыцари.

Тор соскочил с кобылы, вытащил меч свой из ножен и, став на колени, просил короля, чтобы посвятил он его в рыцарство и принял в рыцари Круглого Стола.

- Рыцарем-то я тебя сделаю. - И король ударил его по загривку мечом. - Будь же добрым рыцарем, о чем молю за тебя Господа, и ежели окажешься ты доблестным и достойным, то будешь ты и рыцарем Круглого Стола.

- А теперь, Мерлин, - спросил Артур, - отвечай нам: будет ли сей юноша Тор хорошим человеком?

- Непременно, сэр, да и как не быть ему хорошим человеком, если он происходит из хорошего рода, если он королевской крови?

- Как так, сэр? - спросил король.

- Я поведаю вам, - отвечал Мерлин. - Этот бедный человек, Арий Скотопас, не отец его, он и не родич ему, ибо отец его - король Пелинор.

- Ну нет, не верю я, - сказал скотопас.

- Приведи-ка ко мне жену твою, - сказал ему Мерлин, - и она не станет отрицать.

Вот привели туда жену его, пригожую и добрую хозяйку. Она отвечала Мерлину с надлежащей женщине скромностью, и поведала она королю и Мерлину, как однажды, еще когда была она девицею, она пошла доить коров, и там повстречался ей рыцарь горячий и почти силой лишил ее девственности.

- Вот тогда-то и зачала я сына моего Тора, а рыцарь увез у меня пса, что был там со мною, и сказал, что будет держать его при себе на память о моей любви.

- О, - воскликнул скотопас, - а я-то не знал об этом, но верю, что было так, ибо в нем ничего нет и не было от меня.

И сказал сэр Тор Мерлину:

- Не позорьте мою мать.

- Сэр, - отвечал Мерлин, - это скорее вам к чести, нежели в унижение, ибо отец ваш - славный рыцарь и король и он может возвысить и вас, и вашу мать, ибо она зачала вас от него еще до того, как стала женой этого человека.

- Истинно это так, - сказала женщина.

- Это мне уже не так обидно, - сказал и скотопас.

А сэр Гавейн и сэр Ивейн наутро прослушали в монастыре обедню и поехали дальше и приехали в другой лес, еще больше первого. Там в долине стояла башня, а подле нее сэр Гавейн увидел двенадцать прекрасных девушек и двух рыцарей в доспехах и верхами, и девушки те ходили вокруг дерева. И увидел он, что на дереве том висит белый щит, а девушки, проходя мимо, плюют на него, а иные бросают в него грязью.

Сэр Гавейн и сэр Ивейн подъехали к ним, приветствовали их и спросили, отчего такое надругательство учиняют они над щитом.

- Сэр, - отвечали девушки, - мы вам все объясним. Есть тако рыцарь в нашей земле - ему как раз и принадлежит этот белый щит, - он доблестен и искусен в бою, но ненавидит всех дам и девиц. И вот поэтому мы учиняем надругательство над его щитом.

- Вот что я вам скажу, - сказал сэр Гавейн. - Не к лицу славному рыцарю презирать дам и девиц; но, может быть, ненавидя вас, он имеет на то причину, а может быть, он любит и любим где-нибудь в другой стороне, раз уж он такой доблестный рыцарь, как вы говорите. А как его имя?

- Сэр, - отвечали они, - его имя сэр Мархальт, сын Ирландского короля.

- Я хорошо знаю его, - сказал тут сэр Ивейн, - он рыцарь доблестный, не много есть ему равных. Я видел один раз, как он выступал на турнире, где собралось множество рыцарей, но ни один не мог против него выстоять.

- А, - сказал сэр Гавейн, - благородные девицы, видно, вы замыслили дурное, ведь тот, кто повесил этот щит, и сам должен здесь с минуты на минуту появиться, и эти двое рыцарей верхами на него нападут. Но не пристало такое благородным девицам, да и я долее не намерен смотреть, как бесчестят щит рыцаря.

С тем отъехали немного сэр Гавейн и сэр Ивейн. И вдруг, видят: прямо на них скачет сэр Мархальт на могучем коне. А двенадцать девиц, увидев сэра Мархальта, бросились как безумные к башне бегом, иные даже попадали по дороге. Тут один из рыцарей, что были с ними, подтянул свой щит и вскричал громогласно:

- Сэр Мархальт, защищайся!

И сшиблись они, и тот рыцарь сломал о сэра Мархальта копье, а сэр Мархальт ударил с такой силой, что проломил ему шею, а лошади его спину.

Увидел это второй рыцарь башни и изготовился против него, и с такой силой они сшиблись, что рыцарь башни рухнул мертвый на землю вместе с конем.

А сэр Мархальт подъехал к своему щиту, увидел, что он весь осквернен, и проговорил:

- За надругательство это я уже отчасти отомстил. И во имя любви к той, кто мне этот белый щит подарила, я буду теперь носить его, а старый мой щит повешу на место этого.

И повесил белый щит себе на шею. Потом поскакал он дальше и наехал прямо на сэра Гавейна и сэра Ивейна. Спросил он их, что они тут делают. Они ему отвечали, что едут от Артурова королевского двора на поиски приключений.

- Что ж, - сказал сэр Мархальт, - я, если пожелаете, к вашим услугам. Я тоже странствую в поисках приключений, - и за мною дело не станет.

И с тем отъехал от них, чтобы было ему место для разгона.

- Пусть скачет своей дорогой, - сказал сэр Ивейн сэру Гавейну, - ведь он один из доблестнейших рыцарей на свете. Лучше бы нам своею волею не выходить против него один на один.

- Ну нет, - отвечал сэр Гавейн, - этому не бывать! Позор нам будет, если мы с ним не сразимся, каким бы превосходным рыцарем он ни был.

- Что ж, ладно, - сказал сэр Ивейн. - Я выеду против него первый; ибо я слабее вас, и, если он меня повергнет, тогда вы за меня отомстите.

Вот сшиблись два рыцаря с такой страшной силой, и сэр Ивейн так ударил сэра Мархальта в середину щита, что копье его раскололось от удара на мелкие куски. А сэр Мархальт столь жестокий нанес ему удар, что сшиб на землю и коня и всадника и поразил сэра Ивейна в левый бок. Сэр же Мархальт повернул коня и отъехал туда, откуда начал поединок, и снова изготовился и поднял копье. Увидел это сэр Гавейн, перетянул наперед свой щит, уперли они оба копья в седельные упоры и ринулись друг на друга со всей мощью коней своих и ударили друг друга что было силы прямо в середину щита. Тут копье сэра Гавейна сломалось, а копье сэра Мархальта выдержало удар, и рухнул сэр Гавейн наземь вместе с конем.

Но вскочил сэр Гавейн проворно на ноги, обнажил меч свой и пеший бросился на сэра Мархальта.

Увидел сэр Мархальт, что он обнажил меч, и стал конем теснить сэра Гавейна.

- Сэр рыцарь, - сказал тут сэр Гавейн, - должно тебе спешиться, иначе я зарублю твоего коня.

- Грамерси, - отвечал сэр Мархальт, - вы очень великодушны. Вы обучаете меня рыцарскому обхождению, ведь в самом деле не подобает, чтобы один рыцарь сражался пеший, другой - верхом.

И с тем сэр Мархальт прислонил копье свое к дереву, спешился, привязал к дереву коня и загородился щитом, и яростно ринулись они друг на друга. Ударили они мечами так, что от щитов щепы полетели, и рассекли они один на другом шлемы и кольчуги и нанесли один другому глубокие раны.

Но у сэра Гавейна от девяти часов и до полудня сила прибавлялась и возрастала, так что к полуденному часу увеличилась его мощь втройне. А сэр Мархальт все это видел и очень дивился его возросшей мощи. И наносили они один другому жестокие раны. Но когда миновал полдень и день стал клониться к вечеру, сила сэра Гавейна начала убывать, и сделался он совсем слаб, так что едва мог уже ему противостоять, а сэр Мархальт все более укреплялся духом.

- Сэр рыцарь, - сказал тут сэр Мархальт, - я убедился вполне, что вы славный рыцарь и муж великой мощи, я испытал ее на себе, пока она у вас не иссякла. Причины нам враждовать нет, и потому печально было бы, если бы я нанес вам увечья, ибо чувствую, что вы совсем ослабели.

- О благородный рыцарь, - сказал сэр Гавейн, - вы произнесли слова, которые должен был бы сказать я.

И с тем сняли они шлемы, поцеловались и дали клятву любить друг друга по-братски. И сэр Мархальт пригласил сэра Гавейна провести ту ночь у него. Так сели они на коней и поскакали к дому Мархальта.

Едут, и по дороге сэр Гавейн говорит:

- Очень дивлюсь я вам, сэр рыцарь, вы столь доблестный, столь благородный муж, отчего же вам быть ненавистником дам и девиц?

- Сэр, - отвечал сэр Мархальт, - напрасно меня так называют, ведь это прозвание дали мне девушки из башни и прочие им подобные. Я сейчас открою вам, что за причина мне их ненавидеть: среди них есть злые волшебницы и чаровницы, и даже самого храброго рыцаря, могучего телом и доблестного духом, могут обратить они в жалкого труса, чтобы получить над ним власть. В этом причина моей ненависти к ним. А благородным дамам и девицам я всегда готов служить, как это и надлежит рыцарю.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история