Морамарко М. Масонство в прошлом и настоящем

ОГЛАВЛЕНИЕ

ХРАМ - ОТРАЖЕНИЕ ВСЕМИРНОСТИ

«Каждое слово, каждый звук, каждый шаг, движение — это отражение... Храм по сути своей заполняет физическое и духовное зрение братьев» 1 - такими сло вами один из масонов передал свое сугубо интимное переживание ритуальности и символогии, связанных с масонским храмом. Несомненно, для того, чтобы подойти к изучению масонства, крайне важно предварительно познакомиться с основным значением символического ряда, образующего храм, с ритуалом начала и окончания работы, ведущейся в нем, с ритуалом инициации (посвящения). Вот почему, прежде чем обратиться к фактической истории движения, на наш взгляд, было бы полезно непосредственно окунуться в атмосферу масон ского храма, обратив внимание первоначально на те ее элементы, знание которых должно предшествовать по гружению в ее глубины.

Памятник философу Джордано
Бруно на Кампо-де-Фъори в Риме.
Скульптор Этторе Феррари,
один из наиболее известных
итальянских масонов

28

Храм имеет прямоугольную форму. Потолок усыпан звездами, пол — с узором в виде шахматной доски. Одна из стен не достигает потолка. При входе в храм, символически обращенный на Запад, возвышаются две колонны — В и J . На Востоке установлен трон Мастера, председательствующего в ложе. Возле трона возложены сверкающий меч, другие символические предметы. Вос точная стена украшена изображениями Солнца и Луны, Священной Дельты (равностороннего треугольника в лу чах славы со всевидящим оком в центре), а также инициалами речения «Во славу Великого Архитектора Вселенной»: A .- G .- D .- G .- A .- D .- U .-. ( A Gloria del Grande Architetto dell ' Universo ). На Западе и Юге расположены места 1-го и 2-го Смотрителей, при которых установлены канделябры соответственно с одной и двумя свечами. В канделябре Мастера три свечи.

В центре храма треугольный алтарь, на котором лежат Библия, угольник и циркуль. На каждой из трех граней алтаря начертаны слова: Свобода — Равенство — Братство. У подножия алтаря один неотесанный и один отесанный камень, рабочие инструменты каменщика.

В храме находятся также статуи Минервы, Геракла и Венеры. Вдоль стен красный шнур, завязанный в семь «узлов любви».

Разумеется, символизм храма более сложен. Мы же ограничились описанием наиболее броских его черт, ко торые, надо полагать, уже приоткрыли нам доступ в духовную атмосферу, окружающую работу вольных ка менщиков.

Правда, поставим сначала вопрос: а почему, собственно говоря, храм?

Традиционная легенда, по которой масоны являются наследниками и продолжателями дела строителей, воз водивших храм царя Соломона, не дает адекватного ответа на этот вопрос. Более достоверным нам пред ставляется ответ, согласно которому символика храма (при всех ритуалах) призвана поддерживать дело духов ного совершенствования масона, пребывающего во всемирном пространстве (в храме сосуществуют символы иудейского, христианского и языческого происхожде ния) и «освященном» Космосе (храм в миниатюре воспроизводит Вселенную, будучи построен по линии Зенит — Надир), где вольный каменщик получает воз-

29

можность более плодотворно работать над собой во имя самопознания и восстановления своего единства с «освященным» измерением.

Масонство в своем храме восстанавливает, пожалуй, не столько «наследие» строителей Соломона или (что исторически более обосновано) средневековых вольных каменщиков, но наследие гораздо более древнее и универсальное, наследие человека, пребывающего в поиске правды, « homo religiosus » в самом подлинном смысле этого понятия.

Как писал М. Элиаде, храм, всякий храм является «не только «отражением мира» (« imago mundi »), но также и воспроизведением на Земле трансцендентной модели» 2 . Элиаде утверждает, что еще до того, как появи лись известные нам храмы, человек уже жил опытом «священного пространства», отграниченного от окружаю щей среды. Вспомним и мы о кельтских священных рощах или о самой греческой этимологии слова «храм», восходящей к понятию «священная ограда».

Итак, масоны собираются в храме с тем, чтобы работать «без передышки» над собственным совершен ствованием, о чем и напоминает им и каждому но воприбывшему Мастер. В масонском лексиконе совер-

Символы масонского храма

шенствование равнозначно этике самостроительства. Ма сон призван вечно строить. Его безусловный долг- можно было бы сказать, его «дхарма» * - состоит в том, чтобы продвигать дело роста, подъема, познания. Это' то Великое Дело, о котором говорится в гер метической традиции ** и которое масон должен совер шать в самом себе, с тем чтобы затем передать его внешнему миру.

Симвология масонского храма направлена, как мы увидим, главным образом на реализацию этой конструктивной созидательной этики (подчеркнем: целенаправ ленной этики, а не лишенной четкой морали).

После того как масоны вошли в храм и руково дители ложи заняли свои места, начинается Работа. Согласно ритуалу, она символически начинается ровно в полдень, подчеркивая солярность события. В полдень перпендикулярные лучи солнца освещают и согревают землю с наибольшей интенсивностью. Это — магическое мгновение, благоприятствующее трудам масонов, кото рые связывают все свои чаяния с понятием Света.

Мастер повелевает присутствующим убедиться, что храм должным образом «защищен», и приступает к ритуальному диалогу с двумя Смотрителями. Первый находится на Западе. Он следит за движением солнца и закрывает храм лишь после того, как удостове рился, что работающие получили причитающееся. Вто рой — на Юге. Он объявляет братьям об окончании Работы и призывает их к отдыху, во время которого восстанавливаются силы, происходит воссозидание, а после отдыха — снова к труду.

Разумеется, речь идет о символических ролях, в которых звучит отдаленным эхом тайна мастерства вольных каменщиков. Психологическая нагрузка тдких злей двойная: с одной стороны, они включают братьев нициационную цепь, которая принимает их как звенья ритуал масонов всегда сочетает духовный труд с трудом физическим),— в этом выражены трудовые традиции средневековых вольных каменщиков (их братство бывают «оперативным» масонством, то есть практи-

* Дхарма — в ряде индийских религиозно-философских учений - закон, обязанность, высшее предназначение

** .Герметическая традиция якобы берет начало, от легендарного тизма Гермесa Трисмегиста. Основной комплекс воззрений герметизма отражен в «герметических» трактатах, созданных в эпоху и поздней античности.— Прим. ред.

31

ческим, связанным с профессией, в то время как «спекулятивным», то есть теоретико-символическим, именуется масонство нового времени). С другой стороны, они предваряют основополагающее масонское поуче ние — духовный труд и созидание, свершаемые на принципах совести и самодисциплины. Оба Смотрителя обязаны знать и скрупулезно выполнять свой долг. Из вестно, что в храме должны царить «разум, серьезность, благодеяние и веселие». Об этом напоминает Мастер, восседающий на Востоке, чтобы просвещать братьев своими знаниями, подобно тому как солнце, восходя на Востоке, освещает землю.

Звание «мастер» неизменно сопровождается эпитетом «почтенный». Обратим внимание и на это слово.

Употребление масонами этого слова уходит корнями в «Королевскую поэму» (« Poema Regius »), известную рукопись оперативного масонства, относящуюся к 1390 г . Термин «почтенный», по-английски « worshipful », вошел затем в название Лондонского товарищества масонов ( London Masons Company ), которое в 1655 г . стало име новаться Почтенным товариществом масонов. Этот тер мин часто заменялся другим — « worthy », то есть «достойный» 3 .

Б. Джонс в своем труде «Путеводитель и краткий курс масонства» напоминает, что англичане XV столетия охотно пользовались этим термином вообще, особенно в переписке с родными и друзьями 4 .

Среди читателей, конечно, найдется немало таких, кому покажется нелепым и старомодным использова ние столь напыщенных слов в повседневном обиходе. Однако в масонстве, особенно в системе степеней Древнего шотландского обряда, они встречаются в изоби лии. В масонском употреблении эти слова не случайные архаизмы и не пережиток рыцарства, исторически во шедшего в состав масонства. Известный исследователь масонства А. Амбези писал, например, что, «согласно наиболее древним текстам, этапы реализации инициации в наиболее чистом и незамутненном виде связаны с наделением посвящаемого определенным рангом дос тоинства, отраженном или, лучше сказать, внешне выраженном в титулах, которые различные эзотерические организации присваивают каждой из степеней» 5 .

Таким образом, читателю не стоит рассматривать масонские титулы так, как если бы речь шла об аристократическом декоре. Это стимулы и символическое ото-

32

боажение роста «значимости» масона в своей системе.

Удар молотка Почтенного Мастера побуждает брать ев к «порядку». Они особым образом берутся за руки. В этот момент ритуал начала работ, судя по всему, достигает высшей символической напряженности. Первый Смотритель направляется к алтарю, ритуально при ветствует Мастера, открывает Книгу Священного Закона (Библию) и возлагает на нее угольник и циркуль.

Угольник и циркуль — орудия труда строителей-ка менщиков. Они же масонские символы прямизны (правдивости) и меры. Библия — символ западной тра диции и Откровения.

Возможны различные интерпретации этого действа, как, впрочем, и всей масонской ритуальности и сим волики (задуманной как своего рода криптография, до веренная творческой расшифровке всякого из вольных каменщиков по своему усмотрению) . Раскрытие Книги и возложение на ее страницы угольника и циркуля могут, например, означать, что на основе богооткровенного За кона масон призван трудиться, дабы укрепить его своим «личным» вкладом. Этический и нравственный им ператив Закона должен сочетаться с трудолюбием, конкретностью дел и помыслов, без которых он может оказаться бесплодным. Духовный опыт должен соеди няться с разумом, правдивостью, смыслом и мерой, для того чтобы не выродиться в тщету эмоций или фанта зии, или — что того хуже — в святотатство лжи. Дж. Рокки, обративший внимание на эту сторону ма сонства, предположил, что «угольник и циркуль, возла гаемые на Библию, быть может, означают, что духов ность какого бы то ни было учения эзотерична и как бы налагается поверх буквы Закона, являющейся по своей природе экзотеричной, то есть, говоря иначе, Откровение не должно интерпретироваться буквально, его следует понимать символически» 6 .

Однако оставим в стороне возможные толкования и ютрим на символы с исторической точки зрения.

Угольник и циркуль, несомненно, обязаны своим ождением оперативному масонству. Так, угольник эоражен на могильной плите мастера-масона Гуго Ли-

кье, похороненного в Реймсе в 1263 г . На могиле

Уильяма Уормингтона, мастера-масона аббатства «ланд, построенного в XV в., также изображены треугольник и циркуль 7 . Символическое значение этих предметов уходит в

глубокую древность, если верно то, что утверждает Б. Джонс (у нас не было возможности проверить его данные): один китайский философ, живший в IV в. до н. э., увещевал людей поверять свою жизнь угольни ком и циркулем 8 .

Циркуль изображен в англосаксонском манускрипте, датированном 1000 г . (он хранится в библиотеке Британского музея). Держит его в руке Бог — Великий Архитектор. Вполне очевидна перекличка с библейской книгой Притчей Соломоновых (8, 27), где Мудрость взывает к сынам человеческим, говоря о том, что она была уже тогда, когда Господь «проводил круговую черту по лицу бездны».

Что касается угольника, циркуля и других символических инструментов масонства, то заслуживает внима ния инструкция на соискание степени Ученика, в кото рой сказано, что «эти инструменты необходимы для воз ведения устойчивых и правильных строений, поэтому они и стали символами поверки доблести и познания, ведущих к совершенствованию духа: угольник указывает на прямизну пути, циркуль и линейка — на меру, уровень и отвес — на справедливость».

В этом отрывке мы вдруг наталкиваемся на такое необычное по нынешним временам слово, как «доб лесть». Заметим, что оно чрезвычайно активно и с лю бовью используется в масонской традиции. Доблесть — « virtu » от латинского слова « vis » — сила, мужество, для вольного каменщика это «сила (мужество) выпол нить при любых обстоятельствах свой долг». В более широком понимании это «способность творить добро по тому, что оно есть добро», следовать категорическому императиву, не помышляя о компенсации (или ущербе), который связан с последствиями подобного поступка.

Великий масон Бенджамин Франклин почитание классической доблести (постоянство, настойчивость, умеренность, трудолюбие и т. д.) превратил в свой еже дневный практический труд, о котором он с достойной восхищения и подражания ясностью повествует в своем жизнеописании 9 .

Язык, на котором изъясняется с нами сегодня по будительное стремление к доблести, быть может, не по хож на язык XVIII столетия. Но к особенностям масонства относится то, что оно сохранило в качестве своего долга и обязанности пробуждать в человеке жела ние быть человеком доблестным вопреки духу времени,

34

которое, казалось, давным-давно не оставило и следа не то что от этого понятия, но и от самого слова.

Вернемся, однако, к Библии. Заметим при этом, что по ритуальному обыкновению книга раскрывается на первой странице Евангелия от Иоанна, где напечатан шедевр эзотеризма — Пролог. Имя самого апостола Иоанна связано с гносисом, иначе говоря, с тем направ лением религиозной мысли, которое преодолевает или, если угодно, интегрирует веру с философским умозре нием, с личным поиском сущностных истин. «Вопро- шани'е Иоанна» (« Interrogatio Johannis ») — так звучит название своего рода Евангелия, «единственного, быть может, апокрифа, вдохновленного манихейством, ко торый нам сейчас доступен» '° и который был составлен в общине богомилов, связующем звене между манихейст вом и катарской ересью (двух течений мысли, находив шихся под влиянием гностиков).

У масонов Иоанн-евангелист «празднуется» по слу чаю зимнего солнцестояния. День апостола Света (о ко тором будет сказано позже) и день, когда солнце во зобновляет свой восходящий путь, символически слиты в один. Достойно внимания и то, что масонские ложи очень часто именуют себя в честь св. Иоанна. Наконец, ритуальный масонский корпус, получивший распростра нение в ряде немецкоязычных стран и основанный в 1770 г . Циннендорфом, известен как «Обряд Иоанна» и предполагает наличие степени (шестой по иерархии) под названием «Друга св. Иоанна» ''.

Таким образом, св. Иоанн является символом просве щенной религиозности. Пролог его святого благовест- вования основан на символике Слова и Света. Что ка ется Слова, то подчеркнем: масоны заняты поиском «Утраченного Слова», которое является не только тайной мастерства, ушедшей вместе с Мастером Хирамом, но и овом, способным созидать,— логосом Иоанна, вырази мой в слове истиной.

Символика Света имеет в масонстве центральное значение. Она впервые появляется во время инициации Ученика, когда кандидат, согласно ритуалу, взыскует Света. В других вариантах тот же символ встречается в многочисленных ситуациях, связанных с ритуалами последующих степеней.

В Евангелии от Иоанна Свет, по сути говоря, совпадает со Словом, творческим началом Божества. То же и в книге Бытия, где Свету принадлежит первенство в

35

акте созидания: «И сказал Бог: да будет свет; и стал свет» (1, 3).

Любопытна исходная причина столь частой ассоциа ции Света и Божества. Несомненно, речь здесь должна идти о «криптомнезии», то есть воспоминании, возникающем в ходе процесса бессознательного и архаическо го (тайного) запоминания, воспроизведении образа-ар хетипа, материализуемого в солнце или молнии, который скоррелирован восприятием сверхъестественной силы, которым обладали наши отдаленные предки. Но увы, сказав все это, мы тем не менее так и не раскрыли существа проблемы. «Возврат к прошлому» еще не объяснение.

Правда, можно было бы, с известной долей осто рожности, обратиться к тому, о чем писал в свое время психолог и философ Уильям Джеймс относитель но мистических состояний. По его мнению, эти со стояния «раскрывают правдоподобные горизонты истин какого-то иного порядка, доверие к которым тем больше, чем сильнее они отзываются в глубинах нашего серд ца» 12 . Если допустить, что суждение Джеймса верно, тогда, быть может, справедлива и корреляция световых образов с Божеством.

Как утверждает Лайонель Уилкинсон 13 , символ Света — это не просто поэтическая метафора, обознача ющая Бога, который, впрочем, может быть обозначен и каким-то иным образом; этот символ на языке чело вечества является наиболее подходящим для того, чтобы рассказать о реальности, которая трансцендирует и в то же время охватывает, проницает и направляет всякую другую реальность. Стоит, пожалуй, задуматься над тем, как и при каких обстоятельствах мы впервые осознали присутствие света в своем существовании. Быть может, тогда мы лучше поняли бы, почему апостол Иоанн в Первом послании (1, 5) утверждает одно: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы». Свет делает возможными все формы высшей деятельности. Он определяет, окружа ет нас и дает нам возможность видеть. Он руководит нами и рассеивает в нас опасение тьмы.

После того как раскрыта Книга Священного Закона, начинается работа во славу Великого Архитектора Все ленной. С этого момента братья не имеют права об суждать политические или религиозные вопросы. Симво лически это означает, что в храме недопустимы раз говоры, которые разъединяют людей в их мирской среде-

36

Возжены три свечи в память Знания, Красоты и Силы, символически представленных в храме статуями Ми нервы, Венеры и Геракла. Имеется в виду, что эти символы призваны просвещать, согревать светом и укреп лять трудящихся в храме.

Использование свечей восходит к деятельности оперативных масонов. К началу XIV в. относится свиде
тельство, согласно которому этот обычай — «возжечь свечу» впервые появился в практике одного из масонских братств в Линкольне. Нередко масонское братство именовалось в обиходе по этому ритуалу «собранием
возле свечи» .

В современном масонском ритуале, однако, свечи приобрели значение, которое не совпадает с первона чальным. В средневековье свечи имели значение «дара по обету». Не следует забывать, что средневековое масонство генетически связано с католичеством. Сегодня свечи в храме являются своеобычным напоминанием о культе огня. Прав, видимо, такой исследователь ма сонства, как Буше, когда он напоминает в своей «Символогии масонства» о зороастрийском происхождении обычая возжигания священного огня 15 .

Особое значение имеет также, на наш взгляд, возло жение Квадрата ложи. Обычно речь идет о четырех угольной хоругви, на которой изображены основные сим волы храма. В прошлом Квадрат, как правило, изобра жали мелом на полу храма, затем, по окончании работы, чертеж стирался. Смысл этого ритуального жеста, быть может, связан с символическим воспроизведением со пряжения микрокосмоса (Квадрат) с макрокосмосом (Храм). В одном из кратких и загадочных текстов, приписываемых Трисмегисту, «Изумрудной таблице», сказано, например, что «пребывающее вверху и пребываю щее внизу взаимоотражены и в этом чудо единого».

Итак, работа начата. Известно, что в ложах обсуждаются самые разнообразные вопросы. Атмосфера, окружающая труд культурного строительства личности, происходящего в храме, на наш взгляд, достаточно выражена в словах, сказанных Великим Мастером Дино Сальвини. «Когда высказывается кто-либо из брать-

- утверждает Сальвини,— делает он это лишь для чтобы предложить окружающим лучшее из того, что о есть... И никто не вправе прерывать его или одернуть замечаниями, пока он говорит, ибо излагаемые

мысли и есть та истина, которую он обрел. Только в

37

момент наступления «вечери любви» другим братьям поз волено высказать в дружеском тоне свои собственные соображения...» 1е

Читатель, вероятно, уже успел заметить, что мы не заметно перешли к описанию ритуала. Согласно Генону, «ритуал в исконном своем значении — это то, что исполняется соответственно порядку» 17 . Сам термин предположительно является дериватом с санскритского « rta » - космический порядок, упорядоченность. По мнению Бе- нуа, «в этих церемониях нет ничего случайного». Ритуал наделяет телесной оболочкой действие, переживаемое как священнодействие, равно как храм является вопло щением священного пространства. Вообще говоря, совре менное человечество уже совершенно утратило ритуаль ное самосознание, хотя те или иные осколки ритуаль ности до сих пор присутствуют в целом ряде проявлений «мирской» жизни, идет ли речь о политических манифестациях или военных парадах. В церквах всех вероисповеданий совершаются ритуалы, которые в большинстве случаев или не понятны, или не вызывают полного со переживания у тех, кто является их участником. Ри туальное самосознание, являющееся, по сути дела, спо собностью динамического включения в священную реаль ность, давно выродилось в бездумное воспроизведение внешних форм. Масонские ритуалы, следовательно, так же являются специфическим феноменом, несводимым к обыденной ритуальности, так как они построены на философском осмыслении и активном сопереживании. Об этом, правда, нам придется еще раз говорить в связи с инициацией Ученика и последующими степенями посвя щения. Однако, прежде чем перейти к этому вопросу, нам представляется нелишним сказать несколько слов об историко-символическом значении основных элементов храма.

В храме пребывает ложа — первичная организаци онная ячейка масонов. Часто термином «ложа» называют расширительно весь храм. Начиная с XIII в., действитель но, ложа была тем местом, где собирались средневековые масоны. Обычно ложа находилась вблизи строительной площадки, на которой трудились братья. Синоним ложи и сегодня — цех. Предположение Рагона, согласно кото рому ложа, в которой символически отображена Все ленная, сводима к санскритскому « loka » (мир), по нашему мнению, не может считаться доказанным |8 .

Масонский храм в верхней своей части не завершен,

38

что призвано символизировать возможность и необходимость улучшения масонского труда и вечное стремление человека к совершенствованию. Храм ориентирован - Мастер пребывает на Востоке.

Согласно Джонсу , ориентация масонского храма резко отличает его от иудейской традиции, с которой в целом ряде отношений связана масонская ритуальность. Так, например, священное место скинии иудеев — на западной стороне, вход в храм — с Востока. Ориентация масонского храма руководствуется критерием универ сальности. Дело в том, что, определяя свое местополо жение в священном пространстве, человек, как правило, представляет Восток как источник физического и духов ного света. Всякий, кто изучал историю архитектуры, не может не обратить внимание на то, что большинство храмов и святилищ сориентированы на Восток.

Большой интерес представляет с точки зрения сим-вологии прямоугольная форма самого храма. Не станем, однако, подробно задерживаться на предположении Буше, считающего эту форму доказательством связи масонства с пифагорейством и его геометрией. Обратим внимание читателя разве что на факт совпадения пря моугольной формы масонского храма с представлениями Косьмы Индикоплова, сформировавшего религиозную византийскую топографию. По этим представлениям земля, воспроизводимая в культовом здании, имеет «прямоугольную» форму и ограничена четырьмя сте нами . Как подчеркивает Бенуа, «движение по окруж ности — это всего лишь продолжение развития центра в его динамическом аспекте, тогда как квадрат является его статическим выражением». С символической точки зрения в этом кроется причина, отчего человек стал поль зоваться четырехугольными символами для изображения Земли, считавшейся издревле неподвижной, статичной опорой, вокруг которой вращаются небеса. И в самом ле, Земля представлена в масонском храме прямо угольным его основанием. Потолок — небо, не имеющее пределов.

При входе в храм, как уже было сказано, расположены колонны В и J . Они призваны обратить взор входящего к библейской традиции. Действительно, в Третьей Царств (7, 21) читаем: «И поставил (Соломон) к притвору храма; поставил столб на правой стороне, и дал ему имя Иахин, и поставил столб на другой стороне, и дал ему имя Воаз».

39

Иахин ( Jachin ) и Воаз ( Boaz ) на древнееврейском приблизительно означают соответственно «утвержден ный Богом» и «утвержденный силой». По мнению У. Пор- чатти, колонны обозначают рубеж, за которым «умирает человеческий дух» 2| . Две колонны фасада готических соборов, судя по всему, имеют то же значение. Любопыт но отметить, что у австралийских аборигенов арунта племенная инициация совершается меж двух символических колонн (столбов), построенных из стволов или вет вей дерева и сориентированных на Север и Юг — точно так же, как и в масонском храме 22 .

На капители колонн (одна из них в дорическом, другая в коринфском стиле) возложены соответственно глобус, символизирующий всемирность и универсаль ность масонства, и три граната, являющихся образом плодородия природы.

Пол храма в виде шахматных клеток чередованием белых и черных квадратов символизирует космический дуализм. При этом Амбези отмечал, что масон «видит в универсуме проявление Высшей единой сущности, в ритмах Космоса различает взаимодействие двух начал (либо полярность), которые исторгаются этой Единой

оо

сущностью» .

Белое и черное, свет и тьма... В этом содержится осо знание противостояний и внутренней разорванности (расчлененности) бытия, а также необходимость вос становления разрозненности в духовное единство. «Тьма и свет переплетены в геометрическом узоре мозаичного пола,— пишет Буше,— и сплетены воедино, если бросить взгляд на осевые линии плит, в то же время, казалось бы, отделяющие их стыки образуют прямой путь, когда белое или черное пространство оказывается то справа, то слева по ходу движения. Эти линии и являются путем, которым следует инициируемый» 24 .

Следовательно, символически масон прокладывает свой путь как бы между полями — черным и белым. Это и есть тот самый «тернистый путь», который ведет к осво бождению. Его символика присутствует в Евангелии, в писаниях арабских мистиков, в средневековых рыцар ских легендах, где герой должен преодолеть, ступая босыми ногами и не имея на руках перчаток, путь, пролегающий по знаменитому «лезвию ножа». В понимании масонов «тернистый путь» — это равновесие противо положностей существования. Вспомним, кстати, что, согласно аналитической психологии школы Юнга, глав-

40

терапевтическая задача — «индивидуализация» или «скоугление» личности — достижима только благодаря киептации человеком собственной тени, иными слова ми — материально-телесных и темных сторон своей пси хической структуры посредством осознания одновремен ного присутствия в себе « animus » и « anima » (характер ных черт мужского и женского архетипов), наконец, посредством интеграции доминирующей психологиче ской функции (неважно — мысль она или чувство, ощущение или интуиция) с противоположной ей и ее же компенсирующей. В любом случае речь идет о синтезе противоположного.

Мозаичный пол храма, разумеется, несет и классиче скую декоративную нагрузку. Геометрический мозаичный узор издревле, напоминает Регини, назывался узо ром муз 25 .

Подле «трона» Мастера, как уже говорилось, воз лежит пламенный меч, который используется при посвящении нового масона. Здесь, несомненно, отзвуки рыцарских времен. Правда, пламенный меч имеет у масо нов более глубокий, библейско-эзотерический смысл. В книге Бытия (3, 24) читаем, что после падения человека Бог «...поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».

Символическое истолкование этого библейского отрывка представляет собой задачу чрезвычайной сложности и выходит за рамки нашей работы. Поэтому ограни чимся только рассмотрением отдельных элементов.

По мнению Элиаде 2б , дерево представляет собой пол ноту космической жизни и, при наличии в мифологии народов мира многочисленных вариантов темы Мирового древа, является константой «жизнеутверждающей» уни версальной символики.

Адам и Ева (быть может, вовсе и не отдельный мужчина и не отдельная женщина, а мужские и женские функции первоначального двуполого существа), вкусив от плода этого дерева, положили начало дуалистическому разделению мира. «А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Бытие, 2, 17). Когда же свершилось по предсказанию, то для того, чтобы восстановить свое единство с первоначальным существом (то есть получить доступ к дереву жизни), человек должен помериться силой с херувимами, то есть «стражами». Как напоминает

41

Элиаде, дерево часто ассоциируется с героическими дея ниями. Мы же вспомним хотя бы Геракла в саду Гес перид 27 .

В масонской ложе Мастер, подобно стражнику-херувиму, охраняет дерево жизни, иначе говоря, процесс ини-циационного возрождения личности, и открывает доступ поверженному человеку (мирянину) к его плодам, совер шая акт посвящения, в котором используется тот же «пламенный меч».

Символика меча чрезвычайно богата. Наряду со щитом, прикрываясь которым Бог становится невидимым, иначе говоря, «демонстрируя кажимость мира» (Бе нуа) 28 , меч отягощен мощным символическим значе-

42

нем ассоциирующимся, как правило, с понятиями силы и воли. Согласно психоаналитическим тезисам фрейдизма меч — мужской половой орган z \ тогда как, по Юнгу, /является образом « animus », то есть мужского архе- гипа 30 В легенде о Граале, таким образом, чаша, со ответственно, женский, а меч — мужской архетипы. Пламенный меч символизирует также творческое и раз рушающее или очистительное начало. Это пламя, ни сходящее на апостолов, молния ( vajra ) ужасного Шивы. Солнце и луна, изображенные на восточной стене, являются двумя «светилами», о которых говорится в книге Бытия (1, 16). Соответственно они связаны с символами золота и серебра, серы и ртути, как принято в алхимической традиции. На этих страницах не пред ставляется возможным дать углубленный анализ данной символики. Заметим только, что, поскольку масонство использует универсальную символику, постольку солнце и луна имеют право гражданства в масонском храме; будучи явлениями уранического ряда, они входят в раз ряд двух наиболее мощных факторов восприятия свя щенного человеком. Это утверждение нетрудно подкре пить феноменологически-религиозными и историко-рели-гиозными доводами 31 .

Меж двух светил расположена Священная Дельта, прозрачный и светящийся треугольник, заключающий всевидящее око. Это символ Божества, к которому относится и надпись, начертанная инициалами: «Во Славу Великого Архитектора Вселенной».

Что касается Дельты, то этот знак широко представ лен в христианской иконографии. Судя по всему, он был включен в корпус масонской символики посредством заимствования из алхимической практики. Эта гипотеза выдвинута Джонсом 32 , который утверждает также, что данный символ впервые встречается в эмблеме одной из венских аптек-лабораторий, когда химия еще находилась под влиянием алхимии. Нельзя исключать, на наш взгляд, посредничество алхимиков, главным образом английских мистиков-эрудитов XVII в., увлекавшихся искусством ал химии. Правда, в своеобразной алхимической символогии Дельта встречается не так уж и часто. Заметим, впрочем, что одна из иллюстраций трактата по алхимии - Базилио Валентине, относящегося к XVI в., со ображение треугольника со вписанным в него орлом - символом «летучести» и божественности. В основании - треугольника — маленький крест. Таким обра-

43

зом, вся композиция является символом алхимической серы, иными словами — духа 33 .

А. Регини, автор, особенно склонный к поиску в греко- романском язычестве корней масонской инициационной практики, писал, что Дельта предположительно является «христианизированным» пифагорейским символом, то есть тетрактисом, сформированным из десяти точек, рас положенных в пространстве равностороннего треуголь ника, имеющего единую точку вверху и кватерну в осно вании, который символизирует божественно-космиче скую целостность 34 .

«Во Славу Великого Архитектора Вселенной» — еще один символический образ, относящийся к Божеству. С одной стороны, это символический перенос по функции характеристики Высшего существа как созидающего начала. С другой — в нем просматривается отражение идей эпохи Просвещения и влияние такого выдающегося представителя той эпохи, каким был Исаак Ньютон. Правда, говоря об этом, мы удаляемся в область догадок, так как документального материала, подтверждающего данное предположение, до сих пор не найдено. Известно, однако, что деизм XVIII в., несомненно оказавший огром ное влияние на первоначальное масонство нового време ни, охотно допускал изображение Бога в качестве Су щества, создавшего великолепную «небесную архитек туру». Подобные представления неразрывно связаны с выводами Ньютона о движении и структуре тел, а также с его законом гравитации. Для Локка и Вольтера Бог - Верховный Мастер 35 .

Великий Архитектор Вселенной не является, однако, только символом. Это своего рода «ландмарка» 36 , или, говоря словами У. Порчатти, «одна из неизменных опор, являющихся непреодолимым рубежом» («ландмарка» и означает как термин понятие рубежа, границы, закона), в пределах которого и должно удерживать все допусти мые нововведения. Маккей в своей работе, посвященной реконструкции «ландмарки», весьма определенно говорит о том, что каждый вольный каменщик «обязан верить в существование Бога» 37 .

По сути дела, в этом как раз и состоит то «минималь ное кредо», которое необходимо, согласно современному мыслителю Джошуа Гешелю, всякому вступающему на путь подлинно духовного познания. Без него искусство реального ремесла — масонство лишено какого бы то ни было культуротворящего или ассоциативного смысла.

44

Подчеркнем, тем не менее, еще раз, что масонство не является религией. Это инициационная школа. Раз- личие хорошо проведено в следующем рассуждении У. Порчатти: «... в то время как религия является по определению держательницей Истины, облекая ее подчас в окостенелые и высокомерные формы, неизменно пассивные и статичные, ибо обращенные на внешнее почита ние и боготворение, требующее слепой веры и отказа от мирской суеты, иногда и отказа от наиболее восхитительных человеческих качеств, инициационная школа считает мистерию Истины интимно связанной с внутренним со держанием отдельной личности, которая эту Истину способна понять, ибо она уже содержится в ней, конкретной личности. Речь, таким образом, идет об Истине, которую можно и должно достичь путем поиска...» 38

Таким образом, масонство полагает себя вместили щем надысторической и универсальной религиозности, основанной на чувстве единства жизни, на внутренней уверенности в существовании нравственного закона, на опыте, одновременно мистическом и рациональном, свя занном с переживанием «священной» стороны жизни, вторгающейся в обыденное существование. Речь идет о религиозности, являющейся общим субстратом всех исторических религий, которые, развиваясь в догмати ческом направлении, погребли под теологическими разва линами самое религиозность, изгладив в современниках даже память о ней как о чем-то реально бывшем. Если в античной Греции символ (от « symballem » — связывать воедино) был своего рода «опознавательным знаком, разъятым на две части, при воссоединении которых их совладельцы узнавали друг друга» 39 , то в современном м асонстве он является средством для распознавания « shek inah » — божественного присутствия, где бы оно ни проявлялось. Подлинным масоном, следовательно, может считаться лишь тот, кто, трудясь как в храме, так и в тайниках своей совести над самоусовершенствованием, стремится к восстановлению своего единения с той абсолю тной реальностью, одерживающей победу над страданием и смертью, которую человечество указало под именем Бога, так как испытывало искони потребность в нравственной и одновременно рациональной надежде — основе всякой веры 40 .

Масон-атеист, следовательно (по крайней мере в том смысле

как обычно понимают второе понятие), вопиющее

противоречие. Именно к масонскому опыту более,

45

чем к какому-либо иному, относится знаменитый пара- докс, сформулированный Вольтером: «Если бы не было Бога, то его следовало бы изобрести».

Строго говоря, масон не может быть и агностиком. В речи, произнесенной в собрании ложи «Наука и труд» в Ливорно, Мастер Лино Сальвини утверждал, к примеру ) что «...мы не можем быть агностиками, ибо следуем по пути гносиса, совершая работу мысли. Сам я врач-радио лог. Работая в области ядерных исследований, я должен как специалист анализировать реальность методами фи зики. Я знаю, что, если расщепить атомы, существующие в этом дереве, в этих перчатках, в этом молотке, в этом мраморе, мы неизменно обнаружим протоны и электро ны, притягивающиеся и отталкивающиеся друг от друга с той же силой, измеряемой в цифровом выражении, которая никогда не изменится ни на йоту. Это закон, братья, закон реальности. Я знаю также, что все начи нается с энергии. Но при этом энергия, чтобы что-то создать, должна совершить работу. Эта работа обозна чена вектором, то есть стрелкой, указывающей направ ление, в котором должна распространиться энергия, чтобы стать материей. Так я попытался открыть перед вами малый угол своего внутреннего храма...» 4|

В каждом отделе экзистенциального и культурного опыта человека есть место для поиска. Масон, по выра жению Луи Клода де Сен-Мартена,— это «человек жела ния», который до последнего часа ищет знак божествен ности в жизни человека и природы.

Говоря о школе масонства, нам следует, пожалуй, вчитаться также в слова, произносимые одним из руководителей масонской ложи по случаю инициации нео фита. Рассуждая о первоначалах, он утверждает, что «характер основания носит убеждение нашего брата- масона Фридриха Шиллера в том, что « uber ' m Sternenzelt muss ein lieber Vater wohnen » («над сводом небесным не может не быть доброго Отца») — Высшего Разума и Высшей Воли, которого в наших ложах мы именуем Великим Архитектором Вселенной, а верующие — Богом. При этом мы прекрасно сознаем, что никакого рациональ ного доказательства его существования не может быть, ибо он невидим, его нельзя потрогать, он проявляет себя напрямую, и если верно, что никакое рациональное no - знание невозможно, минуя встречу чувственного опыта с организующим и систематизирующим началом интеллек та, то, следовательно, Бог — это Непознаваемое... Однако

46

коль скоро невозможно никакое доказательство и поэтому невозможна никакая рациональная уверенность в

существовании Бога, то в таком случае следует пола гаться на нравственную уверенность, которую не может отрицать человек. Все вокруг нас обусловлено железными законами, которые в состоянии выразить математика. И регулярное движение светил в макрокосмосе, и бурное движение атомов и микрочастиц, и жизнь, и воспроизвод ство клеток в тканях, одним словом, все, что существует в природе, не является хаосом, но следует рациональным законам... И если это правда, то возможно ли, что весь этот комплекс равновесий обязан своим происхождением чистой случайности? Не логичнее ли предположить, что Вселенная и особенно законы, изъявшие ее из хаоса, являются делом Высшего Разума? Естественно, продол жая философствование, можно было бы возразить, что в действительности мы не можем быть уверены в том, что окружающий нас мир на самом деле является совершенно рациональным: мир может быть и совершенно иррациональным или не быть вообще. Только структура нашего интеллекта рациональна, и эта структура заставляет нас полагать рациональным то, что таковым не является или даже вообще не существует. Но даже если и ска занное тоже правда, несмотря на всю парадоксальность, тем не менее остается неизменно заключительный воп рос: каким образом в мире, который, быть может, являет ся чистым хаосом, наш дух, напротив, основан на нача лах порядка и рациональности? Кто построил нас именно так, а не иначе?..» 42 .

Разумеется, это высказывание принадлежит масону, беседующему со своими братьями, другими масонами. Здесь отсутствуют весомые аргументы существования

Бога на основе традиционных «доказательств», исполь зующих арсенал онтологии, космологии, телеологии и т. п.

Впрочем, говорят, что среди масонов господствует

терпимость в отношении религиозных мнений. Как ут-

верждают, масонство «не является атеистическим, но

этом и не навязывает личностного бога, признавая

существование Совершенного Существа, абсолют-

ного инварианта, живущего в нас и вне нас, природу кото-

рого мы еще не знаем, но к которому можно приблизиться путем учения, возвышения и совершенствования».

Поиски божества, философски говоря, не обязательно

строятся на чистой трансцендентности. Согласно Шри

47

Ауробиндо, точно так же, как животное является живой лабораторией, в которой природа производит человека, так и человек может считаться лабораторией, благодаря деятельности которой природа в содружестве с самим человеком производит на свет Бога. Победа при этом ока зывается за имманентной инстанцией, но в обстановке напряжения, связанного с преодолением преходящих ограничений реальности. Это побуждает Ауробиндо дополнить свою мысль: «Если существует хоть какой-ни будь свет лучезарной интуиции или истины, открывающей глаза человека на окружающий его мир, но прозябающей до поры до времени в потемках или в бездействии, пусть даже эта истина и промелькнет, как видение, скрытое полупрозрачной пеленой, пусть блеснет она, подобно зарнице под северным ночным небом,— все равно мы должны без опаски сделать ее предметом нашего желания, ибо, вне всякого сомнения, только так можно воз высить свое сознание, за которым устремится вслед наш разум». Это необходимо для того, чтобы «открыть путь нашему постепенному восхождению к более высокому уровню сознания, каким бы низким он ни был изна чально. Необходимо это и для того, чтобы человечество обрело наконец свое последнее пристанище» 43 .

На Востоке Ауробиндо, на Западе Тейяр де Шарден создали теоретический сплав, состоящий из категорий духовного опыта и категорий эволюции. Согласно тому же Ауробиндо, философский дуализм материя — дух не может быть разрешен иначе, как посредством включения между двумя противостоящими началами целого ряда промежуточных звеньев (Жизнь, Разум, Сверхразум), которые являются степенями универсального восхождения к Богу. Таким образом, он из чистой абстракции или антропоморфной проекции превращается в позитивный статус, к достижению которого сознательно или бес сознательно стремится всякое существо.

Статья 3 Устава Великого Востока Италии, в част ности, содержит утверждение, что «итальянская община соблюдает монотеизм». В ходе своей истории масонство, судя по всему, не раз забывало, что у него есть собствен ные инициационные характеристики, то есть, если так позволительно выразиться, принципы свободы религии. Такое «историческое» направление масонства, как Великий Восток Франции (непризнаваемое сегодня Вели кой объединенной ложей Англии и большинством ре гулярных общин), даже «упразднило» понятие «Великий

48

Архитектор Вселенной», изъяв его из своего ритуального багажа, так как это направление французского масонства было побеждено рационализмом в стиле XIX в. и сугубо юлитико-социальными практическими интересами.

Если отвлечься от официально декларируемых по зиций, то нетрудно себе представить, что и в Италии мно гочисленные масоны никогда не сознавали (или еще не осознали) существование «ландмарки» деизма, о кото рой было сказано выше.

Можно тем не менее утверждать, что ориентация итальянского масонства, если следовать публикациям на эту тему, пытается вернуться к более строгим масон ским традициям 44 .

В заключение главы приведем два отрывка из романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Полагают, что в свое время Л. Толстой был посвящен в масоны. Правда, какие-либо документальные подтверждения этого эпизода в биографии великого русского мыслителя отсутствуют. Нам представляется, что на страницах «Войны и мира» Л. Толстому удалось ярко передать глубину масонского спиритуализма.

« — Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину,— сказал масон, все более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи.— Никто один не может достигнуть до истины; только камень за кам нем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем великого бога,— сказал масон и закрыл глаза.

- Я должен вам сказать, я не верю, не... верю в
бога,— с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя
необходимость высказать всю правду.

Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.

— Да вы не знаете его, государь мой,— сказал ма- сон -— Вы не можете знать его. Вы не знаете его, оттого вы и несчастны.

•  Да, да, я несчастен,— подтвердил Пьер,— но
что же мне делать?

•  Вы не знаете его, государь мой, и оттого вы очень
несчастны. Вы не знаете его, а он здесь, он во мне, он в
моих словах, он в тебе и даже в тех кощунствующих

речах, которые ты произнес сейчас,— строгим дрожащим голосом сказал масон.

Он помолчал и вздохнул, видимо, стараясь успо коиться.

— Ежели бы его не было,— сказал он тихо,— мы бы с вами не говорили о нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? — вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе.— Кто его вы думал, ежели его нет? Почему явилось в тебе предполо жение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого не постижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?..— Он остановил ся и долго молчал.

Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания. - Он есть, но понять его трудно,— заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы кни ги.— Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу все всемогущество, всю вечность, всю благость его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видеть, не понимать его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? — Он помолчал.— Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунствен ные слова,— сказал он с мрачной и презрительной усмешкой,— а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать его трудно. Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании его мы видим только нашу слабость и его величие...

Пьер с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спра шивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети, интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти

50

поер ывало масона , или этим блестящим старческим гла- ам состарившимся на том же убеждении, или тому спо-йствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона и которые особен но сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью,— но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокое ния, обновления и возвращения к жизни.

— Он не постигается умом, а постигается жизнью,— сказал масон.

_ Я не понимаю,— сказал Пьер, со страхом чувствуя

поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему.— Я не понимаю,— сказал он,— каким обра зом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.

Масон улыбнулся своей кроткой отеческой улыбкой.

•  Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая
влага, которую мы хотим воспринять в себя,— сказал
он.— Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую
влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очище
нием самого себя я могу до известной чистоты довести
воспринимаемую влагу.

•  Да, да, это так! — радостно сказал Пьер.

•  Высшая мудрость основана не на одном разуме,
не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д.,
на которые распадается знание умственное. Высшая муд
рость одна. Высшая мудрость имеет одну науку — науку
всего, науку, объясняющую все мироздание и занимаемое
в нем место человека. Для этого чтобы вместить в себя
эту науку, необходимо очистить и обновить своего
внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно
верить и совершенствоваться. И для достижения этих
Целей в душе нашей вложен свет божий, называемый со
вестью».

Разговор Пьера после посвящения его в масоны с князем Андреем.

Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что

он заблуждается, что он не знает истинного света и что

Пьер должен прийти на помощь ему, просветить и под-

1ть его. Но как только Пьер придумывал, как и что он

1ет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей

одним словом, одним аргументом уронит все его ученье,

я боялся начать, боялся выставить на возможность

осмеяния свою любимую святыню.

51

•  Нет, отчего же вы думаете,— вдруг начал Пьер,
опуская голову и принимая вид бодающегося быка,—!
отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.

•  Про что я думаю? — спросил князь Андрей с удив
лением.

•  Про жизнь, про назначение человека. Это не мо
жет быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что?
масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство — это не
религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масон
ство есть лучшее, единственное выражение лучших, веч
ных сторон человечества.— И он начал излагать князю
Андрею масонство, как он понимал его.

Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.

Только наше святое братство имеет действитель ный смысл в жизни; все остальное есть сон,— говорил Пьер.— Вы поймите, мой друг, что вне этого союза все исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что ум ному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувство вал, частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах,— говорил Пьер.

Князь Андрей молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По осо бенному блеску, загоревшемуся в глазах Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.

Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они пошли на паром.

Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смот рел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу-

— Ну, что же вы думаете об этом? — спросил Пьер.— Что же вы молчите?

- Что я думаю? Я слушал тебя. Все это так,— сказал
князь Андрей.— Но ты говоришь: вступи в наше братство,
и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека
и законы, управляющие миром. Дэ кто же мы? -— люди-
Отчего же вы все знаете? Отчего я один не вижу того,

52

то вы видите? Вы видите на земле царство добра и прав- ^ а я его не вижу. Пьер перебил его. __ Верите вы в будущую жизнь? — спросил он.

В будущую жизнь? — повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторе ние за отрицание, тем более что он знал прежние атеи стические убеждения князя Андрея.

•  Вы говорите, что не можете видеть царства доб
ра и правды на земле. И я не видал его; и его нельзя
видеть, ежели смотреть на нашу жизнь, как на конец
всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал
в поле), нет правды — все ложь и зло; но в мире, во
всем мире есть царство правды, и мы теперь дети
земли, а вечно — дети всего мира. Разве я не чувствую
в своей душе, что я составляю часть этого огромного,
гармонического целого? Разве я не чувствую, что я в этом
бесчисленном количестве существ, в которых проявляет
ся божество,— высшая сила,— как хотите, что я состав
ляю одно звено, одну ступень от низших существ к
высшим? Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, ко
торая ведет от растения к человеку, то отчего же я
предположу, что эта лестница, которой я не вижу конца
внизу, она теряется в растениях. Отчего же я предпо
ложу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет
дальше и дальше до высших существ. Я чувствую, что
я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает
в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую,
что, кроме меня, надо мной живут духи и что в этом
мире есть правда.

•  Да, это учение Гердера,— сказал князь Андрей,—
но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть,

что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое

ебе существо, которое связано с тобой, перед которым

ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей

гаул голосом и отвернулся), и вдруг это существо

*ет, мучается и перестает быть... Зачем? Не мо-

быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть...

г что убеждает, вот что убедило меня,— сказал князь

Андрей.

Ну да, ну да,— говорил Пьер,— разве не то же самое и я говорю!

ет - Я говорю только, что убеждают в необхо-

будущей жизни не доводы, а то, когда идешь

«ш рука об руку с человеком, и вдруг человек

53

этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И я заглянул...

- Ну, так что ж! Вы знаете, что есть там и что
есть кто-то"? Там есть — будущая жизнь. Кто-то есть -
бог.

Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.

- Ежели есть бог и есть будущая жизнь, то есть
истина, есть добродетель; и высшее счастье человека
состоит в том, чтобы стремиться к достижению их.
Надо жить, надо любить, надо верить,— говорил Пьер,—
что живем не нынче только на этом клочке земли,
а жили и будем жить вечно там, во всем (он указал
на небо).— Князь Андрей стоял, облокотившись на пе
рила парома, и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел
на красный отблеск солнца по синеющему разливу.
Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно
пристал, и только волны течения с слабым звуком
ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что
это полосканье волн к словам Пьера приговаривало:
«Правда, верь этому».

Князь Андрей вздохнул и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторжен ное, но все робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.

- Да, коли бы это так было! — сказал он.— Одна
ко пойдем садиться,— прибавил князь Андрей, и, выходя
с парома, он поглядел на небо, на которое указал
ему Пьер, и в первый раз после Аустерлица он увидал
то высокое, вечное небо, которое он видел, лежа на
Аустерлицком поле, и что-то давно заснувшее, что-то
лучшее, что было в нем, вдруг радостно и молодо
проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро
князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни,
но он знал, что это чувство, которое он не умел раз
вить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя
Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности
и та же самая, но во внутреннем мире его новая
жизнь» 45 .

54

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Capruzzi G. La ritualita.— Rivista Massonica, № 9, nov. 1974.

2 Eliade M. И sacro e il profane, p. 42.

3 cm ' J о n e s B - E * Freemasons ' guide and compendium, p. 252.

4. Ibidem

5 Am be si A. C. Storia della Massoneria, p. 29.

6 R о с с h i G. Del cosiddetto adogmatismo massonico, ovverossia: del culto della dea Ragione.— Rivista Massonica, № 9, nov. 1974,

7 См .: Jones B. E. Op. cit., p. 533.

8 Ibid., p. 432.

9 См .: Franklin B. Autobiografia, p. 113.

10 Vangeli apocrifi (a cura di Marcello Craven), p. 570.

11 См .: Ambesi A. C. Storia della Massoneria, p. 143.

12 James W. The Varieties of Religious Experience, p. 422.

13 См .: Wilkinson L. Light, Life and Love.— Friends Quarterly, jul. 1968.

14 См .: Jones B. E. Op. cit., p. 359.

15 См .: Boucher J. La simbologia massonica, p. 117.

16 Salvini L. Massoneria italiana 1970—1975. (S. L. 1976.)

17 В e n о i s t L. Segni, simboli e miti, p. 78.

18 См .: Boucher J. Op. cit, p. 80.

19 См .: Jones B. E. Op. cit., p. 349.

20 См .: Eliade M. Op. cit., p. 44.

21 Porciatti U. G. Simbologia massonica, Massoneria Azzurra, p. 78.

22 См .: McDonough F. C. The signs and symbols associated with Original Australians.— The Royal Arch Mason, № 11, 1975.

23 Ambesi A. C. Op. cit., p. 262.

24 Boucher J. Op. cit., p. 151 — 152.

25 См .: R e g h i n i A. Considerazioni sul rituale dell'apprendista Libero Muratore, p. 19.

26 См .: Eliade M. Op. cit., p. 94—97.

27 Ривках Шэрф ( Riwkah Scharf ) в своем исследовании представ лений о сатане в Ветхом Завете (опубликованном вместе с ра ботами Юнга в томе под общим заглавием «Симвология духа») в прим. 221 напоминает, что Гункель ставит в один ряд херувимов, египетских сфинксов и существ гибридной формы, стороживших вход в вавилонские храмы, как имеющие «охранительную функцию святилища». Согласно библейской книге Исход (25, 18), Господь приказал Моисею «сделать из золота двух херувимов» и поместить их на крышку ковчега. Символическая функция оберега очевидна. Но в свете этих данных выглядит правдоподобно и наша иден тификация херувима с Достопочтенным Мастером масонской ложи.

28 В e n о i s t L. Op. cit., p. 74.

29 См .: Musatti C. Trattato di psicoanalisi. Libro I, p. 231.

30 См .: Jung C. Psicologia analitica, p. 114.

31 См .: Elia d e M. Op. cit.

32 См .: Jones B. E. Op. cit., p. 121.

33 См .: H u t i n S. L'Alchimia.

34 R e g h i n i A. Op. cit, p. 20.

35 Джон Локк, великий английский философ XVII в., пользуется словом «Архитектор», говоря о Боге. Во второй книге, посвя- щенной человеческому разуму, он, в частности, отмечает, что на

55

земном шаре нам дано жить по высшему разумению Архитектора... Дж. Гамберини полагает, опираясь на исследования Дж. Хазана ( G . Hazan ), что Локк принадлежал к вольным каменщикам в годы своего поворота к «спекулятивным» занятиям. Что касается Вольтера, несомненно масона, достаточно взглянуть на его аргу. ментацию в пользу деизма (см.: Abbagnano N. Storia della Filosofia , vol . II, p. 414).

36 См .: Осн . фонд : Universale Massoneria (a cura U. G. Porciatti).

37 Idem, p. 102.

38 Porciatti U. G. Simbologia Massonica — Gradi Scozzesi, p. 321.

•39 В e n о i s t L. Op. cit., p. 5.

40 О надежде как основании религиозного опыта см.: Р i е р е г J .
Speranza e storia . В гл. III этой книги разрабатываются идеи
Тейяра де Шардена о «конце времен».

41 Rivista Massonica, № 8, oct. 1972, p. 461.

42 Ibid., № 5, mag. 1974, p. 273—274.

43 S r i A u г о b i n d o. La vita divina, p. 10—12.

44 См .: Моla Aldо A. Storia della Massoneria Italiana dalFUnita
alia Republica, p. 598—600.

45 Толстои Л. Н. Собр. соч. В 22-х т. Т. 5. М ., 1980, с. 73—76,
121 — 124.

Комментарии (1)
Обратно в раздел история