Рыжов К. Все монархи мира. Древняя Греция. Древний Рим. Византия

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЭАКИД

Царь Эпира из рода Пирридо", правивший в 331--313 гг. до Р.Х. Сын
Арриба. Ж.: Фтия.
В 316 г. до Р.Х. Эакид пытался помочь своей сестре Олимпиаде в ее войне
с Кассандром и был изгнан из Эпира македонцами. В 313 г. до Р.Х. он
вернулся, захватил власть и вновь выступил против Кассандра. Филипп, один из
полководцев Кассандра, разбил эпи-ротов. Эакид бежал в Этолию и вскоре
погиб. Царская власть перешла к Алкету II (Диодор: 19).

ЭВДАМИД I

Царь лакедемонян из рода Эврипон-тидов, правивший в 331--305 гг. до
Р.Х. Сын Архидама III.

ЭВДАМИД II

Царь лакедемонян из рода Эврипон-тидов, правивший в 275--244 гг. до
Р.Х. Сын Архидама IV (Плутарх: "Агис"; 3).

ЭВКЛИД

Царь лакедемонян из рода Агидов, правивший в 227--221 гг. до Р.Х. Сын
Леонида II и брат Клеомена III.
Клеомен III сделал брата царем, чтобы избавиться от обвинений в
единовластии (Плутарх: "Клеомен"; 32). В битве у города Селас-сии в 221 г.
до Р.Х. Эвклид командовал периэками и союзниками, укрепившимися на холме
Эвое. Когда македонцы пошли в атаку, Эвклид упустил момент и не ударил на
наступавших. В результате солдаты Антигона III взошли на Эву и опрокинули
строй лакедемонян. Эвклид погиб во время битвы (Полибий: 2; 68).

ЭВМЕН I

Правитель Пергама в 263--241 it. до Р.Х. из рода Атталидов. Племянник
Филетера.
Эвмен наследовал власть после своего дяди Филетера и сумел подчинить
окружающие области. Он даже вступил около Сард в сражение с Антиохом I,
сыном Се-левка, и победил его (Страбон: 13; 4; 2). Но самым большим из
подвигов Эвмена было то, что он заставил галатов отступить от моря в глубь
страны. Ему наследовал его двоюродный брат Аттал I (Павса-ний: 1; 8; 2).

ЭВМЕН II СОТЕР

Царь Пергама в 197 --160 гг. до Р.Х. из рода Атталидов.
В 195 г. до Р.Х. Эвмен со своим флотом помог римлянам захватить Гитий,
город, которым в то время владел спартанский тиран На-бис {Ливий: 34; 29).
Вскоре после этого сирийский царь Антиох III стал сватать за Эвмена свою
дочь. Но Эвмен отказался принять ее (он видел, что Антиох уже задумывал
войну против римлян и под давлением такой необходимости хочет связаться с
ним узами родства), а когда его братья Аттал и Филетр удивились, что он
отказывается вступить в родственные сношения со столь великим царем и своим
соседом, он указал им, что в будущей войне римляне окажутся сильнее
вследствие твердости духа и настойчивости. "Я лично, -- сказал он, -- в
случае победы римлян спокойно буду править в своей стране; если же
победителем окажется Антиох, то я могу ждать, что все будет у меня отнято"
(Аппиан: 12; 5).
Когда война между Римом и Антиохом началась, Эвмен отправился на Эгину
и долго пробыл там, не зная, что предпринять: вернуться ли для защиты своего
царства или ни в коем случае не отделяться от римлян, на которых он только и
надеялся. В 191 г. до Р.Х., когда вблизи Греции появился римский флот, Эвмен
присоединился к нему со своими пятьюдесятью кораблями. Вблизи Фокеи союзники
встретились с сирийской эскадрой, разгромили ее, а затем преследовали до
Эфеса (Ливий: 36; 42-- 45). В следующем году Эвмен опять отплыл с флотом на
помощь римлянам. В его отсутствие сирийцы подступили к Пергаму и сильно
опустошили его окрестности, но город взять не смогли. Узнав об опасности,
которая грозила его собственному царству, Эвмен поспешно вернулся в Пергам.
Отразив врага с помощью союзников-ахейцев, он отплыл затем к Геллеспонту,
чтобы обеспечить переправу римского войска в Азию. Благодаря Эвмену
переправа прошла так, словно все побережье было замирено: никто не
препятствовал римлянам, каждый корабль стоял на страже в отведенном месте и
не было никакой суеты.
Еще большие услуги оказал Эвмен союзникам во время решительной битвы
при Магнесии. Ему было поручено командование левым флангом римского войска,
против которого Антиох двинул в атаку серпоносные колесницы. В ответ Эвмен
приказал критским лучникам, пращникам и метателям дротиков вместе с
несколькими турмами конницы выдвинуться вперед и разом со всех сторон
пустить свои стрелы и дротики. Под этим градом разнообразных метательных
снарядов кони взбесились и помчались куда попало, не разбирая дороги. Испуг
и смятение распространились от колесниц на стоящие рядом вспомогательные
отряды сирийцев, которые разбежались, лишив прикрытия тяжелую конницу и
фалангу. После этого Эвмену уже несложно было опрокинуть левый фланг врага,
что в конечном счете и принесло римлянам победу (Ливий: 37; 18, 33, 42, 43).
В 189 г. до Р.Х. Эвмен отправился в Рим, где был принят с величайшим
почетом. На заседании сената Эвмену было предложено самому выбрать награду
за свои заслуги перед республикой и высказать безбоязненно свои пожелания,
так как сенат намерен сделать для него все возможное. Эвмен попросил
присоединить к своему царству земли, отторгнутые у Антиоха. Сенаторы уважили
его просьбу и постановили, что все земли по эту сторону Тавра, подвластные
Антиоху, должны быть отданы Эвмену, за исключением Ликии и Карий до реки
Меандра, которые должны были отойти родосцам; все греческие города,
платившие дань Атталу, должны были уплачивать таковую впредь и Эвмену, и
только те, которые платили Антиоху, освобождались от дани (Полибий: 21; 18,
24). В Европе Эвмен получил Хер-сонес, Лисимахию и все те укрепления,
деревни и области, которыми прежде владел Антиох {Ливий: 38; 39). Таким
образом, Пергам, который до этого включал в себя лишь незначительную
территорию, сделался сильным азиатским государством. Значение свое среди
окрестных правителей Эвмен поднял также богатством и тем влиянием, которым
он поначалу пользовался среди римлян. Он отстроил город и насадил в
Никифории парк; воздвиг, кроме того, из любви к пышности священные здания и
библиотеки и возвысил город Пергам до того состояния, в котором он находился
в дальнейшем (Страбон: 13; 4; 2).
В последующие годы Эвмен вел борьбу за преобладание в Малой Азии с
понтийским царем Форна-ком. И здесь, как и прежде с Антиохом, он старался
заручиться поддержкой Рима, а также Вифинии и Кападокии {Полибий: 24; 8, 9).
В 179 г. до Р.Х. Форнак, застигнутый врасплох жестоким нападением врагов,
помирился с ними на тех условиях, которые они ему поставили {Полибий: 25;
2).
В 175 г. до Р.Х. Эвмен изгнал из Сирии узурпатора Гелиодора и посадил
на престол Антиоха IV Эпи-фана, сына Антиоха III. К этому времени между ним
и римлянами начались недоразумения, прежней дружбы уже не было, и Эвмен
спешил заручиться благодарностью своего могущественного соседа {Аппиан: 12;
45).
В 172 г. до РХ Эвмен ездил в Рим и своей горячей речью в сенате убедил
республику начать войну с македонским царем Персеем (Аппиан: 9; X1; 2--3). О
происках Эвмена хорошо знали в Македонии. Не в силах опровергнуть обвинения
пергамца, Персей решил расправиться с самим обвинителем и подослал к нему
убийц. Было точно известно, что Эвмен на обратном пути должен посетить
Дельфы. В ожидании царя убийцы приехали в Дельфы и осмотрели все
окрестности. В назначенный день они спрятались на вершине высокой стены,
мимо которой проходил Эвмен, и обрушили вниз два огромных камня. Один из них
поразил царя в голову, другой -- в плечо. Когда Эв-мен пришел в себя, его
перевезли на Эгину и там лечили в глубокой тайне, так что даже
распространился слух о его смерти. Кое-как оправившись от болезни, Эвмен
возвратился в Пергам и с величайшим усердием принялся за подготовку к войне.
Не довольствуясь посылкой войск, он сам явился в Фессалию с двумя
тысячами и участвовал в неудачном для римлян сражении при Сикурии. В
критический момент, когда опрокинутые македонской конницей римляне стали
отступать, Эвмен, соединившись с фессалийцами, прикрыл отступление и очень
многих спас от смерти и плена {Ливий: 42; 16, 18, 59).
В последующие годы дела римлян в Македонии также шли неважно, и Эвмен
постепенно охладел к войне. Он и сам не принимал участия в военных
действиях, и помощь посылал символическую. В 168 г. до Р.Х. Персей даже
завязал с Эвменом переговоры, предлагая или перейти на его сторону, или
помирить его с римлянами. Поддерживать Персея Эвмен отказался, а за мирное
посредничество потребовал 1500 талантов. Скаредный Персей не пожелал давать
таких денег, и переговоры закончились ничем. Впрочем, одной цели македонский
царь все же достиг -- с этого времени римляне стали относиться к Эвмену с
подозрением {Аппиан: 9; 18).

В 166 г. до Р.Х. Эвмен сам отправился в Рим, чтобы лично разрешить все
недоразумения с сенатом. Обстоятельство это повергло сенаторов в большую
тревогу. Как ни враждебно сенаторы были настроены к царю, они ни за что не
желали обличить себя. Попав в такое затруднительное положение, сенаторы
приняли закон, по которому никакому царю отныне не разрешался доступ в Рим.
Эвмен уже был в Брентезии. Здесь его встретил квестор с сенатским
определением, предлагавшим Эвмену передать свою просьбу через квестора.
Эвмен понял волю сената и сказал, что ни в чем не нуждается (Полибий: 30;
20).

ЭВНОМ

Легендарный царь Лаконики из рода Эврнпонтидов, правивший в X в. до
Р.Х. Сын Пританида.
Эвном имел две жены. От первой у него родился сын Полидект, а от
второй, Дионассы, -- Ликург. Желая разнять драку, Эвном был ранен кухонным
ножом и умер, оставив престол своему старшему сыну Полидекту (Плутарх:
"Ликург"; 1).

ЭВРИДАМИД

Царь лакедемонян из рода Эврипон-тидов, правивший в 241--228 гг. до
Р.Х. Сын Агиса IV.
Эвридамид был малолетним ребенком, когда казнили его отца. Во все время
жизни Эвридамида власть его была номинальной и страной управляли цари из
рода Агидов -- сначала Леонид II, а потом его сын Клеомен III. Последний, по
свидетельству Павсания, приказал отравить мальчика (Пав-саний: 2; 9; 1).

ЭВРИКРАТ I

Легендарный царь Лаконики из рода Агидов, правивший в конце VIII --
начале VII вв. до Р.Х. Сын Полидора (Павсаний: 3, 2).

ЭВРИКРАТ II

Легендарный царь Лаконики из рода Агидов, правивший в VII в до Р.Х. Сын
Анаксандрида.
В царствование Эврикрата лакедемоняне терпели немало поражений в войне
с тегетами (Павсаний: 3;3).

ЭВРИПОНТ

Легендарный царь Лаконики из рода Эврипонтидов, правивший в X в. до
Р.Х. Сын Соя.
Плутарх пишет, что Эврипонт заискивал у народа, желая приобрести любовь
черни, и поступился частью своих прав неограниченного монарха. Вследствие
этих послаблений народ поднял голову. Следующие за Эврипонтом цари были или
ненавидимы народом за свою строгость по отношению к нему, или становились
предметом насмешек за свою уступчивость и слабохарактерность. Поэтому в
Спарте долго царили безначалие и смута (Плутарх: "Ликург"; 2).

ЭВРИПОНТИДЫ

Царский род, правивший в Лаконике в XI--III вв. до Р.Х. Основан
Проклом, сыном Аристодема.

ЭВФАЙ

Легендарный царь Мегсснии из рода Эпитидов, правивший в 763--733 гг. до
Р.Х. Сын Антиоха.
Эвфай стал царем Мессении в то время, когда вражда между мессенянами и
лакедемонянами достигла предела и вот-вот должна была начаться Первая
Мессенская война. Впрочем, она началась все равно неожиданно. Лакедемоняне
послали вестника, чтобы объявить мессенянам войну, но, приготовившись к
войне тайно и насколько возможно незаметно, они дали клятву, что ни
длительность войны, ни ее бедствия не заставят их отказаться от предприятия
прежде, чем они не овладеют Мессенией силой оружия. Принеся такую клятву,
лакедемоняне ночью напали на Амфею, назначив начальником своего войска
Алкамена, сына Телекла. Так как ворота были открыты и никакой стражи не
было, лакедемоняне легко захватили этот важный город и перебили всех его
жителей (в 743 г. до Р.Х.).
Когда мессеняне узнали о событиях в Амфее, они стали стекаться из своих
городов в Стеник-лар. Собравшемуся народу Эвфай объявил о начале войны и
советовал не падать духом после взятия Амфеи, не думать, будто этим решен
весь исход войны, и не бояться великой силы лакедемонян, превосходящей их
собственную.
Распустив собрание, Эвфай стал держать всех мессенян под оружием,
побуждая незнающих военное дело учиться ему, а тех, кто знал его, еще с
большим, чем прежде, старанием им заниматься. В течение четырех лет война
сводилась к опустошительным набегам.
В 739 г. до Р.Х. Эвфай объявил поход и приказал следовать за войском
также и рабам с кольями и всем еобходимым для постройки укреплений.
Лакедемоняне, узнав об этом, сами двинулись в поход. Оба войска сошлись в
местности, которую пересекал глубокий овраг. Эвфай к тому же приказал
обнести лагерь кольями, так что лакедемоняне не решились на битву и
отстугшли. На следующий год они вновь пошли на мессенян под руководством
царей Феопомпа и По-лидора. На этот раз оба войска горели желанием
сразиться, но на стороне лакедемонян было численное преимущество, а также
превосходство в военных навыках и опыте. Не обращая на это внимания, Эвфай,
едва началось сражение, с отборным отрядом устремился в атаку со всей силой
отчаянной храбрости и благодаря редкой доблести обратил лакедемонян в
бегство. Тем временем другое крыло мессенян было разбито, и сражение
окончилось так же безрезультатно, как и первое, хотя было гораздо более
кровопролитным.
После этой битвы положение мессенян становилось все хуже и хуже. Они
были разорены набегами, и, кроме того, на них обрушилась болезнь. Обсудив
положение, они решили покинуть поселения внутри страны и переселиться на
вершину Итомы. Защищенное самой природой место они укрепили еще
искусственно, сделав совершенно неприступным.
В 733 г. до Р.Х. лакедемоняне подступили к Итоме. Мессеняне, как и в
прошлый раз, атаковали их с необыкновенным пылом и жаром. Эвфай, бросившись
на окружение Феопомпа, получил много смертельных ран. Через несколько дней
он умер, успев узнать, что это сражение также не принесло победы ни одной из
сторон.
Поскольку сыновей Эвфай не оставил, мессеняне избрали царем его родича
Аристодема (Павсаний: 4; 5-10).

ЭМИЛИАН, Марк Эмилий

Римский император в 253 г. Род. в 206 г. Умер 253 г.
Эмилиан был по происхождению мавр, очень воинственный, но не
безрассудный. Он провозгласил себя Августом и выступил против императора
Галла и его сына. Однако те были убиты их солдатами еще прежде его
появления. Сам он правил четыре месяца и был убит в Умбрии неподалеку от
Спо-летия (Виктор: "О жизни и нравах римских императоров"; 31).

ЭПИТ

Мифический царь Мессении из рода Гераклидов, правивший во второй пол.
XI в. до Р.Х. Родоначальник Эпити дов. Сын Крггфонта.
Отец Эпита был убит заговорщиками вместе со всей семьей. Один только
Эпит остался в живых из всего дома, так как он, будучи еще ребенком,
воспитывался у деда Кипсела в Аркадии. Когда он возмужал, аркадяне помогли
ему вернуться в Мессению. В этом возвращении ему помогли также остальные
цари дорийцев. Эпит отомстил прежде всего убийцам своего отца, а затем
соучастникам этого убийства. Привлекая на свою сторону знатнейших из
мессеиян обходительностью, а тех, которые были из народа, подарками, он
заслужил такое уважение, что потомки его стали называться Эпитидами, а не
Гераклидами-

ЭПИТИДЫ

Легендарный царский род, правивший в Мессенни в XI--VIII вв. до Р.Х.
Основан Эпитом, сыном Кресфонта.

ЭХЕСТРАТ

Легендарный царь Лаконики из рода Агидов, правивший в X в. до Р.Х. Сын
Агиса I.
В царствование Эхестрата лакедемоняне заставили выселиться всех
взрослых, способных носить оружие, жителей Кинурии за то, что те делали
набеги на Арголиду (Павсаний: 3; 2; 2).

ЮЛИИ-КЛАВДИИ

Императорский род, правивший в Риме в 49 г. до Р.Х. -- 68 г. Основан
Цезарем.

ЮЛИАН, Флавий Клавдий

Римский император в 360--363 гг. Род. в 332 г. Умер 26 июня 363 г.
Юлиан был сыном Юлия Констанция, одного из сводных братьев Константина
I. Императору Констанцию II он приходился двоюродным братом. Мать его умерла
вскоре после его рождения, а затем в 337 г. был убит и его отец (Марцеллин:
25; 3). Юлиана избавил от смерти его юный возраст. Ему и его брату Галлу
было дано повеление жить в Макелле в Каппадокии, неподалеку от города
Кесарии. Здесь находились великолепный царский дворец, бани, сады и
источники. Пленникам установлено было царское содержание. По указанию
императора Констанция, их обучали наукам и гимнастике. Мальчики также
присоединены были к клиру и читали народу церковные книги (Созомен: 5; 2).
На Галла, впрочем, образованность не произвела никакого влияния: он вырос
свирепым, необузданным и за свою жестокость в конце концов поплатился
жизнью. Юлиан, напротив, много и усердно занимался сначала в Каппадокии, а
потом в Константинополе. В науках он был весьма искусен, греческий язык знал
намного лучше латинского. Был он, кроме того, искусен в красноречии, обладал
прекрасной памятью и в некоторых вещах разбирался лучше философов (Евтропий:
10; 16) Воинскими упражнениями он тоже занимался с большим усердием, был
очень подвижен и обладал большой физической силой, хотя и был невысок ростом
{Виктор: "О жизни и нравах римских императоров"; 43). Пишут, что он имел
обыкновение в платье частного человека прогуливаться по столице и заводить
разговоры со встречными- Вследствие этого популярность его стала возрастать
(Созомен: 5; 2). В народе распространилась молва, что Юлиан мог бы хорошо
управлять делами Римской империи. Сделавшись слишком гласного, эта молва
стала наконец беспокоить Констанция. Поэтому император вновь выслал Юлиана
из столицы в Никомедию (Сократ: 3; 1). Здесь встретил он философа Максима
Эфесского, который, преподавая учения философов, поселил в нем ненависть к
христианской религии. Когда же его заподозрили в этом, Юлиан в страхе сбрил
себе волосы и притворился, что ведет жизнь монаха. Тогда же он увлекся
наукой предсказания и ревностно стал изучать ее (Созомен: 5; 2).
В 354 г. Галл был казнен по приказу Констанция. Юлиан едва не разделил
судьбу брата: семь месяцев он провел в крепости под Ме-диоланом В ожидании
приговора, но за него заступилась императрица Евсевия. Юлиан получил свободу
и позволение отправиться в Афины для завершения образования. Уже в следующем
году Констанций вызвал Юлиана к себе, пожаловал титул Цезаря, выдал за него
свою сестру Елену и поручил управление галльскими и германскими провинциями,
которые в это время опустошали полчища германцев (Марцеллин: 15; 2, 8).
Таким образом, император, как будто, оказывал своему двоюродному брату
величайшее доверие. Однако повсюду ходила молва, что Юлиан был избран в
Цезари вовсе не для того, чтобы облегчить трудное положение Галлии, но
сделано это было с целью вернее погубить его самого в жестокой войне.
Думали, что при своей полной неопытности в военном деле он не вынесет самого
звука оружия (Марцеллин: 16; 11). Но недоброжелатели Цезаря просчитались:
жажда славы Юлиана была безмерна, и он с большим рвением взялся за
исполнение возложенных на него обязанностей (Виктор: "О жизни и нравах
римских императоров"; 43).
Он немедленно отправился в Галлию и провел зиму в Виенне, напряженно
готовясь к войне. Жизнь он вел самую умеренную: довольствовался простой и
случайной пищей рядового солдата, спал на войлоке и бараньем тулупе, ночи
проводил в государственных делах и за философскими занятиями, а дни всецело
отдавал военным заботам. Летом 356 г. он двинулся в Германию. Часть алеманов
он устрашил и прогнал одним своим появлением, других разбил в сражении при
Бротомаге. Варвары были ошеломлены, но не собирались слагать оружие. Когда
Юлиан отступил с частью сил на зимовку в Се-ноны, ему пришлось выдержать от
них месячную осаду. Весной 357 г. он опять выступил против врагов, вышел к
берегам Рейна и восстановил здесь Три Таберны -- старое римское укрепление,
недавно взятое и разрушенное алеманами. Вскоре он узнал, что семь
алеман-ских царей собрали свои силы близ города Аргентората, и поспешил
навстречу врагу. Когда две армии сошлись друг с другом, Юлиан построил свои
легионы, расположив всю конницу на правом фланге. Германцы настолько были
уверены в своем превосходстве, что первыми атаковали римский строй. Римская
конница не выдержала и подалась назад, но легионеры, плотно сомкнув щиты,
сдержали удар. Началась упорная битва. Долгое время неясно было, на чью
сторону склоняется успех. Однако, в конце концов, превосходство римского
оружия дало себя знать. В попытке прорвать римский строй множество варваров
было перебито, остальные стали отступать и наконец обратились в бегство.
Юлиан преследовал их до самого Рейна (Марцеллин: 16; 2--5, 11--12).
Враг бежал из римских провинций, но император решил не давать ему покоя
даже в собственных его пределах. Он перевел войско через Рейн и внезапно
напал на алеманские селения. Римляне захватывали в плен людей, а все
остальное предавали огню и уничтожению. Видя это страшное опустошение, цари
алеманов отправили к Юлиану посольства с мирными предложениями. Он
согласился дать им десятимесячное перемирие и возвратился на зимние квартиры
в Галлию. В 358 г. Юлиан выступил против салийских франков, которые
обосновались на римской территории вблизи Токсиандрии. Обрушившись на них,
он принудил их просить мира и принял в римское подданство. Затем он так же
стремительно напал на хамавов, многих перебил, а остальных изгнал из
пределов империи. Вскоре хамавы прислали послов, обещали покориться Риму и
получили позволение вернуться в свои разоренные селения.
Очистив Галлию, Юлиан вновь обратился к алеманам -- он во второй раз
переправился через Рейн и двинулся в глубь Германии. Рассвирепевшие солдаты
предавали поля огню, угоняли скот, а людей убивали без пощады. Видя это
страшное разорение, цари алеманов один за другим стали просить мира. Они
обязались выдать пленных и снабдить Юлиана всем необходимым для
строительства крепостей (Марцеллин: 17; 1, 8, 10). В 359 г. были
восстановлены семь старых римских пограничных городов, разрушенных
германцами. Затем Юлиан в третий раз переправился через Рейн против тех
царей, которые еще медлили с покорностью. После того как их поля и жилища
были сожжены и многие из их племени взяты в плен и перебиты, эти цари
прислали послов и смиренно просили пощады. Юлиан заключил с ними мир
(Марцеллин: 18; 1-2).
Закончив в четыре года тяжелую войну, он вновь укрепил западные границы
империи и добился таких успехов, каких от него никто не ожидал.
Встревоженный ростом его популярности, Констанций решил отобрать у Юлиана
самые боеспособные части под предлогом начала войны с персами. Но когда в
360 г. германские отряды узнали, что их перебрасывают на восток, они взялись
за оружие и взбунтовались. Со страшным шумом солдаты окружили дворец Юлиана
в Паризии и провозгласили его Августом. Юлиан упорно сопротивлялся
настояниям всей толпы: он то выказывал негодование, то простирал руки, моля
и заклиная, чтобы они не совершали недостойного дела, но наконец должен был
уступить. Его поставили на щит и, за неимением диадемы, возложили на голову
цепь, которую сорвал с себя один из знаменосцев. Извещая о своем избрании,
Юлиан отправил Констанцию два письма: в одном, официальном, не было ничего
вызывающего или оскорбительного. Но другое, личное, содержало в себе
порицания и едкие нападки.
До конца года он в четвертый раз переправился через Рейн и совершил
дерзкое нападение на аттуарийских франков, которые совершали набеги на
окраины Галлии. Франки не ждали от римлян такой стремительности, и поэтому
победа досталась Юлиану без труда; множество народа было перебито или взято
в плен. Уцелевшие просили мира, и император предоставил им мир на таких
условиях, какие счел подходящими (Марцеллин: 20; 4, 8, 10). Желая
расположить к себе всех без исключения, он притворялся, что привержен к
христианскому культу, от которого втайне давно отошел. Он отдавался -- о чем
знали немногие посвященные в его секреты -- авгуриям и соблюдал все то, что
всегда чтили поклоняющиеся богам. А чтобы сохранить это пока в тайне, он в
праздник Рождества посетил в Виенне церковь и вышел из нее лишь по окончании
службы.
С наступлением весны 361 г. Юлиан повел свою армию из Галлии к берегам
Дуная. По пути он узнал о смерти Констанция, быстро проехал через Фракию и
вступил в Константинополь (Марцеллин: 21; 2, 8, 12). Утвердившись в столице,
он изгнал и казнил некоторых приближенных Констанция и сильно сократил
придворный штат, уволив многих слуг, поваров и брадобреев, получавших при
прежнем императоре огромные деньги за свое ремесло. Мера эта была необходима
и своевременна, но современники жаловались, что император одним эдиктом
превратил Константинопольский дворец в пустыню. Даже в столице Юлиан
сохранил тот аскетический образ жизни, к какому привык в походах. Трапеза
его была настолько проста, что состояла из одних овощей. Всю жизнь он не
знал ни одной женщины, кроме своей жены. Все его время было посвящено
неутомимой деятельности. Днем он был занят решением государственных
вопросов, давал аудиенции, диктовал письма; вечером удалялся в библиотеку и
обращался к трудам другого рода. За время своего короткого правления он
успел написать несколько объемистых сочинений, кроме того, после него
остались некоторые из его речей и тщательно обработанное сочинение против
христианской религии. За всеми этими занятиями он забывал о
благопристойности своего вида. Юлиан сам признавался в одном из писем, что
ногти на его руках часто не стрижены, а пальцы в чернилах. В бороде его,
которую он по примеру всех философов нежно лелеял, гнездилось множество
насекомых. В обращении он был очень прост и старался подражать добродетелям
первых принцепсов. Хотя он и носил диадему, однако отказался от титула
господина. Вновь избранных консулов он приветствовал стоя, а потом проводил
пешком. Он часто посещал заседания константинопольского сената и выступал
здесь с речами. Все эти забытые проявления республиканских традиций вызывали
неизменное удивление современников (Гиббон: 22).
Точно так же заботился Юлиан о возрождении древней религии. Он издал
указы, разрешавшие открывать храмы, приносить жертвы и восстанавливать
культы старых богов. Чтобы придать большую силу своим распоряжениям, он
созвал во дворец пребывавших в раздоре между собой христианских епископов
вместе с народом, раздираемым ересями, и дружественно увещевал их, чтобы они
предали забвению свои распри и каждый, беспрепятственно и не навлекая на
себя опасности, отправлял свою религию. Он выставлял этот пункт в расчете,
что, когда свобода увеличит раздоры и несогласия, можно будет не опасаться
единодушного настроения черни. Он знал по опыту, что дикие звери не
проявляют такой ярости к людям, как большинство христиан в своих
раз-номыслиях. Вместе с тем он запретил учительскую деятельность риторам и
грамматикам христианского вероисповедания.
Из Константинополя Юлиан переехал в Антиохию и здесь стал готовиться к
походу против персов. Много времени отдавал он и служению богам. Языческие
религиозные церемонии были восстановлены с невиданным раньше размахом: в
иной день закалывалось по сто быков и без счета приносился в жертву
разнообразный скот и белые птицы. Выставляя напоказ свое усердие, император
сам подносил вместо жрецов священную утварь и совершал моления, окруженный
толпой женщин. Гонений против христиан он не начинал, но, когда вдруг сгорел
храм Аполлона Дафнейского, Юлиан заподозрил христиан в поджоге и закрыл
самую большую церковь в Антиохии (Марцеллин: 22; 3-5,9-10, 12-14).
В 363 г. во главе большой армии Юлиан выступил из Сирии в Месопотамию и
переправился через Евфрат (Марцеллин: 23; 2). Двигаясь вдоль реки, римляне
вступили в Ассирию и заняли здесь одну за другой несколько крепостей.
Некоторые из них были покинуты жителями, другие сдались после правильной
осады. Особенно упорно защищался гарнизон Майозамаль-хи. Преодолев все
препятствия, Юлиан подошел к персидской столице Ктесифону и разбил у его
стен большое войско. Однако осмотрев укрепления города, он отказался от
мысли о его осаде и после разорения и опустошения страны повел армию к
Кордуэну (Марцеллин: 24; 1--2, 4, б, 8). В Ма-ранге римляне разбили еще одну
армию, пытавшуюся заслонить им дорогу. Однако после этого их стал донимать
голод в опустошенной стране. Юлиан велел раздать солдатам все запасы,
заготовленные для царского стола. Стараясь разделить с ними все трудности,
он часто без всякой необходимости подвергал себя опасности. Узнав однажды,
что персы напали на один из римских отрядов и теснят его, он, не одев
панциря, с одним только щитом поспешил на помощь. В разгоревшемся сражении
кто-то из персов метнул в императора копье, которое пробило ребра и застряло
в нижней части печени. Умирающего Юлиана перенесли в палатку, и здесь он
скончался короткое время спустя. Марцеллин пишет, что до самого конца он
сохранял исключительную твердость и вел беседу с философами Максимом и
Приском о высоких свойствах человеческого духа (Марцеллин: 25; 1--3).

ЮСТИН I

Византийский император в 518-- 527 гг. Род. ок. 450 г. Умер 1 авг. 527
г.
Юстин был по происхождению иллирийский крестьянин. При императоре Льве
он, чтобы избавиться от нужды, вместе с двумя братьями пешком добрался до
Константинополя и поступил на военную службу. Прокопий пишет, что у братьев
по прибытии в город не было ничего, кроме козьих тулупов да прихваченных из
дома сухарей, но здесь им сразу повезло: поскольку они отличались прекрасным
телосложением, их отобрали в придворную стражу. Впоследствии, при Анастасии,
Юстин участвовал в Исаврийской войне. Затем он постепенно достиг большой
силы и был поставлен во главе придворной стражи (Прокопий: "Тайная история";
6). Императорскую власть Юстин получил сверх всякого ожидания, потому что
много было людей знатных и богатых, которые состояли в родстве с умершим
Анастасием и имели больше прав присвоить себе столь великую власть.
Человеком весьма сильным был тогда надзиратель императорских опочивален
Аман-тий. Как скопец, он сам по закону не мог владычествовать, однако хотел
положить венец самодержавной власти на Феокрита, преданного ему человека. С
этой целью он призвал Юстина, дал ему большое количество денег и приказал
раздать их людям, которые особенно были годны к подобному делу и могли
облечь Феокрита в порфиру. Но Юстин, потому ли, что этими деньгами подкупил
народ, или потому, что снискал ими расположение к себе так называемых
постельничих, -- об этом рассказывают по-разному, -- сам себе приобрел
царскую власть и вслед за тем лишил жизни как Амантия, так и Феокрита с
некоторыми другими людьми.
Юстин вызвал к себе в Константинополь жившего во Фракии Виталиана,
некогда покушавшегося лишить Анастасия верховной власти, потому что опасался
его силы и его воинственности, о которых повсюду неслась молва. Чтобы
внушить ему доверие, Юстин объявил его начальником над частью войска и затем
произвел в консулы. В сане консула Виталиан явился во дворец и у дворцовой
двери был коварно умерщвлен (Евагрий: 4; 1, 3). В отличие от предшествующих
императоров, Зинона и Анастасия, Юстин исповедовал строгое православие. Он
приказал сместить около полусотни сирийских епископов-монофизитов и воздвиг
гонения на приверженцев всех еретических направлений (Дашков: "Юстин
Первый"). Антиохийскому предстоятелю Северу Юстин даже хотел схватить и
отрезать язык за хулы на Халкидонский собор (Евагрий: 4; 4).
По свидетельству Прокопия, Юстин был чужд всякой учености и даже не
знал алфавита, чего раньше у римлян никогда не бывало. И в то время, когда в
обычае было, чтобы император прикладывал собственную руку к грамотам,
содержащим его указы, он не был способен ни издавать указы, ни быть
сопричастным тому, что совершается. Некто Прокл, которому выпало быть при
нем в должности квестора, вершил все сам по собственному усмотрению. Но
чтобы иметь свидетельство собственноручной подписи императора, те, на кого
это дело было возложено, придумали следующее. Прорезав на небольшой гладкой
дощечке контур четырех букв, означающих на латинском языке "прочитано", и
обмакнув перо в окрашенные чернила, какими обычно пишут императоры, они
вручали его Юстину. Затем, положив упомянутую дощечку на документ и взяв
руку императора, они обводили пером контур этих четырех букв так, чтобы оно
прошло по всем прорезям в дереве.
Юстин жил с женщиной по имени Луппикина. Рабыня и варварка, она была в
прошлом куплена им и являлась его наложницей. И вот, вместе с Юстином, на
склоне лет, она достигла императорской власти. Эта женщина не отличалась
никакими достоинствами, она так и осталась несведущей в государственных
делах. Во дворце она появилась не под собственным именем (слишком уж оно
было смешное), но стала именоваться Евфимией. Сам Юстин не сумел сделать
подданным ни худого, ни хорошего, ибо был он на редкость слаб умом и
поистине подобен вьючному ослу, способному лишь следовать за тем, кто тянет
его за узду, да то и дело трясти ушами. Он отличался простотой, не умел
складно говорить и вообще был очень мужиковат. В глубокой старости, ослабев
умом, он стал посмешищем для подданных, и все относились к нему с полнейшим
пренебрежением, поскольку он не понимал, что происходит. Племянник же его,
Юстиниан, будучи еще молодым, стал заправлять всеми государственными делами
и явился для римлян источником многих несчастий (Прокопий: "Тайная история";
6, 8, 9).

ЮСТИН II

Византийский император в 565 -- 578 гг. Умер 4 окт. 578 г.
Сын сестры Юстиниана Юстин был куропалатом (начальником дворцовой
охраны). После смерти дяди он облекся в порфиру. Никто не знал о кончине
старого императора и об избрании нового до тех пор, пока он сам в царском
облачении не явился на ипподром. Первым делом он вызвал к себе с Дуная
двоюродного брата, тоже Юстина, сначала обласкал его, потом изобразил гнев,
сослал в Александрию и там велел умертвить. В жизни своей Юстин был
беспорядочен: утопал в роскоши и постыдных удовольствиях, был страстный
любитель чужого имущества, продавал все должности и даже священные степени и
отличался двумя пороками -- наглостью и малодушием (Евагрий: 5; 1, 2).
Во внешних делах он с самого начала повел себя заносчиво и прежде всего
перестал выплачивать установленную прежними императорами дань варварам.
Иоанн пишет, что вскоре после того, как Юстиниан ушел из мира, в
Константинополь явилось множество аваров, чтобы по обычаю нагрузиться дарами
и уйти. Немного дней спустя они пришли к Юстину и сказали ему: дай нам, как
давал умерший царь, и отпусти нас к своему царю. Но император Юстин,
скорбевший по поводу того, сколько авары берут и уносят из царства, сказал
им: больше вы ничего не получите и уйдете ни с чем. А когда они начали
угрожать, он разгневался на них и сказал им: вы, дохлые собаки, угрожаете
царству ромеев? Знайте, что я обстригу у вас все волосы, а потом сниму и
головы. По его приказанию они были схвачены и отправлены на корабли, и он,
удалив их из города, продержал полгода в неволе. Авары убоялись и долго не
показывались. Наконец они прислали новое посольство, заключили союз и
несколько лет оставались друзьями империи {Иоанн: 3; 6; 24).
Но этот двусмысленный успех оказался единственным. Италия, отбитая с
большим трудом у готов в предыдущее царствование, была потеряна в первые же
годы правления Юстина. В 569 г. на Апеннинский полуостров вторглись
лангобарды. В короткий срок они овладели большей частью страны, и к 573 г.
под властью римлян остались Романия, берег от Римины до Анконы, Рим и нижняя
часть полуострова {Дашков: "Юстиниан Второй"). У империи уже не было сил для
того, чтобы противостоять этому новому нашествию. К тому же из-за
легкомыслия Юстина римляне были вскоре втянуты в гораздо более опасную
войну: император отказался выплачивать персам установленную при Юстиниане
дань в 500 фунтов золота и вмешался в армянские дела. Следствием этого была
война, ставшая, по словам Симокатты, источником всех бедствий для римлян и
персов. Поначалу римляне имели некоторый успех, но после того, как Юстин
сместил популярного полководца Маркиана, персы перешли в наступление и в 574
г. овладели Дарой. Услыхав об этом, Юстин, потрясенный стремительным
натиском несчастий, а вскоре после того пораженный и болезнью безумия, решил
заключить с персами перемирие. А так как болезнь поражала его все сильнее (у
него отнялись ноги), то он решил назначить себе соправителя. По совету своей
жены Софии он усыновил и объявил Цезарем начальника царских телохранителей
Тиберия. После этого до самой смерти он не участвовал в делах правления
(Симокатта: 3; 9--11).

ЮСТИНА ДИНАСТИЯ

Династия Византийских императоров, правившая в 518--578 гг. Основана
Остином Первым.

ЮСТИНИАН I ВЕЛИКИЙ, Флавий Петр Савватий

Византийский император в 527-- 565 гг. Род. ок. 482 г. Умер ноябрь 565
г.
Юстиниан происходил из семьи иллирийских крестьян. Когда дядя его,
Юстин, возвысился при императоре Анастасии, он приблизил к себе племянника и
сумел дать ему разностороннее образование. Способный от природы, Юстиниан
мало-помалу стал приобретать при дворе известность и влияние, особенно после
того, как Юстин сам сделался императором. В 521 г. он был удостоен
консульского звания {Дашков: "Юстиниан Великий"). С годами Юстин впал в
явное слабоумие, и бразды правления перешли к Юстиниану. По словам Прокопия,
это был человек, исполненный хитрости и коварства, отличавшийся
неискренностью, хорошо умевший скрывать свой гнев. Он был двуличен, опасен,
являлся превосходным актером и умел проливать слезы не от радости или горя,
но искусственно вызывая их в нужное время по мере необходимости. Он
постоянно лгал: скрепив соглашение грамотой и самыми страшными клятвами, он
тут же отступал от обещаний и зароков. Неверный друг, неумолимый враг, легко
податливый на зло, он не брезговал доносами и был скор на наказания. Но,
будучи таким по характеру, он старался показать себя доступным и милостивым
ко всем, кто к нему обращался. Доступ к нему был открыт для любого, и он
никогда не гневался на тех, кто стоял перед ним или говорил не так, как
подобает. Вместе с тем он никогда не выказывал смущения перед тем, кого
собирался погубить. Он никогда наружно не проявлял ни гнева, ни раздражения
по отношению к тем, кто ему досадил. Во внешности его ни тогда, ни позже не
было ничего от царского достоинства, да он и не считал нужным блюсти его, но
и языком и внешним видом, и образом мыслей он был подобен варвару. Он почти
не испытывал потребности во сне и никогда не ел и не пил досыта, но ему было
достаточно едва прикоснуться к еде кончиками пальцев, чтобы прекратить
трапезу. Казалось, для него это дело второстепенное, навязанное ему
природой, ибо он зачастую по двое суток оставался без пищи.
Под стать себе он выбрал и подругу, так как жена его, Феодора, с
которой он жил еще задолго до свадьбы, также соединяла в себе множество
пороков. Ее отец был надсмотрщиком зверей в цирке, а сама она с детства
участвовала в представлениях мимов и занималась проституцией. По
свидетельству Прокопия, она часто приходила на обед, сооруженный в складчину
десятью, а то и более молодцами, отличающимися громадной телесной силой и
опытными в распутстве, и в течение ночи отдавалась всем сотрапезникам;
затем, когда все они, изможденные, оказывались не в состоянии продолжать это
занятие, она отправлялась к их слугам, спариваясь с каждым из них, но и
тогда не испытывала пресыщения от своей похоти. Часто в театре на виду у
всего народа она снимала платье и оказывалась нагой посреди собрания, имея
лишь узенькую полоску на срамных местах, не потому, однако, что она
стыдилась показывать их в народе, но потому, что никому не позволялось
появляться здесь совершенно нагим. Юстиниан влюбился в нее до безумия.
Сначала он сошелся с ней как с любовницей, хотя и возвел ее в сан патрикии.
Пока жива была императрица Евфимия, жена Юстина, Юстиниан никак не мог
сделать Феодору законной супругой. Но после ее смерти в 523 г. он стал
добиваться обручения с Феодорой. Поскольку человеку, достигшему
сенаторского звания, нельзя было жениться на блуднице, он заставил
императора изменить древние законы и с тех пор жил с Феодорой как с
законной женой.
В апреле 527 г. Юстиниан был провозглашен императором римлян наряду со
своим дядей. Он вступил на престол вместе с Феодорой, а спустя четыре месяца
Юстин скончался от болезни. И подданные, и соседние народы сразу
почувствовали жесткую руку нового императора {Прокопий: "Тайная история"; 8,
9, 13, 14). В делах веры он старался придерживаться православия и в 529 г.
поднял великое гонение на язычников и всякую ересь, причем имущество их
велел отбирать в казну. Император обнародовал указ, согласно которому
язычники и еретики не допускались на государственную службу (Феофан: 521).
"Справедливо, -- писал Юстиниан, -- лишать земных благ того, кто неправильно
поклоняется Богу". (Дашков: "Юстиниан Великий"). Храмы этих еретиков и
особенно тех, которые исповедовали арианство, и все их имущество он велел
отписать в казну {Прокопий: "Тайная история"; 11). Гонения не коснулись
только мо-нофизитов, ибо им открыто покровительствовала императрица.
Действительно ли это было или они договорились так между собой, чтобы один
защищал исповедников одного течения, а другой -- противоположного --
неизвестно (Евагрип: 4; 10). Однако они сочли нужным сделать вид, что в
религиозных спорах идут противоположными путями (Прокопий: "Тайная история";
10). Что же касалось нехристиан, то в их отношении Юстиниан высказывался еще
более сурово: "Язычников не должно быть на земле!" Тогда же была закрыта
Платоновская Академия в Афинах {Дашков: "Юстиниан Великий"). Против
самаритян, отказавшихся креститься, были двинуты войска. В результате
трехлетней ожесточенной войны (529--532 гг.) более 20 000 из них было
убито, еще двадцать тысяч продано в рабство за границу, а остальные приняли
насильственное крещение. Полагают, что в Самаритянской войне погибло около
100 000 римских подданных, а плодородная провинция превратилась в пустыню,
покрытую пеплом и развалинами (Гиббон: 47). Корыстолюбие Юстиниана не знало
границ. По словам Прокопия, он со всей земли забирал в свои руки частное
имущество римлян, на одних возводя какое-нибудь обвинение в том, чего они не
совершали, другим внушив, будто это имущество они ему подарили. Многие же,
уличенные в убийстве или других подобных преступлениях, отдавали ему все
свои деньги и тем избегали наказания за свои прегрешения. Он учредил
множество монополий, продав благополучие подданных тем, кто не гнушался идти
на такую мерзость. Сам он, получив плату за такую сделку, устранялся от
этого дела, предоставив тем, кто дал ему деньги, возможность заправлять
делом так, как им заблагорассудится (Прокопий: "Тайная история"; 8, 19).
Однако, несмотря на царящее везде беззаконие, именно в царствование
Юстиниана были проведены важные реформы в области права. Реализуя свои
обширные планы возрождения былого величия Рима, Юстиниан не мог обойтись без
наведения порядка в делах законодательных. В середине VI века старое римское
право из-за массы новых, часто противоречащих друг другу императорских и
преторских эдиктов превратилось в запутанное нагромождение плодов
юридической мысли, предоставлявшее искусному толкователю возможность вести
судебные процессы в ту или иную сторону, в зависимости от выгоды. В силу
этих причин, едва заняв трон, Юстиниан распорядился провести колоссальную
работу по упорядочению огромного количества указов правителей и всего
наследства античной юриспруденции. В 528--529 гг. комиссия из десяти
правоведов кодифицировала указы императоров от Адриана до Юстиниана в
двенадцати книгах "Кодекса Юстиниана". Не вошедшие в этот кодекс
постановления были объявлены утратившими силу. К 534 г. было выпушено 50
книг "Ди-гест" -- юридического канона по обширному материалу всего римского
законодательства. По окончании деятельности комиссий Юстиниан официально
запретил всю законотворческую и критическую деятельность юристов.
Комментировать и толковать законы стало отныне нельзя. Это сделалось
исключительной прерогативой императора (Дашков: "Юстиниан Великий").
Юстиниану пришлось утверждать свою власть не только законом, но и
прямым насилием. В начале VI века население столицы еще не имело к своим
василевсам того почтения, которое установилось позже. Столичные жители,
особенно на ипподроме во время ристалищ, не смущались выкрикивать свое
нелестное мнение о правителях, а в случае чего чернь бралась и за оружие.
Императоры Зинон и Анастасий многие годы вели с константинопольцами
форменную войну и отсиживались в своих дворцах, словно в осажденных
крепостях. Юстиниану пришлось укреплять авторитет своей власти железом и
кровью. Начало его правления было отмечено мощным восстанием в столице,
известным как восстание "Ника". Все началось с того, что городские власти
Константинополя приговорили какого-то мятежника к смерти. 14 января 532 г.
горожане захватили тех, кого вели на казнь, и тут же, ворвавшись в тюрьму,
освободили всех заключенных там за мятеж или иное преступление. Город был
подожжен, словно он находился в руках неприятелей. Храм Софии, бани Зевксипп
и императорский дворец от пропилей до дома Ареса погибли в пламени; тогда же
сгорели многие частные дома. Юстиниан с императрицей и некоторые из
сенаторов пребывали в страхе и бездействии. 17 января Юстиниан приказал
Ипатию и Помпею, племянникам ранее правившего императора Анастасия, как
можно скорее отправиться домой; то ли он подозревал их в посягательстве на
свою жизнь, то ли сама судьба вела их к этому (Прокопий: "Войны Юстиниана";
1; 24). Утром 18-го сам император вышел с Евангелием в руках на ипподром,
уговаривая жителей прекратить беспорядки. Он говорил, что жалеет о том, что
не прислушался прежде к требованиям народа. Однако его освистали и заставили
удалиться с позором. Часть собравшихся кричала: "Ты лжешь, осел!" Другие
требовали, чтобы императором стал Ипатий. Немедленно толпы народа ворвалась
в дом Ипа-тия и, несмотря на отчаянное сопротивление и слезы жены, одели его
в захваченные царские одежды. К мятежу примкнула значительная часть
сенаторов (Дашков: "Юстиниан Великий"). Солдаты, как те, на которых была
возложена охрана дворца, так и все остальные, не проявляли преданности
императору, но и не принимали явно участия в деле, ожидая, каков будет исход
событий. Терзаемый страхом Юстиниан собрал во дворце совет из оставшихся с
ним придворных. Они совещались между собой, как лучше поступить: остаться в
столице или обратиться в бегство на кораблях. Немало было сказано речей в
пользу и того и другого. Многие склонялись к тому, что следует бежать, но
императрица Феодора возразила им: "По-моему, бегство, даже если когда-либо и
приносило спасение, и, возможно, принесет его сейчас, недостойно. Тому, кто
появился на свет, нельзя не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть
беглецом невыносимо... У нас много денег, и море рядом, и суда есть. Но
смотри, чтобы тебе, спасшемуся, не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне
же нравится древнее изречение, что пурпур -- лучший саван". Так сказала
Феодора. Слова ее воодушевили всех, и, вновь обретя утраченное мужество, они
начали обсуждать, как им следует действовать. Все свои надежды Юстиниан
возложил на полководцев Велисария и Мунда. Велисарий только что вернулся с
войны с персами и привел с собой множество копьеносцев и щитоносцев. Мунд же
начальствовал над варварами-герулами (Прокопий: "Войны Юстиниана"; 1; 24).
Решено было напасть на мятежников, собравшихся на ипподроме по случаю
коронации Ипатия. Велисарий с трудом провел свой отряд через сгоревшую часть
города и внезапно явился перед трибунами. По его приказу воины начали
пускать стрелы в толпу и разить направо и налево мечами. Огромная, но
неорганизованная масса людей смешалась, и тут через "ворота мертвых" на
арену пробились три тысячи герулов Мунда. В результате страшной резни было
перебито около тридцати тысяч человек (Дашков: "Юстиниан Великий"), Ипатия
стащили с трона и отвели вместе с Помпеем к императору. На следующий день
солдаты убили и того и другого, а тела их бросили в море. Юстиниан
конфисковал их имущество, а также имущество всех других членов сената,
которые приняли их сторону (Прокопий: "Войны Юстиниана"; 1; 24). Неслыханная
жестокость, с которой была подавлена "Ника", надолго устрашила римлян.
Дальше, почти до самой смерти, Юстиниан правил спокойно.
После установления мира столица предстала перед глазами жителей
обезображенной пожарами и разрушениями. Город представлял собой кучу
чернеющих холмов, он был наполнен дымом и золою, всюду распространявшийся
запах гари делал его необитаемым, и весь его вид внушал зрителям ужас,
смешанный с жалостью {Дашков: "Юстиниан Великий"). Особенно горожане
сожалели о гибели храма святой Софии, основанного Константином Великим. Но
не прошло и сорока дней, как рабочие по велению императора приступили к
сооружению нового храма. Десять тысяч человек, под руководством лучших
архитекторов изо дня в день трудились на этой грандиозной стройке в течение
пяти лет и одиннадцати месяцев. Сам император, одевшись в полотняную тунику,
ежедневно наблюдал за ходом работ и поощрял их усердие своим фамильярным
обращением, своей заботливостью и своими наградами (Гиббон: 40). Вновь
воссозданный храм поражал и своими размерами, и величиной своего купола, и
невиданной по красоте и богатству внутренней отделкой. Говорят, что после
освящения собора Юстиниан обошел его и воскликнул: "Слава Богу, признавшего
меня достойным для свершения такого чуда. Я победил тебя, о Соломон!"
(Дашков: "Юстиниан Великий").
Возрождение Софии положило начало невиданной по своим размерам
строительной деятельности Юстиниана. Поврежденный пожаром
константинопольский дворец был отреставрирован с небывалой роскошью. На
азиатском берегу Пропонтиды, неподалеку от Халкедона, был возведен
роскошный, окруженный садами дворец Герея -- летняя резиденция императора.
В одном Константинополе и в соседних предместьях Юстиниан построил двадцать
пять церквей во имя Христа, Святой Девы и святых; эти церкви были большей
частью украшены мрамором и золотом. Но не только столица ощутила на себе
заботу императора -- едва ли не каждый из значащихся в календаре святых был
почтен сооружением особого храма; едва ли не каждый из городов империи был
облагодетельствован постройкой мостов, госпиталей и водопроводов, а Карфаген
и Антиохия, разрушенные войнами и землетрясениями, были отстроены полностью.
На границах империи возвели множество крепостей и укреплений для сдерживания
напора варваров. Только на дунайской границе отстроили восемьдесят замков.
Во Фракии и Дакии, превращенных гуннами в пустыню, были вновь основаны и
заселены колонистами города. В Греции были исправлены развалившиеся
укрепления Афин, Коринфа и Платей, защищены укреплениями Коринфский перешеек
и Фермопильский проход. Не менее мощные укрепления были возведены на
персидской границе, в Хер-сонесе Фракийском, в Крыму и Эфиопии (Гиббон: 40).
Все царствование Юстиниана прошло в ожесточенных войнах с варварами и
соседями. Он мечтал расширить пределы своей державы до границ прежней
Римской империи. И хотя его планы осуществились далеко не полностью,
масштабы сделанных при нем завоеваний были впечатляющими.
В 532 г., после заключения мира с Персией, Юстиниан сосредоточил свои
усилия на возвращении захваченной вандалами Африки. В качестве повода для
начала войны были использованы внутренние распри в Вандальском королевстве.
Еще в 531 г. свергнув и убив дружественного римлянам Хильдерика, власть в
Карфагене захватил узурпатор Гелимер. Юстиниан объявил ему войну, хотя
большинство сената высказалось против этой затеи. В июне 533 г. на шестистах
судах в Африку было отправлено 15-тысячное войско под командованием
Велисария. В сентябре римляне высадились на африканском берегу, осенью и
зимой 533--534 гг. под Де-циумом и Трикамаром Гелимер был разбит, а в марте
534 г. сдался Велисарию.
Сразу вслед за тем началась Итальянская война. Летом 535 г. две
небольшие, но хорошо обученные и оснащенные армии вторглись в пределы
остготской державы: Мунд захватил Далмацию, а Велиса-рий -- Сицилию. С
запада Италии грозили подкупленные римским золотом франки. Устрашенный
король готов Теодат начал было переговоры о мире и соглашался уже отречься
от престола, но в конце года Мунд погиб в стычке, а Велисарий спешно отплыл
в Африку на подавление солдатского мятежа. Теодат, осмелев, прервал
переговоры и заключил под стражу императорского посла.
Мятеж в Африке вызван был решением Юстиниана присоединить все земли
вандалов к фиску, в то время как солдаты надеялись, что император разделит
их между ними. Легионы восстали, провозгласив командующим простого солдата
Стоцу. Почти вся армия поддержала его, и Стоца осадил Карфаген, где
заперлись немногочисленные верные императору войска. С прибытием Велисария,
мятежники отступили от города, но война на этом не утихла. Собрав под свои
знамена рабов и уцелевших вандалов, Стоца еще десять лет вел войну против
императорских войск. Окончательно Африка была покорена только к 548 г.
(Прокопий: "Войны Юстиниана"; 3, 4). К этому времени Ливия, протянувшаяся на
столь огромные пространства, по словам Прокопия, была до такой степени
разорена, что встретить там человека на протяжении долгого пути было делом
нелегким и даже примечательным. А между тем, в этой богатейшей провинции до
войны одних вандалов проживало около восьми миллионов человек, не считая
потомков тех, кто прибыл сюда во времена римского владычества. Вина за этот
ужасающий разгром целиком лежала на императоре, который, не позаботившись о
прочном обеспечении своей власти, спешно отозвал из Африки Велисария,
совершенно безосновательно возведя на него обвинения в тирании. После этого
он немедленно послал оценщиков земли и наложил прежде небывалые и
жесточайшие налоги. Земли получше он присвоил себе, стал преследовать ариан,
а солдатам перестал платить жалование. Возникший вследствие этих причин
мятеж и привел к конечному разорению Африки (Прокопий: "Тайная история";
18).
Одновременно с Африканской войной продолжалось завоевание Италии. Зимой
536 г. Велисарий вернулся на Сицилию. В середине ноября римляне штурмом
взяли Неаполь. Готский король Теодот был убит заговорщиками, а престол
захватил Витигас. Но эта перемена уже не могла спасти готов. В ночь с 9 на
10 декабря 536 г. Велисарий вступил в Рим. Попытка Витигаса отбить город
назад, несмотря на более чем десятикратное превосходство в силах, оказалась
неудачной. В конце 539 г. Велисарий осадил Равенну, а следующей весной
столица готов пала. Готы предложили Велисарию быть их королем, но полководец
отказался. Тем не менее подозрительный Юстиниан отозвал Велисария из Италии
и отправил сражаться с персами, которые в 540 г. внезапно напали на
восточные провинции Византии. Следующие десять лет, когда империи пришлось
одновременно вести три тяжелые войны, были самыми трудными в царствование
Юстиниана (Пркопий: "Войны Юстиниана"; 5, 6).
Нападение персов на Сирию в 540 г. было внезапным и ошеломляющим.
"Тогда же, -- пишет Псевдо-Дионисий, -- поднялся восточный ветер, то есть
царство Персидское. Оно также усилилось и приготовилось к войне при помощи
сильных народов всего Востока. Поднялись все цари земли восточной и
направились на землю ромеев. Они прошли, разорили и покорили страну до
великого города Антиохии и осадили его. Так как город возвел укрепления,
чтобы оказать сопротивление врагу, то враг победил его, завоевал, разорил,
сжег, пленил и разрушил до основания. Он унес даже мраморные плиты, которые
были вделаны в стены и в дома, и весь город увели в плен". После этого
набега персидская армия отступила на свою территорию, но война, начавшаяся
таким образом, продолжалась еще много лет, оттягивая на себя значительные
силы империи. В том же году гунны перепит Дунай, опустошили Скифию и Мезию.
"По причине многочисленности их никто не мог устоять передними, -- пишет
Псевдо-Дионисий. -- Они поэтому с таким презрением относились к этому
царству, что послали сказать через послов: приготовьте нам дворец ваш -- вот
мы идем туда. Так что страх напал на императора и на вельмож. Ворота дворца
тотчас были заперты и укреплены железными цепями, как если бы город весь
сдавался без боя и старались укрепить только дворец. Ничего подобного не
было ни видано, ни слыхано с основания города" (Дьяконов). Направленный
против них племянник императора Юст погиб (Феофан: 531). Варвары осадили
город. "Они прорвали внешнюю стену, разграбили и сожгли все предместья, --
пишет Михаил Сириец, -- пленили всех, кого нашли там и ушли. И опять пришли
во второй и в третий раз. Потом, когда римляне собрались с силами против
них, они истребили их всех мечом в битве" (Дьяконов). Славяне, участвовавшие
в этих походах сначала как союзники гуннов, в дальнейшем продолжали свои
набеги уже самостоятельно. Никакие укрепления не могли сдержать их страшного
натиска. По свидетельству Прокопия, гунны, славяне и анты почти каждый год
совершали набеги на Иллирию и Фракию и творили ужасающие насилия по
отношению к тамошнему населению. Здесь было убито и порабощено столько
людей, что вся эта область стала подобна Скифской пустыне (Прокопай: "Тайная
история"; 18).
В Италии дела римлян также шли неважно. В 541 г. готским королем
сделался Тотила. Ему удалось собрать разбитые дружины и организовать умелое
сопротивление немногочисленным и плохо обеспеченным отрядам Юстиниана. За
пять последующих лет римляне лишились в Италии почти всех своих завоеваний.
Опальный Велисарий в 545 г. опять прибыл на Апеннины, но уже без денег и
войск, практически на верную смерть. Остатки его армии не смогли пробиться
на помощь осажденному Риму, и 17 декабря 546 г. Тотила занял и разграбил
Вечный город. Вскоре готы сами ушли оттуда, и Рим ненадолго вернулся под
власть Юстиниана. Обескровленная римская армия, не получавшая ни
подкреплений, ни денег, ни продовольствия, стала поддерживать себя грабежом
мирного населения. Это, как и восстановление суровых римских законов,
привело к массовому бегству рабов и колонов, которые непрерывно пополняли
войско Тотилы. К 550 г. он вновь овладел Римом и Сицилией, а под контролем
Константинополя остались лишь четыре города -- Равенна, Анкона, Кротон и
Отранте (Прокопий: "Войны Юстиниана"; 7). По свидетельству Прокопия, Италия
к этому времени была разорена еще больше, нежели Африка (Прокопий: "Тайная
история"; 18).
В 552 г. Юстиниан направил в Италию тридцатитысячную армию во главе с
энергичным и талантливым полководцем Нарсесом. В июне в битве при Тагинах
войско Тотилы были разгромлено, а сам он погиб. Остатки готов вместе с
преемником Тотилы, Тейей, отошли к Везувию, где во втором сражении были
окончательно уничтожены (Прокопий: "Войны Юстиниана"; 8). В 554 г. Нарсес
одержал победу над 70-тысячной армией франков и алеманов (Агафий: 2).
В том же году, воспользовавшись междоусобной войной вестготов, римляне
захватили юго-восток Испании с городами Кордубой, Картаго-Новой и Малагой
(Дашков: "Юстиниан Великий").
Между тем Придунайские провинции продолжали опустошаться варварами. В
конце 559 г. огромные полчища болгар и славян напали на Фракию, завоевали
ее, многих убили и взяли в плен. Когда варвары подступили к стенам столицы,
Юстиниан мобилизовал всех способных носить оружие, выставил к бойницам
городское ополчение цирковых партий, дворцовую стражу и даже членов сената.
Командовать обороной он поручил Вели-сарию. Нужда в средствах оказалась
такой, что для организации кавалерии Велисарий собирал лошадей из
императорского ипподрома, из богоугодных заведений и даже брал их у
зажиточных горожан. Император приказал готовить корабли для того, чтобы
отправиться на Дунай и отнять у варваров переправу. Узнав об этом, болгары и
славяне просили через посла позволить им беспрепятственно возвратиться на
свою сторону Дуная. Юстиниан послал к ним племянника Юсти-на и пощадил их
(Феофан: 551).
Наконец, в 562 г. был заключен мир с персами. Причем после
двадцатилетней опустошительной войны границы обеих империй остались
практически без изменений (Гиббон: 42).
Таким образом, несмотря на, казалось бы, непреодолимые препятствия,
несмотря на поражения, мятежи, набеги варваров, разорение государства и
обнищание народа, несмотря на мириады жертв, Римская империя все-таки
возродилась. Заплаченная за это цена была огромна, и уже современники
Юстиниана ясно сознавали, что она неоправданно велика. Сам император к концу
жизни как будто охладел к честолюбивым мечтам своей молодости. Он увлекся
теологией и все меньше и меньше обращался к делам государства, предпочитал
проводить время во дворце в спорах с иерархами церкви или даже
невежественными простыми монахами. Летом 565 г. он разослал для обсуждения
по епархиям догмат о нетленности тела Христова, но результатов его уже не
дождался: он умер между 11 и 14 ноября (Дашков: "Юстиниан Великий").

ЮСТИНИАН II РИНОТМЕТ

Византийский император Ираклейской династии, правивший в 685--695 и
705--711 гг. Сын Константина [V. Род. в 669 г. Умер 7 дек. 711 г.
Едва приняв власть, Юстиниан, по словам Феофана, возмутил весь порядок
условий и договоров, сделанный его отцом Константином, и в 688 г. двинулся
во Фракию против славян и болгар. Поначалу он добился успеха: болгар прогнал
и, дойдя до Фессалони-ки, захватил там великое множество славян. Всех их --
одних силой оружия, а других уговорами -- он заставил переселиться в Малую
Азию за Абидос в Опсикийскую область. Но на обратном пути император был
застигнут болгарами в тесных горных проходах и с великою потерею войска, со
множеством раненых едва мог уйти. Из переселенных славян Юстиниан набрал
30-тысячное войско, которое вооружил и снарядил на римский манер. Полагаясь
на эти силы, он написал халифу, что более не хочет сохранять письменно
заключенного мира. В 692 г. император со славянскими отрядами и с конницей
пошел к Севастополю. Арабы объявили, что они не нарушали мира, но принуждены
это делать по вине Юстиниана. Под руководством Муамеда они устремились на
римлян, сразились с ними, но были разбиты. Тогда Муамед решил действовать
по-другому: он тайно сошелся с вождем славян Гебулом, послал к нему колчан,
набитый деньгами, обманул его многими обещаниями и уговорил перебежать к
себе с 20 тысячами славян. После этого Юстиниан велел перебить всех
оставшихся славян вместе с женами и детьми и отступил.
Со своими собственными подданными Юстиниан жил ничуть не лучше, чем с
соседями. Он начал много построек, а надзирателем за работами поставил
Стефана Перса, своего секеллария и первого евнуха, человека кровожадного и
безжалостного: мало того, что он бесчеловечно мучил работников, но и самих
начальников побивал камнями. Однажды в отсутствие императора он осмелился
высечь кнутом, как секут розгами детей, императрицу Анастасию, мать
императора. В то же время он всячески обижал народ и сделал имя императора
ненавистным. В должность генерал-счетчика Юстиниан определил какого-то
аббата Феодота, который прежде жил в отшельничестве во фракийских теснинах.
Этот бедовый и слишком жестокий человек, требуя счетов, налогов и взысканий,
вешал на веревках и подкуривал соломой многих государственных правителей,
людей знатных и знаменитых. Также поступал он и со многими частными
жителями, мучая их понапрасну, без вины и без всякого предлога. Сверх того
градоначальник по царскому повелению заключал весьма многих в темницы и
заставлял томиться их там по много лет. Все это увеличивало в народе
ненависть к императору. Между тем Юстиниан потребовал от патриарха
Каллиника сделать молебствие для разрушения церкви пресвятой Богородицы,
которая находилась близ дворца, чтобы на этом месте возвести беседку и ложи
для цирковой партии венетов, где бы они могли принимать императора. Патриарх
отвечал на это: мы служим молебствия для основания церкви, а на разрушение
их молебствий не имеем. Но император все же настоял на своем, и церковь была
разрушена.
Воспользовавшись всеобщим недовольством, полководец Леонтий в 695 г.
сверг Юстиниана и, отрезав ему ноздри и язык, сослал в Херсонес Таврический.
Ненавистных всему народу Стефана и Феодота сожгли на форуме Быка. До 698 г.
низложенный император тихо жил в Крыму. Но, узнав о свержении Леонтия
Тиберием III, воспрянул духом и объявил херсонитам, что вновь собирается
царствовать. Тамошние жители, испугавшись опасности со стороны империи,
решили либо убить Юстиниана, либо выдать Тиберию. Проведав об этом, он
спасся бегством и, достигнув Дараса, потребовал свидания с каганом хазар.
Каган принял Юстиниана с великими почестями, взял под свою защиту и отдал
ему в жены свою кровную сестру Феодору. Спустя некоторое время Юстиниан,
отпросившись у кагана, уехал в Фанагорию и жил там с женой. Тиберий тем
временем вступил с хазарами в переговоры и обещал кагану множество даров,
если он пришлет ему живого Юстиниана или хотя бы его голову. Каган наконец
уступил его просьбам и отправил к Юстиниану охрану под предлогом защиты от
его собственных соплеменников, а сам приказал Папацу, бывшему в Фанагории от
его лица, и Валгицу, архонту Босфора, убить Юстиниана, как только они
получат на то приказ. Но так как через слугу кагана об этом была извещена
Феодора, все стало известно Юстиниану. Он, призвав Папаца для беседы
наедине, задушил его струной. Затем так же он убил и архонта Валгица.
Феодору он отослал в Хазарию, а сам сбежал из Фанагории и прибыл в Томы.
Найдя там рыбацкое судно, Юстиниан доплыл на нем до Символы, расположенной
неподалеку от Херсонеса. Отсюда он послал тайно за своими друзьями и поплыл
дальше на запад. Неподалеку от устья Днестра корабль попал в бурю. Все уже
отчаялись в спасении. Тогда Миак, слуга императора, сказал: "Вот, господин,
мы погибаем. Дай Богу обет во имя твоего спасения не наказывать никого из
твоих врагов, если он вернет тебе царство". Но Юстиниан отвечал ему в гневе:
"Да потопит меня Бог на этом месте, если я пощажу кого-нибудь из них".
Невредимый вышел он из этой бури и достиг Дуная. Своего друга Стефана он
послал к болгарскому хану Тервелю с тем, чтобы тот дал ему помощь для
овладения империей его предков, и обещал Тервелю множество даров и свою дочь
в жены. Тервель принял Юстиниана с почестями и дал ему в помощь много славян
и болгар. Вооружившись, они на следующий год появились у Константинополя
(Феофан: 680, 683, 686, 687, 696). Подойдя к стене Влахерн, Юстиниан в
течение трех дней требовал у жителей, чтобы они приняли своего императора.
Они же гнусно поносили и отсылали его. Тогда Юстиниан ночью вошел вместе с
немногими сопровождавшими в город через водопровод и таким образом овладел
столицей. Вскоре он обосновался во Влахернском дворце. Ираклия, брата
Тиберия, и других его архонтов и оруженосцев он велел повесить на дереве у
стены (Никифор: 704). Потом послал розыски во внутренние земли и перебил без
разбору многих, замешанных и незамешанных в его низложении. Императора
Тиберия и его предшественника Леонтия он велел в оковах влачить по городу.
Когда же совершались конские ристалища и Юстиниан сидел под своим
балдахином, их притащили и бросили перед ним. До окончания игр он попирал их
ногами, а потом отослал на Собачий рынок и велел обезглавить {Феофан: 698).
Хану Тервилю, раскинувшему шатры за стеной Влахерн, Юстиниан выказал большое
внимание: пришел к нему сам, накинул на него императорскую хламиду,
провозгласил кесарем, посадил рядом с собой и приказал, чтобы народ
преклонил колена перед ними обоими. Затем, одарив его богатыми подарками,
отослал назад. Каллиника, городского патриарха, за то, что тот обесчестил
его и провозгласил Леония, Юстиниан ослепил и сослал в Рим. Вместо него
поставил патриархом Кира, который в годы ссылки предрек ему второе
царствование. По отношению к подданным Юстиниан совершил множество убийств и
злодеяний. Одних он назначал на архонат и сразу же посылал вслед за ними
других и убивал; других призывал на обед и убивал ядом; третьих топил в
мешках в море. По единогласной молве он был для подданных крайне жестоким
зверем. Затем он послал в Хазарию за своей женой Феодорой и за своим сыном
Тибе-рием, родившемся от нее, и венчал их на царствие. После этого, в 710
г., он разорвал мир с болгарами и, приведя многочисленную армию во
фракийские области, выступил на войну с ними к городу Анхиалу. Но болгары,
неожиданно для войска, рассеявшегося по этой равнине для заготовки
продовольствия, напали и многих из них убили, других забрали в плен. А
самого Юстиниана, оставшегося в Анхиале, осаждали три дня. Он ночью
перебрался на судно, бежал оттуда и снова вернулся в Константинополь
{Никифор: 704, 705, 707).
Расправившись со своими врагами в столице, Юстиниан решил покарать за
заговор против него также херсонитов и боспориан. В 710 г. он снарядил
большой флот на средства столичных жителей, поставил во главе него патрикия
Стефана и велел ему истребить мечом всех жителей в Херсонесе, никого не
оставляя в живых. Римляне, прибыв в Херсонес, захватили крепость, так как
никто им не воспротивился, и уничтожили всех мечом, кроме подростков.
Свершив это дело, Стефан оставил архонтом в городе спафария Илью, погрузился
на корабли и отплыл назад, но в пути флот его попал в бурю и почти весь
затонул. Когда Юстиниан узнал об этом, то ничуть не опечалился, но,
напротив, еще больше преисполнился радости и был уже в высшей степени
одержим безумием. Он объявил, что отправит вторую армию, разрушит Херсонес и
сравняет его с землей. Услышав об этом, херсониты послали к кагану хазар и
отдались под его защиту. Спафарий Илья поднял восстание и провозгласил
вместе с херсони-тами императором армянина Вардана, которого переименовали
в Филиппика. Юстиниан в ожесточении заколол детей Ильи на груди матери, а ее
саму заставил выйти замуж за ее повара, родом индийца. Вслед за тем
император снарядил второй флот во главе с патрикием Мавром, дал ему для
осады тараны и осадные машины и приказал сравнять с землей стены Херсонеса и
весь город, не оставляя в живых ни единой души. Как только переправился
Мавр, он разрушил тараном две башни, но тут явились хазары, и война
прекратилась {Феофан: 703). Патрикий Мавр, не зная, как продолжать осаду, и
в то же время опасаясь возвращаться к Юстиниану, перешел на сторону
херсонитов и Филиппика (Никифор: 711). Так как флот медлил и письма не
приходили к императору, он отправился в Синопу, поближе к Херсонесу. Тем
временем Филиппик прибыл в столицу и без сопротивления овладел городом.
Юстиниан же со своим войском приплыл позже и остановился в Дамастрии.
Филиппик выслал против него спафария Илью, который вступил в переговоры с
императорскими воинами и всем им обещал безопасность. Все солдаты бежали от
Юстиниана, оставив его одного, и приняли сторону Филиппика, а Илья с яростью
устремился на Юстиниана, схватил его за шею и набедренным мечом отрубил ему
голову {Феофан: 703). Оруженосца Иоанна Филиппик отправил за сыном Юстиниана
Тиберием. Они захватили его бежавшим в алтарь храма Пресвятой Богородицы.
Иоанн вытащил малютку, держащегося за святой крест, не считаясь ни со
святостью алтаря, ни с обильными слезами его бабки Анастасии -- защищая
внука, та сама оказалась вместе с ним в опасности, -- и зарезал как
бессловесную тварь за стеной на паперти. Вслед за ним умертвили многих из
приближенных Юстиниана. Таков был конец Ираклейской династии {Никифор:
711).