Монархи Европы. Судьбы династий

ОГЛАВЛЕНИЕ

БОЛГАРИЯ. СУДЬБА ДИНАСТИИ КОБУРГОВ

В августе 1886 г. оказался вакантным болгарский престол. После освобождения Болгарии от пяти векового османского ига в результате русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и утверждения Учредительным собранием страны в апреле 1879 г. Тырновской конституции, провозгласившей Болгарию конституционной монархией, его занимал по рекомендации императора Александра II князь Александр Баттенберг - сын гессенского принца Александра, генерала австрийской службы, племянник Марии Александровны, супруги царя. Мало подготовленный к государственной деятельности, обладавший лишь кругозором офицера прусской армии, молодой монарх (он им стал в возрасте 22 лет) не сумел утвердить себя в болгарском обществе и через семь лет вынужден был отречься откняжеского престола.
Созданное на период до избраниянового князя регентство во главе с влиятельным, прозападно настроенным политическим лидером формировавшейся болгарской буржуазии Стефаном Стамболавым направило в ноябре1886 г. в столицы западноевропейских стран делегацию депутатов Народного собрания для подыскания кандидата на болгарский престол. Это было нелегким делом, так как, согласно Берлинскому договору 1878 г., закреплявшему итоги русско-турецкой войны, претендентом на него не мог быть представитель правящих династий великих держав и, кроме того, ему требовалось получить одобрение русского царя.
После бесплодных переговоров с разными кандидатами болгарские делегаты в декабре 1886 г. прибыли в Вену. Порядком утомленные, они в один из вечеров отправились в Венскую оперу. Там с одним из них встретился по собственной инициативе неизвестный господин в штатском, но с военной выправкой, представившийся майором в отставке, и попросил его выслушать. Он сообщил, что его бывший сослуживец по гусарскому полку австрийской армии в чине поручика, принц Фердинанд Кобургский, предлагает себя в качестве претендента на болгарский престол. Болгарские представители за отсутствием каких-либо других вариантов приняли это предложение *.

Претендент на престол

Оповещенный об этом Стамболов согласился на переговоры с Фердинандом, но тут же дал указание болгарскому дипломатическому представителю в Вене навести справки о возникшей кандидатуре.
Собранные данные свидетельствовали о богатой родословной 26-летнего претендента на болгарский престол. Он был сыном принца Августа Саксен-Кобург-Готского (1818-1881), генерал-майора австрийской армии, и принцессы Марии Клементины Орлеанской (1817-1907), дочери короля Лун Филиппа. Дядями Фердинанда по линии отца были король Португалии Фернанду II и супруг английской королевы Виктории принц Альберт, бельгийскому королю Леопольду I он приходился внучатым племянником.
Эти сведения вполне удовлетворяли болгарские правящие круги. Но занять болгарский трон Фердинанд смог только через восемь месяцев после начала переговоров с ним. В столицах западных великих держав не возражали против вступления Фердинанда на болгарский престол, но обусловливали свое официальное согласие на это получением одобрения со стороны Александра III. У того, однако, еще со времени знакомства с Фердинандом, представлявшего семейство Кобургов на его коронации в 1883 г., сложилось впечатление о немецком принце как о легкомысленном повесе, потолком которого так и останется чин поручика австрийской армии. "Выдвижение его в качестве кандидата на престол столь же комично, сколь комична и сама кандидатура", - заявил русский царь. Такое представление о Фердинанде, сохранявшееся у Александра III и в дальнейшем, было не совсем точным.

* Констант С. Фердинанд Лисицата. Цар на България. София, 1992. С. 7-8. Автор книги - английский журналист Стоян Константин Данев, болгарин по происхождению.

Действительно, в юношеские годы Фердинанд отдал дань разгульному образу жизни, тяготился навязанной ему отцом военной службой (сначала в австрийском гусарском полку, а затем у венгерских гонведов), которую он бросил сразу же после его смерти в 1881 г. Но у молодого Кобурга были и серьезные увлечения естественными науками (орнитологией, энтомологией), а также геральдикой. Особой страстью Фердинанда на всю жизнь стали путешествия по разным континентами странам. Со временем все больше крепли и честолюбивые устремления.
И когда возникла возможность занять болгарский престол, Фердинанд неожиданно для многих проявил в этом упорство и энергию. Он решился, по мнению всех своих родственников, на "отчаянный шаг": несмотря на отсутствие официального согласия ведущих западных держав и неодобрение со стороны Александра III, принял предложение Великого народного собрания, избравшего его 7 июля 1887 г. князем Болгарии. В этом решении сказалась характерная для всей последующей деятельности Фердинанда черта - политический авантюризм, стремление идти ва-банк ради достижения своих амбициозных целей.
Это, правда, сочеталось и с другим его постоянным качеством - обостренным чувством самосохранения. Все рискованные для себя решения Фердинанд осуществлял в обстановке секретности. И в Болгарию он, опасаясь покушения со стороны агентов русского царя, отправился тайно. Венские газеты сообщили об этом лишь два дня спустя после его отъезда.

Фердинанд I Кобургский

2 августа (по старому стилю) 1887 г. в средневековой болгарской столице Тырнове состоялось торжественное восшествие Фердинанда на княжеский престол.
Уже после первого общения с Фердинандом премьер-министр Стамболов сказал своим приближенным: "Болгария для него лишь подсадная утка". Полученный престол князь рассматривал прежде всего как возможность для личного возвышения до уровня (ни много, ни мало!) монархов ведущих европейских держав. Малую страну он претенциозно намеревался использовать как средство проведения своей "большой политики" на европейской арене.
Благополучие и процветание болгарского народа интересовали новоиспеченного князя лишь постольку, поскольку это могло способствовать росту его личного престижа. Сразу же возникла сознательно проведенная князем грань между собой - потомственным аристократом, предназначенным от рождения быть властителем, - и, как он считал, забитым, несамостоятельным, долгое время угнетавшимся народом. Привыкшим к скромному образу жизни, трудолюбивым болгарам были странными и непонятными дворцовая роскошь, расточительность, пышные приемы, высокомерие и нежелание князя и приехавшей с ним многочисленной немецкой свиты считаться с болгарскими обычаями. Русский дипломат князь Г. Н. Трубецкой, общавшийся с болгарским венценосцем, свидетельствовал: "Свой народ Фердинанд не любит. Он не стеснялся презрительно отзываться о нем, и мне лично пришлось слышать от него подобные отзывы... Болгары боялись его, никто не любил его" *. Знаменательны и слова Стамболова, произнесенные им на смертном одре: "Болгарский народ простит все мои грехи. Но никогда не простит мне, что я возвел Кобурга на болгарский престол" **.
До конца своего правления Фердинанд был в Болгарии чужеродцем. Лишь первые два года он безвыездно провел в стране. Затем снова дала себя знать страсть к путешествиям. Как только возникал подходящий случай, он рвался за пределы страны, чтобы окунуться в столь приятную ему блестящую светскую жизнь западноевропейских столиц. Там князь чувствовал себя значительно лучше, чем в тихой Софии.

*Князь Трубецкой Г. Н. Русская дипломатия в 1914-1917 гг. Война на Балканах. Монреаль,1983.С.46.
**Йовков И. Кобургът. София, 1980. С. 112.

Это, однако, отнюдь не означало, что Фердинанд отлынивал от государственных дел. Он активно и не без успеха занимался ими. В крови всех Кобургов была прочно укоренившаяся склонность к политической игре, интригам. В совершенстве владел этими Фердинанд. "Иезуит по природе и актер" - так характеризовал его упоминавшийся выше Г. Н. Трубецкой.
Князю удалось с помощью повышения в чине большой группы офицеров завоевать симпатии в армии и затем, в 1894 г., ловко столкнуть тогдашнего военного министра со своим слишком властным премьер-министром Стамболовым, освободиться от тяготившей его опеки со стороны последнего, пытавшегося внушать Фердинанду: "Пока есть Стамболов, существует и князь; не будет Стамболова, не будет и князя" *.
Устранение русофоба Стамболова понадобилось князю и для того, чтобы вступить в переговоры с Россией и добиться там, а вслед за тем и в столицах других великих держав своего официального признания. Это Фердинанду удалось лишь после трудно давшегося ему согласия на требование Петербурга, чтобы родившийся в 1894 г. престолонаследник Борис, князь Тырновский, принял православие (в 1893 г. убежденный католик Фердинанд вступил в брак с ревностной католичкой, дочерью герцога Пармского Марией Луизой).От этого брака у Фердинанда, помимо старшего сына Бориса, были еще сын Кирилл и дочери Евдокия и Надежда. В 1899 г. при рождении последней Мария Луиза умерла. Крестным отцом при принятии Борисом православия в феврале 1896 г. был взошедший в октябре 1894 г. на российский престол Николай 11. Фердинанду, постоянно испытывавшему к России, по свидетельству современников, "чувство непреодолимой антипатии и известного страха", пришлось посчитаться с Россией как могущественным внешнеполитическим фактором в Европе, и на Балканах в особенности, а также с сильными русофильскими настроениями значительных слоев болгарского народа, видевших в России освободительницу страны от османского ига. В 1896 г. все великие державы официально признали Фердинанда князем Болгарии.

* Йовков И. Указ. соч. С. 99.

Царь болгар

Однако Болгария, согласно Берлинскому договору 1878 г., формально все еще оставалась вассально зависимым от Порты княжеством. Провозглашение полной независимости и одновременно превращение ее из княжества в царство, каким она была до османского завоевания в XIV в., стало следующей внешнеполитической целью Фердинанда. Обретение страной полной независимости отвечало национальным чаяниям болгар и имело прогрессивное значение.
Благоприятные условия для этого возникли летом 1908 г., когда в результате прихода к власти младотурков, стремившихся к большей самостоятельности страны, отношение великих держав к Турции ухудшилось. Заручившись поддержкой Австро-Венгрии, также рассчитывавшей использовать удобный момент в свою пользу, Фердинанд 5 октября 1908 г., за два дня до объявления в Вене об аннексии Боснии и Герцеговины, провозгласил в торжественной обстановке независимость Болгарии. Одновременно страна стала именоваться царством, а Фердинанд- царем болгар.
Подготовка и сам этот политический акт были проведены в характерной для него манере скрытности и внезапности. Всеми действиями болгарского кабинета министров по дипломатическому обеспечению важного политического шага Фердинанд дирижировал, находясь за пределами страны, чтобы раньше времени не заронить каких-либо подозрений у младотурков. Лишь убедившись в том, что можно действовать наверняка, он за день до официального акта прибыл в страну, заявив встречавшим его министрам: "Завтра в 11 часов будет провозглашена независимость" **.

** Йовков И. Указ. соч. С. 218.

Самой церемонии в Тырнове Фердинанд постарался придать скромный характер, дабы не слишком дразнить турецкое правительство. Не доезжая Тырново, он сошел с поезда и, минуя городской вокзал, где ему подготовили пышную, многолюдную встречу, пешком, с букетом скромных полевых цветов, собранных по дороге, пришел в предназначенный для церемонии храм.
Тем не менее этот акт вызвал концентрацию турецких войск на болгарской границе. Турецкое правительство потребовало выплатить огромную денежную компенсацию. Обострение болгаро-турецких отношений было снято лишь вмешательством России, взявшей на себя обязательство учесть требуемую Турцией сумму в счет погашения турецкой задолженности России по долгам, связанным с окончанием войны 1877-1878 гг.
В том, что Россия пришла на помощь Болгарии в столь критический для нее момент, вероятно, сыграл свою роль и заключенный Фердинандом в феврале 1908 г. брачный союз с 47-летней принцессой Элеонорой Рейсс младшей линии (1860-1917), двоюродной сестрой и близкой подругой жены великого князя Владимира Александровича Марии Павловны, урожденной принцессы Мекленбург-Шверинской,с которой Фердинанд был в приятельских отношениях еще с юных лет. Она и взяла на себя обязанности свахи. Элеонора Рейсс заслужила определенное доверие семьи Николая II, работая вместе с Марией Павловной сестрой милосердия в одном из госпиталей во время русско-японской войны.
Укрепление своего политического авторитета Фердинанд использовал для окончательного установления в стране режима "личной власти". Будучи мастером интриг, он разжигал противоречия между лидерами болгарских политических партии, ловко играя на их человеческих слабостях. Поощряя политиков к легкой наживе и, взяточничеству, он собирал при этом на каждого компрометирующие документы и таким образом крепко держал их в своих руках. Фердинанд добился, что смены кабинетов министров происходили, как правило, по его инициативе и лидеры тех или иных партий долго не задерживались у власти. "Личность князя Фердинанда, - писал английский дипломат Дж. Бьюкенен (генеральный агент и консул в Софии в 1903-1909 гг., посол в Петербурге в 1910-1918 гг.), - так выдавалась над окружающими, что я не считаю необходимым говорить об его министрах, с которыми мне приходилось иметь дело. Все они большей частью были игрушками, движения которых управлялись его рукой" *.
Рос и внешнеполитический аппетит Фердинанда. Он уже мечтал о возрождении под своим скипетром Византийской империи. Его мечты совпадали с устремлениями окрепшей болгарской буржуазии, жаждущей присоединения новых территорий, создания "Великой Болгарии". Несмотря на активное противодействие демократических сил страны, Фердинанд сумел с помощью буржуазно-монархических кругов провести в 1911 г. через Великое народное собрание изменение 17-й статьи Тырновской конституции, согласно которой заключение договоров с иностранными государствами могло происходить с одобрения болгарского парламента. В результате у царя Фердинанда и послушных теперь ему правительств Гешова и Радославова были развязаны руки для тайных дипломатических акций.

* Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М.,1991. С. 74.

Первая национальная катастрофа

Следствием этого стало подписание 13марта 1912 г. договора между Болгарией и Сербией, предусматривавшего (в соответствии с секретным приложением к нему) совместные действия против Турции с целью последующего раздела владений Порты, которые ими будут освобождены. Затем было заключено и аналогичное тайное болгаро-греческое соглашение. К трем государствам примкнула Черногорца. Главной силой в этом балканском союзе была Болгария, располагавшая наиболее крупной армией.
Фердинанд считал, что его 25-летняя мечта стать вровень с коронованными особами великих держав близка к осуществлению. У него уже были заготовлены копии регалии византийского императора Юстиниана. Оставалось только выбрать удобный момент для военного похода на Константинополь. Повод представился, когда летом 1912 г. вспыхнули освободительные восстания в Албании и началась резня турками македонского населения.
5 октября 1912 г., в день пятой годовщины провозглашения независимости Болгарии, Фердинанд объявил Турции войну и взял на себя (согласно 11-й статье Тырновской конституции) функции главнокомандующего болгарской армии. Начавшаяся война была популярной в Болгарии и других Балканских странах, ибо вела к освобождению угнетенных единоплеменных народов от феодального ига султанской Турции.С воодушевлением сражавшиеся войска балканских союзников быстро разгромили турецкие войска. Ослепленный военным успехом, Фердинанд, несмотря на предостережения с разных сторон и поступившее турецкое предложение о перемирии, скрытое им от своих союзников, попытался с присущим ему авантюризмом овладеть Стамбулом.
Но потерпел в этом неудачу. Впрочем, и контратакующие действия турецкой армии в январе-марте 1913 г. не внесли перелома в ход войны. 30 мая 1913 г. при посредничестве великих держав в Лондоне был подписан мирный договор, отторгавший от Турциив пользу балканских союзных государств значительные территории. Их победа в первой Балканской войне принесла освобождение ряду балканских народов от чужеземного ига.
Но при разделе освобожденных территорий сказались противоречия между союзниками. Это проявилось уже в ходе Лондонской мирной конференции и привело в итоге к возникновению в июне 1913 г. второй Балканской, или Межсоюзнической, войны, к чему приложили руку Германия и Австро-Венгрия, задавшиеся целью развалить союз балканских государств.
Застрельщиком в Межсоюзнической войне выступил Фердинанд, не смирившийся с нарушением сербской стороной условий секретного протокола 1912 г. о разделе македонской территории, хотя Болгария в виде компенсации получила часть Фракии с выходом к Эгейскому морю. Полностью разделяя распространявшиеся в стране максималистские призывы болгарских шовинистов "Все или ничего!", "Война окончена! Да здравствует война!", Фердинанд спустя всего месяц после подписания Лондонского мирного договора рискнул силой решить македонскую проблему. Как и при занятии княжеского престола в 1887 г., он пошел ва-банк, на перекор предупреждению Петербурга, поддержанного Лондоном, Берлином и Парижем, о нежелательности нового военного конфликта на Балканах. Действуя в обход болгарского премьер-министра, пытавшегося с помощью русского посланника в Софии убедить Фердинанда прислушаться к сделанному предупреждению, он отдал приказ военному министру - единственному из всех министров, посвященному тогда в планы царя, - атаковать сербские и греческие войска в Македонии.
Военная авантюра Фердинанда потерпела крах уже в первые дни. К тому же трудным положением Болгарии воспользовалась Румыния с целью захвата Южной Добруджи. Ее армия вторглась на болгарскую территорию и стала быстро продвигаться к Софии. Против Болгарии выступила и Турция.
Фердинанд оказался у роковой черты. Его просьбы к Николаю II о посредничестве остались без ответа. Подвели австрийский император Франц Иосиф, обещавший "полную поддержку", но ограничившийся лишь телеграммой со словами сочувствия. Все европейское общественное мнение осудило предательские, как оно считало, действия Фердинанда по отношению к своим бывшим союзникам и требовало примерно наказать его.
С большим трудом болгарскому правительству удалось добиться перемирия со своими противниками. По Бухарестскому мирному договору 10 августа 1913 г., Румыния получила Южную Добруджу, Сербия и Греция поделили между собой почти всю Македонию, оставив Болгарии лишь небольшой Пиринский край. По 6олгаро-турецкому договору в Стамбуле29 сентября 1913 г., Турция вернула себе почти всю Восточную Фракию.
Межсоюзническая война принесла болгарскому народу значительные людские потери. Страна лишилась большей части приобретенных в итоге первой Балканской войны территорий. Авантюра Фердинанда летом 1913 г. вошла в историю Болгарии как первая национальная катастрофа.
Межсоюзническая война ярко показала несостоятельность Фердинанда как верховного военного руководителя, нанесла чувствительный удар по его престижу искусного дипломата и политика. Это осознавал и сам Фердинанд, записавший в те дни в своем дневнике: "Скорбь, огорчение, все потеряно, даже и честь не спасена". "Стал посмешищем для всего мира. Не смею показаться в Европе", - жаловался он министру иностранных дел.
Однако Фердинанд не смирился со своим военным и политическим поражением. Его воинственность не убавилась. Позднее, при встрече в Вене с испанским королем Альфонсом XIII, он с вызовом заявил: "Да, я сделал ошибки. Знаю, какие упреки мне последуют. Но меня ничто не остановит. Мой час придет. Я отомщу. Подожгу Европу со всех четырех сторон".
Урок Межсоюзнической войны состоял в том, что, как только Фердинанд перешел от дипломатических методов удовлетворения своих политических амбиций (как, например, в 1908 г.) к военным, силовым, он потерпел поражение. Однако Фердинанд не извлек этого урока. Наоборот, стремление военным путем взять реванш одержало верх. В октябре 1913 г. австрийский посланник в Софии граф Тарновский сообщал в Вену о своей беседе с болгарским царем. "В словах Его Величества чувствовалось озлобление против Сербии и Греции и желание взять реванш". Вслед за этим Фердинанд подчеркнул, что "сейчас и на будущее перед Болгарией открыт лишь один путь" - к союзу с Австро-Венгрией*.
Но Фердинанд не был бы Кобургом, если бы действовал прямолинейно, не прибегая к политическому маневрированию. Он хотел выторговать у противостоявших группировок великих держав наибольшую плату за вступление Болгарии в надвигавшуюся войну. После ее начала Болгария еще более года официально занимала нейтралитет между воевавшими блоками. Однако, после того как к осени 1915 г. определился военный успех Центральных держав и Фердинанду стало ясно, что наиболее полно его реваншистские планы могут быть удовлетворены только этими государствами, он принял в октябре1915 г. окончательное решение вступить в войну на их стороне.

* Йовков И. Указ. соч. С. 300.

Отречение от престола

В первые два месяца болгарские войска в союзе с австро-германскими силами сумели разбить сербскую армию и занять значительную часть Сербии и Македонии. Но вскоре война для Болгарии приняла затяжной, позиционный характер. В конце 1916 г. ей пришлось сражаться уже на двух фронтах: Салоникском - на юго-западе, против войск Антанты, и на Добруджанском - на северо-востоке, против румынских войск и пришедшей им на помощь русской армии.
Затягивание войны стало губительно сказываться на экономике страны. Резко ухудшилось положение народных масс, остро чувствовалась нехватка продовольствия. В городах начались демонстрации голодающих женщин-работниц. Возникло недовольство в армии, падала воинская дисциплина, нарастало массовое дезертирство. Сильное воздействие на развитие возникшего в стране революционного кризиса оказали Февральская и Октябрьская революции в России.
Последним толчком к революционному взрыву в Болгарии послужило крупное поражение болгарской армии на Салоникском фронте в середине сентября 1918 г. Среди начавших отступать болгарских солдат возник стихийный порыв к свержению правящей буржуазно-монархической клики и окончанию изнурительной войны. "На Софию!", "Смерть виновникам катастрофы!" - под такими лозунгами солдатские массы двинулись к болгарской столице.
В этой критической для себя ситуации Фердинанд попытался овладеть положением с помощью срочно выпущенного из тюрьмы лидера крестьянской партии (Болгарский земледельческий народный союз) Александра Стамболийского (в тюрьму крестьянский лидер попал в конце 1915 г. по приказу Фердинанда за резкие выпады лично против него). Но, будучи убежденным антимонархистом, Александр Стамболийский вместе со своим сподвижником Райка Даскаловым воспользовался стихийным восстанием солдат для провозглашения в стране республики. 28 сентября 1918 г. восставшие солдаты подошли к Софии, но промедлили с решающим штурмом. Правительство успело собрать в ударный кулак находившихся в столице офицеров и юнкеров военных училищ. С помощью срочно переброшенных к Софии германских войск оно сумело 30 сентября разбить восставших. За день до этого направленная в Соломки правительственная делегация подписала с представителями Антанты соглашение о перемирии на условиях полной капитуляции болгарской армии.
События 1918 г. стали для Болгарии второй национальной катастрофой. Главную ответственность за нее нес Фердинанд. 2 октября 1918 г. он по настоянию правительства принял по отдельности лидеров болгарских политических партий, задавая каждому один и тот же вопрос: "Что вы думаете о моем положении?" За исключением двух ярых германофилов все остальные, выразив "большое прискорбие", попросили принести "последнюю жертву на алтарь отечества" и отречься от престола. Вошедшему последним в царский кабинет премьер-министру Василу Радославову Фердинанд заявил с обидой: "В течение 31 года чего только я не сделал для этой крестьянской страны. Денно и нощно я трудился, заботился о ней..." - "Оставьте это суду истории. Ваше Величество",- прервал его премьер-министр. "Действительно, пусть история оценит меня", - процедил сквозь зубы Фердинанд.
Каким же вошел он в болгарскую историю?
Хотя при Фердинанде в стране произошли большие сдвиги в экономическом и культурном развитии и были осуществлены такие исторически прогрессивные акты, как провозглашение независимости Болгарии в 1908 г. и освобождение ряда балканских народов от феодального османского ига в ходе первой Балканской войны, все же имя Фердинанда в памяти болгарского народа связывается главным образом с двумя национальными катастрофами (1913 и 1918), принесшими болгарам национальное унижение и неисчислимые бедствия.
... 3 октября 1918 г. Фердинанд подписал отречение в пользу 24-летнего сына Бориса и отправился в Кобург (Бавария), где и доживал свой век. Активной политической деятельностью он больше не занимался, хотя поддерживал связи с нацистскими руководителями и пытался в их духе с помощью наставительных писем как-то влиять на политику своего сына. Он пережил его на пять лет: скончался 9 сентября1948 г. на 88-м году жизни.

Царь Борис III

Царский трон Борис занял, когда ситуация в мире коренным образом менялась. На его глазах мощная революционная волна сметала еще недавно могущественные династии Романовых, Габсбургов, Гогенцоллернов. В памяти Бориса надолго запечатлелись тяжелое военное поражение болгарской армии на Салоникском фронте в сентябре1918 г., стихийное восстание солдат и последовавший затем подъем революционной борьбы болгарского народа. Все это, естественно, вынуждало Бориса приноравливаться к новым историческим условиям.
Он уже не мог позволить себе многое из того, что было свойственно его отцу, правившему в обстановке относительной стабильности политических режимов в Европе. В отличие от Фердинанда царь Борис вел достаточно скромный образ жизни, считался примерным семьянином, не высказывал открыто своей аристократической надменности. Он родился и вырос в Болгарии, лучше отца знал жизнь и обычаи народа.
Отчасти разница характеров объяснялась и нежеланием Бориса походить на своего отца, которого он недолюбливал еще с детства из-за его деспотичного обращения. Кроме того, в течение всего царствования Борис боялся возвращения отца на болгарский престол. Он упорно противился стремлению последнего хотя бы погостить в Болгарии. Вместе с тем Борис соблюдал сыновнюю почтительность к родителю, посещал его в фамильном замке, аккуратно переводил туда просимые денежные суммы и самое основное - нередко принимал отцовские политические советы. Фердинанд как бы незримо присутствовал рядом с Борисом. По словам английского посланника в Софии (в 1938-1941 гг.) Дж. Рендела, это особенно чувствовалось во время посещения рабочего кабинета царя, над письменным столом которого мрачно нависал большой портрет Фердинанда *.
Сколь ни разнились характеры болгарских венценосцев, между ними имелось, конечно, и немало общего. И тот и другой, например, были образованными людьми. Борис "проявлял, - отмечает в мемуарах Рендел, - интерес к истории естествознания и к ботанике. Его раскинувшийся на склонах гор сад при загородном дворце во Вране, в шести милях от Софии, был одним из самых прекрасных в Европе, доставляя наслаждение и вызывая восхищение, и он [царь] всегда готов был помочь в определении любого редкого растения". Еще в юношеские годы Борис увлекался железнодорожной техникой и даже сдал экзамен на машиниста паровоза. (В газетах нередко появлялись фотографии царя, сидящего в будке локомотива.) С чисто немецкой дотошностью Борис вникал во многие другие вопросы. Он однажды изумил английского военно-морского атташе своей осведомленностью о развитии английского флота, вооружении кораблей и их командирах. Вообще военное дело было хорошо знакомо царю Борису: он окончил Софийскую военную академию, в годы первой мировой войны находился при штабе главнокомандующего болгарской армии. Умение вести беседы на разные темы, и притом в доверительной манере, позволяло царю Борису быстро завоевывать расположение многих встречавшихся с ним буржуазных политических деятелей, дипломатов, представителен творческой интеллигенции, помогало его приближенным создавать вокруг личности царя ореол "мудрого правителя".

* Rendel G. The Sword and the Olive Recollections of Diplomacy and the Foreign Service,1913-1954. L., 1957. P. 153.

Человек чрезвычайно мнительный, постоянно читавший медицинскую литературу и обнаруживавший у себя различные болезни, не пропускавший и дня, чтобы не принять лекарства (хотя физически он был достаточно крепким), человек настроения, очень неуравновешенный, нередко испытывавший безотчетный страх перед будущим, за свою жизнь, впадавший в крайний пессимизм, вплоть до мыслей об отречении и самоубийстве, - таков был царь Борис, по отзывам его ближайших советников.
Подход к политическим делам Борис явно перенял от Фердинанда и других Кобургов. Он "в главном был Кобуртом", - приходил к выводу Рендел. Это главное заключалось в отмечавшейся выше склонности к политическим интригам и изворотливости. Отсюда вытекало и стремление царя почти всегда идти к достижению политических целей сложным, а не простым, прямым путем.
Оба Кобурга в совершенстве владели искусством "притворства и одурачивания", хотя использовали они его по-разному, в соответствии со своей индивидуальностью. "Отец предпочитал, - пишет известный болгарский политический деятель Дима Казасов, - пышные и яркие декорации, а сын имел склонность к самой обычной, будничной обстановке, которая, как он считал, может легче ввести в заблуждение такого "наивного и простодушного" зрителя, как болгарский" *. Борис любил подчеркивать, что он "республиканский царь", близкий к нуждами заботам простолюдинов. Для поддержания такой репутации болгарский монарх часто посещал массовые празднества, дома крестьян, вступал в беседы с людьми "низкого происхождения", мог с демонстративной терпеливостью разделять участь маршировавших на параде под грозовым ливнем солдат, с трогательным для окружавших вниманием оказывать срочную помощь солдату, которому в глаз залетела соринка, или людям, попавшим в автомобильную аварию близ загородного царского дворца. "Личина для государей необходима, так как большинство судит о них по тому, чем они кажутся, и только весьма немногие бывают в состоянии отличить кажущееся от действительного" **, - это макиавеллистское правило болгарский монарх применял не без успеха.

*Казасов Д. Видано и преживяно, 1891-1944.София, 1969. С. 196.
** Макиавелли Н. Государь и рассуждения на первые три книги Чита Ливия. Спб., 1869. С. 76.

Авторитарный режим

Царь Борис не сразу и не легко утвердил свою личную власть. При правительстве Болгарского земледельческого народного союза (1920-1923), возглавлявшемся А. Стамболийским, Борис только царствовал, но не управлял. Стамболийский сохранял монархический институт лишь в угоду державам-победительницам, зажавшим Болгарию в жесткие тиски Нейиского мирного договора 1919 г. Скрепя сердце Борис выполнял роль "послушного монарха". "Я нахожусь, - жаловался он, - в положении хозяина магазина по продаже стеклянных изделий, в который ворвался слон. Приходится постоянно убирать осколки стекла, нести убытки".
Свержение правительства Стамболийского 9 июня 1923 г. создало благоприятные условия для расширения власти Бориса. Ударным кулаком в этом перевороте была болгарская военная верхушка - самая привилегированная, наиболее консервативная и относительно самостоятельная в государственном аппарате сила, формально стоявшая вне политики, но активно вмешивавшаяся в ход событий, когда, по ее мнению, "нарушалось народное единство", "попирались национальные идеалы" и "подрывались устои государства".
Правда, сам Борис в период подготовки и проведения переворота постарался остаться в тени. Зачем, в самом деле, вызывать излишнюю ненависть крестьянских масс, поддерживавших правительство А. Стамболийского! За два дня до его свержения царь отправился на загородную виллу Стамболийского и гостил там почти целый день, всячески показывая свое "дружеское" отношение к популярному болгарскому деятелю, над которым участники переворота вскоре учинили зверскую расправу. Царь предпочитал влиять на заговорщиков в нужном направлении через своих доверенных лиц. Окончательно убедившись, что режим Стамболийского пал, царь подписал указ о передаче власти новому правительству во главе с профашистски настроенным профессором Софийского университета Александром Цанковым.
Однако и после переворота 9 июню1923 г. позиции царя Бориса оставались еще шаткими. В сентябре того же года ему пришлось пережить несколько неприятных для себя дней, очень напоминавших бурное революционное время1918 г. Речь идет об антиправительственном вооруженном восстании, подготовленном и проведенном под руководством болгарской компартии. "Мы переживаем ответственный момент, - обращался он к армии. - Мы поставлены перед дилеммой - быть или не быть". Армия вновь выручила Бориса, подавив восстание.
Усиление роли армии в политической жизни страны вскоре привело к тому, что отдельные высшие офицеры, почувствовавшие вкус к политике, стали претендовать на установление своей диктатуры, замахиваясь при этом и на власть самого царя. Значительно позднее он признавал, что его неудачные заявления, в которых умалялся авторитет военных, дали повод к росту их недовольства. Любой государственный деятель, рассуждал царь, подчеркивающий, что "он один может спасти положение", теряет поддержку армии. "Военные таких вещей не прощают" *.
В этом Борис убедился во время государственного переворота 19 мая1934 г., организованного верхушкой офицерского союза "Военная лига" и тесно с ней сотрудничавшей политической группой "Звено", в которую входили и представители буржуазной интеллигенции. Над Борисом вновь навис дамоклов меч. В кармане одного из деятелей военной оппозиции, приезжавших к Борису утверждать состав нового правительства, лежал указ о его отречении на тот случай, если он не согласится на их требования. Но сравнительно малочисленную группу заговорщиков не поддержала промонархически настроенная основная масса офицерства. Репрессиями и лестью, угрозами и подкупами, закулисными интригами, ловкой игрой на возникших с самого начала противоречиях среди участников переворота царь Борис сумел не только обезопасить трон от покушения со стороны высшего офицерства, но и превратить армию в свою верную опору. Использовав реакционные плоды переворота 19 мая 1934 г.(фактическая отмена Тырновской конституции 1879 г., роспуск политических партий), он проложил путь к установлению единоличной монархической диктатуры, навеянной укрепившимся в Германии гитлеровским режимом.

* Филов Б. Дневник. Под общата редакция на академик Илчо Димитров. София, 1990. С. 489.

Но при этом болгарский монарх подчеркивал, что он против "абсурдных теорий" и "тоталитарных методов "гитлеровцев. Конечно, венценосный потомственный аристократ вряд ли мог питать особые симпатии к бывшему ефрейтору, не пожелавшему к тому же восстановить в Германии столь близкую Кобургам династию Гогенцоллернов и с презрением относившемуся к титулованной знати в своей стране, преследовавшему отдельных ее представителей, в том числе и сестру Бориса - Надежду, герцогиню Вюртембергскую (умерла в 1958 г.). Льстя Гитлеру и его подручным в глаза, царь Борис тем не менее в порыве откровенности не раз высказывал доверенным лицам критические замечания по адресу германского фюрера и других главарей "третьего рейха".
Но при всем том многое в Гитлере привлекало Бориса, и он без какого либо оттенка лести говорил об этом. Нараставшие политические и военные успехи гитлеровцев - вот что определяло отношение болгарского царя и его окружения к ним. Царю, сколько бы он ни говорил о своем неприятии тоталитаризма, несомненно, импонировал принцип авторитарности власти. Политическая действительность Болгарии, особенно конца 30 - начала 40-х гг., свидетельствовала о том, что его помыслы направлялись именно на воплощение в жизнь этого принципа. "Мы имеем царя, - подтверждали его приближенные, - который вникает во все политические дела и в самые малейшие их подробности". "В настоящее время, - сообщал в октябре 1941 г. в госдепартамент американский посланник в Софии Дж. Эрл, - царь обладает абсолютной властью" *.
Правда, царь Борис устанавливал личную диктатуру иначе, чем это делали Гитлер и Муссолини. Болгарский монарх, например, не пошел по пути создания массовой партии. В отличие от германских и итальянских фашистских главарей, ему не надо было захватывать власть с помощью такой партии. В ее существовании Борис видел даже потенциальную угрозу своей власти. Царя больше привлекал "беспартийный" режим. Он предпочитал управлять страной с помощью не принадлежавших к какой-либо партии чиновников и советников из дворцовой камарильи.

* Цит. по: Груев С. Корона от. тръми. София,1991.С.371.

Близко к царю в последние годы его жизни стоял премьер-министр Богдан Филов, с именем которого связаны трагичные страницы истории Болгарии периода второй мировой войны. Начав в 1906 г. служебную карьеру скромным музейным работником в Софии, он затем выдвинулся на научном поприще, стал действительным членом Болгарской академии наук, профессором археологии Софийского университета, получил высокие ученые звания в научных учреждениях Германии, Чехословакии, Австрии. Болгарскому монарху не могло не импонировать, что Филов - убежденный защитник концепции "беспартийного" режима. Этот режим "должен опираться на самых близких сотрудников власти - государственных и муниципальных служащих, на некоторые общественные организации, контролируемые властями и сотрудничающие с ними" *. Такие взгляды Филова вполне устраивали царя Бориса. В результате Филов в ноябре 1938 г. стал министром просвещения, а в феврале 1940 г. - премьер-министром.
Всю деятельность царя Бориса, по свидетельству Рендела, пронизывал страх перед "новой динамичной силой - марксистским коммунизмом". На Западе, полагал Борис, "революционеры были кроткими теоретиками", "респектабельными и подчиняющимися закону людьми". Поэтому революции там "существенно отличались бы" от "красных революций" на Балканах, населенных "буйными и соперничающими" нациями. "Как только закон и порядок будут поколеблены, наступит невообразимый ужас", - говорил царь Борис **.

* Пит, по: Казасов Д. Указ. соч. С. 638.
**Rendel G. Ор. cit. Р. 155.

Он, в отличие от своего отца и воинствующих шовинистов, часто бряцавших оружием, предпочитал добиваться "национальных идеалов" болгарской буржуазии мирным путем, с помощью дипломатии. "То, в чем мы нуждаемся здесь [на Балканах], - говорил Борис, - это длительная эпоха ненарушаемого порядка и мира"***. Болгария, согласно Нейискому договору 1919 г., со странами-победительницами в первой мировой войне была ослаблена в военном отношении, финансовые затруднения также тормозили организацию болгарских вооруженных сил в соответствии с уровнем того времени. Царь Борис вынужден был считаться с этим обстоятельством. Кроме того, болгарский монарх знал, что в стране живы воспоминания о национальной катастрофе в 1918 г. Да и сам Борис никогда не забывало пережитых им в том году событиях. Все это накладывало сильный отпечаток на внешнеполитическую деятельность царя.

Сближение с Германией

Для реализации своей ревизионистской программы царь Борис стремился заручиться поддержкой великих держав. Наиболее благоприятный отклик это стремление нашло в гитлеровской Германии, поставившей целью ликвидировать Версальскую систему договоров. "С помощью держав "оси", - говорил болгарский посланник в Берлине П. Драганов, - мы сможем осуществить мирную ревизию невыносимого положения, созданного Парижскими договорами".
Сближение Болгарии с Германией началось сразу же после прихода Гитлера к власти. Болгария нуждалась во внешних рынках. Она нашла их в Германии. Последовало заключение нескольких торговых и финансовых соглашений между Болгарией и Германией.

*** Rendel С. Ор. cit. Р. 155.

Но, от природы осторожный и склонный к лавированию, царь Борис не проводил прогерманский курс форсированно и прямолинейно. Он не спешил с принятием, по его словам, "зафиксированных политических обязательств", пытался до поры до времени сохранять известную самостоятельность, свободу рук во внешнеполитических делах, уверяя недовольных подчас этим германских и итальянских дипломатов, что именно такая линия "соответствует интересам держав "оси", правильно понятым" *.
Суть же "выжидательной политики" "мастера стратегии в последнюю минуту" (оба выражения употреблены в одном из донесений германской миссии в Софии) заключалась в том, что, все больше вовлекаясь во внешнеполитическую орбиту держав "оси", он намеревался свести к минимуму связанный с этим риск ухудшения и даже разрыва отношений с другими ведущими государствами. Болгарский монарх маневрировал, действуя сообразно с развитием международной обстановки, которая в предвоенной Европе быстро и неожиданно менялась. Обезопасить личную власть при любом повороте событий - вот чем в первую очередь руководствовался болгарский монарх. "Я заявляю, что свой трон буду охранять от всех и всеми средствами", - говорил он.
Все свои дипломатические маневры в начальный период второй мировой войны царь Борис прикрывал флагом нейтралитета, полагая, что такой способ действий будет иметь положительный для него эффект и внутри страны. Он полушутливо замечал: "Генералы мои - германофилы, дипломаты - англофилы, царица - итальянофилка **, народ настроен русофильски. Я единственный нейтральный человек в Болгарии". Однако болгарский посланник в Берлине разъяснял: "Мы проводим политику нейтралитета, которая по отношению к Германии отнюдь не является нейтральной". Да и сам ход событий наглядно показал, в чью пользу в конечном счете обернулся нейтралитет немецкого аристократа на болгарском троне.

* Documents of German Foreign Policy, Series D.L., 1953. Vol. 5. P. 286.
** Царь Борис женился 25 октября 1930 г. на дочери итальянского короля Виктора Эммануила III принцессе Джованне (род. 13 ноября 1907 г.), нареченной после православного обряда венчания в Болгарии царицей Йоанной. Их внутрисемейные отношения развивались не всегда гладко, часто возникали ссоры по вопросам воспитания детей, взаимоотношений с сестрой Евдокией и братом Кириллом. Царь не раз жаловался своему советнику и доверенному лицу Любомиру Лулчеву, что живет в "сумасшедшем доме".

Правда, под воздействием ряда факторов царь Борис некоторое время оттягивал присоединение Болгарии к Тройственному пакту. Но страх перед коммунизмом, уверенность в конечной победе германского оружия, возникшая под влиянием военных успехов вермахта в Западной Европе, соблазн получить обещанные Гитлером территориальные приращения в случае вступления Болгарии в Тройственный пакт и повысить тем самым свой авторитет среди болгарских буржуазных шовинистов взяли верх над колебаниями царя Бориса. Кроме того, он понимал, что промедление с официальным присоединением Болгарии к Тройственному пакту может привести к печальным последствиям - немецкие войска войдут в страну и без его согласия, и он окажется в роли царствующего пленника. "Я сохраню свое положение главы государства только в том случае, - рассуждал болгарский монарх, - если встречу их (германские войскам в качестве лояльного союзника Германии". Таково было окончательное решение царя Бориса. 1 марта 1941 г. был подписан протокол о присоединении Болгарии к Тройственному пакту.
В самом начале своего царствования Борис III, находясь под впечатлением грозных для Болгарии событий 1918 г., заявил начальнику личной канцелярии П. Груеву: "Пока я царь, болгарский солдат никогда не будет вовлечен в войну! Клянусь! Я никогда не позволю, чтобы болгары были принуждены снова воевать за пределами своей страны!" Эту клятву, по свидетельству многих, он повторял неоднократно и впоследствии. Действительно, Борис III стремился к этому, но обстоятельства оказывались сильнее его желания. Ему, правда, удалось в отличие от всех других союзников Гитлера не посылать болгарские войска на советско-германский фронт, ограничить их участие в войне оккупацией югославских и греческих территорий "с целью поддержания порядка" в тылу гитлеровских армий. Но сам Гитлер считал целесообразным держать основную часть болгарской армии на турецкой границе для предотвращения вступления Турции в войну на стороне антигитлеровской коалиции. И все же под давлением Германии Борису III в ходе войны постепенно приходилось увеличивать свои военные обязательства. Немцам были предоставлены военно-морские базы и другие военные объекты на болгарской территории для военных действий против СССР. Неоднократно расширялась болгарская оккупационная зона в Югославии и Греции, туда направлялись дополнительные болгарские войска для усиления репрессий против югославских и греческих партизан, а также с целью высвобождения немецких дивизий для более "горячих" участков военных действий, прежде всего на Востоке. Борис III сделал роковой шаг, объявив в декабре 1941 г. под давлением Германии, ссылавшейся на обязательства Болгарии по Тройственному пакту, войну США и Англии. Борис III надеялся, что это будет лишь "символическая война". Спустя два года такой шаг привел к тому, что англо-американская авиация стала подвергать разрушительным бомбардировкам Софию и другие болгарские города.

Загадка смерти царя Бориса

Делая ставку на Германию, Борис, как и его отец в 1915 г., совершил фатальный просчет. После Сталинградской и Курской битв, высадки союзных войск в Северной Африке в ноябре 1942 г. и в Сицилии в июне1943 г., выхода Италии из войны стало ясно, что гитлеровскую Германию ожидает близкий военный крах. Вместе с ней у грани третьей национальной катастрофы оказалась и Болгария. В этот критический для страны момент царь Борис в конце августа 1943 г. внезапно скончался. Обстоятельства его смерти долгое время оставались загадочными, породили немало разноречивых версий.
15 августа 1943 г. болгарский монарх после двухдневного визита в Германию вернулся в Софию крайне удрученный. Через день переутомленный монарх отправился в загородную резиденцию в Рильских горах, где пробыл до 23 августа. Вернувшись в столицу, царь сразу же пожаловался на плохое самочувствие и через несколько часов в рабочем кабинете, просматривая деловые бумаги, потерял сознание. Первый диагноз врачей был таков: у царя тяжелое заболевание печени. Но состояние его здоровья не улучшилось и наследующий день, и тогда лечащие врачи изменили свое мнение, констатировав острый сердечный приступ. 28 августа под вечер звон колоколов софийских церквей возвестил о кончине болгарского самодержца. В тот день один из приближенных монарха припомнил его слова, что "он умрет в 50 лет, как царь Симеон" (правил в 893-927 гг.).Царь Борис скончался на 50-м году жизни. Официальное медицинское заключение, опубликованное 30 августа, гласило: "Смерть наступила от закупорки левой сердечной артерии (тромбоз), двухсторонней пневмонии и кровоизлияния в легкие и мозг".
Однако мало кто поверил этому документу. В Болгарии и за ее пределами. Сразу же стали распространяться слухи о насильственной смерти царя Бориса. Причем большинство считало виновниками его преждевременной смерти гитлеровцев. Ведь болгарский монарх умер после поездки в Германию. И следовательно, post hoc, ergo propter hoc (после этого, значит, по причине этого). Такая логика оказалась сильнее, чем официальное коммюнике и разъяснения Филова на специальной пресс-конференции, проведенной 31 августа.
Стихийно возникшая версия о причастности нацистов к смерти царя Бориса широко распространилась еще и потому, что соответствовала возраставшим антигитлеровским настроениям в болгарском народе, не говоря уже об общественности стран, сражавшихся с фашистскими завоевателями.
Эта версия оказалась живучей. С течением времени она обрастала различными подробностями. В январе1945 г. в отчетах о заседаниях Народного суда над болгарскими военными преступниками, помещенных в некоторых западных газетах, указывалось, что брат царя князь Преславский Кирилл (1895-1945) считает причиной смерти Бориса слишком большую концентрацию кислорода в кислородной маске при его возвращении на самолете, управлявшемся личным пилотом Гитлера.
К сторонникам версии о насильственной смерти царя Бориса, не вдаваясь в догадки о ее виновниках, примкнула и его супруга царица Йоанна, опубликовавшая в 1961 г. воспоминания в миланском журнале "Oggi", которые затем вышли отдельной книгой, переведенной и на болгарский язык *. Главный ее аргумент - царь Борис за13 лет супружеской жизни никогда ничем серьезно не болел и вдруг так быстро скончался. Однако в воспоминаниях Иоанны исследователи обнаружили противоречия, фактические неточности. К тому же известно, что она всегда стояла в стороне от государственных дел мужа, посвящая все свое внимание светским развлечениям и детям.

* ?Царица Йоанна. Спомени. София, 1991.

Упорно, но бездоказательно говорила о причастности гитлеровцев к смерти царя Бориса его сестра Евдокия (1898-1985), всегда с предубеждением относившаяся к любым контактам царя Бориса с нацистскими главарями.
О том, что гитлеровцы замешаны в смерти болгарского монарха, писали и другие западные мемуаристы, журналисты и историки. Их рассуждения, однако, не подкреплялись документальными данными.
Первым их изучение начал западногерманский историк X. Хейбер, пришедший к заключению, что нацисты не были заинтересованы в смерти царя. Вместе с тем он не исключал возможности насильственного устранения царя Бориса и в конце исследования подчеркивал: "Загадка, которую задала смерть царя, пока не поддается разрешению" **.

**Heiber Н. Der Tod des Zaren Boris// Vierteljahrschefte fur Zeitgeschichle. 1981. № 4. S.415.

Это мнение сохраняется и до сих пор. Его придерживается, например, С. Груев, болгарский эмигрант, сын упоминавшегося выше П. Груева, казненного по приговору Народного суда в 1945 г. В изданной им в 1987 г. на английском языке и переведенной в 1991 г. на болгарский язык солидной книге о 25-летнемцарствовании Бориса III он утверждает, что вопросы и подозрения, связанные со смертью царя, не сняты окончательное *.
В частности, С. Груев приводит свидетельство военно-воздушного атташе германского посольства в Софии фон Шёнбека, пользовавшегося доверием царя Бориса и принявшего активное участие в срочной доставке на самолете двух немецких врачей в Софию для лечения царя в первые дни его заболевания. Как явствует из дневниковых записей фон Шёнбека от 27 и 28 августа 1943 г., эти врачи сказали ему, что появившиеся перед смертью царя темные пятна на теле порождают подозрение в отравлении его каким-то длительно действующим индийским ядом, подложенным царю еще за несколько месяцев до смерти. Шёнбек при этом вспомнил о полученном в конце мая 1943 г. пророческом сообщении из Турции, что царь Борис не доживет до сентября этого года **.
Тем не менее болгарский историк И. Димитров, глубоко изучивший на основе широкого круга литературы и источников, прежде всего болгарских, обстоятельства смерти царя Бориса, попытался развеять миф о ее "загадочности" ***.
Гитлеровцы были непричастны к смерти царя Бориса. Известие об этом в Берлине восприняли с большим огорчением. Геббельс заявил: "Царь Борис умер. Мы лишились важной опоры на Балканах" ****. Но Гитлер выдвинул версию, что смерть Бориса "дело рук итальянцев". Он посчитал, что Бориса отравила сестра царицы Йоанны принцесса Мафальда, приезжавшая в Софию.
Однако Мафальда не посещала Софию накануне смерти царя Бориса. Она приехала туда уже на погребение. Итальянским правящим кругам, готовившимся к выходу из войны, в то время было, конечно, не до болгарского царя. Они, в том числе и королевская семья, думали прежде всего о своей собственной судьбе. Очевидно, версия о причастности итальянцев к смерти царя Бориса возникла у Гитлера на почве нараставшей у него под влиянием капитуляции Италии в 1943 г. вражды к итальянскому королевскому дому и правительству Бадольо.

*Груев С. Указ. соч. С. 453.
** см. там же. С. 444-445.
***Димитров И. Смъртта на цар Борис III //Исторически преглед. 1968. N 2.
****Semmler R. Goebbels - the Man Next toHitler. L., 1947. P. 100.

Предположение об отравлении царя Бориса не подтвердило и вскрытие его тела, проведенное болгарскими врачами. Вот что сообщил И. Димитрову болгарский медик, наблюдавший вместе с другими врачами за развитием болезни царя. "Смерть Бориса III - характерный случай инфаркта. Сколько людей становится жертвой этой внезапной, неожиданной болезни, всегда возникающей как следствие переутомления, тревоги, сильных эмоций... Наш клинический диагноз полностью подтвердился и при вскрытии. Мне не известен яд, который можно ввести так, что он попадет прямо в сердце и не оставит никаких следов в других органах".
Изыскания И. Димитрова в совершенно ином свете представляют и показания князя Кирилла в Народном суде в 1945 г. Болгарский историк, ознакомившись непосредственно с протоколами судебного разбирательства, установил, что князь Кирилл давал неискренние, противоречивые ответы на вопросы, связанные с выяснением обстоятельств смерти своего брата. Вначале он категорически отрицал насильственную смерть болгарского монарха и называл в качестве ее главной причины нервное переутомление, накопившееся у последнего за 25 лет царствования. Мнение князя изменилось, когда ему показалось, что от него ждут другого объяснения.
Несостоятельна и версия, получившая распространение в последнее время, о причастности к смерти царя Бориса советских органов и болгарских коммунистов. Если, задать классический вопрос "кому выгодно?", то, конечно, смерть царя Бориса - одной из ключевых для гитлеровцев фигур на Балканах - создавала благоприятные политические условия для Советского Союза, способствовала борьбе болгарских коммунистов против царского режима. Но в равной степени это событие соответствовало и политическим целям всех, кто входил в антигитлеровскую коалицию и стремился к разгрому держав "оси" и их сателлитов. Главное же состоит в том, что, как отмечает С. Груев, которого нельзя заподозрить в симпатиях к коммунистам, "никаких конкретных фактов и доказательств в пользу этой версии не было найдено ни по горячим следам, ни в последующее время".
Итак, судя по всему, болгарский монарх умер естественной смертью. Сложная международная обстановка летом 1943 г., в которой это случилось, внезапность и преждевременность кончины царя способствовали распространению версии о насильственном устранении болгарского венценосца. Подлинной же причиной, ускорившей смерть царя Бориса, было его тревожное, угнетенное состояние, вызванное сознанием того, что проводимая им политика заходит в тупик и династии грозит новая, еще более серьезная, чем в 1918 г., катастрофа. "Наше представление окончено", - с отчаянием говорил он за несколько дней до своей смерти брату Кириллу*. Создавалось впечатление, что царь Борис в те дни сам искал быстрой смерти. Не случайны слова, сказанные им Филову 15 августа по возвращении из ставки Гитлера: он "на обратном пути даже хотел повстречать вражеский самолет и погибнуть" **. По наблюдениям людей, близко общавшихся тогда с ним, пишет С. Груев, он "вел себя как человек, стремившийся к смерти", делая все, несмотря на начавшиеся боли в сердце, "на пределе своих физических возможностей", что и привело к гибельному исходу ***. С. Груев оценивает такое поведение царя Бориса как "пассивное самоубийство".
Тело царя Бориса было похоронено в часто посещавшемся им при жизни Рильском монастыре, живописно расположенном в горах в нескольких десятках километров от Софии. Усилившееся паломничество к месту погребения царя побудило власти Отечественного фронта в 1946 г. перезахоронить гроб в малодоступном для посетителей парке загородного царского дворца "Брана". После выезда царской семьи из Болгарии дворец "Врана" был превращен в государственную резиденцию, могила царя и небольшая часовня вскоре исчезли, но о том, что произошло с гробом и останками царя, пока достоверных сведений не имеется. В 1990 г. начались раскопки места погребения. Удалось лишь обнаружить герметически запаянный стеклянный сосуд с бальзамированным сердцем царя Бориса и приложенным к нему письменным подтверждением этого врачами, проводившими вскрытие его тела. Медицинская экспертиза согласилась с заключением болгарских врачей в 1943 г. - царь Борис скончался от инфаркта ****.

* Архив внешней политики России, фонд микрофильмов, нег. 656, поз. 10, ф. 299, л. 13-14 (Дневник генерала Н. Михова).
** Филов Б. Указ. соч. С. 601.
***Груев С. Указ соч. С. 450.
****Леверсон А. Цар Борис III. Щрихи към портрета. София, 1995. С. 529.

Регенты при царе Симеоне II

У царя Бориса от брака с Йоанной было двое детей: дочь Мария Луиза(род. 13 января 1933 г.) и сын Симеон(род. 16 июня 1937 г.).
После смерти Бориса встал вопрос о создании, ввиду малолетства престолонаследника Симеона, регентского совета при нем. Согласно Тырновской конституции 1879 г., регенты в количестве трех человек должны были выбираться Великим народным собранием. Но, учитывая сложные внешние и внутренние условия, правящие круги пошли на нарушение конституции, и выборы регентов были проведены 9 сентября 1943 г. на XXV обыкновенном Народном собрании. В регентский совет вошли князь Кирилл, премьер-министр Филов и военный министр генерал Михов.
Царская семья, собравшаяся в полном составе (за исключением Фердинанда I) на похороны Бориса III 5 сентября 1943 г., согласилась с тем, что представителем от нее в составе регентства должен быть князь Кирилл. Высказывая это согласие в беседе с Филовым, царица Иоанна заявила также, что, учитывая особенности характера князя Кирилла, будет спокойна, если и Филов войдет в состав регентства. Не все члены царской семьи, и прежде всего сестра Бориса Евдокия, положительно воспринимали Филова, откровенного германофила, но другого варианта в условиях, когда гитлеровские представители проявляли большую заинтересованность в сохранении прогерманского курса Болгарии, не было видно.
Центральной фигурой в регентском совете формально считался князь Кирилл. Но он не имел в стране политического влияния. "На всех представительных мероприятиях, - отмечал германский посланник в Софии, - он находился по сравнению с царем в тени" и "всегда говорил с голоса царя". По натуре Кирилл был легкомысленным человеком, мотом и гулякой, часто появлялся в непрезентабельных кабаках в обществе небезупречных друзей. Малозаметным деятелем был и генерал Михов, занявший в 1942 г. пост военного министра по рекомендации Филова и с тех пор видевший в нем своего благодетеля и покровителя. Доминировал в регентском совете Филов, не обладавший, правда, как и все премьер-министры при царе Борисе, "качествами вождя", но мечтавший стать им. "Царь-заместитель" - так сразу же окрестила его молва.
Регентский совет продолжал проводить политику царя Бориса, направленную на союз с гитлеровской Германией, хотя и стремился в условиях приближавшегося краха "третьего рейха "избегать расширения обязательств, особенно военных, перед ним. Но регентский совет оказался неспособным укрепить свое положение даже в правящем лагере. Непрочность власти, возникшей после смерти царя Бориса, стала одной из причин нарастания политического кризиса в стране. По мере приближения Красной Армии к границам Болгарии этот кризис углублялся, ширилась вооруженная освободительная борьба против существовавшего строя, завершившаяся 9 сентября 1944 г. его свержением и установлением власти Отечественного фронта.
Однако монархия Кобургов просуществовала еще два года. Члены прежнего регентского совета, князь Кирилл, Филови Михов, по приговору Народного суда были казнены в 1945 г. В состав нового регентского совета вошли ученый-философ коммунист Тодор Павлов и представители оппозиционных царскому режиму кругов профессор-юрист Венелин Ганев и Цвятко Бобошевский. Малолетний царь Симеон II с матерью скромно жил в загородном дворце. Но еще существовала придворная камарилья, правда сильно поредевшая. Царскую семью довольно часто навещал представитель США в Союзной Контрольной Комиссии(СКК) генерал Д. Кроил, отдавая подростку-царю и царице Иоанне официальные и неофициальные почести.
Регентский совет даже своим существованием в определенной мере сказывал влияние на политическую жизнь в стране. Оппозиционные правительству Отечественного фронта силы надеялись использовать в своих интересах институт монархии.
8 сентября 1946 г. на общенародном референдуме по вопросу о форме правления подавляющее большинство населения высказалось за ликвидацию монархии и установление народной республики. 15 сентября 1946 г. Народное собрание провозгласило Болгарию Народной Республикой. Так завершилось почти 60-летнее правление в Болгарии немецкой династии Кобургов.

Симеон II и его семья

16 сентября 1946 г. Симеон II вместе с матерью и другими родственниками покинул страну. Поначалу царская семья поселилась в Александрии (Египет),где тогда жили покинувшие Италию отец и мать Иоанны король Виктор Эммануил III и королева Елена. Симеон учился в английском колледже. Летом1951 г. Симеон с согласия испанского правительства переехал в Мадрид, в котором проживает и в настоящее время. Там окончил французский лицей, а затем военную академию в США (имеет чин лейтенанта запаса США). В январе 1962 г. он вступил в брак с дочерью испанского потомственного аристократа Мануэля Гомес-и-Модета, казненного вместе со своей супругой Мерседес Сехуэла-и-Фернандес в начале гражданской войны в Испании, Маргаритой Гомес-Асебо и Сехуэла. (После его женитьбы царица Иоанна приобрела виллу в небольшом местечке на океанском побережье Португалии и проживает там со своей секретаршей, часто приезжает в Мадрид.) От этого брака Симеон имеет четверых сыновей и дочь. Сыновья носят громкие титулы: Кардам - князь Тырновский, Кирилл - князь Преславский, Кубрат - князь Панагюрский, Константин Асен - князь Видинский *.Симеон активно занимается бизнесом **.
Долгое время в испанской прессе Симеон II упоминался лишь в связи с его присутствием на свадьбах представителей европейских династий. Но в последнее время Симеон II стал приобщаться к политическим делам. В связи с коренными переменами, происходящими в Болгарии с конца 1989 г., там пробудился интерес к фигуре царя. В болгарской печати и по телевидению появились интервью с ним, из которых видно, что он питает надежду на возвращение в Болгарию и превращение ее в конституционную монархию. "Держу двери открытыми для всех возможностей, касающихся моей роли в Болгарии, моего возвращения в страну и дальнейших шагов", - заявляет Симеон II, подчеркивая при этом, что он царь "по профессии".
Вопрос о возвращении в Болгарию Симеона II, о котором не вспоминали 43 года, вызывает в стране неоднозначную реакцию. Промонархические настроения среди болгарского населения, уставшего от бесплодной для судеб страны борьбы за власть между различными политическими группировками, становятся все более заметными. Возникают, правда пока еще неустойчивые, надежды, что монарх, встав надпартийными групповыми интересами, сможет обеспечить национальное возрождение Болгарии. Неожиданно теплый прием был оказан жителями Софии сестре Симеона II княгине Марии Луизе, приехавшей туда в мае 1991 г. с .частным визитом ***. В конце мая1991 г. Великое народное собрание даже приняло решение провести 6 июля 1991 г. референдум по вопросу о будущей форме правления в стране. Но через неделю оно было отменено, поскольку реакция в Болгарии на это решение была большей частью негативной. Ведь в 1946 г. народ уже высказал свое мнение о форме правления. Промонархические силы, поняв, что в данный момент невозможно рассчитывать на успех, отложили исполнение своих намерений до наступления лучших времен. Тем не менее президент Болгарии Желю Желев санкционировал выдачу Симеону II болгарского паспорта.
В конце мая 1992 г. внимание журналистов привлекла пресс-конференция в Мадриде, на которой бывший болгарский монарх рассказал о беседе, которая у него состоялась с президентом Болгарии. Президент беседовал с Симеоном более четырех часов, и, по словам бывшего царя, переговоры прошли" в обстановке сердечности, в деловом и позитивном духе".
В конце августа 1993 г. царица Иоанна и ее дочь Мария Луиза получили возможность приехать на короткое время в Болгарию по случаю 50-й годовщины смерти царя Бориса и захоронения сосуда с его бальзамированным сердцем в Рильском монастыре. Промонархические настроения определенной части болгарского населения продолжают сохраняться. В конце 1994 г. в интервью французской газете "Фигаро" Симеон заявил, что он приедет в Софию, только если это будет необходимо. "Монархия имеет смысл лишь в том случае, если она нужна большинству".

* Кардам (род, в 1962 г.) учился в США и работает в Вашингтоне в одной из фирм, Кирилл (род. в 1964 г.), женившийся в 1990 г. на Росарии Надал, окончил Принстонский университет (США) по специальности "теоретическая физика", работал в Нью-Йорке, а затем переехал в Лондон, Кубрат (род, в 1965 г.) окончил университет в Памплоне (Испания) и работает в Лондоне, Константин (род. в 1967 г.) и дочь Калина, родившаяся в 1972 г., окончили французский лицей в Мадриде. Примеч. сост.
**См.: Цар Симеон и семейството му. София,1991.
*** Княгиня Мария Луиза в 1957 г. вышла замуж за принца Карла Владимира Лейнингенского и имеет от него сыновей Карла Бориса (1960) и Германа(1963). Брак расторгнут в 1968 г. В 1969 г. Мария Луиза вышла замуж за Бронислава Хробока, поляка по происхождению, владельца небольшой фирмы. У них двое детей: дочь Александра (1970) и сын Павел (1972). Супруги проживают в США. Примеч. сост.