Лесны Иван. О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)

ОГЛАВЛЕНИЕ

РИЧАРД III
"Когда я показал вам портрет, -- спросил Грей, показалось ли вам,
прежде чем вы узнали, о ком идет речь, что это злой человек!" "Нет, --
признался врач, -- мне показалось, что это больной".
Джозефина ТЭЙ "Дочь своего времени".

Английский король Ричард III, последний представитель династии
Плантагенетов, известен, особенно за пределами Англии, как один из крайне
отрицательных исторических персонажей -- в основном, благодаря Шекспиру. В
его исторической хронике это Злодей с большой буквы, безжалостный,
бессовестный человек, жаждавший только власти. Убийца и подстрекатель к
убийствам, у которого на совести не только смерть своих несовершеннолетних
племянников (один из них -- Эдуард -- был законным наследником трона), но и
своего собственного брата Георга Кларанса, лорда Гастингса и ряда других. Он
злой, коварный, жестокий, только и делает, что планирует преступления. Как и
каждый настоящий злой гений, он уродлив и отвратителен, "так безобразен, что
даже собаки лают на него". Просто фантастически убедительный отрицательный
персонаж, который был оселком мастерства многих поколений актеров. Этого
выродка крупнейший английский драматург прославил изречением "Королевство за
коня!", которое Ричард III якобы воскликнул во время битвы при Босворте, где
он и погиб в неполные тридцать лет отроду. Отрицательный тип до самого
своего конца: коня он якобы хотел лишь для того, чтобы трусливо бежать с
поля боя...
И все же... если придерживаться исторической правды (а не
художественного образа, созданного действительно мастерски), если принять во
внимание истинные дела Ричарда, то крупнейший драматург всех времен в этой
пьесе так же ошибался, как и в своей "Зимней сказке", в которой он поместил
чехов на морском берегу.
Ошибка не была сознательной -- Шекспира отделяло от времени Ричарда
целое столетие, и поэтому он должен был полагаться на летописцев и
историков. Основным источником, очевидно, была "Истерия Ричарда III" Томаса
Мора, написанная во времена Тюдоров, которых очень устраивал как можно более
черный образ последнего Плантагенета...
К Томасу Мору и его хронике мы еще вернемся.
Для нас же Ричард III важен прежде всего, как историческая личность.
Нам интересно, каким он был в действительности, какую роль играл на самом
деле на сцене средневековой Англии. И, понятно, нас интересуют физические
отклонения у Ричарда, оказали ли они какое-то влияние на его поведение, или,
скажем, привели ли они к некоторым отрицательным сторонам его характера.
К сожалению, в исторической литературе о жизни и правлении этого
государя мы постоянно сталкиваемся с неким мифологическим взглядом на этого
человека, возникшим под влиянием сильного образа отрицательного героя
шекспировской трагедии. Особенно долго оставалась нераскрытой загадка гибели
или убийства двух юных претендентов на трон в лондонском Тауэре,
приписываемого именно Ричарду III, на пути которого к престолу они стояли.
Интересно, что, пожалуй, больше всего света пролила на эту запутанную и,
можно сказать, запретную историю автор детективных романов на исторические
темы Джозефина Тэй. Ее книга "Дочь своего времени" сразу же после ее выхода
в свет (Лондон, 1951 г.) вызвала большое смятение среди историков и
подтолкнула некоторых из них на новые исследования, заставила заняться
переоценкой...
Война алой и белой розы. Ричард III родился 2 октября 1452 года, за год
до окончания Столетней войны и за три года до начала войны двух роз.
О Столетней войне мы уже говорили в предыдущей книге. Она была вызвана
спором о французском престоле, проходила исключительно на территории Франции
и закончилась постепенным освобождением всей страны, за исключением Кале,
который оставался в руках англичан еще почти целое столетие.
Война роз была также борьбой за власть, на этот раз речь шла об
английской короне. Соперниками были Ланкастеры и Йорки, две линии
королевской династии Плантагенетов (первые имели в своем гербе алую розу,
другие -- белую). Война роз продолжалась три десятка лет и окончилась
смертью Ричарда III в 1485 году. В ней погибла почти вся родовитая
феодальная знать в королевстве: из 70 лордов, заседавших еще в 1460 году в
Верхней палате, к концу XV века осталось восемнадцать. Остальных слоев она
особенно не коснулась (иными словами, это не была гражданская война в
истинном смысле. Одна из выдающихся фигур, Эдуард Йорк, вел своих
сторонников на жестокую сечу под лозунгом "Щадите народ, бейте господ!". Оба
соперничавших лагеря имели достаточно бойцов, потому что в то время в Англию
возвращались солдаты с проигранной войны с Францией. Им не хватало дома той
жизни, к которой они привыкли во Франции, так что они с удовольствием шли на
войну двух роз за жалование и в надежде на трофеи.
И хотя непосредственной причиной войны были выдвинутые Ричардом,
герцогом Йоркским, притязания своего рода на престол (у него было двенадцать
детей, двое из них -- Эдуард и Ричард -- действительно взошли на трон), она
была не единственной, хотя и безмерно важной для того времени. (Кстати,
споры о наследстве и династической преемственности были обычным делом в
средневековье, и не только в Англии. Вспомним хотя бы братоубийственные
стычки между Пржемысловичами!) Ричард Йорк объявил правивших Ланкестеров
узурпаторами трона, а себя -- его законным наследником.
По меркам того времени, он был прав. Генрих Герфорд, герцог
Ланкастерский, задолго до того, в 1399 году, действительно, насильственно
низложил, а позднее приказал убить последнего короля, представлявшего прямую
линию Плантагенетов, Ричарда II, и сам взошел на трон под именем Генриха IV.
Ричард II был его кузеном и, между прочим, также мужем Анны Чешской, дочери
нашего Карла IV. В истории он известен тем, что подавил крестьянское
восстание Уота Тайлера и пытался ограничить власть крупных феодалов. Но
сейчас не об этом речь... Добавим, что основатель династии Ланкастеров был
третьим сыном Эдуарда III Плантагенета, в то время как основатель рода
Йорков Эдмунд был даже четвертым сыном этого государя. И тем не менее его
внук Ричард, герцог Йоркский, претендует на трон не только по праву крови,
но и по закону. Дело в том, что он ссылался на права по своей матери Анне
Мортимер, правнучке герцога Лайонела Кларанса, который был вторым сыном
Эдуарда III. А в Англии, как мы знаем, и женщины имели право
престолонаследия.
Тем не менее существенной причиной этой внутренней феодальной войны
были условия жизни в стране, анархия в управлении королевством, но главное,
изменения, происходившие в производственных и социальных отношениях, которые
постепенно нарастали и подрывали самые основы феодального строя. Проявлялось
это в введения более прогрессивных форм использования сельскохозяйственных
земель (разведение овец, производство шерсти и сукна), что особенно широко
стали применять владельцы феодальных вотчин в южных и восточных графствах, а
также зажиточные крестьяне и горожане, которые скупали землю и превращали ее
в пастбища для овец, основывали ткацкие фабрики и суконные мануфактуры. Все
это содействовало развитию торговли и укреплению городского сословия.
Окончание Столетней войны, в результате которой померкла слава Англии,
так же как и начало войны роз были обусловлены также тем, что после смерти
Генриха V Ланкастера на престол взошел в 1422 г. его несовершеннолетний сын
Генрих VI. В то время ему не было и года, и королевство оказалась в руках
феодальной знати во главе с графом Суффолком. Главным девизом этой
опекунской клики было "Хватай, что можешь!", и они следовали ему,
действительно, неизменно. В нее входила группа феодальных вельмож,
владельцев обширных вотчин, в основном, на экономически отсталом севере,
куда новые перемены в производственных отношениях еще не дошли. Так что
источником их доходов стало разворовывание королевских поместий и казны,
непомерно высокие налоги и другие поборы, которыми они облагали население,
прибегая к насилию. Жадность этой правящей клики не знала пределов -- не
редки были и случаи, когда эти феодалы, располагавшие значительными
вооруженными силами, нападали на вотчины своих соседей и захватывали их
земли и собственность. Эти беспорядки и грабеж вызывали повсюду возмущение;
особенно тяжело страдали от них неимущие слои, мелкие крестьяне и городская
беднота. Тщетно они требовали соблюдения своих прав и искали У короля защиты
от своеволия феодалов; и потому они решали сами защитить себя с оружием в
руках. В стране вспыхивали бунты и восстания, которые, однако, власть всегда
подавляла, а с восставшими кроваво расправлялась (например, "жатва голов"
после восстания Кэди в 1450 году). Все громче стали слышаться голоса,
требовавшие нового правительства, сильной королевской власти, которая навела
бы порядок в стране, укротила надменных феодалов и больше благоприятствовала
бы предпринимательству и торговле.
Однако регентство феодальных магнатов продолжалось и в годы
совершеннолетия короля, потому что Генрих VI был неспособен править
самостоятельно. Дело в том, что у него наблюдались нарушения психики, о чем,
к сожалению, у нас нет достаточной информации. Мы только знаем, что многие
недели он неподвижно сидел, тупо глядя перед собой, не говорил, не отвечал
на вопросы, и что после такого состояния следовали периоды, когда он внешне
был совершенно здоров, иногда и полон энергии и жажды деятельности.
Создается впечатление, что Генрих VI страдал маниакально-депрессивным
циркулярным психозом, при котором периоды глубокой депрессии и
интеллектуальной заторможенности чередуются с маниакальными периодами,
отличающимися чрезмерной активностью и эйфорией.
Понятно, что человек с такими неважными интеллектуальными способностями
не был подходящим правителем в бурные времена позднего средневековья. Его
низложение было лишь вопросом времени.
Недовольные правлением слабоумного Генриха и разгулом Суффолкской
клики, поддерживаемой прежде всего крупными феодалами, рекрутировались в
основном из рядов южно-английского дворянства и богатых горожан. Была еще
одна группа недовольных могущественных вельмож -- Йорки, которые лишь ждали
удобного случая. Таковы были главные персонажи драмы, носящей название войны
Алой и Белой розы, драмы в трех действиях, с прологом и эпилогом, как и
полагается каждой приличной трагедии.
Ее пролог начался в 1453 году. Тогда вождь недовольных Ричард, герцог
Йоркский, наместник английского короля в Ирландии, вторгся в Англию с
войском, отстранил от кормила власти Суффолка и его клан и сам опять взял на
себя за больного короля управление страной в качестве лорда-протектора
(1454--1460 гг.). Сначала этот владелец самых обширных вотчин в Англии даже
не собирался низложить Генриха VI. Он хотел вернуть стране порядок и твердое
управление государственными делами. Герцог энергично взялся за дело, но, к
сожалению, обстоятельства были сильнее его. Как только королю немного стало
лучше, Ланкастеры и их союзники отказались добровольно освободить место и
отдать власть Йоркской группе. Новый протектор решил добиться этого
вооруженным путем.
Война между Ланкастерами и Йорками началась в 1455 г., и ее первое
действие охватывает период до 1460 года, когда проходили кровавые
столкновения и схватки между двумя сторонами. Счастье вначале улыбалось
Йоркам, но потом покинуло их, так что они должны были на время отступить. В
1460 г., однако, они находят могущественного союзника в лице Ричарда
Невилла, графа Уорвика, и бои вновь разгораются. Уорвик был связан
родственными узами как с Йорками, так и с Ланкастерами, что он и использовал
в своих политических целях во время войны роз. Теперь уж герцог Йоркский не
скрывает, что он добивается низложения Генриха VI. Но прежде чем он смог
осуществить свой замысел, он потерпел поражение в битве при Уэйкфилде, попал
в плен и был убит. Вместе с ним отрубили голову и его старшему сыну Эдмунду.
Казалось бы, Йорки проиграли. Но тотчас же поднимает с помощью Уорвика знамя
белой розы следующий сын герцога, девятнадцатилетний Эдуард. После серии
острых столкновений и битв в 1461 г. он захватывает Лондон и коронуется как
Эдуард IV. С приходом Йоркской ветви к власти начинается второе действие
войны двух роз. И начинается в полном соответствии с духом времени...
Второе действие с тайным браком. Генрих VI еще раз попытал военное
счастье, но потерпел поражение и был заключен в тюрьму. Последовала волна
конфискаций и казней, охватившая весь ланкастерский лагерь. Молодой король
отвернулся и от баронов -- сторонников белой розы и стал опираться, в
основном, на рыцарей с юга и на горожан. Он знал, что многие бароны,
независимо от того, были ли они на стороне Ланкастеров или Йорков,
использовали войны для укрепления собственной власти и независимости от
короны, для грабежа и разбоя и для сведения личных счетов. Ему удается
довольно быстро навести порядок в стране, что содействовало, в основном,
развитию промышленности и торговли. Популярность Эдуарда в народных массах
быстро росла. К сожалению, у него была одна черта, которая чуть не стоила
ему головы и благодаря которой его десятью годами младший брат Ричард,
герцог Глусестерский, наконец, получил законное право на трон...
Дело в том, что Эдуард был большой ловелас, любитель красивых женщин. И
когда он в 1465 г. объявил, что пять месяцев назад он заключил тайный (!)
брак с красивой, на пять лет старше его вдовой Елизаветой Вудвилл из
обедневшей уэльской дворянской семьи, да к тому же матерью двух сыновей
(ставших позже лордами Дорсет и Грей), -- двор охватил ужас. В те времена
браки играли важную государственную роль, так что удивляться этому не
приходится. Это не мог снести, в частности, граф Уорвик -- между прочим,
отец двух дочерей, хотя бы одну из которых он хотел увидеть английской
королевой. (Младшая Анна действительно ею стала, но только после его
смерти). Когда же Эдуард начал одаривать родственников своей жены постами и
поместьями, отнятыми у Ланкастеров, Уорвик этого уже не смог перенести,
навсегда расстался с ним и призвал из заточения слабоумного Генриха VI. Он
договорился с его властолюбивой женой Маргаритой Анжуйской и привлек на свою
сторону младшего брата короля Георга Кларанса, своего зятя, горького пьяницу
и скандалиста, считавшегося в семье Йорков черной овцой. Стали вспыхивать
мятежи, и дело доходит до более крупных вооруженных столкновений. Наконец,
Эдуард IV вынужден бежать через Голландию в Бургундию, где собирает войско
для возмездия.
Вместе с ним разделяет судьбу беженца и Ричард Глусестер, его самый
младший брат, который с 1470 г. становится главным действующим лицом
следующего периода войны двух роз. Хотя в то время ему всего семнадцать лет,
он помогает брату собрать армию и сам потом обеспечивает ее высадку в
Англии. Весной 1471 г. состоялись две решающие битвы с Уорвиком и королевой
Маргаритой. В первой битве при Барнете пал "создатель королей" Уорвик; в
другой -- при Тьюксбери -- потерпела поражение Маргарита, а ее сын был убит.
В обеих битвах особенно отважно действовал молодой Ричард Глусестер. По
описанию летописца того времени, при Барнете "он появлялся в самых жарких
схватках боя, размахивая боевым топором". Был убит также Генрих VI, а его
сторонники закончили жизнь на плахе или отделались конфискацией. Эдуард IV,
наконец, может без опасений посвятить себя управлению королевством.
Следующие годы его правления (1471--1483 гг.) можно коротко назвать
правлением твердой руки, ограничением власти баронов и прав лордов в Верхней
палате. Многие феодалы предпочли бежать во Францию. Среди них был и Генрих
Тюдор, герцог Ричмондский, новая надежда оставшихся вельмож с алой розой в
гербе, который позже станет главным персонажем эпилога затяжной войны за
английскую корону. Эдуард IV окружает себя людьми из нового дворянства,
рыцарями и богатыми горожанами. С одной стороны, он поддерживает их
предпринимательство и выгодную торговлю сукном, но в ответ требует
"добровольные дары" и займы (вместо налогов). Они их с охотой ему дают,
потому что сильная королевская власть охраняет их от своеволия
могущественных феодалов и народных бунтов. В стране наступило сравнительно
спокойное время...
Однако Эдуард IV довольно скоро умер (9 апреля 1483 г.). От него
осталось два сына и пять дочерей, все от Елизаветы Вудвилл. Старший принц,
Эдуард Уэльский, должен был вступить на престол после отца как Эдуард V. По
завещанию короля в годы его несовершеннолетия (принцу было всего тринадцать
лет) государственными делами должен был управлять протектор-регент
королевства, опекун детей Ричард, герцог Глусестерский.
Известие о смерти Эдуарда застигло Ричарда далеко на севере, у
шотландской границы, где он управлял обширными поместьями семьи Йорков и
охранял их от вражеских набегов. Проделав драматический путь, он добирается
до Лондона в начале мая 1483 г. и в духе последней воли покойного брата
подготавливает коронацию юного Эдуарда V. Ее дата устанавливается на 22 июня
1483 года. Но она никогда не состоялась...
Еще 8 июня на заседании королевского совета происходит событие, которое
все переворачивает, вынося Ричарда Глусестера на королевский престол.
Начинается третье, заключительное действие войны Алой и и Белой розы.
Убийца или жертва! Читая литературу, посвященную этим событиям, мы
встречаемся, за редким исключением, с сравнительно однозначной оценкой
правления Ричарда (с 25 июня 1483г. по 22 августа 1485 г.). В ней историки и
современники не скупятся на слова признания и похвалы: Ричард правил
справедливо, ограничивал власть крупных феодалов, хорошо ладил с
парламентом, отменил "добровольные дары", был популярен во всем королевстве,
а простые люди его любили; он был мудр, отважен и обаятелен; был энергичным
и искусным правителем, храбрым в бою и великодушным к потерпевшим поражение
противникам. Это признают даже противники Ричарда и находившиеся под их
влиянием летописцы и историки того времени. И те и другие, объективные и
пристрастные, однако, обычно не забывают добавить свое злополучное "но".
Но... не останавливался перед жестокостью или злодейством, был неразборчив в
средствах, виновен в смерти своего брата Георга Кларанса, приказал задушить
двух невинных детей... и т, д. и т. п. Обычно при этом удивляются, как мог
такой хороший государь совершить такое черное злодейство, имея в виду смерть
невинных принцев. А при этом достаточно, как это сделала уже упоминавшаяся
Джозефина Тэй в своем детективном романе, исходить из предпосылки, которая
сама собой напрашивается: если Ричард действительно обладал всеми этими
добродетелями и хорошими качествами, он не мог бы совершить такого убийства.
И Тэй неопровержимо доказала справедливость своего предположения.
Однако, пусть за нас говорят факты.
8 июня 1483 года на заседании королевского совета выступил Роберт
Стиллингтон, епископ Батский. Он сделал сообщение, которое буквально
ошеломило достопочтенных лордов. Он признался, что еще до того, как Эдуард
IV женился на Елизавете Вудвилл, он совершил его бракосочетание
(естественно, тайное) с леди Элеонорой Батлер, дочерью графа Шрьюсбери.
Стиллингтон представил доказательства и свидетелей (Батлер уже давно была
мертва -- она умерла в монастыре). Почему он до тех пор никому об этом не
сказал, было понятно: при Эдуарде IV он был Лордом-хранителем печати и
канцлером королевства, что было более чем достаточной платой за молчание.
Остается вопросом, был ли он под влиянием Ричарда или нет. Нет никаких
доказательств за или против этого. Дело было настолько важным, что его
должен был 25 июня обсудить парламент, которому предстояло решить, считать
ли второй брак незаконным. А это означало бы, что все дети Эдуарда
незаконнорожденные и, следовательно, не имеют права престолонаследования.
В этом случае законным наследником престола стал бы Ричард Глусестер,
чего опасались как противники Йоркской династии, лишенные Эдуардом IV
политического влияния, привилегий и собственности, так и те, кто получил эти
поместья и привилегии лишь за то, что принадлежал к многочисленным
родственникам второй жены Эдуарда (вудвилловский клан). Начинает создаваться
оппозиция аристократов, и сразу единая. Но и Ричард не сидит, сложа руки.
20 августа он с вооруженной дружиной захватывает заговорщиков из Тауэра
врасплох и трех их предводителей арестовывает. Лорд Гастингс потом был
казнен, лорд Стэнли и епископ Джон Мортон были помилованы. Этим великодушным
поступком Ричард сам подписал себе смертный приговор: в решающей битве при
Босворте Стэнли перебежал к неприятелю и способствовал поражению Ричарда; а
епископ Мортон лишил его доброго имени, став первым источником молвы о
задушенных мальчиках Эдуарда и других злодействах. Но к этому мы еще
вернемся.
25 июня парламент объявил второй брак Эдуарда незаконным, его детей --
незаконнорожденными (оба мальчика затем были интернированы в Тауэре), а
герцога Глусестерского -- королем Англии Ричардом III.
Но феодальная оппозиция не собирается с этим мириться. Уже в ноябре
Ричард должен был выступить против восстания баронов под руководством лорда
Бакингема, бывшего своего сторонника. Оно было инспирировано епископом
Мортоном и поддержано наемниками, которых завербовал Генрих Тюдор, герцог
Ричмондский, во Франции. Ричард разгромил повстанцев, а Бакингем кончил свою
жизнь на плахе.
В январе 1484 г. парламент вновь подтверждает право Ричарда на престол
и объявляет сыновей Эдуарда незаконнорожденными, что также узаконивается
буллой под названием "Титулус Региус". (Однако нигде нет и слова о том, что
мальчики не живы, даже враги ничего подобного не говорят, а ведь согласно
более поздней легенде, мальчики должны были быть уже давно мертвы).
Наоборот, весной умирает сын Ричарда Эдуард, а через год и его жена Анна
Невилл. Чтобы сохранить право на престол за Йоркской линией, Ричард
объявляет своим преемником другого своего племянника, Эдуарда Уорвика, т. е.
не кого иного, как сына старшего брата Ричарда, Георга Кларанса, в смерти
которого за много лет до этого якобы был виновен Ричард. (Эдуард IV приказал
заключить Георга в Тауэр за участие в заговоре в 1478 году, там он вскоре
после этого и умер). Сам же Ричард III вообще старался, чтобы все члены его
семьи (он был предпоследним из двенадцати детей герцога Йоркского и графини
Сесил Невилл), включая пять дочерей брата Эдуарда, жили обеспеченно при
дворе, как и полагается членам королевского рода. Среди них были и три
возможных наследника трона, которые скорее могли представлять для него
опасность, чем два незаконнорожденных из Тауэра, лишенных парламентом права
преемственности. Их убийством Ричард ничего не выиграл бы. Это противоречило
бы здравому смыслу. А Ричард, хотя в отношении здоровья и не был в лучшей
форме, имел вполне здравый разум.
Главная опасность грозила Ричарду с другой стороны. Враждующая с ним
оппозиция внутри страны объединилась с Ланкастерами, жившими за границей и
жаждавшими вернуть себе утраченные позиции и обогатиться за счет рода
Йорков. Они решили свергнуть Ричарда силой оружия. Претендентом на трон они
дружно избрали до тех пор неизвестного, хотя и чрезвычайно богатого Генриха
Тюдора, герцога Ричмондского, который в то время, когда Эдуард сводил счеты
с Ланкастерами, нашел себе убежище при дворе французского короля. Сам же он
был лишь дальним родственником ланкастерской ветви, и то по своей матери,
внучке Джона Бофорта, незаконнорожденного сына первого Ланкастера Джона
Гаунта. Правда, и этих нескольких капель "королевской" крови ему было
достаточно, чтобы притязать на английский престол.
Во Франции он собрал сильное войско и высадился с ним на побережье
Уэльса. 22 августа 1485 г. на Босвортском поле близ Лейкастера он сразился с
Ричардом. Там Ричард потерял коня, корону и жизнь. Когда весть о его смерти
дошла до Йорка, члены магистрата записали в городскую книгу: "В этот день
король наш добрый Ричард был подло убит к великому горю и печали города
сего". И, очевидно, на горе всей неаристократической Англии. Согласно
балладе того времени, Ричард перед битвой якобы надел на шлем золотую
корону, чтобы, если он падет в бою, погибнуть как король. Корону якобы потом
нашли солдаты в терновых кустах.
Корону, за которую тридцать лет два могущественных рода вели упорную
войну не на жизнь, а на смерть, в которой нередко решающее слово оставалось
за топором палача или кинжалом наемного убийцы, теперь, спустя несколько
часов после битвы, присвоил себе дальний родственник -- Генрих Тюдор из
Ричмонда.
За последним действием войны Алой и Белой розы опустился занавес. Но
еще должен быть сыгран эпилог, потому что и после смерти Ричарда остаются
живы несколько принцев Йоркского рода, прежде всего юный Эдуард Уорвик,
английский король де-юре.
Эпилог в постановке Генриха Тюдора. Бразды правления в Англии крепко
взял в свои руки Генрих VII, основатель династии Тюдоров. Могильщик
сословной монархии и первый реализатор новой формы организации феодального
государства -- тюдоровского абсолютизма.
С первой же минуты он начал осуществлять ее последовательно, зачастую
не гнушаясь любых средств и злодейства, с мелочной точностью, но зато
эффективно.
Первым его государственным актом была отмена "Титулус Региус", буллы,
которой парламент подтвердил внебрачное происхождение принцев Эдуарда и
право Ричарда на престол. Перед парламентом, составленном уже из его
приверженцев, он обвинил в государственной измене самых богатых дворян,
которые остались верными Ричарду в битве при Босворте, а их вотчины
конфисковал в свою пользу. И сделал это на основании того, что началом
своего правления установил задним числом день перед босвортской битвой!
Ричарда он лишил всех гражданских прав, привилегий и собственности, но перед
парламентом он обвинил его только в тирании и жестокости, даже не вспомнив о
сыновьях Эдуарда. Это означает, что в то время они еще были живы где-то за
стенами королевской крепости Тауэр. Но тем самым он выдал Ричарду лучшее
свидетельство о том, что "невинные дети" были задушены не по его приказу, а
приказу кого-то другого, если только вообще их постигла такая участь.
Последний их след исчезает где-то летом 1486 года, через год после смерти
Ричарда. Оба мальчика могли вполне умереть от какой-нибудь инфекции,
например, от дифтерита, о чем свидетельствуют результаты осмотра двух
Детских скелетов, найденных недавно при раскопках в Тауэре и
идентифицированных с помощью современных средств как останки сыновей
Эдуарда. Теория об их убийстве как будто оказалась несостоятельной.
Кому тогда надо было, чтобы молва об их насильственной смерти
разнеслась по миру?
Скорее всего, Генриху VII.
Отменив буллу "Титулус Региус" (он приказал уничтожить ее копию и под
угрозой смерти запретил о ней говорить), он совершил серьезную ошибку. С
одной стороны, он восстановил честь дочери Эдуарда, Елизаветы, с которой он
заключил брак в январе 1486 года, чтобы сохранить за Тюдорами династическую
преемственность по женской линии. Но с другой стороны, одновременно
восстановил право преемственности у ее братьев-узников, которые таким
образом стали законными наследниками престола. В тот момент, когда он это
осознал, они уже представляли для него реальную опасность.
Умерли ли они насильственной или естественной смертью, но начала ходить
молва о "черном злодействе", а его организатором был назван Ричард III. Надо
было опорочить память о нем, очернить добрую славу, которой он все еще
пользовался в королевстве, превратить его в циничного узурпатора престола.
Особая заслуга в этом принадлежит Джону Мортону, епископу Элийскому,
заклятому врагу Ричарда. Генрих VII отблагодарил его за это архиепископством
Кентерберийским и кардинальской митрой.
Официальная версия об участии Ричарда в ликвидации мальчиков стала
известна общественности лишь в 1502 году, через семнадцать лет после
Босворта. Тогда якобы сделал признание некий сэр Джеймс Тиррел, бывший при
Ричарде кем-то вроде мажордома Тауэра. Он сказал, что в то время, когда
король путешествовал, он якобы по его подсказке задушил обоих заключенных
сыновей Эдуарда...
И следующий этап кампании опорочивания имени Ричарда, который проходил
во время правления второго Тюдора -- Генриха VIII, также связан с епископом
Джоном Мортоном. Тогда-то возникла уже упоминавшаяся вначале "История
Ричарда III", которая была фактически пасквилем на последнего Плантагенета.
Его авторство приписывается Томасу Мору, философу и гуманисту, известному
как автор "Утопии" и основоположник утопического социализма. При Генрихе
VIII он был канцлером королевства (позже за разногласия с королем был
казнен). Во времена правления Ричарда Мору было пять-восемь лет, так что в
любом случае эта хроника -- свидетельство из вторых рук. Информатором Мора
был не кто иной, как епископ Джон Мортон. Эти порочащие данные переписывали
другие историки, а так как и во время правления Елизаветы I иных источников
не существовало, то ими пользовался также Вильям Шекспир, когда писал свою
хронику "Ричард III". Он изобразил короля как отрицательного героя,
великолепно увенчав таким образом, хотя и невольно, упорные усилия Тюдоров
по преданию анафеме последнего Плантагенета... Правда, Генрих VII не был
таким пристрастным только в отношении Ричарда III. Свои планы он
реализовывал последовательно, не оставляя ничего на волю случая. Шаг за
шагом он избавлялся от всех возможных претендентов на трон, особенно от
наследников Йоркской ветви, оставшихся в живых после Босворта, включая
незаконного сына Ричарда, Джона Глусестера. А то, что ему не удалось сделать
до 1509 года, доделал его сын и преемник Генрих VIII, по прозвищу "Синяя
Борода".
Ричард III как больной человек. Уже в самом начале мы дали понять, что
нас интересует этот государь как человек, страдавший физическим уродством.
Так, в хронике Мора (или Мортона?) это физическое уродство связывается с
тем, что он был недоношенным, т. е. родился раньше нормального срока. В этой
связи мы уже говорили о нем в 1972 г. в предисловии к книге "Детский
церебральный паралич с точки зрения невролога". Мы исходили тогда из
старейших отечественных работ об этом заболевании, написанных неврологом
Ладиславом Гашковецем и психиатром Антонином Геверохом в конце прошлого
века. К сожалению, оба они, очевидно, опирались на Шекспира (горбатое
чудовище, на которое даже "собаки лают"!).
И так как в обеих работах говорилось о непропорциональности фигуры, мы
предполагали спастическую гемиплегию с расстройством движения одной половины
тела.
Только британский ортопед П. Роудз, который в 1977 г. очень подробно
рассмотрел "физическую деформацию" Ричарда III, вообще не допускал детский
паралич. Он считал, что небольшие ортопедические дефекты лопатки и плеча
могли быть результатом плечевого паралича верхнего типа с парализованным
плечевым сплетением и предплечьем. Это довольно часто бывает в результате
тяжелых родов.
Нам точно неизвестно, были ли в случае Ричарда тяжелые роды, или нет,
но у нас есть несомненные свидетельства его няни, которая подавала сведения
матери о детях, доверенных ее заботам. Каждый раз она говорит: Ричард пока
жив. Таким образом, в раннем детстве он был очень слабым. На его портрете,
написанным, очевидно, вскоре после его смерти неизвестным художником,
который определенно очень хорошо знал Ричарда III, без сомнений, левое плечо
ниже правого; видно также, что правый уголок рта оттянут книзу. Более того,
имеется много сведений о том, что он хромал и что стопы у него свисали
("конская" стопа?). Этих свидетельств столько, что их нельзя не принимать во
внимание.
Несколько противоречивы сведения о его родах. Был он недоношен, или
плод выходил тазом вперед? Роудз указывает, что при одиннадцатом ребенке, к
тому же не полностью доношенном, роды бывают при тазовом предлежании плода,
что может вызвать осложнения. А такие тяжелые роды могли привести к
некоторой форме детского церебрального паралича и даже к парезу, т. е. к
параличу плечевого сплетения. Мы проверили у наших акушеров, и они считают
этот взгляд правильным.
И все же я думаю, что от первоначального диагноза, в соответствии с
которым Ричард III перенес детский паралич, мы должны будем отказаться. Его
нельзя полностью исключить, но он неправдоподобен. Человек, который в битве
при Барнете размахивал в тяжелейшей сече боевым топором, вряд ли мог иметь
большое расстройство двигательного аппарата центрального происхождения,
особенно если принять во внимание, что боевой топор пятнадцатого века был
изрядно большим и тяжелым.
Однако он вполне мог страдать параличом периферийных нервов (вялый
паралич), вызванным травмой корешков двигательных нервов, исходящих из
шейного пояса, -- довольно частая травма при тяжелых родах. В таком случае,
были парализованы лишь мускулы плеча и предплечья, рука была в порядке. А
если к тому же еще это была левая рука -- на портрете у Ричарда левое плечо
ниже, -- то он мог бы размахивать топором или мечом, держа их в правой руке,
а левой только вести коня.
Почти определенно речь шла о раннем (послеродовом) заболевании, ведь в
раннем детстве он был настолько слаб, что няня постоянно сомневалась, что он
вообще выживет.
Почему он хромал? Доказано, что при параличе шейного сплетения в
меньшей мере бывает затронута и центральная нервная система по тем же
причинам, т. е. в результате трудных или вообще ненормальных родов. Такое
небольшое церебральное нарушение, сопутствующее верхнему типу послеродового
плечевого паралича, могло быть причиной не только хромоты (легкого
расстройства движения нижних конечностей), но и возможных более темных
сторон характера Ричарда.
Вообще-то, кто знает, не было ли первоосновой отчаянного крика о
помощи, ставшего крылатыми словами "Королевство за коня!" то, что левой
слабой рукой Ричард не мог держать поводья так крепко, как правой рукой. Так
под ним пал конь в тот момент, когда на карту были поставлены королевство и
жизнь.
Это, вполне понятно, никто уже не сможет доказать. Так же, как никто
уже не сможет полностью объяснить таинственную смерть племянников Ричарда в
Тауэре. И то и другое закрыто от нас пеленой времени, непроницаемым
занавесом шести столетий.
Но все же одно нам удалось -- показать Ричарда III в несколько ином,
нетрадиционном свете. Ведь он был нисколько не хуже (если не был лучше), чем
его современники и наследники в борьбе за престол. И уж, в любом случае, он
не был таким извергом, каким его изобразил Шекспир.
Однако, чтобы не произошло недоразумение: этой нашей констатацией мы ни
в коей мере не хотим умалить художественную силу шекспировской трагедии.
Целью великого английского драматурга, определенно, не было ни в "Ричарде
III", ни в других трагедиях, где главный герой -- узурпатор королевского
трона, давать точный исторический образ, и уж, тем более, подменять историю.
Как каждый настоящий художник, он хотел прежде всего постигнуть общие
проблемы изображаемой действительности -- конкретную взаимосвязь между
властью и жаждой власти. Не в последнюю очередь он также предупреждал о
возможном повторении кровавых боев за престолонаследие, имевших место в
прошлом, Историческую хронику о Ричарде III он писал к концу правления
Елизаветы I, вскоре после казни Марии Стюарт, когда было ясно, что династия
Тюдоров вымрет по мужской и по женской линии.
А это было время, когда Англия, также благодаря Тюдорам, постепенно
становится морской, торговой и колониальной державой первой величины. Но это
было также время, когда господствовавший до тех пор феодализм близился к
своей агонии, охваченный болезнью, признаки которой Шекспир, бесспорно,
распознал. Ее лечение начнут пятью-десятью годами позже Оливер Кромвель и
сила, которую он будет представлять -- английская буржуазия. Но этот вид
заболевания уже находится за пределами исследований невролога.