Ключевский В. История сословий в России: Полный курс лекций

ОГЛАВЛЕНИЕ

Лекция XVII

Положение приборных служилых людей между городовым дворянством и тяглым населением. — Сходство приемов в устройстве служилых и тяглых классов. — Казенные поручения и ответственность за их исполнение. — Главные обеспечения ответственности: вера, доверие, круговая порука. — Основное правило присяжной земской службы и основание чиновного деления высшего столичного купечества.

Положение приборных служилых людей между городовым дворянством и тяглым населением. Обращаюсь теперь к изучению устройства многочисленного тяглого населения в Московском государстве. Но по порядку изложенной мною чиновной таблицы я предварительно сделаю короткое замечание о служилых людях по прибору. Этот класс был соединительным звеном между служилыми людьми по отечеству и тяглым населением. Первоначально он в двух отношениях отличался от служилых людей по отечеству. Во-первых, служба приборных людей была временная и личная, а не наследственная, как служба служилых людей по отечеству. Стрельцы, казаки, пушкари вербовались из разных классов общества — из беднейших городовых детей боярских, из тяглых и вольных людей. Они составляли по городам гарнизоны и полицейские команды, селились особенно по границам как пограничные сторожевые отряды. Во-вторых, приборные люди содержались не поместными дачами, которые отводились в личное владение каждому, а либо денежным жалованьем, либо землевладением, но на особом праве, которое совмещало в себе черты поместного и крестьянского землевладения. Казенная земля отводилась целым обществам таких пограничных военных поселенцев, как и крестьянам, но она отводилась на условиях поместного владения, в пожизненное пользование- и с обязательством ратной сторожевой службы.
Это совмещение двух землевладельческих прав впоследствии перешло на класс однодворцев, которые, с одной стороны, платили подушную подать подобно крестьянам, а с другой — имели право владеть крепостными душами подобно дворянам. Но с течением времени то и другое из указанных отличий постепенно исчезало: значительная часть приборных людей передавала свои служебные обязанности детям и внукам, которые получали уже характер служилых людей по отечеству. Не раз упомянутый мною московский подьячий половины XVII века Котошихин замечает о стрельцах своего времени: « И бывают в стрельцах вечно, и по них дети и внучата и племянники; стрелецкие ж дети бывают вечно ж». Между тем в начале XVI века, когда возникла стрелецкая пехота, она вербовалась по прибору из вольных людей, принимавших на себя лишь временную службу. С другой стороны, многие казаки и другие сторожевые люди за свои заслуги получали земельные дачи на поместном праве в личное владение и зачислялись по этим дачам в низшие чины городового дворянства.
Таким образом, приборная служба имела значение канала, посредством которого происходил постоянный обмен сил между городовым дворянством и неслужилыми классами. С одной стороны, в приборные чины падали все отброски этого дворянства, с другой — через эти чины проникали в состав дворянства лучшие боевые силы, поднимавшиеся из глубины неслужилых классов.
Сходство приемов в устройстве служилых и тяглых классов.
К устройству тяглого населения московская политика применяла приемы, очень похожие на те правила, по которым распределялись служилые чины. Поэтому и организация тяглых чинов многими чертами напоминает чиновное деление служилых людей.
На тяглое население падали две главные обязанности: земская казенная служба и государственное податное тягло. Но обе эти обязанности, подобно ратной и приказной службе служилых людей, были раздроблены на мельчайшие доли, которые развёрстывались между различными разрядами тяглого населения. Как в служилой иерархии высшие чины возникали из разверстки приказной службы между служилыми людьми по генеалогическому отечеству, точно так же и высшие тяглые чины были созданы раскладкой тяжестей казенной службы между тяглыми людьми по экономической состоятельности. Таким образом, генеалогическому отечеству служилых людей соответствовало экономическое состояние людей тяглых.
Казенные поручения и ответственность за их исполнение.
Земская казенная служба состояла в том, что тяглые общества сами обязаны были ставить казне агентов для исполнения казенных поручений, для которых она не имела своих специальных исполнительных органов. Несмотря на чрезвычайное разнообразие этих казенных поручений, их можно свести в три разряда.
1) Сбор даней и пошлин, т.е. прямых и косвенных налогов.
2) Надзор за исполнением натуральных казенных повинностей, каковыми были: ямская гоньба, постройка и ремонт городских укреплений, эксплуатация казенных угодий по наряду — например, рыбной ловли, казенных лугов и т.п.
3) Ведение казенных торгово-промышленных предприятий.
Например, продажа нитей, составлявшая казенную монополию; казенное добывание и продажа соли; казенная разработка рудников в XVII веке; продажа дорогих мехов, поступавших в казну вместо подати с населения, занимавшегося звероловством; казенная закупка хлеба и т.д. до бесконечности.
Все эти казенные поручения были, как вы видите, или местные повинности, или казенные промышленные операции. По этому двойственному характеру они и носили название либо государева дела, либо дела земского. Центральным и областным коронным учреждениям — приказам, наместникам XVI в. и воеводам XVII — принадлежал только высший надзор и руководство всеми этими финансовыми операциями. Но непосредственное ведение дела, вся черная работа падала на агентов, которых обязаны были ставить из своей среды тяглые миры. Эта казенная земская служба отличалась от службы приказной одной существенной чертой. Приказное управление требовало от управляемых повиновения, и потому главным условием его успеха был личный авторитет управителя. Напротив, казенная служба направлена была к получению наибольшей прибыли для казны, и потому главным условием ее успешности должна была служить строгая имущественная ответственность со стороны агентов.
Главные обеспечения ответственности. Так как эта служба была безвозмездная, то казна требовала двоякого обеспечения ответственности земского агента — нравственного и материального.
Вера. Нравственным обеспечением служила вера, присяга, которой земский агент обязывался, умело и добросовестно вести казенное поручение. Поэтому агенты и их помощники, на которых под присягой возлагались сборы косвенных налогов и ведение торгово-промышленных операций казны, носили название верных голов и целовальников. Голова — главный агент, целовальники — его подчиненные помощники.
Доверие. Материальной гарантией ответственности служило доверие казны земскому агенту, как опытному и состоятельному торговцу, либо промышленнику, который доказал свою коммерческую опытность хорошим ведением собственных дел и состояние которого при необходимости могло бы вознаградить казну за причиненный ей агентом ущерб. Поэтому правительство требовало, чтобы тяглые миры выбирали по казенному поручению «людей добрых, которые были бы душою прямы и животом прожиточны и которым в сборе государевой казны можно было бы верить».
Круговая порука. Если мир не выбирал такого надежного человека, имущественная ответственность за казенные убытки переносилась на самих избирателей, которые в таком случае были обязываемы круговой порукой за своего выборного. Так выработалось основное правило присяжной или целовальной службы по казенным поручениям, которое можно выразить такой формулой: земская присяжная служба по личному доверию или по мирской поруке. Прошу вас различать обе эти гарантии, которыми казна старалась обеспечить успешность и исправность мирской службы — личное доверие и мирскую поруку.
Основное правило присяжной земской службы и основание чиновнего деления высшего столичного купечества. Выборная казенная служба по личному доверию, но не по мирской поруке, и была источником высших чинов тяглой иерархии. На богатейших и надежнейших купцов в звании голов казна возлагала самые трудные и ценные, следовательно, наиболее ответственные поручения. Например, сбор таможенной пошлины на больших ярмарках в Архангельске или Астрахани, продажу дорогих казенных мехов. Эти богатейшие купцы получали чин гостей. Купцы менее значительные и надежные, которым поручались менее важные дела или которые назначались целовальниками, помощниками к гостям, возводились в звание торговых людей гостиной либо суконной сотен.
Следы такого разделения высшего купечества становятся заметны в Москве еще в конце удельного времени и мы уже в XIV веке рядом с гостями встречаем суконников в составе московского купечества со значением одного из высших разрядов. Степень казенного доверия, какой удостаивались более или менее важные поручения, соразмерялась с оборотным капиталом уполномочиваемого агента. О размере этого капитала можно судить по свидетельству Котошихина о гостях его времени. Это были торговцы, ежегодный оборот которых простирался от 20 до 100 тысяч тогдашних московских рублей1. А так как рубль середины XVII века равнялся 17-и нынешним, то этот оборот можно оценить суммой от 340 000 до 1 700 000 рублей на наши деньги. Но чин гостя или торговца высшей сотни, гостиной или суконной, приобретался не размером ежегодного оборота, а самой службой по казенному поручению, успешным исполнением последней. Как бы ни был велик торговый оборот купца, он не получал звания гостя, если еще не отправил ни одной службы. Котошихин замечает о тех же гостях: «А бывают они гостиным именем пожалованы, как бывают у царских дел в верных головах и в целовальниках, у соболиные казны и в таможнях, и на кружечных дворех(т.е. в казенных кабаках)».
Гости, торговцы гостиной и суконной сотен в тяглой финансовой иерархии были то же самое, что столичные служилые чины — стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы — в иерархии военно-правительственной. Как те, так и другие были приписаны к столице и обязаны были в Москве иметь постоянное местожительство, где бы ни находились поместья и вотчины одних, торговые и промышленные предприятия других. Как московские дворяне рассылались из столицы по областям «для всяких дел» — править городами, командовать полками и их частями в звании воевод и голов, руководить провинциальным дворянством — так точно и московских гостей и торговцев гостиной и суконной сотен рассылали из столицы по областным городам в звании голов и целовальников направлять казенные операции.
Московское купечество высших чинов вообще служило ближайшим орудием правительства в управлении провинциальным торгово-промышленным населением и стояло к последнему в от-
1 Имеется в виду конец ХIХ века.

ношении полномочного руководителя. Так, московских гостей посылали в областные города верстать местных посадских людей податными окладами. Им иногда поручали назначать торговых людей провинциальных городов на должности местных кабацких и таможенных голов — знак, что казна верила им больше, чем посадским провинциальным обществам. Это был, если можно так выразиться, финансовый штаб московского государя. Наконец, самый состав этих чинов близко напоминал список столичных служилых людей. Гостей и торговцев обеих высших сотен никогда не бывало много. При царе Федоре Ивановиче гостей и людей гостиной сотни числилось 350, в суконной сотне — всего 250. Смутное время и сопровождавший его упадок торговли и промышленности страшно опустошили ряды высшего столичного купечества. В 1649 г. гостей оставалось только 13 человек. В гостиной сотне считалось 158, но надежных и годных к службе было так мало, что им приходилось получать казенные поручения через год. В суконной сотне из 116 человек только 42 были в состоянии служить, а так как из них ежегодно назначалось на службу по 18 человек, то некоторым приходилось по очереди ходить в службу также через год. Службы были годовые. Это вызывало потребность в частом пополнении состава высших тяглых чинов. И как ряды московской боярской молодежи постоянно пополнялись лучшими служилыми силами, поднимавшимися из глубины провинциального дворянства, так в сжимавшийся круг высшего московского купечества постоянно приливали лучшие промышленные дельцы из столичных черных сотен, из дворцовых и даже церковных слобод и из областного посадского купечества. «Гости, гостиная и суконная сотни полнятся всеми городами и слободами лучшими людьми». Так говорили в XVII в.
В одном документе 1649 г. приведена подробная ведомость пополнения высших купеческих разрядов за первую половину XVII в. Может быть, вы найдете нелишним рассмотреть эту ведомость. Я передам ее в такой форме. В 1621 г. в гостиную сотню по наряду дано из черных московских сотен и слобод 12 человек, в суконную — 50. В 1625 г. в гостиную из областных городов — 34. В 1630 г. — в ту же сотню из других областных городов — 34, в суконную из областных городов — 19. В 1635 г. в гостиную сотню из патриарших и монастырских богатых крестьян — 44, в су- конную из того же класса — 11. В 1642 г. в гостиную из дворцовых слобод — 12, в суконную оттуда же — 9. В 1644 г. в гостиную из богатой московской дворцовой слободы Кадашей (т.е. поставщиков полотен столового белья во дворец) — 24. В 1646 г. в суконную из разных слобод — 36. В 1647 г. в гостиную сотню из московских черных сотен и слобод — 104, в суконную из тех же сотен и слобод — 81.
Эта таблица укажет вам размеры потребности в постоянном пополнении высших служилых разрядов купечества. Это были настоящие рекрутские наборы купечества в казенную службу, наиболее тяжелую и ответственную. Новобранцы из низшего купечества назначались в высшие торгово-служилые чины по казенному наряду против их воли, единственно по расчету на их хозяйственную или личную благонадежность, на прибыль, какую они могли доставить казне своей опытностью, или, по крайней мере, на зажиточность, которая давала казне возможность вознаградить себя за убыток, ими причиненный.
Итак, основанием чиновного деления высшего столичного купечества была присяжная казенная служба по личному доверию. Источником чиновного расчленения областного тяглого населения служила другая государственная обязанность, на него падавшая — государственное податное тягло.