Ключевский В. История сословий в России: Полный курс лекций

ОГЛАВЛЕНИЕ

Лекция IX

Отношения черных или земских людей к удельному князю. — Слуги «под дворским» как переходный класс между служилыми и черными людьми. — Характер сословных отношений к князю, вытекавших из договора. — Действие договора на личное подданство. — Холопы и их хозяйственные разряды. — Закладни как переходный класс между свободными людьми и холопами. — Отношение общественного деления в удельные века к предшествующим. Отношения черных или земских людей к удельному князю.

Изучая положение бояр и вольных слуг в удельных княжествах, мы видели, что их отношения к князю определялись гражданским договором с последним. Отношения черных или тяглых людей в удельных княжествах устанавливались на том же основании; только черный человек не договаривался с князем прямо, как договаривался боярин или слуга вольный. Это различие объясняется отношением князя к различным разрядам земель в его уделе. Все земли в удельном княжестве можно разделить на два разряда: одни находились в непосредственном владении князя, другие он уступал в собственность частным владельцам — лицам и учреждениям, сохраняя над ними только права верховного вотчинника, т.е. право суда и дан; или даже уступая и эти права, целиком или по частям, частным собственникам вместе с другими правами владения. Земли первого разряда князь большей частью отдавал в пользование на известных условиях черным людям, городским или сельским, но не каждому лицу порознь, а целым обществам, связывая их круговой порукой в исполнении условий пользования. Земли владельческие раздавались в пользование тем же черным людям самими владельцами на условиях, ими назначаемых. Но в число этих условий входили дани и повинности, которых требовал удельный князь со всех черных людей, работавших в его княжестве. Черный человек договаривался или с обществом, в которое он вступал, или с землевладельцем, в вотчине которого селился. Но соглашение с тем и другим было косвенным договором с самим князем, в уделе которого он селился, потому что требованиями князя определялись исключительно или преимущественно те условия, на которых предлагали черному человеку землю тяглое общество или землевладелец. Если черный человек не соглашался на эти условия, он мог перейти в другое княжество.
Это право перехода всюду признавалось за черными людьми наравне с боярами и слугами вольными. В жалованных грамотах князья предоставляли частным землевладельцам право призывать на свои земли тяглых людей и из чужих княжеств, не считая переход по такому призыву незаконным побегом. В договорной грамоте рязанских князей 1496 года крестьяне в праве перехода из одного княжества в другое прямо уравнены с людьми высших классов. «А боярам, говорят договаривающиеся князья-братья, и детям боярским, и слугам, и христианом меж нас вольным воля». При такой свободе перехода крестьяне, жившие на землях частных владельцев, в удельные века сделали важное юридическое приобретение. Во времена Русской Правды ролейный закуп, владельческий крестьянин-должник, становился холопом своего владельца, если уходил от него, не возвратив полученной ссуды. В XV веке такого крестьянина иногда возвращали к покинутому владельцу до уплаты ссуды, а иногда только обязывали уплатить ссуду в два года, притом без процентов, но ни в каком случае не лишали личной свободы. Поступок крестьянина, за который в XII веке Русская Правда карала как за тяжкое преступление, в XV веке закон считал простым гражданским правонарушением.
Слуги «поддворским» как переходный класс между служилыми и черными людьми. Класс черных людей связывался с классом слуг вольных одним переходным состоянием. То был класс, носивший название слуг «под дворским», или слуг дворцовых. Кроме слуг вольных, которые несли ратную службу князю, при дворе последнего находились еще слуги, несшие различные хозяйственные службы по дворцовому ведомству. То были: дьяки, подьячие, псари, конюхи, садовники, бортники (дворцовые пчеловоды) и другие ремесленные и чернорабочие люди. Юридически они распадались на два слоя: одни из них были крепостные холопы князя, другие — лично свободные люди. Эти последние за свои услуги князю получали от него участки земли в пользование. В отличие от холопов, которые несли те же хозяйственные службы, эти свободные дворцовые слуги и назывались «слугами,
что под дворским». Такое название произошло оттого, что главным их управителем был княжеский дворецкий или «дворский». Эти слуги пользовались полученными от князя участками земли, пока состояли на службе. Но они, как и вольные люди, могли покинуть ее и перейти на службу к другому князю; только вместе с тем они лишались и своих земельных участков. Их отношение к князю всего точнее определяется в одном месте духовной грамоты удельного серпуховского князя Владимира Андреевича 1410 года. Говоря о дворцовых слугах — псарях, конюхах, садовниках, бобровниках, пользовавшихся участками княжеской земли, — завещатель замечает: «А кто из них не захочет жить на тех землях, ин земли лишен, поди прочь, а сами сыну моему князю Ивану не надобны, на которых грамоты полной не будет, а земли их сыну моему князю Ивану». Смысл этого места таков: дворцовые слуги лично свободные, а не холопы полные, если не захотят служить детям завещателя, могут уйти от него, но земли их у них отнимаются и переходят к наследникам завещателя.,
Итак, дворцовые слуги получали от князя земельные участки не в собственность, а только во временное пользование. По-видимому, они даже лишены были права приобретать какую-либо землю в собственность; так можно заключить из другого места той же духовной грамоты. В числе дворцовых слуг находились и княжеские ключники, которыми были как свободные лица, так и холопы. О ключниках свободных завещатель замечает: «А что мои ключники некупленные (т.е. свободные), а покупали деревни за моим ключом — сами ключники детем моим не надобны, а деревни их детем моим, в чьем будут уделе». Итак, даже свободные ключники, которые, занимая эту должность, покупали себе деревни в уделе, покидая службу князю, лишались и этих купленных деревень. [31]Купля — акт, которым приобреталась вещь в собственность. Значит, свободные ключники могли куплей приобретать деревни только в условную собственность, обусловленную службой местному князю, чем они отличались от бояр и слуг вольных.
Все это сообщало дворцовым слугам характер переходного класса, стоявшего между вольными слугами и черными людьми и совмещавшего в себе некоторые особенности тех и других. Подобно слугам вольным, они несли личную службу князю, но эта служба была не боевая, а хозяйственная, приносившая князю прямую имущественную пользу, какую приносили ему и черные люди. И князь извлекал эту пользу из дворцовых слуг так же, как и из черных людей, в виде работы на дворец или в виде платежа в дворцовую казну с той земли, которой они пользовались. Только и платежи, и работы падали на дворцовых слуг по личному назначению князя, как падала ратная служба на вольных слуг, а не по мирской разверстке, как падало тягло на черных людей. Наконец, подобно последним, дворцовые слуги могли лишь пользоваться княжеской землей, но не могли приобретать ничьей земли в княжестве на праве собственности, как приобретали ее бояре и вольные слуги. Значит, одной стороной своего положения дворцовые слуги соприкасались со слугами вольными, а другой — с черными людьми.
Характер сословных отношений к князю, вытекавших из договора. Таким образом, отношения всех свободных классов удельного общества к князю вытекали из гражданского договора. Такой источник сообщал им характер сделок, основанных на обоюдном соглашении интересов — на обмене услуг и выгод. Князь покупал труд свободного человека, платя ему за это какой-либо статьей его хозяйства. Свойство этой статьи соответствовало роду труда, какой покупал князь у свободных людей, и той цене, какую он придавал покупаемому труду. Этот обмен очень явственно обозначен в княжеских грамотах удельного времени и по ним легко усмотреть сословные особенности, которыми различались классы удельного общества. Служилые люди не составляли однородного плотного сословия: они распадались на два класса, соответствовавших старшей и младшей дружине XII века — на бояр и вольных слуг. Бояре служили князю правительственным советом, составляли его Думу, занимали высшие должности по управлению военному и гражданскому, центральному, как и областному, были ближайшими сотрудниками князя и руководящими органами удельного управления и суда. За эти услуги князь платил им кормлениями — так называлось пользование доходами, какие соединены были с высшими должностями по центральному и по областному управлению. В княжеских грамотах иногда обозначался самый размер этих кормлений. Так великий князь Семен в духовной своей, отказывая свой удел жене, замечает о своих боярах: «Кто из моих бояр станет служить моей княгине и займет какую-либо должность, тот будет отдавать моей княгине половину получаемого от этой должности дохода»1. Значит, доход выбирал из управляемого общества сам управитель-кормильщик, делясь им с княгиней пополам. Слуги вольные несли рядовую ратную службу князю, составляли его боевую силу и за это князь платил им доводом — так назывались второстепенные низшие должности по удельному управлению с административно-судебными доходами, какие были с ними соединены. Кормление — доход от должности по высшему управлению, довод — от должности по управлению низшему. Этим различием вознаграждения за службу объясняется одно условие в договоре 1341 года сыновей Калиты. Договаривающиеся князья-братья подтверждают право всех вольных слуг — высших и низших, бояр и дворян — выбирать род и место службы: «А вольным слугам воля, кто в кормлении бывал и в доводе при отце нашем и при нас».
Был и другой способ вознаграждения за службу служилых людей высших и низших — землевладение. Князья позволяли им покупать земли в своих уделах, даже сами жаловали им земельные имущества на праве собственности, и как жалованные, так и купленные имения наделяли различными судебными и податными льготами. Мы видели, что это служилое землевладение в удельные века не было связано со служебными отношениями землевладельцев. Трудно сказать, в какой мере был распространен в удельных княжествах и даже действовал ли где-нибудь третий способ вознаграждения за вольную службу — денежное жалова-е, которое тем отличалось от административно-судебного кормления, что выдавалось служилому человеку из княжеской казны, а не выбиралось из управляемого населения прямо самим кормильщиком. Но об этом жаловании, уроке, как говорили в старину, вспоминает один летописец удельного времени как о способе вознаграждения за службу, когда-то употреблявшемся на Руси при «древних князьях». Те князья, замечает летописец, бросая косвенный упрек своему времени, не копили много имения, не обременяли людей вымышленными вирами и продажами (судеб-
1 [32]«А кто моих бояр иметь служите у моеё княгини, а волости имут ведати, дают княгине моей прибытка половину». Собр. Гос. Гр. и Догов. Т. I, №24.
ными пошлинами), но собирали только правые виры и раздавали их дружине на оружие, а дружина кормилась этим и воевала чужие страны, ободряя себя боевым кликом: «Потрудимся, братья, для своего князя и для русской земли!» Дворцовые слуги несли хозяйственную службу князю, платили ему хозяйственным личным трудом за пользование земельными участками, которые от него получали. Черные люди, городские и сельские, снимали у князей земли городские, торгово-промысловые, или сельские, пахотные, и за это тянули тягло — работали на князя либо платили ему. Таков был обмен услуг и выгод, которым определялись отношения всех свободных классов удельного общества к князю.
Действие договора на личное подданство. Что такое все эти сословные различия в юридическом смысле? Суть ли они сословные права и обязанности в политическом значении этих слов? Общественные классы, которые различались указанными отношениями, можно ли назвать сословиями в настоящем смысле этого слова? Эти классы различались своими отношениями к князю так же, как различались классы русского общества XI и XII веков. Но теперь эти отношения были не обязательные, а добровольные, вытекали не из общего закона, а из частного договора с князем. Условия этого договора различались по роду услуг, какие обязывались делать в пользу князя люди разных классов, и по свойству выгод, какие они получали в вознаграждение за эти услуги. Бояре и слуги вольные, городские и сельские обыватели, слуги дворцовые были не подданные князя, а либо его служилые наемники, либо арендаторы его земли, либо то и другое вместе. Поэтому повинности, какие несли они в пользу князя, были не столько государственные обязанности, сколько личные хозяйственные обязательства. Согласно с этим и преимущества, которыми они пользовались, были не столько политическими или гражданскими правами, сколько хозяйственными выгодами, которыми князь вознаграждал их за оказываемые ему услуги.
Права и обязанности в политическом смысле слова вытекают из общего постоянного закона и имеют целью общее благо. Преимущества и обязательства, которыми различались классы удельного общества, вытекали из гражданского договора с князем и имели целью частные выгоды, частные интересы договаривавшихся сторон. Из такого характера отношений различных классов удельного общества к князю вытекала необходимо подвижность общественных состояний. Если положение в обществе определялось соглашением с князем, то это положение не могло быть наследственным и должно было часто меняться. Удельное общество отличалось подвижностью и изменчивостью состояний. Слуги дворцовые легко переходили как в разряд слуг вольных, так и в класс людей черных. Даже черные люди становились слугами дворцовыми и могли переходить в разряд слуг вольных. Князья, правда, старались сдерживать это колебание общественных состояний: в их договорных грамотах заметно стремление замкнуть отдельные классы, преимущественно высшие — бояр и слуг вольных, — закрывая доступ в эти состояния людям неслужилым. Так, в упомянутой уже мною духовной Владимира Серпуховского мы встречаем совет его наследникам: «А боярам и слугам, которые не поддворским — вольным воля. А кто будет поддворским слуг, тех дети мои меж собой на службу не принимают». Князь-завещатель советует наследникам не принимать на ратную службу дворцовых слуг. Такое же условие встречаем в договорной грамоте великого князя Дмитрия Донского с упомянутым удельным серпуховским князем: «Которые слуги тянут к дворскому, а черные люди к сотнику, тех нам в службу не принимать, а смотреть нам за ними сообща». Но самое появление этого условия в договорной грамоте показывает, что оно шло вразрез с установившимся порядком. Князья старались прекратить постоянное передвижение лиц из одного состояния в другое, вводя это как новую меру, которая была посягательством князей на действующее право во имя порядка и правительственного удобства.
Холопы и их хозяйственные разряды. Так устроены были в удельных княжествах свободные общественные классы. Но кроме свободных состояний внизу удельного общества лежал еще класс несвободный. Люди этого класса находились в личном подданстве у князя или у лиц высших состояний. Личное подданство основывалось на частной сделке, а не на общем законе; такими зависимыми лично людьми были холопы. Их юридическое состояние не изменилось в удельные века, но зато изменилось их состояние экономическое. Действие основного принципа удельного устройства, который делил общество на классы более по экономическим, чем юридическим признакам, отразилось на холопстве чрезвычайной дробностью деления его на хозяйственные разряды. В удельном княжестве — и, прежде всего при дворе удельного князя — многочисленные холопы делились на два главных разряда: на холопов больших и меньших. Большие холопы разделялись в свою очередь на два слоя — на людей служилых и на людей приказных. Служилые люди были походными спутниками князя или вольных слуг; приказные люди служили по хозяйственному управлению князя или его бояр, были их приказчиками, ключниками, дьяками и т.п. От больших холопов отличались меньшие, носившие общее название делюев или деловых людей. Это чернорабочая челядь. «Деловые» люди в свою очередь разделялись на два разряда: на людей дворовых, исправлявших низшие дворовые службы, и на людей страдных — холопов, посаженных на земле и обрабатывавших либо участки дворовой земли, либо участки, данные им в пользование за оброк. Юридически несвободные люди всех этих хозяйственных разрядов были холопы полные. Таким образом, оставаясь в прежнем юридическом положении, холопство распалось на множество экономических разрядов.
Закладни как переходный класс между свободными людьми и холопами. [33] С другой стороны, тот же хозяйственный договор создал особый промежуточный класс, лежавший между холопами и вольными людьми. Мы видели, что в первые века христианской жизни Руси церковь настояла на праве свободного человека, продавшегося в рабство, прекратить зависимость по своей воле возвратом заплаченной за него суммы. В удельное время князья и бояре начали принимать на свою дворовую службу вольных людей, давая им ссуду на известных условиях и не лишая их права покинуть эту службу, возвратив ссуду. Такие зависимые лица получили в удельные века название закладней. Они отличались от холопов условностью службы и правом прекратить ее по своей воле. Их отношения к князю или боярам основывались на хозяйственной сделке: то были договоры свободных рабочих, бравших у своих хозяев ссуду и обязывавшихся за то работать на них до возврата последней.
ЕСЛИ теперь мы еще раз бросим общий взгляд на состав удельного общества, оно представится нам разбитым на следующие разряды. То были: 1) бояре, 2) вольные слуги, 3) слуги дворцовые, 4) черные люди — городские и сельские, 5) закладни и, наконец, 6) холопы. Основанием такого деления, источником, из которого вытекали различные отношения к князю этих шести разрядов, служил хозяйственный гражданский договор.
Изучая состав русского общества в XI и XII веках, мы заметили в нем двойное деление — политическое и экономическое. Политическое деление держалось на отношениях лиц к верховной власти; более позднее, экономическое — на различии имущественных состояний, соединенном с неравенством прав. Теперь, в удельные века, общество разделилось также по отношениям лиц к князю, только не обязательным, а добровольным. Сущность этих отношений заключалась в договорном обмене вещей и услуг: в обмене службы или податного тягла, с одной стороны, на пользование какой-либо статьей княжеского хозяйства, с другой. Различием вещей и услуг определялось и деление общества на классы.
Итак, удельное общество делилось не по обязательным отношениям к князю и не по имущественным состояниям, а по условиям гражданского договора с князем. Следовательно, деление удельного общества было не политическое и не экономическое, а хозяйственно-юридическое. Таким термином можно отличить это деление от двух предшествующих. Такой характер общественного состава вполне соответствовал и характеру удельного князя, который, как мы видели, был не государем в политическом смысле этого слова, а хозяином в смысле хозяйственно-юридическом.
Отношение общественного деления в удельные века к предшествующим. [34]Такое деление удельного общества имело тесную историческую связь с делениями предшествующими. Первоначальное деление по обязательным отношениям к князю дробило общество на людей служилых и неслужилых. Но из этого политического деления вытекали экономические различия между обоими классами, соединявшиеся с неодинаковыми гражданскими правами, а из этих имущественных и юридических различий складывались различные общественные состояния. Служилые лица становились преимущественно землевладельцами. Лица неслужилые работали торгово-промышленным капиталом или земледельческим трудом. А по землевладению и торгово-промышленному капиталу служилые и торговые люди пользовались правами, каких лишены были земледельцы, работавшие на чужой земле — казенной или частной. Различие имущественных состояний, сложившихся в XI и XII веках, можно заметить и в основании удельного деления общества. Это деление определялось условиями гражданского договора, какой заключали с князем свободные лица, родом хозяйственных услуг и выгод, какими обменивались обе стороны. Но, очевидно, условия договора свободных лиц с князем определялись их имущественным состоянием или общественным положением. Землевладельцы вступали в личную правительственную или ратную службу к князю; лица, обладавшие торгово-промышленным капиталом или земледельческим инвентарем, снимали у князя торгово-промышленные городские места или пахотные сельские участки.
Так вскрывается историческая связь между общественными делениями, преемственно сменявшимися. Каждое следующее деление основывалось на экономических последствиях, вытекавших из предшествующего. Прошу вас заметить эту связь, потому что она объяснит нам происхождение и сущность дальнейших явлений, какие мы будем изучать.