Керам К. Боги, гробницы и ученые

ОГЛАВЛЕНИЕ

КНИГА БАШЕН

Глава 25. Э-ТЕМЕН-АНКИ - ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ

К тому времени, когда Ниневия была из провинциального города возведена
в ранг столицы и только начинала входить в историю, Вавилон был столицей уже
тринадцать столетий. Своего наивысшего расцвета и могущества он достиг при
царе Хаммурапи-законодателе, то есть примерно за 1250 лет до возвышения
Ниневии.
Ниневия была разрушена не так, как Вавилон, который можно было
отстроить вновь, а полностью, что дало античному автору Лукиану основание
вложить в уста Меркурия обращенную к Харону фразу: "Что касается Ниневии,
мой добрый перевозчик, то она разрушена так, что от нее не осталось и следа,
трудно даже сказать, где она в свое время находилась". После этого
Набопаласар основал в Вавилоне новое царство, которое его сын Навуходоносор
II сделал великим и могущественным. Это новое вавилонское царство пережило
Ниневию на семьдесят три года и пало под натиском персидского царя Кира.
26 марта 1899 года Кольдевей приступил к раскопкам в Вавилоне в
восточном районе Каср. В отличие от Ботта и Лэйярда он представлял себе в
основных чертах историю города, развалины которого были скрыты под слоем
земли и щебня. Раскопки в Хорсабаде, Нимруде и Куюнджике и прежде всего
колоссальная библиотека Ашшурбанапала, которая большей частью состояла из
вавилонских и еще более древних текстов, дали немало сведений о южном
Двуречье: о его истории, населявших эту область народах и их правителях. Но
какой Вавилон предстанет перед ним? Древнейший, относящийся к эпохе
Хаммурапи и ко времени одиннадцати царей династии Амурру, или же менее
древний, отстроенный после ужасного разгрома, учиненного Синаххерибом?
Кольдевей предугадал это еще в январе 1898 года, когда не был даже
уверен, что возглавить раскопки поручат именно ему; лишь бегло ознакомившись
с местностью, он послал Берлинскому музею свой отчет. "Судя по всему, -
писал он из Багдада о Вавилоне, - там будут найдены главным образом
постройки Навуходоносора".
Это звучит так, словно он не ожидает особых результатов от этих
раскопок, однако радость, высказанная им после получения назначения, говорит
скорее об обратном. Впрочем, вскоре все его сомнения рассеялись перед лицом
фактов.
5 апреля 1899 года он писал: "Я копаю уже четырнадцать дней. Все
удалось как нельзя лучше".
Первое, на что он наткнулся, была колоссальная стена. Вдоль этой стены
он нашел обломки рельефов - пока еще только отдельные фрагменты: львиные
гривы, пасти, хвосты, когти; ноги, бороды, глаза людей, ноги какого-то
тонконогого животного, вероятнее всего газели, кабаньи клыки. На небольшом
участке - всего лишь в восемь метров, он находит без малого тысячу обломков
рельефов. Так как по его расчетам общая длина рельефов равнялась примерно
тремстам метрам, он в этом же письме добавляет: "Я рассчитываю найти по
меньшей мере 37 000 обломков". Неплохие перспективы после четырнадцати дней
раскопок!
Самыми подробными описаниями древнего Вавилона мы обязаны греческому
путешественнику Геродоту и лейб-медику Артаксеркса II - Ктесию. Больше всего
поразила их воображение городская стена. О ее размерах: Геродот сообщает
такие данные, что их на протяжении двух тысячелетий относили на счет
присущей путешественникам склонности к преувеличению: по его словам, стена
была такой широкой, что на ней могли свободно разъехаться две колесницы,
запряженные четверками лошадей! Кольдевей обнаружил эту стену, едва лишь
приступив к раскопкам, однако в дальнейшем дело продвигалось медленно: это
были, пожалуй, самые трудоемкие раскопки на свете.
Достаточно сказать, что в то время как на других раскопках культурные
слои находились в двух-трех, максимум в шести метрах от поверхности, здесь
они были перекрыты двенадцатиметровым, а в некоторых местах и
двадцатичетырехметровым слоем земли и щебня. Вместе с двумястами рабочими
Кольдевей копал день за днем и зимой и летом более пятнадцати лет подряд...
Он одержал свою первую победу, доказав, что сведения Геродота едва ли
преувеличены. (В какой-то степени это было уделом всех крупных археологов:
Шлиман доказал правдивость сведений Гомера и Павсания, Эванс сумел найти
основания для легенды о Минотавре, Лэйярд доказал достоверность ряда
сведений, сообщаемых Библией.)
Кольдевей раскопал стену из сырцового кирпича шириной семь метров. На
расстоянии примерно двенадцати метров от нее возвышалась другая стена, на
этот раз из обожженного кирпича, шириной семь метров восемьдесят
сантиметров, а за ней - третья стена, в свое время, очевидно, опоясывавшая
ров, который наполнялся водой, если городу грозила опасность. Эта стена была
сложена из обожженного кирпича и имела в ширину три метра тридцать
сантиметров.
Пространство между стенами, очевидно, было в свое время заполнено
землей, вероятнее всего, вплоть до кромки внешней стены. Здесь было где
проехать четверке лошадей! Через каждые пятьдесят метров вдоль стены стояли
сторожевые башни. Кольдевей определил, что на внутренней стене их было 360,
на внешней Ктесий насчитывал 250 башен, и, судя по всему, что нам известно,
эта цифра вполне правдоподобна. Найдя эту стену, Кольдевей раскопал самое
грандиозное из всех когда-либо существовавших на свете городских укреплений.
Стена свидетельствовала о том, что Вавилон был самым крупным городом на
Востоке, более крупным, чем даже Ниневия. А если считать, как в период
средневековья, что город - это обнесенное стеной поселение, то Вавилон был и
остается самым большим городом, существовавшим когда-либо на свете.
Навуходоносор писал: "Я окружил Вавилон с востока мощной стеной, я
вырыл ров и скрепил его склоны с помощью асфальта и обожженного кирпича. У
основания рва я воздвиг высокую и крепкую стену. Я сделал широкие ворота из
кедрового дерева и обил их медными пластинками. Для того чтобы враги,
замыслившие недоброе, не могли проникнуть в пределы Вавилона с флангов, я
окружил его мощными, как морские валы, водами. Преодолеть их было так же
трудно, как настоящее море. Чтобы предотвратить прорыв с этой стороны, я
воздвиг на берегу вал и облицевал его обожженным кирпичом. Я тщательно
укрепил бастионы и превратил город Вавилон в крепость".
Это должна была быть, по тем временам, поистине неприступная крепость!
И все-таки разве Вавилон не был взят врагами? Здесь можно предполагать
только одно: вероятно, он был захвачен изнутри. Ведь часто, когда неприятель
стоит у ворот, в городе находятся партии, которые в одних случаях
справедливо, в других - ошибочно видят в своих врагах освободителей.
Возможно, так же пала и эта величайшая на свете крепость.
Да, Кольдевей действительно наткнулся на Вавилон Навуходоносора. Это
при Навуходоносоре, которого пророк Даниил называл "царем царей" и "золотой
головой", город начал монументально отстраиваться. Это при нем началась
реставрация храма Эмах, храмов Эсагила, Нинурты и древнейшего храма Иштар в
Меркесе. Он обновил стену канала Арахту и построил первый каменный мост
через Евфрат и канал Либил-хигалла, он отстроил южную часть города с ее
дворцами, разукрасил Ворота Иштар цветными рельефами животных из
глазурованного кирпича.
Его предшественники употребляли для постройки обожженный на солнце
кирпич-сырец, который под воздействием ветра и непогоды довольно быстро
выветривался и разрушался. Навуходоносор стал применять при постройке
укреплений по-настоящему обожженный кирпич. От строений более ранней эпохи в
Двуречье не осталось почти никаких следов, кроме гигантских холмов, именно
потому, что при их сооружении применялся непрочный и недолговечный материал.
От строений времен Навуходоносора осталось почти так же мало следов по
другой причине: из-за того, что на протяжении долгих столетий местное
население смотрело на их развалины как на своего рода каменоломни и брало
там кирпич для своих нужд. Та же участь постигла во времена папского
средневековья языческие храмы Древнего Рима. Современный город Хиллех и
многие окрестные поселения целиком выстроены из кирпичей Навуходоносора (это
совершенно достоверно, ибо на них стоит его клеймо), и даже современная
плотина, отделяющая воды Евфрата от канала Хиндийе, в основном построена из
кирпичей, по которым некогда ходили древние вавилоняне; не исключено, что
какие-нибудь археологи будущего, раскопав остатки этой плотины - ведь
когда-нибудь и она придет в ветхость и будет разрушена, - решат, что это
тоже остатки строений времен Навуходоносора.
Дворец, нет, комплекс дворцов, дворец-город, раскинувшийся на огромной
площади, который вечно неудовлетворенный Навуходоносор постоянно продолжал
расширять, считая все выстроенное ухе не отвечающим "достоинству его
величия", этот дворец со своими богатейшими украшениями, многоцветными
барельефами из глазурованного кирпича был настоящим чудом, - холодным,
чуждым, варварским чудом роскоши. Между прочим, Навуходоносор утверждал, что
он построил весь дворец за пятнадцать суток: версия, которая передавалась из
поколения в поколение на протяжении столетий как абсолютно достоверная.
Однако из всех находок Кольдевея в Вавилоне три буквально ошеломили
весь мир: сад, башня и улица, равных которым не было на свете.
В один прекрасный день Кольдевей нашел в северо-восточном углу южной
части города остатки весьма своеобразного, совершенно необычного сводчатого
сооружения. Кольдевей был озадачен. Во-первых, за все время раскопок в
Вавилоне он впервые встретил подземные сооружения; во-вторых, в Двуречье еще
никому не приходилось встречаться с подобной формой сводов; в-третьих, здесь
был колодец, состоявший из трех совершенно необычных шахт. После долгих
раздумий Кольдевей, не будучи все же уверен в своей правоте,
предположил, что это остатки водоразборного колодца с ленточным
водоподъемником, который, разумеется, не сохранился; вероятно, в свое время
он предназначался для беспрерывной подачи воды. Наконец, в-четвертых, свод
был выложен не только кирпичом, но и камнем, причем таким камнем, какой
встретился до того Кольдевею лишь раз - у северной стены района Каср.
Совокупность всех деталей позволяла увидеть в этом сооружении на
редкость удачную для того времени конструкцию - как с точки зрения техники,
так и с точки зрения архитектуры; как видно, сооружение это предназначалось
для совершенно особых целей.
И вдруг Кольдевея осенило! Во всей литературе о Вавилоне, начиная с
произведений античных писателей Иосифа Флавия, Диодора, Ктесия, Страбона и
других и кончая клинописными табличками, - везде, где речь шла о "грешном"
городе, содержались лишь два упоминания о применении камня в Вавилоне,
причем это особенно подчеркивалось при постройке северной стены района Каср
(там его и обнаружил Кольдевей) и при постройке висячих садов Семирамиды.
Неужели Кольдевею действительно удалось напасть на след этих
великолепных садов, которые прославились на весь древний мир и вошли в число
семи чудес света, - садов легендарной царицы Семирамиды?
Кольдевей еще раз перечитал античные источники. Он взвешивал каждую
фразу, каждую строчку, каждое слово, он даже отважился вступить в чуждую ему
область сравнительного языкознания и в конце концов пришел к убеждению, что
его предположение верно. Да, найденное сооружение не могло быть не чем иным,
как сводом подвального этажа вечнозеленых висячих садов Семирамиды, внутри
которого находилась удивительная для тех времен водоподводящая система. Но
чуда больше не было, ибо что, собственно, могли представлять собой эти
висячие сады, если предположение Кольдевея было действительно правильным?
Несомненно, очень красивые, несомненно, поражающие сады на крыше здания -
своего рода чудо техники того времени, но не больше, и вряд ли их можно
сравнивать с другими постройками в том же Вавилоне, которые Геродот, однако,
не отнес к чудесам света. (Надо сказать, что все наши сведения о легендарной
Семирамиде весьма недостоверны и спорны. Мы обязаны им в основном Ктесию,
который известен своей бурной фантазией. Так, колоссальное изображение Дария
в Бехистуне, по утверждению Ктесия, является изображением Семирамиды,
окруженной сотней телохранителей! Согласно Диодору, Семирамида была покинута
своими родителями и вскормлена голубями; впоследствии она вышла замуж за
одного придворного, у которого ее и забрал царь. Она носила такую одежду,
что "нельзя было понять, мужчина она или женщина"; после того как Семирамида
передала престол своему сыну, она обратилась в голубя и улетела из дворца -
прямо в бессмертие.)
Вавилонская башня!
Сооружение, о котором в Книге бытия говорится: "И сказали друг другу:
наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а
земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню
высотой до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей
земли".
Кольдевею удалось обнаружить всего-навсего гигантский фундамент. В
надписях же речь шла о башнях; та башня, о которой говорится в Библии (она,
очевидно, действительно существовала), была, вероятно, разрушена еще до
эпохи Хаммурапи, на смену ей была выстроена другая, которую воздвигли в
память о первой. Сохранились следующие слова Набополасара: "К этому времени
Мардук повелел мне Вавилонскую башню, которая до меня ослаблена была и
доведена до падения, воздвигнуть, фундамент ее установив на груди подземного
мира, а вершина ее чтобы уходила в поднебесье". А сын его Навуходоносор
добавил: "Я приложил руку к тому, чтобы достроить вершину Э-темен-анки так,
чтобы поспорить она могла с небом". Вавилонская башня поднималась
гигантскими террасами; Геродот говорит, что ее составляли восемь башен,
поставленных друг на друга; чем выше, тем размер башни был меньше. На самом
верху, высоко над землей, был расположен храм. (В действительности башен
было не восемь, а семь.)
Башня стояла на равнине Сахн, буквальный перевод этого названия -
"сковорода". "Наша Сахн, однако, - пишет Кольдевей, - не что иное, как форма
древнего священного округа, в котором находился зиккурат* Э-темен-анки -
Храм краеугольного камня неба и земли, Вавилонская башня, окруженная со всех
сторон стеной, к которой примыкали всякого рода здания, связанные с
культом". (*"Зиккурат", "зигура", "зиггура" - различные написания общего
названия для шумерско-вавилонских пирамид и башен.)
Основание башни было шириной девяносто метров; столько же метров она
имела и в высоту. Из этих девяноста метров тридцать три приходились на
первый этаж, восемнадцать - на второй и по шесть метров на остальные четыре.
Самый верхний этаж высотой в пятнадцать метров был занят храмом бога
Мардука. Покрытый золотом, облицованный голубым глазурованным кирпичом, он
был виден издалека и как бы приветствовал путников.
"Но что значат все описания по сравнению с тем представлением о храме,
которое дают его руины!.. Колоссальный массив башни, которая была для евреев
времен Ветхого Завета воплощением человеческой заносчивости, возвышался
посреди горделивых храмов-дворцов, огромных складов, бесчисленных помещений;
ее белые стены, бронзовые ворота, грозная крепостная стена с порталами и
целым лесом башен - все это должно было производить впечатление мощи,
величия, богатства; ибо во всем огромном вавилонском царстве трудно было
встретить что-либо подобное".
Каждый большой вавилонский город имел свой зиккурат, но ни один из них
не мог сравниться с Вавилонской башней. На ее строительство ушло восемьдесят
пять миллионов кирпичей; колоссальной громадой возвышалась она над всей
округой. Так же как и египетские пирамиды. Вавилонскую башню воздвигли рабы
не без участия бичей надсмотрщиков. Но между ними есть различие: пирамиду
строил один правитель на протяжении своей нередко короткой жизни; он строил
ее для себя одного, для своей мумии, для своего "Ка", а Вавилонскую башню
строили целые поколения правителей: то, что начинал дед, продолжали внуки.
Если египетская пирамида разрушалась или ее разоряли грабители, никто не
занимался ее восстановлением, не говоря уже о наполнении ее новыми
сокровищами. Вавилонский же зиккурат был разрушен неоднократно, и каждый раз
его восстанавливали и украшали заново: Это понятно: правители, сооружавшие
зиккураты, строили их не для себя, а для всех. Зиккурат был святыней,
принадлежавшей всему народу, он был местом, куда стекались тысячи людей для
поклонения верховному божеству Мардуку. Картина эта была, вероятно,
необычайно красочна: вот толпы народа выходят из Нижнего храма, где перед
статуей Мардука совершалось жертвоприношение. (По словам Геродота, эта
статуя, отлитая из чистого золота, весила вместе с троном, скамеечкой для
ног и столом 800 талантов. В покоях храма находился своего рода эталон
таланта: каменная утка, "истинный талант", как гласила начертанная на ней
надпись. Ее вес равнялся 29,68 кг. Таким образом, если верить Геродоту,
статуя Мардука - а она была из чистого золота - весила более 23 700 кг.)
Потом народ поднимался по гигантским каменным ступеням лестницы Вавилонской
башни на второй этаж, расположенный на высоте тридцати метров над землей, а
жрецы тем временем спешили по внутренним лестницам на третий этаж, а оттуда
проникали потайными ходами в святилище Мардука, находившееся на самой
вершине башни. Голубовато-лиловым цветом отсвечивали глазурованные кирпичи,
покрывавшие стены Верхнего храма. Геродот видел это святилище в 458 году до
н. э., то есть примерно через полтораста лет после сооружения зиккурата; в
ту пору оно еще, несомненно, было в хорошем состоянии. В отличие от Нижнего
храма здесь не было статуй, здесь вообще ничего не было, если не считать
ложа и позолоченного стола (как известно, все знатные люди на Востоке, а
также греческая и римская знать возлежали во время принятия пищи). В это
святилище народ не имел доступа - здесь появлялся сам Мардук, а обычный
смертный не мог лицезреть его безнаказанно для себя. Только одна избранная
женщина проводила здесь ночь за ночью, готовая разделить с Мардуком ложе.
"Они также утверждают, - пишет Геродот, - будто сам бог посещает этот храм и
отдыхает на этом ложе, но мне это представляется весьма сомнительным".
А вокруг храма, охваченные кольцом стены, поднимались дома, где жили
паломники, прибывавшие в дни больших праздников из дальних и ближних мест
для участия в праздничной процессии, и дома для жрецов Мардука - служители
бога, короновавшего царя, они, несомненно, обладали большой властью.
Таким был двор, посреди которого возвышалась "Э-темен-анки" -
вавилонский Ватикан.
Тукульти-Нинурта, Саргон, Синаххериб и Ашшурбанапал штурмом овладевали
Вавилоном и разрушали святилище Мардука, Вавилонскую башню. Набополасар и
Навуходоносор отстраивали ее заново. Кир, завладевший Вавилоном после смерти
Навуходоносора, был первым завоевателем, оставившим город неразрушенным. Его
поразили масштабы Э-темен-анки, и он не только запретил что-либо разрушать,
но приказал соорудить на своей могиле памятник в виде миниатюрного
зиккурата, маленькой Вавилонской башни.
И все-таки башня была снова разрушена. Ксеркс, персидский царь, оставил
от нее только развалины, которые увидел на своем пути в Индию Александр
Македонский; его тоже поразили гигантские руины - он тоже стоял перед ними
как завороженный. По его приказу десять тысяч человек, а затем и все его
войско на протяжении двух месяцев убирало мусор; Страбон упоминает в связи с
этим о 600 000 поденных выплат.
Двадцать два столетия спустя на том же месте стоял один
западноевропейский ученый. Он искал не славы, а знаний, и в его распоряжении
было не десять тысяч человек, а всего лишь двести пятьдесят. В течение
одиннадцати лет он выдал 800 000 поденных заработков. И в результате
выяснил, каким было это не имевшее себе равных сооружение!
Висячие сады еще в древности были отнесены к числу семи чудес света, а
Вавилонская башня и поныне является символом людской заносчивости. Однако
Кольдевей разыскал не только эти сооружения, он раскопал еще один из районов
города, и, хотя об этом районе упоминали надписи, известен он был далеко не
всем.
Собственно говоря, это был даже не район, а всего лишь улица, но, когда
Кольдевей откопал ее, перед ним предстала, пожалуй, самая великолепная
дорога на свете, великолепнее дорог древних римлян и даже дорог Нового
Света, если только не связывать с понятием "великолепная" ее протяженность.
Улица была сооружена не для перевозок и передвижения, это была дорога
процессий - по ней шествовал великий господин Мардук, которому поклонялись и
служили в Вавилоне все, не исключая и Навуходоносора. Навуходоносор, который
строил в течение всех сорока трех лет своего правления, оставил подробное
сообщение об этой дороге: "Анбур-Шабу, улицу в Вавилоне, я для процессии
великого господина Мардука снабдил высокой насыпью и с помощью камней из
Турми-набанды и Шаду сделал Айбур-Шабу от ворот Иллу до
Иштар-са-кипат-тебиша пригодной для процессий его общества; соединил ее с
той частью, которую построил мой отец, и сделал дорогу великолепной".
Итак, это была дорога процессий в честь бога Мардука, но одновременно
она являлась и составной частью городского укрепления. Эта улица напоминала
ущелье: слева и справа на всем протяжении ее возвышались семиметровые
крепостные стены, поскольку она вела от фольварка до Ворот Иштар
(Иштар-сакипат-тебиша, упоминаемых в надписи), за которыми только и
начинался собственно город. А так как другого пути не было, любому
неприятелю приходилось, прежде чем попасть в город, обязательно проследовать
по этой дороге, и тогда она становилась дорогой смерти.
Тревожное ощущение, охватывающее в этом каменном мешке любого врага,
несомненно, усугублялось тем, что со стен улицы глядели сто двадцать львов с
развевающимися желто-красными гривами, с оскаленными клыкастыми пастями. Они
стояли в угрожающих позах чуть ли не через каждые два метра - их
великолепные желто-белые рельефы на темно-голубом или светло-голубом фоне,
выложенные из глазурованного кирпича, украшали обе стороны улицы. Ширина
улицы равнялась двадцати трем метрам.
Вымощена улица была огромными квадратными известняковыми плитами; они
лежали на кирпичном настиле, покрытом слоем асфальта. Каждая сторона плиты
имела более метра в длину, края плит украшала инкрустация из красной
брекчии. Все стыки и зазоры между плитами были залиты асфальтом, а на
внутренней стороне каждого камня была высечена надпись: "Я - Навуходоносор,
царь Вавилона, сын Набополасара, царя Вавилона. Вавилонскую улицу замостил я
для процессии великого господина Мардука каменными плитами из Шаду. Мардук,
господин, даруй нам вечную жизнь".
Ворота были вполне достойны дороги; они и поныне вместе с
двенадцатиметровыми стенами представляют собой самое примечательное из
всего, что сохранилось от древнего Вавилона. Собственно говоря, они состояли
из двух гигантских ворот с мощными выдающимися вперед башнями, и здесь тоже,
куда бы путник ни кинул взор, везде можно было увидеть изображения священных
животных: пятьсот семьдесят пять рельефов насчитал на этих воротах
Кольдевей; они должны были внушать путнику трепет и страх перед могуществом
города, лежащего за этими воротами.
Однако на воротах не было изображений львов - зверей богини Иштар. Их
украшали изображения быков, священного животного Раммана (его называли и
Ададом), бога погоды, и Сирруша - дракона, змея-грифона, которому
покровительствовал бог Мардук; это был фантастический зверь с головой змеи,
с высунутым из пасти раздвоенным языком, с рогом на плоском черепе. Все тело
его было покрыто чешуей, а на задних ногах, таких же высоких, как и
передние, были когти, как у птицы. Это и был знаменитый Вавилонский дракон.
И снова рациональное зерно библейского рассказа освобождалось от
наносной шелухи легенд. Даниил, который сидел здесь, в Вавилоне, во рву с
семью львами, познал могущество Яхве и доказал, что дракон бессилен против
его бога, которому суждено было стать богом последующих тысячелетий.
"Можно предположить, - говорит Кольдевей, - что жрецы Эсагилы
действительно держали там какое-нибудь пресмыкающееся, может быть,
встречающегося в здешних местах арвала, выдавая его в полутьме храма за
живого Сирруша. В таком случае вряд ли стоит удивляться тому, что дракон,
сожрав преподнесенную ему пророком Даниилом коврижку из смолы, жира и волос,
тут же протянул ноги".
Какое зрелище должна была представлять большая новогодняя процессия,
двигавшаяся по этой дороге, - дороге, посвященной Мардуку!
"Мне однажды пришлось наблюдать, как в портале храма в Сиракузах чуть
ли не сорок человек вынесли, высоко подняв над толпой, большие носилки с
колоссальной сделанной из серебра статуей девы Марии в праздничном убранстве
- кольцах, бриллиантах, золоте, серебре - и как потом эта статуя в
торжественной процессии при звуках музыки, молитв и песнопений всей толпы
была доставлена в сады латомий. Примерно такой же представляется мне и
процессия
в честь бога Мардука, когда он шествовал из Эсагилы по дороге процессий
Вавилона".
Впрочем, это сравнение, безусловно, слабое. Все эти обряды были,
вероятно, значительно более величественным, мощным, блестящим и, так
сказать, еще более варварским зрелищем - ведь нам довольно неплохо известно,
как проходили шествия подземных богов из "Комнаты судей" в храме Эсагила к
берегам Евфрата, трехдневные молитвы и поклонения этим богам, а затем их
триумфальное возвращение.
На рубеже старой и новой эры при парфянском владычестве началось
запустение Вавилона, здания разрушались. Ко времени владычества Сасанидов
(226-636 годы н. э.) там, где некогда возвышались дворцы, остались лишь
немногочисленные дома, а ко времени арабского средневековья, к XII веку, -
лишь отдельные хижины.
Сегодня здесь видишь пробужденный стараниями Кольдевея Вавилон - руины
зданий, блестящие фрагменты, остатки своеобразной, единственной в своем роде
роскоши. И поневоле вспоминаются слова пророка Иеремии: "И поселятся там
степные звери с шакалами, и будут жить на ней страусы, и не будет обитаема
вовеки и населяема в роды родов".