Сколько людей жило, живет и будет жить на земле. Очерк теории роста человечества

Глава 6.
О коллективном взаимодействии

Знание -- сила
Бекон

В главе взаимодействие, ответственное за развитие человечества связывается с представлением об общественном сознании и сознании человека. Переносчиками коллективного взаимодействия является информация, образы и речь, в то время как природа сознания тесно связана с языком.

6.1 Природа взаимодействия и сознание

Синхронность и крупномасштабное единство в развитии человечества, системность его поведения неизбежно ставят вопрос о взаимодействии, которое приводит к подобной динамике роста. Признавая синхронность глобального развития и приводя примеры, иллюстрирующие эти представления, историки тем не менее редко склонны к тому, чтобы выяснять причины и механизм таких взаимодействий. Они просто постулируют, подобно Вагеману, присутствие такого агента, не входя в его обсуждение. Наш же анализ прямо указывает на то, что в основе развития всего человечества лежит коллективное взаимодействие.

Быть может, раскрытие природы взаимодействия следует связать с понятием сознания. В таком сопоставлении большую роль играет то, что само сознание человека, несомненно, имеет коллективную природу. Недаром слово сознание указывает на со вместное его действие с знанием . Такое же словообразование происходит в английском -- consciousness, и во французском -- conscience, идущее от латинского -- conscire, калькой с которых это слово появилось и в русском языке в XVIII веке.

К представлению о сознании как о коллективном явлении приходили многие психологи. Об этом подробно пишет Леонтьев [36], а в последние десятилетия этот подход был развит в работах Матурано и Варела, работавших в Сантъяго [32]. Однако в этих исследованиях основной целью было понимание того, как возникает сознание отдельного человека, и какова роль, которую играют в этом язык и речь. Такой подход восходит еще к мысли Руссо о человеке, как о "говорящем животном". Развитие этого круга идей произошло при изучении знаковых систем передачи информации и разработке принципов семиотики.

Связь языка с природой сознания и обменом информацией, знаниями также проявляется в представлении о сознании как коллективном явлении. При этом обмен информацией происходит в двух направлениях. Во-первых, есть информационный поток, идущий извне к человеку как от наблюдений за окружающим миром, так и от обмена с другими людьми. Во-вторых, есть информация, идущая от каждого человека в окружающий мир. И в том, и в другом случае информация -- сведения, наши субъективные представления -- воздействует на состояние системы. В результате такого обмена происходит не только накопление информации, но и изменение состояния системы человечества, ее развитие и самоорганизация. В то же время информация, обращенная к человеку, ведет к возникновению сознания отдельного человека как отражения внешнего мира, к развитию его памяти и самосознания, формированию личности. Этот процесс идет повсеместно и непрерывно, и в нем участвуют все люди, охваченные универсальным взаимодействием. Так со знание приводит к со трудничеству.

Посредством передачи информации -- образов и понятий, идей и методов, открытий и технологий -- каждый из нас благодаря коллективной памяти и социальному наследованию, ментальности, связан и с прошлым, и с текущим состоянием всей системы. Это ведет как к коллективному действию человечества, так и к индивидуальному поведению каждого человека в отдельности. Причем мы видим, что поведение системы человечества не есть результат среднего поведения изолированных людей, а является следствием их системного взаимодействия. Это эффективное взаимодействие реализуется только при достижении определенного уровня развития человека и способность к такому коллективному взаимодействию оказывает решающее влияние на развитие системы человечества.

Следует отметить, что взаимодействуют система человечества и система каждого человека. Каждая из них обладает высоким уровнем сложности. Но только благодаря развитию человека в результате эволюции, возрастанию сложности его разума, возникновению речи и языка как способности обмениваться информацией и мыслить открылась возможность к взаимодействию и организации в человечество.

По мере развития сознание как отдельного человека, так и общественное принимало различные формы. При этом мозг человека обладает поразительной гибкостью для адаптации к новым условиям. Значение среды видно по судьбе двухлетней девочки из отсталого племени гуайкилов с необычайно примитивным языком. Брошенная девочка была найдена французскими этнографами в Парагвае и воспитывалась затем в Париже. Через 20 лет, в 1958 г., она стала полноценным членом общества, этнографом, знающим три языка [36].

Таким образом, мы должны понять присущую человеку и человечеству связь между тем, что можно отождествить с сознанием, и тем взаимодействием, которым мы обязаны своей численностью и развитием. Здесь мы сталкиваемся не только с вопросом о механизмах численного роста и культурного развития, но и с фундаментальными проблемами когнитивной психологии и психологии личности, а также с тем, что в общей форме называют феноменом общественного сознания. Напомним, что еще В.И. Вернадский указывал на место сознания человека в природе. Именно он выделил роль научной мысли как планетарного фактора при определении ноосферы как эпохи разума, что подчеркнуто в его последней работе 1944 г. [103]. В настоящее время эти представления стали основой современной экологии.

Тейар де Шарден в замечательной книге <Феномен человека>, используя и во многом предвосхищая представление о сложности в самоорганизующихся системах, обсуждает коллективную природу сознания как основную характеристику человека, напоминая о глубоком замечании Джулиана Хаксли, что "человек это ни что иное, как эволюция, сознающая саму себя" [29].

К представлениям нелинейного мира, взаимодействию, эволюции и самоорганизации сложных систем обращается физик и философ Капра в книге "Паутина жизни. Новый синтез разума и материи", опирающийся уже на представления синергетики [47]. Недаром и мы на основе существенно нелинейной математической модели роста человечества пришли к таким же представлениям о коллективном и кооперативном взаимодействии, ведущем к росту и самоорганизации человечества, но основанной на конкретных количественных расчетах, а не только на натурфилософских интуитивных представлениях.

Указанному коллективному взаимодействию, охватывающему все человечество, вернее, всех тех, кто не изолирован от основной его массы, соответствует математическое описание, которое можно принять как модель общественного сознания. Предложенная формула (3.3) имеет вид, который отвечает простейшей форме коллективного взаимодействия многих частиц, форме, хорошо известной в статистической физике. Например, таким является Ван-дер-Ваальсово взаимодействие в неидеальном газе, пропорциональное квадрату плотности газа.

Рис. 6.1 Возникновение парных взаимодействий в системе многих частиц в неагрегированном ~N 2 (1) и агрегированном состояниях ~(N/K) 2 (2)

В случае человечества взаимодействие пропорционально квадрату числа частиц и равно числу парных связей между всеми людьми. Его можно было бы рассматривать как результат парного взаимодействия групп, сообществ людей, действующих вместе, когерентно, при котором эффективный размер агрегированной группы порядка K , и таким образом можно прийти к формуле (3.5) для глобального взаимодействия (рис. 6.1). Заметим также, что это взаимодействие никоим образом не следует вульгарно рассматривать как "связь всех мальчиков со всеми девочками". Речь идет о гораздо более сложном классе явлений, когда репродуктивное поведение не детерминирует рост системы, являясь лишь вкладом в результирующий процесс развития, всецело определяемый информационным поведением человечества. В настоящее время ограниченные природой человека темпы размножения и воспитания определяют предел скорости роста. Поскольку человечество достигло этого предела и больше не может поддерживать автомодельный рост, наступает кризис времени и, как следствие, происходит демографический переход.

Выяснение природы коллективного взаимодействия несомненно потребует его более глубокого осмысления именно как комплексной проблемы наук о человеке с позиций как психологии, так и социологии. Если на нынешнем этапе мы придаем этому взаимодействию операционный смысл, можем его количественно описать, а затем и применить для феноменологического описания роста и к конкретным численным расчетам населения, то на следующей ступени самопонимания следовало бы ожидать более полного его объяснения. Здесь мы можем только указать на связь этого взаимодействия с понятием сознания как на уровне отдельного человека, так и на уровне феномена общественного сознания, связанным с теорией символической интеракции Гофмана [30], как проблемы социологии.

В заключение заметим, что само понимание природы сознания остается актуальной проблемой психологии, что следует из статьи в Оксфордской энциклопедии "The Mind", которая начинается словами: "Сознание -- одновременно наиболее очевидная и наименее постижимая черта нашего разума" [34].

В настоящее время многое делается для объяснения сознания на нейро-физиологическом и молекулярно-биологическом уровнях [48]. Однако понимание природы глобального взаимодействия не может происходить только на уровне элементарных процессов, вне контекста общего развития и социальной эволюции человечества, который виден по судьбе изолятов.

6.2 Судьба изолятов и мировое развитие

Из концепции модели следует, что в случаях, когда наступал длительный разрыв связей между популяциями, в мировом сообществе происходило замедление развития в анклавах, которые надолго отделялись от основной массы человечества. Антропологии хорошо известно, что изоляция малых групп приводит к замедлению эволюции сообщества. В древних изолятах и сегодня можно найти сообщества, пребывающие на неолитической и даже палеолитической стадии развития.

Природа изолятов различна. Во-первых, есть географические изоляты, оторванные от массива Евразии, которую следует рассматривать как главную арену развития мировых цивилизаций. Во-вторых, можно указать на изоляты, обязанные климатическим условиям. К таким местам следует отнести далекий Север и некоторые экваториальные регионы. Современная этнография к малым коренным народам относит 3% населения мира или 200 млн людей, населяющих тем не менее 20% обитаемых земель. Наконец, есть изоляты, обязанные культурному отчуждению от основного массива человечества. Такие группы, где фактором изоляции служит язык или религиозные представления, хорошо известны в социологии. При длительной изоляции их развитие и численный рост, как правило, замедляются.

Поучительна судьба доколумбовой Америки. Заселение западного полушария произошло 40000 лет тому назад, когда уровень Мирового океана был на 100-120 м ниже, чем в настоящее время [49]. В ту эпоху климат Земли был гораздо холоднее и суше, чем сейчас. Север Европы и Америки был покрыт мощным ледником. Азию и западное полушарие соединяла обширная территория Берингии, по которой на протяжении тысячелетий мигрировали племена, перенося с собой технологию и культуру. Однако в дальнейшем в результате потепления и таяния ледников климат изменился, а уровень Мирового океана заметно поднялся.

То, что будет названо Америкой, длительное время развивалось самостоятельно, но в замедленном темпе, во многом следуя теми же этапами, что и остальной мир, связанный в единое целое. Сравнение путей развития доколумбовой цивилизации позволяет понять как общность путей развития мировой и местной цивилизаций, так и то, в какой мере разрыв повлиял на развитие. После драматического столкновения цивилизаций Старого и Нового Света мир стал свидетелем разницы в развитии, приведшей к уменьшению на порядок населения доколумбовой Америки в результате ее завоевания европейцами [94].

В других регионах результат был еще более трагичен. При колонизации Тасмании все коренное население, триста тысяч туземцев, было истреблено до последнего человека. В нашу задачу не входит подробное описание таких эпизодов истории, но напоминание о них служит иллюстрацией того, к чему приводили в прошлом, да и в настоящем, столкновения культур и цивилизаций после их длительного разделения, вызванного географическими и климатическими факторами.

Таким образом, судьба изолятов подтверждает значение информационного взаимодействия для роста и то, что информацию, знания, связь с мировым сообществом следует рассматривать как необходимый ресурс развития. В отделившихся сообществах было более чем достаточно территориальных, пищевых и минеральных ресурсов, и только информационный отрыв от мирового взаимосвязанного сообщества привел к неминуемому отставанию. Причем отставание происходит как в скорости численного роста, так и в темпах культурного развития.

Именно это более всего характерно для изолятов -- они как бы замирают и останавливаются в своем развитии. В изолированной подсистеме культурное развитие и численный рост оказываются, как и для человечества в целом, системно сцепленными, но в следствие их изоляции замедленными. Изоляты становятся настоящей машиной времени, любимым объектом антропологов, которые могут таким образом совершать путешествия в далекое прошлое. Поэтому такое значение приобретают их выводы об общности путей и единстве законов глобального развития человечества. Наиболее последовательно это выразил Леви-Стросс при структурном анализе уклада жизни первобытных племен, который служит подтверждением развитой выше концепции.

Однако судьба изолятов важна не только тогда, когда мы обращаемся к далекому прошлому. Приняв во внимание изменение временного масштаба развития и акселерацию роста, время эффективного разрыва должно быть порядка древности рассматриваемой эпохи. Если в конце палеолита эффективный разрыв должен был составить десятки тысяч лет, то в близкое нам время опасно разделение и на гораздо более короткие сроки.

Изоляция стран в более близкую к нам эпоху может служить подтверждением этого положения. Таким примером является Япония времен Токугавы, когда 400 лет тому назад, начиная с 1603 г., страна была отрезана от остального мира. Только через 250 лет, после революции Мейдзи в 1867 г., Япония открылась миру и, осознав свое отставание, быстро примкнула к мировой цивилизации.

Чем ближе мы подходим к критической дате, тем большее значение может иметь даже непродолжительный разрыв с мировым сообществом, поскольку время разрыва должно быть сравнимо с характерным временем роста T e .

Длительная, на 60 лет (с 1930 г. до 1990 г.), изоляция, пусть и не полная, Советского Союза неминуемо привела к его отставанию, несмотря на то, что срок разрыва казался не таким большим. Но мир именно за эти годы изменился качественным образом. Об этой динамике современного развития следовало бы помнить тем, кто увлечен идеей о России, которую мы потеряли, поскольку поезд истории движется со все нарастающей скоростью по мере приближения к демографическому переходу.

6.3 Иерархия демографических структур

Следуя основным представлениям развитой теории роста, обратимся к образованию временных и демографических структур в системе человечества. Можно проследить ln K =11 временных циклов, которые точнее было бы характеризовать по инвариантности числа людей, проживших в течение каждого такого демографического периода. Этот инвариант составляет D P =2 K 2 =8 . 10 9 .

Существенным уровнем в иерархии являются сообщества людей, имеющие размерность порядка K=64000, обусловленные генетическими, племенными, языковыми, территориальными и географическими факторами. Отмечалось, что и в крупных городах есть стремление выделить самодостаточные структурные единицы -- районы и округа с численностью порядка K, которые естественно определяются при развитии и образовании системы управления большим городом. Эти структуры обладают устойчивостью и автономностью, с ними отождествляет себя каждый человек и принадлежность к ним существенна для его развития. Формирование личности, сознания отдельного человека первоначально происходит в рамках таких первичных сообществ, где язык или диалект становится часто определяющим информационным фактором в отождествлении себя с сообществом. На этом иерархическом уровне самоорганизации уже видны проявления системного взаимодействия.

Уровнем, меньшем чем все человечество, можно считать разделение на расы. Однако на этом уровне агрегации, связанном с очень древними процессами расселения человечества, большую роль могли сыграть географические и палеоклиматические факторы, не находящие своего явного выражения в рамках представлений теории. При наступившей глобализации и интенсивном перемешивании народов маловероятно, что медленные популяционно-генетические механизмы приведут к распаду человечества на виды при существующей внутривидовой однородности Homo Sapiens .

Верхний уровень в иерархии -- уровень всего человечества -- имеет размер порядка K 2 @ 4 млрд. На нем полностью реализуется глобальное взаимодействие, которое сформулировано в рамках развитой теории. В основе этого взаимодействия по-прежнему лежит информационный обмен и миграционные потоки. В крупных миграционных перемещениях также сказывается связанность групп населения, принадлежащих к более низкому уровню иерархии. Их взаимодействие и обмен информацией приводят к самоорганизации на уровне народностей с численностью @ K , характеризующихся самобытной культурой.

При описании структуры демографических циклов уже было обращено внимание на то особое место, которое принадлежит неолиту. Этот качественно важный рубеж выделяется тем, что находится точно посредине развития человечества, представленного в логарифмическом масштабе времени, и что к этому моменту прожила свою жизнь половина всех людей, когда-либо живших. Можно предположить, что к этому времени в человечестве могло сформироваться порядка O K @ 250 племен, с размерностью @ K, состоящих из кланов по @ 150 членов семьи.

В неолите при переходе от собирательства и охоты к ведению сельского хозяйства происходило одомашнивание и селекция животных. Тогда же человечество начало агрегироваться в поселения и города, что стало новым явлением по сравнению с кочевым образом жизни человека в поисках пищи и пространства, происходившим в течение палеолита.

Неолит стал переломной эпохой в развитии человечества и справедливо, что большинство историков и антропологов относят начало истории к неолиту, выделяя его как революционный переход в развитии человечества. При этом следует иметь в виду системный, комплексный характер этого времени перемен, когда по многим взаимосвязанным параметрам относительно быстро менялся характер роста и развития. Заметим, что перемены, которые ныне происходят в течение демографической революции, имеют качественно другой характер и длятся в течение всего нескольких поколений.

Таким образом, даже не имея модели следующего уровня сложности, но с учетом исторических и антропологических данных, можно указать на иерархию структур, проявляющуюся в развитии человечества как самоорганизующейся системы, в которой рост определяется универсальным и глобальным взаимодействием. В тоже время на уровне иерархии порядка K могут проявляться и популяционно-генетические факторы, масштаб которых отвечает оценкам, характерным для популяций человека. Более того, в настоящее время популяционно-генетические факторы все шире принимаются во внимание при исследовании развития человечества, процесса образования рас, при изучении миграции и переселения народов.

Наконец, в настоящее время появляются методы прямого вмешательства в генетику человека. Это может привести уже на новом уровне развития к модификации хода эволюции человека, что вызывает большую озабоченность, если не тревогу. Поэтому появление невинной овечки Долли, которое наглядно продемонстрировало уровень современной экспериментальной эмбриологии и новые возможности науки, вызвало такую бурную реакцию общества. Это связано еще и с тем, что генные манипуляции затрагивают самые основные чувства и инстинкты человека, отношение к носителям его индивидуальных черт и самой его личности. При общей неподготовленности современного общества к восприятию таких открытий не удивительна такая резкая реакция на эти новые возможности.

Разрешение возникшего кризиса потребует не только роста научной образованности общества, но и формализации достижений науки в рамках ценностей и установок в той системе этических норм, которыми управляется общество. При переходе человечества в новую фазу развития после демографического перехода, несомненно, произойдет смена ценностей, при которой в новых условиях постоянства численности населения будет определяться отношение к человеку и качеству жизни.

Здесь возникает целый комплекс вопросов о том, в какой мере прогресс в возможностях прямого вмешательства в природу человека отвечает разуму как основному фактору в развитии человечества. В какой мере для развитых представлений это может положить предел применимости автомодельности к описанию развития человечества как динамической системы?

Уже отмечалось, что до настоящего времени основные системные характеристики K и t практически не менялись. Однако в данном случае речь идет о воздействии именно на эти основные параметры человека. Но какие бы здесь возможности не открывались, трудно полагать, что можно ожидать сколько-нибудь быстрого изменения природы человека. Поэтому развитые представления достаточны для предвидения развития в обозримом будущем. В то же время следует иметь в виду, что со времен неолита цивилизация коренным образом изменила природу, окружающую человека, а состояние и развитие современной биомедицины и здравоохранения уже оказывает заметное влияние и на природу самого человека.

6.4 О циклах социально-экономического развития

Вернемся в заключение к циклам в более близкое нам время, поскольку с понятием циклов связано множество работ по периодизации истории и прогнозированию развития в будущем citeяковец2.

В новейшей истории на периодичность крупных социально-технологических циклов в 1928 г. обратил внимание Н.Д. Кондратьев, и такие циклы традиционно связывают с его именем. Циклы применяли для описания развития отдельных стран, экономических структур и даже больших корпораций. Очевидно, что временная протяженность циклов может быть и практически всегда бывает меньше, чем те крупные временные структуры, о которых шла речь выше. Более того, такие циклы не охватывают, в отличие от демографических циклов, все человечество, и их обычно прослеживают в отдельных странах. Однако при анализе циклов следует учитывать неравномерность течения исторического времени и принимать во внимание представление о масштабном преобразовании времени развития, которое видно по динамике роста человечества (см. рис. 1.1).

При исследовании циклов обычно выделяют периоды, в которых основным временным масштабом является длительность поколения. Это может быть либо введенное выше t = 45 годам, либо величина того же порядка. Так Кондратьевым первоначально был предложен именно 50-летний период. В этом случае растяжения периода по мере ухода в прошлое уже не будет, но те социально-экономические процессы, которые связаны с циклами, должны иметь внутреннюю связь с масштабом жизни человека и смены поколений. Такими следует считать короткопериодные инвестиционные циклы, выделенные в классической политической экономии [102, 100].

При обсуждениях указанного растяжения времени отмечалось, что его можно было бы объяснять субъективным фактором, тем, что в прошлом мы видим только все более крупные события, масштаб которых просто увеличивается по мере удаления в прошлое. Если бы такое представление имело место, то эти явления во все более далеком прошлом должны были бы иметь совершенно грандиозный размах, в то время как сам масштаб деятельности человека тогда был меньше. С такой трактовкой отмеченной периодичности, которая к тому же и не была бы регулярной, трудно согласиться.

Отмеченные циклы обычно связывают с первыми проявлениями новой технологии или социального переустройства, когда по мере дальнейшего развития происходит распространение новых признаков в следующий период. Это особенно хорошо видно по смене технологий каменного века, где единственными реперами развития служат индустрии палеолита. При этом удается проследить как новая технология распространялась по Ойкумене, что приводит, естественно, к неполной синхронизации мирового развития. Тем не менее есть все основания говорить об общей синхронности развития, отвечающей в целом указанной периодизации в логарифмическом представлении времени.

В палеодемогpафии переход к новому периоду часто отмечают скачком в населенности мира. Пpи этом трудно понять, является ли это следствием независимых оценок или отражением гипотез о росте населения на рассматриваемом этапе развития (см. рис. 5.2). Даже позднее, в историческую эпоху роста, когда данные о численности населения нам известны гораздо лучше, трудно пpокоppелиpовать демографические циклы с иppегуляpностями кривой роста. И в эту эпоху следует обращаться к периодизации, основанной на тех социально-экономических или технологических рубежах, которые традиционно определяют в исторической науке. Тем не менее эти циклы названы демографическими, потому что они четко укладываются в хронологию с меняющимся масштабом времени и связаны с демографическим инвариантом роста, в то время как рост населения выражает результирующую всех факторов развития. В "Истории и Времени" справедливо отмечается, что "схемы всемирной истории столь же разнообразны, как интересы их создателей. Одних авторов больше всего интересовала культура (Форстер, Шпенглер) других -- религия (Августин, Тойнби), третьих -- государство (Иероним, Гегель), четвертых -- политическое устройство общества (Платон, Вико), пятых -- национальная идея (Гегель, Данилевский), шестых -- экономика (Смит, Лист), седьмых -- научно-технический прогресс (Ясперс, Тоффлер) и т.д. и т.п. Еще одна общая черта всех вариантов схем "всемирной истории" -- европоцентризм" [100].

Наблюдаемые же социальные, экономические, технологические и культурные характеристики процессов роста народонаселения мира внутрисистемно взаимосвязаны и потому невозможно выделить главный фактор исторического развития. Только численность населения, которая в рамках теории выбрана в качестве главного параметра, должна быть принята как универсальный количественный критерий развития. Этим еще раз иллюстрируется, что рост системы в целом зависит только от численности, а более тонкие детали -- от внутренних переменных в системе народонаселения. Такой внутренней переменной является, например, смена индустрий каменного века или современный научно-технический прогресс.

В отличие от численности населения эти переменные легче идентифицировать и невозможно формализовать. Но в рамках асимптотических методов их и не нужно учитывать в усредненном по времени уравнении роста, когда благодаря принципу подчинения исключаются все переменные, кроме главной. Однако те же внутренние переменные стабилизируют общее системное развитие. Более того, наличие циклов самой разной природы указывает на устойчивость глобального развития. Так смысл отвлеченных математических представлений отождествляется с явлениями истории и экономики.

Наличие разнообразных циклов при историческом движении указывает, что оно во многом хаотично. В этой связи в исторической науке постоянно обсуждается вопрос " есть ли прогресс в историческом развитии ". Этот вопрос совершенно изоморфен вопросу " есть ли у ветра скорость ". Он был поставлен в 1926 г. Ричардсоном (см. [139]) и его обсуждение привело А.Н. Колмогорова к представлению об автомодельности турбулентности и фрактальном способе описания динамического самоподобия. Аналогично среднему движению атмосферы, в масштабе глобального развития человечества наблюдается устойчивый гиперболический рост, вокруг которого происходят игры со временем и "шум" истории. Чем его период меньше, тем больше неопределенность этого хаотического движения, стабилизирующего тем не менее в "трубе" рост генерального развития, определяемого коллективным взаимодействием (см. рис. 8.3).

Таким образом наличие периодов самой разной природы, отвечающих различным процессам, происходящим в обществе, указывает как на ограниченность размаха этих движений, так и на то, что эти явления придают устойчивость общему процессу самоподобного роста населения Земли. В среднем рост детерминирован и следует гиперболической траектории развития, около которой и происходит по существу хаотическое движение, воспринимаемое как частная история регионов, стран или локальных образований, вплоть до судьбы отдельного человека.

Автомодельность развития человечества, реализуемая на большом диапазоне времени и пространства, составляет фон, на котором разворачивается реальная история и действуют уже конкретные ее субъекты. Персонажи истории и описание их деятельности не осреднены статистическим подходом, при котором теряются индивидуальные различия для личности и сообщества, страны и региона. Так, пренебрегая малым, все более четко проявляется развитие в целом, которое отвечает феноменологическому описанию мирового развития.

Очевидно, что рост человечества на пять порядков подчинен своим закономерностям системного развития, которые нельзя найти в факторах истории. Но факты истории отражают динамику роста человечества. В этом состоит фундаментальная причина трудности редукционизма при описании самых продолжительных явлений мирового развития. Иными словами, описать детерминированный глобальный рост возможно только опираясь на данные о развитии всего человечества.

При вхождении в эпоху глобального демографического перехода мы больше уже не можем следовать прежнему нарастающему темпу развития, и в настоящее время автомодельное развитие человечества нарушилось. Фигурально выражаясь, поезд истории теперь достиг предельной скорости, скорости, при которой вагоны сходят с рельс гиперболического роста, а состав поезда разрывается. Но в это же время с новой силой стали проявляться процессы глобализации, и человечество обретает единство, которое ранее было скрыто индивидуальными чертами исторического развития народов. Недаром демографический взрыв сопровождается информационным взрывом, каким, например, стал Интернет как глобальная форма реализации сознания человечества.

В эпоху демографического перехода просто нет времени на адаптацию к быстро меняющимся условиям. При кризисе времени смена исторических декораций происходит столь стремительно, что ни отдельные люди, ни сообщества, ни само человечество не успевают следовать за темпом развития. Его нам навязал динамически самоподобный рост, начавшийся миллион лет тому назад, и обусловил демографический императив, подведя нас к критическому рубежу в истории человечества.