Библиотека Гумер - история

Глава VI. Странствующие рыцари

В мирное время рыцари не оставались праздными: верные клятвевспомоществовать утесненным и уничтожать вредные обычаи, они странствовалипо долам и горам, отыскивая приключения и везде справляясь, соблюдаютсяли добрые обычаи. Таким образом, первые годы их рыцарского звания посвященыбыли путешествиям в дальние страны, к чужеземным дворам, чтоб сделатьсясовершенными рыцарями. Зеленый цвет платья - символ надежды – свидетельствовало их молодости и храбрости. У разных народов и у отличнейших рыцарейперенимали они разные способы переламывания копья. Чтобы испытатьсебя и поучиться, они домогались чести померяться с этими мастерамисвоего дела.

Но полезнейшие для них уроки были на войне, где служили онидобровольно, стараясь стать на сторону правого. Они изучали также церемониальныеобычаи и этикеты каждого двора. Желание отличиться храбростью, талантамии знанием приличий побуждало их знакомиться с знаменитейшими принцамии принцессами, рыцарями и дамами; они старались узнать их историю изаучивали их лучшие деяния, чтоб по возвращении на родину передатьвсе в поучительных, занимательных и приятных рассказах.

Кроме беспрестанных случаев участвовать на турнирах и в войне,странствующим рыцарям приходилось иногда, в местах уединенных, наказыватьзлодеяния, обуздывать насилие и быть полезными; таким образом осуществлялиони те чувства справедливости и великодушия, которые им были внушены.Всегда готовые на помощь несчастному, на покровительство и защиту слабого,они слетались со всех сторон, когда дело касалось исполнения их обета.Часто несколько рыцарей, собравшихся при каком-нибудь дворе, при которомих пожаловали рыцарским званием или при котором они просто присутствовалина торжественных празднествах, соединялись и целым обществом задумывалистранствия, называвшиеся поисками (quetes), или для отыскания какого-нибудьисчезнувшего рыцаря или дамы, попавшей в руки врагов, или для другогоболее высокого предприятия. Герои, переходя из страны в страну, проезжаялеса, не имели при себе ничего, кроме необходимого для собственнойзащиты оружия; они кормились единственно охотой. Вбитые в землю плиты,специально приготовленные для них, служили им кухней; на плиты эти клалиони убитых ими козлят, которых прикрывали другими камнями, и таким образомвыдавливали кровь; соль и некоторые пряности, единственные их запасыв дороге, составляли всю приправу.

Чтобы вернее захватить врага - цель их поисков, пни разделялисьна небольшие отряды из трех-четырех человек, меняли или прикрывалисвои гербы чехлами для того, чтобы их не узнали. Год и один день – обыкновенныйих срок для окончания предприятия. Но данной ими клятве они обязаны были,возвратясь домой или в сборное место, откровенно рассказать о своих похождениях,промахах и бедствиях.¹

У странствующих рыцарей трубадуры и романисты заимствовалисвои чудесные рассказы, в которых старинные предания, иногда в основесвоей истинные, перемешиваются с вымыслом пылкого и поэтическогопоображения.

Маршанжи в тесной рамке соединил некоторые замечательнейшиепохождения этих удальцов, которых можно назвать Тезеями и Геркулесамисредних неков.

»Случалось, что паладин под вечер подъезжал к опушке леса;сквозь вершины деревьев высились зубчатые башни и серые донжоны огромногозамка с блестящими от солнечного заката стеклами. Чтобы узнать, ктовладелец этого жилища и где к нему дорога, он расспрашивал угольщиков,лошади которых гам и тут бродили по лесу, пощипывая папоротник, проскурняки звеня колокольчиками. Но вопрошаемые молча переглядываются; наконец,один из них объясняет ему, что этот замок, издавна всеми покинутый, населенпривидениями и духами, что каждую ночь в нем слышны зловещий крик и протяжныйвой. Рыцарь приказывает вести его туда, оставляет у первых ворот замкаоруженосца и коня и мечом пролагает себе путь между крапивой, репейникоми обломками, покрывающими двор и крыльцо.

На половину уничтоженные зеленой плесенью остатки гербовсвидетельствуют, что когда-то это жилище было обитаемо благороднойсемьей, и паладин вздыхает при размышлении о том, как много великогобыстро исчезает в этой юдоли бедствий; он садится на камень античногоокна и любуется томным блеском луны, играющей на верхушках деревьев;в ночной тиши среди этих романтических и пустынных мест слышится гармоничноепение соловья; вся природа в восхищени.

Но вдруг в зал, где рыцарь бодрствует, ворвался вихрь; окна сшумом затворяются, в средней двери показывается привидение; храбрецбез страха и укора вынимает свой меч, направляется прямо к призраку|преследует его по кривым коридорам и извилистым лестницам; видениеотступает; наконец, он лицом к лицу с этим таинственным врагом; он чувствует,что под ним спускается подземная дверь; еще минута - и он в обширном подземелье,освещенном четырьмя лампами.

Тут - фальшивомонетчик скрывает от взоров людских свою преступнуюработу, боясь, чтобы предательский звук не отдал его каре законов; скаждым ударом маятника, содрогаясь от ужаса, он готов бы задушить раздающийсязвук, он готов бы уничтожить эхо звонких сводов; волосы его становятсядыбом, а в испуганных глазах отражается страх будущего наказания.Храбрый рыцарь выводит его из логовища и передает жителям страны, которыедолго после этого рассказывают путешественникам об имени и подвигахполуночного рыцаря (chevalier de minuit).

Но более гнетущая забота зовет странствующего рыцаря. Приближаяськ городу, он слышит ужасный звон колокола - или набат, или звон по умершему;он спрашивает молодых прачек, развешивающих на ветлах белье, что значатэти печальные звуки колокола, и узнает, что добродетельная дама обвиненав преступлении и будет сожжена живьем, если рыцарь мечом не докажетее невинности².

При таком известии паладин дает шпоры своему коню, въезжаетв печальный город. В смрадных и грязных улицах ни души,– он летит на площадь;она покрыта бесчисленной толпой, в середине – судилище, на нем восседаютв траурном одеянии местные судьи, против них главный исповедник и монахис крестом и факелами в руках; с одной стороны костер³, возле него сидитжертва; с другой стороны – обвинитель, гнусное чудовище, который мститоскорбленной им женщине за ее к нему презрение; он возводит на нее собственноепреступление.

Взоры рыцаря уже оправдали обвиненную; он называет обвинителялжецом, предателем, обманщиком и настоятельно требует доказать этопоединком не на тупом оружии, не на легких копьях, но на оружии остром,поединком на смерть.

Он бросает на землю свою перчатку. Противники, пешие, с открытымилицами, вооруженные мечами и кинжалами, приближаются, делают крестноезнамение и бьются. Справедливость одерживает верх, вероломный падаети признается в преступлении. Тогда судьи поля (juges du camp) передаюттруп герольдам, которые влекут его на грязной плетеной решетке (1аclaie fangeuse)⁴. Доспехиего повешены на позорный столб, потом рассечены на части и обесчещены,шпоры сломаны на навозе, а сам он похоронен на не освященном месте,как обыкновенно поступают с клятвопреступником, бесчестным и вероломнымрыцарем.

Спасенная дама не успела еще придти в себя, а рыцарь уже покинулгород. Горожане провожают его криком: «Добрый рыцарь, мы молим Бога,да исполнятся твои желания!»

Во время таких благодетельных странствий рыцарь отдыхал сладков замках, где удерживал его радушный прием. На воротах и башенных шпиляхподобных замков ставились золотые шлемы - условные знаки гостеприимстваи пристанища, готового для странствующих рыцарей. Таков был обычай,и пока существовало рыцарство, все дворяне и благородные дамы выставлялишлемы на высоких местах своих замков, чтобы странствующий рыцарь могвойти в чужой замок также смело, как в собственный⁵.

Приближается рыцарь – трубит рог, опускается мост. Дамы спешатна крыльцо – встретить странника и поддержать ему стремя⁶; потом они ведутего в зал, брусья которого испещрены гербами и цветами. Пажи подаютему мыться, распускают ремни его доспехов и мягкими тканями отираютпыль с мокрого чела. «Добрый рыцарь,– говорят ему,– будь здесь, как дома,и если что тебе не по нраву – распорядись по-своему, ибо с этой минутыты здесь хозяин».

Пажи тотчас же рассылаются и именем своих господ приглашаютвладетелей замков, подвассалов и окружных шутников отпраздновать прибытиерыцаря в веселом и приятном обществе. Вскоре являются в красивых платьяхграфы, знаменные рыцари, сенешаль (senechal - «предводитель дворянства»),аббат, менестрели и музыканты.

После обеда, в сумерки, начинают плясать (baller) и забавляться.Трубадуры играют на мандолине, на шампаньской арфе, кельнской флейте,линьонской волынке. Между тем странник, сидя на скамейке, рассказываетстарожилам свои похождения, учитель и богослов спорят, а придворныйшут, пробираясь за креслами, старается смешить шутками и.побасенками.

Рыцарь, отведенный в приготовленную для него комнату, находитрозовую воду для омовенья, потом высокую соломенную и пуховую постельс надушенным фиалками изголовьем. Пажи подают ему вино на сон грядущийи разные лакомства. На другой день, в минуту отъезда, рыцарь удивлен:паж подносит ему шелковую ткань, драгоценности и золото и говорит:«Добрый рыцарь, вот дары моего господина, он просит тебя принять их излюбви к нему; кроме этого, под аркой колокольни готовы два парадныхконя и два мощных жеребца для тебя и твоих людей. Господин мой вручаетих тебе за то, что ты посетил его в его замке.»

Такие подарки принимались охотно, потому что они льстилирыцарской гордости, а давались они для того, чтобы хоть чем-нибудь бытьучастником в подвигах и похождениях рыцаря.⁷ Это был тайный договор,с общего согласия подписанный вежливостью и радушием того времени.Благородная мысль, рыцарская мечтательность внушали щедрому владельцу,что частица сокровищ, выходя из его рук, может обратиться, через этогорыцаря, в семя доблести и славы. Он предчувствовал, что его золото, облагороженноеприкосновением рыцаря, утешит вдову и неимущего, выкупит пленника,обует странника, построит корабли, на которых паладин поведет дружинук блестящим победам. Он надеялся сказать себе когда-нибудь: «Может быть,рыцарь был на моем коне, когда рассеивал неприятелей; может быть, моиммечом он опрокинул великана или вождя сарацин; может быть, в моем домесоткан плащ, в котором рыцарь был на турнире!»

Но если во времена феодальной анархии, во времена беспорядков,несогласий, насилия странствующее рыцарство оказывало важные услуги,то понятно, что оно могло быть только преходящим и должно было существоватьтолько до той поры, пока существовала причина, его породившая. Поэтому,лишь только общество, к концу средних веков, стало обращаться к порядку,а в новых государствах основалась и устроилась полиция,- независимый,отважный и причудливый характер странствующих рыцарей мог лишь затруднятьправительства, а не служить им. С тех пор государи стали заботиться,как бы истребить в рыцарстве – карателе обид – все то, что было отмеченонеожиданностью и причудливостью; они старались подчинить это учреждениедуху порядка и дисциплины, что более согласовывалось с современнымитребованиями общества. Так мало-помалу исчезло романтическое рыцарство;оно слилось с рыцарством историческим. Его пережили на долгое времявоенные игры, турниры и поединки, которые пользовались покровительствомгосударей для развития ловкости, мужества и рыцарской отваги.