Библиотека Гумер - история

Глава XIV. Особенные бои Дюгесклена, Баярда. Бой тридцати

Особенные бои, происходившие в военное время между рыцарямивоюющих сторон, хотя и одного свойства с дуэлями, но цель их гораздоблагороднее и потому религия их почти не преследовала. В древности,когда о дуэлях еще и помину не было, частные бои были в обычаях; в Илиадеи Энеиде много примеров; замечательнейшие бои Ахилла и Гектора и бойЭнея и Турна; римская история представляет, между прочими, битву Горациевм Куриациев и битву молодого Манлия, и т. д.

Не трудно понять, почему в рыцарские времена, когда самисражения бывали ни что иное, как битвы грудь с грудью, вызовы на поединкивраждующих воинов составляли не редкость. Часто великодушный и мужественныйрыцарь, желавший померяться силами с рыцарем врагов, слава которогоравнялась его славе или даже превышала ее, тщетно искал его в схватке;тогда он пользовался перемирием и предлагал ему особенный, частныйбой. Подобный вызов никогда не оставался без ответа. Иногда вызов отдвух, трех и даже большего числа рыцарей относился такому же числу враждебныхрыцарей. Такие бои происходили не иначе, как с разрешения вождей. Кромеобщих постановлений, всегда строго соблюдавшихся в подобных случаях,сражающиеся устанавливали еще особые условия или частные законы,которым подчинялись безоговорочно. Для этого рода боев не делалитаких приготовлений, как для военных игр или турниров, а церемоний конечнобыло менее, чем а судебных поединках.

Однако всегда старались придать им всевозможное великолепиеи блеск.

История Франции, преимущественно в период рыцарства, такполна подобных деяний, что затрудняешься сделать выбор из этой массыблестящих подвигов отваги и удали, особенно, когда надо представитьтолько несколько примеров для объяснения того, что происходило на частныхбоях. Надеемся, что читатель останется доволен, если мы предпочтемнекоторые подвиги двух храбрейших и знаменитейших рыцарей, Дюгескленяи Баярда. Первый поддержал своим могучим мечом колебавшийся под ударамиЭдуарда III и Черного Принца трон Франции, другой - олицетворенное преданиестарого рыцарства; он последний и благороднейший его представительв такую эпоху, когда оно становилось уже воспоминанием. Глава эта закончитсябитвой тридцати, одним из достопамятнейших и блистательнейших военныхэпизодов XIV столетия.

В 1356 году герцог ланкастерский осаждал город Ренн. Дюгесклень,уже прославившийся в отдаленных странах, попал на место военных действийблагодаря одной из.тех схваток, в которых он отличался. Спустя некотороевремя герцог ланкастерский, славнейший полководец своего времени,изъявил желание повидаться с молодым рыцарем и послал к нему герольда.Дюгесклень принял приглашение. Во время продолжительной беседы, в которойЛанкастер хлопотал о том, чтобы привлечь на свою сторону Дюгескленя,является в зал английский рыцарь Бембро. Бембро пользовался уважениемв войске; он был родственник правителя города Фужере (Fougerai), убитогоДюгескленем некоторое время назад. Англичанин, не смотря на присутствиевоеначальника, обращается прямо к Дюгескленю: - Вы взяли Фужере,–говорит он ему,– вы убили Бембро, моего родственника, бывшего начальникомгорода; я хочу отомстить за его смерть и требую трех ударов меча с вами.

- Шесть, и даже более, если вам угодно,– с живостью отвечалДюгесклень, пожимая руку англичанину.

Бембро столько же славился силой и мужеством среди англичан,сколько Дюгесклень между бретонцами. Оба рыцаря назначили для поединкаследующий день, и Бертран обещал с утра явиться в лагерь англичан, гдедолжен был происходить поединок.

Герцог ланкастерский хотел было воспротивиться, но так какБембро был знатного рода, да к тому же сердиться было не за что, если быанглийский рыцарь победил Дюгескленя, то он согласился приготовитьвсе для поединка. Наконец, он отпустил гостя и с большим почетом проводилего до городской черты.

Возвратясь в город, Бертран тотчас же доложил начальнику,рыцарю Пеноэ (Penhoet), обо всем, происшедшем при свидании с ланкастерскимгерцогом, а также и о поединке, предложенном ему на завтра. Пеноэ укорялего за то, что он принял вызов и дал ему почувствовать, как он был неблагоразумен,что вовлек себя в такое дело, что он будет среди неприятельского лагеряодин или с весьма малым числом своих, что противнику его могут подать помощьи облегчить победу.

Подобные соображения не могли остановить Дюгескленя: надругой день утром он по обещанию явился в английский лагерь. Ему салютоваливсеми трубами, какие были в лагере; городские им отвечали. Этот военныйшум привлек на валы и на поле сражения бесчисленное множество граждани солдат, желавших быть свидетелями борьбы двух храбрейших рыцарей враждебныхсторон.

Бембро был высокий, стройный, плотный и, казалось, был искусенво всех воинских упражнениях. Он ожидал своего соперника верхом наратном коне, покрытом блестящим вооружением: англичане любовалисьего станом, его гордым и величественным видом, в чем он далеко превосходилДюгескленя. Герцог ланкастерский и судьи поля стояли на одном концеристалища. Скоро явился Дюгесклень, одетый на этот раз великолепнее,чем когда-либо; он встал против соперника. С первым сигналом оба бойцавоспламеняются и с равной свирепостью летят друг на друга. Дюгескленьлегко ранит Бембро, но и сам он оглушен ударом в щит. Они снова бросаютсядруг на друга, и опять, с равным успехом; в третий раз - тот же результат,и бой должен кончиться. Но Дюгесклень, думая, что не одержать победы –значит признать себя побежденным, предлагает противнику четвертыйудар. Бембро соглашается. Оба бойца бросаются друг на друга с удвоеннойяростью и Дюгесклень скидывает, наконец, несчастного англичанинас коня, и тот тотчас же умирает. Все войско содрогается от поражениястоль храброго рыцаря. Дюгесклень также жалеет о нем, но заметив, чтоанглийские воины яростно смотрят на него, он отдает коня Бембро герольдуполя и спешит в город, где его встречают восторженные клики народа.

Три года спустя Дюгесклень имел еще один случай ознаменоватьсвое мужество и ловкость в частном бою с английским же рыцарем; хотя исходбыл не столь кровопролитный, как в первый раз, но для бретонского рыцарябыл столько же славен.

В 1359 году герцог ланкастерский осаждал Динан (Dinan), а Дюгескленьего защищал. Во время перемирия, Фома кентерберийский, рыцарь, болеезнаменитый своей знатностью и мужеством, чем доблестью, завидуя славеДюгескленя, остановил его младшего брата, прогуливавшегося без провожатогои кроме меча не имевшего при себе другого оружия, и взял его в плен.

- Он хотел вас оскорбить,– сказали герою,– чтобы иметь поводсразиться с вами.

- Он его имеет,– отвечал Дюгесклень сурово,-но я заставлюего жалеть, что он искал его.

В ту же минуту он садится на коня, выезжает за город и являетсяв ставку герцога ланкастерского. Там он встречает молодого Монфора(Monfort), который, поддерживаемый англичанами, оспаривал герцогствоБретанское у Карла Блуа, считавшего на своей стороне Дюгескленя и французов.Монфор не любил Дюгескленя, но он уважал его, и хотя был его врагом, однаконе мог удержаться от осуждения поведения Фомы кентерберийского, сражавшегосяза него.

Дюгесклень требовал справедливости и выдачи брата. Герцогланкастерский послал за Фомой кентерберийским, чтобы потребовать отчето его поведении. Этот рыцарь явился через минуту и вошел в ставку высокомернои дерзко. Герцог, оскорбленный его грубостью, сказал ему, что он провинилсяв проступке, недостойном рыцаря, потому что захватил в плен брата Дюгескленяво время перемирия. Затем он приказал ему тотчас же выдать пленника Бертрану.Гордый англичанин отвечал, что он вправе был полонить брата Дюгескленяи что право свое он докажет тогда, когда ему вздумается. В ту же минутуон бросил перчатку. Дюгесклень тотчас же поднял ее и, сильно пожимая емуруку, сказал:

- Вы хотите поединка, я также хочу его и докажу, что вы наглыйи вероломный рыцарь.

Поединок в присутствии герцога ланкастерского происходилв Динане.

Дюгесклень, в полном вооружении, долго дожидался соперника,пока тот, наконец, показался. Но это был уже не тот высокомерный и дерзкийрыцарь, который при герцоге ланкастерском усилил гнев Бертрана: он, казалось,был равнодушен и готов примириться. Но Дюгесклень не хотел и слышатьоб этом и сказал, чтобы противник готовился к бою. Оба соперника тотчасже нападают друг на друга, но с первыми ударами меч англичанина отлетаетв сторону, Бертран живо соскакивает с коня, поднимает меч и выбрасываетего за барьер. Кентербери, видя его спешившимся, хочет воспользоватьсясвоим положением, чтобы повалить на соперника его коня. Но Дюгескленьзамечает это, валит коня противника на землю и таким образом принуждаетврага тоже спешиться; после этого он бросает свой меч, чтобы биться одинаковыморужием. Начинается рукопашный бой; он длится, но наконец англичанинпобежден, повален и обезоружен. Герцог ланкастерский просит за негопощады, получает ее, но выгоняет побежденного из войска.

Жизнь Баярда столь же богата блестящими военными подвигами,как и жизнь Дюгескленя. Во время войн за Италию, Баярд взял в плен знатногои храброго испанского сеньора: дона Алонзо де Сото-Майора (donAlonzo de Soto-Mayor), родственника Гонзальва кордуанского, испанскогополководца. Баярд препроводил пленника в замок Монервинь(Monervine), где был его гарнизон. Там он дал ему полную свободу, обязав егочестным словом не покушаться на побег до уплаты тысячи червонцев выкупа.Хотя Баярд оказывал пленнику величайшее внимание, однако испанецупотребил во зло данную ему свободу: он подкупил одного из гарнизонныхвоинов и после пятнадцатидневного плена бежал с ним в город Андр, занятыйиспанским войском. Баярд узнал о побеге вовремя, так что Алонзо, не успевдобежать до своих, был схвачен и возвращен посланными в погоню за нимфранцузскими всадниками. Тогда Баярд, высказав свое негодование занедостаток доверия к нему и не полагаясь больше на честное слово пленника,заключил его в одной из башен замка, где однако обращались с ним г подобающейпредупредительностью.

Через несколько дней явился трубач в сопровождении служителяАлонзо с условленным выкупом. Баярд раздал выкуп гарнизону и возвратилСото-Майору свободу. По прибытии к своим испанец стал жаловаться надурное обращение французского рыцаря, желая этим оправдать свое покушениена побег. Когда такие слухи дошли до Баярда, тот, раздосадованный нечестностьютого, кому оказано было с его стороны постоянное внимание, тотчас написалему, что если он не отречется от сказанного, то он, Баярд, принудит егов пешем или конном бою сознаться в клевете. Алонзо гордо отвечал, чтоон никогда не отречется от сказанного и что никто, даже Баярд, не принудитего к этому; что, наконец, он принимает вызов и готов через пятнадцатьдней выйти на поединок там, где будет назначено. Баярд, хотя и страдаллихорадкой, по пришел в восторг от решимости Алонзо и поспешил испроситьу полководца согласие на поединок. Согласие было дано без затруднений.

Когда назначили день поединка, Алонзо просил французскогорыцаря принять вызов на себя, а ему предоставить права вызванного, т.е.право выбрать оружие и род поединка. Баярд согласился на требованиеиспанца, говоря:

- Что мне за дело, буду ли я вызывающим или вызванным в честнойраспре?

Став хозяином поединка, Алонзо, знавший, что Баярд силенв бою на коне, решил биться пешим, в полном вооружении.

В назначенный день Баярд со своим свидетелем Беллабром исопровождаемый многими сеньорами, отправился на место битвы. Скороприбыл туда и Алонзо с равным числом испанских дворян. Он тотчас послалБаярду для выбора два меча и два кинжала. Баярд не долго выбирал: онвзял то, что ему попалось под руку. Потом, когда соблюдены были все обычныев подобных случаях обряды, оба противника, присягнув по обыкновению,вышли на поле поединка с противоположных сторон. У Баярда свидетелембыл Беллабр, а судьей поля - Ла Палисс; у Алонзо – свидетелем дон Кигонез,судьей – дон Атанез. Баярд, вступив на поле боя, помолился, поцеловалземлю, встал, перекрестился и пошел к сопернику твердым и спокойнымшагом, как будто шел на праздник. Алонзо приблизился столь же неустрашимо.

- Рыцарь Баярд,– сказал он,– чего ты хочешь от меня?

- Я хочу, дон Алонзо де Сото-Маиор, защищать свою честь, которуюты оскорбил неправедно и злобно.

Тут они стремительно бросились друг на друга. Баярд сразу жеранил соперника в лицо, но эта не опасная рана только удвоила свирепостьАлонзо, который в данное время был сильнее Баярда, изнуренного лихорадкой;он старался напасть с боку, чтобы схватить противника за туловище, ноБаярд следил за всеми движениями и ловко отражал все удары. Бой длилсяс равным успехом для обоих. Зрители дрожали от волнения и молились,каждый за своего рыцаря: французы боялись, что Баярд по случаю болезнине выдержит продолжительной борьбы; испанцы хотя и уверены были в силеи ловкости Алонзо, но предпочли бы поединок его со всяким другим рыцарем,лишь бы не с тем, непобедимость которого была столько раз доказана.Наконец, испытав друг против друга все увертки, всю ловкость, Баярд выбралмгновение, когда испанец на него замахнулся, и с быстротой молнии нанесему концом меча такой сильный удар в шею, что латный нагрудник, несмотряна свою доброту, раскололся: соперник Баярда получил несколько ран.Увидев свою кровь, испанец становится еще яростнее, еще страшнее; он употребляетнеслыханные усилия, чтобы схватить соперника в охапку и уронить его своейтяжестью, но Баярд ловко уворачивается от роковых для него объятий,.пока не замечает, что Алонзо обессилен потерей крови. Тогда он бросаетсяна него, обхватывает и с такой силой сжимает, что оба падают и бьютсяеще некоторое время лежа. Наконец Баярд наносит Алонзо сильный ударкинжалом и кричит:

- Сдавайся, дон Алонзо, или умрешь!

Несчастный испанец на этот возглас не отвечает, потому чтоон уже мертв. Дон Кигонез, его свидетель, заметив это, говорит Баярду:

- Рыцарь Баярд, что вы его спрашиваете? Разве вы не видите,что он мертв?

Баярд желал бы пожертвовать всем, чтобы только победить, ане убить; он искренно жалел, но было уже слишком поздно.

Принеся благодарственные мольбы за победу, Баярд три разапоцеловал землю, отдал труп Алонзо его свидетелю и сказал:

- Сеньор Диего, труп этот принадлежит по военным законаммне, но я передаю его вам и искренно жалею, что не передаю его живым.

Удрученные испанцы унесли труп, а французы провожали победителяв замок с военной музыкой и восторженными кликами.

После этого происшествия перемирие между французской и испанскойармиями продолжалось два месяца. Испанцы не могли утешиться по Сото-Майоруи горели желанием отомстить. Во время перемирия офицеры враждебныхсторон часто сходились на прогулках. Однажды группа испанцев в тринадцатьчеловек была около Монервиня, откуда Баярд со своим другом Орозом(Oroze) выходил на прогулку. Враги поздоровались и заговорили. Одиниспанец, Диего де Бизанья (Diego de Bisagna), сотоварищ Сото-Майора,не простивший его смерти, начал так:

- Господа французы, перемирие продолжается только восемьдней, а уже оно нам надоело; не знаю, надоело ли оно вам, но если это так,то мы могли бы в продолжение его сразиться, человек десять против десяти,двадцать против двадцати, более или менее, но только в равном числе. Сосвоей стороны я нашел бы товарищей, но с условием, что побежденныеостаются пленниками победителей.

Друзья, улыбнувшись, переглянулись, и Баярд поспешил ответитьиспанцу:

- Мы, товарищ мой и я, с большим удовольствием принимаем вашепредложение. Вас всего тринадцать, обещайте нам явиться через неделюв Трани (Trani); нас будет столько же, и тогда мы увидим, за кем останетсяпобеда.

Испанцы дали слово и все разошлись.

Друзья, возвратись в Монервинь, рассказали своим товарищамо встрече с испанцами и о назначенном поединке. Каждый изъявлял желаниев нем участвовать, но выбрали, наконец, тринадцать. Два маленьких враждебныхотряда в назначенный день явились на условленное место в сопровождениизначительного числа друзей и толпы любопытных. Тотчас же были установленыусловия боя: определили границы поля битвы, положено было, что переступившийграницы становится пленником и не может уже в тот день вступать в борьбу;решено было, что выбитый из седла не может участвовать в бою; наконец,положено было, что если наступит ночь, а победа никем не будет одержанаи останется только по одному бойцу, то битва будет считаться конченойи каждый удалится и уведет своих товарищей.

Когда обо всем условились, то обе стороны с копьями в упорхрабро устремились друг на друга. Мы уже видели, что одним из основныхзаконов рыцарства установлено было не направлять копий против коней.Испанцы, условясь, что спешившийся рыцарь не может уже участвовать вбою, старались ранить коней, и при первой стычке ранили их одиннадцать,так что только Баярд и Ороз остались на конях. Эта военная хитрость - абсолютноенарушение условий – однако не удалась изобретателям; их кони никакне хотели перескакивать через трупы коней противника, несмотря напостоянное пришпоривание и другие усилия. Баярду и его другу, оставшимсявдвоем, пришлось выдержать неравный бой. Они, ловко пользуясь малейшимиблагоприятными моментами, нападали на противников, а когда те, всеразом, бросались на них, два француза укрывались за конскими трупами.Многие испанцы были жестоко ранены, а еще большее число обезоружены,и хотя их было тринадцать против двух, однако они никак не могли попастьна сторону французов, выдерживавших эту неравную борьбy более четырехчасов, пока ночь не принудила противников разойтись. Никто не был победителем,но честь дня осталась за двумя французами, сумевшими гак долго противостоятьсвоим соперникам.

Эта же самая война была ознаменована блистательнейшим военнымподвигом, сохранившимся в истории; одного его достаточно было бы,чтобы обессмертить рыцаря без страха и упрека.

В 1503 году испанское войско стояло лагерем на левом берегуГарильяна, а французское занимало противоположный берег. Недостатокфуража во французском лагере принудил кавалерию, составлявшую значительнуючасть войска, удалиться и большими огрядами добывать фураж. Гонзальвкордуанский, уведомленный шпионами, переправляется через реку попостроенному им без ведома французов мосту и, атакуя их в другом месте,чтобы отвлечь внимание, с остальным войском идет вперед, думая их окружить.Только быстрое отступление могло спасти французскую армию. Полководецее велел отступать. Отступление, прикрываемое многими отрядами, составлявшимиарьергард, в котором был и Баярд с пятнадцатью храбрецами, совершилосьв полном порядке. Они прикрывали движение армии, несмотря на то, чтолегкая испанская кавалерия беспрестанно ее беспокоила, чтобы замедлитьотступление и дать Гонзальву возможность ее нагнать.¹ Вдруг Баярд видит,что отряд испанской кавалерии, человек в двести, занял высоты для того,чтобы напасть на французскую пехоту, что отряд этот направляется к узкомумосту, которым пехота могла выйти на равнину. Если бы их движение невстретило препятствий, французская армия погибла бы. Баярд понял всювеличину опасности, и не теряя времени на уведомление французскогополководца, бросился к мосту с одним только оруженосцем. Завидев неприятельскуюколонну, он вскричал оруженосцу:

- Бегите, бегите за помощью, пока я буду драться с ними!

Между тем, как оруженосец исполняет приказ, Баярд, с копьемна вынос, занимает мост. Испанцы, видя только одного воина, не думают,что он хочет серьезно оспаривать проход и продолжают движение, посмеиваясьнад удальством или глупостью такого противника. Но Баярд бросается наних с яростью и от первых его ударов четыре всадника опрокинуто и двоеиз них падают в реку. Разъяренные утратой товарищей и стыдом, что ониостановлены одним воином, испанцы бешено атакуют его. Он же, с мечемв руках, выдерживает их напор так, что наносимые им удары заставляютврагов думать, что они имеют дело не с человеком, а с существом сверхъестественным.Конечно, такой бой не мог быть продолжителен и изнуренные силы Баярдаизменили бы его мужеству. К счастью, он держался столько времени, чтооруженосец успел привести к нему на помощь сто воинов, которые отнялиу испанцев всякую надежду перейти мост.

Из всех частных битв, происходивших по всем правилам рыцарства,знаменитейшей была, бесспорно, битва тридцати (Combat de Trente).Она происходила в Бретани между тридцатью бретонскими рыцарями иоруженосцами и таким же числом англичан.

Во время междоусобной войны, опустошавшей Бретань в XIV столетии,Жан Бомануар (Jean de Beaumanoir), друг и товарищ Дюгескленя, принял вместес ним сторону Карла Блуа против Жана Монфора (Jean de Monfort). Обязанныйзащищать Жосселен (Josselin), рыцарь этот не мог смотреть равнодушно нато, что английский гарнизон Плоермеля (Ploermel), несмотря на заключенноеперемирие, разбойничал. Бомануар отправился к коменданту Жаку Бемброи упрекал его в бесчестной войне (mauvaise guerre). Англичанин отвечалрезко, так что разгорелась ссора. Результатом свидания было то, что назначилибой тридцати против тридцати (26 марта 1354 г.) между Плоермелем и Жосселеном.

По возвращении в Жосселен Бомануар объявил эту новость бретонскимдворянам, составлявшим гарнизон. Каждый желал принять участие в этойэкспедиции. Так как невозможно было удовлетворить всех, то он избралдевять рыцарей и двадцать одного оруженосца. Между ними отличалисьТентеньяк (Tinteniас), Гюи Рошфор (Guy de Rochefort), Ив Шаррюель (Yves deCharruel), Жоффруа Буа (Geoffroi du Bois), Гильом Монтабань (Guillaume deMontaban), Ален Тентеньяк (Alain de Tinteniac), Тристан Пестивьен (Tristande Pestivien), Жоффруа Рош (Geoffroi de la Roche), Меллон (Mellon), Пулляр(Poullart), Руссле (Rousselet), Бодга (Bodegat) и др.

Бембро не нашел в своем гарнизоне и тридцати англичан, накоторых можно было бы положиться в столь важной для чести нации битве.Он выбрал только двадцать англичан, остальные были или немцы или бретонцыиз партии графа Монфора. Главные английские рыцари были; Роберт Кноль(Robert Knole), Kpoкар (Croquart), Генрих Лескюален (Henri de Lescualen), Бильфор.(Billefort), Гюштон (Hucheton) и др.

Все рыцари явились для битвы, вооруженные с ног до головы.Их окружила толпа зрителей, собравшаяся посмотреть на этот кровавыйтурнир, В то время, когда уже пора было вступить в бой, Бембро стал колебаться.Он говорил, что это сражение незаконно, потому что не разрешено высшимивластями. Бомануар отвечал, что уже слишком поздно расстраивать партию,столь удачно составленную, и терять прекрасный случай доказать - у когокрасавица лучше (qui avait plus belle amie).

По сигналу обе группы так страшно схватились, что присутствующиепришли в ужас. Сражающиеся были построены в две линии: каждый лицомк лицу имел своего противника, оружие было разное, потому что выборего предоставили произволу каждого. Бильфор дрался молотом(maillet) в двадцать пять фунтов, а Гюштон кривым обоюдоострым ножом(faucgard), и т. д. Перевес был сначала на стороне англичан, убивших Меллонаи Пульяра. Пестивьен был ранен ударом молота, Русле и Бодга были сбитыс ног мушкелем и пленены, точно также, как и Шаррюель. Бомануар, раздраженныйтакой потерей, удвоил удары, а другие последовали его примеру, но англичанене уступали им ни в силе, ни в храбрости, так что обе стороны, изнуренныеусталостью, разошлись по обоюдному согласию, чтобы передохнуть и освежиться.

Бомануар воспользовался этой передышкой для воодушевлениясвоих.

- Если мы потеряли пятерых,-говорил он,– нам же больше славы,когда победим.

- Что до меня,– возразил Жоффруа де ла Рош,– я сражался бы мужественнее,если бы был рыцарем.

- Ты им будешь,– отвечал Бомануар, и тотчас дал ему лобзание(accolade), припомнив при этом, в виде поучения, великие деяния его предков,ознаменовавших себя в войнах на востоке с сарацинами.

После непродолжительного отдыха противники снова вступаютв бой с прежним остервенением. Вдруг Бембро бросается на Бомануара,обхватывает его поперек и требует, чтобы он сдался, но в это самое времяАлен де Карвале ударяет Бембро копьем в лицо и прокидывает его на землю;в тоже мгновение Жофруа дю Буа, заметив брешь в латах, пронзает его мечомнасквозь. Смерть вождя поражает ужасом его рыцарей, только Крокар не теряется:

- Товарищи,– кричит он,– рассчитывайте на ваше мужествои победа за нами; стяните ряды, будьте стойки и деритесь, как я.

Англичане стягиваются, и бой становиться ужаснее прежнего.

Между тем трое пленных бретонцев, хотя и раненые, пользуютсязамешательством вследствие смерти Бембро; они убегают из плена и присоединяютсяк своим. Бомануар в это время ранен: задыхаясь, изнемогая от усталости,мучимый сильной жаждой, он просит пить. Жоффруа дю Буа, слыша это, кричит:

- Пей свою кровь и жажда пройдет!

Эти слова оживляют Бомануара, он снова вступает в бой и новымиусилиями старается одолеть врагов, но тщетно. Наконец, Гильом де Монтабаньвскакивает на коня, хватает свое копье и делает вид, что хочет покинутьполе боя. Бомануар, видя это, кричит:

- Лукавый и злой оруженосец, куда ты? Зачем нас покидаешь?Опозоришь себя и потомство свое навсегда.

Монтабань, нисколько не горячась, возражает:

- Делай свое дело, Бомануар, а я уж сделаю свое.

Сказав это, он стремительно гонит своего коня на англичан,расстраивает их и, отступая и снова врезаясь, опрокидывает восьмерых.Бретонцы пользуются замешательством, проникают в ряды противникаи производят страшное опустошение: большинство англичан убито; другие,в числе коих Кноль, Каверлей, Вильфор и Крокар захвачены в плен и отведеныв замок Жосселен. Таким образом бретонцы одержали полную победу, благодаря,может быть, хитрости Монтабаня. Аржантре (Argentre) в своей Истории Бретани,замечает, что противники сражались пешие, исключая Монтабаня, но вероятнобой конному не был запрещен, потому что англичане не восставали противэтого.²

Таков был исход знаменитой битвы тридцати; память о ней навсегдасохранится на полях Плоермеля, будет долго рассказываться седымистариками по вечерам и долго еще будут биться бретонские сердца при воспоминаниио славе и мужестве своих предков.