Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава VI. ОДЕЖДА И ПИЩА

6. Гурман

— Откуда и куда идешь, Катий?

— Некогда мне; я спешу записать новые наставления, которые затмят и Пифагора, и жертву Анита [1], и ученого Платона.

— Я, конечно, грешу, расспрашивая тебя в такое неудобное время; но будь добр, прости меня, пожалуйста. Ведь если ты что- нибудь забудешь теперь, то скоро вспомнишь, благодаря ли природной памяти или при помощи искусственных приемов: ты ведь удивительно силен и в том, и в другом.

— Об этом-то я и хлопочу, чтобы все вместе удержать в памяти, так как это вещи тонкие и изложены тонко.

— Назови же имя этого человека (автора наставлений): скажи хоть, римлянин он или приезжий?

— Я воспою, благодарный, лишь одни наставления его, а имя автора пусть останется скрытым. Помни, что продолговатые яйца и на вкус лучше, и белее круглых, так как эти последние заключают в себе желток с мужским зародышем.

Та капуста, которая растет на сухих полях, слаще подгородной: нет ничего более водянистого, чем овощи с орошаемого огорода.

Если вечером к тебе внезапно нагрянет гость, то чтобы жесткая курица не произвела отталкивающего впечатления на его нёбо, знай, что нужно утопить ее живую в воде, подмешивая к ней фалернское: от этого курица сделается нежнее.

Самые лучшие грибы — луговые, остальным же не следует доверять.

Тот проживет долгие годы здоровым, кто будет после завтрака есть черную шелковицу, снятую с дерева до знойного солнца.

Ауфидий примешивал к меду крепкое фалернское, и совершенно напрасно: в пустые жилы можно вводить (натощак можно пить) только (что-нибудь) легкое; лучше всего можешь промыть внутренности легким медом.

В случае засорения желудка помогают мидии (ракушки), простые улитки и низкие стебли щавеля, вместе с белым косским вином.
__________

[1] Жертва Анита — Сократ, в числе обвинителей которого был также софист Анит. — Ред.

200

В новолуние наполняются гладкие устрицы. Но не всякое море обильно раковинами хорошего качества: лукринская раковина лучше байской багрянки; в Цирцеях водятся также хорошие устрицы, в Мизене [1] морские ежи, изнеженный Тарент гордится большими гребенчатыми раковинами.

Пусть никто не заявляет дерзких притязаний на гастрономическое искусство, не овладев предварительно сложным учением о лакомствах. Недостаточно хватать со стола (рыбного торговца) дорогую рыбу, не зная при этом, какая хороша под соусом, а какую нужно зажарить, чтобы обессиленный уже гость снова приподнялся на локоть (т. е. снова принялся за еду).

У того, кто не любит безвкусного мяса, стол гнется под тяжестью умбрийского кабана, вскормленного дубовыми желудями; а лаврентийский, питающийся лишь болотной травой да камышом, плох.

Козы, пасущиеся на виноградниках, не всегда вкусны.

У плодовитого зайца знаток будет выбирать передние лопатки.

Какое влияние на рыб и на птиц оказывают природа и возраст — этот вопрос я первый разрешил своим нёбом.

Есть люди, весь ум которых направлен на изобретение новых пирожков; но ведь недостаточно все свое внимание посвятить лишь одному делу: если бы, например, кто-нибудь старался только о том, чтобы вина не были плохи, и в то же время нисколько не заботился бы о масле, каким надо полить рыбу!

Если ты выставишь массийское вино под открытое небо, то все грубое в нем, а также неприятный запах исчезнет под влиянием ночного воздуха; кроме того, оно потеряет портящий его привкус холста (через который цедили вино).

Тот, кто хитро примешивает к суррентинскому вину осадок фалернского, употребляет при этом голубиное яйцо, чтобы собрать потом эту грязь, так как вращаясь, желток оттянет все постороннее вниз.

Силы ослабевшего собутыльника восстановишь жареными морскими раками или африканской улиткой: латук же только плавает в воспаленном от вина желудке; разгоряченный, он все более и более нуждается для восстановления сил в ветчине и колбасах, так как готов поглотить все горячее, хотя бы оно было принесено из грязной харчевни.

Весьма важно постичь секрет приготовления двух соусов. Простой состоит из хорошего оливкового масла, к которому следует примешать густого вина и рассолу, но непременно такого, который пахнет византийским бочонком. Когда эта смесь прокипит вместе с мелко

__________

[1] Цирцей — прибрежный город в Лациуме. Мизен — у Неаполитанского залива. — Ред.

201

изрубленными травами и корицийским шафраном и потом отстоится, прибавь масла из венафрских оливок.

Тибуртинские яблоки вкусом своим уступают пиценским, хоть и красивее на вид.

Веннункул следует сохранять в горшках, а албанский виноград — в дыму.

Я первый придумал подавать этот виноград вместе с яблоками, а также винные дрожжи, и рыбный рассол, и белый перец с непросеянной черной солью, расставляя все это на чистых тарелочках.

Страшная ошибка — заплатить огромную сумму на рынке за любящую простор рыбу и положить ее на тесное блюдо.

Большое отвращение возбуждается в желудке, если слуга, полакомившийся разными кусочками, грязными руками подает чашу; или если старинный кратер покрыт грязью. Разве большой расход — приобрести дешевую метлу, полотенце и опилки? А между тем небрежные подвергаются большому бесчестью.

— Мудрый Катий! Прошу тебя во имя богов и дружбы: когда ты пойдешь (туда в другой раз), не забудь повести и меня послушать. Хотя ты и все рассказал мне на память, но ведь в передаче это все-таки не то. А прибавь еще лицо, осанку этого человека, которого ты, счастливец, видел и недостаточно ценишь это счастье потому, что оно часто выпадало на твою долю. Я же очень хотел бы дойти до самых отдаленных источников знания, чтобы почерпнуть из них наставления для счастливой жизни.

(Гораций, Сатиры, кн. II, сат. 4). Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история