Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава II. Семья

2. Злоупотребление разводом

Знаменитый оратор Гортензий очень увлекся Катоном Младшим. Постоянно удивляясь ему, он стал его другом, неотлучным его спутником. Такое постоянное общение внушило ему страстное желание породниться с Катоном, и Гортензий не мог выдумать ничего лучшего как посватать его дочь Порцию, несмотря на то, что она была уже замужем за Бибулом, от которого имела двоих детей. Катон заметил на это, что Бибул вероятно не согласится расстаться со своей женой. «Но я могу ее отдать ему, если нужно, — возразил Гортензий, — как только она родит мне ребенка, и я таким образом теснее сближусь с тобой».

Так как Катон настаивал на своем отказе, то Гортензий стал просить у него его собственную жену. Это предложение было тем более странным, что Марция была беременна. Тем не менее, Катон не отвергнул совершенно этого предложения, он решил только предварительно посоветоваться со своим тестем Филиппом. Этот последний, по-видимому, имел такие же взгляды, как и его зять, и поэтому предоставил ему полную свободу действий. Тогда Катон уступил свою жену Гортензию и даже подписался под брачным контрактом.

Гортензий оставался ее супругом до конца своей жизни и, умирая, завещал ей свое громадное состояние. Но удивительнее всего то, что

63

Катон снова женился на ней, когда истек срок ее вдовьего траура. По словам Плутарха, она решилась на новый брак ввиду того, что Катон собирался уехать в армию Помпея (дело было в начале гражданской войны), и ему нужно было иметь кого-нибудь для надзора за домом и дочерьми. В своем сочинении против Катона Цезарь резко нападает на него по этому поводу и обвиняет в том, что он из жадности к деньгам спекулировал браком. «Иначе, — говорит Цезарь, — зачем было уступать свою жену, если она ему самому была нужна? Если же не была нужна, зачем ее брать обратно? Жена была для него лишь приманкой для Гортензия: Катон дал ему свое жену молодой, чтобы получить обратно богатой».

Этот анекдот показывает, с какой легкостью разводились в Риме в конце республики. Зло это нисколько не уменьшилось в эпоху империи. «Восемь мужей в пять лет, — восклицает Ювенал, — вот самая подходящая эпитафия на могилу римской матроны!» «Отчего, — прибавляет он, — Серторий чувствует к Бибуле такую нежность? На самом деле он любил не свою жену, а ее тело. Пусть две-три морщины появятся на щеках Бибулы, пусть кожа ее станет сухой и дряблой и зубы потеряют свою эмаль, пусть глаза ее потускнеют от старости, тогда он ей скажет: „Укладывай свои вещи и убирайся, ты слишком много сморкаешься. Ну же, отправляйся, да поскорее: на твое место явится другая, у которой в носу меньше сырости"». Сенека выражается в том же смысле, как и Ювенал: «Какую женщину может теперь унизить развод, с тех пор, как известные и знатные матроны считают года уже не по консулам, а по числу своих мужей? Они разводятся, чтобы вступить в новый брак, и снова выходят замуж, чтобы опять развестись. Раньше боялись такого скандала, пока он еще случался редко, но с тех пор, как дня не проходит, чтобы не услышать о новом разводе, люди, постоянно слушая рассказы об этом, научились и сами поступать таким же образом».
Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история