Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава X. РЕЛИГИЯ

1. Значение религии в жизни римлянина

Религия занимала совершенно исключительное место в жизни древнего римлянина. Дом был для него то же, что для нас теперь храм: он представлял собой жилище его богов и место, в котором совершается богослужение. Очаг — это бог; стены, двери, порог — тоже боги; межа, окружавшая его поле, — опять-таки божество. Могила — это алтарь; погребенные в ней предки — божественные существа.

Каждый момент его обыденной жизни — обряд; весь день его принадлежит религии. Утром и вечером он молится очагу, пенатам, предкам; выходя из дому и возвращаясь в дом, он также возносит им молитвы. Каждая трапеза — религиозный акт, в котором принимают участие и домашние божества. Рождение, принятие в семью, совершеннолетие, свадьба, а также годовщина этих событий — все это торжественные религиозные обряды.

Вне дома он почти не может сделать шагу, чтобы не встретить какой-нибудь священный предмет: то это часовня, то место, куда некогда ударила молния, то могила; иногда он должен сосредоточиться, отвлечься от всего земного и сотворить молитву, иногда — отвернуться и закрыть лицо, чтобы не увидеть какой-нибудь зловещий предмет.

327

Ежедневно он совершает жертвоприношение у себя дома, ежемесячно в своей курии, несколько раз в год — в своей gens или трибе. Кроме всех этих божеств, он должен поклоняться богам городской общины. В древнем Риме было больше богов, чем граждан.

Он приносит жертвы, чтобы возблагодарить богов; он приносит жертвы, и в еще болыпем количестве, чтобы успокоить их гнев. В некоторые дни он идет в процессии, приплясывая под звуки священной флейты; ритм этой пляски строго установлен древним обычаем. В другие дни он везет повозки, в которые уложены статуи богов. А то устраивает lectisternium; перед домом на улице ставится стол, за которым возлежат статуи богов, и каждый римлянин, проходя мимо с венком на голове и оливковой веткой в руке, преклоняется перед ними.

Посев — праздник, жатва — другой праздник, подрезание виноградных лоз — опять праздник. Прежде чем успеет налиться колос, римлянин совершит более десяти раз жертвоприношение, призовет более десятка божеств, чтобы обеспечить хорошую жатву. Особенно много праздников у него в честь мертвых, потому что он их боится.

Никогда он не выйдет из дому, не оглядевшись вокруг, нет ли какой-нибудь птицы, появление которой может служить дурным предзнаменованием. Есть слова, которых он ни за что в жизни не произнесет. Если у него появится желание, он напишет его на табличке, которую положит у ног статуи какого-нибудь божества.

При всяком случае он совещается с богами и старается узнать их волю. Все решения его определяются внутренностями жертвенного животного, полетом птиц, блеском молнии. Слух о том, что где-нибудь шел кровавый дождь или что бык заговорил человеческим голосом, смущает его и приводит в трепет; и он не успокоится, пока особый очистительный обряд не восстановит нарушенный мир людей с богами.

Он выйдет из дому непременно с правой ноги и ни за что не позволит себе остричь волосы иначе, как во время полнолуния. Он носит на себе амулеты. Чтобы застраховать свой дом от пожара, он покрывает его стены таинственными надписями. Он знает такие заговоры, которые предотвращают болезнь, и такие, которые ее излечивают: нужно только произнести их двадцать семь раз, и при этом каждый раз плюнуть на особый лад.

Он не станет обсуждать в сенате дела, если жертвы не дали хорошего предзнаменования. Услышав мышиный писк, он уйдет с народного собрания. Он откажется от зрело обдуманного намерения, от очень хорошо рассчитанного плана, если только заметит дурное предзнаменование или его слуха коснется какое-нибудь зловещее слово. Он очень храбр в сражении, но только под одним непременным условием: чтобы хорошие ауспиции обеспечили ему победу.

328

При этом нужно заметить, что римлянин, только что изображенный нами, не какой-нибудь темный простолюдин со скудным умом, которому нищета и невежество мешают избавиться от предрассудков. Мы говорим о патриции, о знатном человеке, могущественном и богатом. Этот патриций может быть воином, магистратом, консулом, земледельцем, торговцем, но всегда и везде он прежде всего жрец, и его мысли сосредоточены на богах. Любовь к родине, честолюбие, алчность могут завладеть его душой и могущественно царить в ней, но сильнее всего в нем все-таки страх перед богами...

Возьмем римлянина первых веков, Камилла, который пять раз был диктатором и одержал более десяти побед. Чтобы не исказить действительности, нужно представлять его себе столько же жрецом, как и воином. Он принадлежит к роду Фуриев, его прозвище Camillus указывает на жреческие обязанности [1]. В детстве он носил тогу-претексту, которая служит отличительным одеянием жреческого сословия, и буллу, отвращающую злой рок. Он вырос, присутствуя ежедневно при совершении религиозных обрядов; юность свою он провел за изучением религии. Правда, разразилась война, и жрец стал воином: раненный в бедро во время боя, он вынул из раны железное острие и продолжал сражаться. После нескольких походов он стал занимать высшие государственные должности: в качестве магистрата он совершал общественные жертвоприношения, судил, предводительствовал войском. Настал день, когда, желая назначить диктатора, подумали о нем. В этот день магистрат, занимавший тогда эту должность, стал совещаться с богами, предварительно отвлекшись от всей житейской суеты и проведя светлую ночь в сосредоточенно-религиозном настроении; мысли его занимал Камилл, имя которого он шептал про себя, в то время как глаза его были устремлены в небо и там искали знамений. Боги посылали только хорошие предзнаменования, значит Камилл был им угоден, и его назначили диктатором.

И вот он начальник войска; он выступает из города, совершив ауспиции и принеся множество жертв. Под его начальством много командиров и почти столько же жрецов: понтифекс, авгуры, гаруспики, пулларии, виктимарии, очагоносец.

Камиллу поручено кончить войну с Вейями, осада которых тянулась уже девять лет.* Вейи — город этрусский, следовательно, почти священный город: значит, для успеха борьбы необходимо было столько же благочестия, сколько и храбрости. Десять лет этруски одолевали римлян: очевидно потому, что они лучше знали обряды, угодные
__________

* Камилл взял Вейи в 396 г. до н. э.

1 Camilli назывались люди, прислуживавшие при жертвоприношениях и разных других религиозных обрядах. — Ред.

329

богам и таинственные заклинания, которыми можно снискать их благосклонность. Тогда римляне в свою очередь обратились к Сивиллиным книгам, желая узнать по ним волю богов. Оказалось, что feriae latinae [1] были произведены неправильно, и эта церемония была повторена. Но и после этого римляне не могли победить этрусков. Оставалось одно средство: захватить какого-нибудь этруского жреца и узнать от него тайну богов. Был захвачен один вейский жрец и приведен в сенат: «Для того чтобы римляне победили, — сказал жрец, — нужно, чтобы они понизили уровень албанского озера, но так, чтобы вода не вытекала из него в море». Римляне послушались и выкопали бесчисленное множество каналов и рвов, через которые вода из озера разошлась по всей окрестности.

Именно в это время Камилл был избран диктатором. Отправляясь к войску, стоящему под Вейями, он был уверен в успехе, так как оракулы были спрошены, все веления богов исполнены; к тому же, покидая Рим, он обещал богам-покровителям праздники и жертвы. Впрочем, для того чтобы обеспечить победу, Камилл не пренебрег также и человеческими средствами: он увеличивает войско, укрепляет в нем дисциплину, велит выкопать подземный ход, чтобы проникнуть в крепость.

Наступил день приступа, Камилл выходит из своей палатки; он совершает ауспиции и закалывает жертвы. Понтифики и авгуры толпой окружают его. Одетый в paludamentum [2], он обращается к богам: «Под твоим предводительством, Аполлон, и руководимый твоей волей, я иду взять и разрушить город Вейи; тебе, если я останусь победителем, я обещаю посвятить десятую часть добычи». Но недостаточно иметь на своей стороне своих богов; у врага есть также могущественное божество, которое ему покровительствует. Камилл обращается и к нему с такими словами: «Царица Юнона, обитающая в настоящее время в Вейях, молю тебя, приди к нам, победителям, следуй за нами в наш город, прими наше поклонение;

пусть наш город станет твоим». Жертвоприношение совершено, молитвы произнесены, заклинание сказано, и теперь римляне вполне уверены, что боги за них и что никакое божество не защищает более их врага: войско пошло на приступ, и город был взят...

Для такого полководца высшей наградой является разрешение сената принести триумфальную жертву. И вот он всходит на священную колесницу, запряженную четырьмя белыми конями, теми самыми, которые везут статую Юпитера в день великого шествия;
__________

[1] Feriae latinae — торжественное жертвоприношение, ежегодно совершавшееся римскими консулами от имени латинского союза. — Ред.

[2] Paludamentum — красный плащ, который носил римский главнокомандующий, а впоследствии император. — Ред.

330

на нем священное облачение, которое надевают на бога в дни праздников; на голове его венок, в правой руке он держит лавровую ветвь, а в левой скипетр из слоновой кости. Все это — атрибуты и одеяния статуи Юпитера. В таком, почти божественном величии предстал Камилл пред согражданами и отправился воздать поклонение истинному величию самого главного из римских богов. Он взошел на Капитолий и, представ пред храмом Юпитера, заклал ему жертвы.

(Fustel de Coulanges, la Cite antique, p. 254—259; 7-e edit., chez Hachette). Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история