Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты

Филиппов Б., Ястребицкая А. Европейский мир Х-ХV вв.

РАЗДЕЛ VIII. ФРИДРИХ II СИЦИЛИЙСКИЙ И ЕГО ЭПОХА

"Справедливо считается свободным тот, кто подчинен королевской власти"
Фридрих

Одним из самых выдающихся государей XIII в., который сыграл важную роль в истории Европы, являлся Фридрих II Гогенштауфен, или Фридрих II Сицилийский - государь Сицилийского королевства (Южная Италия и Сицилия1) и король, а затем император Германии.
Яркая, сложная и противоречивая личность, он приковывал к себе напряженное внимание современников. Преследуя цель создать "мировую империю" (цель, обреченную на неудачу), Фридрих ожесточенно боролся с отстаивавшими свою независимость североитальянскими городами и их естественным союзником - папами. В своих манифестах он обосновывал теорию независимости светской власти от духовной. Фридрих создал в Сицилийском королевстве централизованное государство, но управлял им как неограниченный владыка восточного типа. Коррупция, которая разъедала непомерно большой бюрократический аппарат, и непосильный налоговый гнет подорвали экономические,
1 В дальнейшем мы будем, как принято, условно называть Сицилийское королевство Сицилией, а его жителей - сицилийцами.

9-484 257
социальные и политические силы королевства. Широко образованный император был склонен к религиозному скептицизму, но вольномыслие уживалось в нем со свирепым преследованием еретиков, в которых он видел опасных врагов государства. Обратимся к истории его царствования.
Дед Фридриха II по отцу - Фридрих I Барбаросса (1152-1190 гг.) был воинственным и властолюбивым правителем. Главной целью его царствования была реализация многовековой мечты германских императоров - создание мировой империи. Само их государство называлось "Священной Римской империей". Что должна была представлять собой мировая монархия - было неясно самим императорам; они видели в ней что-то вроде давно ушедшей в небытие древней Римской империи, но не языческой, а христианской (отсюда и ее название). Четко рисовался им лишь первый шаг, который следовало сделать (его пытались осуществить все императоры, начиная с основателя империи в 962 г. - Оттона I, что и дало ему формальное право на имперский титул), - присоединение Италии, лишь номинально входившей в ее состав. С этой целью Фридрих Барбаросса, собственные планы которого - завоевание Северной и Средней Италии - провалились, женил своего старшего сына Генриха на наследнице Сицилийского королевства Констанце - последней представительнице Норманской династии. Единственным сыном и наследником Генриха VI был Фридрих II.
В своем стремлении подчинить себе непокорных сицилийских подданных Генрих VI прибегал к крайне жестоким мерам. В 1197 г. он умер, и страна оказалась в состоянии анархии. Фридриху II, унаследовавшему сицилийский престол, не было еще трех лет. Регентшей государства стала его мать Констанца, но год спустя и она умерла. По завещанию она передала опеку над Фридрихом только что избранному на папский престол Иннокентию III (1198-1216 гг.). Это был самый могущественный из пап Средневековья, который лелеял мечту подчинить Европу не только своей духовной, но и, косвенно, светской власти.

258
Юг Италии и Сицилия раздирались бесконечными усобицами - между получившими при Генрихе VI на юге должности и земли германскими феодалами, с одной стороны, и местными баронами и церковью - с другой. Сицилийские светские и церковные магнаты, пользуясь благоприятной ситуацией, расхищали государственные земли и захватывали важные привилегии. Города, которые при норманских королях в значительной мере утратили свои вольности, вновь обрели их. Бари, Бриндизи и некоторые другие города даже заключали самостоятельные торговые и политические договоры со свободными морскими республиками Северной и Средней Италии - Венецией, Генуей и Пизой. Сарацины (арабы), владевшие до норманского завоевания (в конце XI в.) Сицилией, продолжавшие там жить и после утраты своей независимости, теперь вооружались и уходили в горы, откуда совершали нападения на равнинную часть острова.
В 1208 г. Фридрих формально достиг совершеннолетия, но он и в дальнейшем нуждался в поддержке Иннокентия III.
Тем временем папа непрестанно вмешивался в Германии в борьбу за престол между Филиппом Швабским - младшим сыном Барбароссы - и Оттоном, происходившим из сильнейшего в стране княжеского рода Вельфов. После гибели Филиппа Иннокентий короновал императором Оттона IV. Однако вскоре он изменил свою позицию по отношению к нему: Иннокентий III, как и последующие папы, смертельно боялся соединения в одних руках германской и сицилийской корон - это означало бы, при условии реального включения в империю Северной и части Центральной Италии, окружение папского государства имперскими владениями. Поэтому, когда Оттон вторгся в Сицилийское королевство и, захватив юг Италии, готовился к завоеванию острова, папа отлучил его от церкви. "Жалею, что сделал его человеком" - сказал папа. В качестве противовеса Оттону Иннокентий обратился к Фридриху. Последний отправился в Германию и, с помощью папы,
1 Баронами именовали в Сицилии всех крупных светских феодалов.

9* 259
короновался в 1212 г. немецким королем. При этом он подтвердил, что Сицилия является папским леном. Кроме того, Фридрих, женившийся ранее на сестре арагонского государя, обещал признать сицилийским королем своего первенца Генриха. Разумеется, эти обещания были дипломатическим шагом: Фридрих с самого начала своего правления и помыслить не мог отказаться от верховной и суверенной власти над своей Сицилией, а позднее и над всеми обретенными им владениями, что было непременным условием его далеко идущих имперских планов.
Вскоре Фридрих нарушил данное Иннокентию III обязательство: в 1220 г., когда следующий папа Гонорий III короновал его также имперской короной, он сделал немецким королем своего восьмилетнего сына Генриха - под именем Генриха VII, что отнюдь не означало освобождения Германии из-под его власти.
Таким образом, в дальнейшем борьба за Северную и Среднюю Италию - связующее звено между Германией и Сицилиец - была неотвратима. Ее следствием являлась и борьба с папством, ибо итальянская политика Фридриха таила в себе, как мы видели, непосредственную и весьма серьезную угрозу папству.
Какая же роль отводилась в этих планах Сицилии? Фридрих II считал себя и первую очередь сицилийским королем и неоднократно клялся в посланиях сицилийцам в своей любви к ним, называя Сицилию "зеницей ока". Находясь во время VI крестового похода в Палестине, он, по словам одного из современников, сказал: "Бог иудеев не мог бы так восхвалять страну, которую он дал своему народу, если бы он знал Сицилию".
У Фридриха имелись все основания считать юг Италии и остров Сицилию важнейшей частью своих владений. Это был очень плодородный регион, где, кроме зерновых, давали высокий урожай виноградники, росли оливковые рощи, каштаны, которые составляли важную составную часть пищи, особенно небогатых людей. На острове арабы выращивали цитрусовые, сахарный тростник, тутовые деревья; эти культуры начали, по распоряжению Фридриха, насаждать на юго-западе полуострова. Именно богатства
260
Сицилии он рассматривал как материальную, а также военную базу своей имперской политики.
Остров являлся перекрестком торговых путей между Западом и Востоком. Столицей государства при Норманской династии и Фридрихе был Палермо - один из самых крупных культурных центров Европы, средоточие европейского, византийского и арабского влияний (см. ниже).
Основатель Сицилийского королевства Рожер II сумел к середине XII в. создать государство с сильной центральной властью. Перед Фридрихом - его внуком по материнской линии - на первых порах встала задача воссоздать это государство. Предводительствуя своим войском, он истребил значительную часть сарацинских повстанцев. Но ему удалось одержать лишь неполную победу. Оставшиеся в горах продолжали сопротивление. Даже в конце 30-х годов император жалуется на "испорченность [сарацин], которую они проявляют тайными злодеяниями" 1.
Покорившихся сарацин он поселил еще в 20-е годы в Апулии (юго-западная часть Южной Италии), в давно опустевшем древнеримском городе Лючере. Вокруг нее возвели крепостные стены в 2 км длиной, со сторожевыми башнями. В городе были построены мечети. Сарацины составили военную колонию. В мирное время они занимались земледелием, в случае надобности составляли войско, которое сохраняло Фридриху верность и в трудные времена.
В 1220 г. Фридрих издал закон, обязывавший баронов возвратить все земли короны, захваченные за последние 30 лет "различными сеньорами, ущемлявшими нашу свободу, на погибель всему королевству". Постепенно Фридрих восстанавливает в прежних размерах обширный королевский домен и даже расширяет его. Так, он подчас высылал какого-либо магната из страны и присваивал себе его владения. Закон предписывал также разрушить все построенные за эти 30 лет (т. е. после смерти норманского
1 Все цитаты из источников: написанных по-латыни писем Фридриха II, его законов, а также хроник и других документов даны в переводе автора.

261
короля Вильгельма II) замки и укрепления. Полностью реализовать эти предписания на практике было невозможно, но основы восстановления сильного государства были заложены.
Первым из многочисленных конфликтов, неизбежно связанных с общей направленностью его имперской политики, было столкновение с ярым противником - папой Григорием 1Х, который отлучил Фридриха от церкви под предлогом, что тот не выполняет данное им ранее обещание предпринять крестовый поход. Император все же отправился на Восток в 1228 г. Прибыв в Палестину, он сумел добиться того, чего не удалось сделать участникам предыдущих пяти походов: вместо военных действий Фридрих приступил к дипломатическим переговорам с египетским султаном; в результате он получил на 40 лет Иерусалим и другие христианские святыни (вскоре - в 1244 г. утраченные). Это дало ему корону Иерусалимского королевства, впрочем, не принесшую реальных выгод.
В то время как Фридрих находился на Востоке и прилагал усилия к возвращению святых мест, папские войска вторглись в Южную Италию. Вернувшись, Фридрих без всякого труда освободил ее, и папе пришлось заключить с ним в 1230 г. мир, сняв с опального императора отлучение и восстановив статус кво.
Так у Фридриха II появилась возможность приступить к устроению Сицилийского государства. В 1231 г. были изданы Мельфийские конституции - самый обширный свод законов, составленных в XIII в. в Европе. Он имел своей целью определить характер вассально-ленных отношений, судопроизводства, административного аппарата, положение всех слоев населения и пр. Продолжая во многом политику своих предшественников (особенно - Рожера II), Фридрих включил в свод многие их законы. Свод обнаруживал немалое влияние не только европейских, но и византийских и отчасти (в сфере финансов) арабских традиций. Прежде всего подчеркнем, что государство оставалось по своему характеру феодальным. Рыцарство в широком смысле слова (т. е. все светские феодалы) было юридически оформлено в замкнутое сословие, принадлеж
262
ность к которому являлась наследственной, и лишь специальное разрешение короля могло дать людям, не происходившим из рыцарского рода, это звание. Таким образом право фиксировало непреодолимую пропасть между дворянами и людьми, принадлежавшими к низшему, третьему сословию.
Санкционировалось особое, привилегированное положение дворянства. За побои, нанесенные рыцарю крестьянином, последнему отрубали руку, а рыцарь, избивший другого рыцаря, лишь изгонялся на один год из королевства и утрачивал свой титул, "ибо справедливо лишать рыцарского звания того, кто пытался [это звание] опозорить". В шкале наказаний за различные преступления среди "благородных" порой устанавливается иерархическая лестница: граф, барон, рыцарь.
Для политики Фридриха по отношению к феодалам характерно стремление поставить их, в особенности магнатов, в полную зависимость от себя. Уже законом 1220 г. (и в 1231 г. - повторно) у них было отнято столь важное право судить по уголовным делам. Им запретили не только вести междоусобные войны, но всем - от графа до "простого рыцаря" - носить оружие - явление, неслыханное для Средневековья. Отныне все феодалы должны были нести военную службу королю; впрочем, на практике Фридрих все же предпочитал рассчитывать на мелких рыцарей-наемников. Был установлен строгий контроль за наследованием феодов и передачей их другому лицу. Даже на вступление в брак и выдачу замуж своих дочерей всем непосредственным вассалам короля (графам, баронам и части мелких рыцарей) требовалось согласие короля.
Точно так же, как светских магнатов, Фридрих намеревался подчинить себе церковь. В 20-е годы он резко сократил ее землевладение. Позднее церковь утратила право приобретать земли и получать их в дар. Поясняя эту меру в письме папе, который жаловался на конфискацию некоторых территорий у обосновавшихся в Сицилии духовно-рыцарских орденов госпитальеров и тамплиеров (см. раздел VI), Фридрих заявил: "Если бы им было разрешено свободно и на вечные времена покупать или принимать земли.., они бы в короткий срок... скупили и
263
приобрели все Сицилийское королевство". По всем вопросам, кроме церковных, клириков судил государственный суд. Влияя на выборы сицилийских епископов, Фридрих в конечном итоге создал епископат, полностью изолированный от Рима.
Наконец, для того чтобы добиться предельной концентрации власти в своих руках, Фридриху предстояло лишить города самоуправления. В своде 1231 г. (как и в 1220 г.) предписывается, чтобы все должностные лица в городе назначались королем или его представителями. "Если же в дальнейшем какая-либо [городская] община1 [сама] поставит таковых, она будет разрушена навеки и все жители этого города будут навечно превращены в крепостных".
И в самом деле, когда в 1232 г. вспыхнули волнения в ряде городов острова, они не только были подавлены, но некоторые города полностью разрушены. Семь лет спустя "злокозненность", по выражению короля, проявили жители небольшого южноитальянского города Читта-СанАнджело. Фридрих приказал стереть город с лица земли, часть жителей казнить, а остальных выселить. "Мы желаем, чтобы это поселение навеки опустело", - писал он юстицарию (главе провинции). В 1240 г. Фридрих распорядился осадить непокорный ему Беневенто. В этом распоряжении говорится: "Жители Беневенто более помышляют о себе и собственном благе, чем об удовлетворении [желания] нашего Величества. По этой причине мы повелеваем, чтобы находящиеся внутри [города] до тех пор иссушались муками голода, пока сей жестокий голод... не принудит их повиноваться нашим приказам".
В городе надзором за качеством товаров ведали не цеховые старейшины (существования цехов Фридрих не потерпел бы), а само государство, как и контролем над торговцами. Местные чиновники назначали специальных лиц, надзиравших за работой золотых и серебряных дел мастеров, кузнецов, оружейников и других ремесленников. Если они изготовляли товары низкого качества, а торговцы
1 Под "городской общиной" подразумевается сообщество горожан, город.

264
занимались обманом покупателя, те и другие платили, согласно закону, штраф в I фунт золота, неимущих подвергали "в назидание другим" публичному бичеванию, уличенным во второй раз отрубали руку, в третий - вешали.
Средневековое представление Фридриха о ростовщичестве, которое неизменно клеймила церковь как богопротивное занятие, обусловило включение в Мельфийские конституции закона, запрещавшего под угрозой конфискации имущества заниматься кредитными операциями.
Уже Рожер II положил начало прикреплению крестьян к земле законодательным путем. Фридрих дополнил его, включив в свод 1231 г. закон Вильгельма II, предписывавший королевским должностным лицам захватывать беглых крепостных и передавать их господину или же, если последний неизвестен, поселять на королевском домене. В дальнейшем стали назначать особых чиновников, которые занимались розыском и принудительным возвращением крепостных, бежавших с земель домена или из вотчины феодалов. Впрочем, Фридриха более заботило, чтобы домен, служивший для него важным источником доходов благодаря выращиванию и продаже зерновых, был обеспечен рабочими руками. Поэтому найденные беглые и даже их дети и внуки чаще посылались на земли короны.
Немалый интерес представляет правовая система. Так называемый Божий суд1 заменялся, как в Англии на 60-70 лет ранее и во Франции - позднее, расследованием с помощью присяжных, которые были и свидетелями, и следователями. Испытания огнем, водой и раскаленным железом (ордалии) отменялись не потому, что они бесчеловечны (пытки в ходе процесса сохранялись), а со следующей любопытной мотивацией: они бесполезны, ибо противоречат естественному порядку вещей, а следовательно, не могут обнаружить истины.
Важным нововведением являлась отмена кровной мести: отныне никто не имеет права мстить за нанесенную обиду; возмездие за преступление становится функцией не пострадавшего или его родственников, а государства. Кара преследует также цель устрашения подданных. Так, еретики
1 см. Часть третью.

265
сжигаются публично, "на глазах у народа". В уголовном праве появляется еще один новый мотив: стремление предотвратить преступление. "Наше разумное стремление, - говорится в кодексе, - должно быть направлено не столько на наказание [преступления], сколько на то, чтобы пресечь пути и средства к свершению такового",
Значительная часть свода посвящена строительству разветвленного государственного аппарата, которого не имелось ни в одной из стран Запада. Он должен был являться эффективным орудием политики государя. Этот аппарат состоял из чиновников на жаловании; тем самым был решительно отвергнут принцип замещения государственных должностей королевскими вассалами. Чиновников должны были назначать из лиц испытанных и верных королю. Они находились на особом положении, ибо, как говорится в законе, "они представляют личность короля". По этой причине судью или нотария запрещалось назначать из крестьян или незаконнорожденных.
Особое место занимают главы Мельфийских конституций, которые имели своей целью обосновать с помощью норм позднеримского права неограниченную власть государя. Во Введении к Конституциям, составленным для Сицилийского королевства, а не для империи, Фридрих именует себя Цезарем Августом. Сами Конституции получили название "Книга Августа", а на чеканившейся в Сицилии в эти годы золотой монете - августале был изображен император в лавровом венке и одеянии цезарей, на обороте - римский орел и надпись: "Римский император Цезарь Август".
Следуя примеру Рожера II, он включает в кодекс 1231 г, закон об "оскорблении величества", предусматривавший смертную казнь. Пересуды о приговорах и предписаниях государя расцениваются как святотатство. Он непогрешим, ибо его действия исходят непосредственно от Бога. Не случайно, что Фридрих первым в Европе издал закон "О сожжении еретиков", в которых он усматривал своих врагов. Вскоре он сжег несколько человек, возглавивших восстание в Мессине. Папа позднее не без основания укорял его в том, что "под видом еретиков... погибали не еретики, а верующие, которые нанесли тяжкое оскорбление твоему Величеству".

266
"Цезарю, - гласит одна из Конституций, - надлежит быть отцом и сыном правосудия: отцом - в издании законов, сыном - в их соблюдении и служении праву". В посланиях Фридрих заявлял: "Подданные живут только великодушной милостью государя", "Гибель правителя влечет за собой и гибель народов". По его убеждению, свободны те, "кто подчинен королевской власти".
Фридрих и его приближенные создают в Сицилии культ государя, стоящего на недосягаемой высоте над своими подданными. Он окружает себя восточной роскошью, поражающей современников. Некоторые из построенных в Южной Италии крепостей являлись в то же время дворцами. Особенно великолепен был дворец в Фодже (недалеко от Лючеры). Там устраивались пышные праздники. На них присутствовали тысячи гостей, в том числе, прибывших из других стран, которых услаждали певцы и танцовщицы. В Фодже и Лючере находились зверинцы, где содержали слонов, верблюдов, львов, леопардов, обезьян и жирафа. Зверинец, негры-музыканты и сарацины-слуги сопровождали его во время некоторых поездок в Верону и другие союзные североитальянские города для того, чтобы произвести впечатление - "Поелику императорскому величеству подобает выступать в великой славе". Остается спорным вопрос о том, был ли у него гарем из сарацинских девушек, охраняемых евнухами, в чем его обвиняли враги.
При дворе был введен торжественный церемониал. Противники писали, что в его присутствии следовало преклонять колена. Кардинал Райнер из Витербо писал: "Восседая в храме Господнем, как Бог, он заставлял епископов и клириков лобызать себе ноги и приказывал называть себя святым". Из имперской канцелярии исходили неумеренные восхваления Фридриха, в которых античный и византийский слог перемешивались с библейскими оборотами. Эти восхваления особенно усилились в последний период его царствования, так как они были связаны с его имперской политикой и служили определенным политическим целям. В известном смысле идеалом Фридриха была деспотия восточного типа. Он сам пишет об этом: "О, счастливая Азия, о, счастливые властители Востока, которые не стра
267
шатся оружия своих подданных". В Сицилии он имел возможность использовать всю полноту своей власти. Комментатор Мельфийских конституций, живший в XIII в., называет Сицилию "матерью тиранов".
* * *
Политика Фридриха II по отношению к Германии резко контрастировала с той, которую он проводил в Сицилии.
К XIII в. Германия представляла собой страну, в которой все более усиливались князья, а центральная власть соответственно теряла свои верховные прерогативы. Фридрих осознавал насколько трудным, почти безнадежным были бы попытки ее объединения. Впрочем, эта задача его не интересовала. Он стремился добиться лишь расположения немецких князей, их поддержки и военной помощи после начала своих итальянских походов. В 1220 г., после восьмилетнего пребывания в Германии, он покинул ее с тем, чтобы в дальнейшем лишь дважды, на короткий срок, побывать там. Перед отъездом он дал привилегии всем духовным князьям: право чеканить собственную монету и собирать торговые пошлины. Прелатам предоставлялось монопольное право строить на своей территории крепости. Подтверждались их права на земельные владения.
Однако его сын Генрих VII, правивший с того времени, когда он достиг совершеннолетия, самостоятельно, стал предпринимать шаги, которые шли вразрез с политикой его отца. Он сблизился о низшим дворянством и горожанами - силами, враждебными князьям, и пытался обуздать отдельных влиятельных князей. Противостояние слабовольного и даже легкомысленного Генриха воле отца диктовалось и личными мотивами: он хотел развестись со своей женой Маргаритой Австрийской (этот брак был устроен Фридрихом, как и его собственные три брака, по политическим мотивам), чтобы жениться на своей возлюбленной - Агнесе Богемской. Однако ему не удалось достичь задуманной цели. В 1231-1232 гг. Фридрих пожаловал светским князьям Германии как сословию суверенные права, которые они к тому же, в отличие от
268
духовных князей (не имевших семей), передавали по наследству: суд по всем делам (высшая юрисдикция), сбор рыночных пошлин и чеканку монеты. За князьями подтверждалось право основывать новые города. Враждебный характер по отношению к городам носило запрещение Фридрихом городских союзов и даже ремесленных цехов (запрет, который, конечно, не мог быть осуществлен в действительности).
Генриху пришлось подчиниться и признать новые уступки князьям. Но вскоре он вновь почувствовал себя достаточно уверенно и решился на открытый разрыв с отцом: в 1234 г. он сближается с рядом городов и низших дворян, а затем предпринимает отчаянный шаг: заключает союз с ломбардскими городами - врагами Фридриха. Мятеж Генриха побудил Фридриха в начале следующего года поспешно отправиться в Германию, захватив с собой, помимо пышной свиты, вместо войска более действенное оружие: большую сумму денег для подкупа князей. Как пишет немецкий хронист, Генрих пытался добиться у городов и князей "с помощью денег, угроз и подарков участия в сопротивлении отцу", но напрасно. Тогда он полностью отдал себя на милость Фридриха (июль 1235 г.). На суде, в присутствии собравшихся князей, Генрих долго лежал, рыдая, на полу. Фридрих не казнил его, но посадил в тюрьму. Он пробыл сначала в немецких, потом в южноитальянских темницах семь лет. В 1242 г., когда его перевозили в другую тюрьму, он вместе с лошадью упал с горной кручи. Остается неизвестным, было ли это самоубийством.
В Германии Фридрих организовал в 1237 г. выбор князьями королем своего девятилетнего сына Конрада IV. Его политика в стране мало отличалась от прежней. Правда, Фридрих объявил общий мир, запретил частные войны и попытался законодательным путем укрепить свою верховную власть над князьями. Однако эти меры были явно запоздалыми и не могли остановить процесс углубления в стране княжевластия.
* * *
269
После "устроения" Сицилийского королевства Фридрих приступает к подчинению Северной и части Средней Италии. "Ведь Провидение столь могущественно и даже удивительным образом направляет наши шаги... для того, чтобы этот центр Италии, окруженный со всех сторон нашими силами, вернулся к повиновению нашему Величеству и к единству империи", - писал он.
Однако Фридрих явно недооценивал силу сопротивления, которую таили в себе ломбардские города. Обретя в конце XII или начале XIII в. свободу и превратившись в коммуны, они все более богатели, являясь главными посредническими центрами в средиземноморской торговле между Западом и Востоком и выделяясь развитым ремеслом, а следовательно - усиливались. Фридрих, разумеется, рассчитывал использовать серьезные противоречия между городами, соперничавшими во внешней торговле, а также стремившимися отвоевать друг у друга пограничные территории или удобные гавани. Этот клубок разнородных противоречий еще более запутывался из-за борьбы в стенах самого города - между пополанами (средние ремесленники и торговцы) и грандами (городская аристократия), гвельфами (сторонники папства) и гибеллинами (приверженцы империи), - борьбы доходившей нередко до кровавых столкновений. Все это давало Фридриху возможность привлекать отдельные города в имперский лагерь, умело используя противоречия между ними и их противниками. Так, поскольку Милан, занимавший господствующее положение в Ломбардии (Северная Италия), возглавлял со времен Барбароссы антиимперский лагерь, Фридрих опирается на враждебную Милану Кремону. Император называет кремонцев своими истинными друзьями и щедро награждает город привилегиями. Его союзниками были также Павия, Пиза, Лукка. В целом Фридрих стремится лавировать между враждующими городами, опираясь с этой целью на партию гибеллинов.
С середины 20-х годов, когда положение Фридриха в Сицилии в достаточной мере упрочилось, он приступил к мерам, имевшим своей целью лишить города Северной и Центральной Италии их независимости. Ответным шагом
270
было торжественное восстановление Ломбардской лиги городов, организованной в ходе борьбы с Барбароссой. Во главе ее вновь встал Милан, а в состав вошли Падуя, Болонья, Мантуя и многие другие коммуны. В военном отношении Фридрих был еще слишком слабым, чтобы расправиться с непокорными городами. На первых порах он ограничивается манифестами, в которых звучит высокомерное презрение и ненависть к ломбардскому союзу.
Между тем папа Григорий IX воочию убедился в агрессивных планах императора в отношении Северной Италии. Начинается длительная и упорная борьба Фридриха одновременно с двумя противниками: городами и их союзником - папой, настроенным столь же непримиримо, как и города.
Для итальянских коммун исход этой борьбы был вопросом жизни или смерти. Они требуют, чтобы Фридрих не вмешивался в их внутренние дела, обвиняют его (в 1232 г.) в том, что он, "исполненный вражды, с оружием в руках напал на ломбардцев и их друзей, жестоко убивая людей, позорно и бесчестно насилуя женщин и сжигая их дома". Положение обостряется. Фридрих призывает своих сицилийских подданных к подавлению "кровавой дерзости мятежников", "вероломства ломбардцев", называя Ломбардскую лигу "неким сборищем злоумышленников ... подобным плевелам в житнице и стоку нечистот".
Причины его негодования особенно ярко раскрываются в письме французскому королю Людовику IX: "Некоторые города Италии пытаются презреть верховную власть [империи] и, забыв о собственной выгоде, излишество какой-то шаткой свободы предпочитают мирному покою и правосудию... Мы преследуем беззаконие и стремимся искоренить ... ростки ненавистной свободы". Он пытается, и чем далее, тем активнее, привлечь европейских государей к общему, по его убеждению, делу - "обузданию наглой дерзости подданных".
В итальянских городах крепнет осознание необходимости совместными усилиями защитить свою свободу и избежать "ярма рабства", - как говорится в письмах, которыми они обмениваются.

271
В 1237 г. при Кортенуове (Ломбардия) Фридрих неожиданно напал с 12-15-тысячным войском (которое состояло из немецких и сицилийских рыцарей, сарацин и других воинов) на 10-тысячный отряд ломбардцев и нанес им сокрушительное поражение. Были захвачены трофеи. В торжественном, весьма экзотическом шествии по улицам близлежащей Кремоны Фридрих выступал как непобедимый цезарь. Слон тянул за собой миланскую повозку со знаменем города; к ней был привязан захваченный в плен правитель Милана (сын венецианского дожа), сзади шли закованные в цепи пленные. "Да возрадуется весь мир по поводу столь великой победы государя, - пишет он, - ... Пусть... придут в смятение безумные мятежники и трепещут враждебные [нам] народы из-за столь [печального для них] исхода великой битвы".
Триумф ослепил Фридриха. Он твердо уверовал в то, что сопротивление коммун сломлено и решил окончательно расправиться с их вольностями. Однако неудача лишь еще сильнее сплотила мятежные города. Когда император потребовал от Милана безоговорочной капитуляции, его жители, по словам хрониста, "ответили на тираническое требование, что они никоим образом не сделают этого, говоря: мы... предпочитаем умереть со щитом, мечом, копьем и стрелами, чем от петли, голода или огня". Фридрих оказался перед перспективой длительной войны с городами, оказывающими ему стойкое противодействие, Так, после трехмесячной осады сильным имперским войском сравнительно небольшой Брешии Фридриху пришлось отступить.
В 1239 г. Григорий IX вторично отлучает Фридриха от церкви, обвинив его в преследовании сицилийского духовенства и отклонении от католического правоверия. Противники обмениваются манифестами, пытаясь склонить на свою сторону общественное мнение. Фридрих отправляет послание римлянам, в котором заявляет о необходимости вернуть Риму утраченную мощь и сделать его столицей своей мировой монархии.
Главной темой ожесточенного публицистического спора являлся вопрос о взаимоотношениях папства и империи.
272
Этот важнейший для судеб Европы вопрос впервые был поставлен в XI в., когда папа Григорий VII развил так называемую теорию папской теократии - верховенства главы духовной власти - папства не только над церковью, но и над светской властью, иными словами - обоснование права папы вмешиваться во внутренние дела европейских государств, даже низлагать королей и императоров. Со своей стороны, его противник - германский император Генрих IV прилагал все силы к тому, чтобы поставить в зависимость от себя имперскую церковь. Следующим этапом было столкновение Фридриха I Барбароссы с итальянскими городами и папством. Апогеем папского могущества было правление Иннокентия III. Он объявил себя наместником Бога на земле (ранее считалось, что папы являются наместниками апостола Петра) и потребовал от правителей Европы вассальной присяги. В этом он частично преуспел: короли Англии, Арагона, Португалии, Швеции, Дании и некоторые другие государи признали себя его вассалами. В дальнейшем обстановка в Европе меняется: усиливаются централизованные государства - Англия и Франция и, как следствие этого, папство начинает клониться к упадку и его притязания - как и претензии императора - постепенно теряют под собой почву (хотя папство остается в целом сильнее империи)1 .
Вскоре после отлучения Фридрих в письме кардиналам обосновывает равноправие обеих властей: "При сотворении мира... невыразимая мудрость Бога установила на небесном своде два светила: большее и меньшее, большее - для того, чтобы оно управляло днем, меньшее - чтобы оно правило ночью. Оба эти светила... мирно описывают свои пути таким образом, что одно не задевает другого... Подобным образом вечное Провидение хотело, чтобы землей управляли две власти: папство и империя, первая - для защиты душ, вторая - для охраны тел, чтобы человек, влекомый в две стороны, удерживался двойными поводьями. Однако, какое неслыханно новое чудо! Солнце стремится затемнить луну и лишить ее света, а именно: папа нападает
1 См. Часть третью.

273
на императора, и апостольское Высочество пытается скрыть блеск нашего Величества, в то время как мы получили императорское достоинство от Бога". В следующих манифестах повторяется мысль о том, что Бог дал папе духовный, а императору - светский меч, а папа претендует на пользование последним1. Фридрих обвиняет папу в том, что он притязает на мировое господство. Ожесточение борьбы увлекает его все дальше. Папа сравнивается с купцом, который сидит в своей лавке, ибо он так же отпускает грехи за деньги. Пользуясь языком Апокалипсиса, авторы имперских посланий (приближенные императора) изображают папу Антихристом, драконом, соблазнившим весь мир и т. п. Предвосхищаются в известной мере идеи реформы церкви: папа является преемником апостола Петра, не имевшего ничего, кроме сетей; "Ты же всегда стремишься к тому, чтобы все поглотить, и никогда весь мир не сможет удовлетворить твой ненасытный желудок". "Но почему же, - говорится далее, - ты, который по повелению Христа как пастырь церкви проповедуешь бедность, сторонишься того, что ты сам проповедуешь, и постоянно стремишься громоздить золото на золото?"
Фридрих рассылает послания другим государям, в которых появляется еще один мотив: необходимость совместными усилиями оградить себя от папы, который, вмешиваясь в чужую сферу (поддерживая мятежные города), злоупотребляет своей властью. "Бегите к вашим домам с водой, - пишет он, - когда огонь загорается в соседних.., страшитесь того, что и вам грозят подобные же опасности. Ведь легко может наступить унижение других королей и властителей, если ослабеет могущество римского цезаря, щит которого выносит натиск первым".
Манифесты Григория IX были написаны в тех же апокалиптических тонах (с прямыми заимствованиями из Апокалипсиса). В 1239 г. в послании прелатам Фридрих изображается следующим образом: "Выходит из моря зверь,
1 Спор о том, подчинен ли светский меч (власть государя) духовному (папской власти) или же они равноправны, был начат папой Григорием VII в его борьбе с Генрихом IV.

274
преисполненный богохульства; ноги у него, как у медведя, а пасть у него, как пасть у бешеного льва, а другие члены, как у леопарда, и изрыгает он хулу на имя Божие... Своими железными когтями и зубами жаждет он все сокрушить и своими ногами растоптать [весь] мир". Фридрих обвиняется в ереси: якобы он заявлял, что мир ввели в заблуждение три обманщика: Иисус Христос, Моисей и Магомет, что "глупцы все, кто верит, что Бог мог родиться от девы".
Весной 1241 г. Григорий IX объявил о созыве в Риме вселенского собора для того, чтобы низложить с престола отлученного от церкви императора. Но на генуэзские корабли, перевозившие в Рим французских, испанских и североитальянских епископов, аббатов и других прелатов, напали имперские галеры. Они захватили в плен прелатов; их большая часть была доставлена в Южную Италию и заключена в темницы, где они остались до своей смерти.
Фридрих отправился с войском к Риму. Жарким летом 1241 г. девяностолетний папа умер в осажденном городе. Два года спустя кардиналы избрали папой Иннокентия IV (1243-1254 гг.). Фридрих полагал, что Иннокентий примирится с ним. Но он обманулся в своих надеждах. Столь же убежденный приверженец идеи папской теократии новый папа не походил на необузданного Григория IX, обладая холодным и гибким умом. Несмотря на необычную уступчивость Фридриха, Иннокентий IV тянул со снятием отлучения. Затем он тайком, переодевшись рыцарем, в 1244 г. бежал в Геную, а оттуда - в Лион, фактически не зависимый ни от императора, ни от Людовика IX. Здесь он созвал летом 1245 г. вселенский собор, на котором Фридрих, снова обвиненный в ереси и в многочисленных преступлениях против церкви, был низложен, а его подданные освобождены от клятвы верности. Известный английский хронист Матвей Парижский пишет, что Фридрих, узнав об этом, с грозным видом воскликнул: "Я еще не утратил своей короны и не намереваюсь ее лишиться без кровопролитной борьбы... В состоянии ли подлая дерзость так возвыситься, чтобы ему [папе] удалось низвергнуть с вершины императорской власти меня, высшего из власти
275
телей, которого никто не превосходит, которому даже никто не равен?"
Фридрих обращается с посланиями к королям и князьям Европы, призывая их оказать сопротивление папе, который присвоил себе право вмешиваться в дела государей и даже по своей прихоти лишать их королевств. "С нас начинается, но знайте, что кончится вами... Таким образом, защищая свое право в нашем деле и заботясь заблаговременно о себе и своих наследниках, окажите нам подобающую помощь". Папа "вклинивает свой серп в чужую жатву", - говорится в другом манифесте. И вновь он настаивает на необходимости реформировать церковь и обуздать мятежных подданных.
Оказали ли какое-либо влияние манифесты Фридриха на другие страны? Матвей Парижский замечает, что своим обещанием освободить Англию от уплаты папе вассального побора (который страна давала ему с начала XIII в.) "господин император расположил к себе сердца многих". В Англии, Франции и Арагоне папские посланцы при попытке собрать деньги встретили сопротивление. Короли западноевропейских государств не признали низложения Фридриха, но последний смог добиться только их нейтралитета, но не помощи в своих действиях, направленных против Иннокентия IV: они были настроены не менее враждебно по отношению к императору, претендующему на верховенство над ними, чем по отношению к папе, который стремился к той же цели.
Неудачи преследовали Фридриха и в его походах в Северную Италию. Высокие налоги, возложенные на сохранявшие ему верность города, более жесткая политика с конца 30-х годов, имевшая своей целью полное уничтожение независимости коммун и управление ими посредством имперских чиновников, - все это наглядно показало городам, какие последствия влечет за собой подчинение императору. Пармский хронист Салимбене пишет: Фридрих "хотел подчинить ломбардцев своей власти, но не мог [этого сделать], ибо в то время как он овладевал одной местностью, он терял другую".
В 1247 г. поднял мятеж Витербо. Фридрих осадил город.
276
Две атаки (одним отрядом предводительствовал сам император) были отражены горожанами. Осада затянулась. Однажды император в ярости сказал, что если бы он уже одной ногой стоял в раю, он бы ее отдернул, чтобы отомстить Витербо. Лишь четыре года спустя ему удалось одержать победу над жителями города.
Самым тяжелым ударом было поражение под Пармой - важным связующим звеном между севером и югом Италии. В том же 1247 г. Парма перешла на сторону врагов Фридриха. На помощь восставшим поспешили миланцы. Фридрих окружил Парму войском, состоявшим из сицилийцев, немцев и жителей некоторых североитальянских городов. По его приказу около городских стен построили целый деревянный город - с укрепленными стенами, башнями, рвом. Город был заранее назван Викторией ("Победой"). В феврале 1248 г. жители Пармы внезапно напали на Викторию, сожгли ее, убили 500 и взяли в плен 1000 человек. Они захватили богатейшую добычу: королевскую казну, имперский трон, золотую, усыпанную драгоценными камнями корону. Фридриху пришлось спасаться бегством.
Автор анналов Генуи замечает: "И с этого дня его [Фридриха] почти во всем стали преследовать несчастья". Начиная с 1246 г., было устроено несколько заговоров с целью его убийства, в которых участвовали и близкие ему люди. Болонцам удалось взять в плен командовавшего военными действиями Энцо - любимого сына Фридриха. В ответ на грозное письмо Фридриха, требовавшего его освобождения, болонцы написали: "Перестаньте устрашать нас словами, подобными ветру... Знайте впредь, что мы держали, держим и будем держать в плену... Энцо, ибо это наше право". Если же Фридрих прибегнет к силе, "мы опояшемся мечами и бросимся как львы, чтобы одержать над вами победу. Вам не поможет бесчисленное множество [войск]. Как гласит древняя пословица, "и маленькая собачка нередко может поймать вепря". Энцо умер в болонском заключении 23 года спустя.
В 1249 г. Фридрих приказал бросить в тюрьму и ослепить Петра Винейского, своего ближайшего сподвижника, ко
277
торого он, по словам хрониста Салимбене, "сердечно любил и вознес выше всех других своих придворных". Возможно, что он был виновен в хищениях из казны (начав свою карьеру простым нотариусом при дворе, он оставил после себя огромное состояние). В одной из темниц Петр Винейский разбил себе голову о столб, к которому он был прикован. Данте в "Божественной комедии" помещает его в Ад, в окаменевший лес самоубийц. Петр говорит ему:
Я тот, кто оба сберегал ключа от сердца Фредерика1... Хранитель тайн его, больших и малых. Неся мой долг, который был мне свят, Я не щадил ни сна, ни сил усталых
Ад. Песнь XIII.
Далее Петр сообщает поэту, что его оклеветали завистники.
Войны с императором тяжело отразились на состоянии Северной и Средней Италии. Об их последствиях свидетельствуют письма самого Фридриха; к примеру: "Мы, пройдя с нашим победоносным войском, опустошили всю область [Болоньи], полностью разрушая огнем и мечом укрепления и замки". К концу 40-х годов Италия пришла в состояние, которое образно (хотя и несколько сгущая краски) описывает Салимбене: "В те времена шла ожесточенная война, которая продолжалась много лет. Люди не могли ни пахать, ни жать, ни обрабатывать виноградники, ни собирать с них урожай, ни жить в деревнях... Чрезвычайно возросло количество разбойников и грабителей, Они захватывали людей и сажали их в темницы, чтобы (эти люди] выкупали себя.., и разбойники были более жестокими, чем демоны... И опустела земля, потому что не было ни землевладельца, ни путника, проходящего по ней... Чрезмерно размножились птицы и лесные звери... куропатки и перепела, зайцы и дикие козы, олени, кабаны и хищные волки. Они не находили в деревнях, как
1 Имеются в виду ключи милости и немилости.

278
водилось исстари, пищи - ягнят или овец, так как деревни были целиком сожжены. По этой причине волки, собравшись в великом множестве вокруг рва какого-либо города, издавали ужасный вой. Ночью они врывались в города и пожирали людей".
Итак, к концу царствования Фридриха его планы овладения Северной и частью Центральной Италии провалились.
* * *
Вернемся к Сицилийскому королевству и рассмотрим внутреннюю политику Фридриха и соотношение его законодательства с социальной практикой.
Мы видели, что его представление о роли в государстве горожан было консервативным. Законы сковывали их экономическую инициативу, подавляя деятельность ремесленников, купцов, ростовщиков, О пренебрежительном отношении к горожанам свидетельствует письмо чиновнику, возглавлявшему одну из провинций: "Непомерно оскорбительной явилась для нашего Величества недавняя весть, что в нашем городе Салерно ты допустил избрание на должность судьи Маттео Куриале, ...купца... Мы не желаем, чтобы законы стали предметом торговли кем-либо из купцов, чьи руки неизменно проворно тянутся к наживе". Купца следует отстранить, - продолжает Фридрих, - а на его место поставить человека достойного, верного и образованного. В законе, запрещавшем ростовщичество, подданным предлагалось публично заявлять о "бесстыдстве ростовщиков". В этих актах проявилось полное непонимание роли города как экономической и политической опоры центральной власти - непонимание, отличавшее Фридриха от французских и английских королей. Его политика вообще не имела своей целью развитие местного производства. Фридрих поощрял ввоз в страну северо- и среднеитальянских товаров и экспорт вина, оливкого масла и других сельскохозяйственных продуктов. С 30-х годов XIII в. ключевыми позициями во внешней торговле (кроме вывоза на север Италии зерна) овладели венецианские, генуэзские
279
и пизанские купцы. Сицилия начала превращаться в продовольственную базу для севера Апеннинского полуострова.
Для ведения войн в Северной и Средней Италии было необходимо извлечь из Сицилии огромные средства. Немалых денег стоило и содержание обширного аппарата управления, пышного двора, строительство в королевстве крепостей. В методах изыскания средств и получения от своих подданных все новых и новых денег Фридрих намного опередил других государей Западной Европы. Перенятую у норманских государей систему налогов и пошлин он дополнил новыми.
Издавна из Сицилии вывозились большие массы зерна. Отныне торговля им разрешалась частным лицам лишь после того, как зерно с земель короны было продано. Лейтмотивом всех хозяйственных распоряжений Фридриха было: действовать так, "чтобы это приносило наибольшую прибыль нашей казне".
Фридрих ввел государственную монополию на торговлю металлами и солью. Последняя особенно тяжело отразилась на населении, так как этот продукт массового потребления резко подорожал. Особый закон предусматривал конфискацию имущества у тех, кто приобретал соль в обход государства.
Система многочисленных пошлин и косвенных налогов (взимавшихся при купле-продаже) повышала цену и на другие товары. Но самым обременительным был прямой налог - так называемая коллекта. Взимавшаяся вначале нерегулярно, она превратилась с середины 30-х годов в подлинный бич для сицилийцев. При этом Фридрих обращался к своим подданным с письмами, в которых клялся в своей любви к ним и уверял, что отягощает их поборами "не без большого сострадания". Заканчивались такие письма призывом, чтобы они "радостно поспешили внести деньги".
Уже в 20-х годах один из влиятельных приближенных Фридриха Томас из Гаэты предостерегал Фридриха против коллекты, приводившей к обнищанию королевства: "Дайте пройти некоторому промежутку времени между одним налогом и последующим. Придерживайтесь меры при наложении повинностей, дайте и без того изнуренному
280
королевству, которое было столь богатым и процветало в счастливые времена ваших королевских предшественников, возможность оправиться от тягот: пусть высохнут слезы и пусть прекратятся страдания народов. Обращайтесь милосерднее с населением... вашего государства.., дабы отдохнуло сердце народа, уязвленного бременем многочисленных налогов и поборов, и дабы оно могло вновь прочно привязаться к Вам... Ибо если его сердце искренне предано Вам, это представляет большую ценность, чем все крепости и все войска".
Однако в дальнейшем бремя еще более увеличилось, и Фридрих требует, чтобы сборщики коллекты не делали послабления при взимании недоимок, конфискуя в случае надобности имущество должников. Хотя послание Томаса Гаэтанского содержит, в духе времени, несомненные преувеличения, хищническая эксплуатация Фридрихом страны привела к концу его царствования к подрыву экономики Сицилии.
Законы и письменные распоряжения жестко регулировали частную жизнь сицилийцев. У феодалов, предававшихся роскоши, отбирали лен, давая взамен умеренное содержание. Неоднократно издавались законы против игроков в кости и "тех, кто считает трактир своим домом". Эти законы относились также к судьям и нотариям, которые теряли свою должность, и к рыцарям, "позорящим свое достоинство такой постыдной жизнью". Из Великой курии (верховного органа управления) рассылались приказы: по второму удару колокола к вечерне должны закрываться трактиры, после третьего удара, "в ночные часы", не разрешалось ходить по улицам.
Любопытно отметить еще один закон 1221 г.: каждому человеку разрешалось по его усмотрению безнаказанно карать богохульствующих странствующих певцов и музыкантов. Тем самым заранее предполагалось, что они предаются богохульству. Все, что находилось за рамками официальной, придворной культуры, вызывало у Фридриха подозрение и неприятие. Что же касается неуклонного и сурового надзора за поведением подданных, с его точки зрения, это было оправданно полученным свыше правом
281
государя вмешиваться в жизнь, даже повседневный быт подданных.
И действительно, время от времени проводились по всему королевству расследования, во время которых искали не только убийц и прочих преступников, но и игроков. В последний период царствования Фридриха игроков, пьяниц и других "людей, ведущих дурную жизнь", стали посылать на публичные работы.
В 1233 г. иностранцам (в основном речь идет о жителях Северной и Средней Италии, к которым относились с подозрением) запрещают постоянное пребывание в стране, ибо "чистота местных жителей замутняется в результате браков с чужаками и растет ненадежность и порочность народов [сицилийцев]". Отныне для поселения в государстве иноземцев требуется особое разрешение короля. Подданным, осмелившимся заключить брак с чужестранцами без согласия короля, грозила конфискация имущества.
С целью обеспечить свой аппарат управления кадрами образованных и преданных ему чиновников, а также для того, чтобы местные жители не отправлялись учиться в высшие школы североитальянских коммун (прежде всего - в знаменитую Болонскую школу права) и не воспринимали там идеи городской свободы, Фридрих основал в 1224 г. в Неаполе первый в Европе государственный университет. Настоятельно приглашаются "ученые мужи", которым он обещает обилие плодов земных и морских и другие блага, а школярам, вдобавок, и книги взаймы. Однако Фридрих, судя по письмам, намерен сам назначать преподавателей (а в дальнейшем - контролировать занятия). Еще существеннее следующее его заявление: "Пусть под страхом наказания... ни один из школяров не осмеливается покинуть королевство с целью обучения [в другом месте]". Однако университет так и не смог занять видного положения и стать соперником Болонской школы, которую Фридрих пытался закрыть, но безуспешно. В значительной мере это объяснялось тяготевшей над профессорами и над студентами королевской опекой, которая была связана с общим духовным климатом, господствовавшим в Сицилии.
Весьма типична для Фридриха противоречивая политика
282
в отношении "неверных" - сарацин, с IX в. живших на острове, и евреев. Как тем, так и другим Мельфийские конституции гарантируют безопасность: "Мы никоим образом не можем лишать иудеев и сарацин нашей могущественной защиты, поелику различие религий возбуждает к ним вражду [правоверных католиков] и лишает всякой иной помощи". В Лючере, заселенной сарацинами, были построены мечети и минареты. Арабам разрешается заниматься торговлей по всему королевству. Однако в 1239 г., когда в связи с повторным отлучением императора обстановка обостряется, свободное передвижение по стране сарацинам запрещается; они должны находиться только в Лючере. В отношении евреев Фридрих проявляет такую же веротерпимость. В Неаполе, Салерно и других городах, где имеются еврейские кварталы, находятся синагоги. Евреи получают на острове в аренду финиковые пальмы и плантации сахарного тростника, а специалистам поручается изготовлять сахар, еще почти неизвестный в Европе; им были переданы производство и окраска шелка, также составлявшие государственную монополию.
Однако закон ставит сарацин и евреев в приниженное положение: если после убийства христианина не удается обнаружить виновного, местные жители платят государству сумму в два раза большую, чем в случае убийства иноверца. Иудеи и сарацины считаются "рабами курии". Евреям особым эдиктом предписывается "во славу Распятого" носить на платье голубую нашивку. У презревших это закон конфискуется имущество, если же они - бедняки, им выжигается на лбу клеймо раскаленным железом.
Уничижительное отношение к иноверцам сочетается у Фридриха с вольномыслием. Широта взглядов в интеллектуальной сфере кончается у него там, где возникает угроза противодействия ему сицилийских арабов или появляется возможность широкого и жесткого использования евреев в интересах фиска.
Разросшаяся бюрократическая машина отличалась неповоротливостью. Вмешательство короля не только в существенные, но и в незначительные дела также нарушало
283
порядок работы разных инстанций. Стоявшие во главе провинций юстициарии обладали судебной, административной и военной властью. Во время регулярных объездов своей территории они должны были надзирать за деятельностью всех остальных должностных лиц и за жителями провинции, чтобы "исправлять наглость злодеев". Они обладали правом производить домашние обыски, аресты и конфискацию имущества.
Обширные функции чиновников - членов королевской курии и более низкого ранга давали им легкую возможность злоупотреблять своей властью. Поэтому меры по контролю над ними все более ужесточаются. За получение денег, лошадей, оружия или других ценностей от местного населения они лишались должностей и платили штраф, в четыре раза превышавший размеры подношения. Судья, за взятку приговоривший подозреваемого к смерти, подлежал казни. Той же каре подвергался чиновник, присвоивший государственные средства, - "если король не смилостивится".
Чиновники отвечали за недостачу при сборе налога собственным имуществом; если они умирали, ущерб должны были возместить их дети или вдовы. Все это лишь подталкивало должностных лиц на вымогательства.
Страна была опутана сетью осведомителей. Они, наряду с чиновниками, надзирали как за повседневной жизнью людей любого положения, так и за должностными лицами, которые, таким образом, находились под двойным контролем. Деятельность осведомителей всячески поощрялась: в случае обоснованности обвинения они получали часть конфискованного по суду имущества. Со временем подозрительность Фридриха по отношению к частным лицам и чиновникам все более усиливалась. Росли преследования тех, кого с основанием или без основания сочли виновным в деяниях или даже помыслах, опасных для государя. "Королевство, в котором никто не осмеливается пошевелить рукой или ногой без твоего приказа", - писал Фридриху папа. И все же чрезмерный контроль парадоксальным образом оборачивался бесконтрольностью, хаос в работе аппарата по мере его разрастания усиливался. Его разъедала коррупция, с которой Фридрих был бессилен бороться.

284
Фридрих не находил поддержки ни в горожанах, ни в большей части многочисленного мелкого рыцарства. Растущее недовольство широких социальных групп побуждало его строить крепости и увеличивать войско, а следовательно - и бремя налогов. Создавался порочный круг, из которого не было выхода. Всемерное поощрение слежки и доносов, террор, особенно усилившийся в 40-е годы, послужили причиной заговоров и восстаний, направленных против короля. Попытка Фридриха II воплотить в жизнь модель общества, в важном и в мелочах исполняющего волю короля, окончилась неудачей, хотя отдельные особенности созданного им государства продержались на протяжении столетий.
Фридрих умер неожиданно, во время подготовки нового итальянского похода. Проболев всего несколько дней, он скончался от дизентерии, не дожив до пятидесяти шести лет.
Основным итогом его царствования были крах имперских замыслов, усиление раздробленности Северной и Средней Италии - как и Германии, начало экономического упадка Сицилийского королевства.
* * *
Фридрих II и его окружение заняли благодаря своим научным и поэтическим трудам видное место в истории европейской культуры.
Значительный интерес представляют как мировосприятие Фридриха, круг его интересов, написанный им научный трактат, так и деятельность кружка ученых, находивших неизменное покровительство при его дворе.
Вольномыслие Фридриха было широко известно в Европе. После начала борьбы с папами последние обвиняют Фридриха в безбожии - самое тяжкое обвинение в средние века, звучавшее не менее устрашающе, чем заявление, что император является Антихристом (в том же упомянутом выше манифесте 1239 г. Григория IX). В подобном духе изображали Фридриха и враждебно настроенные по отношению к нему хронисты. Салимбене писал: "Император Фридрих, которого церковь возвысила и назвала своим
285
сыном, был человеком вредным и дурным, раскольником, еретиком и эпикурейцем1 "; или же, в другом месте: "Он преследовал Божию церковь, которую он не должен был бы преследовать, если бы любил свою душу и Бога". Один из приписываемых Фридриху "опытов", о которых рассказывает Салимбене, состоял в том, что император будто бы велел поместить живого человека в бочку и, закупорив ее, держать там этого человека, пока он не умрет, "желая доказать, что душа гибнет вместе с телом". "Фридрих и его ученые, - продолжает хронист, - верили, что не существует никакой другой жизни, кроме земной, дабы тем свободнее предаваться плотским утехам". Такое широко распространенное убеждение в неверии Фридриха унаследовал и Данте, поместивший его в одну из огненных могил шестого круга Ада, где покоились эпикурейцы, убежденные, "что души с телом гибнут без возврата" (Ад. Песнь X).
Легенды об "опытах" Фридриха показывают, какие слухи намеренно распускались папой и хронистами - его приверженцами (как известно, хронисты вообще смешивали правду с вымыслом, порой самым фантастическим). Эти слухи имели весьма эффективное воздействие на массовое сознание.
Ментальность Фридриха II была в основе своей средневековой. Безбожие не соответствовало кругу представлений, стилю мышления человека того времени, даже самого смелого в своих воззрениях. Но Фридриху был несомненно свойственен религиозный скептицизм, что связано с его интересом к опытному знанию. Не случайно правдоподобно звучит обвинение папой императора (в том же манифесте), будто Фридрих говорил: "Человек не должен верить ни во что другое сверх того, что он может доказать, основываясь на [законах] природы". Слова о трех обманщиках - Моисее, Иисусе Христе и Магомете -
1 Эпикурейцами в средние века принято было называть, искажая истинный смысл учения древнегреческого философа-материалиста Эпикура, всех, кто отрицал христианское вероучение или значительно отклонялся от него.

286
одно из главных обвинений против Фридриха - приписывалось в эту эпоху и некоторым другим ученым, Фридрих мог сомневаться в некоторых церковных догмах, например, о непорочном зачатии, о бессмертии души. Впрочем, если он и отрицал полностью церковное вероучение, Фридрих был слишком умным политиком, чтобы говорить об этом вслух, а о его глубинном пласте сознания мы никогда не узнаем.
Рационалистический характер мышления Фридриха и его религиозное безразличие, индифферентизм проявлялись и в свойственной ему терпимости к иноверцам - мусульманам и иудеям. Добавим к вышеприведенным фактам следующий. Во время пребывания Фридриха в Германии в 1236 г. горожане немецкого города Фульды устроили еврейский погром, обвиняя евреев в ритуальном убийстве ребенка. Фридрих приказал собрать из разных стран крещеных евреев и, на основании их показаний о неприятии иудейским законом человеческих жертвоприношений, запретил обвинять в этом иудеев под страхом суровой кары.
Фридрих проявлял интерес к философии, математике, физике, зоологии, медицине, архитектуре, астрономии и связанной с ней астрологии. Он вел оживленную переписку с европейскими и восточными учеными. Знаменитый математик Леонардо Пизанский посвятил ему один из своих трудов. При дворе были написаны сочинения по гигиене и диететике, о целебных источниках вблизи Неаполя. Кроме книг он коллекционировал научные приборы. Из Дамаска он получил в подарок от султана "удивительным образом сделанный шатер, где на небе искусно приводились в движение по своим орбитам изображения солнца и луны", а в другом механизме "на золотом небе со звездами из драгоценных камней двигались по своим путям планеты". При его дворе занимались науками не только сицилийские, но и приглашенные им арабские и еврейские ученые, выходцы из Испании, Южной Франции, Англии. По его инициативе переводились греческие и арабские труды. Одним из самых известных переводчиков с арабского языка был Михаил Скот - философ, математик и астролог
287
(родом из Шотландии). Последние восемь лет жизни (до 1235 г.) он был придворным астрологом Фридриха.
В Сицилии была написана первая в Европе книга по ветеринарии - о лошадях: их анатомии, болезнях и способах лечения. В знаменитой Салернской медицинской школе по решению Фридриха была основана (тоже впервые в Европе) кафедра по анатомии, и в процессе преподавания препарировали трупы, что категорически запрещалось церковью.
Фридрих был, конечно, не подлинным ученым, а дилетантом, но его книга "О соколиной охоте", точнее - "Об искусстве охотиться с птицами" базировалась на его собственном опыте и наблюдениях других. Она была в западноевропейском средневековом обществе одним из первых произведений такого типа - свободным от бездумного заимствования у авторитетов. "Мы следуем Князю философов [Аристотелю] не во всем, ибо он редко или никогда не охотился с птицами. Мы же эту охоту всегда любили и всегда ею занимаемся", - пишет он в трактате. И еще более важное заявление: "Наше намерение - показать вещи такими, какими они являются в действительности". Фридрих подробно описывает образ жизни и характерные черты разных видов птиц, перелеты, механизм полета, способы приручения соколов к охоте.
У истоков итальянской поэзии на народном языке (вольгаре) стояла Сицилийская школа поэтов, которые начали сочинять стихи по-итальянски - на сицилийском диалекте. К ней принадлежали сам Фридрих и его сыновья Энцо и Манфред, а также связанные со двором интеллектуалы знатного происхождения - Райнальдо да Аквино, Якобо да Морра, Фолько Руффо и др. Лишь несколько поэтов были выходцами из горожан и позднее заняли важные посты в бюрократической пирамиде: блестящий знаток права и стилист Петр Винейский, автор многих императорских посланий (о нем уже говорилось), и Джакомо да Лентини, бывший нотарий, который нашел новую стихотворную форму - сонет1 , вскоре получивший большое распространение в Западной Европе.

1 Сонет - лирическое стихотворение, состоящее из 14 строк - два четверостишия и два трехстишия.

288
Эта поэзия испытала на себе сильное влияние поэзии провансальских трубадуров, хотя здесь стихи не пели, а читали. В сицилийской лирике воспевается Прекрасная дама, но ее образ не наделен какими-либо характерными чертами, как и само любовное чувство автора. Облик обоих героев изображается весьма условно, обобщенно.
Приведем отрывок из сонета Джакомо да Лентини:

Любовь сердцам любезным суждена,
И к родственному сердцу сердце рвется,
Из двух страстей рождается одна,
И с ней алмаз поспорить не возьмется,

Что эта страсть любовная сильна,
Что не ломается она, не рвется...

Сицилийская поэтическая школа носила придворный, куртуазный характер. Стихи отличались изысканностью и утонченностью. С концом Гогенштауфенов оборвалось и творчество Сицилийской школы поэтов.
* * *
После смерти Фридриха II гибель последних Гогенштауфенов была неминуемой. Для того, чтобы они покинули историческую сцену, понадобилось всего 18 лет. Согласно завещанию Фридриха Империю и Сицилийское королевство должен был унаследовать его сын, немецкий король Конрад IV. Побочный сын Фридриха Манфред назначался наместником в Сицилии. Если же Конрад умрет, не оставив сыновей, Манфред становился сицилийским королем (тем самым Фридрих своим завещанием узаконивал его).
При известии о том, что Фридрих скончался, сразу же подняли восстание бароны и многие города Сицилии - Неаполь, Капуя и др. Иннокентий IV предпринимал энергичные меры, чтобы разжечь мятежи, одновременно добиваясь от городов "верности матери церкви". Манфред противостоял им до тех пор, пока в 1252 г. на юг не прибыл Конрад IV. Однако его царствование было коротким: в 1254 г. 26-летний Конрад IV умер от малярии. Его
10-484 289
смерть означала юридический и фактический разрыв между Германией и Сицилийским королевством, так как находившийся в Германии сын Конрада двухлетний Конрадин не был провозглашен немецким королем.
Манфред во многом унаследовал не только таланты своего отца, но и его политические устремления, а также методы для достижения своих целей в Сицилии. Он был хорошо образован, творчески одарен, оказывал покровительство ученым и поэтам. "Он русый был, красивый, взором светел", - отзывается о нем Данте (Чистилище, Песнь III).
В Сицилийском королевстве он проявил ту же, что и Фридрих, жесткую и непреклонную волю к покорению страны. С помощью отдельных баронов, которые перешли на его сторону, и войска сарацин Манфред разбил вторгшиеся на юг папские отряды и за сравнительно короткий срок силой утвердил свою власть в Южной Италии и на острове. Восставший город Фоджу он сжег, расселив ее жителей по деревням.
В 1258 г. Манфред был коронован в Палермо сицилийским королем. Однако широкой поддержки населения он не получил. Кроме того, Манфред недооценил возможности пап и их неистовое стремление искоренить весь род Гогенштауфенов. Уже Иннокентий IV начал искать приемлемого для него кандидата на сицилийский престол. После нескольких попыток он вступил в переговоры с графом Прованса Карлом Анжуйским, братом Людовика IX. Честолюбивый, набожный и жестокий Карл Анжуйский обязался после завоевания Сицилии признать ее леном римской церкви. Позднее Манфред был отлучен от церкви.
Карл короновался сицилийским королем в Риме и с большим войском французских рыцарей и итальянских союзников отправился на юг Италии. Решающее сражение произошло на равнине около Беневенто в 1266 г. Численный перевес войска Карла и измена Манфреду сицилийских баронов из его отряда привели к разгрому последнего. Сам 34-летний Манфред, сражавшийся в одежде простого солдата с мужеством отчаяния, погиб, и его тело с трудом было найдено.

290
Пользуясь тем, что правление Карла I очень скоро стало вызывать резкое недовольство, в Сицилию отправился последний представитель Гогенштауфенов - сын Конрада IV Конрадин. По пути ему оказали содействие гибеллины ломбардских и среднеитальянских городов. Карл поспешил ему навстречу. Едва вступив в королевство, вблизи его северной границы, Конрадин был разгромлен при Тальякоццо Карлом. Конрадин бежал, но знатный гибеллин, у которого он просил убежища, выдал его Карлу Анжуйскому. Он был привезен в новую столицу королевства - Неаполь и предан суду. Приговоренный к смерти по обвинению в "оскорблении величества" 16-летний Конрадин кончил свою жизнь на эшафоте.

Библиотека Гумер - история