Егер О. Всемирная история (т. 4. Новейшая история)

ОГЛАВЛЕНИЕ

КНИГА ВТОРАЯ. КОНСУЛЬСТВО И ИМПЕРИЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Консульство. Маренго и Гогенлинден. Мирный договор в Люневиле. Закрытие собрания депутатов. Общий мир и новая война. Империя

Консульские постановления

Новые постановления года VIII, консульские постановления, подписанные комиссией 14 декабря, а 25 декабря 1799 года обнародованные, были смешной пародией на стремления к свободе конца XVIII столетия. Закон, в котором составитель его, Сиэйс, постановил - "доверие должно идти снизу, а власть сверху", противоречил учению Руссо, которому следовали до тех пор. В большом национальном списке стояло 500 000 имен доверенных граждан, предназначенных для занятий общественных должностей. Они выбрали 50 000 департаментских избирателей, а те, в свою очередь, 5000 национальных нотаблей, из которых правительство выбирало себе людей на должности и для народного представительства в высших правительственных учреждениях. Во главе правления стояли три консула, избранные на 10 лет. Главным консулом был первый, а другие два были его советниками. Он назначал на должности, объявлял мир или войну. Государственный совет, назначенный им, только помогал ему. Было три государственных учреждения: сенат, трибунат и законодательный корпус. Главная разница, в сущности, между ними была та, что члены сената получали содержания 25 тысяч, члены трибуната 15 тысяч, а члены законодательного корпуса 10 тысяч франков. Кроме того, в сенате было 80 членов, в трибунате 100, а в законодательном корпусе 300 членов. Влиянием пользовались, при таком человеке, как Бонапарт, только отдельные личности, в зависимости от способностей или деятельности, но целая корпорация не пользовалась особенным влиянием. Сенат, состоявший из 80 человек, выбирал из поименованных в национальном списке - консулов, комиссаров суда и счетоводства, членов трибуната и законодательного собрания - и должен был пополнять своих членов; но, по предложению первого консула, число членов сената было ограничено тремя, и они сделались вскоре вполне зависимым от консула обществом - пенсионерами, которым хорошо платили. Положение обеих законодательных палат было еще более странным. Право предлагать вопросы принадлежало правительству, а трибунат разбирал законодательные меры, но не решал; законодательный корпус решал, принимал или отвергал, но не разбирал - значит у одного были связаны руки, а у другого замазан рот. Вопросы о законах должен был решать сенат. Одна пятая составов обеих корпораций ежегодно менялась.

Первый консул

Подобная конституция была скрытым абсолютизмом. Ее составил для себя человек, который превышал всех своим могуществом или, благодаря своему могуществу, выкроил ее себе, человек, бывший выше всех по положению. Искусный составитель, представивший этот набросок конституции генералу, Сиэйс, добровольно или нет, но удалился. Он получил в подарок поместье и был назначен председателем государственного совета, а впоследствии, когда установилась новая монархия,- графом. Кроме Бонапарта, консулами были назначены люди, способные подчиняться, второстепенные по уму: Лебрен и Камбасерес. Конституция 22 фримера вступила в силу до голосования; таким образом закончилась революция и ею изобретенный - всесильный народ. После плебисцита Бонапарт переехал в Тюльери.

Начала правления Наполеона Бонапарта

Все это было, с политической точки зрения, противоположно идеалам 1789 года, но все были довольны. Опять народом управляли и хорошо управляли: ежели новый властитель вначале и во всем подчеркивал мысль, что он составляет исключение из обыкновенных условий и законов, ограничивающих человека, то огромная и очевидная разница с якобинцами, где каждый отдельно, во имя свободы, или как бы ни называли они свою маску - оправдывали грабеж и убийства. Это был человек, который понял, что стало потребностью народа в эти десять лет. Люди охотно подчиняются ясному уму, деятельности, не омраченной еще деспотизмом, и энергичной воле, еще не отуманенной безграничным самолюбием. Финансы были быстро приведены в порядок, работа полиции налажена, самая насущная потребность - дороги - очищены от многочисленных разбойничьих шаек, образовавшихся при постоянной борьбе партий, смене слабых и кровавых правлений, невероятной нужде и разграблении всякой собственности. Восстановлена общественная безопасность и спокойствие, давно невиданные в стране.

Бонапарт установил управление страной, правильную организацию деятельности префектов в департаментах, помощников префектов в округах; призывал к деятельности всех порядочных и просвещенных людей; давалось прощение всякому, кто захочет подчиниться новому порядку вещей. Это не было правление одной какой-нибудь партии, а скорее монархическое правление, в лучшем его смысле - твердая единовластная воля, поддержанная разумным советом, дает делам движение и направление, но не так, как в республике делается, что посредственности предписывают закон в силу своей равноправности. Список эмигрантов был составлен, множество поправок сделано в пользу честных людей, как, например, Карно, но туда попали и негодяи, как Барер. Ученым, преимущественно тем, кто прикладывал свои труды к математическим наукам, первый консул демонстрировал свое особенное благоволение, приносившее хороший доход. Сам он был крайне самостоятельного ума, быстро соображающий, неутомимый работник, со стальными нервами.

Весьма равнодушный к религиозным обязанностям, он превосходно понимал значение религии в жизни народа, для высших и для низших слоев общества. Свобода вероисповедания сделалась действительностью, и заменявшие религию вспомогательные средства, как, например, праздники и храмы Победе, Добродетели, Благодарности, Земледелию, почитанию Высшего Существа - все, с чем боролся Ларевельер-Лепо, уничтожилось само собой. Монархическое стремление проявлялось все более и более. Супруга первого консула, вдова генерала Богарне, добродушная, легкомысленная гетера, с шаткими воззрениями последних лет, дозволяла называть себя madam, и обращение со словами "гражданин", "гражданка", также и обращение "ты" незаметно исчезли сами собой. Образовался двор и приобрело цену искусство и знание придворной жизни. Якобинцы не были в почете, но со своей стороны роялисты крайне ошиблись, принимая это монархическое направление как признак в пользу королевства. Консул ясно выражал свое мнение. Когда Людовик XVIII, безземельный король, обращался к нему по этому поводу, то он ответил: "Бурбоны возвратятся, только перейдя через 500 тысяч трупов". Прежняя роялистская область "Вандея" не могла выставить вышесказанного количества людей, тем более, что потребовалось бы убитых гораздо более 500 тысяч человек. Последнее восстание осенью 1799 года кончилось в 1800 году.

Внешняя политика. Попытки сближения

Еще один драгоценный дар, который обязан был консул дать стране - это мир, и если он тотчас не был дарован, то виноват не он один. Он уведомил короля Георга III, английского о своем избрании и в частном письме выразил свое пожелание об установлении дружеских отношений между двумя образованнейшими нациями. Ответ, подписанный статс-секретарем Гранвиллем, был очень груб. В нем говорилось о правлении Бурбонов, столь давнем во Франции и придавшем ей столько могущества; кроме того, выдающиеся люди, как Питт, Каннинг, высказались резко против новой власти или нового революционного правительства и толковали об охранении Франции от опасных для нее законоположений. Подобное же послание отправил первый консул императору Францу II. "Чуждый чувства пустого самолюбия, я прежде всего желаю остановить кровопролитие". Ответ Тугута был вежлив, но не шел далее общих выражений великих надежд. Оба государства продолжали войну, хотя Россия в действительности уже вышла из коалиции.

Военные действия 1800 г.

В Италии стоял Мелас с войском в 140 000 человек, а когда началась война, в апреле, у французов была только небольшая сила для охраны. Английская эскадра блокировала гавань; этот небольшой отряд попытался совершить то, что было выше его сил: не оценив перемену государственного правления во Франции, задумали смелый план вторжения в Южную Францию и поддержки восстания против революционного направления. В Германии находилось относительно мало войск, а победитель последних лет, эрцгерцог Карл, удалился от дел по причине расстроенного здоровья; он был обижен и огорчен теми препятствиями, которые устанавливали на пути его начинаний. Бонапарт передал главное командование над войсками Моро, который прекрасно знал все немецкие военные позиции, и, перейдя Рейн близ Келя, разбил австрийцев в целом ряде сражений - Энген, Штоках, Мёскирх, Пфулендорф, Биберах, Мемминген и оттеснил их до Ульма; в это самое время Бонапарт, воевавший в Италии, нанес там первый решительный удар.

Европа, январь 1799 г.

Италия. Битва при Маренго

Бонапарт сделал вид, будто его армия собирается около Дижона, но между тем собрал 40 000 человек на юго-восточной границе и, проведя смотр войск в Лозанне, повел их в Италию через перевал Большой Сент-Бернар. Во все времена французы любили сравнивать этот переход с переходом Ганнибала в древности, но и тут высказалась еще раз практическая ловкость французского солдата и предусмотрительность их предводителя. Распоряжения были самые разумные: на лошаках везли разнообразные артиллерийские принадлежности, пушки укладывали в пустые долбленые деревья и в трудных местах втаскивали на руках; форт, замыкающий узкую долину Дора-Балтеа, обошли, пушки провезли ночью по улице деревни, устланной матрацами и навозом.

Австрийцы купились на обман. Бонапарт направился к Милану, предоставив осажденной Генуе умирать от разразившегося в городе страшного голода. 2 июня Бонапарт вступил в Милан и восстановил Цизальпийскую республику. Мелас, пожилой, но храбрый генерал, повернул назад, желая парализовать противника, угрожавшего огромному влиянию Австрии на Италию; при Маренго, между Тортоной и Александрией, 14 июня ударил он по французам. Первое действие сражения, начавшегося в девять часов утра, кончилось в два часа пополудни отступлением французской армии. Тщетно старался Бонапарт, только что явившийся на поле сражения, повернуть военное счастье в свою сторону: к пяти часам победа казалась решительно на стороне австрийцев. Французы отступали; вдруг на поле сражения появился генерал Дезэ, только что вернувшийся из Египта с пятью тысячами свежих солдат. Совершенно неожиданно для австрийцев сражение возобновилось в то время, когда их главнокомандующий, уже утомленный, удалился. Дезэ был убит; его слова: "Храните в тайне мою смерть" - не более как красивая выдумка. С другой стороны, австрийцев постигло редкое несчастье: их начальник штаба, генерал Цах, со всем штабом был взят в плен. Счастье совершенно отвернулось от них; этот день, со всеми последствиями, отступление, переходившее в бегство, стоил австрийцам почти трети всей их военной силы. 4 июня Массена в Генуе капитулировал. Австрийцы выслали парламентера с предложением консулу очистить Геную и Пьемонт, и действительно, тут было объявлено перемирие, с целью начала переговоров о мире. Для Бонапарта резкое затишье было очень кстати, он тотчас же уехал в Париж; императорские войска ушли за По и Минчио.

Германия, сражение при Гогенлиндене

Вскоре, 15 июля, между Краем и Моро было заключено перемирие и военные действия в Германии также приостановились; за это время Моро успел дойти до реки Инн. Мир не мог быть заключен так скоро, хотя перемирие было продлено. Австрия обещала Англии не заключать отдельного мира до февраля 1801 года. Англия не признала условий перемирия в отношение военных действий за морем, так как считала французов уже своими пленниками в Египте, и, собравшись с силами, обе стороны возобновили военные действия. Против армии Моро на место отозванного Края главнокомандующим был поставлен восемнадцатилетний принц императорского дома, эрцгерцог Иоанн, которому придали военного ментора в лице фельдцейхмейстера Лауера. Ни одна военная история не представляет такого множества отзывов главных начальников, как австрийская! Лауер начал свою деятельность очень неудачно; его смелый план, но плохо выполненный, довел до сражения при Гогенлиндене, селении близ Мюнхена, где Моро нанес тяжелый удар императорским войскам: австрийцы потеряли 12 000, а баварцы 5000 человек. Войско заметно убывало, французы преследовали их, и дорога на Вену была открыта. В Италии война возобновилась, и вся линия по Минчио пропала, как в Германии линия по Инну. Командование слишком поздно вновь доверило командование эрцгерцогу Карлу; он не мог посоветовать ничего лучшего, как перемирие, и в эрцгерцогстве Штирии, 27 декабря, заключил перемирие, бывшее собственно уже мирным договором, по которому войска поставлены были на пограничной линии в таком виде, что в случае возобновления военных действий, французские войска имели выгодную позицию: большая часть наследственных земель до Инна, весь Тироль, некоторые части Штирии были отданы в их руки.

Мир в Люневиле, 1801 г.

Однако военные действия не возобновились. 9 февраля 1801 года в Лотарингии, в Люневиле, бароном Кобенцелем и Иосифом Бонапартом был подписан мир между Французской республикой и императором Францем. Французы ручались и за свои подвластные республики, а император за Германскую империю. Бонапарт указал своему брату Рейн и Этч, как пограничную линию при переговорах, что для Австрии было бы, в сущности, миром при Кампо-Формио. Весь левый берег Рейна был уступлен республике, так что вся долина Рейна, от истока в Швейцарии по течению до Голландии, должна была образовать будущую границу. Вознаграждение тем наследственным князьям, владения коих находились на левом берегу, должна была предоставить Империя.

Тогда началось трудное, грустное, для нашего самолюбия до сих пор крайне мучительное и постыдное, дело. Collectivemen, совместно, как одно целое, или как бы ни передавали это слово, государство обязывалось исполнить это вознаграждение. Кто-нибудь должен же развязать кошель, когда следует уплатить по счету; конечно, знали, кому этот убыток будет менее чувствителен и кто будет менее всех сопротивляться. При массе затруднений, затрагивавших разнообразные интересы и при страшно медленном и тяжелом образе действий сейма в Регенсбурге, дело тянулось очень долго. В силу необходимости остановились на том, что решение о новом устройстве Германии, по случаю уступки левого берега Рейна, будет принято в Париже. В Петербурге тогда началась беготня и суетня заинтересованных; взвешивание убытков и возможных вознаграждений; подкупы, лесть, раздоры доведены были до омерзения и ясно показали, как глубоко пал цвет народа, благородное дворянство и князья, считавшие за счастье, когда бывшие якобинцы, ныне великие люди и великие дипломаты, снисходили до принятия от их посланников табакерки, наполненной луидорами. Для официального обсуждения вопроса, крайне перепутанного с конституцией и частными правами, была избрана имперская депутация, по восемь членов от Богемии, Бранденбурга, курфюршеств Майнцского и Саксонского, Баварии, Вюртемберга, Бадена, а также и от курфюршества Гессен-Кассельского (ноябрь 1801 г.). 25 февраля 1803 года выработанный под влиянием разных мнений и, в сущности, написанный под диктовку иностранцев, новый план был представлен на заключение имперского депутатского собрания, потом Регенсбургским сеймом принят, имперским главой в ратификационном декрете одобрен и 27 апреля там же, в Регенсбурге, утвержден.

Заключение имперского депутатского собрания. 1803 г.

Революция, начавшаяся в 1789 году, глубоко захватила и Германию. Старый порядок вещей был разрушен, в силу революции, совершенной князьями в свою пользу, в отношение духовных владений и их властителей. Исключая гроссмейстера немецкого ордена и Иоаннитского приорства, только один курфюрст, великий канцлер Майнцский, господин фон Дальберг, ловко и с непонятным оптимизмом примирившийся с этим тяжелым временем, удержался в своем княжеском положении и был вновь наделен всем необходимым. Остальные исчезли; они послужили материалом для вознаграждения; из имперских городов осталось только шесть; с пустыми руками ушли обездоленные имперские графы, а имперские рыцари сделались жертвами нового революционного государственного строя. Непосредственно и правами они не поплатились по заключению имперского депутатского собрания, но на деле они могли выгадать себе лишь небольшую отсрочку перед насильственными мерами того, кто был теперь здесь хозяином: за выпадением некоторых основных столбов, рухнуло и все старое здание.

Следует заметить, однако, что при секуляризациях и медиатизированиях соблюдалась умеренность и частные лица, потерпевшие при этом, не оставались без всякого покровительства. Новые территориальные владетели должны были принимать на себя точные обязательства в этом отношении. Вознаграждения княжеских домов зависели тоже от подкупов в Париже и от родственных связей с могущественными державами - так, например, баденский двор опирался на Россию - или от других причин, с которыми сообразовалась и щедрость воздаяния. Довольно позорно было то, что даже совершенно посторонние князья из габсбургской родни получали вознаграждения за счет Германского государства; так, великий герцог Тосканский получил архиепископство Зальцбург, пробство Берхтесгаден и некоторые части епископств Пассауского и Эйхштадского. В общем итоге оказалось, что самые большие и просто большие владетели ничего не потеряли; Австрия была вознаграждена тоже вполне; Пруссия, Баден, Бавария, Брауншвейг, Гессен-Дармштадт, Вюртемберг и другие получили - в большей или меньшей степени - тоже гораздо более, нежели теряли по левую сторону Рейна. Пруссия, например, потеряв 48 кв. миль со 117 000 жителей и 1,5 млн. дохода, получила в вознаграждение 230 кв. миль с 500 000 жителей и 4 млн. дохода. Франция поступала с расчетом, сея возможный раздор между Австрией и Пруссией, о бок с которыми находилась остальная, третья Германия, государства которой стремились оградить теперь свою независимость от них обеих, вдвойне ценную при новом порядке вещей, и должны были, как бы поневоле, искать французского протектората. Они добывали его, и лишь в конце XIX века последние из этих покровительствуемых Францией владетелей были вынуждены покинуть немецкую землю.

При этом положении, понятным образом, национальный характер государственного строя, служивший единственным политическим выражением национального единства Германии, терял всякое значение, что хорошо понимали в тех немногочисленных кругах, которые еще озабочивались государственной политикой. Германский сейм, понятным образом, совершенно изменился вследствие этой уступки левого берега Рейна и всяких секуляризации, вознаграждений, медиатизирования. Старые формалисты и знатоки прежнего государственного права были сбиты с толку уже тем, например, что совет курфюрстов состоял теперь из шести евангелических (Баден, Гессен-Кассель и Вюртемберг получили теперь титул курфюршества) и лишь четырех католических членов; в совете князей, вместо прежних 55 католических голосов против 43 протестантских, находились теперь 52 протестантских против 29 католических, а все города были сплошь протестантскими. И особенно глубокой патриотической скорби не замечалось: каждый был слишком поглощен своими личными интересами; но самое отсутствие сколько-нибудь сильной реакции патриотизма при столь резких переменах, когда само совершение их с иноземной помощью должно было бы оскорблять национальное чувство, указывает на то, что, в общем, эти перемены были спасительны; и это доказывается еще в большей степени их последствиями. Государственное сознание могло проявиться лишь в какой-либо из крупных германских единиц; Бавария, Вюртемберг, Баден, Гессен оставались все же "государствами", чем не могли считать себя какие-нибудь пробство Эльванген или аббатство Цвифальтен, или графство Гогенберг.

Франция

Пока в Германии медленно затевалась смена ее будущего строя, во Франции быстро развивалось монархическое начало, придавая обновленному революцией государству то громадное значение, которым оно стало вскоре всецело пользоваться в Европе.

Мир с Россией

Первый консул успел заключить мир с Россией. С тем же умом или хитростью, с которыми он успел обойти тяжеловесную австрийскую дипломатию, он превратил и недавнего союзника Австрии, императора Павла I, из врага своего в союзника. Он ничего не пожалел и не упустил из вида для того, чтобы сблизиться с Россией и угодить императору Павлу. Через посредство берлинского двора ему удалось завязать отношения с петербургским двором и выказать свое уважение русскому императору тем, что он, без всякого размена, отпустил русских пленных, солдат и офицеров и предложил императору, имевшему непосредственное отношение к Мальтийскому ордену, возвратить остров Мальту, не имевший значения для Франции и во власти России совершенно безопасный. "Из уважения к царю" Наполеон согласился и на снисходительный мир с Неаполем, и император, вполне довольный Наполеоном, вступил с ним в союз и обратил свой гнев на Англию, которая грубо, и даже оскорбительно для державного повелителя, воспользовалась одним предполагаемым морским правом, чем побудила Павла возобновить в декабре 1800 года, "Северный союз", основанный в 1780 году с целью охраны нейтральных государств. К этому соглашению, подтверждавшему прежние морские права наций, были привлечены Пруссия, Швеция и Дания, но император, желая сломить деспотизм Англии на море, хотел заключить союз и с победителем при Маренго, которым теперь восхищался.

Не довольствуясь этим, император Павел решился даже объявить войну Англии. При этом впервые явилась смелая мысль о возможности похода из России в Индию, чтобы нанести удар могуществу Англии в ее Ост-Индских владениях. Сделаны были даже некоторые приготовления к этому дальнему походу. Атаману донских казаков велено было двинуть казаков к Оренбургу, а оттуда, через среднеазиатские ханства в Индию. Но этот план не мог осуществиться, так как, спустя три месяца, император внезапно скончался в ночь на 24 марта 1801 года. Старший сын Павла, император Александр I, вступив на престол, изменил направление отцовской политики. Это был любимый внук Екатерины II, при ее жизни неотлучно находившийся при ней. Он получил прекрасное и весьма тщательное воспитание, так как воспитателем его был известный писатель, швейцарец Лагарп, который внушил ему глубокое уважение к западной образованности и развил в нем сочувствие к либеральным и гуманным идеям XVIII века. Поэтому при вступлении на престол Александр поспешил заявить, что будет "управлять по законам и по сердцу Екатерины II - шествовать по ее премудрым намерениям". Первой заботой его было заключение мира с Англией (Петербург, июнь 1801 г.). Но он не намеревался воевать и с Францией, тем более, что дело умиротворения подвигалось в Германии, и сама Англия вела переговоры с Францией.

Мир с Англией. Окончание египетской экспедиции

Англия была расположена к миру. Вильям Питт, удачно боровшийся с французской заносчивостью, но безумно поощрявший также и развитие английского верховенства на море, после 17-летнего управления делами сдал государственную печать Аддингтону. Другое главное и продолжительное препятствие к установлению мира - положение дел в Египте - тоже было в этом году устранено. В конце ноября 1801 года оставшиеся еще в Египте 24 000 французов - точнее те из них, которые еще уцелели,- возвратились на родину. Клебер, на которого Бонапарт возложил неблагодарную задачу продолжать его египетскую затею, стремился вернуться во Францию, как и большинство его войска, и заключил, еще в январе 1800 года, в Эль-Арише, с сэром Сиднеем Смитом договор, согласно которому французы должны были покинуть Египет, но добровольно и со всеми воинскими почестями.

Генерал Клебер. С портрета кисти Герэна

Но полномочие английского коммодора оказались сомнительными: адмирал Кейт направил ему инструкции английского правительства, по которым договор мог считаться действительным лишь при разоружении французской армии. Доблестный французский генерал ответил на такое оскорбительное предложение блестящей победой, одержанной французами 20 марта 1800 года над 80-тысячной армией турецкого великого визиря, при Гелиополисе. Восстание в Каире было подавлено, и за этой победой наступило сравнительно спокойное время, в течение которого французы утвердились снова; но в тот самый день, когда Дезэ погиб при Маренго (14 июня), Клебер пал на террасе своего дома в Каире под кинжалом фанатика-мусульманина. Преемник Клебера, Абдалла Мену, снова перешедший в ислам, обладал административными способностями, но был плохим военачальником; дела изменились к худшему и надежды на улучшение их не представлялось. Наконец 2 сентября 1801 года, в Александрии, куда Мену собрал свои военные силы, не предпринимая ничего далее, был заключен окончательный договор, по которому все оставшиеся в Египте французские войска были перевезены во Францию на английских судах.

Амьенский мир, 1802 г.

Месяцем позже, 1 октября, были подписаны предварительные мирные условия между Англией и Францией; за день до этого, 29 сентября, между Францией и Португалией; затем, 4 октября, между Испанией и Россией, 6 октября, как уже сказано, между Францией и Россией; 9 октября между Францией и Портой; после чего, в Амьене был созван мирный конгресс (Англия, Франция, Испания, Голландия) и Амьенский мир был заключен 27 марта 1802 года. Англичане возвратили Египет, Мальту и Минорку прежним владельцам; мыс Доброй Надежды остался также за Батавской республикой. Была признана Республика Ионических островов, созданная императором Павлом (1800 г.), острова Тринидад и Цейлон - принадлежавшие: первый Испании, второй Голландии - остались за Англией.

Франция

Так закрылся храм Януса и в течение года господствовал мир, утешительный, впрочем, для весьма немногих. Во Франции Бонапарт шел твердо к своей монархической цели, проявляя при этом свои блестящие, если не государственные, то административные способности. Он находил себе главную опору в тех, кто образует всегда и везде многочисленную партию,- именно в массе требовавших спокойствия и установленной власти, после бессмысленного нагромождения выборов, при которых и избираемые, и избиратели несли в якобинском государстве род новой барщины, вселявшей в них отвращение ко всякой политической жизни. Эта часть населения, в сущности, лучшая и наиболее трудолюбивая, при ее желании иметь над собой твердую власть, не могла не видеть, что она является особым предметом заботы для Бонапарта, который упорядочил администрацию, организовал сильнейшую полицию. Он не уступал никому в знании людей и особенно их слабостей, что доказал устройством религиозных дел в государстве: 15 августа 1801 года, после продолжительных переговоров с папой, был утвержден конкордат, которым освящалось примирение Французской республики с католической религией, бывшей, в сущности, религией большинства французов, как говорилось и в конкордате: "Правительство, признавая, что большинство населения во Франции исповедует католическую религию..." Но протестанты и евреи были признаны полноправными католикам во всех гражданских отношениях.

Священники, вступившие в брак при господстве гражданского кодекса и в продолжении революционной эпохи, были прощены папой, который вообще проявлял большую уступчивость и снисходительность, желая тем вернуть утраченную им политическую почву. Все наличные епископы должны были добровольно сложить с себя свое звание в руки папы; церковный иерархический порядок изменялся: десять французских архиепископов и пятьдесят епископов должны были отныне назначаться первым консулом, которому они и приносили присягу, после чего утверждались папой. Они уже сами назначали младших духовных чинов, но испрашивая для них утверждения правительства. Этот конкордат вызвал немаловажный протест со стороны вольномыслящей части общества. Очень многие порвали искренно с тем, что они называли старым суеверием; сверх того, было слишком поразительно, что тот самый человек, который года два назад, в Египте, корчил из себя мусульманина, теперь разыгрывал роль верующего католика. Но доводы разума и критическое отношение к предмету не могут быть никогда усвоены массами.

Попытки ввести национальную религию на основе деизма Руссо и Вольтера рухнули, как известно, но Бонапарт понимал своим ясным рассудком, что народное чувство безусловно нуждалось в каком-либо удовлетворении; вследствие этого, не отнимая прежних церковных земель от настоящих собственников, правительство приняло на себя содержание духовенства и определило праздновать официально опять воскресенье вместо десятого дня декады. После утверждения папой Пием VII (с марта 1800 г.) договора 10 сентября 1801 года и объявления полной амнистии, день Пасхи был отпразднован с прежней торжественностью (1802 г.) в соборе Парижской Богоматери и, начиная с декабря, официальная газета "Moniteur" начала помечать свои номера обычным христианским исчислением наряду с республиканским. И не на одной этой почве частью вовсе устранялись, частью видоизменялись все учреждения якобинской эпохи. Законом того же года были преобразованы перворазрядные и второразрядные училища (народные и средние школы), и классицизм лег в основу научного образования. К этому же времени относятся подготовительные работы по составлению свода законов, того "Code Napoleon", который остался величайшим и, во всяком случае, прочнейшим созданием этого правительства; сам Наполеон принимал самое непосредственное личное участие в составлении этого уложения, хотя его слава при этом и преувеличивается поклонниками.

Новая монархия

Масса населения, требующая от своих правителей, прежде всего, покоя и порядка, не была встревожена возрастающим монархическим направлением. Одно выражение в договоре с Россией как бы испытывало общественное мнение, заставляя его высказать, что оно было готово вынести еще после восьмилетних республиканских грез: в этом документе, прочитанном в ноябре 1801 года перед законодательным собранием, оба правительства давали взаимное обещание не дозволять никому из своих подданных (sujets) завязывать отношения с врагами договаривающейся стороны. Неудовольствие, возбужденное превращением citoyens - в sujets, проявилось сначала даже довольно бурно, но дальнейшие пояснения и оговорки сгладили или совсем рассеяли первое впечатление. Такие истолкования, как: "Разве нельзя быть подданным республики?" не заставили себя ждать в той сфере, в которой уже издавна черное делалось белым, и скоро настало время, в которое бывшим "citoyens" пришлось проглатывать не одни только слова. Явное расположение первого консула к прежним монархическим формам вызывало толки и пересуды; неприязнь к нему как со стороны якобинцев, так и роялистов, росла, но новый порядок был прочен, неоспоримое превосходство личности повелителя выражалось столь явственно, что побежденным партиям оставалось одно: попытаться прибегнуть к убийству.

Покушения. Бонапарт - пожизненный консул

Такие покушения не заставили себя ждать: 24 декабря 1800 года Бонапарт избегнул воздействия адской машины, подложенной на его пути по улице St.-Nicaise, лишь благодаря пьяному состоянию своего кучера, а другие говорят - благодаря своей находчивости. Виновными были, несомненно, роялисты, агенты шуанского вождя Жоржа Кадудаля, хотя личное его участие в этом деле сомнительно. Но первый консул воспользовался этим случаем для принятия мер против террористов, часть которых была осуждена на ссылку. Вообще, он ожидал от роялистской партии большей уступчивости и, в чем он не ошибался, известного отвращения к преступным средствам; поэтому он продолжал осыпать милостями тех из числа множества возвращавшихся эмигрантов, которые не пренебрегали его лаской, и в его свите видно было уже немало представителей старинной французской знати. В апреле все законы против эмигрантов были уничтожены.

В мае 1802 года Бонапарт сделал дальнейший шаг. Восстановление мира требовало особого выражения народной благодарности - и послушное орудие деспотизма, сенат, внес предложение об утверждении первого консула пожизненно в этом звании, даруя ему и право назначать себе преемника. Решение по этому предложению было поставлено в зависимость от мнения нации: прозорливость Бонапарта уже издавна оценила пригодность этого средства. Это голосование, получившее название плебисцита, дало 3 570 000 голосов "да" против лишь 9000 "нет". Бонапарт принял почесть со словами: "Жизнь гражданина принадлежит отечеству", и дело завершилось изменением конституции, благодаря чему влияние трибуната и законодательного корпуса сократилось до скромных размеров, между тем как сенат, члены которого назначались консулом и который совершенно зависел от него, был объявлен высшим учреждением, что делало консула всевластным: он мог, благодаря посредству этого сената, объявлять все законным, решать и истолковывать все по своему произволу. Мастерским приемом в этом отношении было учреждение ордена Почетного Легиона, в мае того же года, с помощью чего создавался род революционного, в современном духе, нового дворянства. "Людей надо приманивать и подчинять игрушками",- сказал Наполеон по этому поводу в государственном совете. Его деспотической натуре была свойственна циничная откровенность, позволявшая ему объяснять средства, которые он считал пригодными для управления. В этот раз он был прав, как то достаточно свидетельствуется историей французского народа, а также и других наций.

Вассальные государства

Европа смотрела с изумлением и неприязнью на это быстро возрастающее, все захватывающее могущество, особенно ярко проявившееся, как мы видели, в устроении германских дел, а потом так легко превратившее, с помощью созванной в Лионе консульты, Цизальпинскую республику в Итальянскую с совершенно новой конституцией и президентом в лице Бонапарта (1802 г.). Затем, подобным же образом, при созвании швейцарских нотаблей в Париже, были изданы Медиационные акты (1803 г.), посредством которых улаживались весьма запутанные дела федерации. Но деятельность кабинетов не могла находить себе поддержку в ясном и свободном выражении общественного мнения. В одной только Англии существовала пресса, сколько-нибудь способная на такую задачу, и французскую монархию, носившую в себе признаки вырождения уже при самом своем начале, весьма характеризует тот факт, что ничто не сердило так ее представителя, как осиное жало журналистики свободного соседнего государства. Консул не имел понятия о такой свободе печати, угнетенной во Франции еще с января 1800 года. Он считал статьи английских газет делом английского правительства и унижался до того, что сам диктовал для "Монитора" официальные статьи, направленные против английских министров. Никто не доверял миру, заключенному в силу необходимости. Торговый договор с Англией, столь важный для британской торговли, не состоялся; англичане, со своей стороны, не спешили очистить Мальту, несмотря на условия мирного трактата. При открытии заседаний законодательного корпуса (февраль 1800 г.), Наполеон обронил в своей речи такие слова: "Англия не в состоянии одна побороть нас", - что звучало уже почти боевым вызовом; затем, на одном из торжественных приемов дипломатического корпуса в Тюльери, первый консул обратился к английскому послу в столь надменном и вызывающем тоне, что тот счел за лучшее промолчать, чтобы избежать еще более прискорбного продолжения такой неслыханной сцены. Через два месяца после того посол был отозван и враждебные отношения установились еще до начала войны.

1803 г. Война с Англией. Взятие Ганновера

В этой войне, в которой французские и голландские колонии были снова преданы в жертву британскому насилию, Бонапарт обеспечил себе успех дерзким вторжением в Германию, заняв Ганновер, курфюрстом которого был Георг III, король Великобритании. Нерешительность ганноверского правительства, слабый нейтралитет Пруссии и паралитическое состояние Германского государства допустили, волей или неволей, этот захват. За два года до этого, перед лицом подобной же опасности, Пруссия заняла Ганновер, но тайный совет, мирно управлявший этой страной, не решился прибегнуть снова к подобной защите, находя ее не менее угрожающей, чем неприятельское нашествие. Когда же опасность стала настоятельнее и генерал Вальмоден решился приготовиться к отражению неприятеля, ему было внушено, что следует избегать всего, способного вызвать "недоразумения и огласку"; штыки следовало пустить в дело лишь при крайней необходимости, но и то с "умеренностью". Затем совет обратился-таки за помощью к Пруссии, но прусское правительство уклонялось от всякого решительного шага, позволяя водить себя за нос бонапартовым дипломатам, которые действовали в этом случае то лестью, то угрозами. Кончилось тем, что французы, всего в числе 12 000 человек, под командой Мортье, вступили в Ганновер; ганноверская армия, стойкая и превосходившая неприятеля своей численностью, уклонилась от боя, согласно предписаниям своего правительства, что привело к самому унизительному для Германии Сулингенскому договору (3 июня 1803 г.), по которому требовался роспуск ганноверской армии и подчинение всего Ганновера французам, войска которых оставались в стране, причем обеспечивались продовольствием за местный счет. Кургафен и Лауенбург были тоже заняты французами. Германия была слишком слаба для какого-либо сопротивления; это видно из той легкости, с которой даже Пруссия примирялась с этим опасным положением дел. В этом же месяце, когда французы овладели Ганновером, другая их армия успела занять Неаполь. Англичане, со своей стороны, блокировали гавани и устья рек, так что населения несли двойные потери. Первое значительное поражение за океаном было нанесено французам в Вест-Индии, где они потеряли навсегда богатейшее из своих заморских владений, остров Сан-Доминго. При этом один из негритянских вождей, Туссен Лувертюр, был захвачен французами самым подлым обманным образом, привезен во Францию и умер там жертвой новой тирании (апрель 1803 г.). Но преемники его на острове, особенно негр Христофор, были опаснее его, а еще опаснее их была желтая лихорадка, от которой гибли европейские солдаты и генералы. Первый консул воспользовался коротким миром на море для отправки флота к Сан-Доминго, но теперь не могло уже быть и речи о новом завоевании острова, и в ноябре 1803 года остаток французской армии, под начальством Рошамбо, должен был сдаться англичанам. К концу года у французов не оставалось уже вовсе владений в Америке, потому что еще в апреле они уступили Соединенным Штатам (президент Монроэ), за 60 миллионов франков, свое владение на материке, Луизиану, которую и без того не могли бы удержать.

Убийство герцога Ангиенского, 1804 г.

Война с Англией и покушения внутри государства только ускорили установление наполеоновской монархии. В течение 1803 года в Англии составился заговор против Бонапарта. В 1804 году в Париж прибыли два значительных члена этого заговора: бывший генерал Пишегрю и отважный, хитрый шуан Жорж Кадудаль. Их не захватили, однако, тотчас, хотя существование заговора было известно полиции, и Моро, как знавший о нем, был уже арестован. Но в конце февраля был взят Пишегрю, а в марте и Кадудаль. В связи с этим ходили слухи о пребывании в Париже одного из королевских принцев. Бонапарт, в своей деспотической ярости, заподозрил в этом принце, тайно бывшем в столице, именно принца Ангиенского, или, быть может, притворился убежденным в этом просто потому, что это лицо было у него под рукой: принц проживал в нескольких часах езды от французской границы, в баденском местечке Эттенгейм. Он был захвачен с самым дерзким нарушением всякого права: в ночь на 15 марта два французских отряда переправились через Рейн; один из них занял Эттенгейм, овладел особой принца и доставил его в Страсбург; 20 числа узник был уже в Венсене и подвергнут военному суду, состоявшему из пяти полковников. 21-го все было кончено. Принц сохранил до конца свою твердость, достойную славного имени Конде, перед этими слугами тирании, достойной тоже своего якобинского происхождения.

Людовик Антон Генрих де Бурбон, герцог Ангиенский. Гравюра работы А. Кардана с портрета кисти Виллье Гюэ

Он требовал свидания с консулом, но тот решился на преступление, желая доказать монархистам и легитимистам, на что он способен. Позднее, когда ему не было уже никакого, по крайней мере, политического повода скрывать истину, он сказал, что, повторись подобное же положение, он поступил бы опять точно так же: "Это могло быть преступлением, но не ошибкой", - так выразился он, после того как подобные преступления, превратившись в ошибки, привели его на остров Св. Елены. Приговор был произнесен обычным порядком революционных трибуналов: председательствовавший, полковник Гюлен, отъезжая в Париж для получения разрешения на отсрочку казни, мог в то же время слышать выстрелы, под которыми падал последний из рода Конде, при свете ночных фонарей, в одном из венсенских рвов... "в ста шагах от того дуба, под которым творил суд Св. Людовик", по картинному выражению легитимиста Шатобриана. Пишегрю был найден мертвым в своей постели 6 апреля; говорили, что он сам покончил с собой. Кадудаль с одиннадцатью сообщниками был казнен 25 июня; он был единственным человеком, внушавшим консулу своей энергией и стойкостью страх и потому уважение. Победитель при Гогенлиндене, в котором раболепные судьи, несмотря на все свои подвохи, не могли отыскать вины, был помилован, но лишь под условием удалиться в Америку.

Реакция иностранных государств на казнь герцога Ангиенского. Германия

Знать и самые высшие сферы были глубоко поражены убийством принца, и это впечатление было тем сильнее, что они должны были скрыть свой ужас и омерзение в эту минуту. Император и Германия не предприняли ничего против совершенного правонарушения, как не протестовали и против занятия Ганновера. Русский император Александр I и шведский король Густав III напоминали сейму об его обязанностях; оба двора наложили официальный траур по погибшему принцу, но Австрия, действуя заодно с Пруссией, постаралась замять дело. Разлагавшийся труп немецкого государства был лишен всякого чувства национальной чести, и при таком смирении со стороны наиболее затронутых злодейской расправой, французское правительство дошло в своей наглости до того, что свалило все дело на английских послов и агентов штутгартского, мюнхенского и кассельского кабинетов.

Император Наполеон

Для полного и окончательного утверждения монархии только и требовался этот заговор. 27 марта 1804 года, тотчас вслед за вступлением в силу наполеоновского кодекса "Code civil", сенат намекнул консулу, что ему следовало придать прочность совершенному им, увековечить основанную им новую эру. Бонапарт попросил сенаторов выразиться яснее... Налаженный аппарат принялся действовать энергично. Законодательное собрание приняло проект к рассмотрению, и только один из его членов, Карно, имел смелость представить свои возражения. 18 мая 1804 года, под председательством второго консула, Камбасереса, состоялось сенатское определение, по которому Наполеон Бонапарт признавался потомственным императором французов. Достойное собрание отправилось торжественно в Тюльери и вручило первому консулу этот декрет, вместе с просьбой ввести новый строй государства еще до одобрения его национальным собранием, хотя "избранник нации" и поставил условием это одобрение. Действительно, уже 20 числа, в Троицын день, последовало провозглашение Наполеона императором; потом были приняты еще некоторые изменения в конституции; исход народного голосования, принимаемого теперь за дело второстепенное, как оно и было в действительности, был обнародован только в ноябре; 4,5 миллиона голосов сказали "да"; лишь 2569 приняли на себя напрасный труд выразить свое несогласие.

Коронация

Таким образом, революция по истечении 15 лет выродилась в монархию. В "органическом статуте", которым узаконивалось действие новой конституции (май 1804 г.), укротителю и преемнику этой революции предоставлялось право издавать новые законы даже в том случае, если сенат находил их не вполне согласованными с конституцией - до того было сильно антиреволюционное движение. Пышность, знаки отличия, декоративность - все, без чего не может, по своему мнению, обойтись двор, в особенности новый, напоминало о временах Карла Великого; Наполеон учредил шесть высших придворных должностей, назначил шестнадцать маршалов; братья и сестры его получили титул принцев и принцесс, с правом на почести, воздаваемые членам императорского дома, и на получение уделов. Исключениями были только Луциан, сохранивший свои республиканские убеждения, и баловень семьи, младший брат Наполеона, Иероним, который, будучи еще лейтенантом морской службы, женился очень прилично в Америке (1803 г.); но теперь, когда звезда Бонапарта воссияла так ярко, этот брак считался за "mesalliance". Сам император получал 25 миллионов содержания, причем все его приближенные старались сорвать что-нибудь в свою пользу - совершенно как при прежнем монархическом режиме. Особым расположением императора пользовались прежние аристократы и аристократки, которые могли быть лучшими руководителями по части церемониала при происходившей здесь комедии. Высшим сановникам было возвращено право учреждать майораты; создалось новое дворянство: бароны, графы, герцоги, лишенные только феодальных прав. В сентябре 1805 года был восстановлен и григорианский календарь. Новое время сливалось со старым, и для того, чтобы этот новый мир получил освящение от старого, в самый год основания императорского престола, последовало и коронование императорской четы - великолепное зрелище, для участия в котором был вызван Пий VII - угрозами, обещаниями, приманками, которыми его обольщали, и мечтами, которыми он сам себя обманывал. Торжество совершилось в соборе "Notre-Dame": в ту минуту, когда папа хотел взять корону, Наполеон предупредил его и возложил ее на себя сам; он повторил то же и с короной, назначенной для императрицы. Папа был вынужден довольствоваться ролью зрителя, и единственным его успехом было то, что брак Наполеона, заключенный в 1796 году лишь гражданским порядком, по настроению того времени, получил теперь и церковное благословение. Однако священный обряд, хотя и совершенный самим папой, не предохранил впоследствии этот брак от разрыва.

Комментарии (1)
Обратно в раздел история