Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я не знаю, встретит ли эта слишком прямая и слишком опирающаяся на примеры статья, как это принято у историков, одобрение социологов и других ваших соседей. Я сомневаюсь в этом. Во всяком случае, нет смысла еще раз повторять в заключении ее лейтмотив. Хотя естественное призвание истории как раз и состоит в том, чтобы заниматься прежде всего временем и всеми теми различными перспективами, на которые оно может быть разделено, мне представляется, что долгосрочная перспектива наиболее плодотворна для наблюдения и анализа во всех общественных науках. Не слишком ли мы многого хотим, обращаясь с просьбой к вашим коллегам в общественных науках на какой-то стадии своих размышлений соотнести свои открытия и исследования с этой центральной временной осью?

Что же касается историков, которые не все со мною согласны, то для них принятие этой точки зрения означало бы кардинальный сдвиг: инстинктивно они тяготеют к краткосрочности. Более того, она заложена в святыне программ университетских курсов. Жан-Поль Сартр в своих недавних статьях (j.-P. Sartre. Fragment d'un livre a paraitre sur le Tintoret. - "Temps modernes", № 141, 1957, p. 761-800), протестуя против того, что выглядит в марксизме слишком простым и одновременно жестким, выступает в защиту биографической детали и полнокровной реальности события. Еще не все сказано, если Флобера "определить" как буржуа, а Тинторетто - как мелкого буржуа. Я полностью с ним согласен. Однако исследование каждого конкретного случая - Флобера, Валери или внешней политики Жиронды - в конечном счете возвращает Сартра к глубинному структурному контексту. Его исследование идет от поверхности к глубинам истории и приближается к моим собственным занятиям. Это соответствие стало бы еще полнее, если бы движение мысли шло в двух направлениях: от события, к структуре, а затем от структур и моделей к событию.

Марксизм содержит, в себе целый ряд моделей социальных явлений. Сартр протестует против жесткости, схематизма и неадекватности модели во имя индивидуального и Особенного. Я бы присоединил и мой голос к его протестам, но не против модели как таковой, а против некоторых способов ее употребления. Гений Маркса, секрет силы его мысли состоит в том, что он первый сконструировал действительные социальные модели, основанные на долговременной исторической перспективе. Эти модели были увековечены в их первоначальной простоте тем, что я ним стали относиться как к неизменным законам, априорным объяснениям, автоматически приложимым ко всем обстоятельствам и всем обществам. Между тем, если бы их погрузили в меняющиеся потоки времени, их подлинная текстура стала бы только яснее видна, так как она прочна и основательна. Она проявлялась бы бесконечно, но в разных модификациях, то затемненная, то, наоборот, оживленная присутствием других структур, которые в свою очередь требуют для своего объяснения иных законов и иных моделей. Эта жесткая интерпретация ограничила творческую силу самой мощной системы социального анализа, созданной в прошлом веке. Восстановить ее возможно только в долговременном анализе.

В заключение я хотел бы обратить внимание читателя на то, что долговременная перспектива - это всего лишь один из возможных путей найти общий язык во взаимодействии общественных наук. Есть и другие пути: я указал на эксперименты в новой социальной математике. И нахожу эти новации привлекательными. Но применение традиционной математики в общественных науках, и прежде всего в наиболее развитой из них - экономической науке, также настолько успешно, что совершенно не заслуживает тех суровых отзывов, которые иногда приходится слышать. Многие задачи все еще ждут своего решения в этой области. Но мы располагаем все увеличивающейся армией статистиков и все более совершенными вычислительными машинами, позволяющими надеяться на лучшее. Я верю в плодотворность последовательного статистического анализа, который необходимо продвигать все глубже в прошлое. Группы исследователей уже расставили свои заявочные столбы по всему восемнадцатому столетию. Некоторые ученые работают уже в XVII я даже XVI столетиях. Невероятно длинные статистические ряды (O. Berkelbach van Sprenkel. Population statistics of Ming China. BSOAS, № 15, 1953, p. 289-326; M. Rigier. Zur Finanz und Agrargeschichte der Ming Dynastie, 136801643. Sinics 12, 1932, S. 130-143 и 235-252) уже рассказали универсальным языком цифр о глубинах китайской истории.

Не должны мы забывать и еще один общий язык, точнее, еще одно семейство моделей: необходимую редукцию всех социальных явлений к занимаемому пространству. Назовем этот язык географией или экологией, не оспаривая, какой из этих терминов в данном случае будет наиболее удачным. География слишком склонна замыкаться в себе, и это достойно сожаления. Необходим еще один Видаль де Ла Блаш (P. Vidal de la Blache. Revue de Synthese historique, 1903, p. 239), который бы думал на сей раз не об отношениях времен к пространства, а об отношении пространства и социальной реальности. Тогда на первый план в географических исследованиях выступили бы общие проблемы общественных наук, родственные географическим исследованиям. Термин "экология" позволяет социологам, хотя они в этом и не признаются, обойтись без слова "география", тем самым и без исследования проблем, поставленных физическим пространством социальной системы, - проблем, очевидных для внимательного наблюдателя. Карты, на которых раскрывается и частично объясняется социальная реальность, это фактически пространственные модели, одинаково хорошо работающие во всех временных перспективах (особенно при долгосрочной анализе) и применимые ко всем категориям социальных явлений. Но общественные науки удивительным образом игнорируют их. Я часто думаю, что географическая школа, созданная Видаль де Ла Блашем, представляет собой одно из главных достижений французского обществоведения, и было бы трагично, если бы ее дух и уроки были забыты. Со своей стороны общественные науки должны принять участие в разработке "географической концепции человечества", как это предлагал Видаль де Ла Блаш еще в 1903 году.

***

Практически (ибо эта статья имеет практическую цель) мне бы хотелось, чтобы ученые-обществоведы отложили на время свои долгие препирательства относительно границ, отделяющих одну науку от другой, относительно того, чем является или чем не является общественная наука, что входит и что не входит в понятие структуры. Лучше бы они искали; теоретические ориентиры, указывающие путь к совместным исследованиям и проблемам, которые могли бы сблизить их. С моей точки зрения, такими ориентирами являются математизация, анализ отношения социальных феноменов к географическому пространству и долговременная историческая перспектива. Но было бы очень интересно выслушать и предложения других специалистов. Вот почему эта статья появилась в разделе журнала "Дискуссия и обсуждения". Ее цель - поставить вопросы, а не дать ответы гам, где выход за пределы собственной специальности слишком опасен. Эта статья - призыв к дискуссии. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история