Блок М. Короли-чудотворцы. Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти

ОГЛАВЛЕНИЕ

Книга третья. Критическая интерпретация королевского чуда

Глава первая

§ 2. Почему люди верили в королевское чудо

В конечном счете ни мыслителям эпохи Возрождения, ни их ближайшим преемникам так и не удалось дать королевскому чуду удовлетворительное объяснение. Ошибка их заключалась в том, что они не умели правильно поставить проблему. Они слишком плохо знали историю человеческих обществ, чтобы определить, насколько велика сила коллективных иллюзий; сегодня мы осведомлены об этой удивительной силе куда лучше. Старая история, так мило рассказанная некогда Фонтенелем, повторяется в обществе вновь и вновь. Сущность ее заключается в следующем: у одного мальчика в Силезии вырос во рту золотой зуб; ученые предложили тысячу объяснений этого чуда; наконец кто-то решил заглянуть в чудесную челюсть и обнаружил, что к обычному зубу ловко приделан кусочек золотой фольги. Постараемся же не уподобляться этим горе-докторам: прежде чем пытаться ответить на вопрос, каким образом королям удавалось исцелять больных, зададимся вопросом, в самом ли деле они кого-нибудь исцелили. На этот вопрос мы, присмотревшись к клинической практике чудотворных династий, ответим без труда. «Короли-целители» не были обманщиками; однако точно так же, как у силезского мальчика не было золотого зуба, так же и наши короли сроду никого не вылечили. Итак, истинный вопрос состоит в том, чтобы понять, почему, если короли не возвратили здоровья ни единому человеку, все кругом верили в их чудотворную власть . Здесь нам снова придется обратиться к истории их клинической практики.

Прежде всего бросается в глаза, что прикосновение королевской руки оказывалось действенным далеко не всегда. Мы знаем множество случаев, когда больные подвергались возложению рук по нескольку раз. При последних Стюартах один священник дважды являлся за исцелением к Карлу II и трижды к Якову I I . Браун не считал нужным скрывать: некоторые больные «исцелились только после второго возложения рук, в первый же раз они этой милости не удостоились» . В Англии возникло даже суеверие, согласно которому прикосновение королевской руки считалось по-настоящему действенным, лишь если повторялось дважды; возникнуть такое суеверие могло лишь потому, что первое прикосновение часто оставалось тщетным . Сходным образом в крае Бос в XIX столетии клиенты воветтского «марку», если не чувствовали облегчения после первого сеанса, возвращались к деревенскому лекарю вновь и вновь . Итак, с первого раза успех не был гарантирован ни королям, ни седьмым сыновьям.

Больше того. Конечно, во времена расцвета монархической веры набожные подданные французских и английских королей ни за что бы не согласились с утверждением, что короли эти никогда и никого не вылечили; однако с мыслью, что исцеляются, даже после нескольких возложений рук, далеко не все больные, и французы, и англичане соглашались по большей части вполне охотно. Как справедливо отмечал Дуглас, «никто никогда не утверждал, будто прикосновение королевской руки оказывается благодетельным во всех случаях, когда таковое совершено бывает» . Еще в 1593 г. иезуит Дельрио, воспользовавшись признаниями, сделанными на сей счет Тукером, подверг нападкам английское чудо : дело в том, что Дельрио стремился доказать необоснованность притязаний королевы-еретички. Подобные обвинения с легким сердцем высказывали лишь люди, объятые религиозной страстью. Обычно, как свидетельствует пример самого Тукера, а вслед за ним и Брауна, авторы, писавшие о возложении рук, проявляли большую покладистость. Вот что отвечал Жозюэ Барбье своим бывшим единоверцам-протестантам, высказывавшим сомнение в действенности королевского обряда: «Объявляете вы, дабы лишний раз набросить тень на чудесную эту способность, что весьма малое число золотушных от сего обряда исцеление получают... Но пусть даже согласимся мы с вами в том, что людей, от обряда приявших исцеление, меньше тех, каковые остаются больны, из сего нимало не следует, что исцеление первых не есть деяние чудесное и восхищения достойное, подобно исцелению того человека, кто первый входил в купальню Вифезды по возмущении воды ангелом Господним, каковой сходил в купальню раз в год на сей предмет. И хотя не исцеляли апостолы всех больных без исключения, те, кого исцеляли они чудесным образом, от всех болезней избавлялись». Следуют другие примеры из Священного Писания: «Нееман Сириянин» был единственным, кто «очистился» при пророке Елисее, хотя, по слову самого Иисуса, в ту пору «много было прокаженных в Израиле»; из всех мертвых Иисус воскресил только Лазаря; лишь одна кровоточивая жена, прикоснувшись к одежде Спасителя, исцелилась, а «многие другие прикасались также к его одежде без всякой пользы!» Сходным образом в Англии один высокоученый и верноподданный теолог, Джордж Булл, писал: «Говорят, что некие особы, прибегнув к сему превосходному средству, возвращаются домой, от болезни нимало не излечившись... Хотя Господь и даровал нашему королевскому роду целительную мощь, вверил он ему сию мощь не абсолютно и бразды правления оставил в собственной своей деснице, дабы ослаблять сии поводья либо их натягивать, когда будет на то его воля». В конце концов, и сами апостолы могли пускать в ход полученный от Христа дар облегчать страдания недужных «не всегда, когда им того хотелось, но лишь тогда только, когда угодно было сие их Дарителю» . Мы нынче судим о чуде слишком прямолинейно. Нам кажется, что если уж какой-то человек получил свыше сверхъестественный дар, значит, он может пользоваться этим даром постоянно. Напротив, наши набожные предки, для которых чудеса были делом привычным, смотрели на вещи куда более просто; они не требовали от чудотворцев, будь то короли или святые, покойники или люди здравствующие, постоянной готовности к исполнению чудесной миссии.

Если же больной, на которого чудотворный обряд не произвел искомого действия, оказывался так дурно воспитан, что начинал жаловаться, защитники королевской власти без труда находили, что ему ответить. Они говорили, например, вслед за Брауном в Англии и каноником Реньо во Франции, что ему недостало веры, той веры, которая, как писал Реньо, «от века предрасполагала к чудесным исцелениям» . Или же ссылались на неправильно поставленный диагноз. В царствование Карла VIII бедный малый по имени Жан л'Эскар удостоился прикосновения королевской руки в Тулузе, но от болезни не избавился. Излечил его позже святой Франциск Паула, порекомендовавший ему горячее молиться богу и прописавший отвар из неких трав. В процессе канонизации святого Франциска было рассмотрено, среди прочих, и показание Жана; насколько можно понять, он сам признал, что напрасно просил исцеления у короля, ибо страдал не той болезнью, какой нужно . В конце концов, золотуху недаром нарекли королевской болезнью: короли излечивали именно ее.

Итак, действия «королей-целителей», возлагавших на больных свою «священную руку», далеко не всегда оказывались успешны. Досадно, что чаще всего мы не можем установить численное соотношение удач и неудач. Удостоверения, составленные после коронации Людовика XVI, выдавались совершенно наугад, без какого бы то ни было общего плана. После коронации Карла Х была предпринята попытка действовать более упорядочение. Монахини из богадельни святого Маркуля, весьма благонамеренные, однако, пожалуй, чересчур неосторожные, решили проследить за дальнейшей судьбой всех больных, над которыми был совершен обряд. Всего таких было 120 или 130 человек. Из них выздоровело восемь больных, причем насчет троих из этих восьми свидетельства весьма ненадежны. Цифра ничтожно мала: трудно допустить, чтобы пропорция всегда была именно такой. По всей вероятности, ошибка монахинь заключалась в том, что они слишком поторопились. Пять первых случаев исцеления – единственные, которые могут считаться подтвержденными совершенно точно, – были засвидетельствованы через три с половиной месяца после церемонии; после этого, насколько можно судить, сведений уже никто не собирал. Между тем следовало бы вести наблюдения дальше. Продолжай монахини наблюдать за больными, над которыми 31 мая 1825 г. был совершен чудотворный обряд, они, по всей вероятности, констатировали бы новые исцеления . Терпение прежде всего: люди тех набожных столетий, когда в обществе повсеместно царила вера, помнили это мудрое правило очень твердо.

В самом деле, не стоит думать, будто больные всегда требовали от королей немедленного исцеления. Никто не ожидал, что язвы зарубцуются, а опухоли рассосутся тотчас после прикосновения чудотворной королевской руки. Мгновенные исцеления совершал, по словам агиографов, Эдуард Исповедник. Из королей, царствовавших в более близкие к нам времена, сходные подвиги приписывали Карлу I: так, рассказывали, что некая девушка, из-за золотухи переставшая видеть левым глазом, тотчас после совершения обряда прозрела – хотя и не до конца . В повседневной жизни, однако, подобной стремительности никто не требовал. Больные были вполне удовлетворены, если облегчение наступало через некоторое – и даже довольно длительное – время спустя после церемонии. Вот почему английский историк Фуллер, относившийся к идее чудотворной монархии весьма прохладно, считал целительную мощь королей чудом «частичным»: «ибо полное чудо совершается тотчас и вполне, чудо же, о коем ведем мы речь, совершается, как правило, мало-помалу и не вдруг» . Однако Фуллер был по меньшей мере наполовину скептик. Люди истинно верующие выказывали куда меньшую щекотливость. Паломники, побывавшие в Корбени, считали своим долгом сотворить благодарственную молитву святому Маркулю, даже если выздоравливали спустя некоторое время после их «странствования». Золотушные, удостоившиеся прикосновения королевской руки, считали, что исцеление их имеет чудесную природу, как бы поздно это исцеление ни наступило. При Людовике XV д'Аржансон был уверен, что польстит королю, если доложит властям об исцелении, совершившемся через три месяца после церемонии. Врач королевы Елизаветы, Уильям Клауэс, с восхищением повествует о судьбе больного, который избавился от недуга через пять месяцев после того, как королева коснулась его своей рукой . Выше мы приводили трогательное письмо счастливого отца, англичанина лорда Пулетта, дочь которого удостоилась прикосновения Карла I и, по убеждению отца, от этого выздоровела. «Состояние ее с каждым днем все улучшается», – пишет лорд о своей чудом исцеленной дочери. Значит, драгоценное здоровье в тот момент возвратилось к ней еще не полностью. Если угодно, можно считать, что рано или поздно девочка поправилась окончательно. Однако даже в этом случае очевидно, что благодетельное влияние августейшей руки сказалось, по выражению Фуллера, «мало-помалу и не вдруг». Это сверхъестественное влияние – если оно вообще проявлялось – было, как правило, влиянием замедленного действия.

С другой стороны, нередко результат чудотворного обряда оставался лишь частичным. Судя по всему, больные безропотно принимали полуудачи, а вернее сказать, мнимые удачи. 25 марта 1669 г. два врача из Оре в Бретани, не моргнув глазом, выписали удостоверение об исцелении человеку, который, страдая золотухой, удостоился королевского прикосновения, а затем, для вящей надежности, совершил паломничество в Корбени, вследствие чего все его язвы затянулись – кроме одной . Современный ученый в этом случае констатировал бы: исчезли некоторые проявления болезни, но не сама болезнь; она по-прежнему таится в организме страждущего, готовая нанести ему новые удары. Возможно, что и у тех, кто считался полностью исцеленным, случались рецидивы болезни, и это также никого не удивляло и не возмущало. В 1654 г. одна женщина, по имени Жанна Бюген, удостоилась прикосновения руки Людовика XIV на следующий день после его ко ронации; ей «полегчало»; затем болезнь возобновилась и прошла окончательно лишь после того, как больная совершила паломничество в Корбени. Все это отражено в удостоверении, выписанном деревенским кюре . Разумеется, составлявший эту бумагу священник и не подозревал, что из нее можно сделать выводы, неблагоприятные для монарха. Твердую веру не так легко смутить. Я уже упоминал выше некоего жителя городка Веллс в графстве Сомерсет; человек этот, которого звали Кристоф Лоуэл, в 1716 г. отправился к Претенденту в Авиньон и, говорят, был Претендентом вылечен; исцеление это вызвало огромный восторг в якобитских кругах и положило начало злоключениям историка Карта; между тем мы можем утверждать совершенно точно, что бедняга Лоуэл заболел вновь, отправился, исполненный веры, вторично искать помощи у своего государя и умер в дороге . Наконец, следует учитывать и рецидивы иного рода, которые медицина ушедших столетий была вообще почти неспособна распознать. Мы знаем, что болезнь, которую наши предки именовали золотухой, на самом деле чаще всего представляла собой туберкулезный аденит, то есть одно из проявлений действия бациллы, способной возбуждать и другие инфекционные заболевания; нередко случалось так, что больной избавлялся от аденита, но не излечивался от туберкулеза, который принимал другую, подчас гораздо более тяжелую форму. 27 января 1657 г. – читаем мы в «Краткой истории Общества Иисуса в Португалии», опубликованной в 1726 г. отцом Антонио Франко, – умер в Коимбре «директор школы при кафедральном соборе Мигел Мартин. Отправленный во Францию, дабы, удостоившись прикосновения руки Христианнейшего Короля, избавиться от золотухи, возвратился он в Португалию исцеленным, однако скончался от медленно снедавшей его чахотки» .

Одним словом, выздоравливала – зачастую не полностью или временно – только часть больных, причем в большинстве случаев выздоровление наступало спустя много дней, а порой и месяцев после совершения обряда. Меж тем вспомним, что, собственно говоря, представляла собою болезнь, которую якобы умели чудесным образом исцелять короли Франции и Англии. В те времена, когда короли выказывали свой чудотворный дар, врачи не располагали ни четкой терминологией, ни надежными методами для установления диагноза. Достаточно познакомиться со старинными трактатами, такими, например, как трактат Ричарда Уайзмена, чтобы убедиться, что золотухой тогдашние врачи зачастую называли великое множество различных заболеваний, в том числе и весьма безобидных; заболевания эти спустя какое-то – порой довольно короткое – время проходили сами собой . Впрочем, оставим в стороне эту мнимую золотуху и будем рассматривать только золотуху подлинную, имеющую туберкулезную природу; ведь среди больных, являвшихся за исцелением к королю, большинство страдало именно ею. Золотуха – болезнь, которую вылечить нелегко; у больных, даже если они кажутся выздоровевшими, часто случаются рецидивы, и порой несчастным до конца жизни так и не удается окончательно справиться с этим недугом. Однако та же самая золотуха – болезнь, которая, временно отступая, легко создает у больных иллюзию полного выздоровления, ибо внешние ее проявления: опухоли, фистулы, нагноения, – часто проходят сами собой, с тем чтобы вскоре появиться вновь на том же либо на другом месте. Если подобное временное выздоровление или (вещь, разумеется, редкая, но не совершенно невозможная) полное избавление от болезни наступало через некоторое время после того, как над больным был совершен целительный обряд, этого оказывалось уже вполне достаточно для оправдания веры в чудотворную власть королей. Набожным подданным французских и английских королей большего, как мы видели, и не требовалось. Вероятно, никому бы в голову не пришло узреть в таком исцелении чудо, если бы люди не были заранее приуготовлены к тому, что от королей следует ожидать чудес. Однако – стоит ли об этом напоминать? – именно этого от них все и ожидали. Народное сознание не расставалось с верою в священный характер королевской власти, унаследованной от древнейших времен и подкрепляемой обрядом помазания и всем богатством монархических легенд, которыми очень умело пользовались иные хитроумные политики, впрочем, сами разделявшие всеобщие предрассудки. Между тем не бывает святых, не совершающих чудесных деяний; не бывает священных особ или вещей, не наделенных сверхъестественной мощью; да и вообще, разве в том чудесном мире, в котором существовали – а точнее, думали, что существуют, – наши предки, могло отыскаться хоть одно явление, которое нельзя было бы объяснить причинами, выходящими за рамки естественного порядка вещей? Во Франции при династии Капетингов и в Англии при нормандской династии нашлись государи, которые однажды вздумали – а может быть, им это подсказали их советники? – укрепить свой весьма зыбкий престиж, выступив в роли чудотворцев. Убежденные в том, что их сан и происхождение сообщают им святость, государи эти, очевидно, считали подобные притязания вполне естественными. Вскоре короли заметили, что страшная болезнь подчас проходит от прикосновения их руки, которую все подданные почти единодушно почитали священной. Как же могли они не обнаружить между этими двумя событиями причинно-следственную связь и не усмотреть в подобном исцелении – подлинном или мнимом – искомое чудо? Вера в чудо возникла потому, что все этого чуда ожидали. Вера в чудо обрела долгую жизнь по этой причине, а также потому, что последующие поколения верили свидетельствам предыдущих, которые, как им представлялось, были основаны на опыте и потому казались неопровержимыми. Что же до случаев, – по всей видимости, весьма многочисленных, – когда августейшим пальцам не удавалось изгнать болезнь, о них очень скоро забывали. Таков счастливый оптимизм набожных душ.

Впрочем, сходная готовность поверить в чудо, пусть даже постоянно опровергаемое практикой, обнаруживается у всех «первобытных» народов и может, пожалуй, считаться одной из основных черт «первобытного» склада ума. См., среди прочих, любопытный пример из жизни на островах Фиджи в кн.: Levy-Bruhl L. La mentalite primitive. 1922. P. 343.

Crawfurd. P. 109.

Adenochoiradelogia. P. 106: «Others again having been healed upon His second Touch, which could not receive the same benefit the first time». Известно, что в Англии со времен Карла I требовали у больных, явившихся на церемонию возложения рук, удостоверение, подтверждавшее, что никогда прежде обряд над ними не совершался.

См.: Browne. P. 91 (разумеется, Браун выступает против этого суеверия).

Gazette des hopitaux. 1854. P. 498.

Criterion. P. 201–202: «it never was pretended that the Royal Touch was beneficial in every Instance when tried». Ср. в заметке о возложении рук, опубликованной в «Мемуарах» барона де Дамаса (Т. II. Р. 305): «Исцеляются не все».

Disquisidonum. P. 61 ( ср . выше , с . 527); ср .: Tooker. Charisma. P. 106; Browne. Adenochoiradelogia. P. 111.

Les miraculeux effects. P. 70 – 73. Библейские цитаты : Лук ., IV, 27 ( Нееман Сириянин ); Иоанн , V, 4 ( купель Вифезды ).

Bull G. Some important points of primitive Christianity maintained and defended in several sermons... Oxford , 1816. P. 136: «And yet they say some f those diseased persons return from that sovereign remedy re infecta, withut any cure done upon them... God hath not given gift of healing so absolutely to our royal line, but he still keeps the reins of it in his own hand, to let them loose, or restrain them, as he pleaseth». Чуть раньше ( Р . 134) Булл рассуждает об апостоле Павле и других апостолах , которые получили от Христа целительный дар «as not to be at their own absolute disposal, but t be dispensed by them, as the Giver should think fit». См. также слова Реньо (Regnault. Dissertation historique. 1722. P. З): «Ведомо мне отлично, что исцеляются не все больные: итак, признать следует, что короли наши не большим обладают могуществом, нежели пророки либо апостолы, кои также исцеляли не всех больных, о помощи их моливших».

Adenochoiradelogia. P. Ill: «Thus every unbelieving Man may rest satisfied, that without he brings Fainth enough with him, and in him, that His Majesty hath Virtue enough in His Touch to Heal him, his expectation will not be answered».

Dissertation. P. 4. Ср. слова монсеньора Гуссе, архиепископа реймсского, приведенные бароном де Дамасом (Memoires. Т. II. Р. ЗОб): «Исцеления ати следует рассматривать как особую милость... которая зависит одновременно и от веры короля, совершающего возложение рук, и от веры больного, над которым этот обряд совершается». Точно таким же образом жители Арденн, почитавшие святого Губерта, объясняли и, по всей видимости, объясняют по сей день, отчего некоторые больные, несмотря на то что совершили паломничество к могиле святого, все-таки становятся жертвами бешенства (Gaidoz. La rage et Saint-Hubert P. 88).

AA. SS. aprilis. T. I. P. 155. № 36.

Пять исцелений зафиксированы в протоколе, датированном 8 октября 1825 г . и состоящем из двух частей: вначале идет свидетельство монахинь из богадельни святого Маркуля, затем – свидетельство врача, доктора Ноэля (Ami de Religion. 9 novembre 1825; воспроизв. в: Cerf. Du toucher des ecrouelles. P. 246). В 1867 г . одна монахиня – впрочем, поступившая в богадельню лишь в 1826 г . – сообщила, что знала еще трех больных, исцеленных после коронации Карла Х (Marquigny. Lattouchement du roi de France guerissait-il des ecrouelles? P. 389, n. 1). Все пять больных, упоминаемых в протоколе 1825 г ., – дети. Между тем среди больных, участвовавших в церемонии, были и взрослые. Быть может, сестры не имели возможности наблюдать за ними? В таком случае, у нас появляются дополнительные основания не считать полученную пропорцию среднестатистической. В 1853 г . барон де Дамас, знавший только о пяти исцеленных, писал: «Настоятельница богадельни полагает, что таковых было больше, но их не потрудились расспросить». Я не знаю, откуда г-н Обино (Aubineau L. Notice sur M. Desgenettes. P. 15) почерпнул информацию о том, что «выздоровели одиннадцать больных, первыми удостоившиеся прикосновения королевской руки».

Об Эдуарде Исповеднике см. тексты, ссылки на которые даны выше, в примеч. 55. О Карле I см. отрывок из дневника Удера (Oudert), приведенный в кн.: Walford Е. Old and naw London. London. S. d. T. III. P. 352.

В своей « Церковной истории Британии » (Church History of Britain), вышедшей в 1655 г ., Фуллер отозвался о королевском чуде с некоторым скептицизмом ( дело происходило во времена Кромвеля ): «Others ascribe it to the power of fancy and an exalted imagination» ( Другие приписывают сие силе фантазии и возбужденному воображению . – англ .) (Го1. 145). Это его высказывание, равно как и многие другие, подверглось жестоким нападкам в кн.: Heylin P. Examen historicum or a discovery and examination of the mistakes... in some modern histories. Pet. in-8°. London, 1659. Фуллер в книге «Воззвание оскорбленной невинности» (The appeal f injured Innocence. In-4 0 . London , 1659) отвечал обидчику так : «Thought conceive fancy may much conduce, in Advltis, thereunto, yet I believe it partly Miraculous... I say partly, because a complete Miracle is done presently and perfectly, whereas this cure is generally advanced vu Degree and some Dayes interposed» ( Хотя я и убежден , что фантазия у взрослых людей способна на многое , кажется мне сие исцеление чудом частичным ... Говорю «частичным», ибо полное чудо совершается тотчас и вполне, чудо же, о коем ведем мы речь, совершается, как правило, мало-помалу и не вдруг. – англ.). Уже в 1610 г . Т. Мортон – англиканец и верноподданный роялист, близкий, однако, к тому направлению, которое сегодня называют Low Church (направление в англиканской церкви с евангелическим уклоном), – в книге «Воззвание католика к протестантам» (A catholike appeale for protestants. In-4 0 . London. P. 428) отказывался считать исцеления, совершенные королями, плодами чуда: 1) потому что они не мгновенны; 2) потому что больные, над которыми был совершен обряд, после этого нередко прибегали к лечению с помощью медикаментов. По словам барона де Дамаса (Memoires. Т. II. Р. 306), монсеньор Гуссе, архиепископ реймсский, также не считал исцеления чудом в строгом смысле этого слова, однако по другой причине: потому что сам факт исцеления золотухи не представляет собою чего-то «противоречащего общим законам мироздания». Барон де Дамас, впрочем, слышал от архиепископа и ссылку на то, что «исцеления совершаются не мгновенно» (Ibid.).

Цит. в кн.: Crawfurd. King's Evil. P. 77.

Arch. de Reims. Fonds de Saint-Remi. Liasse 223 (renseignements). № 7.

Arch. de Reims. Fonds de Saint-Remi. Liasse 223. № 11 (29 апреля 1658г.).

Craufurd. P. 157. Единственный источник наших сведений о кончине Лоуэла – письмо из Бристоля, опубликованное в «General Evening Post» от 13 января 1747 г . за подписью Amicus Veritatis (Друг Истины. – лат.) (Ed. Gentleman's Magazine Library. T. III. P. 167); свидетельство это само по себе весьма ненадежно, однако в пользу его достоверности говорит то обстоятельство, что никаких опровержений на него со стороны тори не последовало. О деле Карта см. выше, с. 535–536.

Franco A. Synopsis Annahum Societads Jesu in Lusitania . In-4 0 . Augsbourg, 1726. P. 316: «... Michael Martinus, scholasdcus, a longo morbo probatus est. Ad sanandas strumas in Galliam missus, ut a Rege Chrisdanissimo manu condngeretur, salvus in Lusitaniam rediit, sed alio malo lentae tabis consumptus».

Crawfurd. P. 122 – 123; ср. об этой путанице: Ebstein. Die Heilkraft. Р. 1104, п. 2. О воспалении надкостницы, принятом за «king's evil» и по этой причине вверенном попечению седьмой дочери седьмой дочери, которая, разумеется, ничего не смогла сделать, см.: Fulcher A. G. // The Folk-Lore. 1896. Т. VII. Р. 295 – 296. Следует отметить, что королевская болезнь считалась, во всяком случае в народе, недугом трудноузнаваемым, о чем свидетельствует, например, поразительный способ установления диагноза, сообщенный в маленьком сборнике медицинских рецептов XVII века (опубл. в: The Folk-Lore. 1912. Т. XXIII. Р. 494). Подчеркнем также, что к возложению рук добавлялось порой другое лечение. Так, по крайней мере, случилось с пятью юными больными, «исцеленными» Карлом X; удостоверение, выданное 8 октября 1825 г . доктором Ноэлем, гласит: «Сим удостоверяю... что для исцеления их не было употреблено ничего, кроме обычных средств» (Cerf. Du toucher des ecrouelles. P. 246). Чему же, в таком случае, приписать излечение? прикосновению королевской руки или «обычным средствам»? Ср. также выше, в примеч. 931, замечания Мортона.

Carr R. Epistolae medidnales. P. 154: «Verbo itaque expediam quod sentio: Contactus regius potest esse (si olim fuit), proficuus; solet subinde esse irritus, nequit unquam esse nocivus» (Итак, изъясню то, что мне известно: прикосновение королевской руки (если таковое имело место) может принести пользу, а может и не принести ее, но вреда никогда не сделает. – лат.) Ср.: Crawfurd. King's Evil. P. 78, и особенно: Ebstein. Die Heilkraft. P. 1106.