Безгин В. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX – начала ХХ века)

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Русская деревня до начала ХХ в. оставалась носителем традиционной культуры. Производство было
аграрным, социальная структура – крестьянской, регулирование отношений – обычно-правовым. Ос-
нову духовной жизни села составляло православие. Ревностное соблюдение традиций, насторожен-
ное отношение к новому, отвечали потребностям самосохранения и воспроизводства традиционной
системы отношений.
Земледельческий труд крестьянина имел нравственную основу. По убеждению крестьян земля соз-
дана Творцом для прокормления людей. Она не может находиться в чей-то собственности, и все гото-
вые ее обрабатывать должны иметь свободный доступ к пользованию ей. Справедливость в обыденном
смысле для пахаря заключалась в возможности каждого иметь равный надел земли и свободно распо-
ряжаться плодами своего труда. Мотивация трудовой деятельности крестьянства выражалась в обеспе-
чении потребностей хозяйствующей семьи. Отчуждение части произведенной продукции мужик считал
возможным, при условии того, что величина этой доли не грозит физическому выживанию его семьи.
Деревня переставала уплачивать подати в неурожайные годы. Страх перед голодом побуждал придер-
живаться традиционной агрикультуры. Приемы обработки земли и выбор сельскохозяйственных куль-
тур были подчинены стремлению минимизировать степень хозяйственного риска. Агротехнические но-
вации рождались на основе индивидуально опыта. Преобразуя их в традицию, община создавала усло-
вия для ее распространения. Рационализацию крестьянского производства сдерживала, но не препятст-
вовала система общинного земледелия. Традиционная трехпольная система была восприимчива к сис-
темному преобразованию. Сокращение размера крестьянских наделов, по причине численного роста
сельского населения, вызвало объективную потребность в интенсификации аграрного производства.
Препятствием в этом процессе выступала бедность крестьянских хозяйств.
Столыпинская аграрная реформа являлась, по сути, ломкой традиционного хозяйственного уклада
русского села. Различные формы противодействия общины властным усилиям являлись свидетельством
борьбы за выживание. Общину покинули те, кто не был в своей повседневности с ней связан. Хутора не
получили в регионе распространения в виду того, что это форма хозяйствования не имела исторических
корней и не соответствовала общинным представлениям крестьян. Столыпинское землеустройство соз-
давало условия для рационального и эффективного землепользования и там, где община оказывала под-
держку, оно шло успешно. Преобладание череспослосного укрепления наделов свидетельствовала о не-
готовности крестьян перейти к индивидуальному землевладению и стремлении сохранить общинные
гарантии социальной защиты.
Подъем крестьянского производства в 1910-е гг. стал следствием благоприятного сочетания объек-
тивных условий. Развитие товарно-денежных отношений и влияния городской культуры вносили в
крестьянскую повседневность существенные перемены. Успех участковой агрономии явился следст-
вием потребности крестьянства в интенсификации своих хозяйств. Вхождению российской деревни в
рынок способствовала сельская кооперация.
Носителем крестьянских традиций выступала община. Она определяла содержание практически
всех сторон сельской повседневности. Ее деятельность основывалась на принципах христианской мора-
ли. Разнообразные общинные формы социальной защиты и помощи выступали наглядным проявлением
общественных идеалов русского крестьянства. Имущественное расслоение деревни, конфликт интере-
сов затрудняли, но не препятствовали принятию солидарных решений. Всякое давление на крестьян-
ский «мир» вело к его консолидации.
Восприятие крестьянами власти носило локальный характер. Местную власть селяне считали ответ-
ственной перед собой. Сельское самоуправление достаточно эффективно решало вопросы повседневной
жизни деревни. Система государственной опеки в лице земских начальников имела в целом позитивное
значение. Она прививала крестьянскому сообществу уважение к закону, способствовала развитию гра-
жданского сознания у жителей села. Контроль со стороны земского начальника повышал ответствен-
ность выборных лиц деревни и волости. Личные качества и практические дела являлись для местных
жителей главными критериями в оценке повседневной деятельности представителей власти как выбор-
ной, так и государственной.
Обыденное восприятие крестьянами верховной власти определялось православным сознанием и
присущим жителям деревни патернализмом. Причинами падения авторитета царской власти являлись
военные неудачи страны, рост революционного движения, а главное неспособность императора решить
аграрный вопрос. Не думаю, что к 1917 г. крестьянский менталитет стал республиканским, но то, что
надежды деревни на царскую милость рассеялись, очевидно.
Борьба за «мужицкую» справедливость выработала в русской деревне арсенал приемов повседневной
борьбы крестьян за свои интересы. Постоянное посягательство на собственность помещика в форме
браконьерства, вредительства, потрав и порубок, осуществлялось индивидуально (или небольшими
группами) при негласной поддержке общины. Открытый характер борьба приобретала, когда возни-
кала угроза для существования. Отсутствие насилия со стороны власти воспринималось как свиде-
тельство ее слабости. Ведущую роль в аграрных беспорядках играла община. Наличие мирского при-
говора фактически санкционировало поголовное участие жителей деревни в погроме и рождало в них
ощущение безответственности за содеянное. Отсутствие физического насилия над помещиками –
свидетельство православного сознания крестьян. Эгалитаризм селян наглядно проявлялся в порядке
распределения барского имущества.
Различные отношения, возникавшие в повседневной жизни русского села, регулировались на осно-
ве норм обычного права. В основе обыденного правосознания лежали принципы уравнительности, при-
мата общественного над личным, приоритетности хозяйственных интересов. Причину преступления
крестьяне усматривали в греховной природе человека. Расхождение норм обычного права с официаль-
ным законом в оценке преступлений было обусловлено спецификой общественного уклада села. Нару-
шение общинных установлений каралось гораздо строже, чем нарушение официального законодатель-
ства или посягательство на личность и имущество отдельного крестьянина.
Цель крестьянского правосудия состояла как в защите интересов общины в целом, так и в разреше-
нии повседневных конфликтов между ее членами. Субъективизм («глядя по человеку») – отличительная
черта сельских судов. Неформальное судопроизводство было лишено формализма и руководствовалось
принципами близкими и понятными крестьянам. Разбирательства носили преимущественно примири-
тельный характер, что позволяло оперативно разрешать правовые коллизии и сохранять общинную со-
лидарность. В то же время община решительно расправлялась посредством самосуда с нарушителями
общественных установлений. Карательная функция общины выступала условием ее самосохранения.
Следствием стереотипов поведения деревенских жителей являлась семейная расправа. Насилие было
неотъемлемым атрибутом крестьянской повседневности.
Поземельные отношения русской деревни основывались и регулировались обычным правом. Изу-
ченные решения волостных судов по земельным искам убедительно свидетельствуют о том, что в рассмот-
рении земельных споров судьи руководствовались правовыми обычаями. Имущественные отношения кре-
стьянского двора и порядок наследования в деревне определялись существовавшими в селе правовыми тра-
дициями. Правовая особенность имущества крестьянского двора была обусловлена семейным характером
производства и традициями податного обложения. Следует признать имущественные права женщины в
сельской семье, порядок наследования у крестьян в большей мере соответствовали принципу социальной
справедливости, чем официальное законодательство.
Деятельность волостных судов способствовала сближению двух правовых культур: крестьянской и
официальной. Рост числа крестьянских обращений в волостные суды, и в первую очередь с целью за-
щиты чести и достоинства, свидетельствовал о развитии правовой культуры русского села. В крестьян-
ской повседневности конца XIX – начала
ХХ вв. все ощутимей проявлялся конфликт между новыми социально-экономическими отношениями,
проникавшими в деревню; законами, не соответствующими традиционным представлениям и правовы-
ми обычаями, не отвечающими потребностям времени.
Процесс модернизации сопровождался разрушением традиционных устоев патриархальной семьи.
Семейные разделы стали следствием роста мобильности сельского населения, развития рыночных от-
ношений, влияния городской культуры, семейных неурядиц и кризиса патриархальной власти. Дробле-
ние крестьянских дворов к качественным переменам в составе сельских сходов, переходу к новым
принципам земельной разверстки. Содержание семейной повседневности определялось существовав-
шей иерархией и половозрастным распределением труда. Воспитание детей в крестьянской семье за-
ключалось в приобщении к православию, передаче социального опыта, выработке хозяйственных навы-
ков, формировании поведенческих стереотипов.
Заключением брака достигалась полнота сельского бытия. В создание семья сливались воедино
стремления исполнить Божественные установления, желание обрести самостоятельный статус, хозяйст-
венная необходимость. Демографическое поведение русских крестьян определялось как требованиями
православной веры, так и особенностями аграрного производства. Традиционной оставалась система
сельского родовспоможения. Именно специфика женской повседневности определяла предпочтения
сельских женщин услуг деревенских повитух акушерской помощи.
Тяготы трудовых будней неблагоприятно отражались на здоровье крестьянки. Большинство гине-
кологических заболеваний было следствием повседневного изнурительного труда сельской женщины.
Обыденным явлением семейного быта следует признать рукоприкладство со стороны мужа. По мере
культурного развития деревни, роста самосознания женщины, смягчения семейных нравов эта традиция
оставалась в прошлом.
Условия крестьянского труда и быта вкупе с нормами церковного устава делали расторжения брака
практически невозможным. По народным представлениям, бремя супружеских отношений – это жиз-
ненный крест и отказ от него является грехом. Падение нравов как следствие кризиса патриархального
общества и секуляризации общественного сознания негативно отразилось на институте сельского брака.
Повседневный рацион крестьянской семьи не отличался разнообразием. Питание являлось, пожа-
луй, одной из наиболее консервативных сфер семейного быта. Крестьяне строго придерживались пище-
вых ограничений в постные дни. Набор потребляемых продуктов в сельских семьях был примерно оди-
наковым. Объем домашней трапезы определялся имущественным положением семьи.
Семейный достаток находил свое отражение в состоянии крестьянского жилища и качестве одежды.
Под воздействием урбанизации менялось убранство крестьянской избы, все большее распространение в
семейном обиходе получали покупные вещи, улучшалась санитарно-гигиеническая обстановка жилища.
В крестьянском быту наряду с традиционным домотканым платьем все большее значение приобретает
одежда фабричного производства. В предметах и аксессуарах туалета жителей села заметно влияние
городской моды.
Духовная мир крестьянской повседневности был содержателен и многообразен. Православие со-
ставляло основу крестьянского бытия, и сельская повседневность буквально пронизана содержанием
христианской веры. Источники свидетельствуют о распространенности народного благочестия. Слабое
знание крестьянами православной догматики, приверженность жителей села обрядовой стороне веры не
противоречили способности к глубокому духовному познанию Божественного откровения. Разнообраз-
ные дела милосердия, повседневное доброделание, свидетельства христианской любви и сострадания к
ближнему, упование на волю Божью в житейских скорбях – все это убеждает в отнюдь не формальном
характере веры крестьян. Разделяю утверждение А.И. Клибанова, Б.Н. Миронова о том, что менталитет
крестьянина находился в соответствии с идеалами православия.
Приведенный в содержании работы обзор сельских суеверий приводит к выводу о том, что ложные
представления, предрассудки являлись составной частью сельской повседневности. Причины следует
видеть в отголосках языческих представлений, характере аграрного труда, особенностях сельского быта
и консерватизме крестьянского мышления. Учитывая специфику этнографических источников, воздер-
жусь от выводов относительно степени распространения суеверий в крестьянской среде. Но могу ут-
верждать определенно, что духовные заблуждения постепенно изживались в результате культурного
просвещения деревни, развития школьной сети, проповеднической деятельности сельских священников.
Автор не идеализирует нравственное состояние русской деревни. Пьянство, аборты, адюльтер и
разврат, конечно же, не были явлениями исключительно сельской повседневности, так как эти и другие
пороки есть проявление греховности человеческой природы в целом. Проведенное исследование пока-
зывает, что традиция употребления спиртного в сельском быту существовала. Деревенское пьянство
носило преимущественно обрядовый характер и было обусловлено психологическими, социальными,
хозяйственными и иными причинами. Пагубное пристрастие к спиртному являлось уделом маргиналь-
ных слоев деревни. Данные душевого потребления алкоголя в сельской местности в конце XIX – начале
XX вв. не дают никаких оснований говорить о поголовном пьянстве жителей деревни.
Аборты в деревне не имели широкого распространения. К ним прибегали солдатки, женщины, ра-
ботающие в качестве прислуги или на фабрике, обманутые девицы. Основным мотивом был страх осу-
ждения со стороны родных и соседей. Аборт не являлся обыденным событием, но и, будучи исключе-
нием, он дополняет наши представления о деревенских нравах. Отношения крестьян к незаконнорож-
денным детям, основанное на правовых обычаях, было более гуманным, чем положения официального
законодательства.
Научное осмысление крестьянской повседневности находится только в начале своего пути. Пред-
стоит еще долгая и кропотливая работа, чтобы познать и понять будни крестьянского мира ушедшей эпо-
хи.