Суворов А. Военно-стратегические заметки

План войны против Турции, продиктованный А. В. Суворовым
инженер-полковнику де-Волану

1793 г. ноября 10.

Турки готовятся к войне; якобинцы внушают им, что некогда они были победителями христиан потому, что действовали только военным способом и что они долишь; произвести внезапное нападение, не следуя в этом обычаю европейских держав, которые объявляют о разрыве. Со времени прибытия нашего посла в Константинополь я не имею писем от нашего посольства. Однако было бы неблагоразумно с их стороны, начинать войну, пока они не приведут свои крепости в надлежащее состояние, а до тех пор они могли бы дать более основательное устройство своей армии, приняв европейские образцы, как они это сделали, и, хотя у них нет Петра Великого, они не будут испытывать совершенного недостатка* в иностранных офицерах-авантюристах *. Они могут толковать коран на свой лад — прочтите на французском языке Малый трактат старого архиепископа Евгения *.

Не следует пренебрегать их морскими силами, как это доказывает взятый у них превосходный корабль «Иоанн Предтеча»*; их матросы из христиан очень хороши, и хотя многие офицеры не отвечают своему назначению, у них тоже имеются [свои] «Сейтали»*. Тот недостаток, что они устанавливают на палубах своих судов пушки различных калибров, может быть легко исправлен. Неправда, что они боялись нашего флота в пору его детства, и, как Войнович* был этому свидетель, во время последних кампаний прошедшей войны они доказали, что они уж и больше не те, что были при Чесме. Вот почему со своей стороны мы должны противопоставить им парусный флот, который мог бы помериться с ними силами и добиться перевеса, чтобы сохранить наш гребной флот и обеспечить безопасность наших берегов от десантов. Это — дело господ адмиралов.

Наш гребной флот, в случае разрыва отношений, будет действовать совместно с наземными войсками. Взглянем же на его состояние и посмотрим, что должно быть выделено в качестве средств обороны, для защиты тыла. Этот гребной флот, в случае разрыва, может выслать в пролив Еникале * 6 двойных шлюпок, которые прослужат три кампании, 8 л аксонов* и 3 кирлангича,* находящиеся в Таганроге, которые смогут служить 4 кампании, всего 17 судов; сюда прибавятся 50 лодок, находящихся в настоящее время в Тамани, из которых 30—40 не смогут участвовать в наступательных действиях, так как они служили в продолжении всей последней войны. Для защиты входа в Днепровский лиман, между Кинбурном и Очаковом [будут служить] суда, находящиеся в Николаеве — 34 лансона, из которых 15 не смогут прослужить более 2-х кампаний. В Херсоне — 5 старых канонерских лодок и 2 [пловучие] батареи, которые будут вооружены; 1 гребок и 1 томбас. Общее число для этой последней обороны — 24 гребных судна, прикрываемых 2-мк фрегатами и поддерживаемых нашими укреплениями в районе Кинбурнской косы. В общей сложности остается, следовательно, всего для наступательных действий флота гребных судов: бригантин * в Николаеве — 1 хорошая и 9 годных для 2-х кампаний, в Херсоне — 2 для 4-х кампаний и 3 хороших, всего 15 судов. Лансонов в Николаеве: 3 хороших и 19 для 2-х кампаний, в Херсоне 8 хороших и 1 для 4-х кампаний — всего 31 лансон. Двойных шлюпок в Николаеве 6, простая шлюпка 1, 2 куттара * для 2-х кампаний; остальные — плохие транспортные суда, каперы* и прочее. Общая численность флота будет 55 судов. Господа адмиралы лучше осведомлены о состоянии этого флота и хорошо знают, что нужна быстрая и основательная починка и достаточное увеличение.

В Таганроге 58 донских лодок, предназначенных для черноморских казаков, из которых 43 пригодных для вооружения; остальные будут починены к апрелю. Поскольку казаки-черноморцы необходимы для гребного флота, из них нужно составить экипажи для лодок, число которых может достичь 60—65, включая и то, что может быть, использовано для наступательных целей в Тамани.

Этот флот должен иметь вышеупомянутых казаков от 5 до 6000 человек. Если к этим судам не будет ничего прибавлено, их будет слишком мало для набегов на Анатолию, которые, впрочем, не привели бы ни к чему, кроме нескольких опустошений, представили бы мало возможностей для диверсий и могли бы оказаться даже опасными без поддержки парусного флота, перед которым будут стаять более важные задачи. Этот план мог бы быть выполнен лучше всего судовладельцами вроде херсонского купца Макузи, который уже предлагает вооружить 6 судов и обещает увеличить их число до 15-ти; ему потребуются для этого только пушки.

Черноморских казаков, остающихся в своих таманских селениях и в Фанагорийской крепости, которую нельзя бросить на произвол судьбы, удобнее будет поддержать Кубанским корпусом, чем Таврическим через пролив Еникале. Этот корпус обычно состоял из 4-х пехотных полков, 20 кавалерийских эскадронов, от 2-х до 6 полков Донских казаков, смотря по обстоятельствам, От форта Ея [Ейск] и острова Тамани на Черном море до Кизляра на Каспийском море у него имелось на линии коммуникации несколько редутов с небольшим количеством людей и пушек; его капиталь находился в Копыле, в центральном пункте, местности нездоровой (можно было бы его перенести в лучшую, не слишком удаляясь) и на реке Кубани, в которой вода летом вредна для здоровья. Только колодезная вода доброкачественна и пригодна для питья.

Таврический корпус будет состоять из 6—7000 пехоты и 1000 чел. кавалерии с 3-мя казачьими полками, артиллерия будет придана соответственно.

Для Кинбурна и его отдельных укреплений нужны 2 пехотных полка, 1 кавалерийский полк и 1 казачий полк.

Первая кампания

Исходя из нынешнего положения турок и так как крепости, уступленные по мирному договору, будут не в состоянии выдержать осаду, то, если окажется желательным предупредить их. надо начать кампанию своевременно, до того, как они, собрав свои войска, двинутся к Дунаю, что обычно происходит только около июля месяца.

Кавказский корпус должен стараться сохранить добрые отношения с черкесскими племенами, чтобы облегчить свои операции. Оставив для охраны своей линии потребное количество войска, он двинется с остальной или большей частью, соединившись с Кубанским корпусом, на Анапу, овладеет ею приступом и немедля сотрет с лица земли; подобным образом он поступит и с Суджу-Кале и Геленджиком. Окончив это дело, оба корпуса вернутся обратно.

Операции за Днестром

Минуя Бендеры, отдельный корпус № 2, численностью до 15000 человек, пройдет вдоль берегов Черного моря, овладеет Аккерманом, Паданкой, Килией, Измаилом и — по левому берегу — Сунией, чтобы облегчить вход в Дунай через это устье нашему гребному флоту, который овладеет Тульчей и Искачей при помощи десантных войск, коим надлежит быть достаточной численности. Все эти пункты должны быть полностью уничтожены, кроме Килии, которая послужит опорным пунктом второй линии для наиболее важных укрепленных постов в устье Дуная и на мысе Чатал. Суния должна быть укреплена особенно хорошо, как единственный проход для больших судов, а также для обороны устья, чтобы не допустить входа в него турецких гребных эскадр, могущих здесь появиться.

Другой корпус, № 1, численностью свыше 20000 человек, двинется прямо на крепость Браилов, не отвлекаясь на своем пути другими целями, если он к этому не будет вынужден, начнет правильную осаду и попытается овладеть ею в 21 день. Гребной флот, покончив с другими частями своего задания, соединится возможно скорее с этим корпусом для содействия осаде, которая тем не менее будет производиться, не ожидая его.

Точно так же корпус № 3, численностью свыше 15000 человек, двинется в первую очередь на Хотин, чтобы приступом овладеть им и разрушить его укрепления, чтобы не выделять сил для лишнего гарнизона. Затем он направится на Журжево, которым, если возможно, овладеет с хода; в противном случае путем осады; однако она должна занять меньше времени, чем осада Браилова, так как эта крепость слабее; вслед за этим он немедленно овладеет Рущуком, который, в сущности, никогда не был крепостью. Эти два пункта будут разрушены и уничтожены, жители выведены, так как наши [войска] не нуждаются здесь в постоянных постах. Хорошо, если бы позволило время, таким же путем отделаться разом от Турпы и Никополя.

Браилов, как главная квартира, остается хорошо укрепленным с достаточным гарнизоном, смотря по обстоятельствам, хотя командующий корпусом № 3 должен предупреждать всякую попытку врага, уничтожая его в открытом поле. Поэтому необходимо, чтобы он имел от 36 до 40 000 человек, не считая арнаутов, которых он мог бы набрать. Если не в первую кампанию, то в следующую он с частью этого корпуса, не теряя времени, овладеет Силистрией, Гирсовом, Туртукаем и остальными новыми укреплениями турок, которые должны быть так же полностью уничтожены, как и другие, чтобы не держать там постоянных постов и этим разбрасывать войска. После взятия Журжева он легко овладеет Валахией, но, так как он должен быть готов к обороне, то не будет заниматься много Бухарестом; его главная квартира будет находиться примерно в районе Фокшан, в зависимости от обстоятельств. То же самое с Яссами — он выделит гарнизоны в Килию, Сунию, мыс Чатал и Браилов, и, кроме небольших пикетов и необходимых мелких отрядов, три четверти его корпуса должны оставаться всегда сосредоточенными, чтобы бить в поле неверных, которые, чтобы произвести диверсию против корпуса, действующего на Балканах, или обойти его, попытались бы переправиться через Дунай выше Браилова или через Бапат, так как это не удалось бы им ниже, поскольку наш гребной флот господствует там до самого устья.

Таким образом, у пас 100 тысяч человек, включая десантные войска гребного флота; даже начиная операцию с 60 тысячами человек, нужно, чтобы остальные следовали немедленно за ними. В случае возникновения препятствий, нельзя много отвлекаться ими, время дороже всего — нужно уметь беречь его; часто наши предыдущие победы оставались безрезультатными из-за недостатка людей. Самым ложным правилом является убеждение, что после поражения врага все закончено, в то время как нужно стремиться к более крупным успехам. Так, например, корпуса №№ 2 и 1 могли бы действовать с большей твердостью тотчас поело взятия Браилова; по доведенные до 60 тысяч человек, они соединятся против Тульчи, переправятся через Дунай, углубятся до Варны, возьмут ее с хода или штурмом, смотря по обстоятельствам. Гребной флот будет действовать с 30 самыми крупными судами и 40 лодками, оставив в Тульче остальные силы в составе 25 судов и 25 лодок. Он не сможет встать на рейд у Варны до тех пор, пока наш парусный флот там не рассеет, не разобьет или не вытеснит турецкой эскадры. Наш гребной флот должен быть увеличен, но тем не менее он должен всегда находиться под прикрытием парусного флота — с этого момента операции будут комбинированными с операциями сухопутных войск.

Чтобы проникнуть до Варны, нужно постараться разбить турок, которые к этому времени не преминут стянуть свои войска под Шумлой и на этом пути будут двигаться нам навстречу, и быстро преследовать их до Шумлы, которую нужно атаковать и уничтожить; и, так как оттуда до Варны около 15 дней марша, необходимо, чтобы продвижение нашего гребного флота было хорошо рассчитано и чтобы он нашел рейд уже очищенным нашим парусным флотом.

В случае если Варна не может быть взята приступом, со возьмут осадой за несколько дней. Это предприятие окажется затруднительным, если турецкая эскадра останется на рейде, что значительно повредило бы нам и нашим работам; поэтому не должно упускать ни одного из имеющихся средств для быстрого успеха предприятия. Совершенно очевидно, что турецкий флот окажется в море, пойдет на сближение с нашим, который даст ему бой, постарается его по возможности разбить и преследовать до Константинопольского пролива; тогда наш флот свободно вернется к Варне.

Адмирал Ушаков доказал бы возможность уничтожения подобной вражеской эскадры после своего последнего морского боя*, если бы наступивший в этот момент мир не помешал ему это сделать.

Завладев Варной, корпус расквартируется на зиму в Болгарии вблизи Балканских гор. развертывая правое, крыло к Шумле, чтобы начать как можно раньше следующую кампанию.

Расчет времени есть главное правило ведения войны: если не хватит времени для выполнения плана взятия Варны, нужно его отложить на последующее.

Я повторяю, что эта операция основана исключительно на открытии кампании r первые дни весенних подножных кормов; что крепости, кроме Браилова, по в состоянии выдержать осаду и что турки, до тех пор пока крепости не захвачены, не смогут выставить никакого другого препятствия, так же как и нашему гребному флоту на Дунае. Самое существенное — предупредить их на постах Сунии и мыса Чатал, пунктах, наиболее важных для операции нашего флота. Если турки успеют -укрепиться там сами согласно собственным их планам, мы найдем там те же трудности, какие готовим для них.

Наши эмиссары*, побывавшие в различных пунктах, только что возвратились и доставили следующие сведения.

Изменения операций

Измаил, совершенно не разрушенный нами в конце последней войны, сейчас стал значительно более грозным, чем был ранее, и, хотя наши эмиссары доносят, что там немного пушек, не приходится сомневаться, что они там имеются в большом количестве; отважиться на приступ — было бы грандиозно. Если мы будем владеть Па-ланкой, Килией, Вендорами, Аккерманом и устьями Дуная и если гребной флот овладеет Тульчей и Исакчей, будет начата осада, которая может продлиться 31 день. Но прежде, чем ее предпринимать, крупный деташемент войск, как было сказано выше о корпусе № 3, расположенный ближе всего, приступом овладеет Хотином, следуя к месту общего сосредоточения. Не приходится думать, что турки успеют продвинуть свою армию до Хотина или даже что это было бы для них полезно, как в предыдущей войне. При настоящем положении вещей у них есть пункты, более важные и лучше расположенные для этой цели.

Другие 40 тысяч человек приступят к осаде Браилова. Но если с открытием кампании окажется, что приходится начинать операции с количеством людей намного меньше 100 тысяч человек, будет невозможно брать на себя одно» ременную атаку 2-х крепостей — Браилова и Измаила. Поэтому, после овладения Хотином, как было сказано, войска соединятся, если позволят обстоятельства, в один корпус, главные силы которого немедленно овладеют Бендерами, Паданкой, Аккерманом, Килией, а гребной флот, прорвавшись в устье Дуная, одновременно овладеет Тульчей и Исакчей, получит подкрепление у мыса Чатал, как уже было упомянуто, и займет его значительными силами десантных войск, равно как и устья. После этого, оставив гарнизон в Килии и уничтожив остальные пункты, корпус двинется на крепость Браилов, отложив поход на Измаил до следующей операции.

Браилов является пунктом более важным, чем Измаил, так как, овладев им, можно переправить корпус от 15 до 20 тысяч человек в Мачин, где он закрепится в случае необходимости. Это отличный маневр, благодаря которому будет прервано всякое сообщение между верхним и нижним Дунаем и особенно Измаилом, по причине непроходимых мест, находящихся вдоль правого берега реки, между Георгиевским протокам и Копцефаном, которые не позволяют маневрировать или просто пройти корпусу в несколько тысяч человек и уж тем менее армии, которая в любом случае вынуждена будет преодолеть Мачинский проход.

В этой операции совершенно необходимо предупредить турок, так как, преодолев этот проход, они не пойдут к Измаилу, чтобы там переправиться через реку, поскольку они найдут пост мыса Чатал хорошо охраняемым нашими десантными войсками численностью от 4000 до 6000 человек и неприступным для отряда такой силы, благодаря ограниченности и пересеченности местности у Шионты; но они смогут подойти к Браилову с целью воспрепятствовать осаде, что, впрочем, можно осуществить, только имея 25 тысяч человек и опираясь на крепость; местность эта, по причине узости, в случае атаки может быть защищаема в целом лишь очень незначительным количеством орудий крепости, взятие которой не может быть отложено надолго.

После этого поспешите разбить все. что может оказаться в Мачине, перейдя Дунай под Браиловом; во время осады этой крепости выделите корволант* в 15 тысяч человек для наблюдения за сильным гарнизоном Измаила и за выходами из Рени (у устья Прута), а также и для прикрытия обозов в случае необходимости. Его позиция будет за Серетом, и он сможет перейти Прут, чтобы не теряя времени сразиться с такими же силами врага и немедленно возвратиться, чтобы иметь возможность присоединиться к осаждающим. Его командующий не должен никогда поддаваться обману известных демонстраций, хотя они почти незнакомы туркам, не знающим также и последствий наших демонстраций, когда, забавляясь, мы только бесцельно утомляем войска.

Но возвратимся к истинной цели турок: заставить нас снять осаду или оказать поддержку Браилову. Их армия переправится через Дунай скорее всего под Силистрией, а не в другом месте. Будучи осведомленными о направлении их движения, надо подтянуть к себе корволант и, оставив нужные силы для продолжения осады, итти навстречу туркам, атаковать их и, разбив, преследовать по возможности, чтобы затем возвратиться и спокойно закончить осаду, В случае, если их армия предпримет то же самое в районе Рени, поступать таким же образом.

Такой способ действий должен быть всегда соблюдаем нашими войсками, и, насколько возможно, они должны следовать правилу разбить врага в поле, прежде чем предпринимать осаду.

После взятия Браилова и нанесения противнику нескольких поражений, которые не заставят себя ждать, наши войска отойдут к Измаилу, чтобы начать осаду и овладеть им но способу, указанному выше. В остальном нужно действовать так, как было указано в первых замечаниях.

Войска, отходя к Измаилу в указанном количестве, в 60 000 человек, оставят прочие силы в Валахии, выделив из них достаточный гарнизон для Браилова; этот тыловой корпус должен быть немедленно увеличен до 40 тысяч человек н в то время как первый действующий корпус будет занят осадой Измаила, он должен в это же время действовать на Журжево и Рущук, как было упомянуто выше, очищая оба берега верхнего Дуная, засыпая, срывая и уничтожая все, что встретится из турецких укреплений, чтобы не быть вынужденными держать где-либо гарнизоны или постоянные посты, действуя по мере своих сил, если с самого начала он не будет увеличен до указанного числа. После занятия Измаила нужно точно рассчитать время, чтобы предвидеть, позволит ли поздняя осень действующему корпусу продвинуться до Варны; если нет, то оба эти корпуса расположатся на зимние квартиры в обоих княжествах и операция на Варну будет отложена до первых подножных кормов следующей весны.

Но прежде, чем действующий корпус, перейдя Дунай, вступит в пределы Болгарии, совершенно необходимо, чтобы тыловой корпус был доведен до 40 тысяч человек, чтобы он мог господствовать на всем пространстве и избежать всякого риска, вследствие его слабости, а кроне того, иметь возможность охранять и прикрывать обоз; он будет содержать гарнизоны, как было сказано, в Браилове и Килия. Сильный отряд на мысе Чатал прочно займет Сунию (Килийское гирло, именуемое также Вилкона) и в случае необходимости выход из Георгиевского рукава. Мы опять повторяем, что это не отсрочка операции против Варны, последняя должна быть осуществлена в первую очередь, если, как было указано выше, она начнется заблаговременно, но в случае, если она задержится ели ей помешают серьезные препятствия, будет правильно отложить ее до следующей весны, хотя и вопреки нашему желанию. Из-за этой отсрочки будет потеряно немного более месяца. После взятия Варны, с благоизволением божиим, отправляйтесь тотчас в поход за Балканы.

Вторая кампания

Австрийский двор, если он останется в таких же натянутых отношениях с новым французским правительством, как в настоящее время, не захочет пли не сможет порвать с турками, а также не предвидится никакой надежды и в отношении венецианцев.

Если будет нужно или если позволят обстоятельства, чтобы наш Балтийский флот прошел в Архипелаг, то, несмотря на перевес, который он там приобретет, он смог бы воспользоваться только островными греками для корсарской и каперской службы, не поднимая на восстание жителей материка до тех пор, пока наши войска не перейдут Балканы. Тогда они пригодятся для диверсий, будучи вооружены по-своему. На храбрых черногорцев нельзя особенно рассчитывать, так как они немногочисленны и, защищая свои очаги, смогут совершать лишь отдельные набеги.

Можно было бы использовать Махмуда Скутарийского, который до сего времени дорожил лишь своей независимостью, если возбудить в нем честолюбие.

Али-Пата Эгирский, в котором таятся искры недовольства против Порты, может быть легче всего возбужден на восстание. Он пользуется влиянием в своей стране, и у него много приверженцев.

Во время предыдущей войны генерал Подгоричани предложил свои услуги, чтобы набрать полианцев (жителей гор: Гемус*, Балкан и Болгарии) в Болгарии за Дунаем -- дюжину полков этой нации, по ничего этого не было сделано; можно было бы частично воспользоваться этой мыслью, по нужно их вооружать, так как своего оружия у них нет.

В начале последней войны болгары из-за Балкан и из Румелии, или Румынии, посылали депутатов в С.-Петербург. Это обстоятельство разъясняется в прилагаемой записке*. Они многочисленны. Их недостаток в том, что они непривычны, как и греки, к собственному оружию, они его не имеют. Необходимо, следовательно, их вооружить соответствующим образом; тогда было бы лучше, если бы они действовали с другой стороны [Балкан] самостоятельно и учинили туркам основательные диверсии. Если бы их оказалось большее число в наших войсках, они сделались бы скорее обузой и поглотили их.

Все, о чем здесь говорится, должно быть улажено и готово не ранее, чем после перехода наших войск через Балканы. Точно так же надо приложить вес усилия, чтобы поднять на борьбу как можно больше греков в различных частях их страны, где немало честолюбивцев и недовольных, — у них имеется свое собственное оружие.

Для перехода через Балканские горы имеется 3 дороги. Первая, правая, проходима только для верховых лошадей: от Шумлы до Драгой-Киу 20 верст, оттуда до Чали-Кавак 20 верст, до Добрали 20 верст, до Карнобата 20 верст, до Кальдероссана 40 верст, до Фальчи [Факии] 40 верст, до Канара 25 верст, всего 185 верст.

Вторая дорога, средняя, по которой обычно следуют курьеры, годна тоже только для верховых лошадой. От Шумлы, дорогой на Варну, до Праводы 40 верст, до Айдос 40 верст, до Карабунара — 35 верст, до Фальчи [Факии] 25 верст, до Капозы 25 верст, всего 165 верст.

Третья дорога, левая, единственно годная для войск и для обозов. Это дорога от Базарджика до Варны, которая разделяется еще на две дороги, одинаково проходимых, а именно: первая от Козлуджи (в 60 верстах за Базарджиком и 40 перст от Праводы) до Кучук-Балкан 100 верст, до Чорбан 40 верст, до Канара 25 верст, всего 165 верст. Вторая ведет влево прямо на Варну: от Козлуджи до Варны 95 верст, от Варны до Кучук-Балкан 60 верст, до Чорбан 40 верст, до Канара 25 верст, всего 220 верст и от Варны 125 верст.

Задунайская Болгария представляет собой страну, изобилующую хлебами и кормами; если в войсках будет поддерживаться хорошая дисциплина, то эта плодородная страна сможет обеспечить их существование на все время. Но за Балканами нельзя найти ржи. Поэтому важно постепенно приучить солдат к употреблению пшеницы и большом количестве.

Овладев Варной в первой кампании или в начале второй, войска перейдут Балканы, преодолевая все препятствия и сражаясь везде, где представится возможность. Необходимо, чтобы наши флоты имели в море решительный перевес над флотом врага, действуя согласованно с нашими сухопутными войсками, под прикрытием парусного флота. Гребной флот возьмет на себя перевозку боеприпасов и продовольствия, чтобы избежать трудностей перевозки по суше.

1. Нужно иметь в Варне очень большой магазин.

2. Такой же магазин должен быть открыт затем в Деркосе или другом пункте в 20—25 верстах от устья Константинопольского пролива. В то время как войска двинутся на эту столицу, нужно овладеть с бою этим пунктом силами гребного флота.

За Балканами от Канара имеется два пути на Константинополь; направо через Адрианополь 50 верст, до Араба-Бургас 50 верст, до Карастипак 20 верст, до Чорлу 30 верст, до Киикли 25 верст, до Силиврии 25 верст, до Пиватаи 15 верст, до Буюк-Чекмедже 20 верст, до Кучук-Чекмедже 15 верст, до Константинополя 15 верст. Итого всего от Капара до Константинополя по дороге через Адрианополь 265 верст. По другой, левой, дороге от Канара до Киркилесси 35 верст, до Араба-Бургас 40 верст, до Карастипак 20 верст, до Чорлу 30 верст, до Кникли 25 верст, до Силиврии 25 верст, до Пиватаи 15 верст, до Буюк-Чекмедже 20 верст, до Кучук-Чек-мед/ке 15 верст, до Константинополя 15 верст, всего от Канара по левой дороге до Константинополя 240 верст.

Перейдя горы, возможно, что мы встретим мощную турецкую армию, поэтому весь марш должен быть хорошо рассчитан. Продвигаясь быстро, но осмотрительно, весь корпус дебуширует* у западного подножия Балкан и тотчас же по прибытии по возможности разобьет неверных.

Если позволит время года и все препятствия будут преодолены, нужно покончить с самим Константинополем во время этой второй кампании, стараясь ничего не откладывать на третью. Отсрочка породит трудности, но, будучи вынуждены в силу обстоятельств отложить решающий удар до третьей кампании, войска расположатся на зимние квартиры вдоль западного подножия Балкан, между берегом Черного моря и Адрианополем, как можно более сосредоточенно; паши флоты завладеют Бургасом и Сизополисом и зазимуют там.

Строго соблюдайте правила нанесения мощных ударов по турецким поискам, чтобы ослабить их насколько возможно, и не бросайтесь на столицу с риском, как это сделал Юлий Цезарь при Алезии*; различные бои могут у вас отнять много времени, по оно не будет потеряно даром.

Экспедиция на Константинополь

Было уже сказано, что наш флот должен с самого па-чала войны добиться перевеса на Черном море, разбивая вражеский флот всякий раз, как он появится; по мере продвижения сухопутных войск к столице, наши флоты будут наблюдать за берегами, овладевая важными пунктами, остающимися еще между Варной и выходом из Константинопольского пролива, как например: Месемб-рия. Бургас, Сизополис, и закрепятся в подходящем пункте как можно ближе к устью Константинопольского пролива для организации новых магазинов, выгрузки боеприпасов, пополнения осадной артиллерии, которую невозможно будет везти в полном составе в хвосте наших сухопутных войск ввиду длительности и трудности пути, а также запасных лафетов и другого оборудования, необходимого для проведения намеченного предприятия. Если не представится пункта, более близкого к входу в пролив и отвечающего требованиям, нужно укрепиться в Деркосе. Транспортные суда будут следовать за нашим гребным флотом для снабжения этого последнего всем необходимым и будут поддерживать непрерывную коммуникацию с магазинами в Варне, которые будут снабжаться нашими складами на Днестре и на Днепра.

Между тем более чем вероятно, что остатки армий, разбитых нашими войсками, отступая, будут стягиваться и вновь формироваться под стенами Константинополя или в другом удобном пункте в его окрестностях {знающие местность указывают на удобную позицию между городом и пунктом Домусдоре на Черном море, удобную для защиты столицы и входа в пролив без разделения сил) и будут усилены свежими войсками из Азии, откуда путь остается все время открытым. Первой задачей наших войск будет истребление по мере возможности этой повой гидры раньше, чем предпринимать этот последний удар; будет своевременно привлечь на свою сторону восставших христиан в Греции, Болгарии и Румелии и создать из них отборные корпуса, способные действовать согласованно с нашими сухопутными войсками. После завершения этого решающего боя оба наши флота приблизятся к Константинопольскому проливу. Совершенно очевидно, что большая часть турецкого флота будет расположена в выходе из пролива, между Дарданеллами у Карапче и Пориасом, укреплениями, являющимися существенными опорными пунктами для данной позиции. Поэтому эти пункты должны быть сразу захвачены в первую очередь, и особенно замок Карапче, как наиболее важный, взятие которого должно последовать немедленно после вышеупомянутого сражения.

Со стороны Азии замок Пориас должен быть взят нашими десантными войсками обоих флотов, которые будут сформированы к моменту их отплытия. Разумеется, что Это должно произойти на рассвете; надо иметь в составе этого десанта 10—11 тысяч человек, так как это число приблизительно составляет количество десантных войск, которое может быть придано гребному флоту, а именно 5—6000 солдат регулярных войск и около 5000 черноморских казаков. В то время как в течение ночи будет осуществляться предприятие на замки Карапче и Пориас, паши флоты предпримут попытку направить свои брандеры* против вражеского флота: данные о быстром течении в этой горловине обещают нам полный успех. Выполнив эти задачи, оба паши флота, поддержанные огнем из укреплений, захваченных нами, прорвут ряды турецкого флота, который не выдержит этого соединенного удара. Овладев входом в пролив, наш флот будет продвигаться осторожно, чтобы не попасть под обстрел других наземных батарей, установленных по берегам внутри пролива, пока наши войска не овладеют ими; эти пункты, расположенные вдоль берега и могущие причинить наибольший урон, находятся на европейской стороне: за замком Карапче батареи Карадениса и Румели-Гиссар, Форапии, Еникени; на азиатской стороне: после Пораиса и: «горизонтальной» батареи* Тота, замок Анатоли-Гисcap и батареи горы Гигантов. Только при условии, если наши сухопутные и десантные войска, разведав берега пролива, захватят вышеуказанные пункты, наш флот сможет легко приблизиться к городу вплоть до пункта Ортакени, чтобы избежать риска подвергнуть себя слишком рано ударам грозных «горизонтальных» батарей Сераля и прежде чем будут даны последние диспозиции для нанесения последнего и сильного удара чудовищу, которое более 3-х столетий тиранило всю Европу.

Если бы наш Балтийский флот смог участвовать в операции, оп предпринял бы попытку войти в Дарданелльский пролив и Босфор Фракийский, войдя в воды Мраморного моря; тогда можно было бы начать действия против самой столицы путем блокады, сломив ее сопротивление голодом.

Если было бы замечено, что жители города ищут возможности переправиться через Босфор, чтобы укрыться в Анатолии, им будет построен золотой мост*.

Если же они будут ожесточенно сопротивляться, нужно в этот момент нанести главный удар и приступить к штурму. Этот последний может оказаться трудным и опасным для наших войск вследствие чумы, которая, так сказать, постоянно обитает в некоторых частях города, а наш солдат, разъяренный после штурма, не преминет броситься за добычей. Вот почему, будучи вынужденными к этой крайней мере, надо суметь удержать солдату взятых стен и закрепиться, расстреливая противника из наших пушек и этим способом принуждая турок к капитуляции на благоприятных условиях для тех, кто захотел бы удалиться в Азию со своим движимым имуществом, за исключением металлов, которые, впрочем, могли бы быть выкуплены за хорошую контрибуцию. Но, если жители будут продолжать отчаянно обороняться, город будет обращен в пепел, причем предварительно будут уничтожены жилища, ближайшие к стене и нашим постам. Если это мероприятие не будет проведено сразу, мы должны будем осуществить его по частям, продвигаясь по развалинам и уничтожая без пощады все, что будет оказывать сопротивление, вплоть до сераля и Семи Башен и т. п., которые будут осаждены и взяты приступом.

Случай, когда мы окажемся вынужденными сжечь город, мог бы, из соображений опасения чумы, оказаться наиболее выгодным. Таким путем зачумленные постройки, превращенные в пепел, освободят место для построения нового, более красивого п правильно распланированного города.

Но общий штурм города должен быть осуществлен лишь в самом крайнем случае. Жители — христиане различных исповеданий, если они в это время будут искать защиты, должны ее получить, так же как и евреи.

В Константинополе, кроме сильного гарнизона, который, мог бы там оказаться,, будучи собран из остатков разбитых армий и новых подкреплений, которые могут прибыть из Азии, можно считать в наличии: магометан 500000, среди которых 100—120 тысяч способных носить оружие; христиан: греков — 25 тысяч; армян — 15 тысяч; франков — 6 тысяч. К этому нужно прибавить всяких; случайных лиц всех национальностей, как: татар, грузин, валахов, сербов, жителей Архипелага, греков-матросов до 120 тысяч, способных носить оружие. Эти христиане в большинстве своем будут за нас, но у них нет оружия, разве только у некоторых из них есть припрятанное. При общем штурме они могли бы быть очень полезны. Евреев там имеется около 20 тысяч, но они ни к чему не пригодны.

Согласно воле, выраженной вашим величеством, план рассчитан на две или три кампании, но более осторожно подготовиться к двойному сроку, хотя совершенно очевидно, что мы прибудем в Константинополь значительно раньше и присоединим к обширной Империи, которая имеет счастье жить под милостивым покровительством вашего величества, провинции Европы, которые стонут под варварскими законами врага Христова имени и веры.

Эти приготовления необходимы не столько против этих неверных, сколько для того, чтобы обуздать и подавить зависть и ненависть, которые славные деяния вашего величества могли возбудить у наших соседей, коим есть над чем призадуматься, глядя на многочисленные армии и обширные магазины на наших границах. Будучи хорошо снабженными и хорошо приготовленными не только для обороны, но и для наступательных действий, нам нечего опасаться их проектов. Но предусмотрительность требует от нас этих мероприятий. Впрочем, мы должны следовать великому принципу, которому следовали все полководцы от Александра до наших дней: никогда не надо слишком удаляться от своих ресурсов. Что же касается точности расчетов, они зависят исключительно от провидения.

Суворов А. В. Документы, т. III. M.,

1952, с. 252—260,

Заметки, продиктованные А. В. Суворовым генерал-майору И. И. Прево де-Люмиану с оценкой
международной военно-политической обстановки и стратегическим планом войны против Франции

1798 г. сентября 5.

Австрийцы должны держаться, не опасаясь за Рагузу, ни даже за Триест, даже в том случае, если бы и был поставлен вопрос о 30-летней войне. Обстоятельства меняются, так же как меняется и оружие, что я не могу сказать про себя, будучи сторонником холодного оружия.

Англичане слабы на суше, но не слабы в отношении обороны своих берегов. Но какой перевес на море! Не высаживая десанта во Франции, они не должны прекращать занятий колоний. Они слишком распыляют свои силы на канале и на Средиземном море, действуя оборонительно, между тем как их силы обязывают к наступательной тактике. Они должны действовать настойчиво.

Саксония должна оставаться нейтральной, чего нельзя сказать про Баварию и прочих принцев империи до Ганновера.

Даже турки, теряя Грецию, будут тем самым еще более вынуждены вступить в войну, под призрачными обещаниями возврата Крыма и прочего, что лишь явится объектом для освобождения в дальнейшем.

Россия встретится с некоторыми затруднениями со стороны Персии, но эта последняя слаба. Постараются поднять против нее Кабарду, а также и черкесов.

Против Швеции она должна иметь 24000 человек хорошо вооруженных и подвижных. На морс она гораздо более сильна, сокрушит шведский флот и передаст излишки судов англичанам. Дания более выиграет, схватившись со шведами, чем если будет рисковать в другом месте. Самым же лучшим для нее будет нейтралитет, и если она не будет помогать англичанам. В интересах прусского кабинета усилить ослабление Австрии и повергнуть русскую гидру. Король будет с французами. Обе державы на него легко нападут с 10000 человек каждая, если он не будет на их стороне или если останется нейтральным.

Со времени последней войны у турок не хватает людей и, если только их не поддержит Франция, Россия победит их с 60000 или 30000 резерва. Ее флот имеет стоянкой Севастополь.

Австрийцы и русские будут действовать против Франции со 100000 человек каждые, имея в принципе:

Только наступление.

Быстрота в походе, горячность в атаках холодным оружием.

Никакой методичности при хорошем глазомере.

Полная власть генерал-аншефу.

Атаковать и бить противника в открытом поле.

Не терять времени на осаду за исключением, например, Майнца, как основного пункта; иногда действовать обсервационным корпусом, блокадой, брать скорее крепости штурмом и сразу живой силой; так имеешь меньше потерь.

Никогда не распылять силы для сохранения различных пунктов. В случае если противник их минует, это тем лучше, ибо он приближается, чтоб быть битым,

Итак, нужен только обсервационный корпус на Страсбург, еще подвижный корпус на Люксембург; его острие продвинуть с беспрерывными боями до самого Парижа, как главного пункта, не останавливаясь в Лодане, если не считать установления наблюдения за ним при помощи некоторого количества войск, чтобы иметь свободным тыл, но не для отступления, о чем никогда не думать, но для обозов. И никогда не следует перегружаться тщетными комбинациями для контр-маршей и для так называемых военных хитростей, которые хороши только лишь для академика (мыслимы лишь только в теории), Италия, Нидерланды легко последуют за Парижем; король сардинский выскажется; имеется еще достаточно горячих голов в Италии, а остальное на благо общества.

Неаполитанский король воспрянет, англичане очистят Средиземное море, никаких отсрочек, ложной предосторожности и зависти — головы Медеи, а в Министерстве Евгений Мальборо* на положении Суворова и Кобурга.*

Суворов А. В. Документы, т. III. M.,

ЗАБОТА СУВОРОВА О СОЛДАТЕ

16 мая 1778 года. Приказ Суворова войскам Кубанского корпуса об улучшении, материально-бытового и санитарного состояния...

Полковым, баталионным и их команд лекарям и подлекарям иметь ежевремянное попечение о соблюдении паче здоровья здоровых, всегдашними обзорами в касающемся до них содержания каждого вообще, до их пищи и питья. Последнему принадлежит, где лучшая вода, таковая отварная и отстоянная, а слабым сухарная или с уксусом; к пище ж выпеченной хлеб, исправные сухари, теплое варево и крепко полуженные котлы.

Застоянную олуделую пищу отнюдь не употреблять, но надлежаще варить, а по употреблении вымывать и вытирать котлы сухо. Обуви и мундирам быть не весьма тесным, дабы и в обуви постилка употреблятца могла.

Наблюдать весьма чистоту в белье, целоностным вымыванием оного. Строго остерегатца вредного изнурения, но тем паче к трудолюбию приучать, убегая крайне праздностей, в противном случае господин лекарь или подлекарь представляет тотчас господину эскадронному или ротному командиру. В случае неудовлетворения от сего, доносит о том полковому, баталионному пли того отделения начальнику; далее ж относитца уведомлением о том, хотя письменно, господину командующему тою частью, а потом и тою ж бригадою. В крайности ж имеет право о сем непорядке немедленно сообщать старшему при корпусе господину лекарю для донесения корпусному генералу, по таковые приключения никогда не ожидаемы.

Случайно больных и слабых в лазаретах при войсках строгим наблюдением обыкновенных порядков в лечении и содержании неутомленно приводить в прежнее состояние их здоровья. В каком и малом [случае] в предвидимом умножении оных, господин бригадный командир имеет долг, при самоличном в том месте обозрении, исследовавши причину зла, неослабно взыскать на начальнике, ибо иначе ответствует он одною своею особою начальнику корпуса.

Довольно надзиратели в лазаретах при слабых и больных должны быть люди честные, попечительные, трудолюбивые и бескорыстные и лекарем или подлекарем таковой усмотренной переменяетца с доклада ближнего начальника на месте.

Ротным фельдшерам быть в их должностях исправнейшим и строго ко оным от лекарей и подлекарей приобученным. Благоучреждение исправных артелей в корпоральствах под разумными и попечительными артельными старостами наистрожайше соблюдать с примечательным в том надсмотрением высших начальников над нижними, как то следует, до взыскания от корпусного командира.

Суворов А. Б. Документы, т. II, с. 58—59.

1792 год. Приказ Суворова по Финляндскому корпусу о мерах по сохранению здоровья солдат.

Кюменгород

Как фортов Ликодло и Утти начальники без моего ведома безобразно отсылали в Фридрихсгамский госпиталь нижних чинов, небережливо приводя оных в слабость, убегая должности своей несоблюдением их здоровья, или отчаянно в малочисленности больных, поправлении оного, то 1-е: как артиллерийских, так работных команд офицерам и прочим отнюдь того чинить не дерзать, ибо чрез один неближний перевоз такой слабый приходит в горшее состояние; 2-е: давать слабым льготу и пользование в одной из казарм или поблизости в крестьянской избе; 3-е: при соблюдении крайней чистоты, до средств, ныне часто упоминаемых, больного нигде быть не может, кроме редкой чрезвычайности, по какому-либо случаю. Почему за нерадение в точном блюдении солдатского здоровья начальник строго наказан будет. Старший офицер в том временно над прочими начальник, каждую почту в дивизионное дежурство присылает цыдулы о здоровье солдат и о благопоспешном взыскании с нерадивых при них обер и унтер-офицеров.

Правила

1-е). Разуваться, раздеваться.

2-е). Одежду, обувь просушивать; оные довольно были б просторны и вычинены.

3-е). Потному не садиться за кашу; особливо не ложиться отдыхать, а прежде разгуляться и просохнуть.

4-е). Отдыхать на сухом месте.

5-е). Рубах и портяного довольно.

6-е). Во веем крайняя чистота.

7-е). Кто не поспел за кашу, тому хлеб.

8-е). Как скоро варево поспело, ту же минуту в пищу; ленивого гнать.

9-е). Ленивого лежачку палкой, особливо его урядника.

10-е). Слабого лежачку — хлыстом.

11-е). На лихорадку, понос и горячку — голод, на цынгу — табак. Кто чистит желудок рвотным, слабительным, проносным, тому день — голод.

12-е). Солдатское слабительное — ревень и корень конского щавелю то же.

13-е). Непрестанное движение на досуге, марш, скорый заряд, повороты, атака.

14-е). Кто не блюдет своего здоровья, тому палки, морским — линёк, с начальников строже.

15-е). На голову от росы колпак, на холодную ночь плащ.

16-е). Для чистоты ж баня, купанье, умыванье, ногти стричь, волосы чесать.

17-е). Крайняя чистота ружья, мундира, амуниции; стрелять в мишень.

18-е). Для здоровья основательные наблюдения три: питье, пища, воздух.

19-е). Предосторожности по климату: капуста, хрен, табак, летние травы; ягоды же в свое время, спелые, в умеренности, кому здоровы.

20-е). Медицинские чины, от вышнего до нижнего, имеют право каждый мне доносить на неберегущих солдатское здоровье разного звания начальников, кои его наставлениям послушны не будут, и в таком случае тот за нерадение подвергнется моему взысканию.

Суворов А. В. Документы, т. Ш. с. 74-75.

16 июля 1793 годи. Приказ А. В. Суворова с благодарностью полковнику Ф. И. Маркову, подполковнику П. Г. Корицкому и штаб-лекарю Е. Белопольскому за улучшение санитарного состояния в Полоцком пехотном полку

Херсон

Попечением господ полковника и кавалера Маркова, подполковника Корицкого, а паче искусством штаб-лекаря Белопольского Полоцкой пехотной полк приведен в совершенное благосостояние, поелику с прибытия их к оному мая с 17-го состояло больных 77, слабых 20, хворых 17, льготных 61, всего 175. Оные осталось больных 14, слабых 46, хворых 22, льготных "3, всех 85 человек и с самого того числа по 9-е сего июня умерло только 3 человека. Таковому попечению и трудам господ полковника Маркова, подполковника Корицкого и штаб-лекаря Белопольского отдав справедливость, нахожу обязанностию свидетельствовать мою признательную благодарность. Усердие сие останетца примером противу всякого нерадения. Препровождаю у сего правила для медицинских чинов, оставленные в Полоцком полку штаб-лекарем Белополъским, по которым и во всех полках начальства моего поступать неупустительно.

Подлинный подписал граф Александр Суворов-Рымникский.

Правила медицинским чинам [1]

1-е. Иметь всем непременно предписания его сиятельства господина генерал-аншефа и разных орденов кавалера графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского и по оным чинить точные выполнения, отделивши от здоровых больных, слабых, хворых и льготных, всех особо.

2-е. Причины умножающихся болезней ведать непременно, а изыскивать оные не в лазаретах между больными, по между здоровыми в полках, баталионах, ротах, карпоральствах и разных отделенных командах, исследовав их пищу, питье, строение казарм и землянок, вред от их построения, пространство и тесноту, чистоту, поварную посуду, все содержание, разные изнурения, о чем доносить полковому или другому командиру, а в другом раз уже в главное дежурство.

3-е. Стараться, чтобы домашними простыми лекарствами запасены были все артели, которые и описаны в предписаниях его сиятельства, да еще и сверх оных, где можно, иметь корку молодой ракиты на место хины, дрок траву, цветы донничные, подоперечник татарский (hydro-piper tataricum), корень чистотела или омана (helenius), корень мыльной травы шандру, дикую мяту, корень ирной и другие.

4-е. Приводимых с маловажными, ничего не значущими болезньми, как-то малыми вередами, малыми цынготными ранами и пятнами, дав им пластырь или другое лекарство, обратно отправлять в команды, не взирая ни на какие против сего роптания, ибо малая болезнь от обленения в лазарете превращается в ужасную и иногда самую смертоносную. Другим по рассмотрению назначать на 2—3 дни роздых, приказав им каждой день приходить в лазарет за лекарством. Ленивцев выписывать из числа больных насильно и доносить о их притворстве начальству. Лихорадки исследовать в пароксизмах. Падучею болезнию одержимых изыскивав точность, не употребляя на сие давних мучительных способов, по только посыпать в нос немного вшивого порошка (Semen sabadilli) или невзначай облить холодного водою, то имеющий точно сию болезнь, от порошка чихать не станет, а от облития водою не вскочит, в противном же случае он чихает и вскакивает.

5-е. Днестровская вода, хотя и нe совершенной доброты, однако и не так худа, как с первого взгляда кажется, ибо она всегда быстрое течение имеет; весь же происходящий от оной вред состоит в мутности иловатой, которая садится на желудке тяжело и производит разные болезни. Почему и нужно оную отстаивать в чанах с чопом, на 7 вершков сделанным, по опыту господина полковника и кавалера Маркова. В сии чаны воду вливать ввечеру, которая чрез ночь совершенно отстаивается и поутру на варение и питье годною становится. Но в питье оную употреблять только в случае нужды и во время похода, размочив еще в ней хлеб или сухари. В другое же время нужен хороший квас во всех артелях и в лазарете.

6-е. Здоровым рыбу днестровскую употреблять в пищу без всякого сомнения, но только чтоб она была свежая, либо приколотая, присоленная и хорошо уторенная.

7-е. Цынготная болезнь в сей стране более всего опасною оказалась и берет на себя маски разных других болезней, которую лечить наиболее чистотою, соблюдаемою во всем благовременным истреблением всех причин, оную производящих, которые, усилившись, делаются иногда га-конец непреоборимыми; свежею кислою пищею и пить ем, с движением и иногда переменою лагерного места и ежедневным купаньем в быстро текучей реке; прострельным расположением всех здоровых, больных, слабых, хворых, льготных — всех особо; потом кислою капустою, хреном, катраком, горчицею, водяным трилистником, дикою жерухою (erysimus), табаком, полынем, кровавиком, холодными ваннами, уксусом, которым, смешавши с водою, тереться и рот полоскать; дегтяным квасом и водою; водою, напоенною постоянным воздухом (aqua aeris fixi) и лимонами по возможности. Курить казармы смолою и стружками дегтяных бочек. Купанье в морской воде, где можно, исцеляет от цынги и чесотки. Гуща квасная из муки в сих болезнях весьма полезна. Лихорадки лечить, кроме слабительных, рвотных, горьких, соленых, наконец крепительных. лекарств, наипаче воздержанием от пищи и пития и употреблением сначала распущенной в воде сибирской соля с сурмяным тартаром, положа оного на прием 1/4 долю граны не для рвоты, но для разжижения густой желчно-клейкой лихорадочной материи. На другие болезни данные от меня формулы Полоцкого пехотного полку г. лекарю Тиницкому всем списать оные в пользу больных по рассмотрению причин, времени, сложении, степени болезней, лет больного употреблять.

Суклея, 7 июня 1793 года. Штаб-лекарь Ефим Белопольский».

Суворов А. В. Документы, т. III, с. 222—224.

31 октября 1793 года. Приказ А. В. Суворова о подготовке в полках ротных фельдшеров и, их помощников и о мерах сохранения- здоровья солдат

Для сущей пользы всех военнослужащих нужно необходимо, чтобы не одни только полковые и баталионные лекари и под ними подлекари отправляли всю врачебную должность, ибо часто бывают роты и эскадроны за 50 и более верст от лазарета на зимних квартирах; лекаря и подлекаря ниже в 24 часа доставить не можно, а нужна скорая и весьма легкая помощь. Но оной доставить некому по незнанию и ненаучению ротных (как в других европейских государствах) фельдшеров, которые самонужнейшие правила врачебства должны знать, то для сего и нужно:

1-е — выбрать по одному из роты во образе ротных фельдшеров и к ним же по одному молодому солдату или средних лет, проворных, умных, твердых, трудо и человеколюбивых, попятных, из таких, сколько можно, кои прежде в их селениях некоторое исполнение в том имели, то есть до определения их в службу. Всего же нужнее им показывать врачебные, многократно дознанные в пользовании больных растения, медицинским полковым чинам, которые также обязаны самонужнейшим правилам хирургическим прилежно их обучать, и сих учеников полковой или баталионный командир содержат особо и отлично от других, из которых выходят в роты или эскадроны в ]/з— 2/з года или в целой год, а чем ранее, тем лучше. Один будет фельдшер, лучший успех оказавший, а другой, менее его, помощник ему.

2-е — полковые и баталионные медицинские чины обязаны их обучать показанием и истолкованием всех лекарств, очищающих желудок и кишки через рвотное и слабительное, изъясняя их силу и количество в приеме по возрасту, темпераменту, привычке, временам года и степеням болезни.

Исправлением и очищением крови, сколько возможно, растениями, а наипаче еще такими, которые удобно можно набрать в России, не касаясь минеральных лекарств и иностранных.

3-е - на все наружные болезни, как-то: раны разные и цинготные, ушибы, возжения, нарывы, антонов огонь, скулы — употреблением спиртов, бальзамов, мазей, присыпок, приварок, пластырей и трений.

Они должны уметь разнообразно кровь бросать, а наипаче из рук и ног, также и брить, по дело сие других под ними цырульников. Полковые и баталионные медицинские чины ми вверяют в ротах все лекарства, нужные, по их званию, для случаю необходимо скорого вспоможения больному, також и другие простые, наипаче из растения, лекарственные вещи.

Здоровье

Драгоценность блюдения оного в естественных, правилах. Питье — квас, для пего двойная посуда, чтоб не было молодого и перекислого; коли ж вода, то здоровая или нечто приправленная. Еда: котлы вылуженные, припасы здоровые, хлеб выпеченной, пища доваренная, непереваренная, не отстоенная, не подогретая, горячая; и для того, кто к каше не поспел, — лишен ее на тот раз. Воздух — в теплое время отдыхать под тенью, без обленения; ночью в палатках укрыватца, в холодную ж [ночь] — отнюдь бы в них сквозной ветер не был. Чрез ротных фельдшеров довольный запас в артелях ботанических средств. Сие подробнее и для лазаретов описано в примечаниях искусного штаб-лекаря Белополъского.

Работы

От инженеров уроки умеренные, утренней и вечерней; оба вместе соединять — каждому запретить. Наступление и исход жара атмосферы описаны в приложенной таблице помесячно; наистрожайше воспрещается во время и малейшего жара отнюдь никого ни в какую работу не употреблять, под неупустительным взысканием, разве когда случитца прохладной день; а для успеху, коли необходимо, лучше начинать работу прежде рассвета и вечерней урок кончить хотя к ночи. Но не мешает прибавить хотя и нечто ночи, особливо светлой, токмо то уже в большой нужде. Как скоро работа окончена, то на завтрак и ужин тотчас к горячим кашам, как то и после развода. Лагерных [отхожих] мест иметь до трех в близости и понедельно их переменять, содержать чистоту внутри и около их.

Впротчем нижним чинам соблюдать крайнюю чистоту и опрятность в чистом белье, платье и обуви; мыть лицо, руки и рот, ходить в баню и особливо купатца.

Суворов А. В. Документы, т. III, с. 245—247.

[1] На эти правила Суворов ссылался неоднократно, в том числе и в «Науке побеждать»

Оцифровка и вычитка - Константин Дегтярев

Печатается по изданию: «Наука побеждать» М.: «Молодая гвардия», 1984
(с) М.А. Рахматуллин, составление, 1984
(с) «Молодая гвардия», издание, 1984

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история